Мне было очень плохо: щеки пылали, в висках стучала кровь. Голова просто раскалывалась. И я не знала, что мне делать.
Наконец, я решила позвонить Эшли и вытащила из кармана штанов мобильник. Набрала номер, но подруга не брала трубку. Меня затрясло еще сильнее. И что же делать? Неожиданно я вспомнила про Криса и, поколебавшись минуту, позвонила ему.
Мой друг взял трубку после первого же гудка, словно сидел и ждал моего звонка.
-Хлои!? - голос Криса был очень взволнованным, словно он уже знал о случившемся.
- Крис, я снова видела это...Метка...Она появилась у Клер.
Крис некоторое время молчал, словно обдумывал что-то серьезное. Казалось, он что-то сопоставляет, взвешивает, решает.
- Никуда ее не отпускай и не спускай с нее глаз! Я сейчас приеду.
Я послушно кивнула, забыв о том, что по телефону моего знака согласия не видно. Крис отсоединился. Я плохо понимала, чем мне поможет его приезд, но от осознания того, что я хотя бы не буду одна, стало легче.
Минуты текли очень медленно. Я сидела на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, и не спускала глаз с двери нашей комнаты. Из-за нее не доносилось ни звука. Я взглянула на часы: Крис уже давно должен был приехать. Может, что-то стряслось. Под ложечкой неприятно засосало. Я не могла больше спокойно сидеть, мной овладела лихорадочная потребность в движении. Я решилась пройтись по дороге навстречу Крису. Это, конечно, полный бред, ведь он едет в машине и может меня даже не заметить. Но мне нужно пройтись. Вечерний прохладный воздух приведет меня в чувство, поможет успокоиться и снова трезво мыслить. Я не пойду далеко. Пройдусь совсем чуть-чуть.
Я спустилась с лестницы, пересекла холл и вышла на улицу, прикрыв за собой дверь. Отошла немного от дома и глянула в наше с Клер окно. Мне показалось, что шторы чуть колыхнулись, а от окна спешно отпрянула темная тень. Видимо, Клер смотрела в окно, но не пожелала встречаться со мной взглядом. Я довольно быстро побрела по направлению к Дэдхем-стрит. Именно оттуда должна была показаться машина Кристофера. В моей голове шумным роем копошилось множество мыслей, одна страшнее другой. Я и не заметила, что отошла уже очень далеко, а мой собственный дом скрылся за одним из поворотов.
Сердце тревожно замерло. Я не планировала уходить так далеко. Да и Криса все нет...Может, я, задумавшись, пропустила его машину? Он легко мог меня не заметить, ведь уже давно сгустились сумерки. А что если он уже у меня дома, недоумевает, куда я запропастилась? И я чуть ли не бегом ринулась обратно.
Подходя к своему дому, я сразу же заподозрила что-то неладное. Во-первых, машины Кристофера не было и в помине, а во-вторых...Ну не знаю, предчувствие было очень нехорошее. Когда же я подошла еще немного ближе, то увидела, что свет в нашей комнате не горит. Меня это очень насторожило, сердце сжалось в комочек, и я пулей влетела в дом.
Первое мгновенье я тупо осматривалась по сторонам, но ничего не изменилось. Хотя меня не покидало какое-то смутное подозрение, что чего-то все же не хватает. Взгляд уперся в четыре пустых крючка, прибитых на стене рядом с дверью. Мама всегда считала, что это невероятно удобно для хранения ключей: ушел - снял, пришел - повесил. Крайний слева был моим, справа - Клер. Рядом со мной " припарковывала" ключи мама, рядом с Клер - папа. Все крючки были пусты. Я пару раз окинула их бездумным взглядом, как вдруг в мозг словно воткнули железную иглу. Я прекрасно помнила, что на моем крючке еще утром висели ключи от нашей с Клер машины!
Живот неприятно скрутило от страшного подозрения. Я бросилась в гараж, включила лампу и даже вскрикнула от отчаяния: машины не было. Как и Клер, я это точно знала. А Крис все не ехал...
Несколько бесконечно долгих минут я стояла в гараже, тупо уставившись в пустое пространство. В моей голове проносились тысячи мыслей, руки тряслись, по телу пробегала дрожь. Каждой частичкой себя я ощущала черное отчаяние, и каждую секунду мне казалось, что я все еще недостаточно понимаю весь ужас случившегося. Хотя ужас-то как раз нарастал во мне с каждым мгновеньем, накатывая холодными волнами, словно море, в котором я вот-вот утону. Я не знала, что мне делать. Казалось, еще никогда в жизни я не была в таком тупике. Страх парализовал меня, безнадежность, окутав плотной дымкой, мешала широко открыть глаза и найти выход из этого кошмара. Я была очень слабой и беспомощной. Я была абсолютно одна, и никто, никто не мог мне помочь.
