Никто сначала ничего не понял. А после объяснения никто не поверил. Столь невероятная история, столь немыслимое событие не могло, не должно было случиться. Не в реальности. Люди не хотели верить, не собирались. Но пришлось, оказалось, что все правда. И началась паника...
Лера неподвижно сидела, тупо уставившись на человека в элегантном черном костюме, который только что сообщил ей нечто невероятное. Совсем недавно (буквально два дня назад) мир потрясла жуткая новость. И сейчас Лера, замерев, слушала все сначала. Он терпеливо пояснил, что именно ему выпала такая честь (сомнительная, кстати, подумала Лера) сказать ей обо всем.
-- Понимаете, Лера, сейчас весь мир у края пропасти. Астероид, надвигающийся на Землю, погубит человечество. Правительства стран объединились и создали Убежище, в котором укроется миллиард людей.
-- А все... остальные? -- еле слышно спросила девушка.
-- К сожалению, можно спасти только этот миллиард, -- бесстрастно ответил элегантный человек.
Он будто не мог или не хотел сказать так просто -- они погибнут.
-- Вы, как молодая, талантливая спортсменка, входите в состав этого миллиарда. Вот ваш пропуск, вот адрес Убежища. У вас есть неделя, чтобы попрощаться с близкими и провести последнее выступление.
Он ушел, раскланявшись, а она все сидела, сжимая в руке пропуск. Подумать только, через неделю астероид врежется в Землю, и останутся лишь избранные. Спортсмены, ученые, военные, люди, заслужившие это какими-нибудь еще способами. И она. Она будет жить. Маленькая Лерка -- восходящая звезда фигурного катания. На секунду она представила себе, что вполне могла не попасть в число счастливых (счастливых?) выживших. Ей стало дурно, как будто та самая смерть, которую рисуют старухой с косой, схватила ее костлявой рукой за горло. Но стоило Лере моргнуть, как видение пропало.
Через час позвонил Леша -- ее партнер по фигурному катанию, голос его дрожал от нетерпения и страха, что она не получила пропуск. Потом он приехал к ней, и они смеясь и плача, обнимались; Лера что-то лепетала, а Леша говорил, что все будет хорошо. У НИХ. Она плакала о тех людях, которым нет хода в Убежище, он успокаивал ее, хотя знал, что не может успокоить. Лера вспоминала то одного своего друга, то другого; и даже не друзей, а просто знакомых и людей вообще. Даже тех, которых Лера никогда не видела лицом к лицу.
-- Как их много, Леша, как много... Почему я буду жить, а они нет?
-- Ты заслужила.
-- А они?
-- Они тоже. Но...
-- Кто так решил? Кому было дано право решать? Ведь среди оставшихся будут дети. Они будут.
-- Да...
Леша не знал, что говорить, не мог заставить себя что-то говорить; он знал, чтобы он ни сказал, все слова будут не те. И все же он выдавливал из себя ничего не значащие фразы, потому что знал -- в молчании он сойдет с ума. И она тоже.
Дни, как ни странно, не бежали галопом, а, напротив, тянулись как бесконечная "мыльная" опера. Лере всё казалось таким чистым, замечательным, неповторимым. Она просто ходила в промежутках между тренировками и восхищалась миром, и плакала о нем. Люди, встречающиеся ей на пути, неизменно вызывали у нее страшную боль и тупую тоску. Слишком мало избранных, слишком много остальных.
Иногда она думала, что может быть случится чудо, и астероид пролетит мимо. Но, будучи серьезной девушкой, она не верила в это. Порой она мечтала, чтоб появился герой, который уничтожит астероид. Но это уже было слишком киношное видение. А кино -- нереально, когда требуется спасать мир.
Каждое утро ей приходилось просыпаться с одной и той же мыслью: "Он совсем близко". Ее родители, получив пропуска за то, что у них такая дочь, пытались как-то растормошить Леру, отвлечь от этих мыслей, и сами понимали, что это безуспешно, и все равно пытались.
