Моя память погружается на четверть с лишним века назад, в год, когда я после окончания
Средней школы 108 работал слесарем- сборщиком на электротехническом заводе. Вместе с двумя друзьями - единомышленниками я страстно мечтал создать бит- группу. Витя играл на басу со мной ещё со школы, ударник Боб или Боря присоединился к нам прошлой осенью, все втроём мы были фанатами рок- музыки, меломанами и старались подражать своим кумирам - The Beatles, Deep Purple, The Who. Несколько раз мы выступили на заводских вечерах, собрав для этого минимальный и очень ненадёжный набор аппаратуры. Играли мы как Бог на душу положит, не хватало нам хорошего соло -гитариста и чтоб стать квартетом, мы пригласили опытного и известного в городе Юру. В свои 23 года он был для нас - семнадцатилетних непререкаемым авторитетом. У него была замечательная электрогитара "Фрамус", красавица жена (сам Юра тоже был парень хоть куда, в отличие от нас - прыщавых юнцов) и желание обзавестись хорошей аппаратурой, постоянной работой в ДК. Он был предприимчивым мужчиной и, закупив "кинаповские" динамики, хорошую фанеру, дерматин и радиоткань, организовал производство колонок по собственным чертежам . Колонки вышли на загляденье, по виду не хуже фирменных , поэтому дали мы им звучное название"Sterx". Но пока занимались их монтажом, мы пробовали устроиться на работу в различные ДК . Безуспешно!- кому-то не нравился наш хипповатый вид- растянутые свитера, засаленные вельветовые пиджаки и волосы по плечи, кого-то не устраивал и наш "битломанский" репертуар.
Только к лету появилась возможность работы на танцплощадке, но находилась она на окраине города. У меня на носу были вступительные экзамены и я ушёл из группы, так и став рок - музыкантом. Ребята тоже не долго просуществовали - Витю и Боба осенью забрали в армию, а Юра на радость семье окончательно расстался с мечтами о молодёжной группе.
В этот год я решил не повторять ошибки прошлого, когда поступал на престижный, с большим конкурсом, истфак. Биофак университета был вполне подходящим вариантом , но в последний момент экзамен по физике заменили ненавистной мне математикой, в которой я был тупее тупого и пришлось срочно подавать документы в пединститут ,где математики не было. Этот институт в шутку называли "женским монастырём", да и факультет именовался химико- биологическим, что меня тоже немного смущало, но делать было нечего - разделить участь Вити и Боба мне не хотелось. Да и хотел доказать себе и родителям , что я на что-то способен. Всё же школу я закончил прилично(за исключением математики). Вступительные экзамены я сдал здорово, на пять и четыре, обеспечив себе не только место на курсе, но и стипендию на первое полугодие. Родители приехали с Севера в отпуск как раз к моим экзаменам и моё поступление стало для них большой радостью. Папа тут же решил взять меня в отличное путешествие по маршруту Пермь- Ленинград - Рига - Москва - Ступино.
Рано утром приехав в Ленинград, мы с головой окунулись в изучение красот и достопримечательностей "северной столицы".Чудесный августовский день с 7 и до 23 мы провели в бесконечных путешествиях - Исакий и Эрмитаж, Казанский собор и Петропавловка, Летний сад и конечно, Невский. У отца ноги подкашивались от усталости, а я был неутомим и успокоился от увиденного и услышанного только перед самым ночным отъездом в Ригу.
На следующий день была Рига - настоящий западный , европейский город со старинными, узенькими и мощёными улочками, невероятной для нас чистотой и порядком. Даже транспорт ходил с минутными интервалами , не бывая перегруженным. Ощущение возникало . что здесь все знают где надо быть , чтобы не создавать сутолоки и беспорядка. Жили мы с папой в самом центре, что позволяло нам ежедневно любоваться стариной, угощаться в кафе на Домской площади знаменитым рижским бальзамом и светлым пивом. Побывали мы в Юрмале, которая встретила нас непогодой и пустынными пляжами - папочка всё же не удержался и смочил своё тело в холодной балтийской воде. Посетили и лагерь смерти Саласпилс - впервые я столкнулся с такими неотвратимыми свидетельствами бесчеловечности фашистов и ужасом прошедшей войны. Очень симпатичным показался местный Межапарк с большим по площади зоопарк . где животные не ютились в узких клетках, а свободно разгуливали по просторным вольерам.
Но наибольшее впечатление произвёл Домский собор с его волшебным органом, который низвергал с высот божественные баховские звуки, способные раствориться в сердце и очистить его. Потрясённые услышанным мы купили в соборе отличный диск с записью Домского органа, где кроме Баха, звучала произведения Сен-Санса, Крейслера - ещё долго потом эта пластинка
осветляла мне душу.
Москва после Риги показалась очень обыденной, суетливой и По-русскому грязной. В Ступине , подмосковном городе моего детства нас с нетерпением ждали мои дедушка и бабушка. Два важных события - моё поступление и 18- летие мы отмечали и дома , и в ресторане. В последние годы я стал реже бывать в Ступине , но в этом мне посчастливилось дважды побывать там. Ещё в мае мы с сестрой, сразу после моего увольнения с завода поехали навестить нашего любимого дедушку. Погода стояла прохладная и мы в основном ходили по гостям - приятелям детства, а в Москве встретились с Шуриными подружками с Севера. Девчонки со своими девичьими воспоминаниями немного утомили меня , но я сходил на матч сборной с югославами, что не могло не придать мне настроения. Удивительное дело - все матчи сборной и "Спартака" , которые я смотрел в Лужниках заканчивались победой наших , кроме самого первого, ничейного. Я даже думал , что меня можно было бы назвать талисманом команды.
После нашего с папой возвращения в Пермь у меня началась совсем другая жизнь - нас новичков пединститута вместе со вторым курсом отправили на трудовой семестр в заброшенную , без света, водопровода и тепла деревню Кважва. Погода как назло испортилась
- серая , пасмурная и ветреная осень, с холодными дождями, не радовала глаз. Мужскую половину нашего десанта послали на вылавливание из камского залива и распиливание тяжеленных , мокрых брёвен. Потом мы расчищали просеку и ставили столбы, строили туалеты, дежурили по кухне. Работы было просто непочатый край и нам не давали продыху.
Мы терпели, по вечерам устраивая вечера знакомств с девчонками со второго курса. Увы, первокурсниц там почти не было. Но наше терпение лопнуло , когда в разгар ненастья нас послали на уборку картофеля, не организовав кормёжку - мы взбунтовались. Демарш с картофельных полей чуть не закончился нашим исключением из института, но руководство смягчилось и влепило выговоры по комсомольской линии. И всё же были и приятные моменты - мы с моим новым приятелем Сашей завели себе подружек - второкурсниц Лену и Лину. В Перми вторая откололась от нашего коллектива, и образовался классический треугольник - я был немного влюблён в Лену, она - в Сашу , а тот(самый младший из нас) был привязан ко мне и побаивался девятнадцатилетней "рыжей бестии" Ленки. Весёлая , смешливая , она была очень контактной. Но мои приставания всё же отвергала. Ей нравилось ходить с двумя ухажёрами по кино и гостям , и просто гулять по городу. К Новому году наш треугольник распался . Леночка разочаровалась в нас- один был слишком напорист, другой - любимый , - слишком инертен и несмел. А моё внимание всё больше переключалось на Михаила(Мишеля) - он не был с нами в Кважве и поначалу держался обособленно. Но мы с ним попали в одну группу и сблизились на почве религиозно- философских поисков. Я ещё в десятом классе увлёкся философией Канта , Фейербаха, и начал писать философский дневник , куда записывал все свои мысли, развивая свой пытливый ум. Мишель был теоретиком и пропагандистом входившего в моду, но ещё запретного "карате" и адептом философии "дзен- буддизма". Он подтолкнул меня к религиозным источникам, о которых я даже не слышал - буддийским сутрам , Провозвестию Рамакришны , а позднее и Библии. Я хотел заняться и карате, но в секцию не пошёл - меня всё же больше привлекала духовная , а не спортивная сторона Мишиной деятельности. С Сашей нас сближала музыка - у него был обалденный по тем временам магнитофон - катушечник SONY, привезённый его отцом с знаменитой выставки ЭКСПО - 70 в Осаке. Качество звука просто изумляло . на нём можно было добавлять даже реверберацию , изменяя уровень звучания при записи. Настоящее чудо техники стоило больше тысячи. Ещё этот год запомнился великолепной серией хоккейных матчей СССР с Канадой. Матчи в Канаде мне посмотреть не удалось - я был в Кважве, и мы жадно ловили радиорепортажи на транзисторе Саши. Зато московскую часть серии мы смотрели в Перми, не отрываясь от экрана. После отпуска родители вернулись на Север, а мы остались с сестрой и бабусей(иногда с нами жил и дедушка). С Шурой мы были очень дружны, и вместо того , чтобы налегать на учёбу(она заканчивала школу), весело проводили время с её подружками.
