Мы выступаем немедленно, едва развеялся дым от костра. Жаровня, предназначенная мне, пригодилась для огненного погребения Эйкариота Вырвиглаза.
Четверо молодых воинов подошли к мёртвому колдуну, лежащему в луже крови, подняли с земли, перенесли на решётку. Скрестили ему руки на груди, подогнули ноги, и уложили в позе нерождённого младенца. Под бок ему сложили вещи - походный мешок, полный, должно быть, магических вещиц, и свёрнутый старый плащ.
Вспыхнул огонь. Яркое, неестественно жаркое пламя синими языками стало лизать тело Вырвиглаза. Тело стало чернеть и таять, как свечка, прямо на глазах. Тощая фигура колдуна корчилась и распадалась на железной решётке, испуская вонючий дым и потрескивая. Эльфы молча стояли и смотрели, лица их были бесстрастны.
Видно, решётка оказалась непростая - колдун сгорел без остатка. Не успели дым и облако пепла развеяться по воздуху, был дан сигнал к выступлению.
К вечеру мы прошли через ущелья, корявой сеткой исчертившие весь скалистый хребет. Горы, сухие и обветренные, как старые кости, завывали в потоках ледяного ветра. Густой туман расползался над ручьями и мы брели по пояс в мутном белом киселе.
Я думал, ночью мы остановимся, но вождь и не собирался устраивать привал. Тьма сгущалась, а мы всё шли, неслышно, как призраки, пробираясь меж выщербленных скал и перепрыгивая через сочащиеся из камня ручейки.
Наши... нет теперь уже не наши, парни из отряда Гая и Фроста по ночам старались не ходить. Зелья и амулеты ночного видения были дороги, и попусту расходовать их никто не хотел.
Мои нынешние братья видели в темноте, как кошки. Теперь я тоже стал понимать, каково это - быть диким эльфом, почти зверем. Мир из цветного стал серым, зато звуки обострились и обрели плоть. Я чуял запахи, слышал шуршание травы и шорох проползающих по скалам ядовитых змей. Кажется, даже отличал ядовитых от безвредных по запаху и оттенкам звука. Кто бы ни был тот, кто запихнул меня в это тело, он большой любитель природы.
Что это я сейчас сказал? У меня всегда было это тело. Всегда. Мгновенная паника, немедленный укол спокойствия, тут же смытый ужасным сомнением. Я остановился, и идущий позади эльф едва не наткнулся на меня. "Всё в порядке, маг?" "Да" - пробормотал я, и двинулся дальше.
У тебя есть цель, Эрнест. В этой жизни, суть которой - игра, выигрыш - стать выше всех. Влезть на вершину большой кучи-малы, и посмотреть на всех сверху вниз. И получить при этом... что?
Я почувствовал, как голова наливается тяжестью, как от одной мысли о цели игры цепенеют мышцы. Туман под ногами стал гуще, вот он уже расплывается на уровне лица, растекается белой простынёй. Тут что-то щёлкнуло, и в углу зрения замаячил значок нового уровня. "Поздравляем! - прощебетала моя блондинка. - Вы преодолели первую ступень. Вы больше не ученик на дороге жизни. Вы получили возможность познавать суть вещей". И добавила неожиданно понизившимся голосом: "Удачи, мой друг".
"Что это? Что за чертовщина, чёрт возьми?" - надеюсь, мой внутренний бог слышит меня.
"Ты стал другим, - голос бога звучит удивлённо. - Твои мысли изменились. Стали быстрее. Или сильнее. Не знаю, как сказать".
"Это моя единственная реальность! - меня трясёт, но я иду в цепочке диких эльфов, и мне нельзя отставать. - Какая разница, моё это тело, или кто-то дал его напрокат? Из него можно выйти только вперёд ногами!"
"Тогда и говорить не о чем".
"Это значит, что я собираюсь идти вперёд и вверх, и мне плевать, откуда я взялся"
"Нет. Это значит, ты ещё молокосос" - отрезает бог, и исчезает из моих мыслей, будто его и не было.
