Весной 2002 года двое российских журналистов Сергей (корреспондент журнала "Русский Фокус") и Дмитрий (начальник отдела в журнале "Эксперт") сидели за столом бара в небольшом западногерманском городке Кассель. Они оказались в Германии по приглашению компании Wintershall, которая активно сотрудничала с "Газпромом" и ежегодно привозила российских журналистов на пресс-конференцию своих руководителей. После пресс-конференции было свободное время, и наши герои решили пойти попить настоящего немецкого пива. Они были знакомы второй день и кое-что уже знали друг о друге. Когда встал вопрос, кто сможет лучше объясниться с официантом, Сергей сказал: "Я изучал немецкий и попробую сделать заказ".
- Цвай бир доичь, - сказал он официанту с неподражаемым пензенским выговором.
- Цвайте доиче биэр?, - уточнил официант.
- Яа, яа, - радостно закивал Сергей, явно довольный, что его поняли.
- Ты же вроде бы кандидат исторических наук, - сказал Дима. На сколько я понимаю, ты должен был сдавать иностранный язык на вступительных экзаменах в аспирантуру, а потом ещё и кандидатский минимум. А ты даже пиво правильно заказать не можешь. Ты что деньги преподам платил?
Немецкого я действительного не знаю, но и денег преподавателям никогда не платил, хотя они мне ставили исключительно пятёрки.
- Как же это возможно, - удивился Дима.
- Это длинная история, - ответил Сергей.
- А мы никуда не торопимся. Всё равно будем пиво пить, рассказывай.
- Родился я в небольшом городке в Пензенской области со странным названием Нижний Ломов, - начал Сергей свою историю. Население в нём не превышало 20 тыс. человек, и откуда взялось такое название никто не знал. На гербе города были изображены несколько ломов, обращённых острыми концами вниз, а на гербе Верхнего Ломова-ломы были направлены вверх. Кому пришла в голову такая креативная идея, также неизвестно.
Немецкий язык я начал изучать в четвёртом классе и постепенно этот предмет стал для меня самым не любимым. Видно нет у меня склонности к изучению иностранных языков. Но я не сильно переживал по этому поводу, так как не представлял, зачем мне может пригодиться знание немецких слов. Мои родители работали инженерами на электромеханическом заводе и также в школе и институте изучали немецкий язык, но в жизни он им никогда не пригодился. Ведь за границей они ни разу не были. Хотя нельзя сказать, что среди нижнеломовцев не было людей, побывавших за рубежом, но происходило это практически всегда во время службы в армии на территории ГДР, Венгрии или Польши. Я планировал поступить в институт, а в армию не собирался, поэтому думал, что оказаться за границей мне не светит.
Когда началась перестройка, дисциплина в школах резко упала. А как иначе, ведь оказалось, что наши родители жили не так как надо, следовательно, и учителя учили не тому, поэтому успеваемость у нас пошла вниз. Если в 4-5 классах у меня были почти одни пятёрки, то по завершению девятого оказались практически все четвёрки. Тогда мать спросила меня: "Ты как собираешься в институт поступать? Блата у нас нет. Может быть, ты начнёшь учиться и вытянешь на серебряную медаль? Тогда тебе придётся сдавать всего один вступительный экзамен, вместо трёх". Возразить на это было нечего, и я взялся за учёбу. Мне удалось получить пятёрки по всем предметам, но с немецким была засада, слишком много я упустил. Тогда я решил поговорить с нашей учительницей.
- Понимаете, я иду на серебряную медаль, и может быть немецкий на "пять" я не знаю. Но я собираюсь поступать на исторический факультет Пензенского педагогического института, где среди вступительных экзаменов нет иностранного языка, поэтому, думаю, дальше он мне не пригодится.
- Нет, Серёжа я так не могу, - ответила она. А вдруг ты поедешь в Германию и не сможешь сказать ни слова на немецком. Мне будет очень стыдно.
- Да, каким образом я смогу оказаться в Германии? (Разговор происходил в конце 1991 года в кабинете немецкого языка нижнеломовской средней школы. Тогда казалось, что шансов поехать за границу у меня не больше, чем полететь на Марс).
