Битов провел бессонную ночь в предвыборном штабе - в кругу верных сообщников. Для поддержки духа пил кофе с коньяком. На лице появились отёки, голова сделалась гулкой, как чугунный котел. Наконец, к семи утра стали известны предварительные результаты.
- Наша взяла! Поздравляю, Георгий Михайлыч! - крепко обнял его Дмитрий Бесых, соратник, советник, да и с некоторых пор просто друг. - Набрали пятьдесят один процент. Второго тура не будет!
- Спасибо тебе за все, Димон, - поблагодарил Битов.
Тут же в штабе, в съемной квартире, затеяли небольшой банкет. Все закончилось к девяти часам. Потихонечку разъехались. Битов настолько ослаб, что прилег на диван и уснул, как убитый. Но вскоре его растолкал неугомонный Димон и, как таракан, пошевелил черными усами. "За ночь, что ли, успели отрасти?" - недоуменно подумал Битов и поскреб подбородок. Ого, тоже щетина вылезла.
- Извини, что потревожил, - сказал Бесых, - Но тебе еще сегодня надо пройти одну необременительную, но обязательную процедуру.
- Какую еще процедуру? - с неохотой спросил Битов.
- В спецклинику надобно съездить.
- Ты за меня не волнуйся, Димон. Я здоров, как бык, и до сих пор к врачам не обращался.
- Нет, Михалыч, не отвертишься. Это крайне важная процедура. - Бесых наклонился и на ухо шепнул: - Недавно ввели. Гласности не подлежит.
- А то, что я сейчас... гм... не в форме?
- Несущественно. На, хлебни, чтобы прийти в себя, - Димон вытащил из пиджака плоскую металлическую фляжку.
Битов хлебнул пару раз и, хотя по-прежнему недоумевал, что за процедура, подчинился поднаторевшему в интригах помощнику. Вышли на улицу. Бесых, поддерживая шефа под локоток, проводил к машине неизвестной марки и вообще непонятно кому принадлежащей. Водитель, коротко стриженный, мрачноватый громила, был похож на Джо Райдера - маньяка-убийцу из американского фильма. Битов смотрел этот ужастик лет двадцать назад, еще совсем зеленым вьюношей, впервые в жизни посетив только что открывшийся видеосалон. Поэтому, наверно, маньяк-убийца так запомнился. Странно, что Димон иноземным именем водителя и назвал:
- Джонни знает, куда везти.
Битов плюхнулся на заднее сиденье и, когда поехали, опять задремал. Но часть сознания работала. И вот о чем он некстати подумал. Пешкой он себя ощутил. Все его нынешние успехи - от Бесых. А кто за спиной Димона стоит, вообще неясно. Но вот вопрос: а что ж он сам в мэры не баллотировался? С его-то способностями и пробивной мощью?.. Как-то, на волне искренности, Георгий Михайлович высказывал недоумение по этому поводу. "Мое время еще не пришло", - загадочно ответил Димон.
Ну, ему виднее. Вот опять подсказал. Что за спецклиника? С чем её едят?..
Ехали долго, застревали в пробках. Всего маршрута Битов не запомнил. А позже и вовсе потерял ориентировку. Пошли какие-то незнакомые места. Как много еще в городе таких, ему неведомых пятен! Придется вникать. Какой-то круглый балаган миновали, похожий на шатер цирка. На нем надпись аршинными буквами: "Малина". Да что ж такое? Легальный притон воров? Надо будет позже разобраться.
- Приехали, - буркнул, наконец, немногословный водитель.
Битов вышел и огляделся. Серое мрачное здание, на тюрьму похожее. За скрипучими железными дверями - могучая фигура привратника в полувоенном френче, фуражка с красным околышем. На плечах погоны синего цвета, три крупные звезды в ряд. Битов припомнил, что такой набор звезд у генерал-полковников. Удивившись, соизволил пошутить:
- До маршала надеетесь дослужиться?
Привратник брезгливо посмотрел и осудительно покачал головой:
- С утра нажрамшись.
