После запятой
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Детектив полиции расследует серию странных убийств. В последствии, эти смерти оказываются связаны с его прошлым. Прошлое настолько реально, что он не понимает - где явь, а где реальность.
|
ГЛАВА 1
- ДА! - раздалось в зловещей тишине. Голос был подобен ветру - менялся с баритона на сопрано, как и фигура в бледном, размытом свете. Силуэт стоял, подняв лицо к верху, раскинув руки в стороны. - Я чувствую ее! Она повсюду. Она во мне. Каждая клеточка моего тела ощущает ее. - Бледный свет растворился в воздухе, и теперь фигура приобрела ясные очертания. - Каждая капля, что струиться по венам, ощущает ее присутствие. Она намного ближе, чем я думал. Я красота, я ужас. Я власть. - От его голоса дрожали деревья, крошилась, словно сухое печенье, земля, сотрясались камни. - Скоро мы встретимся. - Мужчина опустил руки и прикрыл глаза, лукаво изогнув губы. Он повернул лицо в профиль, ожидая, когда раздастся сигнал. После повернулся, когда дверь открылась, и вошли двое мужчин в белой форме. Один двинулся к мужчине, второй достал палку. - О, господа санитары пожаловали. - Протянул мужчина.
- Заткнись, придурок. - Гаркнул тот, что отстукивал ритм по ладони резиновой дубинкой. - Повернись лицом к стене, и руки за спину.
- Слушаюсь и повинуюсь, мистер Бил Скайз.
Когда запястья мужчины сцепили наручниками, санитар подошел к нему вплотную и, развернув его лицом к себе, посмотрел в глаза.
- Думаешь, ты здесь самый умный? Думаешь, что ты здесь господь бог?
Мужчина ухмыльнулся.
- Я тебе скажу, кто здесь бог. Бог здесь я. Ты понял меня, придурок? А ты никто. Ничтожество. И сидеть тебе здесь, пока ты не сдохнешь. И будь уверен, я прослежу за тем, что бы это было как можно болезненней.
- О, мистер Бил Скайз, ваша самоуверенность меня все больше и больше восхищает. Только вот одно меня смущает, хватит ли вам жизни, чтобы увидеть мою смерть? Скорее, ее увидят ваши правнуки. Если повезет, конечно.
- Ты что мелишь, ублюдок? - Бил толкнул мужчину к стене, придавив дубинкой горло. - Угрожать мне вздумал? - он с силой нажал на горло, что мужчина захрипел. - Ты удивишься, насколько близка будет твоя смерть. А когда ты сдохнешь, я станцую джигу на твоей поганой могиле! - Прошипел Бил и плюнул в лицо мужчине. Он отошел назад и смахнул пот со лба. После натужно улыбнулся. - Том, веди этого мудака в комнату свиданий.
Санитар толкнул мужчину к выходу. Длинный коридор освещали яркие лампы. Вдоль него тянулись стеклянные двери, сквозь которые можно было угадать застывшие позы, болезненно улыбающихся пациентов. Пол в крупную белую клетку, стены, также выкрашенные в больничный цвет.
Они прошли коридор, остановившись у решетки. Том вставил ключ, и дверь со скрипом отъехала в сторону. Бил подтолкнул мужчину вперед, к лифту. Том снова вставил ключ и нажал на кнопку. Двери лифта открылись и мужчины вошли внутрь.
- Это непозволительно говорить со мной, грубо. - Произнес мужчина. Том и Бил переглянулись.
- Ты еще не знаешь, что такое быть грубым. - Ухмыльнулся Бил. Двери лифта открылись, и Бил пихнул мужчину вперед. Он проводил его в комнату, достав дубинку. - Не шути со мной.
- Садись. - Приказал Том. Мужчина молча опустился на стул. Санитар снял наручники и вышел из комнаты. Он поднялся с места и подошел к окну.
За окном был вечер. Кирпичные стены психиатрической больницы Лукаса Виткеса, были огорожены высокими металлическими воротами, по которым был пущен ток. На проходной стояла будка с охранником.
Деревья с пушистыми кронами и яркими цветниками немного скрашивали мрачное кирпичное здание с решетками на окнах.
Дверь открылась, и в нос ударил сладкий запах духов. После стук каблучков и скрежет замка. В окошко, что было в двери, несколько минут пялился санитар. Он ухмыльнулся, оглядывая женскую фигуру в приталенном костюме. Она остановилась в двух шагах от мужчины, молча разглядывая его обритую на лысо, голову.
