Аннотация: Я неоднократно видел его на съездах "Прогресса": энергичный, неотразимый, остроумный. Не один раз бывал он в нашем городе. Его знала вся Страна, его знал мир...
Лесь Прима
"Черный Вол" - Герой Страны
Я неоднократно видел его на съездах "Прогресса": энергичный, неотразимый, остроумный. Не один раз бывал он в нашем городе. Его знала вся Страна, его знал мир...
Как сейчас вижу его последний приезд.
Мы вдвоем, отчисленные в "Прогрессе", Добровольский и я, ждем его машину возле машиностроительного техникума в самом центре Дикополья. Он опаздывает. Зал волнуется...
Появляется "Черный Вол" (ЧВ). Он заметно нервничает. Хотя привычно и со знанием дела говорит, говорит, говорит. Слова не вставить. И так до самого конца арендованного времени.
Напрасно старались мы перехватить его на обратном пути.
Возле него неусыпно караулил наш местный партбонза...
И вот уже лишь дымок от укатившей машины ЧВ.
Укатившей в вечность, как выяснилось вскоре.
Вообще его собственная фамилия была очень похожей на ту, которой мы его и назвали. Собственно, иногда он и сам себя так называл. Говорил: "Такая моя судьба!"
Сознаюсь, когда я впервые услышал эту фамилию, да еще и в компании братьев Огневых, да еще и услышал, что все они - "бандеровцы", сразу стало не по себе. Вообразились закатанные рукава вояк со "шмайсерами", руки по локоть в пятнах крови...
И вот первые демократические выборы Президента Страны после эпохи застоя.
К тому времени я был избран депутатом облсовета. Поэтому, когда выяснилось, что "Черный Вол" будет выступать в зале облисполкома, то решил обязательно пойти и все самому расспросить. Пришел загодя.
Волновался: понимал, что присутствую при чему-то абсолютно до сих пор невероятном. Еще бы: бандеровец, да еще и в Дикополье!..
Сердце предательски колотилось.
Аж пока как-то тихо и плавно ни появился давно ожидаемый "ЧВ".
Небольшого роста, с непышным, но задиристым петушком светлых с рыжинкой волос. С еще более рыжими симпатичными усами. В вышитой сорочке, и сером костюме, явно купленном в обычном магазине.
Он медленно и спокойно обвел внимательным взглядом плотно заполненный областной элитой зал. Тихонько, прочищая горло, кашлянул и поощрительно улыбнулся:
- Ну что же, начнем?
Доброго всем вечера.
Бросил быстрый взгляд на трибуну:
- Наверное, лучше я буду без микрофона. Хочу быть ближе к вам.
И начал говорить, похаживая между первыми рядами зала.
- Меня звать...
Представился. Коротко рассказал о себе.
- А теперь я готов ответить на все ваши вопросы, - завершил он свою импровизацию.
Все сначала чему-то присмирели: странный какой-либо "бандеровец"...
- Что, неужели нет вопросов, - он иронически улыбнулся в усы, словно провоцируя.
Прозвучали первые несмелые вопросы, - словно разведывательно-дипломатические. ЧВ легко "раздалбывал" их, словно орешки.
Сердце мое снова предательски заколотилось. Я немного успокоился и поднял руку, задал, извиняясь, вопрос о бандеровцах.
- Не следует извиняться. Я ждал такой вопрос и благодарю Вас за него.
Он посерьёзнел. Немного грустно спрятал улыбку в усы и начал спокойно и основательно, не лукавя, рассказывать, развеивая мифы и слухи. Это ему удалось довольно убедительно: разложил все вопросы будто по полочкам.
Аналогично ответил буквально на все вопросы. Сделал это без поспешности, кое-где с юмором, без никакой аффектации.
Сознаюсь: насколько я был потенциально наёженный до встречи с ним, настолько же уютно стало мне после неё.
Будто бы с давно ожидаемым дальним родственником наконец увиделись.
Это ощущения сохранилось вплоть до самых выборов.
Кроме того, к этому времени " Черный Вол" был избран Главой Галицкой Ассамблеи, Рады и исполкома области Льва...
И хотя первые шаги этой власти, может быть, немного удивляли, и даже более того - были абсолютно до сих пор невозможными, но одновременно и заинтересовывали!
Так что агитировать за него мне удавалось довольно убедительно. И эта уверенность передавалась людям.
Притом, я был не одиноким.
Так, агитируя, ежедневно в переходе метро стоял с табличкой на груди "За " Черного Вола!" сын моего преподавателя высшей математики в Политехническом Александр Копилович. И таких было много.
Поэтому в нашем, почти "москальском" городе Ч.В. получил что-то с 26% голосов, в то время как по Стране - 24%. А победил "хитрый Лис", который использовал все возможности своего прошлого. Он был Спикером Парламента, а чуть раньше - секретарем единственной к тому времени правящей квазипартии КПСС.
