|
|
||
Критический анализ всемирно-известного романа, произведенный Тимохой К. во время пребывания в больнице. | ||
|
Привет, Маша! Вот уже три недели, как я в больнице. Тут меня облучают и травят какими-то порошками, а так делать нечего. Поэтому решил написать. Ты, правда, легулярно звонишь мне по могильнику (это я шучу), но замечаю: не то. Тык-мык, как здоровье? Не могу откровенно говорить. Ощущение, будто тебя подслушивают и на всякий случай записывают. Может, наши же чекисты. А может, забугорные спецслужбы. Всё равно не приятно. На бумаге же сразу тебе признаюсь: здоровье у меня ни в манду, ни в Красную армию. Голову распирает. Так и понятно уже всем, даже врачам - опухоль в ей. И от процедур никакого толку. Правда доктор Лев Николаич утверждает, что улучшение произойдёт позже. Надо набраться терпения и подождать. Да и вот ещё: я заметил, что по могильнику ты как-то скованно стала говорить о моих перспиктивах на дальнейшую жизнь. Может, доктор тебе разъяснил встретившись вне палаты? Или даже не в больнице? Ты ведь у меня симпатишная. Я это только сичас определил, представив всю тебя в лутшие годы. Ладно, проехали. Я же понимаю, что ты обо мне заботишься всеми возможными способами, меняя позиции и взгляды на жизнь. За что тебе отдельное спасибо. Пишу, вспоминая школьные правила грамматики. Ну уж извини, ежели где запятую не проставлю. Или от щедроты души влеплю лишнюю. С точками же стараюсь быть поакуратнее. А то ты не поймёшь, где у меня одна мысля спешит сменить другую. А ещё изредка, чтобы выразить своё удивление, употребляю эту корягу - вопросительный знак. Да плевать! О, и восклицательный поставил. Ну, чисто автоматически. А ведь я давненько ничего не писал. В последние годы только в ведомостях да в милицейских протоколах расписывался. Вот про школу почему-то вспомнил. Как нас учили всяким предметам. Но меня так и не выучили. Пишу, как курица лапой. Однако надеюсь, ты поймёшь. Ну, чем я ещё занимаюсь, кроме процедур? Иногда смотрю телик. Правда, пультом в нашей палате завладел один хмурый мужик с бельмом на глазу. Похоже, бывший прокурор. Смотрим передачи из зала суда, сериалы про ментов, разбитые фонари. Вчерась показывали про ОПГ (поясню: опасная преступная групировка), которая похищала детей и перепродавала их за границу на органы. Но не буду тебя зазря тревожить. Мало ли что показывают! Хотя, может, и до такого ихние олигархи уже докатились. При обсуждении один мужик, легочник, сказал, что Рокфелер себе уже шесть сердец заменил. Что и говорить, большие деньги портят человека, с ними ведь жалко расставаться, а Туда их с собой не возьмешь, вот и стараются любыми способами продлить удовольствия здеся и сичас. Всё, молчу. Ты же знаешь, Маша, я и раньше шибко теликом не увлекался. Посидеть с друзьями, побазарить за жизнь - это да, предпочитал, да у меня и левой работы было много, сама знаешь, случалось за полночь поднимали: у кого труба прорвёт, у кого засор случится. Конечно, теперь времени вагон и маленькая тележка, так что и на ящик позевывая поглядываю. Но многосерийные фильмы по-прежнему не люблю еще вот по какой причине: не помню, что показывали в прежних сериях. А вот новые для меня словечки и понятия подхватываю на лету. Так что не удивляйся, если я чо-нибудь выдам. Тут у себя в тумбочке нашёл кем-то забытую книгу с оторванными корочками, без начала и конца. Уж не знаю, кому листы понадобились. В туалете у нас всегда есть мягкая бумага, снабжение здесь заурядное. Опять же, селёдку в буфете не продают, чего ж выдирать-то?.. Извини, что-то на сон потянуло. О чём я давеча? Ладно, перечитывать своё письмо не буду. Продолжу с последних строчек. Короче, взялся я эту книжку читать. Сразу не врубился. Мутота, как и всё, что в последнее время пишут. Но делать-то нечего. И знаешь, потихонечку втянулся. Даже хочу тебе пересказать. Спрашиваешь о чём эта книга?.. Ой, что это со мной? Ты же меня об этом не спрашивала. Или