Мужчина молчал, смотря в окно. Он чувствовал этот плотоядный взгляд санитара. Он чувствовал, как его грязные мысли несутся в пустой и развращенной голове. А еще он чувствовал удивление и вопрос. Что такая красивая девушка делает здесь? Что у нее общего с этим больным сукином сыном? Пауза слишком затянулась. Билу стало скучно, и он отошел. Но мужчина все еще чувствовал его присутствие.
Девушка сделала еще один шаг к мужчине. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но мужчина жестом остановил ее. После повернулся к ней лицом, и на его губах промелькнула едва заметная улыбка. Он приложил палец к губам, на мгновение замерев. После присел на стул, положив ногу на ногу. Он кивнул, и тогда девушка, сняв шляпку и очки, опустилась перед ним на колени, уткнувшись лбом в пол.
- Господин. - Прошептала она.
- Я рад тебя видеть, дорогая моя. - Улыбнулся он. Девушка поднялась, преданно обхватив колено мужчины.
- Господин, вам нужно покинуть это ужасное место.
- Здесь довольно мило, дорогая моя. И люди здесь очаровательнейшие создания.
- Очаровательнейшие создания? - переспросила она, удивленно приподняв тонкие брови. - А как же мы? Сколько нам еще ждать?
- Ждать осталось недолго. Не переживай, прелесть моя. Я чувствую ее присутствие. - Он потрепал ее по щеке. Девушка уткнулась щекой в его колено.
- Если так. Мы готовы ждать сколько угодно, господин. - В ее голосе мужчина услышал ноты разочарования и недоверия.
- Считаешь меня лжецом? - сухо спросил он. Девушка испуганно посмотрела на мужчину.
- Нет. - Она замотала головой. Мужчина отпихнул девушку, вскочив со стула. Он вытянул руку вперед, медленно сложив пальцы в кулак. Девушка схватилась за горло, захрипев. Ее худое тело медленно поднялось вверх. Она бултыхала ногами, пытаясь что-то сказать.
- Все еще считаешь меня лжецом? - кровожадно улыбнулся мужчина.
Она хотела ответить, но ее горло сдавливала невидимая сила. Мужчина разжал пальцы и выдохнул.
- Кто еще, кроме твоего жалкого ума вздумал считать меня лжецом?
Девушка со свистом вдыхала воздух, откинув голову назад. На ее шее четко виднелись глубокие вмятины, которые разглаживались. Она поднялась, оправив волосы.
- Никто. Простите меня, мой господин, за то, что я посмела усомниться в вас и вашей воле. Такого более не повториться. Обещаю вам.
Мужчина убрал руки за спину.
- Увидимся.
Девушка надела шляпку и очки. В замке провернулся ключ и в комнату вошел санитар.
- Время вышло. - Произнес он. Девушка вышла из комнаты.
- До свидания. - Она обаятельно улыбнулась санитару.
- До свидания. - Бил проводил ее силуэт, пока та не скрылась из виду. - Да, попка у нее то, что надо. - Присвистнул он, надев наручники. - Кто она тебе?
- Моя дочь. - Спокойно ответил он.
- Дочь? Ну-ну. - Бил проводил мужчину, по тому же пути, обратно в палату. После снял наручники. - Как думаешь, папенька. Кто придется ей по вкусу - сумасшедший старикашка или молодой самец? - Хихикнул Бил. Глаза мужчины сверкнули и он улыбнулся.
- Хотите пригласить ее на свидание?
- Нет, - ухмыльнулся Бил - просто хочу ее трахнуть.
Он раскатисто засмеялся. Его хохот слышался в коридоре.
Мужчина сел на кровать.
- Я уверен, ты придешься ей по вкусу. - Он улыбнулся, обнажив зубы.
Ночь опустилась на город. Черные, как грязные пятна от чернил, разводы, растелились по небу, полностью скрыв от людей свет. Луна, бледная и совсем не живая, висела, словно ее насильно приколотили гвоздями. То есть, она была там совсем лишней. Зачем чему-то быть там, где оно совсем не нужно? Холодный ветер теребил ветки деревьев, срывая сухую и желтую листву. Осень выдалась холодная и ветреная. Середина, между асфальтом и небом была жива. А то, что окружало ее, было словно в дурмане. Оно медленно струилось или плавно двигалось. Каждый решал по своему, как это можно было назвать.
Мужчина стоял у окна и наблюдал странную картину того, что обычно не видят, пока спят. Больница спала. Кого-то сморил здоровый сон, а кого-то принудительно заставили спать. Здесь, не боялись применять наркотики. Не боялись ничего. Не боялись даже убить кого-то ненароком, переборщив с "поцелуем Морфея". Так они называли свое лекарство для тех, кто не хотел мириться с режимом. На него такой режим не действовал. Даже если бы по его венам растеклась лошадиная доза транквилизатора. Он никогда не спал. И никогда не ощущал усталости. Он не ел. Но еда, исчезала. Возможно, он прятал ее куда-нибудь в угол, прикармливая здешних обитателей щелей. И все же. Его комната, при ежедневном осмотре, выглядела обычно. И пахло обычно - лекарствами и хлоркой.
