От замысловатой тирады Ольги официант даже споткнулся. Он враждебно покосился на двух симпатичных девушек, поглощённых разговором, и принялся демонстративно протирать соседние столики, изредка бросая быстрые неодобрительные взгляды на подозрительных собеседниц.
Ольга хихикнула, наклонилась к подруге и прошептала:
- Лена, по-моему, этот молодой человек понял меня превратно. Боюсь, принимает нас за иностранных агентов.
- Ну, если умных слов никогда не слышал... - Лена презрительно сморщилась и набросилась на подругу: - Хотя, если б я тебя уже сто лет не знала, тоже бы бог весть чтоподумала. Например, что у тебя не все дома... Артефакты? Поиски сокровищ? О чём ты думаешь? Надо выходить замуж за нормального парня и рожать детей.
Они уже давно сидели в кафе. Посетителей почти не осталось, а бдительный официант по-прежнему усердно протирал мебель. Проходя мимо, он с уважением посмотрел на портрет Никиты Сергеевича Хрущёва, висевший на стене.
- Много ты нарожаешь с сигаретой в зубах! - Ольга машинально поправила каштановые локоны, уложенные в модную "бабетту". - На последнем курсе обещала бросить.
Ленка загасила окурок о край пепельницы и в сотый раз вздохнула:
- Ты не понимаешь. Это временно. Таких любят, а не зануд, которые без конца одёргивают - и то нельзя, и так себя не веди. Вот сыграем свадьбу, и сразу брошу.
- Сомневаюсь. Не нравится мне твой Андрей. Делаешь, что ему вздумается, по танцплощадкам за ним таскаешься, а ведь собиралась в аспирантуру поступать. Когда?
Вместо ответа подруга плеснула в бокал остатки вина, выпила залпом и опять задымила.
- Ладно, как знаешь. Я тебе важные вещи рассказываю. Виталий сделал мне предложение...
- Женитесь, наконец?
- Да нет. Предложение поехать с ним в экспедицию.
Ленка состроила свою самую отвратительную мину и прыснула:
- Так и знала. Он уж второй год тебя мурыжит.
- Дослушай. Свадьба чуть подождёт, дело важнее. Не смейся, оно на самом деле важное, очень. Государственной важности - в конце концов, комсомолка ты или нет? Так вот, мы не ищем сокровища, а создаём их. Представь - золотые, серебряные, изумрудные и другие россыпи. Вроде японского сада камней. Я как модельер ландшафта буду красоту наводить, а ты могла бы помочь - как географ. Виталий руководитель группы по использованию артефактов. Но... группа распалась. У кого семейные неприятности, кого здоровье подвело. Если б я была суеверна, подумала бы, что неспроста. В общем, срочно набираем новых участников экспедиции, но к кому ни обратимся, или с ними что-то происходит, или боятся. Хроническое невезение!
- Я не боюсь, но не тем надо заниматься. И вообще, подруга, по-моему, ты хватила через край с этими сокровищами...
Июль 1961 г., Тель-Авив
В одном из кабинетов солидного здания на бульваре Шауль Ха-Мелех за своим рабочим столом уютно расположился Аркадий Левинсон - молодой сотрудник исследовательского управления "Моссада".
"Если бы хоть кто-то мог оценить мой титанический труд! - мысленно вздохнул Аркадий, вытирая носовым платком ранние залысины. - Сколько макулатуры приходится перебирать и вчитываться в полную белиберду ради крупиц действительно полезной информации. Наверное, концентрация золота в пустых породах сибирских и австралийских приисков куда больше..." Кстати, где-то же только что мелькала Сибирь. Аркадий окинул взглядом три десятка газет на столе и сразу обнаружил искомую заметку - Der Abgrund in der sibirischen See (прим.: "Бездна в сибирском озере" (нем.)) в западноберлинском издании Spiegel unbekannt (прим.: 'Зеркало непознанного' (нем.)) .
Почему-то вдруг нахлынули воспоминания об уроках немецкого в родной московской школе, которые вела старенькая Марта Гюнтеровна. Когда она в первый раз вошла в класс, Аркадий с ужасом узнал бывшую пленную немку, которую они с мальчишками хором дразнили на стройке: "Фрау, Гитлер капут!" Она их, конечно, не запомнила и не подозревала, почему один из её учеников так усердно занимался. А он счёл своим долгом получать только пятёрки. Потом оказалось, что языки даются ему легко - теперь вот и приходится читать газеты всей Европы.
В заметке про сибирскую бездну корреспондент Spiegel unbekannt приводил рассказ семейной пары из ГДР, совсем недавно вернувшейся из командировки в СССР. В небольшом сибирском городке возводился новый завод, и восточногерманские специалисты помогали налаживать оборудование. Незадолго до отъезда, двадцать пятого июня, в воскресенье, семейная чета прогуливалась за городом у озера. У причала собралось много народа: в этот день местный гребной клуб проводил гонку памяти, приуроченную к двадцатой годовщине начала Великой Отечественной войны. Во многих экипажах рулевыми были ветераны. Участникам гонки требовалось добраться до противоположного берега, пройдя примерно четверть километра до скалистого мыса, и вернуться назад.
Первая пятерка уже проделала половину обратного пути, как вдруг у скалы возник чудовищный водоворот со странным голубоватым свечением из глубины. В мгновение ока он бесследно поглотил три лодки, а ещё одна каким-то чудом успела догнать лидирующую пятёрку и спастись от гибели. Восточногерманские специалисты ссылались на сбивчивый рассказ уцелевшего экипажа. Якобы в зарослях кустарника на скале видели человека, который беспорядочно махал какой-то палкой и что-то выкрикивал. Он был похож на пьяного, и его речь никто толком не разобрал. Только рулевой, который прошёл войну, утверждал, будто странный незнакомец кричал по-немецки, что-то вроде: "Rote und gelbe Judische Schwein" (прим.: "Красные и жёлтые еврейские свиньи" (нем.)). Потом все гребцы и часть отдыхающих почувствовали недомогание. Людей с озера срочно эвакуировали. До отъезда командированные слышали и пересуды на заводе. Говорили, что милиция не обнаружила никаких следов человека на другом берегу озера. Таинственное явление объявили внезапным смерчем, а мужчину с палкой - галлюцинацией потрясённых от страха гребцов.
