Ловец слов : другие произведения.

Или Туда Или Обратно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пролет фантазии на тему Хоббита, Великого и Ужасного. Грядущей экранизации посвящается. Да простит меня Толкиен! Обновлено 25.12.2011. PS Единственное (пока) произведение, действительно написанное в соавторстве. Уточню : "За голубые горы" - моя работа. Скиф.
  ХОББИТ, ИЛИ ТУДА ИЛИ ОБРАТНО???
  
  Основа - Великий и ужасный Джон Рональд Руэл ТОЛКИЕН
  
  
  
   1. ЖДАННЫЕ НЕГОСТИ.
  
   Жил в норе под землей хоббит. Не в какой-то там мерзкой грязной сырой дыре, где из стен торчат хвосты червей, клоками отваливаются обои вместе со штукатуркой и противно пахнет плесенью, но и не в заброшенном подземном бункере, где не на что сесть, всё ценное уже выкрали, а остальное само разваливается, и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит - благоустроенная (Ага, а у нас, типа, газ!).
   Она начиналась идеально круглой, бывший иллюминатор от когда-то аварийно приземлившегося в этих местах шатала, дверью, выкрашенной зеленой маскировочной краской, с сияющей медной ручкой точно посередине и сканером сетчатки глаза. Дверь отворялась внутрь, с помощью специальных гидравлических приводов, в длинный коридор, похожий на железнодорожный туннель, но без гари и дыма и тоже очень благоустроенный (Ну а здесь водопровод. Вот!): стены там были обшиты пластиковыми панелями, пол выложен германской плиткой и устлан персидскими коврами, вдоль стен стояли полированные стулья, и всюду были прибиты крючочки для шляп и пальто, а по углам можно было приметить камеры видео наблюдения, так как хоббит любил гостей. Туннель вился все дальше и дальше и заходил довольно глубоко, но не в самую глубину Бугра, как его именовали жители на много миль в окружности. По обеим сторонам туннеля шли двери - много-много круглых дверей, с различными надписями и непонятными знаками. Хоббит не признавал восхождений по лестницам (лень было глубоко копать): спальни, ванные, погреба, кладовые (целая куча кладовых), гардеробные (хоббит отвел несколько комнат под хранение одежды), кухни, столовые, лаборатории, вычислительные центры, располагались в одном этаже и, более того, в одном и том же коридоре. Лучшие комнаты находились по левую руку, и только в них имелись окна - глубоко сидящие круглые жидкокристаллические мониторы транслирующие вид на сад и на дальние луга, спускавшиеся к реке.
   Наш хоббит был весьма состоятельным хоббитом по фамилии Гейтис. Гейтисы проживали в окрестностях Бугра с незапамятных времен и считались очень почтенным семейством не только потому, что были богаты, но и потому, что с ними никогда и ничего не приключалось и они не позволяли себе ничего неожиданного: всегда можно было угадать заранее, не спрашивая, что именно скажет тот или иной Гейтис по тому или иному поводу, например по поводу неудачного релиза очередной версии windofs. Но мы вам поведаем историю о том, как одного из Гейтисов втянули-таки в авантюру и, к собственному удивлению, он начал говорить самые неожиданные вещи и совершать самые неожиданные поступки. Может быть, он и потерял уважение соседей (было бы что терять), но зато приобрел...
   Впрочем, увидите сами, приобрел он в конце концов или нет.
   Матушка нашего хоббита...
   Кстати, кто такой хоббит? Пожалуй, стоит рассказать о хоббитах подробнее, так как в наше время они стали редкостью и сторонятся Высокого Народа, как они называют нас, людей. Сами они низкорослый народец, нам примерно до пупка и пониже бородатых гомов. Бороды у хоббитов обычно нет. Волшебного в них тоже, в общем-то, ничего нет, если не считать волшебным умение быстро и бесшумно исчезать в тех случаях, когда всякие бестолковые, неуклюжие верзилы, вроде нас с вами, с шумом и треском ломятся, как слоны, за этими мелкими, но шустрыми воришками. У хоббитов толстенькое брюшко; одеваются они ярко, преимущественно в белое, черное и желтое (Да, да, здесь тоже скрытая реклама...); башмаков не носят, потому что на ногах у них от природы жесткие кожаные подошвы и густой бурый мех, как и на голове, который очень ценится среди любителей теплой одежды и обуви. У хоббитов длинные ловкие пальцы на руках, добродушные лица; смеются они густым загробным смехом (особенно после обеда, а обедают они, как правило дважды в день, если получится то и до десяти раз).
   Того что вы знаете явно недостаточно, но можно продолжать. Как я уже сказал, матушка нашего хоббита, то есть Билбо Гейтиса, была легендарная, одна из трех достопамятных дочерей Старого Сука, главы хоббитов, живших По Ту Сторону Бугра, то есть у подножия Бугра. Поговаривали, будто давным-давно кто-то из Суков взял себе наложницу из эльфов. Глупости, конечно, но и до сих пор во всех Суках и в самом деле проскальзывало что-то не совсем хоббитовское: время от времени кто-нибудь из клана Суков пускался на поиски приключений и любовных утех. Он исчезал вполне деликатно, и семья старалась замять это дело. Но факт остается фактом: Суки считались не столь почтенным родом, как Гейтисы, хотя, вне всякого сомнения, их было больше.
   Нельзя, правда, сказать, что после того как мать его вышла замуж за мистера Банджо Гейтиса, она когда-нибудь пускалась на поиски приключений на свои 90. Банджо, отец героя нашей повести, выстроил для нее (и отчасти на ее деньги) роскошную хоббичью нору, роскошней которой не было ни Под Бугром, ни За Бугром, ни По Ту Сторону Бугра, и жили они там до конца своих дней. И все же вполне вероятно, что Билбо, ее единственный сын, точная генетическая копия своего солидного благопристойного папаши, получил от Суков в наследство какую-то странность, которая только ждала случая себя проявить. Такой случай не подворачивался долго, так что Билбо Гейтис успел стать взрослым хоббитом, лет этак около пяти - десяти; он жил-поживал в прекрасной хоббичьей норе, построенной отцом, в той самой, которую я так подробно описал в начале главы, и казалось, он никуда уже не двинется с места.
   Но однажды в тиши утра, Билбо Гейтис стоял после завтрака в дверях и курил свою деревянную трубку, такую длинную, что она почти касалась его мохнатых ног (кстати, аккуратно причесанных щеткой, и с графикой на ногтях). И как раз в это время мимо проходил Грендельф.
   Грендельф! Если вы читали хотя бы четверть того, что читал про него я, а я читал лишь малую толику того, что о нем рассказывают по всему интернету, то вы были бы подготовлены к любой самой невероятной истории. Истории и приключения вырастали как ядерные грибы всюду, где бы он ни появлялся. Он не бывал в этих краях уже давным-давно, собственно говоря, с того дня, как в последний раз умер, и хоббиты уже успели забыть, каков Грендельф с виду. Он отсутствовал с той поры, когда все они были еще хоббитозаврами.
   Так что в то утро ничего не подозревавший Билбо просто увидел какого-то старика с катаной. На старике была высокая островерхая зеленая шляпа с пером, длинный серый плащ, розовый шарф с черепами и непонятными надписями по эльфийски, громадные черные сапоги, обитые железом, и еще у него была длинная, ниже пояса, белая ухоженная коса.
   - Доброе утро! - произнес Билбо, желая сказать именно то, что утро доброе: солнце ярко сияло и трава зеленела. Но Грендельф метнул в него острый, хорошо сбалансированный и переливающийся в свете яркого утреннего солнца взгляд из-под густых бровей.
   - Что ты хочешь этим сказать? - спросил он. - Просто желаешь МНЕ доброго утра? Или утверждаешь, что утро сегодня доброе - неважно, что Я о нем думаю? Или имеешь в виду, что нынешним утром ВСЕ должны быть добрыми? - И то, и другое, и третье, - ответил Билбо. - И еще - что в такое дивное утро отлично выкурить трубочку на воздухе. Если у вас есть трубка, присаживайтесь, отведайте моего табачку, всего за каких-то 5$! Торопитесь, предложение ограничено! (Внимание! Минздрав предупреждает!)
   И Билбо уселся на скамеечку возле двери, скрестил ноги по-турецки и выпустил красивое желтое колечко дыма; оно поднялось вверх и поплыло вдаль над Бугром.
   - Прелестно! - сказал Грендельф. - Но МНЕ сегодня некогда пускать колечки. Я ищу участника приключения, которое Я нынче устраиваю, но не так-то легко его найти, по всем описаниям это хоббит, к сожалению, другой информацией не располагаю.
   - Еще бы, в наших-то краях, да тут под это ваше описании все подходят, хоть я! И вообще мы простой мирный народ, приключений не жалуем. Бр-р, от них одно беспокойство и неприятности, и мало прибыли! Еще, чего доброго, пообедать из-за них опоздаешь! Не понимаю, что в них находят хорошего, -сказал наш мистер Гейтис и, показав средний палец опять выпустил колечко, еще более роскошное. Затем достал ноутбук и начал читать утреннюю почту, притворяясь, будто забыл о старике. Он решил, что тот не внушает доверия, и надеялся, что старик пойдет своей дорогой. Но тот и не думал уходить. Он сел напротив и не говоря ни слова, глядел на хоббита не моргая так долго, что Билбо совсем смутился и даже стал немного заикаться.
   - До-до-доброго утра вам! - произнес он наконец. - Мы ту-тут в приключениях не ну-ну-нуждаемся, благодарствуйте! По-по-поищите компаньонов За-за Бугром или По-по-по Ту Сторон-н-ну Бу-бугра.
   Он хотел дать понять, что разговор окончен.
   - Для чего только не служит тебе "доброе утро", - сказал Грендельф. - Вот теперь оно означает, что МНЕ пора убиться.
   - Что вы, что вы, милейший сэр! Позвольте... я помогу!
   Кажется, я не имею чести знать ваше имя... чтобы выгравировать его на мраморной плите!
   - Имеешь, имеешь, милейший сэр, а Я знаю твое, мистер Билбо Гейтис, и ты МОЕ, хотя и не помнишь, что это Я и есть. Я - Грендельф, а Грендельф -ЭТО Я!!!
  За спиной Грендельфа неожиданно сгустилась темнота, засверкали молнии, а затем все также неожиданно исчезло.
   - Подумать, до чего Я дожил: какой-то жалкий хоббит отделывается от МЕНЯ своим "добрым утром", как будто Я пиратскими дисками торгую!
