Никогда Тит Титов даже предположить не мог, что проклянет свои имя и фамилию. Но - случилось. Хотя начинался этот черный день вполне обыденно. Проснувшись и тщательно вычистив зубы, Тит обеззаразил хлором очередную партию отходов жизнедеятельности в гальюне. Робот тут же должен был доставить заполненный контейнер в яму за пределами станции, но на пути механизма возникло какое-то препятствие.
Озадаченный Тит нажатием кнопки раскрыл ставни. Утро по земному (московскому) времени должно было превратиться в титановый день. Но, выглянув в иллюминатор, Тит не увидел ставшего уже привычным оранжевого тумана и неба Титана. За бортом царила черная мгла...
- Что еще за тьма египетская? - сказал сам себе Тит, а внутри все словно оборвалось, и застыли пятки.
Чтобы успокоиться, Тит проверил все приборы, измерявшие время - все в порядке. Как всегда, спал пять часов. Что же за катаклизм случился за бортом?
Тит включил прожекторы и внешний обзор. Быстрое исследование пространства вокруг станции - и картина более или менее прояснилась. Препятствием для робота стал купол диаметром более двадцати метров и высотой около восьми. Все три модуля станции - жилой, энергетический и складской - оказались под этим своеобразным колпаком.
Ошарашенный Тит размышлял несколько минут. За полтора земных года его работы на Титане метановые дожди на северном берегу озера Ладога время от времени проливались, причем два-три раза с чем-то вроде метанового града. Но чтобы за пять часов откуда-то намело такой огромный купол - это уже слишком. Тем более при слабом азотном ветерке от силы тридцать сантиметров в секунду...
Впрочем, что гадать? Тит активизировал робота с химическим анализатором. Тот вынырнул со склада и тщательно обследовал манипуляторами купол в нескольких точках. Через полчаса стало известно, что купол состоит главным образом из водяного льда с небольшой примесью углекислого. Этого добра на поверхности Титана хватало. При минус ста восьмидесяти лед имел прочность гранита и намертво цементировал скальные породы.
Исключение составляли залежи мокрого от этана и метана ледяного песка вокруг устья реки Назии, впадавшей в Ладогу в ста метрах от станции. Не далее как вчера после прогулки на катере Тит пытался лепить из этого песка какие-то фигурки, словно находился на земном пляже, а не на жутком морозе. Не получилось... Но какая сила подняла ледяное крошево, да еще уложила в довольно правильный сферический сегмент? Когда вчера Тит возвращался на станцию, краем глаза уловил едва заметную рябь на поверхности озера в районе катера. Но от такого микроскопического ветерка до урагана - как от Земли до Титана пешком.
Разве что поблизости родился криовулкан... Две недели назад извержение произошло в горах за Назией километрах в трех от станции. Вездехода у Тита не было, так что часть пути к криовулкану космонавт проделал на катере по Ладоге, а дальше - пешком. Извержение длилось несколько часов - лава взмывала вверх на десятки метров и падала вниз, стекая по склонам горы. Чрезвычайно впечатляющее зрелище, особенно в оранжевом тумане!
Тит с помощью нескольких зондов тщательно снимал процесс и собирал пробы лавы. Она состояла преимущественно из водно-аммиачной смеси, гораздо более плотной, чем привычный водяной лед. Встречались в ней и метан с этаном. А в последний час извержения вулкан выдал огромное облако ацетилена, накрывшее северную часть Ладоги и болотистое побережье. Тит тогда ликовал: даже ради одного этого извержения стоило слетать на Титан!
Новый криовулкан, конечно, ночью мог выбросить сколько угодно льда. Но почему тогда станция не засыпана полностью? Какое природное явление смастерило титаническую хижину-иглу? Откуда он вообще взялся, тот вулкан? Для станции специально выбрали безопасное место в горных отрогах, на прочной каменной платформе. Мозг задымился, и в голову землянина впервые за время экспедиции проникла предательская мыслишка: лучше было бы остаться на родной планете...