Корреспондент тем не менее сравнил новую дыру с уже известной расщелиной в США, в штате Невада, существование которой содержалось в тайне. Американский провал в земле с водоёмом на большой глубине, по-видимому, имел возраст около пятисот тысяч лет. По какой причине она возникла и могут ли подобные "колодцы" образовываться в наши дни, неизвестно.
Аркадий глубоко задумался. Про воронку с голубым свечением и "Rote und gelbe Judische Schwein" он читал и раньше. Получалось, что происшествие близ сибирского города - вряд ли выдумка. Значит, нужно срочно поднять материалы из синего сейфа. Коллеги подтрунивали над Левинсоном, называя сейф "сказочным", однако Аркадий на такие шутки всегда отвечал пушкинской строкой: "Сказка ложь, да в ней намёк!" Его, правда, мало кто понимал.
Похоже, что теперь по намёкам складывалось очень серьёзное дело, уходящее корнями в прошлое - далёкое и близкое. Аркадий открыл синий сейф и принялся разбирать папки. Вечером дома собрал школьные фотографии, а на следующее утро отправился на доклад к руководителю.
Тот внимательно прочитал рапорт, и постепенно скептическое выражение лица шефа изменилось. Он ещё раз рассмотрел фотографии и поинтересовался:
- Ты хочешь сказать, что напал на след артефактов репрессированных сибирских шаманов?
- Да, в донесении агента Клауса они названы Камни богатства, Ловец снов, Жезл нижнего мира и Сглаз. Виталий Глазунов, мой одноклассник, не раз легенды про них рассказывал и даже надеялся раздобыть - мечтатель...
- Ну-ка, где он на выпускном снимке? Умный взгляд у парня... Нет, не мечтатель он. А теперь подробнее...
- По информации Клауса, НКВД передало конфискованные артефакты в Москву, - продолжил доклад Аркадий. - Джугашвили сказал: "Ненаучно, товарищ Ежов!" И велел передать бесполезные "трофеи" в подмосковный краеведческий музей. Во время войны они оказались в распоряжении гитлеровцев. В сорок пятом по неизвестной причине Джугашвили переменил мнение, и уже Берия после победы организовал поиски пропажи в Германии. Часть артефактов удалось вернуть в Москву. По неподтвержденным данным, они переданы в Геологический институт Академии наук СССР. Глазунов там учился, в том числе в аспирантуре. Теперь об эсэсовце по прозвищу Мясник. Немногие из выживших узников концлагеря Н. показывали, что "Rote und gelbe JЭdische Schwein" - его любимое ругательство. Первого мая и седьмого ноября сорок четвертого оберштурмбанфюрер СС Фриц Линке организовал массовое утопление узников. Некоторые тогда тоже видели воронку с голубым свечением в озере. Но к их рассказам отнеслись недоверчиво, сочли галлюцинацией - последствием нервного расстройства...
- Точно ты подметил, наш беглец любит устраивать акции в советские славные дни. Выходит, Жезл, а возможно, и Сглаз у Мясника. И, вероятно, Линке ищет другие артефакты или ещё что-то, возможно, для того и заброшен в СССР. Что ж, Аркадий... Как там говорят твои бывшие соотечественники - инициатива наказуема. Моё решение: ты откомандировываешься в Управление специальных операций. Пройдёшь экспресс-подготовку в спецподразделении "Кидон" - думаю, для уровня Мясника достаточно. Затем летишь в Югославию, оттуда переезжаешь в Болгарию. Там получишь надёжные документы для себя и будущего пленника - Мясника ты поймаешь, не сомневаюсь. Плюс выдам тебе ещё одну штуковину для проверки в полевых условиях - уже из моего "фантастического" сейфа. Пояснительная записка при ней имеется, но то гипотеза.
Июль 1961 г., Москва
Телефонный звонок застал Виталия врасплох. Друг юности и предатель Родины, перебежчик - Аркадий отчаянно рисковал, решившись позвонить. Но, очевидно, точно рассчитал, сделав упор на первую фразу: "Вас беспокоит доктор Тодоров. Вы меня не знаете..." За какие-то доли секунды Виталий узнал хорошо знакомый голос и сообразил, как лучше себя вести. Конечно же, их короткий разговор на эзоповом языке слушали. Но, видимо, ничего не заподозрили: болгарский специалист едет в командировку в Сибирь, интересуется деталями у местных учёных.
Зато Виталик после звонка не находил себе места. О неожиданном решении друга узнал когда-то совершенно случайно. Бывшие одноклассники и помыслить не могли о таком. Никто его не провожал - Аркадий настоял, не хотел подводить ребят. Сколько же лет с тех пор прошло? Семь или восемь? Время пролетело быстро, обида и разочарование сменились на ностальгические воспоминания о юношеских проказах и безобидных развлечениях. Тогда всё казалось простым и ясным, но прошедшие годы что-то изменили, в чём-то разочаровали, появились новые вопросы. Одно Виталий знал точно - его преданность родной стране незыблема. И надеялся вскоре, ещё до двадцать второго съезда партии, перейти из кандидатов в члены КПСС.
И вот этот неожиданный звонок... Скоро они увидятся, а надо ли? Аркадий и раньше был слишком "трезвым", насмехался над магическими опытами друга, называл его мечтателем и фантазёром. Вряд ли теперь что-то изменилось. Да и вообще, разные у них пути.
Наконец, приехала Ольга, завертелась, засуетилась, помогая собирать вещи. Её неимоверная энергия отвлекла от тягостных раздумий.
- Ну и что, мы с тобой и вдвоём справимся! Ты с артефактами, я с дизайном. Зачем нам кто-то ещё! Вырастим сокровища и разбросаем их по всей Сибири. Ладно, не по всей, частично. Целину не тронем, пусть там хлеб растят. Покажи-ка лучше свои драгоценные залежи в холодильнике. Ничего нельзя оставлять. Всё выключаем и запираем.