Заметив, что слезы бурным потоком струятся из глаз, я попыталась взять себя в руки. Но хваленая сила воли оставила меня. Господи, а что я родителям скажу, когда они вернутся? И что мне теперь делать? Куда идти, к кому обратиться? На меня нахлынула новая порция отчаяния, а вместе с ней мной овладело страстное желание действовать. Хотелось бежать куда-то, кричать, звать на помощь...Делать хоть что-нибудь, чтобы предотвратить то, о чем я боялась даже подумать.
Вдруг я услышала какую-то мелодию и спустя мгновенье поняла, что это звонить мой телефон. Я вытащила его из кармана и, взглянув на дисплей, ответила.
- Алло...
- Привет, Хлои. Ты звонила? - голос Эшли был чуть обеспокоенным, но, как обычно, очень живым и жизнерадостным.
Я медленно сглотнула, не зная, что ответить. Нет, я, конечно, собиралась рассказать без утайки все, как есть, в самом подробном виде, но...Нелегко было подобрать слова, чтобы выразить весь мой ужас и все отчаяние, захлестнувшее мою душу.
- Эшли...Это какой-то ужас...-практически шептала я не слушавшимися губами, - Клер - следующая...Понимаешь? Я видела эту чертову метку у нее на лбу! И она, эта идиотка, убежала из дома. Она взяла мою машину и укатила куда-то...
Слезы снова выступили на глазах, но на этот раз я не позволила им застилать себе зрение и туманить рассудок, а мужественно вытерла их рукавом. Возможность мыслить здраво ко мне еще не вернулась, а может, не вернется уже никогда. После того, что я видела, лишиться рассудка и обо всем забыть - практически награда. Во всяком случае, избавление.
Но я отбросила эти глупые мысли и попыталась сосредоточиться на том, что говорит мне Эшли. Удалось мне это, по правде говоря, с большим трудом. Эшли велела немедленно рассказать о побеге родителям, позвонить в полицию и допросить друзей. Хм, очень разумно и по делу. Но есть парочка "но": родителей дома нет, Клер никому ничего не рассказывала, в полиции я не могла сказать ничего, кроме " моя сестра уехала на моей машине в неизвестном направлении, не имея прав". Не слишком подозрительно. Хотя, попробовать стоит.
Эшли попыталась успокоить меня, но сама была для этого слишком напугана и взволнована. Короче, ничего у нее не вышло. Пожалуй, впервые за время нашего знакомства.
Как же резко все меняется, когда нас касаются настоящие горе и опасность...
- А ты говорила об этом Крису? - спросила Эшли прерывающимся от волнения голосом.
- Да...- коротко ответила я.
Меня тут же посетили новые страхи, ведь Крис уже давно должен был приехать. Неужели что-то случилось? В моей голове возникали и исчезали миллионы подозрений, догадок и предположений. Нелепые и вполне разумные, глупые и пугающие - все они не предвещали ничего хорошего и только еще больше вгоняли меня в панику.
- В общем, буду держать тебя в курсе. Извини, мне нужно...Что-нибудь предпринять. - И я отсоединилась.
Я сразу же набрала номер Кристофера и была жутко разочарована, когда, спустя 10 гудков, он не взял трубку. Я повторила попытку. Потом еще раз и еще. Тот же результат. На пятый раз телефон оказался и вовсе недоступным. Паника достигла наивысшего предела. Неужели может быть еще хуже?
Я еще раз набрала номер Кристофера, но ответа по-прежнему не было. Я запихала телефон в карман и в отчаянии рванула в свою комнату, надеясь непонятно на что. Может, Клер окажется там? Или я найду на подушке записку, которая объяснит все и превратит весь этот кошмар лишь в небольшое забавное недоразумение? Я, охваченная безумной надеждой, распахнула дверь, но комната встретила меня суровым молчанием и непроглядной тьмой. Я включила свет и огляделась по сторонам. Ничего. Ни Клер, ни записки. Только белоснежные розы, поставленные в красивую нежно - розовую вазу. Сейчас цветы не выглядели зловеще или гипнотически. Они не завораживали, не парализовали и не истекали кровью. Но было в них все же что-то такое...Я чувствовала холод, идущий от них. Я подошла ближе и дотронулась до большого снежно-белого бутона. Палец словно током пронзило. Я поспешно отдернула руку, но от моего прикосновения, словно пыльца по ветру, по комнате пронесся затхлый запах склепа, сырой холод могилы. Я со злостью и отчаянием схватила огромный букет, не обращая внимания на то, что острые шипы вонзаются в ладони и ранят их до крови, и выкинула цветы в окно.
Я немного посмотрела на распластанные на земле розы и закрыла окно. Глубоко вздохнула. Я хотела собраться с мыслями, но это оказалось мучительно больно, практически не возможно. Что же делать? Это вопрос мелькал в моей голове сотни, тысячи, миллионы раз. И я все никак не могла найти на него ответ. Я взглянула на часы: было 10:15 вечера. Время пролетело так быстро! Самое большее через час должны вернуться родители. Хотя вряд ли дорога домой займет так много времени. Самое большее - полчаса. Жалких 30 минут, и что потом? Что мне сказать им?