"Вот ведь влип, - подумал Тит. - И кто, спрашивается, дергал за язык? "Тит Титович Титов! Однофамилец космонавта номер два! Кому лететь на Титан, как не мне? Ненавижу..." Кого он больше ненавидел, себя за браваду или предков, так сказать, за ФИО, Тит додумать не успел.
Вместо уныния внутри вдруг закипела глухая ярость. Он космонавт-исследователь или кто? Его же предупреждали во время учебы: "На занятиях и тренажерах мы с вами рассмотрели три тысячи внештатных ситуаций. Но в космосе с вами наверняка случится три тысячи первая". Раз и вправду приключилась, к чему распускать нюни? Льда он не видел, что ли?
Из станции выкатился робот с буром, и вскоре Тит немного взбодрился: толщина панциря составляла от метра до полутора. Все-таки не гора. И Тит начал подготовку к выходу. Как всегда, сначала трижды проверил скафандр на стенде - герметичность в норме. В противном случае даже ничтожное отверстие при сегодняшних минус ста семидесяти семи за бортом приведет к неизбежной гибели.
Облачившись, Тит ступил в просторный шлюз, оттуда - в лабораторию. Проверил контейнеры с драгоценными пробами этано-метановой "водички" из Ладоги с твердыми миниатюрными шариками сложного органического состава. Ими было усыпано дно каждого контейнера - точь-в-точь как в озерах Титана, включая Ладогу.
Тит привычно взял капельку для предметного стекла и заглянул в микроскоп - аборигены на месте. Метановые бактерии в акрилонитриловой оболочке деловито шевелились, поглощая капельки водорода и ацетилена и выделяя метан. В который уже раз Тит подивился этой загадочной форме жизни. Ее открыли пять лет назад, во время исследования автоматическим титаноходом - в районе озера Онтарио на юге.
Следующая автоматическая станция доставила на Землю пробы уже с севера Титана - из Ладоги. Увы, ни одна бактерия не долетела живой. И вот, пожалуйста, Тит Титов - первый человек на Титане. У него контейнеры нового образца. Пока они испытание выдерживали с честью. Но впереди еще перелет - как он скажется на хрупкой экзотической живности?
Впрочем, для начала нужно было выбраться из ловушки и дождаться сменщика - Славе Ветрову на "Оплоте-35" оставалось еще недели две полета. А из-под проклятого купола, экранирующего радиоволны, связаться со сменщиком было невозможно.
Тит выбрался из шлюза на поверхность и задраил за собой люк. Нажимая кнопки виртуальной панели управления на рукаве скафандра, вывел со склада робот с тепловой установкой и подключил к энергетическому отсеку. Разогреть атмосферный азот от минус ста семидесяти семи до хотя бы плюс пятидесяти задачка не из легких. Тит старался не думать, сколько радиоактивного топлива израсходует сегодня энергоотсек.
Через четверть часа ледяной панцирь под горячим потоком из дула установки начал медленно таять. Вскоре удалось выплавить достаточно большой проем и выбраться из-под купола.
Тит с огромным облегчением вздохнул. Вокруг тишина и благодать, знакомый оранжевый туман, а в небе огромный Сатурн и малюсенькое солнце - в десять раз дальше, чем от Земли. И никакого криовулкана в окрестностях...
По портативному радио через антенну на вершине скалы Тит сразу попытался связаться со Славкой Ветровым, но ничего не получалось. Что еще за сюрприз? Тит опустил из шлема портативный бинокль, глянул на скалу - и сердце ухнуло куда-то вниз... На месте антенны красовалась глыба льда.
А через мгновение Тит забыл про эту потерю, увидев ледяной купол еще и на месте катера. И опять показалось, что "воды" Ладоги подернулись рябью. Что за чертовщина на каждом шагу? Голова пошла кругом. Пришлось отогнать тепловую установку от жилища и освобождать из ледяного плена катер. На это ушло более получаса.
