Аннотация: Наш человек первый раз в жизни попал в санаторий и что из этого вышло.
Прибыли на место поздно, в темноте. Сабит ничего не разглядел. Зато утром проснулся пораньше и вышел на первую прогулку. Господи, как тут прекрасно! Другая жизнь. Все беспечные, улыбаются. Девушки сами на знакомство напрашиваются. И как тут быть?
Сын Роберт, уже взрослый юноша, студент кибернетического вуза, ему наказывал:
- Ты там, в том раю, не загуляй. У тебя сейчас переломный возраст: легко поддаться на соблазны. К тому же ты способен охмурить любую женщину. При твоём-то интерфейсе и рассказах о своей экзотической профессии.
Сабит, заартачившись, хотел напомнить: "Роберт, это у тебя переломный возраст!" - но сдержался и промямлил: - Ты чего, сынок, я ж еду подлечиться.
На исходе зимы он сильно заболел, но выкарабкался. В самый кризис, у него не прекращался жар, и температура подскакивала до сорока двух градусов. Не бывает? Ещё как бывает! Он сам на градусник смотрел, перед тем как потерять сознание. Что за болезнь - неизвестно. Даже доктора не распознали. Какой-то грипп, но не простой. Наверно, птичий.
- Ну, смотри! - категорически заключил сын. - Мы с мамой будем надеяться и ждать твоего возвращения.
А дочь Света, успешно закончившая четвёртый класс, послушала их разговор и сказала:
- А я верю, папе! Он нас не бросит. Никогда. Если даже в рай попадёт.
И вот теперь он в этом земном раю. Почти сразу и две девушки, вполне ангельского вида, только без крылышек, прилепились. Он остановился у архитектурного памятника, и они тут как тут. На большой каменной глыбе сидела застывшая на века водоплавающая птица.
- Смотри, Лида, какая прекрасная уточка, - сказала кареглазая брюнетка в светлой майке.
Он невольно подумал, что если б из этих двух выбирать, он бы и предпочёл эту чернявую.
- Это не уточка. Это гусь, - поправил, вовлекаясь в разговор.
- А позвольте уточнить, - живо подхватила девушка. - Какой именно гусь?
- Дикий. Типа лебедя.
- Вы знаток пернатого мира?
В общем, разговорились. Которая больше понравилась, назвалась Наташей. Вторая - Лидочка. Голубоглазая блондинка в шортах.
- А вас как величают? - спросила Наташа.
- Сабитом Ивановичем.
- Вам говорили, что вы в профиль похожи на Жана Бодрияра?
- Нет, а кто это такой?
- Да так, француз один. Вот что, Сабит Иванович. Давайте вечером встретимся. На танцплощадке. Вы умеете танцевать?
- О да, я вальс умею!
- Ну вот, приходите с другом, чтобы и Лидочка не скучала.
- Нету друга, - сказал Сабит. - Один приехал.
- Найдите. В вашем распоряжении целый день. Вам, мужчинам, проще договориться.
Вот такое непременное условие поставили.
И он начал искать. В комнату поселили ещё одного. Сабит предложил ему. Молодой человек высокого роста, волосы тёмные, глаза внимательные.
- И что я с этого буду иметь? - спросил он.
- Но послушай, Гарик... - Вообще-то новый жилец назвался Гарольдом, но Сабит сократил до более привычного. - Что она девушка, тебе недостаточно?
- А я мужчина, - сказал Гарик. - Стопроцентный. Сейчас мало таких, как я. Посмотришь кругом: алкаши одни. Или слюнявые педики. Моя конкурентоспособность значительно возросла на фоне этой публики.
Странный человек! Сабит не понял, чего он добивается, и отстал. В столовой сделал предложение мужику, который сидел рядом. Тот быстро расправился с первым и вторым и перещёлкал косточки в компоте крепкими зубами. Сабит косточки щёлкать не стал - у него зубы после болезни ослабли - и предложил мужчине:
- Хотите, и мои пощёлкайте.
Мужчина не ответил, но посмотрел на Сабита так выразительно, что стало ясно: в чужих косточках не нуждается. Но, может, на Лиду клюнет? Сабит обратился к нему с таковым предложением.
- Я сам себе найду, - отмёл мужик. - Кого ты мне подсовываешь? Образину, небось.
И как не убеждал Сабит, что хочет его познакомить с симпатичной девушкой, так и не договорился. Мол, я сам с усам. Потом ещё одну попытку сделал найти напарника. Один, на вид крепкий такой, на спортивной площадке баловался гирями. Ну, подойдёт. Тем более и по возрасту примерно одинаковы. С таким легче найти общий язык.
- Минуточку, - сказал гиревик. - Зайдём ко мне в номер.
Зашли. Он вытащил из-под кровати рюкзак, а из него твёрдую папку в кожаном переплёте. Сначала показал фото. На нём молодая женщина, весёлая и улыбающаяся. Волосы на ветру развеваются.
- Баба, которую ты мне предлагаешь, красивей этой?