Георгий Михайлович хотел возмутился от такого к себе обращения, но подумал, что этот мордоворот, наверно, еще не знает, кто перед ним. А может, ему вообще по барабану выборные баталии. И не стал возникать, не доставало сил. Только, нахмурившись, осведомился:
- Куда мне?
- Знамо куда, на третий этаж.
Поднялся на третий этаж, досадуя, что лифта нет. Здесь в нешироком коридоре сидели и стояли люди. Опять пришлось удивляться. Ой, да какие там люди! Мужики с сизыми носами, заплывшими мордами, растрепанные женщины с синяками. "Куда ж это меня доставили?" - с недоумением подумал он. За отдельным столиком заметил женщину в служебном халате и подошел к ней.
- Записываю, - обронила она, не поднимая головы. - Фамилия!
- Куда записываете? - спросил он. - На что очередь?
Она подняла голову, окинула взглядом и усмехнулась.
- А то не знаете, - с неприязнью выдавила. - Торпеды у нас вшивают. От алкоголизма.
У него чуть глаза из орбит не выпрыгнули.
- Это мне-то? Да вы что, очумели! - раздраженно бросил и пошел по лестнице вниз. Его возмущению не было предела. Но на лестничном пролете поостыл, вынужденный признать: "Хотя да, в последнее время я пристрастился, и на морде лица это, наверно, отразилось".
Спускаясь, обратил внимание, что в коридоре второго этажа толкутся трясущиеся молодые люди с совершенно бездумными одеревенелыми лицами. Один из них, стоявший у пролета лестницы, взмахнул руками и пригласил:
- Полетаем?
Похоже, здесь принимали наркоманов. "Да куда ж меня привезли?!" - закипая, подумал Битов и быстренько спустится в вестибюль. Не сдерживаясь более, напустился на генерал-полковника:
- Ты меня зачем к алкашам направил?
- Вы тута не хамите, гражданин, - получил достойный ответ.
- Да ты знаешь, с кем говоришь? - взорвался Битов.
- И с кем же это я? - с издевкой вопросил привратник.
- Глаза разуй! Мои портреты висят по всему городу!
Генерал-полковник соизволил присмотреться внимательнее.
- Ой, теперя признал. Простите за ради бога, - заговорил иным голосом. - Вам в вип-зону. - Он поднялся с насиженного места. - Следовайте за мной.
Битов пошел за ним по коридору первого этажа.
- Сюда, - страж показал на плотно сомкнутые двухстворчатые двери.
Когда Георгий Михайлович приблизился вплотную, двери сами распахнулись, и он вошел в просторную комнату. Ага, здесь больше соответствия его нынешнему статусу. Начищенный до блеска пол, вместо жестких бюджетных банкеток - мягкие кресла. Правда, и тут очередь. Но какие люди! Солидные, респектабельные, у одного ноутбук на коленях, другой таращится в навороченный смартфон.
Битов пригляделся и некоторых узнал. Вон товарищ из налоговой инспекции. Приходилось с ним дело иметь, жук еще тот. Кстати, и фамилия у него, кажется, Жук. Вон тот - председатель суда, про него говорили, что он погряз во взятках, как окопный солдат во вшах. А этот, крутолобый, кажется, ректор университета. Лица у всех сосредоточенные, никто не поприветствовал. "Не знают еще, что меня выбрали", - усмехнулся Битов. Но с краю сидел вполне дружелюбный и осведомленный господин. Привстал, по имени-отчеству назвал и пригласил садиться. Георгий Михайлович плюхнулся рядом.
- За мной будете, - сказал осведомленный. - Вы меня не узнали? Я ж Аркадий Семеныч Липутин, председатель ревизионной палаты. С победой вас! Если спешите, могу вперед пропустить.
- Спасибо, Аркадий Семеныч, - отозвался Битов, а недоумение осталось и даже еще больше усилилось. "Что это за ведомство такое: ревизионная палата?"
- Значит, и вас обязали? - угодливо улыбаясь, спросил Аркадий Семеныч.
- К чему обязали? - опять ничего не понял Битов.
- Ну, торпеду вшить.
Опять про торпеду!
