Каэс -- Аглору. Для защиты Карномирского княжества выслать в срочном порядке трех магов класса f.
Аглор -- Каэсу. В наличии имеются только два мага нужной вам квалификации.
Каэс -- Аглору. Так сделайте третьего, хаос вас побери!
Ларрэн смотрела на пришельцев без страха. Она считала, что за свои двадцать с хвостиком повидала достаточно людей, чтобы в них разбираться. К тому же чувство, которое обычно называют интуицией, а она называла чутьем, показывало: эти люди хорошие. Насколько могут быть хорошими люди, пришедшие к тебе без приглашения в первом часу ночи и открывшие дверь прежде, чем ты успела спросить, кто там.
-- Приятно, когда чутье приводит к таким приятным особам, -- сказал старший, лет ему было под сорок, чуть седая борода, небольшой, но приметный шрам на щеке.
-- Лаки, -- более молодой, со светлыми красивыми волосами до плеч, с яркими карими глазами и темными усиками протянул ей руку. -- "Лаки" на одном из людских наречий означает "Счастливчик". Это кличка.
-- Очень красивое имя. Что она означает? "Прекраснейшая"?
-- Кончай треп, Лаки, -- старший нахмурился. -- Леди, полагаю, интересно знать причину нашего визита.
-- Да уж.
-- Мы за тобой, -- просто сказал Лаки.
-- Мы чародеи, -- старший был более последователен. -- Нам нужен новый ученик. Мы шли по чутью, искали способных людей, и нас привело сюда. У тебя сильное поле.
-- Словно звездочка в траве, -- сравнил Лаки. -- Светлячок.
Ларрэн знала, что отличается от других. Когда-то, когда она впервые сдвинула взглядом предмет, она ждала, что вот-вот появятся чародеи, жаждущие взять ее в ученицы и посвятить в секреты своего мастерства. Однако прошли года, она все также двигала мебель, уничтожала сорняки, лечила у подростков прыщи (великое чудо!), а учителя не появлялись. Лучше поздно, чем никогда, -- сказала она себе, и тут же внутренний голос возразил: -- но лучше никогда, чем не вовремя.
-- Почему вы пришли за мной только сейчас?
-- Мы не берем учениц младше двадцати двух с половиной лет, -- сказал старший. -- Таковы наши законы.
Лаки кивнул.
-- Мне двадцать три, -- выдал он совершенно лишнюю информацию. -- Сегодня.
Ларрэн непроизвольно огляделась, выискивая среди своих вещей что-то, что можно было бы подарить Лаки. Поймала себя на этом, нахмурилась.
-- Пойдем с нами? -- Лаки схватил ее за руку. Не сильно, а как веселый щенок хватает за подол. -- Пошли!
И она уступила.
Ее обучали заклинаниям, зельям, астрологии, а также астрономии, анатомии, химии и основам фехтования. Всему, кроме фехтования, учил Сардан, старший маг. Лаки учил фехтованию, со шпагой он смотрелся куда лучше, чем с книгой или артефактом. Еще лучше он смотрелся с лютней. Ларрэн сразу отказалась от мысли, что этот сложный инструмент ей поддастся, но концерты Лаки слушала с удовольствием. Кажется, этот парень был полон талантов, правда, от этого только виднее становились его недостатки. Лаки был уверен в собственной неотразимости. На его губах всегда была улыбка, вне зависимости от внешних обстоятельств. Он был полностью удовлетворен собой. Это не мешало ему, как ни странно, быть довольно милым.
Ларрэн очень старалась, но она не была способной ученицей. Ей начинало казаться, что маги совершили ошибку, взяв ее в ученицы. С того времени, как она поселилась в их доме, Ларрэн не научилась ничему новому. Ничему! У нее не получилось ни одно огненное заклинание, а ведь они считаются самыми легкими, она не могла накликать ветер, а когда Лаки, шутки ради, соединял уроки фехтования с простыми магическими финтами, она неизменно проигрывала.