Запрограммировав робота на продолжение работы у станции, Тит лихо запрыгнул в катер - благо могучий скафандр весил здесь в семь с лишним раз меньше, чем на Земле - и двинулся в путь по глади Ладоги. Судно было оснащено радиостанцией, и Тит первым делом установил связь с "Оплотом-35". Нетерпеливо глядя на огромный диск Сатурна в небе, Тит начал рассказывать Ветрову про сегодняшние чудеса. С каждой секундой собеседники слышали друг друга все хуже. Ветров успел предположить, что металл инициирует неизвестное ранее атмосферное явление, и пообещал ускориться:
- Жди меня через неделю... Только тебе придется... резервное топливо со станции... обратный рейс...
На этом разговор прекратился - на несколько дней между космонавтами непреодолимым щитом для радиоволн встал Сатурн. А Титу теперь не давала покоя все чаще возникающая рябь на поверхности Ладоги. За полтора года он избороздил огромное озеро вдоль и поперек, высаживался на всех берегах. Но на плотной этано-метановой жидкости при игрушечных азотных ветерках никогда не видел мало-мальски заметной волны. Аппаратура судна вела видеозапись, и Тит быстро выявил зону, где рябь возникала чаще всего. Направил туда катер и опустил в озеро трал...
Через несколько минут Тит напрочь забыл про все ледяные ловушки Титана. Наверное, ни один рыболов в мире не радовался так гигантскому сому или щуке, ни один гарпунер не испытывал такой гордости, добыв самого огромного в мире кита, как Тит, обнаруживший в пластиковой емкости необыкновенного червяка...
Это уже не микроскопическая бактерия! Это качественно иная форма жизни! Это имя первооткрывателя во всех справочниках и энциклопедиях! Тит просто захлебывался от восторга и мысленно купался в лучах будущей славы. При этом пристально наблюдал за "червем" в контейнере. Довольно-таки "мясистое" существо быстро плавало от стенки к стенке. Вероятно, как и бактерии, оно тоже было в акрилонитриловом покрове. Длиной "червь Титова" (исследователь успел придумать название инопланетному животному) был сантиметров тридцать, диаметром - примерно один сантиметр. В передней части тела - что-то вроде длинной присоски. Наверное, этот хоботок служил для поглощения из метаново-этановой "водицы" питательных газов. Время от времени на "голове" существа вздувались две-три полусферы. Оболочка на них растягивалась, становилась прозрачной - и под ней лихорадочно начинали бегать темные точки. От "взгляда" странного червяка Титу стало не по себе - казалось, пленник смотрит на землянина с какой-то совершенно необыкновенной ненавистью. Однако Титу было не до лирики - требовалось быстрее доставить существо на станцию. Исследователь развернул катер и двинулся к причалу. И тут началось такое, что о будущих лаврах думать стало совершенно некогда...
Как-то в детстве Тит взял в руки случайно залетевшего на балкон галчонка. За считанные минуты на ближайших деревьях расселись сотни невесть откуда взявшихся галок. Они так громко галдели, что маленький Тит не на шутку перепугался. Пришлось отпустить неумелого летуна - и хор негодующих галок мгновенно умолк.
Ладожские червяки действовали молча. Они сотнями и тысячами выпрыгивали из озера, ударялись в скафандр Тита и прыскали какой-то жидкостью. Уже десятки червяков копошились на катере. Они ловко ускользали от тяжелой обуви землянина, который раз за разом пытался пинком отправить непрошеных гостей за борт. Откуда же они взялись в таком количестве? За несколько лет исследований автоматами не обнаружилось никакого следа существования на Титане таких тварей... Этого Тит понять не мог, и мозг буквально задымился.