Я с силой закусила нижнюю губу. Практически до крови. Удивительно, но боль немного привела меня в чувство, помогла сосредоточиться. Я не могу сдаться сейчас, я просто не имею права поддаться панике или еще какой-нибудь человеческой слабости. У меня просто нет выбора - я должна мыслить холодно и четко. Я боролась за Эллен - буду бороться и за Клер. Хватило бы только мужества, ведь как можно кого-то спасти, если даже не можешь держать себя в руках?
Некоторое время я бездумно расхаживала по комнате, зашла в кабинет, постояла на балконе, снова вернулась внутрь. Взгляд зацепился за фотографию, стоявшую на комоде. Это было старое фото, мне на нем лет так 13. А Клер так вообще еще ребенок. Мы сидим рядом, на скамейке в парке, у каждой - по мороженому. И улыбки до ушей...Руки сжались в кулаки, глаза вперились в пространство. В ушах зазвенело. Взгляд словно туманом заволокло, но не от страха, а от стальной решимости что-то изменить. Я не могу сдаться и не отступлю. Знать бы только, что делать...
Я села на пол. Что ж, я слишком долго избегала этого момента, пора бы уже всерьез задуматься о том, что нужно предпринять. Однозначно, я обо всем расскажу родителям. Заставлю позвонить в полицию, пусть начнут искать Клер. Может, им удастся засечь машину? Хм, было бы неплохо...По правде сказать, я надеялась на то, что те необъяснимые силы, что жили во мне уже больше месяца, меня не покинут и что я получу от них какой-нибудь знак, подсказку, хоть что-нибудь. Хоть какой-нибудь кусочек помощи...Но я не могла принуждать свой дар, не могла пользоваться им, когда захочется. Скорее, это он мной пользовался. То есть, я могла только сидеть и ждать какого-либо проявления моей второй сущности. А ждать, бездействуя - пытке подобно...
Но вот внизу хлопнула входная дверь, и я услышала голоса родителей. Мысленно наплевав на все и на всех, оставив в голове только одну мысль - я должна помочь Клер - я спустилась вниз и, представ перед удивленными родителями, с невероятно зловещим выражением лица начала рассказ.
Конечно, о мистической стороне дела я даже и не заикнулась. Я попыталась сделать рассказ намного проще, оставив только основные факты и придерживаясь строгой хронологии. Также я постаралась фильтровать эмоции: ни к чему выплескивать наружу свои чувства - отчаяние и ужас. Короче, выглядело все несказанно просто, сухо и ясно: Мы поссорились с Клер, она заперлась в комнате. Я пригласила Криса в гости, он долго не ехал. Пошла ему навстречу, но, подумав, что мы разминулись, вернулась назад. Ни Клер, ни Криса не было. И машина пропала. Похоже, Клер угнала машину и сбежала из дома. Нужно срочно что-то делать.
Я перевела дыхание и выжидающе уставилась в потрясенные лица родителей. Глаза мамы были широко распахнуты, в них легко читался испуг. Папа же нахмурился, посмотрел на маму, на меня. Лицо его приобрело какое-то странное, непонятное мне выражение. Наконец он произнес:
- Ты уверена, что она сбежала? Может, просто сильно разозлилась и скоро вернется? Когда поутихнет?
Я отрицательно покачала головой. По правде говоря, я не знала наверняка. Но лучше уже перестраховаться, найти ее сейчас, чтобы легче было предотвратить...Я думаю, проще предотвратить что-то, чем исправить. Точнее, исправить ТАКОЕ будет уже невозможно.
Видимо, что-то в моем облике и взгляде подействовало на родителей. Они тревожно переглянулись, но я не нашла в их лицах ни капли сомнения в моей правоте. Мама прижала руку ко лбу и со стоном прошла в комнату. Папа подошел ко мне, положил руку мне на плечо:
- Ты точно ничего больше не знаешь? Куда она могла поехать?
Я посмотрела ему прямо в глаза и проговорила:
- Нет, мне известно не больше вашего.
А как бы мне хотелось знать ответ на этот вопрос! Многое могла бы я отдать сейчас за эту информацию. Но здесь уж мне никто не поможет, придется справляться другими методами.
- Советую позвонить в полицию. Поверь мне, это действительно очень серьезно...
Мой голос звучал как-то безжизненно и одновременно с этим невероятно зловеще. Я не хотела такого эффекта, интонации получались такими сами собой. Папа пристально на меня посмотрел, и, проходя в комнату, сказал:
- Я тоже так считаю.
И я осталась одна стоять в прихожей.
