Жижа болотная, гиблая затхлость,
Гвоздь  по стеклу, хруст черепов.
Жирной пиявкой в сознание вползая,
Ужас морозит  студень мозгов.
Смрадом зловонным пышет кентавр,
Склизлыми тенями - Данте, Дантес.
Дрязг какофонии ржавых литавр
Рвёт, скрежетая, панический бес. 

Плавно окутал сгустком чернильным 
Немо, в воде извиваясь, кальмар, 
Клубом укрывшись, сделал бессильным
Нерв напряжения электрофар.
Виолончели звучание стиснув,
Давленой ягодой в бочку стекло.
Уксусом винным стала, прокиснув, 
Перебродившая масса мерло.

В озере горном - небо рассвета,
Чашею, в чаше прохладной воды.
Утренний бриз, монотонно, сонеты
Шепчет голубкам, гладя цветы.
Лёгко оглаженный им колокольчик,
В неге невинной на Будду прилёг.
Мерно и мирно цикады стрекочут, 
Дремлет в спокойствии дум василёк. 

Тихою сапой, листья и травы,
Новою жизнью наполнили край.
В сочных обновах - луга и дубравы,
В избах - щенячий заливистый лай.
Кваком камыш оглашают лягушки, 
А из бескрайних полей  далека,
Эхом летит через леса верхушки, 
Звонкий, наивный рожок пастушка.

Масло, мука, яичный желток;
Теста, румянец, в тёплой духовке.  
Дынно-медовый пышный пирог -
Солнце  застольной аранжировки.
Астрид Жильберто - грушевый джаз,
И, в унисон, ананасы в шампанском.
Лакомство нот саксофона, струясь,
Плавно стекает, манго бирманским.

Радость вкурив, ямайский народ
С ромом  мешает сок апельсина. 
Регги Боб Марли в дыме ползёт,
Всех заправляя счастья бензином.
Love and no cry, лежи беззаботно,
В гору пойдут завтра точно дела.
Ну а сегодня Бобу угодно -
Пой, веселись, люби до утра!

Бритвой пики бык могучий
Доведён до исступления!
Плащ тореро. Перец жгучий
Ярости, сердцебиения!
На фламенко - Че Гевара!
Врыв! Пощёчина спонтанно!
Боль - на грани! Гнев - пожаром,
Экстремальности фонтаном!

Мирный жест, бинтом стерильным, 
Спеленал порывы страсти. 
Чистый звук - Ave Maria,
Воспарив, отвёл напасти. 
Вольная одухотворённость
Ставит парус в дымке ранней.
Чайкой - в неопределённость,                     
В неизвестность начинаний.