- Вижу, вы еще не в курсе, - шепотком договорил Липутин. - Эту штуку в информированных кругах называют "торпедой совести". Будете мучиться, если соблаговолите сделать что-нибудь, выходящее за рамки.
- Что-то я не слышал о таком новшестве.
- Личная инициатива президента. Всем ответственным чиновникам вшивают, а как же. Программист Кашпирский программу разработал, а в Сколкове воплотили в изделие.
- Так не передавали же, - недоуменно сказал Битов. - В СМИ не объявляли. И на форумах не обсуждалось.
- Негласный указ, - пояснил Липутин. - Как бы эксперимент. А что делать? Все методы борьбы с коррупцией испробованы, а воз и ныне там. Между прочим, я с радостью! Я приветствую!
"Вот, лизоблюд. Или мазохист?" - подумал Битов и, желая проверить последнее предположение, ущипнул председателя ревизионной палаты за ухо.
- Ой! Ай! Еще, пожалуйста! - запросил тот.
- Сам себя щипай, - пробурчал Битов и посмотрел на других.
Остальные-то радостью не пылали. Ректор университета морщил высокий лоб и протирал очки. Председатель суда нервно теребил галстук.
- Это что - добровольное мероприятие?
- Добровольно-принудительное. Как водится у нас. Коли откажитесь, опустят рейтинг и вообще... опустят. Ниже плинтуса.
На двери, противоположной от входа, зажглась табличка с багрово-красной надписью: "Следующий!" Председатель суда, с лицом обреченного, поднялся и прошел во внутренний кабинет.
- А в чем сказывается действие торпеды? - спросил Битов.
- У кого как, - поторопился объяснить Липутин. - На одного уважаемого человека чесотка напала, у другого пятна пошли по всему телу, у третьего началось обильное выделение слез и соплей. А Роман Аркадьевич, вы его знаете, побежал в банк и деньги на детский дом в Ухту перевел.
- А почему именно в Ухту?
- Он же там свою воровс... ой, простите... предпринимательскую деятельность начинал. Вообще же, что будет, предсказать невозможно. От физиологии зависит.
"Ну, придумали", - поморщился Битов. Что-то похожее он и раньше слышал. Например, сообщали о намерениях властей вшивать информационную ампулу - чтобы в любой момент о человеке можно до мелочи узнать. Где родился, где крестился, чем болел, группа крови, генетический код, номер счета в банке... Но нашлись противники. Да и финансов на это дело не сыскали. А теперь торпеду совести изобрели. Сначала для избранных, а потом для всех поголовно? Нет, ему не нравится. Он не хочет быть жертвой очередного эксперимента. Это что же? Насилие над личностью? Беспардонное вторжение в самое сокровенное? Нет уж, своей совестью, господа, надо жить, а не вшитой...
- Так если своей нету? - услышал он вкрадчивый голос Липутина и вздрогнул. Вслух, что ли, высказался?
Бежать! Немедленно бежать отсюда! Глянул в сторону двустворчатых дверей и поднялся с кресла...
- Не получится, - тотчас вновь расшифровал его Липутин и мазохистски улыбнулся. - Там только вход. А выход - через операционную.
И Битов опять опустился. "Я ж без пяти минут мэр, - соображал он. - Вот сейчас войду и устрою взбучку". Но вспомнил, что инициатива исходит от президента, отчаявшегося в борьбе с коррупцией. Стало быть, избегнуть операции по вшиванию можно только одним способом: отказаться от новой должности. Что ж, мысли об отказе у него возникали и раньше. "А оно мне надо?" - случалось, сомневался он, уставая от суеты-маеты, встреч с избирателями, выступлений в СМИ, провозглашением лозунгов и программ, вовсе не им сочиненных. Ведь жил до этого нормальной жизнью, с успехом выпекал хлеб. Его небольшая, но растущая фирма "Хлебодар" пользовалась популярностью у горожан. Жена Светлана тоже не раз отговаривала: "Гоша, не суйся в эти джунгли". Однако после гибели Светы никто не тормозил, и он, назло всем врагам, принял окончательное решение: бороться до конца.
За экскурсом в прошлое Битов не приметил, как подошла его очередь. Он встал и двинул в операционную с твердым намерением сразу заявить об отказе. А там - будь что будет.