всё-таки спрашивала? Ладно, расскажу. Оказывается, не про современную жизнь. Дело было, как я понял, ещё до революции 1917 года, в действующих лицах помещики, монахи, урядники и прочие исчезнувшие деятели. В одном маленьком занюханном городишке проживали три брата. Старший бесшабашный малый, попадал во всякие истории. Он несколько лет отслужил в армии и ушёл в отставку в чине младшего офицера. Средний очень умный, учился в Московском гос. университете - наверно, в том самом, где учится твоя племянница Света. А младший был тихий пришибленный парень, с юных лет проживал в монастыре с монахами. Ихний же отец на старости лет забурел. Седина стукнула ему в бороду, а бес торкнулся в ребро. Он влюбился в молоденькую девушку. О, сразу вспомнил загадку! Висит груша нельзя скушать. Так вот за этой лампочкой и ухлестнул старик. За Грушей то есть. Но за ней также ухаживал и его старший сын, тот самый отставной поручик. Извини, доктор со своей свитой перебил. Задал пару вопросов, пощёлкал по голове согнутым указательным пальцем, как будто проверял арбуз с бахчи на спелость. Да, темнит доктор. Но домой отпустить в туманном будущем пообещал. Так ты Маша найми строителей и в нашу дальнюю комнату отдельный вход проделай. Чтобы не как сейчас, трамвайчиком. Ежели мои догадки верны, то будет кстати. Отдельно помирать хочу. Чтобы другие поменьше видели, как я разлагаюсь на составные элементы химика Менделеева. Вот тут один мужик сказал, что ему помирать не страшно. Дескать, он всё, что по жизни планировал, переделал: 1) родил и вырастил сына, 2) посадил, участвуя в дворовом субботнике, дерево, и 3) написал инструкцию, как в эпидемстанции травил грызунов. Он уже прошёл курс лечения, но ему не помогло. Сёдни с утра увезли на операцию, и в палату не вернули. Я не спал, когда увозили. У него был вполне благополучный вид. Ещё бы! Всё исполнил. Да, ему хорошо умирать. Мы же с тобой удовлитворились, родив дочерь нашу Катеньку, которая к сожалению не взяла пример с племянницы Светочки, а пошла своим путём по чужим рукам. А ведь, если б не аборт, который ты сделала из-за сильного интопсихоза, у нас мог быть и сын. А также я отлынивал участвовать в субботниках и не написал ни одной инструкции. Даже устно мало высказывался. А ведь чувствую, мне есть что сказать. Я даже вот что подумал, Маша: может, голову у меня распирает от невысказанного? Или даже сказать: от того, что невысказанное не выродилось в слова?.. Высказал это, как мог, одному продвинутому мужику, с печенью, он махнул рукой и сказал: "Забей, Тимоха. Мысль изреченная есть ложь". Исписал уже несколько листов. Хотел отослать, но передумал и продолжил дальше. Потом разом прочтёшь и напишешь ответ в письменном виде. А можешь не торопиться. Спокойно займёшься чтением, когда я убуду в мир иной. А что делать? Уже ничего не поправишь. Только вот вопрос: на какой адрес ты мне ответ направишь? Хе-хе. Чистилище, Пятый цех, Седьмая сковородка? Ладно, помянешь и дело с концом. Только не перепивай. А то в последний свой день рождения ты с соседкой так назюзюкалась, что вообще отключилась, а твоя безмужняя подружка, воспользовавшись моментом, пыталась меня целовать своими толстыми слюнявыми губами. Тьфу! Хотя, правда, припоминаю, что в последнее время ты завязала пить-гулять и, узнав от доктора о моей болезни, повадилась ходить в церкву и молить Бога о моём выздоровлении. Сколько поставила свечек, сердобольная ты моя?.. Опять же о книге. Там много разговоров о Боге, сейчас перескажу. Однажды вечером в доме у отца развратника собрались два брата, умный Иван и забитый Алёша. Отец спросил: "Вот скажи, Иван, ты человек учёный: есть ли Бог или нет?" Иван ему отвечает: "Не знаю, я лично с ним не встречался, но лучше, чтобы он существовал. Потому как если его нет, то значит всё дозволено". Ну, я понял о чём он. Мол, без Бога все станут беспредельщиками, как теперь многие у нас. Ведь сплошь и рядом людей в сортирах