Он наблюдал, как ветер подбрасывает листья вверх и опускает вниз. Этакий прилюдный танец. В котором могут участвовать все и в тоже время никто. Никто. Имя весельчака, что дразнит природу, глумясь над ее мертвыми и пожухлыми детишками. Один листок с хлопком прилип к стеклу. Он выводил по глади, подобие слов или знаков, понятные только мужчине. Он ухмыльнулся, прочитав послание с другой стороны окна, и приложил палец к окну. После потянул на себя, и листок с легкостью, прошмыгнул сквозь тонкую стеклянную грань. Мужчина удерживал листок на пальце, словно тот был продолжением его руки. Затем положил его на ладонь и прикрыл другой ладонью, пробормотав что-то шёпотом.
- Ступайте, детишки, и принесите мне чего-нибудь вкусного. - Улыбнулся мужчина и провел ладонью поверх другой. Листок с шипением съёжился, став смольным. Мужчина легко подул на него, и угольки взметнулись вверх. Они медленно устремились к выходу, прошмыгнув под дверь. Угольки витали по коридору, залетая в двери комнат. Они оседали на спящих лицах и растворялись, оставляя за собой красное свечение. - О, да! - мужчина закинул голову назад, удовлетворенно выдохнув. - Как прекрасно! - он поднял руки ввысь, сотрясаясь всем телом. - Да! - по коридору разошелся утробный стон. Крик проходил сквозь его тело, словно ток. Мужчина стащил рубашку, шумно вдыхая. Кожа пульсировала, от движений, что копошилась внутри него. Он с улыбкой проводил взглядом свое тело. Боль и наслаждение, что он испытывал, приводили его в экстаз. Он закатил глаза, растворяясь в страданиях тех, кто сходил с ума. Один из пациентов прилип к двери щекой и, скребя ногтями по стеклянной глади, выкрикивал слова, которые мог понять только он. Он скреб и бил с такой силой, пока кровь не выступила на пальцах. При этом он не чувствовал боли, лишь приятную истому. А после смеялся, как сумасшедший. Хотя, такая трактовка была бы глупой, учитывая, что все кто здесь находились, не могли называться людьми.
- Еще! Еще! - взывал мужчина. И сумасшедшие сходили с ума. Вставая со своих кроватей, они кричали, стонали и бились в дверь, словно их гнал неведомый страх.
- Какого черта?! - выругался санитар, выскочив в коридор. Он подбежал к двери, что была в нескольких метрах от его коморки. В темноте, был виден только силуэт, что стоял у окна.
- Что происходит? - к Билу подбежал Том.
- Хрен его знает. Проверь остальных. - Том надавил на рычаг и свет в комнатах зажегся. Он открыл дверь, достал палку, остановившись на пороге. - Эй, придурок? Отойди от окна. - Бил сделал шаг, сжав рукоять. - Ты слышишь меня? Это приказ. Отойди от окна, пока я тебя не заставил. - Ему не было понятно, почему этот больной ублюдок осмелился ослушаться его приказа. Бил даже рассердился. Он быстро подошел к мужчине и резко развернул его. - Твою мать! - выругался Бил, отскочив назад. То, что он увидел, никак не укладывалось в его голове. Тем более, он не мог объяснить произошедшее Лукасу Виткесу - куда могло деться лицо Берни Лазури?
В кабинете Виткеса, Бил сделал несколько глотков виски. Он видел многое, но увидеть такое ему пришлось впервые. Перед его глазами, все еще висела эта странная и жутковатая картинка. Виткес курил и ходил по кабинету, выпуская жирные кольца дыма.
- Ты хочешь сказать, что сегодня утром Лазури, выглядел совершенно обычно. А ночью, у него вместо лица, появилась одна сплошная голова? А куда, по-твоему, делось его лицо? - возмутился Виткес.
- Я не знаю, сэр. Мне это тоже интересно. - Он проглотил горький глоток виски и закашлялся.
- И что вообще произошло в моей больнице? - Виткес нахмурил широкие дымчатые брови.
- Не знаю, сэр. Возможно, на этих психов погода подействовала. Или еще какая-нибудь хренотень.
- Бред. Ничто так сильно не действует на психов, как указ на их помешательство. А ты помнишь, какое помешательство было у Берни Лазури?
- Хм, кажется, он боялся смотреть на свое отражение в зеркале.