Но едва вошел, как его подхватили под локотки два ассистента в белых халатах, а третий - крепко прижал к лицу маску, и Битов поплыл, теряя связь с миром.
Сознание вернулось. Включилось резко, как лампочка на потолке. Он лежал на операционном столе совсем голый, и ему было очень неприятно это осознавать. Подобное происходило только раз в жизни: когда вырезали аппендицит - совершенно ненужный отросток, готовый лопнуть и отравить весь организм. Сейчас, наоборот: вшили. А оно нужное?.. Человек в маске и в перчатках - по всей видимости, хирург - велел одеваться. Под маской угадывался Ганнибал Лектор, самый последний злодей из тех американских фильмов, которые довелось видеть - не в видеосалоне, а у себя дома, не вставая с дивана. Но потом уже Битову стало не до голливудщины.
- Пошевеливайтесь! - поторопили его.
Он вышел из здания - через задний вход, и очутился в больничной роще. Погода переменилась. Темные тучи заслонили солнце. Было тихо, как перед грозой. На огромной скорости пронеслась ласточка и, как слепая, врезалась в серую стену корпуса. Птица упала возле ног. Битов обошел трупик. Попытался прислушаться к себе. Пока что вшитая торпеда проявила себя в виде нарастающего беспокойства.
Он обогнул здание, но выходить к парадному входу не поспешил, а сначала высунулся из-за угла. Джип стоял на прежнем месте. Переднее окно открыто. В профиль виден Джо Райдер, нисколько не постаревший за двадцать лет. Появилось желание спрятаться от всех и подумать над происходящим. Тут же вопрос: откуда это стремление уединиться? Так и должно быть после вшития торпеды? Или только ему свойственная реакция?.. Нет, с Джо он не поедет и в штаб не явится. Действительно, надо во всем разобраться.
Вышел через калитку на незнакомую улицу. Поднял руку, останавливая такси. "Первую машину следует пропустить!" - вдруг припомнил чью-то инструкцию и махнул водителю, уже тормознувшему, чтоб ехал дальше. Тот перепоясал будущего мэра злобным матом.
Вдали появилась желтая маршрутка. Сгодится. Конечная остановка у психиатрической больницы. Нет, ему до конечной не надо. Слава богу, ум за разум пока не зашел. "Сойду и еще раз пересяду". В салоне незнакомые люди, никому до него дела нет. Присел на свободное место. Несимпатичная женщина тотчас пододвинулась и шепнула: "Хочешь?" - и, выставив слюнявые губы, потянулась к нему. Он отсел подальше. Теперь им заинтересовался мужчина - встрепенулся, явно желая что-то сказать. Битов опустил голову.
Куда же податься? Ни с кем не хотелось встречаться, а дома быстро сыщут. Вспомнил об уютной однокомнатной квартирке, принадлежавшей погибшей жене.
"Вот там и спрячусь".
Код сработал. Железная дверь подъезда со скрипом открылась, и Битов невольно оглянулся: нет ли кого рядом, не следят ли за ним? Кто-то выглянул из-за бетонного гаража и тотчас спрятался. Пойти глянуть, что ли? Сцапать этого шпика за грудки и потребовать разъяснений?.. Но тотчас осадил себя. Проклятье! Что за шизофрения!
И все-таки, поднявшись на третий этаж, опять огляделся и прислушался. Нет, никого. Тесная, лестничная площадка. Слева и справа бронированные двери. Но они не в квартиру Светланы. Третья дверь, обыкновенная, одинарная, не замененная со дня постройки. Здесь он не бывал со дня гибели жены. Ключи - на общей связке. Войдя в квартиру, скинул пиджак, ослабил удавку галстука. В паху нестерпимо зачесалось. Следом зуд пошел по всему телу. Действие торпеды? Но он же ничего еще не успел совершить. Ни дурного, ни хорошего. Прошлые грехи?.. Ладно, не следует преждевременно напрягаться. Это следствие того, что сутки не умывался и не раздевался. Немедленно принять душ!