Кроме всего, "хитрый Лис" смог сделать так, что выборы происходили вместе с опрашиванием о признании независимости Страны. И уверял, что самое главное для него - это опрашивание. Безусловно, все это дополнительно сработало на него лично.
А к тому времени Страна действительно имела почти все потенциально превосходные показатели по сравнению с остальными республиками Империи, кроме разве что недостаточного количества водородно-углеродных топлив.
Одновременно же спецслужбами в ход были запущенные все сплетни, которые только смогли собрать, или придумать о Ч.В. Так, в частности, очень распространенным был слух о том, что будто бы он "сидел" не как политический, а за ... изнасилование.
В частности, именно это же вопрос ему и задали на той самой первой очной встрече с ЧВ. Он неожиданно на миг потупил глаза и едва покраснел. В конце-концов быстро овладел как собой, так и аудиторией. Сказал, что ему уже надоело опровергать эти россказни. Говорил так искренне, что ему просто очень хотелось поверить.
А вот уже позднее, как-то задержавшись в Секретариате Прогресса, я услышал от одного из его же соратников такую версию.
Будто действительно, когда в Ч.В. кончилась очередная политическая отсидка, и оставалось оказать еще какие-то исходные бумаги, его поселили в отеле. И туда же "случайно" на одну ночь подселили подсадную "утку" - красивую женщину, которой будто бы не было более куда поселиться...
А красоту господин В.Ч. всегда ценил, о чем и сам сознавался в интервью незадолго перед смертью. Подсаженная "утка" абсолютно добровольно задержалась в номере на трое суток. А вышедши, заявила об... изнасиловании.
Вот собственно и все, что по максимуму могло бы быть. А было ли, или нет - это теперь уже вообще едва ли кто доподлинно узнает.
А вот, что срок ЧВ добавили - так это таки было.
Показательное и следующее. Проводя агитационную компанию, я встретил как-то женщину, которая поинтересовалась, неужели наш кандидат такой безгрешный. Пришлось откровенно поделиться тем, что знал. И знаете, что она сказала:
- Даже если это правда, а я думаю, что это именно так, то это ему ну никак не вредит. Наоборот. Теперь я вижу: это действительно живой человек, стопроцентный мужчина, которым он и должен быть. Скорее всего, именно за него я теперь и буду голосовать!
Распространяли слухи и о том, что он, Глава самой оппозиционной фракции - Прогресса в Парламенте - будто бы выступил против пенсионеров.
Однако же, как он объяснил на съезде партии, идеология Прогресса объединяла в себе три начала. В идеологии - это патриотизм, с уклоном в национально-демократическую сторону. За что ему доставалось с обеих сторон - и от националистов, и от демократов. В экономическом плане - мы - либералы. А в социальной - социал-демократы. То есть наши действия направлены на защиту самых незащищенных слоев населения. Поэтому позорить пенсионеров Прогресс и его лидер не могли просто исходя из программных положений, как говорится, "по определению".
К тому же, это бы противоречило собственной природе ЧВ. Ведь судьба уже дала ему возможность реально проверить себя властью во время губернаторства на Галиции.
И знаете, с чего он начал?
Раздал землю крестьянам! - То, что обещали, и так и не сделали большевики-ленинцы.
Правда, потом новым реформаторам стало понятно, что задаром раздавать землю даже галичанам - напрасное дело. То, что задешево, ведь не ценится!
И потому затем землю уже получали хоть и за относительно небольшие, однако же, вполне определенные деньги. Но стоит учитывать и то, что это же было самое начало 90- х годов, когда о возможном распаёвывании земли в Стране еще и разговора нигде, кроме Галичины, не было.
К тому же, здесь роспаевание было реальным. И совсем не связанным с дальнейшей "прихватизацией" как земли, так и другого общенародного добра, как это практиковалось затем в пост-советском пространстве "вчерашними" и их детками .
Вторым знаковым делом новой власти на Галиции было создание Народных предприятий! Директора избирали те, кто работал на предприятии, представители рабочих принимали участие в управлении.
Еще далеко впереди по времени было даже создание государственных Фондов имущества, а "Черный Вол" уже своими силами старался создать что-то реальное и весомое для людей труда.
Пусть эти действия были еще кое-где весьма идеалистическими, даже, возможно, наивными. Но то, что он искренне старался изменить ситуацию к лучшему, для простых людей - и на селе, и в городе - факт неопровержимый.
И кто же, как вы думаете, подвергал критике его чувствительнее от всех? - Руководитель комиссии гласности в его же Раде, вместе с тем главный редактора талантливой газеты " Нов-Прогресс" Александр Непрямко, - светлая ему память: он искренне удивлялся, когда мы, депутаты с востока, доказывали ему о неоспоримости значения личности В.Ч., но слушал нас внимательно. До сих пор в памяти - этот взгляд...