Из кухни доносились мамины всхлипывания и папин взволнованный голос. Потом я различила обрывки телефонного разговора. Видимо, папино заявление о пропаже Клер посчитали, мягко говоря, преждевременным, или опасность - как минимум преувеличенной. Это можно было понять не только из обрывков фраз, но и по интонациям папы: голос его звучал все более раздражительно и грозно. Что ж, я этого и ожидала. Остается только ждать, тратить драгоценное время. Но это слишком опасно. Придется действовать самой.
Я медленно поднялась наверх. Мягко притворила за собой дверь и, не включая света, села на кровать. Мрак легкими паутинками окутал комнату, некоторое время я просто сидела в темноте. Вдруг рука нащупала что-то мягкое. Оникс. В памяти сразу всплыло радостное лицо Клер, ее день рождения. Возможно, уже последний...Эта мысль стала последней каплей. Я резко поднялась, чувствуя, как щеки опалил жар, а голову словно окутал красный туман. Перед глазами тоже плясала какая-то розоватая дымка. Я поднесла руки к ушам, надеясь таким образом прекратить противный звон, раздающийся в них. Меня вдруг словно охватило пламенем, которое придавало сил, но нещадно жгло. Я и хотела стряхнуть его, и наслаждалась мощью, которое оно давало.
"Господи, если только это возможно, дай мне знак...Как вернуть ее. Я наделала много ошибок, дай мне еще один шанс, я хочу все исправить. Я смогу, только помоги мне вернуть ее..." - я шептала самые горячие молитвы, обращаясь, не зная к кому. То ли к Богу, то ли к каким-то неведомым силам, то ли к себе самой. Неожиданно мне захотелось надеть свой счастливый талисман, подарок бабушки. Я распахнула шкаф, отыскала заветный футлярчик и ловко застегнула серебряную цепочку на шее. Сразу стало спокойнее. Я взглянула на часы и подавила стон отчаяния. Была уже ночь, а Клер не появилась. На приход Кристофера я уже и не надеялась.
Внезапно я почувствовала смертельную усталость, словно переживания вытянули из меня всю жизненную силу. Я упала на кровать, не раздеваясь и не расправляя постели. Прижала к себе Оникса и уснула так, словно приняла не одну таблетку снотворного и не спала не одну ночь.
В этот раз сон был необычайно мрачным и тяжелым. Казалось, воздух ночного леса пытается придавить меня к земле, мешает идти дальше. Теперь я знала дорогу. Начиная от развилки, я хорошо помнила путь. Мне хотелось бы оглянуться, посмотреть, что сзади этого судьбаностного перекрестка дорог, но я не смогла. Голова не слушалась, я не смогла обернуться. Но, несмотря на это поражение, моя решимость лишь возросла: прилагая все свои усилия, я зашагала вперед, не обращая внимания ни на мрак, ни на зловещие шорохи. Я отлично знала, куда свернуть. Знала, в какой момент и из-за какого поворота появится та чертова поляна. Когда же я, наконец, ее увидела, губы мои сложились в горькой усмешке. Я знала, что будет дальше, но ради того, чтобы это не произошло, я стерплю любые ужасы, пусть даже кошмары будут преследовать меня до конца жизни.
Забавно, но не смотря на некоторую ограниченность физической свободы действий, мыслить в этом сне я могла как никогда четко. Вот и избушка. Знакомая тропка через густой, переплетенный кустарник. Еще пару шагов. Странно, но внутри не мелькнул привычный огонек. Я присмотрелась. Около полуобрушевшегося входа, немного в стороне, стоял какой-то человек. Я не видела Клер, но я ее чувствовала. Видимо, она внутри. Я притаилась около какого-то большого куста. Вот он зашел внутрь, вот скрипнула дверь...Я проснулась в холодном поту, а жалобный отчаянный крик все еще звенел в моих ушах.
Моя уверенность в том, что увиденное еще не свершилось, была непоколебима. Теперь я знала, где он будет держать ее. Я даже знала дорогу. Но вот только...Что это за чертов лес? Как такие зловещие места вообще могут существовать рядом с городом, в его окрестностях? И, что самое печальное, я знала путь только от одного определенного места - там, где разбегалось в разных направлениях множество дорожек. Но как попасть туда? И сколько времени еще осталось?
Я взглянула на часы: половина шестого. Еще один новый день. Глупо, но в моей голове мелькнула мысль: а на чем же мне теперь ехать в школу? Я даже усмехнулась. Как можно думать о таком, когда...В общем, не самое подходящее время, учитывая обстоятельства. Как я вообще могу идти в школу? Я должна остаться дома. С мамой, папой...С семьей. Неожиданно я услышала какие-то голоса, раздающиеся внизу. Странно, несмотря на то, что проблем со слухом у меня не было никогда, я все же удивилась тому, что слышу разговор, доносящийся с первого этажа. Я встала и вышла из комнаты. Спустилась вниз и, не таясь, зашла в гостиную. На громадном оранжевом диване сидели, обнявшись, родители. Мама тихонько плакала, папа пытался ее утешить, но и сам был очень подавлен. Я тихо подошла к ним и присела на краешек, рядом с мамой. Она повернулась ко мне, вытирая кристально - чистую слезу с бледного, утомленного лица. Попыталась улыбнуться. Правда, непонятно зачем. Может, хотела меня ободрить? Глупо...Я слишком много знала, чтобы меня можно было успокоить пустыми словами и нелепыми надеждами.
