В работе журналиста нет ничего особенного. Капелька фантазии в маленький стеклянный пузырек с сухими фактами. Красочная этикетка, наклеенная канцелярским клеем, и плотно закрытая крышка, чтобы содержимое при взбалтывании не разлилось на рабочий стол, заваленный бумагами. Я как маг-алхимик, живущий на высокой башне. Вот только философский камень по-прежнему лежал где-то среди миллиона булыжников, разбросанных по берегу моря, на котором мне довелось побывать в прошлый отпуск. Моя работа - писать статьи. Превращать скучное и обыденное в интересные для читателей ровные колонки цветного журнала.
Наверное, как и все люди моей профессии, я мечтал об уникальном стечении обстоятельств, о невероятном случае прямо на улице, по дороге на работу. Как не прискорбно, ничего никогда не происходило. Вялое течение событий изо дня в день. Интервью с политиками, артистами театра, художниками... С успешными и богатыми людьми и со свиноматкой, опоросившейся двухголовым отпрыском. Да, на самом деле, это - откровенная тупость, но для полуторамиллионного населения этого города, которое смотрит по телевизору вечный праздник под национальную музыку, такое чтиво было подстать. Меня вполне устраивала моя зарплата, и писать об успешных свиноматках я был готов хоть до скончания своих дней.
Живу я в однокомнатной квартире, в которой есть все, что определяет меня как состоявшуюся личность. Ну почти все. Не хватало только спутницы жизни. С женой я развелся три года назад. И, знаете, слава Богу! Теперь я пил пиво, когда захочу, и мог включать музыку на всю громкость, так, что стены тряслись, а пиво выплескивалось через край. Детей у нас тоже не было и, значит, никаких тебе алиментов, никаких обязательств - полная свобода! Еще у меня есть машина. Не то, чтобы очень крутая, но для меня в самый раз. А главное - новая. Вот, пожалуй, и все мои ценности, весь мой славный мир, который я люблю.
Все началось субботним утром. Я встал немного раньше обычного. Голова чуть не перевесила тело, она была не просто чугунная, она была как чугунная слоновья голова! А что вы хотите? Конец рабочей недели и компания друзей в баре возле редакции на утро следующего дня творили с ней и не такие метаморфозы. Я умылся, почистил зубы, перед этим сходив в туалет, где отливал минут десять, думая чугунными мозгами о возможности строительства нового ковчега. Каждой твари - по паре, а вот меня устраивала и одна бутылка пива, что томилась в ожидании на дверце холодильника. Выпив залпом сразу половину напитка, я принялся колдовать над нехитрым холостяцким завтраком. Радио на противоположной от плиты стенке пело очередной европейский хит. Ту самую песню, которую легко узнать, когда увидите пляшущие женские трусы по телевизору. Похмельная тупость перемешивалась с музыкальной и, как ни странно, настроение было просто отличное. Возможно, почти допитое пиво произвело оздоровительный эффект, не знаю. Яичница была готова, когда внезапно нескончаемый поток музыкального безвкусия оборвался и из динамика донесся едва различимый шепот мужчины. Голос плыл, словно щепка от каравеллы, потерпевшей кораблекрушение, в океане безобразных помех:
- Помоги мне... Только ты и никто кроме... Только ты. Я жду тебя здесь... Мне не спится... У меня жуткая бессонница... Ее не было прежде... Никогда не было...Помоги. Ты слышишь? Ты слышишь меня, Владимир? Слышишь? Володя? Вова? Помоги. Прошу. Умоляю!
После этих слов шипение превратилось в ужасный водоворот, и голос исчез в глубинах эфира.