Тренировки тоже были способом отвлечься от астероида. Но каталась она теперь совсем не так. Не было прежней самоотдачи, воли к победе, азарта и смелости в глазах. А тренер теперь этого не требовал. Ему тоже было уже все равно. И Лера часто слышала, как он возмущается, зачем вообще нужно все это.
Наступил день последней тренировки и выступления. Завтра астероид должен был достичь Земли. Лере не спалось всю ночь, на каток она пришла совсем разбитая. От мысли о предстоящем соревновании ей становилось дурно. Но это было делом, которым можно заняться, чтобы не думать, поэтому она шла.
По дороге она совершенно неожиданно встретила Сережу, своего бывшего одноклассника и по совместительству первую любовь.
-- Привет, -- сказал он, нарочито беспечно, -- Как жизнь молодая?
-- А ты как думаешь? Как вообще может быть жизнь в таких условиях? -- вопросом ответила она ему и спохватилась: -- А ты поедешь в Убежище?
Он дернул плечом и как-то криво усмехнулся.
-- Кто я такой, чтобы входить в число избранных?
-- А... значит, ты остаешься?! -- с ужасом прошептала Лера.
-- Не так уже это и плохо, как мне кажется, -- сказал Сережа, все так же криво усмехаясь, -- Подумай сама, три тысячи человек, все звезды, гении, политики, военные -- так сказать, сливки общества. Неужели они будут долго терпеть друг друга? И потом, сколько по-твоему собрано запасов еды? А вдруг не хватит? Что будет тогда? Чистый каннибализм. И представь, никакой милиции, полиции. Анархия... Это же кошмар какой-то будет! И еще: президенты всех стран объединяйтесь? Какое будет правительство? Кто главный? Тысячи глав государств -- и все вместе! Нет уж, даже если бы взяли, я вряд ли согласился бы.
Лера слушала и понимала, что он прав. Очень даже. В ее душе зародилась какая-то еще смутная искра хорошего предчувствия. Она кивнула самой себе и сказала:
-- Ты прав. Я остаюсь.
Он ужаснулся этой мысли, потом восхитился, потом еще долго убеждал ее не делать глупостей, говорил, что не хочет быть причиной ее гибели. Но Лера была непреклонна. Она решила.
-- Я решила, -- твердо сказала она.
И Сережа совсем засиял. Он опустил голову, немножко поразглядывал свои ботинки, потом посмотрел ей прямо в глаза и, чуть смутившись, сказал:
-- Выходи за меня замуж.
Никогда Лере и в голову не приходила мысль о замужестве, тем более теперь, при таких обстоятельствах, но, немного подумав, она спросила себя, что она теряет. Оказалось, ничего. А выйти замуж за любимого человека это здорово. И она согласилась.
Сережа стал совсем счастливым. Он говорил, что всегда любил только ее одну и собирался жениться на ней. Но Лера стала звездой и улетела от него. Слишком высоко, чтобы он мог достать ее.
-- Кстати, -- она вспомнила. -- Сегодня же мое выступление. Может быть, не ходить?
-- По-моему, это будет неправильно, -- возразил Сережа. -- Ведь люди соберутся, чтобы посмотреть на фигурное катание. Может быть, они будут надеяться, что это их отвлечет. Тебе нельзя их подводить.
Лера почувствовала гордость за то, что у нее такой правильный муж.
-- Ты тоже приходи на меня посмотреть, ладно?
-- Конечно.
Когда Лера прибежала в раздевалку, все спортсмены очень удивились, увидев ее лицо. Она улыбалась. Это показалось им кощунственным, неправильным, как же можно улыбаться в такой день? Но Лера не видела их. Она переодевалась, мурлыкая себе под нос песенку и думая только о своем счастье.
