- Good morning, children, - сказала старшая воспитательница. - Даша, Катя, Виолетта, Марик... а где Ричард? А, вот он ты! Вылазь из шкафа. Нечего бояться, дядя Петя с вами. И сегодня наш главный сторож... ой, простите, Пётр Николаевич!.. начальник службы безопасности расскажет вам о сказочных странах, существовавших раньше.
Распорядившись, Алиса Георгиевна взошла на подиум, на котором стоял синтезатор "Ямаха", села за столик и стала листать глянцевый журнал. Она прожила на белом свете тридцать лет. Но из-за того, что усердно пользовалась молодящими кремами и мазями, выглядела на тридцать пять.
Пётр Николаевич, грузный мужчина с седоватым бобриком, крупным мясистым носом и большими ушами, запарился и снял пиджак. Под пиджаком у него был спрятан пистолет. Он улыбнулся детям и попросил располагаться ближе. Последним подошёл Ричард - крупный, толстощёкий мальчуган.
- И ничуть я не напугался, - доверительно поведал он. - Я в засаде сидел.
- Молодец, подходяще место выбрал! Только из засидки будет плохо слышно. Давайте кучнее, - раскудахтался Пётр Николаевич. - Про Атлантиду знаете?
- Знаем, видели по видео! - закричали дети.
- А про Гиперборею?
- Враки, - сказал умный мальчик Марик. - Это гипотенуза.
- О, какие вы продвинутые. Ладно, расскажу вам про исчезнувшую страну, которая называлась ЭС-ЭС-ЭС-ЭР. Я сам там жил. И мы пели: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью"... - Он глянул на навострившуюся воспитательницу. - Но так и не сделали. Это вы сейчас живёте как в сказке. А мы тогда жили по поговорке: не до жиру, быть бы живу. В магазинах - пустые полки, колбасы днём с огнём не сыщешь, импортные шмотки - втридорога. Учёные люди, писатели, артисты и наш главный мушкетёр Боярский до сих пор по телику возмущаются. А раньше и пикнуть не смей. Что было не позволено, то запрещено.
Алиса Георгиевна удовлетворительно кивнула и начала читать статейку в журнале с последними сплетнями об известных людях. Где-то за окном бухала чугунная баба, разрушая старое здание.
- Но и то правда, - припомнил рассказчик, - что холодильник у каждого отдельно взятого гражданина был забит под завязку. И если в гости придёшь, то угощали, будь здоров: из-за стола не выберешься.
- И я про эту страну знаю, - затараторила Катя. - Мама сказала, что папа ей с детства изменяет, а папа сказал - враки. Я, говорит, детство провёл в Советском Союзе, а в нём секса не было. Правда, да?
- Все так гутарят, - согласился рассказчик. - Но, помнится мне, в общественном туалете, возле памятника Пушкину, немые продавали эротические открытки с девушками, в чём мама родила. А наши граждане при полном отсутствии сексу умудрялись э... совокупляться почти пид каждым кустиком.
- Пётр Николаевич! - укоризненно окликнула воспитательница.
- Ой, звиняйте, Алиса Георгиевна. Не в тую степь я заехал.
- А я так и не понял, - сказал Марик. - Чем всё-таки люди в кустиках занимались?
- Ролевыми играми! - с досадой бросила Алиса Георгиевна.
- Ага, в папу-маму играли, - усмехнулся смышлёный ребёнок.
- А мамы у всех были? - с тихим вздохом спросила Даша, живущая с папой, кошкой Дусей, собачкой Кнопкой и домработницей Фимой.
- Ясен пень, - охотно пояснил Пётр Николаевич. - Тогда ещё папы детей не могли рожать. Этому недавно научились.
- А папы часто менялись? - поинтересовалась Катя, встала и на одной ножке проскакала вокруг рассказчика.
- Да всяко было. Но алименты платил каждый сознательный гражданин, - авторитетно ответил Пётр Николаевич, и Алиса Георгиевна поняла, что рассказчик относит себя к "сознательным".
- А электорат чем занимался? - спросил Марик.
- На стройках работал.
- А турки что делали?
- Не было тогда турок. Электората хватало. Даже многие Москву бросали и на вокзалах горланили: а я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги! Были и такие ухари, которые наших девчат аж в тундру увозили.
- Зачем?
- Чтобы покатать на оленях. "Увезу тебя я в тундру, увезу. Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним и отчаянно ворвёмся прямо в снежную пургу". Слышали этот хит? Нет?.. Ну, не велика потеря. Щас много других песен про романтические путешествия. "Отпустите меня в Гималаи, а не то я завою, а не то я залаю, а не то я кого-нибудь съем!" - Пётр Николаевич для достоверности щёлкнул челюстями. - Кому из вас в Гималаях довелось быть?
- Мы в Австралию ездили! А мы в Таиланд! А мы во Флориду! - загомонили дети.