Она быстро сварганила лёгкий перекус и поджарила курицу в дорогу.
- Много не ешь, рюкзаки неподъёмные. Остальное с собой заберём, в аэропорту сидеть больше двух часов.
Виталий не стал сообщать подруге о предстоящей встрече с другом юности. Лучше всего быстренько с ним повидаться, пока она отсидит очередь в парикмахерской. И что за удовольствие, но сейчас пристрастие Ольги к порядку во всём было ему на руку.
Раздался ещё один звонок, на этот раз не телефонный. За дверью стояла Ленка с чемоданом.
- Ленка, ты супер! Никак не ожидала, что решишься. Молодец! Ура, нас уже трое! А чемодан зачем? Надеешься всю дорогу отсидеть в самолёте? Мы выходить будем, искать подходящие места. Сокровища где попало не набросаешь. На, держи рюкзак.
- Платья помнутся!
- Какие платья! Оставишь здесь. Джинсы, свитер, футболка, всё. Ну и кепка на голову. Да, ещё тулуп и ушанка, Сибирь всё-таки.
- А можно я шубу возьму? - жалобно попросила Ленка.
- Нельзя, - отрезал Виталий. - Я за всех отвечаю.
- Не расстраивайся, Лен. Скоро у нас будет такое! Представь: алмазная гора, малахитовый холм, хрустальная сопка. Надо ещё названия придумать, это по твоей части, ты умеешь.
*
Настроение Виталия несколько улучшилось только на борту рейсового ТУ-114, но чувство тревоги никуда не делось. Он ни на секунду не мог забыть напряжённый разговор с другом. Сценку знакомства в салоне, кажется, они сыграли безукоризненно, словно и не виделись никогда прежде: "Это я вам звонил" - "Да, я узнал ваш голос, товарищ Тодоров". "Геолог" Стальнов, тайный куратор группы в звании капитана КГБ, похоже, ничего не заподозрил.
А Ольга с Ленкой даже не догадывались, как много Виталий вынужден скрывать от них. Подумать только, его бывший одноклассник, ныне гражданин Израиля! И преспокойно летит тем же рейсом под именем Ангел Тодоров будто так и надо. Как назло, бдительный Стальнов буквально пронзал проницательным взглядом каждого. Только Виталик как руководитель группы понимал истинную подоплёку интереса офицера к попутчикам. А девчонки, похоже, благосклонно относились к знакам внимания серьёзного вдумчивого "геолога".
Как же в конце концов поступить? Выдать друга - в голове не укладывалось, в то же время, предательство... Правда, Аркадий уверял, что никакой он не враг страны Советов. Более того, их цели даже совпадают - разоблачить кровавого нацистского преступника. Ведь тот раздобыл два сильнейших артефакта, Жезл и Сглаз, и может причинить немало бед. Виталий не знал, что и думать. Поверить Аркадию? Неужто смирился с магией? Вряд ли, слишком он принципиальный. Правда, теперь тот вдруг объявил себя верующим, синагогу посещал, но наверняка для вида. Сам Виталий не терпел религиозности ни под каким соусом. В магию тоже не верил. Артефакты - просто предметы с неизведанными пока свойствами. И задача советского учёного заставить их служить на благо своего народа, для процветания СССР.
Стальнов, сидевший в боковом ряду, наконец-то оставил в покое девушек, но по-прежнему не спускал глаз с группы, словно о чём-то догадывался. Или у него такой метод работы, или я становлюсь слишком мнительным, подумалось Виталию. Возможно, всё это продолжение неприятностей, почему-то сопровождавших подготовку экспедиции. По крайней мере, Аркадий так утверждал. Якобы Сглаз, с которым сбежал нацист, обладал свойством защиты через нападение. Если правда, он и вызывал все нестыковки последних дней. Из чего следует также и то, что беглый фашист знал о готовящейся операции.
Девушки молчали, видимо, и им передались тревожные ощущения. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, а заодно развеселить приунывших подруг, Виталий начал рассказывать об артефактах.
- У нас их всего два, называются "Камни богатства". Для работы вполне достаточно.
- Почему так мало? - удивилась Ольга. - Ты говорил, их много, а взял только Изумруд и Малахит. А как же алмазная гора?
- Нам больше ни к чему. Камни необычные, могут создавать какие хочешь драгоценности, я в институте пробовал, даже благодарность заработал. Но в лаборатории негде развернуться, да и опыта у меня маловато. Надеюсь, на родине артефактов они начнут работать лучше. Будем экспериментировать. Главное, найти подходящие места, не особо отдалённые от дорог, но безлюдные, чтобы до поры до времени никто не узнал о "рождении" залежей полезных ископаемых.
- Помню, ты говорил, Изумруд самый сильный. - Ольга повернулась к подруге: - Потом тебе покажем. Красивый до невероятности, похож на корону несимметричной формы.
- А как выглядит Жезл нижнего мира?
- Ты тоже о нём слышала? Он похож на посох. В навершии вырезана пасть змеи, а в неё вставлен кристалл горного хрусталя.
- Красивый, наверное.
- Этого никто не знает, - Виталию почему-то опять стало грустно. - Жезл принадлежал шаманам. Он и ещё один артефакт, некий Сглаз, были дважды украдены, сначала фашистами во время оккупации, затем, после смерти фюрера, одним из нацистских преступников.
- Жаль, - Ленка мечтательно закатила свои раскосые зелёныеглаза. - Наверное, неплохие вещицы, раз на них столько охотников.
- Неплохие. По преданию Жезл открывает путь в так называемый Нижний мир, отсюда и название. На самом деле, конечно, нет, мы не знаем, что откроем и куда попадём, какие силы всколыхнём, поэтому надо действовать осторожно. Мне рекомендовали вообще не трогать Жезл, если даже найдём его, а сначала разобраться с другими артефактами.
- А давайте, поймаем того нациста и отнимем!
- Выдумщица ты, подружка!