На тренировках она не очень старалась -- зачем? -- но теперь она была великолепна. Когда она выбежала на лед, улыбающаяся и сияющая, всем зрителям показалось на мгновение, что конца света не будет. Цирковые актеры и спортсмены часто улыбаются просто потому, что это - необходимая часть представления, но в этот день никто из фигуристов не улыбался, кроме нее. И никто так старательно не выступал - последний раз в этот последний день.
Танец бабочки на костре,
Танец желтых листьев осенних ...
В увядании есть краса,
Я сегодня понял впервые.
Сложились четыре строки у одного из зрителей. "Поздно писать стихи, -- отмахнулся он от этих строк. -- Скоро я умру, скоро почти все умрут, зачем это?
Смерть приходит когда-то ко всем,
Каждый встретит ее, как может,
Может, ты ее победишь,
Если ей в лицо улыбнешься.
Все же закончил стихотворение человек, сегодня -- в последний день -- вдруг захотевший стать поэтом.
А Сергей смотрел на Леру и гордился ее улыбкой. А еще он думал, что она заставила несколько человек перестать отчаиваться и что она, возможно, совершила последний маленький подвиг в этом гибнущем мире.
Когда они прибежали, схватившись за руки и смеясь, в ЗАГС, им сперва никто не поверил. Лера и Сергей долго доказывали, что это нужно.
-- Скоро Земля погибнет. Какой смысл жениться? Это же бесполезно.
Резонно, но не для них, ответили они.
-- Зачем вы это делаете?
-- Мы хотим пожениться до прилета астероида.
-- И что?
-- Мы ЛЮБИМ друг друга, -- с нажимом сказала Лера.
И они поженились. Это была самая простая и краткая брачная церемония. Они одели друг другу кольца, купленные еще давным-давно Сережей для этого случая, и поцеловались. А потом, помахав на прощание рукой работникам ЗАГСа, убежали, весело смеясь.
Сергею хотелось, чтобы они обвенчались в церкви. Лера не возражала, она только немного боялась, что храмы сейчас наполнены плачущими людьми. Ей не хотелось видеть чужое горе, она слишком старательно оберегала свое счастье. Но ее страх оказался опасным: храм встретил ее тишиной.
-- Служба только что окончилась, я отпустил певчих отдохнуть, -- сказал священник, подходя к ним. -- Но скоро начнется новая служба, и в любом случае вы можете остаться.
-- Мы хотели бы обвенчаться, -- сказал Сережа.
Священник не удивился. И, кажется, никто из людей, бывших в храме и ставших гостями на их венчании, не удивился тоже. "Это правильно, -- подумала Лера. -- Ведь смерть - только начало жизни". Думать так было непривычно, но здесь, в окружении верующих, поверить было легче.
-- Не бойтесь, -- сказал им священник, когда венчание окончилось. -- И постарайтесь прожить свою жизнь счастливо.
Перво-наперво после свадьбы они купили симпатичный маленький домик из белого кирпича. Лера тут же принялась его обустраивать, и менять всю мебель, которую вместе с домом по ужасно низкой цене продал им хозяин.
Прибежав в мебельный магазин, она произвела фурор. Немногочисленные продавщицы изумлялись ей, не видя в этом смысла.
-- Зачем мебель, если Земля погибает?
-- Я все еще живу, -- просто отвечала Лера.
Все, что ей продали, стоило смехотворно дешево. Просто неприлично дешево, если не учитывать обстоятельства.
Она купила диванчик и два кресла нежного голубого цвета, маленький круглый журнальный столик, два шкафчика, между которыми она поставила трельяж в спальне. Потом она приобрела также несколько бра в виде цветов, замечательную широкую кровать с балдахином. Красивые индийские ковры она расстелила в зале, спальне, комнате для гостей (о, да, она у них была!) и специальный коврик веселенькой расцветки в детской.
В это же время Сережа приобрел себе шикарную машину, вымыл ее, поставил в гараж. Потом набрал яблок из маленького сада у дома, сходил в магазин за хлебом, тортом, конфетами, молоком, колбасой, всякими пирожными и булочками. И обязательно (!) купил цветы -- пламенно-красные розы.
