Часть I
   11 июня 2000 года совершил поход в угоду памяти. Вышел из дома часов в десять утра и бодро зашагал в запланированную заранее сторону кладбища. Там покоятся с миром бабушка и дедушка, а также одноклассник. Лет пять, наверное, уже не был.
   Комаров я ожидал больше.
   Лёшино пристанище нашел даже не сразу. Вот ведь память! Минут пять пришлось искать. Фотография с памятника исчезла, а сам памятник несколько, я бы сказал, накренился. При этом явно недавно тут были - цветочков много...
   Лёша оставил значительные следы для меня - все-таки трёхнедельная игра в партию в выпускном классе без него не состоялась бы. Это точно. Я проверял.

   Шуму от нас было много. Каждый день издавали листовки, рукописные газеты, проводили разнообразные акции. Вот только толку от нашего шума было мало.
   Третий участник партии, помню, добавился так: мы попросили Витю Г. принести своё фото в школу, но не сказали зачем. Витя принёс. На следующий день Витя получил партбилет. Четвёртый участник - Вова К. - вступил, надо признать, всё-таки осознанно. Пятый участник хотел вступать ещё меньше Вити. Просто фото Ани Л. Вова нашёл у себя дома... Но в наше оправдание зато можно сказать, что каждый новый участник, пусть и без спроса, но сразу включался в ЦК партии в качестве руководителей разнообразных комитетов, отделов и комиссий...
   Но ничего не помогло: ни статьи, ни брошюры, ни листовки, ни газеты, ни переименовывания партии, ни индивидуальная работа с беспартийными комсомольцами, ни соблазнение стремительной партийной карьерой и маленькими партвзносами (0,5 копеек раз в сто лет). Наверное, потому, что председатель комитета по партийной безопасности - Вова - листовки и газеты регулярно корректировал...
   Лёша погиб примерно через шесть лет после окончания школы. Я точно помню, как он сначала мне приснился - абсолютно неузнаваемый, растолстевший, крайне неприятный, всеми силами отмежёвывающийся от меня как от неудачника по жизни. А вскоре мне сообщили, что Лёша в коме и шансов на выживание нет. В общем, как раз в тот день памятного сна Лёшу сбила машина. Я и тогда посчитал, что это соседство сна и смерти не случайно, и теперь считаю. Кстати, месяца через два после похорон Лёша мне приснился снова - уже привычный, именно школьный. Я на него во сне наорал: что ж ты, мол, с собою наделал? А Лёша, грустный и тихий, ответил, что не надо его больше ругать. И еще произнёс такие слова, почти дословно: "Я теперь жив только тем, что ты меня помнишь". Приходится верить. В том сне я разговаривал с ним посреди людной улицы, но никто, кроме меня, Лёшу не видел и не слышал. Такая мистика.