Сперва, я подумал, что, наконец, допился до белой горячки. Но среди безмозглого утра, на моей кухне были реальны только две вещи, это я знал точно. Хотя нет, даже три. Мое жуткое похмелье, я, во все свои 185 сантиметров, и проклятое радио на стенке. Даже подгоревшая яичница казалась материализовавшейся из черной вселенской материи, но вот три эти составляющие были самыми земными. Их подлинность, вне всякого сомнения, была неопровержима, это уж точно. Конечно же, я испугался, как и любой здравомыслящий человек, пусть даже с чугунной головой! Что это за жуткий голос, зовущий меня по имени в самом начале нездорового утра? Розыгрыш? Не похоже. Послышалось? Ну уж нет! Я еще не спятил. Да к черту его! Взявшись за шнур, я выдернул вилку из розетки, с такой силой, что штекер болтался у меня в руке, как оторванная гигантскими пассатижами человеческая голова. Он висел всего лишь на одной жилке провода. Впрочем, его участь меня мало заботила, и, стараясь забыть странный и пугающий инцидент, я продолжил превращать в угли свою субботнюю яичницу.
Понедельник. Белая рубашка и галстук, начищенные до блеска ботинки и гладко выбритое лицо. Да, это я - ответственный и незаменимый работник пера. Я заканчивал статью об аномалии в одной из квартир, что находится в северной части города. Беспокойный призрак хозяйничал на кухне - гремел посудой, открывал кран и передвигал табуретки с места на место. Одинокая старушенция - хозяйка квартиры - несколько ночей не могла уснуть, тряслась под одеялом от страха. Несколько раз звонила участковому, который на ее жалобы только кивал головой, улыбался и говорил, что обязательно примет меры. Затем вызывал бригаду скорой помощи. Доза успокоительного и дневной сон - пожалуй, лучшее средство от полтергейста. Конечно, никто не воспринимал старую маразматичку всерьез, а соседи у нее за спиной подшучивали и крутили пальцем у виска. Я же, напротив, настолько проникся ее увлекательным рассказом о кухонном приведении, что работа над этой статьей растянулась на неделю. Бедная бабуля! Печатая последний абзац, задумался, а не написать ли мне еще парочку подобных статей о чудовищных монстрах, что жили у нас в редакции? Или даже выпустить целый номер, посвященный этой теме? Точно! А на первой странице - фотография нашего главного редактора в полный рост, с рогами, копытами и острыми вилами через плечо, покрытое шипами. Что-то меня понесло. Надо работать.
Вот и всё, статья была готова и уже лежала у нашего дьявола на столе. Я был очень доволен, когда выходил из редакции и подумывал устроить дома маленький праздник. Выехав со стоянки, я включил радио в машине, и, подпевая в полголоса известной группе, поехал домой. Остановившись на красный сигнал светофора, машина внезапно заглохла. С помощью чертовой матери и поворота ключа зажигания, я снова завел ее, но радио почему-то соскочило с волны и из колонок доносилось противное шипение. Как бы я ни крутил ручку настройки, совершенно ничего не менялось и я, уже было, собрался его вовсе выключить, как вдруг из динамиков послышался кошмарный хриплый голос, тот самый, что разговаривал со мной три дня назад на кухне:
- Ну что же ты? Не выключай. Послушай меня, Владимир. Только ты можешь мне помочь! Пожалуйста! Приди ко мне. Я жду.
- Какого черта! Что тебе надо от меня? (Ну вот, я уже с приемником разговариваю. Надо бы подумать о смене работы, или хотя бы тематики. Очевидное и невероятное).
- Ты должен мне помочь. Быстрее! Запоминай адрес...
Нет уж. Я с силой нажал на кнопку выключения магнитолы. Так, что чуть не вдавил ее внутрь. Не обращая внимания на ограничение скорости, не отпуская педали газа, помчался домой. За открытым окном машины проносился пейзаж вечернего города, а в моей голове - мысли, что обгоняли друг друга и беспорядочно переплетались.
Сон в эту ночь был размазанным и полным кошмаров. До самого утра я проворочался в постели, а когда проснулся, то застал промокшую от пота простынь скомканной в правом углу кровати. Как половая тряпка, впитавшая в себя разлитую дурно пахнущую рвоту ночного демона, которого тошнило без перерыва восемь долгих часов. Отвратительно. Я встал весь разбитый и в ужасном настроении. Пока плелся до ванной, невольно смотрел на розетки, не подключена ли в них хоть какая-то аппаратура, способная говорить и показывать. С этого дня я дал себе зарок не только не включать радио или телевизор, но и подходить к ним ближе пяти метров. Возможно, это сумасшествие, но даже если так, все равно, мерзкий голос был в пределах моего сознания, я в этом уверен.