   - Грендельф! Боже милостивый, Грендельф! Неужели вы тот самый странствующий изобретатель, программист и гипнотизер (далее для удобства читателей он будет называется волшебником, представляете все это совмещать!), который подарил Старому Суку пару электрических бриллиантовых наручников, - они еще застегивались сами, а расстегивались только по приказу? Тот, кто рассказывал на дружеских пирушках такие дивные истории про админов и ламеров <в английском фольклоре - существа, похожие на людей, но безобразные, злобные, живут в пещерах, подземных туннелях и в офисах крупных и не очень компаний>, про программеров и спасенные винты и везучих юзеров, и бедных чайниках? Тот самый, который устраивал такие неподражаемые файершоу с фейерверками? Я их помню! Старый Сук любил затевать их в канун Иванова дня <как и в старой России, праздник середины лета, 24 июня>. Какое великолепие! Они взлетали кверху, точно гигантские огненные лилии, и львиный зев, и золотой дождь, и держались весь вечер в сумеречном небе!
   Вы, вероятно, уже заметили, что мистер Гейтис был вовсе не так уж прозаичен, как ему хотелось, а также, что он был большим любителем цветов, особенно конопли. - Бог мой! - продолжал он. - Неужели вы тот самый Грендельф, по чьей милости столько тихих юношей и девушек пропали невесть куда, отправившись на поиски приключений, и любовных утех? Любых - от лазанья голышом по деревьям до визитов к эльфам. Они даже уплывали на кораблях к чужим берегам! Бог ты мой, до чего тогда был интернет дешевый...
   Я хочу сказать, умели вы тогда перевернуть все вверх дном в наших компах! Прошу прощения, я никак не думал, что вы еще, ну как это сказать...
   Трудитесь.
   - А что же МНЕ делать? - спросил волшебник. - Ну вот, все-таки приятно, что ты кое-что обо МНЕ помнишь. Во всяком случае, вспоминаешь МОИ фейерверки. Значит, ты не совсем безнадежен. Поэтому только сегодня и только Я дарую тебе то, что ты у МЕНЯ просил!!!
   - Прошу прощения, я ничего у вас не просил!
   - Нет, просил. И вот сейчас уже второй раз - МОЕГО прощения. Я его дарую. И пойду еще дальше: Я пошлю тебя... Хотя нет, тебе придется участвовать в МОЕМ приключении! МЕНЯ это развлечет, а тебе будет полезно, а возможно, и выгодно, если доберетесь до конца, но не забудь, у тебя есть только один шанс чтобы дать согласие и выиграть.... *барабанная дробь*
   - Извините! Мне что-то не хочется, спасибо, как-нибудь в другой раз. Всего хорошего! Пожалуйста, заходите ко мне на чашку чая в любой день, кроме субботы и воскресенья! Скажем, завтра? Приходите завтра, вам назначат! До свиданья!
   И с этими словами хоббит повернулся, юркнул в круглую зеленую дверку и поскорее закрыть ее за собой, стараясь в то же время не включать гидравлический привод на полную мощность, чтобы не вышло грубо, - все-таки волшебник есть волшебник. - Чего ради я пригласил его на чай? - спросил он себя, направляясь в кладовку вешаться. Билбо, правда, совсем недавно позавтракал, поэтому кончать с собой передумал, и решил, что после такого волнующего разговора не мешало подкрепиться парочкой кексов и глоточком чего-нибудь этакого, да покрепче.
   А Грендельф долго еще стоял за дверью и сотрясался в приступах демонического смеха. Потом подошел поближе и острием катаны нацарапал на красивой зеленой двери некое странное слово из трех букв. Затем он зашагал прочь, а в это время Билбо как раз доедал второй кекс и размышлял о том, как ловко он увернулся от тупого развода.
   На другой день он, в общем-то, забыл про Грендельфа. У него была неважная память, и ему приходилось делать заметки в органайзере ноутбука, например: "Грендельф, чай, среда, фонарь, аптека...". Но накануне он так разволновался, что ничего не записал.
   Как раз когда он собирался пить, кто-то с силой дунул в дверной колокольчик, и тут Билбо все вспомнил! Он сначала бросился в кухню поставил на огонь чайник, достал еще одну рюмку с блюдечком, положил на блюдо еще пару кексов, в одну руку взял УЗИ в другую клюшку для гольфа и тогда уж побежал к двери.
   Только он хотел сказать: "Извините, что заставил ВАС ждать!", как вдруг увидел, что перед ним вовсе не Грендельф, а какой-то гом с синей бородой, заткнутой за золотой кушак; блестящие глаза его так и сверкали из-под темно-зеленых бровей. Едва дверь отворилась, он шмыгнул внутрь, как будто его только и ждали. Потом повесил плащ с капюшоном на ближайший крючок и низким голосом произнес:
   - Одинлин, я весь твой.
   - Билб-бо Гейт-т-т-тис - к-к-к вашим услуг-гам! - ответил хоббит, который от удивления снова начал заикаться. Когда молчать дольше стало уже неловко, он, успокоившись, добавил:
   - Я как раз собирался пить, не присоединитесь ли вы ко мне?
   Прозвучало это, быть может, несколько натянуто, но он старался проявить равнодушие. А как бы поступили вы, если бы незнакомый гом явился к вам домой и безо всяких объяснений повесил у вас в прихожей плащ, будто так и надо?
   За столом они просидели не долго. Собственно, они только успели добраться до третьего кекса, как снова кто-то дунул в звонок, еще громче, чем раньше.
   - Извините! - сказал хоббит и побежал открывать.
   "Вот наконец и вы!" - так собирался он встретить Грендельфа на сей раз. Но это опять оказался не Грендельф. За дверью стоял старый-престарый гом с белой бородой и красными бровями. Он тоже прошмыгнул внутрь, едва отворилась дверь, как будто его кто-то приглашал.
   - Я вижу, наши собираются, - сказал он, заметив Одинлина. Он прижав руку к груди, сказал:
   - Барин, ваш на век.
   - Благодарю вас! - ответил Билбо в совершеннейшем изумлении.
   Ответил он, конечно, невпопад, но уж очень его выбили из колеи слова "наши собираются". Гостей он любил, но он любил знакомых гостей и предпочитал приглашать их сам. У него мелькнула страшная мысль, что кексов может не хватить - и тогда его самого (а он знал свой долг хозяина и собирался выполнить его, чего бы ему это ни стоило) могут употребить вместо кексов.
   - Заходите, выпейте! - ухитрился он выдавить, наконец набрав воздуху в легкие.
   - Меня больше бы устроил стаканчик чая и пицца, милостивый сэр, если это не слишком затруднит вас, - сказал белобородый Барин. - Но не откажусь и от кекса с изюмом, если он у вас найдется.
   - Сколько угодно! - к собственному удивлению ответил Билбо и, опять-таки к своему удивлению, побежал бегом в погреб, нацедил чая, оттуда - в кладовую, прихватил там две превосходных круглых пиццы и несколько кексов с изюмом, которые испек для себя "на после ужина", и примчался назад.
   В столовой Барин и Одинлин сидели за столом и беседовали, как старые друзья (они на самом деле были братья близнецы). Билбо только успел поставить на стол кувшин с чаем и кексы, как тут же прогремел колокольчик - раз и еще раз!
   "Ну, уж теперь наверняка Грендельф", - подумал Билбо, с пыхтением спеша по коридору. Как бы не так! Явились еще два гома, оба с синими бровями, в спортивных костюмах и с желтыми бородами. Оба несли по мешку с электроинструментами и по механической лопате. Они тоже проворно шмыгнули в приотворенную дверь - и Билбо больше не удивлялся.
   - Чем могу служить, любезнейшие? - спросил он.
   - Килми, я весь ваш! - сказал один.
   - И Филми тоже! - добавил другой.
   И оба они сорвали с головы свои капюшоны и низко поклонились.
   - К вашим услугам, ваших родственников! - ответил Билбо, не вспомнив на этот раз о хороших манерах.
   - Я вижу, Одинлин и Барин уже тут, - сказал Килми. - Присоединимся к продажной компании!
   "Компания! - подумал мистер Билбо. - Что-то не нравится мне это слово. Присяду-ка я на минутку, соберусь с мыслями и глотну слюны".
   Едва он успел примоститься в уголке и дал мыслям собраться - а четверо гомов между тем расселись вокруг стола и вели разговор про винты и процессоры, про злобных ламеров и про безобразия админов и много еще про что, чего он не понял, да и не хотел понимать, так как все это отдавало, - как вдруг - дзинь-дзинь-дзинь-дзинь! - колокольчик зазвонил снова, да так громко, будто какой-то шалун пытался сдуть его.
   - Еще кто-то! - сказал Билбо, моргая.
   - Еще много кто, судя по звонку, - заметил Филми. - Да мы их видели -за нами следили... четверо.
   Бедняга хоббит рухнул без сознания на стул в прихожей: что произошло, что еще произойдет и неужели они все останутся ужинать?!
   Тут в звонок дунули пуще прежнего, и Билбо очнулся и бросился к двери. Едва он повернул рычаг, как - нате вам! - гости уже в прихожей, кланяются и повторяют по очереди "я весь ваш". Гомов было уже не четверо, а пятеро. Пока Билбо предавался размышлениям, подоспел еще один. Звали их Коришь, Нарыв, Сори, Ой и Голый. Двое были с фиолетовыми, а остальные с серыми, коричневыми и белыми бровями, гомы прошествовали в столовую, засунув свои широкие ладошки за серебряные и золотые кушаки. В столовой теперь и впрямь набралась целая компания. Одни требовали эля, другие -портвейна, кто-то - кофе, и все без исключения - кексов, так что хоббит совсем сбился с ног.
   Только на огонь был поставлен большой кофейник, только гомы, покончив с кексами, перешли на ячменные лепешки с маслом, как вдруг раздался...
   Не звонок, а громкий стук. Целый град ударов выстрелов и нецензурной лексики обрушилось на красивую зеленую дверь Билбо Гейтиса. Кто-то молотил по ней катаной! Билбо опрометью бросился по коридору, очень сердитый и совершенно задерганный и заторможенный, - такого несуразного чаепития, в его жизни еще не бывало, не считая того случая с кроликом! Он рванул дверь на себя - и все стоявшие за ней попадали вперед друг на друга. Еще гомы, целых четверо! А позади них, держа в руках катану, стоял Грендельф и демонически хохотал. Он измолотил прекрасную дверь самым безжалостным образом, но при этом исчезла и тайная надпись, которую он начертил накануне утром.