- Не вернулась. - Я скорее констатировала факт, чем спрашивала.
Но мама все же ответила, а точнее прошелестела одними губами:
- Нет...- мамины светлые, голубо-серые глаза превратились в два озерца боли.
Я только кивнула и тяжело вздохнула. Все идет по плану...
Рано утром, прихватив с собой фотографию Клер, родители уехали в полицейский участок. Я осталась дома, хотя, вероятно, меня было бы полезно допросить. Ведь с точки зрения полиции, я последняя, кто видел сестру перед побегом, следовательно, важнейшую информацию можно получить именно от меня. Возможно, это разумно. Но мне нечего было сказать, поэтому я осталась дома. Одиночество давило на меня со страшной силой, хотелось отвлечься от страшных мыслей.
Спустя пару часов позвонила Эшли. Спрашивала, как дела.
- Клер не вернулась. И Крис не объявился...- таким был мой неутешительный ответ.
Эшли обещала дозвониться до Криса и выяснить, что случилось. А мне оставалось только ждать. Вскоре родители вернулись. Они были очень подавлены, особенно мама. В ее прозрачных глазах было столько боли, что моя собственная боль по сравнению с ее казалась мне просто легкой встревоженностью. Как ни странно - сегодня я не чувствовала бури отчаяния или других эмоций. Их сменила какая-то апатия. Я тупо ждала чего-то, не сознавая, чего именно. В школу я своевольно не поехала, а родители были слишком озабочены другим, чтобы заметить такой пустяк. Я слонялась без дела, бездумно переставляя вещи в комнате с места на место, или же просто смотрела в окно. Был уже день, когда снова позвонила Эшли.
- Хлои? - голос подруги звенел от напряжения.
Ее тревога сразу передалась мне - я словно очнулась от своего оцепенения. В одно мгновение все страхи ожили и набросились на меня с новой силой.
- Да? Ты дозвонилась до Кристофера? Что-то случилось? - сердце бешено стучало в груди, а живот неприятно свело в предчувствии чего-то плохого.
Эшли сделала короткую паузу, словно пыталась подобрать нужные слова. Я терпеливо ждала, напряженно вслушиваясь в прерывистое дыхание подруги, доносящееся из динамиков телефона. Наконец, она заговорила.
- Ну...В общем-то да. Я дозвонилась, вот только не совсем до Кристофера...- неуверенно начала Эшли.
- Боже, говори нормально! Я тебя не понимаю! Не тяни резину, от этого только хуже! - не выдержала я.
- Хорошо-хорошо! - поспешно пробормотала Эшли, - Я долго пыталась прозвониться, но трубку никто не брал. Буквально только что я попробовала позвонить снова...Трубку взяла мама Криса. Дебора Мур. В общем, Крис попал в аварию...
У меня мурашки поползли по спине. Это уже слишком. Колотящееся сердце внезапно замерло, минуту я даже не могла дышать. Я так и знала. Знала, что он не приехал по какой-то очень веской причине.
- Это произошло около какого-то парка, не помню названия. То есть, не около самого парка, а где-то в окрестностях, я не очень поняла...Его сбила машина. Удивительно даже, ведь тот район довольно тихий, без оживленных магистралей или широких дорог. Никто не понимает, как такое могло произойти. А я так вообще недоумеваю, что он мог вечером делать в том месте? В любом случае, он в плохом состоянии...Как и его мама.
Я медленно переваривала эту информацию, бездумно накручивая прядку рыжих волос на палец. Все это очень ужасно и...странно. Тот район не был мне знаком, так что рассуждать о его "тихости" я не могла. Но меня беспокоил другой факт. Что Крис там делал? Хотя, у него же вроде брат живет около парка...Меня охватила какая-то слабая дрожь. Вероятно, он был у - как там его? - Александра. Значит, мой звонок потревожил его...Сердце больно кольнуло, я представляла себе, как Крис, беспокоясь за меня, бежит вниз по лестнице, к своей машине. Он хочет только одного - скорее приехать ко мне и помочь. Он так увлечен и обеспокоен, что даже не смотрит по сторонам...Казалось, я даже услышала визг тормозов и треск костей.
- Хлои? Ты меня слышишь? - наверное уже в сотый раз спросила Эшли.
- Да...- прошептала я.
- Я собираюсь к нему в больницу. Меня отвезет мама, она хочет повидаться с Деборой. Хочешь со мной?