мочат. А младший сын Алёша сильно расстроился и говорит брату: "Как можно сомневаться в Боге, это большой грех!" К их разговору прислушивался поварёнок, слуга хозяина, невзрачный малый, но о себе высокого мнения. Я забегу наперёд и сообщу, Маша, что этот малый тоже сын старика, только внебрачный. Мудозвон еще тот. Обожает французов. Если б, говорит, они нас покорили в 1812 году, то нам было бы очень хорошо. Ага, лопали бы сичас лягушек и лопотали по-ихнему. Мне и наш язык нравится. Так вот он опустил нашего новомученика Евгения Родионова, погибшего в Чечне, о котором ты мне рассказывала. Короче, доказал, что парень зря упорствовал в своей вере, ибо гора Арарат всё равно не сдвинется с места. Ну, там длинно, не буду повторять, да и ты всё равно останешься при своём мнении, чтобы тебе не доказывали. И тут в дом с улицы ворвался старший сын Дмитрий и схватил отца за грудки. " Говори, злодей, куда ты спрятал мою Грушеньку?" "Она не твоя, а моя". И между ними началась свара. Брат Иван молча глядел со стороны. А младший, малохольный Алёшка, взмолился, обратившись к нему: "Ваня, разними". Иван махнул рукой: "Пущай дерутся. Один гад съест другую гадину, обоим туда и дорога!" Он повернулся и пошёл в Дом колхозника, где остановился, когда приехал из Москвы. Вслед за ним поспешил слуга, обожающий французов, и сказал на улице вдогонку: "Вам, Иван Фёдорович, лутше здесь не появляться завтра". - "Это почему?" - "А потому, что завтра что-то страшное будет. Вам лутше уехать в Москву или в деревню на посиделки". Иван в упор посмотрел на него и сказал: "Как ты смеешь, холоп, мне советы давать?" - Но потом всё же не сдержал любопытство и спросил конкретно: - А что, по-твоему, завтра страшное случиться должно?" "Да уж что-нибудь случится", - продолжал темнить тот. "Ты брось свои намёки, я этого не потерплю. Базарь прямо!" "Назавтра родитель пригласил к себе Грушеньку и подарок ей приготовил в три тысячи рублей в голубом конверте. А уж Дмитрий обязательно узнает и прибежит разборки наводить". "Да брат-то откуда узнает?" - вскричал Иван. "Так я ему скажу. Он возьмёт меня за грудки, а я человек слабый, не выдержу и выдам". Иван молча повернулся и пошёл своей дорогой, а слуга Мудозвонов крикнул вослед: "С умным человеком и поговорить было приятно". Тут я сразу припомнил нашего соседа Серафимова, который часто говорил теми же словами, когда заходил к нам: ему, мол, с умными людьми и поговорить приятно. При этом он в прищурку поглядывал на тебя, а я, грешным делом, ревновал и думал: "Клеит, падлюка". Меня бесило, что ты улыбаешься ему. Прости, Маша, теперь я понял, что он просто свою эрундицию хотел показать, да не на тех нарвался. Ладно, на другой день Иван уехал из города в деревню на свежий воздух, а вечером в дом к отцу прибежал Димон. Уже стемнело, дом был заперт изнутри. Димон побегал вокруг, распаляясь от гнева. Слуга Мудозвонов сообщил ему (ещё раньше) о тайных стуках, с помощью которых Груша давала знать о себе. И Димон стукнул в окно спальни специальным кодом: два раза и после перерыва ещё три. Окно тут же с распахнулось, выглянула знакомая ему физия и противным голосом спросила: "Грушенька, девонька, это ты?" Особенно Дмитрию не понравился кадык. Он схватил отца за грудки одной рукой, а второй замахнулся пестиком. Помнишь, Маша, у нас была медная ступа с пестиком, оставшись от твоей бабушки? Ты ими не пользовалась, они лежали в кладовке, позеленели от давности, и я втихаря подумал: чистая ведь медь, можно сдать на цветмет. Каюсь, отнёс. Представляешь, ступа потянула три кило, на полбанки водяры хватило и на пирожок с ливером. А пестик в кладовке остался, я его в тот раз не сдал. Представляю, ежели таким огреть, мало не покажется. Дальше афтор поставил много точек и перескочил на другое. Мол, Димон ощутил себя, что уже бежит по саду-огороду, прочь от дома. На пути у него оказался пожилой дядька Григорий, который с давних лет им