Словно в издевку над ней Сардан посадил ее за книгу "Наиболее сложные заклинания. Высший уровень". Естественно, ни одно заклинание у нее не получалось. Сардан невозмутимо выслушивал ее жалобы, проверял постановку пальцев и фонетическую точность, и говорил переходить к следующему заклинанию. Иногда Лаки занимался с ней вместе, у него получалось все, кроме заклинания Ахилесса. Мифический герой Ахилесс имел копье, одним концом которого он наносил раны, другим -- исцелял. Заклятие Ахилесса можно было наложить на любое оружие, но не всякому оно было под силу.
Ларрэн исполнилось двадцать три. К ее удивлению и почти испугу, Сардан и Лаки устроили настоящий праздник. Никого из приглашенных волшебников Ларрэн не знала, но большинство их было друзьями Лаки, а все девушки казались влюбленными в него. Он и вправду был хорош, со своей золотой шапкой волос, в темном камзоле, подчеркивающем его гибкую фигуру фехтовальщика и ловеласа. Казалось, вечер был для него. Казалось, весь мир был для него. Казалось, все девушки тоже принадлежали ему.
Ларрэн и раньше подметила эту склонность Лаки, а сейчас это стало особенно заметно. Он был королем, и все девушки тянулись к нему, расцветая от одной улыбки (а улыбки он раздавал охотно), мечтая о поцелуе (а этого добра он тоже дарил не скупясь).
Когда Лаки пригласил Ларрэн на танец, в круг молодых волшебников и чаровниц, девушка убить его была готова. Она оказалась в центре внимания, вся ее непритязательная фигура и миловидное, но не особенно красивое лицо стали объектом всеобщего рассматривания. Оглядевшись, она вдруг поняла, что после Сардана (который был все же немолодым мужчиной, мало внимания уделявшим своей внешности) она здесь -- самая некрасивая. То ли магички широко пользовались украшающими зельями и заклинаниями, то ли по случайности, все они оказались красавицами.
Еще Ларрэн обратила внимание на то, что несколько магов и магичек стояли отдельной группой, в этой компании она видела и Лаки почти весь вечер. От прочих их отличал цвет волос, золотисто-медовый.
-- Она не может быть Львицей, -- сказала вдруг самая высокая из девушек этой группы, обладательница роскошных светлых волос.
-- Почему нет, Аса? -- Лаки коснулся каштановых волос Ларрэн, что ей не понравилось. -- Бывают бурогривые львы. Самые свирепые и сильные.
Аса посмотрела на Ларрэн неприязненно.
-- Наша компания назыывается "Львы", -- пояснил Лаки. -- Из-за цвета волос и других признаков, присущих этому виду. Хочешь быть одной из нас?
Теперь все шатенки и брюнетки из приглашенных смотрели на Ларрэн с завистью и ревностью. Ей, конечно, плевать было на это.
-- Да, -- сказала она.
-- Добро пожаловать в стаю, -- Лаки радостно пожал ей руку. -- Привет, Львица!
Ларрэн не видела особого смысла в этой организации. Но вечером, когда прилетел на ездовом драконе гонец и принес срочное поручение для Лаки, Саран посоветовал ему взять в попутчики кого-нибудь из Львов.
Гонец стоял, облокотившись о стол, ему пододвинули блюдце с угощением и чашу вина, но он был так утомлен, что не мог ни пить, ни есть. Почему-то Ларрэн уставилась на гонца, как на какое-то потустороннее существо, вдруг явившееся на шумный праздник и погрузившее его в гробовую тишину. Это была словно птица несчастья авгур, протянувшая свои когти и вырвавшая из хоровода гостей Лаки.
Лаки на мгновение посерьезнел, потом беспечно рассмеялся. Сардан посмотрел на него с сочувствием, а потом посоветовал взять с собой кого-нибудь из друзей, из тех, кому он доверяет. Из Львов.
Они обступили его, светловолосые, сильные, гибкие, лучащиеся магией, как их волосы золотом. Но Лаки посмотрел поверх них -- на Ларрэн.
-- Я пойду с Ларрэн, -- звонко сказал он. -- Если ты не против, Львица.
