|
|
||
Волшебная сила литературы. | ||
|
Супруги Поспеловы остались одни. Илья Егорович, в прошлом лёгкий на ноги геолог, а теперь грузный пожилой мужчина, за жизнь много вёрст одолел, заработал хондроз, радикулит и пенсию в два прожиточных минимума. На стене на видном месте, как священная реликвия, висел геологический молоток, с которым Поспелов исходил Восточные Саяны. Его жена Лидия Николаевна, учительница литературы и русского языка, за долгую жизнь всего натерпелась. У неё сдали нервы, мучили головные боли. Пенсию Лидия Николаевна заработала в полтора прожиточных минимума. Сын Роман, ссылаясь на занятость, навещал редко. "У меня бизнес" - оправдываясь, напоминал он. У Поспелова от этих слов рвотный рефлекс возникал. Когда он хлебал чай у костра или прозябал в палатке, то не чувствовал себя таким одиноким. По крайней мере, поблизости журчали горные ручьи, с хрустом ломали ветки шальные медведи, свиристели птицы. Его жена тоже ощущала скуку и одиночество. Правда, преодолев отвращение к кулинарии, значительную часть времени проводила на кухне. Она с утра хлопотала у газовой плиты, заодно смотрела последние вести, которые, по преимуществу, были криминальными. А Илья Егорович сидел в комнате и смотрел в окно. Жизнь за окном, выходящим во внутренний двор, обычно бурлила, не касаясь Поспеловых. Юноши в беседке пили пиво, старушки на скамейках что-то обсуждали, никогда не приходя к согласию. Но сегодня из-за непогоды - пасмурного неба, обещавшего скорый дождь, и холодного ветра, - двор был пуст. Только какая-то девчушка сидела в беседке. И всё не уходила, куталась в кофточку. - Господин Обломов, вставайте с дивана, - подыскивая очередной литературный аналог, окликнула с кухни Лидия Николаевна. - Кушать подано! Муж не отозвался, и она поняла, что он обиделся. - Илюша, - позвала ласково. - Вареники стынут. После чего Илья Егорович покинул наблюдательный пост и отправился на зов супруги. - Вовсе я не на диване лежал, - возразил он. - Сидел в кресле и смотрел в окно. Лида, давай возьмём квартирантку. - Кого это? - удивилась она. - Девочка с утра сидит в беседке. Сжалась вся, замёрзла. А идти ей, видимо, некуда. Такое впечатление, что она сирота или брошенка. Долго сидит, но не уходит. Вроде ждёт кого-то. Может, нас? - сделал он неожиданный вывод. Супруга заинтересовалась, и, отложив обед, вместе проследовали в комнату. Девчонка всё ещё была в беседке. Лидия Николаевна надела дальнозоркие очки и хорошо её разглядела. - Господи, совсем малая! Лет пять-шесть. Кулачки сжала, пальчики греет. А кофта-то, кофта драная, и шапочка не по размеру. И носик посинел. - Зато губки бантиком, - добавил Илья Егорович. - Может, удочерим? - Да кто ж нам позволит? - качнула головой Лидия Николаевна. - Из нас уже кремний при ходьбе сыпется. - Ну, тогда, может, увнучим? - разошёлся он. - Как это? - Через Рому. Коли он такой занятой, что сам не может родить, так пусть готовое дитя удочерит. А мы, таким образом, внучку обретём. - Согласится ли наш Рома? - засомневалась супруга. - Он же состоит в гражданском браке. Как на это посмотрит Джулия? - Какая Джулия? - удивился Илья Егорович. - Её же Мариной зовут. - Да нет, Марина раньше была, - с досадой на его неосведомлённость поправила Лидия Николаевна. - А теперь Джулия. Рома в очередной раз влюбился. - Уж больно он влюбчивый, - не одобрил муж. Пока обсуждали, к девчонке подсел белокурый господин средних лет и, плотоядно улыбаясь, приобнял её. Поспелова вспыхнула свекольным цветом и, не консультируясь с мужем, выскочила на балкон. Она, при её-то учительском опыте, опять без труда подыскала литературный аналог: - Эй, Свидригайлов! Руки прочь от ребёнка! - А вы кто ей? - огрызнулся мужчина и, наклонившись к девочке, что-то спросил. Девочка внимательно посмотрела на балкон и что-то тихо сказала. - Вот! - злобно крикнул он. - Она вас знать не знает! - Так сейчас узнает! - решительно возразила Лидия Николаевна и скомандовала мужу: - Майор Анискин, а ну - мигом! Во двор! Заберём девочку, пока другие её отчимами не заделались. Да захвати с собой табельное оружие. Она сама последовала на выход и, боясь простуды, накинула жакет. Илья Егорович наморщил лоб, соображая, какое у него табельное оружие. Наконец, смекнул и бросился к стене, на которой был распят геологический молоток. - Ну, где ты там? - громко подогнала жена уже с лестничной площадки. Он заторопился, снял молоток и последовал за ней. - Так ты знаешь этого господина? - спросил, догоняя, запыхавшись. - Как не знать. Давно знаю. - И кто он? - Я же сказала: Свидригайлов! Насильник и педофил! Жену свою Марфу Петровну на тот свет спровадил. Теперь за пятилетними девочками охотится. - А откуда ты его знаешь? - Через своего давнего знакомого Фёдора Михайловича. - Вот вражина! - сжимая рукоятку молотка, которым задолбал ни одну скалу, высказался Поспелов. Он совершенно не знал обоих. Ни Фёдора Михайловича, ни господина Свидригайлова. Откуда ему, с детских лет непоседе, знать. Читать он не любил. Даже сочинений братьев Стругацких, от которых млели его сверстники, не осилил. Табельное оружие применять не пришлось. Белокурый господин, завидев парочку пожилых, но сплочённых людей, быстро ретировался. Девочка осталась одна. И когда старики к ней обратились, сразу их признала. - Вы мои бабушка и дедушка? - Да! Так и есть! - заверили они. - Ну, хорошо, что нашлись, - рассудительно сказала девочка. - А то я совсем уже потерялась после того, как мама в Турцию уехала. - Тогда пошли домой, Алёнушка, - сказала Лидия Николаевна Поспелова. А Илья Егорович Поспелов, он же майор Анискин и ещё бог знает кто, ухмыльнулся. Жена в своём репертуаре. Сейчас начнёт расспрашивать девчонку, где её братец Иванушка. Так ясно, где! В козла превратился, со свойственной ему грубостью подумал он. Девочка, услышав, как её назвали, удивилась. Она была вовсе не Алёнушкой. Но не стала поправлять бабушку. Старенькая бабушка и дедушка старенький. Запамятовали, как внучку зовут. "Ладно, пусть я буду Алёнушкой", - умно рассудила она.
|