Мы с Холмсом поссорились. В тот самый момент, когда любой гражданин должен был высказать свое принципиальное отношение к общественным ценностям - свободе слова и прочем - Холмс беспечно отозвался:
- Ватсон, вы же знаете, я настолько далек от всего этого, что, пожалуй, лучше помолчу и предпочту предоставить проявлять активность остальным - вам, например. Да и, в конце концов, свобода слова свободой слова, а преступления-то никто не прекратил совершать. Так что я займусь своими прямыми обязанностями.
- Холмс! - вспылил я. - Знаете ли, есть вещи, не сохранив которые, мы потеряем и все остальное. А ваше молчание - это потакание разным негодяям!
Холмс оторвался от разглядывания пробирки:
- Ватсон, а не желаете ли побоксировать?
Вот после этого мы и поссорились. Я ушел с Бейкер-стрит, я не желаю общаться с людьми, которых не уважаю. А синяки я все равно уже давно научился скрывать пудрой.
Теперь, когда мы с Холмсом по разную сторону баррикад, я расскажу всю нелицеприятную подноготную. Помните дело майора Дегорша? Так вот, это не Холмс его раскрыл. Майор Дегорш сам вдруг раскаялся и пришел с повинной, а Холмс всего лишь попросил меня изобразить, будто это именно Холмс своим расследованием заставил преступника раскаяться. А помните, как в деле о серебряной тарелке семейства Виндсонов Холмс раскачивался за окном на веревке? Так вот, это был не он, это делал его специально нанятый дублер. А сам Холмс спрятался внизу и раскачивал веревку влево-вправо. А про собаку Баскервилей помните? Так вот, на самом деле там была корова Баскервилей, но Холмс сказал, что ради впечатления надо в описании этого дела заменить корову собакой. В деле Х., то есть деле Холмса, когда я кинул ему булочку, Холмс укоризненно сказал: "Не поймал. Ватсон, надо было лучше целиться!". Тогда я подобрал камень, и лишь только после этого Холмс сказал: "Вот спасибо!". И на скрипке он играет на самом деле не так уж и блистательно!
А теперь, уважаемый читатель, перед тобой кусочек юмора и сатиры. Далее будет оставлено место, где ты можешь написать и нарисовать все, что ты захочешь. Юмор и сатира!
Я решился на самый неприятный шаг по отношению к Холмсу. Я решил теперь воспевать сыщицкие способности Лестрейда, его борьбу с преступным миром. Пускай теперь Холмс обижается, сам виноват!
С Лестрейдом нас связывало давнее знакомство, и он не был столь нагл, как Холмс. Тем более, что Лестрейд и сам давно намекал, а не напишу ли и я о нем что-нибудь хорошее? В стиле как про Холмса.
Мы шли сразу после нашей встречи с Лестрейдом вдоль забора, как я вдруг увидел на заборе бумажный листок: "Пропала собака по кличке Френдик". Холмс сразу бы сказал: "Видите, Ватсон, это неспроста!". А Лестрейд даже не обратил внимания на это, он упоенно рассказывал мне о своем детстве, о своих хобби. Оказалось, Лестрейд коллекционирует спички. Даже не спичечные этикетки, а именно спички. У Лестрейда оказалась большая и широкая душа.
- Ватсон, - сказал он, - вы там, когда будете писать обо мне, вы как-нибудь помогите мне повысить жалованье.
- Лестрейд, я с удовольствием напишу вам. Я вообще всегда помогаю хорошим людям. Только для начала расскажите мне о каком-нибудь деле. А я уж потом расцвечу его своими красками.
Лестрейд задумался.
- Знаете, Ватсон, что-то сейчас не вспоминается ничего такого. Давайте лучше зайдем в управление, я дам вам папки с делами, вы там пороетесь, выберете самое ценное, ну и уж тогда опишете мои скромные подвиги.
Я согласился...
Лестрейд нагрузил меня папками по самые уши. Он их вытаскивал, открывал и, сладко причмокивая, объяснял мне: "И вот это обязательно надо описать. Прекрасное дело было, прекрасное! Тут можно меня показать во всей красе".
