Радин Сергей. Тени Персея-2

Привет. Меня зовут Ник Имбри.

Три месяца назад я попал в качестве волонтёра в группу десанта, направляющуюся на планету Персей. Впрочем, волонтёр - это громко сказано. Майор Брент оказался самым настоящим шантажистом - в итоге я и мой закадычный дружок, сириусец Барри Боуэн, оказались на зачумлённой планете. Здесь царит некая субстанция, которая вселяется в людей. Тени - так мы назвали субстанции.

Действуют на людей по-разному. Некоторые превращаются в "оборотней": был человек - и вдруг почти мгновенная трансформация в ящероподобное животное размером с человека. Из некоторых получаются жуткие "акулы" - настоящие динозавры, ладно хоть, эти не умеют трансформироваться в обе стороны: став "акулой", остаются ею навсегда.

В группе майора Брента я повстречал женщину, которая меня ненавидела так, как я ненавидел её. Первое, что меня заставило взглянуть на Ату иначе, - это её свободное владение энергознаковой системой. Я знаю только одного человека, обладающего такой силой. Пару раз исподтишка проверив её на наличие тайных знаков в её же энергополе, я с изумлением понял, что Ата - моя жена, пропавшая три года назад. Судя по тому, что она рассказала, она стала одной из первых жертв профессора Кейда - любознательного учёного, выпустившего тени на волю. Пройдя многие перипетии, потеряв не только память, но и лицо, Ата, только благодаря знанию знаковой системы, смогла обуздать в себе собственную тень, натравленную на неё лаборантами Кейда.

Объединив в десанте военную полицию и гражданских, майор Брент смог найти Кейда, которого ему приказано вывезти с Персея в первую очередь. Но у майора оказались и особые полномочия. Поэтому он не стал возражать, когда Ата решила поговорить с профессором Кейдом. Она и поговорила. По-своему. Смертельно.

Наше пребывание на Персее свелась к тому, что долгое время пришлось заниматься поиском оставшихся в живых. Мегаполис Андромеда преподнёс сюрприз. Там, где мы ожидали найти горстку отчаявшихся, оказались люди, взявшие дело выживания в свои руки. И среди них оказался давний знакомец Аты по академии энергогностиков (и мой - по космическим путешествиям в юности) - драко Матвей Иорданец. Он мог позволить себе многое, ибо был недосягаем для казалось бы вездесущих теней: с ним были ручные оллфаги - птицы, жравшие всё, в том числе и энергетические сгустки, чем в конце концов и оказались тени.

Да, раз уж решили познакомиться... Я довольно высок и худощав. Темноволос - жена называет это дело чернявостью. У меня небольшие карие глаза. Ну, брови, там, нос, как у всех. Ата считает, у меня рот насмешливый. Ей нравится так считать - пусть... По характеру немного нетерпелив. Я люблю жизнь! И, кажется, это взаимно, поскольку таких приключений, какие она подкидывает мне, хватит, наверное, на жизни нескольких человек... В общем, привет. Меня зовут Ник Имбри.

Я вздрогнул и проснулся. Сердце стучало так, как будто я только что свалился после бешеного бега. Трудно понять, где нахожусь. Почему темно...

Ночь. Поэтому. Кажется, приснилось что-то не самое приятное.

На моём животе ладонь Аты, влажная и горячая. Влажная... Я тянул с неё энергию? Или она почуяла сквозь сон, что со мной что-то не то, и поделилась?.. Пришлось поднапрячься, чтобы прервать поток. Нет ничего хуже, если утечка энергии происходит во сне, когда человек не вполне себя контролирует. Перерасход бывает страшный...

Сердце продолжало нервно дёргаться. Пока я разглядывал Ату, прильнувшую ко мне, тело инстинктивно реагировало на что-то вокруг. На что именно? Я поднял глаза - и затаил дыхание.

В нашей комнатке не слишком много мебели. Длинный шкаф, комод с трюмо, стол с полками, на окнах (точнее, на их имитации - откуда на третьем подвальном этаже взяться окну?) - шторы. И отовсюду на меня смотрят оллфаги - полупрозрачные птицы чуть больше голубя, с крыльями летучей мыши и с длинноватыми клювами.

Пришлось приоткрыть рот, чтобы Ата не услышала зачастившего дыхания.

Зачем они здесь? Может, жене тоже приснился страшный сон, и она непроизвольно позвала на помощь тех, на кого в последнее время привыкла полагаться?

Ближайший оллфаг слетел со стола и сел справа от меня. Не слева, где Ата. Справа.

Шелест крыльев - и рядом с ним ещё один. В полутьме (свет в комнате из коридора) я отчётливо видел их внимательные круглые глаза, немигающе уставившиеся на меня. На высокую спинку кровати спланировали ещё трое и склонились ко мне, словно вглядываясь в меня и прислушиваясь ко мне. Чего они хотят... Я не успел додумать, как вспомнил обрывок сна. Я и оллфаги. Я иду быстро, почти бегу - оллфаги шуршат вокруг меня стремительным облаком. Нога срывается с твёрдой опоры, и я падаю в пропасть - и вместе со мной кидаются в бездну оллфаги. Сумасшедшим торнадо они вихрятся вокруг меня. Один кидается на меня. Вцепившись когтями в плечо, он падает вместе со мной и всматривается в мои глаза, приближая свои, - и я тону, втягиваюсь в них...

Меня затошнило от воспоминаний. Я отвернулся к Ате, обнял её, натянул на нас простыню. Уходите, крыланы. Уходите к своему повелителю, к драко Батису - к зеленоглазому мальчишке, которого в Колесе прозвали Повелителем оллфагов.

Я даже не повернулся взглянуть, что значит шелестящий звук. Ата вздохнула и что-то прошептала в мою шею. Я уткнулся в её волосы... Уснул...

Барракуда ржал так, словно я сказал невесть какую оригинальную шутку. А я всего лишь ввернул старинное выражение - "гроб на колёсах". Интересно, как бы среагировал Барри, если б представшее нашим глазам средство передвижения я назвал бы "духовкой на колёсах"? Наверное, рыдал бы от счастья, если учесть сириусские поминальные обряды, основанные на принципах практического каннибализма.

Примерившись, я спрыгнул с верхней полки стеллажа и подошёл к машине, рядом с которой стояли насупленные мастера. Почти в полевых условиях превратить обычную "скорую" в броневичок, а в благодарность любоваться зубастой пастью Барри!

Автоангар. Ремонтная мастерская. Броневик, который срочно понадобился для поездки. Именно броневик, а то нас пару раз едва не размазало в обычных машинах: "акулы" ничтоже сумняшеся пытались остановить юркие коробочки, примитивно шагнув на крышу машины. Оба раза мы выскочили на ходу. А если б не успели? Вопрос риторический, если вспомнить: "акулы" бывают десяти-пятнадцатиметровой высоты, а вес у них при том - сами понимаете какой.

Идею броневика поднял майор Брент, который вываливался из машины вместе с нами по второму разу. Он предложил найти средство передвижения, дающее возможность твёрдо уверовать, что успеешь выскочить из него, пока "акула" отплясывает на крыше. Обратите внимание: именно выскочить, а не отсидеться.

Среди обитателей Колеса (административный когда-то центр Андромеды) нашлись два сварщика. Им в помощь дали людей мыслящих. И вот мы созерцаем "скорую", с четырёх сторон укрытую приваренными железными листами, на которые опирается ещё один - сверху. По мысли майора, шагни на крышу "акулы", мы успеем выбраться из машины спокойно, без паники.

Майор стоял тут же, сильно разочарованный нашей реакцией на чудо дизайнерской мысли. И своей, кажется, тоже. Хорошо, обозлённых мастеров успел отослать. Можно поговорить в открытую.

- Брент, на этой колымаге нам из города не выбраться - не то что доехать до другого, - начал я озвучивать очевидное. - Эти щиты будут цепляться за всё, что найдут на дороге. Далее. Колёса не выдержат двойной нагрузки: кошмарной дороги и веса брони. И третье, самое главное: а смысл в технике, которую изувечит "акула"? А если она нападёт посреди дороги? Нам куда деваться? На открытой-то местности? Да к нам сбегутся все "акулы" и "оборотни" со всей округи! И смысл тогда вообще в нашей экспедиции? Нам нужно что-нибудь маневренное и лёгкое, чтоб быстро вылезать из любой колдобины или удирать от кого ни попадя.

Майор вздохнул. Он знал, на что я намекаю, - на военно-полицейские скутеры.

Стабилизировав ситуацию в Андромеде до состояния перманентной войны с переменным успехом, мы огляделись и вспомнили, что мегаполис не единственный на Персее. Есть и другие города, обжитые колонистами и тоже вдруг замолчавшие. С высоты обретённой на планете информации можно предположить следующее: или там то же положение, что и в Андромеде; или из-за отсутствия связи тамошний народ продолжает жить как раньше. Во второе в жизни не поверю. Три года со времени катастрофы - тени вполне могли добраться до всех уголков планеты.

Дальняя дверь ангара приоткрылась. В узкую щель скользнула гибкая фигурка. Лёгкую походку я узнал сразу. Самая красивая женщина на свете... Моя жена.

Рядом хрюкнул Барри. Я оглянулся на сдавленный смешок, а Барри обстоятельно объяснил мне, как будто никто ничего не понял:

- Это я пытаюсь обворожительно улыбнуться майору, чтобы он догадался, чего мы от него хотим. - И сириусец снова оскалился в том, что он считал обворожительной улыбкой.

Брента передёрнуло. Странно. Я думал, не удержится - стукнет. На первых порах знакомства с Барри я, например, с трудом удерживал руку, чтоб не вмазать ему по оскалу. Рука вздрагивала всякий раз, едва сириусец радостно растягивал губы, обнажая жутковатые зубища. Мой нервный рефлекс пропал раз и навсегда после случая в одном из баров. Барри улыбнулся кому-то не самому терпеливому. Нет, не скажу, чтобы тот тип был явным ксенофобом. Но улыбка любого сириусца - стопроцентная провокация. Парень двинул Барри по челюсти чисто инстинктивно, а в следующий миг истошно орал: рука чуть выше запястья оказалась в капкане - в челюстях толстячка. И, пока народ в баре потрясённо таращился на жуткую сцену, Барри весело щурил глазки: ему-то казалось, он придумал забавную шутку - перехватить зубами несущийся в лицо кулак. Кстати, когда он отпустил беднягу, выяснилось, что кожа на руке лишь чуть примята и нигде не прокушена. И чего тот орал?.. Хотя я бы, наверное, тоже...

Подошла Ата - совсем близко. Шаг к ней - обнять: просто опустить руку на плечо и чуть прислонить к себе. Не возражает.

- Брент, лейтенант интересуется: вы долго ещё?

Майор обошёл несостоявшийся броневичок, похлопал по одному из металлических листов и со вздохом же пошёл из ангара.

- Что - скутеры так и зажилил? - вполголоса спросила Ата.

- Думает ещё, - хмыкнул Барри. - Но ему деваться некуда. Скутеры маневренней и, если что, весом полегче - через завалы, например, тащить. Что уж жалеет? Для дела же нужно! Я, вон, свой - и то не жалею!

Он сказал это наивно, убеждённый в своей правоте. И явно чувствовал себя великодушным и щедрым: поднял подбородок, значительно поджал губы и последовал за майором.

Фишка в том, что упомянутый "свой" скутер Барри выторговал у самого же Брента, когда понадобилось его согласие просканироваться на мнемопсихоанализаторе. Так что ситуация, мягко говоря, двусмысленная. На месте майора я вообще порадовался бы, что Барри не просит служебного скутера, мотивируя тем, что личный транспорт не должен подвергаться возможным опасностям.

Светло-русая макушка под моим подбородком шевельнулась. Почти одновременно меня дёрнули за набедренный карман штанов.

- Эй, наверху! Долго ещё стоять будем?

- А ты хочешь полежать? - ухмыльнулся я и подхватил жену на руки.

И мгновенно прижал её лицом к себе, сам уткнувшись куда-то в её живот. Не успел: промедлил два-три мгновения - четыре тончайших когтя взрезали кожу чуть выше уха. Первое впечатление - укол. Спустя секунды - нудная горячая боль. И - неприятно щекочуще поползла за ухо кровь, засвербела по щеке ко рту.

Шелест, свист крыльев, цокоток когтистых лапок по металлу.

Я осторожно поднял голову. Стая оллфагов поблёскивала на нас внимательными глазёнками, скучившись на краю крыши нашего незадачливого броневичка.

- Извини, - сказала Ата. Правда, в голосе виноватых интонаций я не услышал. - Я ещё не совсем привыкла к твоим... нежным экспромтам. Испугалась... Сильно они тебя?

Она залезла в мой нагрудный карман ("Опять у тебя с собой ни одной салфетки!"), затем в свой и, велев наклонить голову, стёрла кровь, а вторую салфетку оставила на царапинах. К моему удовольствию, все медсестринские манипуляции она проделала, не изъявив желания встать на пол ангара.

- Для полного счастья, - сообщил я ей, - не хватает одиночества на двоих.

- Просто не обращай на них внимания. Я знаю, ты крыланов недолюбливаешь, но на Персее они главная наша защита.

- Ну почему мне иной раз хочется, чтобы дважды два было пять? - буркнул я на эту сентенцию, исподлобья глядя на стаю полупрозрачных длинноклювых птиц, не спускающих с нас глаз. В последнее время, созерцая крыланов, я чувствовал себя параноиком: у меня крепло убеждение, что они разумны.

- А иной раз - это когда, например?

- Например, сейчас, когда мне хочется тебя поцеловать.

- А ты попробуй! - смеясь, предложила Ата. - Может, действо окажется настолько сладким, что ты забудешь об оллфагах?

Я скептически оглядел ряд почти одинаковых птиц. Один из крыланов - мой. Догадайся только, который... В общем-то, мне не нужно знать своего "в лицо": он сам меня разыщет - будет такая надобность.

- Нет, не могу. Я слишком закоренелый эгоист и собственник, чтобы делиться поцелуем с кем-то, пусть даже это будут оллфаги.

Услышь мои слова кто-то из команды - не понял бы. Ата, энергогностик, - поняла. На людях любой интимный, любовный жест становится неполноценным. Посторонний взгляд, эмоциональный или равнодушный, будто отщипывает кусочек чувства. Поэтому люди, вроде и страстно влюблённые, быстро перегорают. А те, кто на публике не позволяет себе лишнего, идут рука об руку всю жизнь. Это не я эгоист, по сути. Это любовь - собственница. Это закон биоэнергии.

Размышляя, я не сразу обратил внимание: Ата затихла на моих руках. Зато успел заметить, как быстро обессмыслились её зеленоватые глаза.

Оллфаги взвились в воздух и пропали.

- Этого тебе достаточно? - улыбнулась Ата.

Оглядевшись, я решительно шагнул в открытую дверь броневичка. Так надёжнее... Увы... Только примерился захлопнуть дверцу, как издалека послышался вопль:

- Уиверн! Имбри!

- Имбри был в ангаре! - сказали уже ближе. - Ата, наверное, с ним!

Я вцепился в ручку машины из всех сил. Щёлкнула без хлопка. Продолжая держать, обернулся на странный звук. Ата сдавленно хихикала, закрыв лицо ладонями.

- Имбри!!

Я чуть не подпрыгнул от близкого рёва Винсона: увлёкся разглядыванием плачущей от смеха жены.

- Имбри, драный хвост кота моего!..

Всё ещё взывая ко мне, Винсон удалялся. Ата отняла ладони от лица и мягко привалилась к моему боку.

- Давай просто посидим? - прошептала она.

- Давай.

Опустившись наконец на сиденье, я обнял жену. Мы замерли, думая каждый о своём.

Завтра, с утра, в составе команды я выезжаю в разведку.

Громко сказано - в разведку. Теперь, когда жизнь в Колесе более-менее вошла в колею, можно и оглядеться. Кажется, я упоминал уже... Первым, как человек, мыслящий категориями Федерации, пространство вокруг обозрел майор Брент. Кажется, ему прискучила лишь эвакуационно-организационная работа со спасёнными. Ибо своим орлиным взором увидел он недавно оставленный нами научно-исследовательский комплекс Кейда, а далее, за комплексом, еле темнели на небесно-морской линии горизонта смутные пятна далёкого города. Сверившись с картами, Брент уяснил, что город вполне доступен сухопутному путешественнику. Просто его видимая из Андромеды часть расположена на клочке суши, далеко вдающемся в море. Не будь опасности, расстояние до Гермеса можно преодолеть быстро и даже уложиться с поездкой туда и обратно в один день. Хотя, если бы не оллфаги, майор вряд ли решился бы на поездку.

Путешествовать будем в следующем составе: всё военное начальство - майор и лейтенант Тайгер; из военных профессионалов - Винсон, Луис Гилл и Лоренс Маккью; затем Бланш Кремер, заявившая, что, не постреляет ещё один день, - покончит с собой; у меня почти то же самое. Барри Боуэна взяли в качестве живого индикатора смерти, чем сириусец страшно гордится - и одновременно расстраивается, что нельзя отсидеться в Колесе, где так уютно и спокойно. Охранники лаборатории Кейда тоже рвались в экспедицию, но взяли только узкоглазого Исидора - на пути остальных грудью встал военный психолог Синклер Мид, заявивший просто и конкретно, что более закомплексованных доктором Кейдом психов ему в жизни не доводилось встречать, а потому им лучше оставаться на его, психолога, попечении; тем более что в группе всё равно есть Дирк Монтего и Максим Риверс. Драко Матвей Иорданец не вошёл в группу, но сына Батиса отпустил. Многие из живых воспринимали Батиса как мальчишку. Что делать? Невысокий рост и худоба недавно вытянувшегося подростка скрывали, что ему семнадцать. Естественно, если б не оллфаги, которые, кажется, считали его своим, одним из стаи, и ноги бы его не было в команде.

- А почему не аэротакси? - откуда-то из-под мышки спросила Ата.

- А? - не понял я резкого переключения на другую тему.

- Почему скутеры, а не аэротакси?

- Та же проблема с маневренностью и весом. Скутер - маленький, он как дополнительная пара конечностей, а вот аэротакси... Два всё равно придётся взять. Зная майора, нетрудно предсказать, что такси он возьмёт для тех, кто не входит в десант.

- Ясно, - сонно сказала Ата и, кажется, задремала.

А я "отмотал ленту" разговора и вспомнил, на каком месте размышлений остановился. Батис и оллфаги. Повелитель крыланов, как его называли в Колесе... Я "закрылся" и взглянул на жену. Она спала спокойно - значит, моя тревога её не задела.

Есть одна вещь, о которой Ата не должна знать.

Я до дрожи боялся оллфагов.

Утром, когда мы оседлали скутеры, а Дирк со своими рассредоточился по двум аэротакси, несколько человек из Колеса пришли нас проводить.

Впрочем, Ата пришла со мной, как и Матвей появился в ангаре уже с сыном.

Барри цепким взглядом окинул аэротакси и тут же напросился туда, где водителем для начала сел Исидор. Ему помогли устроить скутер на заднем сиденье, где рядом теперь мог уместиться лишь Батис. Иорданец приподнял бровь и тихонько вздохнул: он бы предпочёл, чтобы его сын оказался ближе ко мне.

Ата заметила. Подойдя к драко, она негромко что-то сказала, и Матвей просветлел лицом.

По некоторым ментальным намёкам я уже сообразил, что моя жена и драко в далёком прошлом были далеко не только однокурсниками. Не ревновал. Их давнишнее чувство переросло в крепкую дружбу прошедших ад и выживших... Ага, точно-точно, не ревновал... Но ведь они остаются в Колесе вдвоём!..

- Что ты ему сказала? - поинтересовался я.

Ата внимательно оглядела меня. Чёрт, забыл закрыться... Всё, небось, считала... Я привлёк её к себе.

- Больше не буду.

- Я сказала, что ты лично приглядишь за Батисом.

- Пригляжу.

- Что мальчик ни в какие авантюры не будет втянут.

- Не будет.

- Если бы это был наш сын, я бы сказала то же самое! - обиделась она.

- Нет. Если бы на месте Батиса был бы наш Тим, ты бы промолчала.

- Он такой самостоятельный?

- Не совсем. Но ты бы знала, что я всё сделаю и так, без напоминаний.

- Быстрей бы вернуться...

Мы почти закончили разрабатывать энергознаковую систему, которая поможет вернуть жене память и превратить её из Аты в Зою. Осталось совсем немного. Мы договорились пустить систему в ход на родной планете, так как не представляем, что за личность может появиться на свет: Зоя, которая ничего не знает о Персее, или Ата, которая осознает себя Зоей и вспомнит прошлое. Совещания с Синклером Мидом тоже ничего не дали: он настаивает на втором варианте, обоснуя мнение тем, что Ата, как личность, весьма сильна. "Ты не знаешь Зои!" - невольно улыбнулся я. "Но ты говорил, что решения в вашей паре принимал только ты!" - напомнил Мид. "Принимать решения и быть сильной личностью - так ли уж это взаимосвязано? Разве не может быть наоборот? Разве не может сильная личность отказаться от роли доминирующей? Именно потому, что она сильнее?" Мид пожал плечами. "Уход в аскетизм? Такое, конечно, бывает, но на практике трудно представить: сильнейшая в паре личность отказывается от права быть сильным - особенно в семейной паре. И всё же я настаиваю! Не Зоя придёт в себя - вспомнит Ата!"

- Вернёмся! - пообещал я, хотя знал, что она о другом.

Два аэротакси мягко покатились по наклонной дороге вверх, со второго этажа. Второй этаж - это этаж под землёй. Третий - ещё ниже. И так далее до двадцатого. Чем ниже, тем меньше опасности от нашествия теней.

За ними покатили мы на скутерах.

Колесо - это административные здания в центре Андромеды. Они кем-то спроектированы таким образом, что стоят вкруговую. В центре, естественно, круглая Звёздная площадь. Громадная. С началом Чумы ребята Дирка здесь вдоволь поохотились на "акул", используя в основном взрывчатку. Поэтому площадь выглядит так, словно богатырь далёкого прошлого Земли окинул её критическим взором и со вздохом: "Негоже земле быть ровной да гладкой!" навалился на соху... Из чисто практических соображений внутреннюю площадь обитатели Колеса расчистили только по краям да немного посередине, особенно тщательно проделав это у выходов автоангара.

Едва мы выехали на свет Божий, как над аэротакси, где сидел Батис, воздух вспыхнул серебристо-золотистым мельтешением. Оллфаги!

Аэротакси с Батисом неслось впереди нас, и стая крыланов быстро растянулась по всей нашей кавалькаде.

Похолодев, я ждал, когда на плечо сядет мой оллфаг. Закрылся я заранее и полностью. И когда птица наконец объявилась на моём плече, это была только птица. Ни оллфаг не смог войти в моё сознание, ни я - даже попытки не сделал впустить его. В нашей компании увидеть полное отсутствие связи между нами мог только Батис. И смутно, если только сказать ему об этом, - лейтенант Тайгер. Но оба - впереди.

Пока мы ехали достаточно медленно, крылан перебрался ко мне почти на затылок. Он уже знал, что далее скорость будет приличной. Веса его я почти не чувствовал, а значит, и самого не замечал. Вскоре же пришлось следить за дорогой, и о пассажире, оседлавшем меня, я забыл.

Через Звёздную площадь ехать легко. Дорога очищена. Там, где обломки после охоты Дирка и его ребят не давали восстановить покрытие площади, появились небольшие повороты. Чем-то дорога напоминала лабиринт. Тем не менее, площадь Колеса пересекли спокойно, проехали арку из Колеса и остановились. Привычно озираясь (палец намертво прилип к кнопке луч-пулемёта), я оглядел видимое пространство.

Чего они встали? Впереди достаточно свободно, и вроде ничего настораживающего не наблюдается. О, забыл наушники включить.

- ... Иди-иди! Взяли, блин, на свою голову!

- Ничего и не взяли - я сам напросился! Ещё будут тут мне всякие указывать!..

- Барри, иди отсюда уже, а? Не задерживай всех!

Приглядевшись, я увидел, как Барракуду буквально выпихнули из аэротакси. Естественно, скутера он не забрал, а прямым ходом направился ко мне, насупленный и по-детски обиженный.

Я отключился, чтобы не слышали нашего разговора, и спросил:

- За что они тебя?

- Батис интересовался жизнью на Сириусе, - вздохнул Барри. - Я только начал рассказывать, как проходили поминки моего среднего дяди, и вдруг все начали кричать и возмущаться, что мальчику такое слышать рано...

Дальше я слушать не стал. Клинический случай. Барри обожает описывать сириусский поминальный обряд: вокруг умирающего (а сириусцы чуют смерть за минуты) садятся его родичи, а спустя секунды после его последнего вздоха бренное тело идёт в качестве главного блюда на поминальном столе. Барри нравится видеть потрясение на лицах слушателей, отчего он и смакует каждую подробность.

Кстати, именно благодаря его болтливости на гастрономически-похоронные темы, мы и познакомились.

- Ладно, садись, - со вздохом сказал я. - Держись крепче - и чтоб без болтовни.

- Да разве я болтаю? - удивился Барри. - Редко-редко пару слов, да и то по делу.

И плюхнулся за моей спиной, вызвав невольное опасение: а вдруг раздавит мой транспорт? Прежде чем ехать дальше, я скосился на движение Барри и ухмыльнулся: он включил общую связь, набрал воздуху - и начал бесконечный монолог о злосчастной судьбе, закинувшей его в банду чёрствых людей, не понимающих его трепетной души и горячего сердца. Боюсь, у тех, кто дослушал до "горячего сердца", перед глазами встала не та картинка, на которую рассчитывал сириусец, совсем недавно распространявшийся о некрокулинарии.

Возмущённые вопли в наушниках перекрыл спокойный голос майора Брента:

- Барри, у тебя два варианта действий: или ты затыкаешься, или отключаешь связь.

- А может, и третий найдётся? - живо заинтересовался сириусец.

- Он уже есть. Только это будет уже моим действием. Отберу наушники с микрофоном - и вся недолга.

Услышав чавкающий звук, народ, вероятно, решил, что Барри продолжает издеваться. Но, прислушиваясь к тишине, все, кажется, уверились, что сириусец замолчал. А про чавкающий звук знал только я: это Барри от неожиданности губами шлёпнул.

Взгляд на дорогу и чуть скосил подбородок.

- Барри, связь "один-один".

И когда сириусец переключился на внутренний диалог, я спросил:

- Поболтать хочется?

- Угу.

- Барри, ты ведь любишь рассказывать. (Утвердительное мычание) Представь, что я незнакомый тебе человек. Расскажи мне, что произошло с нами, почему мы очутились в этой дыре, вместо того чтобы прожигать жизнь где-нибудь на богатенькой Ривьере?

Барри не был бы сириусцем, не издай он парочку разнотональных междометий, в сириусском, естественно, исполнении: радостное "ага!", задумчивое "хм" и, наконец, подозрительное "ха!". После чего уже тревожно осведомился:

- А зачем тебе?

- Честно и искренне, Барри, положа руку на сердце: во-первых, чтобы не уснуть, глядя на унылый пейзаж (в скобках замечу, я считаю тебя прекрасным рассказчиком); во-вторых, интересно будет услышать версию событий из уст сириусца, так как у твоего народа весьма оригинальное восприятие!

Хмыкнул Барри уже польщённо и тут же спросил:

- А с чего начинать? С твоей драки с Атой?

- Ты имеешь в виду драку на катере? Нет. Перелёт к Персею - это уже ближе к середине истории. Знаешь, мне кажется, надо ответить на вопрос, как мы вообще вляпались в эту историю. Вот представь, у тебя на родине младший дядя спрашивает: кой чёрт вам вообще понадобился Персей? Вам, двум хитроумным искателям приключений?

Молчание за спиной. А затем - чистосердечное признание:

- Ник, а ведь это я тебя втянул во всё это!

Через секунду скутер чудом избежал лобового столкновения с каменной глыбой - сначала руки дрогнули, а потом сам чуть не оглох от пронзительного вопля перепуганного Барри:

- Смотри, куда прёшь!!

- Сам под руку не ори! С чего ты взял, что именно ты втянул меня в поездку на Персей?!

- Дык... Ежели-то с самого начала!

- Не тяни, Барри! Говори конкретно, до чего додумался!

И сириусец объяснил обстоятельно.

- Я ж нашёл тебя, как Ата у тебя пропала - ну, Зоя то есть. Так?

- Так. Ну и?

- Чего такое "ну и"? Не приди я к тебе с предложением дЕльца, ты так бы и прозябал на своей захудалой планетке.

- Я не прозябал, - хмуро возразил я, сообразив, к чему он клонит. - Зато у детей был дом и отец. А что они сейчас? Четвёртый год в пансионе.

- Ты хотел мой взгляд на вещи, - напомнил Барри. - Я приехал к тебе, как только узнал, где ты живёшь. Думал погостить у тебя с месяц - и дальше. Приехал - и что вижу? Агента строительной компании, который вымогает у тебя арендную плату за полгода! Твоих детишек, которые вот-вот разревутся! Тебя, бледного и тощего, как та рыбёшка, которую мы обглодали за пивком!

Разговор о прошлом я начал в шутку, лишь бы Барри не куксился. Но не без его же помощи беседа перерастала в неплохой анализ той ситуации, не будь которой, я не покинул бы своих детей. И, может, никогда бы не встретил пропавшей жены...

Всё правильно. После исчезновения из моей жизни Аты-Зои кто-то будто открыл в нашем доме сундук Пандоры. Сначала закрылся завод высокоточных приборов, где я работал мастером-выбраковщиком в цехе намотки, и мне пришлось месяца два подрабатывать на грузотакси. Ну, знаете, такое - два в одном, грузчик и водитель. Первый месяц везло: народ вдруг тронулся с места, работы много, а вот второй месяц оказался пустым. И надо же именно в этот месяц явиться Барракуде! Богатый и оттого донельзя довольный, он очаровал агента - и, самое главное, заплатил за аренду. К вечеру он успел очаровать моих детей. Да так, что когда он предложил им пожить некоторое время в пансионе, пока папаша легко и играючи возьмёт бешеные бабки, малыши завопили "Ура!", а наутро послушно, без слёз отправились туда, куда предложил Барри. Сириусец без слов заплатил за пять лет проживания детей (о чём они не знали) и, душевно распрощавшись с Тимом и Лизой, уволок меня в космопорт. Ошарашенный его непрерывной и непривычной деятельностью, вусмерть заболтанный его бесконечной говорильней, я пришёл в себя только на шлюпе, возносящем нас на орбиту, к пассажирскому лайнеру. Пришёл в себя и спросил:

- Какого чёрта, Барри?!

Он попытался таинственно улыбнуться, но у него не вышло. Едва сдерживаясь, чтобы торжествующе не заорать, он прошипел:

- Голконда, Ник! Голконда!

В первые минуты после его реплики я почувствовал такое разочарование, что Барри в конце концов взбесился. Хорошо ещё, он вопил на сириусском, так что остальные пассажиры только озадаченно смотрели на рассвирепевшего инопланетянина, агрессивно булькающего и плюющегося.

Выброси они нас из шлюпа, я бы даже не смог обидеться. Настолько они были бы правы. Но хитроумное мышление всё же привело Барри к утешительным выводам. Он неожиданно умолк и, основательно повозив задом по сиденью, устраиваясь удобнее, сказал то, что я, в общем-то, ожидал услышать в начале беседы:

- Я заплатил полугодовую аренду за твою хибару. Я на пять лет обеспечил твоим детишкам безбедное существование в лучшем пансионе вашего гнусного городишки. Ты - голодный и нищий, ещё не понял, что я тебя купил? Ну же, Ник. Я покупаю твой авантюризм, надеясь, что остатки его ещё сохранились. Я покупаю твою ответственность за малышей. Я покупаю твои мозги, равных которым я пока не нашёл нигде. Думаю, что сочетание этих трёх качеств дадут как всегда невероятно богатый результат... Ну же, Ник!

В первый и последний раз маленький толстяк говорил со мной так серьёзно, что заставил прислушаться к себе.

- Хорошо, Барри. Но... Прежде чем я скажу "да", дай время привыкнуть к этой мысли...

Такое Барри понять мог. Он молчал вплоть до того момента, когда пассажирский лайнер, уже с нами на борту, начал развивать сверхсветовую скорость. Вот уж здесь толстяк не выдержал:

-Ну?

А меня уже понесло. Зоя пропала - и нет надежды на её возвращение. Дети до поры до времени пристроены в надёжном месте. С этой стороны руки у меня развязаны... И как только я понял, что свободен и впереди у меня пять лет!.. А обретённая с годами семейная практичность почему-то присоединилась к поднимающему голову авантюризму и нашёптывала: "У детей будет собственный дом. Ты сможешь нанять детектива на любой планете, чтобы найти Зою..." Барри прав. Моя жажда приключений обволокла меня горячечным жаром, как начало болезни. Она расцветала, отодвигая на периферию сознания семейные годы... Свободен...

- Информация по Голконде с собой?

Барри счастливо хрюкнул и включил наладонник.

Слухи о Голконде появились ещё лет двадцать назад по земному летоисчислению. На недавно открытой планете жили народы, которые только-только переходили к феодальному землевладению в разных его формах. Население было вполне гуманоидным, не считая одной отличительной черты - почти собачьей формы носа, приплюснутой и с чуткими ноздрями. Учитывая их основное испокон веков занятие - охоту, наверное, в этой детали ничего особенного и не было... Торговые представители Федерации только-только начали завязывать с Голкондой экономические отношения в самом примитивном варианте "баш на баш", как вдруг, в одночасье, планета вымерла. А вместе с нею - и все федералы, находившиеся в тот миг на планете или спустившиеся на неё, ничего не подозревая...

Как выяснилось, Голконда подверглась нашествию космической "саранчи" - живности, названной так за невероятную прожорливость. На деле же эти твари с настоящей саранчой внешне никак не совпадали.

"Саранча" могла быть особью от двух до пятисот метров. На первый взгляд - змея. Но, начиная двигаться, обнаруживала в своей хвостовой части деление на две части - "плётки", как назвали это дело ксенобиологи-практики. Чуть ниже головы - небольшое утолщение по телу: пожелай "саранча" оглядеться - для опоры от тела отделяются две вполне сформированные лапы с когтями. Голова по форме напоминает чешуйчатый жёлудь, естественным образом перетекающий в тело. Глаза в "жёлуде" прячутся за несколькими веками так далеко внутрь, что не разглядеть. Пасть оборудована роговыми пластинками, которые постоянно омываются жидкостью, позволяющей перемалывать в труху материал любой прочности. К пластинкам надо добавить язык, который "саранча" мечет, как копьё, и который опускается, словно покрывало из редкой рогожи, захватывая землю и процеживая её. Да, именно землёй "саранча" и не брезгует. Заканчивали её описание сложной дыхательной системой, которая позволяет тварям мотаться по космосу.

Но любой портрет "саранчи" весьма примерный. Живую добыть не удавалось. Мёртвая - испарялась без остатка в любом закрытом помещении любой герметичности.

Планеты Федерации обычно оснащались системами оповещения с датчиками, настроенными на появление "саранчи". Если стаю встретить в космосе, появлялся шанс отогнать от населённой планеты.

Голконда в Федерацию войти не успела.

Сначала "саранча" сожрала всё живое - от аборигенов-гуманоидов и федералов до растения и последней букашки. Затем так же энергично принялась за минералы, одновременно бурно размножаясь.

Доводилось ли вам видеть, что творится на кончике лопаты, которой вы только что потревожили навозную кучу, собираясь на рыбалку?

Прекрасно. А теперь представьте, что черви и сороконожки на лопате не просто суетятся, вытащенные на свет Божий. Представьте, что двигаются они со скоростью в три-четыре раза стремительнее.

Вот теперь нетрудно представить, как днём и ночью кипит и дымится земля Голконды, внутри и на поверхности которой резвится "саранча".

Впрочем, Голкондой планету назвали только после того, как на неё, в поисках сенсации, спустились в "матрёшке" сумасшедший репортёр и биолог-фанатик. Пока осчастливленная видением лёгкой добычи "саранча" пробивала себе дорогу к белку, прогрызая стенки "матрёшки" - обычного шлюпа, упакованного в несколько слоёв металлизированной керамики, репортёр стал обладателем нескольких секундных видео (экраны "саранча" слопала моментально), а биолог обогатился двумя пробами почвы.

Когда осталось два слоя защиты, психи-путешественники заставили "матрёшку" выстрелить в стороны множеством маленьких контейнеров. Те раскрывались прямо в воздухе. Бешеный аромат настоящего мясного фарша, усиленный стабилизаторами, отвлёк "саранчу" ровно настолько, чтобы два охотника за сенсацией пулей удрали с поверхности Голконды.

Каждый получил свою долю славы: мир впервые увидел в лицо безжалостных убийц целых миров, а в пробах почвы нашли бледно-красные алмазы, после тщательного анализа которых взвыли все ювелиры Федерации.

Путём проб и ошибок, а также неизбежных массовых смертей на Голконде нашли возможность добывать камни. В первую очередь, конечно, алмазодобывающие компании. Умельцы из их лабораторий сразу сообразили: нет смысла искать какой-либо сплав, который устоит перед пастью "саранчи". И принялись искать то, что отпугнёт прожорливую тварь. Вспомнили, что в истории Федерации военным дважды удавалось отстоять населённые планеты, - обратились к ним. Военные пожали плечами: аннигиляционные снаряды хороши только в открытом космосе; используемые на поверхности планеты, они просто-напросто эту планету распылят. Инженеры одной из алмазодобывающих компаний, получив зацепку, предложили своему руководству модель комплекса, защищённого аннигиляционным полем. Проект стоил баснословных денег, но уже первые тридцать камней окупали его полностью. И компания немедленно застолбила участок на Голконде.

Но история алмазной лихорадки на мёртвой планете началась раньше.

Не внемля уговорам и рассказам о смертельной опасности, на Голконду рванули сотни рисковых парней, считавших себя удачливыми счастливчиками. Ни один не вернулся. Что вовсе не охлаждало разгорячённые блистательным видением головы следующих авантюристов, считавших всех остальных невезучими. Появились даже мифы, бережно лелеемые, о ребятах, твёрдой рукой взявших-таки свой вожделенный куш.

Между тем на Голконде уже работало несколько компаний, когда наконец права на разработку месторождений прикупила настоящая коммерческая империя. Она подошла к вопросу серьёзно. В результате исследований её штатных учёных на свет вылезла ещё одна сенсация: бледно-красные алмазы - плод жизнедеятельности "саранчи".

Выводы из сенсации не заставили себя ждать: на Голконду организовали рейсы мусоровозов с ближайших населённых планет. Алмазная империя оплачивала всё: и аннигиляционную защиту космических грузовиков (пока не сообразила, что водилы могут просто сбрасывать мусор с безопасной высоты), и собственно их перелёт от планеты к планете. Лишь бы "саранча" оставалась на Голконде.

- И что из этого? - спросил я, дочитав последнее.

- Грузовики - наш единственный шанс попасть на Голконду, - важно сказал Барри. - Я познакомился с одним парнем - он водитель такого мусоровоза и ищет напарников. На Голконде бывал уже трижды.

- Не понял. Как это - ищет?

- А он сам себе фирма по вывозу мусора. Алмазники, может, и не хотели его брать, но Роща, планета, на которой он живёт, ближе всех к ним и достаточно заселена.

- Ну, хорошо. Судно до Голконды у нас уже есть. Прилетим мы туда. И что дальше?

- Как что?! - поразился Барри. - Что придумаешь, то и сделаем!

Спорить с сириусцем смысла не было. Он верил в меня как в бога.

Чёрт, да я сам в себя не верил так, как он в меня.

В одном он был прав. Есть у меня такое: складываю предложенные обстоятельства и факты, будто тасую карты, примериваю их друг к дружке и к конечной цели - и, чаще всего, неожиданно для себя вижу, как выполнить то или иное дельце и не остаться в накладе. Зоя всегда говорила: не будь я ленив, мог бы стать неплохим инженером.

А Барри добавил:

- Времени у тебя для думанья достаточно. Есть месяц полёта до Рощи, неделя до Голконды. Буди мозги.

И я начал изучать весь материал, который он собрал и продолжал вылавливать из космической компьютерной паутины. Я засыпал с мыслями о Голконде и просыпался словно в ней. Во сне уже, бывало, я даже дрался с "саранчой"! Я не думал изучать - я вживался в мёртвую планету. Я примеривался к космическим тварям, представлял, каково это - нырять в землю и носиться в ней, будто нет никакого сопротивления. Я смотрел видеофильмы - и меня очаровали мощь, грация, изящество зверя. Вскоре я даже начал понимать "саранчу": она абсолютно свободна, знает, что ей надо, и у неё есть возможность это "надо" реализовать. Что вызывало даже зависть...

И всё-таки к концу третьей недели я сам вызверился до психа: я хотел увидеть глаза твари! Но тварь слепо скалилась на меня со всех стен, заставленных экранами, - и ни одного снимка с глазами!

Теперь, когда Голкондой занялись серьёзно, видеозаписей оказалось море и весьма разнообразных: учёные пытались не только найти возможность безопасно собирать вожделенные камешки, но и способ захомутать зверя и заставить его "нестись" в отлично оборудованном курятнике.

Барри собирал данные с корабельного компьютера и каждый день вводил в наладонник новые видеофайлы. Он бегал вокруг меня на цыпочках и ухаживал за мной как за тяжелобольным психом. То есть основной принцип был - не потревожь.

Так вот. К концу третьей недели я выдохся и спросил сириусца в упор:

- Барри, почему ты веришь, что я соображу там, где отступают учёные лбы?

Сириусец в момент вопроса крался мимо меня к двери каюты, оставив на столике поднос с дежурным блюдом из ресторана. От неожиданности хоть и не подскочил, но здорово вздрогнул. Вернувшись, уселся напротив.

- Потому что учёные лбы смотрят на "саранчу" сквозь призму другой задачи. Они думают одомашнить эту скотину. А у тебя задача - найти способ убить её. Твоя задача конкретней. Поэтому я верю. Инжир будешь? Говорят, для творческих мозгов полезно.

Он всё-таки убежал, а я подошёл к стене. С видеообоев зубасто ухмылялась на меня "саранча". Плевать я хотел на её зубы, в секунды стёршие бы меня в порошок. Плевать хотел на её язык, который в пыль бы просеял землю, лишь бы разыскать в ней хоть что-то съедобное. Меня влекла верхняя часть головы-"жёлудя", прячущая глаза "саранчи" за однородным, металлически блестящим покровом...

Не знаю, сколько времени я стоял, вглядываясь в гладкую башку зверя. Только вдруг почуял: на мой затылок легла тёплая ладонь, и голос Зои прошептал что-то знакомое, но неслышное. Я ещё не понял, что именно, но мгновенно, как на её тренировках, вошёл в состояние нейтрала. Почти нечувствительно поднялась рука. Чуть покачиваясь, я следил, как мои пальцы будто погладили изображение "саранчовой" башки, а затем, растопырясь пауком, ткнули в верхнюю часть "жёлудя". Растопырило их при этом жёстко, чуть не до судорог.

Итак, уязвимое место я нашёл. Осталось найти оружие, которое может уязвить.

На пассажирском лайнере существовало время, когда заканчивал работу основной персонал и закрывались двери ресторана и баров, а также несколько развлекательных залов, для обслуги которых надо задействовать достаточно много стюардов. Ночь - так называлось это время для большинства пассажиров, не желавших менять привычный образ жизни. Для полуночников и страдающих бессонницей оставались бильярдная, карточный стол и компьютерный зал. Мне было всё равно: я спал, когда хотел, и в любом случае чувствовал себя замечательно. Вот и сейчас так. Барри удрал, а меня вдруг сморило. По корабельным часам - вовремя.

Перед тем как заснуть, я, как всегда, лениво поразмыслил, чего хочет Барри от Голконды, а чего хочу я. С толстяком всё ясно. Он вернётся на свою планету, раздуваясь от важности. И не потому, что в банковском сейфе будут лежать красноватые камешки, хотя и это немаловажно. Главным всё-таки будет именно то, что он побывал на Голконде - и вернулся. На родине Барри приключение, которое может войти в легенду рода, котируется выше богатства. Ведь, узнав о последнем, любой сириусец всего лишь снисходительно скажет: "Ну, мы, вообще-то, всегда знали, что ты не дурак".

А я... Для меня смертельно прекрасные камешки Голконды - это наша семья, собранная воедино. Это собственный дом... Возможность жить там, где хочешь, а не там, где вынужден... Глаза закрываются... Зоя. Склонилась. Тёплое дыхание на моей щеке... "Спи, любимый..."

Мне нужны капли для глаз. Немедленно. Насколько помню, они в старой аптечке на кухне. Пошатываясь со сна, я поплёлся на кухню. Аптечка почти у двери. Это Зоя придумала. Удобно. Открыл дверцу. Долго тупо смотрел на содержимое, прежде чем вспомнил, что мне нужно. Ага, вот они. Пузырёк. Рядом шприц в вакуумной упаковке. Разорвав её, я набрал один кубик раствора и ввёл иглу в правый глаз. С левым хуже. Появился Барри. Толстяк слонялся по каюте и что-то недовольно бурчал. Из-за этого я боялся, что не смогу нормально ткнуть иглой - и будет больно. Чуть позже я уже опасался шприца, который начал расти и сильно вздрагивать в напряжённых руках. Я смотрел на клюющую над глазом гигантскую иглу и уговаривал себя: "Ну, давай быстрей. Тебе всего лишь нужно закапать второй глаз. Нужно!"

А потом меня кто-то ударил по плечу.

Я шарахнулся к стене, держа под прицелом двух луч-пистолетов того, кто неосторожно оказался слишком близко.

Барри. Он перепуганно выставил перед собой руки в известном жесте "Спокойно! Спокойно! Всё хорошо!" и пытался что-то сказать, но только заикался, в ужасе таращась на пистолеты.

Полностью проснувшись, я с облегчением опустил руки.

- Что случилось, Барри?

- Т-ты стонал... во сне. Я х-хотел разбуд-дить т-тебя...

Но дальнейшего я уже не слышал. Я смотрел на стену, на видеообои, и буквально чувствовал, как со скрипом, тяжело и даже натужно завертелись шарики в моей голове.

Знаковую пальцевую систему мне показала Зоя. Я пытался выучить её только интереса ради. Скорее, даже из азарта, как бывает, когда сталкиваешься с чем-то необычным, но лёгким для исполнения. Базовые знаки я выучил. На остальное терпения не хватило.

Перед сном я оставил в памяти догадку об уязвимом месте "саранчи", закрепив её тремя разными движениями пальцев. Один из немногих энергознаков, которые я помню. Мозги-то и во сне работают. И что приснилось? Вместо закапывания в глаза раствора я ввожу его иглой... Я передёрнул плечами. Даже при мысли о сновидении страшновато, когда вспоминаю покачивающуюся над глазом иглу.

Продолжая смотреть на "саранчу", плотоядно разинувшую на меня пасть, я интуитивно понял ещё одну штуку: твари панически боятся острых колющих предметов. Может, когда-то, в странствиях по космосу, они наткнулись на расу, которая не только не уступала им в стремительности движений, но и вынудила удрать с планеты в страхе перед примитивным, но действенным оружием? И память об этой расе и её противостоянии осталась в "саранче" на генном уровне?

- Барри, взгляни.

Барри подошёл, протянул мне кофе. Отпивая горячий напиток мелкими глоточками, я принялся перелистывать фотообои, не отпуская кнопки, если попадался особенно красноречивый кадр.

- Обрати внимание: они везде защищают морду от острого железа. Вот, вот и вот. Вот здесь, например, видишь? Почти отворачивается - и всё на скорости.

- Ник, ты гений, - глядя на меня как-то странно (то ли радостно, то ли сожалея), пробормотал Барри. - Поэтому жаль тебя разочаровывать, но информация об этом появилась час назад.

- Барри, ты меня никогда не разочаруешь! Материал с собой?

- Это передали по всем каналам. Переключи фотообои на видеоэкран.

- Барри, - не выдержал я. - А почему ты на меня так смотришь?

- Бли-ин... Они там, с лабораториями, с приборами, а ты тут, по каким-то картинкам... О-ой... Ну и мозги у тебя, Ник...

Я хмыкнул. Мы нашли повтор нужной программы. Барри оказался прав в обоих случаях: комментатор, представитель той самой коммерческой империи, рассуждал об открытом их лабораторией неприятии "саранчой" металла - и отвечал на вопросы журналиста, каким образом данное открытие скажется на переходе жуткой твари в разряд домашней скотины.

- Есть ещё передачи?

- Не. Крутят по всем новостным каналам вот эту вот фиговину - и всё.

- И ни слова о глазах, - пробормотал я. - Только о башке. Кажется, учёные лбы решили, что "саранча" боится острого железа вообще, а не в частности... Глаза...

- А что с глазами?

- Барри, есть предположение, что уязвимы только глаза. Глянь сюда. Эта дура лезет через арматуру со свалки - вот её шваркнуло по башке. Смотри на реакцию - она даже не обратила внимания! Не вздрогнула! А здесь - уворачивается, потому что прут лезет прямо в глаза. Надо бы посмотреть все видео замедленном темпе.

Я отошёл от стены, присел на постель, пытаясь упорядочить мысли. Теперь к думам о "саранче" стоило прибавить и парочку фактов.

- Этот твой знакомец, водитель мусоровоза...

- Милош.

- Ага, Милош. Почему он именно сейчас ищет напарника?

Барри даже обиделся.

- Я же говорил! Не слушал, да? Последние двое у него совсем желторотики были. В рейс пошли - набрали кучу оружия и ничего ему не сказали. Он ведь как? Чтоб "саранча" не достала, на приличной высоте открывает контейнеры для сброса мусора и уходит. В тот раз всё как обычно: чин по чину снизился - только начал люки открывать, а от мусоровоза как сиганёт шлюпка - и вниз. Он - туда, сюда, а уже всё.

- И даже не попытался спасти?

- Кого? Их перехватили прямо в воздухе. Из таких, рослых. Сиганули, говорит, навстречу желторотикам. Шлюпку обкрутили собой и сдавили. Он, говорит, и опомниться не успел, как их из шлюпки буквально высосали. Желторотики, небось, и пискнуть не успели. Э-эх... Вот он и ищет. Серьёзных людей.

Он рассказывал и всё всматривался в мои глаза. Я знал, о чём он хочет спросить, но пока побаивается. Но и сказать ему напрямую тоже не мог. Допил кофе и решился.

- Барри, не знаю, что именно я нашёл. Может, зацепку. Может, пустышку. Чтобы знать точнее, нужно время. Точнее - много времени. Причём ещё нам понадобится настрой: мы (в основном ты) можем бешено потратиться - и получить пшик.

Сириусец ответил неожиданно ехидно:

- Ник, друг мой! Мы с тобой уже далеко не молоды, и критически глядеть на любые результаты авантюры - для нас это нормально. Главное - не забывать говорить себе: мы попытку всё-таки сделали, а не сидели, впустую чавкая слюной на всё золото мира. Эх, нам бы ещё парочку ребят из той компании, в которой я в последний раз видел тебя!.. Но... Мне всегда казалось, что для дельца, подобному Голконде, хватит двоих умных и энергичных парней.

Я по инерции чуть не спросил, а кто это - двое умных и энергичных парней, - так он заморочил мне голову своей проникновенной речугой. Но вовремя опомнился, тем более что сириусец уже деловито спросил:

- Что делать дальше? Не молчи. Я ведь уже понял, что ты что-то придумал. Говори.

- Пока делаем всё то, что ты предложил раньше: ещё неделя здесь, на лайнере. Изучаем зверьё далее. Может, ещё что в голову придёт. Затем Роща. Оформление документов, чтобы на корабле Милоша мы были на законных основаниях. Затем пара-тройка ездок на Голконду, да чтоб с оформлением документов уже и там и чтоб там о нас знали. Милош-то о твоих планах знает?

- Ха, я обещал ему привезти человека с гениальными мозгами!.. Конечно, знает. Думаешь, ему легко: возить дерьмо и сбрасывать его на землю, начинённую алмазами?

- Да? С гениальными? Ты, Барри, сегодня слишком добр - бросаться такими словами... Я-то чувствую себя так, словно мои мозги скручены колючей проволокой.

- Тебе придётся её размотать, - серьёзно сказал Барри. - И у тебя есть сильная причина, чтобы это сделать, - дети, оставшиеся без матери и отца.

Я резко оглянулся на него от видеоэкрана, оскалившись, наверное, не менее выразительно, чем "саранча".

- Будешь давить - сбегу к детям.

Толстяк поперхнулся. Он-то думал: напоминая о детях, заставляет меня лучше работать. Я - уже тосковал.

- Что тебе ещё нужно?

- Видеоигры с "саранчой". Есть на лайнере такие?

- Целая куча. Народ играет.

- Наверняка примитив, - пробормотал я. - Но оставим его на совести программиста. Меня больше волнует, что думает о "саранче" художник. И - в последний раз, Барри: ты правда не боишься, что денежки твои пропадут зазря?

- Ник, ты забыл, что мы летим устраиваться на работу. - Барри хихикнул, и его глазки заблестели: так, кажется, компания, заказывавшая мусоровозы, не скупится для водителей. Что ж, хоть с этой стороны конкретика.

Компьютерным играм я всегда предпочитал игры классические и на зримый интерес. Право же, играешь с большим азартом, если на кону лежит миникредитка или даже пуговица от куртки, чем тогда, когда тебе наваливают какие-то незримые "очки". Ну, пару игр я всё-таки освоил. Из тех, что попроще.

Но на лайнере мне пришлось освоить виртуальные игры. До игр Лекса Берёзы, который первым начал учить десант драке с тенями, корабельным игрушкам, конечно, было далеко. Но тогда я вообще впервые знакомился с виртуал-геймом, поэтому мне казалось достаточно сложным вникнуть в содержание и справиться с собственным телом, которое дёргалось, едва я поддавался иллюзии происходящего.

Играл я в игровом зале лайнера. Честно говоря, в первые два дня испсиховался страшно. Мало того что ещё ничего не понимал в самой игре, так и страху натерпелся. Художники-то отличными оказались. Псевдореальность рисовать не стали. Простенько так сделали - взяли, да и сунули нарисованную "саранчу" в настоящий мир одной из умирающих планет, благо о ней информации полно на тот момент было.

В общем, я то и дело сталкивался с "саранчой" лицом к лицу. И то и дело она меня жрала. Дело настолько плохо шло, что я однажды обозлился и едва не сбежал из зала. Но мне всё-таки повезло. Вместе со мной самой яростной фанаткой игр с "саранчой" оказалась одна...

- ... А помнишь дамочку ту, с лайнера? - беспечно сказал Барри.

Я аж вздрогнул: так неожиданно он спросил. До сих пор он достаточно конспективно перебирал события нашего путешествия, и я как-то быстро под его оживлённый говорок сам перекинулся на воспоминания.

- Дамочку?

- Ну да... Ну, эту, которая с тобой играла. Я уж, грешным делом, думал, у вас сладится что-то полюбовно - хотя бы на время рейса, а вы только играли.

Дамочка... Лёгкое словечко по отношению к той девице - полной той полнотой, которая возникает у человека, долго занимавшегося тяжёлой атлетикой, а затем резко бросившего спорт. Ариадна. Она ещё до моего появления в игровом зале дневала и ночевала в нём. Красавица той тяжеловатой красотой, на которую обращаешь внимание, наверное, только после тридцати. Яркая брюнетка: огромные тёмные глаза под отчётливыми дугами бровей, прямой нос, ненакрашенный чувственный рот. Моя Зоя, наверное, рядом с ней выглядела бы совсем не приметной.

Ариадна первой подошла ко мне. Оказывается, в тех креслах, где мы сидели, существовала система связи для тех, кто желал играть в паре и в группе. Я - не знал об этой системе, а у меня она была включена. Время от времени Ариадна подключалась к соседним игрокам в поисках партнёра. Сначала её заинтересовало, почему я с таким упорством пытаюсь играть в виртуал-гейм, которому явно не обучен - хуже того, явно не очень желаю в него играть. Затем ей надоело подсматривать, как "саранча" в первые же секунды пожирает моё виртуальное тело.

В очередной мой приход в зал Ариадна и подошла, чтобы выяснить всё, что её интересовало. Я отбоярился какой-то отговоркой и неуклюже изобразил своё недовольство её вмешательством.

- Слушай, не злись. Если хочешь - могу помочь. - Голос у неё низкий, мягкий, хоть и грубоватый

- В чём? - Я злился, хоть и старался прятать злость. Но, видимо, тоже неуклюже. Выдавали кулаки, сжавшие поручни игрового кресла.

- Научу играть.

- И как ты собираешься меня учить?

- Иди за мной. Я этой тварью налюбовалась вдоволь, так что могу выжить в самой кошмарной игре уровней семь-восемь из двенадцати.

- Предлагаешь нить Ариадны? - наконец смог я усмехнуться.

- О, я повстречала образованного человека?

- Да нет, так - кое-где кое-чего нахватался, - смутился я.

- Ха, оно ещё и застенчивое, - пробормотала девушка и брякнулась в соседнее кресло, крякнувшее под её весом. Ариадну, кажется, звук не смутил. - Так. Начнём с первого уровня. Куда-а! Я сказала - с первого. Освоиться-то надо. А то опять влезешь - и... Готов?

Машинально хмыкнув на её многозначное "готов", я натянул видеошлем.

Трое суток мы вставали с кресел только на всякие мелкие потребности организма - поесть, сходить кое-куда. Сначала к нам бегали кормить обедами Барри и официанты из ресторана. Под конец третьих суток Ариадна заявила:

- Не фиг этому толстяку бегать сюда! Ты клюёшь как птенчик. Будешь есть со мной. Понял? - Наверное, она решила: если я подчиняюсь ей в играх - буду подчиняться и в реале. Едва я это понял, меня взвинтило. А когда я взвинчен, я становлюсь холодным и высокомерным. И жутко вежливым.

- Ариадна, мне очень жаль вас расстраивать, но деньги у меня на еду есть. И мне нравится, когда Барри приносит мне обед. Ему - тоже. Так что, пожалуйста, не надо лишать нас маленьких радостей жизни.

Мы сели на краю кресел и, насупившись друг на друга, долго сверлили друг друга глазами. Я понял: если она сейчас взбрыкнёт, больше в этот зал я - ни ногой. Потом девушка, словно что-то вспомнив, мельком оглянулась и миролюбиво предложила:

- Ладно. Пусть будет. Мы и так пересидели здесь. Раз у тебя деньги есть, давай ходить вместе в ресторан? И мозгам отдых...

Прикинув суммы (Барри носил мне жратву из буфета лайнера) и вспомнив, что до цели перелёта осталось двое суток, я согласился.

Как ни странно, перемена в расписании привела Барри в восторг.

- Она на тебя запала! Вот чёрт... Ник, не оплошай. Денег я тебе дам. Ах, какая роскошная женщина!..

- Барри, между нами ничего не было и не будет.

- Он ещё мне говорит! Поглядим.

Сириусец не знал моей маленькой тайны. Поженившись, мы с Зоей дали необычную клятву верности. Точнее скрепили свои узы парой энергознаков, чьё действие можно свести к фразе: "Ты - любовь моя. В других вижу лишь друзей". Я верю, что Зое необязательно было вписывать эти знаки в личное энергополе. Как и мне. Поэтому мы оба и вписали их с лёгким сердцем.

К сожалению, на лайнере нашлись ещё типы, которые неправильно восприняли мою дружбу с Ариадной. Как-то, по расписанию корабля - вечером, когда многие лампы притушены для соответствия суточному времени, я вышел из нашей с Барри каюты в игровой зал. На первом же переходе из коридора в коридор меня зажали в тёмный угол. Двое. Одного я узнал. Один из тех, на кого оглядывалась Ариадна. Но благодаря ей же и играм, я успел вернуться к навыкам авантюриста, вечно бродящего по опасным тропам. Шаг ко мне типов с нахмуренными рожами - мой шаг назад, одно движение руками. На лайнере запрещено носить огнестрельно-лучевое оружие (хранить в каюте ещё куда ни шло), но нигде в "Правилах поведения на борту" я не нашёл упоминания о кастетах.

Брови знакомца взлетели при виде моих рук. Судя по всему, они решили попугать меня, ориентируясь на мои внешние данные. Худощавый, почти худой, выгляжу задохликом. Такого можно пугать и без оружия. Как выяснили - обманулись.

- Э, приятель, - уже осторожнее воззвал ко мне знакомец. - Предупредить хотим. Девушку не охмуряй. У неё хозяин есть.

- Она об этом знает? О хозяине?

- Не шути так, приятель. Нас здесь охраны семь человек. Соображалка работает?

Я улыбнулся - двое отступили.

- Да не трону я вашей девицы. Мы только играем. Всё остальное - плод вашего больного воображения.

- Смотри. Наше дело - предупредить. Потом предупреждать не будем.

Двое вышли на свет, превратившись в чёрные силуэты, и пропали за поворотом. Я спрятал на место кастеты и пошёл играть далее.

Мы добрались лишь до шестого уровня. Седьмой Ариадна брала почти играючи, но без меня. Едва мы пытались "добить" его вдвоём, в самом начале пути нас "съедали" мгновенно. И Ариадна не выдержала.

- Ты так и не сказал, почему играешь именно с "саранчой". А играешь ты истово, будто от победы зависит твоя собственная жизнь в реале. - Она сказала и запнулась. - Ник... Надеюсь, ты не из этих идиотов, которые стремятся на Голконду?

- Увы...

Она посмотрела на меня округлившимися глазами, повертела пальцем у виска и только было надела шлем... Сняла.

- Ник, а зачем? Ты не похож на восторженного психа или на фанатика.

Есть вопросы, на которые я предпочитаю отвечать напрямую.

- У меня пропала жена. Вышла в магазин за продуктами - и не вернулась. Мне нужны огромные деньги, чтобы найти её.

- А... Не хочу тебя обидеть. А может, она ушла от тебя?

- У нас дети.

- Иногда это ничего не значит, - как-то грустно сказала Ариадна.

- Зоя - сильный человек. Если б захотела уйти, предупредила бы.

Она отвела глаза и некоторое время смотрела в ничто.

-Ты тоже - сильный. Что ж. В таком случае... Завтра мы расстанемся. Но впереди ещё полсуток. Давай отработаем шестой уровень до совершенства. Буду утешаться, что хоть это тебе даст какой-то шанс в твоём самоубийстве.

И мы прошли шестой уровень трижды, пока Ариадна не убедилась, что лучше его пройти нельзя. Потом она ушла в свою каюту собираться, а я остался и немного "погулял" по уровням посложнее. И только на предпоследнем нашёл то, что долго и тщетно искал. Разработчики игр решились сами сотворить примерные глаза одной зверюге. Едва "саранча" бросилась ко мне, я остановил игру и вгляделся в застывшую морду с замершим на полпути языком-сетью. Глаза ей придумали неплохие: маленькие, злобные, как у большинства компьютерных монстров. Но разработчики игр решили, кажется, немного подшутить над игроками: они нарисовали "саранче" человеческие глаза.

Меня почему-то это встревожило.

Ой, какой же я дура-ак...

Впрочем, самокритикой я занялся спустя сутки, а то и больше после приземления на планету Роща.

Само приземление помню очень смутно. Сказалась почти бессонная неделя в игровом зале. На переходе из лайнера в шлюп-перевозчик с орбиты я впал в дремоту, настолько сильную, что пару раз умудрился на ходу отключиться. Глаза открытые, а темно. Спасибо Барри: он тащил меня почти за шкиряк и не давал упасть. Помню, в шлюпе усадил меня в кресло. Здесь я полностью заснул. И так крепко, что потом, уже на планете, снова в полусне брёл за Барри, ничего и никого не замечая. Сейчас я даже не могу сказать точно, приснился ли мне тот тип из охраны Ариадны, оглянувшийся на нас, когда Барри выволакивал меня из шлюпа после посадки в порту, или всё-таки он был на самом деле. Помню очень смутно первое впечатление от Милоша - что-то огромное и громкое. И весьма красное. Это потом, выспавшись, я выяснил, что он красно-рыжий. А огромный... С меня ростом. Только в отличие от меня, как шутят, организм у него был растущий вширь.

Итак, едва мы с Барри вышли за ограду космопорта в переход к пассажирским залам, нас Милош и перехватил. От его рыка я сморщился. А поскольку приятели сочли необходимым пообниматься после долгой разлуки, я немедленно отключился. Легко так съехал по стеночке, к которой прислонился, обнял себя за плечи (прохладно показалось после духоты в шлюпе-перевозчике) - и блаженно задрых.

Дальше ничего не помню: мелькали какие-то смутные, неопределённые тени, время от времени проплывал мимо сириусец, иногда в поле зрения появлялась ярко-красная гора и рокотала что-то своё, горное.

Проснулся - сна ни в одном глазу. Ресницы распахнул - где это я? Потолок низкий, комнатушка тесная, кровать узкая, больше похожа на топчан, - и сумерки, приглушённая полоса света из приоткрытой двери.

Из просвета выдвинулась круглая голова и голосом Барри осведомилась:

- Ну что, проснулся, что ли? Есть хочешь?

На последнюю фразу мой живот пробурчал что-то с неподдельным воодушевлением. Голова довольно хрюкнула: "Гы-гы!.." и пропала за дверью.

Я сел - ноги сразу упёрлись в пол. Ага, мало того что топчан, так ещё и низкий. Камора не то что тесновата, но помещались в ней кроме кровати широкий табурет с одного конца кровати и тумбочка с другого.

Сел - и сразу зябко стало. Так. Раздели до трусов. Почему же спал - тепло было? Сунул руку под одеяло. Ага, с подогревом. Разобравшись потихоньку что к чему, я разыскал в тумбочке свою одежду и вскоре вышел.

И оказался в темном, тесном коридоре. Впереди сиял светом проём двери - к нему я и направился. И, только перешагнув порог, понял, где нахожусь. Шлюп. А я вошёл в кают-компанию. Тенорок Барри безнадёжно утонул в приветственном грохоте Милоша.

Мне понадобилось три дня, чтобы привыкнуть к дикции Милоша. Грохотал он слишком быстро, будто сжёвывая слоги и концовки слов. Иной раз его не понимал и сириусец. Я же воспринимал произносимое рощичем (в третьем поколении от землян) с полуслова. Милош даже проникся ко мне благодарностью, что я не переспрашивал после каждой его реплики.

Как выяснилось, проспал я около полутора суток. С наивным добродушием подсчитав все пропущенные мной завтраки и обеды, Милош было вознамерился накормить меня до отвала. Но от щедро накрытого стола я отвалился быстро: куска мяса, нежного, сочащегося парным соком подливы, мне хватило, чтобы утихомирить живот. С удовольствием попивая апельсиновый тоник под беседу двух друзей, обсуждающих мою худобу и диету для быстрой поправки, я огляделся.

Кают-компания (для обычного шлюпа) неплохих размеров. Мой взгляд только начал скользить по интерьеру, как почти сразу наткнулся на кресло со знакомыми приспособлениями.

- Ты играешь в виртуал-гейм? - пожелал убедиться я.

Ответа не разобрал, но утвердительные интонации уловил. Поскольку Милош продолжал невразумительно, но азартно рычать далее, Барри счёл нужным выступить в качестве переводчика:

- С тех пор как он заключил контракт с компанией из Голконды, он играет только с "саранчой". Скупает все игры с ней. Если тебе надо, можешь сидеть сколько угодно.

В общем, как я понял, Милош был из бзикнутых на Голконде. Жил он, и очень давно, на личном шлюпе, потому что тесное помещение его не пугало. Казалось бы, великану необходимо помещение, соответствующее его габаритам. Отнюдь. Он просто обожал маленькие уютные конурки. Полиция Рощи Милоша не трогала, так как шлюп стоял обычно среди вагончиков в трейлерном городке - сразу за оградой космопорта.

Нам предстоял месяц ожидания погрузки и оформления наших с Барри документов. Обоих я посвятил в предварительные расчёты уничтожения "саранчи". Предполагалось наличие не огнестрельно-лучевого оружия, а обычных арбалетов, правда, несколько усовершенствованной конструкции. Но это всё потом. Меня больше всего волновала скорость передвижения "саранчи". Я снова сидел в кресле, "удирал" от зверюги и вспоминал Ариадну. Почему у неё получалось так легко двигаться, тогда как мне приходится быть в постоянном напряжении?

На второй день сидения я и хлопнул себя по лбу: "Ой, какой же я дура-ак!.." Нет, это я не сообразил, как надо вести себя с "саранчой". Это я сообразил, что моё эпохальное открытие насчёт уязвимости глаз зверюги очень хорошо известно тому самому комментатору. Просто компания скрыла факт, выдвинув вперёд версию, до которой вот-вот додумается любой, кто мечтает быстро и безболезненно разбогатеть.

Не скажу, чтобы прозрение меня расстроило. Ну, в первые часы я, конечно, попереживал насчёт собственной наивности. Но времени на чувства, далёкие от дела, маловато. И я вернулся к играм. И к воспоминаниям об Ариадне.

Я так зациклился на загадке её быстрых побед в играх с "саранчой", что в один прекрасный день даже не удивился, увидев Ариадну на пороге кают-компании.

То есть не совсем так. Сначала удивился.

Потому как сначала в кают-компанию влетели испуганные Милош и Барри, которые должны были заниматься ревизией загружаемых трюмов космогрузовика. За ними уже не спеша вломились громилы в кожано-пластиковых одеяниях, сплошь выпуклых в местах небрежно спрятанного оружия. Когда они плотно заняли половину кают-компании, вошёл странный тип из тех, о ком я знал, но никогда не видел воочию. За ним - понурая Ариадна.

Итак, странный тип. Высоченный, из-за чего в маленькой кают-компании ему пришлось ссутулиться. Чёрт... И так похожий на хищную птицу, теперь он стал похож на птицу, которая оглядывается, кого бы первым растерзать. Из-за невольной ссутуленности неизвестного типа его серебристо-седые волосы из-за спины полезли на плечи и вперёд, обволакивая его настоящим плащом, благо что доставали ему до колен. Помню, машинально я прикинул, сколько ж раз на дню парикмахер ему волосьё расчёсывает, чтобы содержать этакую красоту в порядке. А уж одежда... Длинный, до колен же, камзол с рукавами, из которых выглядывают кружева, закрывающие почти всю кисть. Сапоги с вычурной отделкой - почти ботфорты. Одним словом, идеальный представитель высшей касты с планеты Ведунов - на общегуманоидном, естественно. Название на ведунском не всякий выговорит.

Серебристо-голубого льда, в белых ресницах словно заиндевевшие, глаза обвели кают-компанию бесстрастным взглядом и остановились на мне. Но мне уже не до пристальных взглядов: я увидел Ариадну и так обрадовался, что как-то не подумал, с кем она явилась. И как-то не подумал, с чего это она такая понурая. Я увидел только одно - КАК она двигается... Потом дошло, с кем она. Секунды на анализ ситуации... Содрал с себя видеоочки (естественно, сидел в игровом кресле) и с радостным воплем бросился к ней. Да так живенько, что охрана сразу не сообразила вмешаться в происходящее.

- Ариадна! Я понял! Понял!

Удобно притворяться дурачком. На его действия никто просто не успевает среагировать. Кроме одного типа. Он перехватил меня на полпути, поймав на палку, вылетевшую из манжет камзола. Животом в неё я врезался не хило. Аж задохнулся. Но не это страшно. Страшно, что отлепиться ещё не успел от палки, как почувствовал: мне словно резко задрали голову и неким острым предметом распороли тело от горла донизу. После чего ведун одной рукой взял меня за грудки, уткнув кулак в подбородок (в распоротое горло! Блин, как больно!), и поднял над полом. Ледяные глаза впились в мои, заслезившиеся от боли.

Не знаю, чем бы всё закончилось, но со стороны раздался резкий в напряжённой тишине всхлип. В тошноте боли одно мгновение думал, что всхлипываю я сам. В следующее мгновение понял - Ариадна. В третье мгновение дошло, что не ранен. Что ведун ментально ударил по нервам, по болевым точкам, создав иллюзию раны. И тогда я шевельнул пальцами, блокируя боль.

Энергознаки сработали. Теперь я мог вздохнуть, что не преминул сделать. И тоже уставился в серебристые глаза ведуна, копируя его равнодушную морду. Когда до него начало доходить, что ситуация развивается не по его сценарию, я негромко сказал:

- Поставь, откуда взял.

Ариадна притихла, а сторожевые шавки ведуна насторожились.

Ледяные глаза ведуна не шевельнулись. Только лицо чуть закаменело. Что при общей его застылости незаметно.

Ещё два энергознака.

Я плохо чувствую движение энергии. Не тренированный, как Зоя. Мне просто чуть полегчало. Одновременно я будто опрокинул стопку озверина. С трудом шевеля губами (а вы пробовали говорить - когда вас держат на весу за грудки?), я выплюнул в невозмутимую морду:

- Не отпустишь - укушу! - И, оскалившись, дёрнул подбородком вниз.

Он разжал пальцы.

Нет ничего хуже, чем падать с небольшой высоты - дюймов десять, провисев оцепеневшим от страха. Ноги едва не подломились. Пришлось сделать пару неловких, лихорадочных шагов, чтобы не свалиться.

- Это моя женщина, - тускло сказал ведун.

- И? Твои шавки следили за нами. Между нами ничего не было.

- Ты вызвал в ней симпатию к себе.

- Что - это уже называется изменой?

- Шаг к ней, - мягко сказал ведун.

Понятно, что такими репликами можно перекидываться бесконечно. Некоторое время я молча смотрел на него, соображая, как бы выпутаться самому и не причинить вреда Ариадне. Ни сейчас, ни потом.

Моя рука медленно поднялась. Так медленно, что приковала к ней невольное внимание ведуна. Пальцы шевельнулись, нарисовав в воздухе знак розы. Аромат цветка могли почувствовать лишь видящие. Ведун ничего не сказал, но я, цепко следящий за ним, уловил момент, когда ноздри совершенного, по человеческим меркам, носа дрогнули. Мои пальцы снова нарисовали тот же знак, с маленькой поправкой, - и между нами закачался на листе белый лотос. Иллюзия... Удерживая её, я тихо сказал:

- Да. Я вызвал симпатию Ариадны к себе. Среди людей это чувство называется дружбой. Взгляни на меня, ведун. Внимательно. Могу ли я согрешить с кем-либо?

С невидимого для всех цветка ведун перевёл морозно-светлые глаза на меня. Под их взглядом я будто шагнул в ледяной водопад. Не только холодный, но и тяжёлый. С трудом подавил желание съёжиться.

Голубовато-ледяные глаза снова уставились на меня.

- Я не знал, что среди людей есть использующие мощь природы. Твоя женщина сильная. Сильнее тебя.

- Да, она мастер. - Наверное, он хотел поддеть меня. Если так, у него не получилось. Я реалист и хорошо соразмеряю силы свои и Зои. И нисколько ей не завидую. Возможно, пожелай я, Зоя научила бы меня всему тому, что умеет сама. Но у меня другие интересы. Хорошо уже, что шутками и в любовных играх жена успела показать мне, как использовать энергознаки для создания приятного и полезного. Розы я сотворял часто - Зоя их любила больше всего. Любит.

- Что ты понял? Ты увидел мою женщину и сказал, что понял.

- Ариадна научила меня играть в виртуал-гейм, - объяснил я (мог бы спросить у неё сам - буркнул я в душе). - Но я не понимал, почему у неё получается лучше. - И почти без паузы добавил: - Когда вы вошли, я увидел - почему. Она обалденно двигается - в одном ритме с идущим рядом. Поэтому побеждает.

Не глядя, ведун протянул руку назад. Ариадна ухватилась за его ладонь и шагнула встать рядом. Заплаканная, но уже просветлевшая, что всё обошлось. Вместе они странно выглядели: он вынужденно ссутуленный - светлая хищная птица; она высокая, крепкая, но рядом с ним потерявшая всю свою воинственную амазонистость, которая так отчётливо чувствовалась на лайнере, и даже хрупкая в привычных тёмных одеждах.

Палка снова исчезла в манжете роскошного камзола. Величественным мановением руки ведун отослал всех телохранителей. Дождавшись, когда за ними закроется дверь в кают-компанию, он спросил:

- Зачем вам "саранча"?

- Кому что, а я хочу вернуть мою женщину, - всё ещё настороже, сказал я.

Ведун снова, но на этот раз безразлично оглядел меня.

- Ты встретишься с нею, но не узнаешь. И... "Саранча" видит. Ритм существует.

Он сказал и повернулся, уводя Ариадну, которая только и успела кивнуть мне.