Кроме сказанного, ЧВ предлагал руководству Страны предоставить галичанам право на эксперимент по реализации самоокупаемости региона. Однако же - "столица" не позволила это галицкому "Пьемонту".
Вместо того предлагали это право Слобожанщине. Но наш "тертый" губернатор не отважился. Хотя именно по моей инициативе облисполкомом и научными работниками ряда институтов все же была успешно осуществленная теоретическая разведка и оказалось: наша область реально могла стать прибыльной и самоокупающейся...
Однако же - "подождем!" - услышали мы от Губернатора его привычное. Правда, во время ГКЧП это именно его "подождем" многих таки уберегло, но то время было еще немного впереди - насыщенное было время, а потенциально, как оказалось - еще более насыщенное.
Впрочем, не все утрачено и сейчас. Богатая страна...
Есть те, кому нравится больше одно - красть. Клептоманы.
А есть строители - душ, экономики, жизни вообще.
Однако вернемся к ... нашим героям.
Так вот, Ч.В. оказался абсолютно не мстительным. В свой облисполком он брал, прежде всего, специалистов, почти не интересуясь их партийными вкусами! Точнее, может быть, он и предпочитал бы видеть рядом с собой исключительно поступовцев, однако же, у нас была еще малая кадровая скамья. И потому одним из самых важных тактических задач стало для поступовцев - овладение навыками работы в исполнительных структурах.
Другое дело, что и бывшая правящая верхушка империи не дремала. И кое-кого из новых демократов довольно уверенно растворила в себе. А когда поняла, что все же ход истории начал склоняться к тому, чтобы раздробить Империю своим маятником, выдала августовский путч 1991 года.
Провозвестила себя единой властью, а еще действующего к тому времени Президента Сергеевича от власти отстранила, ссылаясь на его... радикулит.
Но когда вся Империя и мир наглядно увидели ГКЧПистов во главе с и.о. Президента Якутиным - с его руками, которые безудержно, как у алкоголика, дрожали, почти всем стало понятно, что это не может быть слишком долго. Однако - кто же мог предусмотреть, сколько они могли успеть напакостить...
Ведь определенные списки составлялись. И на митингах спецсъёмки делались. Так, со временем, мне подарили мое фото, сделанное в Дикополье, а напечатанное в донбасской печати! Вот тогда я или не впервые ощутил себя почти абсолютно незащищенным. Припомнив, что на миру и умереть не страшно, понял, что такой силой, которая, если бы и не защитила, то хотя бы какую-то весть обо мне могла бы дать, могла бы стать только партия.
И потому, когда "Черный Вол", напомнив нам, как распадались непартийные "Солидарность" в Польше, "Саюдис" в Литве, предложил сделать из Прогресса партию, я, как и многие, поддержал его искренне и горячо.
Не говоря уже о том, что Прогресс уже давно начали раскалывать изнутри другие. Сначала выделилась группа Хельсинского Союза, основав партию Республиканцев. А со временем то самое сделали и Демократы (ну или мы хуже США?). Больше того, в нашем Дикополье появилась отдельная Краевая организация Прогресса, будто бы не от кого независимая!
Меня избрали Главой Временной комиссии по изучению содействия ГКЧП в Дикополье. Могла бы выйти захватывающая кинолента о таких "кульбитах", которых никто из её участников и во снах не видел. Однако, всему - своё время и место...
Мы старались получить выступление на телевидении - получили "от ворот поворот". Обратились в областные газеты - некоторые откликнулись, а кое-кто явным образом выжидал, печатая и "ваших", и "наших" (последних - под значительной давлением). Неслучайно кое-кого потом мы рекомендовали снять с должностей, что мне лично не было забыто еще долго...
Сняли разве что бывшего Прокурора области. Хотя это была заслуга скорей именно его недавнего подчиненного Юрия Борсинського, с которым они вместе учились, и которого мы сначала восприняли, как демократа. Борсинский, став Главой столичной антигкчпстской комиссии, сначала делал и говорил много, а вот уже потом - будто воды в рот набрал... зато сразу стал после районного... Первым заместителем Генерального прокурора Республики!
А в областную комиссию не меньше года все шли, и шли материалы. И я все больше, и больше понимал, что ГКЧП совсем не закончилось, оно лишь кое-что изменило в камуфляже...
Именно как Главу комиссии меня и пригласили в город Львов, обещая поделиться неоспоримыми доводами. Забегая заведомо наперёд, скажу, что таковые доводы о безоговорочной причастности руководства КПСС к ГКЧП таки были предоставлены. И я привоз их еще до того, как они стали известны через СМИ всему миру.