Стоял под душем в тесной ванной, ежился под прохладной водой. Больше всего при этом его занимал вопрос: куда вшили торпеду? Тщательно ощупал череп. Ни одной выпуклости. И боли не ощущается. На всяк случай осмотрел всё тело. Ничего подозрительного не обнаружил. Только распухла левая пятка. Да ну, не может быть! Как она связана с совестью? Есть, правда, выражение: сердце ушло в пятки. Но не совесть же! Ей там не место. Скорей уж зашили в задницу, туда можно упрятать. Ощупал ягодицы, понимая, что ум заходит за разум. Нету; никаких следов...
Он находился абсолютно один в квартире, но, почему-то застеснявшись, обернул бедра полотенцем и только тогда вышел в комнату. Здесь внимательно осмотрел себя в трюмо. Опять ничего подозрительного не обнаружил. Но, странное дело, в этот момент ему показалось, что в зеркале, за его спиной, мелькнула тень. Сердце зашлось ходуном. Он обернулся. Никого! Нервы... Но это ощущение повторилось. И вновь крутанулся - на сто восемьдесят градусов. На этот раз так стремительно, что чуть с ног не слетел. Опять никого! Но вместе с шелестом потревоженной сквозняком шторы раздался голос - тихий, но внятный:
- Осторожней, Гоша. И не надо меня высматривать. Всё равно не увидишь. - Да, голос Светланы. Он с ней и раньше, уже после гибели, разговаривал. Она являлась ему во снах, в полудреме, но наяву обратилась впервые. Как быть? На всякий случай спросил:
- Ты что-то хотела мне сообщить? - Но грубым, неожиданно громким голосом, наверно, отпугнул её. Подождал. Нет ответа!
В шкафу мужской халат, приобретенный Светланой ему в подарок - еще тогда, когда они встречались, не определившись с браком. Надел, завязал поясок и плюхнулся на диван. Затих. А сквозняк, побеспокоив штору, вновь шепнул трагическим голосом Светланы:
- Гоша, ты все-таки не послушался меня, влез в это болото. Тебе скучно стало?
Он сжал уши ладонями. Теперь во всяком шорохе будет чудиться ее голос?.. То, что сейчас услышал, для него не ново. Света отговаривала от участия в выборах, и они даже ссорились по этому поводу. Он отмахивался: "Э, ничего ты не понимаешь!" Она стращала: "Это добром не кончится". Может, в самом деле предвидела? Она ведь и на Димона, не таясь, наезжала: "Отступитесь от моего мужа!" Тот с ней никогда не спорил, только пожимал плечами, словно говоря: "Что с неё возьмешь? Женщина!" Иногда Света, однако, доставала его. Он менялся в лице и, наверно, чтобы не выдать эмоций, отворачивался.
Битов припомнил, как недавно чуть не дал по морде Димону, когда тот сказал, что гибель Светланы тоже работает на них. И поднимает этот чертов рейтинг.
Основным соперником на выборах являлся нынешний мэр. Масса лизоблюдов, административный ресурс. И чрезвычайное происшествие, случившееся с женой самого значимого кандидата, сильно подорвало его позиции.
Светлана погибла от наезда автомобиля. Виновник смылся с места происшествия. Потом машину, старенькую "пятерку", нашли в глухом переулке. На сиденье валялась пластиковая бутылка из-под крепкого пива. Хозяина быстро вычислили: им оказался ничего не ведающий пенсионер, даже не подозревавший, что его "лошадку" увели. Нашелся свидетель, который видел двух юношей, садившихся в машину. В независимой газете скоренько появилась статья, в которой упоминалось о закрытом профтехучилище, о болтающихся без дела подростках. Возмущение сквозило в самом названии: "Доколе?"
На подоконнике блюдце с окурками. После гибели Светланы сюда никто не заходил. Битову не нравилось, что жена курит. Он сердился, когда видел её с сигаретой. Она соглашалась: "Да-да, надо бросать", - однако продолжала, оправдываясь тем, что это её успокаивает. Искуренные до мундштука сигареты; серый пепел, даже и вне блюдца, на самом подоконнике. Но и есть едва начатые - надломленные и брошенные. Волновалась? Была чем-то озабочена? Увы, он уже не узнает...