   - Спокойнее, спокойнее! - сказал он. - Как это не похоже на вас, Билбо, - заставлять друзей ждать у порога, а потом взять да как распахнуть дверь - трах-тарх-трах! Позвольте МНЕ представить: Буфер, Бофур, Бумер и, обратите особое внимание, эксклюзивно и только у нас - кррасавеец Таран!!!
   - Весь ваш! - сказали Буфер, Бофур, Бумер, став рядком, по росту. Потом они двое с желтыми бровями, один с бледно-зелеными и один с длинными небесно-голубыми с серебром, конечно же, красавиц Таран, прошли мимо. Таран был неимоверно важный гом, не кто иной, как сам знаменитый Таран Оукеншильд, и он был ужасно недоволен тем, что ему пришлось растянуться на пороге, да еще Буфер, Бофур и Бумер навалились сверху, а Бумер, надо сказать, был невероятно толстый и тяжелый. Поэтому Таран держался сперва очень высокомерно и никаких услуг бесплатно не предлагал, но бедный мистер Гейтис так рассыпался в извинениях, что Таран наконец пробормотал: "Не будем об этом говорить", - и перестал.
   - Ну вот МЫ и в соборе парижской бога матери, - сказал Грендельф, окинув взглядом висевшие на стенке тринадцать капюшонов - лучших отстежных капюшонов для хождения в гости - и свою собственную шляпу. - Превеселое общество! Надеюсь, опоздавшим тоже найдется что-нибудь поесть и выпить? Что у вас? Чай? Благодарю покорно! Мне, пожалуй, красного свинца.
   - Мне тоже, - сказал Таран.
   - Хорошо бы еще крыжовенного варенья и яблочного пирога, - вставил Буфер.
   - И пирожков с мясом, и сыра, - дополнил Бофур.
   - И пирога со свининой, и салата, - добавил Бумер.
   - И побольше кексов, и эля, и кофе, если не трудно! - закричали остальные гомы из столовой.
   - Да подкиньте несколько яиц, будь так добр! - крикнул Грендельф вдогонку хоббиту, когда тот поплелся в кладовку. - И захватите холодную курицу и маринованных огурчиков!
   "Можно подумать, что он не хуже моего знает, какие у меня припасы в доме!" - пробормотал мистер Бэггинс, который решительно потерял голову и начал опасаться, не свалилось ли на него нежданно-негаданно самое что ни на есть скверное приключение. К тому времени, как он собрал все бутылки и кушанья, все ножи, вилки, стаканы, тарелки и ложки и нагромоздил все это на большие подносы, он совсем упарился, побагровел и разозлился.
   - Чтоб им объесться и обпиться, этим гомам! - сказал он вслух. - Нет чтобы помочь!
   И гляди-ка! Барин и Одинлин, тут как тут, стоят в дверях кухни, курят, а за ними Филми и Килми, и не успел Билбо слова матерного вымолвить, как они подхватили подносы и два небольших столика, вихрем унесли их в столовую и заново накрыли на всю компанию.
   Грендельф сел во главе стола, остальные тринадцать гомов разместились вокруг, а Билбо, присев на скамеечку у камина, грыз ногти (аппетит у него совсем улетучился) и пытался делать вид, будто ничего особенного не происходит и с приключениями все это ничего общего не имеет. Гомы все ели и ели, говорили и говорили, а время шло и шло. Наконец они отодвинулись от стола, и Билбо сделал движение вперед, порываясь убраться из дома.
   - Надеюсь, вы УЙДЕТЕ до ужина? - спросил он вежливо самым своим настойчивым тоном.
   - Ни в коем случае! - ответил Таран. - Мы и после ужина не уйдем. Разговор предстоит долгий. Но сперва мы еще помузицируем. За уборку!
   И двенадцать гомов (Таран был слишком важной персоной, он остался разговаривать с Грендельфом) живо вскочили со своих мест и мигом скидали одна на другую грязные тарелки, а на них все, что еще было на столе. Потом они двинулись в кухню, и каждый держал на вытянутой руке целую башню тарелок, увенчанную бутылкой, а бедняга хоббит бежал следом и буквально верещал от испуга:
   - Пожалуйста, осторожней, это самый дорогой сервиз! Был...
   Не беспокойтесь, пожалуйста, я сам уберу осколки!
   Но гомы в ответ грянули песню:
   Бейте тарелки, бейте розетки!
   Вилки тупите, гните ножи!
   Об пол бутылки! В печку салфетки!
   Будет порядок - только скажи!
   Рвите на части скатерти, гости!
   Лейте на стулья жир от котлет!
   Корки и кости под ноги бросьте!
   Мажьте горчицей ценный паркет!
   Чашки и рюмки - в чан с кипятком!
   Ломом железным поворошите,
   Выньте, откиньте и обсушите
   - И на помойку все целиком!
   Кто там без дела?
   Стыд и позор!
   Эй, осторожно, был хрупкий фарфор!
  
   Что-то подобное они, естественно, и натворили, пока хоббит вертелся посреди кухни, стараясь за ними уследить и по возможности помешать. Потом все вернулись в столовую и увидели, что Таран сидит, положив ногу на ногу, и курит трубку. Он выпускал невиданной величины кольца и приказывал им, куда лететь: то в трубу, то на часы на каминной полочке, то под стол, то к потолку, где они начинали описывать круги. Но куда бы не летело кольцо Тарана, Грендельф оказывался проворнее. Пуф! - он посылал колечко поменьше из своей короткой глиняной трубки, и оно проскальзывало сквозь каждое кольцо Тарана. После этого колечко Грендельфа делалось зеленым, возвращалось к нему и парило у него над головой, складываясь в узору наподобие тех, что периодически находят на полях. Таких колечек набралось уже целое облако, и в полумраке комнаты вид у Грендельфа был таинственный и по-настоящему колдовской. Билбо стоял и любовался; он и сам любил пускать колечки и теперь краснел от стыда, вспоминая, как накануне утром гордился своими колечками, которые ветер уносил за Бугор - А теперь перейдем к музыке! - сказал Таран. - Несите инструменты!
   Кили и Фили побежали и принесли бензопилы; Коришь, Нарыв и Ори достали откуда-то из-за пазухи молотки; Бумер притащил из прихожей электрорубанок; Буфер и Бофур тоже вышли и вернулись с болгарками, которые они, раздеваясь, оставили среди тростей; Одинлин и Барин одновременно сказали: "Извините, но я забыл мой инструмент на крыльце!'
   - Захватите и мой! - сказал Таран.
   Они приволокли два отбойных молотка, ростом с себя, и арфу Тарана, закутанную в зеленую материю: арфа была золотая и красивая; и когда Таран ударил по струнам, все заиграли тоже, полилась такая неожиданная, такая сладостная, мелодичная музыка, что Билбо позабыл обо всем и унесся душой в неведомые края, туда, где в небе стояла чужая луна алого цвета - далеко По Ту Сторону Бугра и совсем далеко от хоббичьей норки Под Бугром в чертоги Ада. В комнату проникла темнота, огонь в камине (стоял еще апрель) начал гаснуть, а они все играли и играли, и тень от косы Грендельфа качалась на стене.
   Тьма заполнила комнату, камин потух, и тени пропали, а гомы продолжали играть. И вдруг, сперва один, потом другой, глухо запели таинственную песню гомов, что пелась в таинственной глуши их древних жилищ. Вот отрывок из их песни, если только слова без музыки могут быть похожи на песню:
  
   За голубые горы, за голубой туман
   В пещеры или норы заманен караван;
   За водкою быстро! Ломбарду доход -
   С закладом старинный народ.
   Волшебники-гомы!
   В минувшие дни
   Искусно метали. Ковайны они;
   Писали троянки и бабки из банка
   Тащили и ныкали дружно они.
   На эльфа-соседа, царя, богача
   Не спали ночей, в контрразведку стуча;
   До солнечных бликов в усердье великом
   Дарили прохожим полет кирпича.
   На звонкие цепи, не толще струны,
   Кавказских овчарок садили они;
   Чтоб мига не медля в порыве веселья
   Спустить их на вора при свете луны.
   И пили они от зари до зари
   И звонкую мелочь просили дарить;
   Протяжно и страшно, трубой к рукопашной
   Звучало их пенье в вечерней дали.
   Шумели бригады на сходе крутом,
   И ветры пускали во мраке ночном:
   Багровое пламя взвилось над горою
   - И вспыхнули сосны смолистым огнем.
   Послышался ноутов жалобный 'дзинь'
   Потерлись пароли, загнулся логин
   Где было игрище - теперь пепелище:
   Не ведал пощады свирепый админ.
   И гомы, боясь наказанья с небес,
   Уже не надеясь на мощь АКС,
   Укрылись в уютных и мягких палатах
   - И след их сокровищ навеки исчез.
   За голубые горы, где мрак и снега,
   В то место, куда не пролезет рука,
   Куда нас послали, пойдем мы в поход,
   Но если вернемся - пославший пойдет.
  
   И, слушая их пение, хоббит почувствовал, как в нем вырождается любовь к прекрасным вещам, сотворенным посредством магии или искусными умелыми руками. И в нем проснулось что-то суковское, ему захотелось видеть громадные горы, слышать шум сосен и водопадов, разведывать пещеры, носить меч вместо трости, побывать в знаменитых борделях эльфов.
   Он выглянул в окно. На черном небе поверх деревьев высыпали звезды. Он подумал о драгоценностях, сверкающих в темных пещерах. Внезапно за лесом За Бугром взметнулось пламя (наверное, извержение вулкана), и Билбо представилось, как модераторы-админы водворяются на его мирном Бугре и сжигают все вокруг. Он вздрогнул и сразу сделался опять обыкновенным мистером Гейтисом из Бэга, что Под Бугром.
   Он встал, дрожа от возбуждения всем телом. Он колебался: то ли просто принести лампочку, то ли сделать вид, будто он идет за ней, а самому спрятаться в погребе среди пивными бочками и не вылезать, пока гомы не уйдут, или пока он все не выпьет. Но тут вдруг заметил, что музыка и пение прекратились, все гомы уставились на него и глаза их светятся во мраке, красным адовым пламенем.
   - Куда это вы? - окликнул его Таран тоном, в котором ясно чувствовалось, что он догадывается о намерениях Билбо. - Нельзя ли принести лампочку? - робко спросил Билбо. - Нам нравится в темноте, - хором ответили гомы. - Темные дела совершаются во тьме! До рассвета еще далеко.
   - Да, да, конечно! - сказал Билбо и сел, но впопыхах сел мимо скамейки, прямо на каминную решетку, с грохотом повалил кочергу и совок.
   - Ш-ш! - сказал Грендельф. - Сейчас будет говорить Таран.