- Про то и речь веду. Весь мир у ваших ног. А раньше дальше Брестской крепости не пущали. Но вообще-то искателей приключений и тогда хватало. А что искали, сами не знали. Все состояли при деле, хотя умудрялись пальцем о палец не ударять. Ну, а тех, кто нигде не числился, отправляли в Магадан, в столицу колымского края.
- А зачем? - детям и это захотелось узнать.
Пётр Николаевич скосил глаза на воспитательницу. Но Алисе уже было не до них. Она с озабоченным видом тыкала на кнопки мобильника. И рассказчик продолжил импровизировать:
- Дак эти... как их?.. бальнологические курорты обслуживать. Там природа дюже богатая. Вулканы, гейзеры, горячие источники... Что ты говоришь, Марк? Вулканы на Камчатке? Ну, наводить тень на плетень не стану. Лично меня дальше Воркуты не посылали.
- Ой, и вправду вы как в сказке жили, - замечталась Даша. - Чего у вас было - того не было. А чего не было - то было. Ездили туда - не знаю куда. Искали то - не ведомо что. А олени, на которых девочек по тундре катали, тоже были сказочные? Копытцами золото вышибали?
- Не, золото старатели намывали, - уточнил Пётр Николаевич. - И случалось, замыливали в свою пользу. А это есть нехорошо. Когда в особо крупных, тех без разговоров, к стенке ставили.
- А на стенках реклама висела, да? - выпалила Катя.
- С чего ты взяла? - опешил рассказчик.
- Сама догадалась! А на рекламе прокладки для наших мам. Мой папа всегда ругается, когда по телику прокладки показывают.
Пётр Николаевич озадачился и глянул на воспитательницу. Но Алиса Георгиевна никак не среагировала; не могла дозвониться.
- Нет, Катюша, раньше ничего такого не показывали, - выкрутился он. - Рекламы и в помине не было! Была антиреклама, "Фитиль" называлась. И в ней Михалков показывал, насколько у нас всё плохо.
- Михалков? Дядя Никита? - Виолетта похлопала пушистыми ресницами. - Он к нам в воскресенье на дачу приезжал!
- Нет, я про его папу, который про Стёпу-милиционера стихи написал, - разъяснил Пётр Николаевич. - В доме восемь дробь один, у заставы Ильича, жил высокий гражданин, по прозванью Каланча. Слышали?
- Значит, к нам приезжал сыночек дяди Стёпы? - девочка захлопала в ладоши. - Он меня на ручки брал!
- А попу он тебе не щипал? - спросил нехороший мальчик Ричард.
Виолетта рассердилась и ударила его кулачком. Даша, скромная девочка, спросила у рассказчика, жили ли герои в той сказочной стране.
- Вот с героями была полная неразбериха, Дашутка, - ответил Пётр Николаевич. - Взять Павку Корчагина, героя номер один. Он священнику махорки в тесто подсыпал. Наша учителка призывала пример с него брать. А ещё Валерия Чкалова, отважного лётчика, в пример ставили. Хулиган был - поискать! Под мостом в Питере ухитрился пролететь. А теперь учёные люди сомневаются. На компютерах просчитали: слишком просвет, говорят, узкий. Не мог он пролететь. Вот наш Марик подрастёт, высшей математикой овладеет, и сам просчитает.
- Я уже овладел, - сообщил Марик.
- Ну, тебе и карты в руки, - благославил Пётр Николаевич. - Щас-то у нас про Чкалова подзабыли. А вот в Америке помнят. В каком-то маленьком городишке, куды он случайно залетел, даже памятник воздвигли.
- А на каком самолёте он летал? - спросил Ричард. - На Супер-джете?
- Не, на старинном, с пропеллером. Он командиром был. Они чуть в Ледовитом океане не утопли, но чудом спаслись. Приборы у них никудышные были, вот и забурились невесть куда. Северный Полюс пролетели, Гренландию пролетели, смотрят - а под ними уже небоскрёбы. Чуть Эйфелеву башню колёсами не зацепили.
- Эйфелева башня в Париже, - уточнил Марик. - А почему мы Чкалова забыли, а в Америке до сих пор помнят?
- За НЛО их приняли. Американцы же до сих пор считают, будто у нас медведи с балалайками по улицам бродят. И тут на тебе! Из России с приветом! Да и Чкалов, не будь дураком, при очной ставке им такое втюрил! У нас, говорит, МГУ на Ленинских горках триста лет уже. А вы чем тут в то время занимались? С Чингачуком воевали? Скальпы с индейцев снимали?
Дети слушали. Даже непоседливая Катя перестала прыгать и вертеться. Ричард же отсел подальше от Виолетты, чтобы уберечься от соблазна ущипнуть её. Замерла, о чём-то мечтая, Даша. Марик готовил в умной голове очередной провокационный вопрос.