Я перевела дыхание и облизнула пересохшие губы. Конечно, хочу. Я просто обязана его повидать. Я втравила его в это. По моей вине он сейчас лежит в больнице. Если бы не тот идиотский звонок...Ведь, в конце концов, это только мое бремя! Не нужно было взваливать его на других. За что он расплачивается, если счет по праву должен быть предъявлен только мне?
- Через сколько примерно ты заедешь? - просипела я в трубку.
- Думаю, через полчаса будем...- немного подумав, протянула Эшли.
- Отлично. - Пробормотала я. - Жду.
Я отбросила телефон в сторону и тяжело вздохнула. Почти со стоном. Кто-то сказал, беда никогда не приходит одна. Он был смертельно прав. Я живо вытащила из шкафа свои любимые старенькие черные джинсы. Бросила взгляд в окно и пару секунд бессмысленно пялилась в серое, затянутое тучками небо. Хм, сегодня довольно пасмурно, может, будет дождь. Погода строила подходящие декорации для нашей страшной пьесы. Я мрачно ухмыльнулась и стащила с верхней полки темно-синюю кофточку спортивного покроя, с длинными рукавами и небольшим круглым вырезом. Тонкий трикотаж был невероятно приятен для кожи, хотелось укутаться в него с головой, зарыться, спрятаться от действительности, погрузиться в сладкую дрему, подальше от реальности. Но такой роскоши я не могла себе позволить. Поэтому, напялив черные кроссовки, я спустилась вниз.
Мне не хотелось встречаться с родителями. Почему-то я чувствовала себя очень виноватой в пропаже Клер. Хотя, так и было. Не уследила, не уберегла...Плохая сестра. Я боялась прочитать в глазах родителей упрек, справедливый упрек. Но я не могла уйти просто так, поэтому, набравшись мужества, я прошла на кухню.
На плите не шипели кастрюльки, веселый мамин фартук, скомканный, валялся на стуле. Исчезли приятные аппетитные запахи, казалось, все было погружено в уныние и мрак. Мама сидела на стуле около телефона, словно ждала звонка. Она выглядела вполне спокойной, но очень усталой и какой-то измотанной. Лучезарная улыбка не озаряла ее лица, глаза, казалось, потухли. Вся кристально-чистая голубизна ее красивых глаз словно испарилась: они потемнели и стали безжизненно-серыми, словно пепел.
Я робко подошла к ней и слегка приобняла. Мама посмотрела на меня, глаза чуть потеплели.
- Ты куда-то собралась, Хлои? - дрожащим голосом проговорила она.
Я секунду помялась и затем произнесла, стараясь придать голосу как можно более спокойный тон.
- Да. Крис попал в аварию...Машина сбила. Вроде ничего серьезного. Мы с Эшли и ее мамой решили его навестить. Ты ведь не против?
Мама отрицательно покачала головой, лишь нахмурилась сильнее.
- Ты ведь не завтракала? - скорее утвердительно, чем вопросительно пробормотала она.
Я вздохнула: " Нет".
- Тебе нужно чего-нибудь поесть...- мама встала и прошлась по кухне, словно разминаясь, - Извини, я ничего не приготовила на завтрак...
От ее слов у меня просто сердце сжалось. Как она может сейчас думать о еде? Да еще и извиняться?
- Не нужно извиняться! Это просто нелепо. К тому же, я не голодна...
Мама включила чайник и покачала головой.
- Тебе нужно поесть. Ты со вчерашнего дня и крошки во рту не держала...
- А ты сама - то когда в последний раз ела? - горячо возразила я, удивляясь, сколько боли прозвучало в моем голосе.
Мама вновь покачала головой, налила чай в кружку и поставила на стол. Затем достала из холодильника кусок сыра и быстро сделала бутерброд.
- Пожалуйста, Хлои, поешь. Мне так будет спокойнее...- глядя прямо мне в глаза, произнесла мама.
Я медленно села за стол. С трудом проглотила бутерброд, не разбирая вкуса. Мама смотрела на меня, практически не спуская глаз. Наконец, с завтраком было покончено.
- Мне пора...Обещай, что сама поешь! - проговорила я, выходя из кухни.
Мама вымученно улыбнулась и одними губами проговорила: "Хорошо".
Когда я вышла, машина подруги уже подъезжала. Легкий, но очень холодный ветер растрепал мои волосы, прежде чем я залезла внутрь.
- Привет, Хлои! - поприветствовала меня хорошенькая миссис Эрнст, ее темно-карие глаза полны сочувствием и жалостью.
- Здравствуйте. - Пробормотала я в ответ.
Эшли лишь тихонько пожала мне руку. Мы двинулись в путь. Всю дорогу я мысленно рисовала себе мрачные картины с участием Криса. Эшли сказала, что он пострадал довольно серьезно...И вот воображение услужливо подсовывает образ человека, закованного в гипс. От него тянутся спутанной кучкой десятки проводов, рядом капельница...Я тяжело вздохнула и попыталась выгнать эти мысли из головы. И это мне практически удалось, вот только на смену пришли другие невеселые думы. О Клер, например.