   Дедушка и бабушка в жизни партии не участвовали. Я их посетил как родственников. Довольно долго стоял возле могил, а потом опомнился, что если я так ещё подольше постою, то всю землю шелухой от семечек заплюю. Поэтому подался прочь.
   Время двенадцать. Погода замечательная, да и ноги совсем не против обойтись без покоя. Думаю, пора осуществить самую что ни на есть давнюю грандиозную задумку - проверить, что стало с пионерскими лагерями "Космический-1" и "Космический-2", в которых бывал. Ну, и бодро зашагал.
   Ностальгия? Пожалуй. Большое ведь счастье посетить те места, которые запомнил. В деревне, например, с каким удовольствием зимой скакал по развалинам школы, в которой проучился начальные классы. Залез в школу через окно родного класса, попрыгал по брусу, оставшемуся от пола, выпрыгнул в коридор, запрыгнул в бывшую пионерскую комнату, полистал валявшиеся там в грязи вожатские журналы. Зашел в спортзал, выпрыгнул на улицу через одно окно, обратно залез через другое, обошел все классы, прикидывая, как я тут маленький когда-то бегал... Вовремя успел поностальгировать! Через месяц остатки школы сгорели, а еще через четыре месяца бульдозеры сравняли пепелище с землей... Нынче там очередную контору леспромхоза возводят!
   Через час похода увидел указатель, направляющий к бару "Водолей" и сауне. Такое ощущение, что на этом месте раньше был указатель официальной дороги к лагерям. Хрен с нею, с этой дорогой, пойду по более людным и более знакомым местам. Это ведь так интересно - смотреть, что стало с тем, чем жил раньше.
   Время уже пол-второго. А я всё шагаю и шагаю. В руке пакет с семечками, который должен, похоже, напоминать не ко времени расплодившихся грибников. Ведь прямо от самого кладбища то тут, то там вижу людей с пакетами, вёдрами, рюкзаками, палками и ножиками. Явно же грибы ищут. Но какие грибы в начале июня? Спросить бы у кого-нибудь из них... Будет жизненная информация.
   Прошел дачное село. Начинается самая малозапомнившаяся часть маршрута. Помню, что раньше в лагерь дорога шла от санатория. Санаторий вижу, дорогу - нет. Точнее, если это дорога, то какие же тогда в России дураки? Буду прыгать по грязи. Делов-то, всё равно солнце еще высоко!
   Грязь закончилась. Хотел побегать по заброшенной стройке санаторских корпусов, но передумал. Я уже и так много раз по таким стройкам скакал. Феноменальное, конечно, развлечение для ума, рук и ног, да только, боюсь, у меня будет шанс скакать скоро совсем по другим развалинам, гораздо более знакомым...
   По-моему, я не совсем туда пошел. Потому что должен идти в основном по берегу реки, а я иду пока что по достаточно глухому лесу.
   Комаров я ожидал всё-таки совершенно точно гораздо больше.
   Здорово, что семечек много!
   Опять грибники, целых двое. Грибник и грибница.
   - Молодой человек, много собрали? - спросила меня грибница. Видимо, я все-таки тоже похож на грибника.
   - А я не собираю, - ответил я радостно. - А что вы собираете? А то я смотрю, много народу ходит по лесу с ножиками.
   - Маслята, - ответил грибник.
   - А я даже и не знал, что в начале июня уже что-то растет.
   - Если на рынке уже появились, то и в лесу должны.
   - А я на рынке это не смотрю, - сказал я напоследок. В последний раз я рассматривал только пряники.
   Интересная уже прогулка. Как меня можно было принять за грибника? Грибники ходят медленно, все в сапогах, закутаны от комаров... А я какой-то явно не такой!
   Нет, пора явно забирать влево. Надо выходить к реке. Почти четыре часа на ногах, а ведь надо рассчитывать ещё и на обратный путь! Ну что ж, если заплутал, то буду знать, как в следующий раз не пойду.
   Дорога, шедшая влево, стала в неприятной для меня тенденции забирать вправо. Ну-ну, подумал я. Всё равно сил на обратный путь хватит.
   Вышел на пересечение с другой дорогой. Пожалуй, можно по ней уже возвращаться. Она вон на реку выходит. Взглянул в другую сторону и - о, радость! - на пригорке увидел забор. Это забор должен быть от какого-то пионерского лагеря. Не моего, конечно, но всё же. Эге, а я ведь вышел туда, где снова дорогу помню! Йес! На дорожной развилке перед забором указатели - пойду, посмотрю... Бар "Водолей"... Сауна... А самый покорёженный и проржавевший указатель - "Космический". Ура! Ещё на указателе какие-то девушки написали "Мы любим тебя, Космический!". Судя по дате, они писали это в 98-м году. Здорово! Не я один такой озабоченный, оказывается.
   Забор, естественно, принадлежит заброшенному лагерю. Ржавые ворота, сломанные веранды. Прохожу мимо лагеря. Интересно, что там бегают с десяток детей. Они что-то палят. Большой огонь развели.
   Дорога красивая. Дошел до очередной развилки. Указатель показывает, что сауна налево. "А что же тогда направо?" - думаю я и иду смотреть. Посреди деревьев здоровенная ржавая ракета, здоровенные ржавые ворота и табличка "Территория пионерлагеря. Проход запрещен". И абсолютно никаких других следов наличия здесь организованной жизни. Ну-ну!
   Прохожу ещё чуть дальше - дорога резко заканчивается. Дальше сплошной лес. Поворачиваю обратно. Опять глаза мозолит табличка с запретом хождения. Из принципа сворачиваю с дороги и топчусь по территории бывшего лагеря. Вообще, по всем признакам, лагерь исчез, как минимум, лет пятьдесят назад...
   Выхожу на дорогу, указанную как дорога к сауне. Продвигаюсь по ней с десяток метров и понимаю, что я пришёл. Можно сказать, я в шоке! Я увидел последнюю прямую, в конце которой стоял до чёртиков знакомый навес. Это - автобусная остановка, находящаяся между Космический-1 и Космический-2. Слева - первый, справа - второй. Тут одних слов "Ура!" на этот случай нужно, как минимум, штук десять. Пришёл!
