Сутки до поединка. Я лежу на кровати в комнате ожидания и пытаюсь предугадать, какой будет дуэль. Разумеется, это бесполезно, потому что вариантов слишком много. Однако ни о чем другом думать не получается: завтра я либо умру, либо отправлюсь в изгнание, либо останусь в городе.
В древности на дуэлях противники просто старались убить друг друга разными способами. Возможно, я столкнусь с чем-то подобным, но вполне вероятна интеллектуальная схватка, или нам с противником предложат посоревноваться в сообразительности. Условия поединка определяет судья, а за их разглашение даже через десятки лет после дуэли полагается смертная казнь. Поэтому я могу полагаться только на собственный опыт, а он невелик: эта дуэль у меня только третья.
Я могу отказаться от поединка и покинуть систему куполов и переходов, называемую городом, тем самым сохранив себе жизнь. Собственно, я могу остановить дуэль в любой момент, признав свое поражение. Увы, это повлечет за собой вечное изгнание. Снаружи радиоактивная пыль и отсутствие медицины быстро убьют меня.
Мне нет и двадцати двух, а для молодых мужчин и женщин есть возможности избежать дуэли и остаться в городе.
Во-первых, можно пойти в полицию. В этой службе постоянный недобор, поэтому принимают туда легко. На столе в комнате ожидания стоит компьютер - можно подать заявление и забыть о поединке, ведь полицейским участвовать в дуэлях нельзя. Для меня этот путь закрыт, потому что во второй схватке я потерпел поражение и провел два года на орбите восьмой планеты, выращивая энергетические кристаллы. Людей, побывавших во временном изгнании, в полицию не берут.
Во-вторых, можно жениться. Включив тот же компьютер, можно найти объявления сотен женщин, желающих немедленно выйти замуж. Многие из них таким способом пытаются избежать дуэли: для граждан, состоящих в браке, поединки запрещены. Это тоже не для меня, потому что во время изгнания я подвергся вредным излучениям, и иметь детей мне запрещено. Жениться-то я могу, только это не обезопасит от дуэлей ни меня, ни мою супругу.
Участвуют в поединках все, кто старше восемнадцати лет. Исключения: полицейские; граждане до тридцати лет, состоящие в браке; состоящие в браке люди любого пола и возраста, если у них есть несовершеннолетние дети.
То есть, женатый мужчина, не имеющий детей, после того, как ему стукнет тридцать, рискует быть вызванным на дуэль. Мать, вырастившая детей, после их совершеннолетия тоже не защищена.
Для чего нужны дуэли? Понятно, что таким образом регулируется число обитателей города, ведь он перенаселен.
* * *
После того как мне исполнилось восемнадцать, автомат по выдаче бесплатной одежды снабдил меня рубахой с красными кружками на спине, груди и рукавах - всем окружающим стало понятно, что я могу участвовать в поединках.
Вскоре меня вызвал мой сверстник, такой же дурень, как и я. Нам приглянулась одна девица, она предпочла меня, а он не придумал ничего лучше, чем предложить мне поединок.
Наверно, со стороны все выглядело весьма комично, но мне тогда было не до смеха. Мы с девушкой как раз направлялись в бесплатную кабинку для секса, этот придурок подскочил откуда-то сзади. Я получил звонкую оплеуху, а мой соперник завизжал:
- Я вызываю его! Дуэль! Дуэль!
Едва затих звон в ушах от затрещины и воплей безответно влюбленного идиота, как подоспел полицейский и повел нас в суд. Напоследок я поймал изумленный взгляд девицы. Думаю, самки все-таки умнее самцов, хотя дуэли у дам случаются так же часто, как и у мужчин.
В суде нас развели по комнатам, оставив размышлять. О том, чтобы как-то избежать поединка, я не думал. Напротив, я хотел схватки, потому что мечтал стать настоящим мужчиной. Тогда я считал, что это звание можно получить, только пройдя через несколько дуэлей. Увы, молодости свойственно заблуждаться.
