Аннотация: В войне есть только один победитель - смерть.
Май 1945. Берлин
Победа...
Я произношу это слово вновь и вновь, пробуя его на вкус. Из пересохшего горла только невнятный хрип вырывается. Я облизываю губы. Соленые. Кровь или пот, неважно - главное, не слёзы. Нет, я не буду плакать в такой день, никто не будет. И ты не плачь. Мы же выдержали, выжили, смогли. Эта победа наша, наша с тобой, и ни одна сволочь не посмеет сказать, что она нам досталась легко. Уже развевается флаг над Рейхстагом, и затихают уличные бои в переулках, уже снуют между ранеными медсестры, и друзья скорбят по погибшим. Скоро все радиостанции страны объявят радостную весть, и в каждом дальнем уголке Союза люди выйдут на улицы, чтобы поздравить друг друга и вместе встретить этот праздник. Я знаю.
Победа?
Я боюсь поверить в это, боюсь, что всё окажется лишь очередным сном. Как же часто мне виделся в грезах этот день. Знаешь, он именно такой, как я представляла. Солнечный, свежий. Мне кажется даже, что пахнет вовсе не гарью и копотью, а цветущей вишней. Я пытаюсь подняться, но снова падаю в липкую грязь, сотрясаясь от кашля. Во рту появляется отвратительный привкус крови. Недавняя рана ноет, и я сжимаюсь в комок, прячась от боли. Но что значат несколько царапин в сравнении с победой? Я улыбаюсь сквозь сжатые зубы. Ты тоже улыбайся.
Победа!
У меня все же получается встать во второй раз. Я ищу тебя глазами, заметив, с трудом подхожу ближе и опускаюсь рядом с тобой на нагретые солнцем камни мостовой. Смотри, Миш! Мы живы, свободны, мы выиграли эту войну, а ты говорил, что все равно погибнем, что надеяться бесполезно. Но я всё равно мечтала, даже там, в сырых окопах. Хоть в чем-то я оказалась права.
Улыбнись наконец, Мишка! Победа же. Почему ты молчишь? Почему так горько и равнодушно смотришь в небо остекленевшими глазами? В твоих зрачках отражается солнце. Почему ты так бледен? Почему так холодны твои руки? Я утыкаюсь лицом в твою куртку, вдыхаю запах бензина и пороха. Глажу дрожащей рукой твою ледяную ладонь, бессильную и странно тяжелую. Почему твою грудь украшают не ордена, а отвратительные красно-бурые пятна крови? Ты ранен, Миш? Это ерунда, это всё мелочи, я тебя вылечу, я ведь медсестра, как-никак. Я пытаюсь нащупать на твоем запястье пульс, но не выходит. Не шути со мной так, прошу!
Победа.
Потом будет пакт о капитуляции Германии и освобождение пленников из концлагерей. Будут парады и митинги, салюты и минуты молчания, красные гвоздики и черно-рыжие георгиевские ленты. Будут уроки истории в школах, будут правдивые фильмы и книги...
...Я по-собачьи припадаю к земле, давясь собственной кровью и скуля, как побитая дворняжка. Расстегиваю на груди рубашку, отрывая пуговицы, и царапаю кожу, в тщетной надежде вырвать из своего сердца жуткую пустоту, медленно, клеточка за клеточкой, пожирающую меня. Наверное, это не ты получил пулю в грудь, а я осталась с искореженным металлом вместо сердца.