1 9 7 3 .
Этот год был для меня годом учёбы, студенческой жизни, когда я испытал и радости и поражения - первая зимняя сессия показала, что хороший химик, биолог из меня вряд ли получится - сдал без неудов, с минимумом четвёрок , за что и был лишён стипендии. Я скучал по музыкальной деятельности и когда в феврале начали набирать новый состав в институтский ВИА, я откликнулся - меня взяли , но месяц репетиций и одно выступление - вот итог нашей деятельности. У всех наших музыкантов были сложности с учёбой, и времени на музыку оставалось мало, да и как-то не сдружились мы. А вот увлечение западным роком проходило более успешно мы с Сашей брали у знакомых "дискоманов" "пласты" T.Rex,Uriah Heep,Deep Purple,Harrisona и др., переписывали на его чудесный магнитофон. У меня тогда дома стояла скромная семнадцатирублёвая вертушка- приставка с ужасной иглой и магнитофонная приставка "Нота", которую я купил сразу после окончания школы. Конечно, качество записи ни шло ни в какое сравнение с Сашиной дорогостоящей японской аппаратурой, но бывало , что по каким то причинам я записывал и на свою аппаратуру. С дисков переписывать удавалось не всегда , это было довольно дорогим удовольствием - обычно за перезапись с фирменной пластинки "барыги" брали от трёх до пяти рублей , в зависимости от дороговизны самой пластинки. Где то ближе к лету у нас с моими дружками было уже несколько своих , пусть не "крутых", но фирменных пластинок, которые мы обменивали , когда на время , когда насовсем.
Помимо учёбы и музыки не самое место в моей жизни стали занимать девчонки . После разлада с Леной её место в начале года заняла Галочка Ш. - самая миловидная из подруг сестры. Музыкальная , почти как и я - она закончила муз. Школу, Галя обладала очень ценным для меня качеством - умела с интересом слушать мои религиозно - философские теории, которые я развивал перед ней во время наших чудесных зимних прогулок по парку. Конечно, наши умные беседы прерывались самозабвенными поцелуями, но дальше у нас не заходило - она для меня славной, юной подружкой Шуры и втайне я мечтал встретить более взрослую и развращённую девушку. Всю весну мы с Галей, Шурой и кем-то из остальных их девчонок ходили в кино, иногда справляли дни рождения. А потом как -то Галочка постепенно влюбилась в моего институтского друга Сашу, хотя я почему то думал , что она больше оценит Мишеля. Но Сашка был высоким , симпатичным парнем, хотя и несколько наивным, и нравился девочкам своей чистотой и неиспорченностью. Мы с Мишей были более порочными- всё чаще стали посещать рестораны в дневное (ходили вместо лекций пить пиво в Урал , Неву),
а иногда и в вечернее время.
В конце мая мои милые девчонки заканчивали школу, Последний звонок - белые фартучки , огромные банты , цветы и чудесная прогулка на теплоходе по Каме. И я смог разделить их счастье в этот чудесный солнечный день, наполненный весельем и смехом. А через несколько , когда девчонки стали сдавать выпускные экзамены, я с моими товарищами отправился на летнюю, месячную практику всё в ту же Кважву, которая становилась "домом родным"(до этого мы с Мишелем побывали там ещё в начале мая в двухдневной командировке). Летняя практика вспоминается как чудесное время - настоящий рай для парней - девчонок было раз в восемь больше. Кроме наших "биологинь" 1 и 2 -х курсов, были ещё почти пятьдесят девчонок с начфака, и нас там просто на руках носили. Выбор был огромен, но я всем предпочёл высокую, порывистую брюнетку по имени Ирина. Своеобразная , немного диковатая , она очаровала меня сразу- своей яркой романской внешностью . длиннющими и красивейшими ножками. Это была страсть - бурная и глуповато- пьяная, под звёздами, со слезами, торопливым и несовершенным сексом на траве. Я так и не смог влюбить в себя это непокорное существо - в Перми наши отношения разладились окончательно. Но в целом там было здорово - почти ежедневное купание в заливе, вечерние посиделки под гитару , иногда переходящие в ночные попойки с визжащими от удовольствия девчонками. А по утрам - вялые занятия по ботанике (после бессонных ночей так хотелось спать!), иногда отъезды домой на денёчек. Да, перед Кважвой мы ещё успели сдать (громко сказано!) сессию. Увы два из четырёх экзаменов я провалил - слава Богу , один я успел сдать до окончания года , а вот второй мне оставили на осень. Мама приехавшая с Севера была очень разочарована моими результатами . Было видно, что мы с Шурой в отсутствии родителей , при наших таких добрых бабусе и дедушке, изрядно расслабились - сестра тоже очень слабо сдала выпускные экзамены, и не очень собиралась поступать в Вуз. Поэтому в это лето мне были заказаны всякие поездки и увеселения вне города. Лето , как назло выдалось довольно дождливым и после возвращения с практики я отсиживался дома слушая и сочиняя музыку. В редкие солнечные дни выбирались на Каму , где мы с Мишей и моим лучшим другом детства Толиком знакомились с девчонками, по вечерам знакомства продолжались на Компросе. Девчонки со звучными именами на "М" - Марины , Маргарита как на подбор были высокими и белокурыми, но наши отношения также быстро заканчивались , как и возникали. А потом утомившись от безделья и ощущая своё безденежья, мы пошли рыскать в поисках работы , пока не нашли работу на ликёрно- водочном заводе.
Вот где было раздолье для таких начинающих пьяниц, как мы - водка и настойки сами лились в горло. Ежедневно приходили под "шефе" и через неделю моя мамочка забеспокоилась за моё здоровье - так и спиться можно! . Заработали мы там рублей по 50 , да и выпили на столько же.
Лето подходило к концу , когда я шумно отметив день рождения- собрались все ребята и почти все Шурины подружки, понял , что совсем не хочу на картофелеуборочные работы(в Кважву на этот раз нас уже не посылали). Ещё два года назад на приписной комиссии мне поставили диагноз - грыжа, которую мне ещё тогда предложили прооперировать, но я всё откладывал по трусости. Она меня особенно не мучила, но тут надо было выбрать - или под скальпель, чтобы избавиться от неё, или снова месить грязь на колхозных полях. "Резать к чёртовой матери" - хотелось повторить за суровой женщиной - хирургом из "Покровских ворот" и в начале сентября я очутился на койке в балатовской больнице( туда попасть тоже было непросто- хорошо , что у моего приятеля там мама работала в хирургии). Прооперировали меня не особенно удачно - плоховато зашили не самыми видимо качественными нитками - шов открылся , изрядно пропитав кровью бинты и простынь. Главврач на обходе , увидев такой непорядок , срочно отправил меня на "перешивку". Почему - то уже без анестезии и я изрядно поскрипел зубами, но вёл себя стойко. А потом почти неподвижно лежал дня четыре, читал "Войну и мир","Библейские сказания"., приходили мама, Шура, друзья и подружки - пытались меня развеселить , рассмешить - но мне этот смех отдавался болью в животе. Пролежал я больше 10 дней, а потом ещё с полмесяца ходил на перевязки - шов долго не заживал. Из-за этого получил на весь семестр освобождение от физкультуры (тоже неплохо, потому , что ф-ра у нас в институте была организована из рук вон плохо).
Осенью учёба совсем не пошла , новый предмет - аналитическая химия с её, требующими скрупулезности, лабораторными работами стала тем рифом о который разбился мой учебный корабль .Я так возненавидел их , стал пропускать занятия всё чаще, гуляя по городу. А тут ещё влюблённость в Мариночку накатила . Мы с ней были знакомы с лета, но поначалу как-то не заладилось , а после свадьбы Толика, где мы с ней тесно пообщались в течении трёх дней, мы стали встречаться часто. Сама Толикина свадьба была одним из наиболее ярких событий года - народу собралось много , в основном наши - из школы , Саша с Мишелем, Шурочка. Гуляли с размахом -3 дня , было выпито море хорошего, под коньяк , самогона , целую десятиведёрную бочку пива .Сразу после свадьбы наша тусовка перекочевала в празднование 7 ноября у Саши К. Мы большой компанией - человек под двадцать в отсутствии его родителей оккупировали их квартиру и начали танцевально-эротическое буйство под мощнейшие звуки Uriah Heep, Deep Purple. Вернувшиеся домой родители были ошеломлены, никогда ещё их милый мальчик не устраивал подобного празднества(сам Саша к тому времени был уже в полном отрубе, а распоясавшиеся гости пытались вовлечь родителей в веселье , что почти удалось . Но потом Сашке изрядно попало , а я стал у них персоной нон грата -всё же это были мои знакомые.