- Вот ещё что припомнил, - старался Пётр Николаевич. - Американские ковбои обступили нашего лётчика и спрашивают: вы богаты, мистер Чкалов? Да, очень богат. И сколько у вас на счету? Двести мильёнов!
- А у моего папы больше, - похвасталась Виолетта.
- А у моего больше, чем у твоего, - тотчас выскочила Катя.
- Из откуда?
- От верблюда!
- Дядя Петя, чего она дразнится? - Виолетта обиделась на подружку, губки надула.
- Ну, если быть точным, то не от верблюда, а по результатам приватизации, - поправил Пётр Николаевич. - Верблюды только плеваться умеют. Чему я лично убедился.
Он хотел подробнее рассказать о своих впечатлениях от поездки в Среднюю Азию и поделиться сведениями о верблюдах. Однако вовремя спохватился: туда он ездил по молодости, по глупости - за травкой с резными листиками, которая сильно бодрит и дорого стоит. Ребятам знать не обязательно. Да и Марик ещё не утолил своего любопытства.
- А в какой валюте у Чкалова миллионы были? - спросил он. - В рублях или в баксах?
- Во! И Чкалову точно такой вопрос америкосы подкинули. И знаешь, что он ответил? Ни в жисть не угадаешь! В человеках, говорит, у меня. Двести миллионов в активе. Да, Марк, столько нас было!
Пётр Николаевич вздохнул, переживая за убыль населения, и с опаской глянул в сторону воспитательницы, желая определить, не на опасную ли он тему заговорил. Но Алиса Георгиевна, озабоченная возникшими проблемами, сама к нему подошла.
- Пётр Николаевич, можно я вашим мобильником воспользуюсь? Мне на минутку.
- Хоть на пять! - с готовностью ответил. Он мигом просёк, что ей нарочно не отвечают, и она с чужого номера хочет дозвониться. "Плохи твои дела, детка".
Алиса Георгиевна дозвонилась, вернувшись на свой пост.
- Алло, дорогой, это я, твоя лисичка! Что? Плохо слышишь? Странно. А я тебя прекрасно. - Она приблизила мобильник к губам. - Сейчас как?.. Минуточку, не отключайся!
Споткнулась, сходя с подиума; на ногах устояла, однако мобильник, ища опору, выпустила. Громоздкий Пётр Николаевич с неожиданной прытью подхватил и подал. Алиса Георгиевна невнятно поблагодарила и скрылась в кабинете. Он вольно продолжил:
- О чём бишь я? Ах, да! Жили-были в той стране и другие героические личности. Лётчик Мересьев в войну отличился. Его немцы сбили, так он месяц по необитаемой тайге к нашим добирался.
- Как в "Последнем герое"? - встрял Ричард.
- Да уж покруче! Голодал, ноги отморозил, медведь на него напал. Как бы это вам понятнее объяснить? Прикинь, супермену из "Последнего героя" режиссёр объявляет по матюгальнику: "Эй, парень! А ты вовсе у нас не в игре, а в реале". То есть, медведь не ручной из цирка, а вполне дикий, с нестрижеными коготками. Ну-ка, кто мне скажет, что с тем суперменом станет?
- В трусики написяет? - предположила Виолетта.
- Кхм! Вполне возможно. А вот Мересьев не растерялся. Из пистолета - бах. И контрольным выстрелом в лоб. Да, были люди в наше время! Опять же, Николая Гастелло взять. Собой пожертвовал, чтобы фашистов остановить. А то ведь Гитлер всё хотел у нас отнять.
- Всё-всё-всё? - уточнила Катя. - И нефтяные скважинки тоже?
- Прежде всего. А из нашего электората оставить ещё меньше, чем сейчас: мильёнов тридцать, вышки обслуживать. Недотёпа, конечно. Щас эту задачу Чубайсы решают мирным путём.
Опаньки! Опять не в ту степь. Он сомкнул губы и навострил слух. Где там воспитательница?.. Ага, ей не до них.
- А какой подвиг дядя Коля совершил? - Даша.
- Шо? Какой дядя Коля?.. Ах, да, Гастелло! Его зенитками подбили. Мог на парашюте спрыгнуть, но он подумал: даже хорошо, что подбили. А то боекомплект кончился, нечем стрелять. И с неба огненным факелом! В самую танковую колонну!
- Погиб? - прошептал Ричард.
- Да. Остановил немецких захватчиков ценой своей жизни.
- А разве запасной жизни не имел?
- Нет, единственная была, - Пётр Николаевич погладил по плечу впечатлённого малыша. - Правда, сейчас и о нём споры идут: то ли совершал подвиг лётчик Гастелло, то ли нет. Раскопки полным ходом ведут. И ничего найти не могут. Но я думаю, что опоздали. Наверно, местные жители в голодные годы, когда кушать было нечего, прежде копателей всё на металлолом сдали.