Я хлопал глазами, таращась на закрытую дверь и проигрывая про себя слова ведуна: "Ты встретишься с нею, но не узнаешь". Не узнаю - её? Или не узнаю чего-то связанного с нею? Не узнаю, что встретился с нею?

Надо же. Получил бесплатное прорицание от самого ведуна и ничего не понял. Ладно. Главное я узнал: Зоя жива.

За спиной зашевелились Милош и Барри.

- Разве ведуны охочи до гуманоидных девушек? - шёпотом спросил Милош.

- От своих, ведунок, у них чаще рождаются дочери, - вздохнул Барри. - А от гуманоидных - сыновья.

Они начали толковать на заинтересовавшую их тему, а я сел в игровое кресло. Сделал вид, что играю, лишь бы не слышать беседы.

Ведун расщедрился на два подарка. Если сначала мне понадобилось хорошенько поразмышлять над первым его пророчеством, то теперь я сосредоточился на втором. Хотя это второе и нельзя назвать пророчеством. Скорее, информацией. Откуда он её взял, нетрудно догадаться. Высмотрел своим проникающим зрением по снимкам и видео с Голконды. Но почему он поделился этой информацией с человеком? Потому что мог посмеяться и дать неполную? Или посчитал, что раз я кое-что умею, разгадаю и эти его слова? Но он же видел, что я владею лишь самыми простыми энергознаками!

Решив не забивать голову неразрешимыми загадками того, кто должен давать отгадки, я включил игру и попробовал (с первого уровня) двигаться с "саранчой" в одном ритме.

Повествуя о наших голкондских приключениях, Барри едва не охрип. С самого начала он излагал историю на сириусском, а это очень сильное давление на горло, и я предложил перейти на общефедеративный. Уступку сириусец принял с благодарностью, поскольку в своём языке старался передать все фигуры речи, которые у него на родине воспринимаются лишь в определённых интонациях. Практики-то давно не было.

Под более спокойную, человеческую речь мне думалось и вспоминалось неплохо. Теперь, когда Барри замолк, собираясь с силами, я задумчиво сказал:

- Ведун оказался прав. Я дважды не узнал Зои. Когда убил её напарника и когда мы столкнулись здесь, в команде майора Брента.

Барри так вздохнул в микрофон, что я чуть не оглох.

- Хуже, что мы никогда так и не узнаем, что случилось на Голконде.

Я хмыкнул.

- Он сказал главное, о чём мы никогда не думали. Он сказал, что мы вернёмся живыми с Голконды.

Честно говоря, очень боялся, что Барри начнёт развивать неприятную мне тему о случившемся на Голконде. Но, если он и хотел, ему помешали: стая оллфагов взвилась над нами и рванула вперёд. Что уж там было или кто, неизвестно, но я поспешно переключил связь на общий канал, заметив, что скутеры постепенно замедляют скорость.

- ... виться! - резко нырнул в уши голос майора Брента.

Что ж, остановиться так остановиться. Судя по всему, вмешательства оружия не требуется. Под руководством юного драко птички всё сделают сами. Интересно, мой оллфаг там же, со стаей? Наверняка. Странно, что я не заметил, когда он слетел с плеча. Вздохнув, я вдруг сообразил: помню я о присутствии оллфага или нет, но плечо-то у меня напряжено. И только хотел расслабиться, как почувствовал лёгкое касание перьев. Мой крылан остался на месте? Такой самостоятельный? Или тоже посчитал, что его присутствие в стае необязательно?

- Барри, твой оллфаг с тобой?

- Э-э... Нет. Удрал со всеми.

- Моего видишь?

- Вижу. А почему он остался?

- Спроси что полегче, - пробормотал я.

Сириусец фыркнул.

- А может, твой сильно неравнодушен к тебе?

По интонационному началу фразы мне нетрудно было догадаться, чем она закончится. Я еле успел снова отключить общий канал - да и свой. Гогот Барри под ухом и без того резкий, а уж в наушниках... Мы стояли в узком переулке, и мелкое, дробное эхо весело поскакало от стены к стене. Народ впереди обернулся на нас. Так. Пора утихомиривать Барри.

- "Акула", - задумчиво заметил я в микрофон, подключив связь "один-один".

Барри поперхнулся. А я задумчиво же продолжал:

- Вот представь: крыланы смылись вперёд, мы тут стоим почти беззащитные, что, во всяком случае, справедливо при встрече с тенями. Ты ржёшь - и вдруг! Ломается стена этого дома - или наоборот, вот этого? И ломается она не просто, а под лапищей "акулы", привлечённой твоим жизнерадостным смехом.

- А... оллфаги тут при чём? - осторожно спросил Барри. - Они ж "акулу" не остановят.

- Нет. Не остановят, - согласился я и тронул с места скутер: впереди задвигались, а потом и засверкало - возвращались оллфаги. - Зато предупредили бы. Кстати, неплохая идея - ловить "акул" и оборотней на живца: посадить тебя посередине какой-нибудь улицы - и хихикай на здоровье, а мы уж вокруг тебя всех чумовиков постреляем.

Шумный вздох в наушниках впечатлил длиной и скорбью.

- Обрати внимание: я нисколько на тебя не обижен. Я ведь знаю, что я очень непосредственный, а значит - очень непосредственно выражаю свои чувства, - доверительно сказал Барри.

Я вопросительно кивнул обернувшемуся Винсону, а тот изобразил какую-то фигуру из кулака с торчащими из него мизинцем и указательным и покачал ею. Ага, впереди появились лисы - аборигены персейской фауны, очень похожие на небольших лопоухих собак. Оллфаги среагировали на них.

- Про это я тоже знаю. Так что давай, непосредственный наш, рассказывай, что там было дальше. Итак, мы полетели на Голконду.

- Пустой рейс, - пренебрежительно сказал Барри и оскалил зубастую пасть, за которую девушки из команды - моя жена и Бланш - между собой прозвали его Барракудой. Они-то прозвали его втихомолку, но иногда мне чудилось, что сириусец о прозвище знает и гордится им.

... В первый рейс на Голконду пошли и правда впустую: власти Рощи не успели вовремя оформить документы на нас как на команду Милоша, и попервости мы полетели с ним почти контрабандно. Зато успели облазить весь грузовик, и Милош научил нас самому необходимому, чтобы могли и посадить корабль, и поднять его.

Когда Барри выразил своё недоумение (ой, как не хотелось ему что-то заучивать!), мол, зачем, всего всё равно не запомнить, Милош ответил просто:

- С кем бы в полёт ни шёл, учу каждого. Я бы не хотел, чтобы мои пассажиры оставались беспомощны, случись что со мной. Так что запоминайте механизм действия, пусть и без знания, как и что при том происходит.

Запоминать пришлось немного. Поэтому в трёхмесячном полёте до Голконды и столько же обратно, на Рощу, мы с Барри в основном готовились к охоте за алмазоносящей тварью. То есть сидели в виртуал-гейме. Милош взял на себя техническую сторону дела: он должен опустошать грузовой отсек, сбрасывая мусорные контейнеры на Голконду, одновременно сбросить и нас в одном шлюпе-матрёшке, а через минуту - второй, пустой. От нас с Барри требовалась малость: едва шлюп коснётся поверхности планеты, надо успеть прихватить землицы и, заскочив во второй шлюп, рвануть на орбиту, к грузовику.

- ... И ведь как просто всё выглядело на словах, - подивился сириусец. - Всё чётко расписано. Вроде ничего лишнего... А как до дела дошло... Какое там до дела! До подготовки к нему!

... Через три месяца, на подлёте к Роще, выяснилось: если в стрельбе из арбалетов Барри мне не уступает в меткости, то в синхронном движении с тварью он пропал. "Саранчу" он не чувствовал так, как я её. Даже из любопытства присоединившийся к нам в виртуал-гейме Милош и тот прочувствовал движение. Барри - наотрез отказывался понимать, как всё происходит. Я даже пробовал его научить танцам - Милош ржал до слёз, глядя на наши выкрутасы. Пробовали было заменить Барри рощичем. Увы, стрелком Милош оказался никудышным.

- Хорошо, - выдохшись после очередных танцев с Барри и разглядывая свои, старательно оттоптанные им ботинки, сказал я. - Есть третий вариант. Спускаюсь я один.

Барри с минуту плевался, пока не сообразил, что мы смотрим на него укоризненно. Когда он затих, я объяснил Милошу, что сириусцы таким образом ругаются. Рощич понятливо кивнул и с выжидательным любопытством уставился на Барри: а вдруг ещё чего учудит?

- Никуда ты один спускаться не будешь, - твёрдо сказал Барри. - Мы скачаем из инета инструкции по танцам, и я буду заниматься ими каждый день. У нас осталось три месяца до возвращения на Рощу, и Милош сказал, что будем там сидеть ещё как минимум месяц, пока его снова загрузят. Уж не настолько я тупой, чтобы за это время не научиться вашим ритуальным пляскам.

Милош, расплывшись в невообразимо счастливой улыбке, сказал:

- Как хорошо, что я взял вас с собой! Никогда ещё у меня не было таких интересных рейсов!

Когда долетели до Голконды, Милош запросил разрешение войти в атмосферу планеты. С поверхности просканировали номерные знаки его грузовика и дали согласие на вход, указав координаты сброса контейнеров.

- У тебя определённое место для сброса? - удивился я.

- Нет. Каждый раз по-другому дают. Это из-за того, что в сутки у них до двадцати грузовиков бывает. Необходимо, чтобы по всей планете мусор валялся, иначе "саранча" соберётся в одном месте, а для пользы дела это невыгодно.

Он занялся координатами, а мы с Барри допроверили, как действуют видеокамеры, прикреплённые к контейнерам. Они должны передавать на бортовой компьютер всё, что успеют заснять до тех пор, пока твари их не уничтожат. Нет, у нас полно набралось всяких минутных и секундных видео со стороны, но Милош уж очень горячо настаивал на своём: "Согласитесь - смотреть собственные видео и понимать, что вот они, эти твари, под ногами, - это наводит на совершенно иные ощущения. Это уже твои собственные твари. К которым однажды придётся выйти. В "чисто поле" выйти..."

Ну что ж. Если настаивает, почему бы и нет.

- Мы на месте. Сброс.

- Милош, Милош!.. - горячо зашептал Барри. - Я! Можно - я?

Рощич пересел от пульта управления. Барри плюхнулся в освобождённое кресло и, глубоко вздохнув, вдавил кнопку. Далее всё пошло в автоматическом режиме: где-то в недрах звездолёта один за другим открывались загрузочные люки, освобождая грузовые отсеки от контейнеров. Поскольку отсеки расположены пунктиром по трюму, то ящики с мусором должны бы выпасть ровной бороздой. Долети они до поверхности планеты...

Мы приникли к экранам.

Через мгновение, едва не сломав кресло-вертушку и чуть не свалившись, от компьютера отпрыгнул Барри. На нас метнулась жадно распахнутая пасть, и почти мгновенно - темнота.

- Скушали... - пробормотал Милош, быстро лупя по клавишам. Кажется, проверял наличие-отсутствие камеры.

Я сидел, намертво вцепившись в подлокотники кресла. ЭТО происходит здесь и сейчас, под нашими ногами... И мы туда однажды прыгнем. Вот в эти, нетерпеливо ждущие нас прожорливые пасти, которым незнакомо чувство сытости. Милош прав: абсолютно иной взгляд на дело.

- Неужели сегодня не будет... - бубнил Милош.

- Чего не будет?

Бац! Ещё одна камера фиксирует взлетевшую к камере морду - ощерившуюся, будто специально пугающую. Из пасти что-то выскочило - и камера погасла.

- Сеть. Это сеть у них... Ну, которая вместо языка. Ребята... Я не хотел говорить... Такого не показывают на публику, чтобы люди не думали, что здесь не так страшно...

- Милош, не тяни!

- Нет уж. Говорить не буду. Надо увидеть своими... Вот оно!

Камера снимала не более минуты. Целый фильм!

Две громадины взмыли к контейнеру, нырнули под ним, переплетясь сверкающими телами. Они словно стремительно плавали в пространстве, то и дело соприкасаясь и вновь отстраняясь друг от друга. Сказочные драконы, танцующие в небесах... Я, привстав, сам не заметил, как перешёл в состояние саморегуляции, как тело изогнулось вслед за движением этих золотистых драконов. Один из них взглянул вверх - в самую камеру. Мне показалось - одну-единственную секунду! - что мы встретились глазами.

Рывок двух гибких огромных стрел к контейнеру - камера погасла.

- Что... Что это было? -хрипло спросил я - и откашлялся.

- Не знаю, - гордо сказал Милош. - Но я это в третий раз вижу. Мне кажется, это пара. И у них такие брачные танцы.

Барри смачно надавил на горло, выдав фразу, закончившуюся выразительным плевком. Переспрашивать рощич не стал, даже посмотрел на него без укоризны, улыбаясь.

Я мешком свалился в своё кресло. Мышцы медленно обмякали, переходя в нормальное состояние расслабленности. Но ощущение полёта осталось. И те же мышцы живота и рук то и дело подрагивали с полчаса, едва я вспоминал драконов. Возможно, остальные твари и подходили под определение "саранчи", но эти двое... Как я горько жалел, что в миг созерцания рядом со мной нет Зои!..

- Запись останется?

- Вряд ли. У нас соглашение - никаких записей. Поэтому то, что сейчас вы видели, уже стирается. Все бортовые компьютеры подсоединены к сети компании. Так что...

Милош мечтательно улыбнулся в красно-рыжую бороду.

Барри, сидевший тихонько, как мышь, оглянулся на нас и тихонько же сказал:

- Я не трус. Но я боюсь.

- Только дураки не боятся, - стандартно ответил я. - Страх - естественное чувство любого живого существа. Хочешь ещё парочку заезженных сентенций?

- Не хочу, - пробурчал сириусец, - и так ясно одно: мы затеяли самоубийство. Утешает одно: самоубийство это выходит со стилем. Но я всё равно умирать не хочу, - быстро добавил он, насупившись на меня, словно я пытался поймать его на слове.

- Барри, всё дело лишь в определении, чего мы хотим. Если мы не будем думать о смерти, а будем думать о том, что пара шагов по Голконде - и мы окажемся миллиардерами, что два твоих шага навечно войдут в историю кланов Сириуса...

Барри отвернулся.

Притихший Милош ходил осторожным медведем и поглядывал на нас опасливо.

Мне отступать некуда. У меня дети и пропавшая жена. Как же уговорить сириусца не бросать дела на полушаге?.. Так кажется, есть зацепка.

- Барри, ты кому-нибудь говорил, что мы летим на Голконду?

Сириусец некоторое время смотрел на меня ошарашенно, а потом отчаянно взвыл. Вой на самой верхней ноте оборвался в низкий рык.

Я облегчённо вздохнул. Слава Богу... Этот болтун наверняка под большим секретом рассказал кому-то из друзей, что собирается взять Большой Приз. Ему теперь тоже отступать некуда. Фу-уф... Сразу легче стало.

Остальные камеры показали одно и то же: плотоядно раскрытая пасть - и тьма.

В первую же ночь - по бортовому времени, когда мы возвращались к Роще, мне приснился полёт драконов. И среди них я. Вытянувшись в чувственную линию, я плавал и нырял в тёплом, сверкающем пространстве, почти как в морских волнах. Шелестя, скользили вокруг меня, обдавая теплом и воздушными волнами, тела "саранчи". Иногда драконы застывали, заглядывая в мои глаза. Я не успевал заметить, какие глаза у них, но отчётливо чувствовал невероятной силищи взгляд. Странно. Он пронизывал меня насквозь и в то же время словно поддерживал в воздушных волнах.

"Наутро" я спросил у ребят, что им снилось. Милошу - ничего. Барри сказал, что ему приснилась тризна его второй тётки и почему-то над поминальным столом плавали блестящие рыбы. Я заключил, что он видел несколько интерпретированную версию моего же сна. И что бы это значило, что Милошу ничего не приснилось?

... От визга, раздирающего уши, я чуть не свалился со скутера:

- Сто-ой!!!

Помогая себе быстрее остановиться скользя ботинком по асфальту, я притормозил и только в сердцах раскрыл рот обозвать Барри психом, как резко пригнулся: на нас обрушилась сверкающая стая оллфагов. Лишь через жуткие секунды стало ясно, что птицы не собираются нас атаковать. Они мчались вокруг и над нами скоростным торнадо, обдавая приятным холодком, если бы не странное молчание. Нет. Они и раньше не слишком ворковали - так, обменивались негромкими резковатыми, на мой вкус, перекликами. Но сейчас - лишь свистящий шелест крыльев... Барри, прячущийся за моей спиной, вскоре понял, что птички пока убивать нас не собираются, высунулся у меня под боком и недовольно спросил:

- Ну, и чего ты им такого сказал, что они на нас так озверели?

- Узнай у них сам, - предложил я, всё ещё тяжело дыша от неожиданности.

Крыланы кружили на высоте человеческого роста. Так что мы сразу увидели бегущих к нам, обегая ошарашенных остальных, Батиса и майора.

- Что?! Что происходит?

- Пусть это выяснит уважаемый повелитель оллфагов, - церемонно склонился я перед мальчишкой-драко.

Батис, повелитель оллфагов, три года как не может говорить. В нём гнездился чумовик, вовремя стреноженный Матвеем Иорданцем и лишь недавно уничтоженный Атой. Но в первые секунды вторжения тень успела повредить тот участок мозга, который отвечает за речевую деятельность. В любом случае, Батису повезло больше, чем младшим братьям: после нападения теней оба быстро мутировали, и их дальнейшая судьба неизвестна.

Глядя мне в глаза, Батис вздёрнул бровь.

- Сам ничего не понимаю, - сказал я, опасливо косясь на серебристо-золотистую воронку, шуршащую над нашими головами. - Ехали спокойно, как и все, - и вдруг...

- Ага, точно, - закивал Барри, всё ещё боясь разогнуться. - Нормально так болтали, никому не мешали... И вдруг как налетели!.. И чего пристали?

- Имбри, я человек военный, - свирепо начал майор. - Поэтому рублю напрямую: ты уверен, что чист? Может, в тебе чумовик затаился до поры до времени?

- Почему сразу я? У меня за спиной ещё и пассажир имеется!

- Ты!.. Ты!.. - задохнулся сириусец.

- Цыц, Барри! - Я глянул на майора. - Брент, нас провожала Ата. Неужели ты думаешь, она не заметила бы чумовика в одном из нас?

- Вы могли подхватить чуму по дороге, - буркнул майор.

Команда, оставив скутеры на месте, скучилась небольшой толпой, с интересом прислушиваясь к нашей перепалке. На последнем предположении Брента у многих вытянулись лица, а Винсон машинально протянул: "Драный хвост!.."

Оллфаги продолжали свой бешеный хоровод, и я приготовился было защищаться от майоровых инсинуаций изо всех сил... И тут что-то ворохнулось на плече, ближе к затылку, а в шею упёрлись мягкие и тёплые крылья. Я разом повеселел.

- Майор, прежде чем строить догадки, давайте проконсультируемся у специалиста. Батис, что с птичками, одна из которых упорно сидит у меня на затылке?

Узкие вертикальные зрачки мальчика-драко расширились и вспыхнули зелёным. Он приблизился к нам, двигаясь гибко и настороже, словно потревоженная ящерица, от которой ведёт свою историю драконианская раса. Уже рядом с нами он шагнул так, чтобы видеть мою спину. Я сидел на скутере, стараясь не шелохнуться: не дай Бог, главное доказательство, что со мной всё в порядке, упорхнёт. Но, даже напряжённый (а может, благодаря напряжению), ощутил, как лёгкие лапки оллфага переступили над лопаткой, ненароком царапнув когтями кожу чуть выше ворота куртки... Насколько я понял, Барри даже дыхание затаил, боясь спугнуть крылана.

Батис снова появился в поле нашего зрения и, обернувшись к команде, отрицательно покачал головой.

- Так какого чёрта тут происходит? - рявкнул Брент.

Худенький повелитель оллфагов пожал плечами и поднял руку. Уже привычный к жесту в сочетании с пристальным взглядом в упор, к нему подошёл лейтенант. Тайгер - высоченный красавчик, которого я одно время подозревал, что он неровно дышит к моей зеленоглазой даме сердца. Последняя, кстати, и не думала разуверять мою ревность, только посмеивалась. А я втихомолку злился. Пока однажды, во время дежурства, не застукал Тайгера с одной из девушек-переселенок Персея. Впрочем, их встреча была невинна - "шёпот, робкое дыханье" и так далее. В общем, свидание я им испортил абсолютно нечаянно, в чём потом и повинился избраннице Тайгера... Так, о чём это я? Ага...

Тайгер чуть приподнял ладонь правой руки полусогнутыми пальцами вверх. Батис опустил в получившуюся чашу пальцы левой. Со стороны могло показаться, что они играют в странную игру. На деле же лейтенант принялся энергетически подкачивать мальчишку, чтобы тот разобрался с подопечными. Батис прекрасно может обойтись и своими силами: Матвей профессионально занимается с сыном, будучи дипломированным энергогностиком. Но в походных условиях лучше не растрачивать сил и не ослаблять единственного в команде, кто является единственной надеждой на возвращение домой. Потому как если в стычке с оборотнем или даже "акулой" есть шанс уцелеть, то при встрече с тенью - пиши пропало.

Лицо Батиса мгновенно расслабилось, едва он закрыл глаза для лучшего входа в сознание оллфагов. Первое ощущение - обессмыслилось. Если бы не напряжённо сжатые губы. И голову он постепенно опускал всё ниже, так что отросшие тёмные волосы закрывали ему лицо. Шелест крыльев оллфагов. Общая тишина в переулке.

Мы пошевельнуться боялись - на этот раз все.

Склонённая голова медленно поднялась. Глаза Батиса сонно полуоткрыты, и лицо такое же сонное: ну не выспался человек... Но общее выражение лица странно - мучительное вдохновение. Мальчик-драко застыл. Секунды выжидания - черты лица оживились. И Батис вздохнул. Не впервые наблюдавшие процесс погружения в оллфаговое сознание, десантники вздохнули с облегчением.

Повелитель оллфагов уже деловито залез в карман штанов и вынул пачку листов с карандашом. Быстро черкнул пару строк и передал лейтенанту. Майор поспешил к ним.

Хотя лицо Батиса оставалось спокойным и отстранённо благожелательным, наши явно занервничали. Через минуту не выдержала Бланш. Резко отбросив со лба прядь волос, брюнетка сердито сказала:

- Майор, хватит жилиться! Читай вслух!

- "Оллфаги видят воспоминания". Всё.

- Всё?!

Мы с Барри растерянно переглянулись. Что именно увидели крыланы в наших воспоминаниях? Голконду? "Саранчу"?.. Похоже, это интересовало и остальных.

- Имбри, колись, чем заинтересовал птичек?

- Да ничего особенного, - буркнул Барри. - Голконду вспомнили. И всё. Чего ворохнулись? Нет в нас чумовиков - вот главное! Уж и повспоминать нельзя.

Меня начала забавлять ситуация: птички-то продолжали летать над нами. Кажется, теперь я сам становлюсь повелителем оллфагов. Только подумал, как Батис, идущий к аэротакси, не глядя взмахнул рукой - и сверкающая воронка над нашими с Барри головами распалась. Крыланы разлетелись в обычном порядке: ручные - к своим хозяевам, остальные - впереди команды.

Майор задумчиво посмотрел на нас двоих и со вздохом пошёл к своему скутеру.

- Имбри, а что конкретно вы вспоминали? - с жадным любопытством спросила Бланш. Теперь уже не боясь, она подошла вплотную.

- Тренировки, - лаконично ответил я, заводя скутер. Надоело быть обстреливаемым вопросительными взглядами.

- Мы же собирались спуститься на Голконду, - обстоятельно принялся объяснять сириусец. - Вот и тренировались. Много работали. Тренировки были жуткими, но мы всё равно тренировались. И тренировались мы каждый день...

Так, кажется, слово "тренироваться" Барри решил повторять долго и упорно. Бланш поняла это через полминуты. Демонстративно плюнула нам под ноги и пошла к своему скутеру. Врубившись в ситуацию, заржал Винсон. Следом за ним, разворачивая машины, захохотали - впрочем, бесшумно (уметь надо) - Луис Гилл-Римлянин и Маккью.

Когда мы вновь оказались в хвосте кавалькады, Барри нетерпеливо спросил:

- Экспериментировать будем?

- Не понял.

- Ну ты чего? Не хочешь узнать, чего эти слетелись? Вспоминай давай, что последнее вспоминал.

- Но я и правда только тренировки вспоминал.

- Так они у нас разные были. Вспоминай!

- Блин, ты хуже Бланш! Экспериментатор...

Если честно, мне и самому стало любопытно. Снова попривыкнув к неспешному ходу нашей процессии, я попытался разобраться, что же последнее я видел.

- Так. О чём мы говорили?

- Я говорил. Помнишь, Милош нам показывал брачные танцы "саранчи"?

- А, вон что. Да, это я вспомнил перед тем, как ты заорал в ухо.

- Заорёшь тут. Я думал - они нас слопают и не подавятся. Вспоминай, а я буду следить за нашими птичками и за птичкой Винсона.

Винсон ехал перед нами, и в предложении Барри присутствовала логика.

Я стал снова представлять, как чудовищные, но прекрасные драконы свиваются в единое целое и разлетаются. Снова попытался восстановить то чувство опаски и восхищения... Крылан на затылке Винсона не шелохнулся. Судя по ощущениям, мой тоже не высказал никаких признаков, что их интересует кладовая моей памяти.

- Ничего. Пусто, - безнадёжно сказал я. - я довспоминал до момента, когда ты меня прервал. Никакой реакции.

- Ну ничего, - принялся утешать меня Барри. - Сам знаешь: эксперименты не всегда заканчиваются удачно.

Он, кажется, обрадовался возможности не молчать. Его рассуждения быстро ввели меня в дремоту, и держался я лишь благодаря тому, что приходилось следить за неровной, мягко говоря, дорогой. Вскоре я вошёл в полусонное состояние, машинально следя за спиной Винсона и бормоча время от времени: "Ага... Да... Точно...", чтобы Барри не обиделся, что я его не слушаю.

А ведь я не всё вспомнил. Хм... Но кому нужны сны о летающих драконах, которых пренебрежительно и опасливо обозвали "саранчой"? только мне. Я сохранил этот сон только для себя. Ну, может, когда-нибудь расскажу о нём Ате. Если она уже не узнала о нём... Только она может так, как я, прочувствовать драконов и полёт с ними. И понять меня, взлетающего вместе с драконами к светилу Голконды...

В наушники ахнул Барри - и зашипел то ли торжествующе, то ли перепуганно.

Оллфаговая стая бесновалась над нами уже не правильно организованной воронкой, а бушующим, беспорядочным извержением вулкана. Теперь вместе с Барри к рулю скутера пригнулся и я. И вдруг... Мой оллфаг снова остался со мной?! И он с необычной нежностью раскинул крылья и буквально обнял меня ими за шею.

Барри внезапно шипеть прекратил и заорал возмущённо:

- Брысь отсюда! Кыш! Кыш!! Кому говорят!

Команда снова вынужденно притормозила. Батис, беззвучно хохотавший (не по причине "спецназовского воспитания, как Винсон, - травма, напомню), снова легко рассеял странную бурю. А майор, постояв некоторое время и поглядев на нас уничижительно, изысканно попросил нас больше ничего не вспоминать. Не дай Бог, привлечём нежеланное внимание тварей пострашнее голкондских. Мы с Барри поклялись, что будем вспоминать только нужную нам дорогу.

- Ну?!

Барри аж кипел от любопытства. Тщательно подбирая слова, я сказал:

- После Милошевых кадров с летающими драконами я ещё на корабле увидел сон, в котором они снова летали.

- И всё?

- Всё.

Я ответил твёрдо, и сириусец, кажется, поверил.

Ласково обнимавший меня, оллфаг убрал крылья и затаился на затылке.

Чёрт, как мне хотелось повторить в воображении сон! Но пришлось с сожалением отложить новый эксперимент до времени, когда останусь один. Один на один со своим олффагом. Чтобы теперь конкретно убедиться: именно сон вызывает странную реакцию обычно невозмутимых птичек.

А пока мы вслед за Винсоном выехали на довольно просторную улицу, где негромкое урчание наших скутеров и двух аэротакси могло привлечь чумовиков всех мастей. Здесь, естественно, приходилось быть настороже.

Мы собрались у стены дома, в тени, и негромко обсуждали, как быстро и без потерь проехать улицу до следующего переулка, по прямой ведущей из города.

Оллфаги вдруг почти бесшумно слетели на землю и попрятались во всех расщелинах здания. Мы немедленно покинули скутеры и укрылись за кустами, буйно взламывающими дорогу и пешеходную тропку рядом с домом.

Из одного из переулков, выворачивающих на эту улицу, важно шествовала громадная "акула" в сопровождении оборотней. Под лапищами зверя так подрагивала земля, что её дрожь мы ощутили явственно даже на расстоянии. Наведя оптику, насчитали в "свите" пять оборотней. Все в обличии ящероподобных. Совсем не смешно болталось на них тряпьё, когда-то бывшее человеческой одеждой.

- Тощие какие, - пробормотал кто-то по общей связи. - Поэтому в человека не перекидываются. Силёнок на возвращение не хватает.

- Исидор, надо говорить правильно, - снисходительно попеняла узнавшая говорящего Бланш. - Не в человека они перекидываются, а в подобие человека.

Исидор, охранник последнего оплота доктора Кейда в лаборатории, только вздохнул. На Персее он с самого начала чумы, так что насмотреться ему пришлось многого. Потому и привык к определённой лексике.

- Бланш, уж если хочешь точности, лучше бы прицепилась к слову "силёнки", - усмешливо сказал Луис Гилл, прозванный ещё на катере к Персею Римлянином. За характерный профиль римских патрициев.

- Как синоним сойдёт! - отмахнулась Бланш.

- Какие слова знает наша Бланш! - шепотом, но в микрофон удивился Барри.

- Барри, лучше бы тебя "акула" сожрала! А то если я доберусь!..

- Но я же только восхищаюсь тобой!

- Тихо! Посторонние разговоры оставить! В том переулке ещё кто-то есть.

Мы немедленно перевели оптику на переулок.

Там и правда что-то мелькало.

- Лисы!

Точно. Небольшая стая худущих рыжеватых псинок с ушами-лопухами кралась, перебежками прячась за всевозможными выступами, за "акулой" и её свитой.

- Чего они? - тихонько удивился Маккью. - Если "акула" что-то и оставит, оборотни мгновенно подъедят за нею!

- Гы-гы-гы...

На придушенный смех в наушниках команда отозвалась дружно:

- Винсон, драный хвост кота твоего! Чего ржёшь? Говори, что сообразил!

- Гы-гы... А вы гляньте направо. Гы...

Мы глянули.

На конце здания, у стены которого мы затаились, стояли ещё несколько лисов и насторожённо посматривали на нас, время от времени так же насторожённо посматривая на переулок со стаей. Будто переглядываясь.

- И что? Винсон!

- Дык что? Лисы ведь чего ждут? Что мы завалим и "акулу", и оборотней! И будет им чего покушать! Гы-гы... Умняшки...

- Брент, а мы завалим?

- Щас! А если на вопли прибегут другие чумовики? Начнём драчку - а когда ехать?

Мы вздохнули, пожалев лисов, чьи надежды не оправдались, и почти желая немедленно наткнуться на ещё одну "акулу", чтобы уже в обязательном порядке вступить в бой с чумовиками.

Наблюдая за лисами рядом с нами, я неожиданно поймал взгляд (или мне показалось? Смотрел-то через оптику) одного из них. И мгновенно меня накрыло воображаемой картинкой: лис выбегает из кустов и резко тявкает - "акула" оборачивается, оборотни мчатся на нас... Уфф... Понурившись, лис лёг на землю, положил острую мордочку на вытянутые лапы. Я даже сам с надеждой вгляделся в "акулу": вдруг почует? Подерёмся. И будет лисам жратва. И чуть не засмеялся. Надо же... Замечтался о чём...

"Акула" исчезла в переулке напротив. Оглядываясь, протрусили за нею оборотни. Последний настолько поотстал, что лисья стая аж привстала: может, вообще останется? С одним-то они справятся.

- И этот ушёл, - с сожалением констатировал Максим.

Будто не слыша его, майор скомандовал:

- Десятиминутная передышка - и продолжаем путь.

Трёхминутная перебранка с Барри шёпотом (не желал тащить скутер через завал) увенчалась тем, что я в сердцах обозвал-таки его:

- Барракуда ты - Барракуда и есть!

Неподалёку чистившая ножны охотничьего ножа, Бланш испуганно метнула в нас взгляд исподтишка и нагнулась, скрывая улыбку.

Сириусец же был так потрясён, что я поспешно сказал:

- Извини, Барри. Сорвалось с языка.

Но Барри осторожно спросил:

- Барракуда - это что? Или кто?

- Это хищная рыба с Земли, - с подозрительной готовностью отозвалась Бланш. - Похожа на торпеду. У неё жуткая пасть, полная мелких острых зубов. - И злорадно добавила: - Как у тебя. Так что кличка что надо.

Сев на пыльный обломок, Барри нахмурился на свои колени.

Бланш вопросительно кивнула мне. Я вздохнул и сел напротив дружка.

- Хм... Говорите, хищная, похожа на торпеду?.. - Толстяк помолчал. И снова хмыкнул. - Круто... А мне нравится. Барракуда! У, рычит как.

Обалдевшая Бланш уставилась на него, а потом покрутила пальцем у виска. Когда придём из похода, надо будет рассказать ей, что у сириусцев соотечественник, прилетевший из путешествий с каким-то прозвищем, котируется очень высоко. А уж с таким, как у Барри...

Пока Барри упивался прозвищем, мечтательно щурясь на здешнее светило, а Бланш задумчиво разглядывала нож, соображая, точить ли - не надо, я чуть повернул ладонь. Кольцо с часами вместо камня. До конца обещанного перерыва - три минуты. Жаль, что потеряны предыдущие. Надо бы подумать вот о чём: птички не среагировали на живо представленные в воображении кадры секундного видео, зато бурно среагировали на мой сон. В чём дело? Наверное, до возвращения в Колесо не узнаю. В Колесе-то легче. Там что Ата, что Матвей Иорданец - корифеи энергогностики - легко решат загадку, считав информацию с моего энергополя. А пока...

Быстрый шелест и лёгкий стук по стене. Я обернулся. В высоком проёме окна мелькнули изящный зад и длинные ноги. Чёрт! Куда это Бланш потащило, сейчас же майор вопить начнёт!.. Не успел додумать, как собственные ноги понесли к тому месту, откуда безрассудная девица полезла на стену. Подпрыгнул и вцепился в край карниза. Ещё услышал в съехавших на уши наушниках изумлённый голос Барри:

- Ник, ты куда?!

И свалился впустую комнату. Хорошо, невысоко падать, и видно куда. Правда, чуть не отдавил ногу Бланш. Та охнула и резко отпрыгнула.

- Это Имбри, - прошептал я. - Что случилось, Бланш?

- Я думала, это окно, как и соседнее, выходит в одно помещение, - шёпотом же начала объяснять девушка и замолчала. - Нет, не так. Я видела, как Исидор заскочил в соседнее окно, а перед тем прислушивался долго... И мне показалось...

- Тихо.

В тишине пустого помещения отчётливо слышались странные звуки из соседней комнаты: еле уловимое бульканье, шуршание и словно лёгкий топоток сухой кожи по сухому же полу. Наши с Бланш оллфаги сидели спокойно. То ли считали - люди справятся, если что, сами. То ли в самом деле опасности как таковой нет. Сделав Бланш знак оставаться на месте, я, стараясь шагать в момент, когда за стеной шелестели, буквально пролетел к двери, чуть приоткрытой. И замер, лишь раз оглянувшись на девушку кивнуть: "Иди сюда!" Бланш оказалась рядом, будто принесённая ветром, - так бесшумно.

Четыре оборотня. Человекоподобные. Один - растерзанный. Мёртв. Мертвее не бывает, потому как съеден наполовину. Второй беззвучно задыхается: глотка разодрана, из безобразно раскрытой раны мелкая кость наружу и выплёскивается кровь. Кажется, его минуты сочтены: грязные тощие ноги слабо дёргаются, елозят по полу. А двое быстро передвигаются перед забившимся в угол Исидором, стремясь выискать лазейку в его обороне коротким мечом и ножом, как у Бланш. Странно, куда он дел огнестрельное или лучевое оружие?

Исидор судорожно вздрогнул, в очередной раз отпугнув оборотня резким выпадом. Оллфаг на его затылке еле удержался, но не слетел.

Начало сцены я теперь предполагал. Исидор услышал шорохи и полез посмотреть. А поскольку начальство дало добро только на короткий отдых, то он решил не беспокоить остальных. Но почему сейчас не стреляет? Ну и что встревожит наших? Теперь всё равно деваться некуда - надо. Живым от этих вечно голодных не уйти.

Присевшая под моей рукой Бланш глянула на меня снизу вверх. Но сказать чего не успела. За нашими спинами на пол рухнуло что-то громоздкое. Мы подскочили. Громоздкое с приглушёнными ругательствами поднялось на ноги и оказалось Барри. Почти одновременно мне пришлось налечь на дверь, в которую с другой стороны с кошмарным визгом врезалось тяжёлое тело.

От визга и стука Барри попятился к окну, бормоча:

- Что тут у вас? А? Что тут у вас?

- Оборотни тут у нас! - раздражённо ответил я.

- Впускай! - скомандовала Бланш, отскочившая от двери подальше с двумя готовыми к бою луч-пистолетами.

- Не-ет! Сейчас будут смерти!

В лучших традициях комедии положений сириусец пыхтя полез на стену, к окну, словно незадачливый любовник, спасающийся от разъярённого мужа.

- Впускай! - жёстко повторила брюнетка. - Барри сойдёт как приманка!

- Опять! - взвыл сириусец, услышав о "приманке".

Мало ли что - опять! Я уже просто физически не мог сдерживать напор оборотня. Громадный экземпляр попался, мощный. Он бил и бил плечом о дверь. И я мгновенно шагнул в сторону от двери после очередного стука.

Блин!.. Да оборотень, ворвавшись к нам, просто оцепенел при виде толстого зада и дрыгающих ног подвывающего Барри, повисшего вцепившись в подоконник! Оцепенел на пару секунд, хвативших Бланш, чтобы перерезать ему шею двумя лучами. Оборотня, чья морда так и осталась ошарашенной, только повело падать в сторону, как брюнетка подскочила и ногой врезала ему в бок, очищая пространство перед дверным проёмом. Едва успела.

Второй оборотень, уже трансформированный в ящера, пулей влетел в комнату, чтобы напороться на два моих меча. Одно движение - вогнать клинки по рукояти в горячее тело - и он, хрипя, обвалился на пол. Я еле отскочил - он чуть не задавил меня весом, падая вперёд. Чёрт, штаны забрызгал кровью... А какие они огромные! Питаются неплохо? Не шутка: после недолгого времени проживания на Персее мы заметили зависимость величины оборотня от количества поедаемого им. И нам повезло, что они с самого начала встречи оказались человекоподобными: с ящерами справиться труднее. За всё время мутации они научились двигаться в новой форме и стали неуловимо вёрткими и быстрыми.

- Барри, спускайся, - деловито сказала Бланш, присаживаясь на корточки перед пристреленным телом. - Благодаря тебе, мы их сделали.

Барри ворча, спрыгнул и на подгибающихся ногах подошёл к ней.

Пока они тихонько переругивались над застреленным чумовиком и удивлялись его размерам, я вытер мечи от крови ветошью с убитого ящера и заглянул в соседнюю комнату. Неподвижный труп. Слабые конвульсии умирающего оборотня. Исидор, осевший в углу. Лицо закрыто руками.

- Прикрой меня, - велел я Бланш и насторожённо шагнул в комнату.

Не спуская глаз с неподвижного Исидора, я склонился к умирающему оборотню и коротким ударом отсёк ему голову. Его тощее тело легло свободно, словно с облегчением.

Выждав, я разогнулся. Почти одновременно в наушниках негромко прозвучало:

- Имбри. Говорить можешь?

Майор.

- Могу. Коротко.

- Что у вас?

- Оборотни. Мёртвые.

- Исидор жив?

- Да. Минуту, Брент.

Майор послушно замолчал, но теперь я помнил, что по общей связи нас слышала и слушает вся команда.

- Исидор.

Охранник из группы доктора Кейда не шелохнулся. Только из-за его головы высунулся оллфаг и сонно оглядел нас.

Мы ещё ни разу не видели, что бывает с человеком и его оллфагом, если человек подвергся нападению тени. И ни разу не видели и не слышали, чтобы человек продержался долго, не трансформируясь в одну из форм чумовиков. Но тени тоже могут со временем мутировать. Наверное. Поэтому спокойствие оллфага ещё ничего не значит.

- Я не могу стрелять в них, - внезапно сказал Исидор, не поднимая головы.

- О! Оно ещё и говорить может! - раздражённо и с облегчением сказал Бланш. - Давай лапу, страдалец.

Она сунула луч-пистолеты в набёдренные кобуры и протянула ему руку. Подняла рывком, по-мужски. Впрочем, Исидор и сам бы встал неплохо - толчком с пола. Он, видимо, начал приходить в себя. Узковатые глаза смотрели оживлённей, да и крепко сжатый рот расслабился.

- Что - натерпелся страху? - фыркнула Бланш, встряхивая его ладонь и отпуская.

- Есть немного...

Он обошёл её и встал между двумя мёртвыми телами. Если не следить, то мы, конечно, не заметили бы, что он коротко вздохнул. Он словно принуждал себя к чему-то, чего не хотел. Потому и вздыхал. Наконец он опустился на корточки перед наполовину съеденным и, неловко протянув руку, повернул голову оборотня лицом кверху. Грязновато-чёрные пятна на оскаленном лице, кажется, не помешали бывшему охраннику определить, что чумовик не тот, кого он ищет. Исидор было потянулся встать, но вдруг быстро приподнял плечо мертвеца и осмотрел его. Потом встал и перешёл к оборотню, которого я добил. Тот же внимательный осмотр. Снова не то.

Исидор оглядел нас.

- Те двое... Они убиты?

- Нет. Мы деликатно оставили их в соседней комнате умыться и переодеться, - не удержалась Бланш. Но пошла следом, насторожённо похлопывая ладонями по кобурам.

Тем временем одно из окон в комнате с мертвецами потемнело раз, другой... Вскоре в помещении стало тесно: вся наша команда оказалась в сборе.

- Имбри? - вопросил майор.

- Два оборотня завалили двоих послабее. Одного, - я кивнул, показывая - кого, - уже подъедали, когда к ним спрыгнул Исидор. Они переключились на него. Мы прыгнули в соседнюю комнату и успели подготовиться. Перебили всех. Теперь Исидор кого-то ищет.

- Брата и сестру, - из комнаты с убитыми чумовиками отозвался Исидор. Никто не успел и слова вставить, как он добавил: - И не надо говорить мне, что для них, если они стали оборотнями, всё кончено. Если рядом с профессором Кейдом я ни на что не надеялся, то теперь у нас есть энергогностики. - Он впился в меня сумасшедше страстным взглядом. - А вдруг есть возможность поймать их и держать взаперти, пока Мастера не найдут возможности освободить их от теней? Вдруг есть надежда? Ведь получилось же у Аты и драко освободить кого-то!

Я скосился на Батиса. Юный драко тоже бросил на меня надменный взгляд. И насупился... Одним из этих "кто-то" был именно мальчишка. Но... Большое такое "но". И парень-таксист, и повелитель оллфагов не поддались воздействию тени. Они сопротивлялись. Один - сам. Сила воли сильнейшей оказалась. Да и то под конец совсем плохо стало. А мальчишке-драко агрессора заблокировал прямо в мозгах отец, Матвей Иорданец. Да и Батис неплохо тренирован, чтобы сопротивляться пойманному в блок. В обоих случаях тени не успели произвести в голове необратимых изменений. А таковые - это, напрямую говоря, сгнившие мозги.

И вообще. Мозг человека-оборотня, о чём Исидор прекрасно знает, постепенно гибнет под гнётом тени. И чумовик умирает, освобождая тень для поисков нового тела-носителя. Хотя Ата однажды предположила, что мозг может умирать ещё по одной причине, имя которой - Маугли. Всем известно, что дети, с малолетства попавшие к дикому зверю на воспитание, долго, как человек, не живут. Без человеческого общества, без развития детёнышу уготован недолгий век того же зверя.

А что такое чумовик, как не дикий зверь?

Но пока это только предположение.

Хуже, что у меня тоже появилось предположение. А если у Исидора бзик на этом деле? Он истово верит, что найдёт брата и сестру именно в облике оборотней. Поэтому он не только не сможет стрелять в чумовиков. В следующий раз он и сам стрелять не будет, и другим не даст. А если ситуация будет аховой? Что тогда? Не положит ли всю нашу команду этот придурок за просто так?

Внутри начала подниматься злоба. Знал я за собой такое: накручу себя до психа - держись потом, чтоб беды не наделать. Я смотрел на Исидора, который, вздыхая, топтался рядом с трупами оборотней, и весь кипел от бешеного желания немедленно отправить его, потенциальную беду, в Колесо. Жаль, я не майор... А то бы...

Оллфаги - часть опавшей листвой слетела с плеч команды, часть влетела в окна - взметнулись под потолок комнаты и снова воронкой закружили над моей головой. Изумлённый, я опять почувствовал, как мой собственный оллфаг топчется на моём плече, растопырив крылья, чтобы не упасть, и крылом же то и дело задевая щёку.

И вдруг подумал, что, случись ситуация, которую я встревоженно проигрываю в воображении (отказ Исидора стрелять в оборотней и его помеха нам), крыланы каким-то образом смогут его нейтрализовать... Я задрал голову к потолку. Сверкающая золотом-серебром воронка вызывала странные, противоречивые ощущения. Она усыпляла. Она тревожила. И от равномерного верчения многих птиц захватывало дух.

- Что, чёрт побери, снова происходит? - заволновался Брент.

Батис встал рядом со мной и быстро заработал руками, будто отвечая. Закончил - и вопросительно огляделся.

- Батис, мы не поняли, - мягко сказал Дирк.

Батис улыбнулся и снова взялся за карандаш и стопку бумаги. "Птицы реагируют на воображение Ника" - вот что он написал. Я хмыкнул. Остальные, кажется, восприняли запись вообще как шутку. Бланш, например, не преминула спросить:

- Ну, Имбри, колись, чего ты там навоображал?

- Бланш, ты ещё спрашиваешь? - галантно подхватил Барри. - А ведь рядом с тобой воображение работает только на одну тему. - И помчался от вмиг разъярившейся брюнетки. Два оллфага - следом.

- Ладно. Оставим загадки, - сердито сказал майор. - Пора двигаться. А то с вашими психическими прибамбасами до темноты не успеем до лаборатории дойти.

Он развернулся и, бросив: "Идём!", зашагал к выходу. Команда, уже в сопровождении оллфагов, - за ним. Обняв за плечи Исидора, Дирк лично увёл его. Кажется, бывший начальник охраны лаборатории Кейда чувствовал ответственность за бывшего же подчинённого.

Через секунды в комнате остались я и Батис. Да в соседнем помещении всё ещё слышались азартные и испуганные вопли и топот.

"Ата сказала - ты не испугаешься", - услышал я. После некоторого ошеломления понял, что со мной мысленно говорит Батис. Он стоял напротив и сосредоточенно смотрел мне в глаза. Вихрастые волосы лохматились, почти скрывая его полуприкрытые, будто сонные глаза с зелёной вертикалью зрачков.

- Я постараюсь не испугаться, - осторожно сказал я. - И я рад, что ты можешь говорить хотя бы таким образом.

"Отец научил. Но я не знал, слышишь ты меня или нет".

- То есть считывать ты не умеешь?

"Нет".

- Как с остальными? Ты с ними тоже будешь разговаривать?

"Я пробовал. С лейтенантом. Но Тайгер меня не слышит. Тренировок не хватает".

- А почему ты открылся мне?

"Я не всегда могу писать. Если вдруг случится что-нибудь, лучше, если кто-то скажет вслух то, что скажу я. И ещё... Ата сказала, ты будешь меня... - Он помедлил явно в поисках нужного слова. - Будешь охранять".

Сначала я удивился. Потом сообразил, что во взаимоотношениях и в языке довольно аскетичных драко, наверное, не существует понятия "присматривать", как выразилась недавно Ата. Поняв его примерное значение, мальчишка подобрал близкое по смыслу слово. Молодец, вообще-то.

- Хорошо. Буду твоим переводчиком.

"Надо убрать тела".

- Что?

"Уходя, открыть двери. Оллфаги приведут лисов".

- А почему сами не съедят?

"Я запретил. Сытые - плохо работают".

- Ладно. Сейчас сделаем. Эй, Бланш, Барри! Как вы там, живые?

Мы с Батисом заглянули в комнату, где парочка игравших в догонялки подозрительно притихла. И наткнулись на две пары блестящих от любопытства глаз.

- Вы чего?

Бланш потеребила кончик куцей, но толстой косички и выпалила:

- Ты говорил с Батисом!

- Мы слышали, как вы разговаривали! - добавил Барри и с надеждой спросил: - Батис, ты умеешь говорить?

Мальчишка еле улыбнулся и покачал лохматой головой - сначала утвердительно, потом отрицательно. Ишь, как вывернулся. А мне объясняй. Потому как после качания головой он обернулся ко мне и кивнул. "Скажи".

- Батис говорит мысленно - я его слышу.

- Телепатия! - сообразил Барри. - А...

- Барри, давай догоним наших. По дороге всё объясню. Да! Пока не забыл. Нам надо раскрыть все двери, чтобы в помещение не побоялись войти лисы. И лучше, если об этом не узнает Исидор. Ну, о том, что здесь будут лисы.

- Будем молчать, как рыбы! - поклялся Барри и сладко улыбнулся: вспомнил про Барракуду.

А Бланш опять фыркнула. На этот раз презрительно: мол, я - да проболтаюсь?!

Сосредоточенный до жёсткого напряжёния, Батис первым пошёл на выход. Наши оллфаги с интересом смотрели вслед летящей за ним и над ним стае, но ни один не рванул за ней. Выдрессировал их мальчишка неплохо... Я глянул на своего крылана. Едва повернул голову, он немедленно обернулся ко мне. Мы встретились взглядами. Угадайте, кто первым отвёл глаза? Правильно, я. Чёрт, что же в них такого, что я боюсь их?..

Ко всеобщему изумлению, Бланш предложила Барри сесть на её скутер. В качестве пассажира, естественно. Сириусец, слегка озадаченный, обернулся ко мне.

- Она хочет, чтобы я рассказал ей про Голконду.

- И? Расскажи, конечно. Все уже давно знают про наше путешествие, так что...

Толстяк немедленно утопал к маленькой брюнетке - сесть не успел, как у них завязался оживлённый разговор. Вообще, заметил, что Барри и Бланш чаще остальных ведут себя как дети: то играют в неприязнь, дуясь или вопя друг на друга на потеху всем, то вместе устраивают некий заговор, то придумают какую-нибудь затею, в которую вовлекают остальных. Не знаю, договорились они или нет, но, кажется, такие отношения стали для обоих лучшим способом сбрасывать напряжение каждого дня. Ведь, несмотря на охраняющих нас оллфагов, опасность чумы никуда не исчезла.

Теперь маленькую кавалькаду повёл Дирк Монтего, темнокожий гигант широкой кости, а потому несколько неожиданно гибкий. Лейтенант уступил ему свой скутер, забравшись в аэротакси к Батису. Я же, как всегда, замыкал группу, прикрывая сзади. Арьергард, так сказать.

Майор хорошо изучил местность вокруг Колеса, но плохо знал город. Зато Дирк буквально чувствовал город поверху, понизу, поскольку в течение трёх лет до нашего появления использовал подземные коммуникации для перемещения по Андромеде. Но сейчас коммуникации медленно, но неуклонно наполнялись подземными водами: установки, следящие за уровнем воды в городе, останавливались с течением времени. Не будь этой напасти, до лаборатории вдвое быстрее доехали бы под землёй. Без препятствий и опасности нападения теней.

Но и сейчас Дирк легко вывел команду на ровную, не слишком загромождённую дорогу, и часа полтора мы мчались быстро, со всей позволительной на такой дороге скоростью. Так быстро, что я, приглядывающий за парочкой Бланш и Барри (а вдруг поссорятся? Придётся спихнутого со скутера сириусца прихватить на бегу), с невольной усмешкой приметил: ребята не успевают поболтать. А если и обмениваются репликами, то очень короткими.

Я же старательно таращился на всё, что мелькало перед глазами. Лишь бы не думать о сне. Но издевательский принцип "не думай о розовом слоне" срабатывал на все сто. Едва я переставал себя контролировать, секунды спустя ловил себя на воспоминании о совместном полёте со зверюгами Голконды. Дёрнул меня чёрт за язык перед Барри. Сириусскую версию событий захотелось, видите ли, услышать...

Ровная дорога закончилась. Сразу стало легче. Приходилось думать не о прошлом, а о том, что настырно лезло под колёса. Приглушив общую связь до еле слышного издалека разговора, я наслаждался оханьем Барри и наставительным "вот видишь!" Бланш. Нет, с Барри, конечно, неплохо. Но без него иногда всё-таки лучше.

Выезд на широкую дорогу просматривался очень хорошо. Здесь нет ни зданий, ни разросшихся кустов, взламывающих дорожное покрытие. Команда стала заворачивать на приволье. Мгновения я видел всех как на ладони. Вот первым вылетел на дорогу Дирк. Точный и красивый вираж. Внезапно, когда он начал выходить из виража, скутер дёрнулся - и Дирка рывком бросило в заржавевшую машину на обочине перекрёстка.

Остальные мгновенно развернули скутеры и аэротакси. Взлетели крыланы - слишком целенаправленно, чтобы думать, что они взлетели сами по себе: это повелитель оллфагов принялся за обзор местности. Над машиной, в которую врезался Дирк, тоже взлетел, осматриваясь, одинокий оллфаг - Дирков, видать. Я просто встал на месте, благо меня загораживала какая-то полуразвалившаяся будка.

Когда вся туча крыланов сгруппировалась и кинулась к упавшему Дирку, я сообразил, что дело плохо. Мой оллфаг сидел на месте, как и личные оллфаги команды, только взволнованно переминался на плече.

Сначала я бросил взгляд на Дирка. Он освободился от скутера, придавившего ногу, и сел, прислонившись к машине. Глаза закрыты. Руку медленно ко лбу. Видимо, врезался нехило. Ничего, сейчас шок от падения пройдёт, встанет. Личный крылан сел на край открытого окна машины, почти на уровне его плеча, - сторожил хозяина.

Никто, в том числе и я, причины падения Дирка пока не углядел, но подходить близко никто и не собирается. Мало ли. Вдруг ему оборотень подножку сделал... Не сам же он шлёпнулся. Пусть мы и ехали не на ровном месте, но ведь и скорость наша еле-елешная была.

Я подкатил к ребятам ближе. Что-то вдруг расхотелось быть одиноким наблюдателем. Наши негромко обсуждали, кому подойти к Дирку на помощь. Чёрт, человек метрах в пятнадцати, пусть и на открытом пространстве, куда вылезать никому не хочется, - и не видно ни теней, ни "акул", ни оборотней. А нужно совещаться по пустякам. Не слишком мы осторожничаем?

Как-то исподволь начало подниматься странное ощущение - что-то сродни смеси настороженности и азарта. Я ещё хорошенько вслушаться в разговоры не успел, а в моих руках машинально очутились арбалет и пара ножей, один из которых сунулся клинком в манжет куртки, другой торчал клинком из рукава. Обе рукояти, естественно, в одной ладони, затянутой в перчатку. После того, как все узнали про Голконду, стало смешным скрывать привычное оружие. Если честно, я на него полагался больше, чем на огнестрельно-лучевое. А когда пытались высмеять мою приверженность к холодному оружию, просто пожимал плечами: "Экономлю боезапас". Полуправда. На Персее военных подразделений не существовало. Только полицейские. Следовательно, боезапас и в самом деле ограничен.

Наконец, я вник в основную тему беседы. Какая, впрочем, там беседа. Максим, известный под прозвищем Снайпер-Бедолага (первое - понятно, последнее - потому как постоянно умудряется вляпываться в ситуации, где его обязательно ранят), почти умолял майора разрешить ему добежать до Дирка и узнать, что с ним. Брент уже раздражённо сказал:

- Ну, отпущу я тебя. Сделаешь десять шагов - и тебя подстрелят, укусят, подшибут так же, как Дирка (в интонациях отчётливо прозвучало: "И зачем я тебя вообще взял!")!

- Но что-то же надо делать! - безнадёжно сказал Максим.

- Брент, а давай я? - вырвалось у меня, настолько надоело это затянувшееся пустословие. - Если что - стрелять буду из арбалета. Никого не спугну. Никого не приманю. И Дирка, если что, на себе приволоку. Ну? Я пошёл?

Майор оглядел меня с ног до головы, словно видел впервые. И вздохнул.

- Иди. Мы прикроем.

Я передал скутер Максиму. Шаг вперёд. Эх, не зря сегодня Голконду вспомнили. Я оглянулся на Барри. Тот кивнул. Стоял рядом с брюнеткой, тоже держа арбалет наготове, и Бланш над сириусцем не смеялась. Однажды мы продемонстрировали меткость, работая с этим "допотопным" оружием, и народ до сих пор с уважением относится к нему. Затем я взглянул на Батиса. Тот стоял в окружении сплочённой охраны - с момента, как подняли тревогу. Чуть мы встретились с ним глазами, я услышал: "Ты точно справишься? Я чую что-то странное, но понять не могу - что и где". Я покачал головой.

- Не беспокойтесь, всё будет нормалёк. - И усмехнулся. Батис попытался улыбнуться в ответ, но был слишком напряжён. Что же он такое учуял?..

Я развернулся и расстегнул куртку. Она у меня короткая, но я бы хотел, чтобы в случае опасности мечи вынимались легко. И вообще. Осень в Андромеде хоть и прохладна - градусов семь-пятнадцать по Цельсию - но сейчас мне что-то жарковато стало. И ещё какое-то дурацкое опасение, что застёгнутой - куртка мешает то ли дышать, то ли чувствовать пространство.

Шагнул, помедлил - и зашагал дальше. Опасения есть. Куда без них. Кажется, я сообразил, почему майор не хочет посылать к Дирку человека, не слишком оперативно, скажем так, реагирующего на опасность. Думается, Брент подозревает, что в Дирка влетела тень. Поэтому он так резко стукнулся в машину. Мы все на Персее параноики на этом деле. Только молчим.

В арбалете на очереди - шесть болтов. Шесть выстрелов. Ничего не боюсь! Хм... На этом заявлении раздастся фырканье Бланш. Но она почему-то молчит.

Спина прямая, ноги уверенно по земле. Не сутулясь, но настороже, как натянутая струна - аж дрожит в этом напряге мелкой дрожью... Не спускаю глаз с Дирка. Тот снял руку со лба, вздохнул. Глаза открыты полностью. Увидел меня. Десять шагов до него.

- Дирк, ты как?

- Сейчас встану.

- Не торопись. Помогу.

Шаг до Дирка. Краем глаза заметил что-то в колесе его скутера неправильное. Но вокруг - чисто. Я нагнулся протянуть ему руку. То есть я начал это движение... В смысле - нагибаться. Внезапно обернулся - и выстрелил из арбалета в предмет, несущийся в меня.

В команде приглушённо ахнули.

Камень. Булыжник. Второй. Первый застрял в колесе Диркова скутера.

- Он на втором этаже!

Оставив Дирка (с ним точно ничего страшного), я помчался к дому, последнему в переулке, близко стоящему к нашему перекрёстку. Даже не помчался - полетел на крыльях сумасшедшего охотничьего азарта - близко же! Криков вдогонку не слышал, а общую связь отключил, когда подошёл к команде. Мой оллфаг еле держался на плече.

Подпрыгнуть и вцепиться в карниз окна на первом этаже. Один раз качнуться и перемахнуть подоконник. Тело невесомо - адреналин вдарил.

Комната. Дверь распахнута. Влетевшие вслед за мной оллфаги протестующе заскрипели: если побегу дальше, Батис будет слеп и не сможет пустить крыланов за мной. Но открытая дверь... Шагов не слышу, но ведь близко!..

Я выскочил в коридор, оставив недовольных оллфагов в комнате. Ничего. Сейчас Батис нащупает связь с моим крыланом и станет смотреть его глазами. Случись со мной что серьёзное - для него не проблема прислать в нужное место всю стаю.

Лестница в пустом коридоре. Вроде ничего особенного. Но на волне преследования меня потянуло к ней так мощно, что я даже не засомневался побежать именно к ней. На втором этаже чужое присутствие чувствовалось сильно. Я чуял, как сказал бы Батис, движение воздуха, возмущённого пробежавшим. Меня буквально понесло в комнату, вторую справа, хотя дверь её закрыта плотно.

Я рванул дверь. На подоконнике чёрный силуэт. Не разглядеть кто - женщина, мужчина ли. Взмахнул руками.

- Стой!

Будет он слушаться. Даже от неожиданности не оглянулся. Прыгнул. Целеустремлённый тип.

Пробежать комнату - несколько шагов. Ни о чём не думая, я прыгнул на подоконник и так же бездумно - вниз, за беглецом. Прохладный воздух в лицо - освежил разгорячённую кожу и немного - мысли. Меня ещё можно похвалить за предусмотрительность, когда в бешеной погоне я успел оглядеться, нет ли поблизости какой летающей дряни.

Фигура беглеца мелькала за кустами, почти скрывшими пешеходную дорожку. Какого чёрта он вообще бежит? Любой из тех, кого мы до сих пор находили в Андромеде, с радостью шёл к нам навстречу сам. Хотя... Возможно, неизвестный повстречался с бандой Говарда. Или видел, как бандиты хватали людей, чтобы использовать их для добычи продуктов в местах, опасных присутствием теней. Или сбежал от них. Да, скорее всего, неизвестный боится попасть в руки бандитов. Надо бы остановить его, пока мы оба не вбежали в беду пострашнее банды Говарда.

Рука машинально подняла арбалет. Болта в ногу достаточно, чтобы беглец упал и больше не думал о побеге. Жёстко. Но ведь в такой жизни живём. Залечить нетрудно. Каждый из команды носит личную универсальную аптечку.

Мы бежали по дорожке, а из-за угла этого, довольно длинного дома параллельно нам уже выехала вся наша команда. Батис, наверное, установил, где мы находимся. Мельком скосившись на ребят, обнаружил ожившего Дирка, который самолично восседал на скутере. Так. Хоть с ним всё в порядке.

Всё ещё держа неизвестного на прицеле арбалета, я попытался прикинуть, куда он навострил лыжи. Возможно, дом напротив. Там окна тоже зияют тёмной пустотой и есть много квартир, в которых легко затеряться. Издалека не видно, но есть ещё один вариант. Подвал, в которых и прячутся обыкновенно такие беглецы. Лучшая защита от теней. Мы лишь раз видели тени в подвале. И то их привлекло присутствие "акулы".

Беглец не стал бежать по прямой к соседнему дому, что было бы логично. Он, не сбавляя бега, пропал за углом этого.

Немного удивившись, я завернул за ним, пообещав себе: если тип помчится дальше, я всё-таки выстрелю.

Выскочив за угол, я остолбенел.

Секундой позже ребята на скутерах тоже повернули и резко затормозили.

На следующем перекрёстке на нас уставилась целая компания оборотней. Из них человекоподобные - двое. Трое - ящеры, да ещё какие крупные. Тоже, что ли, жрали ослабевших?

Но что ошеломило больше всего - это наш беглец. Он стоял лицом к нам, в нескольких шагах от чумовиков, тоже обалдевших от нашего появления.

Теперь я видел его отчётливо: высокий, очень худой, одетый в чёрное и мешковатое, будто с чужого плеча; с длинными седыми волосами, стянутыми в хвост, с явными попытками привести в порядок щетину. Парень лет за двадцать.

Постояв немного, словно убедившись, что мы все точно в ступоре, он медленно зашагал прочь. Путь его лежал между двумя ящерами - огромными, ему почти по пояс. Оба, будто по условному знаку, отшагнули в стороны, давая ему пройти.

Я кинул взгляд на команду. Ребята тоже не выдержали - переглянулись.

Оборотни зашевелились.

Беглец прошёл прилично, чтобы быть от них на безопасном расстоянии.

Пульс участился где-то в районе горла. Вздрогнули пальцы.

Я выстрелил.

Почти одновременно оборотни решили, что они слишком долго бездействуют. И вся свора кинулась на команду. Меня сразу не увидели: я всё ещё оставался в недосягаемости для их глаз, оцепенев на пешеходной дорожке - скрытый кустами. И некоторое время я мог наблюдать за неизвестным.

Болт попал под лопатку. Стрелял я, приослабив спуск. Только чтобы ранить.

Беглец встал как вкопанный. Стоял, не поворачиваясь с пару секунд. Упал на колени. Затем набок.

Огонь, встретивший атакующих оборотней, стал для них неожиданностью. Но вели они себя, как и другие до них: огня словно и не существовало. Существовала только слишком активная жратва, плюющаяся болью и смертью. В прыжке погибли два ящера, один из них тот, что уступил дорогу беглецу. Третьего убили, когда он мгновенно трансформировался в ящеричье подобие. Один под шумок подобрался слишком близко к Барри, который не упустил возможности ещё раз похвастаться умением владеть арбалетом. Четвёртый, пока ещё в облике человека, с воем пошёл на нас, протянув руки со скрюченными пальцами. Его завалил Винсон с воплем: "Драный хвост!.." Пятый ящер-оборотень, прижимаясь к земле, успел проползти приличное расстояние, прежде чем его пристрелил, как ни странно, лейтенант Тайгер. Впрочем, к Тайгеру я теперь отношусь спокойнее, так что обойдёмся безо всяких "как ни странно".

Когда всё затихло и стало ясно, что на шум битвы никто другой не явится, я поспешил к беглецу. От команды отделился Батис и тоже побежал к упавшему.

Тот был без сознания. Болт попал именно туда, куда я его направлял, - в точку, даже нажим на которую приводит к длительному обмороку.

Мы с Батисом склонились над неизвестным, затем сели на корточки.

Я осторожно перевернул беглеца на спину. Глаза закрыты. На первый взгляд - никаких аномалий. Что скажет повелитель оллфагов, бросивший на нашего беглеца второй взгляд, проникающий?

- Ну? - не выдержал я слишком долгого изучения.

Весьма озадаченный, Батис покачался на корточках. Покачал головой. И снова принялся проверять то, о чём я начал догадываться.

Затем повелитель оллфагов глянул на меня и приподнял одно плечо.

"Ничего не понимаю. В нём тень".

10.

Аэротакси в сопровождении скутеров доехали до нас.

- Тайгер, возьми с собой аптечку!

В группе два человека, имеющие медицинскую подготовку на уровне допуска к несложным операциям. Но если для майора Брента навыки "скорой помощи" канули в небытие, то лейтенант лишь недавно закончил соответствующие курсы. На Персее он уже пару раз принимал участие в консилиумах вместе со здешней медсестрой, севшей за учебники с твёрдым намерением стать терапевтом широкого профиля; и вместе с Атой, до встречи со мной работавшей санитаркой в медчасти, куда я попал однажды со сломанной ногой; сюда же добавить военного психолога Синклера Мида, просто вынужденного знать основы полевой медицины. Уже на второй день пребывания на Персее лейтенант совершил главный медицинский подвиг: принял роды у первой после чумы женщины. Первой... В всяком случае факт подтвердили жители как Подземья, так и Колеса. Так что за Тайгером, которому нет ещё и тридцати, закрепилось прозвище Папаша. Правда, дразнили его в основном свои, из десанта, да и прозвище само по себе как-то не очень липло к высокому широкоплечему парню.

Вместе с Тайгером к нам поспешил, естественно, и майор. Команда осталась "в сёдлах" - на всякий случай. Разве что нетерпеливо рванул к нам Барри, но его за шиворот перехватила тонкая, но крепкая рука Бланш. Сириусец снова послушно сел за её спиной и, дозарядив арбалет, принялся озирать окрестности.

- Живой? - спросил Брент.

- Живой, - подтвердил я и перевернул неизвестного набок, расстегнув ему куртку, которая, как выяснилось, была надета на прямо голое тело. Я хмыкнул: до раны дотянуться легко - ворочать неподвижное тело не надо, стаскивая с него вещь за вещью.

Седые волосы беглеца, лишь чуть не достающие до пояса, слиплись от крови.

Лейтенант вздохнул и открыл чемоданчик аптечки.

- И зачем было стрелять в спину? Выстрелил бы в ногу - далеко бы не ушёл.

- Да ты не бойся, Тайгер. Я целил в лопатку. Возможно, проткнул кожу да кость поцарапал.

- Вот как? Ты уверен? А почему целил именно в лопатку?

- Тебе прочитать курс о су джок терапии - про точки?

- Понял. Вопросов больше нет.

Очистив от крови лопатку неизвестного, лейтенант воспрял духом: всё, как я и говорил. Рана не из тяжёлых. Пока он сноровисто обрабатывал её, ожил Брент, который до сих пор сосредоточенно разглядывал беглеца. Недовольно скривив рот, он спросил:

- Имбри, вы с Батисом успели посмотреть его?

- Да. Он чумовик. В нём тень.

- Что-о?

Брент с минуту молчал, а потом открыл рот. О, оказывается, лучшая школа обсценной лексики - в военной среде! А я-то, наивный, думал: так сочно могут выражаться лишь грузчики на заводе, с которого меня сократили... Спохватившись, я велел повелителю оллфагов:

- Батис, закрой уши!

Майор взглянул на мальчишку и заткнулся.

Юный драко выглядел всё таким же сонным. На брань, облегчившую душу Брента, он не обратил внимания. Может, просто не понял. Решил, наверное, это такая терминология землян, привычных к выражению чувств только вслух.

Стоя на коленях и придерживая голову неизвестного, Батис, судя по тому, что я видел (а видел я - увы! - слабенько), пытался разглядеть, что же происходит в мозгах неизвестного.

Брент - тоже не видел. Но, кажется, подозревал, что мальчишка не только не даёт голове беглеца стукнуться о землю. Поэтому майор заговорил, лишь дождавшись, когда повелитель оллфагов поднимет на него глаза.

- Ну, что? Почему он не такой, как обычные оборотни? Ты можешь объяснить?

Батис помотал головой и уставился на меня.

"Я и правда ничего не понимаю. Тень в нём какая-то неактивная. Она не вошла, как остальные, в его личное информационное поле, а существует в его голове как инородное тело с собственным энергетическим полем".

- Имбри, - спокойно сказал майор, демонстративно переводя взгляд тона мальчишку, то на меня.

- Батис говорит со мной телепатически, - вздохнул я и быстро пересказал новости.

- Батис, а почему ты не говоришь с лейтенантом? - в первую очередь поинтересовался Брент у драко.

Мальчишка снова повернулся ко мне.

- Он пробовал - лейтенант не слышит, - объяснил я. - Батис говорит: Тайгер мало тренированный.

Тайгер, с надеждой было всмотревшийся в повелителя оллфагов, снова разочарованно опустил голову, заканчивая перевязку.

- Ладно, это подождёт. Что делать с этим недоделанным чумовиком?

- Честно - не знаю. Батис, что думаешь?

Батис и подумал: "Если бы здесь был отец, он посмотрел бы его сны - глубоко внутри, там, где остались все впечатления прошлого этого человека. В любом случае, этот человек опасен. Если прервётся затяжное... мм... не знаю, как назвать... что-то вроде перемирия, носитель тени сразу станет полноценным оборотнем".

Услышав мой пересказ Батисовой оценки ситуации, Брент едва не зарычал:

- Дороги до лаборатории - два часа, а я должен повернуть назад, чтобы выяснить, что с этим хмырём?! Чёрт! Впервые выбраться в долгосрочную разведку - и на тебе!

- Даже если бы он был обычным человеком, нам всё равно пришлось бы вернуться, - впервые заговорил Тайгер. - С собой не возьмёшь, а бросать беднягу посреди города - нонсенс! Во-вторых, мы должны узнать, почему произошла аномалия и чем это грозит нам и городу.

Майор издал странный звук, близкий к недовольному мяву большого кота и закончившийся настоящим рыком рассерженного пса.

Честно говоря, я тоже растерялся.

Поход, намеченный в лабораторию и во второй мегаполис Персея, затеян не из любопытства. Дело в том, что на орбите планеты, возможно, до сих пор мыкается военный катер, на котором мы прилетели сюда. Возможно, оба пилота решили: раз десант не откликается - значит, нас давно нет в живых. Возможно, катер уже улетел. На этот счёт мы до сих пор в непонятках, потому как у теней обнаружилась поразительная особенность: они глушат связь - и они же не дают взлететь на нужную высоту даже аэротакси. Правда, достаточно усердно уничтожая тени, мы добились-таки, что аэротакси теперь взлетают на высоту стандартного третьего этажа.

Своей орбитальной станции у Персея нет: переселенцы не нуждались в активных перелётах. Зато чуть в стороне от столицы существовал маленький космопорт, в ангарах которого, утверждали старожилы, должно стоять как минимум три лайнера. Нам позарез нужны инженеры-механики, каковых и надеялись найти в соседнем мегаполисе. Среди жителей Колеса есть умельцы, которые готовы починить известные поломки. Но только инженер может проверить, с помощью компьютера, всё техническое оборудование лайнера и подготовить его к длительному перелёту. Так что рычание... простите - стенания майора по поводу неизвестного - понятны всем.

Сны. Вещь хорошая, если в них отражены события реала. Меня самого однажды усадили в кресло мнемопсихокатализатора, проще - МПК, и вытащили нужную информацию именно из снов. И ведь самому ничего делать не пришлось. Сиди себе и глазей на экран с собственными снами. Пилот Оукс, по совместительству, корабельный медик, говорил, что на военно-полицейских кораблях... Что же он сказал?..

Додумать не успел. Рассеянно осмотрелся и наткнулся на цепкий взгляд Брента.

- Есть идеи, Имбри?

- Никак не могу вспомнить, что же сказал Оукс про МПК...

- А он тут при чём?

Я уже сам был готов зарычать: так неуловимо крутилось рядом воспоминание о чём-то важном...

С коленей поднялся Батис, шагнул ко мне.

"Наклони голову".

Послушался я немедленно: потупился и закрыл глаза. На лоб мне легла сухая прохладная ладонь повелителя оллфагов. Секунда, другая. Ладонь внезапно разогрелась, и я почувствовал: то ли на руках Батиса, то ли на моих висках набухли вены и пульсирующими толчками послали кровь гнать быстрее. В непроницаемой тьме, под закрытыми веками, замерцали огоньки, поплыли-побежали фигуры, отчётливо въехал док Оукс и, радостно блестя глазами, затараторил: "А можно подсоединить датчики мнемопсихокатализатора и посмотреть всё на экране". Его перебил Тайгер: " А разве на катере катализатор есть? Он ведь слишком громоздкий". Оукс ещё согласился: "В гражданских центрах - да. А у нас это компьютерная приставка в виде наушников: надел, набрал нужную программу и смотри себе, сколько влезет".

- Док сказал...- заговорил я, всё ещё не открывая глаз, и уже влажная ладонь драко отлипла от моей кожи. - Он сказал, что у гражданских тоже есть МПК, правда, не такой совершенный, как у военных ведомств.

- Ну и? Предлагаешь искать по больницам?

- Почему же... Мы ведь этого бедолагу здесь всё равно не бросим. Хотя, если подумать, нафиг мы ему нужны. И в Колесо нам возвращаться не с руки. Но ведь идём куда? В лабораторию Кейда. Неужто же мы там самого захудалого МПК не найдём?

- Ага. Так. Здравая мысль. Остаётся проблема доставки. У нас ни наручников, ни чего другого - на случай, если тень вдруг вздумает активизироваться.

Я задрал край джемпера и снял с пояса связку тонкой, но прочной верёвки.

- Старое доброе вервие подойдёт?

Майор хмыкнул и, отобрав верёвку, собственноручно связал теперь уже пленника по ногам-рукам. Кажется, процесс обездвиживания неизвестного смягчил злость Брента. Уже успокоенный, он крикнул Максиму подогнать аэротакси. Пленника уложили на заднем сиденье так, чтобы травмированная лопатка не причиняла ему боли. А ещё уложили так, чтобы удобно было прикрутить к сиденью на случай возможного побега. И прикрутили. Хотя какой уж тут побег, если у человека конечности намертво стянуты.

