Аннотация: Послала "Экзекутора" в четыре издательства. Никому из сук-редакторов не понравилось. Поговаривают, надо посылать в пятьдесят. А пошли они все. Я знаю, кому понравится-читателям
Глава восьмая. Альберт и любовница
Подъезжая к помпезному зданию начала века, Альберт вспомнил, как он познакомился с Юлией. Она жила в этом доме, в маленькой квартирке, переделанной из бывшей людской, где раньше жили слуги. Теперь эта бывшая людская была по карману только самым состоятельным бизнесменам.
Это было...Это было больше года назад, тогда его карьера складывалась так хорошо, так удачно. Его, деревенского парня, судьба вытащила за шиворот наверх. Удачная женитьба ещё в институте: мало того остался в городе, ещё тесть подталкивал по карьерной лестнице. К моменту, когда тесть ушел на пенсию, Альберт уже обогнал бывших однокурсников, того же Сергея, на две-три ступени. Он поморщился: теперь эти чертовы убийства.
Тогда, в начале марта, он ехал в машине и смотрел на дорогу, но с удовольствием бы всего этого не видел. Все вокруг имело оттенок свинца, слякоти, сырости и гриппа: воздух, стены, небо.
И вдруг среди этой промозглости он увидел оптимистическую, бодрую, задорную попу, туго обтянутую светло-голубыми веселенькими джинсами. Её легко несла девушка в короткой черной курточке и светлой вязанной шапочке, из-под которой виднелись светлые завитушки волос. Попа была не модная, слишком большая, но она была такой жизнеутверждающей среди царства хандры и авитаминоза. Альберт вдруг панически испугался, что её обладательница затеряется в одной из огромных щелей между домами, он вознамерился как попало припарковать машину, но, на счастье, увидел, что девушка остановилась у лотка с мороженым, как бы подтверждая, что грипп ей нипочем. Альберт быстро оказался возле той же дрожащей мороженщицы, бессовестно воспользовался своими корочками и предложил девушке пройти с ним в машину.
-Да ладно Вам, скажите, что просто хотите познакомиться. Сегодня почему-то все хотят.
-Но не все могут Вас арестовать на три часа, -с улыбкой сказал он.
-И не все так симпатичны.- Сказала девушка. Альберт почувствовал, как по нему прокатилась волна жара от этих слов. Рыбка попалась. Но еще рано радоваться. Она ещё не вытащена на берег, и не распробована. Это севрюга, несомненно, красная царица-рыба.
Лет 27-28, вся без изъянов, без недостатков, ни одного прыщика на гладкой матовой коже, вся такая добротная, но при этом непреодолимо сексапильная.
-А давайте, съездим в ресторан.
-Давайте! -помедлив не более секунды, она добавила: -В Петровский.
-В Петровский? Не далеко? Тут ближе есть. -Альберт был сначала недоволен тем, что пришлось ехать через полгорода. Но она оказалась на редкость нескучной и развлекала его разговорами: -Знаете, почему я пешком шла? В той маршрутке, в которой я ехала, водила говорит: Я еду и сплю. Я так испугалась: почему, говорю?
А он: -Да, права вчера купил, вот всю ночь обмывали.
-Я думаю, это он заигрывал с Вами, сказал Альберт. -Но я рад, что Вы с маршрутки сошли. Зато его терпение было вознаграждено, когда в ресторане девушка, её звали Ольга, сказала, аккуратно промокнув губы салфеткой: -А я живу в этом доме. А вот в ресторане никогда не была. Спасибо, что пригласили. Я Вас тоже хочу пригласить. Там, наверху этого старинного дома они соединили свои желания, подогретые дербентским вином. Идя по широким лестницам, он чувствовал себя купцом, или министром, или князем. Какое же самомнение должно было быть у хозяев этого строения, если нужны были такие лестницы, чтобы пронести его без неудобств. Возвращаясь назад, Альберт специально не воспользовался лифтом, а пошел по лестнице, примеряя к себе то состояние величия, под которое строили эти лестницы.
Сегодня Альберт шел от Жанны, подсознательно ожидая звонка с работы об очередном убийстве. В последнее время эти звонки как будто подстерегали его в момент , когда ему было особенно хорошо, чтобы свести на нет все его блаженство. Но - обошлось в этот раз. Альберт спокойно сунул руку в карман и достал телефон. Черт. Вот что Жанна делала в прихожей, вот почему она замешкалась на пути из ванной. Отключила телефон.
В это день были совершены сразу три убийства.
***
Лена взяла в супермаркете тележку на колесиках, игнорируя саркастическое замечание внутреннего голоса: -Мы же худеем.
