Аннотация: Ключевые вопросы современности без ссылок на мистику.
В центре нашей деревни лежало огромное, вросшее в землю бревно. Здесь нередко собирались люди - посидеть, покурить, обсудить новости и посплетничать. Вот и сегодня говорили о погоде, урожае, о том, что в этом году много грибов. В лес повадились ходить многие. Даже конюх Макар, раньше не замеченный походами по грибы, теперь, накормив и вычистив вверенных ему лошадей, зачастил в чащобу. Поэтому не очень удивились, когда он возник на улице с эмалированным ведёрком. А Макар, конечно, приостановился у бревна - разве мимо пройдёшь!
- Во, чо нашёл, - подсунул он ведро Матильде Ивановне, крупной, яркой бабе, в прошлом известной активистке.
В ведре у него лежал всего один гриб. Да, один - но зато какой!
- И тебе не стыдно это замужней женщине показывать? - возмутилась та.
- Мне не стыдно! Это тебе стыдиться надо. Ибо сказано: кажный судит о вещах в меру своей испорченности.
- Нахал! Клеветник! - Матильда Ивановна замахнулась хозяйственной сумкой.
- Да, гриб же это, - конюх уже и сам был не рад, что показал. - От него спесифический дух исходит. Не веришь, понюхай. А хочешь - кусни. Тады убедишься.
- Да чтоб я в рот эту погань взяла? - взъярилась Матильда Ивановна. - Иди бабе своей предлагай! Пусть она минуеты делает.
Подошли другие и посмотрели в ведро. Мужчины - посмеялись. Уж очень был похож этот гриб на тот инструмент, который каждый имел при себе в штанах.
Из женщин подкатила Жульетта, старая дева.
- Чо шумим? - спросила она.
- Да вот: гриб, - миролюбиво показал Макар.
Жульетта внимательно разглядела необычный гриб через очки, потом дотронулась до него указательным пальцем, а палец лизнула.
- Вот это да, - оценила она. - Этот гриб мне мучительно што-то напоминает. Вот токо никак не могу определить, где и когда видела.
Подбежали подружки Вика и Леночка, старшеклассницы.
- Ух, ты! - сказала Леночка.
- Супер! - подтвердила Вика.
У Жульетты после их восклицаний память восстановилась.
- Про это вслух не говорят, - укоризненно заметила она. - А только мечтают в девичьей светёлке.
И Матильда Ивановна девчат осудила.
- Ох, уж эта молодёжь! Совсем стыд потеряла!
- Не мы ж принесли. Сами тут показываете, а нас стыдите, - обиделись подружки.
- Ну что вы раскипятились, - попытался примирить всех Макар. - Это ж природное явление. Ещё Лев Толстой говорил: что естественно, то не безобразно.
Что говорил Толстой собравшиеся не ведали, и конюху не очень поверили. Он и раньше неприлично выражался, приписывая известным людям неизвестные высказывания.
Подошла ещё одна баба, Валюхой звать. То ли вдовица, то ли брошенка - не поймёшь. Её муж, специалист по женской обуви, лет пять как уехал в Грецию на заработки и там сгинул. Может, не доехал, попал под зачистку наших органов или бандюг, а может, до сих пор тачает в Греции сапожки страстным гречанкам.
- И куда ты это добро несёшь? - с неизбывной тоской спросила она у владельца необычного гриба.
- Как куда?.. - Макар проглотил слюну. - Моя Алевтина порежет и изжарит в сметане.
- Тьфу! - расплевалась Матильда Ивановна. - И ты будешь это есть?
- Дак чего - "это"? Я ж сотый раз вам говорю: это всего лишь гриб, природное явление!
- Дайте-ка, я ещё этот предмет пощупаю, - попросила Жульетта. - У меня подозрение, что оно совсем не природное. Я слышала, в городе такие штуки продают, в специальных шопах. Наверно, городские грибники в чаще потерявши. Может, и употребить не успевши.
- Дядь Макар, отдайте его нам, - пискнула Леночка.
- Ты чо, блин, дура? - шепнула ей Вика. - У твоего Владика такой же!
- А ты чо, подглядывала? - ревниво спросила подруга.
На сельской улице, со стороны школы, появилась учительница истории Лолита Петровна. Увидев учениц, она издали крикнула:
- Девочки, по домам! Не забывайте, завтра у вас контрольный тест. Смотрите, а то на второй год оставлю, если даты от зубов отскакивать не будут.
- Так мы уже и так на втором годе, - напомнила ей непосредственная Вика. - А Лена к тому же на третьем месяце...
- Што? - удивились все и посмотрели на Ленин живот. Но она на улицу вышла в ватнике, поэтому ничего не разглядели.
- Тем более! - строго сказала учителка. - Тогда нечего по улице шляться. Идите и готовьте пелёнки, распашонки.
Отослав девчат, Лолита Петровна подошла ближе и всплеснула руками.
- Ах, какой чудесный экспонат! - Она раньше жила в городе, работала в краеведческом музее, да и теперь, при сельской школе организовала музей и никогда не забывала о своём детище.