На следующий день нас выпустили на арену, вручив каждому по дубине. Несмотря на устрашающий вид, орудия оказались довольно легкими, потому что были изготовлены из пластмассы.
Уже тогда я был довольно силен, да и ростом меня судьба не обидела. Впрочем, противник мне в этом не уступал. А вот сообразительности ему не хватило, потому что он широко размахнулся, занеся дубину вверх и в сторону. Я ткнул дубиной в солнечное сплетение соперника, а когда он обмяк, несильно добавил ему по голове.
На этом дуэль закончилась. Разумеется, меня признали победителем, а соперник скончался, не успев добраться до медицинского автомата. Этого я никак не ожидал, но то ли дубина оказалась все-таки тяжелой, то ли голова противника была совсем слабой. Признаться, я до сих пор подозреваю, что его не слишком торопились доставить в медкапсулу.
* * *
После поединка моя жизнь резко изменилась. За победу на мой счет, до этого пустовавший, перечислили немалую сумму. Впрочем, деньги были не такими уж и большими, но тогда я этого не понимал. Для парня, не покупавшего за свою жизнь ни единой мелочи, любая сумма покажется огромной.
А еще мне дали работу, и это было намного важнее подачки, полученной за успешный поединок. Я приобрел и постоянный источник средств, и определенное положение в обществе. Мне удалось подняться всего на одну ступеньку, но подобный шаг удавался лишь десятой части жителей нашего города.
Вообще-то, под куполами можно существовать без денег и без работы. По крайней мере, я так прожил до восемнадцати лет.
Любой человек в любое время может зайти в бесплатную столовую и получить миску каши или похлебки, а также стакан витаминизированного напитка. Все жители города имеют право на бесплатную одежду, которую выдают автоматы. Каждый совершеннолетний гражданин безвозмездно получает ячейку для сна. Есть общественный душ, общественный туалет. Информаторий, места для игр и спорта, кабинки для секса - все это бесплатно.
Мои родители никогда не работали. Когда они поженились, им предоставили бокс, состоящий из комнатушки с кроватью, душем и туалетом. После рождения каждого ребенка, их переселяли в более просторное жилье.
Казалось бы, зачем нужна работа? Однако мне с малых лет твердили, что мне нужно учиться, чтобы стать умным, и заниматься спортом, чтобы стать сильным. А все для того, чтобы в один прекрасный момент занять должность уборщика или курьера. О чем-то большем мать и отец не мечтали.
Я учился и занимался, вырос неглупым и сильным, но оставался бездельником. Только какая-то дурацкая дуэль позволила мне обрести работу.
Труд в пищевом секторе не требовал ни выдающегося ума, ни большой физической силы. Я мыл емкости, предназначенные для выращивания водорослей, и протирал лампы, дававшие дополнительное освещение; наполнял ванны водой из шланга, подселял туда микроскопические водоросли и подкармливал их коричневым порошком. Полученная зеленая масса либо шла на переработку, либо ей кормили пищевых червей - источник животных жиров и белков. Червями на соседних участках занимались уже другие люди.
Думаю, с этой простой и скучной работой справился бы любой парень моего возраста. Однако повезло именно мне. Почему повезло?
Во-первых, я ходил не в бесплатной серой, а в черной одежде с красными кружками, в которых стояла белая единичка. Стоили эти штаны и рубаха совсем немного, но привлекали внимание женщин и девушек. А какому восемнадцатилетнему парню не хочется нравиться противоположному полу?
Во-вторых, я теперь жил в боксе с широкой кроватью, душем и туалетом. Собственно, это было бесплатное жилье для молодоженов, но я жил в нем один, потому что мог заплатить за помещение. Со временем до меня дошло, что именно кровать, а также собственный душ и отдельный туалет больше всего привлекали девушек.
- Понимаешь, я никогда не занималась этим в постели, - призналась одна из моих гостий. - В ячейке вдвоем не поместишься, а в кабинках кроватей нет. Да и не надо после секса в общественный душ бежать.