Она могла бы сказать, что совсем слаба в магии, что это не ее задание. Что она боится, в конце концов. Но куда больше она сейчас боялась за него.
Странное ощущение того, что опасность угрожает только ему, продолжалось всю дорогу до замка какого-то темного мага, из которого они должны были украсть какой-то артефакт, позарез нужный совету магов светлых.
Все было легко, даже слишком легко. Лаки открывал замки, Лаки проходил сквозь стены, Лаки побеждал сторожевых драконов и гидр. Ларрэн шла рядом, как бесплатное приложение, и недоумевала, к чему вообще Лаки нужна была попутчица, причем такая бездарная.
Но именно она почувствовала опасность, когда они выходили из замка с артефактом.
-- Лаки, -- только и успела она произнести, и перед ними возникла магичка-страж. В руках она держала жезл.
-- Назад! -- Лаки буквально отбросил Ларрэн за спину, стал перед стражем замка. Ларрэн смотрела на сближающихся воинов, а в голове была странная мысль: бархатно-черная одежда женщины сливалась с темными драпировками коридора, как в спектакле марионеток, и только голова -- бледное лицо и светлые волосы -- казалась чем-то иным, словно отделенным от тела. Так отвлеченно отмечала одна часть Ларрэн, а другая тем временем паниковала. У Ларрэн была шпага, но она знала, как мало значит это оружие по сравнению с магическим жезлом. Кстати, как и у Лаки, жезл магички был сделан в виде деревянного меча, неестественно длинного и не заостренного, но куда более смертоносного.
Жезл в руках Лаки пришел в движение. Маг вращал им, то ли выполняя отвлекающие финты, то ли накладывая заклинание. Ведьма была неподвижна. Она следила за передвижением Лаки, опустив жезл к ноге, и ее пальцы лежали на эфесе в каком-то неудобном положении.
-- Нижняя защита! -- догадавшись, крикнула Ларрэн.
Кажется, Лаки и сам это понял. Страж начала атаку, но Лаки успел опустить жезл и защитить ноги, он отступил назад, страж осталась на том же месте. Теперь ее пальцы были в привычной для Ларрэн позиции, но вот они передвинулись. Еще.
Лаки снова успел заметить и уклониться от стремительного удара. Оказавшись в удобной для атаки позиции, он напал сам. Его прием, на взгляд Ларрэн, неотразимый, пропал зря, ведьма успела парировать. В миг, когда жезлы соприкоснулись, она прокричала заклинание. Скорее прошипела, в заклинании огня каждый второй звук "ш".
Жезл Лаки вспыхнул, тот погасил его заклинанием, но болезненно вскрикнул -- эфес обжег ему руки.
-- Щит! -- подсказала Ларрэн, напряженно следившая за схваткой.
Лаки кивнул, произнес магическое заклинание, именуемое щитом. Ведьма даже не стала пытаться разрушить его, она просто ударила в "щит" порывом ветра, и Лаки упал. Он тут же поднялся, но его движения замедлились. Лаки пытался придать своему лицу уверенное и загадочное выражение, словно его замедленность была игрой, отвлекающим маневром, но Ларрэн видела, что он испуган, ошеломлен, сломлен магической силой. И ведьма тоже это видела.
Еще одна магическая атака. Лаки ждал этого, он вскинул руки -- Ларрэн увидела ожоги на ладонях. Это был его единственный шанс, и он действительно смягчил удар, но его все равно с силой бросило о стену. Лаки упал, но это был еще не конец -- он дотянулся до жезла.
Ларрэн, беги! -- крикнул он ей мысленно.
Единственной отраслью магии, которая плохо давалась Лаки, была телепатия, она всегда отнимала у него много сил. Ларрэн поняла, раз он телепатировал, значит, уверен в своей гибели.
Бой заканчивался. Страж приблизилась к Лаки, занося жезл. Белое пламя пробежало по нему, и он превратился в меч -- никакой магии, только однородная, разящая, беспощадная сталь.
Лаки хорошо фехтовал. Но в своем теперешнем состоянии он не продержался и минуты. Клинок стража вошел в его грудь, пригвоздив мага к стене. Ларрэн услышала противный, леденящий скрежет железа о камень, когда Лаки сполз на пол.