- Вот - вот. - Протянул Виткес. - Теперь он может этого не бояться. - Он затушил сигарету и сел в кресло. - Ну, есть и хорошая новость, Бил. Один из наших неизлечимых пациентов, наконец, исцелился. - Виткес широко улыбнулся и жестом указал на дверь.
- А что делать с другими? - Бил поднялся с места.
Виткес вздохнул и наполнил бокал виски.
- Диккенсу сделали перевязку?
Бил кивнул. Виткес отхлебнул напитка.
- Утройте дозу.
- Но, сэр, это их может убить? - удивился Бил. Виткес ухмыльнулся.
- Какая разница. Убьет ли их доза или больница? Они давно уже на том свете. Выполняйте.
Бил вышел из кабинета. Он спустился по лестнице на этаж, где недавно слышались сетования умалишенных. Палата, Берни Лазури опустела. Оттуда пахло химикатами. Бил вошел внутрь, медленно рассматривая скудные апартаменты. Железная кровать и стул, что стоял в углу. Том перевел взгляд на окно. Он сделал шаг, увидев что-то странное.
- Не может быть. - Прошептал он, увидев в окне свое отражение. Это было необычное отражение в стекле, когда за окном темно, и ты видишь, свое лицо, словно в темно-сером цвете. То, что когда-то было стеклом, сейчас было обычным зеркалом. - Как такое возможно? - Бил коснулся глади. Под его пальцами, зеркало сморщилось, переменившись в стекло. Он выдохнул, попятившись назад, к выходу. Запер дверь и двинулся вдоль коридора. - Чертовщина какая-то.
Бил останавливался у каждой двери, всматриваясь в силуэты. У одной из десяти, он услышал монотонное бормотание. Он увидел за дверью, сидящего на полу, Диккенса. Он сидел лицом к окну, раскачиваясь вперед-назад и бормотал. Бил открыл дверь и вошел. На полу, рядом с Диккенсом валялась повязка с иссохшими пятнами крови. Бил выхватил рацию.
- Том, живо зови сюда дока!
- Что случилось? - вздохнул Том.
- Я невнятно говорю? Тащи его задницу сюда! - Бил отключил рацию. - Диккенс? - тихо позвал он, достав палку. - Диккенс, ты меня слышишь?
- Бил? - спросили за спиной. Бил вздрогнул и выругался.
- А где док?
- Идет. Что случилось?
Бил вышел за порог, высматривая Виткеса. Тот шел размеренным шагом, недовольно сморщив брови.
- Надеюсь, это важно. - Процедил Виткес.
- Посмотрите сами. - Бил пропустил его вперед.
- Диккенс? - позвал Виткес, остановившись в двух шагах от него. - Диккенс, вы слышите меня?
Диккенс перестал раскачиваться и медленно повернулся. Он держал свою руку подмышкой, пристально посмотрев на Виткеса.
- Диккенс? Вы слышите меня? Что случилось? Зачем вы сняли повязку?
- Неправильно. - Прошептал он.
- Что?
- Неправильно. - Диккенс перевел взгляд на свою руку. - Неправильно.
- Что неправильно? - Виткес убрал руки за спину. - Вы можете сказать, что неправильно?
- Неправильно. Неправильно срослось.
- Что неправильно срослось? - медленно протянул Виткес.
- Они... - Диккенс достал руку.
- О, господь, - прошептал Том. Бил тихо выругался. Виткес на мгновение онемел, увидев то, что Диккенс сделал со своими пальцами. Фаланги были неестественно вывернуты.
- Неправильно, доктор. Неправильно срослось. Мои кости. Неправильно. Они неправильно срослись.
Виткес сглотнул.
- Джон. Почему тебе пришла такая мысль, что у тебя неправильно срослись кости? Кто тебе об этом сказал?
Диккенс смолк, уставившись в одну точку. Он молчал несколько минут.
- Джон? Ты слышишь меня? Джон? Том, - Виткес повернулся к застывшему санитару, - сегодня Джон получал свою порцию лекарств?
- Да. - Выдавил тот.
- Хм, принесите еще.
- Но, сэр, - начал Том.
- Вы хотите, чтобы Диккенс себе еще что-нибудь сломал? - возмутился Виткес. В этот момент в палате раздался хруст и грохот. Диккенс повалился на пол.
- Черт, - выдохнул Бил.
- Вызывайте скорую.
Коронеры упаковали тело Диккенса в плотный черный мешок и погрузили в машину. Виткес стоял у окна, провожая взглядом отъезжающее авто, закусив губу, задумавшись о чем-то. После поднялся к себе в кабинет.