На Галиции тогда же я познакомился с одним из братьев Огневых, Михаилом, который возглавлял аналогичную комиссию и, вместе с тем, был заместителем Губернатора " Черного Вола". Но, в отличие от кое в чём помпезных извне братьев, господин Михаил оказался на чудо любезным, и мягким человеком.
Принимали меня чудесно.
Но к " Черному Волу" зайти я все же не отважился, хотя двери его зама были буквально напротив кабинета своего заместителя. И ни одного человека перед дверьми - ни охранника, ни даже секретарши. Я, возможно, напоминал первых ходоков к Ленину, не рискнул мешать человеку, который буквально на глазах становилась легендой.
А когда ЧВ вторично приехал в Дикополье, уже как признанный лидер партии, я, встретив его на площади, уже вслух удивился и спросил его:
- Не следует ли и ему было бы завести хоть какую-то охрану.
Тем более что прибывшего вместе с ним некоторого казачьего атамана и то встречало почетное казачье каре с саблями. ВЧ откликнулся сразу:
- Вы знаете, - он коснулся рукой своего лба, - я тоже об этом уже думал... Но, боюсь, демократы меня не поймут...
Но " Черного Вола" уже понимали все меньше даже в возглавляемой им партии. Не помогло даже то, что ЧВ добровольно оставил кресло Губернатора в пользу партийной работы. Может, даже наоборот. Хоть галицийский "Пьемонт" и находился во внутренний экономической и политической осаде в Стране, и все же на посту Губернатора ЧВ держал руку на пульсе реальной экономики.
Дело в том, что сам он, как и подавляющее большинство диссидентов, кроме разве что Николая Руденка, в экономике или совсем ничего, или очень мало понимали. Они мечтали лишь о независимой Стране. И когда это произошло, они дезориентировались и растерялись.
Когда "Черному Волу" бросали обвинение об отсутствии у него экономического образования, ЧВ отвечал:
- Это ничего! У нас же есть замечательные специалисты во главе с профессором Беляком.
Но это было не так. Потому что лидер сам должен ориентироваться хотя бы в основных принципиальных моментах.
"Черный Вол" терял популярность... И вместе с ним теряла выпестованная им партия. А политика вещь жестокая: когда ты на кону, у тебя множество приверженцев, а вот когда под конем, желающих составить тебе компанию отыскать трудновато...
И то сказать: Программы Прогресса вначале почти не касались экономических задач. И когда поступовцы были хозяевами площадей, ловкие дельцы прихватизировали общенародное имущество и спекулировали на углеводородных топливах и энергопотоках.
А когда, наконец, Прогресс начал вмешиваться в реальное дело, то оказалось, что пришлось бороться уже с массовой бедностью, задержками зарплаты или незаконными увольнениями. Боролись, как казалось, эффективно, - завалили суды исками. Однако же, к сожалению, боролись уже скорей со следствиями, а не с самими причинами.
"Черный Вол" стремительно терял "вес". И потому ему пришлось опираться на очень сомнительных сторонников "на время". Потому что и партийное кресло под ЧВ уже закачалось...
Так, в Дикополье поступовцами верховодил человек, назовем его Семко, который во время президентской кампании сказал такое:
- А чего это мы имеем, да еще и за просто так, поддерживать у нас какого-то там " Черного Вола"?
Этот партийный князёк всего за три года "вырезал" из руководящих списков пятерых руководителей областного " Молодого Прогресса". Неслучайно мне припоминается публикация в "Голосе Страны" о том, что к созданию первичных ячеек Прогресса имели отношение... спецструктуры!
Некоторые из облруководства Прогресса, в частности Добровольский и я, старались, как могли, сделать партию более чувствительной к тому, что требовали реальные обстоятельства, чего хотели люди.
Очень скоро нас с ним и еще нескольких активистов по представлению Семка таки исключили из Прогресса. При этом Семко подстраховался утверджующей подписью " Черного Вола". К сожалению, уже тогда я понимал ужасную трагикомичность ситуации, которая все нарастала.
Человек-Легенда вынужден был брать в союзники ловкую марионетку-приспособленца, да еще и неверную. Доверие людей к Прогрессу снизилась в разы!
Между тем, Семко, как сыч, "окопался" в заранее полученном огромном зале (когда-то актовом зале Жека), на проспекте Искры.
Все возможные финансовые потоки, которые выделялись облпоступу, его не миновали.
Он получал все, что можно. Перехватил себе должность редактора партмноготиражки, получал деньги и как областной руководитель, и как помощник нардепа. Какие-то крохи доставались и рядовым, но в основном - подпевалам.
Но благодаря даже этим крохам он проводил политику "разделяй и властвуй". Безусловно, реальное влияние на нормальных людей, не могло быть не утраченным.