Принесли обед, и все занялись едой. Мимо прошёл красивый молодой брюнет в джинсах и неприметном твидовом пиджаке. Он улыбнулся девушкам и поинтересовался:
- Не хотите заглянуть в иллюминатор с моего места? Чудное зрелище, восход луны...
Виталий строго взглянул на Тодорова, но было поздно.
- Ой! - обрадовалась Лена, - Конечно!
- Спасибо, сейчас подойдём... - Ольга всё ещё выясняла подробности об артефактах. - А Ловец снов? - вспомнила она.
- Не знаю, зачем он нам, остался у товарищей из органов... вы понимаете. Мы же не верим в добрых и злых духов! - Виталий заставил себя улыбнуться. - А нациста непременно поймают, без нас прекрасно обойдутся.
Лена уже его не слушала.
- Да скорее, идём, пропустим! Такое раз в жизни увидишь!
- Интересно, что ты больше хочешь увидеть, - бурчала Ольга, пробираясь следом за подругой по узкому проходу. - Или, может быть, кого?
*
Тодоров принёс Лену на руках. За ним шла перепуганная Ольга, каштановый локон выбился из тщательно уложенного валика и падал ей на лоб, но она ничего не замечала.
- Что случилось? - всполошился Виталий.
Друг выглядел растерянным. Он усадил девушку в кресло, и её отсутствующий взгляд застыл на стене.
- Даже не знаю, как сказать... Только взглянула на луну и потеряла сознание. Такая, видно, впечатлительная. Зрелище, конечно, необычное, но кто мог подумать! Стюардесса дала нашатырь, вроде получше стало, но... Командир сейчас связывается с диспетчерами.
- Там... - вдруг произнесла Лена слабым голосом, указывая рукой на стену перед собой. - Он там... В том месте... Близко... Ещё ближе... Зовёт...
- Кто? Где? - Ольга чуть не плакала. - Да что с тобой, очнись!
Подруга не реагировала, она словно спала. Тодоров выглядел ненамного лучше, видимо, чувствуя вину за случившееся.
- В общем-то... я ведь врач...
Виталий удивлённо взглянул на друга, но промолчал.
- Только совсем другой специализации - паркинсонолог, так что не рискну. Надеюсь, самолёт посадят у ближайшего населённого пункта, а оттуда на скорой.
- Тут тебе не София и не Москва. До большого города далековато.
- Ну... тогда кто-нибудь подвезёт, найдётся добрая душа. А до дороги я Лену донесу.
- Вместе понесём, по очереди, лишь бы сели поскорее.
*
Неприятности на том не закончились - самолёт вдруг затрясло.
В динамиках зазвучал уверенный голос командира:
- Прошу всех пристегнуть ремни и не беспокоиться. Лайнер внезапно вошёл в зону турбулентности... Болтанка скоро закончится.
Однако стюардессы как-то слишком хлопотно перебегали из одного конца салона в другой, вероятно, советуясь с экипажем. Пассажиры переговаривались вполголоса. Кто-то пил воду, кому-то стало плохо, и снова запахло нашатырём. Только исследовательская группа не проявляла беспокойства: ребята были слишком удручены пошатнувшимся здоровьем Лены, чтобы думать о чём-то другом. Стальнов тоже сохранял неизменное хладнокровие и даже пошутил:
- Кажется, колдобины и выбоины на трассе.
Однако никто не улыбнулся.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем шасси коснулись взлетно-посадочной полосы. Напрягся, похоже, сам Стальнов - невозмутимый "геолог" пристально смотрел в иллюминатор. Однако экипаж, судя по всему, справился с проблемой. Правда, лайнер несколько раз сильно качнуло - и всё же он затормозил в самом конце ВПП. Его тут же окружили спецавтомобили, две пожарные машины и аэродромная медпомощь - ГАЗ-12Б.
Кое-кто из пассажиров получили ушибы и царапины, а у некоторых женщин при виде спецтехники случился запоздалый нервный срыв. Всех пострадавших тут же отправили в больницу - удивительно, но у здания аэропорта их ожидал грузовой зилок. Стальнов успел переговорить с авиаторами и хмуро пересказал Виталию, что те весьма озадачены природным феноменом: в последние два часа ветер несколько раз резко менял то силу, то направление...
Водитель - кудрявый светловолосый парень лет двадцати пяти по имени Коля - оказался приятным разговорчивым человеком. Он быстро рассадил пассажиров по местам на лавках в фургоне, попутно охотно отвечая на вопросы. В кабине пристроил Лену, обложив её своими многочисленными куртками и телогрейками. Тодоров устроился рядом, возле дверцы, чтобы подстраховать девушку. Затем они лихо понеслись по бесконечным изгибам песочной насыпи. Узкие окна фанерного фургона были прикрыты брезентом и от пыли защищали не очень, а вот от духоты - более или менее.
- Небось, в кабине тоже пыльно. И как он что-то видит? - с удивлением прошептала Ольга.
- Может, и не видит, - так же тихо усмехнулся Виталий, - но дорогу знает, ведёт машину "на автопилоте".
- А куда мы едем?
- В Красноярск-26. Между прочим, закрытый город.
Август 1961 г., Красноярский край, Красноярск-26 (Железногорск)
Городская больница оказалась скромным одноэтажным зданием. Лену, по настоянию Тодорова, разместили в самой светлой палате, у окна. Дежурный врач, осмотрев пациентку, не обнаружил никаких заболеваний.
- Наиболее вероятен нервный шок, как вы и предположили, коллега. Не волнуйтесь, у нас большой опыт в таких делах, поставим на ноги.
Однако, несмотря на все усилия медиков и неусыпную заботу друзей Лена в себя не приходила, наоборот, ей становилось хуже, она словно погружалась в неведомую пучину. Остальные пострадавшие пассажиры довольно быстро поправились и давно разъехались. А Ольга всё сидела у постели подруги, удручённо вздыхая и то и дело поправляя одеяло, которое отбрасывала больная.