Сабит, не переставая смотреть на фото, по-честному засомневался.
- Да нет, тут вообще. А кто это?
- Моя жена.
- Да, очень красивая. Но ведь тебе три недели придётся терпеть.
- Для меня такой регламент не в новинку, я вахтовиком работаю. По месяцу дома не бываю.
- И как ты терпишь месяц?
- В этот раз даже больше, - поправил вахтовик. - С работы сюда прикатил. Горящей путёвкой премировали. Может, и не выдержал бы, но одну штуку придумал. Я ведь заслуженный рационализатор. Правда, сейчас нас не очень-то ценят, и мы на голом энтузиазме держимся. - Покопавшись в рюкзаке, он вытащил коробочку, напоминающую обыкновенный выключатель.
- Видишь?
- Ну, вижу. Что это?
- С помощью этой штуковины я контролирую себя. Она определённую частоту генерирует, которая подавляет сексуальные желания. И меня совсем на женщин не тянет! При том психическая и физическая энергия накапливается.
- Ловко. - Сабит подумал, что шутит человек. Но, с другой стороны, зачем тогда с собой таскать. - А домой приезжаешь, то выключаешь, да?
- Угу. И у нас с Анфисой начинается бурный секс.
- А для своей Анфисы, - осторожно спросил Сабит, - ты тоже такую штуку сделал?
- Ну, а как же. У нас ведь с женщинами равные права. Это раньше, в средние века, рыцари, уезжая на турниры, своим жёнам пояса верности цепляли и ключики на шее хранили.
- Оно на батарейках?
- Естественно. Я качественные поставил, надолго хватает. Пробовал запатентовать - не приняли. Говорят, необходимы процедурные испытания. Только журналист Паршин поддержал в телепередаче: "Как нам сохранить семейные ценности". Правда, без особого успеха. Потому что сам был четырежды женат и трижды разведён.
Они ещё долго беседовали. Вахтовик был лёгкий человек, с таким приятно пообщаться. Однако свою задачу Сабит так и не разрешил. Несчастная Лидочка останется без кавалера.
"Да тьфу на неё!" - пытался отбиться от этой навязчивой проблемы. Даже стыдно стало, что забыл про своих. А ведь сын предупреждал. Они там ждут и верят, что всё будет тип-топ. Благо, в поездку взял мобильник, который подарил сын. А сыну когда-то подарил сам. Но теперь устарел аппарат, и Роберт приобрёл себе новый, более навороченный.
Надо созвониться! Ещё ночью, по прибытии, Сабит пробовал связаться со своими, однако не смог, не соединили. Вспомнил, чему учил сын. Если мобила не берёт, надо взобраться повыше. Вокруг высоких строений не наблюдалось, и только вдали торчала какая-то башня. Наверно, водонапорная. Делать нечего, пошёл к башне. Но там внизу сидел охранник и не разрешил ему подняться по винтовой лестнице. Больше того, насторожился и посмотрел, как на подозрительную личность.
- Зачем вам?
- Позвонить.
Охранник разъяснил, что наверху телефона нет. Сабит сказал, что телефон не нужен, у него свой, просто повыше хочет забраться.
- Не морочь мне голову, - пробурчал охранник. - Сходи на почту, там междугородний имеется.
Мысль о вечернем свидании притихла, а тут вдруг опять засвербила. Сабит прикинул, а не предложить ли охраннику девушку Лиду. Даже если сам не при делах останется, Наташа себе найдёт в любом случае. Но охранник на дежурстве, при исполнении обязанностей, да и суровый чересчур. Сабит только расспросил, где почта, и отправился туда. Служащая для связи с семьей потребовала номер домашнего телефона.
- Так нету у нас домашнего.
- Ничем помочь не могу.
Сабит решил отбить телеграмму. Текст сочинял недолго: "Доехал благополучно. Приступил к отдыху". - А ведь действительно, приступил. Как же быть с неохваченной мужчинами Лидочкой? Обещания надо выполнять!
По пути спецом зашёл в пивбар. Тут мужчин набилось, как сельдей в бочку. Сабит остановил взгляд на одном из посетителей. С кудрявой гривой, вольно одетый, молодой - ну, Лидочке по вкусу придётся. Правда, не понравилось, что парень, сразу затребовал:
- Батяня, пива закажи. Без пива базару не будет.
Вот связался на свою голову. Однако по кружке заказал. Парень одну выпил залпом и вторую ухватил. Покончив с ней, уронил голову на столик. "Уже был в подпитии, - понял Сабит, - а теперь в кондиции". Надо ж так промахнуться! Нет, явно не туда попал. Все под мухой, никому нет дела до страдающей Лидочки. Гарик не сильно преувеличивал, когда хвастал про себя.
Здесь же, в полуподвальном помещении, находилась "Бильярдная" - так значилось на вывеске. Ну вот, другое дело. За тремя столами трезвые люди гоняют по зелёному сукну жёлтые шары. Но как к ним подступиться? Сабит подсел за столик к маркёру. Тот поправил бабочку на шее и спросил: "Чего изволите?" Сабит подробно объяснил. Маркёр поднялся и громогласно объявил:
- Господа! Кому нужна голубоглазая блондинка, цена вопроса - сами разберётесь, но думаю, дорого не запросит.