- И я тоже думаю, что Гастелло подвиг совершил, - убеждённо сказала Катя.
- А ты почему так решила, деточка?
- Ну, раз у моего папы злодей Гитлер нефтяные скважинки не отнял, кто-то же их защитил. Вы рассказывайте, рассказывайте, дядя Петя, а я папе передам. Пусть тоже знает. А то он такой дремучий.
- Дядя Петя, а вы сами воевали? - поинтересовался Ричард.
- Не, я после войны родился. Вот отец у меня воевал. Но не успел рассказать про свои подвиги. Помер от ран, когда я ещё пешком под стол ходил. А про лётчиков потому знаю, что в аэроклуб ходил. Тогда дискотек-то ещё не было, поневоле куда-нибудь двинешь. Я даже модель самолётика сам сделал.
- Летала? - тут как тут Марик.
- А то ж.
- А на каком топливе?
- На резинке от трусов, - разъяснил Пётр Николаевич. - Кстати, резина тоже в дефиците были.
- Из-за того, что мальчики самолётики делали? - предположила Даша.
- Может быть. Но лично я ни лётчиком, ни конструктором не стал. Отчим отвлёк меня от чисто технической деятельности и привлёк к трудовой. Мы с ним на тарной базе ящики колотили, а на пустыре картошку сажали. Ну и привезла же маманька стахановца!
- Кого привезла? Откуда? - заинтересовались дети.
- З Украйны, она сама из тих мест. В гости к сеструхе ездила и прихватила с собой. Так в нашем бараке на Бутырке появился новый жилец, ни дна ему ни покрышки. - Глаза Петра Николаевича подёрнулись влагой, и он приятным баритоном пропел: - Через рощи шумные и поля зелёные вышел в степь донецкую парень молодой. Там на шахте угольной паренька приметили и в забой направили... М-да, в забой его направили. Потому и стахановец. Бывало, как выпьет, эту песню начинал спивать и меня с мамкой заставлял подпивать. А ещё байку одну и ту же травил. Идём мы, говорит, раз с Алёшкой Стахановым по кверхшлагу, а с кровли на нас глыба, как ухнет! Я, говорит, его оттолкнул, а сам попал. Так он свою хромоту объяснял.
- А чо это - кверхшлаг? А кто - Алёшка Стаханов? - опять забомбардировали вопросами дети.
- Кверхшлаг-то? Дидько ево знает! А Стаханов - тоже герой, социлистического труда. Его раньше, на плакатах, былинным богатырём изображали. Только не с палицей, как у Ильи Муромца, а с отбойным молотком. И вот, поди ж ты, недавно выяснили, что он и не герой вовсе. Оказывается, за него бригада шахтёров, с моим отчимом, вкалывала, а он в это время пиво с креветками в пивбаре пил. А потом совсем скур... са сбился. В Кащенке жизнь закончил, в палате номер шесть, где раньше писатель Чехов лежал.
- А с каким героем вы лично встречались, дядь Петя? - поинтересовался Марик. - Только в натуре, без булды чтобы.
- Гагарина видел, - припомнил Пётр Николаевич. - На стадионе в Лужниках. Один раз отчим, царствие ему небесное, меня на футбол взял. Там-то я и увидел нашего космонавта.
- А кто с кем играл?
- Ты, Марк, кончай меня на вшивость проверять. - Пётр Николаевич погрозил мальчику толстым пальцем. - ЦСКА с динамовцами из Тбилиси бодались. И тут в ложе для гостей Гагарин появился. Такой кипиш поднялся! Все повскакивали, в воздух кепки бросают, футболисты играть перестали, судья свисток изо рта выронил. А генацвали, который рядом сидел, Гагарина в ресторан "Арагви" на шашлык пригласил. И другие зазывали, но Гагарин только улыбался и руку к груди прикладывал. Понятное дело, не мог же он разорваться на части.
- И кто же тогда выиграл? - продолжал дотошно выспрашивать Марик.
- Дружба победила. Не помню. Но Гагарина запомнил. Правда, нынче и нащот Гагарина сомневаются. В инете пишут, что вместо него в космос кукла летала. А сам он в студии сидел и в микрофон по бумажке зачитывал заранее сочинённые слова: "Я сказал, поехали! Я взмахнул рукой!" А потом ему отпуск за успешное выполнение задания дали, и он к родителям в гости наведался. И там будто бы с ним неприятный случай произошёл... - дядя Петя оглянулся на кабинет. - Значит, бухнул наш Юрий Алексеевич на встрече с земляками и стал им показывать, какой он знатный качок. Стойку на одной руке хотел сделать. Ну и грохнулся с крыльца. Потом ходил со шрамом на переносице.
- А почему пластическую операцию себе не сделал? - заинтересовалась Виолетта. - Моя мама сделала. У неё сейчас такой миленький носик, только холодный почему-то. Я, когда вырасту, тоже себе сделаю.