Мужчина глубоко вдохнул, ощутив приятное тепло, что растекалось по телу. Угольки оседали на его голой коже, втискиваясь в плоть. Он улыбнулся и коротко хохотнул. Какой, однако, славный и насыщенный день сегодня был. Много вкусностей, и такое разнообразие!
ГЛАВА 2
Виткес сидел за столом, изучая документы. Он потирал подбородок, соглашаясь со своими мыслями и доводами. В кабинет постучали. Вошел охранник.
- Доктор Виткес. К вам детектив из полиции.
- Полиция? - удивился он, отложив бумаги. - Кажется, в этом не было нужды? - Виткес задумался. - Хорошо, пусть зайдет.
Охранник пропустил вперед мужчину, в нелепом сером пиджаке. Для его довольно высокого роста, и широких плеч, пиджак казался, ему тесен. Детектив расстегнул пуговицы на пиджаке, выдохнув. Сквозь тонкую футболку просматривалась его атлетичная фигура.
Виткес поднялся с кресла, обошел стол и протянул руку для пожатия.
- Здравствуйте. Мистер Виткес.
- Добрый день. - Улыбнулся Виткес. - Вам вероятно уже сказали, что я из полиции?
- Да. Вы, кажется, детектив.
- Рэйн. - Вставил он.
- Рэйн. Детектив Рэйн. - Протянул Виткес.
- Вы позволите, я присяду?
- О, да, конечно. - Кивнул Виткес и сел в кресло. Рэйн приземлился на диване. Виткес несколько минут рассматривал лицо детектива. Кожа была смуглой, с золотистым оттенком. Немного вытянутое лицо, доброе и располагающее. Густые брови, нависали над серо-голубыми выразительными глазами. Курносый нос, тонко очерченные губы. Каштановые короткие волосы небрежно торчали вверх. Недельная щетина скрывала его скулы и шею. - Что-то произошло, раз полиция решила навестить столь отдаленное место?
Рэйн достал из кармана пиджака очки и надел их.
- Это касается того, что произошло ночью.
- Вы говорите о Джоне Диккенсоне? - Виткес изогнул бровь, удивившись тому, что такое и без того, мягкое лицо, приобрело еще больше кротости и приязни. В очках, он был похож на студента-новичка, которому поручили первое ответственное задание.
- О нем. Понимаете, когда коронеры доставляют людей, что погибли, скажем, так, от неестественных причин, они обязаны сообщать нам.
- И вы решаете, было ли это убийство или суицид?
- Мы не решаем. Мы расследуем причины того или иного происшествия.
Виткес выдохнул, поднявшись с места.
- Джон Диккенс страдал неврозом. Вы знаете, что такое невроз? - Он повернулся к окну. Рэйн достал из кармана блокнот и ручку. - От греч. neuron -- нерв, -osis -- суффикс, обозначающий болезнь. Психогенные, как правило, конфликтогенные, нервно-психические расстройства, заболевания личности, возникающие в результате нарушения особо значимых жизненных отношений человека и проявляющиеся в специфических клинических феноменах при отсутствии психотических явлений. Говоря, обычным языком - на него могло воздействовать то, чего в реальности не существует. Болезнь протекала ровно. Я наблюдал Диккенсона около полугода, и не замечал за ним, каких-либо попыток самоубийства. Но сегодня ночью. Диккенс вел себя предельно странно. Точнее, это началось вечером. Том и Бил, санитары больницы делали обход. По непонятным мне причинам, в палатах началась паника. Пациенты кричали, хотя должны были спать. Все они принимают лекарства, и это было просто невозможно. Как будто их разбудил какой-то ночной кошмар, что заставил вести себя отнюдь беспокойно. В одной из палат, Том обнаружил пациента, Берни Лазури. Он, мягко говоря, выглядел не так как обычно. - Виткес протянул черно-белую фотографию детективу. Рэйн нахмурился.
- Что это?
- Это Берни Лазури. Так он выглядел, когда его нашел Бил.
- Это что шутка? - хмыкнул Рэйн.
Виткес ухмыльнулся, протянув еще одну фотографию.
- Здесь Берни Лазури выглядел до того, как это с ним случилось. - Крупное бледное лицо. Маленькие глубоко посаженые глаза. Широкий нос и тонкие губы. Рэйн долго смотрел фотографии. - Как вы уже заметили, у Берни отсутствует лицо.
- Да, я заметил. Куда же оно делось?
- Мне это тоже интересно.
- Хм, - Рэйн отложил фотографии, - у Берни Лазури тоже был невроз?
- Нет. Лазури страдал эйзоптрофобией
- Эйзопт... - начал Рэйн.
- ...эйзоптрофобией. Лазури боялся зеркал.
