Цирк я не любил никогда. По правде сказать, я в нем даже никогда и не был - включая счастливый детский период. Впрочем, и потом меня туда тоже не заносило. Театр, балет, кино, выставки - все, что угодно, окромя цирка. Корни этого предубеждения были совершенно необъяснимы даже для меня, и, казалось, ничто не может их поколебать, но... Когда тебе на полгода оставляют для присмотра пятилетнюю красавицу с васильковыми глазами, а она во время прогулки пока еще доброжелательно, но уже совершенно непреклонно тянет тебя за рукав со словами "Миша, пойдем скорее смотреть на клонуфов" - ты внезапно осознаешь, что она - тоже Женщина, а отказывать дочерям Евы ты не приучен никоим образом. Собственно, именно так мы и оказались в этом самом шапито.
У входа нас встретила дородная тетка с синими волосами, комплекцией тяжелоатлета и голосом, скорее напоминавшим рев раненого слона, случайно подстреленного охотниками где-нибудь в африканской саванне. Вручив мне большое ореховое мороженое в вафельном стаканчике, а моей спутнице - столь же огромный ком розовой сахарной ваты, она посторонилась (чуть не сбив бедром тележку с собственным товаром) и пропустила нас внутрь.
Внутри шатра уже вовсю царил жизнерадостный детский гвалт, изредка перемежаемый строгими окриками взрослых, безуспешно пытавшихся призвать своих маленьких чад к ответу. Мы с Лизой, кое-как пробравшись сквозь толпу, в конце концов довольно уютно устроились у стены, причем моя маленькая леди безапелляционно залезла ко мне на колени, заявив, что "иначе мне не будет видно клонуфов и лошадок". Ну а поскольку, как я уже сказал, я не был приучен отказывать ни одной женщине, да к тому же рот мой был занят потрясающе вкусным мороженым (кстати, если вы никогда не ели ореховое мороженое с кардамоном, то скажу вам прямо - вы потеряли много!), оставалось только безропотно подчиниться...
В первом отделении нас радовали чудесами вольтижировки атлеты на трех вороных, иссиня-черных конях, жонглер ловко управлялся одновременно с двумя булавами и тремя шарами, а пять гибких прелестниц-гимнасток чуть было не привели меня в такое состояние, при котором, откровенно говоря, Лизе стало бы явно неудобно сидеть. Столь ожидаемые моей синеглазкой "клонуфы" должны были предстать перед зрителями во втором отделении, а пока, как и предписано, наступил антракт. Отправив Лизу за очередной порцией сахарной ваты, сам я, чуть погодя тоже двинулся наружу по вполне естественной надобности организма, и уже на самом выходе неловко задел плечом высокого и худого человека, одетого в темно-синюю классическую "тройку". Я поднял глаза и натолкнулся на умный, но какой-то нездешне-усталый взгляд. Машинально пробормотав "Извините", я откинул полог шатра и пошел по направлению к видневшейся невдалеке темно-зеленой кабинке.
***
После антракта мы с Лизой, вполне довольные жизнью, наслаждались сахарной ватой и следили за чрезвычайно смешной перепалкой Белого и Рыжего клоунов. Это, конечно, были не Никулин с Шуйдиным, но тем не менее приступы неконтролируемого веселья то и дело сгибали всех, кто находился в шатре, почти до земли. Лиза периодически поворачивалась ко мне и так сияюще на меня смотрела, что я невольно подумал - ради одного вот такого счастливого взгляда не жаль и изменить то ли собственным многолетним привычкам, то ли столь же долгоиграющим фобиям. Невольно мне вспомнились события двухлетней давности и столь же сияющий взгляд - но принадлежавший уже не пятилетней девочке, а вполне зрелой девушке, всего на пару лет младше меня (кстати, если я еще не сказал, то мне двадцать пять). И хотя сейчас между нами был океан и восемь часовых поясов, однако ни на качество, ни на тематику, ни, что главное - на силу воспоминаний это не влияло. Я прикрыл глаза и позволил мыслям течь обратно по Реке Времени (в том, что такая существует, я был убежден еще с детства - после прочтения великолепных сказок Дональда Биссета)... Почти сразу передо мной возникло тонкое, изящное лицо в обрамлении темно-каштановых волос, умные и проницательные черные глаза и тихая, но словно бы освещавшая все вокруг улыбка. Свету я не видел вот уже скоро год, и единственным в текущей реальности напоминанием, и одновременно - известием о том, что у нее все хорошо, была полученнная мною в прошлом месяце фотография. Глянцевый снимок изображал мою любимую заразительно улыбающейся в объектив посреди толпы, шумно празднующей карнавал на Бурбон-стрит. Яркая до апельсиновости кофточка на Свете была, согласно традициям Марди Гра, полностью расстегнута и открывала полную грудь, туго обтянутую фирменной футболкой группы "Квин". Наверное, ей было там хорошо... Наверное, она нашла свою "американскую мечту"... Иначе как объяснить то, что она оставила Город, маму, сестру и меня, влюбленного в нее по уши и готового достать луну с неба, если красавица того пожелает, и отправилась на "дикий, дикий Запад"?..