Никакого вреда хрупкие создания причинить вроде бы не могли. Извергнутая противником жидкость застывала на скафандре, но не разъедала его. Однако, выбравшись на берег, Тит столкнулся с новыми полчищами противника. Черви подтянулись живой лентой от устья Назии. Существа из своих хоботков-присосков выстреливали в Тита крупицами ледяного песка, и скафандр начала покрывать корка. Пришлось включить подогрев от аккумулятора и с огромным сожалением выпустить пленника из контейнера.
Атака тут же прекратилась, и Тит спокойно добрался до станции - правда, в сопровождении эскорта. Робот успел к этому моменту растопить примерно треть ледяного панциря у жилого отсека.
Похоже, червякам тепловая установка не понравилась. Они огромными полчищами скакали вокруг станции, и от взглядов тысяч выпуклых глаз с мелькающими точками у Тита побежали мурашки по спине. А когда он глянул на катер, на душе стало совсем тоскливо: мириады червяков таскали хоботками песок из устья Назии и деловито замуровывали судно под ледяной купол...
Ломая голову, откуда взялась эта напасть, Тит выгнал со склада резервную тепловую установку. Ядерное топливо, конечно, надо бы экономить, но... Слишком много возомнили о себе эти беспозвоночные. Ишь, выискались - хозяева Титана! Уровень их, кажется, немного повыше, чем у земных пчел и муравьев, но действия все равно основаны на инстинктах. Пчелы бальзамируют прополисом проникающих в улей змей, ящериц и прочих нарушителей спокойствия. А эти черви изолируют артефакты льдом. Удивительно, зачем им такая способность в мире безобидных бактерий? Разве что миллионы лет назад им докучали какие-нибудь марсиане... Если только те существовали... Но об этом сейчас думать некогда - хотя версия чертовски занятная.
На включение второй тепловой установки черви нашли ответ - прислали к станции подкрепление. Однако объединение усилий миллионов тварей, непрерывно подносивших ледяной песок не принесло им успеха. К ночи Тит констатировал состояние зыбкого равновесия. Саркофаг так и остался размороженным на треть - плавить его дальше возможности не было. Одна установка боролась с ледяным песком у освобожденного жилого модуля, обращенного к Ладоге. Вторую пришлось отправить за пределы саркофага, чтобы черви не набросали крошек льда с северной стороны и не обрушили остатки купола на земное сооружение.
Перед сном Тит включил на запись камеры внешнего наблюдения. Не делал этого давненько, ибо вокруг станции месяцами ровным счетом ничего не происходило. Зато теперь... Хватит ли остатков ядерного топлива для сдерживания полчищ червей? Голова раскалывалась от мыслей. Срочно на боковую! Утро вечера мудренее. Но, едва коснувшись подушки, Тит сразу подскочил - воспаленное воображение подкинуло новую гипотезу. Ее следовало срочно проверить.
И вновь троекратное тестирование скафандра, а затем выход в лабораторию. Со дна каждого контейнера с пробами Тит извлек одну миниатюрную горошину и поместил добычу в отдельную просторную емкость. Подключил подачу водорода в обычной концентрации, а вот насыщение ацетиленом резко усилил - примерно так получилось в Ладоге после извержения криовулкана двухнедельной давности.
Проснувшись через несколько часов, Тит в первую очередь метнулся к дисплею. Неутомимые черви и не думали отступать, но даже их огромной численности не хватало, чтобы преодолеть сопротивление земной техники. Одно было плохо: хоть станция и располагалась на возвышенности, вода не успевала стечь - замерзала. Рядом с базой росли новые ледяные горки. Черви ловко запрыгивали на эти возвышенности и бомбардировали ледяным песком уже оттуда. Тит, обеспокоенный переменами на фронте бескровной борьбы с аборигенами, провел ревизию оставшихся припасов. Вместо планировавшегося года он провел на Титане полтора, так что резервы основательно подтаяли.