- О. Но. В любом случае. Мы не занимаемся подобными эпизодами. Скорее, это работа БАИ.
Виткес улыбнулся, снова сев в кресло. Он приложил пепельные волосы.
- Спустя полтора часа, когда пациенты успокоились, Том попросил спуститься меня, мотивируя это тем, что Бил, обеспокоен одним из наших больных. - Виткес сложил пальцы в замок, уперев локти на стол. - Когда я вошел в палату Джона Диккенсона, то увидел его, сидящим на полу. Мы делали ему перевязку. Я кое-что упустил. Когда поднялась паника, Джон поранил себя. Он, как бы выразиться. Пытался выбраться, царапая дверь ногтями. Ну, вы же понимаете, что стеклянную дверь невозможно таким способом устранить. - Он улыбнулся. - Итак. Джон сидел на полу, раскачивался и что-то бормотал себе под нос. Я спросил его, что случилось. Но, Джон не реагировал на мои вопросы. Он лишь повторял одно и то же предложение.
- Какое?
- "Неправильно. Неправильно срослись его кости".
Рэйн изогнул брови. После сделал запись в блокноте.
- Интересно.
- Интересное, было впереди. - Ухмыльнулся Виткес. - После слов он показал в доказательство, свою руку. Вы наверняка, уже видели, что он с ней сделал?
- Да.
- Ну, а после он свернул себе шею.
- Вы хотите сказать, что он сам себе свернул шею? - В тоне Рэйна промелькнуло недоверие. Виткес поджал губы, улыбнувшись его реакции.
- Именно.
- Почему же вы не приняли никаких попыток остановить его?
- Я повторюсь. Джон Диккенс, в силу своей болезни был не склонен к тому, чтобы причинить себе вред. И уж тем более к суициду. Я предполагал, что это всего лишь небольшое помутнение, которое можно легко устранить с помощью препаратов. Но именно в тот момент, когда я попросил одного из санитаров принести лекарство, Диккенс покончил с собой.
- Интересно вы, однако, излагаете свою версию происшествия.
- Понимаю, в это трудно поверить. Но. Мои показания, могут подтвердить два человека. Том Уильямс и Бил Скайз, санитары моей больницы. - Виткес сделал паузу. - Видите ли, детектив Рэйн. На пациентов с нервно-психическими расстройствами, воздействует многие внешние факторы. Перемена погоды. Изменение общей среды. Не исключаются и возможные галлюцинации, голоса. Все это могло сломить неустоявшуюся психику Диккенса.
Рэйн кивнул, сделав пометку в блокноте.
- Простите, а сколько вы работаете в этой больнице?
Виткес прищурился. Вопрос детектива явно задел его.
- Я не работаю в больнице. Я работаю с людьми. - Он поднялся с кресла и прошелся по кабинету. - Психиатрии я отдал более тридцати лет своей жизни. Пятнадцать лет, я лечу души именно здесь. И поверьте, я повидал многое.
- Хм, тридцатилетний опыт работы с больными. И как вы не смогли предугадать склонность вашего пациента к суициду? Это наверняка было очевидно.
- А что, по-вашему, очевидность, детектив Рэйн? - сухо спросил Виткес.
Рэйн хохотнул.
- Простите, но меня не интересует ваши психо-тесты.
Виткес выдохнул.
- До того, как я открыл свою больницу, я работал около десяти лет в Сайлет-Дом. Эта больница делилась на два корпуса. Первый корпус был для пациентов, которые поддавались лечению и шли на поправку. - Виткес сделал паузу. - "Заблудшая душа, надолго оставшись в темноте, вряд ли потянется к свету". Я всегда повторял это изречение, когда речь шла о втором корпусе. Там не было жизни, и не могло быть. Не было смысла лечить тех, кто давно вырыл себе яму, и в любой момент готов был прыгнуть в могилу. Я решил, что не готов на такие жертвы. Лучше излечить души тех, кто действительно нуждается в этом. Дать человеку стать человеком. Дать шанс на жизнь, на счастье. Дать почувствовать ему, что он нужен в этом мире. Поэтому, в моей больнице никогда не было подобного тому, что произошло вчера. Эти пациенты шли на поправку. А теперь они, к сожалению мертвы. Но вы наверняка считаете, что это не так.
- О, простите, доктор Виткес. Я не хотел сказать ничего плохого.
- Ваша работа, детектив Рэйн, дурно на вас влияет. Вы знаете, что семьдесят процентов полицейских, каждый час испытывают огромный психологический стресс? Истощение нервной системы порой приводит здоровых мужчин к слабости и отчужденности.
- Доктор Виткес, - начал Рэйн.