   Дорога к первому лагерю проходит через какое-то странное дачно-деревенское поселение отдыхающих - ну их к бегемотам! И именно в сторону поселения показывает табличка "Сауна". Пожалуй, можно представить, что стало с Космическим номер один. Так что мне дорога ясна - направо.
   Какая же знакомая дорога! По ней, помню, из второго лагеря ходили в первый смотреть фильмы (там был кинозал). Да и сам я по ней без спросу в одиночку бегал, обгуливая окрестности...
   Вот и лагерь. Ворота ржавые, всё заросло, но всё и знакомо. Так как возле входа в лагерь расположен явно обжилой домик сторожей, то обогну-ка я его вдоль забора...
   Сейчас в деталях увижу, что же стало здесь за годы моего отсутствия! Остается только пролезть сквозь забор... Эге, может, именно между этими самыми стальными прутьями я пролазил тогда!..
   Комаров очень мало! А ведь я помню, что когда мы въехали в лагерь, причём фактически в это же время, то вынужденно сразу устроили соревнование - кто больше комаров уничтожит. Били их только в помещении (ведь нам потом здесь спать!), но из-за регулярно открывавшейся входной двери комары снова налетали... Я был в лидерах, у меня перевалило за сотню...
   У-у, как всё запущено! Трава приблизительно по колено. Где нет травы, там всё в хвое. А ведь когда-то песком всё посыпано было! У моего родного второго корпуса на половине девчонок навес над крыльцом свалился. Подошел вплотную к окнам, подпрыгнул - подтянулся - заглянул. Вот это - комната, в которой мы жили. Естественно, пусто и всё в пыли. В комнате девчонок тоже ничего особенного. Внутрь просто так не залезть - окна целы. Кстати, я в первую смену как-то через разбитое окно веранды ночью на половину девчонок забрался и оставил пластилинового аквалангиста в кабинке у одной из них. Ничего от девочки я взамен не ждал, мне просто было смешно попакостить. Она потом конкретного ничего не сказала, хотя должна была догадаться, кто этого аквалангиста сделал. Только когда потом при неудобном случае я отказался её слушаться, она пообещала мне это при удобном случае припомнить. Звали девочку Таня С. Мы вместе с ней потом поступали в один вуз. Я получил по математике 3, по русскому 4, и поступил, а она - по математике 5, по русскому 2, и не поступила. Громко плакала и сыпала обидными словами...
   А во вторую смену я вон через ту дверь очень активно участвовал в записочной переписке с девчонками во время "тихого часа". В памяти осталось-то достаточно воспоминаний о тех записках. Любил я соврать, что я это не я. Например, однажды адресат под номером 57 спросила, как меня зовут, и я ответил, что, дескать, мои инициалы В.Я. Девочка и успокоилась - представила себе его. На следующий день адресату под номером 12 и с почерком вчерашнего номера 57 я уже безо всяких вопросов написал, что мои инициалы С.Т. А девочка тоже запомнила мой почерк и тут же написала, что вчера ведь я был В.Я.! Пришлось ей доступно объяснить, что В.Я. дежурит на входе в лагерь и его нет сейчас здесь. Поэтому я и не могу подписаться этими инициалами. Девочка насторожилась. Она вынуждена была спросить, кто же я такой, у других с нею переписывающихся. Те объяснили, присовокупив слово "дурак"... Еще я ей потом рисовал ручкой пейзажи, а на расспросы врал, что я их не рисовал, а нашёл. Девочка не стала уличать меня в очередной лжи. Она, кстати, всю переписку до конца смены у себя хранила. Чёрт знает что, а я ведь тогда даже не задумывался о взаимности! И всё выкидывал тут же... Может, потому, что девочка в своих записках выкладывалась, вкладывала душу, полагая, что и ей пишут искренне. А я-то баловался и считал, что и мне пишут так же - что-то малоценное... Девочку звали Вера К. Видел и её я много позже времен лагеря. Была она у нас в школе на олимпиаде по географии. И ещё потом, когда в выпускном классе наша школа передавала пост Почётного караула у Вечного огня, она была среди нас сменявших... Так что вот эта дверь, через которую мы записки передавали. Дверь - имя существительное...
   Нет, внутрь не проникнуть. А крыльцо ведь сгнило и провалилось! Так что проблемы не только с упавшим навесом... Все стены исписаны автографами типа "Света + Юля = III сезон, 1988". Судя по датам, последний заезд в лагерь был в 1990-м. А я ничего не написал в своё время на стенах, да и сейчас, пожалуй, не оставлю следов. Нечем.
   Схожу ещё к бассейну. Надеюсь, никто из сторожей не заметит и не разругается. В конце концов, скажу правду. Как всегда, только правду - что вот был здесь когда-то и теперь ностальгирую...
   Бассейн развален. Это была своеобразная коробка под открытым небом типа хоккейной (пол и стены закрывались брезентом). Искусственный лягушатник. Теперь доски почти все сгнили, железный остов заржавел, а в самом бассейне растут ивы под пять метров. Еще рядом карусель свалилась набок, а ведь это тоже большой узелок памяти. Мда... Мне-то, понятно дело, это наблюдать интересно, я-то помню все эти места другими. Как карусель крутили руками с вышеупомянутым В.Я., как в раздевалке бассейна перекидывались с девчонками резиновыми шапочками с водой... А вон там я полез на сосёнку, так она, подлая, переломилась у основания. Я упал, как сейчас помню, очень задумавшись. Вот, мол, лазил на молодые березки, так они гнутся, а эта... Ударился сильно спиной, сбил дыхание, так что еле-еле смог прошептать просьбу о помощи напугавшемуся А.П. Помочь тот не успел - мой молодой организм очень быстро сам восстановил все функции...
   А ведь теперь этот лагерь, пожалуй, тоже жив ровно настолько, насколько его помнят. Вот я помню, еще помнят те девчонки, добавившие такую важную для меня информацию на дорожный указатель...