- Тебе не надо. Ты и так хороша, - остудил её рассказчик. - А Гагарин, скорее всего, денег на операцию не наскрёб. Тогда ведь люди бедно жили. Рыночные отношения упорно не признавали, больше по толкучкам в ватниках ошивались и семечки лузгали. Ни тебе гамбургеров, ни попкорна с пепси-колой. Даже сам Гагарин костюма от Версачи не имел, в шинельке с погонами ходил. А на ногах - буцы по пуду. Нам такие в ПТУ выдавали. Они назывались... нет, не стану говорить, а то нагоняй от Алисы Георгиевны получу. Вы и так от меня уже многому нахватались.
- Скажите, дядя Петя! - запросили дети. - Хоть шепотком!
- Ладно, только не повторяйте. Говнотопами звали. Уж кому-кому, а Гагарину следовало бы итальянские сапожки выделить. Но куды там! Одно слово, дефицит.
Он покачал головой, сопереживая первому космонавту, которому так и не пришлось походить в модных сапожках, и слушавшие его дети тоже посочувствовали Гагарину.
- Вот я и говорю, сказочная была страна, столько легенд породила. Историки, наверно, лет через сто разберутся, что к чему. Щас-то рано разборки наводить. Живы ещё авторитеты, у которых свои предъявы к истории. Вот и лепят горбатого к стенке.
Дверь из кабинета открылась, оттуда слегка потянуло сигаретным дымком. Алиса Георгиевна вышла в общий зал. Глаза у неё покраснели, губы дрожали, и сейчас она походила на ребёнка, у которого отняли любимую игрушку.
- А мультики в той стране показывали? - нетерпеливо спросила Виолетта. - Или только эти ужасные Фитильки?
- Как же, и мультики, и фильмы на киностудиях снимали - ещё больше, чем в Голливуде, - припомнил Пётр Николаевич. - Только, опять же, у нас свои герои были. Свинарки и пастухи, кубанские казаки, Саша из Уралмаша...
- Ой, да какое там кино! - проходя мимо, сердито бросила воспитательница.
- Туфту, в общем, гнали, - живо переключился оратор. - Но ведь как было: американские фильмы только членам Политбюро показывали. Вот они впоследствии и переобулись. А мы, простые граждане, свою продукцию смотрели. Очереди в кассы - не протолкнёшься. Так я по головам приноровился лазить. Не только себе, но и знакомым пацанам билеты покупал. По десять копеек, на первый ряд. Меня подсаживали, и я лез.
- Вы ж такой тяжёлый! Кто вас выдержит? - дети дружно засмеялись, представив, как дядя Петя лезет по головам.
- Я худой был, - разъяснил он. - Кожа до кости. Одним словом, шкет. Это щас раздобрел. Вот на той неделе освежил память: посмотрел старый фильм. По сто сорок шестому каналу. Как его? Эх, названия не упомнил! Короче, там Фаина Раневская играет, была такая актриса. С носом, как у бабы-яги. Тоже операцию себе не сделала. Но вообще-то она не злая яга, а добрая. Может, поэтому и не сделала. Зачем ей понты наводить? И там одна девочка, красивая, как наша Вио... как все вы, - педагогически поправился, - целый день по Москве бродила. Без папы, без мамы, без охраны - вообще без никому. И представляете: ни один педофил на неё не клюнул. А я-то, как дурак, всё сидел у телика и дрожал: вот она в подворотню зашла! вот подходящий момент! вот тут-то на неё Чикатило набросится!
- Сплошная лакировка! - нервно выкрикнула воспитательница.
- Да уж, - подтвердил Пётр Николаевич. - Нас с Алисой Георгиевной прямо возмущает такое искажение девствительности. А ведь я подобную туфту когда-то за чистую монету принимал.
- Дядя Петя, а Щикатило - тоже былинный герой? - спросила Даша.
- Ну, таких-то героев и щас куды с добром. Пичужкин из Битцевского парка, "Леший" из Соснино, "Люцифер" из Питера, "Дядька Черномыр" из Сочи, "Одинокий волк" из Тамбова, "Учитель танцев" из Екатеринбурга...
- Пётр Николаевич! - Алиса прервала. - Откуда вы взяли эти ужасные клички?
- Они в наших разработках проходили, - охотно разъяснил он.
- Детям знать не обязательно!
- Ну, почему же, - Пётр Николаевич осмелился возразить. - Страна должна знать своих героев. Желательно в лицо или, хотя бы, по оперативным ориентировкам. Но вы не бойтесь, ребятки. Дядя Петя вас в обиду не даст. У дяди Пети наган.
- А можно потрогать? - спросил боевитый мальчик Ричард.
- Можно, только осторожно. И что ещё хочу сказать. Я и сам щас стал путать, где правда, а где врут. Но одно точно знаю. Вот Василий Иванович Чапаев существовал в реале.