В итоге в аттестате по окончанию школы в графе "немецкий язык" у меня красовалась "пятёрка". "Четвёрка" была только одна - по русскому языку. Правда, медаль мне не дали, так как за два месяца до выпускных экзаменов вышло постановление, что для её получения необходимо иметь не только отличные оценки по итогам обучения, но и аналогичные промежуточные результаты (то есть по итогам четвертей). Поэтому для поступления в институт мне пришлось сдавать все три экзамена: отечественную историю, зарубежную историю и сочинение. В итоге я набрал 14 баллов из 15 возможных ("четвёрку" получил за сочинение).
- Подожди, но ведь в любом институте изучают иностранный язык, - заметил Дима, отхлёбывая пиво из кружки.
- Конечно, изучают. Но мне повезло. Практически все, кто родился в Пензе, в школе изучали английский и их в институте, действительно жестко заставляли учить язык. А с немецким пришёл народ из деревень, многие из них знали всего несколько слов, поэтому на их фоне я смотрелся весьма неплохо. Преподаватель нас особенно не мучил, поэтому, исправно выполняя все задания, я получил свою очередную "пятёрку", а по итогам обучения -"красный" диплом.
- Ну, хорошо, а в аспирантуре, что не нужен был немецкий язык?
- Мне предлагали остаться в аспирантуре в Пензе, но я хотел уехать в Москву. В результате, стал готовиться к поступлению в аспирантуру кафедры отечественной истории Московского государственного педагогического университета им. В.И. Ленина. Её заканчивали несколько выпускников нашего вуза, и они порекомендовали меня заведующему кафедрой. Я съездил в Москву и показал ему свою дипломную работу о современных молодёжных организациях (точнее о превращении комсомола в Российский союз молодёжи и Российский коммунистический союз молодёжи). Зав.кафедрой меня обнадёжил и сказал, что в аспирантуре я смогу продолжить заниматься разработкой данной темы.
В 1997 году там был большой конкурс и шансов поступить у меня не было. Однако он пообещал мне, что если я приеду в следующем - 1998 году, то обязательно поступлю. При этом он сказал, что в этом (1997 году) открылась новая аспирантура на кафедре истории и политологии Государственного университета управления (правда, тогда он ещё назывался не университетом, а академией) и можно попробовать поступить туда, так как экзамены там начинаются позже.
В Университете управления я встретился с заведующим кафедрой истории и политологии, которой весьма удивился моему визиту "с улицы", но увидев "красный" диплом сказал, что я могу попробовать сдать экзамены. Честно говоря, надежды на поступление у меня не было никакой. Более того, мне светила армия, так как военной кафедры в нашем институте не было. Организация варшавского договора уже распалась, поэтому служба за рубежом мне не светила, зато мои ровесники, не поступившие в институт, уже успели повоевать в Чечне. Это была первая, наиболее кровавая чеченская компания. Несколько моих знакомых вернулись с Кавказа контуженными. Слава Богу, что остались живы.
Для того, чтобы продержаться год я устроился работать учителем истории в среднюю школу села Сосновка, Бессоновского района Пензенской области. Тогда учителей сельских школ в армию не забирали. Но я всё-таки решил поехать на экзамены в аспирантуру Государственного университета управления (ГУУ), которые были в октябре. Думал, что после первого же экзамена вернусь назад. Однако на первом экзамене по истории я получил оценку "отлично". Заведующий кафедрой сказал, что я молодец и познакомил с женщиной, которая должна была стать моим научным руководителем. Тут я совсем растерялся. На философии я также получил "пятёрку". Причём преподаватели долго интересовались, откуда я так хорошо знаю этот предмет, ведь в ГУУ он считался не профильным и будущие экономисты и менеджеры на него откровенно забивали. А нам философию преподавал декан нашего факультета, поэтому этот предмет считался чуть ли не самым главным.
Научный руководитель поинтересовалась: "Как у вас с иностранным?".
- Плохо, - честно ответил я. Впрочем, что мне ещё оставалось?
- Я поговорю со своей знакомой, которая будет сидеть в приёмной комиссии, чтобы она отнеслась к вам благосклонно. Ну, а вы ей подарите цветы.
Затем Мария Николаевна объяснила мне, как выглядит её знакомая.