В жизни столько не писал! Тем более, Лестрейд каждый день приходил и контролировал по два-три часа весь мой процесс творчества. Почитает абзац и важно заявит: "Ватсон, вы молодчина! Вы замечательный писатель! То, что вы про Холмса писали, это просто детский лепет по сравнению с сегодняшними вашими произведениями!".
Я сначала честно пытался писать о Лестрейде, но, в конце концов, он меня достал и я просто перешел на халтуру. Брал, например, папку с каким-нибудь его делом, и переписывал оттуда подряд все показания, разбавляя их фразами вроде "Еще одно блестящее дело Лестрейда!", "Настал черед рассказывать великому сыщику", "Настал черед рассказывать подозреваемому", "Наступила очередь рассказывать свидетелю" и другие. Дошел даже до того, что взял как-то черновик своего рассказа о Холмсе, заменил Холмса на Лестрейда, так Лестрейд даже не заметил, что он по рассказу вдруг начал курить трубку и почему-то неофициально помогать полиции.
Ну, а закончилось наше сотрудничество с Лестрейдом после того, как мы с ним побоксировались. Холмс, надо отдать ему должное, натренировал меня будь здоров!
Когда-то мы с Холмсом были соратниками в нелегкой борьбе с преступным миром, ходили плечо к плечу, рука к руке, но Холмс отказался идти дальше. Он уклонился, и я теперь иду дальше уже один. Борец, одинокий герой... А Холмс максимум на что мне годится, так это обозом заведовать...
Впервые задумался о том, что Холмс уже давно ходит один. Только в другую сторону. И меня давно только в качестве своего обоза воспринимает... Пора искать женщину! Интересно, что скажет об этом миссис Хадсон?
- Огурец ты, Ватсон!
СТРАННОЕ ДЕЛО
Однажды на прием к Шерлоку Холмсу пришел крайне взволнованный человек лет 25.
- Я даже и не знаю, к кому еще обратиться! - сказал этот человек, когда мы с Холмсом приготовились его выслушать. - Знаю, мистер Холмс, что вы очень любите заниматься странными и невероятными происшествиями. Так вот, со мной произошла совершенно неправдоподобная история! Я изобрёл вечный двигатель!
- Да, это воистину неправдоподобно! - воскликнул Холмс после часовой консультации со мной. - Так что я берусь за это дело!
Когда изобретатель вечного двигателя ушел, я поинтересовался у Шерлока:
- Что-то я не понял, чем же вы в этом деле собираетесь заниматься?
- Да какая разница?! Главное, что дело крайне необычное!
- Ну-ну! - только и смог я сказать на это.
Холмс рьяно взялся за дело о вечном двигателе. Он каждый день ходил по ресторанам, по казино, по канату и по дороге. Однажды набрал в лесу ведро муравьев и пытался их выдрессировать, объяснив мне, что хочет выяснить, какие еще зверушки, помимо собак, могут ему пригодиться как сыщику. Вот только миссис Хадсон не вняла объяснениям Холмса и выгнала того вместе со всеми его муравьями из дома. Потом Холмс с помощью разных хитростей вернулся в дом и нашел себе новую забаву: когда приходил с визитом изобретатель, чтобы узнать о продвижении своего дела, то Холмс от него прятался под кроватью, а меня просил что-нибудь соврать для прикрытия. В результате Холмс, с моих слов, и уезжал к заболевшей тетушке в Житомир, и уходил в гости к миссис Ватсон, пока ее непутевый муж шляется где попало, и даже, мол, прятался под кроватью от чересчур докучливого создателя машины времени.
Когда наконец удалось отвязаться от изобретателя вечного двигателя, то даже миссис Хадсон пришла от этого в восторг и целых два часа плясала возле серванта. А потом мы закатили пирушку...
- Ну что, Ватсон, теперь вам понятно, чем я занимаюсь в странных делах? - спросил разомлевший Холмс, любовно поглаживая своё набитое снедью пузо.
- Понятно, - ответил я и вздохнул.