А после смерти ЧВ, Семко заказал барельеф нашей легенды. На барельефе "Черный Вол" выглядит злым, таким он никогда в реальной жизни не был. Скорее таким злым зачастую выглядел сам Семко. Но ведь деньги, наши общепартийные деньги на барельеф выделял именно Семко...
Добровольский и я сделали еще одну попытку добиться справедливости непосредственно в столице.
На тот время "Черный Вол" оказался в непривычной ситуации: "Отец "Поступа", и, казалось, нации, которая снова начала возрождаться, терял популярность и в народе, и среди партийцев. Провозглашенную им "конструктивную оппозицию" мало кто мог постичь: ведь уровень жизни все ухудшался, почти все стали "миллионерами" в перерасчете на купонорубли, которые мало что стоили.
Дошло до того, что "Вола" в парламенте лишили руководства фракцией Прогресса. Вот это был позор! Уже позднее профессор Владимир Беляк скажет: " Тем самым мы вынесли себе смертный приговор, как политики".
Ну, здесь он кое-в чём погорячился. Если бы "Черный Вол" узнал, кто из близких к нему людей будет прислуживать после его смерти его, мягко говоря, оппонентам, не исключаю... ничего.
Мог же он выдергивать парламентские микрофоны с корнем, когда шло о принципиальных вопросах! А здесь пришлось бы "выдергивать" судьбы!..
"Отец" успел заметить и старался предупредить опасность того, что политические партии начали покупать на корню, извините, - "с потрохами". К сожалению это касалось и его главного детища - Народного Прогресса Страны.
То есть на самом деле имели место, как минимум, два решающих обстоятельства того, что Прогресс и его лидер начали стремительно терять вес. Об обоих процессах я уже припоминал, но отдельно. Очевидно, имеет смысл для объективности привести их вместе.
Итак, с одной стороны, молодые, кто более образованный, кто просто более амбициозный из руководства Прогресса, видели утраты партии из-за определенной неповоротливости Лидера, и уже не могли мириться с этим в дальнейшем. Не говоря уже о том, что кое-кто из них, как скажем, Иван Кролик, Лесь Мартинович, или тот же Юрий Жиленко, уже имели опыт, а последний - даже немалый и в целом заметный и успешный, в руководстве определенными участками государственных дел. Безусловно, кое в ком "Отец" ошибся, и довольно жестоко. Во многом это произошло именно из-за тех пробелов в экономическом образовании " Черного Вола", о которых я упоминал.
Но, оставляя условно за скобками собственную амбимциозность, которая очевидно таки имела место и, к сожалению, проявилась в ЧВ напоследок, и выглядела весьма непривлекательно, особенно учитывая все же принципиальную ориентацию Отца Прогресса не только на национальный патриотизм, но и не меньшей меру - на демократию (помните: "Прогресс хочет, чтобы россиянам жилось в Стране лучше, чем в России, евреям - лучше, чем в Израиле, и т.п."), все же не этот фактор был решающим в трагедии Прогресса и его Лидера.
Я думаю, что "Отец" имел достаточно доказательств объективной угрозы "прихватизации" святых для него принципов как национального патриотизма, так и демократии. Собственно, об этой угрозе он еще успел предупредить на очередном съезде еще не разъединенного на тот момент Прогресса. Безусловно, его нервность при этом становилась все очевиднее. И кое-кому из его критиков это давало возможность трактовать эти проявления, как простое нежелание поступиться властью.
И вот Добровольский и я наблюдаем через приоткрытые двери заседание Центрального Руководства Прогресса. "Отец" запаздывает, присутствующие вслух и громко кое-что нервно припоминают о предыдущих разговорах с ним об этом заседании. Депутат-Режиссер Топьюк, будто малый ребенок, показательно важно забавляется у всех на глазах очевидно новеньким "мобильником"...
Наконец появляется "Вол". Шум всё продолжается и не стихает и во время выступления Главы Народного Прогресса. Его мало кто внимательно слушает, явно одно - больше половины присутствующих - против него. Очень напоминает картину - нелюбимого учителя и учеников, которые уже самые хотели бы "порулить", или хотя бы немножко пошалить...
И вот уже почти все, с "Волом" включительно, кричат, стараясь взять верх криком! Мы с Добровольським перебрасываемся фразой:
- Ничего себе, демократы!
Нардеп-Адмирал Кожинцев, с тоненькими усиками над губами, кричит от дверей: "Мы такую демократию не избирали!"
Напоследок значительная часть членов Руководства с пренебрежительно приподнятыми головами выходит из зала во главе с Юрием Жиленко. Именно ему "отец" недавно прилюдно обещал передать руководство "Прогрессом".
Но ... передумал! Безусловно, имел основания. Больше того, он снова, как в свои лучшие года, начал предугадывать то, что многие не видели, но то, что начало себя в полной мере проявлять через некоторый промежуток времени.