- Не отдам! - тотчас упредил Макар.
- Фу на вас! Как можно личный интерес ставить выше общественного? - укорила Лолита. - Это же Фаллос! Символ силы и плодородия у древних обитателей нашей планеты. Своего рода жезл, направляемый божественным Эросом куда следует. Почитайте об этом у академиков Мандовича и Куницына. Нет уж, ему место только в музее! Смотрите, у него и ободочек есть, а снизу полукруглые утолщения, глядя на которые сразу приходит ассоциация с гениталиями. Отсутствие же верхней плоти говорит нам о том, что мы имеем дело с экземпляром, подвергшимся обряду обрезания...
- И ничего не фалос! - Макар с трудом дождался паузы в её речи. - Это мой гриб! Я его срезал! Вот бывают маслята, опята. А этот, наверно, благородного происхождения. Не иначе, как из белых.
В разговор вступила бабка Зычиха, притопавшая с пустыря с охапкой трав, собранных для врачебных отваров. Она посмотрела в ведро и безоговорочно определила:
- Это знамение.
Учительница не стала спорить с ней, посчитав ниже своего достоинства. Ведь, в сущности, знахарка - безграмотная, нахальная женщина, эксплуатирующая предрассудки сельчан для личной выгоды. Презрительно поджав губы, Лолита Петровна удалилась. Остальные в ожидании объяснений уставились на Зычиху.
- Признавайся, где взял? - строго спросила та у конюха.
- В лесу срезал. Иду - стоит, как настоящий. Ну, я и тово... под самую мошонку.
- Не к добру это, - определила экстрасенша. - Давай, неси назад.
- Никуды я не пойду, - возмутился Макар. - Наговоришь тут.
- Поплатишься, - пригрозила Зычиха и обвела взглядом присутствующих. - Помните, у меня в позапрошлом году в огороде точно такое же знамение выросло?
- Ну и что? - бунтовал Макар.
- А то! Не вам ли объявляли, что вот-вот начнётся всеобщее процветание? Но вместо того начался глобальный кризис, которому конца и края не видно.
Солнце, натрудившись за день, спряталось за той самой чащей, откуда Макар принёс удивительную находку. Но народ от информационного бревна не отходил. Добавился ещё один участник форума - ночной сторож Емельян, вышедший на дежурство.
- Не смеши людей, Зыкова, - с усмешкой сказал он. - Глобальный кризис начался совсем не потому, что у тебя на огороде хрен вырос.
- Ты ещё будешь возникать! - тотчас перекинулась на него местная Ванга. - А как объяснишь другие последовавшие за тем явления? Почему у вас на конюшне Казбек запел человеческим голосом?
- Ну, разошлась, - поморщился Емельян. - Это пел не Казбек, а Макар, - он повернулся к виновнику дискуссии. - Подтверди, Макар. Тебя же Алевтина из дома тогда выгнала, и ты ночевал на конюшне. А наш жеребец с Матильдой в интимные сношения вступил. Ему не до песен было.
Матильда Ивановна в негодовании топнула двухпудовой ножкой. Так она реагировала каждый раз, когда при ней упоминали про кобылу, наречённую одним с ней именем. Все, конечно, поняли, о какой из кобыл речь. Только девушка Жульетта, далёкая от сельских будней, округлила глаза и ошеломлённо спросила:
- Тильда, ты... с жеребцом?
Матильда от гнева речь потеряла. На помощь пришла Зычиха.
- Ну, мели, Емеля, твоя неделя, - уничижительно сказала она. - Вот когда вслед за этим знамением голод и мор начнётся, тогда попомните мои слова.
Услышав зловещее пророчество, все поутихли, а Матильда Ивановна начала истово креститься.
- Господи Исусе, обереги нас от всяких напастей, не дай пропасть во цвете лет, не гневайся и пощади грешных...
Один Емельян держался молодцом. Услышав молитву, он саркастически усмехнулся.
- Ишь, перековалась-то как, - высказался вслух. Он ещё хорошо помнил те времена, когда Матильда была членом общества "Знание", читала лекции в сельском клубе и громила религию в пух и в прах. А он, будучи бессменным парторгом колхоза, скакал с ней в одной упряжке, сражаясь против суеверий, мракобесия и невежества. И легко, будучи единомышленником, сошёлся с ней в любовной связи. Но свежий ветер перемен выдул из головы Матильды коммунистическую начинку. Она спрятала партбилет за икону и пропела своему любовнику анафему.
- Да вот! Сподвигли благочестивые люди.
И это помнил Емельян Андреич. Сменила Матильда красную косынку на чёрную и зачастила в райцентр к своему прежнему недругу - отцу Пафнутию. Батюшка встретил её насторожено, подозревая провокацию, временами даже прятался от греховодницы. И всё-таки не устоял перед её чарами. Да и веру, встречаясь с ней, укрепил. Ибо не согрешишь - не покаешься.
- Помню, как же! - кивнул бывший парторг. - Осенил тебя батюшка Пафнутий своим знамением.
- Богохульник! - завопила Матильда. - Не зря тебя всех почестей и регалий лишили. Поделом!