Пока суд да дело, я снова отошёл к своему скутеру и обнаружил, что возле него меня дожидается Батис. Я машинально повёл плечом при виде танцующих перед ним в воздухе целой кучи оллфагов. Мой - так и остался на месте. Похоже, мне достался самый ленивый из всех крылан, полёту предпочитающий удобную посадочную площадку в виде моего плеча. Я ещё мысленно попенял ему: "Не стыдно торчать со мной, пока собратья разминаются? Летел бы к ним!"

Будто услышав, мой крылан заглянул мне в лицо. Взгляд чуть выпуклых круглых глаз для себя я перевёл примерно так: "Да что ты говоришь! Нас и здесь неплохо кормят!"

Я насупился - оллфаг, словно сообразив, шагнул почти на затылок и затаился там. Только чувствовалось, как время от времени его кожистые крылья задевают мои волосы. И опять я задумался, почему меня так пугают эти странные птицы, защищающие нас от персейской чумы... Иногда, после стрижки, когда на коже остаётся не стряхнутый волос, он заставляет своим прикосновением жутко нервничать. Раздражает. Может, и с оллфагами так? С непривычки? Мол, лишний груз?..

Между тем оба аэротакси двинулись в путь, сопровождаемые и охраняемые кортежем на скутерах. Я кивнул Батису - садись! - не дожидаясь просьбы. А чего ждать, если и так всё ясно: место мальчишки в аэротакси теперь занято неизвестным, а Матвей просил приглядеть за сыном.

По привычке замыкающего я огляделся. Не знаю, как остальные, но я лисов всё-таки заметил. Они выглядывали из всех щелей и из-за углов, даже не прячась. Будто специально показывая своё нетерпение: ну, давайте же, уходите! Столько жратвы лежит здесь зазря!.. Но, кажется, их и в самом деле никто не видел. Оллфаги-то на них внимания не обращали, а тут ещё и свой феномен имеется. Представив намечающуюся кровавую пирушку, я поёжился.

Дождавшись, пока вся колонна проедет мимо, я, как обычно, поехал в самом конце. Выезжая из переулка, где произошёл инцидент, я сказал Батису:

- Поболтать захочется - не стесняйся.

"Хорошо. Спасибо".

Повелитель оллфагов ответил так медлительно и сонно, что я сразу обругал себя полным идиотом: юный драко уже пребывает в сознании оллфаговой стаи, обследуя наш дальнейший путь и подступы к нему, а я тут лезу со своей заботой, чтобы ему, видите ли, скучно не было.

Впрочем, самобичеванием я занимался недолго. Дорога, выбранная Дирком, хоть и неплохо сохранилась за три с небольшим года, но всё же требовала к себе внимания: кусты-аборигены Персея, жёсткие и не самых приятных глазу форм, ранее нещадно выпалывались; теперь же, на свободе, разрастаясь, они в прямом смысле слова вспарывали дорожное покрытие и уже кое-где лезли под стены зданий. Ещё года два - и дома в Андромеде начнут рушиться один за другим не только из-за того, что между ними пролезла "акула".

Ритм неспешной поездки завораживал. Привычные действия: наблюдение за дорогой и объезд особо опасных для колёс скутера участков - перешли в машинальные. И я снова задумался о недавнем происшествии. А какого чёрта я вообще подстрелил этого типа с седым "хвостом"? Сосуществовал же он со своей тенью и с другими оборотнями вполне себе нейтрально. Ни на кого не бросался... Стоп. Как это - не бросался? А камень в колёса Диркова скутера? Хорошо, Дирк на повороте скорость всё-таки сбросил немного. А если бы он упал на полной?.. И всё-таки этот булыжник что-то значил. Не просто так его седоголовый бросил.

Рассеянно перескакивая с одной мысли на другую, я не сразу заметил, что наша колонна постепенно останавливается. Спохватился и включил общую связь, лишь когда Батис легонько похлопал по плечу.

"Впереди опять что-то произошло".

- Имбри! Батис! Сюда немедленно!

Я поднажал и объехал колонну.

Почти все, кто успел остановиться, окружили аэротакси с неизвестным.

Смутно догадываясь, что если что и произошло, то наверняка именно с ним, я быстро освободился от скутера. Повелителю оллфагов, который только-только начал выбираться с сиденья, я бросил:

- Сиди пока!

Юный драко послушно перебросил ногу обратно, через скутер, и с видимым облегчением ссутулился. Я и сам разглядел, что он здорово устал: до сих пор ему не приходилось столько времени находиться в сознании оллфагов.

Передо мной расступились. Брент рявкнул:

- Где Батис?

- Не всё сразу! - огрызнулся я. - Я обещал Матвею Иорданцу приглядеть за ним. А если здесь какая-то бяка для него? Сам посмотрю сначала!

- Ты!.. - высокомерно начал майор, потом вспомнил, что я фактически не его подчинённый, и вздохнул: - Быстро в кабину! Лейтенанту не справиться!

Я ещё успел подумать: "А сам-то чего не поможешь?" Но соображение, что помощь, возможно, не в компетенции Брента, заставило поторопиться.

В кабине аэротакси, на переднем месте, сидел бледный до белизны лейтенант и смотрел, ничего не предпринимая, назад. Машина тряслась - это я заметил, ещё подходя к аэротакси. Внутри тряска стала ощутимей. Свалившись на сиденье рядом с Тайгером, я перегнулся через спинку.

Привязанный нами к сиденью неизвестный пытался изо всех сил освободиться. Изо всех сил - это не только раскачивая машину, но и рвясь дуром из верёвок, впившихся в его тело. Изо всех сил - это окровавленные верёвки и сиденье, лопнувшая кожа пленника там, где кожу перечёркивали те самые верёвки. В общем, он будто вознамерился разрезать себя - не больше не меньше... Наливаясь странной злостью, я ещё подумал: "А мы ещё старались уложить его так, чтобы лопатка не болела!"

Он не мог выдраться из захвата, но медленно, разрезая собственное тело, повернулся к нам лицом. Тайгер был в ступоре. Он просто смотрел - и бездействовал. Как и я. И за каким чёртом майор послал за нами? Сам не мог что-нибудь придумать, чтобы утихомирить этого? Или в нервах?

"Сейчас шею перережет сам себе - и больше не будет у нас проблем", - безнадёжно подумал я.

Неизвестный самоубийца, словно до него только дошло, что он в кабине не один, медленно начал поднимать голову - взглянуть на нас. Вот он повернул голову - блеснули глаза. И замерли на нас. Простонал лейтенант. И было отчего. Глаза пленника оказались странного бело-серого цвета - мраморной крошки. Странный, застывший взгляд змеи скользнул по лицу Тайгера - и тот точно задохнулся от нехватки воздуха, закашлялся.

Не дожидаясь, пока до меня дойдёт очередь странного воздействия странных глаз, я инстинктивно перегнулся через спинку сиденья и без замаха, но с силой врезал по челюсти неизвестного.

11.

Голова неизвестного мягко стукнулась щекой, а затем проехалась по краю сиденья и чуть свесилась. Тело, только что самоубийственно рвавшееся из крепких пут, расслабилось. Всё. Спит и спит человек, прикрученный для надёжности - не упал бы.

Долгих несколько секунд, навалившись на спинку своего сиденья, я ожидал, что тело вновь станет напряжённым в усилии выдраться из верёвок. Но - тишина.

Тишина? Отвернувшись к ветровому стеклу, безостановочно кашлял Тайгер, закрыв лицо руками. Кашлял не так, словно сглотнул в "не то горло", а задыхаясь и надсадно рвя горло.

Быстро развернувшись к нему и сев, я только хотел спросить, какого чёрта... И увидел - какого: сквозь пальцы лейтенанта текла кровь. Алая. Вопрос: "Ты что? Успел с ним сцепиться?" застыл на моих губах, едва я открыл рот. С кем - с этим связанным?

- Эрик?..

Продолжая надрываться в кашле, Тайгер сдвинул ладони вниз - взглянуть на меня. Испуганное лицо в слёзах. Белки глаз - полукрасные, будто от напряга лопнули сосуды. И почему - будто?.. Кровь не только выхаркивается с кашлем, но и течёт из носа, отчего Тайгер судорожно шмыгает между приступами кашля.

Я растерянно огляделся. Может, лейтенант - аллергик? Но не до крови же!

Команда стояла вокруг аэротакси, не решаясь подойти поближе. Только майор нагнулся со стороны Тайгера, с беспокойством глядя на подчинённого:

- Что происходит?

"Ник, помощь нужна?"

Ответить Батису я не мог, но именно его вопрос заставил взглянуть на лейтенанта по-другому. И - дыхание перехватило от представшей картины. Да так, что на драгоценные, вдруг резко побежавшие секунды мой взгляд просто оцепенел на нём.

Опомнившись, я выскочил из салона, обежал машину. Народ шарахнулся и от меня, но я ещё не совсем понял - почему. Точнее, не обратил на это внимания. Добежав и отодвинув Брента, я распахнул дверцу. Он, оказывается, успел к ней прислониться, так что сразу вывалился в мои руки.

- Гилл! Маккью! - крикнул я. - Помогите!

Они как-то странно переглянулись. Но мне некогда.

- Что вы смотрите?! Можно подумать - зараза здесь!

Вот теперь они даже переглядываться не стали. Отчего у меня мелькнула и тут же испарилась мысль: они решили, что это приступ инфекционной болезни?

В два шага оба очутились рядом и подхватили лейтенанта под руки.

- Куда его?

- Вон на тот камень! Быстро!

Пока Тайгера усаживали, его кашель уже стал не слишком сильным. А может, мне показалось, потому что хотелось этого. А тут ещё не выдержал, прибежал Батис. И окаменел при виде лейтенанта. Глаза вспыхнули зелёным огнём расширенных зрачков. На мгновение мне показалось, что от повелителя оллфагов полыхнуло жаром. Но Батис уже не просто драко-мальчишка, в смятении не умеющий сдерживать инстинктивного огненного выброса. С таким учителем, как его отец, Матвей Иорданец, он рано научился контролировать себя. Я ещё только начал формулировать объяснение для команды, а юный драко уже скользнул взглядом по земле - от лейтенанта до такси со связанным типом. Он не просто скользнул, а проследил, как смотрят на отчётливый след.

Движение этого взгляда увидели все. Команда сразу насторожилась. Руки всех машинально легли на оружие.

- Кто был за рулём? - мимоходом спросил я у майора.

- Исидор. Имбри, ты объяснишь, наконец?

- Позже, Брент. Пять минут. И Бога ради - не вмешивайтесь!

Несмотря на переживания и на бзик по поводу пропавших брата и сестры, Исидор - очень сильный человек. Судя по всему, у него-то всё в порядке.

Я сел на тот же камень, чуть позади всё ещё кашляющего Тайгера. Правая ладонь на его солнечное сплетение - левая блокирует выход качаемой в него энергии на пояснице. Вдох - и с выдохом я погнал энергию в Тайгера.

Батис работал, встав между камнем и машиной. Короткие, чёткие взмахи рук и стремительное движение пальцев, словно он быстро печатает на клавиатуре. Птицы и народ раздались в стороны, чтобы не мешать. Изредка поглядывая на драко, я видел, как он настраивает энергоструктуру, похожую, похожую на огромный щит, постепенно рассекающий поток, связывающий Тайгера и неизвестного.

Сотрясающийся в кольце моих рук Тайгер постепенно затихал. Правда, дышал всё ещё часто и тяжело, с хрипами.

Сияющий (для меня) тончайшими узорами щит Батиса коснулся поверхности дороги.

Помнится, Ата постоянно жалела Максима Риверса - "тридцать три несчастья". Как же она забыла о Тайгере? Ему тоже не везло с самого начала десанта на Персей.Какое там - десант... Первая же его встреча с моей женой закончилась тем, что она в клочья порвала его энергооболочку, обрушив на него концентрат эмоций. Косвенно, конечно, виноват и майор. Он решил, что Ата, чьих заблокированных чувств не смог уловить Тайгер, военный эмпат, является шпионом расы, не входящей в Федерацию. Моей жене тогда же пришлось латать Эрика, поскольку, зная о его провокации, она всё же посчитала себя виноватой в его аховом состоянии.

Но там была обида женщины, принявшей ухаживания симпатяги за чистую монету. В то время как лейтенант тщательно анализировал её эмоции, создавая определённые ситуации. За что и напоролся.

За думами о том о сём я не уловил момента, когда Тайгер совсем затих. Но поскольку он не уже не падал и не наваливался на мои руки, я сообразил: он приходит в себя. Но приходит - не значит пришёл. Убрав руки, я бегло "посмотрел" его поле. Границы уже есть. Правда, ненадёжно тонкие. Сядь с ним кто посильнее или человек с одной-единственной болячкой - вмиг с него стянет накачанное. Ладно, чем богаты...

Между тем Батис обошёл свой щит и, мягко надавив на него ладонями, словно о стену, повёл к такси. Я - за ним. У раскрытой дверцы заднего салона мальчишка, быстро и резко двигая только пальцами, уплотнил упорядоченный узор до сплошного сияния, размером с обычный шлем, и сразу "насадил" этот шлем на голову опасного незнакомца. А затем нагнулся над неподвижным телом и явно принялся за обследование.

- Не надо, - сказал я.

"Я только сверху".

Основы экстрасенсорного обследования я знал. Теоретически. Для любого энергогностика, сильного или начинающего, главное в нём - не увлечься. Иначе, анализируя внешние поля энергополя, можно незаметно перейти к внутренним. А они, при недостаточном внимании исследователя к собственной безопасности, могут затянуть неосторожного в подсознание обследуемого. Чревато - вплоть до появления вместо исследователя идиота.

- Не надо, Батис, - мягко повторил я.

Взяв недовольного повелителя оллфагов за плечо, я заставил его выпрямиться.

"Но почему?"

- Будут рядом твой отец или Ата - разглядывай сколько угодно. Я на себя брать такую ответственность не могу.

Выручили два обстоятельства, иначе Батис, как это бывает у молодёжи, сильно обиделся бы на меня.

Сначала подошёл Брент и недовольно сказал:

- Неплохо бы ставить начальство в известность.

- Батис, ты лучше меня "видишь" - тебе и объяснять, - предложил я.

Мальчишка, насупившийся было, остро взглянул на меня и кивнул.

"Тень ест его, а он - любого слабого, кого дотянется. Я его закрыл. Крепко".

Нда. Исчерпывающая информация. И есть один нюанс, который, к сожалению, не обсудить сейчас с Батисом. Если пересказать его ответ майору дословно, где гарантия, что Брент не прикажет выкинуть неизвестного, уже дважды потенциально опасного - своим оккупантом и невольным вампиризмом? Да и вампиризм уходит корнями в присутствие вторгшейся тени. А ведь знать, почему неизвестный только носитель, тоже важно. Что же делать? Насколько я знаю военных, да ещё застрявших на такой планете, как Персей, они с любой заковыристой проблемой справляются одной левой: с глаз долой - из сердца вон... Что же делать...

- Ну? - поторопил майор.

- Обычный энерговампир, - ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. - Своей энергии не хватило - взял у первого попавшегося. Батис его заблокировал. Сильно. Больше инцидентов не будет.

- Батис, а ты его точно заблокировал? - озабоченно обратился майор к мальчишке.

Повелитель оллфагов снова выглядел безучастно сонным. Он мельком глянул на меня и кивнул - теперь уже Бренту. Интересно. Согласился с моей интерпретацией его ответа, или ему всё равно, будет знать майор правду или нет.

Впрочем, следующие минуты показали, что мальчишке просто некогда.

Майор успел кратко ознакомить десант с положением дел. Все только облегчённо вздохнули, как резко взмыла в воздух оллфаговая стая.

Мы с Брентом - и команда в стороне - вскинули головы.

"Акула", - сказал Батис, чьи глаза стали почти слепыми. - Очень близко. Слева".

- А оборотни? - уточнил я.

"Нет. Одна".

- Брент, неподалёку "акула" без свиты. Направляется к нам.

- Так. Десант по скутерам! Водители - по местам! Быстро уходим!

Я обернулся к лейтенанту. Тот встал с каменного обломка и неуверенно, но сам дошёл до аэротакси. Ладно хоть здесь более-менее пришло в норму.

Дорога под ногами уже начала ощутимо вибрировать от шагов гигантского зверя, когда среди поднявшегося упорядоченного движения команды начальственный глаз Брента обнаружил неподвижную фигуру.

- Исидор! Не копайся! Живее!

- Я не сяду рядом с больным!

Мы все остолбенели. Чёрт те что! Где был Исидор, когда Брент чётко объяснил ситуацию с Тайгером?.. Майор глубоко вздохнул и быстро сказал:

- Исидор. У лейтенанта всего лишь резкий упадок сил. Он не болен.

- Он кашлял! У него кровь! Он болен! - Исидор сорвался почти на визг.

Та-ак. Кажется, по возвращении Синклеру Миду здорово достанется от майора. Он же заверил, что с психикой бывшего охранника Кейда всё в порядке... И ведь некогда!..

Земля-то уже грохочет под лапищами идущего сюда чудовища.

- Хорошо. Тайгер сядет в машину к Максиму Риверсу. Садись!

- Я не сяду в заражённую машину с больными! - истерично, словно баба, на высоких нотах, заявил Исидор.

Майор сузил глаза и холодно, несмотря на горячую ситуацию, сказал то, что иногда говорят заупрямившемуся ребёнку:

- Хорошо. Если не хочешь понимать, возвращайся в Колесо. Сам. В одиночку.

И бросился к аэротакси, на переднем сиденье которого сгорбился лейтенант.

Блин, как чесались руки врезать Исидору так же, как неизвестному!.. Жаль, стоит далековато. Не раздумывая шарахнул бы.

Никто из команды не сказал ни слова. Промолчал даже Дирк, хотя Исидор - его бывший подчинённый. Обстановка экстремальная, чтобы ещё нянчиться с психом. Расчёт мгновенный: или один - или команда.

Батис прыгнул на сиденье за мной. Я оглянулся. Исидор неверяще смотрел нам вслед. Зацикленный на своей дурацкой идее, он как-то не сообразил, что в команде всё решается, исходя из групповых интересов. Особенно на Персее. Дошло только сейчас. Оллфаг на его плече крутил головой, но с плеча не взлетал... Я оттолкнулся ногой, завершая, как всегда, колонну. Медленно, наращивая скорость, пошёл было за остальными... Руки сами рванули руль.

- Батис, держись крепче!

Крутой вираж, ощущение рывка от мальчишеских рук, вцепившихся в мой пояс. Не выпал. Иначе был бы ещё один счёт к Исидору.

Проехался вокруг него. Он всполошился, попятился.

- Беги, дурак! Беги к Максиму! Он один!

Исидор вздрогнул - и побежал. Управляя одной рукой, я вынул луч-пистолет. Это не оборотни. Здесь простым арбалетом не обойдёшься... Остановившись, я дал фору Исидору, который уже начал настигать последние скутеры, благо они только ещё разгонялись. Я не Исидор. Тем более - Батис. Майор просто вынужден будет дождаться нас. Без Батиса - никуда.

На улице, на том её конце, откуда должна появиться "акула", потемнело. Грохот падающих домов сопровождал чудовище. Ясно теперь, почему она без свиты: передавила своей, небось, желавших подкормиться рядом.

Я оглянулся. Наши двигались замедленно. Кажется, поняли, в чём дело.

"Он сел, - сказал Батис. - Мы успеем?"

- Успеем, - процедил я сквозь зубы и снова развернул скутер.

Мы стали волной - блестящей, стеклянно-прозрачной. Впереди - вода, мы. Позади - пенный шлейф из оллфагов.

Я не поехал за всеми, хотя они и притормозили, невольно ожидая. Если поедем прямо за ними, и сами лопухнёмся, и команду подставим. В доме, который мы проезжали ещё до происшествия, есть арка. Я заметил её машинально, а теперь она пригодилась. Мы юркнули в неё за мгновения до появления на улице "акулы". Надеюсь, Брент сообразил, что нас всё-таки не стоит дожидаться.

Если на дороге ещё более-менее чисто, то здесь... Мы взлетели на один завал, с трудом протиснулись между другими, освободили скутер от своего присутствия, наткнувшись на третий... И вылетели из соседней арки, прямиком угодив в середину нашей колонны.

"Как ты узнал дорогу?"

- Я не узнал. Увидел арку, въехал, а там твои крыланы повели.

"Откуда ты знаешь, что они показывали дорогу?"

- Не слепой. Они сначала летели за нами, а потом половина обогнала нас.

"Ты уверен, что этого человека всё равно надо было взять?"

- А ты - нет?

"Но Брент..."

- ... всё рассчитал правильно: я остался позади, и можно было не сомневаться, что я всё-таки хоть что-то сделаю, чтобы этот дурак остался в живых.

"Ты называешь его дураком, но спасаешь ему жизнь".

- Это называется: клин клином вышибают. Я, конечно, не силён в психологии, как Синклер Мид, но вижу, что человек не до конца понимает, что происходит вокруг него. Он боится мелочей. Значит, надо показать, что бояться надо другого, более существенного. Ты ведь тоже не отозвал с него оллфага.

"Оллфаг видел, что человек сомневается. Сам не уходил".

- Но ты мог отозвать!

Минуты две Батис молчал.

"Мог. Но этот оллфаг - его единственный шанс остаться в живых, если бы все его оставили. Я не мог отозвать его. Птица иногда решает сама".

- Тогда к чему этот разговор?

"Я хочу понять тебя".

- А чего понимать? Он живой. Нас на Персее слишком мало, чтобы вот так... Хочешь, раскрою маленький секрет? За секунды до того, как подъехать к нему, мне хотелось ударить его. Так, чтобы он упал и остался лежать.

"Вы, люди, очень эмоциональны", - безразлично заметил Батис и замолчал.

Пропуская колонну, чтобы снова занять место в конце, я увидел аэротакси, ведомое Максимом. Рядом с ним сидел Исидор, обхватив голову руками. Что это? Поза отчаяния? Раскаяния? Фиг его поймёт... Проехало второе аэротакси. Улыбнулся Дирк. Показал кулак майор. Я усмехнулся.

- Ник! - позвала Бланш по общей связи. - Если б вы с Атой не были женаты, я б тебя отбила у неё!

- А чем я плох? - проворчал откуда-то издалека Барри.

Бланш захихикала и наддала скорости.

Кажется, зверюга не расслышала моторов наших скутеров в собственном грохоте. А может, ей было некогда. Дома рушить - тоже занятие небезынтересное.

Во всяком случае, мы подъезжали к пригороду. Там нас ждала дорога пустынная, без защиты домов, за которыми мы привыкли прятаться. Хорошо, что рядом Батис. Уж разведка нам обеспечена. Причём качественная.

- Майор, - по общей же связи позвал я.

- Слушаю тебя, Имбри.

- Привал бы небольшой. Жрать охота.

- В пригороде поедим.

- Ура, - кратко сказал кто-то, а остальные засмеялись тихонько.

- Цыц! - грозно сказал майор. - Отставить разговорчики по общей связи!

Значит, Брент тоже думает о дороге к лаборатории. Мог бы сказать, что остановимся через некоторое время, но назвал определённое место. Хорошо. Потому как время нам точно понадобится. Есть одна задумка.

12.

Пригород начинается сразу за виадуком, несколько пролётов которого рухнули без заботы обслуживающего персонала. Лениво тёкшая ранее под мостом река, окованная псевдокаменными плитами, поднялась вместе с подземными водами города и разлилась, но до дороги ей ещё высоко. Мы спустились к новой, естественной набережной и пытались сообразить, как перебраться.

- Мы-то ладно. Перетащить скутеры не проблема, - задумчиво теребя огромными чёрными пальцами отпущенные мелко вьющиеся усы, рассуждал Винсон. - А вот с аэротакси как будем, драный хвост кота моего?..

- Привычка, Винсон? - добродушно усмехнулся Брент. - А будет всё наоборот. Оба такси перелетают на ту сторону. Затем Максим возвращается, вы грузите скутеры, а через две ездки грузитесь сами. Набережная ниже уровня города, Винсон. Забыл?

Винсон шутливо хлопнул себя по лбу и засмеялся с остальными.

- А ведь мы в пригороде месяца три не были, - сказал Дирк, пристально оглядывая "ту сторону". - С тех пор как туда вторую подземную ветку затопило.

Нетерпеливо вмешался Барри и напомнил, что во рту с утра росинки маковой не было, что начальство обещало, что... Мне почему-то показалось, что майор объявил привал, лишь бы заткнуть словесный фонтан сириусца.

Пикник на набережной удался на славу. Мелкая лесная живность: здешние зайцы-кролики, какие-то суетливые птахи из отряда куриных - шаг за шагом завоёвывали центр Андромеды. Вслед за ними просочились звери покрупнее: волки и здешний медведь, только очень уж плоский и очертаниями больше похожий на росомаху. Крупный зверь человека пока боялся. Мелочь наивно использовала уютные уголки для размножения. Тени их не трогали. Оборотни не всегда могли подстеречь. А вот нам полюбилось нежное мясо легкодоступной дичи. И то. Попробуйте-ка месяцами сидеть на консервах да сублимированных продуктах.

Барри, не подумав, точнее думая только о жратве, присоединился ко мне и к Батису. А Бланш осталась в одиночестве. Не сразу, но сообразив положение дел, сириусец приготовился было встать, но я хлопнул его по колену.

- Сиди.

- Девушку одну оставили, - посокрушался Барри и оживился: - А давай к себе пригласим? Веселее будет!

- Барри, да успокойся ты...

А Батис улыбнулся, глядя в сторону. Заинтересовавшись, сириусец присмотрелся, не забыв сунуть в рот кусок мяса.

Как ни странно, но даже сидя среди ребят, Дирк цвёл и пахнул махровым одиночеством. Как и Бланш... Барри наконец сложил два и два.

- Боги небесные, да они...

- Ну да, поссорились. Не обращай внимания и вообще не напоминай им.

- А может, наоборот - поговорить? Я расскажу Бланш, как моя сестра из второго клана разругалась со своим возлюбленным и как она навзрыд плакала за поминальным столом, с горечью поедая...

- Барри! - вовремя прервал я. - Не уверен, что, рассказав эту жалостливую историю Бланш, ты вернёшься от неё целым и невредимым.

- Ну традиция у нас такая, - скорбно сказал Барри. - Что могу сделать? Традиция.

"Его сестра съела своего возлюбленного?" - спросил Батис.

Я кивнул. Скажи вслух - Барри заинтересуется и начнёт выкладывать малосимпатичные для не сириусца подробности.

Дирк между тем встал и неторопливо дошёл до Бланш. Ни слова не говоря, сел рядом и протянул ей пакет с соком. Брюнетка чуть замешкалась, но пакет взяла. Они так посидели молча, затем Дирк встал и вернулся к скутеру майора.

Пикник закончился довольно быстро. Майор с Дирком выбрали на противоположном берегу удобное место для перемещения. Договорившись, кто за кем, мы ещё раз обозрели берег напротив. Вооружённые отличной оптикой, в зарослях чуть подальше от выбранного места, почти сразу все уловили быстрое движение.

- Олени? - удивился Маккью, страстный, как выяснилось недавно, охотник.

- Косули, скорее всего, - авторитетно сказал Дирк, за три года изоляции на Персее изучивший планету вдоль и поперёк. - Так полагаю - через месяц-другой они появятся и в городе.

- Думаешь, оборотни дадут им размножаться?

- Оборотней мы убиваем. И они не размножаются. Для косуль это главный козырь. И потом. Это же всё уже было. Коренные персейцы (зачумлённых я имею в виду) исчезли без следа. Раса, узурпировавшая планету спустя годы, тоже пропала. Мы, судя по всему, выживем. Глядишь, перебьём всех чумовиков. Возродим столицу заново.

"А мне нравится - косули в городе", - сказал Батис. Он сидел рядом со мной, прислонившись к колесу скутера и обняв колени, отчего неожиданно выглядел очень беззащитным. И почему-то сразу напомнил Тима. Тим и Лиза... Я встряхнул головой. Мальчишка сидел так, что солнце, время от времени появляющееся из-за осенних туч, накладывало на его лицо тени от свисающих волос, отчего казалось: повелитель оллфагов носит очки с узкими по горизонтали стёклами.

- В смысле, чтобы ручными были, как в парках? - уточнил я, пересказав, с его разрешения, команде его слова.

Поскольку в момент вопроса я смотрел на него, мальчишка просто кивнул.

- Идиллия, - прогудел Винсон. - Косульки пасутся, зайчики прыгают, куропатки с цыплятками везде бегают. Прямо рай.

Кажется не расслышав в его голосе насмешки, вздохнул Максим.

- А мне нравится. Если перебить всех чумовиков да пока дождёшься новых переселенцев, в Андромеде и впрямь райское местечко будет.

- Ага, - в тон ему подхватил Маккью, - только от зданий надо будет подальше держаться. А так - добавим к твоей идиллии горный колорит: здесь рухнет дом. Там - другой грохнется... Красота.

Но скрытый призыв вернуться к реальности результата не дал. Максим всё так же мечтательно смотрел на заросли берега напротив. Почти как Батис. Только у мальчишки мечтательность была ближе к обманчивой сонной маске: участвуя в общей беседе, он продолжал держать связь с оллфагами.

Но вот Батис обернулся на честную компанию, расслабленно болтающую о том о сём, и явно кого-то поискал глазами, словно вспомнив о неотложном деле. Встал и подошёл к лейтенанту Тайгеру. Тот сидел, тяжело навалившись на валун, бывший когда-то плитой, сидел, безвольно разбросав по бокам руки. Майор, хмурый, с трудом сдерживающий тревогу, уговаривал его поесть.

Повелитель оллфагов встал перед Тайгером и протянул ему руку.

Я следил за ними, готовый в любой момент подойти, будь на то требование Батиса. Но когда лейтенант покачал головой, я подошёл сразу.

Брент, будто дожидался именно меня, пожаловался:

- Поклевал чуть и больше не может есть.

Так, ясно. Того, что я в него перекачал, маловато оказалось. Но почему Батис хочет, чтобы Тайгер встал?

- Куда-то зовёт, - сказал Тайгер и отдышался после фразы. - А я не понимаю... - Снова передышка. - ... Куда. Сначала думал... подкачать хочет. Но тогда... сел бы рядом.

"Помоги отвести его к реке", - попросил Батис.

- Хватайся за мою руку, - сказал я. - Батису тебя не удержать. Мы спустимся к реке.

- Зачем? - немедленно заинтересовался Брент.

Батис взглянул на меня.

- Есть ещё один способ привести его в норму.

Мы с майором кое-как подняли Тайгера на ноги и помогли ему дойти почти до мелких волн. Здесь усадили на плиты. Ввалившиеся бледные щёки и шумное частое дыхание уже не подсказывали, а буквально вопили, что лейтенант выдохся вконец.

Глядя только на него, Батис "заговорил", а я послушно "переводил":

- Руки на колени. Ладони полусогнутыми пальцами кверху. Расслабился. Смотри на воду. Представляй её громаду и тяжесть. Представь, что река - это ты. Представь, что это ты огромной тяжестью течёшь в тесных тебе берегах. Представляй, что это ты мощный поток, готовый вырваться и снести всё на своём пути. Чувствуй себя тяжёлой сильной водой. Почувствуй своё тяжёлое, неуклонное движение.

Майор поднял брови и, вздохнув, ушёл наверх. Батис присел рядом с лейтенантом на корточки, но на него не глядел, смотрел на реку. Правильно рассудив, что моя роль переводчика на этом закончена, а если что - позовут, я тоже поднялся к команде.

Чуть позже к нам присоединился Батис.

- Если так легко набрать энергию, почему этот недоделанный чумовик взял её у лейтенанта? - спросил майор.

- Батис поправит, если что скажу не так. Человек - концентрат энергии, а в природе она рассеяна. Пока наберёшь... В определённых ситуациях легче сдёрнуть с того, кто послабее. Что он и сделал.

- Лейтенант - сильный человек, и так просто с него...

- Тайгер ещё молод. Не разучился переживать. Чтобы одним махом снять с него оболочку, достаточно было, чтобы он пожалел беднягу.

- Так получается, что и пожалеть никого нельзя? - удивилась Бланш.

- Можно. В обычной жизни редко найдёшь человека, который воспользуется твоей жалостью в своих целях. - Я хотел договорить, что в обычной жизни мало найдётся и людей, которые мгновенно чуют эту жалость... Но вовремя заткнулся, похолодев. Кажется, я понял, кто такой этот недоделанный. Надо бы поговорить с Батисом. Подтвердит ли он мою догадку?

Лейтенанта пришлось ждать долго. Когда терпение Брента почти лопнуло, Тайгер встал и быстро поднялся к нам. Выглядел неплохо. Серые глаза без следов крови, которые хорошо виднелись, когда мы с майором тащили его к реке. И даже кожа приобрела розоватый, живой оттенок... И мы начали подготовку к перелёту на ту сторону реки.

В неизбежной суете и в передвижении я успел отловить повелителя оллфагов и коротко сказать:

- Батис, ты можешь посмотреть чумовика? У меня подозрение, что он энергогностик. Из академии.

Впервые я увидел, как Батис по-мальчишески удивился: у него взлетели брови и округлились глаза.

"Почему ты так решил?"

- Слишком легко сдёрнул оболочку с лейтенанта. Целенаправленно.

Секунды Батис стоял, уже задумчиво нахмурившись, затем поспешил к нашему найдёнышу. Его решили погрузить последним в аэротакси, которое поведёт опять-таки Тайгер, но под моим и Батиса пристальным присмотром. Так что лежал он на расстеленном на земле чехле от аэротакси, который брали с собой в расчёте на дожди.

Слушая команды майора, руководящего перелётом аэротакси, и подтаскивая свой скутер к месту погрузки (Барри деликатно отошёл в сторону, чтобы мне не мешать, - скутер-то не его), я всё время внимательно следил за повелителем оллфагов. На всякий случай. С этими энергогностиками ухо востро надо держать. Батис тоже из этой братии, но он начинающий. Случись что - и не справится, слабину даст. А мне ответ перед Матвеем держи. И перед женой. Похвастался же ей, что пригляжу за мальчишкой, как за собственным сыном.

Над нашими головами спокойно летали крыланы. Мельком глянув на них, я подвигал плечом. Ага, моего на месте нет. Наконец-то решил размяться с сородичами? Ну и пусть его. Стесняет он всё-таки меня. Чем - не знаю. Но без него лучше.

Схватив скутер за корпус, я поднял и аккуратно поставил в раскрытый багажник Максимова аэротакси. Тайгер со своим грузом уже отбыл. Должен вот-вот вернуться за последними скутерами и заодно прихватить одного из нас.

Пока смотрел вслед аэротакси, чуть подзабыл про задание Батису. Вспомнил, когда спины коснулось что-то мягкое и голос Батиса сказал: "Кажется, ты прав, Ник. У него очень сильное поле с жёсткими границами. И - он не впустил меня за информацией".

Я оглянулся. Батис стоял над неизвестным. Пришлось поспешить к нему.

- Батис, - позвал я. - Не забывай: мы не знаем, что и как с ним. Возможно, он энергогностик, выживший и все силы пустивший на выживание. Но вполне возможно, он озлобился в одиночестве.

"За меня не беспокойся, Ник, - отозвался повелитель оллфагов. - Если что - мне помогут крыланы".

Я не слишком поверил этому самоуверенному заявлению, памятуя, что всё-таки это говорит мальчишка. Но решил постоянно следить за ними. Почему я сразу объединил их - не знаю, но, видимо, заговорило чуть тренированное подсознание. Может, поэтому я не удивился, что мальчишка присел перед неизвестным на корточки, явно собираясь всё же проникнуть в его информационный слой.

Едва не зарычав, я мгновенно сообразил обратиться к Бренту.

- Майор, на пару слов.

Мы отошли в сторону.

- Когда будем перевозить этого типа, сделайте так, чтобы на заднем сиденье с ним оказался я. Проявите власть и потребуйте, чтобы Батис сел рядом с лейтенантом.

- Почему? - Брент требовательно смотрел мне в глаза, но правды я сказать не мог: а вдруг он посчитает, что неизвестный слишком опасен?

- Чистой воды инстинкт. Мало ли... Да и Тайгеру не повредит его присутствие рядом.

- Как будто на заднем сиденье - это слишком далеко, - проворчал Брент. И, исподлобья глянув на меня, предупредил: - Будет время - расскажешь всё. Ясно?

- Ладно, - вздохнул я и снова поспешил к Батису.

Странно, но повелитель оллфагов больше не рассматривал неизвестного, а сел на краешек чехла и, опять обняв колени, наблюдал за стаей оллфагов, единой волной прихотливо летящей то в одну сторону, то в другую.

Глядя на мальчишку, я сам впал в состояние странной прострации, вроде и следя за ним, а вроде как плывя мыслями, причём обрывочно. Опомнился, лишь сообразив, что мы с ним вот-вот будем на другом берегу, а своей задумки я так и не выполнил.

- Батис, извини, мешаю... - Я сел рядом. - Мне бы хотелось с тобой договориться вот о чём. Недавно был разговор, когда ты у меня спросил о сестре Барри, а я не мог ответить вслух. И я подумал. А вдруг будет такая ситуация, что ты скажешь что-то важное, а я ответить при всех не смогу? Нельзя ли придумать нам с тобой что-нибудь, чтобы ответы слышал только ты?

Батис немедленно ткнул пальцем в мои наушники.

- Нет. Не пойдёт. Мы иногда бываем друг от друга на приличном расстоянии. Сам знаешь - связь всё ещё глушится.

"Я подумаю".

Он ответил, и подлетело аэротакси лейтенанта. Безапелляционным тоном скомандовав, Брент усадил нас так, как я просил его. Повелитель оллфагов уселся впереди беспрекословно, хотя я и опаnbsp; Впервые я увидел, как Батис по-мальчишески удивился: у него взлетели брови и округлились глаза.

сался, что он начнёт требовать иной посадки.

Итак, наконец-то мы на нужном берегу. Сейчас проедем минут пять по зелёным джунглям, а впереди нас ожидает просторная дорога по пригороду.

Через пять минут мы вылетели из зарослей и затормозили. Ну почему всегда, когда возмечтаешь о чём-то полегче в жизни, обязательно нарвёшься на какую-нибудь бяку?

Та самая просторная дорога, главная трасса пригорода, была тщательно перепахана. Это по первому впечатлению. Когда же мы пригляделись, выяснилось: кто-то вредный здорово постарался сделать из дороги грядку: мелкий куст рос на ней почти правильными рядами, буквально взрыхлив недавно жёсткое покрытие.

13.

- Здесь чумовиков должно быть больше. - Дирк сказал по общей связи хрипловато, так что я не сразу узнал его голос. Он откашлялся в сторону и сказал уже привычно, узнаваемо: - Нам придётся ехать нижней дорогой. Там скутерам легче.

- Странно, почему в самом городе столько разрушений нет, - высказался Брент.

- В городе почти всё дорожное покрытие металлизировано, а здешняя трасса рассчитана на тяжёлый транспорт и укреплена только бетоном. Зато нижние дороги, предназначенные для лёгкого транспорта, тоже металлизированы. Поэтому нам лучше спуститься. Если даже обочины там заросли кустом, мы всё-таки сможем развить скорость, чтобы через час оказаться у лаборатории. Ну что? Спускаемся?

- В самый рай чумовиков, - недовольно пробормотал кто-то.

Команда выждала, но майор предпочёл промолчать, будто не узнал Исидора.

Бланш не выдержала.

- Исидор, - вкрадчиво сказала она, отчего по моей спине мурашки побежали, - думаю, в команде народ только облегчённо вздохнёт, если я однажды промахнусь и вместо чумовика пристрелю тебя.

- Бланш! - прикрикнул майор.

- А что такого я сказала? - вызывающе спросила брюнетка. - Никто никого силком не заставлял идти с нами. Всё было на добровольной основе. Если один зануда решил, что может заниматься личными делами, пусть и занимается. Отпустить его к чёрту, Брент! Отдать скутер - и пусть мотается в поисках своих родных, а нас нечего напрягать своим психозом. Мы и сами достаточно психи, раз на такое решились. Но в любом случае у нас психоз массовый, с одним идефиксом на всех. Исидор сюда не вписывается.

- Облегчила душу? - ровно спросил майор. - Гилл, Маккью, Имбри спускаются первыми. Батис идёт к Винсону.

Перекинув ногу через сиденье, я чуть не зацепился пяткой, заметив: Бланш с вызовом зыркнула на мрачного Исидора и тут же задрала подбородок. Сидевший за спиной брюнетки Барри что-то озабоченно втолковывал ей - явно уговаривал не лезть на рожон. Сириусец здорово не любил предэкстремальных ситуаций.

Глазами оллфаговой стаи Батис видел хорошо, пока просматривается пространство впереди и пока крыланы в поле его зрения. Исчезни они с его глаз долой, он ещё видит, но в режиме жесточайшего напряжения. Окликни его, отвлеки на секунду - всё, "глаза" потеряны. Дальше он может настроиться только на птиц-"всадников" - и то же самое: пока чувствует хозяина птицы, видит и то, что разглядывает крылан. Отсеки человек нить наблюдения - опять напряг.

Ребята об этой особенности знают и обращаются с Батисом в момент его наблюдений, как с карточным домиком: "Не дыши на него!"

К чему я этот разговор завёл? А к тому, что нам троим предстояло спуститься на дорогу, сплошняком закрытой крепостной стеной из зелени.

Луис Гилл, по прозвищу Римлянин (профиль у него римский, патрицианский), скосился на меня, когда, чуть подпрыгивая на спуске, я вынул короткий меч. И улыбнулся.

- Что? Всё боезапас экономишь?

- Да нет. Судя по всему, нам сейчас придётся прорубаться сквозь кустарник. Ну и...

Маккью ничего не сказал, но, пока Римлянин лыбился на меня, вытащил из поясно-набедренных ножен охотничий нож, длиной не уступающий моему мечу, а шириной клинка уж точно превосходящий.

- Ник прав, - заговорил Маккью ближе к древесной стене. - Без мачете здесь явно не обойдёшься.

- Хорошо, когда друзья столь запасливы, - похвалил Римлянин и истинным патрицием зашагал в прорубаемую нами просеку.

Правда, минут через пять ему пришлось сменить Маккью, который с непривычки быстро устал снимать нижнюю часть зарослей. Мой-то меч оказался не пригоден для рубки стволов: древесина не поддавалась неприспособленному лезвию. Зато, раскрутив рукоять на длину двуручника, я сильно и чисто снимал густую стену ветвей, отпинывая с дороги ещё мокрые после ночного дождя охапки по сторонам.

Оллфаговая стая Батиса, сопровождавшая нас до зелёной стены, осталась позади. В тёмных джунглях крыланы не могли расправить крылья. Кажется, мальчишка переключился на зрение моего оллфага. Я так решил, поскольку, поворачиваясь, то и дело задевал подбородком то клюв, то голову высунувшегося со спины крылана.

Но физическая работа надолго отвлекаться не позволяла. Вскоре, промокшие от пота и дождя с листьев, мы вывалились на дорогу. Повезло. Четырёхполосная. Хотя ближе к обочине всё равно бархатно-чёрная в темноте нависшего над нею леса. Сразу я не понял, откуда впечатление, что дорога бархатная. Нагнувшись и приглядевшись, сообразил. Кустам дорогу взломать пока не удалось. Но ветер и дождь занесли всё-таки на неё частицы почвы. И споры мха. Много ли надо непритязательной травке? Вот мхом дорогу и одело в бархат.

А вообще дорога здесь - настоящий туннель: подступившие к обочине деревья с обеих сторон переплелись ветвями. Темно и сыро. И ездить опасно: по мшистому бархату на скорости колёса скользят.

- Майор, - сказал Римлянин в микрофон, заодно проверяя, есть ли ещё связь. - Спускайтесь. Дорога есть. - И ухмыльнулся. - Мы вас здесь на всякий случай подождём. Встречать уж не будем.

Мы переглянулись и ухмыльнулись уже все трое.

Через полчаса команда с ругательствами вывалилась на дорогу через основательно расширенную просеку, протащив через неё весь транспорт.

Мы же, втроём, честно таращились по сторонам с оружием наготове. Мы ведь сторожа и разведка. Нам отвлекаться на пустяки, вроде рубки зарослей для прохода транспорта, нельзя. Так что, когда все остальные оказались среди нас, мы озабоченно приняли из их рук свои скутеры - и два дружка снова впереди колонны, я замыкающий.

Сообразив, что мальчишки драко со мной нет, я позвал по общей связи:

- Батис, ты где?

В наушниках дважды раздался суховатый звук, словно кто-то легонько стукнул по микрофону.

"Я с Тайгером".

- Мальчик с лейтенантом, - бодро сказал майор. - Я его попросил приглядеть за нашим недоделанным чумовиком.

Я невольно улыбнулся. Хозяйственный мужик - майор Брент. Уже и найдёныша присвоил - "нашего". Интересно, как бы Брент среагировал, узнай, что мы везём энергогностика?

Притормозила Бланш, чтобы оказаться рядом со мной. Сидящий крепко держа её за бока Барри ощерил зубастую пасть в приветливой ухмылке.

- Я рассказываю девушке, как мы спустились на Голконду! - проорал он, хотя мы ехали близко, почти рука об руку.

- А ты уже всё рассказал ей о Роще?

- А чего там рассказывать? Прилетели, посидели, улетели!

- Та-ак! Барри заначил какую-то жуткую историю? - смеясь, осведомилась Бланш.

- Да я! Так подробно!.. - обиженно начал было разгорячившийся сириусец. И осёкся, прихлопнув губами.

Я усмехнулся.

- Ну что? Неужто забыл о нашей дискотеке?

- Мальчики! Вы ещё и на дискотеки успевали бегать?! - ахнула Бланш. И, чуть повернув подбородок к Барри, потребовала: - Историю про дискотеку! Живо!

Она прибавила газу, чтобы занять привычное место в колонне. Ещё несколько минут до меня доносились обрывки их разговора - вопли изумленного Барри:

- Ну и память у меня! Такое забыть?!

И радостно-довольный укор брюнетки:

- Утаить хотел? Про самое вкусненькое? Не выйдет!

Затихли. Связь включили. Я представил, как Барри, захлёбываясь от восторга, повествует о приключениях на танцполе местного центра развлечений. Местного - в смысле, неподалёку от трейлерного городка, где жил Милош.

Барри ко времени прилёта на Рощу натанцевался по виртуальным урокам "мастер-классов" так, что похудел ужасающе, хотя жрал как обычно. Толстяк вообще не любил двигаться, но видение сириусских застолий, на которых он скормно молчит, а гости складывают о нём легенды!.. Он зеленел от тошноты, когда подходило время тренировок, но скрупулёзно не пропустил из них ни минуты.

Он перестал зеленеть, когда в виртуальном тире, синхронно двигаясь рядом с бешено-юркой "саранчой", "жил" в течение целых двух минут. Да ещё исхитрился "убить" трёх тварей.

Сдёрнув видеошлем, Барри орал от восторга так, что Милош не выдержал - сбежал из кают-компании, сославшись на дела. Барри его ухода не заметил: он носился по кают-компании, выделывая жуткие па из спортивного парного рок-н-ролла. После одного из прыжков мне всё-таки удалось поймать его за шиворот и скомандовать отбой. Счастливый Барри поплясал ещё немного, пытаясь вырваться из моего захвата, - и сел, сияя глазами и зубами. А посидев, вздохнул, всё ещё улыбаясь.

- Эх, с настоящей бы партнёршей попробовать!

- Скоро будем на Роще - там оторвёмся.

- Думаешь, тамошние умеют танцевать? - пренебрежительно отмахнулся профессионал. - Крутят попами - и всё.

- А мы позовём девочек из танцшколы, - предложил я. - Скажем, что готовимся к фестивалю на какой-нибудь далёкой планете.

- Идея-то хорошая, - хмыкнул Барри. - Но... Не знаю, не знаю...

Что уж он там не знал, так и не сказал. Но зато на него произвела огромное впечатление мысль выйти однажды на настоящий танцпол - и чтоб все ахнули. Во всяком случае, теперь танцами Барри занимался с гораздо большим интересом.

Роща. Три дня на адаптацию. Решили пока по школам не ходить, а проверить саму дискотеку. Вдруг повезёт с девушками, умеющими танцевать?

К танцевальному вечеру Барри готовился тщательно и трепетно: чёрные лакированные туфли сияли; белая рубаха заправлена в строгие чёрные брюки.

При виде меня он возмутился:

- Ты хоть один день можешь прожить без этой джинсы! И что за обувь на тебе, Ник! Мы идём танцевать, а не по барам шляться!

Примерно представлявший, какой контингент ошивается по пригородным дискотекам, я ответил очень серьёзно:

- Барри, героем сегодняшнего вечера будешь ты и только ты. Я же оставляю себе право на скромное звание скромного друга героя.

Моя короткая торжественная речь успокоила сириусца, хотя на улице он всё равно постарался идти чуть впереди, всем своим видом высокомерно заявляя: типы (Милош отправился с нами) позади меня мне незнакомы!

На входе на дискотеку нас провели сначала через металлодетектор, потом тривиально обыскали. Потом я скучающе смотрел, как пакет с моим оружием, осторожно держа под низ, чтобы не разорвался, кладут в сейф владельцев зала. За оружие я не боялся. От рощицкой полиции у меня уже была пластиковая карточка-разрешение на ношение. Зато Барри возмущался от души. Мной, конечно. Вроде того что мы не на разбой, вообще-то, шли, а танцевать. А Милош, который ещё дома заявил, что идёт с нами, чтобы не пропустить столь интересного зрелища, как танцующий Барри, тихонько хихикал. Это он так думал - тихонько. Были бы в кабинете окна, народ, наверное, вовсю пялился бы в них: откуда, мол, идёт-погромыхивает гроза?

И вот мы наконец-то, в зале. Огромный. По всему периметру - бесконечная барная стойка. Мы договорились так: находим сириусцу партнёршу, он танцует, а я и Милош сидим, дуем пиво и критикуем.

Милошу пришлось сидеть одному.

Намётанным глазом - зря, что ли, просиживали перед экраном, изучая все танцевальные марафоны и состязания? - мы сразу определили нужных нам посетительниц зала. От обычных скучающих дам на дискотеке они отличались одеждой: пришли не абы какие шмакодявочки похихикать и "попой повертеть", а чтобы отжечь по-настоящему, почему и одеты явно со спортивным оттенком - всё либо в обтяг, либо свободно для движения. Ничего мешковатого. В компашке насчитывалось пять девиц и трое парней. Все - от шестнадцати до двадцати с неопределённым хвостиком.

Чем ближе к компашке, тем больше трусил Барри, растеряв весь свой апломб. Когда я уловил, что он вот-вот даст стрекача, я успел цапнуть его за руку и буквально подволочь к молодёжи.

- Добрый вечер, дамы и джентльмены, - торжественно обратился я к компашке. - Разрешите представить вам моего друга Барри - многократного чемпиона танцевальных марафонов (сириусец что-то непроизвольно пискнул) и неизменного победителя в номинации классического танго. Мы здесь, на Роще, проездом перед следующим соревнованием, и Барри хочется посмотреть, нет ли здесь интересных танцевальных приёмов в копилку его стиля.

Побледневший от волнения Барри только и смог тоненько сказать: "Ага".

- А чё? Он сам не мог сказать? - подозрительно пробасил один из ребят, не слишком высокий, но плотный парень в чёрной майке и в широченных светлых штанах. Его круглая голова чисто выбрита, но рыхлое мягкое лицо не обмануло меня: уверенная сила так и сияла вокруг его тренированного тела. Качок, скорее всего.

- Барри - бог танца, но в обычном общении очень стеснителен, - объяснил я.

Парень переглянулся с дружками, задумчиво осмотрел зал, несколько раз остановив взгляд на только ему известных точках... Мне бы сразу сообразить, однако я лихорадочно придумывал следующий хвалебный аргумент в пользу Барри... Наконец, парень основательно смерил меня тяжёлым взглядом. Мне даже инстинктивно поёжиться захотелось. Потому как почувствовалось, что осматривают на предмет некоей годности. Но годности к чему?.. Его взгляд скользнул по моим плечам и рукам.

- Милена, хочешь потанцевать с господом богом?

Оказалось, в компашке вопрос парня равносилен приказу. Худенькая блондинка, в платье с каким-то лохмами вместо подола, охотно шагнула к Барри. Сириусец онемел, а затем поспешно подал ей руку и повёл в середину зала, где посвободней.

Некоторое время мы молча следили за парой. Барри оказался не слишком низким дл партнёрши, скорее - вровень. Вот только каблучищи у неё... Ничего. Минуты через две они освоились друг с другом и показали настоящий класс! Если сначала двигались чуть скованно, то теперь, убедившись в хорошем знании "материала", затанцевали от души. Другие пары, во всяком случае, не возражали остановиться и восторженно поглазеть на нашу. Диджей тоже ворон не ловил: заметив на танцполе профессионалов, он врубил такое страстное танго!..

- Слышь, чувак...

Я вздрогнул и обернулся.

Парень с тяжёлым взглядом стоял в шаге от меня. Протянул руку.

- Ивен.

- Ник.

Он встряхнул мою ладонь, словно прислушиваясь к чему-то.

- Ник, мы все тут друг друга хорошо знаем. Сегодня из новичков только вы. А птичка на хвостике принесла, что у одного из чужих охрана отобрала целую кучу оружия.

- Ну-у... - осторожно сказал я. - Положим, не совсем целую. Кое-что и осталось.

Ивен было улыбнулся уголками губ и вдруг замер, глядя за моё плечо. Поскольку за мной неподалёку располагалась барная стойка, вывод я сделал однозначный.

- Сколько их там?

- Пока пятеро.

- И что мы нарушили?

- Нездешним с местными нельзя.

- А вы...

- А мы против ограничений.

Вот почему блондинка так охотно выполнила приказ Ивена! Правильно: не женское это дело - мужские разборки. Пусть и по детским причинам-заморочкам.

- Их восемь, - заметил Ивен. - Ты говорил, у тебя взяли не всё?

И - осёкся. Я скользнул к нему так стремительно и незаметно, что он не уследил за моим движением. У парня просто дыхание перехватило, когда я быстро заглянул ему в глаза и обернулся к тем восьми.

Ничего слишком угрожающего в их глазах я не увидел, разве что насторожённость, но в глазах Ивена... В них плескалось сумасшедшее желание немедленно начать драку. Более того. Я уловил его страшнейшую напряжённость. Он походил на свёрнутый в тугое кольцо провод с налепленным на него битым стеклом. Отпусти конец провода - расхлестнувшись, разорвёт всех в клочья.

Но на другом уровне я ощутил: не развернись провод - Ивен сгорит. Чёрт... С ним что-то случилось. И, вероятно, эта восьмёрка знает - что. В компашке Ивена четверо мужчин со мной. Но... К восьмерым присоединились ещё трое. Вот ни фига себе... Это они, потому что боятся Ивена или решили обойтись без драки, победив численным превосходством?

Кажется, практический урок Барри нам дорого обернётся.

Я только и успел подумать, что совсем не знаю Ивена, чтобы надеяться на численное превосходство противника. Успел подумать в то мгновение, когда он рванул мимо меня на парня, стоявшего на шаг ближе остальных к нам. А тот на него. И вместе, сцепившись, свалились в самую толпу подошедших.

Пока я бежал на выручку, у меня возникло отчётливое ощущение: Ивен, падая, свалил ещё пару противников и теперь молотит как минимум пятерых, сидя на первом. Рыбкой прыгнул один из компании Ивена - упал на двоих слева от своего вожака, сбил их. Я опрокинул одного, решившего головой протаранить мой живот, и лёгким, но направленным толчком отбросил его в сторону.

В любой драке важен принцип, но ещё важнее знать, какого ты хочешь результата. Я всего лишь пожелал оставить драку, а потом серьёзно поговорить с Ивеном. Ну, то есть как поговорить... Хочет развеяться - пусть подерётся со мной, например. Зачем портить вечер посторонним?..

Темнота - друг молодёжи. Из тех троих, что подошли последними, один оказался просто великаном, чего я сразу не разглядел. Он расшвырял всех, своих и чужих, - и, добравшись до Ивена, за шкиряк отодрал его от вожака своей группы, явно слегка придушив его. У меня аж сердце захолонуло, когда руки Ивена провисли, а громадная подошва здоровяка врубилась в челюсть "рыбки". Третий парнишка из нашей компании кинулся было сзади на плечи здоровяка, но его сбоку по почкам достал выскочивший из-за здоровяка типчик маленького росточка, но очень уж быстрый.

Я ещё держался, отбиваясь от наседающих и напрямую, и подленько, из-под чужих спин. Великан размахнулся и швырнул Ивена далеко за спину, к барным стойкам. Я ещё полёт парня отследить не успел, как меня довольно чувствительно ударили под дых.

Народ расступился. Именно в момент падения я понял, что стукнусь сейчас головой о пол в сторону здоровяка. Тело машинально расслабилось. Я помнил, что позади, в шаге от моей головы, будет стоять здоровяк. Я это слишком хорошо помнил! Мышцы мягко опустили меня - со стороны выглядело так, будто я слишком медленно продолжаю падать. И - коронный номер, которому меня научил Матвей Иорданец в бытность пиратства! Тело продолжило движение: ноги согнулись - толчок, словно я собирался встать в позу "берёзка" на плечах. Инерция движения подхватила меня. Плечи оторвались от пола. Ноги взметнулись вверх и ударили внутренней боковой стороной стоп по ушам здоровяка, который уже собирался поймать летящие в него ноги. Он взвыл, схватился за уши.

Зря Барри хаял мои проверенные ботинки. У них некрасивая, чуть широковатая подошва именно из-за скоб, на три миллиметра выступающих наружу между стелькой и каблуком.

14.

- Имбри! К лейтенанту!

Хорошо - у скутера руль тугой. Когда я вздрогнул от внезапного зова, меня только чуточку повело на обочину, где я с трудом удержал машину, заскользившую по мшистому ковру. Ногой ещё помог тормозить.

Ещё быстрее, чем ответить, заставило меня собраться довольно нервное от Батиса: "Ник, побыстрей! Этот приходит в себя!"

Забыв обо всех ловушках на дороге, я обогнал постепенно остановившихся ребят... В распахнутую дверцу аэротакси видны двое - найдёныш и мальчишка драко. Неизвестный, спелёнутый как младенец по рукам и ногам, с повязкой на глазах, лежал в очень напряжённой позе. Батис стоял у раскрытой двери напротив - и тоже напряжённый, будто чуть что - и кошкой готов прыгнуть на грудь лежащему. Почти сразу я кинул вопрошающий взгляд на Тайгера. Лейтенант поднял глаза и пожал плечами.

- Я не совсем понимаю, почему Батис потребовал вызвать тебя. Вроде всё нормально. Я, конечно, вижу кое-что, но, мне кажется, ничего серьёзного не происходит.

Лейтенанта Тайгера я чуть сильнее в умении проверить поле человека. Он всё-таки больше эмпат. Проверяя его слова, я присмотрелся к лежащему. Прежде всего обследовал голову. Затем заинтересовала странная аномалия в области его солнечного сплетения. Она, эта аномалия, производила впечатление провала, в отличие от других частей, составляющих его жёсткое энергетически-информационное поле. Пытаясь разглядеть невиданное для себя явление, я не замечал, как всё ниже нагибаюсь к неизвестному, как мои глаза забывают моргать, застыв; как вокруг становится тихо до глухоты, как пальцы вцепляются в верёвки на ногах найдёныша...

Что-то твёрдое больно ударило меня в висок. Я шарахнулся назад - почти одновременно с рывком лейтенанта, схватившего меня за пояс оттащить подальше.

Мы бы свалились в позорную кучу малу, не поймай нас в медвежьи объятия подошедший сзади Винсон.

- Драный хвост кота моего! - удивился он. - Ребят, вы что тут - в игры, что ли, играть вздумали?

- Ага, в перетягивание каната, - тяжело отдуваясь, сказал Тайгер.

Винсон попытался заглянуть в салон аэротакси, но теперь лейтенант вцепился в него мёртвой хваткой, не пуская.

- Спасибо тебе, Винсон, но тебе туда лучше не соваться. Ник, с тобой всё в порядке?

- Всё нормально, - сказал я, нагибаясь за ботинком Батиса, которым мальчишка, не раздумывая, швырнул в меня, почуяв неладное. Поискав глазами драко, я перебросил ему обувку через крышу машины. - Зря кидал. Ещё чуть-чуть - и я сообразил бы, что с ним.

"На энергетическом уровне он пробил твой контроль и уже высасывал тебя", - возразил мальчишка и принялся щёлкать кнопками, застёгивая ботинок.

- У нас две точки на карте нашего путешествия, - мрачно заметил подоспевший майор Брент. - Мало того что нас задерживает всякая мелочь, наподобие чумовиков, так теперь ещё этот недоделанный постоянно путается под ногами. Вот что. Пришёл он в себя или нет - нас больше не должно интересовать. Я хочу за сутки-полторы обернуться туда и обратно. Не хочет он, как нормальный гуманоид, общаться - пусть дожидается, пока с ним разберутся Матвей или Ата.

- Сутки-полторы? - Винсон гулко расхохотался. - Драный хвост... Не хотелось бы мне это время в машине сидеть... Майор, а если он за это время обо...ся здесь? Сам изгваздается, да и ребятам потом каково будет машину вести?

Брент поморщился. С бытовой стороны он проблему не рассматривал.

- А может, бросить его здесь? - предложил Маккью. - Раз он на контакт идти не хочет... Если он так спокойно среди оборотней ошивается - не пропадёт. И рана у него не слишком серьёзная.

- Бросить в любой момент можно, - сказала Бланш. - Только ведь есть одна закавыка. Может, в самом городе он как-то и умудрился сдружиться с оборотнями, но здесь-то для него территория неосвоенная.

Выжидательно поглядывавший на всех, Дирк наконец нерешительно высказался:

- Майор, а может, всё-таки попробовать? Ну, заставить его пойти на контакт? Обрати внимание: первый ход, пусть даже агрессивный, всегда с его стороны. А если кто-то из ребят, владеющих энергопрактикой, попробует сам к нему подойти?

- Время!

- На ходу! Я сам сяду за руль! По городу вас провёл, а здешние дороги либо видны далеко вперёд, либо легко определяются по карте. А по этой дороге доехать до конца - лаборатория видна как на ладони.

Чуть приподняв бровь, майор оглядел столпившуюся вокруг аэротакси компанию.

- Тайгер слаб. Смысл рисковать им? Батис - наша единственная конкретная защита. Имбри? Вряд ли у него получится. И что делать?

Тело неизвестного, напряжённое с момента проникновенной речи Брента, расслабилось незаметно для ребят. Интересно.

Дирка я понимал: он переживал за выстраданную Андромеду и её жителей. Неизвестный тип, в его глазах, обладал величайшей познавательной ценностью. Как, наверное, сейчас жалеет бывший начальник охраны кейдовской лаборатории, что с нами не поехали моя жена или Матвей Иорданец...

Язык опередил вывод из моих размышлений.

- Так. Дирк за рулём. Я - позади с недоделанным. Пусть Тайгер с Батисом садятся на мой скутер и едут рядом. Если что - Батис всегда успеет кинуть в меня ботинок.

Драко только слабо улыбнулся.

"Ты уверен?"

Я кивнул - всё внимание салону аэротакси: тело связанного не шевельнулось. Однако осталось отчётливое ощущение, что неизвестный затаился.

И мы сделали именно так, как я задумал. Майор поворчал для порядка, но я видел, что ему тоже не терпится узнать хоть что-то о найдёныше. За последние месяца два в Андромеде вроде всех разыскали, а тут - на тебе... Да ещё с тенью в голове.

Все разбежались по машинам.

Дирк занял место за рулём аэротакси. Я сел назад. Голова найдёныша оказалась на моих коленях. Чтобы длинная шевелюра экзотического хиппи не слишком пострадала, я закрутил его волосы и сунул ему за шиворот.

Почему-то именно сейчас я вспомнил Матвея Иорданца. Когда мы впервые встретили его на Персее, он тоже был совершенно сед. Сейчас же, после того как Ата уничтожила внедрившуюся в него тень, его волосы постепенно темнеют от корней. Что является косвенным подтверждением, что наш хиппи - носитель тени и энергогностик. Точно не драко. У тех, если присмотреться, - будто очки, вокруг глаз атавистическая полоса чешуи. Еле видна, но есть. У этого - кожа беловатая, даже бледная.

- Ник, если чем помочь, говори сразу, - глядя в верхнее зеркальце, сказал Дирк.

- Ладно, - усмехнулся и я ему в зеркальце.

Одно время я здорово ревновал Ату к этому симпатичному темнокожему парню: слишком уж трепетно он относился к моей жене. Лишь позже до меня дошло, что это не просто трепет, а благоговение. Не будь её, энергогностика, они все, маленькая группа охраны, канули бы в небытие в самом начале чумы.

Помня, что тип, чья голова у меня на коленях, в сознании, хоть и таится, я быстро, но качественно изобразил знаки, закрывающие собственное поле от проникновения извне. Первое, что нужно, сделал. Второе: серия из шести знаков - энергозащита между мной и лежащим. Не такая сильная, как у энергогностиков, но даёт время перейти к знакам, отводящим в сторону направленное воздействие - на время, чтобы успеть остановить машину и выскочить из поля действия агрессивного незнакомца. Если понадобится. Так, сделал и это. Теперь - я собрался с духом - снять повязку с его глаз.

- Дирк! Если что со мной - не смотри ему в глаза. Понял?

- Понял.

Одну руку он опустил на сиденье рядом с собой. Там у него (знал я) луч-пистолет военного образца, с очень хорошим убирающимся прикладом, не проволочным, а солидным, из тяжёлого пластика. При случае можно и как дубинкой шарахнуть.

Машинально задержав дыхание, я развязал концы повязки и, после секундного колебания, снял её с лица неизвестного.

Худощавое спокойное лицо. Будто спит. Ни на миг впечатления, что бодрствует. Да, ему где-то еле-еле за двадцать. Но что-то в этом лице меня встревожило. Впечатление дежа вю. Вряд ли попадались на моём пути такие знакомцы в его возрасте - минус три-четыре года на персейскую жизнь. И всё же...

- Глаза-то открой. Я знаю, что не спишь. Давай-давай, открывай. Мы не бандиты. Мы поисковый отряд из лагеря спасшихся. Ищем бедняг, кто уцелел после чумы.

Он распахнул белые ресницы. Я охнул. Дирк немедленно затормозил, но я крикнул:

- Не останавливайся! Всё в порядке.

Глаза, не серо-мраморные, а цвета прозрачнейшего голубого льда, пытливо обшаривали моё лицо. Вот почему его лицо мне показалось знакомым!.. Ведун. А мраморные глаза, которые мы у него видели недавно... Когда тень Аты пыталась взять над нею верх, в первую очередь изменялись именно глаза... Значит, он сейчас в порядке. Тень загнана в мозги. Он справился с нею. В очередной раз.

Я постучал ладонью по спинке сиденья Дирка. Он вскинул глаза к зеркальцу. Я показал на наушники и, выключив общую связь, снял их. Он поднял брови, но послушно проделал то же самое. Теперь можно поговорить без пристрастных вопросов Брента.

- Я сниму остальные верёвки - подожди.

Он что-то прохрипел - видимо, давно не разговаривал. Я не понял, но, когда потянулся к его рукам развязать, он яростно замотал головой.

- Качаешь головой сверху вниз - да. В стороны - нет. Понятно?

Он кивнул.

- Ты ведун. (Кивок.) Учился в Академии энергогностиков. (Пауза. Кивок.) Тебя похитили прямо из Академии. (Кивок.) Ты... - Я замолк, вспоминая истории Аты и Матвея с Батисом. - Ты дрался с мертвецами и смог пробиться из лаборатории. (Пауза. Сосредоточенный взгляд на меня. Кивок.) Но, выходя из лаборатории, ты унёс в себе... Мы называем это тенью. Ты несёшь в себе эту тень. (Пауза. Вызов. Успокоился. Кивок.) Время от времени тень берёт над тобой верх. (Кивок.) Поэтому ты не хочешь, чтобы тебя развязывали. (Кивок.)

Неудивительно, что он пытался качать энергию из любого доступного ему источника. Я вспомнил таксиста из Андромеды - Саймона, сидевшего в клетке до нашего появления. Бунтующая тень истощала его не хуже многодневных голодовок.

- Спина болит? - спросил я.

Помотал головой.

- Ладно, - вздохнул я. - Надо бы вызвать Батиса. - Я надел наушники, снова включил общую связь. - Брент, нужна остановка как минимум на десять минут. - Выслушав его команду остановиться, я добавил: - Батис, подойди к нам.

Мы тоже остановились. Я раскрыл дверь со стороны ведуна и, повозившись, устроил его длинное тело, до сих пор неудобно скрюченное, так, чтобы он сидел ногами на дорогу. Парень морщился и вздрагивал. Судя по всему, ответ "небольно" оказался бравадой. На деле рана наверняка ещё здорово напоминала о себе. И, когда он вдруг замер, я первым делом взглянул ему в лицо: неужто я слишком сильно дёрнул, задев рану? И - улыбнулся, посмотрев туда, куда изумлённо глазел ведун, забыв обо всём.

Для впервые увидевшего Батиса это и правда незабываемое зрелище: мальчишка драко спокойно, даже замедленно идёт по дороге, а над ним, даже в темноте дремучих деревьев над дорогой, поблёскивает облако быстрых и деловитых оллфагов.

- Это Батис, повелитель оллфагов, - представил я мальчика ведуну. - Птицы - наши защитники. Они пожиратели теней.

Батис подошёл к машине одновременно со мной, вылезшим из салона с другой стороны. Вопросительно взглянул на меня, и я едва удержался от улыбки: у меня двое немых. Интересно, смогу ли я поработать переводчиком?

Пересказав всё уточнённое у ведуна, я спросил:

- Батис, сможешь уничтожить тень?

Прошло почти полгода, как Матвей Иорданец взялся вести школу энергогностиков в Колесе. Он обучал и тех, кто имеет ярко выраженные способности к работе с энергией, и тех, кто до недавнего времени и не подозревал, что можно выявить и развивать эти способности. Всех желающих, в общем. Отдельно, естественно, занимался с лейтенантом Тайгером и с сыном, а также с маленьким мальчиком Ларсом, чьи способности внезапно проявились, когда мальчик попробовал входить в сознание оллфагов. Но способности Батиса Матвей начал развивать гораздо раньше. Поэтому я мог позволить себе спросить о достаточно трудном приёме энергогностики у повелителя оллфагов.

Сонные глаза мальчика драко встретились с насторожёнными ледяными глазами ведуна. Батис отстранённо оглядел согнутую фигуру парня и шагнул так близко к нему, что мог, не тянясь, дотронуться до его локтя.

"У меня не получится. Это очень сложная работа. Сил не хватит".

Ведун вскинул взгляд на повелителя оллфагов. Сначала я не понял, в чём дело. Затем догадался: ведун слышит Батиса. И, судя по всему, знает общефедеративный. Любопытно, а сам он может использовать телепатию для беседы? Впрочем, если и может, то промолчит об этом, пока не разберётся, кто мы такие и что здесь и как.

- А блокировать её до возвращения в Колесо?

"Я могу попытаться. Через оллфагов. Но не уверен".

Подошли ребята. Понимая: происходит что-то, что им потом обязательно объяснят, они молчали. Один майор хотел было что-то сказать, но тоже промолчал. Мои вопросы об уничтожении тени или о блокировке слышали все. Так что быстрее тронемся с места, если не будем тратить время на разговоры.

- Что именно ты будешь делать? Мне хотелось бы знать заранее. На всякий случай.

"Оллфаги посмотрят на него. Я проникну в его голову через их сознание и сплету энергетический блок".

Честно говоря, я туманно представлял, как именно собирается Батис делать блок. Но мальчишке я доверял. Потому как он обычно очень точно соразмерял свои силы.

- Что будет, если не получится?

"Всё останется как прежде".

Ведун сглотнул и, посмотрев на меня, кивнул. Итак, он согласен на попытку Батиса. Предупредив, что я буду рядом, я отошёл, предоставив действовать мальчишке.

Минуты две Батис стоял неподвижно. И все две минуты оллфаговая стая выбирала, куда присесть, облепляя прозрачным сверканием аэротакси и ближайшие скутеры. Кроме крыланов, которые сразу устроились на чуть вытянутых в стороны руках мальчишки.

У меня под ухом что-то ворохнулось. Мой оллфаг. Он высунулся, чтобы разглядеть, что происходит у сородичей. Задел крылом кожу под ухом. Отвлёк меня на несколько секунд. А когда я снова взглянул на Батиса, тот стоял у ног ведуна, вплотную к нему и просто смотрел ему в глаза, застыв безжизненным изваянием. Парень недоверчиво вглядывался в безразличные глаза мальчишки - и внезапно закрыл свои.

"Не сопротивляйся, - услышал я голос Батиса. - Я всё равно войду. Только времени больше понадобится. Выйду быстро. Только не сопротивляйся". Я стоял рядом, у дверцы напротив - возможно, поэтому слышал обращение повелителя оллфагов к ведуну.

Кажется, ведун что-то ему ответил. Потому что Батис возразил:

"Да, я никогда не пробовал делать блок, но я помню, какой блок поставил мне отец. Структура простая". Парень, и так измождённый, посерел от неожиданного ответа.

Ведун сидел ко мне полубоком, но лицо Батиса я видел прекрасно. Секунды две, после того как мальчишка ответил, - и его глаза вспыхнули зелёным, а руки, вместе с сидящими на них крыланами, опустились на голову парня благословляющим жестом. Насколько я успел разглядеть, ошарашенность парня стала пропускным билетом для Батиса. Он вошёл в поле ведуна легко.

Не знаю, видел ли лейтенант, но ведун оказался пронизанным потоками света на уровне энергополя. Я разглядывал эти странные, живые потоки долго, почти бездумно следя за их движением, пока не сообразил, что вместе с Батисом в поле парня вторглись и оллфаги. Хаос мечущихся световых потоков быстро упорядочился, чему я был рад: глаза уставали следить за молниеносным, дёрганым движением... Пока до меня дошло, что чем больше я наблюдаю, тем далее проникаю вслед за крыланами в поле ведуна, прошло порядочно времени. Меня буквально вынесло в пустоту, в середине которой застыло тёмное пятно. С замиранием сердца я понял, что передо мной - тень.

Световые потоки пробовали пронизать пятно, но только разбивались о него один за другим, размазываясь в том же пространстве. Мгновения застылости - и потоки снова ринулись на тёмное пятно, на этот раз плавно огибая его и оплетая в структурную сферу.

Меня вдруг затошнило. Один из световых потоков мягко, но всё-таки полыхнул по моим глазам. Я зажмурился. А снова открыв глаза, оказался уже в обычном, физическом пространстве. А мой крылан заглядывал мне в глаза.

Кажется, именно он вытащил меня из поля ведуна.

Кроме того я обнаружил, что Батис рассеянно наблюдает, как Дирк снимает верёвки с рук и ног парня. А ребята, довольные, переговариваются, обсуждая произошедшее. Майор тоже доволен: как бы там ни было, но команда пополнилась.

Правда, вскоре от довольства его не осталось и следа. Парня накормили и, наконец, рассказали, куда путь держит импровизированная экспедиция. После чего он наотрез отказался ехать с нами в лабораторию.

Ведун сидел на краешке сиденья аэротакси, растирая руки и восстанавливая кровоток, и угрюмо качал головой на все уговоры.

Так продолжалось, пока разъярённого Брента не отодвинула Бланш, до сих пор ошивавшаяся вместе с Барри неподалёку.

- Так, детки, - презрительно глядя на парня, исподлобья зыркнувшего на неё, сказала она. - Делаем очень просто. Если он сейчас столь защищён Батисом, почему бы не отдать ему один из скутеров и карту дороги к Колесу. И пошёл он на фиг! Пусть к нашим добирается сам!

- Но... - сердито начал майор.

Бланш бесцеремонно перебила его.

- Подумаешь - казённое имущество! Переживёшь, если один скут пропадёт. С теми приключениями, которые мы пережили, вообще удивительно, что ни одна машинка не сдохла. Давай быстрей решайся, Брент. Мы и так рискуем застрять на дороге на ночь.

Майор было открыл рот возразить брюнетке, но тут произошла поразительная вещь: ведун откинулся на спинку сиденья и втянул ноги в салон аэротакси. Брент не поверил глазам.