   И Таран начал так:
   - Грендельф, гомы и мистер Гейтис! Мы сошлись в доме нашего друга и собрата по заговору, превосходного, дерзновенного хоббита - да не выпадет никогда шерсть на его ногах! - воздадим должное его вину и еде!
   Он перевел дух, давая хоббиту возможность сказать, как полагается, вежливые слова, но бедный Билбо Гейтис воспринял сказанное совсем не как похвалу: он шевелил губами, пытаясь опровергнуть слова "дерзновенный" и, что еще хуже, "собрат по заговору", но так волновался, что не мог произнести вслух ни звука. Поэтому Таран продолжал:
   - Мы сошлись здесь, дабы обсудить наши планы, наши способы и средства, наши умыслы и уловки. Очень скоро, еще до рассвета, мы тронемся в долгий путь, в путешествие, из которого некоторые из нас, а возможно, даже все, кроме, разумеется, нашего друга и советчика, хитроумного волшебника Грендельфа, могут не вернуться назад. Настал торжественный миг. Наша цель, как я полагаю, известна всем нам. Но уважаемому мистеру Гейтис, а может быть, и кому-нибудь из младших гомов (я думаю, что не ошибусь, если назову Килми и Филми) ситуация в настоящий момент может представляться требующей некоторых разъяснений.
   Таков был стиль Тарана. Он ведь был важной персоной. Если его не остановить, он продолжал бы в том же духе до конца света, пока бы совсем не запыхался, но так бы и не сообщил обществу ничего нового. Однако его самым грубым образом прервали. Бедняга Билбо при словах "могут не вернуться назад" почувствовал, что к горлу у него подкатывается крик, и крик этот наконец вырвался наружу, пронзительный, точно свисток чайника, закипевшего на плите. Все гомы повскакивали с мест, опрокинув стол, заняли оборонительные позиции. На конце своей катаны Грендельф зажег голубой огонь, и в его мерцающем свете все увидали, что несчастный хоббит стоит на коленях на коврике перед каминов и молится темным богам. Вдруг он плашмя хлопнулся на пол с отчаянным воплем: "Чтоб вас всех молния убила! Молния убила!" - и долгое время от него не могли добиться ничего другого. Гомы подняли его и перенесли в соседнюю гостиную, с глаз долой, положили там на диван, поставили рядом стакан вина, а сами вернулись к своим "темным делам".
   - Легко возбудимый субъект, - сказал Грендельф, когда все заняли свои места. - Подвержен необъяснимым приступам, но один из лучших - свиреп, как админ, которому прищемили сетевой кабель дверью.
   Если вам когда-нибудь доводилось видеть админа, которому прищемили сетевой кабель дверью, то вы поймете, что это чисто поэтическое преувеличение в применении к любому хоббиту, даже к двоюродному прадеду Старого Сука по имени Бычий Рев, который был такого гигантского (для хоббита) роста, что мог ездить на мотоцикле. Это он когда-то как ураган налетел на армию ламеров из Маунт-Грэма в битве на Зеленых Полях и сшиб голову с плеч их короля Гольфимбуля. Голова пролетела сто метров по воздуху и угодила прямо в кроличью нору; таким образом была выиграна битва и одновременно изобретена игра в гольф.
   Тем временем изнеженный потомок Бычьего Рева приходил в себя на диване в гостиной. Отлежавшись и глотнув вина, он с опаской подкрался к двери в столовую. Говорил Голый, и вот что Билбо услышал:
   - Йоу! (Или другой какой-то пренебрежительный звук вроде этого.) Думаете, он подойдет? Легко Грендельфу расписывать, какой он свирепый, а ну как возбудится и заорет не вовремя - тогда админ и все его родственники проснутся и мы погибли! Сдается мне, его крик вызван страхом, а вовсе не возбуждением! Право, не будь на дверях волшебного слова, я бы решил, что мы попали не туда. Едва я увидел, как этот пузан подпрыгивает и пыхтит в дверях, я сразу заподозрил неладное. Он больше смахивает на бейсболиста, чем на хакера!
   Тут мистер Бэггинс нажал на ручку и вошел. Суковская порода в нем взяла верх. Он почувствовал, что он обойдется без настоящей постели и без завтрака, только бы его считали свирепым монстром. Кстати, он и вправду рассвирепел, услыхав слова "как этот пузан подпрыгивает...". Много раз впоследствии гейтисовская сторона его существа раскаивалась в безрассудном поступке, и он говорил себе: "Билбо, ты глупец, ты сам, по доброй воле, встрял в это дело".
   - Прошу прощения, - проговорил он, - я слышал все ваши слова. Не буду делать вид, будто понимаю, о чем идет речь; особенно мне непонятно замечание о хакерах. Но думаю, что я правильно усвоил одно (все это он называл "держать себя с достоинством"): вы считаете меня никуда не годным. Хорошо, я вам докажу, на что я способен. Никаких волшебных слов у меня на двери нет, ее красили всего неделю назад, и вы, разумеется, ошиблись адресом. Как только я увидел ваши жуткие физиономии, я сразу заподозрил, что вы попали. Но считайте, что теперь вы точно попали. Скажите, что надо делать, и я постараюсь это выполнить, хотя бы мне пришлось сражаться с кошмарными хобборотнями в Самой Крайней Пустыне. У меня был двоюродный пра-пра-прадедушка Сук Бычий Рев, так он...
   - Верно, верно, только это было давно, - прервал его Голый. - А я говорил про вас. И уверяю вас, на ваших дверях есть слово, как раз то слово, который используют - или использовали в прошлом - представители вашей профессии. И означает он вот что: "Опытный хакер возьмется за хорошую работу, предпочтительно рискованную, оплата по соглашению". Можете называть себя "взломщиком высшей категории", если вам не по вкусу "хакер". Некоторые именуют себя так. Нам-то все равно. Грендельф сообщил нам, что один местный специалист срочно ищет работу и что собрание назначается здесь, в среду, на пять часов.
   - Как же не быть слову, - вмешался Грендельф. - Я сам его поставил на дверях. И по весьма веским причинам. Вы МЕНЯ просили подыскать для экспедиции четырнадцатого, Я и выбрал мистера Гейтиса. Пусть кто-нибудь попробует сказать, что Я ошибся, выбрал не того и попал не туда, и можете отправляться втринадцатером и получать сполна все, что причитается за это число. А не хотите - ступайте домой, бейтесь об угол! И если еще хоть кто-то усомнится в правильности МОЕГО выбора, то он будет вечно гореть в пламени Ада!
   Он так сердито воззрился на Голого, что гом вжался в спинку стула, а когда Билбо открыл было рот, чтобы задать вопрос, Грендельф повернулся и кинул на него такой грозный взгляд из-под лохматых бровей, что Билбо со стуком грохнулся на пол.
   - Вот так - произнес Грендельф. - И чтобы больше никаких споров. Я выбрал мистера Гейтиса, и будьте довольны. Если Я сказал, что он Хакер, - значит, он хакер или будет хакером, когда понадобится. Он далеко не так прост, как вы думаете, и совсем не так прост, как думает он сам, и уж точно не так прост как думает о том, что думает о том он сам. Настанет время, когда вы все, Все, ВСЕ (если доживете) будете благодарить МЕНЯ за него. А теперь, Билбо мой, неси-ка лампочку, и прольем немного света вот на эту чушь.
   На столе, под большой лампой с красным абажуром, он расстелил обрывок пергамента, похожий на карту.
   -Не обращайте внимание на то что пергамент порван. Это дело рук Трора, вашего деда, Таран, - сказал он в ответ на взволнованные возгласы гомов. - Это план Горы (Гора - это кодовое название, того места где админы хранят компы и программы).
   - Не вижу, чем это нам поможет, - разочарованно сказал Таран, быстро оглядев план. - Я и без того прекрасно помню Гору и ее окрестности. Я знаю, где Кромешный Лес и где Иссохшая Пустошь, - там водились админы.
   - Тут на карте и нарисован Админ, - сказал Барин, - но коль скоро мы доберемся до Горы, мы и без карты его найдем.
   - Есть еще одна подробность, которой вы не заметили, - возразил волшебник, - потайной ход. Видите вот ту руну на западной стороне и руку с вытянутым средним пальцем над другими рунами, слева? В этом месте есть потайной ход в Нижний Ярус.
   - Когда-то он, возможно, и был потайным, - возразил Таран, - но где уверенность, что он остался потайным до сих пор? Старый Смрад живет там так давно, что у него было время разобраться во всех ходах и выходах.
   - Может, и так, но он им все равно не пользуется.
   - Почему?
   - "Потому что", - гласят руны. Смрад не стал бы разобраться во всех ходах и выходах даже в молодые годы, а тем более теперь, когда он окончательно обленился.
   - А по-моему, - подал голос Билбо (который никогда не сталкивался с админами). Он опять разгорячился и увлекся происходящим, и забыл, что лучше помалкивать. Он обожал всякие карты, у него у самого в прихожей висела большая колода карта, где его любимые козыри были помечены красными чернилами. - Такую огромную дверь невозможно утаить от кого бы то ни было, даже если Админ проглядел ее? -спросил он. (Не забывайте, он был всего лишь маленький хоббит.) - Самыми разными способами, - ответил Грендельф. Но как утаили именно эту дверь, мы не узнаем, пока не увидим ее своими глазами. Насколько Я могу понять из надписей на карте, дверь надежно заперта и сливается с Горой. Обычный прием гомов, если не ошибаюсь?
   - Не ошибаетесь, - подтвердил Таран.
   - Кроме того, - продолжал Грендельф, Я забыл упомянуть, что к карте приложен диск необычной формы. Внимание *Барабанная дробь*. Вот он! - И Грендельф протянул Тарану лазерный диск в форме сердечка с затейливым рисунком. - Берегите его!
   - Еще бы не беречь! - сказал Таран и нацепил диск на золотую цепочку, которая висела у него на шее и уходила под куртку. - Теперь наше положение перестает быть таким безнадежным. До сих пор нам было не ясно, с чего начинать. Мы думали держать путь на Восток, соблюдая осторожность и осмотрительность, и дойти до самого Дооолгого Озера. Тогда-то и начались бы неприятности...
   - Не тогда, а намного раньше; уж Я-то знаю, что такое путь на Восток, - прервал Грендельф, и с нежностью посмотрел на свою катану.
   - Оттуда мы могли бы двинуться вверх по Реке Быстротечной, -продолжал Таран, пропустив слова Грендельфа мимо ушей, - и достичь развалин Дейла - странного города в долине реки под сенью Горы. Правда, никому из нас не по душе идти через Главные Ворота. Там река течет прямо под ними, по туннелю, сквозь большой утес у Южной Оконечности Горы, и из этих же ворот обыкновенно выползает админ, на мой взгляд, слишком часто, если только он не переменил своих привычек.