Она тихо ехала по ряду вдоль стеллажей и сыто снисходительно оценивала: это я уже ела, фигня, эта начинка слишком масляная и пресная. Этот маринад слишком специфический. Эта безвкусная труха для похудения разве может стать источником впечатляющей фигуры...Но, несмотря на столь строгую оценку, время от времени банка или коробка отправлялись в тележку и вскоре тележка уже была почти наполовину полна и тут...Лена увидела пару, входящую в тот же проход между полками, что и она .Эта была бывшая однокурсница Элла с мужем. Когда-то Лена была такой же стройной и изящной, с иссушенной спиной и осиной талией, как Элька, а теперь вот....Встретиться с ними, в таком бесформенном состоянии, в этой куртке, которую распирает живот, да ещё с полной тележкой, нет, в другой раз, когда она похудеет. Она ловко зарулила тележку в другой, отдаленный ряд и быстро укатила в самый конец. Там стоял мужчина и какая-то женщина рылась в корзине под нижней полкой. Лена проехала их, остановилась отдышаться в тупичке стеллажей. Тут она нервно рассмеялась: вспомнила горьковское: "глупый пИнгвин робко прячет тело жирное в утесах."
И вдруг она почувствовала сзади чьи-то руки. Её сзади крепко схватил и руки, явно мужские, поползли вниз. Лена обомлела, но не кричала: вдруг сбегутся все, и однокурсница, а она тут, такая толстая и с этой груженой телегой. Руки бесцеремонно сползали вниз по её телу и их хватка ослабла на её щиколотках. Что это с ним? Лена обернулась: мужчина лежал лицом в пол, а в спине его торчала наборная рукоять.
Крик Лены разрезал упорядоченное пространство супермаркета. Со всех сторон быстро, с любопытством или медленно, с опаской, к укромному уголку в тупичке полок стали сходиться люди. Первой подбежала охрана. Она задержала Лену - её туфли были в крови. Охранник, видимо раньше работал в органах, он поторопился, не теряя времени, вытрясти из Лены её имя и фамилию. Она, трясясь, механически назвала.
-Ах, -раздалось из-за спины охранника. -Это она! Боже, как же так можно! Как можно так растолстеть!
Лена потеряла сознание.
***
Парень, симпатичный, у которого, несмотря на усилия, приложенные, чтобы выделиться, запоминалась только серьга в ухе, резко и громко сказал водиле только что тронувшейся маршрутки:
-Включите свет
-Зачем?
-Я газету читаю.
-Не могу, и так не видно ничего. Вишь, лужи какие, отсвечивает. Хошь, дам порулить?
-Ладно. -Недовольным голосом сказал парень и мрачно огляделся. Он с трудом забил себе место в маршрутке, деликатно, но решительно отодвинув остальную толпу, пытавшуюся проникнуть в вожделенную дверь, но теперь с удовольствием бы вышел бы из неё: в маршрутке, кроме него, было одиннадцать человек и все - женщины. Все, как на подбор - разного типажа. Тут была и пожилая, с бульдожьими щеками и высокой , жгуче-черной бабеттой на голове надменная дама, не в меру обнажившая тело. Глаза молодого человека так и скашивались на ее полупрозрачный лифчик под сетчатой кофточкой. Он возмущенно переводил глаза с её морщинистого откормленного лица на маленькую неразвитую грудь. Была девочка-подросток, у которой джинсы состояли из одних дыр, в черных очках, не перестававшая жевать жвачку, её мамаша, точно такая же, как и дочь, только с морщинистыми впадинами под глазами. Была женщина, столько вложившая в себя, что достигла уровня симпатичной, с нарощеными ногтями, с последней стильной прической на крашенных дорогой краской волосах, в модной, "с иголочки" одежде, с кожей дорогого в этих широтах , мулатского оттенка. Была дама, сидевшая к нему боком, отчего очень заметно было, что спереди она весьма успешно ведет борьбу с возрастом, но сзади старость подкралась к ней и взяла реванш, проредив прическу на затылке. Была женщина, с полудлинными волосами в стиле "давно не касался топор дровосека", без косметики, с красноватыми руками без маникюра, и все равно более ласкающая взгляд, чем та, с гламурным лоском. В другой раз, молодой человек задумался бы, с кем из этих двух крайностей ему больше хочется переспать. Но сегодня все женщины казались ему роковыми и страшными из-за статьи, которую он начал читать на остановке. Он сам был журналистом, и умел выдумывать такие заголовки, такие "заманухи", которые взвивали любопытство прохожего, нечаянно уронившего на них взгляд. Поэтому взял газету с одним желанием: посмотреть, как же автор статьи сможет откреститься в ней от собственного вопиющего заголовка на обложке: "Маньяк в юбке. Три жертвы за три недели." Он даже не мог сосредоточиться на своей любимой мысли о несправедливости бытия: Как же это нелогично: бог создает тончайшую систему, наделяет столькими талантами, делает душу творческой, практически приближает человека к себе, делает его коллегой, созидателем миров, и поселяет эту творческую душу в тело, которое угнетается такими вульгарными нуждами, как необходимость есть и пить. Нет, не может быть, чтобы он, со всей своей красочной душой поэта и художника, бесславно погиб в слякотный день, в рядовой маршрутке, не создав ещё ни книги, не написав картины, за которую миллионеры на сотбисе будут решительно и неуклонно повышать ставки. Успокоив себя таким образом, он уснул. Когда толстухе нужно было выходить и свет был включен, в его груди торчал кинжал, а кровь капала на заголовок газетной статьи: "Неуловимая женщина-убийца".