- Ты едешь с нами?

Кивок.

Бланш фыркнула и развернула свой скутер с притихшим Барри в конец колонны. Мы с Дирком переглянулись и сели как прежде: он за руль, я - позади, на всякий случай.

15.

- Кто... хозяин этой женщины?

Нам пришлось вдуматься в смысл вопроса ведуна - и очень тщательно. Только поэтому Дирк не успел обозлиться.

Парень сидел напряжённо, хоть и высокомерно выпятив нижнюю губу. Выговорил он фразу медленно, несколько раз откашлявшись.

Я среагировал на его вопрос быстрее Дирка. Наверное, помогли недавние воспоминания о ведуне - хозяине Ариадны.

- Хорошо, что общая связь ещё не включена. И хорошо, что ты не задал этого вопроса самой Бланш.

- Почему?

- Она бы в секунды превратила тебя в фарш. Или просто пристрелила. Учти: она снайпер. Настоящий.

Он долго переваривал информацию. Настолько долго, что Дирк успел прийти в себя и грубовато спросил:

- Почему бы тебе не посмотреть её судьбу? Сразу бы узнал, есть ли у неё хозяин или будет когда-то.

Ведун поднял руку и вытащил из-за шиворота свои смятые волосы. Бережно расправил их и вздохнул, глядя на чёрные пятна крови, склеившие отдельные пряди.

- Моя сила потеряна. Надо бы срезать. Никчёмные теперь.

- Вы пророчествуете... волосами? При помощи волос?

Честно говоря, я не знал, как точнее выразить эту мысль, но ведун меня понял.

- Седые. Силы нет.

Я снова вспомнил хозяина Ариадны, вспомнил его роскошные серебристые волосы, плащом прикрывавшие ему плечи.

- Не хочу подавать зряшной надежды, - осторожно сказал я. - Но среди людей в Колесе есть драко Матвей Иорданец. Он тоже подвергся вторжению тени и поседел. Но, после того как тень была уничтожена, цвет волос начал восстанавливаться.

Дирк уже полностью успокоился, лишь не мог пока справиться с закаменевшим лицом, да и враждебности в голосе почти не убавилось.

- Честно говоря, мне теперь даже хочется, чтобы ты задал вопрос о хозяине самой Бланш. И побыстрее.

- Я не только ведун, я энергогностик, - надменно сказал парень. - Я вижу. Если женщина была с тобой до меня - это ещё ничего не значит. Надо будет - она станет моей.

- Слушай, парень, - не выдержал я. - Не слишком ли рано ты начал разборки с нами? Мы даже не знаем, как тебя зовут. Может, как младший, представишься первым?

- Нет младших или старших перед энергогностиком.

Ни фига себе заявочки! Я не выдержал и подколол:

- Аха, энергогностик! Не смог сделать того, что сделал мальчишка!

Он вспыхнул, а я бодро продолжил:

- Ну ладно, не хочешь - как хочешь. Я Ник Имбри. Это Дирк Монтего. - Сделал паузу и, чуть улыбнувшись Дирку, добавил: - Начальник охраны той лаборатории, откуда ты сбежал.

Сказать, что парнишка был ошеломлён, - ничего не сказать.

Мельком глянув в зеркальце, Дирк безразлично сказал:

- И таких энергогностиков, как ты, мы жрали живьём на ужин и жареными на завтрак. - И ласково спросил: - Так как тебя зовут, ведун? Или нам самим придумать прозвище - обозвать тебя каким-нибудь продуктом с начинкой?

Парень замолчал намертво - обиделся.

Как ни в чём не бывало, я спросил:

- На каком курсе ты был?

- На шестом. - Вопрос был нейтральным - и ведун ответил, пусть и нехотя.

- Из семи, - уточнил я. - Среди наших ребят есть два энергогностика. Ата почти закончила все семь курсов. Матвей - полных семь плюс практика на одной из планет. Ты собираешься вести себя с нашими энергогностиками, которые через несколько дней вытащат из тебя тень, таким же недопустимо оскорбительным образом? Не хочешь говорить имя - назови своё прозвище.

- Север.

Судя по тому, как чётко он выговорил слово, это и впрямь прозвище, а не имя. Имена на ведунском, как и всю их речь, сложно выговорить. И - да, парень ещё слишком юн. Несмотря на надменность, любопытства он скрыть не мог.

- Откуда ты знаешь о прозвищах?

- У меня было шапочное знакомство с одним ведуном. Может, слышал о таком - по прозвищу Серебряный Путь?

Имени ведуна, хозяина Ариадны, я не узнал, хотя Милош постарался разыскать его с помощью приятеля из космопорта. Нашли только прозвище в списках прилетевших на Рощу. Взметнувшиеся брови и перехваченное дыхание Севера доказали, что о таком он слышал. А я успокоился насчёт самого юного ведуна: парень думал, что попал в обычную человеческую компанию, где он, в положении энергогностика, может ожидать почтительности к своей персоне, а сам - смотреть сверху вниз на остальных. Но теперь, когда ему надавали щелчков по носу... Северу придётся пересмотреть своё поведение.

- Есть хочешь?

Кажется, Дирк решил, что пришла его очередь сбить малолетнего спесивца с толку. Как же - чуть не поругались, а тут такая забота... Не глядя, он протянул назад, к нам, мешок со съестным.

Север не пошевельнулся - припасы пришлось взять мне. Не обращая внимания на ведуна, я быстро развязал мешок и заглянул внутрь.

- Ммм... Неплохо питаются наши охранники!

Север всё-таки не сдержал любопытства, тоже заглянул. Не знаю, что он надеялся там увидеть, может, части расчленённого тела, но содержимое в этом отношении здорово разочаровало его. Впрочем, ненадолго. Я вынул пластиковую коробку и отколупал крышку. Запах пропечённого на углях мяса со специями сочно шибанул в нос. Я ухмыльнулся и протянул коробку Северу, присовокупив к сему салфетку. Некоторое время ведун растерянно смотрел на машинально взятую коробку, и мне пришлось подсказать:

- Пальчиками, пальчиками давай вынимай - потом вытрешь. Условия походные, посуды почти не захватили. Так что...

Ел Север очень аккуратно, осторожно вынимая длинными изящными пальцами кусочки мяса. Я задумчиво смотрел на его пальцы и прикидывал, какое оружие ему больше подойдёт. Чувствительные. Что-то лёгкое и не слишком трудное в использовании.

Потом спохватился. Майор-то наверняка ждёт. И включил общую связь.

- Север, ты безоружный?

Он кивнул.

- Безоружный, - пришлось продублировать его кивок для слушателей. - Слышь, парень, а почему тебя не тронули оборотни? Так мы называем тех ящеров, мимо которых ты прошёл так легко.

- Тень. Когда она активна, эти - оборотни? - меня почти не замечают.

- А ты не боишься, что тень однажды завладеет тобой полностью и ты превратишься в такого оборотня?

- Она редко прорывается, как сегодня. Всегда удаётся загнать её обратно.

- А ты не отключаешься, когда она активна?

- Нет. Мы сосуществуем.

- В смысле - тебя не напрягает её присутствие в твоём организме?

- В Академии я специализировался на энергетическом общении с животными. Тень похожа на паразита. Не на сто процентов, но похожа. Я создал для неё клетку, которую время от времени она рвёт. Можно сосуществовать, если не забывать проверять целостность и сохранность клетки.

- Академия?! - поразился майор. - Парень - энергогностик?

Я молчал, размышляя о сказанном Севером. Паразит. Да, можно выразиться и так, если вспомнить, как методично тень уничтожает мозговые ткани. Ладно, это подождёт.

- Значит, оборотни тебя не трогают. А "акулы"? Это ящероподобные дылды.

- Стараюсь не попадаться им на глаза.

- Каким оружием владеешь?

Север повернулся ко мне. Абсолютно белые брови сдвинулись, точно ведун пытался сформулировать ответ так, чтобы я понял.

- Палка. На которую иногда опираются гуманоиды.

- Посох?

- Да. Боевой посох.

Мышцы моего живота сжались. Даже от воспоминаний.

- И где он? Спрятан в рукаве?

- У меня его нет. Отобрали, когда привезли сюда.

- И что - за три года не мог сделать такой же?

- Такой? - Север смотрел на меня недоумённо. - Здесь нет нужного дерева.

- Ну хотя бы подобие!

Ведун покачал головой. И снова насупился, соображая.

- Такая палка выращивается на дереве с рождения ведуна. Её направляют, её берегут. Её вырезают в двенадцатилетие ведуна, и с тех пор он не расстаётся с нею. Посох пропитывается информационным полем хозяина и становится его живой частью. Как третья рука. Захоти я использовать любой другой - очень рискую однажды слишком положиться на него и... Если он не среагирует так, как я захочу, то могу умереть.

Вспомнилось, как внезапно вылетел посох из рукава Серебряного Пути. Да, выучка и впрямь должна быть с малолетства, чтобы так мастерски пользоваться, в сущности, примитивным оружием.

"Ник, нужно остановить колонну. Впереди что-то есть".

Север покрутил головой, встревоженно шаря глазами по сторонам. Я не спрашивал его, но, кажется, догадался, что случилось. Он уловил, что в пространстве прозвучали слова, но не мог услышать их. Предназначались-то они только мне, а в недавнем разговоре он слышал речь мальчишки драко только потому, что стоял на пути телепатических сообщений Батиса.

- Майор, Батис просит остановиться. Его оллфаги что-то увидели впереди.

Народ на скутерах, ехавший по сторонам от аэротакси, притормозил.

Дирк вынул из бардачка карту Андромеды с пригородами.

- Впереди поворот.

Мельком я подумал, что не успел задать ещё один важный для меня вопрос Северу. А может, этот вопрос и не больно важен, особенно в ситуации нынешней тревоги. Но всё же интересно, почему он кинул камень в скутер Дирка.

- ... Дальше дорога соединяется с верхней, то есть сначала идёт чуть наверх. Затем заканчивается пригород и начинается песчаная полоса до лаборатории. Вполне возможно, трасса на этом отрезке пути занесена песком.

- Прекрасно, - сказал майор. - Теперь - Батис. Ты уже определился, что видишь?

"Да. Это как раз на повороте. Пятнадцать оборотней. Семь из них - в личине зверя. Они что-то делают вокруг какой-то кучи, изредка дерутся".

Я озвучил сказанное повелителем оллфагов.

- Обойти их никак? - безнадёжно спросил Брент.

- На эту-то дорогу мы спустились еле-еле, - отозвался Винсон, - а уж поднимать транспорт и тащить его сквозь эти джунгли... Даже если только скутеры... Кто как, а я - пас.

- Хорошо. Значит, будем пробиваться с боем. Монтего, как себя чувствуешь?

- В порядке.

Короткими перебежками (пролезанием и перепрыгиванием) по дебрям обочины мы добрались до загадочного поворота: впереди - Винсон и Римлянин с Маккью, Дирк с Максимом, Бланш и майор; чуть позади - я, Исидор, лейтенант и Барри. Позади всех - напряжённо застывший Батис, чьи оллфаги разлетелись по зарослям, занимая лучшие зрительские места на повороте. Северу велено было дожидаться нас в аэротакси. Дирк успел сунуть ему луч-пистолет, чтобы не оставлять совсем уж безоружным.

"Они пожирают "акулу"!" - напряжённо сказал Батис.

Я передал по общей связи. Пара хмыканий. Заговорил, не выдержав, Брент, которому не терпелось прояснить все моменты.

- Оборотни завалили "акулу"? Или что-то случилось, а они только подчищают?

- Пока неясно.

Мы подошли к месту происшествия достаточно близко, чтобы использовать оптику и рассмотреть его в мельчайших подробностях.

"Акула" перегородила всю дорогу на перекрёстке. Смердела страшно. То ли давно лежит, то ли оборотни добрались до внутренностей. Пересчёт чумовиков нового ничего не дал - пятнадцать, как и было сказано. По их поведению тоже нельзя определить, давно ли они здесь: жрали жадно и поспешно, рыча друг на друга, если оказались поблизости, и то и дело сцепляясь между собой. Причём наличие громадного количества жратвы не влияло на страсть в драке: рвали друг друга от души, кровь так и брызгала из длинных царапин или глубоких укусов.

- Что делаем? - шёпотом спросил майор.

Вопрос прозвучал не по-военному, но все поняли: Брент надеется на быстрый расклад тех вариантов, которые возникнут в коротком обсуждении. В команде собрались люди не только военные, вымуштрованные, а что ещё важнее - умеющие действовать тактически, но и штатские, которые мыслят нетривиально, а значит, могут предложить выход из ситуации, исходя из собственного опыта.

А ситуация точно не из привычных. Во-первых, давно не было прецедента, чтобы в одном месте собралась такая большая группа оборотней. Во-вторых, группа чумовиков неоднородная, что и создавало основную проблему. Легко убить восьмерых оборотней в личине человека. Со зверьём тяжелее: мало того что надо пристрелить ящероподобного, так надо ещё успеть уничтожить вылетающую из него тень. Хорошо, если оборотней немного и можно определиться, кто из нас возьмёт на себя пристрелить оборотня, а кто - убить тень. Но ящероподобных - семеро. А здесь, на повороте, ещё темно от нависающих над дорогой деревьев. Тень увидеть в сумраке - тяжело, а то и нереально.

Опаньки... Пока я рассуждал, нарисовалась ещё одна проблема: ящероподобный сцепился с человекообразным, и тот ничтоже сумняшеся для удобства в драке быстро перекинулся в двойника противника. Ну, положим, не слишком быстро: оборотень успел разорвать ему бок - свежее-то мясцо вкуснее лежалого. Правда и то, что бешеный метаболизм организма, подпитываемый сожранным белком и тенью, быстро восстановил кожно-мышечные ткани раненого.

Так, теперь потенциально самых опасных у нас уже восемь, а ведь расклад может меняться ежесекундно.

- Очередь по оборотню - и сразу очередь в тень, - предложила Бланш.

- А ты её увидишь? - спросил Максим Риверс, Снайпер.

Резонный вопрос. Мало того что очередь будет ненаправленной, а лишь в предположительное место вылетевшей из потерянного носителя тени, так ещё надо определить, где это предположительное место, то бишь мишень.

- Переводим оптику на ночное видение? - пробормотал Маккью.

- Ага, и сразу уничтожаем человекоподобных, - подхватил Винсон. - Пока другие прочухаются... Мда, прочухаются, - вовремя он опомнился сам.

При виде опасности, если эта опасность исходит от обычных людей, оборотни мгновенно кидаются не драпать подальше, а на стреляющего в них человека. Причём "мгновенно" - не преувеличение.

"Ник, - услышал я недоумённый и даже обиженный голос Батиса. - Почему никто не берёт в расчёт оллфагов? Как будто их нет".

Я непроизвольно фыркнул в микрофон, как недавно Бланш, и затрясся от смеха.

- Крамер! - строгим шёпотом сказал майор.

- Почему сразу я? - шёпотом же возмутилась брюнетка.

- Извините, это Имбри. Батис тут спрашивает, почему никто не подумал, что о тенях нам не надо беспокоиться. Оллфаги готовы в любой момент подзакусить ими. Так что на нашу долю остаются только сами чумовики.

- Драный хвост...

- Точно.

Прежде чем оживившийся Брент принялся перечислять, кто куда и зачем, я перевёл связь "один - один" на него и предупредил:

- Меня не слишком задействовать. Здесь Исидор, и мне не нравится, как он смотрит на этих оборотней. И на нас.

- На нас?

- Ну да. Как на потенциальных убийц его брата и сестры.

- Понял, - сказал майор. Через секунды три он выдал распоряжения, в конце которых деловито обозначил наше с Исидором местоположение как охраняющих тылы.

Исидор, неподалёку почти скрытый ветвями дерева, внимательно посмотрел на меня, но промолчал.

Облокотившись на согнувшийся мшистый ствол того же дерева, притворившегося невероятно толстой лианой и вползшего между другими деревьями, наблюдая за происходящим впереди и ожидая сигнала, я незаметно отсоединил от арбалета упор и сунул оружие в рукав куртки. Одновременно вытащил из кобуры и положил на ствол луч-пистолет - единственное из современного оружия, что обычно носил при себе.

Внизу, там, где согнутое дерево обросло густой травой, к нему прислонился опустившийся на землю Батис. Повелитель оллфагов сидел с закрытыми глазами, которых, впрочем, не видно из-за нависших волос. Судя по отсутствию оллфагов вокруг него, по жёстко напряжённому лицу, мальчишка сосредоточился на предстоящем событии.

16.

Будущее поле сражения мы рассматривали с обочины - с насыпи от верхней дороги для тяжёлого транспорта. Теперь же, приблизившись вплотную к повороту, потеряли возможность видеть чисто стратегическую картинку в целом: несколько оборотней, то ли пять, то ли шесть (в зависимости от их постоянного перемещения), с другой стороны дороги, так получилось - словно прятались за громоздкой тушей "акулы". Правда, на воодушевлении бойцов команды наполовину потерянный обзор не сказался. Таким было отчётливым облегчение, когда им напомнили об оллфагах.

Не будь твари столь подвижными, мы бы их просто расстреляли в упор - настолько близко подобрались ребята. Увы...

Рассредоточившись по микрогруппам, команда медленно подходила к своре оборотней, чтобы бить уж наверняка, застав врасплох.

Я замер. Один из оборотней, ящероподобный, внезапно прекратил вгрызаться в раскромсанную тушу "акулы" и обернулся. Почти прямоугольная морда застыла. Он даже не замечал, что из полуоткрытой пасти потянулась длинная мутная слюна. Зато выпуклые, крупные, как сливы, ноздри задёргались. Чёрт... Ветер с нашей стороны?

- Максим... - шёпот майора.

Треснул в сыром воздухе короткий выстрел. Тварь рухнула уже в прыжке. А к ней стремительным водопадом излился серебряный вихрь оллфагов. И тут же прыснул во все стороны - оборотни кинулись на выскочивших из зарослей ребят.

Я аж дёрнулся следом - в драку! Под серебристо-слюдяную метель крыланов!

Странно, почему обернулся Барри? Что-то закричал... Бланш вытолкнула его из-под налетевшего оборотня. Что происходит?

Какое-то неясное движение я уловил будто стороной, да и коснулось оно меня будто лёгким порывом ветра. Обернувшись, я оцепенел: из ветвей дерева, ближе к корням которого прятался я, в Батиса целился Исидор.

Мальчишка сидел между нами, точно дремал. Бывший охранник сошёл с ума?! Что он делает?! Впрочем, логика свихнувшегося на своей идее понятна: только повелитель оллфагов стоит между ним и жизнью оборотней, среди которых, по мысли Исидора, возможно, или его брат, или его сестра. Если не оба сразу...

За деревом - крики предупреждения, визг и рычание тварей, суховатое потрескивание оружия, глухой стук от падения.

Исидор нетерпеливо отвёл от лица ветку. Она снова стала на место, чуть не хлестнув его. Он шагнул в сторону, чтобы не мешала. Батис не шевельнулся.

Кажется, Исидор почувствовал застывший на нём взгляд. Поднял глаза - оскалился и быстро вытянул руку с ПП. Я ещё успел уловить, что ствол его оружия дрожит, - уловить, не замечая, что моё собственное тело разворачивается одновременно с его движением, а собственная рука вытягивается вперёд чуть быстрее его руки.

Я выстрелил на мгновение раньше.

Пальцы, всё это время машинально прикасавшиеся к спусковому крючку арбалета под прикрытием рукава, среагировали раньше меня, раньше моего сознания. Я ещё только начинал понимать, что вынужден стрелять, а палец давил и давил. Слепая выучка Голконды. Два болта в оба глаза - один в распяленный от ужаса и боли рот.

Исидор повалился набок. Громко зашелестели листья, затрещали ветви, ломающиеся под его тяжестью. Я бездумно смотрел, как теми же ветвями его оттолкнуло от дерева, как тело, мягко съехав сначала по лиственному накату, грохнулось на сырую землю. Моя левая рука привычно встряхнула оружие, пряча оружие, - и я пришёл в себя.

Батис не пошевельнулся. Судя по подёргивающимся мышцам лица, он полностью контролировал оллфаговую стаю, уничтожая тени, вырвавшиеся на свободу.

Меня начало трясти. Я убил Исидора. Того самого, кто, единственный из всей охраны, осмелился ослушаться приказа доктора Кейда и пустил нас в лабораторию. Вот он лежит передо мной... Не время рассуждать... Не время...

Наверное, только в таком состоянии я и смог бы услышать негромкие шаги от оставленных в тылу аэротакси. Север. Он шагнул на небольшую площадку, где мы прятались, и недоуменно уставился на Исидора.

На объяснения сил уже не осталось. Меня уже не только трясло. Колотило от впрыска адреналина. Еле сдерживаясь, я велел ведуну:

- Стереги Батиса!

И перемахнул ствол дерева.

Я ворвался в свору оборотней сумасшедшей пираньей, уже не слыша резкого, предостерегающего вопля Барри: он предупреждал не подходить ко мне. Секунды с тревогой понаблюдав за мной, майор перегруппировал ребят. Теперь я шёл впереди, словно щит, а почтительно приотставшая команда отстреливала оборотней, сумевших проскочить мои руки или не погибших сразу.

Огнестрельно-лучевое оружие забыто возле дерева. В левой руке - арбалет с опорой на кисть; справа, на поясе, ещё один арбалет, с полным зарядником. В правой - два керамбита, кривые ножи с вогнутыми, остро заточенными лезвиями. Два моих звериных когтя. Мне нужен запах крови - смыть кровь, застилающую мне глаза. Мне нужно ощутить треск разрезаемой кожи и плоти и унюхать влажное, брызгающее кровью мясо, чтобы потушить пекло, бушующее внутри меня. Поэтому стандартное оружие десанта забыто.

Свора накинулась на меня с неподдельным энтузиазмом. Оборотней влекла даже не свежатина в виде добровольно поданного им блюда. Их влёк ко мне бешеный жар адреналиновой печки, в которую я, оглохший и ослепший на всё, кроме тварей, превратился. Правда, вскоре чумовики поняли, что оскальзываются на трупах или еле ворочающихся умирающих сородичах, если к тем слово "сородич" подходит. И стали подступаться ко мне уже осторожнее. Но к этому моменту я начал приходить в себя. Ярость берсерка притупилась. Мне стало легче.

Специально или нечаянно (скорее, второе - эти твари ничего сознательного не умеют сделать), но оборотни довели меня до зарослей. Видимо, не понравилось кувыркаться, спотыкаясь на телах погибших. Теснили меня уже последние трое. Все в обличии ящеров. Гибкие мощные тела прыгали, метались в попытках сбить меня с ног, и я видел самое настоящее недоумение в их глазах, когда успевал проскользнуть между телами. Вот это танец...

Тень, падающая сверху, с дерева. Крик кого-то из команды. Твари научились таиться?..

Быстрый шаг в сторону. Выстрел за спиной. Громадное тело, вереща, шлёпнулось рядом, скользнув когтями по лицу и по груди. Щека вспыхнула мокрой горячей болью, а куртка сдёрнулась до пояса, намертво спеленав руки. В следующее мгновение тяжёлая туша сбила меня с ног, да так, что я пролетел метра два, переворачиваясь и шваркнув разок головой по земле. И, может, летел бы дальше, если б по спине не ударили когтистой лапищей. Я непроизвольно изогнулся от боли и шлёпнулся на землю. Хорошо - не лицом. Впрочем, ничего хорошего. Подняться-то не смог. Потому как кто-то переступил через меня, и немедленно перед глазами нависла хрипящая от напряжения морда. Типа, щас отдышусь - и сожру. Блин, а воняет от неё...

Услышав стон, я не сразу понял, что жалобный звук издаю сам, тужась изо всех сил сдвинуть с места руку с керамбитами - ударить по горлу, вздрагивающему так близко!.. Куртка не пускает, чёрт бы её...

Морда вздрогнула. Нижняя челюсть безвольно отвисла, а глаза остекленели. Туша грохнулась на меня, едва не раздавив (я крякнул), и ещё несколько секунд вздрагивала от впивающихся в неё пуль...

Когда я понял, что из-за придавленных рёбер дышать не могу, и ещё успел слабо удивиться, почему до сих пор живой и для кое-кого не представляю гастрономического интереса в качестве легкодоступного блюда, туша на мне зашевелилась. Отупело глядя, как мёртвый ящер сползает с меня, почему-то не помогая себе лапами - встал бы да пошёл! - я инстинктивно завозился, поторапливая его, отпихивая его. Лишь бы вдохнуть!

- Раз, два - взяли!

Тяжеленное тело съехало с меня. Кто-то помог мне перевернуться. Как там называется котлета, которую долго отбивают? Здрасьте - Ник Имбри. Помятый, сдувшийся после сильнейшего напряга. Я запрокинул голову к небу, прячущемуся за густыми кронами деревьев, и жадно глотал воздух.

- Псих! - недовольно сказал Брент, когда я без сил прислонился к ближайшему дереву. - Какого дьявола ты понёсся на оборотней? Нет, понёсся, конечно, впечатляюще. Сэкономил нам кучу времени. Но ты сам просил оставить тебя с...

- Я убил Исидора.

- Чего ты несёшь, Имбри?.. - обеспокоился Винсон и приложил ладонь к моему лбу. - Вроде здоровый.

- Вон как! - сказал Барри. - Я думал, Исидор успеет убить Батиса.

Майор покрутил головой, разглядывая нас, чётко повернулся на месте и зашагал к поваленному дереву. Римлянин с Маккью бегом обогнали его. Остальные настолько растерялись, что пошли позади начальства. Со мной остались Барри, Бланш и Максим. Провожая команду бездумным взглядом, я заметил, что Дирк здорово прихрамывает, ковыляя последним. Да ещё оглянулся на нас. То ли его плачевный вид так повлиял, то ли ещё что, но мои ноги вдруг подломились, и я сел в корнях дерева на корягу, услужливо подставившуюся под мой зад. И - меня буквально передёрнуло, когда вдруг кто-то словно хлопнул по плечу. Мой оллфаг приземлился на привычную посадочную площадку.

- Ну и воняешь ты, Имбри, - сочувственно сказала Бланш и присела рядом.

- Что ж, тебе придётся ещё немного потерпеть присутствие Барри за спиной.

- А чего меня терпеть? - удивился сириусец. - Я хороший рассказчик. Со мной время течёт незаметно. Мы с Бланш неплохо спелись.

- Блин, салфетки закончились. Ник, подождёшь, пока доедем до лаборатории. Там-то уж вода наверняка осталась. Больно щёку?

- Нормально. Терпеть можно.

- Максим, помоги его на ноги поставить.

Снайпер и Бланш подхватили меня под руки.

- Подождите, сейчас сам справлюсь. - Я покосился на Максима. Обычно кругловатое, с впалыми щеками и всегда с еле заметной улыбкой, мальчишеское лицо Снайпера сейчас тяжелело сумрачной задумчивостью. Я нехотя выдавил: - Осуждаешь?

Он ответил не сразу, слишком ушёл в себя. Лишь спустя секунды спохватился.

- Нет, что ты. Здесь просто... В общем, я боялся... Мы боялись...

- Договаривай. Чего заикаешься? - жёстко сказала Бланш. - Ты ведь хочешь сказать, вы с Дирком боялись, что придётся его пристрелить вам двоим. Так? Слушай, Максим, какого чёрта... Почему вы не сказали майору, что с Исидором настолько всё плохо? Ничего бы не было: ни его смерти, ни нервотрёпки в походе.

- Мы не думали, что у него зацикленность на брате с сестрой. Мы думали, что его гнетёт что-то вроде клаустрофобии. Он вообще любил путешествовать, а приходилось в основном сидеть на месте. Ко всему прочему он же три года торчал в лаборатории до нашего появления. Да и потом... Вылазки внутри города - этого мало. Когда он согласился идти с нами, мы даже обрадовались...

- Ага, а теперь вон Имбри радуется. Прямо весь такой жутко счастливый.

Я шмыгнул носом, стараясь не слишком наваливаться на плечи помощников.

- Оклемаюсь.

- Он правда хотел убить Батиса? - не поднимая глаз, спросил Снайпер.

- Не веришь, да? - обиделся Барри. - Я ведь кричал тогда Нику про мальчика.

- Ник, ты сможешь ехать на скутере? - засомневалась Бланш, когда стала видна наша команда. - Не сверзишься? По-моему, ты слаб ещё, чтоб самостоятельно...

- Смогу. Мне бы воды напиться.

Исидора уложили неподалёку от скутеров и аэротакси. Я подходить не стал. Несмотря ни на что, мне было неловко смотреть на него. И на Дирка.

Команда обсуждала проблему: что делать с телом. Так не оставишь - всё-таки свой. Закопать - выроют те же оборотни. Они мертвечиной не брезгуют.

Батис стоял в стороне и встревоженно смотрел на всех. Увидев меня с сопровождающими, он поспешил к нам. Впервые на моей памяти он волновался. Если лицо оставалось сосредоточенным, то оллфаги выдавали состояние своего хозяина: носились суматошно и безо всякой определённости, тогда как в обычное время просто сидели бы где-нибудь на деревьях.

"Ник! Почему он хотел убить меня?!"

- Успокойся, Батис. Он был ненормален. - Я говорил медленно, чтобы мальчишке было понятно. - Его сломило происходящее на Персее. Он думал, если убьёт тебя, то сохранит своим родным жизнь. Думал, что без тебя и твоих оллфагов мы больше не будем стрелять в оборотней.

"Что значит - ненормален?"

Надо будет спросить у Матвея, бывает ли сумасшествие среди драко. А пока я лихорадочно придумывал объяснение, чтобы понял Батис.

- Ну, примерно так: Исидор придумал себе сказку - и поверил в неё. Что она реальность. Он придумал, что при встрече с братом или сестрой они узнают его и не убьют, что найдут в себе силы остаться людьми. Он их очень любил.

Бланш принесла флягу с водой от моего скутера и молча дожидалась, когда я закончу объяснение.

"Красивая... сказка".

Мальчишка обернулся к лежащему на траве телу. Я отхлебнул воды. И замер. А Батис? Придумал ли он себе сказку про двоих младших братьев, мгновенно ставших оборотнями, едва их оставили наедине с тенями? Ему-то повезло, что он старший и что отец уже начал заниматься с ним энергогностикой. Он-то мог сопротивляться.

Батис снова повернулся ко мне. Лицо не сосредоточенное, как обычно, а странно надменное, с каким-то вызовом.

"Я могу сжечь его. Это против правил у людей?"

- В старину на Земле так погребали воинов.

Я потянулся к микрофону и обнаружил, что его нет. Сломался, наверное. Пришлось встать и напрямую идти к майору.

- Брент... Батис предлагает огненное погребение.

Майор задумался только на минутку. Кивнул, и команда принялась готовить костёр. Хотя я и предполагал, что Батис может обойтись и без костра.

Мы все встали вокруг возвышения из сучьев. Темнота и буйная поросль и впрямь создавали впечатление, что мы невольно оказались в каких-то старинных временах.

Повелитель оллфагов, которого крепко держала за руку Бланш, утешая без слов, зашагал к нам. Крыланы покрутились вокруг него и разлетелись.

Я думал, он взмахнёт руками, изобразит что-то торжественное.

Мальчишка просто остановился в метрах трёх приготовленного костра с телом Исидора. Лицо не дрогнуло ни единой чёрточкой. Лишь горизонтальные зрачки, округлившись, наполнились прозрачной зеленью, а вокруг глаз проступила еле видная чешуйчатая полоска. Как очки. Атавистическая реакция на выработку огня. Он не стал поджигать собранное топливо для костра. Тело Исидора вспыхнуло, словно облитое горючим. Пламя рвануло такое сильное, что загудело.

Не отрывая взгляда от огня, Батис встал рядом со мной.

"Я снова поеду с тобой".

- Вонь от меня... Не боишься?

"Нет".

Что ж... Винсон нашёл в своих припасах ещё один микрофон. Я поспешно вытер более-менее влажные пятна на себе травой и листьями.

Протухшую тушу несъеденной "акулы" мы взорвали минкой для дорожных работ. Много таких нашли в Колесе. Вот и пригодились. Теперь преграды на дороге больше нет.

Когда я отталкивался, разгоняя скутер, мне очень хотелось оглянуться на одинокий шест, вбитый на обочине нижней дороги. Но, помня о Батисе за спиной, я строго-настрого запретил себе сантименты, к коим принадлежал и прощальный взгляд на могилу человека, который совсем недавно всем нам был хорошим товарищем, но едва не стал палачом. Во имя своей красивой сказки.

17.

Позади - тёмные ветви, полощущие по песку, впереди - серый прямоугольник здания размером с небольшой посёлок. От нас пока как спичечный коробок. За ним море. Впрочем, море есть и ближе: справа от нас размыло участок, который, видимо, в лучшие времена укреплялся искусственно. Но сейчас за ним никто не следит. Возможно, его подточили сильные шторма недавно вступившей в свои права осени.

Наша маленькая колонна постепенно остановилась на дороге. Подъехав ближе, я оказался между аэротакси с Дирком и Севером и скутером с Бланш и Барри. Высунувшись из окошка и облокотившись на него, Север смотрел на Бланш. Та задумчиво глядела на море. Остальные глазели на лабораторию.

- Спуститься - и всё, - задумчиво сказала Бланш.

- Вода холодная, - возразил я.

- Нет. Осень слишком быстро явилась. Вода ещё наверняка тёплая. Это воздух холодный. А вода... - Она мечтательно уставилась на близкий берег.

- Ну, я, вообще-то, тоже не отказался бы...

- Охота же вам, - проворчал Барри.

- Барри, давай мы тебя измажем в дерьме, а потом спросим - охота ли тебе?

- А тебя никто не просил...

- Барри, заткнись, - спокойно сказала Бланш. - Иначе я сейчас просто скачусь с берега прямо в воду, и ни одна св... не докажет, что у скутера тормоза не отказали.

Барри послушно заткнулся.

Мы ещё немного помолчали, потом я не выдержал.

- Майор, а можно, я чуток искупнусь? Фиг знает, что ждёт нас в лаборатории. Может, там и воды не осталось. А я буду тащиться с вами весь такой негигиеничный. Две минуты до воды, пять на помывку - и обратно.

- Ага! - воодушевлённо сказала Бланш. - А я его охранять в воде буду. А то и спинку помою. Брент! Оглох, что ли? У меня щас тормоза откажут! Ну!

Звук, который мы услышали, явно свидетельствовал, что майор поперхнулся. Барри тут же сообразил свои пять копеек добавить:

- А что? Неплохая идея. Может, после лаборатории нам и поесть не удастся, а тут такое замечательное местечко для пикника!

После короткого молчания Брент, явно чувствуя на себе и вопросительные взгляды, и такое же вопросительное молчание, давящее на уши, со вздохом проинформировал:

- Полчаса.

Пока остальные переваривали его разрешение, Бланш победно завопила и с завизжавшим от ужаса Барри за спиной развернула скутер. Мы и опомниться не успели, а скутер через несколько секунд набрал скорость на песчаном склоне и помчался к морю, словно Бланш всё же решила выполнить свою угрозу насчёт отказавших тормозов. Два крика быстро затихли, и только тогда Римлянин удивлённо сказал:

- Я-то думал, это Имбри нуждается в помывке...

- Батис, держись крепче!

Бланш всё-таки поостереглась ехать к морю напрямик и пересекала склон диагональю. Внезапно, словно чёртик из табакерки, выпрыгнуло сильное желание обогнать её в необъявленных догонялках, и я рванул прямиком вниз. Забыв о грязи и вони, я балдел от полёта, от остро-влажного морского ветра в лицо, ощущения послушной машины в руках. За спиной затаился повелитель оллфагов - и вдруг его руки, до сих пор жёстко державшие меня за бока, ослабили хватку. Более того - я спиной почувствовал, как Батис вскинул руки в стороны, - и нас накрыла серебристая стая крыланов и будто понесла на собственных крыльях!

Остановились мы у самой кромки, и первая же волна мягко окатила переднее колесо. Ребята далеко сверху спускались к нам, а слева торопилась Бланш, слишком далеко закосившая в сторону. Улыбаясь, я обернулся к мальчишке спросить, как ему понравилось это хулиганство. Улыбка сползла... Батис плакал.

Растерянность владела мной недолго. В первую очередь я отключил общую связь. Мальчишка плакал бесшумно, и всё-таки... А потом я просто посидел рядом, дожидаясь, пока он успокоится.

Подъехавшая и вставшая неподалёку Бланш некоторое время переругивалась с замороченным её скоростью пассажиром, что дало Батису возможность высушить слёзы и вновь стать привычно невозмутимым.

"Ник..."

- Да?

"Не говори отцу. Я вспомнил, как с братьями прыгал с обрыва. Так отчётливо вспомнил. Было весело. Мы почти летали. Как сейчас".

- Не скажу.

Неудивительно, что он сорвался. Семнадцать лет накладывают на него определённые правила взрослости, хоть он и выглядит как мальчишка, а сегодняшние события с лихвой навалились на его плотину, сдерживающую эмоции.

Бланш решительно зашагала к нам. Батис тихонько встал и, отойдя в сторону, присел на песок, тут же окружённый оллфагами. Брюнетка встала перед моим скутером и упёрла руки в боки.

- Ну - что?

Тем временем бесконечно ворчащий Барри кряхтя нагнулся и боязливо окунул пальцы в воду. Выпрямившись, он несколько недоумённо сказал:

- Хм, а водичка не очень и холодная.

"Ник. Перед тем как купаться, сполосни свою одежду, я подсушу её. За время вашего купания одежда будет готова".

Пока я собирался с мыслями ответить Батису, подъехали наши, а Бланш успела сбросить комбинезон, оказавшись в неплохом аналоге купальника бикини - в чёрном нижнем белье. Чуть ниже верхней линии трусиков её бёдра обвивал ремень с ножнами. Комбинезон и обувку она сунула Барри, чтобы тот отнёс на их скутер, и заодно пересадила со своего плеча на его свободное личного оллфага.

Недовольные было незапланированной остановкой, ребята воспряли духом при виде брюнетки. Но, боюсь, лавры восхищения Бланш пожинала недолго. Разделся я. Честно говоря, такого внимания к своей персоне я точно не ожидал. Но, пока я полоскал одёжку, ребята разглядывали меня, как музейную редкость.

Первым заговорил лейтенант Тайгер, меланхолично улыбаясь:

- Да, Имбри, вы с Атой стоите друг друга - оружейные параноики.

Ну, жена мне рассказывала, при каких обстоятельствах она встретила на свою голову - и на наше счастье - Брента и Тайгера: от охранного агентства, где Ата работала, её послали на планету Портун разобраться с местными рекетирами. Вот пока она разбиралась с бандитьём в баре, и познакомилась с нашим нынешним начальством. Именно в баре она продемонстрировала не только умение драться, но и компактно прятать на себе оружие разного калибра, причём в таком количестве, что майор с ходу решил завербовать её в десант на Персей. Это он чуть позже узнал, что имеет дело с энергогностиком.

У меня-то поскромнее: набедренный ремень вмещает только два керамбита в пластиковых ножнах и патронташ с запасными болтами для арбалета, так и оставшегося в ремнях на левой руке. Правая, ближе к кисти, щеголяет мини-крисом на двух застёжках. В манжетах-поножах, с внутренней стороны, - обычные ножи с коротким лезвием.

- Ты со всем этим купаться собираешься? - озадаченно спросил Винсон.

- А ты гарантируешь, что в море нет какой-нибудь пакости? - спросил я. - Уж лучше перестраховаться, чем быть пойманным врасплох. Да и не мешает мне оно.

- Ну, на первый взгляд, пригнано неплохо, - признал Винсон.

Я усмехнулся, разложил мокрую одежду на камне, как предложил Батис, и пошёл к воде. Бланш уже стояла по колено в волнах.

- Как?

- Я же говорила - тёплая ещё, - торжествующе сказала она и вдруг выгнула бровь: - Ишь ты... Ничего себе.

Оглянувшись, я вынужден был подтвердить: да уж, ничего себе. Север скинул куртку и снимал штаны, уже стоя босиком на песке. Команда смотрела на него, как на ещё одного психа, но он не обращал внимания на летящие в его сторону шуточки. Ого... Если на мне из одежды оставались трусы типа семейных, то он совершенно спокойно обошёлся набедренной повязкой. Когда он обернулся на кого-то из шутников, заметно стало, что рана под лопаткой затянулась, хотя след ещё отчётливый. Энергогностик. Но чего я совсем не ожидал, так это смуглого, спортивно мускулистого тела. Возможно, седые волосы и белые брови и ресницы настроили, что и тело будет изысканно хилым и бледным. То, что Север из богатых аристократов Веды, нетрудно догадаться: не всякий может заплатить за обучение на чужой планете.

Бросив осторожный взгляд на Дирка, я успокоился: точно так же, как и Бланш, приподняв бровь, он насмешливо смотрел на ведуна.

Ладно, не моё дело. Пусть сами разбираются. Я развернулся и пошёл в море, с удовольствием разгребая мелкие накатывающие волны.

"Ник, пока мы на отдыхе, не мог бы ты опять вспомнить Голконду? Мне всё-таки очень хочется узнать, на что среагировали оллфаги".

Ну не хочу я вспоминать!..

С каждым шагом я заходил всё глубже и глубже. Мне было уже по грудь, когда рядом всплеснуло - брызги сверкающим взрывом! Шумно нырнула Бланш - и вылетела на поверхность радостная, счастливая.

- Как хорошо!

Я шагнул дальше - и провалился. Блин - обрыв! Взбрыкнув руками-ногами, вернулся назад. Присмотрелся: на неярком солнце вода прозрачная, глубоко внизу видно далёкое дно. Что ж... Мой старый рекорд в дни буйной молодости - три минуты задержки дыхания. Попробовать? И, пока Бланш, отфыркиваясь и шлёпая руками, плавала, старательно избегая слишком удаляться от берега, а Север мощно нарезал круги вокруг и около неё, я вдохнул и оттолкнулся от края подводного обрыва.

Тёмно-жёлтые донные тени словно качнулись ко мне. Когда движение толчка по инерции закончилось, я позволил телу опуститься на самый низ. И здесь уж, попав во множество тёплых и холодных течений, принялся играть в старую игру: плывя по одному течению, переворачиваясь и наслаждаясь играющими моим телом струями, лениво переходил в течение другое. Спокойствие и тишина донного мира, ленивое колыхание редких у берега подводных растений, сонное движение по-осеннему невозмутимой рыбы и других, неизвестных мне обитателей моря, настроили и меня на полудремотное созерцание. И нехотя, но снова припомнился сон о драконах Голконды, парящих в небесах вместе со мной. Что-то есть общее в полёте и в плавании... Что-то сияющее и манящее... Там, в небесах Голконды, я тоже переворачивался почти плывя...

Краем глаза я уловил странное, резкое движение слева - на обрыве, от которого всё-таки старался не отплывать далеко. В сонном царстве осеннего морского дна движение стало настолько неожиданным, что я, дотоле размякнув на послушной волне, безропотно несущей меня, резко перевернулся. Никого... Справа!..

Оба керамбита привычно заняли места в ладони, закреплённые безымянным и мизинцем. Левая рука насторожённо водила прицелом арбалета, пока я медленно поворачивался вокруг своей оси, чуть сопротивляясь течению, исподтишка желающему отнести меня дальше от обрыва.

Вздрогнув, я дёрнул арбалет на резко чиркнувшую под ногами тень. Тень?.. Неужели и здесь?..

Стараясь не паниковать, я начал подъём, всё так же неспешно поворачиваясь с оружием наизготовку. На поверхность я уже выскочил, как пробка, задыхаясь от нехватки воздуха. И тут обнаружил весьма неприятную вещь - начался отлив! Он ещё только набирал обороты, но волна от берега уже шла тяжёлая, грузная от песка. И крики с берега доносились невнятные, прерывистые. Успели ли выскочить Бланш и Север?

Уверенно-тяжёлой волной меня приподняло почти на самую её поверхность и легко понесло дальше, в море. Что ж, у меня только один вариант действий. Чувствуя себя безвольной сухой щепкой, я снова вдохнул и, вытянувшись всем телом, нырнул.

Три минуты - это, конечно, здорово. Но это рекорд молодости. И когда я в последний раз плавал? Даже и не вспомнить. Три минуты - это хорошо один раз без тренировок. Но когда запираешь дыхание во второй раз, а лёгкие начинают постепенно разгораться и жечь изнутри - это предупреждение организма напрямую.

Из-за отлива, поначалу не совсем заметного, а потому разрешившего легко опуститься на дно, теперь я уже не смог мягко встать на ноги, достав дно. Пришлось потрудиться, уходя от верхней отливной волны. Здесь, на самом дне, её движение ощущалось ещё не слишком сильно. Оглядевшись, я с трудом сориентировался, где мой обрыв, и поплыл к нему. Правда, я не совсем представлял, что делать дальше. Ладно, под обрывом можно не бояться, что меня унесёт в море. Но вечно под ним сидеть - никак не могу. Воздуху!..

Зато здесь я ближе к берегу. Может, всё-таки попытаться всплыть и добраться до суши? Ну, всплыть-то в любом случае придётся. Жжение в груди разрасталось...

Затем случилось нечто, из-за чего я на время даже забыл о нехватке воздуха и снова вцепился в оружие. Мелькнула тень, другая. Они шныряли вокруг меня так стремительно, что я не успевал рассмотреть их. Ближе, ближе... Больше, больше... Забыв обо всех мерах безопасности при всплытии, я метнулся наверх.

Ближе к поверхности в глазах у меня потемнело. Честно говоря, это меня уже волновало меньше всего. Дышать... Я задыхался, и мне всё равно было, понесёт ли меня отливной волной. В глазах прояснилось, когда я вынырнул, но всё приобрело сиреневато-синеватый оттенок. Я лёг на волну, стараясь отдышаться, и некоторое время бездумно плыл на ней с закрытыми глазами, начхав на все страшилки подводного мира.

Морская бездна подо мной представилась безграничной пустыней - и ощущение бездонной пустоты наконец вернуло меня к реальности. Странно, что те стремительные твари, кружившие рядом со мной, отстали. Или... Или я просто не смотрел вниз? Может, они продолжают кружить, поднимаясь ко мне из морской пропасти?..

- Имбри! Блин, мы тут за него переживаем, а он разлёгся!.. Ник! Чёрт бы тебя!..

Оглянувшись, я почувствовал, что готов орать от радости. Аэротакси! Не знаю, кто за рулём, но в открытую дверцу выглядывает Винсон и машет рукой!

Перевернувшись на живот, я поплыл навстречу приближающейся помощи, с трудом преодолевая идущую от берега волну. Аэротакси зависло надо мной. Я огляделся. Вроде тварей никаких не видать, кроме странно поблёскивающих оллфагов, танцующих хоровод вокруг машины.

Винсон вылез на подножку и нагнулся, протянул мне руку.

- Хватайся!

Мои пальцы шлёпнули по его ладони, едва не сорвавшись. Он вовремя стиснул мою руку за кисть и заботливо, без рывков, вынул меня из воды. Я шлёпнулся на сиденье, хрипя. Вот так да!.. Когда это я успел ещё и воды наглотаться?

- Ты чего? Озверел? Куда тебя понесло? Зачем надо было далеко заплывать? Как малыши, ей-Богу! Только гляди за вами...

- С Бланш - что?

- Да ничего! Она у берега была, когда отлив обозначился. Вместе с Севером и выскочила. А тебя искали-искали - фиг найдёшь. Делать тебе больше нечего, да? Мы уж, грешным делом, думали - тебе каюк. Оллфагов вон Батис запустил тебя искать.

Батис обнаружился за рулём аэротакси. Он почти неотрывно смотрел на меня в зеркальце, какой-то странно зажатый.

"Ник... Прости... Ты думал о Голконде?"

Как ответить ему при Винсоне? Я подумал - пожал плечами и чуть кивнул. Почему он просит у меня прощения?

"Оллфаги нырнули вслед за тобой. Они тебя напугали? Это из-за них ты уплыл дальше от берега?"

Вот в чём дело! Я думал - вокруг меня тени. А это крыланы... Все решили, что оллфаги ищут меня, и только мальчишка испугался за меня. Но... Разве оллфаги умеют нырять?! Блин, быстрей бы остаться с Батисом наедине и выспросить у него всё.

- Ник! Ты чего задумался? Возьми куртку - Батис велел захватить с собой. Ты ж дрожишь весь, замёрз. Ну!

Последнее, с интонациями Бланш, заставило меня криво улыбнуться. Криво - потому что в самом деле замёрз, как цуцик. Зато я радовался, что разгадал загадку странного поблёскивания оллфагов: искупались. Мокрые.

Вот таким гордым за свою соображалку я и вывалился из аэротакси на берегу прямо в дружеские объятия команды и жутко злого майора.

18.

Закутанный в несколько курток, снятых с плеча добровольных жертвователей, и постепенно перестающий стучать зубами, я слушал монолог Брента:

- ... Ну почему именно сейчас, когда мы всего лишь идём в лабораторию и чуть дальше, обязательно случается столько происшествий? Да за неделю патрулирования Андромеды мы не натыкались на такое количество ЧП! У нас даже есть возможность не ввязываться в уничтожение чумовиков! И как мы эту возможность используем?! Чего ты лыбишься, Имбри?! Чего?!

- Так... тепло же, - сипло отозвался я, наверняка и правда по-идиотски улыбаясь своему тихому счастью.

Майор вздохнул и замолк, неопределённо глядя на меня.

Зато очень определённо меня рассматривала команда - c большим любопытством: чего, мол, я ещё выкину. Вот под этими взглядами, а не от высказанной укоризны Брента я и поклялся себе, что больше ничего и никуда. Наверное. Разве что под большим напором труднопреодолимых обстоятельств.

После раздачи курток и горячей благодарности их владельцам я сел за руль скутера, возле которого меня терпеливо дожидался Батис. Он своё обещание сдержал: одежду высушил так, словно прогладил её горячим утюгом. Ну, на самом деле он проделал проще: раскалил камень, на который я сбросил мокрые вещи. И всё.

Мимо проехала посмеивающаяся Бланш, помахала рукой. За нею, как и прежде, сидел Барри, что я почему-то воспринял с облегчением. Почему-то тлела небольшая тревога, что после совместного купания Бланш окажется в компании с Севером. Удивлённый, я вдруг выяснил для себя, что мне не всё равно, будет ли Бланш с Дирком или нет. Некоторое время даже поразмышлял на тему, чем мне так успел досадить Север.

Тот, кстати, снова сидит в аэротакси с Дирком. Тоже успел помыться. Волосы, во всяком случае, уже распушённые, не космами. Опять устроился на заднем сиденье, сгорбившись и облокотившись на спинку переднего сиденья.

На скутерах по дороге, почти занесённой песком, пришлось ехать осторожно: колёса то и дело норовили скользнуть куда не следует. Тем не менее, приспособившись, я вёл машину достаточно уверенно. Связь "один-один".

- Батис, оллфаги умеют плавать?

"Умеют".

- А почему они нырнули за мной?

"Не знаю. Если только ты в этот момент не вспоминал Голконду"

- Вспоминал, - хмуро сказал я. - Но вспоминал буквально секунды. Однажды я видел сон, в котором вместе с "саранчой" Голконды летал в небе. В воде сон вспомнился, потому что ощущения от полёта во сне и от плавания в море были одни и те же. И они нырнули следом? Ну и ну. И как это понимать?

"Не знаю".

Ну вот. И этого он не знает. Кажется, наша поездка в лабораторию обретает личные причины. Было бы неплохо использовать МПК для восстановления сна. Только одно... С нами нет одного из пилотов крейсера - Оукса. Получится ли без него посмотреть именно этот сон, а не мотаться по моей памяти в поисках одного и невольного просмотра других? Честно говоря, этот сон я и сам бы посмотрел с удовольствием. Особенно если учесть, что МПК вытаскивает наружу такие подробности, каких обычно, проснувшись, и не вспомнишь.

Мечты. Майор стремится в лабораторию Кейда по одной конкретной причине. Оружие. По словам Дирка, лаборатория была самым защищённым объектом на Персее и оснащена соответственно. Оллфаги, конечно, дело хорошее при встрече с тенями. Но и стрелять время от времени приходится. Оборотни и "акулы" никуда не делись. В Андромеде мы опустошили все полицейские участки и все заведения, где волей-неволей использовался хотя бы намёк на оружие. Те же мины дорожные, например. Между прочим, у этих мин название какое-то другое, но мы моментально обозвали небольшие металлические тарелки, начинённые взрывчаткой, минами - и точка.

От лаборатории мы двинемся ко второму мегаполису, Ириде, уже не налегке, как сейчас, а сопровождая бронированный грузовик с оружием. Дирк обещал найти три грузовика, но Брент отказался: охранять такое количество не входит в расчёты слишком маленького для этого отряда. Нам нужна одна машина, чтобы спокойно доехать до Ириды и обратно.

Значит, МПК отменяется. Жаль. Надо бы уговорить Ату - и совершить личную вылазку в лабораторию, прихватив с собой Матвея Иорданца и Батиса.

"Ник, помнишь, Север говорил, у него посох отняли? Давай попросим Брента, чтобы он разрешил сходить в ту комнату, где оставляли вещи подопытных? Возможно, посох всё ещё там".

- Думаешь, ему это так необходимо?

"Он очень неуверенный. Мне кажется, причина в том, что посох - его привычная часть. Не знаю, что бы я делал, отними у меня оллфагов".

Хмыкнув, я перевёл связь на майора.

- Брент, Батис предлагает заглянуть в помещение, где хранятся вещи тех, кого привозили для опытов с тенями. Возможно, там есть оружие для Севера. Заодно одёжку ему раздобудем. Будет такая возможность? Это ненадолго. Дирк, наверное, знает, где это помещение находится.

Молчание.

- Сделаем, - наконец сказал майор. - Но, во избежание... Группу делить не буду. Идём все вместе. И чтоб без всяких выкрутасов. Ясно?

- Ясно. Согласен. Без выкрутасов.

"Дирк может не знать, - сказал Батис. - Он же не знал, что подопытные не добровольцы. Ему вряд ли известно про комнату".

- А ты сможешь её найти?

Теперь молчание повелителя оллфагов. Впрочем, тоже недолгое.

"Могу. Оллфаги помогут. Они помнят".

Последняя фраза мальчишки прозвучала невнятно, будто он повернул голову. Я скосился: рядом, притормаживая, ехала Бланш.

- Ник, почему у меня ощущение, что Барри мне рассказал не всё про драку на дискотеке? Чего-то он не договаривает.

- Бланш, милочка! - умоляюще протянул сириусец. - Я рассказал всё - вплоть до момента, когда мы приехали домой, к Милошу.

- Ну нет. Есть там странная пауза между дискотекой и возвращением домой. Ник, колись, чего умалчиваем?

Я помолчал, собираясь с мыслями и прикидывая, говорить ли напрямую. Вздохнул.

- Ладно. Событий этой паузы Барри не знал. Его с дискотеки забирал Милош. Точнее, не забирал. Они просто вместе пришли домой. Я - чуть позже. В общем, там охрана поняла, что самой не справиться, и вызвала полицию. Наша компашка без девчонок, чтобы их не встревать, смылась с танцев. Ну... После чего я начистил Ивену морду. Из-за него моё оружие осталось у хозяев зала. Только через неделю я смог забрать его. И на дискотеки мы стали ходить в другие залы. Каждый раз в другие. Вот и всё.

- Стой, а Ивену за что морду?

- Личные дела надо решать лично. А он втравил в них компанию. Не люблю такого. Ну и объяснил популярно. Раз он только так понимает.

- И что? Компания тебя не тронула? - озадачилась Бланш.

- А чего меня трогать? Я парня учил и вслух говорил - за что. - И добавил извиняющимся тоном: - Правда, возможно, они и просто боялись ко мне подойти. Я немного не в себе был. Как вспомню того парнишку, который рыбкой-то сиганул на выручку Ивену и который от того бугая получил ботинком по лицу... Он-то в делах Ивена точно непричём был.

- А... не интересовались - Ивен потом на дискотеку приходил?

- Компашка его была - он нет.

- Ясно, - задумчиво сказала Бланш и откатила в сторону. Уже по связи она спросила: - А ты правда не помнишь, что было на Голконде?

- Правда.

- Жаль.

Бланш изобразила воздушный поцелуй и поспешила вперёд, на своё место в колонне. Впрочем, ехать ей было недолго, поскольку почти сразу майор скомандовал остановиться. Мы и остановились.

Дорога, занесённая песком, была не та, по которой мы ехали от реки. Эта начиналась сразу от берега и заметно сокращала путь к лаборатории. Поэтому мы после короткого совещания и решились ехать по ней. Поэтому мы и выехали к той самой единственной открытой двери, через которую когда-то проникли в здание в поисках профессора Кейда.

Дверь и сейчас открыта. Чёрный кривой четырёхугольник тени рядом с нею свидетельствовал. Песок за те несколько месяцев, пока нас здесь не было, здорово занёс подножие двери и порог. Но войти можно.

Батис сошёл с моего скутера и встал неподвижно.

Для нашей оптики не секрет, что возле стены с дверью никого нет. Но это ничего не значит. В любое мгновение из-за одного из углов может выскочить какая-нибудь зверюга. Оллфаги под пристальным наблюдением своего повелителя сейчас исследуют закрытую для нас часть корпуса. Хотя бы с внешней стороны безопасность мы можем себе позволить. Что уж там, внутри, - не так интересно. Пока. Доберёмся - узнаем.

"Пусто. Позади тоже никого нет".

Оллфаги сверкающим вихрем долетели до нас, пока я передавал информацию по общей связи. Замолчав, я вдруг заметил, что лица ребят буквально светятся надеждой. Не сразу, но дошло. Если вокруг лаборатории пусто, нет чумовиков, может, в самом здании тоже никого? Все предпосылки к тому: вокруг лаборатории песчаная пустыня, ничто живое здесь не селится. Если для оборотней и "акул" ранее хоть что-то из добычи всё-таки было, то сейчас... Я поймал себя на мысли: пусть! Пусть не будет здесь никакой опасности! Пусть мы легко войдём, найдём, что нужно, и заберём его без лишней тревоги!..

Интересно, и ребята молят о том же?..

Тронулись с места аэротакси - вслед за Брентом, возглавляющим колонну.

Сел позади меня юный драко.

- Батис, никаких предчувствий?

"Нет. А должны быть?"

- Ну, я подумал, а вдруг у тебя ощущение опасности, например?

"Ничего. Есть мой личный страх, но он сейчас пройдёт".

Это я мог понять. Собственными глазами видел, что произошло с мальчишкой и его отцом, - пусть даже видел, считывая с сознательной памяти Матвея Иорданца.

- Если пройдёт - хорошо, - пробормотал я, силясь заговорить его и помочь тем самым справиться со страхом перед зданием. - Но в любом случае - не отходи от меня.

"Хорошо. Ещё бы поговорить с Севером".

Я машинально оглянулся направо. Мы уже доехали до стены лаборатории и встали. Аэротакси с ведуном стояло близко к нам с Батисом. Если почти всю дорогу Север высовывался из окошка, чтобы поедать глазами Бланш, то сейчас сидел в салоне, упрямо сжав рот, и явно не собирался выходить. Понять парня можно. Он и так по сути подвиг совершил: сумел сбежать и от теней, и от охраны лаборатории. Сумел пробраться в город и целых три года выживать в одиночестве... Впрочем, не слишком много мы о нём ещё знали, чтобы говорить об одиночестве. В общем, выжить сумел. Да ещё с тенью в мозгах. Но что ему пришлось пережить...

Внезапно части картинки сложились. Север - бросающий камень в скутер Дирка. Север - спокойно уходящий между посторонившимися оборотнями. Тень взбунтовалась, поэтому ведун легко прошёл между чумовиками. Но тень взбунтовалась раньше, до явления оборотней. Сознание Севера сопротивлялось попытке тени занять главенствующее положение в мозгах захваченного тела. Отсюда - камень по колёсам. Пока чумовик полностью не захватил сознание, ведун мог сделать единственный шаг, привлекающий к нему наше внимание.

- Ты хочешь сам поговорить с ним?

"У меня не получится. Он сразу почувствует мой страх".

- Тогда попробую я. Иначе, чую, он скандал закатит, но из машины не выйдет. Можно сказать ему про посох?

Мальчишка кивнул и присел на сиденье скутера.

Я подошёл к аэротакси и открыл дверцу, сел на переднее сиденье.

- Север, когда тебя похитили, посох у тебя точно с собой был?

- Да.

- Батис говорит, его оллфаги помнят место, где похитители складывали вещи похищенных. Возможно, через пару часов твоё оружие будет у тебя. Так что - не куксись.

Я усмехнулся его напряжённо равнодушной физиономии и встал с сиденья. До скутера не дошёл - услышал позади шуршание песка под торопливыми ногами.

- Ник, подожди. Я хотел бы быть рядом с тобой, когда войдём.

- Как хочешь. Кстати, о птичках. Ты уловил связь между Дирком и Бланш. Ты ведь старшекурсник Академии. Можешь просканировать всё здание лаборатории? Посмотреть на предмет, есть ли кто в нём живой?

- Пока во мне тень, я могу только что-то лёгкое.

Север насупился, сдвинув брови. Ага, найдёныш не любит, когда ему напоминают о его уязвимости. Короткий взгляд на ребят, присматривающихся к раскрытой двери - и я обратился к повелителю оллфагов, который сонно следил за окрестностями, не обращая внимания на команду:

- Батис, ты ему какого-нибудь из крыланов выделить можешь?

"Личного - нет. На время заставить одного сидеть на его плече могу".

Услышав, что в его личное владение, хоть и временное, поступает оллфаг, Север перестал наконец оглядываться на машину. Поколебавшись, он связал волосы какой-то бечёвкой из запасов Дирка. А Батис сам усадил крылана на его плечо.

Глубоко вздохнув, я обругал себя законченным эгоистом и вынул из вещевого мешка, притороченного к багажнику скутера, запасной ремень с ножнами для двух ножей. Это надо же... Парень совершенно безоружный, а мы... Никто и не подумал, каково ведуну чувствовать себя абсолютно беспомощным. Даже тогда, оставив его в аэротакси, дали только луч-пистолет, да и тот потом отобрали. У него ж ни одной единицы оружия, как выразился бы майор. Кстати, интересно, а почему он безоружный? В городе - зайди в любую квартиру, и все ножи твои. Пусть не лучший вариант для защиты, но хоть что-то.

Север обернул ремнём пояс под курткой и довольно быстро и легко справился с застёжкой, удобно расположив ножны. Носил такие?

По общей связи Тайгер позвал:

- Батис, подойди сюда!

Повелитель оллфагов оглянулся на меня, и мы вместе поспешили на зов лейтенанта. Скосившись чуток, я обнаружил, что Север не отстаёт от нас. Так втроём и подошли. Судя по повеселевшему взгляду Тайгера, которым он окинул нас троих, сделали правильно... Итак, мы встали у приоткрытой двери в лабораторию.

- Я пытался прослушать пространство за дверью. Поймал эмоции боли, злости и, кажется, чего-то близкого к смерти. Не очень далеко от двери. Теней точно нет. В свободном виде.

Военный эмпат здорово был похож на школьника. Вроде и урок знает, но сомневается, всё ли рассказал.

"Он хочет послать туда оллфагов?" - уточнил Батис.

Я "перевёл". Лейтенант замялся. Пока он колебался, Север присел у чёрного проёма на корточки и закрыл глаза. Команда, сгрудившаяся было рядом, чуток отошла. Ребята привыкли, что энергогностикам для работы простор нужен.

- Подтверждаю. Боль, злость и предчувствие смерти. На расстоянии от двери.

Лейтенант облегчённо вздохнул и позвал:

- Барри!

Толстяк подошёл важно и неторопливо, как подобает военному эксперту. Прислушавшись к темноте внутри здания, он торжественно сказал:

- Никто пока умирать не собирается. В ближайшие минуты.

Кое-кто из команды втихомолку усмешливо переглянулся. Если бы не серьёзность ситуации, я б и сам поржал вволю. Мда, у нас тут целая комиссия экспертов собралась.

Дверь снизу быстро освободили от песка и буквально вбили в стену, чтобы не закрывалась. Механизм за годы всё-таки основательно испортился.

- Монтего, Маккью, - вполголоса сказал Брент. - За ними - Винсон и Риверс.

Ребята названными парами, с заметно приподнятыми плечами, на которых уселись не только их оллфаги, но добавленные Батисом из стаи, нырнули в темноту.

19.

В последний раз я был в лаборатории вместе со всеми, когда забирали с собой спасшихся - сотрудников доктора Кейда и остатки охраны. Примерно помню, что сразу за дверью ангар для автопогрузчиков. Пройди его - и перед тобой лестницы наверх и вниз, к самой лаборатории. Пока нас интересовал именно ангар.

Максим Риверс быстро нашёл автономно-аварийный блок питания. Свет, хоть и тускловатый, но был нам обеспечен. Теперь мы могли оглядеться и без помощи оллфагов, чисто визуально. Глядя на приободрившихся ребят, я понимающе ухмыльнулся: крыланы крыланами, но насколько легче на душе, когда светло, когда видишь своими глазами...

Несколько погрузчиков валялось здесь и там, но так редко, что впечатления слишком сильной заброшенности в полутёмном помещении всё же не ощущалось. Так, в спешке покинутое помещение, в которое хозяева всё-таки намеревались со временем вернуться.

На лестничной площадке майор поставил самых дисциплинированных - Маккью и Гилла, добавив к ним Бланш и Барри. Я и Снайпер, закончивший работу с освещением, остались у открытой двери из лаборатории. Остальные - с Брентом. Недолго. Потому как пара грузовиков обнаружилась в гараже слева от выхода. И Дирк сказал, что справа тоже стоит грузовик, но, помнится, он нуждался в хорошем ремонте ещё до Чумы. Мы немного попереживали, откроется ли гаражная дверь, но Дирк справился с нею без проблем.

Винсон немедленно полез в гараж. Ему предстояло вести грузовик. Поэтому в техосмотр машины майор не вмешивался. На пару с Дирком Винсон придирчиво проанализировал состояние обеих машин и отобрал нужную. Грузовик вывели в ангар и вынесли из гаража топливо, необходимое для поездки в Ириду и обратно. С запасом, естественно.

Всё это время наша экспертная группа сидела в самой середине ангара, пытаясь найти место, откуда шли еле слышимые эмоции.

- Определились? - спросил Брент, обращаясь преимущественно к лейтенанту.

- Очень слабые эмоции. То и дело пропадающие. Трудно засечь, - покачал головой Тайгер. - Мы нашли пока только примерное место - с той стороны ангара. Наш караул у лестницы к ним ближе.

- То есть оттуда вы сможете чётче определить нужную точку?

- Скорее всего - да.

Пол под нашими ногами мощно задрожал, когда Винсон вывел из гаража громадный грузовик. Свесившись из окна, Дирк спросил:

- Что дальше?

- Подгоните машину ближе к арсеналу, насколько это возможно. Надо поторопиться с погрузкой.

Майор бодро вскочил на подножку грузовика и поехал. Мы - за ним: Батис оставил на выходе двух оллфагов, за которыми продолжал "приглядывать".

Машина пересекла ангар, прежде чем мы поняли, что Винсон направляется прямиком к нашей страже у лестниц. Ребята даже расступились, когда на них наехала этакая махина. Бланш загорелась залезть в кабину посмотреть, что там и как. Каким-то образом просочившийся между нами Север галантно предложил ей руку. Удивлённо глянув на протянутую ладонь, брюнетка, как обычно, напрямую высказалась:

- Задница у меня не настолько отвисла, чтобы я не могла конечностями шевелить, забираясь наверх. Вот когда из меня труха посыплется, тогда милости прошу с помощью.

Маленький эпизод прошёл почти незамеченным. Разве что дрогнули уголки губ Дирка, когда он отодвинулся, освобождая для Бланш место. Север невозмутимо проследил, как брюнетка плюхнулась рядом с бывшим начальником охраны лаборатории. Ни единой эмоции. Но, судя по его внимательному взгляду, он не отказался от мысли стать "хозяином этой женщины".

Объехать лестничную площадку грузовик не сумел. Слишком громаден. Узковато для него здесь. Оставив Винсона в кабине - охранять, Дирк с Бланш спустились и вместе с остальными зашагали вперёд. Точнее, народ пошёл за Дирком, уверенно ведущим всю команду по широкому коридору.

Уверенность пошатнулась, когда Тайгер вдруг поднял руку.

- Внимание. Эмоции становятся отчётливей.

Оружие и так наизготовку. Разве что напряжения добавилось.

- Арсенал через два поворота, - невольно вполголоса сказал Дирк.

Оллфаги бесшумной волной вылетели за первый поворот. Теперь лейтенант осторожно вёл почти ослепшего Батиса за руку: повелитель оллфагов полностью погрузился в сознание крыланов. Рядом спокойно шагал Север, вроде безмятежно поглядывающий по сторонам. Но раз мне всё же причудилось, что он непроизвольно поёжился. И уж точно дёргалась его правая рука - в очень знакомом жесте. Три года... А он всё ещё пытается защититься своим посохом.

"Две рельефные двери. Металлические узоры, - внезапно сказал Батис, не открывая глаз. - Сразу за вторым поворотом. Под ними - существо".

Я пересказал.

- Оборотень? - переспросил майор.

"Непонятно. Существо. Не человек, не чумовик. Оно... ещё живое".

Команда постепенно остановилась перед вторым поворотом. Брент обернулся к Дирку. С трудом увидел его за широченным Винсоном.

- Монтего, что это - две рельефные двери?

- Арсенал.

- Батис, существо там точно одно?

"Здесь тупик (Дирк подтвердил мою озвучку кивком). Больше никого нет".

- Батис. Судя по ощущениям... Мы можем спокойно выйти из-за поворота? Это... существо на нас не накинется?

"Слишком беспомощно. Умирает".

И всё равно мы вышли из-за поворота настороже.

Вцепившись в рельеф двери, неизвестный лежал настолько безвольно распластавшись по полу, что мы сразу поверили словам Батиса. И чем больше мы вглядывались в тело, тем больше, потрясённые, соглашались с повелителем оллфагов: это - существо.

Начать хотя бы с конечности на двери. Обросшие шерстью, отощавшие до костей пальцы даже не вцепились в рельеф, а просто оперлись на дверь, поддерживаемые локтем. Но это именно пальцы - не когти ящерицы, как у оборотня. Тело обычное, гуманоида, разве что грудная клетка шире. Чёрт, он что - застрял на полпути оборотничества? Вряд ли. Главный показатель оборотня - именно передние конечности, всегда превращающиеся в ящеричьи лапы. А здесь - пальцы в шерсти. Итак, гуманоид частично мутировал. Но в кого? Кто он? Неужели тоже из энергогностиков?

Нестройной толпой мы подошли к нему - майор кивнул Гиллу и Маккью караулить вход в тупик. Первым приблизился к неизвестному Дирк и быстро опустился на корточки.

- На нём наша форма!..

Максим немедленно присел рядом, с другой стороны.

Лицом неизвестный лежал к двери, и Дирк осторожно повернул ему голову. Секунды изучения странно костистого лица с запавшими глазами - и Максим уверенно сказал, приглядываясь к остаткам формы на груди:

- Кит Лансере.

- Похоже, он...

Неизвестный, словно движение, сделанное помимо его воли, привело его в сознание, застонал и чуть шевельнулся. Стон, впрочем, был почти беззвучен и отдался в воздухе еле слышным шелестом. Сморщенная истончившаяся кожа на лице сморщилась ещё больше - явно от боли, которой отдалось напряжение горла.

- Господи... Может, пристрелить его? - жалостливо сказала Бланш. - Чего мучается? Майор?.. Решайте же!

Брент, может, и жалел несчастного, но точно сдерживал ярость: нашли тут на свою голову. Сначала один свалился, теперь второй... В нормальных условиях он должен бы попытаться этого умирающего дистрофика подключить к питательным системам, которых в лаборатории полно, и загрузить витаминными смесями и восстанавливающими препаратами, чтобы убедиться в способности-неспособности коллеги Дирка выжить. Во всяком случае Дирк смотрел на Брента с тревогой, ожидая, кажется, именно такого решения. Хотя сам майор предпочёл бы более стремительное развитие действия, легко уступив беспощадному милосердию Бланш.

Майору повезло. Жестоко, но так.

Тело охранника внезапно изогнулось. Рука, опиравшаяся на дверь, сползла и с сухим стуком упала вдоль тела. Мгновения, когда все затаили дыхание... Тело рухнуло и застыло. Глаз человек так и не открыл.

"Умер", - сказал Батис.

Я не успел повторить за ним: Дирк нерешительно протянул руку и прижал пальцы к шее Лансере. И - неверяще сказал:

- Умер?..

Батис сел с другой стороны тела и пристально вгляделся в его голову. Я только открыл рот, чтобы высказать недовольство - просил же не проводить таких осмотров! - как он хмыкнул и приподнял брови.

- В чём дело, Батис? - спросил насторожившийся майор.

"Интересно. В нём нет тени. И мозги у него в полном порядке. Нормальные. Непорченые. Энергополе тоже интересное. Я такого никогда не видел".

Синхронно, почти машинально говоря вслед за мальчишкой, я не удержался от вопроса (майор тоже хотел спросить - я опередил нечаянно):

- Чем интересно поле?

"Оно не человеческое. Жаль, структуры начинают таять, но основные информационные будут держаться ещё недели две".

И все уставились на Брента. Тот, находясь в раздрае: как же, помечтал побыстрее избавиться от проблемы - и сбылось! - среагировал не сразу. Но уловил настроение быстро и разрешил суть следующей проблемы махом.

- Дирк, можно найти в лаборатории герметично закрывающиеся контейнеры? Думаю, неплохо бы спрятать тело до нашего приезда сюда по дороге к Андромеде.

"А потом похоронить", - нетрудно было прочитать по лицу Дирка.

Не поняла, кажется, только Бланш.

- А зачем... - Сообразила: - Вы хотите, чтобы их осмотрели Ата и Матвей!

- Да. Важно мнение экспертов по поводу любой аномалии на Персее. Итак, Дирк?

- Контейнеры есть этажом ниже. Можем привезти, используя передвижные каталки. А где оставим тело?

- В гараже. Мы ведь ещё вернёмся за топливом завтра. Надеюсь.

Паранойя Брента выразилась в том, что он потребовал: на этаж ниже спускаемся все вместе. И так Винсона оставили одного в грузовике.

"Не одного, - обиженно сказал Батис. - С оллфагами".

Я улыбнулся ему ободряюще и снова повёл за руку к лестнице. Волна крыланов шелестнула над нами и понеслась впереди, проверяя путь.

Бланш хихикала на пару с Барри, стараясь не попадаться на глаза Дирку: очень уж её рассмешило решение майора везде ходить только толпой. Дирк смотрел задумчиво и, возможно, не слышал ничего. Кажется, его терзала противоречивость происходящего: он нашёл одного из своих людей, но повелитель оллфагов возражает, что перед нами вообще человек. Остальные прикидывали вслух, в кого превратился бедняга, выдвигая самые фантастические версии.

Я помалкивал, стараясь сделать путь Батиса как можно комфортнее. Но одну версию обдумывал. Мы никогда не видели, как выглядят настоящие аборигены Персея. История воинственных персейцев и их исчезновения осталась лишь в легендах. Что, если охранник Кит Лансере оказался... ну, подходящим материалом для воскрешения расы настоящих персейцев? Тень, влетевшая в него, не превратила его в мутанта, да и сама не превратилась в игольчатого, пожирающего мозги жертвы в считанные часы. Она преобразовала его под себя. Поэтому Батис говорит, что его информационное поле не похоже на человеческое. Что-то ведь это значит. Мне казалось, я прав.

Итак, наша компания организованной толпой слетела вниз (медлить никому не хотелось, чтоб потом ехать в темноте до Ириды); благодаря Дирку, быстро разыскали огромные контейнеры и установили один на передвижные каталки. Получившееся сооружение Бланш обозвала саркофагом. Грузовой лифт был, естественно, не в рабочем состоянии. И поднимали саркофаг той же толпой, пусть и часто меняющейся. Ну, кроме Севера, который посчитал, что ему грузчиком работать необязательно.

Едва подняли саркофаг, Барри, пребывавший поблизости от майора, осведомился вслух, почему не использовать каталки и для перевозки оружия из арсенала к грузовику. Брент счёл его слова справедливыми - и наверх перетащили ещё пару каталок.

Арсенал нам понравился. Дирк сказал, что лабораторный арсенал укомплектован самим доктором Кейдом, на что майор неопределённо хмыкнул. Винсон наградил нас изумлённым "драный хвост кота моего!", когда, выскочив из кабины, увидел целый караван, погромыхивающий к нему из коридора.