"А если то был не случайный наезд, а всё подстроили?" - этот вопрос он задал себе впервые. С железной логикой последовал второй: кому выгодна её гибель? Конечно, не бывшему мэру - так низко опущенному. Кто же в сухом остатке?.. Нелепая мысль, но возможно Бесых и его тайные покровители.
Битов поморщился. "Черт! Торпеда совести действует?" - он попытался избавиться от своих измышлений. Но прошлое не отступало. Светлана страдала из-за того, что не беременела. Она упрашивала взять ребенка в детдоме. Он возражал, надеясь, что еще у самих получится. Но как раз перед гибелью жены согласился с её желанием: "Ладно, Света, займемся усыновлением сразу после выборов". Она заметно повеселела. Кстати, Димон, который вообще-то был в курсе всего, об этом разговоре не знал. Может, стоило ему сообщить, что теперь всё перевернулось, и Светлана с нетерпением ожидает выборов. Может, тогда всё пошло бы иначе?
"У меня интуиция", - говорила она. Что же подсказывала ей интуиция, когда она здесь, озабоченная и встревоженная, в последний раз курила сигареты?
Не по себе. Зуд прекратился, но мороз прогуливается по коже. Битов втянул голову в плечи, руками накрест опоясал грудь. Не припоминается, чтобы испытывал такой дискомфорт. Точно, торпеда действует. А ведь до сего дня с совестью проблем не возникало. Жил в мире с собой. И вовсе не планировал, что в новом своем положении, сделавшись мэром, будет нарушать законы, подминать других, хапать и тащить - для себя.
Вспомнилось, как всё начиналось. Когда еще только появилась идея выдвинуться, он в наивном ослеплении набросал первые тезисы собственной программы. Сквозная мысль: чтобы всё было по справедливости. Чуть ли не по библейскому завету: "По делам вашим воздастся вам, господа чиновники". Потом, когда прошел по спискам, появилось желание доработать. В квартире шумели гости: давний друг, еще по студенчеству, с молодой избранницей. Жены быстро сдружились. "Ты это, - наказал он своей, - развлекай их тут, а я уединюсь. В твоей квартире. Мне надо срочно поработать".
Где же она - эта папка? Да вон же, пылится на полке, не востребованная. А интересно, по каким трафаретам выполнена вживленная совесть? Уж не по библейским ли тоже? Не укради, не убей, не прелюбодейс... замечательные заповеди. И все же не хочется быть под их неусыпным гнетом. Хлеб он и без контролеров пек хорошо, всем на радость. Наверно, добросовестие передалось генетически. Отец - всю жизнь на одном месте, знатный рационализатор хлебокомбината. Правда, тяжко запил, когда отклонили его последнюю идею. Мама - большая искусница. Всё у неё получалась. О, как она готовила! Разомлевшие и довольные гости хвалили: "Вы, Антонина Васильевна, душу вкладываете в ваши пирожки и шанежки".
Совершенно новая мысль: все женщины, окружавшие его, были замечательные. Что не скажешь о мужчинах. Особенно последнего розлива. Все-таки мутный человек этот Бесых. Выражает интересы каких-то всесильных лиц. Но молчит, конспиратор. Лишь однажды высказался, цепенея не то от восхищения, не то от страха: "О, Жоржик, какие люди в нашем городе есть! Истинные хозяева жизни!" Битову не нравилось, когда его имя использовали в таком вульгарном варианте, и он поморщился. А вчера Димон откровенно шепнул: "Михалыч, для твоей победы такие бабки были вложены!" Кого имел в виду, черт его знает. Вот так вляпаешься в дерьмо и не заметишь, пока по самые уши не окажешься.
Ох, как голову ломит! Действительно что-то "вшили". Перед глазами до сих пор приемная комната, клиенты в очереди: мазохист Липутин, ректор университета, хмурый судья; Ганнибал Лектор в перчатках...
А может, то был сон или бред, спровоцированный напряжением, недосыпом и частыми возлияниями?