***
А всего лишь несколько часов назад Венера шла, весело, как на подиуме, поднимая колени. Это было немного смешно, в том дальнем неблестящем райончике, на щербатом асфальте, но это её не останавливало: пусть радуются бесплатному блестящему шоу. Она идет, как иллюзия, как живой идол, как на дорожке показа мод, смотрите, люди, вам привалило бесплатное счастье. И с высоты своего роста отмечала головы мужчин. Они тоже видели её издалека и останавливались издалека. Все они такие разные, а на неё реагируют одинаково. Вот он- феномен красоты и молодости. И здоровья. Она особенно ощущала эту, последнюю составляющую успеха, потому что на днях выздоровела от гриппа и теперь просто летела, новые босоножки весело пружинили и ей казалось, она парит над землей.
Её взгляд зафиксировался на мужчине с темными волосами и усами. Почему, кто его знает. Быть может, он заинтересовал её тем, что находился в том пиковом возрасте, за которым начинаются потери: волосы слишком седеют, на лице проступают намеки на дряблость, но сейчас все мужское было сконцентрировано в нем , как в плотине, перед тем, как время откроет шлюзы. Как он красив. Венера считала красотой мужественность, и тут её было в избытке. А эти усы! Точно взял у казака Запорожской Сечи.
Венера вдруг почувствовала резкое волнение и резкую, сильную связь с ним. Ей вдруг стало небезразлично, неприятно, что мужчина идет не рядом с ней, а навстречу.А когда она заметила рядом с ним невысокую коренастую девицу, Венеру точно обдало кипятком изнутри. Изображение девушки, точно фотография с астрономического телескопа отпечаталась в её мозгу со всеми подробностями: как? Предпочесть её , Венеру, этому улыбающемуся убожеству! Она со скептицизмом целой стайки моделей, обсуждающих новенькую, точно под лупу, рассмотрела недостатки соперницы. Недомерочная, она недомерочная! Коротенькие ножки, задница близко и к земле и к голове: ишь, каблучищи напялила, и все равно - недомерочная. И с такими ногами, с такими жиденькими волосами, с такими безобразными, торчащими в разные стороны сиськами она ещё улыбается, она ещё сияет глазами! Проклятый слепец! Неужели ты не видишь, насколько я красивее её? Почему, почему ты покинул меня и идешь с ней? Иногда раньше, когда Венера оставалась одна, и чувство голода навевало депрессию, она выражалась в грустных размышлениях: почему некоторые девушки не голодают так и не мучаются, не посещают солярий, не делают маникюр-педикюр, отращивают литры жира на бедрах и, о ужас, на спине, в общем, доходят до крайней степени запущенности и тем не менее, рядом с ними мужчины, которые обожают их. Ведь она, Венера, не глупа, может быть преданной тому , кого полюбит. И не в таком уж поднебесном кругу она его ищет. Она согласилась бы иметь рядом с собой кое-кого из тех, кто идут рядом с этими недоразумениями. Просто она не попалась ни одному из этих мужчин вовремя. Иначе любой из них предпочел бы её. Так она думала раньше. Но сейчас она воочию убедилась в обратном. Он, тот , кого она избрала своим мужчиной, шел не с ней, а с этой серенькой мышью, и это сегодня, в тот день, когда все было так хорошо, когда она была так безупречно, так идеально счастлива. Как они улыбаются друг другу! Как она улыбается! Это улыбка счастливой женщины, удовлетворенной женщины, только что удовлетворенной женщины. Он полностью поглощен своей спутницей. Не собирается ли он сделать вид, что не знает её, Венеру! Ага, увидел! Сейчас он бросится к ней, оставив свою подругу на тротуаре беспомощно моргать со сползающей улыбкой. Он зафиксировал взгляд на лице Венеры на какую-то секунду-две и вновь обернулся к подруге. Венера почувствовала, как её затрясло. Они все приближались, дыхание и возмущение распирало грудь Венеры, по наитию она стала шарить в сумке. Как кстати она захватила этот сигнальный пистолетик. Это не только справедливо, но и красиво выглядит со стороны. Она выставила одну ногу вперед, прицелилась, и нажала курок. Вместе с выстрелом нарастающая головная боль отдалась в голове, как будто она выстрелила в голову самой себе. Когда дым рассеялся, и она пришла в себя, Венера почувствовала, то её держат за руки какие-то люди, а прямо перед ней лежит незнакомый мужчина, раненый в голову, и миловидная миниатюрная девушка плачет над ним.