К рассвету мы вышли на горное плато. Свет поднимающегося солнца лизал верхушки скал, и они сияли багрянцем. Густой туман заволакивал предгорья. Далеко, за его белесым одеялом виднелись квадратики полей, неровные кружки городских стен, и полоски дорог. Кажется, мы ничуть не приблизились к цели нашего похода - людским поселениям. Зачем вождь завёл нас сюда, в сторону от знакомого перевала?
Внезапно я понял, что слышу непрестанный шум, и он всё нарастает.
- Высокая вода, - сказал эльф рядом со мной.
Мы прошли ещё немного, и солнце засияло миллионом бриллиантовых искр. С чёрной зубчатой кромки скал, с большой высоты низвергался водопад. Мощные потоки воды гремели, рычали и ревели. Водяная пыль стояла клубами, в них парили сотни радуг.
Мы взобрались на площадку у самого водопада - просто нагромождение камней, мокрых от водяной пыли. Эльфы, один за другим, поднимались к краю ревущей воды, доставали из наплечных мешков что-то тёмное, окутывали этим головы, и прыгали вниз.
Я встал на камень у самого края, сапоги вмиг промокли. Дикие эльфы сыпались с края скалы, как горох, и исчезали один за другим в кипящем, словно адский котёл, пятачке воды далеко внизу.
Скоро на площадке останусь я один.
- Ты не торопишься. Это хорошо, - вождь остановился рядом со мной. Он тоже смотрел вниз. - Умный всегда подумает.
- Разве нет другого пути? - вот уже только десяток эльфов стоит рядом с нами, и этих скоро не будет.
- Бояться не стыдно, брат. Стыдно проявить слабость. Тот, кто убил Эйкариота Вырвиглаза, найдёт способ спуститься.
Вождь отвернулся.
Ты думал, что убил мага, и испытание твоё завершилось, Эрнест? Это только начало. Сейчас ты останешься один, и всё для тебя будет кончено. Лучше тебе было стать придорожным кустом.
Вождь - я так и не узнал, как его зовут - взглянул на меня, блеснул в ухмылке белыми клыками, накинул на плечи капюшон и шагнул вперёд. Я проследил, как он летит вниз, и исчезает в радужной пене. Всё. Отступать некуда.
"Бог? Ты здесь?"
"Не называй меня богом"
"Что мне делать?"
"Прыгай"
Смотрю вниз. Я знаю, что не умру насовсем. Просто не хочу снова начинать с нуля. Не хочу болтаться по дорогам и умирать от руки мелких гоблинов, пока драконы жгут города.
Что сделал покойный Вырвиглаз, когда тащил меня через камни, ронял в ущелье? Он заключил меня в лиловый огненный шар. Думай, Эрнест, думай. Ты же только что обрёл новое знание.
Будь что будет. Ждать больше нельзя. Я шагаю вперёд, вслед за вождём. Вода ревёт, я мгновенно слепну и глохну. Кричу, не слыша своего голоса, рот тут же забивается водой.
"Идиот, проклятый идиот! - кричит мой внутренний голос. Бог, который не бог. - Говори, говори молча!"
Беру себя в руки. Говори, или умрёшь прямо сейчас, Эрнест.
Чётко, ясно произношу мысленно несколько слов. Одновременно представляю лиловый огонь вокруг себя. Застываю в ожидании неизбежного удара о камни и воду, что станет твёрже скал.
Ничего не происходит. Ещё раз. Да чтоб тебя! Проклятая магия, я не для того столько прошёл, чтобы умереть здесь. Гори оно всё синим пламенем...
Щелчок. Сквозь зажмуренные веки вижу вспышку. Синее пламя из ослепительной точки в моём мозгу мгновенно распухает в яйцевидный кокон. Огонь окутывает меня, и шум воды стихает.
Ещё через мгновение мой кокон ударяется о поверхность воды. Меня швыряет в стороны, подбрасывает вверх, снова вниз. Я болтаюсь в яйце из огня, ничего не видя и не слыша.