Из омута воспоминаний меня вырвал голос шпрехшталмейстера, во всеуслышание объявившего:
- Дамы и господа, взрослые и дети, брюнеты и блондины! Сегодня и только сегодня, будучи проездом в нашем Городе, перед вами выступит известный от Парижа до Багдада и от Нью-Йорка до Красноярска маг-иллюзионист, выпускник миланской школы волшебства и барселонского колледжа престидижитации - Серджио Бриганти!
Раздались громкие аплодисменты, наступила темнота, а потом в возникший на земляной арене круг света вступила... уже знакомая мне высокая худая фигура в синей "тройке". Дальше все слилось в какой-то нереальный калейдоскоп: кролики, доставаемые из шляпы, возникающие словно из воздуха букеты роз, исчезающие у зрителей часы и бумажники, обнаруживающиеся в словно бы бесчисленных карманах синего пиджака... а потом... Потом фокусник громко заявил:
- А сейчас, для следующего фокуса, мне нужна будет маленькая помощница! Скажем... - его внимательно-цепкий взгляд обошел всех и остановился на Лизе - вот ты, девочка! Иди сюда!
Моя синеглазка бесстрашно вышла в круг.
- Как тебя зовут? - обратился к ней Серджио Бриганти, нависая над нею огромной тенью.
- Лиза, дядя фокусник! - громко и смело заявила пятилетняя гроза всех соседских мальчишек и собак. Бриганти достал из кармана свернутый платок и раскрыл его, превратив в огромное полотнище золотисто-фиолетового цвета:
- Очень хорошо, Елизавета (от такого "официального" обращения девочка просто разомлела, готовая выполнить все, что скажет "дядя фокусник")! Сейчас я накрою тебя этим платком, и ты громко, вслух досчитаешь до десяти. Потом я сниму его, а через минуту снова тебя закрою, и ты опять будешь считать до десяти - только уже молча, поняла?
- Да, дядя фокусник! - по-прежнему так же громко и смело заявила Лиза.
Бриганти расправил полотнище и медленно, почти скользяще опустил его на девочку - разумеется, накрыв с головой. Теперь из-под платка слышался только звонкий голос "Елизаветы", с детской непосредственностью отсчитывавшей:
- Раз... два... три... семь... девять... ДЕСЯТЬ!
При слове "десять" Бриганти резко вздернул ткань, и я застыл, словно пораженный молнией. Лизы на арене... НЕ БЫЛО! И это при том, что под полотнищем до последнего угадывались очертания маленькой фигуры, а в воздухе таяли последние отзвуки цифры "десять"!.. Вне себя от ярости, я вскочил на ноги, готовый вытрясти из фокусника душу, но тот снова ловко взмахнул руками... а через минуту на арене снова стояла прежняя девочка, но... изменившаяся до неузнаваемости! Нет, это по-прежнему была моя Лиза: те же васильковые глазищи в пол-лица, та же ямочка на подбородке, все так же непослушно сбившаяся на бок золотистая челка... только теперь у нее в волосах была ярко-бордовая роза, платье сменило цвет с бирюзового на алый, а на ногах были столь же алые миниатюрные лодочки! Одним словом, "леди в красном" во всей красе! Я потрясенно опустился на место, а Бриганти громогласно объявил:
- Трансформация окончена! Тебе понравилось, Елизавета? - обратился он к девочке, снова нависнув над ней подобно какому-нибудь гигантскому египетскому обелиску над любопытным туристом.
- Очень, дядя фокусник! - моя маленькая спутница только что не подпрыгивала в лучах, освещавших арену.
- Ну вот и хорошо... А теперь ты можешь идти обратно на место и досматривать представление оттуда!
