Вечно темный таежный лес. Светлая полянка, одна из многих, разделяемая пополам небыстрой рекой. Одинокий массивный дом на берегу. Хотя какой это дом? Скорее уж мини крепость или чья-то тюрьма, с окошками-бойницами, почти ровными стенами и крепкой на вид металлической дверью.
На полянке некоторое время сохранялась тишина. Однако резкий и безжалостный треск веток разрушил шаткое равновесие. Они еще несколько минут не умолкали, пока на зеленую, наверняка искусственно выращенную, траву не вышел человек. Его одежда постоянно меняла свой цвет, подстраиваясь под окружающий мир.
Когда неизвестному оставалась пара метров до двери, его снаряжение окончательно приобрело черный цвет и больше не менялось. Остановившись , как будто в нерешительности, человек уже хотел повернуть назад, но из-за двери донесся щелчок и металлический голос, как из динамика:
-Входи, Алекс.
***
Поздний вечер, жаркий огонь в камине, хорошее вино в изящном бокале. Разговор по душам. Как давно было что-то похожее! Год или два? Не так уж и важно, главное, что есть здесь и сейчас.
- Как там мои родители?
Давно их не видел, да и все важные моменты мы обсудили. Будь то бывшая работа или недавние слухи.
- Да как всегда: живут хорошо. Могу добавить, что у тебя теперь есть сестра, - друг прервался, плеснул в бокал себе вина и продолжил:
- Вот только сам знаешь - не помнят они тебя. Для них ты так же мертв, как и я - для своих. "Конспирация, сэр", - явно процитировав начальство, он засмеялся, заразив своим смехом и меня. - Да-а, а ведь тогда мы думали, что это шутка.
Замолчали. Я продолжал наблюдать за танцующими лепестками огня. Было в них что-то мистическое, что-то необъяснимое, притягивающее.
Сколько это длилось - не знаю, но мерное потрескивание дров прервал немного хриплый голос Алекса.
- Везет тебе: в отставке, в своем доме, один - никто не мешает. А мне же мучиться еще - жить и жить. Да и жизнь моя закончится весьма плачевно, по сравнению с твоей. Прости...
- О чем это ты?.. - Хотел было продолжить, но из моего горла вышел только слабый хрип. "Что происходит? Почему я не могу говорить? Или... или вино было отравлено. Все-таки яд?". Внезапно возникший приступ паники быстро прошел, когда разум смирился с неизбежным.
- По глазам вижу - догадался. - Алекс отвернулся от окна, в которое смотрел, встал с кресла и с бокалом в руке подошел к камину. Не оборачиваясь, продолжил:
- За твоими родителями я присмотрю, так что они останутся живы. В отличие от тебя. Ненужный свидетель. А я - всего лишь исполнитель. Как я хотел бы поменяться с тобой местами! Но, увы, - тут он поднял свободную руку и в свете пламени сверкнул ровный серебристый браслет,- даже здесь, хоть и по минимуму, за мной следят. От большинства ядов есть противоядие, применяемое автоматически. Так что,- тут он поставил бокал на столик и, не оборачиваясь, взял с него бутылку вина и, вертя в руках, делал вид, что разглядывал ее. - Даже редкий и сложный синтетический яд не сможет что-то сделать, пока браслет в рабочем состоянии. - Алекс ненадолго замолчал, не переставая рассматривать вино в бутылке.
За окном что-то зашумело. На экране визора, что висел над камином, появилось изображение вертолета, заходящего на посадку рядом с домом. "За Алексом", - подумал я и оказался прав, потому что он тотчас поставил на столик бутылку и по звукам пошел к двери. Возле нее, как будто опомнившись, остановился и сказал:
- Я знаю: ты веришь, - он запнулся,- в реинкарнацию. Надеюсь, твоя следующая жизнь будет лучше моей будущей. - И ушел, оставив меня наедине со своими мыслями, еле тлеющим камином и затихающим эхом шагов.
Этого стоило ожидать. Обидно только, что избавиться от меня решили так рано - всего-то в 46 лет. Некоторые и до старости могли спокойно жить. Видимо, не мой случай.
Я парализован, но не полностью - мыслить еще могу. Осталось от силы минут пять или десять - и все, пишите письма.
Чем себя занять? Обычно перед смертью пролетает вся жизнь. Может ее вспомнить? Да только ничего особенного в ней не было, если не считать первую любовь. Как у всех - обычная школа, обычный университет и модная нынче среди молодежи служба в Армии по контракту и специальности. Через два года встреча с поистине любимой женщиной, и ее случайная смерть через полтора года счастья. Я уже готовился стать отцом, - осталось каких-то четыре или пять месяца, - но случай, его величество случай... После была апатия, депрессия и в целом темное время. Пришлось уйти из Армии и пойти на вольные хлеба.
Только через два года меня смогли достать из той пучины, в которой тонул. Специалистом в своем деле я был если не лучшим, то одним из. Только вот нужны такие редко, один раз и в прорубь или, в крайнем случае, навсегда в застенках.
Прошли долгие десять лет. Я перестал быть, по сути, никем. Дела, до того момента не существовавшие, появились и пошли в гору. Чужие секреты стали второй кожей, второй жизнью. Многие меня боялись и завидовали, редко кто понимал и искренне сочувствовал.
И вот я здесь - доживаю последние мгновенья своей короткой жизни. "Зато было весело. Интересно, а что там, за гранью?"-была последняя осознанная мысль перед тем, как отключился.