- Незападло? - засомневался Марик.
- Гадом буду. - Пётр Николаевич ногтем отщёлкнул верхний золотой зуб. - Про него тоже кино есть. Раз десять смотрел, как он комсостав учил воевать. Что характерно, с помощью картофелин.
- Ой, расскажите про Чапаева! - попросили дети.
- Так и быть, расскажу историю с загадкой. Кто разгадает, тому приз. Поехал, значит, Василий Иванович в Монголию подвиги совершать. И с ним ординарец Петька. Сели в вагон, скатерть самобранку расстелили. По рюмке благородного напитка Хэнеси тяпнули и, как водится, клюквой закусили - ну, того сорта, которая рыбой воняет. А Петька, ординарец-то, любознательный. Вот он и спрашивает: "Василий Иваныч, ты мужик грамотный, в академии Фрунзе обучался, объясни: почему колёса стучат?"
- Пётр Николаевич, может, хватит детям анекдоты травить? - подала голос Алиса Георгиевна.
- Так за что купил, за то и продаю, - оправдался он.
- Не спорьте с Алиской, - шепнул Марик. - Я знаю, отчего колёса стучат.
- Ну, трави.
- Колесо - это что? Круг. А круг - это пиар в квадрате. Так вот квадрат-то он и стучит.
- Во даёшь! - восхитился Пётр Николаевич. - А я, без подсказки, ни в жизнь бы не дотумкал. М-да, умное поколение у нас растёт! Погоди, Марк, я тебе обещанный приз вручу. Баунти, райское наслаждение.
- Не надо, - Марик скромно потупился. - Я ведь тоже в инете торчу, много анекдотов знаю. - Мальчик оглянулся на воспитательницу и понизил голос. - И фильмец о Чапаеве видел, только другой. Как он в баньке с пулемётчицей Анкой парился. У неё грудь потрогал и спросил: у тебя своя или этим... как его?.. бодексом накаченная.
- А я знаю, почему наш дядя Петя так хорошо про Чапаева знает! - громко объявила Катя.
- Ну и почему, деточка? - начальник охраны, сконфуженный рассказом Марика, с живостью откликнулся на безобидный вопрос шаловливой девочки.
- Так это ж вы у него ординанцем служили!
- Эвон как ты рассудила. На, вот, и тебе конфетку. Твоя правда. Где я только не служил! И в армии, и в милиции, и в полиции...
- Дядя Петя, а в О-П-Г вы состояли? - деловито спросил Ричард.
- А то! В ногу со временем шагал. Помнится, дельцов крышевал, а попозжа сам крышу гудроном заливал. Спасибо куму, наставил на путь истинный. Вызовет, бывалыча, в оперчасть и спрашивает: что, братан, надоело на пайке сидеть? Да, мол. Так давай, квачом шуруди шустрей, а мы тебе условно-досрочное нарисуем... А ты откуда, Рич, про О-П-Г знаешь?
- Папа говорил.
- А-а. Ну что ж, возможно мы с твоим папой на соседних нарах чалились.
- Пётр Николаич! - опять выкрикнула Алиса Георгиевна. - Может, хватит? А то вы окончательно на свою героическую биографию съехали.
- Извините. Увлёкся, - виновато отозвался он.
- А можно мне вопросик? Самый-самый последний, - умоляя, попросила Даша.
- Ну!
- А наша страна не исчезнет, как ваш сказочный ЭС-ЭС-ЭС-ЭР?
Пётр Николаевич неуверенно пожал плечами и посмотрел в сторону воспитательницы.
- Дети, у дяди Пети нет достаточного образования, чтобы отвечать на такие сложные геополитические вопросы, - нашлась она. - Я сама отвечу. Если вы будете хорошо себя вести, слушаться взрослых, кушать всё, что дают, а не размазывать клюкву по стенам, то наша страна не исчезнет.
- А от меня уже ничего не зависит, - с грустью сказал Марик. - Папа меня в Штаты увозит. А то, говорит, у них там своих мозгов не хватает.
Даша, не желая его отпускать, незаметно и крепко взяла за руку и одними губами прошептала: "Не уезжай".
- А меня папа в Испанию увозит, - встрепенулась Виолетта. - А то, говорит, здесь жить всё страшней. А там у нас свой дом, такой большой-пребольшой, с висячим замко́м. Раньше там какой-то граф или маркиз жил.
- Уж не маркиз ли де Сад? - полюбопытствовал Пётр Николаевич. Других маркизов он не знал.
Воспитательница лишь вздохнула, переживая сообщённые детьми новости. Опять контингент уменьшится. Чёрная пятница, сплошная невезуха. Любовник окончательно бросил, перспектива остаться без работы в элитном садике с английским уклоном нарисовалась.
- Kids, go to the computer class!- приказала она своим цыпляткам.
