Однажды он все же дошел до горизонта и увидел, как небо соединяется с землей.
Он подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть купол...
Вблизи небо оказалось всего лишь холстом - старым, ветхим, с толстым слоем пыли и запахом старой дерюги, долго пролежавшей в кладовой. Голубая краска поблекла, покрылась трещинами и местами совсем облупилась...
Внутренне содрогаясь, он уперся в холст ногтем и нажал вниз... Посыпались хлопья иссохшей краски и застарелая пыль. С тихим треском разрываемой ветоши ткань легко подалась, стала рваться, открывая черноту за собой... Он, поражаясь собственному неблагоразумию, просунул в образовавшийся разрыв голову...
Где-то внизу, в душном мраке, тускло светила обсиженная мухами лампочка. На черном драпе тут и там поблескивали голубые и красные стекляшки. Изредка, как кометы, проносились, посверкивая крылышками мухи..
- Эй! - шепотом позвал он. - Есть тут кто-нибудь?
Через минуту тишины послышались шаги. Потом чья-то большая теплая ладонь легла ему на лоб и мягко, но сильно, с ощутимым укором, нажала...
Его голова снова оказалась по эту сторону холста, а тот, невидимый, стал быстро зашивать разрыв ровными умелыми стежками.