Вы никогда не встречали среди своих знакомых или сослуживцев спиноз, нострадамусов, ванг или того еще хлеще, - тибетских лам и индийских кшатриев? Уверен, что некоторые из вас и не догадывались, что под скромной личиной добропорядочного щекастого бухгалтера Н. скрывается благородный рыцарь со стальным взглядом и нержавеющей волей к победе.
А сухонькая старенькая гардеробщица окружена вовсе не плащами и дамскими пальто с беретами и шляпками, - это мрачное сырое подземелье тайного храма ордена пожирателей праздного времени, где она главная жрица, царь и бог. Неет, не пальто подают вам немощной рукой, вас торжественно посвящают в орден, окутывая ритуальным плащом и древними заклинаниями. "Огесв огешорох!, - и вот вы уже полноправный член ордена.
Разве скушна обычная, повседневная жизнь? Нет, нет и еще раз нет, когда нас окружают таинственные набобы, прорицатели и прочие отпрыски кровей всевозможных оттенков. Бывало, спросишь у такого человека, почему не сдан вовремя квартальный отчет, а он величаво повернется, затуманит глаза мыслью, пронзающей столетия со всеми материками, и ответит: "А вы знаете, ведь все проходит..". И отвернется. В этот момент вы думаете только о том, что проходит последняя возможность избежать порядочной взбучки за несданный вовремя отчет, которую вам обязательно учинит начальник департамента. Но если задуматься, если отбросить всю эту никчемную и жалкую возню в конце, подумать только, какого-то ничтожного квартала,
то можно избавиться от дрожи в коленках перед дверью начальника и с высоты воспарившего духа с мудрой, философской улыбкой спокойно отирать лицо, забрызганное экспрессией гневных речей одного недалекого осла, которого наверняка именно провидение за какие-то страшные преступления сделало вашим начальником. Что там говорить о каких-то пошлых служебных недоумениях. Семья - вот что является извечным полем непрекращающейся битвы, обильно политым кровью невинных младенцев и слезами неутешных вдов. Здесь, в страшной тесноте боевых рядов, в треске ломающихся копий, свисте стрел и уханье распрямленных катапульт выковываются настоящие философы-стоики и гибнут слабые духом подкаблучники. Спрашиваете ли вы у жены разрешение поехать с друзьями на охоту или рыбалку, требуете ли вы объяснить ее двухдневное отсутствие или объясняете свое недельное, - вы не сможете отвязаться от мысли, что это точно происходит не с вами, что снимают кино и вы просто прохожий зевака, захваченный натуральностью актерской игры и вот сейчас вас грозно окрикнет режиссер и заставит убраться с площадки, куда вы так неосторожно вторглись. Вы звоните с работы домой и говорите: "Дорогая, у меня сегодня очень важная встреча и я вынужден задержаться. К ужину не жди." Сквозь громкие восклицания и обидные интонации вы успеваете извлечь из телефонного уха только фразу "это уже было, а потом...ту-ту-ту..." Но если ту-ту-ту еще понятно, то как понимать "это уже было"? Как она может утверждать что именно "это" уже было? Откуда она знает, с кем и куда вы сегодня поедете в бильярд или париться с Мишкой и Семеном в баню? И потом, совершенно неожиданно для вашего взбудораженного ума, вы успокаиваетесь и понимаете истинный, глубинный смысл сказанного. Это уже было. Действительно, это уже было. Да что там "это", к черту это куцее невыразительное слово из трех букв! ВСЕ уже было! Вы только подумайте, - ВСЕ! Где-то в другом, параллельном мире, живет и здравствует глубокий старец Вы, который прожил уже вашу жизнь, и теперь, глядя на вас из другого измерения с ехидной ухмылкой, говорит своей почтенного возраста жене: "Смотри-смотри, сейчас будет самое интересное. Его не выпустят из бильярдной, потому что он еще не расплатился за попорченное сукно и разбитую пивную кружку! Ха-ха, вот были то денечки, а?!", и игриво толкнет локтем свою, то есть мою седую жену. Она же притворно подожмет губы и ответит: "Ты так и не смог остепениться и стать солидным человеком. Одни бильярды да дружеские попойки в голове и были." Но вскоре морщинистое лицо ее разгладиться, она улыбнется и скажет: "Зато ты меня любил. Не то, что этот Зябкин..." Они обнимутся, возьмутся за руки и пойдут ужинать, оставив меня одного. Но постойте, какой это еще Зябкин? Неужели это было, то есть будет?