прислуживал и жил со своей старухой на летней кухне. Он вышел узнать, что за шум. Димон не стерпел, что на его пути возникло препятствие, желающее схватить его за воротник, и с разбегу ударил медным пестом. Старик рухнул на землю. Дмитрий наклонился над ним. Из головы старика хлестала кровь. Димон зачем-то обтёр её своим носовым платком, отшвырнул уже ненужный пест и побежал дальше. Теперь он спешил на блатхату, где снимала комнату Груша, так как у отца девки не оказалось. Однако и там её не нашёл. Хозяйка, содержательница блатхаты, с ужасом посмотрела на его окровавленые руки. "Где Груша?" - прорычал он, и мамочка сбивчиво объяснила, что за Грушей приехал жених, бывший польский офицер, возвращающийся из зоны, где сидел по 82-й статье за экстремизьм, и она поехала за ним на вокзал. И Димон рванул туда. А я зевнул и лег спать. На следующий день проснулся и увидел, что на койке прокурора ютится худенький, тихий мужик с глубоко запавшими глазами. Ну да, припоминаю, был разговор, что нашего старосту запланировали переместить в столицу Израиля, в супер-пупер клинику. Наверно, родственники раздобыли деньжат, или сам он припрятал на черный день в розовый чулок. Может, и вылечат, используя новейшие методы, в том числе замену изношенных органов на свеженькие. Что интересно, новенький на телик не претендует, в споре, какой канал смотреть, не участвует, только просит сделать звук потише. Не зачем ему телевизор. У него на коленях экран. Про пересадку органов, он больше нас всех, вместе взятых, знает. Причем, не такой уж он тихоня оказался. Я подсел к нему. Он тычет пальцем в экран, текст подсовывает. Ме-мо-ран-дум. Или что-то похожее. Подписать надо. Какой-то международный трибунал хочет арестовать Папу Римского Бенедикта, Королеву Английскую Лизавету и прочих высоких лиц за использование детей в медицинских целях. Я, конечно, подписывать ничего не стал. Да и как: пальцем по экрану? Но удивился. Вот тебе и Папа! А я тебе про Рокфелера втирал. Видно, все они одним мёдом мазаны. Только не думай, Маша, что я это затронул в пику тебе. Наши попы, конечно, поскромнее. И в общем-то, об чём толковал Тихий, мне понятно. Они все хоть и верят в Бога, но считают, что им положено много больше. Потому как люди высшего сорта. Только удивительно, что органы и их, высших, и нас, низших, одинаковые и на замену подходят. Ну, знаю, знаю! Все мы по образу и подобию... И всё-таки для нас лутше б было, если б не подходили. Ага, недорассказал. Значит, Дмитрий поехал на полустанок. Там он нашёл Грушу и офицера, а также его друзей. Они сидели в ресторане, пили жидкий чай и играли в буру на копейки. Офицер был лысым из-за плохого питания на зоне и носил парик. Димон отозвал девку: "И ты хочешь сбежать от меня с этим облезлым селезнем?" - У него-то, у самого, волос был густой, как у нашего дворника из Душанбе. "А чо, - сказала Груша. - Он меня любит и забирёт с собой в Варшаву. Там я стану крулевой" (королевой). Димон поиграл с поляками в карты, заметил, что офицер падок до денег и перетёр с ним в отдельной комнате: "Слушай, пан, вот тебе деньги, хочешь три тысячи, бери и уезжай куда знаешь, но только без Груши". Я так прикидываю, сумма была приличная по тогдашним меркам. Пан вроде и соблазнился, но потребовал всю сумму сразу, и они не сговорились. Он еще от Груши надеялся деньги урвать. А Димону и самому в тот вечер потребовались наличные, чтобы закатить пир горой. Он вернулся в зал и подозвал владельца кабака: "Тащи шампаньского, тащи фрукты, зови цыганский табор, будем всю ночь гулять". И гульба началась. Ну, там как обычно у нас, когда мошна полна. Шампанское лилось рекой, песни, пляски, цыгане шумною толпою... А с рассветом подъехала тачанка с ментами, и главный опер (они раньше по другому назывались, да так тебе будет понятней) навёл на Дмитрия револьвер и сказал: "Вы арестованы по обвинению в убийстве". Димон весь обомлел. "Старик Григорий откинул кони?" - спросил