   Обратный путь прошел непосредственно вдоль реки. По пути был насторожен бегавшей длительное время очень рядом собакой по имени Джонни. Хозяева, шедшие со мной в одном направлении, постоянно отзывали Джонни от меня...

   От дачного села, не выдержав шестичасовой беспрерывной ходьбы, ехал на автобусе. Вот и всё.


   Часть II
   19 июля 2008 года я решился повторить поход. Наконец-то! Главное - правильно учесть прошлый опыт. Поэтому взял семечек заметно больше, подобрал основательно разношенную обувь - чтоб не натирала, а еще взял полуторалитровую бутыль кваса. Погода, как и в тот раз, хорошая, но явно жарче.
   И вот я из дому вышел - было 11.05. Путь, как и раньше, лежит мимо кладбища, так что обязательно надо зайти.
   Интересно, насколько ослабла память о Лёше?
   До восьмого класса он учился в параллельном классе, видеть я его видел, но как-то мы не очень в общении пересекались. Зато был один яркий эпизод, благодаря которому лично я для себя Лёшу выделил - в актовом зале подводили итоги борьбы двух наших классов за мир во всем мире. Я был ответственный за политплакат от нашего класса...

   - Всем эту историю рассказываю, надоело уже, так что последний раз... Я же в школе в редколлегии был, вместе с Димой П. стенгазеты выпускал. В восьмом, по-моему, классе дали нам задание нарисовать политплакат на тему мира во всем мире. Ну, дали и дали. Выделили две недели на творчество. За день до окончания срока на вопросы классной руководительницы о степени готовности Дима живо ответил, что уже нарисовали рамку у плаката. Хорошая, кстати, рамка была - это Дима опробовал толстенный красный карандаш. Ну, а потом наступило, естественно, горячее время. Пошли к Диме дорисовывать всё остальное. Дима засел печенье в чай макать, а я взялся за обдумывание концепции плаката. Очень свежую идею придумал: плакат будет из двух частей - на первой будет изображение идиллии мирной жизни, на второй - изображение ужасов войны. Так сказать, чтоб повоздействовать контрастом. Снова Дима взялся за свой толстый карандаш и от руки, как мог, разделил плакат ещё одной красной линией. Тут я сказал, что для эффекта и на первой части, и на второй должен быть примерно один и тот же пейзаж - ну, словно война разрушила то, что было в первой части. Так появился фон города в духе "найди десять отличий". На первой части солнышко светит, небо голубое, на второй - всё в руинах, тучах, дыме, огне. Далее на переднем плане я нарисовал, как мог, в мирном варианте девочку со скакалкой, в военном - на том же месте могилку. Диме идея понравилась и мы идею развили. В мирном варианте у нас на переднем плане шла колонна пионеров, в военном - точно в том же ракурсе возникла шеренга могилок. "Нет, не поймут," - подумали мы. "Несерьезно как-то выглядит," - решили мы и убрали отряд пионеров. Девочку решили оставить, зато дорисовали ей маленького братика и соответствующую могилку. "Нет, все равно не поймут," - решили мы и убрали братика. "Мрачность - вот что неправильно!" - поняли мы вдруг. И решили вообще убрать могильную тему. Поэтому в военном варианте вместо могилы появилась живая девочка, но лысая и без ноги - с культей и костылями. Костылями она отбивалась от надвигающегося на нее танка. "Сойдёт!" - решили мы и на следующий день со спокойной душой понесли плакат в школу. Прежде, чем плакат увидела классная руководительница, прошел один урок, и за это время Саня Ё. без спросу успел подрисовать, как мог, портрет Гитлера на фоне руин. Потом плакат увидела классная руководительница и сняла его. "Впечатление, что не восьмиклассники рисовали, а малые дети!" - сказала она в сердцах. "Ну что ж," - подумал я тогда с обидой, - "Пикассо вон точно так же обвиняли!"... Новый плакат мы под присмотром родителей в тот же день перерисовали из серьезной газеты, кажется, из "Известий"...