А ещё через месяц Пермь отмечала своё 250- летие. Для нас студентов было организовано факельное шествие, с митингом на Октябрьской площади. Мы разгорячённые спиртным орали песни , потом начали бросать факелы. Милиция взялась теснить наиболее активных, говорили , что даже из брандспойта окатили - чуть пожар не возник, да и позабирали кого-то в каталажку. Мой роман с Мариной тоже длительностью не отличался - она помимо меня крутила еще с одним , но фильм "Генералы песчаных карьеров", на который мы с ней сходили, запомнился мне надолго. В конце года учёба так надоела . что я чувствовал , что не дотяну даже второго курса. Хотелось любить , и веселиться, хотелось счастья, простого и доступного!
1 9 7 4 .
После относительно спокойного предыдущего года, который ничего(скорей почти ) в моей жизни не изменил, наступил год перемен, год на перепутье, который прошёл очень насыщенно и интересно и запомнился мне наиболее ярко из всех семидесятых. В нём было много любви, путешествий, экспериментов и разрушения привычных стереотипов.
В конце прошлого года у нас уже твёрдо сложилась компания из Шуриных одноклассниц и подружек - двух Галочек, Лены и Наташи и сестры, я чтобы не быть "петушком при курочках"
Перезнакомил их с моими новыми друзьями - Мишей , Сашей и двумя каратистами из Мишиной секции - Юрой и Васей. В этой компании мы отметили два зимних праздника - юбилей города и встречу Нового года. Встречи были весьма плодотворными - моя бывшая пассия Галочка влюбилась в Сашу , Лена в Юру(забегая вперёд скажу , что через 2 года она стала его женой), а вторая Галя всё больше влюблялась в меня , но я узнал об этом позднее -
Она была скрытна .и видимо страдала, наблюдая мои фривольные отношения с другими более бойкими девчонками. А после Нового года в нашу компанию попал мой друг детства Валера.
С юных лет он отличался склонностью к авантюрам, воровству и обманам, но несмотря на то, что учителя видели в нём его пороки, родители тоже стонали от его выходок , он был душой мальчишеской компании- технично играл в футбол и баскетбол, легко знакомился с девчонками и всегда мог найти денежки на развлечения(я думаю, в основном нечестными способом).Валера придя из армии- он был старше меня почти на год, очень лихо втёрся в наше общество - он был угодливым, охотно предоставлял свою компанию для гулянок, хотя отец у него был строгий , и неоднократно бивал своего сыночка. Мне предстояла зимняя сессия, но
Учёба никак не шла на ум, весёлая тусовочная жизнь окончательно поглотила меня. Когда мама с дедушкой, решили взяться за меня всерьёз - стали запрещать мне слушать магнитофон, отваживать Валеру , я сорвался и объявил - всё, баста , я бросаю институт! Дедушка не выдержал моего непослушания и срочно уехал с бабулей в Ступино. Мама была в полном расстройстве от того , что любимый сын, надежда семьи, вместо стремления к высшему образования скатывается в пропасть безделья и бездумного веселья. Моя сестра Шура увы, сразу , не оправдывала надежд мамы - очень серенько закончив школу , она не стала поступать в институт и пошла работать лаборанткой. Наши отношения с родителями обострились, и когда окончательно приехал с севера отец, он увёз расстроенную маму просвежиться в Москву и Ступино.
Мы же были в восторге от перспективы в течении нескольких дней пожить без родителей. Вот тут и началась такая пьянка - гулянка - каждый вечер у нас собиралось по 10-15 человек, приходили какие- то , полубандитского вида, приятели Валеры. Пили дешёвые красные вина типа "Солнцедара" и "волжского", танцевали с нашими девчонками. По наущению всё того -же Валеры - настоящего змея - искусителя стали приправлять винопитие таблетками транквилизаторов "Седуксеном", "Элениумом". В сочетании со спиртным они давали эффект полного отсутствия в том месте , глее ты находишься и выпадения из памяти целых кусков происходящего. Так начинались наши эксперименты с "колёсами", которые , слава Богу , ещё не завели нас в тупик наркомании.
В один из вечеров мы пошли в нашу школу на встречу выпускников, где я познакомился со своей второй в жизни любовью Идой. Я увидел её впервые, она никогда не училась в нашей школе. Она пришла сюда с сестрой своего мужа, которые учились раньше в нашей школе. Ного знал её мужа - это был первый красавец старшего нас на год выпуска. Сейчас же он был в армии ,а она сидела дома , воспитывая годовалого сына. Снова . как и семь лет назад я влюбился с первого взгляда. Её тонкая красота - тёмно-каштановые волосы , дразнящие глаза, точёная, немного худощавая , фигура покорили меня сразу. В ней чувствовалась хищница . покорительница мужских сердец. После школьного вечера мы опять большой компанией пошли к нам и просидели с ней , я не мог ни на секунду отойти от неё, укрывая её от любопытных мужских взглядов. Я готов был выполнить любое её желание, я становился её преданным псом. Чувство обещало быть взаимным, и она приехала к нам на следующий вечер. После этого я понял , что влюбился по уши . Мне уже не нужна была не только учёба , но даже компания меня интересовала гораздо меньше Иды. Что касается учёбы , я всё же ещё не ушёл из института, мне разрешили пересдать экзамены, после окончания сессии. Я вяло сопротивлялся , оттягивая момент окончательного расставания с институтом.
Когда родители вернулись из поездки, они разрешили мне съездить в Ступино - видимо думали . что благотворное влияние на меня дедушки и бабуси, встряхнёт меня , собьет мой любовный пыл и настроит на пересдачу экзаменов. В Ступино я не был уже полтора года. Я взял с собой конспекты, чтобы как-то утешить родителей, но в голову ,конечно, ничего не лезло.На уме была только она - моя Ида. На верхней полке поезда я сочинял стихотворение - первое. на которое вдохновила меня эта любовь. Оно называлось "Губы" -
Что сделали губы твои для меня?
Они оборвали те ложные струны.
В которые бил я бесцельно живя.. .
Немного позднее, по приезду в Пермь я написал на них прекрасную песню , которую часто исполнял не только в своей компании, но и для публики.
Приехав в столицу , я первым делом направился в Сергиево- Троицкую Лавру - крупнейший центр русского православия. Мне давно хотелось побывать в этом святом месте, хотелось очистить свою душу, получить ответы на вопросы, мучающие человека на перепутье. В это тёплое зимнее утро, когда в монастыре было немного народа я получил заряд светлой энергии, как-то очистился от дури последнего времени. Как же мне хотелось поделиться переполнявшей меня любовью с близкими в Ступино .Я приехал к моим дорогим старикам в отличном настроении. Вспомнили Лену - мою первую любовь, которую я не видел толком почти 4 года, она была замужем , но что -то подсказывало мне , что она хочет увидеться со мной. Я позвонил ей - она очень обрадовалась, и мы тут же договорились о встрече. Мы с ней прогуляли пару часов по вечернему городу - казалось, моя прежняя любовь вернулась ко мне. А может недосказанность наших юношеских чувств прорвалась на волне моей новой любви к Иде. Я осмелел, мы целовались, обнимались, и на следующий вечер она даже позвала меня к себе. Бабуля узнав, что я собираюсь к Леночке в гости стала меня отговаривать - как же ты можешь . она же замужем, как на это посмотрят соседи? С мужем Лена была в разладе , он уехал на несколько дней , но мог вернуться в любой момент. Но меня несло в её объятия и всё шло к тому , что венчает отношения мужчин и женщин ... но мои старички не дали мне преступить эту черту. Бабуся пришла за мной и потребовала мне вернуться домой.
Через день я уехал в Пермь и в сердце было какое - то раздвоение . В эти три дня, я как-то позабыл об Иде, но вернувшись в Пермь ощутил что я хочу её увидеть , и одновременно боюсь нашей встречи. А вдруг она за эти дни изменила своё отношение ко мне, да и сам я не смогу сдержать своих эмоций от встречи с Леной? Ида уловила моё смятение чувств, но её рассказ о том как она скучала обо мне , не находила себе места и даже заболела от тоски, вызвал в моей душе сильнейший всплеск любви к ней . Она любила меня , в этом не могло быть сомнений и это окончательно покорило меня. А Леночке я был благодарен за то , что она подарила мне два чудесных вечера, которые стали венцом моей первой юношеской любви!