Разумеется, после таких слов начинаешь реально оценивать себя, но я был счастлив, даже не чувствуя себя сексуальным красавцем.
Я делал маленькие подарки родителям, старшим брату и сестре, племянникам. Мне нравилось угощать девушек печеньем и конфетами, которых не было в бесплатной столовой. Я купался в женском внимании и думал, что это продлится вечно. А ведь среди моих знакомых попадались весьма неглупые, и они пытались меня предостеречь.
- Тебе нужно жениться, - как-то сказала одна из них, весьма прагматичная, несмотря на молодость. - Тебе не будет угрожать дуэль, да и жилье станет бесплатным.
Разумеется, ее слова пролетели мимо моих ушей, ведь я чувствовал себя настоящим мужчиной. На самом деле, я был глупым и несмышленым пареньком.
* * *
Я остановился возле автомата, чтобы получить бесплатное нательное белье. Передо мной стояли всего трое, но своей очереди я так и не дождался.
- Молодой человек, вам придется пройти с нами, - раздался голос и кто-то постучал меня по плечу
Говорил полицейский, рядом с ним стоял мужчина лет сорока пяти в бесплатной одежде с красными кружками без цифр.
- Ты дважды переспал с моей дочерью, - заявил мужик. - Мне это не нравится, поэтому я вызываю тебя на дуэль.
Признаться, мужик показался мне странным. Если он может участвовать в поединках, то несовершеннолетних детей у него нет. Спрашивается, какое ему дело до того, с кем спит его взрослая дочь?
Наверно, папаше захотелось острых ощущений, или он решил получить вознаграждение за победу в схватке. Причина могла быть любой, но это ничего не меняло: мне предстояло участвовать в поединке, которого я, если честно, не очень-то и желал.
Разумеется, об отказе не могло быть и речи, и я, пройдя недолгую процедуру оформления дуэли, отправился в комнату ожидания. Маяться от неизвестности мне пришлось почти сутки. Я и поспал, и размялся, и опять повалялся на кровати. Наконец, настал нужный час.
- В соседнем помещении находится женщина, - равнодушно сказал помощник судьи, большой мужчина лет сорока. - Ты должен ее изнасиловать. Чем быстрее закончишь, тем больше у тебя будет шансов на победу.
Здоровяк провел меня по коридору и втолкнул в открытую дверь. В углу большой комнаты имелась стандартная кровать - такая же была в моем боксе. А рядом с ложем стояла миниатюрная шатенка с кукольным личиком. Судя по сжатым кулачкам и нахмуренным бровям, девушка намеревалась как-то противостоять мне и сдаваться не собиралась.
Изнасилование в городе считалось преступлением, наказание за него могло быть весьма строгим - вплоть до смертной казни. Да и зачем добиваться силой того, что можно получить по доброму согласию? В общем, подобные преступления у нас случались довольно редко.
Только вот что заставило симпатичную девушку согласиться на роль жертвы?
А ведь у нее наверняка тоже дуэль! Ненормальный мужик, вызвавший меня, сейчас пытается изнасиловать ее соперницу, а мне нужно то же самое проделать с маленькой красавицей. Разумеется, девушка может отказаться, но это будет означать поражение и изгнание.
На дуэли нужно быть готовым ко всему, и главное в поединке - быстро принять решение, составить план действий. Как без промедления добиться своего, я уяснил скоро: сильный удар в голову - и девица станет либо сговорчивой, либо бесчувственной. Увы, мне сразу же стало понятно, что бить маленькую красавицу я не буду. Не у всякого мужчины рука поднимается на женщину, и я, похоже, относился к таким слабакам. Да и не привлекал меня секс с девушкой, которая потеряла сознание или лишилась воли от испуга и боли.
Я смотрел на нее, понимая, что поражение приближается с каждой секундой. Передо мной стояла молодая женщина - то ли взгляд у нее был очень взрослым, то ли фигурка под свободным платьем угадывалась вполне сформировавшаяся и весьма соблазнительная, но девушкой я ее уже назвать не мог, даже в мыслях.