- Жара, - повторяла Лена слабеющими губами. - Очень жарко... Сглаз смотрит мне в глаза, он ослепляет меня... Зовёт... Надо идти к нему... Пустите, скорее! У убийцы холодные серые глаза, он сжимает в руках Жезл! Земля сейчас разверзнется и... Я хочу спуститься туда, в Нижний мир, там прохладно...
Молоденькая санитарка остановилась рядом, удивлённо глядя на необычную пациентку.
- Надо же, что ей видится, кошмар! Как жалко бедняжку. Неужели никак нельзя помочь?
- Не получается пока, - печально ответила Ольга.
А Лене всё представлялось, как наяву, она даже угадывала мысли нациста. Вот он берёт Сглаз и направляет на неё, а сам рассматривает Жезл... Вот он задумывается, листает какие-то бумаги, что-то торопливо пишет, заклеивает конверт...
*
- Мухоморами я, конечно, травиться не собираюсь, - бормотал немолодой лысеющий человек, развалившись на диване в своём надёжном убежище, - но есть и другие галлюциногены, гораздо более приятные. Например, рюмка-другая-третья хорошего коньяка. Спецотделение неплохо поработало. Первостепенная задача - манипулируя людской массой, добраться до их главных секретов. А значит, устроить панику, обезоружить, подчинить. И для того спуститься в третью зону. Ничего страшного, шаманы ходили туда не единожды и всегда возвращались, а чем я хуже? Ха! Придурки верят во всякую муть. Расплата за грехи? Ерунда. Всё это страшилки для идиотов. Мне ничего не помешает. Сглаз отвадит излишне любопытных, не с такими справлялись. Времени хватит, глупцы, что мнят себя великими учёными, не бросят свою подружку.
*
Ноги сами несли Виталия. Он обошёл больницу, свернул в сквер, долго бродил по больничным задворкам, но так и не успокоился. Вчера ему в голову пришла блестящая мысль: раз уж они здесь застряли, добраться до Бирюсинских пещер - прекрасное укрытие для драгоценных залежей. Идти далековато, километров пятнадцать, и пора бы уж стартовать. Стальнов настаивал, да и дело не терпело простоя. Но Ольга ни за что не соглашалась оставить подругу. Да и сам он тоже не мог.
У одного из подъездов знакомый водитель Коля отмывал свой ЗИЛ от следов недавней поездки.
- Привет, дружище! Что как в воду опущенный? Поправится девочка, не сомневайся, у нас врачи знатные. Давай-ка, подсоби, колесо поменять придётся, а то не доберусь до места.
- Не очень, но поручение больно ответственное. Мой начальник, снабженец, велел письмо на почту отвезти.
- Так почта за углом, пешком дойти можно.
- Не, он на другую почту меня послал, в соседний город. Чем она лучше, не пойму.
- Странно...
- Начальство вообще странное. А мой Фёдор Фёдорович особенно. Иногда мне кажется, что он немного не в себе. Как уставится своими серыми глазищами, так словно холодок по спине. Тут уж не до вопросов, исполняй, что велено, да и баста. А то исчезнет на несколько дней, а куда - и главврач не знает. Но никто с Федорычем не спорит, боятся связываться. Такой уж человек. Между прочим, выпить не дурак. Водку в рот не берёт - только коньяк. А у нас это дефицит. Говорят, на днях привезут - Федорыч уже велел целый ящик в магазине для него придержать. А везти и таскать опять-таки мне...
Холодные серые глаза... О том же говорила в бреду Лена. И не зря они здесь, не зря. Мясник где-то рядом. Может быть, даже...
В задумчивости Виталий брёл по песчаной дороге, каким-то образом незаметно сюда свернув, следуя за знакомой машиной. Навстречу шёл Стальнов.
- Вы беседовали с водителем? Куда он поехал?
- Какое-то письмо повёз. На почту в другом городе.
- Странный тип этот Фёдор Фёдорович, вам не кажется? Я проследил однажды за ним, так он поздней ночью к озеру ходил - с каким-то посохом. Жаль, добраться до водоёма не удалось... Голова чуть не раскололась, пришлось уйти. Так и не понял, померещилось синее свечение или нет. А как насчёт отбытия, надумали? Или мне придётся доложить в Москву.
- Слушайте, Владилен Климович, это ведь он! Серые глаза с холодком, посох, то есть Жезл, синее свечение. Три совпадения - это много!
- Не исключено. Виталий Андреевич... Всё сказанное мной далее - государственная тайна. В городе создаётся информационная спутниковая система и строится подземный радиохимический завод по переработке облучённого урана. Это могло заинтересовать нынешних хозяев Линке. Если он здесь, то наверняка задумал, так сказать, спуститься в Нижний мир и помешать строительству. Затем и до других стратегических объектов доберётся. Ваш долг помочь проследить за сомнительным типом. Думаю, управимся быстро. Если наши подозрения насчёт Фёдора Фёдоровича подтвердятся, я всё организую по своим каналам - за этим гадом приедут.
- Как вы не понимаете! Не возьмут они его просто так, у него мощные артефакты.
- Глупости. Правда, серебряный диск с узорами, который я себе оставил, мне понравился, спится с ним неплохо. Как думаете - гипноз или самовнушение?
- Магия, верите вы в неё или нет. Так Ловец снов у вас? Дайте его мне, и мы уже завтра сможем продолжить путешествие.
Стальнов с сомнением покачал головой:
- "Нам сказки бабушка читала", - пропел он. - Ладно, берите. Для дела ничего не жалко. Но учтите - отвечаете за этот диск головой!
*
Вечером в опустевшей больничной столовой тихо беседовали друзья юности.
- Ты уверен, что артефакт ей не навредит?
- По крайней мере, Стальнов с ним спал - и довольно сладко.
- Сравнил здорового мужика с хрупкой девушкой, к тому же обессиленной болезнью!
- А ты, смотрю, никак влюбился?
Аркадий насупился и опустил глаза, словно разглядывая что-то на мокром после недавней уборки полу.
- Да ладно, не обижайся, я так, к слову. Слушай, есть подозрение, что беглый нацист тут, работает снабженцем. Если сможем его поймать, он твой, а Жезл и Сглаз наш, согласен?