   ...А Лёша был ответственный за политплакат от параллельного класса. И я очень хорошо помню, что он нарисовал. Нарисовал он зубную щетку, в которой вместо щетинок были крылатые ракеты, что-то вроде "Першингов". На словах же Лёша объяснил, что рисунок изображает, как в НАТО нынче норовят вооружаться до зубов.
   Когда после восьмого класса мы уже учились вместе, выяснилось, что, помимо ответственности за стенгазеты, мы с Лёшей были похожи тем, что пошли в школу с шести лет, при этом Лёша являлся самым молодым в своём классе, а я - в своём (но я оказался всё же моложе - почти на полтора месяца!).
   Что ещё вспоминается?
   В десятом классе директор школы решил навести дисциплину и потребовал объяснительные за пропуски занятий. Я занятия пропускал редко, а вот Лёше пришлось написать штук пять или шесть объяснительных. Сочинил он их, ухахатываясь, довольно быстро, а выглядели его сочинения примерно так:

   Объяснительная 1
   12 сентября я не пришел на первый урок химии потому, что живу на другом берегу Ельцовки. Так как идти до моста далеко и требует лишних полчаса времени, то я обычно перехожу Ельцовку по переброшенным через речку доскам. Доски узкие, и когда я в тот раз переходил речку, то оступился в воду и испачкал костюм, после чего вынужден был возвратиться домой, чтобы переодеться. Это и привело к опозданию.

   Объяснительная 2
   17 сентября я не был на двух последних уроках потому, что из дома прибежала сестра и позвала меня домой подставить тазы под капающую воду с потолка. Мы живём на последнем этаже и после дождя нас через крышу заливает. Родителей в этот момент не было дома, они работали, а мои брат и сестры ещё слишком маленькие.

   И так далее. Больше объяснительных от нас почему-то не требовали.

   В конце девятого класса Лёша у директора школы зачем-то узнал, что в школе есть музыкальные инструменты. И вот, недолго думая, мы вчетвером - Лёша, Дима, директор школы и я - после уроков отправились за сцену в актовом зале, чтобы каким-нибудь образом создать вокально-инструментальный ансамбль. Правда, директор больше пошёл за кампанию, в ансамбле он выступать не собирался. Достали из подсобки гитары, синтезатор... Играть, естественно, никто из нас даже и близко не умел. Зато радости-то сколько! Закончилось всё, к сожалению, очень быстро. Минут через пять после включения из синтезатора повалил дым (за синтезатором был Дима, мы же с Лёшей в этот момент глубокомысленно разглядывали гитары). Директор тут же спешно прикрыл наш праздник. Об инструментах пришлось забыть. Что касается вокала, то в десятом классе удалось всё-таки с ним позабавиться. Наша учительница литературы решила организовать особое занятие на тему произведений о Великой Отечественной войне - с песней "Землянка". Петь никто, кроме нас с Лёшей, не согласился. Предполагалось, что мы споём, как сможем - то есть без музыкального сопровождения. Но я был не в настрое и предложил Лёше в качестве сопровождения использовать музыкальный проигрыш из песни Гребенщикова "Деревня". Записал этот проигрыш на магнитофон многократно таким образом, чтоб музыки хватило на все слова песни. Порепетировали. Мотив нашей песни, конечно, оказался не таким, как в оригинальной "Землянке", ну, да это не так уж и важно! Главное, что мы с этим выступили. Учительница ничего нам не сказала, только посмотрела со значением. А вот Вова зато потом спросил у меня, чего я пел так тихо, особенно под конец? На репетициях ведь так наяривал! И я тогда Вове объяснил, что на репетициях мы заканчивали петь аккурат с окончанием сопровождения. А тут у нас музыки осталось больше, чем на куплет! Дело всё в том, что Лёша, видимо, от возбуждения, стал петь несколько быстрее музыки. Ему-то хоть бы хны, а мне по слуху ударило! Чтоб не нести разноголосицу, я решил просто подстроиться под Лёшин ритм, но петь в полную силу уже не мог...
   Игра в партию незадолго до окончания школы? Да, это было то ещё действо! Лёша сразу стал руководителем партии, а я себе захапал роль "серого" кардинала и стал увлечённо потчевать всех уверениями, что все вокруг левые уклонисты и правые оппортунисты, и лишь мы одни с Лёшей являемся носителями правильного курса партии. Помню, бедолага Витя самый последний в классе узнал о том, что он явился организатором заговора с целью свержения Лёши... Теперь уже нет ни Лёши, ни Вити...
   Снился ли мне Лёша ещё? Да, несколько раз. Но уже не очень отчетливо, лишь размытый силуэт. Думаю, это и есть нынче состояние моей памяти о нём. Что было в снах? Да, пожалуй, теперь уже ничего потрясающего сознание...
   На Лёшиных похоронах я не был - уезжал в командировку. Потом, уже на поминках, его родители объяснили мне, где могила. Так, по описанию, и нашёл.
   И вот снова я тут. За прошедшие восемь лет сменился памятник. Ухожено. Постоял у могильной плиты, повспоминал...