- А бюст у неё какой? - откликнулся мужчина, натирающий кий мелом.
Маркёр за консультацией повернулся к поставщику услуг. Однако Сабит стушевался от публичного обсуждения темы.
- Хороший бюст, - только и сказал.
- Что значит хороший? - капризно спросил мужчина. - Бильярдный шар на нём удержится или скатится?
К такой системе оценок женской груди Сабит был не готов, да и показалось ему, что мужчина насмехается.
- Да ну вас всех, - обиженно отмахнулся и вышел из зала.
В парке присел отдохнуть на скамейку. На аллейку, озираясь, выбежал худощавый мужчина с большим кадыком. Сабит пригласил его присесть: "Тут не занято". Худой опустился рядом, но продолжал озираться. То ли торопился, то ли кого-то искал. И Сабит, не откладывая в долгий ящик, рассказал ему об оставшейся без партнёра Лидочке. Мужчина прямо загорелся.
- Да иди ты! Серьёзно? - переспросил он. - Молодая? Свободная?
Сабит обрадовался. Ну, наконец-то!.. Но тут на аллее появилась крупная женщина с толстыми ляжками, едва не рвущими её кремовые штаны.
- И тут достала, - проскрежетал мужчина.
- Кто это? - спросил Сабит.
- Жена, кто ж ещё.
Меж тем особа заметила своего мужика и прямым ходом полетела к скамейке.
- Опять сбежал! Ну-ка, пойдём в номер. Дома всех соседок перещупал, так хоть тут образумься, козёл безрогий!
Напоследок худяк обернулся к Сабиту и страдальчески развёл руками.
Опять облом. Сабит некоторое время сидел один. Потом на дальней скамейке заметил мужчину, который никуда не рвался и не торопился. Сабит подошёл к нему и присел рядом. Этот оказался вежливый, разговорчивый и на лицо такой просветлённый, будто только из бани.
- Благодать, - сказал он. - Тихо, только листья на деревьях шелестят. Воздух чист и прозрачен. А вон вдали, обратите внимание, башня, похожая на значок масти трефей.
- Я уже ходил к той башне, - сообщил Сабит. - Водонапорная. Охраняется.
- Значит, будем надеяться, что нас водой не отравят, - с оптимизмом заметил незнакомец. - И вообще, согласитесь, что жизнь прекрасна и удивительна. Жаль, что непродолжительна.
Тут Сабит, опять обретая надежду, рассказал про неохваченную мужчинами Лиду.
- А вот этого мне уже не надо, - услышал в ответ. - Не интересуюсь. У меня к вам встречное предложение. В преферанс играете?
- Нет, не умею.
- Жаль.
- Да вы найдёте ещё себе партнёров, - подбодрил Сабит. - А если мне попадутся умеющие, я их к вам направлю.
- И я вам отчасти могу помочь. У меня есть замечательное средство. - Мужчина глянул искоса на собеседника. - Хоть и азиаты мы, с раскосыми и жадными очами, но тоже не отстаём от веяний времени. Импортные таблетки, вука-вука называются. Ну, понимаете, чтобы не попасть впросак.
- А почему сами не употребляете?
- Увы, уже и вука-вука не помогает. По старой привычке захватил с собой. Но чуда не происходит. Вы не думайте, я не барыга какой-нибудь. Я вам так отдам!
Дают - бери. Преферансист завёл в свой номер и извлёк из чемодана коробочку с препаратом.
- Только учтите, есть много болезней, передающихся половым путём.
- А медицина на что? - бодро вопросил Сабит.
- Да, медицина на высоте: справится с любой. - Мужчина вздохнул. - Кроме одной, весьма распространённой. Она всегда заканчивается смертельным исходом.
Сабит не понял, про какую болезнь толкует новый знакомый, но не хотел показаться недогадливым и далее расспрашивать не стал.
В столовой за соседний столик сели четыре молодые женщины. Сабит их впервые видел, наверно, из вновь прибывших. Они были крупные, ядреные.
"Видать, спортсменки, - подумал он. - Может, и чемпионки даже". Однако заметил, что эти чемпионки втихаря разливают по стаканам водку. Одна из них, ее звали Глашей, верховодила. И, между прочим, на него глянула и что-то сказала подругам. Те посмотрели и вполне дружелюбно засмеялись. Конечно, соблазнительно подкатить к ним, однако чревато дальнейшими последствиями. Где он столько мужиков найдет? Ещё проблему с Лидой не решил.
Близился вечер. Ни с чем вернулся в номер. Ладно, решил, пойду на танцы один, а там видно будет. Принял душ, надел свежую рубашку и подошёл к зеркалу. Причесал густые волосы, на висках чуть подёрнутые сединой. На скулах стала выползать тёмная щетина. Побриться бы... И тут вспомнил, что не взял с собой новенькую, подаренную Земфирой, бритву. Бесполезный в этих местах мобильник захватил, а что надобно оставил. У соседа попросить?
