Аннотация: Снова Макс... Он вам еще не надоел? Короткая эротическая глава... Так не хочется вытаскивать их из этого сна в реальность...
Проснулся я около полудня. Лекса рядом не было, на кухне кто-то громыхал посудой. Вывод напрашивался сам собой: Лекс готовил нам завтрак. Очень мило с его стороны.
Я поднялся с постели, натянул на себя джинсы и, оставшись голым по пояс - специально для моего стеснительного Алексея, направился прямиком в ванную. Приведя же себя в относительный порядок и выйдя из ванной, я обнаружил, что завтрак уже готов: аппетитно пахло кофе, на столе уже стояло блюдце с тостами, Лекс раскладывал яичницу по тарелкам.
Я был приятно удивлен, увидев, что он, как и я, предпочел ходить по квартире без рубашки. Это означало, что Лекс медленно, но верно избавляется от стеснительности. Ну, по крайней мере, он перестал стеснятся меня, что, безусловно, меня порадовало.
-С добрым утром! - произнес я, садясь за стол.
Лекс поставил передо мной тарелку с глазуньей и сел напротив, не забыв ответить:
-Уже далеко не утро, Макс.
-У русских людей утро наступает тогда, когда они просыпаются.
Я попытался сказать последнюю фразу наставительным тоном, но это оказалось очень сложно провернуть с набитым ртом. Оторваться же от поглощения яичницы и просто не мог. Не то чтобы это была какая-то гениальная яичница, но она была вкусна и сытна, а для меня - голодного, хорошо выспавшегося человека - этого было достаточно, чтобы про себ назвать ее амброзией.
Лекс ел спокойней и медленней меня. Он не пихал себе в рот огромные куски глазуньи, а с невероятной терпеливостью разрезал ее на небольшие кусочки. Я не мог себе представить, как ему удается не сорваться и не отбросить в сторону ножик. До сих пор, между прочим, поражаюсь.
Трапезу я, естественно, закончил раньше него. Вымыв за собой тарелку, я с ногами уселся на стул и приступил к приятнейшему из занятий: кофепитию. Кофеин приятно бодрил, аромат кофе щекотал мне ноздри, к тому же, я имел возможность любоваться торсом своего любовника. Утро... ну ладно, ладно - день удался!
Под моим взглядом он просто не мог не смутиться. Однако ему удалось продержаться под этим взглядом несколько минут до окончания своего завтрака. Оставив тарелку в раковине, он вышел из комнаты, я вно намереваясь надеть свою обожаемую рубашку, которая уже начинала меня раздражать. Я пошел следом за ним, оставив кофе охлаждаться на столе. Запомните, кофе обязан быть горячим. И то, что я не стал допивать его, можно уже счесть за рыцарский подвиг совершенный не ради дамы, но ради юноши сердца.
Когда я вошел в спальню, Лекс уже успел накинуть на себя рубашку и как раз собирался застегивать пуговицы. Я остановил его, схватив за запястья. Прикоснувшись к нему, я уже не смог остановиться на одном лишь касании. Мои губы заскользили по неприкрытой тканью его груди, пальцы отодвинули ткань, легко поглаживая это совершенное для меня тело. Я медленно спускался поцелуями вниз, все ниже и ниже, пока не наткнулся на грубую ткань джинс. Пальцы привычно расстегнули пуговицу, ширинку.
-М-макс...
Дрожащий голос Лекса заставил меня прекратить посягательства на его тело. Я посмотрел на него снизу вверх, не зная, чего от него ждать. А он встал на колени, поравнявшись со мной, и поцеловал меня в щеку. Неожиданно...
-Не стой передо мной на коленях...
Уж не знаю, что в тот момент творилось в его голове. Он и сам потом не смог объяснить мне причины своей просьбы, а, может, не пожелал объяснить. Но в ту секунду я решил выполнить его просьбу.
Стоило мне кивнуть согласно, как его губы буквально налетели на мои. Поцелуй вышел глубоким, страстным, но чрезвычайно медленным, искушающим. Лекс искушал меня, предлагал, но не позволял прикасаться. Мы словно заключали сделку, в которой он требовал плату вперед. А плата... Я не сразу понял, чего он от меня хочет. А когда понял было уже слишком поздно: Лекс повалил меня на пол, он уже расстегивал мои джинсы. И он явно намеревался быть сверху.
Я позволил ему. Я позволил ему ласкать мой член ртом, неумело, но все равно невероятно возбуждающе. Я сам дал ему в руки смазку. Смазав вход в мое тело и свои пальцы, он ввел в меня один из них. Резко, глубоко, задев внутри меня какую-то точку, заставив выгнуться, расслабиться на мгновение, позволяя ввести в себя еще два пальца. Он задвигал ими внутри меня. Сначала медленно, но постепенно увеличивая темп. Вскоре я уже не мог терпеть. Я готов был умолять его, я готов был сам предлагать ему свое тело, лишь бы эти пальцы заменило что-то посущественнее, что-то, что заставит меня выгибаться, стонать, кричать от удовольствия, цепляясь за Лекса, расцарапывая кожу до крови и умоляя о большем, еще большем.
Он внял мои молчаливым мольбам. Выведя из меня пальцы, он принялся легкими прикосновениями массировать дырочку. Другой рукой он смазывал себя. Он не хотел причинить мне боль, так же, как до этого я не хотел причинить ее ему. Я смотрел, как он смазывает себя, словно бы лаская, и моя рука потянулась к моему члену. Я начал ласкать себя. Он не стал останавливать меня. Лекс вошел в меня резко, до упора, заставив сдавленно вскрикнуть, выгибаясь под ним. Некоторое время он не двигался, давая мне привыкнуть к нему внутри себя. И, когда я уже готов был кричать от нетерпения и желания, он начал двигаться. Он делал это медленно, то выходя из меня, то вгоняя член до упора. Я стонал, кричал под ним, как сумасшедший. Но вот темп увеличился. Возбуждение мое почти граничило с болью, я чувствовал, что вот-вот кончу. Но он вдруг вышел из меня. Я готов был кричать от возмущения и разочарования.
Лекс силой заставил меня сесть. И, пробормотав что-то несвязное, он сам насадился на меня. Ему хватило всего лишь пары резких, нетерпеливых движений, чтобы кончить. Я кончил одновременно с ним.
Я повалился на кровать, утягивая Лекса за собой. Я не спешил выходить из него. Мои губы легко скользили по его шее, плечам. Он разве что не мурлыкал от моих поцелуев - только зажмуривался от удовольствия.
На этот раз он не уснул. Он был полон сил. Вполне естественно, что его не тянуло закрывать глаза и видеть сладкие сны. Да и навряд ли сны были бы такими же сладкими, как реальность...
Реальность же как раз решила напомнить о себе. Услышав какую-то мелодию, я не сразу осознал, что это - телефонный звонок. Звонил мой мобильный. С сожалением оторвавшись от Лекса, который тут же начал одеваться, я поднял трубку.