Кокон снова бросает вбок. Смутно вижу сквозь синюю плёнку, как летит в лицо зазубренный край скалы. Шлёп. Шлёп. Кувыркаюсь несколько раз через голову. Мой кокон ударяется о берег и взлетает вверх. Ледяная стрела. Заклинание проделывает в трепещущей стене огня звёздчатую дырку, и защитная плёнка лопается.
Задыхаясь и отплёвываясь, встаю на ноги. Вода бурлит вокруг, толкает, пытается сбить с ног. Хватаюсь за протянутую руку, оступаясь и пошатываясь, выбираюсь на берег.
Узкая горная речка прыгает меж камней. Величественный водопад, как огромная дымящаяся колонна из хрусталя, высится по правую руку. Я только что спрыгнул оттуда, и остался жив.
Эльфы уже выстраиваются в цепочку, и уходят вдоль реки, вниз по течению.
- Ты здесь, - отмечает вождь. Он стоит рядом, и на плечах его - мокрый кожаный капюшон. Замечаю вышивку по краю. Руны. Магия эльфов. Каждый выживает, как может.
- Да.
- Хорошо. Жаль было бы лишиться мага в начале похода. - Вождь раздвигает губы в улыбке и протягивает мне руку: - Меня зовут Эйлиот. Эйлиот Милосердный.
Видно, мне повезло. Неизвестно, как обошёлся бы с новичком-магом Эйлиот Злобный.
Отряд диких эльфов идёт вслед за рекой. Одним прыжком мы миновали скалы и спустились к предгорьям. До людских поселений теперь рукой подать.
Река истончается в ручей, скрывается в камнях, прыгает крохотными водопадами. Мы останавливаемся, и вождь показывает на два серых округлых пятна внизу, в долине:
- Смотри, маг. Что ты видишь?
Два города, разделённые лесом и квадратами полей. К ним вьётся две дороги, которые начинаются где-то у подножия холма. Один ближе, другой чуть дальше. Внутри зубчатых стен того, что подальше, поднимаются дымки множества труб - горожане разожгли огонь в очагах. Другой тоже курится дымом, но как-то не так. Здесь будто топили не дровами, и смолой. Чёрный, густой дым стелется над домами, завивается между зубцов башен. Выползает из стрельчатых окон.
- Там уже... - хочу сказать - драконы, но вождь не даёт мне закончить.
- Да. Наши женщины успели раньше.
Эйлиот не отрывает глаз от чёрного костра, в который потихоньку превращается город. Отсюда не слышно ни звука, но мне кажется, что ветер доносит звон тревожного колокола.
- Они вас опередили? - только и могу спросить, чтобы не показаться дураком.
- Не терпится увидеть наших жён, маг? - Вождь кажется спокойным, но лицо его сморщивается, как от кислого. - Они будто с цепи сорвались. Выступили первыми, не дав остыть супружеским постелям. Даже невинные девы, все ушли. Бросили нас. Что нам было делать, маг?
Да. Если все женщины эльфов там, впереди, не удивительно, что наш отряд так спешит. Прыгнешь тут с высоты водопада, когда даже невинные девы оставили супружеские постели... Нет, уймись, Эрнест. Кто знает, как они выглядят, эти дикие эльфийки. Может, такие же зубастые, синие и тощие, как их мужья. Одну ты точно знаешь - Глазастую Энн, хоть она и явно не дикая. В первый же день завела тебя в зубы комару-мутанту и попыталась пристрелить из арбалета.
- Братья! - меж тем вождь собрал отряд и забрался на камень. - Впереди город, полный людей и ручных животных, которые по недоразумению считают себя такими же, как мы. Обрушим на них наш гнев. Наши женщины смогли пустить красного петуха в дома мягкотелых. Докажем, что мы можем больше. Снесём их с лица земли! Пусть испробуют на вкус наш гнев! Вперёд!
Эльфы не кричат. Змеиное шипенье и чёткий, дробный стук раздаётся в ответ на зажигательную речь вождя. Мои новые братья с силой выдыхают сквозь сомкнутые клыки и стучат рукоятями боевых ножей о пластинки нагрудников. Потом они молча, дружно перестраиваются, и отряд быстро уходит вниз по склону холма, туда, где курится дымками очагов ничего не подозревающий город.