Гарик тоже прихорашивался, собираясь куда-то идти. Нет, не годится. Это ж наглость: едва познакомились, сразу клянчить. Да и не велика беда. Сабит заметил, что многие здесь ходят непрополотые. Нынче модно быть небритым. Он ещё посмотрелся. Хорош! Жаль, в профиль невозможно себя видеть. А то узнал бы, как выглядит француз, про которого упоминала Наташа.
- Вам во Франции доводилось бывать? - тактично спросил.
- Нет, а что?
- Да так. Я думал, может, вы знаете про Жана Бодрияра. Мне сказали, будто я на него похож.
- Я слышал про другого Жана, - ответил Гарик, брызгая на себя терпким одеколоном.
- Это про какого?
- Которого жена застукала в постели с любовницей.
- И что она сделала? - заинтересовался Сабит.
- Она сказала: Жанчик, подвинься, я с вами прилягу.
Рассказав эту удивительную историю, сосед расчесал брови и вышел из номера. А Сабит вдруг разволновался, как юноша перед первым свиданием, и решился употребить подаренный препарат. Потому что вдруг засомневался в своих способностях. Всё-таки перенёс серьёзную болезнь. Он проглотил две таблетки сразу. И вскоре почувствовал сильное возбуждение. Вот и все проблемы побоку! Пожалуй, теперь он и сам сможет удовлетворить двух девчонок. Как тот француз, про которого рассказал сосед.
С воодушевлением пошёл на танцплощадку. Играла музыка, трепетали листья клёнов, на свет фонарей летели ночные бабочки, не боясь быть спалёнными. Обстановка была волнующей. Но в массе отдыхающих Сабит никак не мог найти ни Наташу, ни Лиду. А другие свободные девушки от него стали шарахаться, как от чумного. Что такое? Ну да, он чувствовал, что лицо пылает, волосы топорщатся. Сильно захотелось пить. Отравился таблетками? Или рецидив болезни?.. Вспомнил, что возле автобусной остановки работал киоск и пошёл взять минералки.
- Эй, друг! - окликнул его знакомый вахтовик, у которого была красивая жена. Он сидел на посадочной площадке с рюкзаком у ног.
- А, здравствуй!
- Здравствуй и прощай! Уезжаю я. Отторчал свой срок. А что это с тобой?
Вот, даже посторонний человек заметил, что не всё в порядке.
- Да как тебе сказать... - Сабит вспомнил первый разговор. - В общем, не могу выключиться.
Вахтовик молча развязал рюкзак и вытащил коробочку, которую показывал давеча.
- Возьми. Я-то через несколько часов буду дома.
- А потом? Потребуется же?
- Другую штуку сделаю, ещё лучше. С более высоким коэффициентом полезного действия.
Сабит поблагодарил и принял подарок.
Купив бутылку минералки, вернулся в пустой номер. Спать не хотелось. Майская ночь бередила душу. В номере над ним было шумно. Там поселилась обеденная Глаша. Сабит вышел на лоджию и задрал голову. Девушка опиралась на перилла и цепляла всех мужиков, прогуливающихся внизу.
- Эй, вы, малохольные! - кричала она. - Среди вас хоть один настоящий самец найдется?
"Может, мне подняться к ней? - мелькнула мыслишка. - Мучается ведь женщина".
Но уже начали высыпать жильцы других номеров - разбуженные, рассерженные. В коридоре раздался топот. Это в номер к Глаше ринулись охранники, и все стихло. Видимо, утихомирили ее; может, рот скотчем залепили, чтобы не кричала.
Эх! Так страдать из-за дурацких таблеток? Он взял в руки подаренный выключатель и бездумно пощёлкал клавишей. Но потом спохватился: а в какое именно положение надо поставить, чтобы выключиться? С одной стороны стоял нолик, с другой - палочка. "Наверно, на нолик надо", - решил и щёлкнул в последний раз.
Вот очутилась бы Земфира здесь! Каким образом? Да пусть самым фантастическим. На крыльях любви. Тогда не понадобилась бы ни Лидочка, ни Наташа, ни Глаша. Вытащил мобильник и ещё раз набрал номер сына. На экранчике засветилась надпись: "Вызываем службу спасения".
- Эге, - сказал вслух. - Меня хотят спасать.
На глаза попался лежащий на тумбочке рекламный листок. Чёрт побери! На нём была изображена счастливая пара, призывающая заниматься безопасным сексом. Но с обратной стороны чисто, и Сабит решил пообщаться с женой письменно. Достал ручку и сел писать о первых впечатлениях. Вспомнил, как ухаживала Земфира за ним, когда лежал почти трупом. И не мог ответить на возникший вопрос: а ухаживала бы за ним Наташа? Или Лида? Или та же Глаша?
