Аннотация: Заметки, сделанные во время поездки из города в деревенскую глушь и собранные в небольшой рассказ.
С наступлением ночи в городе загорались миллионы ламп, отчего и небо теряло свою глубину, и вдруг девались куда-то звёзды. Сегодня я решительно был настроен отыскать их. Прочь из города, в погоню за звёздами!
Приобрёл билет на маршрутку до родной деревни и забрался в переполненный салон автобуса. До отъезда оставалось ещё несколько минут. На перроне прощались две женщины, утирая слёзы. Вокзал - вот где целая палитра эмоций. От безудержной радости до горьких слёз. Весь вечер и, наверное, всю ночь готов был я наблюдать за этой суматохой. Но вот автобус тронулся с места и перрон остался позади.
Спустя полчаса петланий по оживлённым улицам мы выехали к городским окрестностям. За крышами пятиэтажек показалась труба ТЭЦ. На фоне бледно-ночного неба высоченная бетонная труба, окольцованная несколькими рядами красных ламп, выглядела внушительно. Над нею клубился пар. ТЭЦ исправно работала, обеспечивая город электричеством и теплом. И не знал этот город ни сна, ни покоя. Вечно в движении, вечный стресс.
Когда пересекали мост, под нами раскинулось село. Ряды параллельных улиц, щедро залитых светом и протянувшихся почти до самого горизонта, пересекали линии точно таких же улочек. Параллели и перпендикуляры. Словно сошедшие со страниц учебников по геометрии. Издали фонарные столбы на сельских улицах стали походить на чудные цветы с железными стеблями, распускавшие свои яркие соцветия лишь по ночам.
На улице похолодало, отчего оконце запотело. Протерев его ладонью я словно попрощался с городом. "Прощай, мой беспокойный друг. Мы расстаёмся не навсегда". Дома поредели, а затем и вовсе пропали из виду. На горизонте показалась длинная рыжая гусеница, составленная из огоньков. Она, поёживаясь на вечернем морозе и чуть подёргиваясь, уполза куда-то вправо, в сторону города. Быть может её внимание привлекло то поле электрических цветов?
Издали лес выступал мрачной, зубчатой стеной. Когда же он сближался с шоссе, в нём становились заметнее прорехи, отчего терялся весь его устрашающий вид. Между тем в небе, хоть и по-прежнему бледном, проявились звёзды. Их было немного, всего пару десятков. Но даже этому я был рад. Улыбнулся и оглядел салон. Заметил ли кто ещё прибавление на небосклоне? Люди уставились перед собой, задумавшись о чём-то. Эх, как много мы пропускаем, глядя лишь в свои мысли.
Женщина с противоположной стороны салона вышла, и освободились разом два сиденья. Я спохватился и пересел на её место. Предварительно постарался хорошенько рассмотреть и запечатлеть в памяти вид из своего окна.
Как оказалось, пересел не зря. На горизонте размазанным пятном полыхало зарево. Подобно восходу нового, рукотворного солнца. Настолько ярко горели несчётные множества местных теплиц. Свет этих теплиц обозначил и застал врасплох низколетящее облако. Словно прожектор выхватил пузо вражеского дирижабля. Напуганному и растерявшемуся облаку ничего не оставалось кроме как поспешно рассеяться в ночи.
Вдруг резко начался лес. Он хлынул разом с обеих сторон, словно хотел поглотить нас, однако ему помешало шоссе. Фары освещали лишь первые ряды тоненьких берёзок. За ними же начиналась непроглядная тьма. Загадочная, пугающая. И всё казалось, что стоило сойти с дороги, пройти сквозь эти бледненькие берёзки и вступить в дремучую чащу, и непременно очутишься в сказочном мире, населённом лешими, кикиморами, кощеями. Но не было у нас времени задерживаться здесь. Мчим дальше, скорее!
И вот уже мрачный лес сменился рядами редких саженцев, за которыми открылось поле. Вольготно развалившись, отдыхало оно после трудовых будней. Обрезки пшеницы - остатки убранного урожая - в ночи ещё более обесцветились, побледнели. А в свете автомобильных фар так и вовсе чудилось, что на поляне лежит снег.
Наконец-то показалась Большая Медведица! Хотя нет, я показался ей.
"Пиши, пиши!", - гонит тем временем Вдохновение. - "Хватай всё жирными мазками! Исправишь после". Увлёкся и на минуту померещилось, что проехал свою остановку. Но затем успокоился. Грунтовки ведь ещё не было. Как машину затрясёт по грунтовой дороге, так и дом вскоре покажется.
Вдали выстроились в ряд домики. Моему же разгорячённому бурной фантазией взору предстал окутанный мраком поезд с призрачным светом в вагонах, и что катит этот поезд по полям, по давно уже разобранным рельсам.
Спустя два часа мы с Вдохновением окончательно друг друга вымотали. И теперь уж глядел я на проплывающий за окном ночной пейзаж рассеянно. А между тем началась грунтовая дорога...
Путешествие подошло к концу. Я дома. Ветер с озера приносил свежий воздух с собой и мороз. Пришлось застегнуть молнию на куртке до подбородка. Людей кругом не было. Деревня погрузилась в сон. Не спали лишь родители дома, да звёзды. Тысячи звёзд. Они мерцали равно, как в вышине, так и в душе моей. Я их видел. И если впредь в городе не смогу разглядеть их сквозь смог и электрический свет, то не буду отчаиваться. Ведь знаю, что там, за городом, в тиши родной деревни они обязательно будут светить.