   - Да, там не пройти, - сказал волшебник, - если не заручиться поддержкой какого-нибудь знаменитого Воина, а то и Сказочного Богатыря. Я конечно поговорил с Конаном и Ильей Муромцем, но они отказались. Разные отмазки придумали, мол мечи затупились, боевые топоры заняты - валят деревья, щиты употребляют вместо люлек и крышек для кастрюль, а админы, по счастью, за тридевять земель, и для здешних жителей они мол угрозы не представляют. Потому-то Я и решил прибегнуть к хаку, особенно когда вспомнил про Боковой Вход. И вот тут-то входит в игру наш милый Билбо Гейтис, самой судьбой избранный Взломщик. Так что давайте обсуждать дело дальше и выработаем план действий.
   - Приотвратно, - сказал Таран. - Может быть, наш многоопытный хакер выскажет какие-нибудь ценные мысли или предложения? - И он с преувеличенной вежливостью поклонился Билбо.
   - Прежде всего я хотел бы услышать побольше о самом деле, - сказал хоббит (в голове у него все перемешалось, в животе тоже, но он, как истинный потомок Суков, решил сначала сделать заинтересованный вид а потом отступать). - То есть про инфу, и про админа, и про все прочее, и как инфа туда попала, и чья она, и так далее и поподробнее и поконкретнее.
   - Ёпт! - сказал Таран. - Разве вы не видели карты? Не слышали нашей песни? И разве не об этом мы толкуем уже много часов подряд? - И все-таки я хочу услышать все подробно и по порядку и поконкретнее, - упрямо сказал Билбо, напуская на себя придурковатый вид (обычно предназначавшийся для тех, кто пытался занять у него денег) и изо всех сил стараясь казаться полным дибилом, осмотрительным, солидным, чтобы оправдать рекомендацию, полученную от Грендельфа. Я также хотел бы подробнее услышать о степени защиты, о непредвиденных расходах, о том, сколько времени отводится на все это предприятие, о вознаграждении и прочая, и прочая и т.д и т.п.
   Под этим подразумевалось: "Что перепадет мне? И не загребут ли меня в тюрьму?" - Ну, хорошо, так и быть, - сказал Таран. - Много лет тому назад, во времена моего деда Трора, нашу семью вытеснили с Дальнего Востока, и ей пришлось перебраться со всеми своими богатствами и орудиями назад, к этой самой Горе, что на карте. Гору эту некогда открыл мой давний предок Трей Старший, но теперь гомы из нашего рода принялись за нее всерьез: изрыли ее вдоль и поперек, расширили жилища и ВЦ, и при этом, как я понимаю, создали довольно много полезной инфы и массу драгоценных вирусов. Как бы там ни было, они баснословно разбогатели и прославились, и дед мой стал королем Под Горой, и его очень чтили люди, которые поначалу жили на Юге, но постепенно расселились вверх по Реке Быстротечной до самой долины под сенью Горы. Тогда-то они и построили веселый город Дейл (Названный в честь знаменитого напарника мышонка Чипа). Их правители всегда посылали за нашими программистами и богато вознаграждали даже наименее искусных. Отцы отдавали нам своих сыновей в обучение и щедро платили, особенно съестными припасами и пивом, так что мы не давали себе труда пахать, сеять и вообще добывать пропитание. То были счастливые дни, и даже у самых небогатых из нас водились свободные денежки и досуг для того, чтобы изготовлять красивые проги просто так, для собственного удовольствия. Я уж не говорю о диковиннейших волшебных компьютерных игрушках, каких в нынешнее время не увидишь нигде на свете! Чертоги моего деда буквально ломились от всевозможного оружия и драгоценных вирусов, резных изделий, а ярмарка компьютерных игрушек в Дейле считалась 8 чудом Света.
   Все это, несомненно, и привлекло внимание админа. Админы, как известно, ограничивают доступ к программам и уничтожают вирусы на компах у людей, у эльфов, у гомов - где и когда только могут - и стерегут свою 'добычу' до конца жизни (а живут админы фактически вечно, если только их не убьют), но никогда не попользуются даже самым дешевым доступом в интернет. Сами они сделать неспособны ровно ничего, даже не могут укрепить какую-нибудь разболтавшуюся плату в своем ПК. В те времена на Севере расплодилось множество админов, а информации, как видно, становилось все меньше, потому что гомы кто бежал на Юг, кто погиб, и картина всеобщего разорения и опустошения приобретала все более угрожающие размеры. Так вот, был там один особенно жадный, сильный и отвратительный админ по имени Смрад. Однажды с Севера до нас донесся гул, похожий на жужжание кулера, и все сосны на Горе застонали и заскрипели под ветром. Те гомы, кто находился под открытым небом, а не внутри Горы (на счастье, я был в их числе), издалека увидели, как админ, весь в пламени, приземлился на нашей Горе. Потом он двинулся вниз, дополз до леса и поджег его. К этому времени в Дейле звонили все сигнализации и воины спешно вооружались. Гомы бросились к Главным Воротам, но там их поджидал админ. Никто из них не спасся. Река закипела от жара, туман окутал Дейл, и в этом тумане админ напал на воинов и почти всех истребил - обычная печальная история, в те годы, увы, нередкая. Потом админ вернулся назад, к Горе, прополз через Главные Ворота и очистил от пользователей все улицы и переулки, подвалы, особняки и галереи. И когда на Горе не осталось в живых ни одного гома, Смрад забрал все компьютеры себе. Наверное, он, как водится у админов, свалил все в кучу где-нибудь в самой дальнем помещении и с тех пор спит на захваченном оборудовании. По ночам он выползал через Главные Ворота, похищал у жителей Дейла пиво и выпивал его, так что Дейл постепенно пришел в упадок, а население частью с горя погибло, а частью разбежалось. Не знаю доподлинно, что там творится сейчас, едва ли кто-нибудь осмеливается жить близко к Горе, разве что эстонцы у Дооолгого Озера.
   Мы, малочисленная горстка гомов, спасшихся в тот день, - сидели в своем убежище и оплакивали судьбу, проклиная Смрада. Вдруг вошли мой отец и дед с опаленными бровями и замутненным взором. Они были очень веселы и разговорчивы. Когда я спросил, как им удалось уцелеть, они велели мне помолчать, но сказали, что в свое время я все узнаю, как только спущусь в винный погреб, и засмеялись. Потом мы покинули эти края и, скитаясь с места на место, зарабатывали себе на жизнь, как могли: нам случалось даже браться за кузнечное ремесло или трудиться в угольных шахтах. Но об украденных у нас компьютерах мы помнили все время. И даже сейчас, когда, признаюсь, мы отложили кое-что про черный день и уже не терпим нужды (тут Таран погладил HDDшник, висевший у него на шее), мы все еще полны решимости вернуть их обратно и отомстить Смраду, если удастся.
   Я часто ломал голову над тем, как спаслись отец и дед. Теперь я понимаю, что у них был запас в винном погребе, о котором никто, кроме них, не знал. Очевидно, они и составили карту, и мне бы хотелось знать: каким образом ее захватил Грендельф и почему она не попала ко мне - законному наследнику?
   - Я ее не захватывал, МНЕ ее подарили, - ответил волшебник. - Ваш дед Трор, как вы помните, был убит в рудниках Морали царем ламеров Визгом.
   - Будь проклято его имя! - отозвался Таран.
   - А Трей, ваш отец, двадцать первого апреля - в прошлый четверг минуло как раз сто лет с того дня - ушел в мир иной, и с тех пор вы его не видели...
   - Все это верно, - подтвердил Таран.
   - Так вот, ваш отец перед уходом подарил МНЕ карту и просил не передавать ее вам ни при каких обстоятельствах. Когда ваш отец дарил МНЕ карту, он и свое-то имя позабыл, не то что ваше, так что скажите МНЕ спасибо, что Я нарушаю последнюю волю вашего отца и отдаю её вам! Получайте! - И он протянул бумагу Тарану.
   - Ничего не понимаю, - сказал Таран
   - Аналогично, - сказал Билбо. Объяснение и ему показалось вполне размытым.
   - Ваш дед умирал медленно, - с наслаждением проговорил волшебник, - собираясь на рудники Морали, отдал карту на хранение сыну. После гибели вашего деда отец ваш отправился попытать счастья с картой; он пережил множество всяких заключений, но так и не добрался до Горы. Я познакомился с ним в темницах черного мага Некрофила; как он попал туда не знаю.
   - Вы-то что там делали? - спросил Таран, содрогнувшись, и все гомы тоже подозрительно уставились на Грендельфа.
   - Неважно. Интересовался кое-чем, как всегда, и, надо сказать, там МНЕ пришлось довольно туго. Даже несмотря на то что Я Грендельф, Некрофил уцелел. Я пытался спасти вашего отца, но было уже поздно: он повредился в уме, мысли его путались, он не помнил ни о чем, кроме карты и ключа, сколько Я его не пытал.
   - С ламерами Морали мы давно расквитались, - сказал Таран, - надо будет теперь заняться Некрофилом.
   - Вздор! Такого врага не одолеть всем гомам, вместе взятым, даже если бы их можно было еще собрать с четырех концов земли. Отец ваш под конец хотел только одного - смерти! Так что туда вам лезть не надо. Админ и Гора - этого вам за глаза хватит!
   - Ахтунг! Ахтунг! - вырвалось у Билбо.
   - В чем дело? - спросили гомы и разом обернулись к нему, а он, не в силах совладать с собой, воскликнул:
   - Послушайте, что Я скажу!
   - Что такое? - спросили гомы.
   - Мне кажется, вам надо пойти на Восток и на месте выяснить, что да как. В конце концов, существует Боковой Вход, и админы когда-нибудь да спят, и, если посидеть у входа подольше, что-нибудь непременно придет админу по почте. А потом, знаете, по-моему, на сегодня разговоров достаточно. Как там говорится насчет рано вставать, рано в кровать и так далее? Перед вашим уходом я накормлю вас хорошим *зловещий смешок* завтраком.