Должно быть, электронная техника оказалась сильнее шедевров фармакологии. Сабит успокоился и стал писать на нейтральную тему.
"Здесь хорошо кормят. На обед давали борщ, котлеты с поджаристым картофелем и такой сладкий густой напиток, называется мусс. Мне понравился. Поспрашивай, может, найдёшь рецепт. И приготовь мусс к моему приезду. Только не пугайся, когда меня увидишь. Я забыл бритву и вернусь, скорей всего, с бородой. Целую тебя и твоих детей."
Насчёт "твоих детей" он, конечно, пошутил. Так как был уверен, что это и его дети. Исписал всё свободное пространство. Сделалось совсем легко. Должно быть, изделие сработало! С любопытством повертел. Что внутри, непонятно. Наверно, какое-нибудь сложное электронное устройство. Молодец, вахтовик! Почему его, как изобретателя, не признают? Эх, всегда у нас так. Своё не признаём, а заграничные гадости покупаем...
В номер заглянуло солнышко. Сабит позавтракал и пошёл на почту отправить письмо. В зале у кабинки с телефоном сидел Гарик. А в кабинке стояла солидная тётя пенсионного возраста, но в юбке семнадцатилетней девушки. Она говорила по междугороднему телефону. Голос у неё был громкий, звучный, и даже Сабит, посторонний человек, понял, что она обращается к некоему Пупсику.
- Я опять издержалась, Пупсик. Ты находишь, что я много трачу? И как же тебе не стыдно, Пупс! Ты же знаешь, как я запала на благотворительность. Со мной сейчас ребёнок, сущий чайлд, по имени Гарольд... Что? Нету у него родителей, сирота он казанская.... Спасибо, Пупсик, моя душа успокоилась. Жду! Не скупись.
Сабит отправил письмо, а к соседу подходить не стал, тот его в упор не видел, сосредоточив внимание на даме у телефона. Возвращаясь к себе, наткнулся на своих подруг. Их сопровождали молодые мужчины. Наташа улыбалась, а ранее неохваченная вниманием Лидочка прямо светилась от счастья. Сабит остановился, как вкопанный.
- Ребята, знакомьтесь, - весело, с улыбкой сказала Наташа. - Это наш орнитолог, Сабит Иванович.
Парни обменялись с ним крепкими рукопожатиями, и один из них, назвавшийся Игорем, с уважением спросил:
- Вы, и в птичьих болезнях разбираетесь? - Не дождавшись ответа, заверил: - Ну, тогда, в случае чего, мы к вам обратимся!
Сабит припомнил, что в его хворобе тоже участие птиц подозревали, и подивился тому, что птичьи болезни так переходчивы. Воистину, весь мир заражён птичьими болезнями! А ещё часто сообщают о СПИДе. Не об этой ли болезни, как о неизлечимой, упоминал преферансист?
- Однако вы ошибаетесь, - поправил он парня. - Я спец в другой области. И сам бы хотел кое-что уточнить. Вот СПИД - это тоже птичья болезнь, да?
Парни насторожились, девушки засмущались. Но потом все четверо засмеялись и пошли дальше.
В обнимку с Наташей шёл Игорь. Сабит стоял на месте и глядел вслед. Достойный ли человек заменил его?.. Не то, чтоб это была ревность, - нет, скорее обыкновенное любопытство. По крайней мере, так он подумал, оправдывая себя. А потом мысли окончательно спутались. Продолжая прогулку, парни поменялись. Уже Игорь обнимал осчастливленную Лидочку, а Олег прижал к себе Наташу, и его рука по-хозяйски легла на её бедро... Нет, всё-таки это была не ревность. Какая может быть ревность, если невозможно определить, к кому ревновать? Может, парни с такой же лёгкостью меняются в постели. Это ли не пример настоящей мужской дружбы!
"А почему они посчитали, что я орнитолог?" - c недоумением размышлял Сабит. Да, у него, как заметил сын, очень даже экзотическая профессия, но совсем с птицами не связанная. Сабит трудился на конезаводе. Славно трудился! Сам директор отправил его в санаторий и перед поездкой выписал премию.
"Ну, езжай, Сабит Иваныч, подлечись. Был ты старшим конюхом, а вернёшься, назначу топ-менеджером".
"А как же кобылы?" - спросил Сабит.
"Что, кобылы?" - не понял директор.
"Я привык к своим".
"Кобылы останутся при тебе", - успокоил директор.
Приятно вспомнить. А премия, которую он выписал, между прочим, и сейчас лежит в кармане. Это Земфира предложила: оставь себе, мы обойдёмся. Нет, всё-таки какая она молодец! Чуть ли не сама подтолкнула на амурные похождения. Вот что значит, воспитана в восточных традициях. Как там заведено? Муж - хозяин, господин и вправе иметь несколько жён. Однако Сабит этим правом ещё не пользовался. И вот, казалось бы, лови момент! На премию можно было кутнуть с подружками, купить бутылку приличного вина, фруктов. И, надо же, не срослось...