- Конечно, а почему ты решил отдать его мне, разве ваши спецслужбы... Ну, в общем...
- Можешь не продолжать, и так понял, что ты догадался. Дело в том, что Стальнов не отдаст нам артефакты, а они навредить могут в неумелых руках.
- Хорошо, давай, посмотрим, где Линке успел набедокурить, а потом разработаем план...
*
Виталий и Аркадий стояли на берегу озера, невольно залюбовавшись красотой этого огромного зеркала, отразившего и преобразившего звёздное небо.
- Я читал, будто первоначально никакого водоёма в городе не планировалось, жители сами во время субботников расчистили заболоченную реку и заполнили водой овраг. И лес сохранили, лишь немного его облагородили.
- Да, красиво он обрамляет озеро. Наши люди молодцы.
- Наши?
Аркадий усмехнулся и подтвердил:
- Да, именно, наши. А не наш человек здесь набедокурил недавно...
Он пересказал Виталию заметку из Spiegel unbekannt. Тот слушал с напряжённым вниманием, а затем, присмотревшись, вдруг заметил что-то необычное.
- Ну-ка, пройдёмся немного - вдоль берега.
Вскоре они остановились, удивлённо разглядывая изменённый склон.
- Свежие срезы, словно кто-то скосил землю огромным ножом. Точно, он здесь побывал, Стальнов не ошибся. Дыра не очень глубокая - тренировался. То ли ещё будет! Ну, пошли, как планировали, по городу.
Чуть ли не на каждом перекрёстке друзья встречали явно недавние изменения - там свежая яма, тут перегороженный переход.
- Я вчера в больнице местные газеты просмотрел, - сообщил Виталий. - Пишут, закрыли его из-за частых аварий. Санитарка уверяет, будто неспроста, вроде околдовал кто-то. А Ольге она о скелетах рассказывала, которых якобы встречали по ночам, и уверяла будто люди то и дело пропадают. Забавная девочка! Наверное, искренне считает, что отвлекает нас сплетнями от грустных мыслей. Так или иначе, но, по-моему, наш беглец тренируется.
- Или не оставил садистские привычки, недаром что Мясник. Уверен в своей безнаказанности. А мы ему кое-что подстроим. У меня ведь тоже артефакт имеется, под название Антиворот.
- Не слышал о таком. Откуда он у тебя?
- Наши ребята раздобыли.
- Наши?
Друзья рассмеялись.
*
Подойдя к озеру, он взмахнул Жезлом. Провал увеличился. Второй взмах усилил магическое действие предыдущих манипуляций, третий ещё более углубил новоявленный провал. Значит, записка не обман. Мужчина улыбнулся. Кто бы ни подбросил инструкцию, его следовало разыскать и допросить. А пока будущий хозяин мира использует информацию себе во благо.
Синее свечение усиливалось, шум пенящихся волнвозрастал. Хоть озеро и лежало несколько на отшибе, а жители города напуганы и вряд ли сунутся сюда в середине ночи, всё же продолжить подкоп лучше позже. И тут цвет привычного сияния вдруг изменился, став ярко красным, и струи воды взметнулись к небу подобно языкам пламени. И сквозь гул и плеск бурлящего водоворота послышался глухой, но вполне отчётливый голос...
*
Берег озера выглядел как после бомбёжки... Виталий и Аркадий при свете луны быстро осмотрели воронки и земляные груды и обнаружили незнакомца в полубессознательном состоянии. Рядом с немолодым уже человеком валялась пустая бутылка из-под коньяка. По приметам Виталий догадался, что перед ними Фёдор Фёдорович - начальник разговорчивого Коли. Видимо, выпитый алкоголь вкупе с действием Антиворота довели ложногоснабженца до полной истерии. Он то безудержно хохотал, то надрывно рыдал, катаясь по мокрой земле. Рядом валялся злосчастный Жезл.
- Entfernen Sie es! - орал несостоявшийся властитель мира, видимо, уже из последних сил. - Ich will da nicht hin, Nein, Nein! (прим.: "Уберите его! Я не хочу туда, нет, нет!" (нем.))
- Не иначе преисподняя ему померещилась с чертями...
- Неважно, главное, берём тёпленьким, - заговорил Аркадий, и Виталий поразился глубине ненависти, промелькнувшей в глазах друга. - Это он, подлец! Изменился, конечно, за послевоенные годы. Я ж его у больницы только издалиразок видел, сомневался... Но теперь понятно - оберштурмбанфюрер Линке собственной персоной. Вовремя ты мне про ящик коньяка рассказал - я в магазине над ним поработал тайком с Антиворотом... Сработало на все сто. Думаю, теперь Мясник согласится ехать куда угодно, лишь бы не отправиться в Ад. - И агент Моссада резко скомандовал:
- Steh auf, Sie, die Nazi-Schwein! Hаnde hoch! (прим.: "Встать, фашистская свинья! Руки вверх! !" (нем.))
Линке не без труда встал и поднял руки, глядя на друзей одновременно со страхом и враждебно. Однако пробормотал сквозь зубы: "Rote und gelbe JЭdische Schwein..." Аркадий, не слушая пленного, повернулся к Виталию и тихо произнёс:
- Дальнейшее тебя не касается. Возвращайся в больницу. А моя миссия в Сибири завершена. Завтра я уеду... С довеском в виде этого гада...
- Ладно, счастливого пути. Антиворот не оставишь?
- Не могу, под расписку брал - шеф велел испытать в полевых условиях. Ты там... на Лену взгляни, помогает ли Ловец снов.
- Не волнуйся, уверен - поможет. Чем он хуже твоего расчудесного трофея? Я теперь, после такой успешной операции, в артефактах уже совсем не сомневаюсь.
- А вот я до сих пор ни в чём не уверен... Вдруг - случайные совпадения? Впрочем, ты учёный, разберёшься в конце концов.