Но если с пищевыми концентратами дело обстояло относительно благополучно, то топлива для ядерной энергоустановки при таком гиперрасходе оставалось примерно на три дня. Впрочем, можно было прекратить сопротивление и сохранить остатки энергии для обогрева жилья. Но где гарантия, что проклятые черви за несколько дней не соорудят над станцией целый Монблан? Как его потом разыщет Ветров? Сможет ли пробурить шахту к жилому отсеку и сколько времени на это потребуется? Энергии все равно не хватит, чтобы дождаться спасения... Нет, действовать нужно самому.
Поразмыслив до обеда, Тит принял решение. Дополнительного ракетного топлива на обратный рейс не останется, но это терпимо - придется вместо шести месяцев лететь к Земле семь, только и всего...
Сутки ушли на проектирование и сборку установки. За это время Тит не раз заглядывал в лабораторию к своим микроскопическим подопечным. В экспериментальном контейнере, похоже, что-то наклевывалось. Кажется, гипотеза Тита находила подтверждение.
За пределами станции дело обстояло хуже. Нагромождения льдов вокруг саркофага все разрастались - и это внушало тревогу. Но вот робот вывел со станции платформу на колесах: твердое топливо, окислитель и простенький движок. Тит включил установку, и из сопла вырвался сноп пламени. О, это было совсем другое дело! По сравнению с тепловыми установками - как костер по отношению к пламени одной спички.
Полчища червей сразу отступили на безопасное расстояние. Покончив за полтора часа с ледяными грудами вокруг саркофага, Тит выключил установку - ракетного топлива там осталось на полчаса работы. А до прилета "Оплота-35" - пять земных суток. Приободрившиеся аборигены вновь двинулись в атаку, но Тит опять включил обе тепловые установки...
*
Статус-кво второго дня битвы был восстановлен через трое суток. Вокруг станции постепенно выросли прежние ледяные холмы. Движок на платформе, истратив последнее топливо, разрушил только половину нагромождений. Ядерного топлива в энергоотсеке осталось на сутки работы одной тепловой установки. Вторую пришлось отключить и рассчитывать, что гранитной прочности ледяного саркофага хватит на два дня до прилета Ветрова. Может, окрыленные исчезновением одного препятствия черви переползут на северную сторону купола, а со стороны пролома снизят интенсивность бомбардировок... Надежда на такой поворот не оправдалась - из Ладоги к армиям червей постоянно ползли подкрепления.
Над катером к тому времени вырос огромный холм. На вершине скалы черви нарастили ледяную глыбу, и она не удержалась - рухнула вниз вместе с антенной. Не было никаких сомнений, что черви не намерены отступать, пока не замуруют беспокойного пришельца. И это может произойти уже завтра, если срочно что-то не придумать. Перспектива быть погребенным какими-то червями ничуть не улыбалась Титу. Чтобы развеяться, он орал на аборигенов, поливая тех многоэтажным матом. Безмозглые твари, конечно, ничего не понимали, но на душе становилось легче.
Погоревав немного над потерянной антенной, Тит посмотрел немного, как робот с тепловой установкой плавит новые порции ледяного песка, и в очередной раз отправился в лабораторию. Теория Тита получила там экспериментальное подтверждение - благодаря Титанчику теперь многое прояснилось.
Тит демонтировал стационарную антенну со станции и выставил за пределы саркофага - вдруг "Оплот-35" уже на связи? Увы, эфир безмолвствовал. Тит вернулся в жилой отсек и надолго задумался. Как же протянуть двое суток, если энергии осталось на одни? Какое еще пугало придумать для метановых червей? Кстати, а каковы химические свойства метана?
Углубившись в виртуальные справочники, Тит к вечеру по-архимедовски воскликнул "Эврика!" На оптимистический лад настроила фраза в учебнике: "Метан вступает с галогенами в реакции замещения, которые проходят по свободно-радикальному механизму". Итак, при взаимодействии метана с хлором образуются четыреххлористый углерод, он же фреон, и соляная кислота. Значит, для червей он смертельно опасен - и они должны это чувствовать... На складе станции оставалось немного хлора - возможно, как раз на двое суток хватит. Ведь энергии для его подогрева нужно гораздо меньше, чем на плавку ледяного песка...