После возвращения из Москвы наша любовь разгорелась с новой силой - мы виделись ежедневно , просто не могли друг без друга прожить ни дня. Но Иде , как замужней женщине приходилось соблюдать конспирацию, для чего она часто брала с собой сестру Машу, которая сдружилась с моим приятелем Валеркой и мы проводили время вчетвером - то у него, то у меня , иногда ходили по кинотеатрам. Сейчас удивительно , но любовь толкала молодую женщину на то, чтобы ходить с маленьким ребёнком по кафешкам , чужим квартирам. Иногда мне удавалось вырваться к ней(когда не было Маши) и мы отдавались любви наедине. С марта она устроила своего Лёшку в ясли, и стало проще. Это была моя первая настоящая любовь - взаимная , сильная и безудержная. Даже несмотря на наши ежедневные встречи, нам не хватало времени для общения и мы стали подумывать о браке. Идочка уже собиралась написать письмо мужу в армию, чтобы просить о разводе, а я заикнулся маме о перспективе брака, но мама была категорически против этого. Конечно, она была права - кем я был, чтобы взять женщину с чужим ребёнком?- Студентом - недоучкой , которому грозила армия. По прошествии лет я прекрасно вижу, что вряд ли мы бы жили с ней счастливо даже недолго - у моей возлюбленной был очень непростой характер , к её недостаткам можно было отнести её ревность. При моей общительности и некоторой ветрености , она всегда могла найти для этого повод.
В марте, после того как я после долгих уговоров остаться и пересдать экзамены, всё же забрал документы из института , я устроился в художественную галерею в должности музейного служителя. Там в первый день работы у меня произошла ещё одна судьбоносная встреча с Володей В.- славным мальчиком с истфака(когда то мы вместе поступали в университет . я его приметил , но тогда мы с ним не познакомились). Он проучившись два года, захандрил, но в отличие от меня не бросил ВУЗ , а родители устроили ему "академ" и он незадолго до меня устроился в галерею. Мы были просто созданы друг для друга - он был интеллектуальным хиппи, меломаном , хотя и не столь продвинутым как я, но начитанным и очень общительным и весёлым. Мы сразу сошлись с ним и стали закадычными друзьями на долгие годы, Он бысторо потеснил на второй план и институтских друзей, тем более , что из института я ушёл , и поднадоевшего мне авантюриста Валеру. Через неделю после нашего знакомства я пригласил его на 18- летие Наташи. Сама именинница сразу влюбилась в него и он стал полноправным членом нашей компании. У Володи и кроме нас было много приятелецй и он начал знакомить их с нашей компанией и наш круг расширялся , подобно снежному кому. На этом дне рождения у меня произошла первая серьёзная размолвка с Идой,. Она зная, что я собираюсь на день рождения подруги сестры неожиданно заявилась ко мне, да не одна, а с сестрой мужа и настояла , чтобы я взял её с собой. Наши девчонки были явно не в восторге от такой гостьи. Дело в том , что новая девушка Марина, приглашённая Наташей была влюблена в меня (мы виделись один раз , мельком ) и очень хотела на этой вечеринке познакомиться со мной поближе , но присутствие Иды ввергло её в шок и расстройство. Тогда наши девочки недвусмысленно дали Иде понять , что она здесь лишняя. Я хотел их утихомирить, но Ида, видя недружелюбие девчонок, засобиралась домой. Когда я пошёл её провожать, она закатила мне жуткий скандал, сцену ревности, поставив мне условие больше не быть в компании Шуриных подруг. Я как мог, успокаивал её, пообещав не возвращаться к ним, но всё же обманул её и вернулся к подружкам и Володе с Мишелем. Не мог я пожертвовать своей компанией ради прихотей своей пассии. Наверно , в то время наши отношения уже начали проходить свой пик, хотя мы по прежнему были нужны друг другу.
Работа в галерее, одном из наиболее посещаемых мест Перми, давала нам с Володей возможность встречаться с друзьями. Мой тёзка был популярным парнем - к нему довольно часто приходили друзья и подруги . Особенно часто это был Саша А. - бывший студент мединститута , очень начитанный и продвинутый в фармакологии интеллектуал, пореже Слава Д. - сын известного поэта, коллега Вовы по универу, исключённый из него за эксперименты с наркотиками. Слава и Володя увлекавшиеся несильными наркотиками знали меру, но пнро Сашу этого к сожалению нельзя было сказать - он был настоящий экпериментатор , не щадивший свой , поистине недюжинный организм. Конечно, их увлечения не обошли и меня стороной и я начал потихоньку пробовать различные снадобья. Всё это не могло не сказаться на наших с Идой отношениях. Иногда я приходил к ней в состоянии наркотического дурмана и она обижалась , что я предпочитаю ей своих приятелей-наркоманов. Она как нормально воспитанная девушка очень негативно относилась к этим вещам. Вообще , весь мой хиппистский образ жизни , это стремление к тусовкам , компаниям начал её раздражать.
У нас на уме были встречи , гуляния, слушание рока, флирт , поцелуи. Ей же хотелось другого - хорошей одежды, походов в ресторан, по современному говоря ей нужен был "серьёзный спонсор", ей надоело безденежье и сиденье с ребёнком. Она устроилась по специальности(она закончила строительный техникум) художником - чертёжником, где она и познакомилась с парнем , постарше меня года на три. Когда до меня дошли слухи о её новом увлечении , я не поверил , но через несколько дней придя встретить Иду из проходной прямо столкнулся с её изменой- она шла под руку с этим парнем, и откровенно высказала мне , что "Всё у нас кончено!" Даже несмотря на то , что в последние наши встречи я чувствовал . что она меняется и у нас всё идёт к разрыву , её отповедь была для меня шоком . Так жестоко, прилюдно оттолкнуть меня - это нелегко было перенести . Я был в последней степени отчаяния, настроение - хоть вешайся! Конечно , до петли не дошло - я просто напился до беспамятства с Валеркой и Шурой в ресторане и погрузился в майскую пьяно - наркотическую эйфорию. Весь месяц был сплошным праздником - мы собирались компанией почти ежедневно, погода позволяла гулять, в некоторые вечера мы ходили в гости, но как ушат холодной воды для меня была повестка из военкомата, где мне в строгой форме приписывалось срочно явиться в военкомат. Я прекрасно понимал . что теперь мне уже не студенту, никаких отсрочек не предвидится . и меня могут в течении нескольких дней забрать в армию. Тогда я пошёл "ва- банк" - сжёг повестку(как не было!), в один день рассчитался из галереи(заявление об уходе мы с Вовиком подали ещё пару дней назад. Получив расчёт , я в тот же день купил билеты до Ступина и уехал. Это было бегство , но мне так не хотелось идти в армию . Я ещё не исчерпал все возможности "откоса" от армии и решил в этом году попробовать поступить в другой институт. Поработав в галерее, я пристрастился к искусству и моя мама , которая тоже стала работать там посоветовала мне поступить на искусствоведческий. В Перми такого обучения не было, но по протекции галереи я мог бы поступить в Свердловске или даже Москве. Когда я уже был в Ступине , пришла повторная повестка и мамочке пришлось просить об отсрочке в связи с поступлением сына в московский(свердловский) институт. В Москве я съездил в гуманитарный институт и получил программки для поступления. В Свердловске , на искусствоведческий возможность поступить была реальнее, но я так и не смог по настоящему настроиться на этот шаг. Вместо подготовки , я работал в Ступино на почте "ямщиком" - занимался автодоставкой срочной почты на предприятия, по вечерам писал историю нашей с идой любви , сочинял песни на гитаре и немного смотрел ЧМ по футболу(увы, в последние годы к футболу я немного охладел, появилось много других интересов). Через три недели ко мне в гости нагрянул Володя(он приехал в Москву, где у него жили две тёти и брат). 2 дня мы провели с ним вместе, я его брал с собой на работу, после работы мы ехали на Оку , по вечерам
Гуляли с местными "хипповыми" девчонками. На третий день мой дедушка уже утомлённый нашим балдежом прямо намекнул моегму дружку , что пора и честь знать. Договорились . что я через неделю приеду к нему в Москву. Пару раз я встречал Лену, но оба раза она была при муже, и продолжения наших зимних отношений не предвиделось. Вовка в Москве жил в шикарных апартаментах своих состоятельных тётушек и мы чудесно провели с ним 2 дня -съездили в Сергиев Посад, ходили на фестивальные показы кино, пошлялись по кафе и ресторанам.Но вся беда была в том , что я на работе отпросился только на день и второй день прогулял, из-за чего мне пришлось рассчитаться. Это ,конечно, обидело дедулю , который устраивал меня на эту работу. И вскоре после этого я решил уехать в Пермь, Перед отъездом
мы с Вовочкой продолжили наше эйфорическое общение со столицей, и так увлеклись, что я чуть не пропустил свой поезд. Обратное путешествие было примечательно тем . что я всю дорогу до Перми проспал, встав только раз-два по нужде. Вот что творили с молодым организмом эксперименты с незнакомыми медикаментами.
Одновременно с юношескими глупостями в мою жизнь вошла и религия. Видя мой неподдельный интерес к христианству, бабусина приятельница, очень набожная старушка подарила мне полную Библию 1924 года выпуска. Я не мог и мечтать о таком подарке - в то время это стоило немалых денег, да и не в деньгах дело - у меня настоящий духовный голод и я начал штудировать и Новый и Ветхий завет, просто из рук не выпускал. Во мне проснулась тяга к проповедничеству - я стал просвещать Шуриных подруг и новых знакомых в христовом учении. А с более подкованными Володей и Славой Д. мы просто устраивали беседы и диспуты - спорили и развивали свои теории. Конечно мы были неохристианами . а не православными ортодоксами - прежде всего нас привлекал образ Иисуса, мы наслушавшись ещё и рок оперы "Иисус Христос Суперзвезда" были просто влюблены в него. Это произведение , ставшее одним из главных открытий контркультуры 70-х просто потрясло меня и всю нашу многочисленную компанию - я знал оперу наизусть и мы часто пели арии из него . Помню как- то сидели летом на Компросе и собрав большую компанию я пел почти всю рок- оперу. А в другие дни мы со Славой пели песни из Beatles, T.Rex,Uriah Heep, перемежая их своими песнями(Слава тоже сочинял песни). Я в то лето написал в Ступино чудесную песню "Поля Свободы " , которая могла бы стать гимном современной хип-молодёжи. Это была настоящая песня протеста против застойного советского мировоззрения.
Падёт завядший символ наш, в себе таящий те надежды,
Которым тешат мир сейчас, и за который дрались прежде!
Естественно, что при таком образе жизни моя подготовка к экзаменам провалилась и когда пришла пора подавать документы , я понял , что не готов , да и не хочу никуда ехать. Вокруг
Было лето, пляжи, выезды на природу, вечерние гуляния на Компросе. А тут ещё мы с Володей уцепились за идею уехать небольшой (человек в 7-8 ) коммуной в горы Памира - наслушались рассказов о московских хиппи. Компания желающих собиралась вяло , кроме меня и ещё двух хипповых девчонок из нашей компании( с одной я крутил небольшой роман) никто всерьёз не проникся этой идеей , да и сам главный вдохновитель проекта Катманду-74 Володя В. Неожиданно слинял с подружкой на юг , когда мы уже начали обдумывать детали нашего "отхода на Восток".
В конце июля мы снова встретились с Идой, она порвала отношения с тем парнем и снова немного заскучала по мне- видимо не ушла совсем любовь. И всё же в отношениях, была какая- то натянутость, она стала сдержаннее в проявлениях своих эмоций и смотрела на меня скорее по дружески. Перед моим днём рождения мы с ней здорово поругались и не виделись потом почти три года. Но , забегая вперёд . скажу , что несмотря на длительные разлуки жизнь сводила нас с нею ещё не раз.
Мой юбилейный двадцатый день рождения прошёл очень весело и шумно. Народу собралось больше 20 человек, сделали всё вскладчину - девчонки принесли овощи, колбасы, парни - спиртное. Для меня это было наилучшим вариантом, так как мама, изрядно разочарованная и утомлённая нашим с сестрой поведением, деньги на организацию дня рождения не выделяла.
Конечно , было весело, правда, иногда наше веселье переходило разумные границы - мы с Вовой в разгар празднества устроили прыжки с нашего балкона. Я прыгнул неудачно -приземлился рукой на битое стекло, потом с неделю проходил в бинтах.
Наступившая осень охладила наш пыл, тусовки на воздухе становились всё реже, мы стали прятаться по квартирам, а ряды бездельников стали уменьшаться- кто-то пошёл учиться, кто-то- работать. За меня взялся военкомат, теперь оставалась лишь одна надежда избавиться от армии - косить на слабое здоровье. Наш приятель Саша А. 2 месяца отлежал в областной психиатрической больнице,- косил под "шизика" и получил военный билет. Его опыт вдохновил меня и решил пойти по этому пути - на медкомиссии жаловался на неуравновешенное состояние , головные боли и страхи - добился отсрочки и обследования в психиатр. Клинике , что на Революции. Весь ноябрь - месяц, когда забривали в СА, я пролежал там. Компания там подобралась разнообразная - были и "косилы" типа меня, были и "шизики" с лёгкими задвигами. Настоящих психов - олигофренов, идиотов мы видели лишь иногда , когда их приводили к нам вместе со студентами. Тут устраивались настоящие спектакли. Украшением нашей компании был известный поэт Радкевич, с которым мы часто резались в карты, но он ,как и некоторые взрослые держались несколько особняком. А наша молодая компания в 5-6 человек тусовалась в огромном туалете- курилке, где мы пели песни под гитару, юморили. В остальное время мы читали , гуляли во дворе клиники , смотрели телевизор. Каждый день меня навещали - друзья и подруги приходили по 4-5 человек, приносили новости, сигареты, а иногда и выпивку, хотя проносить в палату такие вещи запрещалось. Я пытался перед врачами изобразить "шиз", но они были опытны в таких делах и провести их было очень непросто. Повторить Сашин подвиг мне не удалось, и меня в начале зимы выписали, признав годным. Отсрочку до весны я получил, но армия отменяя немного отдалилась , но больше никаких козырей у меня не осталось. Наша компания уже утомилась от веселья - Славу забрали в армию, Вовик погрузился в учёбу, даже девочки всё реже стали собираться вместе. Но все большие праздники и дни рождения мы проводили вместе.
Я всё больше уходил в религию - в церковь ходил почти каждый день, устраивал себе посты ,однажды полностью сидел три дня без пищи. Такой аскетизм подвёл меня к состояниям Просветления, когда я ощущал мировую гармонию, видя всё в другом свете. Хотелось постоянно расти в духовном плане , и я даже собирался поступать в духовную семинарию, сделал запрос. Но крепости духа мне не хватало, и вряд ли я мог бы стать священнослужителем. Я всё же слишком любил светскую музыку - рок, любил девчонок, танцы, гуляния и прочие светские удовольствия. Перед Новым годом один знакомый предложил мне поработать в группе на новогодних вечерах. Кроме меня был ещё басист и ударник, мне же предложили роль соло- гитариста и певца. Мы начали репетировать и за неделю набросали программу. Мы неплохо пели с сестрой и я предложил её в качестве бэк-вокалистки(несколько песен она солировала). Мы довольно неплохо отработали 3 вечера в кафе и общежитии Калининского завода - заработали по 40 рублей(Шурочка вполовину меньше), но я понял , что работать в ансамбле - дело неплохое. Увы, группа наша не смогла долго существовать - парни были загружены работой и после праздников мы расстались. Так и заканчивался этот богатый на события и эмоциональные переживания год.
1 9 7 5
В нашей семье раньше существовала традиция семейной встречи Нового года, но в последние годы из за пребывания родителей на Севере мы не собирались за общим столом лет пять. И вот в эту Новогоднюю ночь мы наконец собрались всей нашей семьёй - вшестером. Дедушка - большой любитель традиций празднеств , как в прошлые годы хотел организовать всё как в лучшие годы. Но мы с Шурой разрушили эту идиллию. Мы в последние годы стали такими компанейскими , что для нас провести весь вечер с родней в то время, когда наша весёлая компания собиралась у Галочки Т. Просидев с нашими чуть более часа мы рванули на Стахановскую. Дедушка, видимо чувствовал, что эта встреча - последняя для нас . Всё шло к этому - он начал сдавать, у меня впереди маячила армия. Да и отношения между детьми и родителями были совсем не безоблачными. Что и показала эта встреча Нового года. Дедушка был очень обижен на нас с сестрой ( хотя я думаю , здесь эгоизм был проявлен не только с нашей стороны).
Я, уже почти месяц бездельничающий после клиники ,был после праздников отправлен родителями на работу - снова устроился на почту разносчиком писем и открыток (так называемая вторая почта).Работа хорошо развивала двигательные функции и знакомила с географией Индустриального района. Заработок был небольшим - рублей 50-60, но всё же не позволял считать меня полным иждивенцем. Отработав часа четыре на свежем воздухе, я с нетерпением садился за сочинение рок - оперы "Ночные видения" по поэме венгерского пгоэта Ференца Юхаса, с которой меня познакомил мой приятель Лёша. Яркие , сюрреалистические образы поэмы о горстке выживших после ядерной войны людей захватили меня - тема была весьма актуальна в эти годы. Музыка писалась легко, я в течении двух месяцев написал около пятнадцати номеров. Но мне не хватало грамотности , чтобы прилично записать всё это в нотах.
Володя посоветовал мне обратиться к знакомой девочке Лене Медведевой(она в прошлом году была подружкой Саши А.). Мы виделись с ней только один раз - она навещала меня с моими друзьями в больнице в ноябре, но я смело обратился к ней , разыскав её в музучилище , где она училась на теоретическом отделении. Лена откликнулась на мою просьбу помочь мне в нотном оформлении музыки . Опера ей сразу понравилась и она начала помогать мне в записи нот. Работа сблизила нас и нам было интересно не только как музыкантам. Невысокая, даже маленькая , немного пухленькая, она очень понравилась мне своим добрым, открытым характером, хорошим чувством юмора. Мы стали встречаться всё чаще - она приглашала меня на симфонические концерты . я просвещал её в роке. Мы ходили в кино , особенно запомнился "Романс о влюблённых", который просто потряс нас историей яркой любви и прекрасной музыкой Градского. Экранные чувства воспламенили в нас тягу к любви, и наши отношения перешли из дружбы в стадию любовных. Нет , к ней я не испытывал той любви , что к Иде в прошлом году, и может ей не хватало моих настоящих чувств. Начались приступы ревности, выяснения отношений и в конце марта, перед моим отъездом в Ступино произошла серьёзная размолвка. даже после приезда встретившись с ней, мы уже не смогли восстановить наши прежние отношения и расстались.
Проработав два с половиной месяца на почте я рассчитался - на улице было очень грязно . впереди была армия(мои робкие попытки на очередной комиссии были отвергнуты- больше отсрочек мне давать не собирались).Я решил съездить повидать моих любимых старичков. Дедуля стал сдавать- у него очень болели ноги, была сильная одышка и он не смог по традиции проводить меня до вокзала. Тогда я ещё не подозревал, что это наша последняя в жизни встреча.
Хотелось верить , что меня не пошлют в далёкие края и дедушка ещё протянет 3-4 года. Сколько хорошего вспоминается о нём. Он вместе с бабусей сделал моё детство интересным и незабываемым. Он много , как никто сделал для моего интеллектуального развития - сам он был человеком очень начитанным , особенно то, что касалось истории , политики, социологии было для него очень важным. Он наполнил моё детство интересными книгами, посещением выставок , музеев, цирка, аттракционов, стадионов, открыл мне Москву и Ленинград. С ранних лет он старался прививать мне стремление к работе , устраивал меня на работу и при его непосредственном участии я в течении нескольких лет работал на грузчицкой работе летом и научился зарабатывать деньги. Его жизнь была интересна, многосложна и противоречива. Он - сын богатых купцов , попал в большевистскую тюрьму в качестве заложника и был почти приговорён к расстрелу, а через несколько новая власть оценила его способности организатора и он уже был помощником продкомиссара. Неоднократно он попадал в жёсткие тиски репрессий , но сумел выйти из всех передряг и последние 20 лет работал на руководящих постах в Ступино.
В апреле на комиссии меня признали годным к службе, у меня оставался месяц, чтобы попытаться сделать свою службу более комфортной. Дедушка начал писать письма в инстанции , чтобы меня, недостаточно здорового юношу оставили в Перми, но письма эти силы не возымели.
Я тогда сделал попытку связаться со своим старым приятелем Витей, который дослуживал свой срок в оркестре , в Красных казармах, чтобы меня взяли музыкантом , но и тут ничего не выгорело - поздновато спохватился. В апреле я познакомился с Сашей Л.- органистом и руководителем заводской группы. Его группе предложили работу на танцах в отдалённом ДК в Голованове. Он предложил мне поработать с ними - состав у них был несильным . но зато была хорошая аппаратура и какая -то стабильность и заработок. Я был не основным гитаристом в их группе - исполнял несколько песен - пару своих (одну из них "Мистер Полисмен" я написал прямо на репетиции) и три- четыре западных. Конечно работа была далеко от дома , добираться приходилось по часу с лишним, но зато за этот месяц я не только подзаработал денег . но и повысил перед армией свой исполнительский уровень. Последние мои майские праздники мы провели далеко не так весело, как год назад - компания наша почти полностью распалась. Шура познакомилась и крутила роман с будущим мужем Рафиком , Галка проводила время в компании своих однокурсниц. Я с Вовой и Мишелем ещё похаживал по ресторанам . знакомился с девчонками , но всё было как-то недолговечно. А когда до ухода в армию оставались считанные дни я встретился с девушкой моей мечты. Ещё за полгода до этого , а может и больше я замечал на Компросе яркую невысокую блондинку, совершенно не пермской внешности. Обычно она появлялась мимолётно, когда я сидел с кем - нибудь она проскакивала одна или в компании с подружками. Я с завистью поглядывал на неё - всегда модно одетую, и очень хотел с ней познакомиться, но она виделась мне девушкой из тусовки "золотой молодёжи" или тех, которых потом называли "мажорами". 9 мая я прогуливался со своим новым приятелем Женей(Джеффом) по Горьковскому саду, где в честь 30-летия Победы собралось много народа. Присев на лавочку с удивлением обнаружил Её в компании с какой -то невидной девочкой. Настроение было не самым лучшим , но оно быстро начало улучшаться, когда Люда(так звали Её) с удовольствием поддержала мой лёгкий трёп. Она оказалась намного проще в общении, чем представлял себе, да и не была вовсе дочерью богатых родителей - жила за Камой, в деревянном доме, работала секретарём в Политехе, прифарцовывала модными тряпками , поэтому и одевалась очень модно.Мы как-то сразу понравились друг другу, и избавившись от наших визави, прогуляли пару часов.
Я был с ней очень естественен , не скрывал , что меня скоро забирают в армию . и я думаю, что это подкупило её ,может это была жалость , стремлением позаботиться о бедном юноше. Мы стали встречаться каждый день, гуляли до полночи и последние 6 дней , которые оставались мне до срока отправки были очень украшены ей. Новая любовь захлестнула меня , но она была такой недолгой. 14 мая я получил предписание на следующий день явиться к 9 утра, постриженным под ноль, с вещами- меня должны были отправить в артиллерийские войска. Оставалось только
провести "проводины"- одно из малоприятных событий, своеобразные "похороны свободы". Чтобы прикрыть такую непривычную лысину, я из маминого шиньона соорудил подобие парика в стиле хиппи , который держался только при помощи шляпы. Собрался весь наш "бомонд"- человек 25, мои родители от расстройства еле держались на ногах, хозяйничала Шура с подружками, а я сидел невесёлый с Людочкой, и веселье было для меня настоящим поминальным звоном по уходящей бесшабашной жизни. Но оказалось , что моя песенка ещё не спета до конца . После долгой ночи - я проводив Людмилу вернулся домой уже после 2 часов , и проспал отправку - мою команду отправили на сборный пункт, меня "вздрючили" и обнаружив какой -то непорядок с комсомольским билетом, отправили в комитет ВЛКСМ для получения нового документа. Когда я наконец после обеда получил его, военком немного порычав на меня за медлительность дал мне повестку явиться через неделю - теперь меня отправляли в худшие войска - стройбат, но мне на это было наплевать, я мог видеться с Людой и остальными ещё неделю! В тот же вечер моя любимая девушка нашла мне светлый парик "a ля Гаврош". В нём у меня был совершенно ангелоподобный вид, нелегко было меня узнать. Когда мы на следующий день прогуливаясь по Компросу встретили Мишеля, он не мог поверить , что это я , думая, что я уже в армии и его разыгрывают. Мы с Людочкой чудесно провели эти 7 дней , ещё лучше узнав друг друг и поняв, что мы любим . Второй раз проводы были гораздо скромнее, мама уже окончательно расклеилась от всех переживаний и не пошла на сборный. Рядом были самые близкие- Люда, Шура с обеими Галями,Вовик и Саша Л. Когда меня посадили на автобус девчонки бежали за ним , у Люды по щекам текли слёзы, они приехали и на Пермь-2, но там всё было оцеплено и я видел их только мельком . Сердце моё разрывалось от горечи , я терял их , своих любимых , уезжал в далёкие края , в неведомую и тяжелую жизнь , где мне предстояло стать одним из самых бесправных существ на земле - солдатом.
22 мая закончилась моя юношеская жизнь, и три дня поезд увозил нас , юных пермяков, всё дальше от Перми и остановился только в маленьком казахском посёлке Бескуль, в 80 км от границы с Китаем. Я захватил с собой верную подругу - гитару, которая очень скрашивала моё путешествие и помогла мне в дальнейшей судьбе - меня заметили и пообещали взять в ансамбль части. Карантин в Бескуле был испытанием на прочность- жуткая жара(до 50*), строевая подготовка по раскалённому асфальту, когда влажные портянки прилипали к сапогам, гимнастёрки казались тулупами, а по вечерам и ночам - разгрузка вагонов с щебнем, пахота ещё та! Сержанты не давали нам расслабляться, но мои музыкальные способности сослужили мне службу- старики стали оставлять меня спеть, освобождали от работ. Первым светлым пятном в моей армейской жизни было получение первого не только для меня , но и для всех новобранцев, письма из дома. К моему великому счастью оно было от Людочки, в него она вложила свою небольшую , но очень милую фотографию, которая потом лежала в моём нагрудном кармане. Мальчишки толпились около меня , чтобы взглянуть на фото прекрасной блондинки, и завидовали мне, получившему письмо полное нежных и добрых слов. Через день я получил письмо от мамы, а потом стал получать и от друзей. Но поначалу именно Люда оказывала мне самое большое внимание - кроме писем дважды посылала посылки.
После присяги нас "разобрали" по частям - я попал с ребятами, с которыми познакомился ещё в поезде - Сашей и Вадиком в ВИА бригады , в лучшую роту. Нас определили в клуб- тёплое местечко, но вместо гитар поначалу в руках мы держали щётки и лопаты, тряпки и кирки. И это одно из основных правил армии- всю самую грязную, тяжелую, "Чёрную" работу в армии выполняют салаги - солдаты первого полугодия службы. Почти полное бесправие, особенно в та отдалённых частях. Командирами нашего взвода и отделения были два старослужащих казаха, не жалеющие нас - они очень любили оставлять нас на уборке в столовой. Это было очень неприятное занятие - два молодых русских против полдюжины хозяйничающих на кухне таджиков и узбеков. Они любили припахать салаг "за себя и за того парня" - приходилось мыть не только свои столы, но и убирать за других. Оставляли на полчаса , а мы потом возвращались через два, напахавшись , наслушавшись от этих противных , вечно грязных, неряшливых толстяков(отжирались на кухне) всяких гадостей. Иногда нам удавалось сбежать, закончив свою работу, а иногда доходило до стычек с "чурками". Сами командиры- казахи тоже могли приложиться кулаком, жаловаться на них было некому. Но особенных издевательств мы от них не видели - они всё же немного уважали нас , как музыкантов. В ансамбле были два опытных старослужащих , которые готовили себе смену. Нас взяли в группу четверых - кроме меня, барабанщика Саши , Вадика , которого мы планировали на бас, взяли ещё пианиста и баяниста Лёню. Он хорошо пел, но с электроорганом был незнаком.Мы с Сашей сразу попали в основной состав , вместе со стариками Серёжей и Йонатом. Ленька поначалу больше подпевал и лишь изредка ему доверяли орган. Вадик иногда подыгрывал на второй гитаре. В этом составе мы дали несколько концертов в частях, играли на выпускных вечерах в школе. Я даже сумел протащить в репертуар группы пару своих песен, которые очень понравились Серёге - нашему руководителю. Старики были хорошие парни и когда осенью наши наставники ушли - мы осиротели, теперь нужно было самим составлять репертуар, отвечать за аппаратуру. Ленька был из нас самым образованным - до армии учился три года в музучилище и его сделали руководителем ансамбля , присвоив ему звание ефрейтора. Мы с Лёнькой хорошо сошлись - он был мне ближе других по уровню интеллекта, находчивым, остроумным , хитроватым парнем.С Сашей мы тоже неплохо ладили, он был несколько простоватым, но вспыльчивым парнем из Краснокамска, уже женатым и прямо в армии ставшим отцом. Самым молодым у нас был Вадик - клоун и балагур, он единственный из нас до армии не имел никакого музыкального стажа , но был наделён хорошими способностями, Я после ухода стариков натаскал его в игре на басу- к сожалению он, в отличии от остальных, был совсем безголосым. Вокал у нас троих распределялся почти поровну - Лёньке лучше удавались лирические и патриотические вещи , Саше - более напористые, а я пел свои и западные. Мы к ноябрьским праздникам сделали новую программу, в которую включили 4-5 моих вещей, но наша премьера в новом составе получилась провальной - нас подвела и аппаратура и отсутствие должного опыта выступлений. Мы несколько переоценили свои силы - казалось командование крепко взгреет нас и даже разгонит , но уже на следующий день на вечере для офицеров мы почти полностью реабилитировались - танцевальная , более лёгкая программа удалась нам лучше , уже не было той скованности. Ещё полтора месяца совместных репетиций не прошли даром и к Новому году мы предстали уже вполне сформировавшимся ансамблем.
13 ноября получил от мамы письмо со страшным известием - умер дедушка, причём это произошло ещё 31 октября. К моему большому сожалению, они не дали в часть телеграмму - меня бы могли отпустить на похороны. Это была первая для меня потеря одного из самых близких людей и я, отпросившись из наряда, просидел в одиночестве в клубе - весть потрясла и раздавила меня, не хотелось ни говорить, ни видеть никого. Я просто пропитался этим горем.
А в декабре я получил известие о предстоящей 12 числа свадьбе моей сестры. У нас намечалась командировка в Пермь за инструментами , я уже начал предвкушать , что погуляю на свадьбе, но в последний момент поездка сорвалась - у части не хватило денег. А потом в роте появились новые солдатики из карантина , которые стали заменять нас- мы перешли в разряд "молодых" и нас стали реже "припахивать".
1 9 7 6.
Новогодний вечер в клубе 1 января был одним из лучших воспоминаний первого года службы - перед этим мы играли на вечере для солдат роты небольшой концерт и "отбились" на час позднее , чем обычно, но встречали Новый год уже в постелях - старички ,конечно, нашли выпивку , но нам молодым по усам текло...Но на следующий вечер, когда мы отыграли на отлично новогоднюю программу , нас уже угостили винцом наши командиры. Репертуар нашего "Виваса" был самым разнообразным - от западных хитов Битлз, МакКартни, Назарет до лезгинки, 7-40,песен Весёлых ребят, Поющих сердец. После весёлого праздника потянулись унылые будни. Зима выдалась морозной с обычными для степного Казахстана сильными ветрами.
В роте плохо работало отопление, по ночам кутались - старики под двумя одеялами , мы спали, стуча зубами, не снимая гимнастёрок, а тут ещё по утрам приходилось бегать на зарядку. Но мы были уже не столь послушны и частенько сматывались к себе в клуб , где досыпали у калориферов( не у всех была такая возможность). После этих холодов я приболел и провалялся в санчасти больше недели , вот уж где была настоящая лафа - лежал в тёплой палате один , почитывал книги, писал стихи и письма. Вот только в середине января произошло в моей жизни одно неприятное и печальное событие - моя Людочка , исправно писавшая мне всё лето и осень добрые, ласковые письма, с декабря резко снизила активность - перед Новым годом я получил суховатую поздравительную открытку. Я забеспокоился - что случилось с моей любимой? .А через пару недель получил ответ на мучивший меня вопрос - пришло письмо, где она сообщила, что выходит замуж и просит прощения, что не может больше переписываться. Для меня это было почти таким же потрясением как весть о смерти дедушки. Пару дней я ходил сам не свой. Хотелось ущипнуть себя и прогнать подальше этот дурной сон . но сбежать от печальной не удавалось. В наряде я написал стихотворение "Прощальное письмо", который потом положил на музыку.
Ты прислала письмо, что навеки ушла от меня, гасит снег пыл весенней любви,
В нём слова , как зола , как угли от тех пламенных слов. Что когда-то держали любовь...
Так получилась одна из лучших моих песен 70- х , и прежде всего её успех у слушателй был обусловлен искренностью моих чувств, где каждая строчка была пропитана кровью сердца. Но жизнь не кончалась - наша армейская служба набирала обороты .
Одним из приятных моментов службы было то, что мы служили в клубе, где каждый день "крутили" кино. За два года я пересмотрел там сотни новых фильмов. У нас клуб был открыт и для военных семей и для гражданских - фильмы шли самые новые, отставая от Перми и Москвы на пару месяцев. Некоторые , такие классные как "О.счастливчик!", "Солярис" мне удавалось посмотреть по два- три раза. Какие- то смотреть вообще не хотелось, например, индийские, хотя и среди них попадались неплохие. Кроме эстетического удовольствия мы получали и материальное удовлетворение - мы продавали билеты, сами стояли на контроле и при помощи нехитрых операций подрабатывали по несколько рублей за вечер. На эти денежки можно было преспокойно питаться по вечерам в чистеньком офицерском кафе, которое находилось тут же в клубе. Тут кормили намного вкуснее, а днём мы отоваривались в солдатском магазине- конфеты, шоколад, неплохие сигареты не переводились у нас. Конечно, был небольшой риск. Но в основном всё проходило гладко. На одном из сеансов я познакомился с девушкой по имени Алла, она нечасто бывала в нашем клубе, так как училась не в Уч-Арале(так назывался наш посёлок), а Усть-Каменогорске на педагога музыки, но её родители жили неподалёку от нашей части- оба были медиками, а дочь связала свою жизнь с музыкой. Первое наше знакомство не было плодотворным , я был с Вадиком, мы по обыкновению придуривались и Алле с подружкой наши шутки не пришлись по вкусу. А через пару дней я снова подсел к ней, в этот раз она была одна и знакомство завязалось, я пригласил её к нам на репетицию - мы готовили хорошую программу ко Дню строителя. Они пришли с подружкой, и мы начали общаться - она хорошо играла на фо-но, пела и музыка нас сближала. Почти весь август она заходила в клуб , а потом ближе к сентябрю уехала учиться, оставив мне свой адрес. Письма приходившие от неё ,конечно . не столь часто , как от Люды, приятно волновали мне сердце. Я в то время переписывался ещё с двумя девчонками из Перми - одна была приятельницей Вовы и он дал ей мой адрес , а вторую мне нашла мама - видимо , романтичная девушка Оля уже рассматривалась ей как будущая невеста. Но именно письма Аллы были для меня тем маячком , который освещал мне путь.