   Бабушка и дедушка? Дедушку помню. Внешне суровый, но на деле добрый. Дедушка работал геологом. Правда историй об этой работе от него я услышать не успел. Дедушка умер, когда я был довольно маленьким - младшего школьного возраста. Зато помню байку от его брата.

   - ...Вот тому пример. По молодости я ходил в геологические экспедиции. Проводил разведку местности. Однажды дали нам задание: провести фотографирование с самолета верховьев Енисея. Сейчас-то я основательно бы подумал, а тогда меня молодого легко раскручивали на любое дело: трусишь или нет? Конечно, я стремился доказать, что я не трус. Нифантьев тогда отказался лететь, сказал, что он - не самоубийца, Андрей Силов сказал, что не в настроении. А ведь его трудно обвинить трусом. Он и на войне, и у нас уже всякое выделывал. Взялся отвезти меня Валера Бурсин. В-общем, летим. Представляешь себе верховья Енисея? Сплошные скалы справа-слева, летим на высоте 50 метров, жуть сплошная. А Валере-то что... Они у нас все были бывшие фронтовики, они творили штуки и похлеще. Вот летим, я фотографирую, как вдруг впереди видно - скалы сходятся так, что не пролетим между ними. Валера говорит: ну, держись, сейчас под ними пролетать будем... Скалы-то сверху сходятся, а внизу - проём. В общем, самолет по воде чиркнул, пролетел, знаешь, как Чкалов под мостом, ну, известный факт! Валера поворачивается тогда ко мне и спрашивает: ты хоть фотографировал? Я отвечаю: конечно... Там ведь аппарат автоматический уже тогда поставили. Кнопку нажал и он сам себе стрекочет. Только высоту держи - высоко-то не взлетишь, иначе всё фотографирование ни к чему, на смарку... Так вот и полетели дальше. А спустя какое-то время Валера сообщает мне: не могу больше, буду садиться... Он до этого на Алтай летал, съел чего-то. А садиться-то некуда, кругом скалы. А он, значит, начинает опускаться на небольшую полянку. Я ему: разобьёмся же! А он мне снова: всё, не могу больше... А на полянке этой видно же - там из травы настоящие валуны торчат. Ну сели, у самолета оторвали хвостовое оперение и застряли там в итоге на три дня, пока нас не подобрали. Понос у него был, ты, наверное, уже догадался. Я ему тогда сказал: ничего, зато теперь ты точно просерешься... Еды у нас не было, летели-то на несколько часов, кто ж знал... Было начало лета, ничего еще не растет. Я-то почки ел, кандык, саранки выкапывал, а Валере с его желудком...

   А вот бабушку я и не могу помнить. Она умерла задолго до моего рождения. Зато другую бабушку хорошо помню. Ведь у всех две бабушки!

