Памяти Ирины

Долгий дождь. Деревня почернела.
Разжижела к кладбищу дорога.
На могилке всё ж побыв дочерней,
Маня пьёт с соседкой самогонку.
У неё-то сердце старой ковки:
ни тоской не рвётся, ни дурманом.
- А сегодняшние! Тридцатигодовки
(самый сок!) от сердца умирают! -
плачет Маня. Хает сына Танька:
- Спился тварь, по девкам истаскался.
- Вырастили на своё страданье!
- Уж чего, а этого досталось...
За окном ветла под ветром плачет
жалобно: птенцом некоперённым.
-Манька, я себе купила платье:
жёлтые разводы на зелёном.
- Танька, я террасу перестрою,
может, младшая приедет в отпуск.
- Перекстрой. На всё Господня воля.
- Выпьем. Пережить бы это  только...
Тучи опускаются всё ниже.
За окном и в сердце всё темнее.
Человеколюбче, согрешивших
не остави милостью Твоею.