Палыч собрал сотрудников и кипятился на планерке так, как будто убийства совершали его сотрудники.
-Когда это прекратится? Вы что? Давайте же, выкладывайте свои версии. Сергей, что там с психиатром?
-Он недоступен. Абонент недоступен
-Что? Если жив, значит доступен. Найдите его, достаньте, влезьте в окно, делайте, что хотите, но вытрясите из него все, все его бредовые идеи. Нам даже это сейчас нужно. До чего дошло! У меня сосед ...
-Хорошо, позвоню.
-Что "хорошо-позвоню"? Звоните сейчас.
-Недоступен.
-Идите, и раздобудьте его, где хотите, и без результата не возвращайтесь.
Сергей с задумчивым видом вышел из здания, где располагалось отделение милиции - из особняка купца Васильева, на фасаде которого под крышей в начале прошлого века прилепились пухлые жизнерадостные ангелочки, а окна первого этажа с середины века были забраны решетками. Он был недоволен и даже раздражен. Он должен быть что-то сделать, в направлении раскрытия преступления, он готов был это сделать, его отправили за результатом, но никто не сказал -что именно он должен сделать. Это необычное дело родило в людях, ведущих его, новое поведение: расплывчатые формулировки, многозначительные намеки. Если раньше Палыч мог гордиться тем, как четко выделял в расследованиях нужные направления и засылал следователей за сведениями и доказательствами с такой точностью, как будто был незримым свидетелем каждого преступления, то сегодня, например, он сказал на планерке:
-Юрий просмотрит за сегодня все экзотерические передачи в дни убийств.
-Валерий Палыч, а как я их просмотрю? У меня машины времени нет.
-Где-то это хрень должна быть в записи. Ищи и смотри.
-Шестьдесят пять каналов...
-Не понял. Для вас уже и телевизор смотреть - непосильная работа? Увольняйтесь, тогда. - высказывая это, Палыч обвел глазами всех присутствующих, будто адресуя эти последние слова каждому из понуро сидящих за столом, и пресекая любые дальнейшие вопросы. Поэтому ся делать никаких уточнений, когда Палыч сказал:есую этот вопрос каждому из понуро сидящих за столом.Сергей промолчал, когда услышал:
-Сергей будет разрабатывать линию нейролингвистического программирования.
Выходя из здания, он пытался понять, что имел в виду Палыч. Нейролингвистическое программирование - НЛП, он вспомнил, где в последний раз слышал эти слова: на кафедре психиатрии, от обаятельного старичка-психиатра . Несомненно, идти туда бесполезно, заведующий довел до совершенства умение говорить много и долго на заданную тему, и при этом не сказать ничего. В прошлый раз Сергею с трудом удалось вытрясти из него хоть что-то конкретное - телефон Модеста. Модест - вот кто может хоть чем-то прояснить ситуацию, подумал Сергей, достал телефон и вдруг увидел ботинки, остановившиеся прямо перед ним . Ботинки продолжались ногами в смешных коротких брюках. Сергей поднял глаза: перед ним стоял тот, чей номер он набирал сейчас на телефоне: Модест Эрастович.
-Что, попали в затруднительное положение?- спросил он. -А я вот тут случайно прогуливался.
-Вы один? -спросил Сергей, намекая на потусторонних знакомых психиатра.
-А Вы не видите? Теряете, теряете свой дар, не хотите признавать его. Впрочем, не удивительно. Счастливые люди почти никогда не бывают экстрасенсами. А может, Вы - исключение, избранный...
Сергей начал рассказывать ему обо всем, что случилось, за это время, но Модест прервал его:
-Отвлекитесь, давайте пройдемся, Вам будет полезно.
Эта прогулка явно имела направление в сторону загса, перед которым белели платьями несколько невест, похожих на принцесс, заброшенных сюда из сказки, кичились сияющими лаковыми боками свадебные машины, сосредоточенно - серьезно топтались женихи, слегка ошарашенные серьезностью момента и парадностью своего костюма. Несколько свадебных пар, и все с такими же молодыми друзьями, красивыми и особо влекущими подругами, какими бывают девушки на чужих свадьбах.
Модест неспешным шагом прошел между этими красивыми и праздничными группками к центральному входу. Никто не остановил их, и они прошли за спины гостей, наблюдающих церемонию бракосочетания. Им было видно по-молодому безупречное телосложение жениха и гибкую, с нереально тонкой талией фигурку невесты.