Буквально на наших глазах перелистывалась очередная страница истории Страны, увы - гнетущая.
Еще впереди было выдвижение Главы Нацбанка Гущенко от Прогресса. Пока что он не соглашался. И матушка его ему не советовала. Ощущала, что тяжело будет сыночку на том посту. И она таки не ошиблась, когда сынок наконец согласился, и ... победил на выборах Президента! Но это все было уже "потом"...
Мы с Добровольским выходим в коридор бывшего особняка Столыпина, сейчас помещение было передано под новый офис Прогресса.
Этот замечательный дворец невольно напоминал судьбу его бывшего властителя. Ведь губернатора Столыпина, автора, чрезвычайно прогрессивных реформ, полностью оцененных разве что уже после окончания СССР, р-р-революционеры подстрелили именно в Киеве, и умирал он именно в этом дворце!..
Именно на этих моих мыслях коридором с фигурным паркетом из наконец-то отдельного и, очевидно, шикарного кабинета (бывшего Столыпина"!...) проходит Легенда - Отец Народного Прогресса Страны. Но сейчас он едва ли не самый несчастный в мире: его почти никто не понимает, никто не поддерживает. Ни из недавнего лагеря, казалось бы, единомышленников-вождей, ни даже с почти стопроцентно безоговорочно отданной ему региональной мелюзги, к которой, очевидно, довольно длительное время он мог относить и нас с Добровольским...
Сейчас Отец не поднимает глаз - неслыханная ситуация. И это тот Человек, который гордо держал лицо всегда, не боялся даже пыток, тюрем, и ссылок... Наиболее трагичным является ощущение того, что мы уже очевидно ничем ему помочь не сможем. Добровольский старается выжать из себя умную улыбку. Я не могу даже этого...
Предчувствия, к величайшему сожалению, осуществилось более чем на 100 процентов. "Черный Вол" умер даже не так, как бывший хозяин этого Дворца. Правда, в движении, как он того и хотел.
Очередная не расследованная до конца загадочная история с КАМАЗом, который демонстративно перегородил путь автомобилю Отца, который возвращался ночью на немалой скорости к Киеву из очередной поездки в региональную организацию Прогресса. Отцу, уже, видимо, казалось, что вот еще-еще немножечко, и снова удастся перетянуть большинство членов организации на свою сторону... Потому что Прогресс, его Прогресс, расползался, словно, увы, как шагреневая кожа.
Однако же...
Когда каким-то утром прозвучала весть о... смерти "Ч.В.", горе было двойным. Я принадлежал к тем, кто любил, да и люблю его до сих пор, не взирая ни на что. И потому, к трауру за Большим Человеком прибавилась еще и невыразимая печаль собственной вины. За то, что не уберегли, не достучались, не нашли хоть какой-то возможности. Ведь, помимо всяких его добродетелей, он, прежде всего, был Человеком - уязвимым, красивым, несравненным.
К тому времени Президентом биржи, на которой я к тому времени работал юрисконсультом, оказался убежденный националист, и я смог выехать в столицу, совмещая командировка с... похоронами Вождя.
И вдруг я увидел там пусть даже своего оппонента, из областной организации которого я не мог не уйти, потому что метод и его правление были капээсэсовскими. И я все же бросился к нему, все же, как к своему, как к патриоту, с едва сдерживаемыми слезами тоски и жалости. Но тот тут, же охладил меня:
- Сам он виновен!..
Сказал сурово и повёл своими бесцветными усами. Скоро, очень скоро и этот сударь уйдет в мир другой в Португалии. Где находился на заработках. Он то-ли шел себе по обочине, то ли ехал ли на вело... И все кончилось на этом. Сбила его машина.
На похороны " Черного Вола", казалось, собралась вся Страна. Говорят, что столько людей было разве что во время панихиды по Тарасу Шевченко. Поговаривали, что во время аварии Отцу Прогресса отрезало главу... Поэтому гроб сделали неимоверно глубоким. И когда его выносили из Владимирского храма, лицо почти нельзя было увидеть. Разве что самый его верх, который хоть как-то можно было идентифицировать с Ним...
Ревмя-заревели, заголосили женщины:
- И на кого же Ты бросил нас, Краину?!
- И Ты же не так хотел!...
- Кто же с тобой такое сделал?!
И в отчаянии озирались, будто действительно надеялись увидеть того, кто такое сделал...
Когда гроб стоял в Доме кино, туда приехал и тогдашний Президент Страны Бурка. Ему вслед, - было далеко слышно, - кричали: "Позор!" и бросали помидоры...
А когда шли на Главное кладбище, я очень удивился выражение лица Ярослава Мизнёра: он все время улыбался, будто не на погребении, а на свадьбе, - даже когда разговаривал с вдовой, и та нервно старалась улыбнуться ему в ответ.