Дети послушно поднялись. В клетках весело чирикали птички. Что-то пытался высказать трёхцветный африканский попугай, но он ещё недостаточно выучил русский язык. В большом аквариуме плавали золотые рыбки, от которых ничего не допросишься. Катя, проходя мимо террариума, успела пообщаться с черепахой. Подразнила животное пальчиком, прикасаясь к её клювику.
- Смотри, цапнет, - Пётр Николаевич сопровождал детей, как мама-наседка свой выводок.
- Наша Моника не кусается, - возразила Катя. - Она добрая.
Черепаха спокойно, не прячась в панцирь, сидела на плоском сером камне, выступающем над водой, вертела шеей, охотясь за пальцем, и безвредно разевала клюв. Фамилию и имя животному экспромтом придумал Катин папа, однажды заехав за девочкой. Полностью её звали: Моника Левинская.
Маленькая Даша остановилась у большого лимонного дерева.
- Смотрите, ещё один лимончик народился!
В учебном классе в ряд выстроились мониторы.
- Ну, ребятишки, пора вам в фотошопе поупражняться, - кудахтал Пётр Николаевич. - У вас все возможности есть. У художника Ильи Репина столько не имелось. В золотое время живёте!
Шустрый малыш Рич прицелился к клавиатуре. "Хочу в Контрастрайк!" - заупрямился он. Временный воспитатель оглянулся: Алиса Георгиевна осталась в зале.
- Ладно, повоюй немного, - уступчиво разрешил он. - Я в детстве тоже, ужас как, любил в войнушку играть. В красных и белых, в наших и немцев. Токо очень не любил, когда меня немцем или белым назначали. Ты, Рич, до какого уровня уже дошёл?
- До седьмого.
- Всех уродов замочил?
- У меня не забалуешь.
- Ай, молодец!
Пётр Николаевич, довольный, почти счастливый, рассадил детей за мониторы. Подошёл и к Марику, его всегда интересовало, чем тот занимается. И увидел на экране необычный чертёж.
- Это что у тебя, Марк? Телефонная будка?
- Нет, - возразил не по годам умный мальчик. - Это у меня проект "Машины времени". Вот видите, пульт управления, реверс, тормоз, ремни безопасности.
- Вона как! А для чего она тебе спонадобилась, эта машина?
- Я не только сказки про Чапаева хочу слушать, - ответил Марик. - Но и с живым повстречаться. С ним, с ординарцем Петькой, с пулемётчицей Анкой. Ну и с другими историческими личностями.
- Ух, ты! - удивился Пётр Николаевич и, забыв, что перед ним чужой ребёнок, погладил по вихрастой голове.
Алиса Георгиевна подошла к большому витражному окну. Тусклое солнце тщилось пробиться через рваные полотнища тёмных облаков. Детсад находился у Лесного посёлка на Рублёвском шоссе, в удобном для родителей месте. Они заезжали сюда, возвращаясь из офисов и салонов.
Чугунная баба, рушившая старое здание, забухала ещё настойчивее. Турки работали без перекуров. А по территории детсада прохаживались два бывших боевика, теперь состоящие в команде Петра Николаевича. Они охраняли самое бесценное, что у нас есть, - наших детей.
Железная изгородь отделяла детсадовские "шесть соток" от остального мира. Она торчала ввысь, заканчиваясь острыми пиками. И сейчас, сквозь прутья, просунул нос какой-то шкет в драной куртке, худой и чумазый, с подбитым глазом. Наверно, так раньше выглядел Пётр Николаевич. Странная мысль посетила голову Алисы: а если чудесным образом совместить времена? Тогда выйдет, что он охраняет нас от самого себя.
Что-то интересное разглядел мальчуган за витринным стеклом детсада. Алисе стало неприятно, но уже, словно получив от неё мысленный приказ, к беспризорнику ринулся охранник Ахмед и отогнал мальчонку злым окриком. Затем повернулся к окнам, в ожидании поощрения. А в классе наседкой над цыплятами кудахтал временный воспитатель.
- Пётр Николаевич! Подойдите ко мне пожалуйста!
Он с готовностью подошёл. Алиса хотела начать с порицания, но взглянув на его добродушное лицо с оттопыренными ушами, начала с похвальбы.
- Спасибо, выручаете нас. Вот и в понедельник, наверно, придётся вас запрячь...
- Я с удовольствием, - расшаркался он. - Только вы тему заранее подскажите. Чтоб я, значит, подготовился, как следует. - И не удержался, подкинул вопросик: - А что? Марины Эдуардовны опять не будет?
- Да, скорее всего.
- И кто на этот раз её снял?
- Тише, Пётр Николаевич, дети услышат. Катин папа снял, если вам интересно. На весь уик-энд укатили.
- Понятно. И куда он её, такую молодую?
- В Гиперборею! - с раздражением бросила она.