   - А вот мы сейчас у бабушки спросим. Бабушка, расскажи нам, как известный писатель Н. держал в страхе всю деревню. Вы думали, что он маньяк. Разве не помнишь? Он ещё учителем русского языка и литературы был.
   - Вспомнила. Хороший учитель был. Это он у нас ссылку отбывал.
   - Вот и расскажи, как вы от него с сестрой под кроватью прятались.
   - Так мы ж маленькие тогда были.
   - Ну всё равно же! Взрослые ведь тоже тогда боялись.
   - Ну, так, конечно... Он тогда только-только приехал. Зима была. И тут он начал по деревне ходить ночами. Гулять. А снег-то хрустит - далеко слышно. Вот лежишь, а тут по улице медленно хрусть-хрусть... Да еще в окно ничего не видно - тогда ж электричества никакого не было, никаких тебе фонарей. А это он до Барановского озера ходил и обратно...
   - Вдохновение черпал.
   - Не знаю, что он там черпал, но у нас же сроду никто никогда зимою по ночам не ходит. Вот мы затаимся и слушаем, как он туда пройдет, обратно, а сами думаем - с топором, небось, ходит. Ну, потом ничего, хороший человек оказался, учитель хороший... Хотя после ссылки к нам уже не приезжал, зато прислал свою книгу с дарственной надписью.
   - А про гимнастические пирамиды в школе помнишь?
   - Как не помнить! Мода была тогда такая: как праздник - так пирамиду надо обязательно устраивать... Однажды встали они друга на друга в четыре ряда, а на самой вершине - Тося Сергеева. Маленькая, помню, бойкая, шустрая... Вот как сейчас прям вижу - стоит Тося под самым потолком, голову еле видать. Распрямилась, громким да звонким голосом выкрикнула "Да здравствует первая всероссийская пролетарская алымпияда!"... Именно так - "алымпияда"! У нас и слова-то такого тогда никто не слыхивал! Выкрикнула, взмахнула рукой, да как навернулась с верхотуры! Вот тебе и "алымпияда"!

   Второй дедушка? "Ведь у всех два дедушки!". Тоже умер, когда я был в младшем школьном возрасте. Сразу вспоминается, что он был большой любитель понемножку приложиться к бутылке и что после его смерти в течение нескольких лет то здесь, то там всплывали соответствующие клады. Еще вспоминается рассказ моего отца, как в период его детства наступил первомай - пора обязательных демонстраций за мир и труд. Строят несчастных детей в колонну, выдают флаги в руки и водят кругами вокруг стадиона. Потом этими кругами и я тоже всякое демонстрировал в пору своего учения. Но уже без одной немаловажной отличительной детали - моему отцу довелось ходить мимо моего дедушки. Дедушка работал секретарем сельсовета. Решили где-то, что надо сделать демонстрацию как в Москве - чтоб ходили не просто так, а мимо трибуны с руководителями. На Мавзолей в селе сил не хватило - сделали трибуну наподобие лекторской. Да и с руководителями не утруждались - дедушка за трибуной был в одиночестве. Стоял и помахивал рукой маршировавшим мимо детям. "Слава советскому народу - строителю коммунизма! Ура-а-а-а-а!". К концу демонстрации дедушка заметно повеселел. Потом обнаружилось, что виной этому веселью был загодя припрятанный в трибуне очередной клад... Между прочим, этого дедушку внешне мне очень сильно напоминает Лёша с выпускных школьных фотографий.

   После посещения могил бабушки и дедушки отправился дальше.
   Мой путь лежал вдоль весьма оживлённой трассы. Что ещё можно сказать? Ну, наверное, что машины ехали по этой трассе нескончаемым потоком и одним лишь шумом создавали не самое приятное впечатление. Поэтому, как только представилась возможность, я свернул на параллельную дорогу по дачному посёлку. Жаль, что посёлок был не самый длинный и вскоре пришлось снова вылазить на трассу.
   Довольно быстро шагая, я где-то к двум часам дня дошёл до памятной развилки, где раньше были первые указатели про пионерские лагеря, про бар "Водолей". Ничего из этого теперь уже нет. Есть про цемент, про брус... В прошлый раз на развилке я выбрал путь налево, чтоб пройтись по наиболее знакомым местам. В этот раз отправился направо. Хотя и правая дорога хорошо знакома. Именно по ней возили нас на автобусе в эти самые пионерские лагеря, именно по этой дороге в конце седьмого класса с Димой и Серёгой мы на великах поехали на реку. Вот только дорога тогда была не такая уж и асфальтированная. Да и совсем не такая оживлённая. Ещё помню, как незадолго до села я решил повыпендриваться, якобы велогонщик, попал в выбоину, не справился с управлением и со всего маху навернулся. В клочья порвал любимую правую штанину и основательно разодрал коленку. Так что, подъехав к реке, вместо любования красотами, я занимался промыванием раны речной водой и накладыванием подорожника. И вот почти в том самом месте, где я тогда довыпендривался, поток машин неожиданно временно иссяк. Обстановка сразу стала напоминать былое. Дорога, лес, тишина...
   Непосредственно перед селом дорога на пионерлагеря уходит направо, но мне хочется пройтись как можно ближе к реке. Очень уж хочется на обратном пути искупаться, и нужно прикинуть, где это можно сделать. Проблема в том, что практически все подходы к воде перекрывают дачи. Кое-где виднеются угрожающие таблички на тему "Здесь проезда к реке нет". Кстати, куда-то именно сюда в своё время отправилась часть нашего десятого класса - на дачу к Славе С. Мы с Лёшей походили немного по Славиной даче, а затем от скуки отправились на берег. Нашли кирпичи и стали их разбивать, демонстрируя силу свою молодецкую. Якобы мы каратисты. Но не то, что руками, а даже и ногами не всегда удавалось сломить сопротивление печёной глины. Могу сообщить, что несколько кирпичей я все-таки победил. Но с большим трудом. Помаялись мы с Лёшей так ерундой пару часов, а затем уехали вообще в город.