Сначала гроб несли просто на плечах, воздавая последний долг, и как мне показалось, ощущая какую-то вину... По дороге со всех сторон стояли люди, кое-кто присоединялся к процессии. Но потом, может именно поэтому, очевидно какой-либо протоколист настоял на том, чтобы гроб все же спрятали вовнутрь, несмотря на громкие протесты, в "членовоз", и в дальнейшем этот членовоз" с толпой двигались, поочередно опережая друг друга.
На Главном кладбище была уже выкопана могила. И несколькодесятитисячная процессия старалась протиснуться теперь сюда, вероятно, ведя себя не слишком аристократично по отношению к старожилам кладбища... Все растущая, и растущая, почти как живая, горка (и действительно таки горка) красивых желтых, и синих, и разных других цветов и оттенков цветов. На все это смотрел, искренне улыбаясь, большой господин Вячеслав с огромного портрета, непривычно перевитого траурной лентой. И на этот раз совсем не перерывал, как мог бы в свое время, при жизни, эти несомненные проявления изъявления культа личности...
Смотрел, будто с едва заметной печалью человека, который таки немного не успел... Не убедил... Не довел... Смотрел с легкой иронией, улыбаясь в усы. Смотрел дружески и мудро.
Очень похожий на себя - живого. Было весьма и весьма не по себе - казалось, - будто живой. Будто, будто - это было почти непостижимо. Особенно относительно именно его - такого несравненного жизнелюба. Казалось иногда - просто неисчерпаемого истока энергии, инициатив, анализа, искренности, демократизма. Равно как и страсти - ко всему, любви к Украине, женщинам, всей жизни!..
Не могли не припомниться те небольшие эпизоды с моим собственным участием.
Второй, заключительный день третьего съезда партии, я, член редакционной Рады, тяну руку, желая вставить свои "пять копеек" в окончательную редакции документа. "Вол" уже совершенно очевидно - утомленный, делает вид, что не видит моей руки, старается даже не смотреть в мою сторону. Но и я упрямый. В конце-концов, почти не оборачиваясь, бросает в мою сторону:
- Ну что, давай уже, Приемыш!
Моя поправка единогласно принимается как конструктивно целесообразная. Все удовлетворены бесконфликтным завершением.
Еще эпизод. "Черный Вол" приехал к нашему городу в связи с текущими избирательными делами. Мальчик, которого я же поощрил к занятиям политикой, стал уже Главой регионального " Молодого Прогресса". Он и попросил меня познакомить его с ЧВ.
Приходим к нему в номер. Обычный полулюкс. Никаких великолепий. "Черный Вол" поднимается к нам, кажется даже немного недовыспаный (припоминаете, как у Маяковского Ленин в одноименной поэме...). Я все мгновенно понимаю. Экватор эйфории Прогресса, народа, самого ЧВ уже, к сожалению, прошел. Как и безоговорочной поддержки многими теми, кто видел в Прогрессе реальную и крепкую альтернативу компартии.
Лидеру всего Прогресса надо взять второе дыхание, перегруппироваться, для того, чтобы снова повести людей своим неотразимым авторитетом, который таки был!.. Но уже - только был... Все это я мгновенно прочитал по лицу ЧВ, по всей обстановке, ауре, когда еще ЧВ только приближался к нам, из второй комнаты, может, даже действительно проснувшись от наших окликов ещё от порога...
Я стараюсь убедить своего молодого коллегу ретироваться, извинившись. Но мой молодой сопартиец просит помочь финансово, еще что-то, кажется, - о произволе нашего партбонзы относительно молодых...
"Черный Вол" реагирует мгновенно, но совсем не так, как хотел бы мой юный друг. Лидер обещает не оставить это без своего внимания, но всем очевидно, что вероятней всего - это он скажет нашему "бонзе" с глазу на глаз, а не на съезде, как следовало бы... Еще ЧВ логически и убедительно, как по мне, прибавляет, что надо бы самым ребятам здесь, на месте, разобраться, и если кто-то отклоняется, поставить его на место, а он-то, ЧВ, всегда с нами в этом вопросе. Относительно же денег, то, к сожалению... - короче говоря, сейчас не самые лучшие времена, и их надо пережить.
Я тихонько тереблю мальчика за рукав. "Черный Вол" привычно пожимает нам руки, прощаясь.
Навсегда...
Вот уже и потрет укрылся цветами почти наполовину. Портрет переставляют все выше...