Временный воспитатель посмотрел на неё с сочувствием. Не везёт бабе с мужиками. И умна, и образована, и на лицо смазливая, а если б не мазалась, так и вообще б красавицей стала. Но не везёт! Никто под венец не зовёт, на яхте не катает и даже в тундру на оленях не приглашает.
- А вот Маргариты Владимировны я тоже не вижу, - заметил он. - Так хотите, я и музыкой, заместо её, займусь! Я же в зоновской самодеятельности участвовал. Кум у нас хормейстером был и меня даже запевалой ставил.
- Вы про кума нам все уши прожужжали. Ваш родственник, что ли?
- Да нет, - поправил Пётр Николаевич. - Начальник следственно-оперативной части.
- И что вы пели? Про Мурку в кожаной тужурке? - иронически предположила Алиса Георгиевна.
- Не, про вечерний звон. Вечерний звон, как много дум приносит он, бом-бом. И пионерские песни я ещё помню! - вдохновился он. - Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры - дети рабочих. Так что, если позволите, могу детский хор организовать.
- Нет, не надо. И шоколадками детей не балуйте. Они достаточно всего получают. Так-то вы молодец, идеологически верно беседы проводите. О преимуществе рыночной экономики не раз упоминали.
- Стараюсь!
- Do in Rome as the Romans do.
- Это вы в точку, Алиса Георгиевна, - откликнулся он, хотя и не понял.
- Конечно, вам бы сподручней на лихом коне да с шашкой наголо, - пошутила она.
- И то верно.
- Я благодарна вам за помощь, Пётр Николаевич. Только за лексикой, пожалуйста, следите. А то дети, как попугаи, повторяют. Родители могут в претензии быть. Ну, что это такое: "незападло"? Или вот... как вы там выразились? Про совокупление в кустах?
- Виноват, - засмущался он. - Это меня Катя спровоцировала.
Алиса Георгиевна улыбнулась. Ординарец Чапаева переминался перед ней, как школьник, не выучивший урок.
- Уж лучше б сказали "трахались". Сейчас это устойчивая лексема, у всех на устах. А что, раньше действительно - под каждым кустом?
- Ага, ходила такая присказка: каждый кустик тебя пустит. Жилья-то на всех не хватало.
- Это наша вечная проблема, - поскучнела Алиса. - Я и сама, до сих пор, своего не имею.
- А где снимаете? - поинтересовался он.
- В Кузьминках.
- Дорого? - участливо спросил ординарец Чапаева.
- Да уж. И до работы далековато, - скучно ответила она. - Так вы, в натуре, учтите мои замечания, - попросила и с ужасом осознала, что её лексика тоже пополнилась благодаря его стараниям.
- Учту, - пообещал он. - Я себе арфоэпический словарь купил, чтобы ударения правильно делать. А то идеологически, может, я и верно подкован, но с ударениями прямо беда. К примеру, до сих не уверен, как правильно говорить: прОцентов или процЕнтов. А ведь, когда платил, не задумывался.
- Вы о чём, Пётр Николаевич?
- Об алиментах, Алиса Георгиевна. Ведь оно как было: тридцать три отдай или - не греши.
Она отметила его мясистый нос, оттопыренные уши, мощные ляжки и, усмехнувшись, подумала, что своим обликом "дядя Петя", скорее, напоминает не ординарца Петьку, а бравого солдата Швейка.
"Интересно, а какой у Швейка был темперамент?" - Она ещё раз посмотрела на Петра Николаевича, точно он, внешним видом, мог дать ответ на этот вполне себе культурологический вопрос. А он по-особенному улыбнулся ей, и между ними проскользнула искорка понимания. Пригласить его в гости? Сегодня же! На чашечку чая со всеми вытекающими последствиями.
Пётр Николаевич, получив очередное ЦУ, озабоченно почесал бобрик. Тема оказалась совершенно незнакомой. Придётся до поздней ночи, погрузившись в интернет, сидеть за компом. Однако, в сущности, остался доволен. Своих детей он не имел. Правда, они когда-то рождались - также беспечно и непредсказуемо, как лимончики на детсадовском дереве. Но свои алименты "дядя Петя" давно выплатил. Ещё до того, как исчезла сказочная страна, про которую он рассказывал. Правда, при его-то возможностях и связях он смог бы, пожалуй, их разыскать. Но останавливало, что вряд ли взрослые дети захотят с ним общаться.
Добираясь домой, он оставался погружённым в невесёлые мысли. Наверняка у его детей уже свои дети есть. Но не факт, что к внукам допустят. Вот если б была возможность вернуться назад, в ту переставшую существовать страну, да по-иному построить семейные отношения... Но невозможное только в песне возможно. Разве что дождаться, когда Марик подрастёт и сконструирует волшебную машину? Тогда назад - в прошлое, исправлять свои ошибки. Напроситься, что ли, к Марику первым пассажиром?..