Да, точно. Тяжелый, нелепый сон. Но сейчас-то явь. Где пролегла граница? Когда кончился мираж и началась реальность?.. Наверно, с той минуты, как попал в квартиру Светланы. Да, с той точки отчета всё стало достоверным и узнаваемым. А новые догадки о Бесых, верном помощнике, - что это? Тоже бред или факты имеют место быть?
Похороны. Старое городское кладбище, где давно никого не хоронили. Пояснения Димона, едва скрывавшего самодовольство: "Всё в порядке, шеф, я пробил местечко". И на поминках высказывался, утешая: "Горе, конечно. Но уже сейчас твой рейтинг пошел в гору, Михалыч. Люди проявляют сострадание".
Этот эпизод Битову сейчас особенно отчетливо припомнился. Он тогда, вконец размягченный, обнял помощника и назвал верным другом. Рейтинг действительно поднялся. Потом, стараясь забыть горе, сам с энергией взялся за предвыборную компанию. И стал бездумно выполнять всё, что навязывал Бесых. Сделался послушной куклой в его руках...
Беспокойство подняло с места. Вскочил с дивана, прошелся по комнате. Захлестнул поток новых мыслей: "А если перестану подчиняться? Уберут, как Светлану?"
Звуки за окном! Резкий взвизг тормозов, чей-то заполошенный окрик. Битов отодвинул штору, глянул через незамутненные стекла вниз и увидел во дворе знакомый черный джип, на котором ездил на операцию.
Из салона вышли двое. Димон и Джо! Задрали головы вверх...
Битов отшатнулся, спрятавшись за портьеру. Отыскали все-таки. Но как Димон узнал про квартиру?.. Не сообщал же ему, не хотел открывать эту последнюю маленькую тайну личной жизни. Светлана тем более!.. Вызнали, устроив слежку за женой? Выяснили, где бывает? И в тот роковой вечер тоже за ней следили? Она погибла неподалеку. Ну? Есть еще сомнения, как всё произошло?
Осторожно выглянул из-за портьеры. Джип стоит, рядом никого. Значит, вошли в подъезд, поднимаются к нему. Может, сбежать? Но как? Спрыгнуть с балкона? Так ноги ж можно переломать. Но зато спасти жизнь?.. А что им его жизнь? Если поняли, что вышел из повиновения, то самое время и место упразднить её. И концы в воду. Никто ничего не прознает.
Длинный звонок в дверь.
Не открывать. Затаиться.
И всё же Битов, колеблясь, на цыпочках вышел в коридор. Замер, чтобы те не обнаружили. Что там за дверью? их голоса.
- Может, его нет? - низкий бас громилы Джо.
- Здесь он! - уверенный голос Димона. - Мне уже сообщили.
Еще звонок. Нетерпеливый стук в дверь. Битов затаил дыхание. Кто сообщил? Каждый шаг им известен?
- Что-то не то, - выдал Димон настороженным голосом и распорядился. - Джонни, вышибай!
Не успел Битов ничего предпринять, как дверь с треском распахнулась, и плечом вперед ввалился Джо. А следом - Бесых с пистолетом в вытянутой руке.
- Ты в порядке? Уснул, что ли? - тревожно спросил и, не дождавшись ответа, уже спокойно разъяснил: - Извини. Ситуация напряженная. Сторонники мэра очень недовольны результатами выборов. Экстремистов в городе полно. Но и мы тоже... во всеоружии.
- А если я не по-вашему сделаю? - спонтанно выкрикнул Битов. - Тоже уберете? Как Светлану?
- Ты что, Михалыч?! - Димон выпучил глаза.
"Чему он удивился? - Битов лихорадочно искал ответ. - Нелепости обвинения? Или что я про это догадался?"
- Шутишь, Михалыч, - помощник совладал с эмоциями и спрятал пистолет. - Да ты для нас... как зеница ока! Охрану хотим усиленную приставить. Вот Джонни пока будет с тобой безотлучно. И успокойся! Избирательная комиссия уже объявила выборы состоявшимися. Ты на лихом коне. Все хорошо, Жорж.
Он выдал жизнерадостный смешок, а Битов поморщился. Димон продолжил без смеха, обратившись по имени-отчеству.