Начинается многочасовой митинг. Может удивительно, но я четко понимаю, что уже этого бы "Черный Вол" наверное, не выдержал. Потому что выступали теперь уже все, кто хотел, а Он молчал, впервые принужденно молчал. А выступали и те, кто первыми начал колотить Прогресс. И некоторые будто и теперь еще не могли примириться с покойником. Еще и сейчас сводили с ними счеты. Так что даже кому-то с должностных поступовцев пришлось кое-кого и одёрнуть, и напомнить, где они, и по какому поводу находятся, и некоторые правила общения в подобных случаях...
Ораторам приходилось сокращаться, с видимым нежеланием, будто собакам, которых вне них желания загоняют в будку... "Черный Вол" глядел снисходительно, но однозначно иронизируя... В последний раз...
С каждым выступлением становилось все грустнее, и грустнее. Еще больше подавляли ситуацию сумерки, которые безудержно сгущались...
В конце-концов грусть становилась невыразимо густой. Отчего-то не хотелось возвращаться тем же путем. Я не знал столицу, надлежащим образом. Но ориентировочно смог, как показалось, сориентироваться относительно направления движения. И возвратился совсем в другую сторону, по сравнению с той, которой мы шли сюда.
Однако очень скоро убедился, что "своим" путем мне сейчас не пройти. Лишь загрязнил штаны, потому что в этом уголке кладбища все было уже слишком давно запущено и неприбрано...
Пришлось плестись обратно тем же путем. Теперь уже не корректируя свой темп с печальной процессией. Снова встречались любопытствующие лица. Почти все прохожие, кажется, понимали, откуда я, и грустно провожали меня взглядом...
- Так, господин Вячеслав, ну вот и все... Дальше будет внимание, будет памятник фундаментальный, годовщины... Но все менее громкие, все менее, и постепенно... неужели же таки все - ?!
Роль личности в истории...
Вот когда, как всегда после смерти, стала понятной истинная величина " Черного Вола". Вместе с ошибками, которые были лишь продолжениям его добродетелей.
Он стал великим, еще, когда не был лидером Прогресса, но его прогнозы уже были безупречными. И даже после временной потери главных ориентиров, "Черный Вол" в конце-концов успел снова дать точный и жестокий прогноз. Но из-за временной потери авторитета ему уже не внимали.
А времени у " Черного Вола" уже не оставалось...
Хотя газета именно с таким названием (" Время-Тайм") он таки начал издавать. Потом эту эстафету перехватил его сын Богдан. Когда я впервые услышал его в Дикополье, на акции "Прочь Бурку!", его голос аж слишком напоминал родительский, становилось жутко, до мурашек по коже... Но отец все же был выдержаннее: и усы сына, были более редкие, и все лицо иногда нервно вздрагивало от волнения...
Но в конце и ЧВ очень нервничал и ...спешил. Это стало на руку его недоброжелателям с обеих сторон "баррикад". А дальше уже было "делом техники".
"КамАЗа", да еще с прицепом, оказалось достаточно, чтобы погасить жизнь человека с, казалось, действительно пламенным сердцем.
Кульбиты политики...
Наверное, душа " Черного Вола" не раз вздрагивала уже " на том свете". В частности, из-за того, что сын его Богдан, в конце - концов, вошел в руководство партии дважды уголовно осужденного и, наверное, столько же освобожденного от такой ответственности "проффесора"...
Правда, побыв в руководстве этой партии несколько лет, Богдан не выдержал и покинул ее. Под нелицеприятные восклицания, однако, о том, кто первым покидает корабль, который тонет...
Слава Богу, который хоть этого ЧВ при жизни не "подложил"...
Незадолго до того, как "Черный Вол" погиб, его потенциальный противник на президентских выборах наградил его орденом "Герой Страны"... Он таки действительно был достоин этой награды, он заслуживал его всей своей жизнью.
Вот фото из газеты.
"Черный Вол" даже и не смотрит на того, кто награждает. А впрочем... Может, хотя бы теоретически допустимо, что взял бы да и отказался - ?! Однако же...
Очень уже негативно выразительным, на фотографии из газеты "Ярь", выглядит тот, кто награждает. Больше того, будто бы даже сочувствует. Заведомо ...Потому что что-то такое уже, наверное, знает...
Скоро будет отсечена глава главного редактора И-Нетовской "Краинской правды". И через определенное время появятся магнитофонные пленки майора госбезопасности Жужеленко, на которых звучат голоса, "похожие на голоса" многих властьпредержащих, так или иначе причастных к этому очередному "висляку"...
Великий Сковорода говорил: "Мир ловил меня, но не поймал". " Черного Вола", к сожалению, поймал... И уже не выпустил.
Вот и не стало единого "действительно буйного" Вожака. Который мог, если надо, и микрофон сломать в Верховном Совете, как фол последней надежды, так и собственную судьбу, собственную жизнь.
Извини, Великий невиданный неосмотрительный Черный Вол! За то, что не уберегли Тебя, и Страну от страшных испытаний.