Контейнер с телом, похожим на человеческое и принадлежавшим когда-то охраннику Киту Лансере, мы водвинули в один из отсеков, освобождённый от коробок с зарядами к огнемёту.

Оставив Батиса на попечение наотрез отказавшегося работать Севера, я присоединился к погрузке оружия. Работали быстро и весело. Я помалкивал. Одолевали мысли философского характера. На фоне недавней смерти наше к ней отношение выглядело довольно-таки, мягко говоря, странно. Для постороннего глаза. Чтобы понять, почему мы так быстро перешли от сожаления к трудовому энтузиазму, нужно вспомнить, что и действуем мы в обстановке далеко не мирной. Мы привыкли к смертям. Потому главными для нас остаются живые. Цейтнот заставлял пошевеливаться, и не оттого что времени жалко, а потому что его нехватка грозила нам той же опасностью.

Дирк прихватил пару комплектов формы, во что поспешно и переоделся вместе с обрадованным Максимом. Объяснили они свою радость просто:

- Старая форма давно выброшена. Надели, что нашли. Но в таких ситуациях, как эта, чувствовать себя хочется именно по форме. - На понимающий кивок Винсона Дирк усмехнулся. - В общем, военные меня понимают.

Прикатился Барри, придирчиво оглядел, как сидит новенькая, только из пакетов форма на бывших охранниках лаборатории, и объявил:

- Я бы тоже не прочь попробовать, как чувствуют себя военные в этой форме.

- Увы, Барри, - сказал Дирк. - Форму обычно берут под определённые размеры, как и в охрану подбирают по росту.

- Дискриминация! - весело откликнулся сириусец, нисколько не раздосадованный.

Хлопнули дверцы грузовика, по завязку набитого оружием. Винсон любовно провёл ладонью по поверхности одной из дверей и заторопился к кабине.

- Подождите. Вы забыли... - хмуро сказал Север.

- Никто ничего не забыл, - сказал майор. - Только Винсон сейчас отгонит грузовик ближе к выходу, а там начнём искать склад с вещами. Монтего, что ты знаешь про склад?

- Я думал над тем, где могут быть вещи. Есть только одно место - блок утилизации. При нём есть помещение, достаточно большое, чтобы его определили под склад.

Мы выждали возвращения Винсона и поспешили за Дирком.

20.

- Склад для вещей рядом с блоком для утилизации. Символично, - заметил Брент идущему рядом Дирку. - Особенно если учесть, что вещи принадлежат людям, которые никогда больше не будут нуждаться в них. Очень символично.

- Сейчас, с высоты прошедших лет и знания о Чуме, да - символично, - пожал плечами бывший начальник охраны. - Напомню, что мы о подопытных ничего не знали. В их анкетах нас интересовали только два пункта с точки зрения законности: социальное положение и подпись под добровольным согласием на участие в проведении опытов.

- Хм. А вас не интересовало, где размещаются бедняги?

- Мы военизированная охрана, - напомнил Дирк. - И мы всего лишь филиал федеральной военной полиции. Лаборатория Кейда ведь не частная лавочка. Где размещались подопытные - знали. В отдельном крыле наверху - там, где размещены и жилые помещения для сотрудников лаборатории. Многие из них, по желанию профессора, оставались на опытах допоздна. И возвращаться в Андромеду не имело смысла. Хотя вертолёт лаборатории всегда был к их услугам. Да и аэротакси вызвать не проблема. Так что ни для кого не было секретом, что добровольцы обитали на том же этаже. Как начальник охраны, я время от времени наведывался на второй этаж, но видел одно и то же: люди, согласившиеся на опыты, спят на отведённых им койках. Скажи мне тогда, что их специально усыпляли, я бы всё равно не поверил. Это всё-таки, повторюсь, не частная лавочка, а подведомственная лаборатория.

- Но проявить хоть капельку любопытства...

- Брент... - Дирк крупно шагнул вперёд и встал на месте, полуобернувшись к майору и вынуждая тем самым остановиться и его. - Я из семьи потомственных военных. Я не просил меня сюда посылать. Но, раз послали, я выполнял своё дело строго в очерченных моими обязанностями границах. Я служака из тех, кто только при виде продемонстрированного непосредственным начальством предательства начинает думать о чём-то, что выходит за рамки обязанностей. Меня так воспитали и выучили.

Я смотрел на его лицо, с трудом удерживающее маску спокойствия, впервые отмечал в коротких кучерявых волосах серебряную проседь, еле видную в тусклом аварийном свете. А перед глазами старый сон Аты, который я видел как ночной кошмар несколько лет подряд. Но сейчас я видел сон не полностью. Лишь один эпизод. Дирк с остатками подчинённых стоит перед стеклянной дверью в герметичный отсек лаборатории, в котором собрались спасшиеся сотрудники. У них у всех - у тех, кто в безопасности, и у тех, кто нуждается в ней, - всего несколько секунд, чтобы открыть и снова закрыть дверь, оставив в коридоре полчища теней сверху и в самом коридоре лавину только что мутировавшего зверья - голодных оборотней и "акул".

Двери Дирку не открыли, хотя время на спасение оставалось. Можно сослаться на страх сотрудников лаборатории, их растерянность и парализующий ужас. Но я зол на них из-за Аты, так что пристрастен и поэтому думаю, что дело в другом. Я думаю, им не разрешил Кейд. И не потому, что боялся. А потому, что он, оставляя людей из охраны лицом к лицу с тем, что страшнее смерти, продолжал свои эксперименты.

... Мы спустились на третий подземный этаж и сейчас шли по длинному бесконечному коридору, где освещение еле-еле тлело. Впереди неразлучная парочка наших крепышей - Гилл и Маккью, позади - Максим и Винсон, остальные кто где. Вот начальство и расслабилось, заговорив о прошлом.

Чуть впереди меня шёл Север. Он старался держаться ближе к майору и бывшему начальнику охраны, явно жадно прислушиваясь к их разговору.

Внезапно Север замер на месте, отчего я едва не наступил ему на пятки, - и кинулся с места, словно давно рвущийся на волю и только что спущенный с поводка пёс. Может, такая ассоциация мелькнула, потому что дёрнулся и чуть взлетел седой хвост его волос?..

Мы ещё не успели среагировать на его внезапное движение, как следом махнула вся оллфаговая стая.

По инерции, глядя на бегущего, я невольно ускорил шаг, да и остальные заоглядывались на начальство. Но рядом споткнулся Батис - пришлось подхватить мальчишку за руку при одном внимательном взгляде на него: глаза отсутствующие, слепые - мгновенно перешёл в сознание птиц, чтобы их глазами видеть, что случилось.

Север исчез за ближайшим поворотом. Метельный вихрь крыланов метнулся за ним. И оторопевший майор опомнился быстрее всех.

- Батис, что происходит?

"Север нашёл блок утилизации", - сонно отозвался повелитель оллфагов.

- Каким образом? - сухо поинтересовался Брент, чуть ускоряя шаг. - И почему он побежал туда, не предупредив? Там же неизвестно что может поджидать!

Батис запрокинул голову, не меняя отрешённого выражения лица. Лишь под закрытыми веками вздрагивали глаза - мелко-мелко, словно на веки падал моросящий дождь. И - продолжал идти.

" Там безопасно. Как он догадался про блок - не знаю".

Я ещё договаривал за ним, а майор, уже успокоенный, снова не спеша вышагивал рядом с таким же спокойным Дирком. Сначала я не понял, почему они так себя ведут, лишь на повороте сообразил: в само помещение Север всё равно попасть не сможет без бывшего начальника охраны. И точно. Ведун обнаружился нетерпеливо переминающимся у широкой двери. Сейчас его даже не волновало, что в куртке на голое тело он не так давно заметно замерзал. И сейчас он ещё более, чем раньше, напоминал нетерпеливого пса: ну же, я вас привёл, откройте же быстрее заветную дверь!

Впрочем, надо уточнить, что при виде всей команды Север попытался скрыть и нетерпение, и волнение. Что не очень хорошо ему удавалось.

Главное начальство, заложив руки за спину, с поистине инквизиторским видом подошло к нему и осведомилось:

- Почему ты убежал?

Ведун высокомерно насупился, немедленно выпятив подбородок. Поскольку ростом он всё-таки превышал майора, то смотрел на него сверху вниз. Но это - если говорить в прямом значении. Ниже на полголовы, Брент всё же ухитрился выглядеть так, что самый высокий здесь именно он. Северу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать это. После чего он вздохнул и достаточно просто объяснил:

- Мой посох настроен на меня. Настройки не сбились - я его чувствую.

Не меняя равнодушно-размеренного тона, майор сказал:

- Пока ты с нами, ты будешь подчиняться общим командам. Мне почему-то не кажется, что, даже получив свой посох, ты не откажешься от той защиты, которую даёт тебе возможность быть среди нас. Или я не прав, думая так?

После непродолжительного молчания под несколько даже сочувствующими взглядами ведун с потаённым вздохом ответил:

- Вы правы. Я вёл себя недопустимо. Постараюсь больше так не делать.

Надеюсь, я ухмылялся незаметно. Интересно, этому их тоже в Академии учили или эта реплика - результат воспитания всех ведунов? "Постараюсь" - оставил ведь себе лазейку. Случись что - пожмёт плечами и скажет: "Я ведь предупреждал: только постараюсь!" Кажется, Брент тоже уловил тонкость построенной Севером фразы, потому как почти отечески ласково сказал:

- Да уж сделай такую милость, постарайся.

После чего кивнул Дирку открыть помещение. На двери оказался простой сенсорный замок. Дирк просто пробежался пальцами по белым кнопкам с цифрами и буквами чёрного прямоугольника и толкнул дверь.

Не будь разговора за секунды до открытой двери, Север, наверное, прыгнул бы в блок. Но сейчас он выждал, пока начальство степенно войдёт в помещение вслед за Маккью и Гиллом... Хотя кулак, взявший в горсть край куртки, дрожал впечатляюще.

Так, что Винсон, пробормотав что-то о драном хвосте, взял ведуна за локоть и втолкнул в блок. Пока начальство осматривалось в стерильном помещении, пока Дирк, сморщив брови, вспоминал расположение подсобных помещений, Север уже встал у одной из трёх безликих дверей справа от входа. Дирк хмыкнул.

- Она не закрыта. Просто отодвигается слева направо.

Север пропал в чёрном четырёхугольнике надолго. Так надолго, что Дирк успел понять, что ни оллфаги, ни их повелитель не собираются заходить в помещение склада.

- Почему, Батис?

"Оллфаги чуют смерть тех своих сородичей, кто когда-то остался в клетках и задохнулся. И у меня нет вещей, которые я бы хотел забрать".

Мы бродили по блоку, пока рассерженная затянувшейся паузой Бланш не крикнула, сунув голову в складское помещение:

- Север, ты долго ещё?

Не дождавшись ответа, отошла от двери и села на один из столов. Тут же подошёл утешить и успокоить её Барри. Видимо, Брент тоже уже сильно жалел, что уступил парню и разрешил идти на склад одному. Но до злости уровень его настроения дорасти не успел.

Север перешагнул порог склада и взглянул на нас. Никогда не видел, чтобы человек так сиял. Ведун будто расправил плечи, готовый взлететь. Я невольно вспомнил, как недавно радовались найденной форме Дирк с Максимом. Север появился в знакомом мне длинном кафтане, только не светлом, как у Серебряного Пути, а в тёмном, тускло-зелёного цвета. Ботфорты почти чёрные. Чуть светлее рубаха и штаны.

Он оглядел нас странным ищущим взглядом и быстро, пока не заговорил слегка ошеломлённый майор, подошёл к Батису и опустился перед ним чуть боком на колени. В протянутой мальчишке руке - рукоятью вперёд богато украшенный поблёскивающими даже в тусклом свете камнями кинжал. Рывок руки, заведённой назад. Рассыпались по спине седые волосы. Голова опустилась.

- Отрежь. Ты знаешь как.

Повелитель оллфагов нисколько не удивился и не смутился. Он собрал волосы ведуна, примерился и без паузы срезал волосы. Ведун посидел неподвижно, словно прислушиваясь к ощущениям, затем ладонями собрал отрезанное и, встав, отнёс волосы к одному из металлических столов. Из правого рукава резко вылетел посох. Север дотронулся им до седой кучки - и та вспыхнула коротким, пожравшим всё огнём.

Постояв перед столом, будто попрощавшись, ведун быстро пошёл к нам.

- Какая-то ритуальная инициация? - вслух вопросил неведомого слушателя майор. - Север, ты закончил с личным?

- Да, - ответил ведун и поправил на плече лямку спортивной сумки, больше похожей на дорожный мешок. Кинжал он оставил Батису. Тот воспринял неожиданный подарок спокойно, как будто так и надо.

Обратный путь прошагали быстро, хотя и привычно настороже. Когда все вышли из ангара, Дирк поднял щитовые ворота, выпустив грузовик Винсона.

- Ну вот, сплошная драка, а не дорога будет, - негромко пожаловался Маккью.

- Это почему же? - поддержал я разговор.

- Что - не слышишь, как мотор работает? А дорога аж трясётся под ним. Все чумовики наши будут, чёрт...

- Ничего. Зато впереди дорога - только кати себе. Может, ни одна тварь догнать не успеет. Прятаться не надо. Переулков тебе - никаких. Красота! Смотри-ка, Барри, кажется, прикидывает, не оставить ли Бланш ради поездки в броневике.

Барри и правда мечтательно смотрел на машину, а Бланш, смеясь, что-то выговаривала ему. Послышалось, она обозвала его ветреным, но сириусец, скорчив скорбную мину: "Вот такой я!", всё-таки подскочил к кабине водителя. И - уговорил! Наверное, Винсон боялся заскучать в одиночестве, а компания Барри - лучшее лекарство от излишне спокойной атмосферы, навевающей сон.

Бланш пожала плечами и только взглянула на руль скутера, как резко подняла голову. Перед ней стоял Север. Отрезанные почти под затылок волосы растрепались и превратили его в мальчишку чуть старше Батиса.

Я покосился на Дирка. Тот спокойно смотрел на двоих.

- Что происходит? - тихо поинтересовался Маккью. - Бланш поссорилась с Дирком - я знаю, но почему... Чует моё сердце...

Он не успел досказать. Бланш, ни слова не говоря, села и развернула скутер без Севера подъехать к нам. Дирк отвернулся и зачем-то полез в бардачок аэротакси. Ведун оглянулся на него и с придержанным вздохом пошёл к аэротакси.

- Дирк промолчит, - сказала Бланш, подъехав к нам. - Ник, в чём дело? Я не поверю, чтобы пацан влюбился в меня.

- Может, он думает, что влюбился? - предположил я. - Кстати, если согласишься выйти за него, окажешься высокочтимой леди. Север принадлежит к семейству из высшей касты Веды. И явно очень богатому.

- Ага, счас, - сказала Бланш. - Знаем мы, что такое быть леди. Свободы мне тогда век не видать. Ни сядь, как хочу, ни встань, как придётся. Леди должна кушать, а не жрать. Леди не подобает носить оружие, не спрятав его в рукаве. Леди должна, садясь, поправлять платье, а не кобуру на бедре. Леди не должна стрелять по птичкам в саду и мотаться с друзьями на спортивных мотоциклах по поместью. Ну и на фиг мне это?

- Бланш! - изумился Римлянин. - Ты была замужем за каким-то типом из высшего общества? Откуда ты так хорошо знаешь всё это?

- Из кина! - отрезала брюнетка и, оттолкнувшись ногой от земли, послала скутер вперёд. Даже её спина выглядела сердито.

- Она, наверное, пристрелила мужа и сбежала, - крайне удивлённый, сказал Маккью. - Эй, Римлянин, а давай спросим Брента? Он-то наверняка точно всё знает.

- Можно. Только сначала надо предупредить парнишку, чтоб к Бланш больше не лез. Не дай бог, схлопочет пулю от нашей леди.

И они пошли предупреждать. Представив, с каким лицом всё это выслушает и Дирк, я неслышно рассмеялся и пошёл к своему скутеру. Там меня уже дожидался Батис.

- Готов к поездке?

"Готов".

- Ну, держись...

Историю Бланш я знал. Однажды она засиделась у нас с Атой допоздна и так размякла, глядя на нас, что разоткровенничалась. Она не была замужем за аристократом. Она сама из семьи аристократов. Родители сначала мало обращали внимания на девочку, препоручив её нянькам и как-то не заметив, что няньки очень скоро сменились телохранителями, которые быстренько отказывались от службы, сообразив, что явление гиперактивного ребёнка в их жизни грозит им не самой лучшей судьбой. Охранять девочку отказывались на следующем основании: невозможно за нею уследить, а значит, невозможно взять на себя ответственность за её жизнь. Спохватившись, девочку на двенадцатом году жизни отправили к бабушке - тогдашней матриарху клана Кремеров. Там Бланш и получила жизнь по нраву, где её гиперактивность нашла себе широкое поле для деятельности. Дело в том, что у бабушки очень часто в поместье жили и кузены девочки, а сама бабушка полюбила внучку так горячо, что потакала ей во всём. Мотоциклы, вечеринки с драками и разборками молодёжных банд, личная банда, которая просто благоговеет перед своей предводительницей, - в общем, когда родители на шестнадцатилетие Бланш спохватились в очередной раз, перед ними предстала увешанная оружием смуглая красавица в мужской одежде, которая твёрдо шагала по земле и твёрдо знала, чего хочет в своей жизни. Бланш увезли из поместья бабушки и два года, до первого этапа совершеннолетия, держали на успокоительных таблетках. После дня рождения Бланш вела себя с такой холодной аристократичностью, что усыпила тревогу бдительных родителей. Но прошёл месяц - и она исчезла, экипировавшись коллекционным оружием отца. Время от времени она присылала весточки о себе, но не родителям, а бабушке.

Майор Брент посетил её в тот момент жизни, когда бродячая жизнь приелась, но домой возвращаться... Бланш слишком хорошо помнила состояние тупости после таблеток, и даже понимание, что теперь ей это не грозит, не успокаивало. Для неё деяние родителей в памяти осталось под чётким названием - предательство.

Поэтому, когда майор предложил списать все уголовные долги Бланш перед Федерацией поездкой на Персей, она заинтересовалась сразу. Жизнь в команде ей показалась привлекательной. Тем более на законных основаниях. Тем более, в кои-то веки, она могла принести и пользу своей любовью к стрельбе. В общем, Бланш недолго думала. Стабильность на планете ей не грозила - что и стало главным аргументом.

Я вспомнил, как, заинтересовавшись появлением в трейлере Серебряного Пути, почитал кое-что о Веде и её кастах. Хм, если Бланш не могла выносить даже ритуальные танцы поведения аристократов Земли, то на Веде она точно психанула бы. Здесь ритуалы были такие, что поведение членов касты больше походило на поведение заводных кукол. Земные женщины, отправлявшиеся на Веду, пользовались, конечно, большей свободой, но тоже в определённых рамках. Я вспомнил Ариадну. Понятие дружбы у ведунов тоже отсутствует. Каково ей, бедняжке, там, на Веде?..

"О чём ты думаешь?"

Я переключил связь на "один-один".

- Обо всём подряд. Про ведуна. Про Бланш.

"Боишься, что она влюбится в Севера?"

- А что? Такое возможно?

"Не знаю. Но Римлянин правильно сделал, что предупредил ведуна".

- Откуда ты знаешь?.. Ах да, общая связь. Всё слышал?

"Да. Мне не хотелось бы, чтобы Север сильно тревожился по какому-либо поводу. Клетка для тени держится только на его и моих эмоциях. Если он будет переживать сильное чувство, тень прорвётся".

- Сильное чувство? Ты имеешь в виду любовь?

"Необязательно. Это может быть любое чувство. Злоба. Волнение".

- Вот как...

Я оглянулся на аэротакси Дирка. Север сидел не позади, как обычно, а на переднем сиденье пассажира. Чуть прибавив скорости, я нагнал их. Дирк спокойно вёл машину. Но Север сидел так... чопорно, что, казалось, даже не прикасается к спинке кресла.

По себе зная, что равнодушие иной раз бывает напускным и скрывает другие чувства, я некоторое время прикидывал, как притушить огнеопасную обстановку, но так ничего и не придумал. Повернув голову посмотреть, как там Бланш, я подбородком наткнулся на клюв личного оллфага. Тот снова сидел ближе к шее. Дорога была ровной, поэтому я позволил себе склонить голову, чтобы приглядеться к крылану. Птица сидела уставившись мне в глаза.

"С того времени, как оллфаги нашли тебя в море, они очень сильно интересуются тобой. Жаль, что я не могу понять, в чём дело".

- В смысле? Как это - интересуются?

"Мне приходится буквально отгонять их от тебя. Ты не замечаешь, но они стараются заглянуть тебе в глаза. Как будто без меня пытаются заглянуть в твоё информационное поле и что-то выяснить".

- Делать им нечего, - сердито пробормотал я.

И мы выехали на дорогу к Ириде.

21.

Дорога представляла собой странное полотно, словно вот-вот вскроется река с растрескавшимся льдом. Трещины змеились, любовно огибая куски покрытия, а из них наивно, но неуклонно торчали не только стебли травы, но и уже кое-где и прутья кустов. В прежнем порядке (скутеры впереди, между и позади аэротакси) ехать по дороге в её нынешнем состоянии, да ещё с той же скоростью - оригинальный способ самоубийства.

Несколько метров - и майор Брент вынужденно решился пустить впереди грузовик. Бронированная машина загрохотала по неровным плитам дороги. Винсону хорошо: крути себе баранку да поглядывай по сторонам. Спокойно, мягко, не трясёт. Зато мы вообще растерялись. Дело в том, что после проехавшего грузовика дорога превратилась в такую кашу из переломанных плит и зелени под песчаным соусом, что нашим скутерам по этому зубодробительному месиву вообще не проехать. Тем более - на скорости. Пришлось оставить грузовик на дороге, а самим спуститься на равнину. Да-да, именно спуститься: трасса оказалась чуть выше, едва мы остались вне города. Впрочем, нам выгодно. Машина постоянно перед глазами.

К вечеру подморозило чуток. Холод пока не слишком ощущался - за рулём (во всяком случае, у меня) всегда чувствуется некоторый напряг. Но колёса скутера ощутимо подминали подмёрзшую траву - ехал, как будто по мокрым кускам пенопласта.

"Ник, а с тобой можно на ходу говорить?"

- Говори. Мне даже легче, а то что-то зевать хочется.

Я не услышал, а почувствовал мысленный смешок Батиса. Повелитель оллфагов немного поёрзал, пытаясь прекратить смех, но получалось плохо.

- Ты чего?

"Я представил, что Барри сейчас рассказывает Винсону".

- Угадаю? Ты думаешь - он сейчас рассказывает про сестру, которая съела своего возлюбленного? Я прав? Или что-то другое?

"Прав. А как ты догадался?"

Насчёт "догадался" я решил промолчать. Просто я видел, какое впечатление эта история произвела на мальчишку. Противоречивое. И смешно, что о таком рассказывают, и страшно, что такое возведено в традицию.

"Ник, а на Голконде и правда так страшно, как об этом говорят?"

- Я вообще не помню себя на Голконде.

"Совсем-совсем? А хотелось бы вспомнить?"

- Как? С помощью мнемопсихокатализатора?

"Жалеешь, что в лаборатории не было времени попробовать вспомнить на МПК то, что забыл?"

- Смысл - жалеть? МПК работает только по снам, а у меня ведь забыт не сон.

"А хотел бы вспомнить? Извини - второй раз спрашиваю, но ведь ты не ответил".

Я честно задумался. Хотелось бы мне вспомнить то, что собственное сознание заблокировало и не давало вспоминать? Говорят, сознание ставит такие блоки, если человеку пришлось пережить страшное потрясение. Например, так было у Аты. Правда, подсознание всё равно выводило события, приключившиеся с нею, - в сновидения. Таким образом, она знала, что происходило когда-то с нею, правда, плохо веря в это и считая приснившееся повторяющимся ночным кошмаром. Я же забыл всё напрочь. И сны мне не снились.

Барри утверждает, что на поверхности Голконды мы были целых восемь минут. Точнее, это говорит Милош. Он засекал время. Сам Барри с момента приземления, точнее - выхода на поверхность Голконды, помнит лишь первые две-три минуты от силы. Он рассказывал, что "саранча" накинулась на нас несметным полчищем, несмотря на разбросанные вокруг приманки с жратвой. Что он убил парочку драконов, потанцевав среди них, после чего элегантно шлёпнулся в обморок, не выдержав напряжения. Судя по его рассказу, я за то же время убил не менее десятка особей. А вот что было дальше...

- Батис, теперь моя очередь говорить - не знаю. Не знаю, хочу ли я вспоминать что-то связанное с Голкондой. И уж во всяком случае, точно не хочу именно сейчас, в пути. А почему ты сам заговорил об этом? - Он не успел ответить, как я сообразил. - Вон оно что. Ты думаешь, оллфаги смогут помочь? Ну, как помогли мне вспомнить про МПК, когда все думали про Севера - кто он и откуда?

"Оллфаги могут многое, - ответил мальчишка. - Отец говорит, их возможности ещё не все известны. Но могут, конечно, при условии, что с ними работает тренированный энергогностик. Или только под его наблюдением".

Мы замолчали. Кажется, Батис задумался о своих любимчиках, а я переваривал открытие, что есть возможность проверить слова Барри про Голконду и про себя. Правда, единственное, что мне не нравилось в этом открытии, - это присутствие в собственных мозгах кого-то ещё. А вдруг у меня там всякие извращения, которые я тщательно прячу ото всех и себя в том числе?.. Я улыбнулся. Мда, даже мозги уже не самое сокровенное место, если вспомнить пусть даже мнемопсихокатализатор, копающийся в твоих снах - казалось бы, в самом потаённом местечке подсознания.

Промёрзшая равнина потихоньку спускала нас к приближающейся Ириде. Одновременно как-то быстро темнело. Я глянул в боковое зеркальце. Позади - светло, хотя ночь шла именно за нашими спинами. Зато впереди... Недавно высокие облака прямо на глазах низились, темнея по нарастающей и явно превращаясь в дождевые тучи. В какой-то момент дорога вознеслась на взгорок. По приказу майора, Винсон остановил грузовик подождать нас.

Мы собрались вокруг машины. Дух перехватило, думаю, у всех. Город, несмотря на огромное количество высотных зданий, будто распластался по берегу моря. Дома походили на чёрные, растущие прямо из земли фигуры. Солнце Персея то и дело проблёскивало сквозь чёрно-синие тучи, собираясь погрузиться в морскую границу горизонта. Я вдохнул тяжёлый, насыщенный холодной влагой воздух и услышал, как кто-то из ребят бормотнул по общей связи:

- Погодка... для прогулки.

- Отставить депрессняк, - ровно сказал майор. - Продолжаем... прогулку до города. Главной задачей на момент въезда является поиск укрытия на случай дождя.

- Дождя, - уже проворчал Римлянин. - Тут, по-моему, вообще шторм ожидается.

Мы вздохнули и поехали к городу, а он поехал на нас. Полное впечатление, что не мы едем, а город приближается к нам.

И странное. Несмотря на чёрные, торчащие, как клыки, дома, Ирида неожиданно остро переливалась быстрыми бликами. Солнечный отсвет от уцелевших окон? Но солнце нам в глаза. Блики от окон должны со стороны моря... Да и бликовали не здания, а улицы.

В последний раз мелькнуло солнце: мазнуло кроваво-алым по короткой линии горизонта. Город погрузился в чёрно-серый мрак. Но мы уже близко, и теперь понятно, что за блики посвёркивали между домами.

Ирида оказалась затоплена морем, на мелких волнах которого и отражались блики от всех окон. Это было так внезапно, что, не сговариваясь, мы притормозили. И Брент не возразил против спонтанной остановки.

- Какого... - только и сказал он.

Дирк, вставший рядом с ним, счёл необходимым объяснить.

- Андромеда находится над уровнем моря. Плюс дальше от него - и на холмах. Ирида - на берегу. До недавних пор, до Чумы, её оберегали волноломы и защитные сооружения. Главная дамба регулировала уровень воды в реках внутри города, не позволяя морю захлестнуть городские улицы в сезонные шторма. Но теперь, когда некому следить за состоянием дамбы... Три года всё-таки прошло. Хотя такого я не ожидал.

Мы молчали, поглядывая на Брента. Удобно всё-таки, когда рядом человек, на которого можно взвалить груз проблемы, а потом ещё и поворчать, если получится что-то не так. За время молчания глаза привыкли к темноте, и стало ясно, что солнце ещё не погрузилось за линию горизонта, а лишь основательно прикрыто низкими, взбалмошно и стремительно переваливающимися тучами.

- Свет не включать. Пока есть возможность видеть, используем её на всю катушку, - раздумчиво заговорил наконец майор. - Монтего, есть предложения, где можно укрыться на ночь? С общим помещением на всех?

- Полицейский участок, - после недолгого молчания откликнулся Дирк. - Мы ездили как-то в Ириду, дорогу я помню, покажу. Участок занимает первый этаж здания, но в нём есть пара изолированных мест.

- Мы поедем по воде? - с сомнением спросила Бланш. - А сможем?

- Во время прилива вода поднимается не более чем на дюймов двадцать. Если же сейчас отлив, то проедем по большим лужам. Но нам недалеко. Спустимся сразу к зданию. Возможно, к границе города вода не доходит.

- Главное прояснили, - подвёл итоги Брент. - По машинам.

- Давно пора, - пробормотал опять кто-то. - Глядишь, под дождь вот-вот попадём.

Не оглядываясь, майор безразлично сказал:

- Барри, ещё раз тявкнешь - пересажу на скутер. На твой собственный.

- Ой...

Народ напряжения не выдержал после этого испуганного выдоха - расхохотался от души. И - не знаю, как остальные, но я сел снова за руль скутера гораздо более расслабленным, чем был до того. Не, хорошо, что Барри взяли!..

И мы въехали в темноту Ириды вслед за аэротакси Дирка, неплохо отдохнувшие за минуту смеховой терапии, освежённые и готовые к новым неожиданностям. У меня, к примеру, оружие была перераспределено так, чтобы - руку от руля и стрелять. Чуть впереди неслась Бланш, чья любимая базука закреплена на самом руле. Что там у остальных - неизвестно точно, но, в общем, ясно, что, ныряя в чужой нам город, драться с его призраками приготовились все.

У Ириды пригорода нет. Дорога от Андромеды вливается в эстакаду, от которой разбегаются трассы по основным улицам.

Такое впечатление, что городу не понравились пришельцы. Сначала, ещё на эстакаде, мы влетели в настоящий ураган. Я успел увидеть, как пошатнулся и трудно, даже натужно выпрямился скутер в сильных руках Бланш. Наших оллфагов мгновенно раскидало, растрепало. Услышав мысленный стон мальчишки драко, растерявшегося вместе с подопечными, я крикнул:

- Батис! Пусть крыланы прячутся на дверцах грузовика! Там для них удобная решётка! Да и с подветренной стороны будут!

Птицы по одной, с трудом преодолевая бешено-суматошные вихри, облепили дверцы машины, буквально вжавшись в металл. Облегчение Батиса прочувствовалось сразу. А мне пришлось напомнить себе, что юный драко и оллфаги - почти одно целое, так что приглядывать за ними за всеми, несмотря на подспудную неприязнь к крыланам, всё-таки придётся.

С эстакады мы съехали в большую лужу, которая не желала заканчиваться и пыталась доказать, что она, лужа, и есть улица. Пока везло: как и обещал Дирк, лужа оказалась неглубокой. Хотя притормозить пришлось, чтобы поберечься от воды хотя бы на время. Взмётывая веерные фонтаны и стараясь держаться на расстоянии друг от друга, мы миновали перекрёсток и свернули в довольно широкий переулок, в темноту между зданиями, чьи крыши уходили, казалось, в обезумевшие, штормящие небеса. Здесь ветер бесчинствовал не так мощно.

Только было обрадовались, что избавились от одной напасти, как в секунды две-три стемнело ещё больше, и на нас рухнул тяжёлый, холодный ливень.

В серой сумеречной воде исчезло всё. Мой скутер вильнул, с трудом подчиняясь рукам, и остановился у стены здания. Надеюсь, команда сделала то же самое... Батис приник ко мне. Сначала я не понял. Но когда моя куртка резко и тяжело поехала в сторону... До меня не сразу дошло, что ливень лупит по оллфагам, и их повелителю здорово достаётся, поскольку он переживает всё, выдавшееся на долю подопечных. Батис безвольно валился с сиденья скутера, вцепившись в мою куртку и вздрагивая, будто в него стреляли.

Я развернулся, подхватывая напряжённое тело.

- Винсон, останавливай грузовик! С Батисом плохо!

- Но почему?..

- Ливень сбивает оллфагов, а с ними бьёт по мальчишке! Быстро! Ищите сбитых оллфагов! Они прятались на дверцах машины! Батис!.. Батис, очнись! Прикажи крыланам прятаться вовнутрь грузовика! Батис, ты меня слышишь?!

Оттащив судорожно скрюченное тело драко к стене, я быстро скинул куртку и укрыл повелителя оллфагов. Только присел перед ним, собираясь протрясти так, чтобы он пришёл в себя, как сразу почуял - горячо. Так, Батис ничего не соображает, но непроизвольно готов обороняться огнём. Я схватил мальчишку за плечи и встряхнул.

- Батис! Чёрт бы тебя... Батис!

Кругом каменные дома - нет ничего, кроме людей, готового вспыхнуть, если драко начнёт вырабатывать огонь. И никакой ливень не будет помехой. Видел я однажды, как это проделывал Матвей Иорданец в боевом пылу.

Струйка воды потекла мне за шиворот. Слепые глаза Батиса засияли зелёным, а полоса кожи вокруг них потемнела еле видными чешуйками. Я отшатнулся, почти не слыша обеспокоенных голосов в ушах. Что же делать... Жар от драко шёл уже такой, что я с трудом выдерживал сидеть напротив мальчишки. Счёт бежал на секунды, а я так ничего и не мог придумать, чтобы привести его в чувство.

Снова струйка за шиворот. Я невольно прогнулся: спереди горячо, за спиной и над головой хлещет холодный ливень. Нервно дёрнувшись встать и бежать подальше от этого места, пока огненная лава не понеслась по переулку в обе стороны, я с отчаяния сорвал со своего затылка приткнувшегося там оллфага и сунул его клювом в лицо драко.

- Сделай что-нибудь!

Птичья головка обернулась. Круглые глаза уставились на меня, а я почему-то сразу не отвёл взгляда. Я будто прилип. Мой взгляд просто-напросто увело в эти чёрные глаза птицы, которая спокойно сидела между мной и усиливающимся пеклом от драко. И внезапно я увидел человека, который сидит на корточках под проливным дождём. Застывший взгляд, искажённое отчаянием лицо. От человека картинка с проливным дождём поехала в сторону, по еле видному переулочному пути и наехала на горящие потусторонне зелёным огнём глаза Батиса. Переносица. Чуть выше. Мой взгляд снова тянет, утягивает в точку чуть выше переносицы. И я оказываюсь в тёмном и, слава богу, сухом помещении. Здесь тесно, пахнет топливом и странным металлическим запахом. Но здесь безопасно. Что-то шевельнулось слева. Оллфаг. Он вытянул крыло, с которого капает вода, и время от времени встряхивается. Движение справа. Оллфаги. Чистятся и оправляются. Их много. Где это они? Почему так деловито приводят себя в порядок? Обвожу взглядом тесное помещение. Полки, набитые чем-то. Ящики. Потихоньку доходит... Дошло - грузовик Винсона. Как я здесь очутился? И какого чёрта я здесь делаю?

Оллфаги оборачиваются на меня. Странно. Я в темноте, явно в кромешной. Почему же я их вижу? Причём очень отчётливо - до прозрачного пёрышка? И будто в пропасть - во множество насторожённых глаз... Тошнит... Что со мной? Меня словно несёт куда-то - и вдруг рвануло вверх, к сияющему небу. Оллфаговая стая - за мной. Ну и силища! А внизу два человека, к которым торопятся испуганные люди. Один - маленький, но очень важный для всех. Надо бы посмотреть, что с ним. Его зовут Батис. И он очень испугался, когда его крыланов стало сбивать водой с неба. Его надо успокоить. К нему надо войти - в него надо войти. И меня в очередной раз вносит, словно штормовой волной в точку между бровями Батиса. На этот раз я не один, со мной стая оллфагов. Мы разлетаемся в разные стороны в огромном, пылающем пространстве сумеречного сознания мальчишки, слетаемся - и он нас наконец видит. Он смотрит на нас отовсюду и ниоткуда. А пространство, до сих пор пылавшее свирепым огнём, постепенно освобождается от трепещущих языков пламени, успокаиваясь.

Грохот ливня ворвался в мои уши. Батис. Глаза - вертикальные зрачки. Сам настороже. Успокоился.

"Что... Что случилось?"

- Ты потерял самообладание. Чуть не пожёг нас... Вставай, оллфаги спрятались в грузовике, за них не бойся.

Я выпрямился первым и помог встать Батису.

Сквозь стену ливня проник Маккью.

- Что тут у вас? Давайте быстрее, мы в двух шагах от участка.

- Где он?

- Идите вперёд. Сейчас Максим подгонит аэротакси, поставим туда твой скутер. А вообще - идите, не беспокойтесь за него. Сам всё сделаю.

Пригнувшись, оба под моей курткой, мы с драко побежали в указанную сторону. Еле держались на ногах - так здорово било сверху. Нас перехватили на бегу, подтолкнули в сторону - чёрная прямоугольная дыра в стене. Вбежали - в совершенно невероятное место: здесь сухо! Дверь хлопнула - ещё и тихо... Не так, чтобы очень. Грохочущий дождь слышен хорошо, но после оглушающего шума здесь, можно сказать, тихо.

Только мы с Батисом пошли куда-то, куда нас торопили мелькающие в темноте люди, как дверь за спинами снова распахнулась, впуская чёрную фигуру, грохот ливня и волну холодного влажного воздуха. Стук двери. Относительная тишина, которую воспринимаешь почти с облегчением. За спиной что-то замелькало. Оглянулся - огоньки. Кажется, ребята пытаются достать огня. Шелест бумаги и треск, постукивание передвигаемой мебели, негромкий деловитый разговор, шелест движения... Батис отошёл куда-то вперёд. А мне вдруг сильно захотелось немедленно сесть у стены, как сидел недавно мальчишка, и закрыть глаза. Если ребята, оказавшись в закрытом помещении, повеселели и оживились, то я, напротив, стал вялым и громоздким - по ощущениям. И вообще ощущения не из самых лучших. Воздух, которым я дышу, слишком тяжёл для моего носа. И мало того - он же ещё и на плечи давит...

- Имбри, ты как себя чувствуешь? - спросил кто-то из темноты.

- Всё нормально, - ответил я по возможности ровным тоном.

- Имбри? Где он?.. Ник, я тебя потерял! - радостно сказал маленький толстый человечек. - Здорово, что мы нашли эту дыру, правда? Это Винсон нашёл - остановился прямо напротив двери, а потом уж мы остальных позвали. Эй, Ник, ты чего, а? Ты не заболел? Ник!

Голова закружилась, а тело повело в сторону. Человечек, кажется, его зовут Барри, подскочил под руку, упёрся плечом в мой бок.

- Ребята, помогите!

Всё вокруг зашевелилось, забегало, засуетилось. А мне захотелось скользнуть из этой суматошной темноты в то самое сияющее небо, в котором я совсем недавно летал с оллфагами.

22.

Говорят, после тяжёлого, насыщенного событиями дня человеку может присниться целая куча снов и кошмаров, напоминающих недавние впечатления.

Кажется, я заснул. Кажется - потому что таких снов у меня никогда не было. В качестве именно процесса. Только что я мёрз, краем сознания вспоминая, что дождь в последние мгновения пошёл (пошёл? Рухнул, лупя по лужам так, что они кипели!) вместе со снегом, только что расслышал чьё-то негромкое: "Настоящая осенняя буря", только что шёл куда-то, поддерживаемый заботливыми руками и еле переставляя негнущиеся ноги, и ещё успел почувствовать, что сажусь близко к теплу, но пока оно до меня дойдёт... И внезапно - вокруг меня словно мягкие кирпичи начали ставить. Мягкие и тёплые. Намертво зажатый из-за холодрыги, я недоверчиво прислушался к своим ощущениям и, благодарный, к кому-то, кто догадался обложить меня тёплыми одеялами, стал потихоньку расправлять напряжённые мышцы. Но внутренний холод оставался. И тогда мне начал сниться этот сон, который и сном-то трудно назвать. А может, это только я так думаю.

В сновидениях взгляд часто едет - непроизвольно от одного места к другому, и никогда не угадаешь, что увидишь в следующий момент.

Сейчас мой взгляд резко расфокусировался. Я видел всё: и помещение, и людей, заполнивших его, - и всё это вместе с разных ракурсов. В эту комнату, чуть меньше остальных, меня провели через несколько помещений. Здесь очень много стульев, два дивана и один стол. Сюда же ребята втаскивают зачем-то множество мелких вещей - в основном мебель и бумагу... Взгляд поехал. Угол комнаты завален металлическими листами, поверх которых горит настоящий костёр. Меня подсаживают к огню.

Холодно. Хоть и начинаю отогреваться. Слишком долго был под дождём. Холод внутри, из-за чего никак не разожмутся мышцы, из-за чего продолжаю дрожать.

Кто-то смотрит на меня очень внимательно. Из другого угла комнаты. Странный взгляд. Как будто хотят залезть в самую душу. Вижу. Север. На мой взгляд в упор глаз не опускает, продолжает смотреть изучающе. Недолго. Через какое-то время оглядывается - на Батиса. Тот сидит на диване, подтянув ноги и обняв их. Сначала спокойно - затем заметно вздрогнул и обернулся к Северу. Ведун позвал его? Зачем?

Тёмное забытье.

Очнулся. Север и Батис - оба неожиданно близко. Склонились надо мной.

Снова словно в глухой угол спрятался от них.

Перед глазами прояснело. К двоим присоединился лейтенант Тайгер. Из далёкого далека он спрашивает: "Имбри, ты меня слышишь?"

Внезапно комната исчезла вообще. Мгновенно. Словно меня выдернули из неё.

Только что сидел неподалёку от гудящего на металлических листах огня - и вдруг упал, вскрикнув от неожиданности. Даже не упал, а стремительно съехал по круто отвесной стороне камня - горячего!.. Плюхнулся - ноги чуть не разбил. Сказать спасибо надо бы, что не сломал. Потому как хоть какой-то почвы под ногами не обнаружилось. Только каменные валуны и между ними россыпь камней помельче...

Рядом будто откашливаться начали - тихо, придушенно. Обернулся. Валун - пожалуй, мне до подбородка высотой будет, замерцал кривой линией, бегущей сбоку, как будто по нему полилась струйка светлой жидкости. Жидкость светилась, то ли утопая в камне, то ли всё-таки стекая по невидимому руслу. Вздох - и камень развалился на несколько обломков.

Оглядевшись, я отступил на каменную насыпь. Теперь, когда вроде со стороны никакой непосредственной опасности нет, можно и оглядеться. Но прежде обнаружил, что дышу часто и тяжело. Воздух слишком сухой и горячий. Кислорода явно не хватает. Ладно, хоть дышать можно. Вокруг оллфаги - все на камнях, тоже вертят головами, словно осматриваясь. На камнях?.. Я хотел осторожно дотронуться до ближайшего валуна, но за дюйма два от него руку отдёрнул. Камень полыхал жаром. Я неуверенно потоптался на мелочи под ногами. Жарковато, но терпимо. Неужели какая-то сила раскаляет валуны изнутри, заставляя их разваливаться в крошку?.. Риторический вопрос. Ответа мне всё равно не получить. Не лезть же, в самом деле, разглядывать эту жидкость поблизости - жидкость, проделывающую в валунах дорожки-границы, по которым камень послушно раскалывается?

Вздох и шипение слева. Нависший в мою сторону настоящий утёс метра в три угрожающе облился паутиной ручейков. Если сначала я, едва не раскрыв рот, смотрел, как потрескивает его поверхность, то секунды спустя, сообразив, что вся эта глыба вот-вот обрушится камнепадом, я поспешил прочь, старательно придерживаясь мест, где меня засыпать точно не может. Таких мест оказалось очень немного. Приходилось постоянно перемещаться.

Местность всё-таки странная. Камень. Везде горячий камень. И странное, серо-коричневое освещение. Если сравнивать, то только с дымным вечером. Дымным, но прозрачным. Непонятно, день - ночь ли.

За размышлениями и попытками определиться я уже машинально отступил от следующей глыбы, активно готовящейся к каменному обвалу. И почти сразу попятился от почти прямоугольного валуна, высящегося надо мной, как шкаф.

Тускло блестящая стрела свистнула мимо меня. Оллфаг.

Стая, которую я увидел, едва очутившись в этом странном месте, двигалась от камня к камню вместе со мной, перепрыгивая-перелетая с одной поверхности на другую. Кажется, раскалённая поверхность оллфагов не пугала.

До сих пор крыланы просто сопровождали меня, будто присматриваясь, куда я иду. Но с момента, как я попятился, вдруг оживились и принялись метаться вокруг меня, преимущественно за спиной. Один даже свалился на моё плечо. По тому, что он немедленно заглянул мне в глаза, я понял, что это мой личный оллфаг.

Вздрагивая от резкого шелеста за спиной, я затоптался на месте. Кой чёрт оллфаги начали водить вокруг меня хороводы?.. Рядом неровными зигзагами начал покрываться камень - слишком рядом, чтобы быть безопасным.

Жарко. Тело буквально оплыло потом. Куртку, что ли, снять... Машинально потянув "молнию" - хотя бы расстегнуться, машинально же снова отступил. От свистнувшего за спиной резкого шелеста вздрогнул и вернулся на место. А свист всё чаще и чаще. Вскоре свистопляска, устроенная оллфагами, вынудила-таки перевести внимание с камня на тревогу крыланов за моей спиной.

В общем, оглянувшись, я вспотел ещё больше. От сжавшего сердце страха. Ещё два шага назад не глядя - и ухнул бы в пропасть.

Медленный вздох. Каменный шкаф, под которым я снова невольно очутился, недвусмысленно облился поблёскивающими светлыми жилами.

Оллфаг сорвался с плеча и юркнул куда-то между двумя валунищами. Узкий коридор, пролететь который под силу только маленькой птице. Стая нырнула туда же.

Оставшись в одиночестве, я бросился искать место среди камней, куда бы спрятаться от... От чего?.. Капля пота скатилась по скуле. До меня дошло. Камни подталкивали меня к пропасти. Они хотели, чтобы я упал... Но почему?!

Из узкого коридора вынырнули оллфаги, закружились надо мной. На плечо снова свалился крылан, коротко глянувший мне в глаза, и снова сорвался в тот же коридор. Остальные - немедленно за ним.

Шкаф навис уже не просто потому, что таким был. Он заметно качнулся в мою сторону. Блин, башню Пизанскую изображает...

Вылетели оллфаги. Мой опять упал на плечо мне. И сделал движение весьма недвусмысленное - будто клюнуть хотел в глаз. И снова все удрали в коридор.

Ну понял я, понял! Но, чёрт побери, мне в этот коридор не протиснуться!

Или попытаться?

Сунул руки в карманы расстёгнутой куртки. Перчатки на месте. Надел. Два шага разбега - опёрся на два валуна, тесно сошедшихся в усилии сотворить самую теснину, перекинул тело через них, плохо представляя, что там, за ними. И времени нет посмотреть. Валуны резко задвигались... Невесомое тело взлетело, ладони опалило страшным жаром, едва полностью перенёс тяжесть тела на них.

Пространство! Пустое! Только каменная россыпь.

Закружились нетерпеливо оллфаги и стаей потянули куда-то в сторону. Пришлось подчиниться большинству. Всё-таки выручили - доверять можно.

Только додумался до этой мысли, как резко затормозила мысль: так легко поверил? А если заманивают?

И как будто подтверждение... Встречная стая крыланов ринулась на меня с одинокой скалы среди каменистой равнины. А ведь именно туда ведёт меня стая наших оллфагов... Что происходит... Что...

Я остановился в растерянности. Руки-то уже сработали на выработанных до инстинктов навыках: левая готова стрелять из арбалета, правая раскручивает керамбиты.

Моя стая облетела меня, точно погладила, - и словно подтвердила: за нами, за нами! Чутьём я всё-таки поверил своим оллфагам, несмотря на то что приближалась вторая стая, от которой ощутимо веяло кровожадной злобой. Кровожадной...

Мои - летят на одной высоте со мной. Чужаки накинулись было на меня, не обращая внимания на летящих рядом со мной крыланов, - и пошла битва не на жизнь, а на смерть: чужаки пробивались сожрать меня, а приведшие в это странное место крыланы нашего отряда меня защищали.

Сквозь оллфаговую защиту пробился один дикарь. Разинув клюв до зубастой пасти, он бросился прямо в лицо. Керамбиты крутанулись, словно не кисть работает, а ножи дёргают руку. Полупрозрачное горло облилось чёрной кровью в месте пореза. Оллфаг ещё пытался трепыхаться, не отказавшись от жратвы в виде кусочка плоти от меня. Желание явно преобладало над физической немощью. Возможно, он даже не понял, что умирает, когда упал у моих ног.

Провожать падающее тело взглядом - некогда. Ещё двое прорвались сквозь организованную защиту отрядных крыланов. Один наткнулся на арбалетный болт. Другой завис перед моим лицом, и я уже надеялся достать его керамбитом... Глаза в глаза - и будто между нами протянулась неведомая нить. Оллфаг застыл в воздухе, заворожённый чем-то прочитанным в моих глазах. Крылья трепетали, но сама птица не выказывала никаких признаков агрессии. И вдруг уселась на моё плечо, как недавно мой крылан.

Не знаю, что уж увидел крылан в моих глазах, но взгляд на него подсказал мне, наконец, где же я нахожусь - это один из спутников Гарпии-2. Место, откуда Матвей Иорданец с помощью сына и привёз своих прожорливых питомцев. Он же говорил: место обитания оллфагов каменистое, жаркое и тёмное из-за остывающей звезды, к которой спутник подошёл слишком близко. И оллфаги названы так именно за это - за всеядную прожорливость. Но почему тогда дикие, неприрученные оллфаги перестали покушаться на свежатинку, невесть как попавшую в их заповедник?

Оллфаг неожиданно оттолкнулся от моего плеча, едва не уронив меня.

Уже две стаи, облетев меня блестящей, уже мирной (не считая двух сожранных на лету - тех, кого я убил) волной, полились куда-то вперёд. Делать нечего. Пошёл за ними. Хм. Пошёл. Побежал изо всех сил. Потому как, оглянувшись, обнаружил, что валуны бесшумно, но терпеливо наступают на пятки.

Скала. Слишком ощетинившаяся выступающими острыми углами, чтобы быть похожей на валуны. Стоит слишком внушительно, чтобы думать, что она может сдвинуться с места. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: крыланы несутся именно к ней. Может, именно в ней же спасение от странных камней, ни с того ни с сего возжелавших столкнуть меня в пропасть?

Ноги отваливались, пока бежал, но соображение, что валуны продолжают двигаться... Две стаи стремительно втянулись в какую-то чёрную дыру - в пещеру. Подгоняемый страхом и усталостью (а вдруг будет возможность отдохнуть?), я почти по инерции вбежал туда же.

За спиной грузно грохнуло. Остановившись отдышаться, я медленно повернулся. Впрочем, примерно я уже представлял, что же грохнуло. И оказался прав. Сверху ли, снизу ли упал этот камень, но вход в пещеру он закрыл прочно. Во всяком случае, с опаской подойдя к импровизированным вратам, я даже щели не увидел.

Шуршанул воздух. Темнота не дала разглядеть шуршащего, но звук я узнал. Оллфаг. Над головой сделал круг. Зовёт куда-то? Но я же ни черта не вижу!.. Завели, блин... Снова зашуршало - теперь уже во множестве. Тьма кромешная. Как мне узнать, куда идти?.. Держа оружие наготове, я прислушался. Шорохи постепенно затихали. Причём затихали отчётливо. В определённую сторону.

Шаркая ногами по полу, чтобы не наткнуться на камень или, что хуже, не свалиться куда-нибудь, я поплёлся за затихающим звуком летящей оллфаговой стаи. Здесь, в пещере, было тоже сухо, но дышать стало легче. То ли моя дыхалка уже адаптировалась к атмосфере спутника Гарпии-2, то ли горячий воздух пропёк мой внутренний холод. Я шаркал ногами, чутко вслушиваясь в шелест и шорохи сверху, время от времени останавливаясь: стая возвращалась и снова, развернувшись, летела куда-то в ведомую лишь ей сторону.

А потом мне уже не понадобился воздушный проводник в лице стаи крыланов. Впереди горели две точки. Сначала горели тускло, режа глаза своей неопределённостью. Затем я уловил цвет - светло-зелёный. Ещё с десяток шагов - и я начал видеть форму. Прежде чем я понял, на что эти два огня похожи (а мог бы догадаться сразу), я подошёл слишком близко. А встал на месте лишь тогда, когда меня обвеяло горячим смрадным дыханием. Я оторопел.

За минуты с момента, как за мной закрылись "врата", я думал, что оллфаговая стая ведёт меня к спасению. Но здесь, перед огромными глазами неведомого и невидимого чудовища, мне пришлось испытать всю горечь доверившегося и обманутого.

Я выставил перед собой оружие, смутно надеясь всё-таки, что исход моего путешествия по пещере всё-таки разрешится благополучно. И перешёл на другой уровень зрения. И затаил дыхание, хотя руки дёрнулись немедленно убить тварь, представшую моим глазам. Голкондский дракон. "Саранча".

Минуту спустя я ещё оставался жив. Когда это до меня дошло, я поразился. Первое, что пришло в голову по поводу происходящего, - дракон попал в ловушку валунов, и его засыпало. Но я напомнил себе, что оллфаги пригласили меня в настоящую пещеру, которая никак не может каменным могильником, будучи единым куском породы.

Прикинув расстояние, я решил, что между нами метра три. Пат. Ни он не шевельнулся, хотя его глаза явно рассматривали меня, судя по бликам, полыхающим в зеленоватых зрачках, ни я не решался шагнуть чуть ближе.

Предполагать, почему дракон сразу не набросился на меня, можно долго и упорно, но... Первая версия оставалась в силе - "Саранча" стреножена камнепадом. Но почему она даже не делает движения рвануться ко мне? Для тех тварей, которых я видел на Голконде, это самое естественное движение на свете.

Шелест. Словно с дерева осыпалась подсохшая листва. Только это не листва. Онемев от ужаса и неожиданности, я смотрел, как обсыпают голову голкондского дракона оллфаги, а он и не думает хватать их.

Правда, эта его пассивность убедила меня, что его всё-таки засыпало. И я уже уверенно приблизился к громадной голове с мирно полыхающими зеленью глазищами.

23.

Гы... А он взял - и закрыл глаза. И я замер буквально перед носом чудовища, запоздало и в панике решая, рвануть ли назад, хотя бы до придавленного камнем входа пещеры. В кромешной тьме. В любое мгновение ожидая смертельного удара в спину.

Но всё оставалось тихим и спокойным. И, когда я додумался взглянуть на "саранчу" несколько иным зрением, я понял, что смотрю на хаотическое подрагивание живого огня.

Мягкие языки пламени метались и стлались по тем же металлическим листам, которые ребята притащили для костра. Но смотрел я на огонь с другого конца комнаты, хотя, помнится, засыпал рядом.

Переход со спутника Гарпии-2 в помещение полицейского участка Ириды оказался настолько неожиданным, что я отчётливо прочувствовал тошноту. Слишком реально было увиденное. Во сне? - боюсь спросить... Пришлось глубоко дышать открытым ртом, пережидая приступ.

Глаза тем временем привыкли к дрожащей темноте. Помещение выглядело тесным. Может, из-за того, что в нём спало слишком много народу, для чего оно вообще-то не предназначено? Успокаивая дыхание, я попытался разглядеть, кто где. Но с моего места видны только контуры лежащих фигур.

Зато можно разглядеть стены и странные шкафы, слишком узкие для муниципального учреждения. Или я чего-то не понимаю...

Странный шелест с потолка. Знакомый, но в этой реальности пробивший меня на невольную дрожь. Невесомыми осенними листьями с потолка медленно планировали оллфаги. Птицы словно приглядывались и тут же разлетались - либо к своим хозяевам, либо облепляя шкаф в противоположном от меня углу. Мой крылан примял мне рубашку на плече и обошёл меня по лопаткам, благо что лежал я на животе, чтобы присесть на другое плечо, где ему удобнее. Я учащённо задышал, прежде чем понял, что сейчас начну смеяться в голос: оллфаг, с которым я враждовал (чёрт, да это была необъявленная, но настоящая холодная война!) с самого начала нашего знакомства, относился ко мне как к своей личной собственности!

Дрогнувшая тень на стене заставила меня обернуться. У костра сидел человек, которого я сразу не заметил. С оллфагом на плече.

Крыланы закончили бесшумный полёт. Я тихонько встал и осторожно пошёл к человеку у огня. Середина комнаты оказалась пуста. Прошёл легко и уже за шагов пять узнал Максима. Снайпер сидел, прислонившись к стене и трогая недовольного его фамильярностью оллфага за крепкий клюв, а крылан задирал голову, отворачиваясь. Справа от него костёр, слева - огромные стопки бумаги и какие-то предметы - в настоящее время приготовленные к сожжению дрова. Ага, дежурный. Сна у меня ни в одном глазу - если что, подменю.

Снайпер чуть отодвинулся - сидел он на каком-то низком приступке, и я сел прямо на пол, ещё ниже, но так, чтобы можно было говорить. Здесь - идеальное место для разговора. За потрескиванием огня шёпота не слышно.

- Мы не задохнёмся? Дым.

- Дыма нет. Это арсенал участка. Он в середине здания, через две проходные комнаты от коридора. В нём нет воздушек, но в конце коридора ребята открыли фрамугу на улицу, - негромко объяснил Снайпер. - А в стенах мы продолбили дыры для тока воздуха. - Он кивнул в сторону напротив. - Вытяжка хорошая. Спорю, дыма не чуешь?

- Здоровые, - заметил я. Теперь и правда почуялось: в комнате тепло, но дымом и не пахнет. Некоторое время я сидел молча, разглядывая дыру в стене. Чуть больше кулака.

Потом пришлось снять одежду. Если в том моём углу было уютно в куртке, то здесь становилось слишком горячо. Но, снимая куртку, я обнаружил поразительную для меня вещь: куртка была погорячее пламени импровизированного костра. Я провёл ладонью по рукаву. Сухая и теплее температуры моей кожи. Скривив рот, я пару минут тупо смотрел на спокойно лежащую на моих коленях куртку, почти ожидая, что она вот-вот вздуется, и из-под неё высунется змеиная морда с громадными зелёными глазищами.

Но "саранчи" под курткой не оказалось.

Оглянувшись на Снайпера, я с той же кривой усмешкой отметил, что и он с интересом смотрит на опавшую под моими руками вещь. Он перехватил мой взгляд и смутился. Но справился со смущением и улыбнулся.

- Ты смотрел на неё, как на зверя, который ещё немного - и прыгнет.

- Угу, - пробурчал я, откладывая куртку в сторону и снова оглядываясь. - Так, говоришь, это арсенал?

- Ну да. Здесь ещё шкафы есть - с экипировкой для полицейских. И мы уже посмотрели. Здесь кто-то был до нас. Давно. Наверное. Некоторые замки разбиты. Не хватает оружия. Так что есть надежда. Если это, конечно, были не мародёры.

- Я спал?

- И очень крепко. Мы только тебя у костра уложили, как пришлось перетаскивать, а ты и не проснулся. Как спал, так и спишь. Хоть бы хны.

- А почему пришлось?

Максим добавил в костёр стопку бумаги и сунул туда же какой-то предмет, напоминающий ножку мягкого стула.

- Кажется, мы тебя слишком близко к костру оставили. Хорошо - Батис вовремя заметил, что на тебе одёжка высохла в момент. А когда тебя перетаскивали, дотрагиваться до тебя можно было только в перчатках. Горячий, как будто в аду побывал.

Куртка. Притрагивались ко мне в перчатках. Горячий. Сон? Явь?

Я чуть шею не свернул, поворачивая голову к своему оллфагу. С какой-то странной надеждой, что взгляну ему в глаза - и всё пойму. А вот фиг вам. Спал этот засранец. И на плече Максима его крылан тоже бессовестно дрых.

- Сначала вообще думали - заболел, - продолжал Снайпер. - Потом глядим - вроде всё нормально. А может, и правда простыл, а костром прогрело.

Не глядя на Максима, теперь улыбнулся я. Всегда немногословный, а тут словно прорвало плотину. Всё равно не верю, что он любитель поболтать. Заснуть боится, вот и рад любому собеседнику.

Теперь, приноровившись к странному, неверному освещению, я начал различать кто где. И первое, на что наткнулись мои глаза, - картина маслом: Бланш с Батисом в обнимку. Мальчишка уткнулся носом почти в её ухо. Брюнетка обнимала его рукой, на которой он спал, другой будто придерживала за спину. Чуть в стороне от них крепко спал Дирк, свернувшись. Ещё чуть дальше раскинулся свободно и роскошно независимо Север, словно уронив руки за голову.

Проследив мой взгляд и точно почувствовав моё удивление, Снайпер тихо сказал:

- С Батисом плохо было. Наверное, тоже простыл. Север сказал, что мальчик ко всему прочему потерял связь с оллфагами. С ним чуть не истерика была. Особенно когда птицы из комнаты исчезли. Ну, Бланш его обняла. С нею он вроде как успокоился, только плакал сильно. Бланш сказала, что он очень испугался. Не привык без птиц... Так и уснули вместе.

Я слушал его сочувственно. Зная, как Батис прикипел к оллфагам, нетрудно представить его ужас, когда ни один крылан вдруг не откликнулся на его зов. Но, даже сочувствуя, я почему-то никак не мог отвести глаз от дыры в стене. Сам пытался думать, куда же делись оллфаги, если они присутствовали в моём сне, и сам же таращился на стену с жирной точкой. Правда, вскоре забылся, и дыра в стене превратилась лишь в фон для размышлений о более приятных вещах: завтра вечером будем в Андромеде - Ата объяснит всё, что происходило. Мне в этом отношении везёт. Есть рядом человек, который объяснит. И успокоит.

Снайпер вдруг напрягся. Да и я в полуобороте застыл, вслушиваясь. Поскольку был почти в бессознательном состоянии, когда меня сюда втащили, я напрочь не представлял расположения комнат и коридоров в участке. Но грандиозный нарастающий грохот, от которого, впрочем, наши ребята чуть только завозились, не просыпаясь, раздавался как будто за стеной, у которой мы сидели. Переглянулись - "акула"? И переусмехнулись, взглядом показав: руки-то у обоих уже на оружии. Как хорошо, что оборотни, в последнее время часто сопровождающие "акул", не имеют развитого чутья... Нас бы, наверное, унюхали в два счёта: наследили-то мы неплохо. Впрочем, дождь, до сих пор хлещущий на улице, возможно, давно смыл все следы, так что...

"Акула" прогрохотала мимо. Мы напряжённо слушали затихающий топот, потом Максим сунул в огонь ещё порцию топлива, скользнул взглядом по комнате и только хотел что-то сказать мне, как запнулся и снова оглянулся.

Я проследил его взгляд. Батис издавать звуков не мог - просто задышал шумно и тяжело. Что уж ему снилось - неизвестно, но Бланш дремотно притянула его к себе и что-то в полусне же зашептала, видимо успокаивая.

А сверху смотрели оллфаги. Сонные. Вроде им и хотелось быть ближе к своему повелителю, но очень уж устали.

- Он их не слышит? - спросил Снайпер.

- Не знаю. Надо бы попробовать поднести одного из них к нему. На плечо. Я - пас. Разбужу ещё всех. А...

Снайпер встал, как будто перетёк волной в положение стоя. И - шагнул так, что я напрягся, пытаясь услышать его шаг. Тщетно. Он будто поплыл по воздуху. Бесшумно добрался до шкафа с оллфагами Батиса. По-моему, два крылана очень удивились, когда внезапно оказались в руках человека, снявшего их с полки нежно и крепко. Удивились, но, слава Богу, протестовать не стали. Ещё два шага - и Максим переместился к Бланш с Батисом. Нагнувшись над спящими, он мгновение помедлил - видимо, прикидывал, как оставить крыланов. Наконец он посадил их на голову и плечо мальчишки драко и некоторое время приглядывался, как птицы себя поведут.

Скорее всего, Снайпер затаил дыхание. Потому как и я со своего места почти не дышал. Но крыланы огляделись и, будто поняв, куда их посадили, снова дремотно нахохлились. Максим тенью скользнул назад.

- Высший класс, - прошептал я.

- Ага. Ещё посмотрим, поможет ли Батису.

От костра видно всё, поэтому мы с облегчением вздохнули, когда Батис расслабился в объятиях Бланш, да и девушка вроде как поспокойнее стала.

- Есть хочешь? - Максим, не дожидаясь ответа, заглянул в свой дорожный мешок.

- А что предложишь?

- Пластинки питательного пайка.

- О, самое то.

- Смеёшься?

- Нет. Серьёзно. Пока откусишь, пока дожуёшь кус, желание поесть пропадёт на раз. Давай-давай, не жилься, раз предложил. Тем более у пластинок есть одна особенность, весьма важная в нашем с тобой положении.

- Да? И какая?

- Она как жвачка. Жуёшь - и никто не слышит. Вот проснутся все, будет тебе обмен: Ата мне в дорогу приготовила горячие бутерброды. Конечно, они уже даже не тёплые, но есть можно. После пластинок самое то - похрустеть поджаренным.

- Ещё издевается над голодным, - проворчал Максим, одновременно пытаясь отодрать зубами от своей пластинки кусок.

В воздухе прошелестело: "Имбри..." Я глянул. Майор Брент показал кулак. "Спать". Я кивнул. Едва он отвернулся, кто-то ещё заворочался с недовольным ворчанием. Так, кажется, мы мешаем. Мы с Максимом обернулись друг к другу и затряслись от еле сдерживаемого смеха: как-то умудрились одновременно приложить палец ко рту в одном и том же жесте предупреждения.

Мы примолкли, усердно пытаясь размягчить пластинки, и я снова засмотрелся на дыру в стене, правда, размышляя о другом. Хоть и решил больше о том не думать, но всё-таки невольно всплывали вопросы. Сон то был или нет? Если сон, почему так устали оллфаги? И вообще, при чём здесь они? И куда они девались из полицейского арсенала, пока я во сне бродил по спутнику Гарпии-2?

Все вопросы через некоторое время уплотнились до единственной дыры, и теперь именно она завладела мыслями. Самая первая важная мысль: чего я в дыру эту уставился? Стараясь избавиться от наваждения в виде какой-то дырки в стене, я внимательно оглядел пространство вокруг неё. Под нею никто не спал. А вот справа, подальше от костра, дрых Барри. Дрых, как и большинство ребят, на брошенных прямо на пол полицейских формах.

Долго разглядывать Барри я не смог. Взгляд так и тянуло в другое место. Итак, почему я таращусь на эту дыру, вместо того чтобы, например, спать? Спать - не хочу. Может, предложить Максиму добровольную смену? Пусть поспит, раз я такой бодрый... Тени сюда залететь не могут. Они не очень любят закрытые помещения, куда надо проникать через небольшие отверстия. Да если бы и залетели, ничего страшного не произошло бы - оллфаги-то с нами. Случись явиться сюда хоть целой туче теней - крыланы сожрут да ещё облизнутся: "Маловато будет!"

Сожрут. За что и прозвали оллфагами - всеядными. Как голкондская "саранча". Почему они, и тот, и другие, приснились в одном месте? Потому что я побаиваюсь крыланов и недавно вспоминал Голконду?

Веки отяжелели, и недавнее воспоминание, что я хотел предложить Снайперу смену, выглядело уже точно мазохистским. Ладно, пойду досыпать. Может, продолжение сна увижу. А вдруг с того же места?..

Только напряг мышцы встать, как резкая игла кольнула солнечное сплетение. Кольнула - и бесследно пропала. Только вот я проснулся - и снова бодрячком уставился в эту треклятую дыру.

- Что?.. - одними губами спросил Максим.

Что я мог? Лишь пожать плечами. Но правая рука уже потащила из-за пазухи луч-пистолет, а левая оттирала о колено манжету джемпера, обнажая прицел арбалета.

Не обращая внимания на своё инстинктивное движение рук, на медленное, но основательное вооружение Снайпера, я попробовал иное зрение. Ничего. Пусто. Но откуда впечатление, что в эту дыру вот-вот хлынет что-то небольшое, даже маленькое, но множественное? Даже не заметил, как очутился на ногах. Дыра притягивала со страшной силой. Да, теперь и я пожалел, что с нами нет Аты.

- Имбри?..

Что вся команда бесшумно вскочила, я ощутил спиной.

Мягкий шаг ко мне - Снайпер. Чуть позади - Батис. Легко и неслышно взлетела оллфаговая стая и сделала пару виражей вокруг дыры.

"Там кто-то есть".

- Батис, назад. - Только успел проговорить, за моей спиной произошла перегруппировка: повелителя оллфагов мгновенно засунули подальше от дыры, а с обеих сторон от меня полукругом встали ребята с насторожённым оружием. Кинув быстрый взгляд назад, всё-таки заметил, что среди ребят затесался и Север. Стоит, чуть согнув в локте руку, где в рукаве прячется боевой посох.

- Имбри. Можешь сказать что-то определённое?

- Нет. Всё на интуиции.

- Барри. Что нас ждёт?

Барри поджал губы и научно-исследовательским взглядом прошёлся по отряду.

- Ну, живы пока все будут.

- Пока - это минуты на три?

- На пять, - обиделся Барри.

- От спасибки, - поклонилась, ухмыляясь, Бланш - и замерла над своей базукой.

В наступившей тишине за стеной ясно послышался нарастающий шелест. Понять, что это за шумок, нет никакой возможности. Изредка из общего гула редко, но выделялось мелкое шлёпанье, но ни у кого и ни с чем оно явно не ассоциировался.

- Монтего... Дверь... - сквозь зубы сказал Брент.

- Здесь та же херня... Стоит ли открывать...

- Огня добавьте.

- Оптику не забудьте.

Шёпотом передаваемые приказы застывали в сгустившемся воздухе. Внутренности дыры покачивались вместе с качающимся огнём. И внезапно стемнели. Из пробитого отверстия высунулась чёрная морда с длинными усами и насторожённо обнюхала воздух.

24.

А в следующее мгновение усатая морда влетела в арсенал, вкинутая-пропихнутая из дыры с другой стороны чёрным потоком мокрых голодных крыс.

Если сначала крысы текли из дыры бешеным ручейком, то вскоре они обгрызли её со всех сторон и хлынули рекой в несколько слоёв. Первый, близкий к нам достаточно редкий слой, когда крысюки поневоле, чтобы не мешать друг другу, разбегались по сторонам, уничтожили мгновенно слетевшиеся к ним оллфаги. Отчего мы в первые секунды тоже невольно, но прекратили стрельбу.

Пока суд да дело, мой арбалет прыгнул назад, в рукав, и к луч-пистолету в правой руке, плюющемуся пока отдельными зарядами, присоединилась модификация браунинга в левой. Стрелять я мог не целясь: промахнуться просто невозможно по этой стремительно шевелящейся и, что ещё страшнее, всё растущей вширь влажной шубе.

Вскоре оллфаги освободили место для стрельбы, умчавшись с законной добычей на шкафы, где и принялись разделывать свежевыловленный провиант.

Мы вынужденно отступили к противоположной стене - на тот самый приступок шириной около метра, где только что сидел Снайпер, стерегущий огонь. Именно отсюда и обрушили на зверьё всю мощь автоматического и лучевого оружия. Вскрики боли, мат-перемат, краткие приказы майора, резкий писк крыс - в сочетании с шипением и выстрелами оружия в полуосвещённой мечущимся огнём комнате превращало происходящее в ночной кошмар, в бред умирающего.

Обозлённая Бланш рванула любимую базуку, и на неё зарычали сразу двое.

- Один выстрел!! - крикнула она, вскидывая оружие на плечо.

- Нет!! Там вода! - вцепился в базуку лейтенант.

- Что-о?!

- Они приплыли сюда с водой!

Рядом отчаянно закричал Винсон: по нему, ближе всех стоящему к дыре, уже лезли шесть крыс, а он только и мог сбивать их с себя, суматошно размахивая руками.

От него шарахнулись в первое же мгновение, растерявшись и не решаясь стрелять. Между нами только Маккью и Дирк.

- К стене! - рявкнул я.

Оба прижались к стене. Я прыгнул мимо них к Винсону, встряхивая кистью. В свете огня блеснули керамбиты, освобождённые из ножен, брызнула кровь с рассечённых крыс. Высверки ножей были так стремительны, что Винсон даже не успел уследить за ними, хотя пытался, отшатнувшись было сначала. Я сам себе казался колдуном или шаманом, выполняющим ритуальные взмахи священными предметами - во время инициации, например, поскольку приходилось не только бить крыс, ползущих по Винсону, но и убивать тех, кто мчался к нему и ко мне, привлечённый острым запахом крови. Карму Винсону чистил, в общем. И зарядкой занимался, то резко приседая, то снова вскакивая на ноги.

К счастью, ко мне поспешил на помощь Барри - с обычными охотничьими ножами, да и Винсон пришёл в себя, принялся палить из луч-пулемёта очередями по краю живого зубастого ковра - близко к ногам. Я получил передышку и огляделся.

- Почему оллфаги не помогают?! - крикнул Брент.

- Объелись! - после небольшой паузы ответил Север, явно озвучивая слова Батиса.

Чуть позже выяснилось, что крыланы, пользуясь общей растерянностью, и впрямь обожрались первыми же ворвавшимися крысами и, отяжелев, не могли больше охотиться на чёрных агрессоров, как ни старался Батис натравить их на легкодоступную добычу.

Правда, в пылу сражения никто и не подумал, что было бы, накинься крыланы на визжащий ковёр внизу. Перестреляли бы в азарте и нервах. И тех, и других.

- Вода! - крикнул кто-то.

Я бросил взгляд на дыру. Оттуда и вправду пока тонкой струёй текла вода, брызжа и выталкиваясь всплесками всякий раз, когда очередная визжащая, оскалившаяся морда пыталась пролезть в арсенал. Видимо, вода затопила соседнюю комнату уже на уровне дыры. Перепуганные крысы рванули к нам ещё стремительнее: мы же стояли на единственном пока свободном от воды месте - на приступке. Огонь, которым мы встречали зверюг, приводил их в ярость, но и повернуть крысы уже не могли: вода уже колыхалась и кипела в самом арсенале.

Перед нами вскоре встала задача, которую коротко сформулировал майор:

- Надо выбираться!

Проблема, как обычно, из ряда тех, про которую говорят: легко сказать...

Представьте внутренний куб: на одной стороне - мы, слева от нас - дыра, в которую в прямом смысле вливаются крысы, справа - глухая стена, напротив - дверь, за которой, сказал лейтенант, та же вода с крысами.

- Что за стеной справа! - крикнул я.

- Тоже два кабинета! Один выводит в кабинет с выходом в затопленный коридор, другой в тупиковую комнату!

- А тупик - куда?!

- В коридор с лестницей наверх!

- Бланш!

- Вы с ума сошли! - завопил Брент. И тут же распорядился, не прекращая поливать крыс из огнемёта: - Отошли все от угла! Бланш, быстро! Уши закрыть!

Несмотря на некоторую непоследовательность команд, майора поняли все.

Брюнетка коротко рыкнула. Римлянин быстро взвалил ей на плечо базуку.

- Всё для тебя, дорогая!

Выстрел оборвал его реплику. Стена взорвалась с грохотом, заглушившим вскрики раненных крошкой и визг крыс. Последних вообще словно отшвырнуло от угла. В испуге они попытались залезть на шкафы, и некоторым это удалось, когда они, быстро перебирая лапами, цеплялись за все мелкие рельефы сейфов. Я даже пожалел несчастных тварей: уронить бы парочку шкафов, может, и к нам не лезли бы.

Дырища, проделанная любимой базукой Бланш, зияла непроглядной темнотой и мотающимися облаками пыли, чёрно-жёлтой в свете догорающего костра. Близко под потолок. Метра полтора в высоту. Хороший расчёт. И крысюкам не забраться, и вода за нами не успеет.