   - Перед нашим общим уходом, вы хотите сказать, - отозвался Таран. -Разве не вы Главный Хакер? И не ваше разве дело сидеть у входа и перехватывать почту, не говоря уже о том, чтобы проникнуть внутрь компа админа? Но насчет кровати и завтрака я с вами согласен. Перед дорогой я обычно ем яичницу из шести яиц с ветчиной - конечно, не болтунью, а глазунью, да смотрите, чтоб глазки были целы, иначе твои вышибу! После того как и остальные гомы объявили, что они желают на завтрак (никто из них не подумал сказать хотя бы "пожалуйста", от чего обалдел Билбо), все поднялись из-за стола. Хоббиту пришлось еще каждого устроить на ночь; он предоставил им все гостевые комнаты, постелил на креслах и диванах, наконец разместил всех и улегся в свою кроватку, очень усталый и не вполне успокоенный. Единственное, что он твердо решил, - ни в коем случае не вставать ни свет ни заря, чтобы накормить всех этих дермоедов. Суковские настроения в нем обострились до предела, и он был далеко не уверен, что наутро не отправит их куда подальше.
   Лежа в постели, он слышал, как в душе Таран напевает.
   За голубые горы, за голубой туман
   В пещеры или норы заманен караван;
   За водкою быстро! Ломбарду доход -
   С закладом старинный народ.
   Билбо заснул под эту песню и видел странные сны. Когда он проснулся, уже давно рассвело.
  
   2. БАРАН ЖЖОТ
  
   Билбо живо вскочил, надел халат и вошел в столовую. Ни души! Он застал там лишь следы обильного, но поспешного запоя. В комнате все было перевернуто вверх дном, в кухне громоздились груды битой посуды, погнуты были чуть не все кастрюли и горшки. Билбо с грустью убедился в том, что вечерняя пирушка не просто глюк. Но зато он с облегчением увидел, что гости отправились в путь без него, не удосужившись его разбудить ("Даже спасибо не сказали", - подумал он). В то же время Билбо был немного разочарован и сам удивился своему разочарованию. "Не будь дураком, Билбо Гейтис, - уговаривал он себя, - в твои ли годы мечтать о админах и всякой сказочной чепухе!'
   И он надел фартук, включил плиту, вскипятил воду и быстро сложил посуду в посудомоечную машину. Потом гламурненько позавтракал на кухне и тогда только приступил к уборке столовой. Солнце уже сияло вовсю, входная дверь стояла распахнутой, в дом залетал теплый весенний ветерок. Билбо начал громко насвистывать непристойный мотивчик и совсем позабыл про вечер накануне. Только-только он собирался сесть и гламурненько позавтракать во второй раз у раскрытого окна в столовой, как вдруг появился Грендельф.
   - Голубчик, - сказал он, - да когда же ты пожалуешь? А еще говорил "рано вставать"! Скажите на милость - сидит завтракает, или как там у тебя это называется, а между тем половина одиннадцатого! Они не могли ждать и оставили тебе послание.
   - Какое послание? - спросил бедный мистер Гейтис в неописуемом волнении.
   - Вот те раз! - воскликнул Грендельф. - Я тебя не узнаю - ты даже не проверил электронную почту!
   - При чем тут электронная почта? Хватит с меня мытья посуды на четырнадцать персон!
   - Если бы ты проверил электронную почту, ты бы нашел вот это! -И Грендельф протянул Билбо записку (распечатанную, естественно, на собственном, Билбо, принтере).
   Вот что Билбо прочел:
   "Таран и К шлют Хакеру Билбо свой привед! За гостеприимство -сердечная благодарность, предложение профессиональной помощи принимается с признательностью. Условия - оплата при вручении искомого размером до, но не превышая, четырнадцатой части общего дохода (буде таковой случится). Возмещение путевых издержек в любом случае гарантировано, похоронные издержки ложатся на К или на ее представителей (если меры не приняты покойным заранее).
   Не считая возможным нарушать ваш драгоценный отдых, мы отправляемся вперед, дабы сделать необходимые приготовления. Будем ожидать вашу покойную особу в интернет кафе Зеленый Админ, Байуотер, ровно в 11 утра.
   Надеясь на Вашу пунктуальность, имеем честь пребывать глубоко, преданные Таран и К.
   - Остается ровно десять минут. Тебе придется бежать, - заметил Грендельф.
   - Нах... - начал Билбо.
   - Никаких "нах", - отрезал волшебник.
   - Какого... - сделал еще одну попытку Билбо.
   - Никакого " Какого..."! Бегом! Раз, два..
   Билбо потом никак не мог вспомнить, каким образом очутился на улице - без шапки, без трости, без денег, без всех тех вещей, которые привык брать с собой, выходя из дому. Оставив второй завтрак недоеденным и посуду после себя невымытой, он сунул Грендельфу ключи от дома где между прочим деньги лежат, и побежал со всех своих мохнатых ног по улочке мимо большой мельницы, через мост и еще с милю По Ту Сторону Бугра.
   Ну и запыхался же он, и запарился же, когда ровно в одиннадцать, с боем достиг Байуотера. И на тебе! Оказалось, что носовой платок он тоже забыл дома!
   - Бис! - сказал Барин, ждавший его в дверях кафе.
   Тут из-за поворота дороги, которая вела в деревню, показались остальные.
   Они ехали верхом на харлеях, и каждый мотоцикл был навьючен всевозможной поклажей - тюками, мешками и прочими пожитками. Маленький скутер, очевидно, предназначался Билбо.
   - Теперь залезайте оба - и в путь! - скомандовал Таран.
   - Прошу прощения, - запротестовал Билбо, - я не успел надеть каску, забыл носовой платок и не захватил кредитку. Ваше письмо я получил только в десять сорок пять, чтобы быть точным.
   - А вы не будьте таким точным, - посоветовал Одинлин, - и поволнуйтесь! Придется вам до конца путешествия обходиться без носовых платков и еще много без чего. А вместо каски...
   У меня в багажнике есть лишний капюшон и плащ.
   Вот так в одно ужасное утро в самом конце апреля они тронулись потихоньку в путь. Билбо был облачен в черный кожаный плащ и чуть-чуть украшенный серебром черный капюшон, которые ему подарил Одинлин. Одежда была ему велика, но выглядел он довольно угрожающе.
   Боюсь и вообразить, какую пошлость подумал бы при виде Билбо его отец Банджо. Билбо утешался единственно тем, что его нельзя принять за гома.
   Не успели они отъехать от интернет кафе, как их догнал Грендельф, совершенно великолепный на великолепном белом спортивном мотоцикле. Он привез Билбо уйму носовых платков, любимую трубку и табаку. Вся компания весело поехала дальше. По дороге путешественники целый день рассказывали разные истории и пели разные песни, замолкая лишь на то время, пока останавливались перекусить и по нужде. Но это случалось далеко не так часто, как хотелось Билбо, он все-таки понемногу стал выходить из себя от такой жизни и подумывал, что приключения - это так плохо.
   Сперва они проезжали владения хоббитов - край с дорогами, населенный народом; время от времени им встречался какой-нибудь гом или фермер, спешившие на дело. Потом пошла местность, где жители говорили на незнакомом языке и пели незнакомые песни, каких Билбо раньше не слыхивал. Наконец они углубились в Пустынную Страну, где уже не попадалось ни жителей, ни кафе, а дороги становились все хуже да хуже. Впереди замаячили сумрачные горы, одна другой выше, казавшиеся черными из-за густых лесов. На некоторых виднелись древние замки такого зловещего вида, как будто их построили люди. Все кругом сделалось мрачным, погода вдруг испортилась, стало холодно и сыро. Ночевать им приходилось, где попало.
   - Подумать только - июнь на носу! - ворчал Билбо; его скутер тащился по грязнейшей проселочной дороге в хвосте процессии. Близился вечер, время чая, как впрочем, и кофе и танцев, прошло, весь день не переставая лил дождь, с капюшона текло в глаза, мотоциклы постоянно натыкались на камни и застревали колесами в выбоинах. Путешественники были не в духе и молчали.
   "Наверняка дождь промочил тюки с сухой одеждой и вода попала в мешки с едой, - с грустью думал Билбо. - Как бы мне хотелось очутиться сейчас у себя дома, в моей славной норке, у камина, и чтобы чайник начинал петь голосом Укупника!.." Еще не раз потом ему пришлось мечтать об этом!
   А гомы трусили, но упорно шли вперед, да вперед, не оборачиваясь, совсем забыв про хоббита. За серыми тучами, должно быть, село солнце, и, когда они спустились в глубокую долину, по дну которой бежал поток, сделалось совсем темно. Поднялся ветер, ивы по берегам закачались и зашелестели. К несчастью, старинный каменный мост был окончательно разрушен, и им пришлось переправляться вброд, а река вздулась от дождей и с шумом бежала с гор.
   Когда они наконец очнулись на другом берегу, совсем стемнело. Ветер разогнал тучи, проглянула полная луна, и завыли волки. Таран пробормотал что-то насчет ужина и "где бы отыскать сухое и теплое местечко на ночь". Ему тут же предложили несколько вариантов, из которых котел в аду был, пожалуй, самым приятным. Так что только через два часа перепалки заметили, что Грендельфа нет. Он ехал с ними всю дорогу, так и не объясняя - участвует он в их походе или просто прикалывается. Он ел больше всех, болтал больше всех и хохотал громче всех, что уж говорить о том количестве спиртного, которого он выпил. А теперь он просто-напросто исчез, и все тут!
   - Как раз когда так пригодился бы волшебник! - простонал Коришь и вмести с ним простонал Нарыв (они разделяли взгляд хоббита на то, что есть надо регулярно, часто и как можно больше).
   Из конца в конец решили заночевать, где есть и только передвинулись под деревья, так как там земля была суше листья мягче, а воздух свежее. Но зато ветер стряхивал воду с листвы, и звук падающих капель - "ХРЯСТЬ, ДЗИНЬ" - наводил ужас. К тому же что-то приключилось с газовой горелкой, огонь словно заколдовали. Гомы обычно умеют разжечь горелку буквально где угодно и чем угодно, независимо от того, есть ветер или нет. Но в этот вечер у них ничего не клеилось(куда-то пропал клей 'Момент'), даже у Ой и Голого, уж на что они были мастера по части поджогов.
   Потом вдруг невесть чего испугался один из гомов и убежал. Его не успели перехватить, и он забежал в реку. Пытаясь вытащить Тарана из воды, Филми и Килми чуть не утонули, а поклажу, которую Таран пытался стащить, унесло течением. Там, как и следовало ожидать, была большая часть провизии, поэтому у них был скудный ужин и еще более скудный завтрак.
   Так они сидели, хмурые, промокшие, и молчали, а Ой и Голый продолжали возиться с газовой горелкой и тихо, по эльфийски, матерились. Билбо сонно размышлял о том, что приключения - это увеселительная прогулка в сияющий майский день. И вдруг Барин, который выполнял позорную роль, закричал:
   - Пожар, огонь, спасайся, кто может!