Пока я ехал на работу, в полной тишине и изоляции, со всеми закрытыми окнами в машине, обдумывал события последних дней уже без прежнего страха. Пусть голос мужчины из приемника и был жутким, но никакой угрозы вроде бы не представлял. Я думал об этом и в другие дни полного отчуждения от звуков радиоэфира. Человек просил помощи. Конечно, у меня нет алого плаща, стальных мускул и буквы "S" в треугольнике, но, думаю, стоит снова включить приемник и, если этот отвратительный шепот появится снова, я попытаюсь выслушать его до конца и, возможно, помогу. К тому же, кажется, здесь пахнет неплохой статьей и приличным гонораром. Что ж, незнакомец, я попробую стать твоим спасителем. Я превращаюсь в Володю - Большое Ухо. Говори. Я слушаю.
Уже целую неделю я окружал себя звуками повсюду: не выключал телевизор до утра, засыпал под самые свежие европейские хиты, чуть не подпрыгивал от гудения сабвуфера под сиденьем в своем автомобиле. И ничего. Голос пропал. Я даже расстроился, заскучал. Мечты о костюме супермена и щедром гонораре рассыпались мелкими обрывками программы передач на моем любимом кресле перед телевизором.
Я уже начал забывать эту историю про таинственный голос из динамика радиоприемника, как вдруг, в одно прекрасное бездельническое воскресное утро меня разбудил звонок мобильного телефона. Еще туго соображая, с закрытыми и опухшими от сна глазами, я нащупал под подушкой трубку, нажал на нужную кнопку и приложил к уху. Из нее послышался голос моего любимого шефа. Он говорил очень быстро и взволнованно так, словно участвовал в конкурсе "Тысяча слов в минуту. Кто больше?", где главным призом был миллион долларов:
- Володя, ты еще дрыхнешь, да? Быстро поднимайся! Подвернулся уникальный случай, и ко вторнику мне нужна статья об этом. Срочно! Але. Ты меня слышишь, на хрен?
- Эээ...
- Какого черта ты там экаешь? Может я неясно выражаюсь? Хватай шмотки и пулей беги к центральному универмагу! Там какой-то придурок обмотал себя взрывчаткой и грозится подорвать все к чертовой матери! Это сенсация, ты понял? Меня мало беспокоит, как ты доберешься туда первым, но ты это сделаешь. В противном случае я жду к понедельнику у себя на столе твое заявление об увольнении. Ты хорошо понял, лентяй?
- Да. Считайте, что уже там. Не волнуйтесь, я это сделаю, - сказал я, едва подавляя зевки и упрямо лезущее на язык пожелание моему начальнику доброго пути на три буквы.
- Как вернешься, позвони мне. Ты еще там, негодяй? Какого хрена? Я сказал БЕГОМ!
- Есть! - отрапортовал я и нажал на кнопку конца вызова.
Я смотрел на дисплей телефона и думал, что воскресенье выдалось на редкость ужасным. Отсчет времени разговора на экране мобильного не останавливался. Сперва я подумал, что не нажал нужную кнопку, и мой шеф продолжает орать в трубку, думая, что я еще на связи. Однако еще несколько попыток закончить разговор не удались. Сколько бы я ни давил на кнопки, время шло и шло, перевалив за две минуты. Тогда я приложил телефон к уху и услышал в трубке знакомый мерзкий шепот:
- Я снова здесь. Ты, наконец, готов выслушать меня?
- О, да. Куда же ты пропал, черт тебя дери?
- Просто никак не получалось пробиться сквозь этот плотный поток информации. За последнюю неделю как-то особенно эфир был напряжен. За это время я почувствовал, что ты больше не будешь от меня прятаться. Так ты поможешь?
- Ну да. Если только объяснишь, кто ты такой и что мне надо сделать.