- Тайгер! Быстро! - скомандовал Маккью, ближе всех оказавшийся к выходу.

Лейтенант прыгнул с подставленных в сцепке ладоней Маккью и Римлянина на зубчатую поверхность стены. Маккью оказался прав. У Тайгера вес не самый тяжёлый, но в то же время он достаточно силён, чтобы втащить постепенно остальных. Ему тут же одного за другим подали Батиса и Севера: у повелителя оллфагов не сработали крыланы, а ведун хоть и показал искусство владения своим посохом, но посох явно пригодился бы в стычке с противником покрупнее. Уже вдвоём с Севером лейтенант втащил Винсона, который и сменил их обоих. Крысы его не успели серьёзно покусать, а следующие бойцы были слишком тяжелы для Тайгера даже в паре с ведуном.

Внизу оставались майор, Римлянин и Бланш, когда я сменил Винсона.

- Быстро сюда!

Римлянин буквально забросил Бланш наверх. Мне оставалось лишь подхватить её и передать Маккью. Я отвернулся от разгромленного арсенала лишь на мгновение, но, обернувшись, похолодел: Брент с Римлянином прижались к стене, бешено отстреливаясь от чёрной, злобно глазастой волны, льющейся к ним с умопомрачительной скоростью. Два метра между ними. Метр. Шаг.

Я внезапно раздвоился, расстроился - и взлетел множеством крыльев и глаз. Вниз, на чёрную косматую волну, ощерившуюся длиннейшими резцами, поблёскивающую глазёнками, в которых мечется остаточное пламя костра почти кроваво-алого цвета. Крепкие мои клювы обрушились на головы крыс, мои когти в порывистом вираже рвали мягкую плоть их носов, вздёргивающихся ко мне. Я легко и мгновенно уходил от стремительных движений зверьков, казавшихся странно неуклюжими. И я заваливался спиной назад от охватившей меня мути, от потери пространственного ориентира. Я бил крыс по головам, выхватывая самых неосторожных и сбрасывая их в воду, подальше от приступка - туда, где сородичи на них нападали даже в воде, привлечённые сладким запахом крови. Моё безвольное тело падало на поддерживающие меня руки. Я сбивал с Брента крысу, прыгнувшую на его штаны, и одновременно убивал зверьё, вцепившееся в ботинки Римлянина. Я закрывал глаза от сумасшедшей тошноты (ещё немного - и вот-вот прорвётся) и видел, как ребята за руки втаскивают майора и Гилла наверх.

Кто-то успел повернуть мне голову, и меня сильно стошнило. Но вся команда оказалась на месте, в безопасности. И я вернулся в себя. Чьи-то сильные руки помогли приподнять меня над полом, на котором я лежал, и чьи-то пальцы тряпкой, очень похожей на мятый платок, осторожно вытерли мой рот.

Льющаяся, будто из крана, вода, её всплеск под множеством лап, писк и визг крыс... Всё осталось за стеной.

А здесь - тяжёлое дыхание и перегляды. Темень почти полная. Сюда почти не доходит свет потухающего костра. Осторожный шаг в стороны и прикидка, где, в какой стороне и что. Кто-то хрипло откашлялся, чуть задыхаясь.

"Ник, с тобой всё в порядке?"

- Что с Имбри?

- Вырвало. Напряг слишком большой.

- Имбри - неженка? Ник, ты чего это вдруг?

Я собрал горькую жижу во рту и выплюнул. Сообразив, видимо, что можно уже помочь встать, меня подняли под руки.

- Идти-то можешь, бедолага? - спросила Бланш.

Перед глазами мелькнула мелкая рябь воды с выплесками алой крови по ней, покачивающиеся на поверхности чёрные крысиные тушки. Последние оллфаги влетели в дыру, проделанную базукой. И всё исчезло. Взгляд наконец сосредоточился. Господи, как всё быстро...

- Куда, вы говорили, ведёт эта дверь? - спросил Маккью.

- В комнату, выходящую в коридор. А эта - в тупик.

- Идём?

Лазерные прицелы давали слишком мало света, но с ними почему-то было всё-таки спокойнее. Привычки бытия. Свет есть - уже счастье.

Уже в тупиковой комнате быстро сообразили, которая стена выводит в глухой коридор с выходом на лестницу. Снова спрятались в предыдущем кабинете, и Бланш, высунув гранатомёт из дверного проёма, выстрелила. На этот раз ни травмированных, ни оглохших. Вышли из-за стены и уже спокойно проскочили пролом.

Батис протиснулся между Маккью и Римлянином и пошёл рядом со мной.

"Ник, почему оллфаги накинулись на крыс? Я им ничего не велел".

- Не знаю. Может, они сами сообразили, что последних оставшихся в той комнате надо обезопасить?

Мальчишка только улыбнулся на моё предположение.

Мы уже шагали по лестнице на второй этаж, когда я попытался понять, что же произошло на самом деле. Получается, в минуту опасности я инстинктивно (если это можно так назвать) вошёл в оллфаговое сознание и приказал крыланам защитить оставшихся в опасной комнате? С одной стороны, вроде как даже неплохо. Но с другой... Если такое будет происходит часто и спонтанно, не окажусь ли я сам в опасности? А если в момент перехода в сознание птиц я буду сам нуждаться в помощи? Смогу ли я направить оллфагов на помощь к себе?

Вопросы множились, а вот ответов - ни одного. Ладно, придётся положиться на судьбу и моё давнее везение.

- Смотрите-ка, здесь двери.

Мы прошли последнюю лестницу и оказались на этаже, где расположился лифт. Здесь на выходе к лестнице и впрямь из стен слегка выпирали двери, словно их заблокировало на полудвижении из-за отключившегося питания.

- Закрыть бы, - с сомнением сказал Маккью. - Приливная волна, конечно, до второго этажа не дойдёт, но крысы, спасаясь, могут пройти по нашим следам сюда же.

- Кто-нибудь может вручную это сделать? - спросил Брент.

Пока мы переглядывались, Север подошёл к стене и провёл ладонью примерно в том месте, где под штукатуркой должен был скрываться пульт от лифта и дверей. Под лучами лазерных прицелов ладонь остановилась, и мы все уставились на неё. Сам я мог сделать примерно то же, но боялся: не обучен точности воздействия, мог и сломать механизм. Как однажды было. Но там для пользы дела.

Ладонь сжалась в кулак. Двери скрипнули, неохотно сдвигаясь с привычного места, и сомкнулись, даже столкнувшись слегка.

Ребята облегчённо вдохнули, а Маккью в порыве чувств похлопал Севера по плечу. Странно: ведун, обернувшись, даже улыбнулся ему. С волками жить - по-волчьи выть. Или лучше: в чужой монастырь со своим уставом не лезь? Во всяком случае, я рад, что Север начал понимать принципы выживания на Персее... Правда, мелькнула мысль: а что было бы, если бы его по плечу похлопал Дирк?

Мы пошли по коридору второго этажа, пробуя ручки дверей. Открытый кабинет нашёл Винсон. Здесь опять запалили костёр и первым делом повытаскивали аптечки. Всем, кого крысы успели попробовать на вкус, лейтенант немедленно вколол обеззараживающее. Народ поворчал, но подчинился. Почти сразу всякий уколотый попадал в крепкие ручки совсем не сострадательной Бланш, которая лепила пластыри на все ранки, чистя их предварительно какой-то жгучей дрянью.

Между тем практичный Барри обыскал полки стеллажей и вывалил на пол груды бумаги, бормоча: "Всё не на голом полу". Можно было, конечно, прошерстить другие кабинеты, взломав замки, в поисках чего-то более мягкого и удобного. Но с утра ожидался трудный день, и народ не столько устал, сколько перенервничал. Необходимо всё-таки немного отдохнуть. Поэтому все с благодарностью растаскали бумагу и свалились кто где.

Приглушённый костерок на небольшом сейфе остался сторожить я. Меня сначала вяло отговаривали, напоминая о недавнем приступе тошноты, но когда я почти прямым текстом послал всех, народ очень обрадовался добровольцу и немедленно залёг в бумажных гнёздах.

Я устроился между столом с приготовленной охапкой бумаги для растопки и сейфом, где еле горело пламя. Стул стоял очень удобно. Я мог вставать, если устану сидеть, и подходить к окну. Из окна, правда, ничего не видно, кроме сумеречно-неверных теней. Но тяжёлое движение громадного тела, лениво ворочающегося под окнами, ощущалось основательно. Волны не били о стены, но будто пробовали их на прочность, слегка толкаясь в них... В очередной раз повернувшись от окна, я увидел рядом Батиса. Вопросительно кивнул ему. Мальчишка обошёл стул и встал рядом со мной у окна. Прошуршал воздух, и пара оллфагов мягко спланировала на его плечо.

"Ник, это ты им приказал? Там, с крысами?"

Я пожал плечами. Я и правда не знал. Смутное ощущение, что я вообще не властен над своим телом и сознанием.

Мы так и простояли до рассвета, наблюдая, как постепенно обретают очертания дома напротив, а в них появляется рисунок окон, рам.

25.

Наступление рассвета пришлось определять по часам. Поскольку он притормозил на том, что рамы стали заметны, а вот далее, к сожалению, всё так и осталось прикрытым тёмно-серым сумраком, который при близком рассмотрении оказался ровно психующим ливнем. Именно так - ровно. Беспросветная дождевая буря хлестала по городу без малейших сомнений в собственной силе, а следовательно - без малейшей слабости. И без перерывов на завтрак, на обед и так далее.

Глядя на плывущий город - серое в сером, майор Брент хмуро покусывал нижнюю губу. В природный катаклизм он точно не думал вляпаться в Ириде. А уж в такой...

Команда тем временем схарчила утреннюю пайку и, несмотря на темноту, довольно бодро готовилась к выходу на улицы Ириды.

"Ник, как мы теперь будем передвигаться по городу? Вода высоко. И как быть с оллфагами? Им в такой дождь тяжело летать", - забеспокоился Батис, стоящий чуть поодаль майора и тоже вглядывающийся в окно.

Батис преувеличил. Летать?.. Да крыланов просто прибьёт ливневыми струями, и взлететь не успеют. Нет, птицы они довольно сильные, но со штормящим дождём вряд ли сталкивались в своей жизни. Особенно если вспомнить, откуда они. Если только... Если только не попробовать снова проникнуть в их сознание. Но это всё неподготовленные полевые опыты, и крыланов от синяков и ушибов не спасти. И неизвестно, чем они могут закончиться. Так что лучше не экспериментировать.

- Ну что? - весело спросил Барри. - Идём?

Сириусец привычен к дождям и к пасмури: в его краю это нормальное состояние природы и погоды, когда вода подтапливает селения и города. А его город - это вообще Венеция, правда, заранее выстроенная на сваях. Вот уж где мы оторвались в гонках на катерах, когда заглянули однажды к Барри в гости!.. Поинтереснее автогонок, поскольку, чуть обогнав соперника, ещё и волну можно пустить, чтоб его притормозить. А то и вовсе залить той же волной. В общем, не гонки, а настоящая игра.

Брент вздохнул и велел определиться. Итак, мы на другой стороне дома от транспорта. Тупиковый коридор с кабинетами. Тупиковый, так как все остальные ходы здания открыты любым вторжениям. Тех же крыс, например. Логичный вопрос: как добраться до транспорта без потерь?

- Огнемёты, - предложил Римлянин. - На этажах воды нет. Пройдём с оружием - пожжём крысюков по пути - вот и выход.

- Согласна, - сказала Бланш, накидывая на плечо ременную петлю от базуки. - Чистенько и без проблем.

- Э-э, маленький нюанс, - сказал я. - Нам ещё надо переместить оллфагов в грузовик, и поосторожнее. Под таким ливнем можно остаться без главной защиты.

- Подогнать грузовик к какому-нибудь окну и распахнуть двери фургона, - предложил Винсон. - Пусть сразу влетают.

- А впереди пусть слухачи идут, - напомнил Дирк, кивая на лейтенанта.

Север чуть удивлённо покосился на того и другого.

- Я вчера опробовал биодетектор, - сказал Тайгер. - После того как все легли. На крыс он реагирует. Но полностью всё здание... Не знаю, возьмёт ли.

- Ну так проверь сейчас, - поторопил Барри. - Хоть наперёд знать можно, что на десяток метров перед нами чисто.

- Хорошо. Отойдите от двери, - скомандовал лейтенант, дождавшись кивка от майора. Детектор он носил на кисти - маленький плоский прибор на ремешках. Когда мы послушно переместились в глубину комнаты, он направил детектор на дверь, словно указал рукой на неё. - Глухо. Проверим на крысах. Так. Реагирует.

- А как он реагирует? - любознательно спросил Барри.

- На экране появляется немного рассеянное пятно, постоянно движущееся, иногда распадающееся на мелочь... Так. Этот коридор чист.

- А попробуй посмотреть третий этаж, - предложил Маккью. - Насколько я помню план-схему расположения помещений в участке, там по периметру располагаются кабинеты с небольшими рекреациями между ними, в то время как главный коридор огибает зал диспетчеров. Если подумать, главный коридор может вывести на ту сторону здания, где мы оставили грузовик.

- Хорошая идея, - пробормотал Снайпер и передёрнул плечами: - А то прорываться сквозь крысиные полчища...

Лейтенант водил вытянутой рукой по потолку, точно рисовал что-то видимое только для себя. Мы с интересом и надеждой следили за его манипуляциями. Не один Снайпер брезгливо относился к крысам.

Рука дёрнулась и вернулась на место, только что проехавшее было мимо.

- Не понял... - пробурчал Тайгер.

Мы замерли, насторожившись. Естественно, первое, что пришло в голову: не дай Бог - тени! Но чуть успокоившись, вспомнили, что датчики биодетектора на тени не реагируют. Может, на третьем этаже тоже крысы, но не приплывшие, а так сказать, свои, давно прописавшиеся в участке? Поэтому и бурчание Тайгера расшифровывается просто: движение есть, но крыс наверняка мало, вот и неясно... Впрочем, что гадать...

- Ага... - Все аж вздрогнули от негромкого голоса в затаённой тишине. - Два объекта. Двигаются мало. Но время от времени в разные стороны - один иногда даже пропадает из поля действия детектора.

- Оборотни?

- Слишком медленно двигаются. Боюсь ошибиться, но, по-моему, всё-таки люди.

Мгновения ошеломлённой тишины - и шелест, движение, лязг оружия, шорох оллфагов, слетающихся к Батису.

- Где? - уточнил Брент, стоящий у стены с планом-схемой здания. Дирк немедленно подошёл к нему.

- Держу сигнал.

Офицеры пригляделись к его руке и быстро принялись искать место на плане. Мы с нетерпением ожидали чуть в сторонке. Несмотря на то что рука медленно, будто неуверенная, меняла направление, Брент и Дирк определились с местонахождением подозрительных существ. Коридор между залом диспетчеров и кабинетами. В зал существа точно не заходили. Кажется, их интересовало место возле кабинетов и внутри одного из них... Лейтенант с облегчением опустил руку с биодетектором. Затекла, небось, от непривычного, да ещё и застывшего жеста.

- Ну что? Готовы к выходу? - Майор внимательно оглядел нас и добавил: - Насчёт оружия молчу, но напоминаю насчёт боевых пар как минимум. Никаких одиночек!

Мы оказались готовы к выходу, но не к маленькой проблеме, которая задержала нас уже в коридоре. Вне кабинета мы очутились перед теми же заблокированными вчера дверями слева от лифта. Лифт, конечно, не работал, а вниз-наверх можно попасть только по лестнице, которая и оказалась закрыта. Мы столпились перед нею и некоторое время проводили настоящий брейнсторминг. Разблокировать двери? Внизу крысы, зверьё чуткое. Услышат - кинутся наверх. А ещё интереснее ситуация, если они уже за дверью. Ещё одна ненужная пауза, пока отбиваемся от них, а мы и так непростительно долго торчим в Ириде. Попробовать подняться по канатам лифтовой шахты? Тоже нет гарантий, что крысы не залезли в шахту по тем же канатам. С их цепкими лапками, ничего не стоит добраться до любого местечка...

Раздражённо скривившись, Бланш скинула с плеча гранатомёт и нацелила его дулом в потолок.

- Блин, одной дырой меньше - одной больше!

Мы было бросились уговаривать её не стрелять в потолок. Испугает ещё того, кто ходит по третьему этажу - так и не узнаем, кто там.

Дирк спокойно положил ладонь на ствол базуки, словно на ствол дерева, и, глядя на Тайгера, спросил:

- А проверить биодетектором, кто за дверями?

Кажется, лейтенант хотел себя хлопнуть по лбу. Но сдержался, лишь с трудом сохранил равнодушное выражение лица. Не знаю, как остальные, но я заметил-таки его улыбку. В любом случае, чтобы скрыть её, Тайгер немедленно встал у дверей и быстро проверил пространство за ними.

- Пусто.

Очередь Севера. Парень без напоминаний поискал пульт управления дверного механизма. Щелчок. Двери чуть отошли. Заело. Пришлось открывать Гиллу, что Римлянин легко и сделал, да ещё и вбил на всякий случай в косяк. Всё равно нам это место уже не понадобится, а вот на случай драпа, если что, - самое то.

Быстро пробежали три лестницы наверх, на третий этаж.

- Лейтенант, проверяешь зал диспетчеров! С тобой Риверс и Винсон! - распорядился майор. - Остальные - просматриваем кабинеты этажа!

Тайгер кивнул, не спуская глаз с биодетектора. Так и вошёл в зал. По сути, получилось, что он следил за показаниями прибора, а двое назначенных Брентом в его группу стали телохранителями. Логично.

Мы же быстро зашагали по главному коридору, вскоре рассеявшись: кто-то открывал двери пинком, кто-то вынужденно пытался их выламывать. Впереди всех терпеливо дожидался Батис, чьи оллфаги бдительно проверяли сам коридор и присматривали за группой. Впрочем, народ расслабился быстро: опасности вроде как и не видно - и принялся за самоуправство, обгоняя повелителя оллфагов. И, как часто бывает, самые самоуверенные поплатились немедленно.

От первых выстрелов вздрогнули все. Слишком далеко впереди от основной группы. Дезориентированные длинным, бесконечным коридором и непривычным отзвуком-эхом, мы не сразу сообразили, где стреляют.

Ещё один выстрел - мы все обернулись на более чёткий звук: из кабинета чуть дальше от нас, шатаясь, спиной, какой-то высокий человек пропятился шага три и стал заваливаться, держась за бок.

- Гилл!! - вскрикнул Маккью и помчался вперёд, не оборачиваясь на предостерегающие крики команды.

Римлянин тем временем упал почти плашмя, уже не зажимая руками бок. А секунды спустя из кабинета через него перескочили две быстрые фигурки, плохо различимые: свет шёл с того конца коридора. Там, видимо, располагались самые большие рекреации с окнами. Фигурки убегали в другой конец коридора.

Я пробежал полпути до кабинета, из которого вышел раненый (пусть будет только раненый! Пусть!) Луис Гилл, когда вдруг бежавший чуть впереди меня Максим в два крупных шага замедлил свой бег и, остановившись, мгновенно откинул упор своего ПП на себя и прицелился. Свистнули две секунды, в течение которых я даже не обогнал его, - и он выстрелил.

Я не успел ужаснуться: впереди нас бежала почти вся команда! Но Максим не впервые доказал, что Снайпером его прозвали не зря. Одна из двух удирающих фигурок будто споткнулась и, раскинув руки, шлёпнулась животом на пол.

Вторая, не оглядываясь, пробежала ещё несколько метров и, быстро ударив плечом в дверь ближайшего кабинета, юркнула в помещение.

С другого конца коридора выскочили ещё три человека.

- Не стрелять! - закричал Брент. - Это Тайгер! Тайгер, стой на месте!

Троица послушно остановилась.

Мы же добежали до упавшего неизвестного. Он лежал так расслабленно, как могут лежать люди, потерявшие сознание. Выше колена брючина светлых штанов быстро темнела. Ничего страшного. Только подбили. В отсутствие лейтенанта, которому вторично приказали не двигаться с места, присела над неизвестным Бланш.

- Жить будет, - жёстко сказала брюнетка. - Крупных сосудов не задето. Снайпер, преклоняюсь.

Максим дёрнул углом рта. Он, как и мы, внимательно рассматривал подбитого. Что второй сбежит - не боялись: третий этаж. Никуда не уйдёт.

Лет тридцати. Голову брил налысо. Худущий. Пока Бланш рвала ножом штанину, пока перевязывала рану намоченными в дезинфицирующем растворе тряпками, парень начал приходить в себя. Попытался отдёрнуть ногу - видимо, здорово щипало, да и Бланш не собиралась церемониться: рядом Маккью перевязывал Римлянина. Тот был в сознании с самого начала. Пуля пробила бок под ребром насквозь, не задев внутренних органов, как с облегчением сообщил Маккью. А потом спокойно добавил:

- Будь по-другому, я б того ублюдка прикончил сразу.

Майор промолчал, хотя от него вяло, но ожидали реакции на заявление Маккью.

Бланш закончила заботу о своём раненом, ткнув в его плечо пистолетом для инъекций, а потом перешла к Маккью с Гиллом и проделала ту же операцию, но более нежно. Неизвестному тем временем помогли сесть.

- Встать можешь? - спросил Брент.

Тот взглянул диковато и еле видно кивнул. Его подняли и прислонили к стене.

С другого конца коридора лейтенант воспользовался связью, чтобы спросить:

- Что происходит?

- Нашли двоих, они подстрелили Гилла. Один из них у нас - Снайпер снял. Второй прячется в кабинете на вашем пути. Не хотелось бы, чтобы и вы попали под его пулю.

На этих словах неизвестный, бывший рядом с майором, поднял на него глаза и встревоженно нахмурился.

- Понял. Зал для диспетчеров пуст. Судя по показаниям биодетектора, на этаже только эти двое и были.

Лейтенант не договорил: из открытого кабинета, в котором прятался второй, раздался грохот и звон разбитого стекла.

- Какого чёрта...

Я стоял ближе всех к кабинету. Ни за что бы не полез в пекло поперёк батьки, то бишь майора, но в помещение первыми влетели оллфаги - и мгновенно вновь раздались выстрелы. Мучительно сморщившись, как от боли, Батис кинулся вслед за крыланами, я - за ним. Топот за спиной подсказал, что и вся команда, несмотря на угрозу беспорядочной стрельбы, рванула за нами. Может, слабо понадеялись, что Снайпер рядом.

Мы ещё не добежали до кабинета, как вся оллфаговая стая вылетела оттуда.

Кабинет оказался длинным - в стороны. Между дверью и окном - метра четыре. На широком подоконнике стоял второй неизвестный, суматошно доколачивая оставшиеся стёкла прикладом допотопной винтовки. При виде ворвавшихся в кабинет неизвестный тоненько вскрикнул. Чёрт, женщина!..

А мы попятились. И не от её доисторической винтовки, которую она сразу попыталась судорожно наставить на нас.

Внизу, ближе к двум единственным столам, лежали два мёртвых оллфага. Батис уже захлёбывался от бесшумного плача, стискивая виски. Он умирал вместе с ними, и я быстро подхватил его, еле стоящего на подламывающихся ногах, прижал к себе, не сводя глаз с женщины, которая уже опустила оружие и непонимающе уставилась на нас, медленно отступающих от неё. Из кабинета. Кажется, она начала понимать, в чём дело, сначала медленно оглядевшись, а потом застыла глазами на почти невидимом в сером сумраке.

А мы всё уходили, пятились, холодея от страха, оставляя её в одиночестве - один на один с самым жутким ужасом Персея. Потому что впервые оллфаги оставили людей, предавших их, а их повелитель всё ещё умирал вместе с сознанием двух мёртвых крыланов...

И она тоненько завизжала, когда пепельно-серое облако теней медленно двинулось опускаться на неё.

26.

В руках - корчащийся от боли мальчишка, в котором умирает сознание двух убитых оллфагов, поскольку в момент смерти птиц он сосредоточенно контролировал их перемещение.

В раме окна силуэт женщины, на которую опускаются тени. Их много, поэтому они не спешат. Была бы одна - сиганула бы сразу в лоб, в глаза или в затылок, и - было бы легче... Да, у меня мелькнула такая мысль. И пусть меня считают поддонком. В этой ситуации легче уничтожить новоявленного чумовика, чем пытаться спасти ту, которая причинила невольную боль Батису. Рациональное мышление, блин!..

Движение сбоку. Снайпер в дверном проёме - снова упор ПП на себя. Она его сначала не видит, но вскрикивает от первых выстрелов, с грохотом роняя своё допотопное оружие.

Максим чуть отодвигается, и я вытаскиваю повелителя оллфагов из кабинета. Мелькает чья-то фигура. Барри. Со зверским выражением лица он прыгает рядом со Снайпером - и тоже стреляет по теням.

Из коридора - женщина на окне только силуэт. Но то, что она закрыла лицо ладонями, видно всем. Снайпер и Барри могут только отогнать тени. Без оллфагов изменить ситуацию в нашу пользу никак. Чумовики вернутся... Чёрт, они уже вернулись - прячутся за спиной женщины. И она это знает. Уже не кричит, не визжит - нудно стонет, раскачиваясь и плача от безысходности. Им ведь только подняться до затылка...

Коротко оглянулся Снайпер. Сумеречное утро усилило морщины отчаяния на его лице. Отвернулся, водит прицелом, словно рисуя очертания женщины.

Счёт на секунды.

- Тайгер! - хрипло рявкнул я.

- Здесь!

- Держи Батиса! Максим, прикрой!

Я ещё успел увидеть, как к лейтенанту с мальчишкой спешит Север. Может, несмотря на личную ловушку с тенью, он всё-таки сможет хотя бы перевести боль Батиса на себя? Ата такое умеет. Может, тогда Батис придёт в себя и пошлёт оллфагов на помощь?.. Но мальчишка почти в обмороке.

Четыре метра. Стон оборвался - именно это меня подхлестнуло. Несколько шагов для разбега - и я прыгнул на неё, вытянув руки, как в воду. Подоконник низкий. Ладони врезались в её плечи, и мы под её пронзительный вопль выпали с третьего этажа в бурлящую воду на улицах Ириды.

Ещё в воздухе женщина отняла руки от лица, одновременно с этим жестом оборвав крик. И прежде чем волны сомкнулись над нами, я увидел остановившиеся глаза. Всё. Тень - вошла. Начался процесс. У меня всего несколько секунд. Вдохнуть влажный воздух и погрузиться в воду, перевёртывая пока послушное тело животом вниз. Здесь неглубоко - наверное, чуть выше пояса, но и этого достаточно, чтобы утопить её.

Левую ладонь резко обожгло обо что-то твёрдое. Открывать глаза в воде - чистое самоубийство, но я и без того знал, что, возможно, ободрал ладонь о машину - что-то такое в волнах промелькнуло перед тем, как нам погрузиться в воду.

Тело подо мной вздрогнуло. Первый естественный порыв при нехватке воздуха - сбросить меня с себя. Господи, только бы не "акула"!

Толкнув тело под собой ближе к машине, примерно представляя, где та находится, я сильно втиснул бьющееся тело между колёсами. Яростная горячая боль распорола мне кожу чуть выше уже ранее травмированной кисти. Укусила... Какое там укусила - будто ножами прошлась по коже. Человек так не может. Даже в минуты ярости.

Её надо убить, пока у неё человеческое тело. Тогда чумовик умрёт вместе с нею.

Но звёзды! Я всё это знаю, и всё-таки мне до сих пор кажется, что я напутал, ошибся, что нет в ней тени! И я её убиваю... Человека...

Если начинаю задыхаться я, то каково ей. Женщина забила ногами, пытаясь вырваться из моего захвата. Холодно... Если ускользнёт под машину дальше, мне за нею не угнаться. Керамбиты выплыли из ножен медленнее обычного, но достаточно быстро. Я рванул ноги женщины чуть на себя и в сторону и сам вплыл под машину, ближе к ней. И обнаружил, что она не сопротивляется.

Не веря, я из последних сил вытянул безвольное тело из-под машины, но в воде трудно что-либо разглядеть, и я осмелился всплыть вместе с нею. Нащупывая раненной (укушенной) рукой дверцу машины, чтобы не унесло течением, я встал на ноги. Всё правильно - вода выше пояса. Правда, сносит не по-детски.

Всплывшее тело покачивалось передо мной, послушное волнам, а я придерживал его и всматривался в бледное лицо, сипло хватая воздух ртом. Ничего не понимаю: она живая, судя по тому, что вижу иным зрением, но почему не активен чумовик? Увидеть тень-агрессора в мозгах может даже лейтенант, но, во-первых, его нет рядом. Во-вторых, я не уверен, что чумовик не притаился, чтобы в любой момент вылететь и врезаться уже в мой лоб. Что же делать? Бросить я её не могу - живая. Тащить с собой?.. Несмотря на все подозрения, что тень всё ещё в ней?

Попытался посмотреть на окно, откуда мы выпали. Ливень не позволил. Слишком сильными струями бил, чтобы смотреть вверх. Да и чего смотреть. Если б оттуда кто смотрел, сами бы закричали. Нет там никого. Или нас отнесло от места падения.

Очередная волна ударила в спину не хило. Только вцепившись в дверцу затопленной машины, я удержался на месте. Да ещё и безжизненное тело удержал на месте. Леденящий холод уже начал пронизывать меня до костей.

Делать нечего. Перевернув женщину боком и придерживая подмышкой, точно бревно на плаву, побрёл по улице в сторону грузовика. Я не знал, отчего она без сознания. Может, наглоталась воды. Может, я тащил её вместе с полуобморочным агрессором внутри. Но жизнь в ней теплилась, и я не мог её оставить.

Пару раз нас сносило к стенам домов, пару раз ей (как и мне) пришлось снова нахлебаться воды. Боюсь, пару раз мелькала мысль всё-таки бросить неуклюжее, неповоротливое тело, мешающее идти. Левая, распоротая ею рука постепенно немела, и, захоти я воспользоваться оружием, вряд ли у меня что-то получилось.

Всплеск за спиной показался настолько явно произведённым чьим-то телом, что я резко обернулся. В тёмно-серых волнах мелькнуло что-то длинное и гибкое. Чёрное - даже в мутных волнах. Один вид смазанного водой и сумраком вёрткого тела мгновенно привёл меня в себя. Персей - это не только города и тени. Живность здесь тоже имеется. И не всегда мирная.

Полностью развернувшись лицом к опасному месту, я попятился, стараясь отослать мешающий мне живой груз чуть подальше за спину. Но мы шли против течения, и тело так и норовило выскользнуть из-под моего контроля да ещё лицом в воду. Мгновенно собравшись, я застыл, не сводя глаз с волн перед собой. На тёмный промельк в воде рука дёрнулась сама. Но, видимо, недостаточно быстро. Во всяком случае, я не почувствовал, чтобы керамбиты коснулись чего-то.

В следующее мгновение мне хотелось рычать, выть от отчаяния. Уже три линии скользили вокруг да около, а мои застывшие руки плохо подчинялись мне. Вскоре я очутился у стены дома. Меня тривиально зажали в тупичок здания в форме буквы Г. Вся моя голкондская выучка полетела к чертям перед персейскими природой и погодой, по-своему распорядившимися моим телом. Я с трудом держал на плаву упрямое женское тело, не желающее умирать, отчего я не мог бросить его...

И закрыл глаза... Я не знал, что с Батисом. Я не знал, починяются ли ему ещё оллфаги. Откинув голову назад, к стене здания, чувствуя, как тяжестью того же здания наваливается на меня усталость и ледяная заторможенность, я представил небо Голконды. Пусть будет, что будет. Если и не созову крыланов, то последнее, что увижу, - танцующие голкондские драконы и я среди них. Сон, иди ко мне...

Плеснула волна, обрушив тяжёлое, неподвижное тело на меня. Дадут тут помедитировать... Я открыл глаза. Не слишком ли рано я сдался? Если начать двигаться, разогреюсь. А там и руки вернутся к привычным навыкам... Медленно выползая из замороженного состояния, я попробовал переставлять ноги. На удивление сил не хватило: почти не ощущаемые, они всё-таки шевелились. Так. Уже что-то.

Оглядевшись, я обнаружил, что неподалёку есть достаточно перспективное окно. Перспективное в том смысле, что его, постаравшись, можно разбить и влезть вовнутрь, оставив за собой ледяной ливень и захлёстывающую приливную волну.

О преследующих меня трёх змееподобных существах и о том, что будет, если в тёплом помещении женщина придёт в себя, а из неё вылетит чумовик, я старался не думать. Как и о том, что и в помещении меня может встретить целая стая теней.

Оттолкнувшись от стены тупичка, я чуть не упал, захлебнувшись под напором вздыбившейся волны. Тело женщины вырвалось из застывших рук, и несколько секунд я тупо смотрел, как его уносит от меня, медленно погружая в воду. "Ритм существует", - сказал Серебряный Путь - ведун, чьи серебристо-седые волосы плеснули пенным гребнем на следующей волне. Он не добавил ничего больше, но я понял его: ритм существует не только у движения "саранчи". Ритм существует у всего живущего.

Не чувствуя тела, я скользнул в следующую волну, и она легко понесла меня вслед за женщиной. Почти замёрзший, я всё-таки ощутил движение воды, несущей меня, и расслабился, послушно приноравливаясь к ней. Моя волна оказалась сильнее той, что унесла женщину. Она разбила течение. И, лёжа на своей, я просто опустил руку и за воротник вынул из воды тело. Мрачно подумалось: женщина уже настолько наглоталась воды, что вряд ли есть резон спасать её. И чего я трепыхаюсь...

В обнимку с телом неизвестной, придерживая ей всё-таки голову, я позволил волне вынести нас в узкий переулок, где сила воды ослабела, и я смог встать на ноги. Едва не приподняв вместе с телом толстый шнур, вьюном метнувшийся с её груди в воду. Водяная змея?.. И где-то ещё две.

Запрокинув голову, я вздохнул. Окна слишком высоко. Придётся идти дальше. Может, найду дверь. Вгляделся ещё раз в тяжёлое тело, трудно переведя зрение. Жива. Меня разобрал смех. И засмеялся бы в голос, если б не застывшие губы, которые ни в какую не подчинялись мне.

Здесь, в переулке, уровень воды был гораздо ниже. Наверное, улочка поднималась кверху. И - темно. А ливень не позволял рассмотреть предметы чуть дальше, но что-то тёмное, растущее с каждым шагом к нему, приобретало привычные очертания машины.

В общем грохоте бой ливневых струй по крыше не отличался от других звуков. Бездумно я взгромоздил женщину на крышу машины, дотянув так, чтобы никакая волна больше её не сшибла, и рухнул рядом.

"Я здесь. Батис... Хватит умирать. Пора думать о живых".

Вспомнился мой личный оллфаг, старавшийся всегда сидеть на плече или на затылке тишком-молчком, словно зная о моей неприязни к нему. Вспомнилось, как он в последнее время, как и остальные крыланы, всё старался заглянуть мне в глаза... Как будто ему понравилось видеть голкондских драконов, которых я вызывал лишь в воображении... Я машинально сдвинул женщину чуть ближе к краю и запоздало сделал ей искусственное дыхание. Вода, выплеснувшаяся из её рта, меня даже позабавила. Хотя в следующее мгновение я забыл, что в этом смешного.

Надо отдохнуть. Я снова безвольно растянулся рядом и закрыл глаза... Ата... Она шла ко мне по поверхности воды - прекрасная и далёкая. На плечах - оллфаги, в руках она держала ещё двоих, и стая кружилась над её головой. Ата будто несла с собой солнце - тёплое и невесомо прикасающееся ко мне. Ливень, бьющий по спине, глох в этом солнце. Не доходя до нашей машины, Ата вбросила в воздух двух оллфагов - остальные слетели с её плеч и в составе стаи помчались ко мне. "Вставай, - сказал жена. - Им долго не продержаться под ливнем".

Заворочавшись, я приподнял голову - и меня опалило ужасом, когда нечто вполне материальное сунулось мне под подбородок и забилось ближе к горлу. Судорожно сев на бедро, я испуганно уставился на приникшего ко мне, царапая ключицы, мокрого оллфага. Опомнившись, я прикрыл его от дождя, сунув в расстегнутую куртку. Неясное чувство заставило меня взглянуть в начало переулка, куда меня занесло волной. Там, еле видно сквозь ливневые струи, двигалось что-то огромное и тёмное.

Отупело глядя на это нечто, я так же отупело свесил ноги с крыши - бежать. Немедленно и сейчас. Пока "акула" не добралась до меня. Я привычно нащупал вялую руку женщины и только собрался дёрнуть её, забирая с собой в новое плаванье, как до меня донёсся равномерный рокот.

В следующее мгновение из воды рядом с крышей машины высунулась глазастая и носатая головка. Чисто машинально я сунул руку в воду и вынул ещё одного оллфага.

Когда женщина рядом со мной зашевелилась, у меня за пазухой пряталось уже штук пять крыланов, а новые всё продолжали подплывать к машине. Пока грузовик доедет... Женщина села бок о бок со мной. Я молча расстегнул куртку чуть сверху и на ней и сунул следующего оллфага к ней.

"Ник, если можешь, подними руку!"

Я подхватил следующего оллфага, передал женщине и помахал рукой. Женщина мутными пока глазами посмотрела, куда я машу, и, придерживая куртку, нагнулась и сама выловила ещё двух оллфагов. Она молчала, а мне уже было плевать, скажет ли она что-нибудь, или нет.

Когда грузовик подъехал к нам, мы сидели, ссутулившись, чтобы защитить оллфагов. Машина приехала задом, так что нам просто открыли двери. Вышедшие Дирк и Барри помогли нам встать и перебраться в фургон. Всё спокойно и обыденно. Я только оглянулся на машину в воде: всех ли крыланов подобрали?

"Все здесь, - сказал Батис, сидевший в углу фургона. - Они лететь хотели, чтобы искать тебя, но я заставил плыть. С тобой всё в порядке?"

- Р-руку об-бодрал, - сказал я вслух, и женщина, которую усадили на скамью напротив, встрепенулась, подняв глаза на меня.

Молчаливая и необычно строгая Бланш снова исполняла обязанности медсестры. Нас, как погулявших по воде утопленников, быстро раздели и завернули в откуда-то взявшиеся сухие одеяла. Позже я узнал, что одеяла появились благодаря спутнику женщины: он показал, где они есть... Пока Дирк растирал меня (я мог только клацать зубами, постепенно расслабляясь), а Бланш сурово хлопотала вокруг женщины, к ней же подошёл лейтенант и присел на корточки. Осмотр меня так заинтересовал, что я перестал стучать зубами и даже смог выговорить:

- Когда падали, тень была...

- Понял, - сказал Тайгер. - Но сейчас чумовика в ней нет. Имбри. Утопил?

- Скорее, клиническая смерть. А может, ещё что. Я в этом... н-не соображаю.

Дирк что-то сунул прямо к моим губам. Зубы отбили чечётку по металлическому стаканчику. А горло с трудом и неохотно пропустило что-то такое жгучее, отчего у меня перехватило дыхание. А через секунды от солнечного сплетения вверх поползло тепло. В общем, вскоре я откинулся на спинку скамьи в грузовике, почти не вздрагивая от холода. Мой оллфаг немедленно взглянул на меня с плеча. И я попенял ему: "Нет, чтобы снова перенести на спутник Гарпии-2! И никаких сложных спасательных операций!" Засыпая, я придумал его ответ: "И вчера-то столько сил потратили, чтобы тебя туда-сюда прогулять, а ты хочешь и сегодня? Жирно будет!"

Муторно всё это - мелькнула мысль. Мутный день. Муторные дела... Если выберемся из Ириды живыми, может, сегодняшнее утро муторным и не покажется, но сейчас оно здорово похоже на бред.

27.

А я-то всё никак понять не мог, откуда в фургоне скамьи и куда делись полки с оружием, набранным из лабораторного арсенала!

Оказывается, ребята, расстреляв тени и выждав, когда очнётся Батис, сбегали в подземный гараж полицейского участка и взяли оттуда этот грузовик для перевозки большой команды. Легко выглядит, если не учитывать, что спускались они, старательно обходя этаж с закрытыми крысами.

Мы подъехали к одному из окон первого этажа, где чуть поодаль уже стоял и наш грузовик. Нам помогли перейти на подоконник и провели в комнату, гораздо большую, чем та, где мы переночевали. Здесь нас снова завернули уже в совсем сухие одеяла, как в пончо. Что оказалось очень вовремя. Исчезнувшая было после выпивки дрожь вернулась.

В помещении оллфаги оживились и быстро разлетелись по хозяевам и к Батису на плечи. Батиса, кстати, в грузовике держал за руку лейтенант. В комнате же, словно меняясь дежурством, его взял за руку Север. Едва они сели, я сразу сообразил, в чём дело: оба подкачивали мальчишку энергией. Пока в его информационном поле ещё тлели умирающие поля двух оллфагов, его энергетическая оболочка выглядела сильно рассечённой и здорово выпускала собственную энергию зазря. Как у больного.

Женщина не отходила от меня, будто чего-то боялась. Даже появление хромающего парня, с которым она была, не заставило её перейти к нему. Как, впрочем, и он не горел желанием приблизиться к ней. И сели на офисных стульях мы с ней рядом. Некоторое время она смотрела на Батиса и Севера, на их руки, чуть заметно брезгливо морщась, но сипло и тихо спросила о другом:

- Что это за птицы?

- Оллфаги - пожиратели теней. Ну, той дряни, которая вселяется в людей, - добавил я, видя, что она не вполне понимает.

Её рот раскрылся непроизвольно.

- Они могут...

- Могут, - подтвердил я.

- А мне! - жадно прошептала она. - Мне!..

Я заглянул в её серые глаза, красноватые от долгого пребывания в воде. Чуть квадратное лицо раскраснелось в тепле, а подсыхающие короткие волосы начали виться. Симпатичная, если бы не странное выражение жадности и высокомерия, гораздо ярче видимое, чем даже у того же Севера. И это у недавней утопленницы и потенциального оборотня...

- С вами проблема. Вы убили двух из них.

- Я не знала! - возмутилась она.

- Это ничего не значит. Видите мальчика напротив? Это Батис. Птицы его. Он их ментальный повелитель. Вы убили оллфагов. Это знает вся стая. Ни одна птица не пойдёт к вам. Даже если бы он захотел приказать им. Но он не прикажет. Напоминаю: он связан с ними ментально. Убив птиц, вы причинили ему сильную боль.

- Но я объясню мальчику, что я не виновата!

Она даже попыталась вскочить, да так резво, что я еле успел поймать край её одеяла и так дёрнуть вниз, что она шлёпнулась назад.

- Сядь! Как тебя зовут?

- Жанна, - буркнула она. Некоторая симпатия с её стороны ко мне мгновенно пропала. Теперь она смотрела на меня с вызовом.

- Меня зовут Ник. Жанна, не надо ходить к Батису.

- Кто ты такой...

- Я тот, кто пристрелит тебя, как только поймёт, что ты не собираешься слушаться! - Меня трудно вывести из себя, но тут я не выдержал. - А ребята превратят в решето всё, что останется от твоих бренных останков!

- Почему вы кричите!

- Жалею, что вытащил тебя!

- Имбри! - удивлённо окликнул меня майор.

Выяснилось, что в комнате тишина и все увлечённо слушают нашу перепалку.

Я хмуро огляделся и пересел в другое место.

Едва майор начал что-то говорить, Жанна встала и решительно пошла ко мне. Брент замолчал. Женщина села рядом со мной.

- Я буду слушаться тебя, - пообещала она с плохо скрытой угрозой.

Парень, бывший ранее с ней, согнулся, словно стараясь стать невидимым. Тощий, носатый, он будто опасался даже взглянуть на неё. По комнате прошла еле уловимая волна усмешки - его движение заметили все. Кажется, женщина привыкла командовать и отказа не понимала. Ладно. Я приподнял край джемпера и вытащил из брюк ремень. Она уставилась на него, как загипнотизированная.

- Хорошо, - сухо сказал я. - Попробуешь ослушаться - выпорю.

Громовой хохот заставил оллфагов взлететь к потолку. Ржали все. Даже Батис улыбнулся. Майор, сидевший главой совещания за столом, упёршись в него локтем, закрыл глаза ладонью и, кажется, рыдал от смеха.

Не смеялись только я и Жанна. Я накручивал ремень на локоть, сосредоточенный на этой серьёзной работе, а женщина потрясённо смотрела на меня, раскрыв рот.

Затем Брент пришёл в себя и постучал по столешнице.

- Так, успокоились! Я думал провести пятиминутку, а не устраивать многочасовой балаган. Итак. Я предлагаю потратить два часа на поездку по краю Ириды. Гурий (майор кивнул на раненного Снайпером парня) говорит - нет смысла ехать в центр города. Он затоплен. Если кто-то живой и остался, он давно перебрался поближе к возвышенностям, то есть к дороге на Андромеду. Специально для Имбри. Скутеры загружаем в грузовики. Аэротакси, оставленные вчера у входа в участок, не берём.

- Поскольку один, судя по всему, унесло водой, а второй, кажется, раздавила "акула", - вклинился с пояснением для меня же Барри.

Майор многозначительно кашлянул, и Барри послушно затих.

- И предлагаю подумать вот над чем. В будущем, когда море успокоится, здесь, в Ириде, надо бы устроить патрулирование. С полным обзором города.

- То есть вы предлагаете создать патруль из энергогностиков? - задумчиво спросил Винсон, оглядываясь на Батиса.

- Под нашей охраной, естественно, - осторожно ответил майор. - Я надеюсь уговорить Ату и Матвея, поскольку такой патруль даст гораздо больше возможностей в поиске людей. И не понадобится больше вообще посещать Ириду.

Я почувствовал на себе взгляд. Север. Смотрит бесстрастно. Кажется, не верит, что Ата и Матвей настолько сильны. Бальзамом на сердце ворчание Винсона:

- А чего их охранять? Одна Ата - надо будет - взорвёт к чертям собачьим любой город. И с оллфагами им вдвоём легче договориться.

- Винсон... Променял драный кошачий хвост на чертей собачьих? - тихо говорит кто-то. Я не успел определиться, кто именно. Перебила Жанна. С претензией.

- А кто это - Ата?

- Жена Имбри, - услужливо, но с затаённой усмешкой ответила Бланш. - Ну, того самого, что сидит с тобой.

Жанна искоса глянула на меня, но не отсела.

- Гурий рассказал... - начал было майор.

- Почему вы слушаете Гурия? - перебила Жанна. - Что он собой представляет? Ничего. Вы должны слушать меня. Только я могу дать вам адекватную информацию по городу. - Она агрессивно огляделась и уставилась на поникшего Гурия. - Я племянница мэра Ириды. Я в курсе всего, что вам надо.

- Пока я слышу лишь бабскую болтовню, - жёлчно заметил Брент. - Не могли бы вы собраться с мыслями и изложить нужную, по вашему мнению, информацию покороче?

- Вы должны объехать весь город и немедленно разыскать людей, оставшихся в живых! Пусть ваши подчинённые разделятся и прочешут определённые районы города. Информация такова: в городе есть люди, и они ждут вашей помощи.

- Это голословные данные. Подкрепите их фактами, - предложил майор, сохраняя на лице выражение ангельского терпения.

Подтягивая сползающее одеяло, женщина встала и надменно оглядела присутствующих.

- Почему я вообще должна давать какие-то факты? Я знаю, что в городе есть люди. Что чем дальше тянется время, тем страшнее для них опасность. И море, и эта гнусь, которую вы называете тенями, убивает ежеминутно горожан, а вы рассуждаете о том, что будете делать в следующий раз?! Делать надо немедленно!

- Обалдеть! У дамочки явно мозги не туда повёр... - начал было Винсон, но Жанна почти подпрыгнула, поворачиваясь к нему.

- Тебя никто не просил вмешиваться в беседу тех, кто занимает высокое служебное положение! Это наше дело - решать судьбы несчастных, которые жаждут спасения!

Майор смотрел на неё, аж спав с лица. С такими истеричками ему ещё, кажется, не приходилось встречаться в жизни. Я его понимал: начни он объяснять, что двум сильным энергогностикам понадобится гораздо меньше времени на поиск оставшихся в живых, что простому десанту людей не найти обычным, визуальным способом, поскольку люди прячутся, - она его всё равно слушать не будет. У женщины и вправду бзик на странной уверенности, что в отсутствие мэра Ириды она, как его племянница, должна взять на себя его обязанности и позаботиться о горожанах.

Что это - психический сдвиг или дама обладала и раньше таким высокомерием и снобизмом, сейчас выяснять неинтересно. Достаточно взглянуть на ещё больше сгорбившегося Гурия, чтобы понять, что за время их совместного путешествия парня она буквально заклевала. И если сейчас её не поставить на место, то десанту придётся туго в пути. Вопрос в том, как это сделать - заставить её угомониться.

А она всё говорила, и у меня здорово заныл висок от её надрывного голоса, куда её голос просто врезался тонкой, но ржавой иглой.

Наши уже не выдержали, попытались всё-таки убедить её, что мы здесь лишь для разведки, что два энергогностика занимаются укреплением Колеса, чтобы в будущем принять следующих спасённых.

Но, глядя, как она с ещё большей яростью и возбуждением накидывается на них, отстаивая немедленный поиск горожан, я понял: так с ней нельзя.

В споре Жанна отступила от места, где мы сидели. Поэтому не заметила, как я встал. Как я демонстративно поигрывал ремнём, увидели только ребята и мгновенно примолкли, сели назад (многие в горячке тоже вскочили с мест). Женщина докричала свой последний ответ кому-то и набрала воздуха для следующей тирады. Пауза. Звонко выстрелил в кабинете ремень, которым я хлестнул воздух. Жанна подпрыгнула и оглянулась.

- Барри, - размеренно сказал я. - Умрёт ли эта женщина через пять минут?

Сириусец встал и скрупулёзно осмотрел Жанну, которая стояла, постепенно опуская руки, которыми довольно бурно до этого момента жестикулировала.

- Нет, Ник, к сожалению, не умрёт.

- Жанна, пошли.

- Куда?..

- В соседний кабинет. Не буду же я с тебя спускать штаны здесь, при всех, чтобы выпороть. Иди - впереди меня.

Она попятилась к стульям, не спуская с меня расширившихся глаз. Всё ещё постукивая ремнём по ладони, я кивнул на дверь.

- Я не пойду... - сиплым шёпотом сказала она.

- Пойдёшь. Ты обещала.

Краем глаза я заметил взгляд Бланш: любопытство, выполню ли я свою угрозу, и толика жалости, какой-то брезгливой.

Женщина начала опускаться на стул, когда я взялся за воротник её куртки и выволок в коридор. От растерянности она и впрямь послушно вышла за мной и лишь чуть погодя рванулась от меня. Скрутить её, вывернув руку назад, не составило труда. Жанна сопротивлялась молча, пока я не распахнул ногой дверь в соседний кабинет. Вот тут она завизжала так, что из совещательной комнаты выскочил Максим.

- Всё нормально, - буркнул я ему и, впихнув её в кабинет, закрыл дверь.

Здесь я отпустил её, причём она едва не упала, снова ринувшись от меня. А потом неверяще смотрела, как я, снова задрав свою куртку, всовываю ремень на место.

- Ты чего представления устраиваешь? - спросил я, не особо надеясь на ответ. - Сидела бы да слушала, и я б тебя не трогал. Чего вскочила?

Женщина отвернулась и села на первый же стул. Закрыв ладонями лицо, принялась раскачиваться. Я же, прислонившись к стене, ждал, чем всё кончится, и слушал её ровный вой. И думал о Батисе. Мальчишка не мог издать ни звука, оплакивая своих крыланов, а ведь ему было бы гораздо легче, выплачься он по-настоящему. А ещё неплохо бы передать шефство над Жанной Бланш. Пусть постережёт. Что-то говорило мне, что на попытке выступить и подчинить десант себе сумасбродства спасённой нами женщины не закончатся. Поэтому за ней нужен глаз да глаз. Быстрей бы добраться до Андромеды, до Колеса. Там, среди людей она, может, успокоится.

Открывшаяся дверь чуть не задела плечо.

- Имбри, ты как тут? - сочувственно спросил Винсон.

- Нормально. А у вас что?

Косясь на Жанну, немедленно выпрямившуюся на стуле, Винсон приглушил голос:

- Как и решили раньше. Едем по краю города и смотрим. Вглубь невозможно. Вода прибывает. Гурий говорит, под городом плывуны пришли в движение. Город может вообще уйти под воду.

- А кто он, Гурий?

- Механик с автоматической станции слежения за грунтом Ириды. Что-то в этом роде. Максим до сих пор жалеет, что подстрелил именно его, драный хвост кота моего. Эта его здорово затуркала. Боится её до дрожи.

- Как на улице?

- Льёт по-прежнему. На море шторм.

- Жанна, вставай.

Она тяжело поднялась и вышла с нами. Молча, со стиснутыми в жёсткую линию губами. Всем видом показывая, как я её обидел. Я машинально возвёл глаза к потолку. А Винсон вздохнул.

Оружия ей не дали. Откровенно говоря, побоялись. Велели держаться рядом. Если что - и мы вооружены, и оллфаги близко. В мешок, который ей дали, она и не заглянула. А зря. Там - паёк на весь день и герметичный пакет с полицейской формой на всякий случай. Если ещё искупаться придётся. Молча же надела полицейскую штормовку из найденных в здешнем арсенале. Кажется, в Ириде шторма не редкость. Так что нам повезло, что смогли разыскать такую ценную вещь.

По коридору на выход я шёл, крепко держа Жанну за руку, потому как она упрямо заявила, что никого более слушаться не собирается. Когда она успела вбить себе в голову, что обязана быть послушной лишь одному человеку, но не поступать, как все, так и осталось для нас загадкой.

28.

Можно было ожидать, что майор, распределяя людей по грузовикам, оставит нас с Жанной вместе. Прихрамывающего Гурия он забрал к себе, отчего парень засиял, как рождественское солнышко, и сразу стал похож на человека, только что спасённого от свирепой "акулы". Да и в камуфляжке он выглядит так, что Жанна некоторое время озадаченно всматривалась в него, прежде чем подняла брови: "Ах, это всего лишь ты!" Пистолет ему вернули, да ещё плюс к тому экипировали более серьёзным огнестрельным. Жанне отобранного не вернули. Да ещё майор просил меня присмотреться, нет ли при ней ещё чего-нибудь.

В нашем грузовике, в фургоне которого под настил, под ноги, сложили скутеры, подобралась вообще интересная компания.

Остался Батис. Он пришёл в себя, но Север не отходил от него. Хотя ведун казался по-прежнему спокоен и хладнокровен, я сообразил, что парень пережил страшнейший стресс, когда с мальчишкой драко стало плохо. Мы-то к присутствию Батиса привыкли, а Север явно пришёл в ужас, когда понял, как хрупок наступивший для него покой. Во всяком случае на Жанну он смотрел, не скрываясь, зверем.

Остался Барри. Куда ж нам без моего толстячка! Майор точно не потерпел бы его болтовни в своей машине. Правда, и мы не собирались терпеть, а потому поручили ему важную работу. Фургон нашего и начальственного грузовиков оборудовали полицейской наружной оптикой. Так что, едва Барри ступил на борт нашего судна (а что - плыли ведь по настоящим морским волнам!), сириусца обозвали наблюдателем и усадили его перед мониторами приборов ночного видения. Ночного, потому как штормовая темь так и не рассеивалась. Информативная речь Барри, приникшего к приборам, нас не смущала, поскольку преимущественно бормотал он себе под нос.

Дирк среди нас - и.о. основного начальства, но сильно не гонял и не придирался. Верным оруженосцем при нём остался и Снайпер, который до сих пор жалеючи поглядывал на Жанну. Меня так и подмывало объяснить женщине, которая в ответ бросала на него недоумевающие взгляды: Максим жалеет, что не подстрелил её вместо Гурия. И посмотреть на её реакцию... Оба в кабине. Дирк за рулём.

И - Бланш. Спокойная и чуть улыбчивая, сидит на скамье, вытянув вперёд ноги, между которыми покоится базука. Одна рука в кармане куртки, под краем штормовой камуфляжки. Я знаю - там люгер. Взгляд Бланш не отрывается от женщины. Брюнетка пообещала убить её сразу, как только та даст повод. Спокойно же, словно мимоходом, она сказала это Жанне и объяснила:

- Ты угроза моей безопасности. Мужчины пусть корчат из себя рыцарей. Я - хочу выжить на Персее и вернуться домой. Хочу пожить в замке, который мне оставят в наследство, хочу насладиться попыткой промотать все деньги. И если ты пикнешь хоть чуток не так, я пристрелю тебя, как этого хотел бы каждый из команды, но молчит.

После её слов Жанна, которая поначалу вела себя, как оскорблённая особа королевских кровей, начала наконец исподлобья приглядываться ко всем вокруг.

Оллфаги тоже старались держаться от неё подальше. Коллективный разум, объединённый Батисом, знал, что этот человек убил двоих из них. Что повелитель страдает от смерти этих двоих. Неудивительно, что птицы при одном приближении женщины сразу шарахались от неё.

- Не нравится мне этот рёв, - по общей связи сказал Дирк из кабины. - Вроде знаю, что ливень и ветер заглушают мотор, но всё равно впечатление, что сейчас на наш шум сбегутся все оборотни и "акулы". А маневренность ни к чёрту...

- "Акулы", скорее, сплывутся, - ответил я после паузы, поскольку никто не отвечал ему. - Кстати, узнаем, умеют ли чумовики плавать.

- Не оставляешь попытки переквалифицироваться в биологи? - усмехнулся Дирк.

- Почему нет? Тут такие условия для наблюдений - пальчики оближешь.

- Пока их не откусили, - хихикнула Бланш.

Жанна усиленно вслушивалась в мой разговор с Дирком. Ей дали наушники без микрофона. Понятно, в общем, почему. Я глянул на неё и отвернулся. В сборах и подготовке к "отплытию" был момент, когда я потерял её из виду. Буквально на минуту. Аж в жар бросило, когда понял, что не вижу её. Высматривал долго и никак не мог найти - и вдруг... Женщина появилась передо мной сразу в нескольких ракурсах. Сидела на скамье уже в грузовике. А я перетаскивал скутеры и находился вне машины. Как же?.. Оллфаги. Отдышавшись после погрузки, я снял своего крылана с шеи и посмотрел ему в глаза. "Да, я однажды раскрылся, но это не значит, что надо лезть в моё личное пространство. Чуть погодя я и сам бы нашёл Жанну". Оглянулся на меня Батис. Слышал? Или понял, что я мысленно разговариваю с оллфагом?

В фургоне уютно, несмотря на почти барабанный грохот по крыше и по бокам машины, несмотря на шквалистый ветер, от которого она трясётся, а внутри постепенно становится прохладно и сырость вкрадчиво влезает изо всех углов. Но - уютно. Может даже, из-за того что внутри всё-таки светлее, чем на улице: приборы внешнего наблюдения достаточно яркие, чтобы мы отчётливо видели всё вокруг.

- Ага! - закричал Барри.

Бланш вздрогнула и выругалась так крепко, что сириусец обиделся. Рта открыть не успел, как ему объяснили, что орать не надо бы. Народ в фургоне из-за последних событий и так достаточно нервный. Вопля хватит, чтобы крикуна пристрелили.

- Я тут вон чего нашёл, - проворчал Барри, - а они ещё ругаются.

- Что там у вас, Имбри? - спросил Дирк.

Склонившись над мониторами, я пригляделся. И улыбнулся.

- Лис. На цоколе здания справа от нас сидит.

Зверёк явно спасался от наводнения. Прижавшись задом к дому, он стоял полубоком, почти на "цыпочках", опираясь передними лапами на стену же: волны уже захлёстывали его задние лапы. Мокрый - до чёткого рисунка торчащих рёбер исхудавшего тельца. Увидел нас - замер.

- Брент, у нас тут бедолага от воды спасается. Давай возьмём, - сказала Бланш, потеснив меня у мониторов. - Маленький. Жалко.

- Некогда.

- Брент! Ты зверюга! - возмутилась брюнетка. - Нам всего-то подъехать ближе и взять за шкиряк. Как чуть что - так в воду за чем угодно кидаться приходится, а здесь - всего-навсего руку протяни - и вот тебе милосердие.

- Бланш! Время не терпит!

- Всё. Пошла в воду бросаться! Ещё потом думать буду, вдруг смоет зверюшку!

Рык майора слышали все. Но улыбались тоже все. Разве что за исключением Жанны. Та сморщилась и демонстративно отвернулась.

Грузовик уже поворачивал к зданию. Батис удивлённо улыбался, глядя на Бланш, а та горела восторгом и предвкушением.

- У нас дед Илларион есть. У него такая зверюшка уже имеется. Вот ему на воспитание ещё одного и отдадим.

Остановившись, машина чуть развернулась и дала задний ход.

Бланш уже стояла у дверей, собираясь открыть их, когда грузовик подойдёт на полметра к цоколю.

Лис на экране монитора оцепенел. Судя по всему, он растерялся и не знал, что делать: то ли оставаться на месте в попытке втиснуться задом в каменную стену, то ли броситься в бушующую ледяную воду, лишь бы они, его перепуганные глаза, не видели того гудящего по ревущей воде чудовища, что медленно, но верно приближалось к нему.

- Бланш, ты серьёзно настроена спасать этот зубастый мешок с костями?

- А ты против, Ник? - насторожилась брюнетка.

- Да нет. Только, пожалуйста, надень вторую пару перчаток - вот эту.

Недоверчиво приняв почти негнущиеся рукавицы, Бланш осторожно понюхала их.

- Нет, за давностью лет они, конечно, уже не воняют, но...

- Бланш, ты спасаешь не благодушную кисоньку, когда выбралась из квартиры из-за нечаянно открытой хозяевами двери. Я не хочу, чтобы твои пальчики были украшены боевыми шрамами от лисьих укусов.

- Имбри, я всего лишь возьму зверя за шкиряк и...

- ... после чего лейтенанту придётся целый месяц любоваться твоей шикарной попой, делая тебе прививки от бешенства. Бланш, это дикий зверь!

- Имбри, ты зануда, но меня уговорил. Так, а это ещё что?

- Верёвка. Подними руки.

- Имбри, вы ещё долго будете возиться? Мы выезжаем на проспект.

- Да выезжайте! - удивилась Бланш. - Мы чё - мешаем вам, что ли?

- У нас слева по курсу, на лестнице в магазин, оборотень. Нужен Риверс.

- У вас там Луис есть, Гилл который. Тоже неплохой стрелок. Вот пусть он его и снимет. Луис, я в тебя верю! - сказала Бланш, поднимая наконец руки, чтобы я закрепил петлю вокруг пояса. - Имбри, ты псих, да?

- Что у вас там?

- У Ника бзик на моей безопасности. И вообще он мне не доверяет. Считает, стоит мне только открыть дверь, как я сразу вывалюсь в воду и утопну.

- Как будто он один так считает, - пробормотал кто-то - кажется, Дирк.

- А побыстрее нельзя? - жёлчно уточнил майор.

- Тише едешь - дальше будешь, - философски отозвалась Бланш и ойкнула, когда я крутанул её вокруг оси, проверяя все петли по телу.

- Брент, я делаю всё, чтобы мы через минуту-другую оказались рядом с вами.

- Всё, открываю дверь. Лис - это кошка или собака? Свистеть ему или кискискать?

- Скорее - собака, - сказал Снайпер. - Скажи, когда остановиться.

- Так, давай ещё немного. Так. Ближе, ближе. Ещё чуточку - и я его достану.

Здесь, под защитой открытых дверей и рядом со стеной, ветер не такой пронизывающий, хотя дождём всё-таки в фургон хлестанул так, что все поёжились. Только Бланш открыла двери, а я их зафиксировал, как оллфаги немедленно облепили проём. Остановившийся было взгляд лиса оживился, несмотря на Бланш, заметался по крыланам, а острый язычок быстро облизал края пасти.

- Лиска голодная, да? - жалостливо сказала брюнетка. - Иди сюда, я тебе мяса дам. Варёное, конечно, но ведь ты голодная, да? Сожрёшь и это...

- А свежего мяса, кстати, давно не ели, - поразмышлял Барри, добросовестно не сводя глаnbsp;з с мониторов. - Правда, в этой одни кости, но...

- Барри, не заткнёшься - сожрём тебя, - по инерции ласково сказала Бланш. - А то кто у нас ещё с таким мягоньким мясцом да розовеньким сальцем найдётся?

- Как она это вкусно сказала! Аж жрать захотелось, - поделился переживанием Маккью после небольшой ошеломлённой паузы.

- Но-но... - проворчал Барри.

- Бланш, закрой рот и хватай своего найдёныша! - смеясь предложил я.

- А не фиг провоцировать!

Жанна угрюмо следила и за перепалкой, и за самой Бланш. Судя по нарастающей ненависти в глазах, женщина думала только об одном: они отказались прочесать город в поисках выживших, но тянут время, спасая никчемное зверьё. Я не политик, чтобы объяснять ей беспощадный рационализм выживания. Пусть думает как хочет.

Сбоку от двери встал Север. Я вцепился в ремень в брюках Бланш, одновременно держась настороже за верёвочную петлю.

- Давай!

Бланш будто выпала из фургона - на посох Севера (он высунулся в унисон с её падением). Рука в перчатке метнулась к зверю. Ещё быстрее распахнулась пасть перепуганного зверя, и зубы намертво сомкнулись на большом пальце заскорузлой рукавицы. Чувствуя поддержку со всех сторон, Бланш левой рукой прихватила лиса за холку. Мы хотели уже втащить её с добычей в фургон, как лис принялся бешено выворачиваться из её рук, отпустив рукавицу, - и внезапно залился визгливым лаем. Машинально отслеживая, куда он выпучил свои глазёнки, я вдруг заметил, как за окном, под которым сидел лис, что-то мелькнуло. Не тень.

Недолго думая, я втащил Бланш вместе со зверьком в фургон и сам прыгнул на узкий цоколь. Мгновением позже рядом очутился Север. Вцепившись в карниз на уровне плеч (за спиной удивлённый вопль: "Имбри?"), мы с трудом держались, то и дело оскальзываясь на мокром.

- Ты тоже видел?

- Да. Кто там?

- Мне показалось - человек!

Стоящий рядом грузовик смягчил громадную волну, пенно идущую на здание, но водой по берцам плеснуло всё-таки мощно. Покачав карниз и примерившись, я предупредил Севера:

- Осколками может посечь.

Тот молча закрылся полой камуфляжной куртки. Я потоптался и ударил керамбитом по стеклу. Можно было бы и полегче, но времени у нас маловато на всякие изыски. Я заглянул в помещение, но увидел лишь потолок.

- Лезь на меня. Ты легче. Потом меня втянешь.

- Но я...

Знаю, чего ты. Мой оллфаг шмыгнул к нему за пазуху из моей куртки. Я усмехнулся обрадованному Северу.

- Лезь.

Он чуть не сбросил меня с цоколя. Нечаянно, конечно. Моя самонадеянность виновата. Думал ему помочь, придерживая его ногу одной рукой. Фиг. Рука с карниза чуть не поехала. Мокрая же. Не больно вцепишься. Но он всё же упал животом на карниз, извиваясь, пополз внутрь. Торчащие ноги исчезли. Послышался мягкий шлепок. Свалился на пол. Две-три секунды - его голова появилась над карнизом.

- Давай руку.

Он рывком втащил меня на подоконник, а там уж я сам быстро развернулся и съехал на ноги. Оллфаг покрутил головой и остался сидеть на плече Севера. Ведун бросил на меня взгляд. Я кивнул.

- Всё нормально. Он чувствует твоё беспокойство.

- А ты? Не боишься без него?

- Мы рядом. Он же видит.

Мы переговаривались шёпотом, не глядя друг на друга, но бросая короткие внимательные взгляды по сторонам. Помещение больше всего походило на маленькое кафе или бар. Прилавок, стулья, столики - всё запорошено пылью. Правда, после нашего вторжения сюда её здорово взмётывал ветер, гоняя по полу смятые пластиковые стаканчики и обёрточную бумагу.

Входная дверь закрыта, зато приоткрыта дверь, видимо, в подсобные помещения или на кухню бара. Мы одновременно увидели её, а затем переглянулись. И вздрогнули. Из темноты за дверью донёсся приглушённый, еле слышный визг.

У Севера сразу опустились напряжённые плечи. Он усмехнулся и приподнял бровь. Понял. Он думает - здесь ещё лисы. Но он не видит оллфага на своём плече. Я покачал головой, и ведун сразу посерьёзнел. Всё ещё неподвижно он застыл на месте. Лицо его заметно осунулось, полузакрылись глаза. Ноздри точёного носа неожиданно дрогнули. Нашёл. Но кого? Явно не лисов.

Я показал на себя и кивнул на помещение за дверью. Он демонстративно сунул руку в рукав своей куртки. Я сообразил: хочет, чтобы я держал на всякий случай оружие наготове. Интересно. Пришлось встряхнуть руками. Арбалет. Керамбиты. Шагнул к двери.

Шёпот Брента в ушах:

- Имбри, говорить можешь?

В микрофон только кончиком языка: "Тсс..." Боком протиснулся в тёмную комнату. Снова замер. Движение воздуха - бесшумно в свистящем по помещению ветре - рядом встал Север. Изо всех сил щуримся, всматриваясь в сумеречно-серые углы. Тишина. Теперь не слышно даже повизгивания.

29.

Помещение располагается внутри здания. Окон в нём нет.

Сначала я мог разглядеть лишь сгущённую в различной степени тьму. Затем медленно поднял руку опустить очки на глаза и включить ночное видение.

Дыхание перехватило. Справа, под столом, сидели, скорчившись, две маленькие человеческие фигурки. Одна из них крепко сжимала что-то шевелящееся. Вспомнив повизгивание, сразу узнал лиса.

Стол чуть дальше. С нижней полкой. В узком пространстве сидит ещё один ребёнок, согнувшись, кузнечиком - голова между коленками кверху. Сидит, крепко схватившись за верхнюю перегородку стола.

Слева - стол со встроенным шкафом. Дверцы полуоткрыты, оттуда выглядывает лохматая голова. На краю второй дверцы еле видны пальцы, придерживающие её. Ещё один? Встроенный шкаф достаточно просторный... Может, их там не двое?

Пытаясь успокоить сильно бьющееся сердце, я вдохнул холодный влажный воздух.

- Ребятки... - сказал я сиплым от волнения голосом. Откашлялся. - Мы спасательная экспедиция из Андромеды. Можете не бояться. Выходите. У нас здесь грузовики. Мы ищем спасшихся. Ну же. Не бойтесь. Я вас вижу. Двое под столом - с лисом. Вижу ещё троих. Дальше перечислять, или выйдете сами?

В наушниках я услышал какое-то шипение. Кажется, майор Брент после моих слов втянул воздух сквозь зубы. А может, кто-то из команды.

Первым спрыгнул с полки "кузнечик". Встал, вглядываясь в меня, всё ещё держась за стол, будто собираясь при моём неосторожном движении махнуть обратно.

- Фиона, назад, - тихо сказали от небольшой двери на конце помещения, которой я сначала не заметил, осматривая именно столы.

Что-то металлически щёлкнуло. Высокий парень держал руки на двух стволах, уставившихся на меня с плеч, поверху словно закованных в доспехи. Приглядевшись, я понял: неизвестный ухитрился прикрепить оружие к металлическим нагрудникам каким-то таким образом, чтобы оба ствола легко поднимались под прямым углом при необходимости стрелять.

Едва он выговорил фразу, по обоим бокам из полуоткрытой двери за его спиной выскользнули ещё двое, пониже. Шаг в стороны от парня - и застыли. Тоже с оружием.

- Все сюда, - негромко скомандовал высокий парень.

Тощий подросток, на поверку оказавшийся девочкой, попятился от нас к нему.

Я с трудом сдержал удивлённое "Ого!": от столов у стен порскнули в дверь за спиной парня одна фигурка, две, четыре. Фиона стала седьмой, исчезнувшей за ним. И это, не считая самого парня и его двоих ребят.

Подняв глаза на главного в этой компании и набрав воздуха объясниться, я снова замер. Что-то странно знакомое показалось мне в нём. Но всё снова предпринял попытку представиться.

- Ребята, мы приехали из Андромеды в поисках выживших...

- Уходите! - повелительно сказал парень. - У нас много оружия. Мы будем защищаться до последнего.

- Я могу вырубить его, сделав только два шага, - прошептал Север.

- Подожди... Слушай, парень, мы не хотим причинить вам вреда. Наоборот. Ирида скоро уйдёт под воду, и вы станете лёгкой добычей теней, или как вы их называете...

- Серыми, - прошептал пацан справа от парня.

- Пусть будут серые, - согласился я. - В Андромеде вы будете в полной безопасности. У нас детишек много, и уже открыты школы для них.

- Уходите! - угрожающе повторил парень.

- Почему?

- Потому что я буду стрелять.

- Подожди! - вскрикнул я, хватая за плечо шагнувшего вперёд Севера, который уже тянулся к своему посоху в рукаве.

Всё. Теперь я понял, что меня поразило в парне. И понял, что мгновенно вспыхнувший конфликт легко погасить в самом начале.

- Слышь, парень, - уже улыбаясь, сказал я. - Через три минуты мы уйдём из вашей жизни навсегда. Но - через три минуты. Как? Согласен?

- Мне не нужны ваши три минуты.

- Ты даже не представляешь, как они тебе нужны. Я хочу тебя познакомить с одним нашим десантником.

- Первая минуты пошла.

Я счёл его слова за согласие увидеть "одного нашего десантника" и заторопился.

- Дирк, организуй сюда переход Батиса.

Север изумлённо взглянул на меня.

- А если эти пристрелят...

И осёкся, резко повернувшись к парню и бесцеремонно уставившись в его горящие призрачно-зелёным огнём глаза в оправе отчётливой узорной полумаски.

- Да. Пожалуй, ты прав, - пробормотал он.

Мне всегда нравилось появление Батиса. Почти неслышные шаги из бара. Шелест оллфаговых крыльев, услышав который, троица крепче вцепилась в своё оружие. Я шагнул от двери, уступая ему дорогу. Батис встал на пороге, окружённый сияющим облаком крыланов. Восторженный вздох насторожённых мальчишек как бальзам на мою душу. Мельком подумалось: "Как хорошо, что основная стая с ним. Надеюсь, оллфагов хватит на всех детишек".

"Ник, зачем я здесь нужен? - Сонные глаза мальчишки драко обвели скользящим взглядом всех троих и вернулись к парню. - А, теперь понял. Будет тяжело, Ник. Это тёмный драко. Боец. Если он в чём-то убеждён, его трудно переубедить".

- Батис, ты сможешь говорить с ним? Или нужна моя помощь?

- Драко?! Среди вас есть драко?.. - Парень запнулся. Ладони на оружии расслабились, зато напряглось лицо, словно он прислушивался к очень тихому шёпоту.

Оллфаги вдруг взлетели и опустились на столы и на полки.

Батис оглянулся на меня и раздражённо сказал: "Он меня плохо слышит. Объясни ему, что со мной".

- Батис не может говорить вслух, - в который раз принялся объяснять я. - Говорить он может телепатически. Я его слышу и могу озвучивать.

Парень открыл было рот - и внезапно снова схватился за оружие.

- Привет! - сказала Бланш. - Блин, вся промокла за два шага сюда. Говорят, у вас здесь целая компания. Чем помочь?

- У вас есть женщины, - констатировал парень и щёлкнул оружием, опуская стволы. Мальчишки с обеих сторон повторили его движение.

- Что-то я совсем запутался, - признался я. - Я-то думал, два драко поговорят и придут к общей точке зрения. Оказывается, чтобы нормально поговорить, нужна была женщина?

- Имбри, ты мужской шовинист, - заявила Бланш, пытаясь разглядеть неясные тени за дверью и за спиной парня-драко. - Господи, да там совсем дети!

Чёрт, это походило на дурной сон: парень медленно потянулся к оружию.

- У вас только одна женщина...

- Слушай, миленький, а в чём проблема? - спросила Бланш, до которой тоже начала доходить некоторая невразумительность ситуации. - Объясни, а? А то тянем кота за хвост...

- За драный, - вставил свои пять копеек Барри.

- Зачем вы здесь? Вы ищете женщин?! - сорвался на крик парень. Тени в дверном проёме исчезли, а вместо них встали ещё ребята повыше - и все вооружённые. - Зачем?!

Я понял, что командовать должен кто-то один.