Ларрэн слышала... Она все видела и слышала, она стояла, как статуя, как сторонний наблюдатель, не в силах помочь Лаки, не имея права бежать, покинув его. Во время битвы она не посмела приблизиться, боясь отвлечь его и помешать, но теперь она бросилась к другу.
Страж смотрела на нее безучастно. Она знала, что в любой момент может нагнуться и взять валяющийся на полу артефакт, он уже никому не был нужен, что в любой момент может убить ни на что не годную магичку. Она знала, что сделает это.
Ларрэн упала на колени рядом с Лаки. Какой-то частью своего разума она по-прежнему отмечала детали -- песок в волосах, кожаный шнурок на согнутой шее, наверно, с амулетом.
Разумная часть Ларрэн говорила, что сейчас надо обмануть магичку, притвориться, что она -- всего лишь рыдающая у тела девчонка, перепуганная, беззащитная, полумертвая от горя.
А разве это не так? -- спросила ее другая ее часть. -- Разве ты не бьющаяся в истерике девчонка, не воющая у тела друга самка? Звереныш.
Львица.
Внешне ничего не изменилось. Она причитала, истекая слезами, как рана -- кровью, но в ее груди словно сжалась пружина. Словно ее сердце окрепло, перестало быть девичьим, и стало...
Львиным.
Руки ее, оттирающие кровь с губ Лаки, чуть переместились вниз. В его широко раскрытых глазах -- еще ясных, он был еще жив, -- Ларрэн видела стража. Та смотрела с презрением. Ничего эта страж не знает. Светлые волосы ведьмы были действительно похожи на львиную гриву. Пусть. У нее львиная грива, у меня львиное сердце. Ничего эта страж не понимает. Еще чуть ниже пальцы, к алым пятнам на рубашке, к зияющей ране, к эфесу жезла. Охотник, убивший льва, берегись!
Перед тобой львица.
Ничего ты не можешь сделать.
Ларрэн одним движением выдернула жезл, не вставая с колен, повернулась назад. Магичка успела схватить жезл Лаки и отразить удар, но это не смутило Ларрэн. Она вскочила -- перепуганный зверек, да, плачущая девчонка, да, но одновременно -- львица!
Возможно, страж отбрасывала ее, Ларрэн этого не запомнила. Возможно, страж ее ранила, Ларрэн этого не почувствовала. Она была словно в горячке, и пришла в себя в тот лишь момент, прижала стража к стене, и ее жезл, бывший все еще обычным мечом, оказался у горла ведьмы. Как раз там, где кончалось обтянутое черным бархатом тело и начиналась эта чуждо ему смотрящаяся голова.
-- Ахилессово заклинание! -- потребовала Ларрэн. -- Наложи Ахилессово заклинание, и я не убью тебя.
Страж молчала. А ведь она наверняка была достаточно могущественна, чтобы наложить Ахилессово заклинание!
Лаки шевельнулся, застонал. Сейчас, хороший мой, я помогу. Сейчас.
-- Заклятие Ахилесса, ведьма!
Страж не отвечала. Возможно, она была зачарована так, что ей все равно было, умирать или жить. Ларрэн, в сущности, тоже было все равно.
Между белым и черным появилась красная полоса. Лаки опять застонал, но Ларрэн не подошла к нему, оцепенев от своего бессилия. Она могла убивать, но исцелять от смертельных ран ей было не дано. Эта проклятая сталь работала только в одну сторону.
-- Пусть он будет жить, -- прошептала она и взяла в руки меч. За лезвие, как было написано в книге. Сжала пальцы. Немного своей крови, необходимый компонент. Не жаль.
Она произнесла заученные слова заклинания, закончив уже шепотом, робея от собственной дерзости. Потом подошла к Лаки, коснулась его груди эфесом.
Рана затянулась. У Ларрэн не было уже сил даже не радость. Но прежде, чем потерять сознание от перенапряжения -- или упасть в банальный девичий обморок -- она коснулась эфесом и горла стража, связав ее парализующим заклинанием предварительно.