За нами наверняка наблюдали. Однако, несмотря на чужие взгляды, я не отказался бы овладеть ею. Желание разгоралось. Только думалось о нормальном сексе, основанном на взаимном влечении - попользоваться безвольным или бесчувственным телом незнакомки мне совсем не хотелось.
Пауза затянулась. Настороженность в ее взгляде сменилась удивлением, а затем она опустила глаза.
Я немедленно воспользовался этим: шагнул вперед, обхватил ее и негромко сказал:
- Давай, ты будешь сопротивляться только для вида, а я не буду спешить.
Не знаю, почему я это сказал - слова вылетели, казалось бы, помимо моей воли, но шли секунды, а я нисколько не сожалел о сказанном. Да, я соглашался с собственным поражением, но кто сказал, что я ничего не получал взамен?
Я ощущал тепло напряженного тела, застывшего в моих объятиях, тихо гладил ее спину и страстно желал, чтобы она хоть как-то отозвалась на мои прикосновения.
Говорят, красивые женщины редко бывают умными. В очаровательной головке незнакомки мозги имелись, и работали они как надо. Думаю, прошло не так много времени, а она успела уяснить, что я сказал, и принять решение.
- Согласна, - тоже негромко ответила маленькая женщина, ловко выскользнула из моих рук и оглушительно завизжала.
Я долго ловил свою то ли союзницу, то ли соперницу, срывал с нее одежду, раздевался сам. Она время от времени истошно вопила, вырывалась, отбивалась руками и ногами. Однако удары были невесомыми, потому что незнакомка строго соблюдала договоренность: сильно не била, ногти и зубы в ход не пускала.
В конце концов, крики стихли, а прикосновения ее теплых ладошек стали едва заметными, но невероятно ласковыми. Я и не предполагал, что женские руки могут быть такими нежными. Из моей головы напрочь вылетело то, что за нами подсматривают - только она одна существовала на всем свете.
- Меня зовут Лира, - шепнула она, когда мы уже просто лежали, держа друг друга за руки. - А тебя?
- Рей.
- Спасибо тебе, Рей.
Скрипнула дверь, застучали шаги - они пришли, чтобы разлучить нас.
Я потерпел поражение. Мужчина не должен поддаваться чувствам, а наоборот, управлять ими. Увы, жалость и похоть оказались сильнее меня. Наверно, к тому времени я так и не стал настоящим мужчиной.
* * *
Меня приговорили к временному изгнанию - я должен был провести вне города два с половиной года: два - работа на орбите восьмой планеты, полгода - дорога туда и обратно.
Полет в пассажирском отсеке транспортного корабля - скучное и малоприятное времяпрепровождение. Почти все время приходится спать. Разумеется, сон искусственный, навеваемый медикаментами, которые вводят во вдыхаемый воздух. Подъем, туалет, самоистязание на комплексном тренажере, прием пищи, душ - и вновь химический сон, больше похожий на полудрему.
Судя по тому, что на закрытых дверках остальных ячеек горели красные лампы, со мной летели еще три человека. Однако за все время полета мы не встретились ни разу: пока я бодрствовал, они спали. Думаю и остальные пассажиры не видели друг друга.
Никаких развлечений и полное отсутствие общения с другими людьми - такое бодрствование приятным не назовешь. Зато дрема под воздействием лекарств была полна видений. Чаще всего мне снилась Лира. Я видел ее лицо, то хмурое и настороженное, то улыбающееся. Как будто наяву ее теплые ладошки скользили по моему телу, едва касаясь кожи. Кажется, мы даже разговаривали, только я не запомнил, о чем шла речь.
Почему-то остальные мои женщины не приходили ко мне во сне. Возможно, Лира чем-то отличалась от всех, а может быть, она просто была последней. Я и во время бодрствования вспоминал маленькую чудесную женщину. Казалось, она прочно поселилась в моей памяти, но это было не так.
* * *
На орбитальной станции меня встретила Арлетт, и я забыл и Лиру, и всех остальных женщин, которые были у меня.