- Так. Все закрыли рты. Бланш - в особенности. Парень, говорим только я и ты. Меня понял? Кивни. Вот так. Сначала я. Слушай. Несколько месяцев назад сюда, на Персей, прилетел десант, чтобы выяснить, почему планета замолчала. Мы приземлились в Андромеде и нашли выживших. Нас около полутора тысяч по последним подсчётам. Более-менее разобравшись с обстановкой на Андромеде, мы решили навестить Ириду. Разведка. Не более. Нашли двоих. Мужчину и женщину. Они с нами. Едут в Андромеду. Теперь мы нашли вас. Вам здесь не выжить. Неужели вы возражаете против собственного спасения? И при чём здесь наличие-отсутствие женщин?

В пространстве, полном ветра и грохота дождя, повисла тишина. Парень-драко не двигался, но и не опускал оружия. Я покосился на Батиса. Он выглядел ещё более сонным, чем был ранее. На чём-то сосредоточен. Дай бог, чтобы на нужном нам деле.

Неожиданно мальчишку справа от парня-драко - того, который сказал, как они называют тени, стошнило: он резко скорчился, отвернувшись, и выплеснул струю блевотины на стену.

"Ник, драко Стефан (его общефедеративное имя) и правда защищает их. На них несколько раз нападали бродяги. Двух девочек изнасиловали и убили. Ещё троих пытались выкрасть. Драко будет защищать их до последнего. Он никому не верит. Так думает этот мальчик".

- И что нам делать? - спросил я вслух, глядя на повелителя оллфагов, чтобы все знали, с кем я говорю.

"Скажи ему, что в команде два энергогностика, в том числе и я".

- Батис просил сказать тебе, Стефан, что среди нас два энергогностика - вот этот парень, Север, и он сам, - вздохнув, сказал я. Дурацкая ситуация, хоть и понятная.

- С Майклом плохо - это он сделал? - жёстко спросил парень-драко.

- Да.

- Зачем?

- Мы теперь знаем, почему вы себя так ведёте. Почему интересуетесь, сколько женщин у нас в группе.

- И... что теперь?

"Скажи Стефану, что я могу взорвать ему мозги, но не буду этого делать, потому что решать должен он, а не мы".

- Ты уверен, что я должен это сказать? - невольно забеспокоился я.

Парень насторожился. Ему очень хотелось знать, чего мне не хочется озвучивать из сказанного Батисом. Но повелитель оллфагов кивнул и снова сонно уставился на него.

Что делать... Я сказал. От себя добавил:

- Мы выйдем в другую комнату, чтобы не давить на вас, и подождём вашего решения. Север, Бланш.

... Мы сидели на стульях и слушали, как майор ломал голову, совещаясь с народом, где взять ещё один грузовик с хорошим фургоном. Я завидовал. Мне бы его уверенность. Мрачная Бланш сидела на барной стойке и постукивала каблуками. Я уже объяснил ей и ведуну, почему парень-драко так недоверчив.

- Мне хочется кричать или плакать, - внезапно сказала брюнетка, стукнув кулаком по стойке. - Если они не поедут, я останусь с ними. Так это оставлять нельзя.

Батис поднял глаза на неё и улыбнулся. Мысленно он промолчал, и пытаться догадаться, почему он улыбается, было трудновато: то ли он согласен с Бланш и готов сам остаться в Ириде, то ли он уже знает, что решит Стефан.

Дверь из кухни в бар мы закрыли, уходя. И сейчас вздрогнули, когда она резко открылась. Вошёл Стефан и сразу отошёл в сторону. Мы невольно встали, когда в помещение начали входить дети, преимущественно подростки, среди которых нашлось лишь несколько человек - ровесников Батиса.

За последним Стефан закрыл дверь.

- Нас тридцать два.

После недолгого молчания, глядя на устремлённые на нас глаза, я спросил:

- Батис, хватит ли оллфагов на всех?

Мальчишка кивнул и пошёл к Стефану. Мы следили, как он без паузы сажает на плечо удивлённого парня крылана. Затем просто поднимает сложенные ладони, и в них слетает следующий оллфаг, которого он сажает на плечо уже какой-то девочке.

- Оллфаги - пожиратели серых, - объяснил я. - Теперь у вас у каждого будет свой личный защитник. Не бойтесь их, но и не обижайте.

Ошеломлённые дети не двигались, поэтому Батис легко и быстро обошёл всех. Я нечаянно взглянул на своё плечо и обнаружил, что за раздачей собратьев с интересом наблюдает мой крылан.

Открылась входная дверь, в бар вошли ребята из команды. Они старались двигаться тихо, чтобы не спугнуть детей. К Стефану, стоящему чуть в сторонке, узнав его по нашим переговорам, подошёл лейтенант Тайгер и после пары коротких реплик повёл его к майору.

Дети всё ещё держались настороже. Я немного боялся, что Жанна заведёт при них истерику, но женщина исподлобья зыркнула на них и отошла в сторонку. Странно. Она что - забыла, как вот только недавно пыталась устроить скандал, когда мы отказались выполнить её страстное желание прокатиться в одиночку по улицам Ириды?

Брент устроил Стефану настоящий допрос, о чём-то негромко его спрашивая, - и вдруг просветлел лицом. По общей связи он сразу передал:

- А этот Стефан молодец. У них есть два собственных фургона!

Осмелев, первыми к ребятам подошли мальчишки. Девочки подойти стеснялись, но зато окружили подошедших к ним Бланш и Барри. Уж добродушного толстячка никто не испугался. Я же молился только об одном: лишь бы Барри не засмеялся. Уж очень страшные у него зубища. Но Барри был серьёзен, как никогда, и успешно справлялся с вопросами, которыми его и брюнетку закидали об Андромеде.

- Так, внимание сюда, - сказал майор. - Я майор Брент, старший в группе десанта. Мы сейчас поедем из Ириды в Андромеду. Против теней, или серых, как вы их зовёте, у нас есть спасение - оллфаги. Но в дороге может быть ещё одна опасность - преображённые, "акулы" и оборотни. Я знаю, что у юношей вашего отряда есть оружие. Есть оно и у некоторых девочек. Но с вашими водителями рядом на всякий случай сядут наши десантники. У каждого из них есть общая со всей командой связь. На тот же всякий случай такая же связь будет и у Стефана. То есть, если что-то случится с одной из машин, все остальные будут знать об этом. Машины в колонне будут располагаться следующим образом: поскольку наши грузовики более тяжёлые, то ваши поставим между ними. Так легче будет и вас защищать, если что. - Он глубоко вздохнул и оглядел детей. - Не мастак я говорить. В общем, я надеюсь, что к вечеру вы будете ужинать в абсолютно безопасном месте, а спать в тёплых и уютных постелях, которые к нашему приезду готовят поселенцы Колеса. Ну что? Идём?

Кто-то из детей кивнул, кто-то чуть улыбнулся. Вернулись Маккью и Гилл, посланные за указанными Стефаном фургонами, сказали, что можно ехать.

30.

Выяснилось, что фургоны дети использовали только раз, когда срочно пришлось переезжать из подземного гаража, где они до сих пор жили. Это произошло три дня назад, когда море захлестнуло подземные коммуникации и прорвалось на поверхность Ириды. Винсон, хороший водитель и хороший автомеханик, полез проверять обе машины и категорично сказал, что к походу в экстремальных условиях готова лишь одна из них. После того как он перечислил все недостатки второй машины, с ним пришлось согласиться даже вновь насторожившемуся Стефану.

Разделились так. Винсон пересел за руль "школьного" грузовика. Наблюдателем стал Максим и на смену ему Маккью. Сюда же пересел Север, которого просили присмотреть за Жанной. Десять человек детей.

В "командном" грузовике с оружием из лаборатории за рулём оказался Луис Гилл. Наблюдателями остались лейтенант Тайгер и Гурий. В качестве няньки выступил за десятью ребятишками выступил майор.

Наш "полицейский" грузовик самый просторный. Дирк остался за рулём. За приборами продолжали следить Барри с Бланш. Батис держался рядом со мной. Никто не удивился, что Стефан оказался в нашем фургоне. Ну и, как следствие просторов, в нашей компании - одиннадцать детей.

Когда Фиона вошла в фургон, выяснилось, что первый лис, которого мы спасли, её любимец. Когда Дирк вытащил его из мешка за шкирку и спросил (памятуя разговор по общей связи), не детей ли эта зверюга, девочка взяла зверушку так, как берут кошку - под мышки, и прижала к себе. Наш авторитет среди детей явно возрос. Как и доверие к нам. Правда, был момент, когда я испугался: Барри сентиментально вздохнул, мечтательно глядя на лиса. Но промолчал о своих гурманских

Поскольку Батис во время суеты с размещением не отступал от меня ни шагу, я улучил момент и спросил тихонько:

- Почему ты сказал, что Стефан - тёмный драко? Он такой же, как ты. А волосы так вообще даже светлее.

"Когда он спокоен, тёмная маска из чешуи вокруг глаз не пропадает. Такие драко могут рождаться в любой семье. Но маска - главная метка военной касты Драко, хотя среди военных есть и светлые драконианцы. В период созревания, в десять-двенадцать лет, тёмные драко поступают не в обычные школы, а в специализированные, где их учат сдерживать эмоциональный выплеск огня. Эти школы похожи на ваши пансионы: тёмные в них учатся пять лет без права приезжать домой даже во время каникул. Всё из-за того, что гораздо сильный, чем у обычных драко, выплеск огня может не только ослабить подростка драко, но иногда истощить его до растительного состояния. Сильный огненный выброс - это второе, что отличает тёмного. После окончания такой школы драко встаёт перед выбором: или поступить в старшие классы обычной школы с последующим поступлением в вуз, или в военное училище, после окончания которого тёмного драко будут рады видеть в военном гарнизоне любой, даже не драконианской планеты. Ибо третья особенность тёмного драко - это почти молниеносное принятие решения в экстремальной ситуации вкупе с лучшими боевыми качествами".

- И как ты думаешь - он из военных?

"Спроси его, когда более-менее уляжется суматоха, как он оказался здесь, на Персее".

И когда мы двинулись по беспокойным серым волнам-улицам Ириды, я спросил.

- Вы хотите узнать, как я попал на Персей? - переспросил Стефан.

- Да, - подхватил тему по общей связи майор. - Меня тоже интересует это. Насколько я помню, Персей заселялся только людьми. И встретить здесь драко - большая неожиданность для меня. Историю Батиса мы знаем, так что...

Стефан оглянулся на повелителя оллфагов.

"Я расскажу ему сам, - сказал Батис. - Теперь, когда у него есть крылан, ему будет легче услышать меня".

Я, усмехнувшись, озвучил. Стефан некоторое время смотрел то на меня, то на Батиса - и спросил:

- Сейчас на тебе нет оллфага. Почему ты его слышишь?

- Я немного обучен энергогностике.

Парень кивнул.

- Хорошо. Я учился на первом курсе военного училища, когда в рамках образовательной программы мне предложили посетить несколько обжитых Федерацией планет. В отпуске. Так я оказался на планете, с которой группа людей собиралась переселяться на Персей. Следующая планета на моём пути была по дороге с одним из кораблей. На лайнере я познакомился с Костасом - мальчиком примерно моих лет. И он пригласил меня в гости. С разрешения родителей, конечно. Мы долго переписывались по электронной почте, часто болтали в интерэфире. Но выбраться я смог лишь через год, в отпуске перед третьим курсом. Я приехал на Персей в тот день, когда здесь началось то, что вы называете чумой.

... Костас встретил необычного друга в космопорту Андромеды и сразу повёз в Ириду. У Стефана вещей с собой было мало - привычка к походной жизни, поэтому ребята сразу поехали погулять по городу. Историю Персея Стефан уже знал от Костаса. В первую очередь они посетили старую часть города, специально не приспособленную для жилого района, лишь чуть отреставрированную, музейную. Потом Костас познакомил друга с земной кухней в специализированном уличном ресторанчике. А под конец первого дня на планете повёл знакомиться со своей школой.

Они прошли верхний этаж, где располагался кабинет Костасова класса, и в холле человек объяснял драко, какие растения привезены с Земли, а какие выращены взятые из дикой флоры Персея.

Пронзительный вопль со школьного двора смутил обоих и заставил немедленно выглянуть из открытого окна. Дыхание перехватило у обоих. Какие-то жуткие твари гонялись за перепуганными детишками, убивая их и пожирая.

Вскрикнув, Костас побежал к лестнице. Стефан - за ним, чуть поотстав. Вещей у него и в самом деле было мало. Зато, на ходу раскурочивая свой жёсткий на вид рюкзачок на отдельные брезентовые ленты и выбрасывая из него ненужные на данный момент вещи, он в секунды (выучка!) буквально одел руки в наручи-ножны с холодным оружием - лучевое и огнестрельное вежливо, но всё-таки отобрали в космопорту - на хранение.

На ходу застёгивая нагрудный доспех, Стефан почти догнал Костаса. Он ещё успел заметить, что над лестницей словно вздымается серый дымок. Костасу оставалось лишь несколько шагов до лестницы (лифт был в другой стороне и слишком далеко), как вдруг человек упал - так, будто от внезапной подножки. Драко бросился помочь встать... И попятился. Рубашка на спине упавшего резко треснула под напором растущего на глазах чешуйчатого гребня.

Драко замер, следя, как лопнули ботинки на вспучивающихся ногах странного существа, в которое превращался недавно общительный и смешливый парнишка. Вскоре громадный ящер, припавший к полу на всех четырёх лапах, изогнувшись, резко повернулся к Стефану. Совсем не смешно смотрелись на нём обрывки одежды. Но драко их и не замечал. Разогреваясь до боевого жара, в котором вскоре могла сгореть его собственная одежда, он следил за каждым движением, за каждым намёком на движение зверя в пяти шагах от себя.

Морщинистая морда ощерилась клыками, приподняв вислые боковые губы. Смутно жёлтые глаза сузились, будто заранее помещая живое существо перед собой в подобие клетки, из которой жертве уже не вырваться.

Прыжок, лёгкий и стремительный, болтом, выстрелившим из арбалета, - и Стефан с трудом удержал зверя на двух ножах, пробивших мягкую шею. Каменная лапа вцепилась было в нагрудный доспех, но драко жёстко сдвинул ножи. Отчётливо треснули сломанные позвонки - и ящер обмяк. Если сначала держать его более-менее можно было, потому что его собственный вес приходился на мощные лапы, то теперь, да ещё на вытянутых руках... Стефан отскочил. Чудовище рухнуло всем телом, пластаясь по полу.

Снова машинально драко отметил странное серое облачко, всплывшее над трансформированным телом. Облачко поплыло к драко, но за дюймов пять-шесть до Стефана остановилось, будто в нерешительности. В стрессовой обстановке трудно связать странный дымок с не менее странным преобразованием человека в зверя. Да и некогда разбираться с мелочами, когда из окна доносятся плач и отчаянные крики детей.

Оглянувшись на всякий случай, Стефан хотел было броситься по лестнице вниз, но внезапно его расчётливый взгляд прикипел к декоративной решётке, по которой вились плети какой-то зелени. Глаза тёмного драко мгновенно зафиксировали главное: решётка состоит в основном из тонких металлических стрел-штырей, слабо приваренных к длинному пруту, объединяющему их в единое целое. Прут - лишнее, но отодрать от него штыри оказалось легко.

Едва Стефану удалось отломать пару штырей, он сунул решётку под мышку и слетел с одной лестницы, с другой. На площадке второго этажа он столкнулся с человеком, пятившимся из коридора.

Тот подпрыгнул от неожиданности и, обернувшись, только и прошептал: "Серые!" Драко увидел: серое облачко, только что рассеянно витавшее перед носом человека, вдруг собралось в тонкую струю и призрачным копьём вонзилось ему в затылок.

Человек падал, а крик его, не прекращаясь, становился всё ниже и хрипловатей, пока не оборвался звериным рыком. Стефан не стал дожидаться конца уже явной трансформации и ударил штырями по обеим сторонам выпуклой, уже чужеродной кости на груди падающего. То самое серое облачко взвилось над мёртвым телом. Цепкая логика драко подсказала наконец связь между появлением серого дымка и преображением человека. И Стефан, больше не останавливаясь, кинулся вниз, коротко пожалев лишь об одном - об отсутствии настоящего оружия.

Тёмный драко влетел в школьный двор смертоносным снарядом, прикосновение к которому - немедленная гибель. Но Стефан не зря обучался военному делу. Бой без цели (цель - в данном случае защита беспомощных) война не настоящая - этому учили военные спецы на Драко.

И Стефан начал собирать "под своё крылышко" всех, кого только мог, стараясь не касаться детей горячими руками, чтобы не обжечь. Но вскоре понял, что просто собирать детей вокруг себя нет смысла: серые облачка подлетали и превращали любого маленького человека в зверя-убийцу. И тогда Стефан нарушил главный закон взрослого драко. Он уже понял, почему "серые" не влетают в него самого - не позволяет боевой жар его тела.

- Все на газон! - крикнул он, указывая на зелёную полосу, огибающую школьный двор. Ничего не понимающие дети, видящие лишь, что он успешно дерётся с оборотнями, а потому во всём готовые подчиниться ему как защитнику, бросились на газон.

Когда вся слышавшая его отнюдь не маленькая толпа оказалась на траве, он швырнул по обе стороны газона пламя - и окаймляющие траву высокие кусты загудели плотной стеной огня. Дети сбились в кучу, и целую минуту никто не превращался. Стефан понял, что прав в своих догадках. Но. Кусты вот-вот догорят. Но. Если он будет вырабатывать боевой огонь такой же мощи и дальше, истощатся его собственные ресурсы, он сам превратится в слабака, если не в инвалида, и тогда детей не спасти.

Воображение работало на победу. Посреди газона росли кусты, которых он поджигать не стал, потому что это всё-таки середина газона, где и сгрудились спасённые им. Кусты и дали новую идею.

- Ломайте ветви! - безапелляционным тоном приказал он.

Подчинившись уверенным интонациям, дети быстро наломали веток. А пока они занимались делом, драко быстро отыскал наиболее взрослого на вид мальчишку.

- Как тебя зовут?

- Майкл.

- Майкл, в школе есть закрытое помещение, без окон, с одной дверью? И чтобы близко к нам?

- Раздевалки при цокольном бассейне. Справа от нас.

- Запоминай: стоишь рядом со мной. Когда я скажу "веди!", мы быстро бежим в эти раздевалки. Меня понял? Повтори!

Мальчишка повторил. Теперь Стефан мог обратиться и к толпе, которая с надеждой уставилась на него.

- Ребята! Мы сейчас спрячемся в раздевалках при бассейне! Вы знаете, где это? Хорошо. Не подпускайте к себе серый дым! Он убивает! А сейчас!.. Поднимите руки с ветками! Майкл, веди!

Огненный вихрь от его ладоней поджёг вытянувшиеся ввысь ветви - и дети цепочкой помчались вслед за Майклом и Стефаном. Они уже сами сообразили размахивать горящими ветками по сторонам, не позволяя смертельным серым облачкам приближаться к себе.

Небольшая дверь в стене корпуса оказалась закрыта на внутренний замок. Майкл закричал Стефану. Драко пронзил ножом замок, сразу показавшийся ему достаточно хлипким, а затем ударил кулаком. Дверь крякнула - и Стефан рывком дёрнул её на себя. За спиной дети кричали, что у многих догорают ветки. Он заторопился. Встал сбоку от двери и снова вскинул руки. Словно по низкому туннелю, школьники вбегали под ровно гудящим пламенем в укрытие.

- Закрывай дверь! - будто сквозь стену услышал он крик Майкла.

Какую дверь... Почему он должен её закрывать... Огонь бушевал - и драко, загипнотизированный ревущим пламенем, уже ничего не соображал, помня где-то стороной, что должен держать это пламя до конца... Какого конца?.. Странная слабость... Никогда такого не ощущал...

Он начал падать. Ноги больше не слушались, а огонь по инерции рвался из него, пожирая последние резервы внутренней энергии, когда что-то плотно обхватило за пояс и дёрнуло назад. Пламя точно отрезало, когда Стефан безвольно повалился на что-то мягкое, поддерживаемый множеством рук. Далёкий грохот напомнил ему недавний крик: "Закрывай дверь!" На него падали мягкие вещи, кто-то приговаривал: "Туши! Туши!" А он всё никак не мог понять, почему он хочет, но уже не может вырабатывать огонь.

Дети проволокли его по лестнице донизу. Они не знали, что драко уже перерасходовал разумный уровень энергии, необходимый для явления огня. Это Майкл, не отходивший ни на шаг от Стефана едва вбежав в подвал, первым заметил, что спаситель зашатался, а огонь, который до сих пор ровным потоком извергался из его ладоней, начал прерывисто вырываться отдельными, слабыми лоскутами.

Школьники сообразили набросить на тело драко, пылающее жаром, полотенца из первых же шкафчиков, что стояли по дороге к бассейну. Затушили всё ещё появляющийся, хоть и слабый остаточный огонь.

Успокоившись, что сам может помочь их недавнему спасителю, Майкл временно принял на себя обязанности старшего, каковым и был после драко. Тринадцатилетний мальчишка велел детям успокоиться, чтобы не привлекать внимание ни "серых", о которых предупредил странный спаситель, ни чудовищ, в которых превратились хорошо когда-то знакомые им всем люди.

31.

Стефан рассказывал монотонно. Но нам, уже многое повидавшим, его история виделась в красках. Я прикинул, что тогда тёмному драко было семнадцать. Как Батису сейчас. И в чём-то Стефану было легче, чем Батису. У Стефана всё-таки была возможность выжить. Не будь рядом с четырнадцатилетним Батисом отца, он не прожил бы и минуты при столкновении с тенями.

... Как бы там ни было, но перерасходовавший личный энергетический баланс Стефан надолго впал в полуобморочное состояние. Пока он "отсутствовал", детишки сообразили закрыться в одной из раздевалок и выключить свет.

Дальнейшая практика показала, что инстинктивное движение детей было правильным: тени не очень любят шастать в темноте.

Сначала дети сидели в кромешной тьме тихо, дожидаясь, когда очнётся их спаситель. Затем то один, то другой начали рассказывать, что видели и что испытали. Ребёнка легко напугать. Но не зря психологи отмечают, что детская психика отличается высокой адаптацией к меняющимся условиям.

Истории сквозь слёзы сменились наивными рассуждениями о происхождении "серых". А непрактичные головоломки - попытками понять, как уберечься от преображённых и самим не превратиться в чудовище.

Один практический урок дети усвоили: "серые" боятся огня. Майкл предложил сделать факелы. Огня искать не надо: спаситель умеет вызывать его. Уставшие от страха, но ещё больше от долгого и бесцельного сидения, дети принялись обыскивать раздевалку, бросая найденные вещи в общую кучу. Долго думали, из чего сделать палки. Вспомнили, что на дверцах шкафчиков изнутри есть вешалки для полотенец. Выломали их.

Чудовища казались детям не такими страшными, как "серые". Поэтому, пока наматывали тряпки на короткие палки, снова начали делиться воспоминаниями, как "серые" проникали в людей, превращая их в монстров. А две девочки похвастались, что они успели убежать от живого дыма. Майкл, поневоле взявший на себя функции взрослого, поинтересовался, как они убежали. Прояснилась ещё одна особенность теней: если человек пропадает из поля зрения "серого", тень прекращает погоню.

Итак, когда Стефан пришёл в себя, дети смогли поделиться с ним первым опытом общения с "серыми". А тёмный драко приходил в себя долго. Чтобы восстановиться, ему нужно было элементарно поесть, причём пища должна быть богата витаминами и белками. Случись что - его боеспособности едва ли хватит на минут пять. И ладно бы он был один. Но к нему жались дети, тоже голодные и измученные пережитым стрессом и дальнейшей неизвестностью.

Судя по времени, на улице глубокая ночь.

Стефан честно признался, что без питания он очень плох. Дети задумались и вслух начали вспоминать, где вокруг школы могут быть магазины и кафе. А тёмный драко смотрел на них, и лишь раз мелькнула мысль: не будь этой обузы, он легко бы прорвался сквозь орды тварей и добрался до космопорта.

Но он чувствовал, обострённо чуткий во тьме, устремлённые на него взгляды. И мысли уверенно переходили в русло практицизма. Микрорайон школы был не совсем незнаком ему. Будучи курсантом военного училища, он имел цепкую память и без детей хорошо представлял местность, зафиксированную при подходе с Костасом к школе. Проблема гнездилась именно в детях. Уходить без них или всё-таки взять их с собой?

Рассудочность требовала уйти в одиночку. Но иррациональное чувство, что он отвечает за спасённых детей, требовало не оставлять их.

Стефану повезло. Школа Костаса была со спортивным уклоном. Дети привыкли к физическим нагрузкам, часто выезжали в так называемый загородный лагерь, который представлял собой ровную луговину и который превращался в собственно лагерь, лишь после того как на нём ставили палатки.

Он принял решение, когда кто-то из ребятишек вспомнил, что и в самой школе даже в каникулы работал буфет (в школе действовал пришкольный лагерь). Когда отзвучали слова невидимого в темноте мальчишки, Стефан отчётливо услышал, как тот сглотнул. Голодных он точно не мог оставить.

Сознание уже прояснилось. Он чувствовал в себе силы на выработку боевого огня. Минуты на полторы действия.

Прежде чем выйти из закрытой раздевалки, он объяснил детям, что значит тёмный драко, к чему он готовился в военном училище, и предупредил, что требует полного подчинения, пока обстановка не подскажет напрямую, что он может сложить с себя обязанности старшего среди них.

Итак, сначала решили устроить набег на буфет. Самые активные посетители бассейна объяснили драко-курсанту, что из зала ведут две двери: одна выводит на улицу, на пришкольную территорию, вторая - к лестнице на первый этаж самой школы.

Первым к бассейну вышел Стефан, затем - остальные. Они шли молчком по краю бассейна, сумеречного, мерцающего прозрачной водой под тусклыми лампочками аварийного освещения. Шли почти на цыпочках, но эхо шагов шаталось от одной стены к другой шелестом плещущих волн.

Поворачивая по краю бассейна, Стефан пересчитал "своих" детей - двадцать пять человек. Все с "факелами" наготове.

Буфет оказался больше похож на маленькое кафе внутри школьной столовой: особенно ценным оказалось, что у него одна дверь в зал столовой и единственное окно выдачи, сейчас плотно закрытое. Наконец можно было включить свет.

Дети деловито разошлись по кухне буфета и быстро разыскали продукты. Сунув в рот что-то запечённое с сыром и мясом, Стефан сначала обследовал кухню, затем - посудомоечную. Впервые со вздохом облегчения пристально оглядел содержимое шкафчиков, полных баллончиков и бутылок с моющими и чистящими средствами. На нижней полке - пара баллонов с горючим веществом. А на отдельной полке - аптечка, лучший подарок на сегодняшний день.

"Ребят не выпущу, пока не будут готовы к любой опасности!" - решил тёмный драко, снимая с полок дезинсектициды. Память о "серых" и оборотнях подстёгивала. А ведь он ещё не знал об "акулах". Когда дети заглянули в посудомоечную, Стефан сидел, держа между коленями пустую бутылку и старательно начинял её примерными, на глаз, порциями из различных средств.

Мальчишки разобрали бутылки со смесью, девочки вооружились баллончиками с инсектицидными аэрозолями. Неизвестно, как с "серыми", но против любого живого существа аэрозоль - оружие, хотя бы ошарашивающее на первых порах, неплохое.

- Тихо... - прошептала высокая девочка.

Все замерли. Тишина, в которой набатно бились перепуганные сердца. Секунды две-три - услышали поскрёбывание в дверь буфетной кухни. Стефан - палец к губам, сам - бесшумно к двери. От своего места вряд ли услышал бы, но, приникнув к двери ухом, расслышал отчаянный шёпот: "Пустите! Пустите!" Дети, почти не дыша, следили, как он медленно поворачивает круглую ручку, держа наготове ножи.

Если бы драко не был так напряжён, сдерживая себя, он бы мгновенно ударил в первую же тень из трёх, скользнувших в еле приоткрытую дверь.

Две девочки и мальчишка буквально ворвались в помещение. Одну из девочек спустя секунды узнали "его" дети - и драко расслабился. Их успокоили, накормили и стали вместе готовиться к выходу из школы.

Стефан в приказном порядке перечислил продукты, которые все должны взять с собой, и показал, как из небольших скатертей, завязывая края, легко сотворить удобные примитивные рюкзачки.

- А зачем нам продукты? - спросил Майкл, утрамбовывая консервы. - Разве мы не будем дожидаться помощи?

- Лучше всего ждать, добравшись до полицейского участка.

- Думаешь, там кто-то остался?

- Не знаю.

- Тогда зачем?

- Это единственное место с настоящим оружием.

Стефан знал, что он не настолько цивилизован, как эти дети. Звериным чутьём он чуял, что беда пришла не только в эту школу. Да и логика работала: где спасатели до сих пор? В любом случае, до прояснения ситуации, дети теперь - его стая, его семья. Пока он не выучит первых из них хотя бы умению постоять за себя, он уже боится оставлять их даже на время - их, доверившихся ему, пошедших за ним.

Они вооружились и длинными ножами, с благодарностью позаимствованными из той же кухни. Хотя Стефан, вспоминая оборотней, предпочёл бы, чтобы каждый школьник держал в руке как минимум метровый дротик. Штырей, отодранных от декоративной решётки, было маловато... Ещё пара минут задержки - драко показал несколько знаков из военной жестикуляции, самых примитивных и самых ходовых: "стоп", "вперёд", "ко мне", "сесть", "встать" и другие.

Медленно, то и дело останавливаясь прислушаться к тишине в здании, они шли к выходу из школы. Идти тем же путём, через бассейн, тёмный драко не решился.

На крыльце школы, низком, почти вровень с дорогой от него, Стефан некоторое время постоял один, прежде чем решился позвать за собой детей. Было часа три ночи, и рассвета ещё даже не предполагалось. Луны Персея плыли за зданием школы. Поэтому за драко дети шли тесной цепочкой в кромешной тьме, как и в школе то и дело останавливаясь прислушаться к уличной ночной тишине.

Единственное, о чём пожалел впоследствии Стефан, - это о том, что доверился детям как взрослым. Он был слишком уверен, что на его предупреждение об абсолютном послушании они откликнутся со всей серьёзностью. Но драко было всего семнадцать, и детской человеческой психологии он не знал.

Им удалось вполне благополучно выйти со школьной территории и пересечь дорогу к улице, где двумя домами далее располагался полицейский участок.

Стефан даже на секунды страшился оставлять детей на улице, как и они боялись оставаться без него на открытом пространстве. Вход в полицейский участок скрывался в непроглядной тьме, как и всё остальное. Если бы дверь в участок была закрыта, драко не засомневался бы зайти сразу. Но сейчас он махнул рукой на стену здания и ладонью словно что-то дожал до земли. Короткий шелест, шуршание (дети сели у стены) - и снова тишина.

Насторожённо прислушиваясь к темноте, Стефан постоял на пороге и шагнул в "предбанник". Навстречу ему, из холла, начало светлеть: луны Персея заглядывали в окна с другой стороны. Теперь он перестал чувствовать неуверенность. Он чувствовал себя охотником, выслеживающим осторожного, страшного зверя.

Стараясь придерживаться теней, которыми холл был щедро перечёркнут как чёрными полотнищами, драко быстро проверил пространство. Ему повезло: ночь тихая, безветренная. Случись шевельнуться какому-нибудь существу, Стефан сразу бы почуял его присутствие... Теперь осталось проверить два коридора. Для начала он обследовал первый же кабинет справа. Как и ожидалось, внутри кабинет имел всего одну дверь - и ни одного окна.

Тёмный драко быстро вернулся за детьми. Торопливый топоток лёгких ног отзвучал в холле не более чем за полминуты. Закрыв дверь кабинета, драко объявил, что это помещение замкнутое, поэтому детям здесь нечего бояться. И добавил:

- Сидите, а я попробую разузнать, где здесь оружие. Закройтесь. Думаю, в полчаса я управлюсь. Буду возвращаться каждые десять минут и стучать так: стук - пауза - два быстрых стука. Повтор. Запоминайте, - и он отбарабанил пальцем по столу условный сигнал дважды. - Запомнили?

- Запомнили, - за всех ответил Майкл. - Я подежурю у двери. Буду открывать тебе. Но ты вернёшься?

- Вернусь.

В первый выход арсенала он не нашёл. Отстучал сигнал и, заглянув в комнату, спросил шёпотом у Майкла:

- Всё в порядке?

Мальчишка кивнул.

Во второй выход обнаружил на лестничной площадке заинтересовавшую его дверь. Попробовал открыть - не поддалась. Вбил лезвие кухонного ножа в скважинку и использовал вместо упора отогнуть язычок замка. Сторожась, прошёл несколько лестниц вниз. Коридор привёл в подземный гараж. Тогда впервые и мелькнула мысль: если "серые" не видят спрятавшегося, то почему бы до выяснения ситуации не спрятаться в каком-нибудь подземелье?

Обдумывая эту мысль, он и отправился в третий заход в поисках оружия. В ночном здании без света было сложно представить расположение кабинетов, но Стефан придерживался той идеи, что арсенал обязательно должен быть в середине здания - на всякий случай, если на участок совершат - потенциально - нападение.

В какой-то момент он заблудился среди коридорных переходов. Но, полагая, что если пойдёт по одному из них, обязательно попадёт в холл, он спокойно, не спеша зашагал по первому попавшемуся.

Полуоткрытая дверь в кабинет заставила насторожиться. Он подкрался к ней, прислушался. Ничего не услышал, но инстинктивно почувствовал чьё-то присутствие. Кабинет не был из внутренних, но оставлять за спиной опасность, не выяснив всех обстоятельств, нельзя. Тёмный драко, затаив дыхание, боком мягко влился в помещение.

Здесь персейские луны хозяйничали вовсю. Поэтому, вжавшись спиной в косяк, Стефан сразу увидел: наверху шкафа, похожего на сейф, на корточках сидит человек, выставив вперёд какие-то палки с заострённым концом. Проследив направление палок, драко почувствовал, как перехватило дыхание: огромный в темноте ящер напряжённо следил за каждым движением человека на шкафу.

Неизвестно, сколько длилась странная дуэль между этими двумя, но оборвалась она резко. Облившись потом, тёмный драко услышал шёпот:

- Стефан, я...

Секунда - целая жизнь! Он успел выкинуть в коридор Майкла и захлопнуть дверь, навалившись на неё, но закрывал, уже ослепший от боли: его рвали на части, раздирали до внутренностей, швыряли по полу, а он даже не успел включить механизм нагрева. И когда его полоснуло кривыми когтями по голове, а он не смог даже поднять руку, он понял, что это конец...

И только понял - как неимоверная тяжесть, взревев и вбивая свой рёв в его разодранные уши, свалилась на него так, что почти раздавила, распластала по полу. Хуже, что эта тяжесть не была неподвижной: она содрогалась на нём, то давая дышать, то отнимая последние порции воздуха. И больше всего хотелось впасть в бессознательное состояние, лишь бы не было этой раздирающей боли. Но вместо желанного беспамятства ему добавили боли: кто-то, крепко ухватившись за его руки, начал сильно и больно вытаскивать его из-под бьющегося в агонии чудовища.

- ... Арсений спрыгнул с сейфа в тот момент, когда зверь отвернулся от него ко мне. Он его просто проткнул теми палками - оказалось, что это выломанные ножки пластикового стула из небольшого кафе напротив участка. Мне повезло, что я попал в его руки. Иначе бы не выжил. Арсений кое-что смыслил в медицине. Жаль, что через полгода пришлось его убить. В него всё-таки вошёл "серый"... В подземном гараже мы прожили долго. Но то место расположено близко к морю. Три дня назад пришлось перебираться сюда, что мы и сделали.

- А если бы вода поднялась выше? - задумчиво спросил майор. - Если бы море полностью поглотило Ириду? Что бы вы делали?

- Попробовали бы ночью доехать до Андромеды, - сразу сказал Стефан, и мы поняли, что это решение было им давно обдумано. - Теперь мы знаем, что ночами "серые" не разгуливают. А от преображённых как-нибудь отбились бы. Оружия у нас много. Было. Хотя у ребятишек и сейчас его с собой достаточно.

Мы помолчали, размышляя над его словами и вспоминая наш собственный выезд и все стычки с оборотнями по пути. Не знаю, как остальные, но мне не хотелось бы разочаровывать Стефана, что дорога из Ириды в Андромеду всё-таки не так доступна, как кажется, даже ночью. С другой стороны - он верил. И оказался прав. Наткнулись же мы на него и детей...

- Майор... Брент, - позвал Барри, не отлипающий от приборов ночного видения. - Мне бы очень не хотелось мешать такой умиротворяющей обстановке, но, по-моему, над нами кружит "акула".

32.

Пауза. Затем Тайгер, наблюдатель в машине Брента, недоумённо спросил:

- Барри, ты смеёшься? Чисто вокруг!

- У меня тоже, - сказал Максим, наблюдатель Винсона.

- Гы - вокруг, - хмыкнул сириусец. - Вы что - резко перестали понимать мой язык? Узкий кругозор у вас, вот что я вам скажу. И мышление косное. Конечно, не разглядите ничего, пока носом вас не ткнёшь...

- Барри! - рассвирепела Бланш. - Я ща ткну тебя самого! Где "акула"?

Не отрываясь от экрана монитора, сириусец указал пальцем в потолок фургона.

- Крылатая! - сказал лейтенант. - Барри, лень было сказать сразу?

- А я что - не сказал "над нами кружит"? - обиделся сириусец.

- Какое там - лень! - проворчала Бланш, с беспокойством оглядываясь на детей.

Войдя в фургон грузовика, они мгновенно освоили его - и уснули. Практичные детки. После возгласа Барри все одиннадцать человек сели с оружием в руках.

Недоговорённость Бланш я понял. Она имела в виду, что Барри нашёл повод поболтать. Но и недовольство Барри понятно. Он и в самом деле чётко сказал, что "акула" над нами, а мы восприняли его сообщение привычно: он говорит о самой распространённой - о сухопутной.

- Она нас видит?

- Неясно пока. Слишком высоко кружит.

- Если и не видит - обнаружит сразу, - пробормотал сириусец, уже с тревогой пялясь в монитор. Мне даже показалось, я заметил капельки пота, поблёскивающие в отсвете на лбу и под носом приятеля. - Мы в городе единственные, кто двигается.

- Остановимся, майор? - предложил Максим. - Переждём, пока пролетит.

- Поздняк метаться, - ответил Тайгер. - Судя по траектории спуска, она нас уже засекла. Если только остановиться и проследить за её действиями. Грузовики на привычную добычу не похожи. Может, покружит-покружит да уйдёт.

- Драный хвост кота моего... А если в её тупую башку придёт мысль опуститься на фургон и пальчиком (простите - коготком) проковырять в нём дырку? Хотите этой туше консерву на блюдечке преподнести?

- Винсон, если она приземлится на фургон, ковырять не сможет только по одной причине - нафиг всех раздавит всмятку.

На экране "акула" медленно и плавно давала круг за кругом, теперь уже совершенно точно спускаясь к нам.

- Здание слева - это что? - резко спросил Брент.

Мы приникли к узким боковым оконцам. Это здание прекрасно видно даже сквозь сумрачный серый ливень. Конусообразное, верхушка исчезает в ливневых струях. Основной корпус обвит по спирали уходящими вглубь галереями. Этакая гора с бесконечными террасами.

- Это автоцентр, торговая площадка для автолюбителей, - сказал Дирк.

- Здесь есть подземные дороги?

- Если и есть, то их дня три как затопило, - напомнил Римлянин.

Тишина. Если Брент не бьёт себя по лбу: "Как это я сразу не сообразил?", то наверняка пытается найти другие варианты, как использовать автоцентр для спасения.

- Первый этаж, - наконец сказал майор. - Получится там укрыться?

- Двери все на автоматике - вручную не закрыть, - тревожно рассуждал Римлянин. - Да и... Там, где пройдут грузовики, и эта туша протиснется. Предлагаю детей быстро переправить в укрытие, а самим дать бой.

Наблюдая на экране медленное, царственное падение на нас невероятно громадного тела, я рассеянно сказал:

- Есть ещё вариант. Грузовики идут дальше или стоят на месте, а пара психов бежит по этим галереям, отвлекая от них большую птичку.

Снова пауза. Переваривают.

- И где ты найдёшь эту пару? - осторожно спросил Тайгер.

- Ну, один уже есть, - ответил я опять рассеянно, поскольку прислушивался к себе: дыхание учащается, ноги лёгкие-лёгкие, а по стопам будто огонь полыхает и снизу их адреналинчиком поджаривает - так и хочется стартануть побыстрей. Одновременно я мысленно обшаривал себя и в результате обыска решил, что экипирован хорошо и не хватает самой мелочи - базуки Бланш. Но штуки три минки в кармане про запас имеются, а в беге базука может быть обузой. И рассеянно же добавил: - А может, и одного меня достаточно. Майор, я пошёл? Дирк меня подвезёт к первой галерее, а там...

- Имбри, ты с ума сошёл? - холодно спросил майор.

Практичный Барри перебил его:

- Ник, думаешь, она клюнет на тебя?

- Барри, сам посуди: ползут по улицам фиг знает что за коробки, а тут по галереям бежит хорошо известная "акуле" по вкусовым качествам букашка. Ну и? Дирк, давай поворачивай. Она уже близко.

Дети, слишком рано повзрослевшие, смотрели на меня неопределённо оценивающе. Взрослые - так, словно у всех на языке вертелся последний вопрос Брента.

- Винсон, - раздался голос Севера, - поворачивай к тому же выступу. Я пойду с Имбри. Поторопись.

- Брент... - сказал лейтенант.

- Не пущу! - заявил майор, а потом они, видимо, переключились на связь "один-один", так что невнятные отголоски бурного спора доносились из пространства, доступного микрофону Гурия.

Хм... Три психа. Неплохо. Если Брент, конечно, отпустит лейтенанта. В лобовом столкновении с "акулой" дать дёру в разные стороны, а потом вдвоём исподтишка угробить страшилу, занятую третьим, - самое то. Вот только удирать я не собирался. Оттого и весёлый был.

Батис сидел среди детей. Лицо абсолютно невыразительное, но проступившая вокруг сияющих призрачной зеленью глаз боевая полумаска выдавала мальчишку-драко. К бою готов.

- Батис, дашь оллфага для Севера? - попросил я, оглядываясь на дверь.

"Птица не будет слушаться ведуна. В нём тень".

- Но мой оллфаг сидел с ним!

"Твой - потому что ты приказал!"

Я присмотрелся к повелителю оллфагов. И нечаянно заглянул чуть дальше, чем следует. Батис дёрнулся, закрываясь. Но считать с него я успел. Вот оно что. У драко осталось три крылана. И он чувствует себя беспомощным, как тогда, когда его стая сопровождала меня на спутник Гарпии-2.

- Ладно, если не хочешь... - начал я - и оборвал себя на полуслове: собираешься шантажировать мальчишку, которому и так плохо? Ничего страшного - снова отдам своего оллфага Северу. Просто не сообщая об этом драко. За ведуна в какой-то степени тоже обидно: как-то быстро Батис забыл, что сам все три года общения с крыланами на Персее носил в себе тень.

Грузовик встал, и что-то заскрежетало одновременно с всплеском.

- Имбри, дверь открывается?

- Всё нормально, Дирк. Бордюр ниже.

"Ник!"

Обернувшись, я чуть вздрогнул: оллфаг спланировал на плечо и почти сразу уставился мне в глаза. Я бережно снял его с плеча и сунул под куртку, откуда навстречу сородичу что-то скрипнул мой личный крылан.

"Позаботься, чтобы они не попали под ливень!"

- Обязательно, - улыбнулся я Батису и выпрыгнул из фургона на дорогу - на первую галерею автоцентра.

Сразу за мной из присоседившегося к краю галереи грузовика выскочил Север. Чуть позже из третьего фургона вылетел Тайгер. Как будто за ним гнались... Ага... Отпустил его майор. Представляю, как орал.

Кивнув лейтенанту, я сразу отправился вверх по галерее догонять ведуна. Честно говоря, я рад, что из всех профессионалов Брента с нами пошёл именно Тайгер. От остальных я бы точно отказался наотрез. Предстоит долгая беготня. Военные, конечно, хорошо. Но увы - только в беге на короткие дистанции. Лейтенант легче, мяса, как говорится, не набрал, суховатый и худощавый. Он-то должен выдержать долгую пробежку... Насчёт Севера - не уверен. Тёмная лошадка. Но вызвался сам. Посмотрим.

Краем глаза я отметил, как машины отвалились от бордюра и, грузно преодолевая мощное течение улицы, поспешили от автоцентра.

Как-то они слишком медленно уходят. Или мне так кажется? Но водный поток вроде не слишком сильный для таких машин.

Оставив проблемы с машинами и запрокинув голову, я примерно вычислил, что "акула" скашивает круги именно в нашу сторону, а не к машинам. Всё. Можно себя поздравить. Идея оказалась стоящей. Страшенная добыча наживку заглотала.

Я передёрнул плечами от рывка воздушной волны сверху. Совсем близко.

- Север!

Ведун обернулся, перешёл с бега на шаг, позволяя догнать себя. Недавно мягкие, седые волосы облепили его голову мокрыми прядями.

- Расстегни куртку!

Ледяные глаза радостно вспыхнули прозрачной синевой. Он быстро спрятал оллфага, нисколько не возражающего против перемещений, за пазуху и побежал следом за лейтенантом.

Если не подходить к краю галереи, вымокнуть можно только от дождя, занесённого во внутреннее пространство беспорядочными порывами ветра. Как бы ни хотелось полностью спрятаться от дождя, двигаясь вплотную к основному корпусу автоцентра, приходилось бежать так, чтобы постоянно оставаться в поле зрения чумовика.

По сути, мы не просто поднимались, а шли на сближение с "акулой".

Но пока время есть. Я бежал по галерее, всматриваясь в стену автоцентра. Сплошные окна-киоски, перемежаемые стеклопластиковыми дверями небольших магазинов и кафе. Дорога - шесть полос. Надеюсь, случись что с кем-то из нашей троицы, остальные успеют добежать до укрытия.

Всё! "Акула" перестала кружить и целенаправленно ринулась к нам в галерею.

Теперь можно отступить в глубину галереи, к стене. Она всё равно нас видит и на что-то другое не отвлечётся. А у стены разбежаться легче.

Так мы и пятились...

- Ник.

- Что, Тайгер?

- Справа.

Скосившись, я втянул холодный воздух сквозь зубы.

Пятеро оборотней выходили из-за стены сверху дороги. Они сначала глазели на "акулу" и жались к стене, как мы. Видимо, тоже побаивались зверюги. Тощие, костлявые.

- Что делаем, Имбри...

- Сможете взять на себя оборотней?

- Ты - один против "акулы"?..

- Сможете?

- Север - как?

- Возьмём.

Ах, как взвыли оборотни, завидя нас! Плевать им с высокой башни на всех "акул" на свете, когда жрать охота, а жратва - вот она, только лапу протяни! Да они сиганули к нам, как к давно потерянным и вдруг обретённым родичам!.. Я быстро пошёл к краю галереи, рассчитывая, что оборотни всё же побоятся вступить в конкуренцию с "акулой", появись та в излишней близости к ним, что рациональный расчёт убедительно докажет им: дичь в лице Тайгера и Севера предпочтительней добровольно сбежавшей в пасть, мягко говоря, покрупнее.

Чтобы не упасть от бьющих в меня воздушно-дождевых струй от крыльев "акулы", я схватился за небольшой столб у края галереи. "Акула" летела на меня - и я выкинул все мысли о том, что происходит за моей спиной. Она должна влететь на галерею чуть сбоку, потому как напрямую ко мне мчаться мешали те же тонкие столбы, который образовывали здесь небольшое укрепление поворота для безопасности машин на ходу. Она должна влететь - и сразу кинуться на меня, сделав буквально два-три шага своими чудовищными лапищами.

Арбалет показался мне смешной игрушкой, но единственная моя надежда пряталась в судорожно сжатых кулаках - те самые мины, которые я собирался забросить в пасть вопящего монстра, некогда бывшего человеком.

А чудовище и правда вопило - мне причудилось, от восторга: "Жратва-а!"

"Акула" тяжело шлёпнулась на дорожное покрытие галереи и, едва свернув крылья, затопало ко мне. Дорога под ногами задрожала. Помнится, я ещё успел подумать, что чумовик здорово напоминает голодную бездомную собаку, которой кто-то наконец бросил кость.

Только странно... "Акула" при беге будто шаталась из стороны в сторону. Я не отрывал от неё глаз - и вдруг меня повело. Я зашатался - и зашагал к ней, точно так же торопливо и раскачиваясь. Все мысли - прочь. Только немигающие глаза в бешеные глаза монстра. Мне что-то мешало. Я положил в карманы куртки мины. Руки теперь свободны. Ничто не мешает, кроме ледяного дождя и ветра. Но и в них есть определённый ритм... Меня закрутило... Чудовище остановилось. Остановился я.

Жёсткая башка с костяным гребнем, врастающим в хребет, чуть склонилась, разглядывая меня. Я слышал, как "акула" дышит, - и дышал вровень с нею. Я чувствовал, какое удивление она испытывает, - и был удивлён не менее. Я видел её энергополе - и подстраивал своё к эмоциональному фону монстра.

А потом я превратился в "акулу" - в эту. В голодную и не понимающую, откуда взялось ещё одно чудовище на месте хлипкого человечка, который должен был утолить её голод. Полураскрытая пасть чудовища смердела жутко - и "акула" внюхивалась в точно такой же вонючий смрад от монстра, который стоял напротив, словно прикидывал, сможет ли сожрать её сразу или придётся сначала устроить смертельную битву.

33.

Только спустя некоторое время я узнал, почему машины излишне неуверенно шли в водных потоках улицы. Майор Брент не был бы военным, если б не попытался подкорректировать мою идею "взять противника на живца". И не был бы трезвым рационалистом, оставляя часть команды на произвол судьбы. Даже Тайгер не знал, что те самые профессионалы, о которых я так пренебрежительно думал, через пять минут после нашей высадки попрыгали на ту же галерею - только ниже нас, и не бегом, но крадучись стали подниматься за нами вслед. Вёл их Брент. Куда нам без майора и его бдительного начальственного ока!

Пока наша троица мчалась навстречу "акуле", отвлекая чумовика от машин, Брент крыл трёхэтажным и нас, и всё на свете заодно: оказывается, внутри автоцентра можно было спокойно переждать нашествие любой твари, так внутри него существует ещё одна дорога - вкруговую. Правда существовал и один нюанс: спрятать людей в автоцентре можно, только раскидав их маленькими группками по мелким магазинчикам. Что подпадало под заключение "и то хлеб".

Слегка поколебало это решение зрелище, представшее глазам десанта, едва он тяжёлой рысцой добежал до того места, где остановились три психа.

Лейтенант и ведун дружно пятились от несущихся на них оборотней. В первые секунды майору показалось, что тварей не менее десяти экземпляров. Пока он смог высчитать чумовиков, Тайгер принялся отстреливать оборотней из базуки, а Север неожиданно мастерски устроил стрельбу из ПП, не подпуская тварей к стрелку и его основному оружию.

Удостоверившись, что временнАя фора для вступления в бой существует, десант обратил внимание на меня. Брент потом сознался, что первое впечатление от происходящего у него лично было ошеломляющее. Сценка для него нарисовалась так: "акула" предложила мне совместное курение травки, после чего обдолбанный человек и обдолбанный монстр начали блаженно покачиваться друг против друга, ведя в полной прострации задушевный разговор.

Тем временем Тайгеру и Северу удалось справиться с двумя оборотнями. Оставшиеся трое, визжа от ярости, быстро сокращали расстояние между собой и сопротивляющейся жратвой. Поскольку они метались, словно пущенные по неровной поверхности резиновые мячи, то лейтенант сумел только подранить одного. Раненый оборотень лишь чуть сбавил скорость: регенерация шла на ходу. Если бы рядом находился бесстрастный наблюдатель, он наверняка отметил бы снижение общей массы раненой твари.

Винсона майор оставил следить за мной, чтобы, буде такая возможность, пристрелить "акулу" или хотя бы утащить меня в убежище под прикрытием общего огня.

Основная группа десанта вылетела из-за угла (хотя какой угол, если стена округлая). Тайгер (оборотни, не замедляя бега, зарычали при виде новой добычи) оглянулся. Север - нет. Поэтому именно на его долю пришлась стрельба по бешено скачущим мишеням. В любом случае этим двоим повезло: они начали отступать на сближение с группой защиты.

... Сначала "акула" видела собственное отражение - "акулу" того же размера, что её немало озадачило. Загипнотизированная глазами странного существа - глазами, которые её держали, как на привязи, она забыла о терзающем её голоде. Впрочем, голод терзал её не слишком: получасом ранее она поймала двух оборотней - одного в человеческой форме, второй успел обратиться.

Я же качался перед чудовищем совершенно безэмоционально. "Акула" оказалась из небольших - метров девять-десять в высоту. Я не очень умею определять размеры. Просто она была с двухэтажный дом. Может, голодала, когда обратилась. Может, пришлось драться с другими "акулами" (в Андромеде такое видели часто), а потом тратить на заживление ран массу собственного тела.

В хлещущем ливне, лишающем мир всех красок, кроме серого, кофейно-коричневый цвет "акулы" поблёк до бледно-песочного.

Когда чудовище полностью сосредоточило на мне своё внимание, оно перестало раскачиваться. В то время, как я продолжал. Его глаза застыли на моих - я видел, как зрачки тусклых глаз почти незаметно двигаются из стороны в сторону, отслеживая моё качание.

Где-то стороной я знал, что именно видит "акула". Её немигающие глаза (пока отстранённо) наблюдали, как изменяется её двойник напротив.

Я не знал, как я это делаю. И не знал, что умею это делать.

Сначала у чудовища, которого видела "акула", распахнулись крылья. А затем, будто они из плавленого сахара, крылья стали таять. Одновременно двойник принялся увеличиваться в размерах. Маленький мозг загипнотизированной "акулы" это отметил.

Крылья двойника влились в его тело.

Затем растаяли громадные лапы, став частью туши, распластавшейся на дороге галереи. Почти сразу что-то произошло с глазами двойника-оборотня. Из тускловато-молочных они вдруг потемнели и обрели абсолютно чёрный, не отражающий цвет.

"Акула" следила, как сверху и по бокам вокруг непроницаемо чёрных глаз растут костяные щитки. Затем её мозг получил новый визуальный сигнал: начало видоизменяться тело её недавнего двойника. Сглаживались все неровности и выпуклости на месте бронированной чешуи и бывших конечностей. Внутренний жёсткий скелет неожиданно пластично смягчился, будто подтаял. Существо мягко скользнуло по-змеиному гибким телом, подняв голову с острыми глазами на противника.

И - последнее действо. По змеиному телу плеснула волна чёрного цвета.

Всё. "Акула" созерцала огромного змея, не уступающего ей по величине, но явно гораздо опаснее, поскольку змей был более гибок и стремителен. И что-то зашевелилось на дне атрофированной памяти и поглощённого чумовиком человека, и аборигена-персейца, трансформированного в результате мутации. Смутное мелькание стремительной смерти всего живого на планетах, да и до крайности истощённый почвенный слой самих планет, которые превращались на века в пыльные бесплодные шарики, бесцельно и мёртво плывущие вокруг своих солнц...

Пока "акула" смутно вспоминала, словно стреноженная немигающими чёрными глазами, в которые мгновенно проваливался взгляд любой сосредоточенности, она не замечала, что чёрный змей быстро растёт... В какое-то мгновение то ли гигантский змей чуть ослабил гипнотизирующую удавку, то ли "акула" очнулась от ворожбы его взгляда. Только "акула" увидела - увидела по-настоящему, кто или что перед нею. Инстинктивное движение запугать своего противника вылилось в привычное действие: она распахнула пасть взреветь. Но глотка не успела даже напрячься, чтобы издать хоть один звук.

Последние эмоции - изумление и ужас. Ибо гигантская чёрная стрела, стремительно обрастая выскакивающими на лету иглами, метнулась в развёрстую пасть, распарывая горло своей величиной и полосуя плоть шипами. Невиданное чудовище впихивалось через глотку "акулы" в её нутро - и чумовик не мог даже биться от боли, надетый, словно перчатка, на змеиное тело.

... Вовремя подоспевшие Гилл и Маккью сняли двух оборотней сразу. Третий, подранок, остановился было, но даже до его мозгов, зацикленных на "Жрать!",дошло, что пора дать дёру. В общем, лейтенант с удовольствием влепил заряд в удирающую, и стрелки, оглядевшись, выпустили наконец оллфагов на личную охоту.

Ливень хлестал как проклятый. Но здесь, на крытой галерее, крыланы легко облетели поле битвы с оборотнями. Внимательно наблюдавшие за ними люди уловили момент, когда дёрнулся (клюнул на лету) один оллфаг, другой. Вскоре все пять теней стали добычей птиц.

Держа расстёгнутые куртки нараспашку люди под пронизывающим ветром терпеливо ждали, когда крыланы юркнут под защиту.

Оллфаги преподнесли сюрприз. Маленькая стая ринулась ко мне, окаменело стоящему напротив окаменевшей же "акулы" под больно бьющими ливневыми струями. Сбоку было видно, что моя куртка тоже расстёгнута, что крыланы вцепились в мой джемпер, стараясь всё-таки оказаться под полами куртки. Я будто растолстел. Но так и не шелохнулся.

Майор сгоряча хотел было сразу уничтожить и "акулу", но сообразил обратиться к двум энергогностикам - эмпату Тайгеру и ведуну-старшекурснику. Те, едва освободились от необходимости противостоять оборотням, впились глазами в памятник мне и "акуле" так, словно перед ними разворачивалось невероятное зрелище.

- Вы! Оба! Что происходит?!

- Что он делает... - медленно, будто засыпая, выговорил лейтенант и заткнулся намертво, даже не замечая, что дрожит, промокнув.

- Он сказал, что обучен основам энергогностики, - светлые глаза Севера пристально следили за чем-то невидимым, - но он работает с такими силами...

Брент посмотрел на этих двоих и понял, что допытываться у них о сути происходящего между мной и "акулой" бесполезно. И тогда он задал практичный вопрос:

- "Акулу" убить можно?

- Лучше не рисковать, - так же просто ответил Тайгер.

А Север, уже щурившийся, как будто старался разглядеть всё в деталях, буркнул:

- На Имбри сейчас такие силы завязаны... Лучше не надо.

Памятник из двух фигур ожил внезапно.

"Акула" резко прянула к внешнему краю дороги. Пасть раскрылась - десант немедленно сморщился и схватился закрыть уши - и начала... выворачиваться. Будто кто-то схватил за обе челюсти морды, решив их сломать.

Ошеломлённые люди попятились: "акула" вдруг стала задыхаться, словно пасть ей не распялили, а напрочь замуровали. Длинная, мощная, но гибкая, шея резко отвердела неестественно выпрямившимся столбом. И - вдруг почернела от крови, внезапно проступившей из множества невидимых порезов, а затем - раздулась. Её, шею, распирало так, точно "акула" проглотила что-то трудно проходимое по горлу. Но глотательных движений она не делала.

Лапы заплелись одна за другую. Несколько беспомощных, путаных шагов - тварь рухнула набок. Слабые конвульсии ещё некоторое время сотрясали громадное тело... Но уже стало ясно, что "акула" больше не поднимется. Майор быстро дошагал до меня - я чувствовал его приближение спиной.

- И что это было, Имбри? Имбри!

- Если в деталях, то лучше рассказать Ате - она объяснит. Наверное, - добавил я, зябко ёжась и неуклюжим медведем отступая от края галереи. Не знал, куда девать руки, которые приходилось держать на весу: оллфаги, облепившие меня, не собирались покидать пригретое местечко.

Я попробовал чуть помахать полами куртки, намекая: мол, пора, птички, и честь знать - засиделись... Но эти умные черти переместились дальше - под мышки и на спину. Чёрт, чего они не улетают? Дождь сюда не доходит!

- Ребята, заберите своих, а?

- Как будто можно определить вот так, где чей, - проворчал Маккью, приглядываясь к выставке прятавшихся на мне крыланов.

- Я неправильно выразился. Разберите оллфагов. Главное, чтобы счёт сходился, - усмехнулся я неохотно. И раздражённо. Надеюсь, последнее не слишком заметно. Мне хотелось, чтобы крыланов побыстрее переправили к их хозяевам. Чтобы они, эти хозяева, не увидели, как мне хреново. Увидят - начнут расспрашивать. А со мной - фиг знает что. Слабость волной накатывает. Накатит - аж до невозможности дышать, а потом уходит - и я готов упасть и лежать, не двигаясь.

Народ быстро снял с меня птиц, и некоторое время мы стояли на месте, дожидаясь, пока все оллфаги окажутся в укрытии от дождя.

Дождались. Крыланы, едва их выпустили из рук, взвились над нашими головами, а затем, перелетев, расселись на людях в несколько ином порядке.

- По-моему, они поменялись, - озадачился Винсон.

- Мда. И, наверное, посчитали нас глупыми, раз мы взяли себе не своих, - вздохнул Маккью и предложил: - Вернёмся - спросим Батиса, можно ли окольцевать своих крыланов. Чтобы посмотреть на лапу - а там кольцо с именем или инициалами.

Прислонившись к столбу на пешеходной полосе между магазинной стеной и дорогой, я старался удержать рот по стойке "Сы-ыр!". Всё, не могу. Вспомнив Батиса и чуть пошатываясь, я устремился к краю галереи. Что я там переводил-озвучивал для лейтенанта? С трудом удержавшись, чтобы не шваркнуться задом на мокрый холодный камень, я сполз на него, цепляясь за столбик парапета при галерее.

"Я - вот эта сильная вода, несущаяся по улицам города... Я этот сильный ливень, бьющий по воде... Я - ветер..."

Время заплясало передо мной, размахивая чёрными драными тряпками, не давая мне разглядеть, что происходит или происходило.

Почти очнувшись, я обнаружил, что повис на чьи-то крепких руках и что меня решительно тащат, не обращая внимания на мои неподвижные, волоком по дороге ноги.

- ... Принимайте! - сказали над головой.

Из серого дня, сыпанувшего горстью воды мне, повисшему на дружеских руках, за шиворот, меня с небольшим усилием перенесли в сумрак. Здесь было суше, хотя запах влаги всё ещё ощущался отчётливо. Но главное - тепло. Посвёркивали огоньки какой-то аппаратуры, название которой я не помнил, но когда-то, совсем недавно, знал. Шевелились силуэты плохо видимых людей.

Меня усадили не на скамью вдоль стен, тянущуюся в этом сумрачном помещении, а в угол, туда, где уже нет скамьи, и я мог сидеть, прислонённый к стене. Я и сел. И увидел. Напротив, тоже в углу, сидела спокойная, как смерть, голкондская "саранча". Голкондский дракон. Человеческие ноги, двигаясь по странно вдруг дрогнувшей, а потом мелко затрясшейся комнате, изредка скрывали его. Но, когда расходились, я снова видел его на том же месте.

Он сидел и смотрел на меня. Голова-жёлудь снова прятала глаза под веками-щитками. Но взгляд я чувствовал. Он упирался в меня и точно поддерживал, не давая размякнуть и съехать в положение лёжа. Но поддерживал не потому, что взгляд был добрый. А именно потому, что грозил немедленной смертью, если я закрою глаза отдохнуть. Дракон дожидался именно этой секунды - секунды слабости.

Голоса людей рядом со мной доносились словно из другой комнаты, в которую закрыта дверь. Время от времени ноги переставали мельтешить передо мной, и в поле зрения появлялась знакомая голова, которая что-то говорила мне ободряюще и кивала. Я пытался растянуть губы в улыбке, но у меня не получалось. И мне всё время хотелось снова заглянуть за спину говорящего со мной...

Внезапно всё пропали. Пустая трясущаяся комната - и голкондский дракон напротив. Он был непривычно медлителен и спокоен и не делал ни малейшего движения ко мне. А меня его бездействие всё больше настораживало. И настал момент, когда я понял: ещё пара мгновений - и он кинется на меня.

34.

Я не знал, что, воспользовавшись суматохой, в нашем фургоне остался Север. Не из-за моих красивых глаз, естественно. Ведун сразу сообразил, в чьи заботливые руки я попаду, оказавшись среди своих. Ну и Бланш вряд ли будет на него огрызаться, если он станет одним из её добровольных помощников.

Так и вышло. Пока суд да дело, пока все решили, что я всё-таки простыл (Тайгер и Север отмалчивались на первых порах о том, что видели), и отпаивали витаминным концентратом, на первых порах боясь закармливать таблетками или браться за инъекции, никто и не заметил, что в фургоне на одного стало больше. Первой сообразила Бланш, когда Стефан и Север донесли меня до угла, где и оставили закутанным в одеяло.

- Так, а ты здесь какими судьбами? - грозно спросила брюнетка. - Насколько я помню, ты должен быть в машине Винсона! Винсон, кто у вас за группой следит?

- Не ругайся, красавица! - весело ответил Маккью. - Лучше иди к нам. И команда опять полная, и есть у нас кому за тобой поухаживать.

Бланш скептически хмыкнула и задумчиво перевела взгляд на угол со мной.

Север мгновенно исчез из её поля зрения и на скамейке втиснулся между мальчиком и девочкой. Стефан было насторожился, но вскоре успокоился: ведун со своего места едва заметно улыбнулся ему и закрыл глаза.

Ещё немного поболтав с Винсоном и Маккью, Бланш села рядом со мной и принялась за привычное занятие, чтобы не уснуть, - полировать рукоять ножа.

Итак, Север остался. Народ отнёсся к её появлению спокойно. И только один очень обрадовался, что ведун тихой сапой проник в нашу команду. Теперь, когда я ни с того ни с сего оказался в полуобморочном состоянии (время от времени я открывал невидящие глаза), мальчишка-драко страшился, что в команде нет никого, с кем бы он мог поговорить в случае чего, не прибегая к письму.

А поговорить надо бы - и срочно. Батису не нравилось то состояние, в котором я находился. Ему не нравилось, что время от времени я открывал глаза, бессмысленные и пустые настолько, что казалось: я всё-таки смотрю на что-то определённое, но где-то в другой реальности.

Изредка Батис оглядывал фургон, молчаливых детей и негромко переговаривающихся взрослых, прислушивался к натужному, внутри приглушённому рёву, тяжёлых машин и уже привычному уху грохоту дождя по крыше и плеску воды вокруг машины. Затем его взгляд снова возвращался ко мне. До выхода на последнюю улицу Ириды, которая потом почти незаметно превращалась в дорогу между двумя мегаполисами, оставалось совсем немного времени.

В безотчётной тревоге в очередной раз обводя глазами замкнутое помещение, Батис замер, остановленный другим взглядом, острым и в упор. Север, сидящий напротив, чуть сбоку. Несколько секунд он безразлично смотрел на мальчишку-драко, затем поднял одну бровь - явно вопросительно: "В чём дело?"

Повелитель оллфагов, помнивший, что он старается держать лицо расслабленным и спокойным, спросил: "Почему ты спрашиваешь?"

Север незамедлительно провёл пальцем линию по своему лицу - от одного глаза через переносицу к другому.

Озадаченный Батис хотел было переспросить, но всё-таки сообразил, что хотел сказать ведун. Дотронувшись до собственной кожи вокруг глаз, мальчишка-драко с досадой почувствовал, что его беспокойство выдала проступившая (горячая под пальцами) полумаска.

"Я волнуюсь за Ника. Ты можешь пересесть ко мне и рассказать, что произошло в автоцентре?" И он чуть отодвинулся, освобождая место на скамье.

Перемещение Севера заметил только Стефан, который мгновенно реагировал на любое движение вообще. И, кажется, тёмному драко не очень понравилось, когда Север, отключив общую связь, начал что-то шёпотом рассказывать повелителю оллфагов. Правда, рассказывал ведун недолго.

- Что ты уже знаешь?

"Когда вы побежали по галерее, на вас вышли оборотни. Ник пошёл к "акуле", а вы - к оборотням. Потом с вами объединился майор Брент со своими людьми. Когда с оборотнями покончили, вы увидели что-то странное с Ником. И ты, и Эрик говорили о каких-то силах, задействованных Ником. Вот об этом я и хочу узнать".

- Он использовал стихийные силы воды, воздуха и земли. В Академии энергия стихий не была моей специализацией, но небольшой курс по ней читали для заинтересованных. Причём читали все четыре специалиста, включая энергогностика по стихии огня. То, что делал Имбри, - невозможно. Он свободно манипулировал всеми тремя стихиями. До этого я видел, как он пользуется довольно примитивной энергознаковой системой. Но против "акулы" он стоял неподвижно и ту же систему применял уже мысленно - так это я понял. И как быстро! Как будто практиковался каждый день!.. Сначала нам с лейтенантом было не до него, но потом мы увидели... Имбри нарастил вокруг себя потоки стихий и заставил "акулу" увидеть двойника - такую же тварь.

"Иллюзия?"

- Да, но какая!.. "Акула" поверила. А потом он, то есть иллюзия, на её глазах превратился в огромного змея, который сначала загипнотизировал "акулу", а потом заставил её поверить, что он убивает её. "Акула" поверила - и умерла, хотя Имбри к ней даже не прикоснулся.

Батис задумался. Ещё будучи дома, на Драко, он начал готовиться к поступлению в Академию энергогностиков. Отец знал, что мальчик уже выбрал специализацию по общению с животными и птицами, но всё же советовал посмотреть и другие предметы которые предлагает своим учащимся Академия. А вдруг ещё что-нибудь глянется? В Академии поощрялось изучение нескольких дисциплин, кроме выбранных основных, даже если они не связаны между собой. Был и курс гипноза. Батис несколько раз смотрел рекламные ролики Академии, в том числе и по курсу гипноза. Он помнил ту демонстрацию манипулирования гуманоидным сознанием. В памяти осталось многое. Например, с каким удовольствием подопытный нюхал сухой прутик, про который ему сказали, что в руках у него благоухающая роза. Был сюжет про подопытного, которому под гипнозом предложили выполнить кое-какое задание, после того как будет произнесена кодовая фраза. Через три дня подопытный встретился с незнакомцем, который ему и сказал эту фразу, после чего подопытный выполнил то, что ему под гипнозом было заложено в память.

"Но загипнотизировать можно только разумное существо, имеющее сознание!" - почти возмутился Батис.

Север меланхолично приподнял одно плечо:

- До недавнего времени я тоже так думал. Имбри доказал обратное. - И после короткого раздумья добавил: - По некоторым внешним признакам иллюзия Имбри была очень похожа на "саранчу" Голконды.

"Ник был на Голконде, - рассеянно сказал Батис, обдумывая слова Севера, - вместе с Барри. Оба вернулись с её поверхности живыми и невредимыми".

- Что-о?! - Ведун едва не сорвался на крик.

"Тихо!"

Разбуженные вскриком Севера, дети всё же взглядывали на него понимающе. Кажется, они решили, что он тоже спал, коротая дорогу, и ему приснился кошмар. Один Стефан глядел недовольно.

- Вот! - сердито сказала Бланш. - Оставили на свою голову - и пожалуйста...

- Барри! - окликнул Север толстячка. - Это правда, что вы с Имбри были на Голконде? Мне сказал Батис.

Стефан дёрнулся взглянуть на сириусца расширенными от изумления глазами.

- Угу... Были, - важно сказал Барри и не выдержал, расплылся в счастливой улыбке. - А чего не быть? Пара минут - и я вошёл в историю... Гы-ы... - И деловито закончил: - Мы там плясали. А потом Ник вытащил меня из этого ада. Если честно.

Ведун подождал, не будет ли продолжения, но народ уже успокоился, и сириусец вновь уткнулся в монитор камеры слежения.

Тогда Север вновь обратился к Батису почти шёпотом:

- А что тебя встревожило в Имбри?

"Посмотри сам. Ты же видишь. Может, я зря беспокоюсь".

Правильно поняв повелителя оллфагов, ведун в первую очередь пригляделся к моему информационному полю. И судорожно вдохнул, забыв выдохнуть.

Энергетическое трёхцветье стихий мягко теплилось вокруг меня, густея и постепенно вздымаясь.

- Похоже, у нас проблемы...

"Я надеялся..."

- Нет, ты был прав...

"Что будем делать?"

- Не знаю.

"Попроси Барри посмотреть, не будет ли среди нас смертей в течение ближайших минут", - после недолгих размышлений предложил Батис.

- Подожди. Имбри открыл глаза. Куда он смотрит?

Они проследили направление моего взгляда, на этот раз не отсутствующего, а сосредоточенного. Переглянулись. Батис кивнул. Север облизал пересохшие губы.

- Барри... Ты не мог бы посмотреть на нас всех? Кто-нибудь из нас умрёт в ближайшее время?

Все насторожились. Видимо, сириусец проникся серьёзными интонациями в голосе ведуна, поэтому обошёл фургон и внимательно всех осмотрел.

- Всё в порядке.

- Так, а теперь, мальчики, быстро рассказали вспыльчивой девушке, что происходит и что заставило вас обратиться к Барри с таким вопросом.

- Без лейтенанта вы всё равно не поверите, - буркнул Север.

"Скажи. Им придётся поверить".

- Ладно. Если Батис так настаивает. Имбри собирает вокруг себя энергию и лепит голкондского змея вон в том углу фургона.

И все уставились на указанное место. Мурашки по телу... Причудилось даже, что в фургоне холодок стал ощутимей. Может, из-за влажности.

Первым пришёл в себя, как ни странно, Стефан. Впрочем, ничего странного. Привык спасать и защищать. И немедленно принимать решения...

- Дирк, приткнись к какому-нибудь зданию. Ребята, отошли от двери.

- Что у вас происходит опять? - спросил майор, явно откликнувшись на командный голос тёмного драко.

Дети быстро и молча перебазировались ближе к кабине, где и застыли напротив меня, сидящего так, будто я уже очнулся и в полном сознании.

- Ты поможешь мне? - спросил Север мальчишку-драко.

"Я не понимаю природы происходящего. Как я могу помочь тебе?"

- Его надо изолировать, отсечь силу, которую он собирает!

"Ты хоть раз такое делал?"

- Только в Академии...

- Что происходит? - сквозь зубы повторил майор свой вопрос.

- Имбри собирает огромное количество энергии. Сам в отключке. Если не остановить, как минимум что может случиться - это взрыв внутри грузовика.

- Почему он это делает?!

"Возможно, ему чудится, что он на Голконде, - предположил Батис, - потому что он упорно смотрит на иллюзию голкондской "саранчи".

Север высказал версию вслух.

Если раньше Дирк сомневался, то теперь немедленно повернул машину к ближайшему зданию. К его открытой двери вела лестница, ступени которой, кроме верхних двух, скрылись в воде.

Опасливо поглядывая на место сбоку от двери, где, как уверенно сказал мальчишка-драко, и сидела "саранча", Барри, Север и Бланш с оружием в руках приготовились: теперь в их задачу входило обеспечить безопасный выход из фургона на площадку перед открытой дверью. Стефан, требовавший, чтобы его подопечных вывели из грузовика через кабину (кабину и фургон соединяло "спальное место" в виде узкой и низкой ниши), оглянувшись на троих, велел детям:

- Стоять здесь и не двигаться, пока не скажу!

После чего тоже встал у двери, насторожённо прислушиваясь к звукам на улице. Бланш на него покосилась недовольно: приятно, конечно, что рядом некто, от полыхающего жара которого почти просыхает одежда, но стоять с ним долго... Да что там долго - брюнетка не выдержала и минуты: воспользовалась резким толчком (Дирк подвёл машину к лестнице и наткнулся на невидимую в воде ступень) и шлёпнулась на скамью, вроде как ноги не держат. Кажется, Стефан не понял хитрого манёвра Бланш - решила она. А то бы и ему неприятно стало...

Тем временем другие две машины тоже повернули к дому.

- Он сидит тихо, - с недоумением сказал Барри, приглядываясь ко мне, - только смотрит мимо двери. Может, он просто спит с открытыми глазами?

"Нет. Он не спит, - сказал в затылок Севера Батис, не сводящий с меня глаз. - Он бодрствует где-то там, в другой реальности. И он продолжает набирать энергию. Человека ещё видно. Ментального тела - уже нет".

Ведун обернулся. Я сидел спокойно, глядя на видимую мне точку у двери фургона.

- Что? - резко спросил Стефан. Ведь его малолетняя команда собралась в двух шагах от меня.

Накручивая на палец короткую седую прядь (привычка последних часов), Север, тоже не отрывая от меня взгляда, успокоил:

- Всё по-прежнему. Пока никакой опасности.