- Когда вы в последний раз хорошо спали и ели? Я уже не говорю об интимной жизни. Мужчине, тем более, с такой работой как у вас, разрядка просто необходима.
- Доктор Виткес, - Рэйн поднялся с места. - Простите, конечно. Но речь сейчас не обо мне. И с чего вы взяли, что я испытываю стресс? - немного раздраженно спросил Рэйн.
- Теперь я прошу простить меня. - Кивнул Виткес.
- Значит, вы не могли предположить, что Джон Диккенс был способен на суицид.
- Верно. Иначе бы, я передал его в другую больницу. За двадцать лет, такое в моей больнице случилось впервые. - Виткес вздохнул. - Не только я сочувствую его утрате. Его другу так же нелегко.
- Понятно. - Рэйн убрал блокнот в карман. Он потянулся к очкам.
- Могу я дать вам совет, детектив Рэйн? Не снимайте очки. В них вы кажетесь, очень рассудительным.
- Спасибо за совет. - Рэйн откашлялся. - Вы что-то говорили, о друге Джона. Могу я узнать его адрес и переговорить с ним?
- Вы должны сами понимать, пациентам, которые много времени проводят взаперти, нелегко находить друзей. Если конечно, они не являются пациентами этой же больницы.
- Вот как. - Расстроился детектив.
- Пойдемте, я познакомлю вас с ним.
- Доктор Виткес. Я могу взять фотографии. Если они вам конечно не нужны?
Виткес улыбнулся. - Конечно. - Он сложил снимки в стопку и протянул детективу. - Пойдемте. - Виткес вышел из кабинета. За ним последовал Рэйн.
- Надеюсь, вы не против, если мы спустимся по лестнице? Иногда, хочется размять кости. - Улыбнулся Виткес. Рэйн хмыкнул.
Они проскочили три этажа, остановившись перед дверью. Виткес открыл дверь, вставив ключ.
- Здравствуйте, доктор Виткес. - Поздоровался санитар, который заметил, как открылась дверь, служебной лестницы.
- Здравствуй Том. - Коротко отозвался доктор. Они прошли вдоль палат и Виткес, толкнул дверь в холл. Рэйн пробежался взглядом по комнате. С десяток столов, на которых покоились шахматные доски с незаконченной игрой. Маленький черно-белый телевизор, и угловой диван, с выцветшим покрывалом грязно-коричневого цвета. Несколько пар пациентов сидели за столом, вяло раскладывая мозаику. Другие слонялись по холлу, бессмысленно пялясь в пустоту. Телевизор, что держали под решеткой, тихо транслировал черно-белый фильм. Но лишь единицы останавливались перед ним на несколько минут. А после, снова продолжали бродить, подобно привидениям. Виткес взял Рэйна за локоть и указал на мужчину, который сидел в дальнем углу, за столом. Перед ним лежали альбомные листы и несколько восковых карандашей. Он держал ладони на краю стола, голова была опущена, взгляд устремлен к белоснежным листкам.
Виткес встал рядом с мужчиной, убрав руки за спину.
- Итак. Это Рональд Орест, друг Джона Диккенса. Рональд, это детектив Рэйн.
Детектив сделал шаг к столу.
- Здравствуйте Рональд. Мне очень приятно с вами познакомиться.
Рональд не ответил и не шелохнулся.
- Эм. Я бы хотел поговорить с тобой о твоем друге Джоне. Ты не против?
- Он не против. - Кивнул Виткес.
- Доктор Виткес, он может говорить?
- Да. Но этот способ не совсем обычный. Рональд общается с помощью рисунков. Он так выражает свои мысли, переживания.
Рэйн разочарованно вздохнул.
- Тогда, думаю вряд ли, он сможет мне чем-то помочь.
Виткес нагнулся к Рональду.
- Рональд. Ты мог бы помочь детективу Рэйну? Может, ты что-нибудь видел, или знаешь? Если это так, то, пожалуйста, опиши нам это в своих рисунках. Ты ведь прекрасный художник, Рональд.
Рональд остался неподвижным.
- Прошу прощения, детектив Рэйн. Рональд немного расстроен.
- Да. Я понимаю. - Он достал визитку и протянул ее Виткесу. - Звоните, если что-нибудь измениться.
- Конечно.
- Было приятно познакомиться, Рональд.
- Вы должны понимать, что на пациентов очень сильно и пагубно влияют внешние факторы. Дружба Джона и Рональда была не просто дружбой, а скорее мотивацией для избавления от болезни. Когда люди пытаются наладить контакт с другими людьми, то они налаживают в первую очередь контакт с собой. А потеря, которую испытывает Рональд, она может значительно затормозить лечение. Возможно, лечение придется начать сначала. - У Виткеса затрезвонил телефон. - О, простите. Я слушаю?