Высокая черноволосая девушка вгляделась в имя и номер на грудном кармане моей куртки и широко улыбнулась:
- Наконец-то! Целую неделю тебя тут ждала.
Судя по улыбке, она обрадовалась моему прилету, но в ее голосе явно проскальзывало недовольство. Сложно понять женщину, особенно если ее не знаешь.
Впрочем, долго раздумывать мне не позволили: девица неожиданно сильно схватила меня за руку и потащила в неизвестном направлении, не переставая говорить:
- Пошли скорее!
- Куда?
- В кабинку для секса, - невозмутимо ответила она. - Тем, кого на выращивание определили, трахаться можно только с напарниками, иначе срок добавят.
Так судьба свела меня с Арлетт.
В кабинке выяснилось, что она сильная, энергичная и гибкая. А еще я понял, что Арлетт совершенно не привыкла скрывать свои чувства и желания. Напротив, все, что думала, она немедленно говорила, нисколько не заботясь, как это воспримут окружающие.
- Все-таки неплохо иметь персонального мужчину, - призналась Арлетт, едва мы вышли из кабинки. - Захочешь - сразу же потрахаться можно. А на ферме у нас кровать будет - круто!
Что за "ферма", и чем мы там будем заниматься, я понятия не имел. Однако спрашивать ничего не стал, решив, что все узнаю позже.
Моющими средствами в городе почти не пользуются: они редки и стоят бешеных денег. А от ионной очистки волосы портятся, поэтому все женщины у нас стригутся коротко.
У Арлетт прямые черные волосы непокорно торчат в разные стороны, длинный острый нос похож на клюв любопытной птицы, рот большой, а глазищи просто огромные - внешность своеобразная, но мне напарница сразу пришлась по душе.
Срок изгнания у нее такой же, как и у меня, а попала сюда она после первой дуэли.
Арлетт принялась заботиться обо мне, делая это энергично, как и все, чем она занималась. Мы сходили в столовую, получили в автоматах чистую одежду и нательное белье. Между делами еще раз посетили кабинку для секса - против этого я, кстати, нисколько не возражал.
Ячейку для сна я получить не успел, потому что объявили посадку на челнок, и мы отправились на ферму.
* * *
Основа современных аккумуляторов - кристаллы, которые поглощают и отдают электроэнергию, меняя свою структуру. Емкость у подобных источников тока огромная, и служат они десятилетиями.
Увы, для выращивания энергокристаллов нужны весьма специфические условия: температура, близкая к абсолютному нулю, невесомость и отсутствие электромагнитных, радиационных и прочих излучений. Поэтому получают кристаллы на фермах - орбитальных станциях, которые во множестве кружат вокруг планеты на окраине нашей звездной системы.
Каждая ферма - огромный зонт, рукоятка которого - жилой модуль, стержень - длинная решетчатая конструкция из металлопластиковых элементов, а все пространство под куполом заполнено небольшими реакторными блоками. В них и растут кристаллы.
Вот на таком зонтике нам пришлось провести два года. Не знаю, кто и по каким критериям подбирал напарников, но мы с Арлетт за все это время ни разу не повздорили. И это несмотря на то, что жизнь на ферме была далеко не райской.
На первый взгляд, работа нам досталась простая: плоские прямоугольные кассеты нужно было вставлять в соответствующие гнезда реакторных блоков. Размер картриджа - половина сиденья стандартного стула в бесплатной столовой, вес невелик. Однако реакторы находились в пространственной паутине из поддерживающих труб, а работали мы в невесомости, облаченными в жутко неудобные скафандры.
Двигатель пространственной ориентации, расположенный на жилом модуле, поворачивал зонт так, чтобы купол, покрытый защитными плитами, закрывал реакторы от излучения звезды. Поэтому все делать приходилось в почти полной темноте, довольствуясь слабым светом от налобного химического фонаря. Тоже химический обогрев скафандров работал неравномерно, заставляя нас то мерзнуть, то изнывать от жары.
