Терпеть не могу, когда нас называют детьми. Когда так называют меня. Я уже вполне взрослый человек и не хочу, чтобы ко мне обращались снисходительно.
Старая кикимора перед нами пучит зенки. Тоже мне, надсмотрщица.
- Вы уже провели здесь немало времени и успели узнать много нового...
Да, уж. Только мне это новое ни капельки не нужно. Жил я прекрасно и жил бы себе дальше. Не просил я никого эти знания мне в башку вдалбливать. Куда приятнее проводить время, как самому хочется. Свободным человеком, без всякого принуждения и по своему усмотрению.
- Но завтра всех вас ждет особенный момент.
Как же! Этих особенных моментов у любого - пруд пруди. Только для каждого они свои. Мне важным кажется одно, кикиморе другое. Я скашиваю глаза на Вики. Вот Вики - это важно. Даже сейчас. Хотя и у нее наверняка есть свои предпочтения. Особенные.
- Вам предстоит сделать выбор.
Все немного оживляются. Нам про этот выбор уже говорили. Если честно, казалось, что он еще нескоро. По мне, лучше б вообще его не было. Вот уж не та перспектива, из-за которой стоило бы париться. Объявили бы каждому: будешь тем-то и там-то. Вроде как ответственность не на тебе. Потому как нормальному человеку вникать в эти подробности муторно.
- К этому следует отнестись очень серьезно.
А то до сегодняшнего момента мы все шутки шутили. Значит, цветочки завяли, и созрели ягодки. Кикимора все шамкает и аж надулась от торжественности. Я демонстративно отворачиваюсь и смотрю в сторону. А вот Алоиз ее просто взглядом ест. Волосы у него расчесаны на сальный пробор, и на носу уродливые очки со стеклами толщиной с донце от пивной бутылки. Вот он-то наверняка знает, к чему стремится. Все обдумал, головастик. Не люблю таких.
- Ведь вы выберете свою дальнейшую стезю.
Черт, а если я откажусь? Так и так, ничего не знаю. Предпочтений не имею. И вообще, оставьте меня в покое. Оставят? Да нет, тогда начнут вскрывать мозг. Лучше уж ляпнуть что-нибудь наобум. Мол, вот оно, мое призвание. Интересно, а Вики уже знает, куда податься? Может, мне просто подождать и вслед за ней направиться?
- Если кто-то колеблется, мы ему поможем.
Это она точно про меня. Только помощи такой мне не нужно. Никому доверять нельзя - кругом одни твари. Ха! Даже если б и притворялись, будто о подопечных заботятся, я бы никогда не поверил. Только ведь и не притворяются, вот в чем мерзость.
- Но того, кто ни к чему не склонится, мы распределим сами. Поэтому вам следует отнестись к этому со всей серьезностью.
Все, как я и думал. Увиливать бессмысленно, все равно станешь достойным членом общества. Того или другого. Вот ведь гады! И это называется выбор?
- Подумайте хорошенько! До завтра!..
Мы расползаемся.
Я бреду рядом с Вики. Она не глядит на меня, но я знаю: Вики не против моего присутствия. Она ничего, очень даже ничего. Я пониже ее ростом, но она никогда не смотрит на меня сверху вниз. В отличие от паскудника Алоиза, который пыжится, как жаба на кочке. Терпеть его не могу. Он меня тоже. Алоиз вообще считает себя избранным. Подающим надежды на большое будущее.
- Ты уже знаешь, куда подашься? - не выдерживаю я.
Вики склоняет голову набок.
- К медицине поближе, - рассеянно откликается она. - Крови я не боюсь.
Ого. Понятно. Я представляю себе ее в другом облике: красавица-медсестра в крахмальном халате, открывающем длинные ноги. Да, конечно. Выбор Вики понятен.
- А ты?
Мне кажется, ей действительно интересно. Алоиза она не спросила бы.
- Понятия не имею, - признаюсь я. - Ни к чему не тянет.
- Понимаю, - просто говорит она.
Без всяких там вздохов, закатывания глаз и игры бровями. Вики умница.
Я чешу щеку и смотрю на пальцы. Под ногтями у меня черные каемки, но мне на это наплевать. Грязные ногти не самое страшное в жизни. Вики это тоже понимает, я уверен.
Еще немного, и нам придется расстаться.
Я останавливаюсь.
Вики замедляет шаги и оборачивается ко мне.
- Подумай, пожалуйста, - просит она. - Чтобы не жалеть потом... очень уж сильно.
Она поднимает руку, будто хочет дотянуться до меня, и вдруг думаю, как здорово было бы Вики поцеловать. Прямо сейчас.
У меня даже дыхание перехватывает. Я стою дурак дураком и упускаю момент.
- Ну, пока.
Через мгновение я остаюсь один.
Я сажусь прямо на траву и смотрю вверх.
Мне не хочется ни о чем думать, но мысли копошатся в мозгах против моего желания. Я размышляю о том, что никто из моих и в голове не держит, как я сейчас сижу здесь, и мне тоскливо и одиноко. Мне кажется, все они про меня все забыли. Я - бесполезное воспоминание. Меня нет в их жизни, я - как всякая потеря: сначала жаль, а потом и не вспоминаешь.
Интересно, задумывается ли кто-нибудь, куда деваются все они - не возвратившиеся с прогулки старики, оставленные на миг без присмотра и сгинувшие малыши, пропавшие подростки, цветущего вида люди, о которых потом помещают заметки "Ушел из дома и не вернулся"? Те из них, чьи тела так и не обнаруживаются?
Господи, будь мы внимательней друг к другу, как мало осталось бы ужасов в этом мире! Ведь не зря устроено так, что сама собой вся эта нежить не размножается. Наши страхи, наши худшие кошмары - это мы сами. Обычные люди, сбившиеся с пути - попавшие в простейшие ловушки, одураченные рекрутерами или попросту похищенные. Согнанные в пародии на школы в недоступных уголках, подобных этому. Надежно охраняемые и подготавливаемые к иному существованию.
Алоиз, наверное, станет Букой - вот тогда-то он отыграется за все свои прежние переживания, расплатившись с детьми, над которыми обретет полную власть.
Каждый из нашей разношерстной группы на что-нибудь сгодится, и тогда мы уже по праву будем называться "детьми ночи".
Я зарываюсь в листву и траву.
У меня впереди еще один день - один восход и один закат.
Жаль только, что летнее солнцестояние уже было, и солнце завтра сядет чуть-чуть раньше, чем сегодня.