- Впереди самое приятное, Георгий Михайлыч. Будем готовиться к инаугурации! - он взмахнул руками, точно дирижировал оркестром. - И пойдешь ты под аплодисменты по красной ковровой дорожке! И твоё восхождение к престолу будут сопровождать фанфары!
″Выдал, как будто сам мечтает об ина-угу-рации, - неприязненно подумал Битов. - Надо ж, какое мерзкое, инородное слово″.
- Ладно, заглохни! Не нужны мне твои фанфары.
- Ты против инаугурации? Напрасно. Приятная процедура. Не боись, мы тебя подготовим, как себя держать, что говорить, какие тапочки надеть.
- Я и сам способен высказываться. Отстаньте от меня!
- Ну вот. Приплыли... - Бесых повернулся к каменному Джо и досадливо обмолвился: - Черт, похоже, у него действие торпеды началось.
Георгий вздрогнул. Не поверил тому, что услышал. Не приснилось? Не привиделось? Действительно вшили торпеду? И покоробило, что помощник отозвался о нем в третьем лице. Точно, как с пешкой обращаются.
- Ладно, слопали! - решительно объявил Димон. - Но на хитрую жопу найдем винт с резьбой. Тут у тебя прослушка не установлена?
- Откуда? - Битов поморщился. - Если только ты не установил.
- Опять шутишь, - Бесых вытащил мобильник, собираясь звонить. - Хотя... на всякий случай я в туалет; уединюсь. Джонни, оставайся здесь.
Он, знаючи куда, прошел в туалет и плотно закрыл дверь. Джо Райдер, материализовавшийся из голливудского фильма, монументальным памятником торчал рядом. "Меня будто арестовали", - подумал Битов. Димон через минуту нарисовался вновь и осклабился в довольной улыбке.
- Все путем, Михалыч! Вышел на связь с программистами конторы Кашпирского. Анти-торпеду тебе заказал. Пообещали, что будешь безгрешный, как чистая доска. Ну, с недельку, пока сляпают, придется помучаться.
Он нахмурил брови, поиграл желваками скул.
- Сволочи! - злобно выплюнул. - Миллион баксов затребовали. - Дружески ударил по плечу. - Но ничего, нам сторицей воздастся.
- А-а! - простонал Битов. - Кто ты? Откуда на мою голову взялся? - Он попытался наложить крест на стоявшего перед ним человека, хотя до сих пор был неверующим и религиозными символами не пользовался. - Изыди, сатана!
- Да ты что, Михалыч, не проснулся, как следует? - Бесых демонически улыбнулся.
Нет, не исчез он. И этот материализовался еще нагляднее. Черные усики, узкое лицо фаната. Уверенным, но вместе с тем почтительным голосом стал отвечать кому-то, позвонившему на мобильник: "Всё нормально! Всё под контролем!" Переговорив, вытащил из пиджака плоскую фляжку, из которой они давеча пили.
- Уфф! Весь день в хлопотах. На, Михалыч, глотни - расслабься, - и сам же потянулся приложить к губам "Михалыча".
Но Битов рукой отвел фляжку.
- Обойдусь! - с безрассудным упрямством объявил он, решив не поддаваться непрошенным гостям, кто бы они ни были - живые люди или фантомы. - Я теперь буду действовать по собственной программе.
- По какой это, по какой "собственной?" - зачастил Бесых.
Битов глубоко вздохнул, как будто готовясь покинуть один мир, утративший реальность, и вынырнуть в другом, пока еще не опробованном, но в котором, дай бог, придет желаемая ясность. Он не глядя, потянулся к полке, взял оттуда папку и протянул Димону.
- Можешь ознакомиться. Спасибо, что посодействовали.
- Чему посодействовали? - спросил Бесых.
- Вшить торпеду, - добавил Битов, не отводя взгляда от лица помощника.
Он вдруг впервые заметил, что в центре его желто-серых глаз черная точка зрачка, а от нее исходят перпендикулярные линии, как в прицельном окуляре снайперской винтовки.
"Вот это да, - ошеломленно подумал. - Уже и глазами приспособились стрелять?"
|