Однако когда из-за поворота показалось здание больницы, я могла сосредоточиться только на Крисе. Мне с трудом приходилось сдерживаться, чтобы не перейти на бег. Всем своим существом я стремилась туда, вглубь больничных палат, к нему. У регистрационной стойки молодая медсестра подробно объяснила, как и куда пройти. Одарив нас жизнерадостной улыбкой, она сообщила, что ей " очень жаль, но улучшений нет. Кристофер без сознания. Но ситуация стабильна". У меня колени подогнулись, казалось, если сделаю хоть шаг - упаду на отполированный до блеска пол. Но даже это не умерило моего стремления немедленно попасть к Крису: я готова была даже ползти, лишь бы это помогло мне приблизиться к нему.
Эшли и ее мама тоже горели желанием попасть в нужную комнату, так что мы незамедлительно двинулись в путь. Попав на нужный этаж и поблуждав немного по светлым узким коридорам, мы, наконец, добрались до двери с нужным номером. Мое сердце пыталось вырваться наружу, а дыхание сбилось, как если бы я пробежала пару километров. Мы все перевели дух и, немного поколебавшись, вошли внутрь.
Комната оказалась просторной и светлой. У окна, на больничной койке, лежал Кристофер. Он был очень бледен, под плотно сомкнутыми веками - синие круги. Легкое, еле уловимое, дыхание чуть колыхало его грудь. У меня вырвался полувздох полустон облегчения: он не был полностью запакован в гипс. Руки были покрыты синяками и царапинами, правая была перебинтована в области запястья. Ноги скрывались под одеялом, но я все же различила, что левая запечатана в гипс. На лбу красовалась повязка, от правой щеки, пересекая нос, к левой щеке тянулась тонкая царапина. И все же это было в тысячу раз лучше чем то, что я себе представляла. Жаль, что Кристофер не пришел в себя - мне столько хотелось ему сказать...До сегодняшнего дня я и не представляла, насколько важен он для меня стал.
Первое время я не сводила с Криса глаз, поэтому не сразу заметила, что возле него, в тени, на стуле сидит его мама. Я видела ее всего раз или два, черты ее лица не задержались в моей памяти, и поэтому сейчас я с любопытством всматривалась в Дебору Мур. Удивительно, насколько сильно она отличалась от своего сына. И дело даже не в цвете глаз или волос - в этом они совпадали с точностью до оттенка. Меня поразила разница в выражении, в каких-то мелких чертах, составляющих такое различие.
Все, что ни слышала я о матери Кристофера, было исключительно положительным. Она была любящей женой, внимательной, заботливой матерью. Хорошим, добрым человеком. Очень любила детей, помогала всем, кому могла и чем могла. Они довольно тесно общались с миссис Эрнст, мамой Эшли. Не знай я ее, мне бы нарисовалась чуть полная светленькая женщина, с теплыми карими или лучезарно-чистыми голубыми глазами. Но сейчас...Мама Эшли, Оманда, подошла к сидящей женщине и положила ей руку на плечо. Дебора моментально обернулась, очень резко, я даже вздрогнула. Миссис Эрнст что-то сказала ей, и взгляд суровых, холодных стальных глаз яростно устремился на меня. Несколько долгих секунд я смотрела в ее до боли знакомые глаза, глаза Кристофера. Вот только у него они всегда выражали теплоту и немного усмешки, в то время как у его мамы они были словно скованы из металла, напоминали клинок. Взгляд с металлическим блеском, будто нож, пронзал и, казалось, проникал в самую душу. Я боюсь такого взгляда.
Но вот металлический холод отступил, и женщина снова посмотрела на Оманду, отвернувшись от меня. Волосы цвета черного бархата, такие же мягкие, были небрежно отброшены за спину полным изящества движением руки. Волосы Деборы не были длинными, прямые и пышные, они красиво обрамляли ее чуть бледное лицо. Странно, но весь облик женщины словно завораживал. Она не казалась мне доброй феей, какой рисовала ее молва. Сказать по правде, она внушила мне какой-то безотчетный страх.
Наконец, я немного освоилась и подошла ближе. Все уже давно стояли около кровати Криса. Я вновь взглянула в его лицо, и слезы подступили к моим глазам. Я хотела взять его за руку, но правая была перебинтована, а за левую его уже держала мама. Я ненадолго задержалась взглядом на длинных, острых, кроваво-красных ногтях. Такие должны принадлежать какой-нибудь злодейке или коварной соблазнительнице. Я вспомнила, как представляла себе миссис Мур, исходя из услышанного о ней. Контраст с оригиналом просто ошеломлял. Робко, боясь встретить взгляд несгибаемой стали, я подняла глаза и посмотрела в лицо маме Криса.