-- Они как мое и твое сердца, -- сказал он пораженной Лере.
Она сделала им бутерброды с колбасой, которые они не съели, пообедав тортом. И Сережа предложил ей прогуляться. Они могли бы сходить в ресторан, кино, на концерт, но все уже закрылись в ожидании конца света. Леру с Сережей это нисколько не смутило. Они погуляли по парку, побродили по мостам. Они кидали камешки в воду, они пели песни, они танцевали.
Случайные прохожие, которые хоть редко, но попадались им, смотрели на них как на сумасшедших. Завтра все должно погибнуть, в том числе и их сегодняшний счастливый смех. В чем же смысл этого веселья? Как трудно было это объяснить для Леры и Сережи. Разве можно доказать, что сейчас они живут. Живут, а не умирают в ожидании катастрофы. И пусть они играли во взрослую жизнь, как сказал им кто-то, сегодня они были счастливы. Это было ИХ сегодня.
Возвращаясь к дому, они неожиданно увидели маленькую девочку, которая плакала, брела, размазывая слезы по щекам.
-- Наверное, кто-то ее забыл, -- сказал Сережа, и настроение его чуть испортилось.
-- Наверное, мы ее забыли, -- мгновение спустя, ответила Лера, -- Смотри, какая она хорошенькая. У нее твои глаза.
-- И твои волосы, -- поддержал Сережа.
-- И носик.
-- И губы.
-- Милая моя, мы так долго тебя искали, -- сказала Лера и протянула девочке руки.
И малышка пошла к ней. Лера гладила ее по голове, утешая, успокаивая.
Теперь они навестили магазин игрушек, в котором приобрели все, на что указывал маленький пальчик. Множество кукол, одна красивее другой, множество мягких игрушек заполнили пустые углы детской комнаты.
Девочку звали или должны были звать Наташа, по крайней мере, так ее называла Лера. Ей было кажется все четыре года, и она радостно играла со своими "родителями", и ела пирожные, и смеялась.
Где-то в половине пятого в дверь позвонили. Удивленные Сережа и Лера пошли открывать. На пороге стоял Леша. Это как-то сразу напомнило Лере о куче разных дел. Например, о том, что ее ждет тренер, родители, что Леша тоже ее ждал...
-- Куда ты подевалась после выступления? -- спросил Леша, бросив только один короткий взгляд на Сергея.
-- У нас гость, -- сказал последний, -- Лера, что ж ты его в дом не пригласишь?
-- Заходи, Леша, я тебе все объясню.
На объяснения ушло минут тридцать. До последнего слова она избегала упоминать о своем решении, но Леша, поглядывая то на Сережу, то на обстановку в доме, то на Наташу, стал догадываться.
Когда Лера все-таки сказала, что остается, Леша почувствовал, как его сердце ухнуло в низ и почти перестало биться.
-- Лера, нет...
-- Да, Леша, подумай, разве я так уж и неправа?
Он думал или хотел думать. Не мог он представить себе мертвую Леру, нет, не мог. Но все, что она говорило, было настолько разумно, настолько логично, настолько правильно, что он не мог с ней не согласиться. У него заныло в груди, что он теряет ее.
-- Я остаюсь с вами, -- вдруг заявил он.
Девушка ахнула. Сергей замотал головой.
-- Нет-нет, Леша, пойми это хорошо для нас. Не для тебя. Мы нашли друг друга. Мы искали друг друга целую жизнь, и проживем эту жизнь вместе.
Глядя на Лешу, Лера почувствовала, как в нем поднимается ярость.
-- Я тоже искал тебя всю жизнь! -- выпалил он. -- И я хочу, если не жить с тобой, то хотя бы умереть вместе с тобой!