Рэйн достал блокнот, просматривая записи.
- Простите? - за его спиной раздался приятный баритон. Рэйн обернулся, увидев перед собой, не менее приятного мужчину. На вид ему было около сорока лет. Голова и лицо гладко выбриты. Но со стороны казалось, что это было лишним. Глаза большие, серые, почти прозрачные. В них отражался блеск и жизнь. Он не был бледным. Его кожа была смуглой. Отстранённым его тоже нельзя было назвать, он улыбался широкой доброй улыбкой. Что совсем не сочеталось, с болезненно-желтыми, вымученными лицами пациентов. Рэйну на мгновение показалось странным, его довольно вменяемое выражение лица. Хотя, он может и ошибаться. Мужчина улыбнулся детективу, обнажив белые ровные зубы.
- Да?
- Я хотел спросить вас. Вы верите в предсказанья?
Кажется, Рэйн ошибся. Он сделал шаг назад, убрав блокнот в карман.
- Вы думаете, я безумен, как остальные? Что же. Вы вправе так думать, иначе, почему я здесь нахожусь. - Он опустил глаза. После посмотрел на Виткеса. - Доктор прав. Вы действительно выглядите более рассудительным в очках.
Рэйн нахмурился, вытаращив на мужчину глаза.
- Хотите, узнать, что вас ждет в будущем? - он перевел взгляд на детектива.
Рэйн сглотнул. Ему было не по себе.
- У нас есть несколько минут, прежде чем доктор выпроводит вас из больницы. - Мужчина улыбнулся. После он приложил ладонь к его груди. Рэйн отшатнулся, ощутив неприятное жжение. - Не стоит бояться, детектив Фобос Рэйн. И не стоит говорить, что я сошел с ума. Это выглядело бы как-то не этично в стенах больницы.
- Что вам нужно от меня? - прошептал Рэйн. - Откуда вы знаете мое имя?
- Вы любите астрономию, детектив Рэйн? - он скользнул взглядом по комнате.
- Я не совсем понимаю? - протянул детектив.
- У вас довольно редкое имя, детектив. Фобос. Планета Марс. - Вдруг начал он. - Вы знаете, что у планеты Марс, есть две луны? Они относительно небольшие и имеют форму картофелины. Оба спутника состоят из темного камня. Их поверхность изрыта кратерами, хотя на Деймосе их меньше, чем на Фобосе. Самый большой кратер на Фобосе - 10 км в диаметре - называется Стикни. Деймос и Фобос - это, скорее всего захваченные притяжением Марса астероиды. Это каменные космические тела разных размеров, вращающиеся вокруг Солнца.
Рэйн растерялся.
- Вы также необычны, как и ваше имя. Мы все крутимся возле кого-то. - Заговорчески протянул мужчина.
- Вы, кажется, хотели мне сказать о моем будущем?
- Да. - Он помедлил. - Вы встретите девушку.
- Девушку? - Рэйн хотел рассмеяться, но вовремя сдержал улыбку. - Такое может предсказать каждый, - он хотел сказать "каждый дурак", но снова промолчал. Мужчина словно услышал его мысли и улыбнулся.
- Верно. Каждый. Но эта девушка будет не такой как все. Она уникальна в своем роде. Совершенство. Рыжая бестия. - Рэйна передернуло. Слова мужчины казались такими громкими, что они больно отдавались в ушах.
Рэйн задержал дыхание всего на несколько секунд. Но эти секунды показались ему часами.
- После встречи с ней, ваша жизнь измениться. - Мужчина сел на стул, облокотившись на стену. Он прикрыл глаза, сложив руки на груди. После подошел Виткес, извинившись за звонок.
- Я бы с удовольствием вас проводил, детектив Рэйн, но у меня много работы.
Рэйн кивнул, все еще прибывая в каком-то непонятном состоянии дурноты или дурмана.
- Том, проводи, пожалуйста, детектива до машины. До свидания, детектив Рэйн.
- До свидания.
Рэйн жадно вдохнул свежий воздух, ощутив головокружение. Он медленно следовал за Томом, худым и высоким парнем. Ему было не больше двадцати пяти лет.
Рэйн остановился перед машиной.
- Мистер Уильямс?
- Да? - он откинул волосы рукой.
- Скажите, тот мужчина, что сидел у входа. Как его имя?
- Какой мужчина? - не понял Том.
- Когда вы подошли к доктору Виткесу и ко мне, у входа сидел мужчина.
- Извините, детектив. Но там никого не было.
- Вот как. - Рэйн сел в машину. - Значит, показалось.
- Ага. До свидания.
Рэйн завел мотор и пересек ворота больницы.