Очнувшись, она вскрикнула -- над ней стоял Лаки, и на его груди по-прежнему была черно-красная кровь. Но она тут же поняла, что это просто пятна, выводить которые уже не входит в задачи Ахилессова заклинания.
-- Ты молодец, -- сказал Лаки, помогая ей встать. Видимо, она была без сознания не больше минуты -- тело ведьмы было еще сведено судорогой, которая часто наступает в первые несколько минут после парализующего заклинания. Лаки тоже взглянул на стража, подошел и снял заклятие.
-- Ты уверен, что это безопасно? -- осторожно спросила Ларрэн, глядя на ведьму и уже складывая пальцы для отражающего жеста.
-- Абсолютно безопасно, -- ответила страж чуть насмешливо. Она встала, откинула назад волосы и протянула Ларрэн руку. -- Хэм.
Ларрэн не сразу поняла, что это не неизвестное ей заклинание, а просто имя чародейки, и что протянутая рука -- это просто протянутая рука, и ничего более.
-- Мне было трудновато подстраховывать тебя, Хэм, -- сказал Лаки.
-- Да, твоя ученица хорошо себя показала, -- заметила ведьма, разглядывая свои залитые кровью волосы.
-- Надеюсь, ты простишь нам эту маленькую шутку, -- обратился к Ларрэн Лаки, и шагнул к ней, нечаянно наступив на фальшивый артефакт. Тот сломался со звуком, напомнившим Ларрэн скрежет мокрого клинка по камню.
Потом ее долго успокаивали... Впрочем, "успокаивать" -- не совсем подходящее слово. Ларрэн не визжала, не кричала, не плакала, не била посуду и не ломала артефакты. Она даже никак не отреагировала на признание Лаки, что это ему принадлежала идея инсценировать собственное тяжелое ранение.
-- Тебе нужен был шок, -- повторял Сардан. -- Что-то, что активировало бы твои способности. Слушай, это очень распространенный способ!
-- Неужели все маги пережили то же, что и я? -- спросила Ларрэн.
-- Почти.
-- И ты?
-- И я. И Лаки.
Ларрэн вздохнула. Черты ее лица, сведенные каким-то внутренним напряжением, расслабились.
-- И у нас была благородная цель, -- продолжил Сардан. -- Нам нужен был еще один маг для важного задания. Речь идет о защите королевства, Ларрэн. Твоей родины.
Он даже не смотрел на нее. Предупреждая любые возражения, он быстро сказал:
-- Ты можешь ненавидеть меня и Лаки, но ты не можешь из-за этой ненависти отказаться защищать свою родину. Единственное, что я могу сделать -- предоставить тебе выбор того, кто будет третьим в нашей команде.
Ларрэн вспомнила, как Лаки выбирал напарника. Она-то думала, зачем он выбрал ее...
Вечером она сидела на веранде и смотрела на звезды. У нее были еще сутки, чтобы выбрать, кого взять в команду. Сардан дал ей список и даже несколько портретов.
-- Я плохо получаюсь на портретах, -- Лаки подошел неслышно, как кот. Улыбнулся. -- Поэтому я пришел сам.
-- В списке тебя нет.
-- Есть. Просто там я под настоящим именем, -- Лаки указал на строку в середине списка. -- Меня зовут Ариан. Это значит -- лев. Ну что, Львица, поиграем вместе?
Ларрэн закрыла глаза. Она поняла вдруг, что Лаки -- не лев, как бы его там не звали. Львенок.
Саванна, львица, отдыхающая в траве. Усталая, плоская почти от слабости, измученная. А рядом -- львенок, игрун, непоседа. Трогает львицу лапкой, зовет. Эта львица только недавно вытащила его из беды, рискуя жизнью, а он ничего так и не понял. Ему все -- игрушки. Вот и сейчас он тащит ее за собой -- поиграем!
-- Поиграем, -- ответила Ларрэн. Она скажет Сарану, что они идут с Лаки. Потому, что она -- львица, потому, что он -- львенок. Хоть и глупый, и маленький, а -- львенок. Свой львенок.