Вставить красный картридж в гнездо на реакторе, в соседний проем поместить черный прямоугольник. Через двадцать дней черную кассету нужно поменять на белую. Еще через двадцать суток процесс завершен. Все просто и понятно, но скучно и однообразно.
Четыре часа работы, четыре - перерыв, еще четыре часа под куполом и двенадцатичасовой отдых. Так каждый день - выходных не положено.
Раз в месяц прилетает челнок с новыми кассетами и забирает красные картриджи с кристаллами и отработанные черные и белые элементы.
Экипаж фермы - три пары, которые мало общаются друг с другом. Это и не мудрено, ведь из шести человек двое постоянно под куполом, а одна из оставшихся пар зачастую спит.
Зато мы с Арлетт за эти два года хорошо узнали друг друга и решили не расставаться. Дело не только в чувствах - по большому счету, я не нужен другим женщинам, а она - мужчинам. Растущие кристаллы боятся излучений, но сами воздействуют на человека. Само по себе наше здоровье не пострадало, а вот наследственность стала ужасающей - другими словами, ни у меня, ни у Арлетт нет шансов иметь нормальных детей.
* * *
Когда срок подошел к концу, выяснилось, что нам все-таки придется расстаться. Счет дней моего изгнания начался на неделю позже, поэтому Арлетт должна была улететь немедленно, а я еще семь дней провести на станции. Напарница хотела остаться со мной на эту неделю, но ее просьбу не удовлетворили.
Остатки срока я проработал не сортировке кристаллов, чувствуя себя отвратительно. Я слишком привык к обществу Арлетт, к ее болтовне и непрекращающейся заботе обо мне. Почти бессонные ночи казались невероятно долгими, ведь рядом не было жаркого и желанного тела.
Дорога домой далась немного легче, потому что с каждым днем я приближался к любимой женщине.
В городе я бросился в информаторий, чтобы узнать, где сейчас Арлетт. Услуга оказалась платной. К счастью, гуманные городские законы давно запретили бесплатный труд, и деньги на моем счете имелись. Правда, за два года в космосе я заработал до обидного мало, но на оплату запроса ушло совсем чуть-чуть.
Арлетт неделю назад отправили в изгнание. Получалось, ее выгнали сразу же, как только она прилетела. Причину не указали, но думаю, ее вызвала на дуэль какая-то сука.
Родителей выдворили год назад: сначала ушла мать, а за ней отец. Вполне возможно, папа покинул город намеренно. Интересно, как ему удалось? Он вызвал кого-то на поединок и намеренно проиграл? Или можно уйти добровольно? Раньше я этим не интересовался.
И тут я вспомнил Лиру. Нельзя сказать, что за два с половиной года я не думал о маленькой красавице. Однако если рядом с тобой такая женщина, как Арлетт, все мысли и чувства заняты только ею.
Оказалось, что Лира покинула город на следующий день после нашей первой и последней встречи. Неужели тогда ее признали проигравшей? Но тогда я должен был стать победителем. Странная история. Да и с Арлетт ничего не понятно.
Адреса брата и сестры я нашел - хоть какой-то результат. По крайней мере, они должны знать о том, что произошло с родителями.
* * *
До родственников я не добрался. На выходе из информатория я столкнулся с каким-то мужчиной, который немедленно вызвал меня на дуэль. Не пойму, что нужно было от меня этому недоумку с лихорадочно блестящими глазами.
И вот я жду третьего в своей жизни поединка.
- Ты должен его убить. Чем быстрее, тем лучше, - голос служителя правосудия безразличен и равнодушен.
Я смотрю на мужчину, привязанного к длинному и узкому столу. Бедняга молчит, на его лице капельки пота, а в глазах - страх и мольба о пощаде. Наверно, его приговорили к смертной казни, и этот мужик далеко не ангел. Но что с ним должен сделать я? Задушить? Забить до смерти? Ничего больше на ум не приходит, ведь оружия мне не дали.
- Я отказываюсь.