- Да уж, ты, Емельян Андреич, нам тут обедню не порти, - встряла прорицательница, просверлив смутьяна взглядом близко посаженных глаз. - Иди себе подобру-поздорову. А ты, Макарий, слушай меня внимательно. Немедля верни проклятый симбол на то место, где нашёл. И обязательно обуй правый сапог на левую ногу, а левый, на правую. А также плюнь три раза через левое плечо. И убегай скорей. Да не оглядывайся, а то тебя черти догонют и слопают.
Но пока через левое плечо плюнул не конюх Макар, а Емельян Андреич, отошедший от собравшихся. Это ж подумать только! Паранормальные и клерикальные силы деревни пришли к консенсусу. Выразив своё негодование, он потопал на конюшню, караулить от воров поредевший табун, в том числе и бывшего жеребца Казбека, давно ставшего мерином.
Подчинившись настойчивому требованию прорицательницы, Макар отправился в помрачневшую чащу. При этом он приплясывал, вертел головой и вихлял бёдрами, словно порывался вернуться назад, и разные его части тела делали противоположные по смыслу движения.
- Во, как мужика корёжит. - Зычиха контролировала конюха магическим взглядом. - Это его враждебные силы злобно гнетут.
Женщины, охая и крестясь, смотрели вслед. Стемнело, когда Макар вернулся в деревню. Радостный и просветлённый, он шёл бодро, широко размахивая свободными руками. Злополучный гриб исчез вместе с ведёрком.
На другой день все услышали поразительную новость. На железнодорожном переезде, за деревней, сошла с рельс платформа, гружённая углём. Тридцать тонн высыпалось под откос. К сожалению, местным жителям не удалось приватизировать ни килограмма высококачественного кокса, ибо на место аварии съехались: майор милиции с отрядом быстрого реагирования, штабс-капитан МЧС со своими ребятами, какой-то чин из ФСБ, тоже не один. Ещё подоспел глава районной администрации г-н Мамонтов. У всех этих гражданей имелись двухэтажные особняки с прожорливыми буржуйскими печками.
Макар, узнав подробности крушения, ушёл в тяжкий запой и заночевал на конюшне. Заступив на боевое дежурство, к нему с расспросами полез Емельян Андреич.
- Слышь, Макар, а ты куда находку дел?
- Какую находку? - ёжась, переспросил конюх.
- Да, гриб свой, жезл этот.
Макар оглянулся, прочих свидетелей не увидел. Он уже был не в силах нести в себе зловещую тайну.
- В проходящий состав бросил. Смотрю, товарняк с углём идёт , ну и запустил с размаху. Пущай, думаю, сгорит где-нибудь в топке синим пламенем... А оно вон что вышло.
- Ну ты и овощ, - покачал головой Емельян Андреич.
Макар же опять потянулся к банке с самогонкой.
- Андреич, может, и ты за компанию?
- А! Наливай! - Неразрешимые вопросы бытия замучили бывшего парторга, и он позволил себе расслабиться. Часа в три ночи, когда на дне банки остался только белесый осадок и был съеден последний огурец, опять пристал к конюху с расспросами:
- Скажи-ка, Макарушка, как на духу. Кто в тот злополучный год в загоне пел - ты или всё-таки Казбек?
- Ей-богу, не помню. А какую песню мы сполняли?
- Украинскую народную. Распрягайте, хлопцы, коней, тай лягайте спочивать.
- Не, наверно, не я. Я и слов-то таких не знаю, - отрёкся Макар.
Он отключился, а Емельян Андреич предался грустным размышлениям: "А вдруг и вправду жеребец тогда запел? Распрягайте, мол, хлопцы, нас коней, да ложитесь отдыхать. Это же прямой намёк на кризис, безработицу. И знамения, как грибы, полезли... Ничего не поймёшь на этом свете, господа!"
О том, как Макар расправился с жезлом-знамением, вскоре узнала вся наша деревня. Только не думайте, что Емельян Андреич проболтался. Он хоть и не поп, но тайну исповеди соблюдал, даже если она спровоцирована алкоголем. А растрезвонила обо всём Алевтина, жена Макара. Она долго донимала мужа, куда делось новое эмалированное ведёрко. И конюху, в конце концов, пришлось отчитаться за проделанный ритуал.
Тот случай ещё не раз обсуждали у информационного бревна.
- Хорошо, сексоты перевелись, - радовались мужики. - А то б осудили нашего Макарку по статье за терроризм, и загремел бы он туды, где его тёзка телят не пас.
- Малой бедой откупились, - высказала общее мнение Дарья Евдокимовна Зыкина, так теперь её уважительно называли. - Могло и хуже быть. Так что, народ, слухай меня. Я дурному не научу!
Народ - слушал. Все, кроме Емельяна Андреича. Ночной сторож, протрезвев, попытался разобраться в ключевых вопросах современности, не прибегая к мистике. И пришёл к выводу, что всё-таки прав был старина Маркс, когда сделал заключение, что регулярно происходящие кризисы являются закономерным явлением при капиталистическом способе производства.