он. "Нет, Григорий жив, ему вовремя оказали медицинскую помощь" - ответил мент. "Так какое убийство ты мне клеишь?" - удивился Дмитрий. "Твоя наглость меня поражает! - возмутился мент. - Ты убил и ограбил своего отца". Пригласили понятых и изъяли все деньги. Поляку ничего не досталось. Вот тебе, Маша, яркий пример того, как жадность фраера сгубила. Смылся бы с дружками на условиях Дмитрия и был бы при бабках. Подсчитали, сколько истрачено на гульбу, на подарки, на карты, сплюсовали и вышло около трёх тысяч. "Вот, и ограбленные денежки сыскались" - заключил главный опер и надел на Димона наручники. Маша, а теперь у меня ещё один сосед по палате добавился. Ну до чего пакостная личность! Мы с самого начала с ним поцапались из-за освободившегося после прокурора пульта. Я ему уступил, но он, сука, не успокоившись, откуда-то выдрал кусок ваты и поджёг у меня под одеялом, когда я кемарил. Вата шаяла, шаяла, я не сразу проснулся и теперь у меня на ноге волдыри. Мази не надо, тут уже смазали. И хорошо, что у него зажигалку отобрали и предупредили, что если он таковский номер еще выкинет, то переправят в психушку. Но я по евойной мерзкой роже вижу, что он опять что-то замышляет. Грохнуть его, что ли, как того блудливого старика из книги? А что делать, если эти суки в бога не веруют, и всё себе позволяют? Я прошу тебя вот о чём. Помнишь, нам от бабушки достались медные ступка и пестик, тяжеленные такие. Ступку я, правда, сдал на цветмет. (Ой, кажется, я уже тебе писал об этом). А вот пестик разыщи, заверни в газету и принеси мне в больницу. Так, на всякий случай. А Димона повезли в местную тюрьму. Что было дальше, не знаю. По всей видимости у этой книги есть продолжение, но где взять? Корочек нет, афтора никто из палаты не знает. Но я так думаю, что это всё-таки не Димон убил и ограбил отца. Уж какой-то он больно прямой, как водопроводный стояк, и хитрить не может. По моим догадкам это сделал хитрожопый слуга-повар. Ведь у него в мыслях, конечно, покинуть нашу Рашу, смотаться в любимый Париж и открыть там свой кулинарный бизнес. Только непонятно: откуда у Дмитрия появилось бабло, если он отца не грабил?.. Наверно, у богатой любовницы скомуниздил, я так думаю. Гусары, они такие. Нет, нормальная книга, от нечего делать можно почитать. Там много еще чего есть. Прикольно, как мальчишки шлялись по базару и задирали торговок и торгашей. Напомнило мне моё беспризорное детство. Я смеялся до слёз. Но пересказать это невозможно, Маша, надо самой читать. А, забыл написать, что тот мужик с бельмом, ну, прокурор, который отправился помирать в Израиль, тоже ведь интересовался книгой, когда телеканалы отключили на профилактику. Правда, почитал немного и быстро охладел. Остался недовольный. "Выкинуть бы, говорит, все эти рассуждения и поучения, монастырь с монахами, тогда хороший детектив мог получиться". Ну, не знаю. Может, он и прав. Вот опять же, думаю: монахи. С какой целью афтор включил их в свой роман? Тут что-то не так. А может кто-то из монахов и грохнул зловредного старикана за его подъебки? Короче, по книге у меня возникло много вопросов. И я обратился с ними к доктору, а также попросил его назвать афтора. Лев Николаич полистал страницы, сказал: "Как же знаю, знакомый мне афтор" - и назвал фамилию. Припоминаю, что я и раньше её где-то слышал, может, еще в школе, из которой бесповоротно сбежал в восьмом классе, как раз с урока литературы, а может ещё где. Фамилия на СКИЙ, польская. То-то у него в героях польский пан, обещавший сделать из Груши крулеву. Я не утерпел и спросил у доктора о мучавшей меня загадке: кто же всё-таки пришил старика-родителя? Лев Николаич хитро улыбнулся и спросил: "А вы сами как думаете?" Я ответил, что по моим догадкам, это сделал слуга Мудозвонов. Ты б знала, как Лев Николаич обрадовался: "О, верно! Замечательно!" Он сказал, что у меня положительная динамика, а когда я спросил, что это такое, доступно