С этими словами он снял шляпу и вытащил из нее очередного кролика - только на сей раз плюшевого, коего торжественно и вручил Лизе. Прижимая последний неожиданный подарок (ибо чем еще, как не подарком, можно было назвать ее тепершений роскошный наряд, в котором она совершенно преобразилась!), малютка стремглав кинулась ко мне...
***
Когда спустя полчаса я, все еще полный впечатлений, вышел из шатра (Лиза уже умчалась играть с другими маленькими зрителями, хвастаясь нарядом и цветком в волосах), фокусник стоял на том самом месте, где перед началом представления возвышалась синеволосая валькирия с мороженым, и безуспешно пытался прикурить от неработающей зажигалки. Вытащив из кармана ни разу не подводившую меня за пять лет "Зиппо", я протянул ее мужчине. Он благодарно кивнул, и через мгновение наконец блаженно затянулся. Принимая обратно зажигалку, я заметил на его запястьях узоры из уже заживших и совсем свежих царапин.
- Розы, - перехватив мой взгляд, коротко сообщил он. - Пока их из рукавов вытащишь...
Я понимающе кивнул и тоже вытащил из пачки никотиновую палочку. Помолчав примерно с пару затяжек, я решительно повернулся и протянул фокуснику руку:
- Михаил.
- Сергей, - ответное рукопожатие было совсем коротким, но сильным.
- Слушай... а как ты это... ну, с Лизой, в общем?
- Хех, - коротко хохотнул он, - профессиональная тайна. Вот ты кто по профессии?
- Сисадмин я, работаю в "Сити Вестгруп"
- Ухху, - понимающе кивнул мужчина. - ну вот, стало быть, к тайнам корпоративных сетей имеешь непосредственное отношение, да? А теперь скажи, мил-друг, что с тобою будет, ежели ты эти тайны кому расскажешь?
Я даже не стал задумываться, ответив сразу:
- Ну в лучшем случае - получу "волчий билет" и больше никуда, кроме как дворником, не устроюсь... но вероятнее всего - просто бросят в багажник, вывезут к реке и адьё.
- Вооот! - Сергей многозначительно посмотрел на меня. - А кто тебе, спрашивается, сказал, что жизнь иллюзиониста - проще и безопаснее жизни сисадмина?... Да и потом - ты же сам видел, что златовласка твоя в полном восторге. Спрашивается, на кой ляд тебе знать остальное, м?
Поразмыслив, я пришел к выводу, что человеку, "известному от Парижа до Багдада и от Нью-Йорка до Красноярска", и впрямь должно быть виднее, а мне раскрытие этого секрета ничего не даст - я-то такое, как господин Бриганти, при всем желании не сотворю. Потому, затянувшись, я задал совсем другой вопрос:
- А так, само по себе, фокусничанье - хорошая работа? Интересная?
- Поначалу да. - Сергей помолчал - а потом, как и всякая другая, превращается в рутину.
Он выдохнул кольцо дыма и вдруг с неожиданной, поразившей меня злостью, выбросил в окружающий мир:
- А вообще-то - это вполне себе говённая работа. Как у ассенизатора.
- То есть как это? Почему? - ошарашившись и уставив на собеседника взгляд, вопросил я.
- А ты знаешь, что после того, как достаешь кролика из шляпы, она обычно оказывается наполнена до краев - и вовсе не марципанами? - фокусник начинал заводиться все больше. - А мне ее еще потом на голову надевать. Закон жанра, блин. Лентами я себя один раз чуть не удавил по забывчивости... а что у меня с руками из-за роз - ты сам видел
- Зато дети смеются и улыбаются, - сделал я робкую попытку нивелировать гневный порыв собеседника - ну, или хотя бы направить его в тихое русло. Сергей улыбнулся тоже - но, как показалось мне, слегка вымученно:
- Это да, с этим не поспоришь. Но знаешь фразу: "Дерево не валится от сотни ударов - но валится от последнего"? Так и я - иногда чувствую себя эти самым деревом. А усталость непомерная... Бросить бы все и уехать...
- В Урюпинск? - все еще пытаясь как-то разрядить обстановку, спросил я фразой из старого анекдота.
- Да нахрен мне тот Урюпинск? - Сергей сделал последнюю затяжку, бросил дотлевающий окурок на землю и затоптал ногой. - Мне бы маленький домик на Гавайях, где я могу писать книжки про "мою жизнь в искусстве", пить кофе и доставать из воздуха цветы и жемчуг для любимой женщины.
- Желания хорошие, ничего не скажешь, - протянул я. - Только вот... кто тогда будет показывать фокусы и радовать детей... да и взрослых тоже?..