*
Виталий беспокоился. Пора выходить, до пещер далековато, а идти придётся пешком, транспорт тут не предусмотрен. Вряд ли они доберутся до места до темноты. Ничего, переночуют в палатке, Стальнов наверняка обеспечит их всем необходимым. И всё же поторопиться надо бы, но девчонки до сих пор копались, никак не могли собраться. Накануне вечером так хорошо посидели вчетвером по случаю чудесного выздоровления Лены. Ольга сварганила свой фирменный торт из печенья с творожным кремом, который очень нравился подруге. И теперь лишь одно омрачало её радость: симпатичный болгарин Ангел Тодоров так внезапно уехал и не оставил адреса... "Геолог" Стальнов вспомнил спектакль по пьесе Михалкова "Дикари", который недавно шёл в театре Ермоловой, и без устали острил: дескать, компания "три плюс два распалась", а паркинсинолог Ангел все же солиднее ветеринара Романа. Раздобыл где-то гитару - оказалось, мастер. Дружно пели весь вечер: "Уходили комсомольцы на гражданскую войну...", "Едем мы, друзья, в дальние края. Станем новосёлами и ты, и я..."
Лёгок на помине - без стука вошёл в номер. Но теперь это был совершенно другой человек - холодный взгляд, стальные глаза... Полное соответствие фамилии. Виталий инстинктивно встал. Ладони мгновенно вспотели, сердце учащённо забилось - как в пятидесятом, когда к двоюродному дяде приехали люди в "чёрном вороне"... Да, Аркадий был прав - рано или поздно это произойдёт. Хорошо, что они подстраховались на всякий случай, выставили на самое видное место оставшийся коньяк, обработанный Антиворотом...
- Садитесь! - резко скомандовал Стальнов и устроился за столом напротив Виталия. - Разговор будет долгим. Как прикажете понимать ваше поведение, гражданин Глазунов?
- О чём вы Владилен Климович?
- Виталий Андреевич, не валяйте дурака. Жаль, что я не получил этот документ раньше - поздно обратил внимание на вас с товарищем Тодоровым... так называемым... Узнаёте?
Он положил на стол школьный снимок, очевидно, полученный по фототелеграфу. Изображения двух лиц были обведены красным карандашом.
- Виталик Глазунов и Аркаша Левин - одноклассники, - продолжил Стальнов. - А потом ваш дружок эмигрировал в Израиль. И вы преспокойно молчите, встретив вражеского лазутчика под чужим именем. А ловкий паркинсонолог Тодоров якобы только в Сибири выясняет, что больница давала заявку на проктолога. Легенда отлично вписывается в наши бюрократию и головотяпство. Шпион тут же улетает - три дня назад. Наверное, уже передаёт хозяевам добычу и разведданные. Так называемый Фёдор Фёдорович исчез бесследно... А вы преступно проворонили и артефакты, и нацистского преступника! Это расстрелом пахнет, гражданин Глазунов!
- Врага я сдал бы вам без колебаний, - твердо ответил учёный, почувствовав, что сердце немного замедлило свой бег. - А Аркадий - друг. Виновным себя не считаю...
- Это не вам решать! - капитан КГБ стукнул кулаком по столу.
- Левин ничего не замышлял против нашей родины, - сухо продолжил уже полностью оправившийся Виталий, - а рискнул приехать ради ареста оберштурмбанфюрера Фрица Линке. Вы не хуже меня знаете, что тот виновен в массовых убийствах в концлагере. Владилен Климович, на Западе практикуется сделка с правосудием... Выслушайте меня до конца, пока не дали делу ход - я ведь правильно понимаю? Мне кажется, что и вы будете выглядеть в данной истории не лучшим образом в глазах руководства, если пойдёте напролом. Как, например, объясните свой почти трёхсуточный сон после конфискации ящика коньяка из дома Линке? И почему сразу не проверили личность болгарского товарища? Но всё можно представить иначе. Я подтверждаю, что так называемый Фёдор Фёдорович утонул. Возможно, его тело даже обнаружат в озере, если захотят искать. Но вряд ли - яма слишком глубока, да и водоворот сильный. Вы докладываете о гибели нациста и преподносите руководству трофей - Жезл, тот самый посох. Насколько мне известно, в последние годы жизни сам товарищ Сталин интересовался столь ценным артефактом. А Тодоровым больше, Тодоровым меньше - велика ли разница?
Стальнов помолчал несколько минут, а потом заговорил - злобно, сквозь зубы:
- Допустим, мы и впрямь заключим джентльменское соглашение, раз уж вы решили пользоваться терминологией гнилого Запада. Но мне нужен и Сглаз!
- Не было никакого Сглаза! - почти искренне удивился Виталий. - Или Линке его надежно укрыл, или утратил во время своих опытов. С Нижними мирами шутки плохи...
- Дожили, товарищи коммунисты и комсомольцы, - вздохнул Стальнов. - То западной терминологией пользуемся, то шаманской. Только не врите, что сами придумали эту комбинацию со сделкой. Тут чувствуется рука опытного разведчика, да ещё представителя древней нации торгашей... Где тот Жезл?
- В тайнике на берегу озера. Готов показать в любой момент.
- Скажите спасибо, что ваша группа очень нужна родине. Слишком многое значат для страны эксперименты в Сибири. Готовьтесь, через час привезут снаряжение. Но если вдруг найдёте Сглаз, сразу звоните мне...
Сентябрь 1961 г., Красноярский край
Узнав про пещеры, девчонки оживились:
- Здорово! Чур, я первая спущусь? - сразу же заспорила Ленка.
- Ты - ни в коем случае. Только оправилась от одной болезни, а уже готова экспериментировать со своим пока ещё неокрепшим организмом.
- Да ладно тебе, Оль. Меня родители чуть не с пелёнок всюду за собой таскали. Они у меня спелеологи.
Виталий не вмешивался, и так всем понятно, что первым спустится он. Ландшафтный модельер с географом при всей своей осведомлённости подождут наверху и присоединятся только в случае полной безопасности.
- Кстати, жить в пещере нельзя, - Елена никак не могла угомониться. - Подземные экосистемы очень ранимы. Придётся каждый день спускаться и подниматься. И мусор запрещено оставлять...