Мне не удалось сказать эти слова спокойно и уверенно. Голос дрогнул, да и в горле пересохло, поэтому получилось хрипло и невнятно.
Однако меня услышали. Уж теперь-то я распрощаюсь с городом навсегда. Странно, но ни страха, ни даже сожаления нет - что толку цепляться за долгую жизнь, если в ней не осталось радости.
Мужчина должен презирать смерть, и свою, и чужую. Пожалуй, собственная кончина не страшит меня, но чужую жизнь я не смог оборвать. Наверно, я не настоящий мужчина.
* * *
Меня не сразу выпустили из города. Почему-то еще сутки я валялся в той же комнате, в которой ожидал поединка. Зачем?
Процедура изгнания оказалась несложной: несколько минут на электромобиле, два десятка шагов и открытая дверь, за которой уже не было города.
Ожидаемых ужасов я не увидел. Площадка, выложенная каменными плитами серого цвета, такая же дорожка, уходящая неизвестно куда, и потрясающее, невероятное количество живой зелени. Трава, кусты, деревья росли повсюду и пахли незнакомо и терпко.
Солнце не просто светило, а ощутимо грело. В бездонном голубом небе белели полупрозрачные облака. Легкий ветерок шевелил листья на деревьях и приятно холодил кожу.
Дышалось легко, переполнявшая все тело энергия не давала стоять на месте. Я уже было собрался идти по дорожке, но тут откуда-то сбоку появились две женщины.
Силы враз оставили меня: передо мной стояли Лира и Арлетт.
За кустами и деревьями обнаружился навес, под которым стояли обыкновенные пластиковые стулья. Я не сел, а рухнул на один из них и все-таки обрел дар речи:
- А вы что тут делаете?
- Тебя встречаем, - улыбнулась Лира. - Сведения о покидающих город поступают в информаторий, мы об этом узнали, и обе подали заявки на встречу.
Лира рассказывала о жизни вне города, и я все больше убеждался, что меня всю жизнь обманывали. Да, уровень радиации здесь превышает нормы, и из-за этого человеческая жизнь здесь короче, чем в городе. Да, здесь запрещено иметь детей, чтобы не плодить мутантов. В остальном же здесь намного лучше, свободнее, вольготнее. Правда, здесь все работают, но это как раз меня совсем не пугало.
Разумеется, у меня появлялись вопросы, и ответы на некоторые из них вгоняли меня в краску: я был настолько глуп, что раньше не мог понять простые вещи.
- Ты разве не знал, что есть профессиональные дуэлянты? - Лира удивленно смотрела на меня. - По закону имущество побежденного достается выигравшему. Я ведь тоже перед встречей с тобой вернулась с восьмой планеты - кристаллы там сортировала. У меня, тебя, Арлетт были деньги на счете, поэтому на нас охотились и в первый же день вызвали на дуэль.
- А почему меня встречаете именно вы?
- Мы обе написали заявки на встречу, потому что хотим выйти за тебя замуж, - вступила в разговор Арлетт, - ты должен выбрать одну из нас.
Радость от встречи угасла, потому что я понял, что от меня ждали ответа, и мое решение будет очень неприятно одной из двух женщин.
- Вы обе в моей душе, я не могу выбрать, - честно ответил я, понимая, что ответ не устроит ни Лиру, ни Арлетт.
- Ты хочешь стать двоеженцем и жить с нами обеими? - Арлетт, как всегда, сказала, что думала.
- В принципе, это возможно, если не оформлять отношения официально, - Лира мгновенно выдала решение, но не смогла скрыть своего скептицизма.
- Ты не боишься, что мы обидимся и обе откажемся от тебя? - поинтересовалась Арлетт.
Сомнение на красивом лице Лиры сменилось интересом.
- Я приму любое ваше решение, - ответил я, чувствуя, как рушится моя жизнь.
Мужчина должен принимать решения и брать ответственность на себя. Я переложил тяжесть выбора на плечи женщин, которые мне необыкновенно дороги, и, кажется, потеряю обеих. Наверно, я не настоящий мужчина.