Так прошли его первые дни в санатории - самые яркие, с неожиданными встречами и знакомствами. Последующие показались заурядными, потекли один за другим, исчезая во времени. Наташа и Лидочка оказались осчастливленными. Глашу Сабит больше не видел. Наверно, лишили права отдыхать в культурном учреждении. Как бы и справедливо, пусть ведет себя прилично. И все-таки немного деваху жалко. Не нашлось для Глаши подходящего мужчины. Её подруги, без бандерши, сникли.
А санаторий продолжал жить весёлой жизнью. Люди расслаблялись по полной программе. Отовсюду звучала музыка, часто пели на незнакомых языках, истово исповедуясь неизвестно в чём. Земфира тоже любила музыку, да и сама иногда мурлыкала. А почему бы и нет? Живёт, как у бога за пазухой. Он её ни разу не бил и ноги не заставлял мыть. Не то, что сосед Никифор. Его жена часто забегала в синяках, жаловалась Земфире. А сосед самодовольно разъяснял: "Пущай терпит. Бью, значит, люблю".
Как-то в номер постучали, и вошёл упитанный мужик с большим носом, из ноздрей которого торчали волосики. Сабит приподнялся.
- Слюшай, дарагой, - сказал мужик. - Это ты дэвушек всем падставляешь?
- Кто сказал? - опешил Сабит.
- Все гаварят. Мне и моим друзям три штука на шашлык нада, - он ещё и на пальцах показал.
Сабит невольно припомнил о бесхозных Глашиных подругах. Но мужик ему не понравился - нахрапистый, бесцеремонный, и он ему отказал. А свой отказ высказал, не разъясняя. Незваный гость рассердился.
- Я хороший деньги платить. Чурек ты бесталковый!
Тут уж Сабит тоже не сдержался:
- От чурека слышу!
Они маленько поспорили, выясняя, кто из них в большей степени "чурек", и кончилось тем, что гость матюгнулся и вышел, громко хлопнув дверью.
Нагуливая здоровье, Сабит бродил по роще и выходил на берег к красивому круглому озеру. Жаль, купаться ещё рано, вода не прогрелась. Зато можно загорать. Его лицо, бледное после болезни, потемнело и приобрело бронзовый оттенок. Отрасли бородка и усы, не хуже, чем у других. Растительность ровно обрамляла лицо, и теперь он вряд ли походил на француза Бодрияра - скорей на Синдбада-морехода из детских мультиков. Вдобавок он стал использовать тёмные очки. Дочь позаботилась: "Это, папа, тебе. Чтобы твои глазки от солнца не болели".
Когда с ним столкнулся знакомый преферансист, то даже не сразу признал.
- Богатым будете!
- Да я и так не бедный, - отозвался Сабит, памятуя, что в кармане у него премия.
Преферансист был весел, доволен тем, что составилась компания, играют в карты день и ночь, и время летит, как паровоз. Он поинтересовался, применял ли Сабит его таблетки.
- Да, - ответил Сабит. - Было дело, испробовал.
- Подействовало?
- Ещё как!
- И как ваши девушки? Остались довольны?
- А они не пришли, - честно признался Сабит. - Слушайте, я до сих пор не могу понять, про какую болезнь вы мне толковали?
- Напомните, я запамятовал.
- Ну, которая передаётся половым путём и всегда со смертельным исходом.
- Я имел в виду "жизнь".
- Ну, вы и сказанули, - удивился Сабит. - Жизнь разве болезнь?
- Это шутка такая, - пояснил преферансист. - Посмейтесь, пока не поздно. Уверяю вас, скоро она устареет. Наука движется вперёд семимильными шагами. Уже в ближайшем будущем жизнь не будет передаваться половым путём. И женщины перестанут мучиться, рожая традиционным способом.
Сабит задумался над его оптимистическим прогнозом. Для большинства кобыл, за которыми он ухаживал, будущее уже наступило. Их воспроизводством занимался Клим Шилов, осеменитель. Лошади заметно недоумевали, когда, повернув голову, вместо молодого, горячего скакуна видели сзади скучного, лысого дядьку в резиновом чулке до плеч и принимали, наверно, за высшее божество, дарующее им маленьких деток.
- Что взгрустнули? Заходите ко мне! - затеребил его преферансист. - Играть научим. И вы ещё много шуток от нас услышите. Мы любим шутить.
Однако Сабит так и не зашёл к нему и преферансу не стал учиться. Он так подумал: ведь главная его задача пребывания здесь - здоровье нагулять. Вроде бы нагулял. А не преподнести ли домочадцам сюрприз, возвратившись раньше времени? Можно и подарки купить - на нерастраченную премию. Вот радости-то будет!
Однажды, когда он обдумывал, что именно купить, в номер опять вошли. На этот раз не постучавшись. С удивлением смотрел Сабит на вошедшего. Полисмен в полной выкладке. Кобура с пистолетом на боку.
- Капитан Горлов! Налог будем платить или как?
- Какой налог? - не понял Сабит.
- За частнопредпринимательскую деятельность, - отчеканил вошедший.