-Слава Богу, мне удалось пробиться сквозь эту жуткую паутину информации прямо в твое сердце! Я пожилой писатель. Лежу на своем стареньком диване и не могу пошевелиться. Но хуже того, я не могу заснуть, как бы ни пытался. Когда я ложился спать, забыл выключить радиоприемник в соседней комнате. И теперь этот орущий коктейль из популярной музыки, вездесущей рекламы и короткого бурчания новостей напрочь лишил меня блаженного сна. Умоляю, найди меня и выключи этот гребаный приемник! Или нет, лучше разбей его на мелкие кусочки, пожалуйста. Я хочу спать. Как еще никогда!
- Только и всего? Хорошо, товарищ Не Смыкающий Глаз Писатель, говорите свой адрес.
- Записывай, о мой спаситель...
Пока я ехал по указанному адресу, в моей голове была та еще путаница. Куча мыслей и образов, из которых особенно выделялись три. Во-первых, какого дьявола до сих пор не снесли частные дома, построенные еще в прошлом веке, один из которых мне и был нужен. Во-вторых, на какой день мне будет удобней записаться на прием к психиатру. И, в-третьих, воображение рисовало забавную картину, на которой был изображен мой шеф, с красным от ярости лицом, весь обмотанный взрывчаткой, с детонатором в одной руке и моим заявлением на увольнение в другой и выкрикивающий одну единственную фразу, что отдавалась эхом в моих ушах: "Уволен-волен-лен! Ублюдок-людок-док! Уволен-волен-лен! Ублюдок-людок-док! УВОЛЕН! Ублюдок!"
Хотя, знаете, В ОБЩЕМ-ТО НИЧЕГО ОСОБЕННОГО. Маленький уютный домик, словно из сказок, что читала мне на ночь любимая мама, когда я не мог заснуть. Не из пряников и печенек, конечно, но, когда я входил в открытую настежь калитку, в нос ударил странный сладковатый запах. Настолько сильный, что от него тошнило, и мой желудок выворачивался наизнанку, рассуждая вслух о тех вещах, которые ведомы только ему. Я переступил порог и увидел убогую комнату. На полу ковер. На стенах ковры. Везде ковры. Их не пылесосили, казалось с того времени, как постелили. Настолько древние и настолько вписывающиеся в эту атмосферу сказочного уродства. Но этот пейзаж из далекого детства просматривался через тяжелый слой зловония, что висел в доме, заполнив собой каждый угол. Я пробирался сквозь пелену невыносимой вони в другую комнату. Отдернув красно-желтую занавеску, я увидел его. Ссохшееся песочное тело на дряхлом диване. Голова с широко открытым ртом, который, казалось подпевал беззвучным унисоном той самой группе, что вы слышите изо дня в день по несколько раз. Отправляясь на работу. Приходя с нее. Вы засыпаете под эту песню. Вы проводите самые лучшие выходные под эти звуки. О, такие знакомые! Звуки радости и счастья. Он лежал с широко открытыми глазами, разинув рот. Почти сгнивший. Почти ставший пеплом старик. Но его голос оказался громче всех вместе взятых гимнов. Всех когда-либо существовавших хитов, которые включают в моей голове ежедневно в программе по вашим заявкам.
Он звал меня. Я помог ему. Пройдя через комнату на кухню, откуда доносились вездесущие ультракороткие волны, долетающие даже до мертвых ушей, я столкнул с покосившейся тумбочки радиоприемник, который забыл выключить уставший старый писатель, ложась спать. Приемник разбился вдребезги одним скрипом. Одним визгом. Полным отчаянья и повисших в спертом воздухе так и не услышанных слов.
И теперь, включив магнитолу, телевизор, взяв трубку мобильного телефона, я слышу громкое "спасибо" с самой высокой ложи райского чертога. И знаете, теперь я чаще слушаю свой внутренний голос, вместо бесконечного потока информации. Я получил самый большой гонорар за статью об этом, а мой шеф пусть упирается рогами в тарелку спутникового Интернета над нашей редакцией. Хотя и для него, и для Вас в этом по-прежнему нет ничего особенного...