- И курить... - перебила её подруга.
- Ты что, не заметила? Я давно бросила! Да, а, как там насчёт туристов?
- Мы пойдём в самые труднодоступные места, где их нет.
И опять руководитель промолчал. Есть ли нет, без разницы, Главное найти подходящую пещеру, а уж об охране найдётся кому позаботиться.
Наконец, группа двинулась в сторону Бирюсинских пещер.
- Красотища-то какая! - не переставала удивляться Ольга, любуясь причудливыми скалами, застывшими в окружении поросших тайгой сопок. - Жаль, мрачноватого цвета. Вот их бы и раскрасить изумрудами да жемчужинами. Мы ведь так и собирались?
- Всё в своё время, - успокоил девушку Виталий. - Дойдёт и до них очередь. Сначала потренируемся в укромных местах.
На ночлег устроились на обширном плато у родника. Поставили палатки, развели костёр.
- Сколько их всего, пещер тех?
- Около семидесяти. Есть где развернуться...
Начало октября 1961 г., Красноярский край, Бирюсинские пещеры
Темноту пещеры лишь слегка пробивал фонарик, который Виталий старался держать повыше.
- Не отставать! - скомандовал он. - Тут легко заблудиться.
Первый опыт, однако, не удался. То ли камень был слишком влажным, то ли по другой причине, но вместо чётких кристаллических граней получались неровные тупые сколы. И лишь когда Лена догадалась направлять луч света одновременно с артефактами, поверхность экспериментального валуна вдруг заиграла разноцветными бликами.
- Тише, - одёрнула её подруга. - Вот обидятся, и вообще ничего не получится.
- Ну уж!
Интуиция Лену не подвела. Как ни странно, но в тот день больше ни одного, даже самого маленького кристаллика, получить не удалось. Пришлось вернуться ни с чем на стоянку. За ужином все молчали. Гнетущая обстановка вряд ли могла способствовать успеху, но страх - а вдруг действительно больше ничего не получится? - не отпускал.
- Попробовать бы не только белый свет, - робко завела разговор Ольга. - В лаборатории была рефракционная решётка, но здесь откуда?
- Джеймс Грегори использовал птичьи перья. Почему бы и нам не поэкспериментировать?
- Или отколем кусок от нашего первого кристалла - чем не призма?
- Предлагаю закончить научные дискуссии, - устало произнёс Виталий. - Лучше давайте подумаем, как задобрить артефакты.
- Ты это серьёзно?
- Вполне. Съезд партии через две недели, расслабляться некогда.
Где-то внизу вдруг послышался сигнал автомобильного клаксона. Лена подошла к склону холма и увидела внизу, на дороге, автомобиль, из которого вылезал человек. В полутьме разглядеть его не удалось. Вскоре на плато вбежал вспотевший Коля.
- А я тут, это, ну, мимо проезжал. Смотрю, дымок...
Все рассмеялись, и шофёр тоже.
- Ладно, если начистоту, то решил помочь. Даже отпуск оформил - пока... Я здесь каждый кустик знаю, излазил когда-то ещё пацаном. Примете в команду? Не подведу, честное комсомольское!
*
Коля находил и притаскивал откуда-то удивительные камни. Некоторые по форме напоминали фигурки зверей, другие походили на листья, а однажды парень приволок чуть ли не настоящий каменный цветок и вручил его Лене. Смутившись, девушка приняла подарок и сразу же принялась за работу. Похоже, и артефактам "гостинцы" тоже нравились, во всяком случае, они буквально на глазах превращались в драгоценности. Виталий всё же попробовал поэкспериментировать со светом. По его просьбе Стальнов организовал доставку мощного шахтёрского фонаря.
На следующий день всё произошло словно само собой. Не пришлось ни долго пробовать разные варианты освещения, ни перетаскивать с места на место тяжёлые валуны. После ставших привычными манипуляций с артефактами пещера в один миг заполнилась драгоценными камнями. Разноцветные, яркие и перламутровые, они радовали глаз, искрясь и переливаясь под лучами света.
- Андреич, человек-амфибия с его жемчугом по сравнению с вами жалкий кустарь! - восхищённо произнёс Коля, запустив пятерню в кудри.
- Зато Ихтиандр в фильме какой симпатичный, - шепнула Лена Ольге. - Почти как Ангел...
Виталий, наверное, впервые за последние дни улыбнулся и распорядился:
- Коля, принеси-ка коньяк из моего рюкзака. Отметим первую трудовую победу. Потом размножим драгоценности, и можно докладывать по рации... кому следует. Пришлют бригаду для сбора самоцветов и солдат для охраны наших россыпей. Позже испытаем ещё две-три пещеры и аллювиальные отложения местных рек. А потом и золотом займёмся.
*
Через три дня в Красноярском крайкоме кандидат в члены КПСС Виталий Глазунов был принят в партию. А ещё через две недели вся лаборатория с замиранием сердца застыла у телеэкрана: делегаты двадцать второго съезда бурной овацией приветствовали подарок красноярской краевой партийной организации - большое панно, усыпанное самоцветами, в центре которого крупными изумрудами было выложено "ХХII".
- Наш вклад в строительство коммунизма! - серьёзно сказал Виталий. - А вдруг мы поможем построить его не к восьмидесятому году, а раньше?
- Тогда и вправду будем украшать холмы самоцветами! - мечтательно произнесла Ольга.
31 декабря 1969 г., Красноярский край, Красноярск-45 (Зеленогорск)
В скромной квартире Глазуновых царило веселье. У Виталия Андреевича лишь вечером руки дошли до ёлки, роль которой исполняла разлапистая пихта. Таёжную гостью удалось прочно закрепить в ведре с помощью камней, а потом часа два её украшали всей семьей. Особое место на зелёной красавице заняли несколько отлитых в лаборатории шикарных уменьшенных копий Изумруда и Малахита. Ольга Павловна несколько раз перевешивала их, выбирая самое выигрышное положение. Потом задумчиво заметила: