Больше никогда не захлебнусь я дымом,
Легкие не будут без препятствий гнить.
Больше никогда не задохнусь я страхом,
Падать в темноту мне не позволит нить.

Больше никогда не обрету свободу,
Буду одинока, буду молча ждать.
Больше никогда я не услышу правду,
Нелюбимой быть могу или молчать.

Лёгкий поцелуй, чтоб утолить страданье.
Жаль одни. Так мало. Больше не могу.
И румянец лёгкий тронет лик печальный.
Закрывая очи, Смерти помогу.

Я зажата между тенью и толпою,
И ловушка эта special for me.
Слышу только крики. Мозг взорвался болью.
Не остановлюсь, услышав плач и: "Помоги!"

Мой Отец, Спаситель! Вижу отражение,
Но стекло разбито. Мы пред ним стоим.
Чернота огромна, но не бесконечна.
Я - искомый выход. Слышу тихий гимн.

Гимн печально страстный. Всем упавшим с неба, 
Но не долетевшим. Гимн - святая трель.
Мой Спаситель, видишь? Это мне записка.
А в записки этой - Смерти колыбель.

Больше никогда не утону в агонии,
Не свихнусь от боли, не умру опять.
Больше никогда не упаду на землю,
Не забуду больше, как нужно дышать.

Больше никогда не ощутить вкус тлена:
Тошнотворно сладкий, приторно гнилой.
Больше никогда не написать записку.
Предсмертную записку с колыбельной той.