- Я тут на отдыхе и ничего не предпринимаю, - доступно объяснил Сабит.
- Ты мне дуру не гони, а то по двести сорок первой статье, как миленький, загремишь. - Незваный гость подошёл ближе и взял с тумбочки флакончик с чудодейственными таблетками. - Э, да я вижу, ты и наркотой своих клиентов снабжаешь.
- Это вука-вука из аптеки.
- Ладно, не будем ля-ля, а то щас на тебе же и проверю, - сурово сказал капитан и отстегнул с пояса браслеты. - Или плати, или пройдём.
Ой, не хотелось Сабиту идти с ним. Тем более что знал за собой капитальную слабость, прилипшую с пелёнок. Если уж начинал сражаться за справедливость - так до упора. Последнее сражение случилось пятнадцать лет назад. Опять же, с работниками правопорядка. Хорошо Земфира вмешалась, и всё обошлось подбитым глазом, вывихнутой рукой и штрафом в три месячных оклада. Аргумент, которым Земфира подействовала, был убийственный: не забывай, ты не один, у нас сын родился.
Скрепившись, вынул из бумажника премиальные. Капитан пошелестел бумажками.
- Это всё? - презрительно бросил. - Тут, по моим данным, ещё один предприниматель обосновался. Где он сейчас?
Сабит понял, что про Гарольда спрашивает, и пожал плечами. Про то, что видел соседа на почте, умолчал. Желание покинуть санаторий накатило сильнее. Не то, чтобы напугался, но ведь личного адвоката - преданной, готовой прийти на помощь Земфиры - рядом не было. Да и капитан Горлов, надо полагать, разохотился и ещё сунется.
Поднявшись ранним утром, решил окончательно: пора домой! Голова была ясная, чувствовал себя превосходно. Выходит, программу выполнил, здоровье нагулял - и чего тут торчать? Семнадцать ночей уже без Земфиры. Сложил пожитки. Флакончик с таблетками оставил на тумбочке. Гарольду пригодятся, он ведь, можно сказать, на сдельщине. А сосед, лёгок на помине, тут как тут. Из пакета извлёк бутылку кефира, творожки, сдобную булочку. Налил в стакан.
- Ох, и утомился, - пожаловался. - Буду отсыпаться.
- Слышь, Гарик, - по-свойски спросил Сабит, - ты, что ли, и взаправду в Казанском детдоме воспитывался?
- С чего ты взял? - непричёсанные брови Гарика взметнулись вверх.
- Извини, на почте подслушал. Так взаправду или та женщина трепалась?
- Ну, вообще-то... да.
- Так и я тоже детдомовский! Мне по личику имя дали. А уж отчествами нас, найдёнышей, всех одинаковыми наградили. Бьюсь об заклад, что ты тоже Иваныч. - Сабит начал пространно, но оборвал досужий разговор. - Тут, браток, такое дело: на нас с тобой органы наехали.
- То-то, я вижу, ты намыливаешься. Кефир будешь? - спросил Гарик и, не дожидаясь ответа, налил во второй стакан. - Выпей на дорожку. К тебе-то какие претензии?
- Да так, пустяки. Налог взыскали и статьёй стращали.
- Какой статьёй?
- Кажись, двести сорок первой.
Гарольд коротко посмеялся и приподнял стакан.
- За эти "пустяки" до пяти лет дают. Ну, давай! За нас, за сирот казанских. За братский союз альфонса с сутенёром!
Выпил кефир и, улёгшись на кровать, уснул.
День выдался прохладным. Сабит надел куртку, на голову водрузил берет. На глазах тёмные очки, на плече дорожная сумка, с нарисованной на ней не нашим мужиком устрашающего облика, и надпись: "I am back!". Бумажник, правда, опустел - уплыла премия, не на что купить подарки своим.
Подвезло, успел на рейс. Досталось место в середине автобуса. Через проход сидела нервная особа и почему-то с явным неодобрением поглядывала на него. Причём, норовила исподтишка зыркать, не желая встречаться взглядом. "Чёй-то она?" - гадал он. Попытался припомнить, не пересекался ли с этой женщиной в санатории. Может, когда бегал по танцплощадке, приняв таблетки? Не обидел ли каким-нибудь вольным обращением?.. Ничего не припомнил и отвернулся.
Автобус быстро катил к дому. Сабит рассеянно смотрел в окно и прикидывал, что уже сорок один год, как болен этой смертельно опасной болезнью под названием "жизнь". А верная Земфира на пять лет меньше. Болезнь ещё не так разрушительно подействовала на неё, и она до сих пор остаётся шустрой, услужливой и, что говорить, любвеобильной. Она подарила ему сына-наследника и красавицу дочь. Дети, конечно, ждут. Своим появлением на белый свет они каким-то образом сняли остроту с той ужасной болезни, над которой он задумался в этом мчащемся к дому автобусе.