разъяснил, что это очень даже хорошо, и моя сообразительность свидетельствует, что я пошёл на поправку. Мы ещё долго с ним беседовали. Меня ещё вот что заинтересовало: а был ли сам СКИЙ верующим? Ведь у него главный поп провонял, хотя все ожидали, что он будет нетленным, да и во всех спорах безбожники верх берут, а Иван, отрицающий и бога и черта, еще какой авторитет. Лев Николаич мне разъяснил, что СКИЙ всю жизнь шарахался от веры к неверию, но в конечном счёте поверил в воскресение Лазаря и всем сомневающим объявил: "Если вы мне как дважды два докажете, что Христос не существует, то я лутше останусь с Христом, чем с результатами вашей арифметики". Вон оно даже как! Я сказал доктору, что я - как СКИЙ. Тоже шарахаюсь туда-сюда. Послушаю жену, то есть тебя, Маша, вроде и поверю в Бога, а пообщаюсь с ехидным соседом Серафимовым: как рукой снимает. Лев Николаич мне ответил, что окончательное мнение о человеке, верит или не верит, можно вынести по тому, как он умирает, тяжело или легко. Вот СКИЙ, говорит, умер легко, просветлённо. И все домашние, глядя на него, приняли его кончину беспечально. Ну, это мне понятно. Верующие ведь думают, что жизнь продолжится и после их смерти. Поэтому легко принимают. Особенно, если не шибко грешили. От разговора с доктором мне сделалось легче. Я тоже поверил. Если и не в Бога, то в положительную динамику. То ли Лев Николаич меня правильно лечил, то ли ты вымолила. Может, и чтение помогло. А скорее всего, всё вместе. Хотя, знаешь, я до сих пор подозреваю, что доктор попросту приготавливает меня к смерти, а положительной динамикой хочет мозги запудрить. Окончательный приговор мне вынесут совсем скоро, следом за воскрешением Иисуса Христа, то есть в понедельник после пасхи. Молись ещё, Маша. А то самое мурло, что подпалило мне пятки, выглядывает из-под одеяла и корчит рожи: наверно, завидует вниманию доктора к моей персоне. Но, ты пестик не приноси, не надо. Этого мудозвона я передумал трогать. Его собственная язва съест, если он не переменится. ПС. Маша, ты у меня грамотная, техничкой в университете работала, с учёными людями общалась. Так объясни: что это за ПС, которые все в том числе и я, когда ещё в армии служил и тебе письма слал, обязательно ставил в конце письма. А ещё напомни мне, забывчивому, про ребёнка, которого отобрали у нашей Катюхи. Ну, я-то его не видел вовсе, так как находился тогда в богоугодном заведении (в ЛТП), а вы с Катюхой предстали перед компитентной комиссией не в лутшем виде, обе в синяках и с выдранными волосьями. Ясно, почему вас лишили родительских прав. Но потом ты сильно и постоянно жалела об том, и кляла себя и виноватила, что за дочерью не уследила. Так я что подумал. Может, когда выпишусь из больницы, ведь положительная у меня динамика, то давай, затребуем ребёнка из детдома, если нашего внучика ещё никто не приютил или не сдали на органы за границу. Кстати, что там с Папой Римским? Не слышала? Не посадили ещё? А Лизавета? Омолодилась? Маша, я вот что хочу тебе напомнить. Мы ж сами ещё молодые, ты родила Катьку в 18, а она родила в 14. Помнишь, шутили, что ты у нас самая молодая бабушка в нашем околотке? Дак и я от тебя недалеко ушёл. Пожалуй, у нас с тобой ещё хватит мощей, чтобы пацана поднять. Тогда выйдет, что я выполню первый пункт из прейскуранта того вумного мужика, который благополучно скончался. И слышь, Маша, может еще и сами один забег в ширину сделаем, а? Ну, ты поняла, о чём я. А насчёт дерев проблем нету. Выйду из больницы, во дворе целую рощу насажу. А эти самые записки, хоть и не инструкция, как уничтожать крыс, но я собственноручно написал. Их я оставлю доктору, так как он тоже что-то пишет, какую-то монографию, и сказал, что мои записки ему оченно пригодятся. Да ради бога! А тебе всё, о чём я написал и передумал, находясь здесь в больнице, перескажу устно. Твой до гроба, Тимоха. А после гроба не знаю, чей. Может, там не пересекутся наши дорожки.
|