К утру вокруг саркофага Тит уложил кольцом тонкую трубку с отверстиями через каждый метр и включил подачу хлора. Через мгновение из импровизированных дюз вырвались облачка зеленоватого газа. Правда, он быстро замерзал и опадал мелкими градинками на ледяные глыбы. Зато на червей смертоносное заграждение оказало магическое действие. Полчища немедленно отступили метров на десять от кольца и замерли. Впервые за последние пять дней Тит вздохнул с облегчением...
Правда, хлора до прилета сменщика немного не хватило. На седьмой день битвы Тита с червями Ветров наконец-то вновь оказался на связи и сообщил, что "Оплот-35" подходит к Титану. Через час корабль ляжет на орбиту вокруг спутника, а еще через три к станции спустятся грузовой отсек и обитаемый аппарат.
- Держишься еще? - кричал Ветров. - Получил твои картинки - впечатляюще! Вся Земля уже на ушах стоит от червя Титова! Академики сутками напролет заседают. Потерпи еще чуток, Титок! До связи!
Легко сказать - потерпи. Хлор кончился, энергии на плавку песка не осталось - только на обогрев станции. Правда, россыпь твердого хлора пока сдерживала червей. Однако ободренный противник уже засыпал зеленый яд песком и строил мостики для прорыва к станции. Тогда Тит решил дождаться Ветрова в скафандре, на аккумуляторах - так гораздо экономичнее. И начал готовить заключительный сюрприз для червячков...
На складе оставалась коробка с одноразовыми упаковками зубного порошка. Тит быстро высыпал их в большую емкость и размешал с водой. Отключил отопление станции. На остатках топлива тепловая установка превратила смесь в пар и запустила в систему вместо хлора. Как ни мало было содержание фтора в получившейся субстанции, черви сразу ретировались и замерли в терпеливом ожидании. А Тит принялся выносить из станции и готовить к перелету контейнеры с пробами и кристаллы с записями последних дней ...
*
Через несколько часов на борту "Оплота-35" Тит Титов и Слава Ветров пили коньяк за благополучное завершение миссии. После консультаций с Землей было решено, что космонавты возвращаются на родную планету вместе. На Титане остался только грузовой отсек - его посадили в пустыне километрах в пятидесяти от Ладоги. Несколько камер, установленных Ветровым в окрестностях озера, проработали недолго - черви быстро изолировали их льдом.
А уже для следующей экспедиции разработают специальное оснащение для отпугивания аборигенов - если те будут еще активны. Несколько особей Ветров с Титом без труда отловили перед отлетом, и теперь те в бешенстве плавали из угла в угол в своих контейнерах. Перенесут ли они дальнюю дорогу?
- Я думаю, Славик, что случайно погубил какого-то червя винтом или корпусом, когда катался по озеру, - рассказывал Тит приятелю. - Поэтому они избегали контактов с металлами. Вот почему станцию скрыли под саркофагом, а не просто закопали. Иначе выбраться было бы гораздо труднее. И вряд ли бы я тебя дождался... Выдави-ка мне еще коньячку. А народились те клятые черви, теперь это экспериментально доказанный факт, из спор на дне - благодаря мощному выбросу ацетилена при извержении. За две недели споры развились до взрослых особей. Видишь, моему Титанчику шесть дней, и он раза в два меньше. - Тит включил обзор содержимого экспериментального контейнера, помещенного в холодном отсеке "Оплота".
Там спокойно плавал небольшой червячок, не проявлявший никакого беспокойства.
- Титанчик у меня ручной, - довольно пояснил Тит. - Не знаю, как наши дикие пленники перенесут неволю. А вот Титанчик до Земли долетит - я в это верю!