   Немного поодаль горел холм, местами довольно густо, поросший деревьями. В гуще деревьев и впрямь буревал пожар, уютный, словно свет лампочки или сканера.
   Они поглядели-поглядели и принялись спорить. Одни стояли за то, чтобы просто уйти, кто знает, что там такое, а то хуже будет. Другие убеждали: "Местность нам знакома, и горы близко. Чем больше проявлять любопытства в пути, тем меньше вероятности попасть в беду". Кто-то сказал:
   - Но нас как-никак четырнадцать.
   А еще один проговорил:
   - Куда запропастился Грендельф?
   И этот вопрос принялись повторять все наперебой.
   Тут дождь полил пуще прежнего, а Ой и Голый подрались.
   Это решило дело.
   - В конце концов, с нами Взломщик, - сказали они и направились в сторону огонька, со всеми возможными предосторожностями, держа свои мотоциклы рядом. Они добрались до холма и ступили в лес, потом начали подниматься вверх, но нигде не было видно тропы, которая бы вела к дому или ферме. Как они ни старались, все равно шороха, треска и скрипа (равно как пыхтения и чертыханья), пока они продирались в полной темноте сквозь чащу, было хоть отбавляй.
   Внезапно красный свет ярко блеснул между стволами совсем близко.
   - Теперь очередь за Взломщиком, - сказали они, подразумевая Билбо.
   - Ступайте и проверьте, что это и зачем это и все ли тихо и безопасно, - приказал Таран хоббиту. - Поторапливайтесь и, если все в порядке, побыстрее возвращайтесь. Если не в порядке, даже не попробуйте вернуться. Не сможете вернуться - прикиньтесь сычом, или филином, и мы постараемся.
   И Билбо пришлось идти, так и не успев объяснить, что он и одного раза не сумеет прикинуться филином или сычом. Зато хоббиты умеют совершенно бездумно тупить в лесу. Они очень гордятся своим умением, и Билбо не раз презрительно фыркал, слушая "тарарам", который, по его мнению, устроили гомы. Что же касается Билбо, то, когда он крался к огоньку, наверное, разве что дохлый хорек ничего бы не услышал. Но Билбо благополучно, никого не вспугнув, добрался до огня, и вот что он узрел.
   Трое здоровых ребят сидели у огромного костра, сложенного из покрышек. Они поджаривали куски барана на длинных деревянных ветках и слизывали с пальцев на ногах жир. В воздухе разносился дивный аромат. Рядом стоял бочонок с пивом, и парни то и дело окунали туда кружки. Это определенно были гопники! Тут не могло быть никаких сомнений. Даже Билбо, несмотря на свою затворническую жизнь, сразу догадался, кто они, по их грубым неотесанным физиономиям, их спортивным костюмам, массивным туфлям, а главное - по их разговору, который был совсем, совсем непохож на великосветский!
   - Вчера баранина, сегодня баранина - видно, и завтра, чтоб тебе лопнуть, придется жрать эту чертову баранину, - проговорил один гопник.
   - Хоть бы какой завалящий кулек семечек! - отозвался второй. - И с какой радости этот Вильям, тупая башка, приволок нас в эти трущобы? Выпивка тоже кончается, - добавил он, толкая Вильяма под локоть, как раз когда тот делал глоток из кружки.
   Вильям поперхнулся.
   - Заткнись! - заорал он, как только отдышался. - Ты что думаешь - людишки нарочно будут вам с Бертом подвертываться - нате, лопайте? С той поры, как мы спустились с гор, вы с Бертом полторы деревни задолбали, не меньше. Где их еще взять? Нынче такие времена пришли, что скажите "спасибо, Билл" и за такого барана, как этот.
   Он оторвал зубами большой кусок от бараньей ноги, которую жрал, и утер губы воротником.
   Да, боюсь, что гопники всегда ведут себя так некультурно, даже те, у которых по одной голове. Услыхав все это, Билбо понял, что следует немедленно действовать. Либо надо тихонько вернуться назад и предупредить своих, что в нескольких шагах сидят три здоровенных гопника в прескверном настроении и явно не откажутся отведать жареных семечек или, для разнообразия, закурить. Либо он должен показать класс кражи. Настоящий Взломщик первой категории в подобных обстоятельствах очистил бы карманы гопников (дело почти всегда того стоит), стянул бы барана прямо с вертела, похитил бы пиво - и был таков. А гопники при этом его бы и не заметили. Взломщики более практичные, лишенные профессионального тщеславия, пырнули бы предварительно гопников кинжалом.
   После чего весело скоротали бы ночку за сытным ужином.
   Билбо все это знал. Он немало прочитал о том, что сам в своей жизни много раз проделывал. Он испытывал сильнейшее возбуждение, но и отвращение тоже. Ему хотелось быть в сотне миль отсюда и в то же время...
   В то же время он мог просто взять и вернуться к Тарану и К с пустыми руками. Но он стоял, скрытый мраком, и размышлял. Из всех известных ему многообразных деяний взломщиков обчистить карманы гопников казалось ему наименее трудным. Наконец он решился и заполз за дерево как раз позади Вильяма.
   Берт и Том отошли в кустики. Вильям снова опрокинул кружку.
   Набравшись, Билбо сунул свою маленькую ручку к Вильяму в обширный карман. Кошелек был там и показался Билбо большим, как мешок. "Ы-ы-ы, -подумал он, входя во вкус своего нового ремесла и аккуратно вытягивая кошелек. - Лиха беда - начало!'
   Да, это действительно была 'лиха беда'! Кошельки у гопников всегда с сигнализацией, и этот кошелек не был исключением.
   - Кто здесь? - пропищал кошелек, очутившись в руках хоббита, и Вильям схватил Билбо за шиворот прежде, чем тот успел грохнуться на землю.
   - Чтоб тебе лопнуть, Берт, погляди, кого я словил! - сказал Вильям.
   - Что за шняга? - спросил Берт, подходя к нему.
   - Откудо я знаю! Ты что за шняга?
   - Я - Билбо Ггейтис, вз-з-хоббит, - ответил бедняга Билбо, трясясь от возбуждения всем телом и пытаясь сообразить, как ему лучше прикончить гопников, пока его не придушили.
   - Вззхоббит? - повторили гопники, насторожившись. Гопники соображают туго и поэтому с подозрением относятся ко всему незнакомому и необычному.
   - А какого черта, вззхоббиту понадобилось в моем кармане? - заметил Вильям.
   - А семечки у него можно попросить или откажется? - поинтересовался Том.
   - Попробуй - узнаешь, - ответил Берт, берясь за биту.
   - Карманы вывернуть так, поди, и мобилы не окажется, - проговорил Вильям, который только что сломал телефон.
   - Может, поискать - тут еще такие найдутся? -сказал Берт. - Эй, ты, много вас тут шастает по лесу? Колека ты нечистый, - добавил он, поглядев на мохнатые ножки хоббита. Он схватил Билбо за ноги и с силой приложил его об землю.
   - Нет никого, - пискнул Билбо и тогда только спохватился, что если выдать друзей, то может его оставят в покое. - Да нас тут табун, то-есть стая, э-э-э, в общем, много нас, - быстро прибавил он.
   - Что-то я не впиливаю... - заявил Берт, держа Билбо в воздухе, но на этот раз за волосы на ногах.
   - Все так и есть, - ответил Билбо, переведя дух в пятки. - Пожалуйста, любезные господа, не крадите у меня ничего! Я сам хорошо ворую, я лучше ворую, чем воруюсь, вы понимаете, что я хочу сказать? Я вам сворую превосходную трубу, если вы меня не обворуете.
   - Заморыш несчастный! - сказал Вильям. - Заморыш несчастный! Берт, отпусти ты его!
   - Не отпущу, пока не объяснит, что значит "много" и "никого", - возразил Берт. - Не желаю, чтоб мне глотку во сне перерезали! Вот подпалю ему пятки над костром, живо заговорит!
   - Нет это я его подпалю, - сказал Вильям. - Я его поймал.
   - Вильям, говорил я тебе, что ты жирный дурак, - заорал Берт, - и еще повторю!
   - А ты хам! (Вообщето на этом месте стояло более красочное ругательство, но я считаю, что эту книгу читают исключительно образованные и высококультурные люди, и подобные выражения могут задеть нежные струны их души и внести диссонанс в гармонию с миром прекрасного).
   - Я тебе этого не спущу, Бил Хаггис! - завопил Берт и двинул Вильяму кулаком в глаз.
   Тут началась зверская потасовка. Берт выронил Билбо, и у того хватило ума отползти в сторону, чтобы его неотвлекали от созерцания поединка. А гопники принялись отчаянно драться, громко обзывая друг друга всякими, надо сказать, весьма подходящими именами. Немного погодя они повалились на землю и, сцепившись, лягаясь и пинаясь, покатились прямо в костер, а Том колотил их обоих битой, чтобы образумить, отчего они, естественно, еще больше разъярились.
   Тут бы хоббиту самое время зааплодировать. Но его руки сильно помял Берт своей лапищей, силы покинули Билбо, голова кружилась, он лежал за кругом света, падавшего от костра, и радовался.
   В самом разгаре драки вдруг появился Барин. Гомы издалека услыхали шум и, напрасно прождав Билбо или совы, по одному поползли на свет костра. Едва Том увидел в круге костра Барина, он испустил страшный вой. Гопники просто терпеть не могут гомов (даже непонятно по какой причине). Берт и Билл мигом перестали драться и зашипели: "Том, мешок, скорей!". И прежде чем Барин, соображавший, где тут в этой кутерьме найти Билбо, понял, что происходит, на голову ему набросили мешок и он уже лежал на земле.
   - Сейчас еще полезут, - сказал Том, - или я здорово ошибаюсь. Это то самое и есть - много и никого. Вззхоббитов - никого, а гомов - много. Я так сказал!
   - А, похоже, ты прав, - твердил Берт.
   Так они и сидели. Держа наготове мешки, в которых таскали баранов, семечки сигареты и другую добычу. Стоило появиться очередному гому и застыть в удивлении при виде костра, пустых кружек, обглоданных костей, как - хлоп! - вонючий противный мешок опускался ему на голову, и гом валился на землю. Очень скоро Одинлин лежал с Барином, Фили и Кили тоже лежали вместе, Коришь, Нарыв и Ори были брошены один на другого, а Ойн, Глойн, Буфер, Бофур и Бумер самым неудобным образом свалены в кучу в костр.