И уж, конечно, ждёт не дождётся возвращения сама Земфира. Она встретит его, сдерживая себя, скромно поцелует, а к ночи они уединятся в спальню и теперь, когда вопрос с продлением рода снят, с охотой позабавятся в холостую. Но готов ли он? Достаточно ли боеспособен? Если да, что ж ему помешало заняться этим в санатории, где было столько свободных девчат и почти всегда пустовала комната?.. Ах, да! Ну, совсем память дырявая стала! Почти дома, пора и подготовить себя. Он вытащил из-под ног сумку и, пошарив в ней, извлёк необыкновенный выключатель.
- Террорист! Моджахед! Смертник! - на весь салон заверещала подглядывавшая за ним женщина. - У него бомба! Он хочет взорвать нас!
Автобус резко затормозил в чистом поле. В салоне началась паника. Взбудораженный мужчина, сидевший у окна с указующей надписью "запасной выход здесь", ударил по стеклу кулаком, сморщился от боли и во всю мочь закричал:
- Где молоток, дайте мне молоток!
- Да нет же, это не бомба, - Сабит, показывая всем, высоко поднял рационализаторское изделие.
К нему, с монтировкой в руке, грозный и настороженный, пробирался водитель. Осмотрел злополучный выключатель, не нашёл в нём ничего подозрительного. И ещё один мужчина к осмотру подключился.
- Я похожую коробочку недавно приобрёл, - во всеуслышание объявил он. - Для отпугивания кровососущих.
- Документы проверьте! - не переставая, шумела женщина, принявшая Сабита за террориста-смертника.
Он и сам с готовностью предъявил документы, и сумку открыл, показав, что в ней ничего, кроме мужского белья, нет. Даже очки снял и берет скинул, чтобы лучше сличили его физию с паспортным фото.
Все успокоились, водитель сел за руль, и поехали дальше. Только женщина не переставала возмущаться. Сабит еще раз глянул на неё и понял, что она тоже из обделённых мужским вниманием. Поэтому проникся сочувствием и дружески попытался разъяснить, что она ошиблась. Какой он смертник, если любит жизнь при всех её фокусах-покусах.
- Тогда зачем по нервам людей щёлкаете?
Хотел и про выключатель подробнее объяснить, но понял: бесполезно. Наверняка технически не подкована, как почти и все женщины.
За окном автобуса поплыли знакомые картины. Вон и родной конезавод; промелькнул загон со знакомыми кобылами. А осеменителя, Клима Ефремовича Шилова, не видно. Наверно, сидит в амбулатории. Странное дело, лошади вдруг подняли морды и разом посмотрели в сторону шоссе, как будто учуяли конюха. Дальше начался пригород, и вон уже его панельная пятиэтажка выглянула...
- Папа вернулся! - первой встретила дочь и повисла на шее. - Я ж говорила, что ты вернешься!
- Ну вот, совсем запутали ребенка, - радуясь встрече, сказал Сабит. - Я и повода не давал, что не вернусь.
В коридор вышел высокий, широкоплечий сын.
- А письмо?
- Какое письмо?
- В котором ты сомневаешься в верности мамы. Да ещё с рекламой... - Роберт глянул на сестру, - ...резинотехнического изделия для сильно озабоченных.
- Я пошутил. И это. Другой бумаги не было. Вот, ей-богу, не грешен, - повинился Сабит.
И тогда только, приняв объяснение, Роберт протянул для пожатия руку.
Затем и Земфира выглянула из кухни. Женщина есть женщина. Сразу усадила за стол. Он и в самом деле проголодался. Съел пару котлет с поджаристым картофелем и запил муссом.
- А как ты угадала, что я сегодня должен приехать?
- Предчувствовала, - улыбаясь, ответила Земфира.
Ночью - ни он, ни она - не смыкали глаз. Возможно, выключатель помог. Энергии, и психической и физической, сберёг изрядно. Она тоже заметила.
- Ну, вижу - соскучился.
- А я, между прочим, на француза похож, - вдруг припомнил Сабит.
- На какого француза? - удивилась Земфира, гибко замирая в лунном свете.
- Ну, этот... как его, - имя вылетело из головы. - Да бог с ними, с французами-то. У нас и свои, восточные, традиции не хуже французских. Правда, я ими так и не воспользовался.
- Ещё бы! Я б тебе тогда показала традиции!
- И что сделала бы?
- Глаза твои бесстыжие выцарапала.
Так, махом, разрушила прежние представления о себе. Да пусть. Ревнует, значит, не равнодушна. А он её, по-прежнему, и без бития любит. И это ещё не всё. Последствия поездки в санаторий сказались позже. Земфира, бледнея и краснея, подступила к нему с очередной новостью. Не получилось у них "позабавиться в холостую". И Сабит убедился, что жизнь всё ещё передаётся половым путём - по собственному недоразумению, а не волей каких-то высших существ. И уж вовсе не по указу чиновников с посулом материнского капитала.
Ровно через девять месяцев жена принесла ему еще одного наследника. И родила по старинке, традиционным способом, испытывая сильную боль, так как плод был крупным.