-- Нет, Леша, -- мягко и грустно сказала Лера, -- Нет, это совсем не то, -- ее блуждающий взгляд остановился на Наташе, которая кормила куклу куском торта; Лере вдруг пришла в голову светлая мысль: -- Леша, ты не можешь остаться здесь, ты должен жить, -- видя готовящееся возражение, она поднялась, чтобы быть выше, -- Забери ее с собой, -- Лера указала на девочку, -- Ее зовут Наташа, пусть она живет вместо меня. Вот мой пропуск. Позаботься о ней, так будет лучше, я прошу тебя, -- добавила она, видя, что он по-прежнему готов спорить, -- Она очень хорошая, ей от силы года четыре, мы с Сережей подумали, что ее день рождения 18 июня, завтра. Забери ее с собой, пожалуйста. Уж она-то точно должна жить. Сделай это ради меня.
Лера просила так спокойно и убедительно, что у Леши на глаза стали наворачиваться слезы.
-- Ты не пойдешь со мной и не позволишь остаться. Лера...
-- Пожалуйста, Леша, это мое последнее желание в этой жизни. Я ОЧЕНЬ тебя прошу.
И он не смог ей отказать. Он любил ее и согласился.
-- Вот и чудненько! -- сказала сразу повеселевшая Лера.
Они с Сережей собрали игрушки Наташи, упаковали все, поцеловали ее на прощание и проводили Лешу до машины.
-- Прощай, -- сказала Лера.
-- Прощай, -- сказал Леша, -- Я буду скучать по тебе.
-- Не стоит, -- светло улыбнулась она. -- Я счастлива.
-- Приятно было познакомиться, -- сказал Леша Сергею.
-- Мне тоже, -- улыбнулся тот.
Лера обняла на прощание Наташу и Лешу и, взяв под руку Сережу, смотрела, как Леша уезжает на машине. Ей показалось или он плакал? А плакала ли она?
-- Пойдем? -- спросил Сережа.
-- Да, -- она прижалась к нему, положила голову на плечо.
Дом как-то опустел без девочки, уже наступили сумерки, и Лера с Сережей отправились в спальню. День был так насыщен событиями, что у них стали (несмотря на момент) слипаться глаза. Они легли рядом, глядя в глаза друг другу. За окном поднялся ветер, он рвал листья с деревьев. Но в комнате было тихо, тепло и уютно. Лера улыбалась, потому что улыбался Сережа, но вдруг порывом ветра распахнулась форточка, и изящное бра слетело со стены, разбилось на мелкие осколки. Почему-то это не значащее событие сильно напомнило Лере о надвигающейся катастрофе. Она снова вспомнила всех, кто любил ее, и кого любила она. Воспоминание было настолько ярким, что она расплакалась. Сережа коснулся ее плеча, в его глазах тоже стояли слезы.
-- Я люблю тебя, -- прошептал он.
-- Я тоже тебя люблю, -- ответила она. -- Мы будем жить счастливо и... умрем в один день.
Сергей обнял ее за плечи, чувствуя себя совершенно беспомощным. Как он мог ее защитить? Как мог спасти для нее этот мир, хотя бы -- этот день?
-- Прости, -- тихо сказала она, успокаиваясь. -- Я все испортила.
-- Нет, совсем нет. Было бы наивным полагать, что мы можем забыть обо всем, кроме нашего счастья. Это как пир во время чумы, это просто несправедливо.
-- Но... ведь будет что-то еще, правда? ПОТОМ? Не может быть, чтобы была пустота, да?
-- Конечно. Все будет хорошо. Поверь мне, Лера.
-- Как же я могу тебе не верить? -- уже чуть улыбаясь, сказала она. И немного позже прибавила:
-- И я не смогла бы жить без ЭТОГО мира.
-- Мы прожили хорошую жизнь, правда?
Лера кивнула.
-- Мы прожили ее в НАШЕМ мире.
Она улыбнулась.
-- Мы не умрем, -- сказала она, -- Не в ЭТОМ мире.
Лера с Сережей заснули, и астероид больше не беспокоил их. А по небу падала одинокая звезда, но некому было смотреть на нее...