И вот настал день экзамена по немецкому языку. Надев костюм и вооружившись букетом алых роз, я зашёл в аудиторию и стал выискивать глазами женщину, которой должен был вручить цветы. За столом экзаменаторов сидел один мужчина и две женщины, обе подходившие под описание . Одна из них пристально посмотрела на меня, и я обрадовано вручил ей букет. Она радостно заулыбалась и принялась меня благодарить. Я взял билет и пошёл готовиться. Каково же было моё удивление, когда преподавательница, которой я подарил букет, встала и покинула аудиторию. Как потом оказалась она просто зашла поболтать со своей подругой. Сердце у меня опустилось. Было очень обидно провалиться на последнем экзамене.
Задание состояло из трёх разделов: 1) перевод текста с немецкого на русский; 2) пересказ второго текста на немецком языке; 3) рассказ на немецком о себе и о теме своего исследования. Я был готов только к последнему заданию, так как, ещё будучи студентом, готовил похожий текст с помощью услуг переводчика. Затем я учил этот текст наизусть (по три предложения в день). В результате я мог рассказать его в любом состоянии. Правда правильным произношением похвастаться не мог.
Итак, я открыл словарь и стал пытаться перевести первый текст. Оказалось, что это очень сложная экономическая статья, понять смысл которой мне в любом случае удалось бы за гораздо длительное время, чем было предложено. Тогда я начал слушать, что отвечают другие. И тут случилось чудо. Я услышал знакомые слова и понял, что парень пересказывает ту же самую статью, что досталась и мне. Моя рука стала судорожно записывать его рассказ, но он отвечал очень хорошо, поэтому преподаватели его быстро остановили и попросили перейти к следующему вопросу. У меня снова опустились руки. Ведь я услышал перевод только первого абзаца, а всего их было пять!
И вот пришла моя очередь отвечать. Я вышел, и начал зачитывать перевод текста, который услышал у предыдущего выступающего.
- А ведь этот текст уже сегодня был, - сказал один преподаватель другому. Вы коротко перескажите его смысл, - попросил он меня. И тут я начал фантазировать, но по мимике преподавателей понял, что не угадал.
- Переходите ко второму вопросу, - сухо сказали мне.
Здесь нужно было рассказывать уже на немецком языке, и я стал зачитывать предложения из второго текста, хотя должен был говорить своими словами. Мне стали задавать вопросы, в ответ я мычал что-то нечленораздельное и пожимал плечами.
- Расскажите о сфере своих научных интересов, - сказал мне преподаватель.
И тут я начал строчить заученными предложениями как из пулемёта. Я старался говорить максимально быстро, чтобы мне не смогли задать вопрос. Но по моему произношению было видно, что текст составлен не мной. Преподаватели посмотрели в мою зачётку и увидели там две "пятёрки" - это означало, что кафедра истории и политологии хочет видеть меня в числе своих аспирантов. Тут нужно заметить, что практически все поступающие в аспирантуру заканчивали Академию управления и знали язык хорошо, так как этот предмет был у них одним из основных. Выслушав их ответ, преподаватель рисовал в зачётке "отлично" и спрашивал: "А где вы работаете?". В ответ звучали названия крупнейших компаний: "Газпром", "ЛУКОЙЛ", "Внешторгбанк" и т.д. Такой же вопрос был задан и мне.
- Учителем истории, в средней школе села Сосновка Пензенской области, - ответил я. Нужно было видеть лица преподавателей в этот момент. Для них это был шок.
- Мы поставим вам "пять", - хором сказали они.
- Но я не ответил даже на "четыре".
- Раз вы сюда приехали и успешно сдали экзамены, значит, справитесь, сельская интеллигенция - богатство нашей страны.
Я вышел из аудитории потрясённым, отнёс документы в отдел аспирантуры и поехал в Сосновку увольняться из школы, где я проработал всего две недели. Во время сдачи экзаменов я познакомился с парнем по имени Денис, который приехал из Рязани поступать в аспирантуру той же кафедры, что и я. Правда, в отличие от меня, он излучал оптимизм, так как его отец был доктором исторических наук и был знаком с заведующим кафедрой истории и политологии ГУУ. Денис неплохо знал английский язык, так как учился в Рязани в специализированной школе. Так вот ему на вступительном экзамене по английскому поставили "четыре", так как он стал доказывать преподавателям, что он историк, а ему дали для перевода слишком сложный экономический текст, наполненный специальными терминами.