Не люблю рассматривать людей исподтишка, но порой это единственный способ увидеть правду. Увидеть, что именно человек представляет собой. В этот момент Дебора как раз посмотрела на сына, и я удивилась произошедшей в ней перемене. Может ли холодный металл излучать столько тепла? Как может в сталь впечататься столько боли? Я смотрела и не верила своим глазам. Лицо миссис Мур выражало усталость и страх, но мама Криса была женщиной явно мужественной - она не плакала, а просто была рядом, готовая сидеть часами, сутками рядом с постелью сына, готовая помочь, сделать все, что в ее силах, и даже больше. Ее глаза, с таким холодом встретившие меня, наполнились теплотой и заботой, они словно стали светиться. В ее взгляде читались любовь и преданность, безграничное обожание. И самоотверженность. Не припомню, чтобы кто-нибудь так смотрел на меня.
Теперь, спустя какую-то секунду, я не могла уже усомниться, что за подобной внешностью - за резкими чертами и образом женщины-вамп - скрывается доброе и любящее сердце. А враждебный, пронизывающий холодом взгляд - только способ, путь защитить дорогого человека. Теперь, когда я знала, на что способны эти серые глаза, я прониклась еще большим уважением к их обладательнице.
Занятая подобными мыслями, абстрагировавшись от всего вокруг, я уловила лишь обрывок фразы:
- Пойдем, тебе нужно передохнуть. В холле есть автомат с кофе, тебе не помешает. Пошли, девочки будут здесь...- звонким голосом убеждала Оманда маму Криса.
Дебора явно не хотела уходить, но в конце - концов сдалась. Снова ощупывающий, пристальный взгляд - теперь я не опустила глаз - и мама Криса вышла в коридор. Мы с Эшли остались одни. Подруга выглядела очень расстроенной, она не проронила ни слова и не спускала глаз с Криса. Как знать, может и она сейчас чувствует некоторую вину? За язвительные слова, за подозрения...Хотя, это вряд ли. Если кто-то действительно виноват - то только я. Сердце сжалось от боли. Я села на стул, на котором только что сидела миссис Мур, и точно также взяла Кристофера за руку. Она оказалась намного теплее, чем моя, что немного меня порадовало.
Как бы мне хотелось, чтобы он открыл глаза! Как бы мне хотелось, чтоб он смог поговорить со мной! Но Крис лежал бледный и неподвижный, и я не могла с этим ничего поделать, как бы сильно мне этого ни хотелось.
- Какое лекарство? - спросила я, не отрывая взгляда от царапины на осунувшемся, таком дорогом лице.
- Ты разве не слышала? Дебора говорила, ему что-то вкололи, и он уснул, как уби...- Эшли оборвала начатую фразу, я же вздрогнув, докончила про себя прилагательное, - В общем, очень крепко заснул.
Подруга вздохнула. Я же, поддавшись порыву, вытянула вперед правую руку, левой продолжая держать руку Криса, и провела указательным пальцем по царапине на лице.
Пальцы в моей руке шелохнулись, и я отпрянула. Но потом, решив, что сейчас вероятно, самое время, и я могу быть услышана, я быстро нагнулась к самому уху Кристофера и скороговоркой произнесла:
- Прости. Пожалуйста, прости. Я знаю, я не должна была тебе тогда звонить...Мне очень жаль, что так вышло, правда. И еще...Мне кажется, хотя это конечно похоже на бред...В общем, порой ты выглядишь как парень моей мечты...
Но я тут же спохватилась и добавила: "но не сильно обольщайся, это меня столько же пугает, сколь и привлекает!".
В конце концов, когда друг в реальной опасности, многое кажется преувеличенным. Чувства, например. Я всегда была очень осторожной и теперь тоже хотела оставить лазейку. На всякий случай. Как бы эгоистично это ни было, первая я своего сердца не раскрою.
Вскоре Дебора и Оманда вернулись, и я уступила пост у кровати больного. Мы уже довольно много времени провели в больнице, пора было возвращаться. Но мне не хотелось уходить, хотя я и знала, что пользы от меня нет никакой. Я не целитель и не колдунья - мне не срастить сломанных костей и не заживить царапин. И не изменить прошлого. Остается только ждать и надеяться. На прощанье я сказала Деборе:
- Я всем сердцем надеюсь, что Кристофер скоро поправится. Я так скучаю по его улыбке...Мне очень жаль, что так вышло. Если бы я только могла чем-то помочь...
Мама Криса улыбнулась. Едва заметно, скорее, это просто отразилось в ее глазах - они потеплели.
Домой мы ехали в грустном молчании. Пара ничего не значащих фраз, несколько замечаний по поводу состояния Криса...Их, кстати, я прослушала с большим интересом. Оказалось, все не так уж и страшно. Перелом левой ноги, царапины, синяки, ушибы...Травмировано запястье. Но состояние стабильное, он скоро поправится. Скорее бы!
Надеюсь, по крайне мере с Кристофером все закончится счастливо.