Вообще это лето выдалось чудесным - погода была не столь жаркой, мы уже не были так загружены, Нас почти не оставляли на уборке - мы уже были "черпаками". Немного портил наше существование новый командир отделения - молодой хохол Стоцкий, выслуживающийся перед начальством. Я с ним пару раз готов был сцепиться, он однажды очень постарался посадить меня на "губу", мне объявили трое суток , но так и не отправили. Но и он не мог испортить нам чудесных турне по Казахстану. Мы ездили в трёдневную поездку на озеро Алакуль - уменьшенная копия знаменитого Иссык-Куля, На берегу его расположился студенческий лагерь . где мы отыграли великолепный вечер. Целая толпа разгорячённых , симпатичных студенток встретила нас с неописуемым восторгом принимая наше выступление.
Мы перезнакомились и если бы не строгость командира, провели бы ночь в объятиях вешавшихся на нас фанаток и поклонниц. Но с утра , когда у нас до ближайшего концерта было полдня, а рядом блещущее , чистейшее , голубое озеро, милые девчонки мы провели время отлично. Девчонки очень не хотели нас отпускать, просили выступить ещё , но нас уже ждали другие. Благодаря гастролям наш ансамбль переименованный нами в "Магистраль"(всё же мы служили в части строившей дорогу) стал известным не только в Уч-Арале . где у нас была немаленькая армия поклонниц, но из его пределами. Но всё же больше мы выступали в разных частях Уч-Арала , у лётчиков, мотострелков, в школах, ПТУ,техникуме, в Центральном ДК и везде нас принимали хорошо.
Нас во второй год стали меньше ставить в наряды, одним из любимых наших нарядов стал патруль по военному городку, в который я обычно ходил с Лёнькой - мы с ним и офицером, обычно нашим добрым замполитом роты ходили в весенние и летние дни по городку и отсыпались по ночам. Изредка давали увольнения - мы с Лёней сходили на концерт малоизвестного тогда ансамбля "Интеграл" руководимого Бари Алибасовым, с которым мы тогда познакомились и записали весь их концерт на магнитофон. Потом мы сделали несколько песен из их репертуара- мы были очарованы их программой. Группа через несколько лет стала известной всему Союзу, оттуда вышел Юра Лоза. К нам в клуб тоже приезжали группы из Казахстана , Сибири и даже Москвы, после концертов мы обычно общались с ними, иногда удавалось поиграть на хорошей аппаратуре. В августе мы провели несколько коммерческих танцевальных вечеров - мы играли в гражданской одежде, зарабатывали деньги для клуба и чувствовали себя настоящими профи, но потом кого - то наверху эта затея стала раздражать и платные танцы прекратились. Типичное узколобое советское мышление, как же солдаты . да ещё в гражданских рубашках будут зарабатывать деньги! Прекратить это безобразие!
А потом меня начали преследовать болезни - сначала нарыв на пальце - панариций, его разрезали и он долго не заживал, гноился. Всё из за местного воздуха, немного радиоактивного, поблизости были урановые рудники Синьзяньской провинции Китая. В начале сентябре нам в роту привезли целую машину бахчёвых культур - арбузы и дыни были так спелы, что удержаться от переедания было невозможно. Мои почки были не готовы к такому испытанию, и меня отправили в гарнизонный госпиталь с сильным приступом почечной колики. От сильных болей меня спасал только промедол, но сажать на наркотик меня никто не собирался, и я ходил согнутый как крючок. Пролежал я там больше двух недель, потом боли прошли и было довольно весело в компании артиллеристов и пехоты - соседей по палате, вспоминать дела минувших дней. Парни из ансамбля навещали меня довольно регулярно - Леня заболел гепатитом и перед моей выпиской попал в тот же госпиталь, мы с ним общались только через окно . так доступа в их корпус не было. После лечения его отправили в длительный отпуск, а нам надо было готовить программу к ноябрьским праздникам. 7 ноября был важнейшим государственным праздником и концертная программа готовилась особенно тщательно , тем более мы помнили наш ноябрьский провал. У нас был в запасе новенький клавишник Саша, хотя конечно , с Леней он ни шёл ни в какое сравнение, но поддерживать аккомпанемент умел. На меня возложили бремя руководителя, я же стал и основным вокалистом группы. Но к тому времени у нас сложилась хорошая практика использования певцов со стороны - с ансамблем сотрудничали 3-4 офицерские жены , один из офицеров штаба. Главной и любимой нашей солисткой была Сталина Довбеус - молодая, симпатичная и довольно умная и интересная дама. У неё был сильный голос и ей хорошо удавались распевные песни Мартынова, Пахмутовой. Ноябрьские концерты , а их у нас было целых три прошли успешно, Сашка не испортил общего впечатления , а мы трое были уже опытными музыкантами. Но особенно нам удалась новая танцпрограмма , куда мы включили новые вещи из Алана Прайса, Назарет, Блэк Саббат и выдающуюся пинкфлойдовскую сюиту"Shine On the Crazy diamond" на которой я тогда был просто помешан(слушал этот альбом постоянно). Накануне праздников, в короткий отпуск приехала Алла. После нескольких писем мы стали ближе друг другу и встреча была долгожданной. Мы провели с ней пару часов в нашей комнате, слушая чудный альбом Пинк Флойд, обнимаясь и целуясь. Она - дочь полковника авиации, ничуть не чуралась меня, рядового из автодора. "Меня не интересуют твои погоны, форма, мне важны твои человеческие качества" - говорила мне Аллочка. Мои ребята с завистью посматривали на наши "амуры". На офицерском вечере в клубе вокруг неё вертелся один офицер из летунов, немного знакомый нам - он часто посещал наш клуб , но она даже танцуя с ним бросала на меня влюблённые взгляды. Только однажды мне удалось станцевать с ней, когда ребята сыграли без меня, но нам достаточно было и этого . чтобы почувствовать себя счастливыми. Я влюбился, и расставание на несколько месяцев было печальным событием. Она уехала на учёбу, я же - в Алма-Атинский окружной госпиталь, долечивать свои почки. Путь был не близким , я ехал на автобусе больше 15 часов и приехал в столицу Казахстана рано утром.
Госпиталь располагался в самом центре, на площади правительства и был большим, солидным учреждением. Соответственно и медики здесь были более квалифицированные - назначили мне серьёзное обследование и посадили на диету. Здесь лежали солдаты и офицеры из самых разных частей округа. В один из первых дней у меня произошёл конфликт с двумя солдатами. Они наехали на мою "стариковскую честь" и пришлось пустить в ход кулаки. Они собрали человек пять и решили устроить мне "правилку", я конечно потерпел поражение, но и им перепало. больше ничего плохого не было, я познакомился там с хорошим парнем - музыкантом Серегой и мы по вечерам наигрывали с ним песни на пианино. После трёхнедельного лечения почки пришли в порядок и в последний день осени я выписался. До отхода автобуса был почти целый
день - хотелось посмотреть город не только из окна госпиталя. Я с двумя бойцами(один был местный дембель) очень прилично накушался портвейна - вышло почти по литру на брата.В таком тяжёлом состоянии я еле добрался до автобуса, обратная дорога была не самым приятным впечатлением армейской жизни. Когда я приехал, Ленька уже был в части, к нам пришло новое
пополнение. Нам надо было готовить себе смену - через полгода мы готовились покинуть армию. Отобрали гитариста и певца, армяниена - барабанщика и басиста, сержанта из учебки по фамилии Прохоров. У меня в армии была кличка Прохор - мне дали её старики- музыканты, поэтому сержанта стали звать Проша, этот грамотный парень. Он, как и Ленька учился в музучилище стал впоследствии руководителем нового состава. Мы стали натаскивать ребят на репетициях , готовя новогоднюю программу. На танцах в школах мы понемногу доверяли им выступить. В этом году после затишья прошлого года моя творческая деятельность снова вошла в норму - я написал несколько неплохих песен и инструментальных. Одна из них "Гимн Виваса" стала нашей визитной карточкой - мы исполняли её на всех вечерах,а к Новому году я написал хороший Новогдний вальс, который открывал нашу новую программу. Милый такой вальсок!
Из Перми приходили вести - Шура родила сына Марка, бабуся после смерти деда переехала в Пермь, поменявшись на комнату в центре города. Конечно , это было не самым удачным вариантом - за Подмосковье можно было найти и квартиру, но мама торопилась , так как бабуся начала сдавать. Переписка с приятелями была не столь активной - изредка писали Вова, Саша Л.
Намного активней мы переписывались с Аллочкой - она писала мне о студенческой жизни, размышляла о наших отношениях и мы с нетерпением ждали её зимние каникулы.(продолжение следует)