   Вообще, дорога до пионерлагерей раньше шла непосредственно рядом с водой. Была протока, в которой, кстати, и купались, а затем протоку перегородили, благодаря чему люди добрались до острова и захватили его дачами. Жаль. Но былая дорога по бывшему берегу осталась. Причём, она ещё с тех самых пор асфальтированная. Асфальтировали ради домиков отдыха. Когда-то тут обитала куча народа, дети разные бегали. Не удержались домики во времени. Деревянные строения скособочились, окна выбиты, заросли травой... Лишь один дом отличается роскошью и обжитостью. Это дом сторожа. На всякий случай домики я обошёл стороной.

   Дальше могу лишь сообщить, что когда асфальт закончился, то началась неасфальтированная дорога. Я потоптал и её. А затем оказался в лёгком смятении. По всем признакам дальше дорога к пионерлагерям шла направо, но я её не очень узнавал. Слишком уж заросшая. Изнежился я, понимаешь, уже от хороших дорог! И умников... Ходьбой вокруг да около всё-таки удостоверился, что это и есть нужная мне она. Вот и первый пионерлагерь, в котором я в прошлый раз видел десяток детей, палящих большой костёр. Таблички про бар "Водолей" нет. Про сауну нет. Про пионерлагерь - особенно. Увы! Зато рядом расцвёл какой-то дом отдыха. Куча машин у входа, подстриженная трава, аккуратные дорожки, клумбы с красивыми цветами. Слышны из репродуктора призывы какого-то массовика-затейника. Ещё чуть далее слышен восторженный визг детей...
   Кстати, ржавая ракета на своём месте. И табличка с запретом хождения на своём. И старые ворота от исчезнувшего пионерлагеря тоже. Посмотрел я на них со значением, как не знаю кто. Практически уставился!
   Прохожу налево, и вот она последняя прямая - памятный спуск. Только дорогу впереди перегородил забор с выцветшей табличкой и воротами на большом замке. Подхожу ближе, читаю на табличке, что проникновение за забор воспрещается и даже, мол, за нарушение могут быть санкции. Мда... Облом! Чрезмерные приключения мне не нужны.
   Так я лишился возможности пожить воспоминаниями. Что ж, придётся накапливать новые. Почти три часа дня. Отправился обратно, терзаемый единственной мыслью - хоть бы с купанием всё получилось!
   И почти сразу увидел спины большого семейства, вышедшего, по всем признакам, из цветущего дома отдыха для купания. Это хорошо! Вот они и покажут мне дорогу. Семейство действительно лихими тропами вывело меня к реке. Правда, в самом конце пути я рискнул оторваться от путеводителей и не ошибся. Семейство, как нормальные герои, отправилось к воде в обход, а я, увидев возвращавшихся после купания людей совсем из другого переулка, отправился именно туда. И вышел-таки к пляжу раньше обходяг. Я уже успел в воду залезть, когда те только появились. Зато я и купался много меньше их. Они-то явно пришли надолго. А я покупался десять минут, мне этого с лихвой хватило, и отправился домой.
   Что ещё? На обратном пути немного поел землянику, малину, костянику. Даже нашёл начавшую поспевать бруснику. И съел её!

   Как и в прошлый раз, обратный путь решил проделать на автобусе. Дошёл до автобусной остановки. Но до другой, не проходя через всё село. Это дало где-то полчаса экономии времени и эн килобайт недополученных впечатлений. Доехал до дома в 17.10. Семечек немного осталось. Квас выпил полностью. Мозоли не натёр.

   Надо обязательно закончить повествование типичной фразой из детских сочинений: я навсегда запомню это путешествие!