   - Будут знать, - сказал Том. Буфер и Бумер доставили им массу неприятностей, сопротивляясь, как бешеные (все гомы в минуту смертельной опасности сопротивляются, как бешеные).
   Последним показался Таран, и его-то и захватили врасплох. Он то не ожидал худшего, и ему не надо было видеть ноги своих соратников, торчащие из мешков, чтобы понять, что дела идут блестяще. Он остановился поодаль, в полумраке, и мечтательно проговорил:
   - Что тут творится? Кто покушается на невинность моих людей?
   - Это гопники! - подал из-за дерева голос Билбо. Они прячутся в мешках в кустах.
   - Ах так! - сказал Таран и бросился к костру так быстро, что гопники не успели накинуть на него мешок. Он выхватил из костра большую горящую ветку и ткнул ею Берту в глаз. На некоторое время Берт выбыл из строя. Билбо тоже не зевал - обхватил Тома за ногу, с большим, надо сказать, трудом, так как нога была толщиной с молодое дерево. Но тут же кубарем отлетел и упал рядом с колючим кустом, потому что Том, размахнувшись, подбросил ногой в лицо Тарану ворох углей. За это Том получил поленом в зубы и потерял передний золотой зуб. Ну и завыл же он! Но в эту самую минуту Вильям подкрался сзади и набросил на Тарана мешок. На этом драка закончилась. В плачевном положении очутилась вся компания: гомы лежали, аккуратно увязанные в мешки, в двух шагах сидели трое обозленных гопников, притом двое с ожогами и в синяках, и спорили - отжать у гомов все имущество целиком, или поглумиться и отпустить. Билбо лежал у куста; одежда на нем была изорвана, весь в ссадинах, он не смел, шелохнуться, сожалея, что вмешался в драку и не сможет поучаствовать в дележе.
   И тут-то появился конец Грендельфа. Но никто его не заметил. Гопники как раз решили порешить гомов сразу, а обчистить погодя. Это была идея Берта, и после не долгих пререканий другие двое с ним согласились.
   - Чего хорошего - мучится сейчас. Ночь, темно, провозимся, и что-нибудь пропустим - послышался чей-то голос.
   Берт подумал, что говорит Вильям.
   - Не начинай снова, Билл, - окрысился он, - а то и впрямь всю ночь провозимся.
   - Кто начинает? - отозвался Вильям, думавший, что те слова произнес Берт.
   - Ты начинаешь, - ответил Берт.
   - Брешишь, - возразил Вильям, и спор начался сначала. Из конца в конец они договорились искрошить одежду гомов и сжечь. Гопники притащили огромный черный котел и достали перочинные ножи.
   - Да не стоит! Сумки под рукой нет, добро свалить некуда, - раздался голос.
   Берт и Вильям решили, что говорит Том.
   - Молчи! - оборвали они его. - А то мы так никогда не кончим. Будешь болтать, пойдешь за сумкой.
   - Сам молчи! - отозвался Том, который думал, что говорил Вильям. - Кто болтает? Ты и болтаешь!
   - Балда! - сказал Вильям.
   - Сам балда! - отрезал Том.(Да-да. Здесь некультурные гопники вновь применили другие ругательства, но... Но, в общем, ты меня понял мой дорогой читатель).
   И они опять заспорили еще яростнее, чем прежде, но из конца в конец пришли к согласию свалить все добро в мешок и прикончить гомов, а трупы сварить и сжечь.
   - С кого начнем? - спросил голос.
   Берт думал, что говорит Том.
   - Давайте сперва с последнего, - ответил Берт, которому Таран повредил глаз.
   - Чего ты сам с собой разговариваешь? - сказал Том. - Хочешь с последнего - давай с последнего. Который тут?
   - В желтых стрингах, - сказал Берт.
   - Ерунда, в серых стрингах, - послышался голос, похожий на Вильямов.
   - Я нарочно запомнил - в желтых, - настаивал Берт.
   - Точно, в желтых, - подтвердил Вильям.
   - Так чего ты говоришь - в серых?! - возмутился Берт.
   - Не говорил я. Это Том сказал.
   - Я-то при чем? - завопил Том. - Сам ты сказал!
   - Один двоих переспорит, заткнись! - скомандовал Берт.
   - Ты это кому говоришь? - крикнул Вильям.
   - Ну хватит! - сказали Том и Берт вместе. - Ночь кончается, скоро рассвет. За дело!
   - Рассвет грядет! - сказал голос, новый голос. - Вы съели моего брата, и за это я обращу вас в камень.
   В эту самую минуту занялась заря, в ветвях поднялся птичий гомон. Вильям уже ничего не мог сказать, ибо, нагнувшись к Тарану, превратился в камень, а Берт и Том уставились на него и тоже окаменели. Так и стоят они по сей день, совсем одни, разве что птицы на них гадят. Вам, может быть, интересно, отчего гопники превратились в камень на рассвете? Их застиг врасплох и покарал, баран, в маске и красном плаще, летящий навстречу восходящему солнцу. Именно это привиделось Билбо.
   - Охренеть! Ик! - проговорил Грендельф, выступая из-за деревьев, и пинком отправил Билбо в колючий куст.
   И тут Билбо все понял. Чародей Грендельф! вот чей голос заставил гопников пререкаться так долго, что рассвет наступил и баран покончил с ними. Грендельф и Билбо развязали мешки и выпустили гомов. Те чуть не рехнулись и были в крайне возбужденном состоянии. Еще бы! Так приятно лежать и слушать, как гопники обсуждают тебя.
   - Нашел время лазать по карманам, - проворчал Бумер, - когда главное для нас - найти огонь и пожрать!
   - Уж чего-чего... Ик!, а этого... Ик!, тебе бы все равно...Ик! не получить... Ик!, - заплетающимся языком проговорил Грендельф.
  - Сейчас мы теряем время. Ясно, что у гопников должно где-то быть место, куда они прячут заначку! Не мешает туда заглянуть! - радостно завопил Билбо.
   Они поискали-поискали и вскоре нашли следы кирзовых сапог, которые вели в лес. Они шли по этим следам вверх по склону холма, пока не дошли до запрятанной в кустах хлипкой, как в деревенском сортире, двери, которая закрывала вход в пещеру. Но открыть ее не могли, сколько ни толкали все вместе и сколько ни произносил пьяный Грендельф всяких непристойностей.
   - Может быть, это подойдет? - спросил Билбо, когда они совсем выбились из сил и разозлились. - Я нашел его на земле, там, где дрались гопники.
   И он протянул большущий разводной ключ, который Вильяму, наверное, казался крохотным и незаметным. Ключ, на их счастье, должно быть, выпал у Вильяма из кармана до того, как гопник обратился в камень.
   - Так что же ты раньше молчал? - закричали все хором. Грендельф выхватил у Билбо ключ и стукнул им по навесному замку, и тот, глухо звякнув, упал на землю. Один мощный толчок всей компанией - дверь отворилась, и они вошли внутрь. На земле валялась шелуха от семечек, в пещере отвратительно пахло дешевым пивом, но среди беспорядочного нагромождения всевозможного добра - от медных пуговиц до стоявших в углу горшков, полных до краев отходами жизнедеятельности, - на полках и на земле путники нашли груды протухшей еды. По стенам висело много рваной одежды, гопникам она была мала и, явно, принадлежала их жертвам. Еще там имелись ноутбуки - самых разных фирм, формы и длины. Два из них сразу бросились в глаза благодаря своим красивым корпусам и удобным сумкам, усыпанным драгоценностями. Грендельф и Таран забрали себе эти два ноутбука, а Билбо взял планшет в кожаном чехле. Для гопников этот планшет был все равно, что маленький карманный тамагочи, но хоббиту он мог служить полноценным ноутбуком.
   - Сразу видно - ноутбуки отличные, - сказал разом протрезвевший чародей, наполовину вытаскивая ноутбуки из сумки и с любопытством разглядывая их. - Их делали не гопники и не люди из здешних краев, и сделаны они не в наше время. Когда разберем руны на экране, узнаем о них больше.
   - Уйдем поскорей отсюда, тут такой омерзительный запах, - взмолился Фили.
   Они унесли горшки и ту снедь, которая выглядела съедобной. А также полный бочонок эля. Они уже были весьма не прочь позавтракать и не стали воротить нос от пахнущих пропастиной запасов гопников. Ведь съестного у них оставалось мало. Они подкрепились хлебом и сыром, вдоволь выпили эля и поджарили на углях копченой свинины. Затем легли спать. Как вы понимаете, после такой ночки поспать не грех. Поотдыхав почти до вечера, они привели харлеи, погрузили на них горшки, перевезли подальше и закопали невдалеке от тропы, шедшей вдоль реки. Они тщательно заколдовали это место и произнесли много заклинаний, рассчитывая больше никогда сюда не возвращаться и уберечь случайных путников от вида подобного непотребства. Покончив с этим, они сели на мотоциклы и затрусили. Но вскоре опять поехали по дороге, ведущей на восток.
   - Где вы изволили пропадать, если не секрет? - спросил Таран. - Грендельф, дорогой.
   - Разведывал, что впереди, - потупив глаза, отвечал тот.
   - А что вас заставило вернуться так не вовремя?
   - Белая горячка.
   - В самом деле! - пробормотал Таран. - А нельзя ли поясней?
   - Я пустился вперед обследовать МОЙ путь. Имейте в виду, дорога очень скоро станет опасной и трудной. Много искусов поджидает одинокого путника. Кхм... Мдаа... МЕНЯ также беспокоил вопрос, где пополнить скудный запас провианта. Только Я въехал, как МНЕ повстречались двое знакомых из Ривенделла.
   - Где это? - вмешался Билбо.
   - Не перебивай МЕНЯ музыкой листьев
  Не обижай МЕНЯ, ты слишком близко
  Не перебивай МЕНЯ, музыкой счастья
  Не обижай МЕНЯ ты слишком близко, ты слишком близко, - неожиданно фальшиво затянул Грендельф. - О чем это Я? А! Так вот, если МНЕ повезет, ты туда скоро попадешь, ничтожество, и сам все узнаешь. Как Я уже сказал, Я встретил двоих людей Элронда. Они МНЕ и рассказали, что три кавказских гопника спустились с гор, обосновались в лесах неподалеку от большой дороги, распугали всех обитателей в округе и подстерегают путников. У МЕНЯ сразу возникло странное ощущение, что там, позади, во МНЕ кто-то нуждается. Оглянувшись, Я увидел костер и поехал прямо в него. Вот теперь вы все знаете. Пожалуйста, в другой раз будьте осторожней и говорите, пожалуйста, потише!
   - Мы вам весьма признательны! - заорал Таран.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"