- Ты. - коротко бросил выпускник миланской школы волшебства и барселонского колледжа престидижитации.
- Я? - еще более ошарашенный взгляд, подаренный мною собеседнику, говорил сам за себя.
- Именно. Ну или, если уж ты так не хочешь брать эту ответственность на себя - пускай будет наша Мальвина-Марина, девочка с синими волосами (я догадался, что он имеет в виду тетку-мороженщицу). Хотя и тебя это от дара - и возможности - совершать чудеса не избавит. Видишь ли, Миша (тут Сергей доверительно положил мне руку на плечо), штука в том, что магия - она в каждом из нас. Как раньше пели, "Ленин в тебе и во мне" - только вместо вождя мирового пролетариата тут волшебство... и никакого мошенства!
- Но как... как это вообще возможно? Я же не знаю никаких секретов, а ты мне их все равно не выдашь... Черт, да я даже в цирке-то этом впервые в жизни! Первый раз за четверть века!..
Фокусник улыбнулся как-то совсем заразительно и наклонился надо мной точно такой же тенью, как там, в шатре - над Лизой (разница была только в высоте):
- А секрет на самом деле, Мишаня, только один. Видишь ли, - он чуточку понизил голос, - чудеса...
***
Уже потом, сняв донельзя умотанную Лизу с каруселей и ведя домой, я снова задумался о словах Сергея. А может быть, каждый из нас действительно в каком-то смысле фокусник?.. Ведь мы тоже готовы сотворить почти любое чудо - лишь бы увидеть счастливую улыбку того (или тех), кто нам дорог. Внезапно, повинуясь какому-то безотчетному порыву, я достал из кармана телефон, отыскал в книжке одиннадцатизначный номер (хотя он и без того сидел у меня в голове) и транслитом набрал короткое сообщение: "Если когда-нибудь ты захочешь увидеть чудо - просто скажи мне".
Дорога до дома заняла у нас примерно полчаса, и все это время меня не оставляло ощущение, что вот-вот должно произойти что-то очень важное, что внезапно заставит планиду моей жизни перейти на новый виток орбиты. И, как говорится, "предчувствия его не обманули". Когда мы уже зашли в квартиру и я помогал Лизе стащить перепачканную свежей апрельской грязью обувь, в кармане раздалась привычно-знакомая вибрация, а сразу вслед за тем мелодичный женский голос произнес: "На твой телефон пришло новое сообщение. Посмотри - вдруг там что-то важное?"
Я не люблю оттягивать момент прочтения смсок - и не стал изменять этому правилу и теперь. Оставив уже расшнурованный, но еще не стащенный с девочки маленький ботик, я полез в карман за аппаратом. Сдвинув крышку, я увидел на дисплее надпись: "1 сообщение от *** " Кнопка "ОК" нажималась со внутренним замиранием (и нехилым биением) сердца. Через пару секунд я снова и снова потрясенно вчитывался в мерцающие на маленьком экране буквы, на которые рассыпались несколько простых слов: "Чудо уже случилось - я знакома с тобой, и никто и ничто не в силах на это повлиять".
Видимо, мое выражение лица было счастливым до идиотизма, потому что Лизе пришлось аж четыре раза просить меня закончить начатую процедуру и помочь ей снять ботики. При этом синеглазая принцесса вскользь, но как-то очень по-взрослому посмотрела на меня и совершенно серьезно вопросила:
- Миша, ты влюбился?
Сил переводить все в шутку, тем более для ребенка, у меня совершенно не было - слишком уж бушевали внутри противоречивые эмоции: счастье от прочитанного, горечь от многокилометрового расстояния, надежда на новую встречу однажды, и еще что-то, чему, наверное, есть название только в языке каких-нибудь Высоких Эльфов - но уж никак не в человеческом... Словом, я просто коротко кивнул и по-детски счастливо улыбнулся. Лиза, в свою очередь, так же удовлетворенно кивнула:
- Я так и думала... У тебя такое же лицо, как бывает у меня, когда я объемся малинового варенья с мамиными булочками!..
Через четверть часа она, забравшись с ногами на диван, смотрела по DVD-шнику похождения Тома и Джерри, а я сидел на кухне с наполовину опустошенным стаканом коньяка в одной руке и телефоном со все еще не стертым сообщением - в другой. В памяти неожиданно словно бы зажглись слова, сказанные сегодня высоким худым человеком в синем костюме: "Чудеса - там, где в них верят, и чем больше в них верят, тем чаще они случаются"..