Сергей остановился и глотнул пива.
- Не надоело ещё слушать мой рассказ? - спросил он Диму.
- Забавно... Твоя история напомнила мне советский фильм "Баламут", где парень из деревни поступает в тот же институт управления, что и ты и тоже без знания языка. Но там его пожалела преподавательница и поставила "тройку", а "пятёрка"- это что-то удивительное. Хорошо, на вступительных экзаменах ты проканал за сельскую интеллигенцию, а как же тебе удалось сдать на "отлично" кандидатский минимум?
- Здесь практически повторилась пензенская история. Большинство аспирантов были англоязычными. "Немцев" было гораздо меньше, причём практически все они знали язык хорошо. Заведующая кафедрой иностранных языков предпочитала работать с "немцами", их было мало, поэтому количество занятий можно было сократить. Но тут появился я и начал ходить на все занятия. Ей это явно не нравилось. На первом уроке она включила какой-то фильм на немецком, велела мне слушать и ушла. Вернувшись через час, она спросила, что я понял. "Ничего", - ответил я. Тогда она порылась в шкафу и вручила мне книгу бывшего председателя Государственной Думы РФ Ивана Рыбкина на немецком языке. Я должен был перевести 40 страниц этого эпохального произведения. Книга была посвящена истории российского парламентаризма. Мои попытки перевода не увенчались особым успехом. Я решил схитрить и найти эту книгу на русском. Однако оказалось, что Иван Рыбкин написал несколько книг, и аналогичной мне найти не удалось.
Время приближалось к экзаменам на кандидатский минимум. Если с историей и философией у меня проблем традиционно не возникло, то немецкий грозил бедой. Но преподавательница языка не была заинтересована в моём провале. И тогда она решила мне помочь. Она написала мне тексты на русском и немецком на основе книги Рыбкина, которые я должен был пересказать на экзамене. Для рассказа о своей научной работе я решил использовать текст о молодёжных организациях, выученный ещё в Пензе. Хотя диссертацию я писал на другую тему. Мой научный руководитель оказалась одним из двадцати вице-президентов Вольного экономического общества (президентом был бывший мэр Москвы Гавриил Попов), поэтому она предложила мне написать диссертацию "Вопросы местного самоуправления в трудах членов Вольного экономического общества". Но в такие детали преподаватели иностранного языка не вникали.
На экзамене я начал бодро рассказывать подготовленные заранее тексты. С русским переводом проблем не возникло, так как я мог ответить на все уточняющие вопросы. Зато во время пересказа текста о работе дореволюционной Государственной Думы на немецком языке случился курьёз. На экзамене кроме моей преподавательницы, которая, напомню, была заведующей кафедрой, присутствовали две её коллеги. И когда в моём рассказе прозвучала фраза о том, что депутат Государственной Думы Российской Империи получал 4 рубля за каждое заседание, одна из них поинтересовалась: много это было или мало? Мне стоило ответить одном словом - много, но на свою беду я решил дать развёрнутый ответ. Дословно он звучал так: "Йес, а нет, - яа, яа драй рубель стоила корова". То есть я пытался объяснить, что четыре рубля это очень много, так как корову можно было купить за три рубля. Услышав такой русско-немецкий перл, преподаватели просто покатились от смеха. Заведующая кафедрой засмущалась и быстро проговорила: "Хватит, иди уже ". Хотя я должен был ещё рассказать о своих научных занятиях. У меня хватило наглости поинтересоваться: "А что вы мне поставите?".
- Иди, я тебе потом скажу оценку, - быстро проговорила моя преподавательница. Потом она вдруг спросила своих коллег: "Поставим ему пятёрку"?
- Конечно, поставим, - смеясь, проговорили они. Так я и стал круглым отличником по немецкому языку.
В последующем, когда я стал нефтегазовым журналистом, мне пришлось довольно часто бывать в Германии. С местными я объяснялся при помощи простейшего набора немецких и английских слов, а также языка жестов. Получилось как в анекдоте: "Я могу говорить на любом языке, вот только руки быстро устают". Моей школьной учительнице, наверное, было бы стыдно за меня. Причём сама она, насколько я пониманию, так никогда в Германии и не побывала.