- А будет опасность - предупредишь?

Тёмный драко спросил с такой угрозой, что на него обернулись все.

- Ты чего тут раскомандовался? - тихо и со значением сказала Бланш, как бы ненароком поворачиваясь к тёмному драко с люггером в руках. Почти игрушечный пистолет смотрел в грудь Стефана внимательным узким зрачком ствола.

Мгновение спустя она с трудом удерживалась, чтобы не сбежать от нестерпимого жара, полыхнувшего от тёмного драко. Её даже не озаботило, что от группы недавних школьников послышалось металлическое клацанье: брюнетку брали на прицел.

- Прекрасно! - сказал Барри. - Давайте быстренько перестреляем друг друга - ребятам без обузы будет легче возвращаться в Андромеду. Детский сад, блин. Эй, Бланш, ты умнее - уступи, а? Эй, Стефан, переключись на меня! Хочешь, покажу пару приёмчиков против голкондской "саранчи"? Тебе понравится.

- Я не знаю, что там у вас, - напряжённо сказал майор - и сорвался: - Но как только я до вас доберусь, отберу оружие поголовно! И попробуете только вякнуть! Бланш! Стефан! Прекратить дрязги!.. Господи, как я жалею, что согласился ехать без Аты!.. Чтобы я - да ещё раз!.. Бланш, ты меня слышишь?!

- Бланш, заканчивайте с разборками, - спокойно сказал Дирк. - Вы хотели выйти. Вам осталось всего лишь открыть двери и оглядеться. Если с Ником до сих пор неладно, пусть Батис посмотрит, нет ли кого в доме.

"Метров на двадцать вперёд точно никого нет, - сказал повелитель оллфагов. Он пересел ближе ко мне. - Вы идите. Я посижу, посмотрю - может, попробую что-нибудь сделать".

Север уже машинально повторил сказанное мальчишкой-драко.

Сунув в поясную кобуру люгер, Бланш открыла дверь и спрыгнула на плиту перед дверью, приподняв капюшон куртки над своим оллфагом. Сразу влетела в дом и снова бегом на лестницу.

- Батис прав. Тут никого. Давай детей сюда. Быстро!

Подгоняя детей из фургона к брюнетке, Стефан требовательно спросил через их головы у Севера, стоящего напротив:

- Мне сказали, ты тоже энергогностик. Почему же работает только Батис?

- Ты говоришь о мальчике как о машине, - усмехнулся Барри, а Север вздёрнул подбородок и с некоторым злорадством объяснил:

- Потому что во мне оборотень!

Тёмный драко поперхнулся и, ни слова больше не говоря, выскочил из грузовика следом за Майклом. Мальчик оказался последним из группы.

Потом из водительской ниши показались ноги - и вывалился Дирк.

- Что может произойти с Ником?

- Я уже говорил. В лучшем случае он взорвёт машину, но сам останется жив, - сказал ведун.

- А в худшем?

- То же самое. Только погибнет сам.

- Тогда чего вы здесь сидите? Выходите быстрей.

- Иди сам. Батис хочет попробовать пробиться до сознания Имбри. Он умеет уходить на глубокий уровень поиска, куда мне нельзя из-за чумовика. Зато я знаю, как работать с энергией. Так что я остаюсь консультантом. Идите же.

И Дирк выпрыгнул из машины.

35.

... - После такого Андромеда раем покажется...

- Кой чёрт мы вообще выехали из неё?

- Зато детишек привезём в безопасное место.

- Это - да.

Отзвучали последние реплики в пространстве - и оно вдруг стало глухим. Будто довольно просторный фургон разом превратился в шкаф, обитый мягким войлоком.

Но визуально для меня этот шкаф вытянулся в длинный коридор. На одном конце которого я, на другом - голкондская "саранча". И больше - никого. Хотя присутствие живых рядом - ощущалось.

Кольца "саранчи" напряглись. Напрягся и я, готовый прыгнуть навстречу голкондскому дракону, едва он только шевельнётся, намереваясь двинуться ко мне. Я тренировался, я знаю...

Но этот отдельно взятый экземпляр "саранчи" сильно отличался от всех, с кем я столкнулся на Голконде или видел в коротких хрониках, скупо представленных нынешними хозяевами Голкондских копей.

Я не успел настроиться (всё-таки давно не тренировался в схватке с таким противником), а его громадная пасть уже жарко дышала рядом, готовая выстрелить сетью и меня, запутанного в ней, мгновенно испускающей желудочный сок, втащить вовнутрь. Обмерев, я затаился: чего ждёт "саранча"? Почему она даёт мне секунды, вот уже минуту жизни?! Так не бывает!

Не закрывая пасти, голова-жёлудь наклонилась ко мне. Один за другим щёлкнули, открываясь, веки-щитки. Из тёмного далека на меня уставились странные глаза, внимательные и ждущие. Забывший дышать, я заглянул на самое их дно.

Мир взорвался ослепительной вспышкой. "Он меня таки сожрал!" - мелькнула мысль, сгорающая в холодном пламени.

... Сколько мы ни бились над решением проблемы, ни Милош, ни Барри, ни я так и не сумели придумать ничего лучше "матрёшки", в которой на оккупированную "саранчой" Голконду однажды спустились журналист и биолог. Конечно, мы знали, что они оказались дикими везунчиками, а их послеnbsp; Крылья двойника влились в его тело.

дователям смертельно не повезло. Но на очередном подлёте к планете, набитой безумно прекрасными алмазами и безумно стремительной смертью, мы с Барри уже чувствовали себя супербойцами, встреча которых с голкондским драконом - встреча с дождевым червяком: наступил - и не заметил. Во всяком случае в истории голкондских авантюристов я не нашёл более терпеливых, чем мы - с нашими тренировками.

Но к созданию "матрёшки" мы всё же подошли очень серьёзно. Хотя отдельные части аппарата нам выдали от разных независимых механических заводов (от разных, чтобы никто не догадался, что именно мы заказываем) ещё на Роще, сборку мы начали лишь в начале пути на Голконду. Таможенные власти о "матрёшке" тоже не догадывались: детали судёнышка мы спрятали в контейнерах с мусором.

Так вот. Пока Милош и Барри монтировали "матрёшку", я был на подхвате. То есть оба великих механика с превеликим удовольствием использовали меня в качестве мальчика на побегушках. Я не обижался, прекрасно зная свои способности к этому делу. Зато, пока они постепенно наращивали конструкцию, я успел на каждую деталь больше винтика навесить энергознак, для любого живого существа обладающий действием на уровне подсознания: "Берегись! Опасность!" Единственное, что беспокоило: а есть ли у голкондского дракона такое свойство, как осторожность? Существует ли для него на уровне инстинктов такое понятие, как опасность и страх?

"Матрёшку" собрали за месяц до Голконды. Следующий месяц мы с Барри остервенело плясали с "саранчой" на самых высоких уровнях виртуал-геймов.

Милош оказался великим не только в механике, но и в психологии. Когда нам прискучило играть с "саранчой", он выложил, на наше счастье, целую кучу азартных виртуал-геймов. И мы с Барри на пару устроили такой выпендрёж-шоу по-чёрному, что Милош мгновенно включился в игру в качестве требовательного зрителя: "А вот врёшь - не получится!.. Ух ты, неужели ты это сделал?! Потрясающе! А ну-ка, планку поднять?"

К моменту, когда Голконда вплыла в иллюминаторы грузовика, мы с Барри были на таком адреналиновом взводе, что чувствовали себя суперкрутыми. Такими, наверное, чувствовали себя все те самонадеянные парни, которые давным-давно переварились в желудках "саранчи"... Тогда мы об этом и думать не думали.

Милош ввёл грузовик на орбиту планеты. Небольшая настройка бортового компьютера - и со станции фирмы-заказчика передали координаты для сброса мусора. Слава Богу, на этот раз подальше от самих станций. Ведь контейнеры Милош должен был сбросить не правилам - а открытыми. Далее не по правилам - сбрасывать не единым потоком, а группами, образующими то, что можно назвать грубо, примерно кольцами. Внутри последнего кольца готовился свалиться на поверхность планеты не предусмотренный фирмой контейнер.

Расчёт был на то, что уже обожравшаяся "саранча" не слишком охотно будет ломать наше убежище и мы успеем сунуть манипуляторы с ковшами в голкондскую почву и шустро утащить их назад

А вот большой фиг вам!

Держась за пульт управления "матрёшкой" и манипуляторами, мы падали на поверхность злосчастной планеты и, не веря глазам, таращились в многослойные иллюминаторы. До сих пор удивляюсь, что наша лёгонькая лоханка не вертелась, словно сухой лист на бешеном осеннем ветру. Ибо вокруг неё царил настоящий ад - пылевой ураган с участием тысяч торнадо.

Болтанка, конечно, была. Но, по зрелом размышлении, мы пришли к выводу, что уловка с контейнерами всё-таки сработала. Пока твари их расхватывали снизу, остальные достаточно плотно продолжали спускаться-валиться - и только благодаря этому, нас не закрутило в воздушных воронках.

Когда до земли оставались секунды, не выдержал Барри:

- Манипуляторы!!

- Спокойно!

Моя задача проста: уколоть почву манипуляторами - и пулей на орбиту, сбрасывая на лету защиту "матрёшки".

- Манипуляторы! - скомандовал я себе, еле держась на подрагивающих ногах.

Нажал кнопку - вылетели - крак!! Нет манипуляторов - сожрали! Из-под земли выскочили! Взмётывая пыльные смерчи!

Вскинул руку на отшатнувшегося Барри. Щелчок! Задвигались пальцы в невероятной комбинации энергознаков - почти на голой интуиции: "Спаси! Огради!"

- На выход!!

"Матрёшка" трещала и крякала - так усердно "саранча" ломала орех, добираясь до вожделенного ядрышка. Правда, не так быстро, как мы привыкли к этому, разглядывая ужасы Голконды на видео. Неужели энергознаки действуют?.. На второй защите тварей облило кислотой, заставив на мгновения даже отпрянуть. И мы выскочили.

Для Барри достаточно ступить ногой на почву Голконды, чтобы потом вернуться на родину со славой. Мне нет. Перед глазами мелькнула Зоя - будто оглянулась... Жизнь на кону против смерти.

- Играем!

С этого вопля мы обычно наперегонки начинали резаться в виртуал-гейм. На Барри крик подействовал как всегда: морда - мгновенно кирпичом, руки двигаются автоматически чётко. Мельком на него взгляд - и мне показалось, сириусец забылся, что дерётся в реальности... Но только мельком, поскольку уже не до него. Спина к спине - защита, отработанная в играх, - и я забылся, действуя на одних рефлексах.

Ни одной мысли. Только движение. Только опасность. Только смерть пытающихся убить нас самих. Арбалет откликается на мышечное усилие, болты летят... Я, кажется, даже попадаю туда, куда нужно. Изредка шмыгает перепуганная мыслишка, что я ещё жив. Но сосредоточиться на чём-то нельзя. Сейчас жизнь зависит только от моей отстранённости от реального мира.

Но вывели меня в реал совершенно диким способом.

Что-то ударило по ногам сзади. Едва не свалился. Подпрыгнул - успел выстрелить обычной очередью в три выстрела. В глаза, в раскрытую пасть. Снова чуть не запнулся...

Барри под ногами! Мёртв?! Но он, кажется, выглядит целым?.. Выстрелы - игра продолжается. Сам себе напоминаю попрыгунчика на резинке - бешено мотаюсь в разные стороны, да ещё теперь успеваю подпинывать безвольное тело Барри к люку "матрёшки".

Громадный таран - башка "саранчи" - метнулся ко мне, ударил по локтю - рука бессильно повисла. Слюнявая пасть нависла надо мной, вываливая тяжёлый мешок-сетку с пропиткой - с желудочным соком. Так и знал, что однажды эмоции меня подведут. Не фиг думать! Драться!.. Или поздно?..

Я отскочил, перепрыгнув тело Барри, которое не подавало никаких признаков жизни. Сетка упала прямо перед ним. Не раздумывая, я, словно падая, нагнулся ухватить его за шиворот. Гигантское тело вынырнуло из-под громадной пасти и свистнуло мимо, ненароком ударив по телу сириусца. Тот отлетел к люку.

Как медленно они двигаются...

Сетка вяло уехала в пасть "саранчи". Башка склонилась ко мне - металлическая по впечатлению. Я вздрогнул: между мной и люком "матрёшки" улеглось тело настоящего исполина. Мысль "каюк тебе, Имбри!" легла тяжестью на плечи. Я был готов стрелять снова, но смысл?.. Они окружили меня так, что, кроме чёрных, слегка пыльных громад, я ничего и не видел. Но почему они так медлительны... Вот что мучило меня больше всего.

Голкондский дракон приблизил ко мне голову так, что я отчётливо разглядел щитки, прячущие и защищающие глаза. Опустив руки с арбалетами, я просто стоял и смотрел в ожидании быстрой смерти на поблёскивающую морду передо мной. И только в виски больно стучала мысль, как эпитафия: "Прости меня, Зоя..."

Щитки. Сверху сморщились - поднялись. Дрогнули следующие. Третьи. Глазища высматривали меня издалека, из странного укрытия. Я вспомнил, как мучился загадкой этих глаз, и я сам с жадностью вгляделся в них. Хоть одно своё желание выполню перед смертью... Увидеть загадочные глаза самого загадочного зверя во вселенной...

На взгляд я точно натолкнулся. Синие!.. Невыносимо синие! Как то небо, в котором танцевали два дракона в танце любви, как мы тогда предположили! И я... Забыл обо всём и только всматривался в эту завораживающую синеву - без намёка на мысль, прозрачную и холодную, как чистая смерть. И видел танцующих драконов... Прекрасный полёт. Как во сне. Радостном сне.

Где-то на задворках сознания что-то грохнуло - и взвилась пыль. "Саранча" хвостом стукнула по земле.

И вдруг я понял, почему они все замерли.

Не боясь, но быстро вцепился в плечи сириусца и, открыв люк, неуклюже перевалил его через порог в "матрёшку". Спиной к зверюгам. Точно зная, что они меня не тронут. Сел задом на тот же порог. Арбалеты втянулись в рукава комбинезона. "Саранча" невероятно застывшая, спокойно наблюдала, как я нагнулся и горстями принялся бросать за порог в "матрёшку" же землю, чувствуя в ней даже через перчатки твёрдые камешки, алмазы. Бросал нагло, абсолютно уверившись, что твари спокойно же выпустят нас с планеты. И всё равно, что произошло: сработали ли энергознаки Зои, или "саранча" уловила что-то странное именно в нас... Мы улетим живыми.

Наглость оказалась оправданной.

Ощущая, как болит поясница, я перекинул отяжелевшие ноги через порог - и снова вгляделся в странные, немигающие глаза следящего за мной дракона. То ли хулиганство проснулось, то ли таким образом я захотел выразить чувство странной благодарности тварям, по определению смертоносным, но я поднял руку и сотворил в пространстве благоухающую розу. Откуда мне знать, увидят ли её жуткие громадные змеи, опирающиеся при случае на странные конечности, наподобие "саранчи"... В равнодушно-небесных глазах того единственного, что открыл веки-щитки, ничего не дрогнуло. И я так и не понял, увидел ли он ментальный цветок.

Шаг назад. Поколебался - и закрыл дверной люк. Бегом к пульту - кнопка взлёта. Вот теперь, когда осталось совсем немного до свободы, до жизни, я испугался. До мурашек на спине, заставивших передёрнуть плечами. Им раздавить "матрёшку", чтобы добраться до её содержимого, - раз плюнуть.

Но космошлюп, обёрнутый в два последних защитных слоя, взлетел беспрепятственно. Меня мутило при взлёте здорово, будто я быстро всплывал из морской глубины. За шиворот я перетащил бессознательного Барри в кресло пилота и плюхнулся напротив. Я не стал приводить его в себя. Дышал - и дышит себе. Пристёгнутый к креслу, он даже производил впечатление спящего. Я поставил автоматику на ручной режим (компьютером пользоваться не могли: не хотели, чтобы фирма-компания узнала) и стал возвращаться в грузовой трюм грузовика Милоша.

"Матрёшка" прошла разгрузочную и всплыла на плиту-подставку. Я откинулся на спинку кресла и застыл. Выбрались... Живые...

В дверной люк заколотили. Милош. Он ворвался в помещение шлюпа и сразу кинулся к нам. Речь его, и раньше-то невнятная, превратилась в речь заикающегося человека, который пытается говорить, не прожевав огромного куска, спешно закинутого в рот при появлении, например, начальства.

Я вяло поднял руку.

- Тихо, тихо. С Барри всё нормально. Будет.

И он сразу кинулся к Барри расстёгивать ремни. И вдруг подпрыгнул, с ужасом глядя на пол. И при взгляде на его лицо, обалдевшее от восторга, я начал безудержно ржать...

... "Ник. Ник, выходи. Ты слишком долго там".

Внимательные глаза нависшей надо мной "саранчи". Явилась выполнить то, что должна была сделать ещё на Голконде? Типа - должок за мной? Тогда зачем напомнила напрочь забытое? Чтобы больнее стало? Я фаталист. Пусть будет, что будет. Я нашёл Зою. Я обеспечил семью. Если надо, уйду в небытие...

"Ник, ты меня слышишь?"

Знакомый голос. Но на нём не даёт сосредоточиться немигающий взгляд сияющих синих глаз голкондского дракона. Чего он медлит? Ждёт от меня какого-то действия?

"Ник! Ты пугаешь всех! Я вижу с тобой рядом "саранчу"! Откуда она здесь?"

И тут меня проняло. Я смотрел на громадную морду-жёлудь и чувствовал, как начинает трясти сумасшедший смех, поднимающийся изнутри, - примерно такой, каким я ржал, глядя на ошеломлённого Милоша. Откуда здесь "саранча"?! Интересно, что бы сказал Батис, если бы узнал, что "саранча" и его оллфаги - одного поля ягоды?

Голкондский дракон надменно выпрямился, словно услышал мои мысли. А пространство вокруг нас наполнилось мгновенным присутствием множества крылатых существ. Они летали над нами, не боясь опуститься на скользкое тело "саранчи".

"Ник! Зачем ты вызвал оллфагов?!"

Весь этот бред начал надоедать. И вот тогда-то дракон пропал. Остались только крыланы. И Батис, и кто-то ещё, кого я пока не мог определить, потому что видел их обоих как тени, которые постепенно густели и обретали плоть.

"Ник. Ты меня слышишь? Покажи хоть как-нибудь, что я говорю не в пустоту".

Я с усилием поднял голову, набитую информацией, оставленной "саранчой".

- Твои оллфаги, Батис... - с трудом разлепил я губы. - Твои оллфаги...

"Да, Ник. Здесь мои оллфаги, которых ты созвал. Но зачем?"

Он сидел передо мной на корточках и тревожно вглядывался в лицо. Рядом стоял Север, которого я узнал по камзолу и длинным шикарным сапогам. Щёголь ещё тот...

- Имбри? - высокомерно спросил ведун. И неожиданно осторожно взялся за мои руки и мягко потянул к себе, заставляя встать. - Очнулся? Наконец-то...

- Имбри, - раздражённо сказал в ухо майор. - Я же просил без заморочек!

Мой живот сжался от начального приступа нового смеха... Но следующая фраза (я сразу не понял, кто говорит) из наушника заставила стать серьёзным.

- Внимание! Где оллфаги?! Здесь целая чёртова туча теней!!

36.

Этот крик мгновенно привёл меня в себя. Тени?! Где?!

Я лихорадочно огляделся. Пространство сузилось до гремящего под ливнем фургона. Сбоку Батис - глаза слепые, лицо искажено гримасой отчаяния - медленно поднимается с корточек. Беспорядочно мечутся оллфаги. Север пятится к выходу...

- ... Детей в середину! Огнемётчики по бокам! Стефан - куда?!

- Вперёд! Прикрою до выхода!

Обдумать ничего не успел: меня будто силой вытолкнули из того угла, где сидел только что, к двери.

- Где все? Почему оллфаги здесь?!

- Это у тебя спросить надо! - не оглядываясь, крикнул Север, выскакивая за дверь фургона. В замкнутое помещение шум ливня словно просунул свою мокрую голову, наполнив его грохотом и влажностью.

Дверь грохнулась и, снова открывшись, отлетела к стенке машины. Я выскочил следом, не дожидаясь Батиса и уже привычно прикрывая рукавом левое плечо с жмущимся ближе к голове личным оллфагом. Навеса здесь нет. Я сразу проскочил распахнутые двери здания. Сверху вниз, от дверей к вестибюлю, вела широкая лестница. А внизу...

Только теперь я понял, что почти не слышал командных реплик майора и отвечающих ему. Но что-то в сознании осталось и сложилось в единую картину.

Медленно пятясь к лестнице, вся толпа не отрывала взгляда от огненного действа, устроенного Стефаном: он словно кому-то, кто его выглядывал в такой же толпе, махал руками, вытянутыми вверх, - и его огненная завеса до потолка позволяла пока нашим ребятам быстро-быстро выталкивать детей из своих рядов назад, к лестнице, и поторапливать их к грузовикам, теперь уже безопасным от моего потенциального взрыва.

Я побежал вниз, уворачиваясь от бегущих подростков или уступая им дорогу.

Стефану долго не продержаться. Где оллфаги?!

Споткнувшись, рядом со ступеней чуть не полетел Батис, бегущий следом. Я успел обернуться, чтобы поймать его.

- В чём дело?!

- Оллфаги не слушаются!

Глаза мальчишки-драко горели боевой зеленью, оттенённые проступившей на коже полумаской. Он снова побежал вперёд, к Стефану, и встал рядом. Его пламя меньше, но в ослабевающую огненную завесу тёмного драко влило достаточно силы, чтобы усилить её. Но долго ли они оба продержатся? И почему крыланы не слушаются своего повелителя? Что происходит? Так нам из Ириды не выбраться. Вся надежда только на птиц. Была.

Между тем почти ни одного подростка не осталось в здании. Последней мимо меня пробежала к выходу всполошённая Жанна. Я даже мельком пожалел её: в такой ситуации - и без оружия... Не время думать о ней. Я поставил луч-пистолеты на режим очереди и присоединился к ребятам.

- Где оллфаги?! - бесконечно повторился Брент.

- Остались в грузовике!

- А почему этот с тобой?

- Не знаю!

- Мальчишкам пора уходить! Сил обоим не хватит!.. Стефан! Батис! Уходите!

- Идите сами! - напряжённо отозвался тёмный драко. - Увозите детей!

Майор не ответил, но нам было и без того понятно, что за годы жизни в Ириде в Стефане возникло патологическое чувство ответственности за детей, и он готов отдать жизнь, если нужно будет, чтобы помочь им.

То и дело взрёвывал огнемёт, если сквозь огненную завесу прорывался чумовик, отчётливо видный на фоне огня. Оба драко пока работали в полную силу, и я осмелился задать Батису вопрос, наверняка бушующий в душах наших ребят:

- Батис, почему оллфаги не отозвались?!

"Дети... Я думаю, дети слишком близко чувствуют их, но пока не умеют ими командовать... Они присвоили крыланов, поэтому птицы не слышат меня. Почти..."

Ничего не понял, да и мальчишке сейчас не до внятных объяснений. Но ведь крыланы услышали меня, когда я вспоминал. Попробовать вызвать самому? Но я же не умею их нацеливать на что-то. Ладно, Батис рядом.

Луч-пистолеты поспешно сунуты в кобуры. Надо торопиться: огонь неумолимо слабеет, да и Стефан стоит уже не так каменно, как в начале обороны. Машинально отступая со всеми, он уже пару раз покачнулся.

- Барри!

- Здесь!

Толстячок, не отрывая взгляда от опускающейся огненной завесы драко, протиснулся ко мне между лейтенантом Тайгером и Маккью.

- Прикрой, если что! Попробую вызвать оллфагов!

- Угу...

Скорчив зверскую рожу, Барри расставил ноги и приготовился к моей защите.

Я закрыл лицо ладонями. Сон! Приди...

Темнота. Всполохи сквозь ладони. Как те всполохи, игравшие на телах голкондских драконов, что танцевали танец любви в небесах страшной планеты. И я среди них - купаюсь в воздушных волнах, то паря, то взлетая. Тело послушно невидимым потокам и невольно повторяет движения драконов... Всё. Я медленно опустил руки.

Первой не выдержала Бланш:

- Оллфаги!

Обернулся Батис.

Стая крыланов суматошно летала над нашими головами, словно искала кого-то, сверкая огненными, оранжево-красными, отблесками.

Пошатнулся тёмный драко. Батис подбежал ко мне. Он вцепился в мою ладонь и закрыл полыхающие зеленью глаза.

"Пусть Стефан остановит огонь!"

- Стефан, остановись! - приказал майор, быстро дошёл до тёмного драко и, взяв его за плечи, тряхнул слегка - заставил очнуться от боевого транса.

Ладонь, в которую вцепился Батис, неприятно пощипывало: мальчишка-драко непроизвольно качал из меня энергию. Но я сразу забыл об этом, едва взглянул наверх. За несколько месяцев в Андромеде я никогда не видел, чтобы в одном месте собралось такое количество теней!..

Настоящая туча. Чуть только опустился и погас огонь тёмного драко, они мгновенно оживились. Сначала неуверенно, потом всё быстрей чумовики серыми паутинками, но нереально быстро для паутины стали снижаться.

- Сколько их... - проговорил кто-то с содроганием.

- Батис, ты уверен?..

Я заглянул в лицо мальчишки. Распахнулись ресницы, открыв привычно сонные глаза - и оллфаги, беспорядочно кружившие над нами, объединились в стремительную реку, обрушившуюся на ничего не подозревающих тварей.

Стефан, которого под мышки держал Гилл-Римлянин (ноги тёмного драко подламывались от усталости и перерасхода энергии), забывшись, с восторгом смотрел на самое прекрасное действо, разворачивающееся уже в полумраке - сейчас в вестибюль здания свет дождливого дня неохотно лился лишь из окон. Крыланы, отпущенные на волю Батисом (скорее, даже спущенные - почти с поводка), азартно охотились на чумовиков. Так азартно, что сейчас, освобождённые от необходимости думать о защите, мы восхищённо следили за их стремительными нырками и режущими воздух блистающими росчерками. Несколько оллфагов кинулись в высокий коридор - явно за удирающими тенями, но вернулись почти сразу.

Забывшись и всё ещё держа меня за руку, Батис контролировал пространство перед нами. Если не наблюдать за его глазами, то и незаметно, что крыланы бросаются в первую очередь туда, где взгляд их повелителя обнаружил врага.

Наверное, и двух минут не прошло, как оллфаги угомонились и принялись уже лениво облетать вестибюль, словно проверяя, всех ли теней изловили.

Взгляд мальчишки-драко прояснел, а тёмная полумаска вокруг глаз посветлела. Точно поразмышляв секунды, несколько оллфагов опустились на привычные места - на плечи ребят, а остальные улетели в открытые двери здания. Понаблюдав за ними с минуту, Брент устало спросил:

- Ну и, Батис? Ты можешь объяснить, что произошло?

И все развернулись к нам.

Повелитель оллфагов разжал пальцы и отлепил их от моей ладони. Изумлённо, словно только сейчас почувствовав пот на руке, Батис некоторое время рассматривал свою ладонь, а потом вопросительно уставился на майора.

- Почему оллфаги тебя сначала не послушались? - терпеливо повторил Брент.

Мне снова пришлось выступить в роли переводчика с неслышимого.

- Помните Ларса? Мальчика, который не хотел выходить из оллфагового сознания? Получив своего крылана, он настолько сроднился с птицей, что трудно было его заставить даже на время выйти из сознания любимца. Проблема была в том, что мальчику нравилось быть птицей. Будучи оллфагом, он чувствовал себя в безопасности. Пока Батис не понял этого, ему трудно было найти возможность поставить Ларсу блок на осознание границы между птицей и человеком. Спасибо, смогли вообще уговорить его выйти из оллфагового сознания. Здесь то же самое. Дети, получившие оллфагов, не вошли в их сознание, но настолько прониклись мыслью, что крыланы - их спасители, что сбили общую связь между Батисом и оллфагами. Крыланы-то очень чувствительны на ментальном уровне. Получилось, что они не успели привыкнуть к новым хозяевам и потеряли старых. Вот и растерялись.

- А ты, Имбри, каким здесь боком? - проворчал Брент, начиная подниматься по лестнице на выход к машинам.

- Помните, вчера пару раз оллфаги слетались ко мне и к Барри? Батис ещё сказал, что они летят на воспоминания. Так вот. Они летели не совсем на воспоминания. Они летели на мой старый сон.

- Подтверждаю, - поднял руку Барри. - Ник мне недавно сказал об этом.

- А что за сон? - жадно спросила Бланш. Кажется, наша приключенческая эпопея на Голконде её живо интересовала. - И вообще - сон ли?

- Сон. Когда мы в первый раз подлетели к Голконде, бортовые экраны засняли короткую сценку: два дракона танцевали в небе. А ночью мне приснился сон про них. С маленьким добавлением: вместе с ними летал в небе и я. И каждый раз, когда я вспоминал этот сон, оллфаги слетались ко мне.

- Но почему? - удивился Винсон. - Почему именно на сон?

Я покосился на него, на других.

- Почему именно на сон - не знаю. Но у меня появилась странная гипотеза. Голкондская "саранча" и оллфаги - одного поля ягода.

Брент чуть не споткнулся.

- Ты хочешь сказать, что на родословном древе "саранча" и оллфаги - корни и ветви? Невероятно. Почему ты так решил?

- Рассказывать долго, - улыбнулся я не менее изумлённому повелителю оллфагов. - Но с момента, как мы выехали в Ириду, крыланы буквально заставляли меня вспоминать наше с Барри путешествие на Голконду. А я это понял только сейчас.

- Ладно, - смилостивился майор. - Пусть с этим разберутся Ата и Матвей, когда приедем. Имбри, ты можешь дать слово, что в дороге больше не будет никаких происшествий, связанных именно с тобой?

Мы все встали у дверей, следя за сильно бьющим о крыльцо здания струями. Плеск небесной воды о воду, заполонившую сумеречные улицы Ириды, почти исчезал в грохоте дождя о твёрдые предметы... Я развёл руками.

- Нет. Обещать не могу. Всё происходит не совсем по моей воле. Как я могу ручаться за будущее, если не уверен в том, что ждёт меня в следующую минуту?

Брент плюнул и даже не вздрогнул, когда ребята отреагировали громовым хохотом на его плевок. Улыбался даже Стефан, которому Север подставил плечо, видимо твёрдо вознамерившись остаться в нашем фургоне.

- Ну ладно. Пусть так. Тогда Батис. Может ли такое произойти ещё раз, что птицы не будут тебе повиноваться?

- Нет, - после недолгой паузы ответил я. - Мальчик ввёл в сознание крыланов небольшую фишку: что бы ни случилось с их нынешними хозяевами, Батис остаётся единственным повелителем стаи.

Снова пристально посмотрев на меня, майор быстро пошёл к своему фургону. Оллфаг на плече, выглядывавший из-под его рукава, сонно помаргивал.

"Ник, у тебя осталось мясо? Стефана бы надо накормить по-настоящему, а не пайком. Иначе он долго будет восстанавливаться".

Мы быстро разбежались по машинам. Бланш было заворчала что-то нелицеприятное при виде виновато отвернувшегося Севера, но успокоилась быстро, видимо придя к какому-то решению. Решение это она выполнила быстро, когда через "спальное место" грузовика пролезла к Дирку в кабину. Ведун прикусил нижнюю губу, глядя ей вслед. Но бережно опустил на скамью всё ещё заметно слабого Стефана и присел рядом, глубоко задумавшись о чём-то.

Я разыскал свой походный мешок и быстро разделил полоски жареного мяса между детьми, отдав часть побольше Стефану. Тот принялся за мясо, только убедившись, что дети тоже едят. Ещё один вожак стаи!.. Я улыбнулся.

Отключив в который раз за день общую связь, я спросил у мальчишки-драко, прислонившегося рядом к стенке фургона:

- Батис, один вопрос. Когда Брент спросил тебя, почему ты не можешь говорить с лейтенантом Тайгером, ты сказал, что он плохо тренированный. Что ты уже пытался говорить с ним, а он тебя не услышал. А Стефану ты сказал, что будешь его лучше слышать, когда на плече у него будет оллфаг. В чём дело? Ты соврал майору?

Повелитель оллфагов вяло помотал головой.

"Любой драко быстро обучается энергогностике. Тёмные драко не исключение. Только они не считают, что им это нужно. Энергетические способности оллфаги и правда усиливают. Так что вскоре я смогу разговаривать со Стефаном, не утруждая тебя. А с лейтенантом - да, я соврал. - Он помолчал, полуприкрытыми глазами глядя в ничто. - С нас хватает катаклизмов, устроенных тобой. Так ведь, Ник? Дело в том, что Эрик Тайгер на грани полного разблокирования. Если я попытаюсь с ним заговорить - я могу подтолкнуть его способности раскрыться. Но лучше это сделать дома, в Колесе, под присмотром отца и Аты. Я не уверен, что лейтенант сможет держать свои силы в узде. Жаль, что пригляделся к нему только в походе. Было бы чуть раньше, отец уже сейчас начал бы его тренировать".

Он сидел спокойно, уже устало сгорбившись и положив, будто уронив, руки на колени. Мальчишка, которому досталось довольно часто в течение нашего короткого похода решать взрослые проблемы.

В фургоне снова воцарилась тишина. Измученные переживаниями дети быстро задремали. Стефан ещё пытался бодрствовать, но его сморило. Тёмный драко сполз в тот самый угол, где недавно я сидел, и, прислонившись к краю скамьи, уснул. Север, сидевший ближе всех к нему, напротив, если не страдал бессонницей, то явно решил не спать. Глядя на полусонную команду, я невольно улыбнулся, рискнув помечтать, как здорово будет, когда мы, наконец, доберёмся до Колеса, как встретят его обитатели найдёнышей и как они, эти найдёныши, постепенно расслабятся и станут обыкновенными детьми - без этого странно насторожённого взгляда в упор.

Короткое движение. Как полёт мотылька. Не шевелясь, я взглянул. Девочка лет четырнадцати, сидевшая напротив, как и остальные, в джинсовом комбинезоне и в крепких ботинках, скользнула глазами в нашу сторону. После чего пальцами распушила мокрую чёлку. Снова короткий взгляд исподлобья. На кого она смотрит?

В следующий миг я едва не фыркнул, стараясь приглушить рвущийся с губ смех. Жизнь продолжается. Малолетняя дама положила глаз на Севера. Батис, кажется, боялся энергетических катаклизмов? А что он скажет на житейский?

37.

Даже в самые богатые на происшествия дни бывают паузы или момент, когда можно неспешно подумать о том о сём и попытаться разобраться в себе.

Едва мы отвалили от здания, где встретили до сих пор изумляющее своей численностью скопище теней, я сразу почувствовал впереди пустоту. Отсутствие. Время от времени у меня бывает такое - то ли прозрение, то ли чувство, что следующие минуты - минуты затишья, когда всё лениво и просто. Такая пустота долгой не бывает. Но обычно именно она даёт возможность поразмышлять над предыдущими событиями и прийти к каким-то выводам.

Ничего не хочу. Ни размышлений, ни выводов. Не хочу даже вспоминать, как морда голкондского дракона сунулась ко мне, но почему-то не сожрала. Я что - невкусным оказался? Или выглядел настолько грязным, что "саранча" побрезговала свежатинкой?.. И что об этом думать, если Зоя потом всё объяснит?

Зоя... Я осторожно, стараясь не шуметь, расстегнул заклёпки на куртке и вытащил из ножен керамбиты. Здесь недавно сидела Бланш. Куда она кинула тряпку, которой чистила свой нож? Я нагнулся, пошарил под скамейкой и выудил лохмушку. Встряхнул и для начала обсушил ножи, слишком влажные из-за дождливой погоды.

- Ник. Спать не собираешься? - тихонько пробубнил Барри.

- Неа. Не дай Бог, во сне чего-нибудь отчебучу. Потерплю до Андромеды. Хочешь тебя у мониторов сменю.

- Когда из Ириды выберемся, хоть до Колеса.

- Добрый ты... Барри, прости моё любопытство... А по теням было видно, что они скоро помрут?

- Во! Интересный вопрос, - вмешался Винсон. - Мне тоже любопытно.

- Скорая смерть видна обычно сразу, - задумчиво ответил сириусец. - Специально я не смотрел, но этих шмакодявок было там много. Если бы они излучали смерть, сразу б заметно было. Нет, не видел.

- И что получается? - удивился Маккью. - Они не живые? С самого начала?

- Да, но Барри видел смерть вокруг "акулы" или оборотня, - возразил Винсон. - Что же происходит? Эта чепуховинка вселяется в человека, превращает его в фиг знает что, а сама не живая? Ничего себе...

- А может, это другая форма жизни? - выдвинул предположение лейтенант.

- Вот только не надо про другую форму! - решительно возразил Маккью, но договорить не успел. Перебил Луис Гилл.

- Во-первых, не забывайте, что Субстанция была вычленена из аборигенов Персея и, возможно, не имея плоти, излучает на другом уровне. Может, смерть там и видна, только Барри её не видит. Во-вторых, можно и нужно говорить о другой форме, поскольку точно мы не знаем, как выглядели коренные персейцы.

- Ну и тему подняли, - пробормотала Бланш и сладко зевнула в микрофон. - Но, по-моему, Луис прав. Барри видит смерть только вокруг физической оболочки - вокруг плоти. Барри, а вокруг голкондской "саранчи" смерть была?

Мы хоть и разговаривали потихоньку, но по общей связи. Неудивительно, что задремавший было Стефан резко сел и уставился на сириусца.

- Вы были на самой Голконде? - хрипловато со сна спросил он.

- Мы ж и раньше говорили об этом! - удивился Маккью.

- Я.. думал, что они были только на орбите планеты, - признался тёмный драко.

Барри мгновенно расцвёл. Народу в Колесе было как-то не до наших поражающих воображение странствий. Вчера сириусец отвёл душу, рассказывая о Голконде Бланш. Сейчас он выглядел потрясающе в глазах обычно невозмутимого тёмного драко!.. Я усмехнулся: нетрудно представить, как Барри будет купаться во всеобщем восхищении у себя на родине: ещё бы - вернуться живым с двух смертельно опасных планет!

Судя по сияющему виду Барри, он готовился к созданию эпической поэмы "Я! (и Ник где-то там сбоку болтается)". Черновой вариант он уже опробовал на мне и Бланш. Дальше пересказывать одно и то же он будет просто с упоением!

Кажется, Бланш думает о том же. Не зря она с ехидным воодушевлением подхватила:

- Барри, не пропусти самого главного в вашей истории: сколько раз тебе пришлось спасать из всяческих передряг беднягу Ника.

Ехидцу сириусец уловил, но не обиделся, не стал бить кулаком себя в грудь. Лишь ответил в тон:

- Да куда уж Нику без меня! Всю дорогу с ним нянчусь!

Все грохнули хохотом так, что майору пришлось вмешаться с требованием не болтать в эфире по пустякам.

Заглушая смешки, народ постепенно затих. А я снова вернулся к мыслям об оллфагах и голкондской "саранче". К мыслям о том, зачем же нужно было оллфагам, чтобы я вспомнил несостоявшийся поединок с драконом. Но, едва вдумался, едва начал строить предположения, как испуганно оглянулся и постарался перевести мысли в новое русло. Нет. О голкондских драконах лучше не вспоминать. Не дай бог, снова что-нибудь приключится. Лучше подумать о Зое...

Грузовик тряхнуло так, что мы подпрыгнули на скамьях. Затем он явно что-то переехал. Вместо того чтобы думать о жене, я представил, сколько мусора сейчас на дорогах Ириды и как он подвижен из-за воды, несущейся по улицам. Точно подтверждая, машина вздрогнула и дёрнулась.

- Брент, - позвал Гилл-Римлянин, - здесь, наверное, нам не проехать. Переулок забит машинами и всяким мусором. Такое впечатление, что грузовик на бампере тащит гору мусора.

- Угу, - сказал Дирк (наш грузовик шёл вплотную за майоровой машиной), - у меня те же проблемы. Может, попробуем выйти следующим переулком?

- Одна улица осталась, а всё вылезти не можем, - проворчал Винсон.

- Давайте к следующему, - скомандовал майор.

Машины остановились, а затем неуклюже дали задний ход. Я вздохнул, вспомнив, как совсем недавно мы легко и непринуждённо въехали в город.

Из переулка выбираться пришлось очень осторожно. Набранный нашими же стараниями мусор лез под колёса, водители несколько раз просили народ шестами сдвинуть с бамперов балласт. Мы ворчали, но лезли под ливень в надежде, что вода, в которую мы окунаемся, скоро закончится, а там совсем немного - и мы на полном ходу рванём к Андромеде... Ох, быстрей бы...Всё ещё пятясь задом машины время от времени натыкались на мусорные заносы и дёргались так, что мы или подпрыгивали на скамьях, или едва не слетали с них. Кажется, это надолго.

Невольно я снова обратил внимание на тёмноволосую девочку напротив. Она, как-то неестественно выпрямившись, сидела на своей скамье. Насторожённая. Глаза в пол, а сама напряглась, как перед прыжком. Что это с ней?

Грузовик внезапно затормозил. Девочка, в этот момент начавшая вставать, не удержалась на ногах. Её крутануло и бросило на Севера. Тот успел подхватить её и смягчить падение, усадив на колени. Девочка охнула от неожиданности. Быстрый поворот головки - и я чуть не засмеялся, увидев, как победно блеснули её глазища. Сообразительная. Сумела использовать ситуацию себе на благо.

Стефан оглянулся, когда Север осторожно ссаживал темноволосую с коленей на место рядом с собой - сидевший рядом мальчишка потеснился.

- Подожди немного, - тихо сказал ведун девочке, - сейчас будет ровное место, тогда и отсядешь.

Та скромно опустила глаза и заинтересованно погладила рукав его камзола. Она была без микрофона и наушников, поэтому я с трудом расслышал в грохоте дождя её негромкую фразу:

- Какая красивая ткань. Такие узоры... Они что-то значат?

Север удивлённо взглянул на соседку и, отключив свой микрофон, стал объяснять символику цвета и узоров, отличающую касты Веды. Странно. Я думал - высокомерно отмолчится. Впрочем, девочка симпатичная.

Сложив руки на коленях, чуть согнулся Стефан, стараясь разглядеть, что с его подопечной. Я переключил микрофон на него.

- Стефан, всё нормально. Я рядом. Ситуация под контролем.

Тёмный драко кивнул и откинулся на стенку фургона. Батис, сидевший сбоку от меня, чуть заметно усмехнулся. Любопытно, понял ли он значение сцены между ведуном и девочкой? Движение-то Стефана он понял. Кстати, я думал, что повелитель оллфагов и тёмный драко сядут вместе. Вроде как с одной планеты. Но они в разных углах и даже не делают попытки сблизиться. А ведь между ними всего три года разницы. И три года, объединяющие их Персеем. Как бы спросить об этом так, чтобы не обидеть незнанием законов и обычаев Драко?

- Батис... (обернулся. Глаза усталые. Вымотался мальчишка) Может, стоит сказать лейтенанту, предупредить его? Ну, насчёт блоков?

"Нет. Начнёт волноваться - ментально сорвётся. Такую силищу выпустит, что потом не расхлебать... Пусть лучше сначала отец займётся им, научит ставить собственные блоки. А потом пусть уж что угодно делает".

- Извини, если что не то спрошу. Но мне почему-то казалось, что кастовости как таковой на Драко не существует.

Мальчишка поднял бровь, потом взглянул в ту сторону, где сидел Стефан.

"Ты имеешь в виду, что мы со Стефаном не вместе? Как объяснить... - Он и правда задумался. - Каст на Драко нет по сути. Военные, конечно, есть. И это элита. Как и энергогностики. Но и военным, и энергогностиком стать может каждый. Другое дело, что не каждый может быть настоящим в этих специальностях. При встрече Стефан традиционно должен стать моим телохранителем как военный. Но этого сделать он пока не может. У него есть задача, требующая от него всех его сил. Вот когда он перестанет нести ответственность за детей, тогда он будет ходить за мной по пятам. Если, конечно, отец, как старший, не даст ему другого задания".

- То есть военная каста Драко в любом случае подчиняется энергогностикам?

"Только самым сильным. Не забывай, что все драко в той или иной степени, как это называется, у землян, ясновидящие".

Между тем машины, степенно рыча, развернулись и поехали по просторной дороге к следующему переулку. Здесь, на широкой дороге, под колёсами тоже чувствительно что-то прогнулось и не раз, но ход стал легче.

Темноволосая девочка, опираясь на поддерживающую её ладонь ведуна, встала и прошла к своей скамье. Сев, она улыбнулась Северу - и тот снова удивлённо, но всё-таки улыбнулся ей в ответ. И вдруг замер, нахмурившись и вглядываясь в пространство между собой и маленькой дамой.

- Батис, - шёпотом позвал я. - Куда смотрит Север?

"На линии внимания от этой девочки".

- А-а... - Как раньше бывало и с Зоей, едва она подсказывала что-то, и я тоже видел, так и теперь: линии, о которых говорил мальчишка-драко, постепенно засияли гораздо ярче и для моих, не слишком опытных в этом деле глаз. - А он понимает, что они значат? Ну, понимает, что это линии внимания?

"Не знаю... Но судя по его озадаченному виду, он плохо разбирается в эмпато-ментале". Повелитель оллфагов позволил себе улыбнуться.

Север поднял руку к микрофону.

- Батис...

Голос ведуна доносился издалека, и я сообразил, что Север переключился на связь "один-один" с мальчишкой-драко. Но поскольку сидел ведун рядом, я расслышал его. И застыл взглядом на точке в пространстве перед собой. Моя совесть чиста: я между собеседниками, он знает, что я близко, но говорит с Батисом. Так что я подслушиваю их разговор невольно.

"Слушаю тебя, Север".

- Что значит это излучение - между мной и человеческой девочкой?

Батис добросовестно пригляделся к линиям цвета весенней травы, золотистой от солнца. Пожал плечами.

"Ты ей очень нравишься".

От неожиданности Север напрямую уставился на девочку. Та снова улыбнулась ему, а золотисто-зелёные линии засветились.

- Откуда ты знаешь?

"Я прожил три года среди людей".

- Но она меня совсем не знает, чтобы я ей...

"Человеку не обязательно досконально изучать другого человека, чтобы выказать ему... скажем так, своё расположение. Ты хорош собой - по меркам человеческой красоты. Ты среди её спасителей. Ты помог ей не упасть и доброжелательно откликнулся на её любопытство. Если ты и дальше будешь таким в её глазах, она быстро влюбится в тебя - и засияет всеми красками радости. - И Батис почти обыденно добавил: - В Колесе я такое среди людей видел не раз".

После недолгого молчания, в течение которого Север исподтишка поглядывал на девочку, прикорнувшую на плече соседки, он наконец снова спросил:

- Почему же она не влюбилась в Стефана? Ведь он тоже отвечает многим из того, что ты перечислил.

"Она встретила тёмного драко три года назад, ещё будучи ребёнком, поэтому, скорее, считает его своим старшим братом, чем человеком, в которого можно влюбиться. Это моя точка зрения. Точно я сказать не могу".

Они замолчали, но, кажется, не только я почувствовал какую-то недоговорённость.

"Север, разве на Веде двое сближаются по-другому?"

- Моя семья древнего рода и очень богата. Чтобы войти в мою семью, женщина должна пройти жёсткую проверку на верность и подписать соглашение, что никогда не покинет семьи. Мужчина, берущий её в жёны, будет знать её до малейшей привычки. То же - с земными женщинами, которым предлагают замужество на Веде. Регламентировано всё. Абсолютно"

"Но почему? Есть же какие-то причины такой... жёсткости?"

- Есть. Мы знаем будущее. Но будущее человека, который становится нам близким, для ведуна закрыто. Попробуй представить, каково это: знать всё обо всех - и жить в постоянном сомнении по поводу человека, который всегда рядом с тобой. Поэтому рамки законов Веды порой кажутся жестокими.

"Значит, тебе предоставляется уникальная возможность испытать настоящие чувства, - заметил Батис. - Не думаю, что в ближайший год мы сможем покинуть Персей".

- Если бы не тень в голове... Если бы не поседели волосы, - прошептал Север, машинально накручивая на палец прядь.

"Забудь о тени. Ты прожил с нею три года. Думай о главном: сегодня вечером или завтра утром ты будешь свободен".

- Я спрашивал однажды, но всё-таки... Жена Имбри так сильна?

"Могу многое о ней рассказать, но та Ата, о которой я рассказал бы, поблекнет перед той, кого ты увидишь".

Если б я не сидел с ними рядом, я бы расплылся в широчайшей улыбке. Мне понравилось, как сказал о Зое повелитель оллфагов.

В фургоне снова воцарилась тишина. Впрочем, нет - молчание, потому что тишиной и не пахло. Судя по часам время подходило к обеду, а тучи, идущие с моря на Ириду потемнели ещё больше, время от времени вспыхивая и погромыхивая. Надвигалась гроза. Волны хоть и уменьшились, стали ниже, но угомониться не желали, мешая ходу машин и даже изредка доплёскиваясь до фургона.

- Есть переулок, - с облегчением сообщил Римлянин, - достаточно широкий. Дирк, не знаешь этой дороги? Мы по ней сможем выехать на шоссе к Андромеде?

- Нет, не знаю. Но думаю, что главное - выбраться из города, а там - по любой дороге, лишь бы уйти отсюда.

- Тогда вперёд, - спокойно заключил Брент.

Я приник вместе с Барри к мониторам слежения. Мы начали объезжать довольно красивое величественное здание, сплошь окружённое длиннейшими лестницами. На поверхности воды здесь везде возникали и крутились мелкие и расплывающиеся воронки, что иногда мешало движению. Но тем не менее я нутром чуял, как ребята воспряли духом. Ещё немного - и мы на дороге, ведущей домой!.. Наконец-то...

От грохнувшего где-то с лестниц выстрела мы аж подскочили.

- Охотничье ружьё?! - поразился Максим. - Где стрелок? Наблюдатели! Кто-нибудь видит стрелка?

- Господи, их много!!

- Машины остановить!! - загремел майор. - Всем приготовиться!!

И дрожью всё тело пронизал горячий голос Бланш сквозь зубы:

- Брент... Их гонят оборотни!!

38.

Ещё один ружейный выстрел, нереально звонкий в грохочущем фургоне, но уже нормальный в пространстве улицы. Еле удерживая дверь, чтобы не хлопнула от шквалистых порывов ветра, я нетерпеливо дожидался момента, когда можно будет прыгнуть на первую же видимую под водой ступень. Мощные колёса грузовика неуверенно боднули лестницу. Примерно рассчитав, как расположены ступени, я прыгнул, оказавшись по колено в воде.

Брызги в стороны - и чёрное ругательство Бланш, закончившееся стуком тяжёлого предмета. Обернувшись принять её, я мгновенно заткнул уши: брюнетка, прикусив губу, целилась из базуки по лестнице.

У неожиданности, как и у страха, глаза велики. Это сначала показалось, что людей на лестнице целая толпа. Всего двенадцать человек. И - Бог мой! - штук двадцать с лишним оборотней!

Мне показалось, я успел лишь моргнуть. Одиннадцать человек! Один из двенадцати упал на бегу, и стремительно мчавшиеся за людьми оборотни накинулись на тело, бьющееся в конвульсиях. Конвульсиях?! Там ещё и тени?!

Громыхнула базука Бланш, разнося в клочья всю свору, рвавшую так и не успевшего трансформироваться в оборотня человека.

Что делать?.. С чего начать вызволять беглецов, всё ещё остававшихся на лестнице перед зданием?!

- Ник! Назад! - взревел над моей головой Барри. - "Акул" здесь нет! Мы можем перестрелять оборотней из машин!.. Дирк, Луис! Поезжайте вдоль лестниц!.. Ник, давай руку! Живо!

Перед собой я увидел две ладони (одна - Севера) и без раздумий вцепился в обе. Рывком меня втянули в машину. Едва моя вторая нога покинула ступеньку, а я очутился на пороге фургона, грузовик стронулся с места. Из машины майора тоже послышались выстрелы. Упал один оборотень. Основная группа чумовиков махнула мимо подстреленного (в горячке не заметили), а трое задержались отведать тёплого мясца. Бланш, скривив рот, снова вскинула базуку.

Я же не стал мешать, стараясь побыстрей определиться с ситуацией.

Люди бежали к нам. Их стрелок стрелял не по чумовикам, а сигналя нам. Когда беглецы нас заметили - неизвестно, но бежали к нам изо всех сил. Тем не менее расстояние между ними и чумовиками сокращалось так, словно люди спокойно прогуливались, а твари бежали. Всё-таки оборотни очень быстры.

Было небольшое недоумение, как они все довольно легко бегут по лестницам. Было, пока машины не приблизились. Теперь стало ясно, что лестница не сплошная. Две лестницы, а между ними площадка, больше похожая на пешеходную дорожку.

Теперь, когда стрелок увидел, что машины двинулись на сближение, он поотстал и мчался предпоследним. Последней, явно выбиваясь из сил, бежала женщина, к которой мужчина часто оборачивался, что-то крича и протягивая руку. Та мотала головой, но уже не только отставала, а и бежала медленнее, прижимая ладонь к боку.

Пару раз мужчина выстрелил в преследующих их оборотней. Твари чуть поотстали лениво, но мгновенно снова набирали скорость - такую, что в результате намного сокращали расстояние между собой и жертвой. Нас оборотни в упор не замечали, чего и следовало ожидать. Машины на жратву не похожи.

Ближайшая тварь длинным прыжком метнулась к женщине, которая уже просто быстро шла, качаясь и закрыв лицо ладонями. Мужчина обернулся.

Второй прыжок. Оборотень взвился в воздух. Мужчина вскинул ружьё.

Отдача от выстрелившего арбалета привычно слабо толкнулась в мою руку.

Женщина на автомате шагнула вперёд и словно очнулась - взвизгнула, подпрыгнув: тело оборотня с горлом, разорванным болтом, свалилось позади неё, слегка ударив под колени.

- Беги, дура! Беги! Тень же сейчас!.. - срываясь, закричала Бланш возле меня.

Кажется, ничего не соображая, женщина только пятилась от упавшей зверюги, на которую тут же, не обращая пока внимания на человека, набросились другие особи.

Бланш лихорадочно целилась, повторяя, уже рыча: "Беги же, дура!"

Женщина закрывала ей пирующих оборотней, а то бы Бланш одним выстрелом уничтожила и тварей, и тень, уже выбирающуюся из мёртвого оборотня и осматривающуюся в поисках следующей жертвы. А мы ещё не видели тех чумовиков, которые почти незримо сопровождают людей сверху...

Мужчина подбежал к женщине, дёрнул её за руку и почти поволок за собой. Теперь между этой парой и оборотнями расстояние составляло около восьми-десяти метров.

Два выстрела слились в один - грохот гранатомёта Бланш и треск лучевого разряда от машины майора. Луис Гилл скорее всего. Базука превратила оборотней в раскромсанное в лохмотья мясо, а лучевая вспышка на мгновения расцвела жёлтой сферой, не слишком яркой в сером дождливом дне, но отчётливо вбирая в свои границы место происшествия. Кажется, ребята Брента тоже предусмотрительно решили покончить сразу и с оборотнем, и с тенью.

Чёрт... Не повезло... Мужчина, тащивший женщину, еле перебиравшую ногами, почти не оглядывался. Поэтому сам едва не упал, когда та вдруг начала заваливаться назад. Он ещё успел бережно опустить её на землю, видимо не поверив в случившееся. Но - попятился, а потом и побежал.

Бланш выругалась и навела было гранатомёт на женщину, бившуюся на дороге словно в припадке, но свора оборотней уже настигала жалкую кучку беглецов. Пришлось сменить приоритеты. Но и здесь не повезло: расстояние между людьми и чумовиками с нашей стороны виднелось настолько незначительным, что вместе с оборотнями под выстрелами могли пострадать и люди.

- Батис! Дождь стих! Выпускай оллфагов! - напомнил майор.

"У них оружие! - с отчаяньем откликнулся мальчишка. - Они убьют птиц!"

- Оружие только у одного! - быстро сказал я. - Если вздумает стрелять по оллфагам, я раню его в руку. Я уже держу его на прицеле! Ну же, Батис!

Надеюсь, что стрелять в мужчину не придётся. Надеюсь, увидев поднявшуюся над машинами стаю странных птиц, беглецы поймут, что они не опасны.

Надеюсь. Потому что пробил миг, когда из машин уже нельзя контролировать ситуацию. Миг, когда ещё немного - и оборотни ворвутся в группу людей, убивая и пожирая.

Момент истины. Машины ползут против течения. Слишком медленно. Слишком далеко от людей. Прицельно стрелять нельзя.

- Барри! Играем?

- Давай, Ник!

Я снова прыгнул в холодную воду и, загребая мелкую волну ногами, бросился по ступеням наверх. Всплеск - в воду шлёпнулся Барри.

В отличие от беглецов, мы хорошо отдохнули и успели за скоротечные минуты напитаться бешеным напряжением ситуации. Немного остудили головы дождь и промокшие ноги. Но горящий адреналином организм быстро забыл о промозглом холоде.

Людям, бегущим нам навстречу, было уже не до того, чтобы взглянуть наверх, на оллфагов, охотившихся над их головами. При виде нас двоих у некоторых словно открылось второе дыхание. К сожалению, были и такие, которые решили: раз помощь близка - значит, можно и сбавить скорость.

Мужчине с ружьём тоже не до оллфагов. На наших с Барри глазах он тяжело развернулся и прицелился в оборотня. А тому ещё пара хороших прыжков - и он обрушится на стрелка... Серый день перед моими глазами облился алым.

Я так и не вспомнил потом, как у меня в руках очутились керамбиты. Помню только, очень удобно держать их было. Я с трудом вспомнил лишь мгновенный взгляд Барри на меня и его вопль, когда мы ворвались в группу людей, рассекая их:

- Бегите! Бегите дальше!

Кажется, моя рука с арбалетом дёрнулась вперёд - и прыгнувший на стрелка оборотень смачно шлёпнулся на кипящую дождём дорожку. Стрелок, кажется, успел увернуться от падающего тяжёлого тела. И, кажется, Барри схватил его за рукав и тащил с места схватки, вопя:

- Уходи! Не мешай ему!

Возможно, стрелок возражал. Я не слышал ничего.

Начались галлюцинации. Рассудок доказывал, что глаза правы, что я нахожусь на Голконде. Правда, "саранча" на этот раз какая-то мелкая и очень уж неповоротливая. Но что-что, а навалиться всей толпой сумела. На меня, естественно.

Снова плеснуло красным по глазам. К новому ритму "саранчи" я приноровился быстро. Она и впрямь какая-то неуклюжая попалась. Работали в основном керамбиты. Я чувствовал, как они скользят по шеям, непривычно мягким, совсем не таким, как раньше, распарывая и проникая в плоть. Я быстро облился кровью умирающих драконов - и сам превратился в дракона для этих недомерков. Я чувствовал высокомерие перед этой мелочью. И я - убивал.

В какой-то миг время и пространство выпали из моего сознания. Только стороной я ощущал, что продолжаю калечить и убивать. Стороной же ощущал, что где-то рядом кто-то быстрый, почти как я, добивает раненных мной тварей. Из подсознания выплыло имя Барри. Кажется, я знаю, кто такой Барри. Мы были с ним в паре, когда-то вместе танцуя танец Смерти на Голконде. И это было весело.

Адреналин спадал в крови - в моей и в чужой - словно спадала пелена красного тумана перед глазами. Но руки продолжали двигаться в определённом ритме, а ноги - поворачивать тело на таком автомате, что я и не должен был вмешиваться в слаженную работу мышц. Чтобы не споткнуться.

Пространство передо мной опустело.

Руки медленно опустились.

Оказывается, дождь мелко моросит с низких небес, и вокруг меня и вправду пустое пространство. Но стою я посреди могильника. Мёртвые оборотни изредка шевелились, сползая, съезжая друг с друга, мокрые, скользкие от воды и крови... Трупы заполонили и всю дорожку, и часть лестниц сверху и снизу... Я бы не сказал, что мои руки висят безвольно, хотя со стороны, наверное, так и выглядело. Но потрясения не чувствовал.

Кто-то пошевелился сзади. Я развернулся с сумасшедшей скоростью, поразившей меня самого. Перед глазами сверкнули керамбиты и разлетающаяся с них кровь пополам с небесной водой. Но этот кто-то, как ни странно, успел отпрыгнуть и даже отбить болт моего арбалета. Барри. Единственный, кто может защититься от меня. Наверное.

- Всё-всё, Ник! - всё ещё закрывшись от меня наручами, заторопился сириусец. - Не убивай и меня в придачу! Я свой...

Я взглянул под ноги. И облизал мокрые от дождя губы. Мертвецы. Дымящиеся кишки, развёрстое мясо и кровь, разбавленная всё той же водой... Бойня... Неужто я так могу... Вытереть бы лицо...

- Ну ты, Ник, даёшь... - почти шёпотом сказал Барри. - Ну и скорость у тебя... Мы тебе кричали, а ты не реагируешь. Ты ведь сейчас дрался лучше, чем в играх. Неужели и на Голконде так было?

- Не знаю...

Осторожно ставя ноги, чтобы не поскользнуться на трупах и в крови, пошёл было к нему, чтобы вместе пойти к своим и к тем, кого защитил. Но вдруг вспомнил и повернул назад.

- Ник, ты куда?

- Надо посмотреть кое-кого...

- Подожди, я с тобой. А то оставишь без присмотра, - проворчал Барри, поторапливаясь идти рядом со мной, - потом фиг знает, что будет...

Женщина лежала там же, где упала. Женщина. Не тварь. Точнее, не лежала. Она будто специально билась о поверхность дорожки, словно тень только что влетела в неё. Но она... не превращалась. Разгорячённый бойней, я даже не удивился, как быстро перешёл на другой уровень зрения. Вот тогда-то у меня дыхание и перехватило. Она борется. Её не добивать надо. Её ещё можно спасти.

- Что это с нею, Ник? - ошеломлённо спросил Барри, держа женщину под прицелом арбалета. - Она не трансформировалась?!

- Что там у вас ещё? - недовольно спросил майор.

- Нам нужен Батис, - быстро сказал я. И, помешкав, добавил интуитивно: - И лейтенант Тайгер. Быстрее!

"Ник, что случилось?"

- Случай Севера.

"Бегу!"

Они и в самом деле прибежали. Смотрели на меня издалека насторожённо, но, добежав, стали обычными озабоченными парнями. Сопровождали их Север (видимо, услышал про "случай Севера" и заинтересовался) и Стефан.

При виде женщины лейтенант машинально склонился над нею - в попытке удержать её конвульсии. Стефан резко перехватил его за пояс и оттащил шага на два.

- Куда-а! Опасно!

Странно, что Тайгер не огрызнулся. Но Батис подошёл к женщине на безопасное расстояние и нахмурился. Кажется, тоже посмотрел на другом уровне.

"Я не смогу его заблокировать. Сил не хватит".

- Возьми у Тайгера. У него достаточно.

- Чего у меня достаточно? Неплохо бы говорить при мне, не обращаясь со мной как с глухонемым. Ну?

- Чтобы заблокировать в женщине тень до Андромеды, Батису необходимы силы. У него их мало. Я предложил взять у тебя.

- Вы хотите заблокировать "серого"? Разве такое возможно? - осторожно спросил Стефан. Север мельком глянул на него и перевёл взгляд на женщину.

- Ник, вы с Батисом только недавно говорили, что я слишком слаб, а теперь хотите взять у меня энергию. Я не понимаю.

Мы с Батисом переглянулись.

"Я боюсь, Ник. Неизвестно, что будет, когда он прочувствует свою силу".

- Я проконтролирую, - угрюмо пообещал я. - В конце концов, это всего лишь несколько часов до Андромеды. Если что - приму на себя. Зоя показывала мне такой приём. Батис, решайся быстрее. Она разобьёт себе голову, или эта дрянь возьмёт над ней верх. Счёт на секунды, Батис. Нас на планете и так слишком мало, чтобы рисковать её жизнью.

"Ладно. Ты правда готов принять на себя его удар, если он будет?"

- Да, готов. Так, Эрик. Батис о тебе знает кое-что, чего ты не знаешь сам. Он может говорить с тобой, но боялся. Он боялся с тобой разговаривать телепатически, потому что боялся выпустить на свет Божий страшные силы, которые подозревает в тебе. Сейчас есть возможность проверить, правда ли ты такой сильный.

- Ты говоришь...

"Эрик, времени и правда мало", - услышал я мальчишку-драко.

- Поможешь? - спросил я лейтенанта.

- Но я не знаю как.

- Точно так же, как помог, сам того не желая, Матвею и Батису. Забыл? Только немного легче, поскольку мы не знаем методики Зои. Мы не будем вытаскивать чумовика. Мы только закрепим тень в блоке - в её же голове. Тебе всего лишь надо...

- Я помню. Но один с ней не справлюсь. Это трудно - удерживать её и работать с энергией... Ник, а ты не врёшь?

- Про что?

- Про силу?

- Батиса слышал?

- Да.

- Ну и какое тебе подтверждение нужно?

Тайгер хмыкнул.

- Так. Север и Стефан, сможете удерживать её в более-менее статичном состоянии? Просто обездвижьте её. Животом вниз.

Женщина на миг взглянула на меня с каменной дорожки безумными глазами. Облепившие лицо чёрные волосы придавали ей тот же ненормальный вид. На какую-то секунду она застыла - и я испугался, что, пока мы тут болтаем, она может поддаться чумовику. Но её подбросило в новом припадке, и теперь мне стало страшно, как бы она не разбила себе лицо, сопротивляясь тени. Стефан и Север переглянулись и бросились к ней. Со стороны видно было, что они очень осторожничают, и я их понимал. В такой близости с тенью...

Подошёл лейтенант, оглянулся на Батиса и сел на корточки перед мычащей и бьющейся в сильных руках женщиной. Эрик глубоко вздохнул и подхватил её правой ладонью под живот, вторая рука легла на поясницу. Всё. Замкнул систему. С другой стороны присел Батис...

39.

Оллфаги - три Батиса и пять наших - слетелись к нам и устроились на лестнице выше. Под мелко моросящим дождём они нахохлились и, если бы не длинные клювы и уже привычная нашему глазу стеклянно-серебристая прозрачность, здорово напоминали бы наших земных, городских голубей... Барри стоял чуть поодаль, бдительно озирая окрестности с оружием наготове.

Когда мальчишка-драко склонился над женщиной, его крыланы мгновенно перелетели ему на плечи. Женщина ещё дёргалась в руках Севера и Стефана, когда ладони повелителя оллфагов легли ей на голову, а затем чуть скользнули вниз, словно оберегая её лицо от ударов о каменную поверхность дорожки. Судорожно дыбившееся тело напряжённо застыло, а затем медленно, точно женщина засыпала, расслабилось и повисло между ладонями Тайгера.

Я отошёл в сторону - напротив Барри - и тоже огляделся. И застыл, услышав.

"Что мне делать?"

"Для начала успокойся, Эрик. Просто следуй за моими словами - и мы её вытащим. Главное - не торопись. И обязательно без эмоций. Никакого волнения. Ты понял?!"

"Понял".

"Начинаем. Обычный приём. Отец тебя учил этому. Сосредоточься на коже ладоней. Услышь пульс. Не так быстро. Пока только пульс. Теперь я переведу сознание оллфагов на неё и по их пути войду в её информационное поле. Есть! Нашёл чумовика... Ник, мы заняты, но разговор в наушниках..."

- Брент! - окликнул я. - Отключи на время четверых от общей связи. А то мы сами забыли, а теперь некогда.

- Отключены. Что вы делаете? - сухо спросил майор, и оживлённый говорок в наушниках разом пропал. Народ тоже хотел узнать, чем мы занимаемся.

- Женщину, бежавшую позади всех, помните? С тенью? Она сопротивляется чумовику. Батис и Тайгер блокируют его.

- Зачем нужен Тайгер? В случае с Севером Батис справился без лейтенанта.

- Север тренированный. Батис легко выполнил блокировку. А здесь просто человек.

- Но вы сами говорили, что Тайгер слишком слаб.

- Могу порадовать вас, майор. Чем больше Тайгер принимает участия в энергозаморочках, тем лучше раскрываются его силы. Сейчас он, например, уже вовсю общается с Батисом один на один.

- Ага, - удовлетворённо сказал Брент, и я мысленно представил его самодовольную улыбку. Ещё бы. Среди военных спецов постепенно рождается свой энергогностик, да ещё какой сильный практик! И теории его учат настоящие энергогностики, что тоже немаловажно: время зря не тратится даже в обстоятельствах полевых условий. Но майор не был бы начальством, не забыв добавить: - Имбри, вернётесь - поговорим насчёт недавней схватки с оборотнями. Ясно?

- Куда уж яснее... - пробормотал я.

Барри покосился назад. Там стоял мужчина с ружьём. В отличие от людей, которых он защищал недавно, он не добежал до машин, а терпеливо дожидался нас. А ведь он даже не знал, чем мы занимаемся. Может, эта женщина - его жена? Или сестра? Или он помог бы любой женщине независимо оттого, кто она? И о чём он сейчас думает, глядя, как четверо неизвестных склонились над нею? Со стороны, наверное, кажется, что они колдуют над неподвижным телом. Стрелок слишком хорошо знает, что значат конвульсии человека на Персее. Но всё-таки ждёт.

"Эрик, её надо бы перевернуть и усадить".

"Мне можно убрать руки?"

"Убирай".

- Переворачивай её, - сказал Север Стефану.

- Но разве...

- Я слышу Батиса, как и лейтенант.

Тайгер поднялся и несколько неуверенно сделал пару шагов ко мне. Я усмехнулся его жёстко сосредоточенному лицу. Он будто вслушивался в сплошной поток голосов, пытаясь вычленить из него конкретные фразы и уяснить, в чём дело.

- Ноги подламываются, - удивлённо сказал лейтенант.

- Держись со мной рядом. Сейчас ты как кипяток с кофе. Учти: эмоции - это слишком сильный огонь. Будешь волноваться - кофе сбежит. Метафору понял?

- Ну да. Кофе - это разблокированная Батисом энергия, да? А как мне её сдерживать?

- Ты же сказал - понял. Ладно. Объясняю ещё раз. Сохраняй абсолютное спокойствие в любых обстоятельствах. Это на пока. Вернёмся в Колесо - Зоя и Матвей покажут нужные техники. А сейчас - Бога ради, будь спокоен. Взгляни на Батиса. Он настолько спокоен, что выглядит сонным. Вот когда будешь похож на него, ноги перестанут подламываться... Эй, как у нас дела?

Женщина уже сидела, спиной опираясь на руки Севера и Стефана. Осунувшееся лицо выглядело усталым, но глаза уже оживились. Батис всё ещё сидел с нею рядом на корточках, в очередной раз пальцами, но бесконтактно проверяя её состояние.

Наконец несостоявшуюся жертву чумовика подняли на ноги, и стрелок немедленно бросился к нам. Он обнял женщину за пояс и закинул её руку себе на плечи.

- Почему она?..

Он не знал, как продолжить. Да и она смотрела на нас с тревогой.

- В нашей группе есть энергогностики, - сказал я. - С нею всё будет нормально.

Мужчина подождал, не скажем ли мы ему ещё чего, и, не дождавшись, кивнул, будто всё понял, и повёл женщину к машинам. Когда пара проходила мимо Барри, тот, умилённо им улыбаясь, спросил:

- Вы муж и жена?

- Нет. Моя жена погибла ещё в прошлом году. Эстела - из нашего лагеря.

Глядя им вслед, Стефан задумчиво спросил:

- Батис, вы с лейтенантом ведь не вытащили "серого" из неё?

- Нет. Это задачка для опытных энергогностиков, - озвучил я ответ Батиса.

- А это не опасно: среди нас - и человек с "серым" внутри?

- "Серый", как ты говоришь, парализован. То есть он внутри, но не дееспособен. Эта женщина очень сильная. Физически, конечно, слаба - сам видел, как она еле плелась, но сила воли у неё...

- Впервые вижу человека с "серым" внутри...

- Почему впервые? - простодушно удивился Барри. - А Север?

Стефан резко развернулся к ведуну, а тот усмехнулся ему в лицо. Только минуту спустя я сообразил, что тёмный драко в первую очередь испугался за своих подопечных. Кажется, это понял и Батис. Он шагнул к Стефану и положил ладонь на его плечо. Сначала мне показалось, он успокаивает тёмного драко. Но по вытянутой руке на плечо Стефана перебрались крыланы. А спустя секунды я услышал Батиса:

"Стефан, я три года носил в себе тень".

Тёмный драко вздрогнул и от неожиданности уставился в сонное лицо повелителя оллфагов. Привычная невозмутимость мгновенно слетела с его лица.

- Ты?! Значит, есть возможность остаться в живых?.. Остаться собой?

"Я. Можно. Пойдём к машинам. Теперь я могу рассказать, откуда появились на Персее "серые" и почему кто-то превращается в оборотня, а кто-то в "акулу". Идём".

Высокий, широкоплечий Стефан и Батис, еле до плеча ему, худенький, рядом смотрелись как братья. Только походка разная: тёмный драко шёл насторожённо, почти крадучись, а Батис - спокойно и даже, по ощущениям, властно.

- Ник, пошли мы тоже? - поторопил меня Барри, да и Север с Тайгером оглянулись на меня. Я кивнул им - "сейчас!" - и прижал к уху съехавший наушник.

По общей связи бушевал шторм с красивым именем "Жанна". Сначала я не разобрал, с чего весь сыр-бор. Но женщине отвечало сразу несколько возмущённых голосов, и вскоре я вник в ситуацию. Спасённые беглецы рассказали, что ворвавшееся в подвалы море вынудило их подняться на улицы Ириды. "Как крысы на тонущем корабле", - сказал кто-то с горечью.

Рассказывая, как в течение суток от нападения теней и оборотней таяла группа выживших, один обмолвился, что возле их последнего убежища (ему почудилось) пряталась ещё одна группа людей. Вот тут-то на сцену и вышла Жанна с жарким призывом немедленно вернуться и спасти несчастных. Все сначала онемели, а потом вякнувший бедолага попытался доказать, что ему только показалось. Обозвав его бездушным зверем, женщина накинулась на майора с требованием бросить всё и пойти на поиски предполагаемой группы.

Слушая вопли, доносящиеся по связи, я пытался расслышать голос Брента. Но тот или молчал, или Жанна просто не давала ему вставить и словечко. Вообще крик в наушниках походил на отрывок из странной оперы, где истеричная певица орёт на фоне беспорядочно гомонящего хора.

Я прикрыл ладонью оллфага на плече. Идти туда, в этот ор и смятение, не хотелось. Крылан, сообразив, что полностью под моей рукой ему не поместиться, сунул под ладонь голову. Я снова забыл о нём, размышляя о ситуации.

Майору не позавидуешь. Нормальную машину в полузатопленном городе сразу не разыщешь. Это первое и самое главное. Потому как без транспорта людей в безопасное место не вывезешь. А наши три машины с появлением беглецов забиты под завязку. Ну, конечно, когда выедем на дорогу между городами, будет легче: десант пересядет на скутеры. Но до дороги ещё добраться надо.

Второе. Судя по терпеливым объяснениям новеньких в нашей команде, мифическая группа должна находиться ближе к морю. То есть надо проехать весь город, чтобы добраться до места. Пройдут ли там грузовики? Это же низина, спускающаяся к набережной. И что делать с детьми? Оставить их в безопасном месте, разбив десант надвое? А что делать с только что спасёнными беглецами? Они наотрез отказывались возвращаться.

И я их понимал. Как понимали и наши ребята.

Понимать и пытаться вникнуть в их состояние вновь проснувшегося ужаса Жанна не собиралась. Что ей до чувств группы, которая час назад насчитывала двадцать три человека, а сейчас - одиннадцать? Женщина властно говорила об оставшихся, которых надо идти спасать сейчас и сразу. В определённой степени она даже торжествовала, напоминая майору о своём недавнем требовании.

... Дрожь прошла по моим плечам, и я огляделся. Какого чёрта я торчу на открытом пространстве далеко от машин? И хмыкнул: голос Жанны завораживал. Есть в нём что-то убедительное, что не давало сдвинуться с места, но заставляло снова и снова прислушиваться к её аргументам. С трудом стряхнув наваждение, я всё-таки улыбнулся застывшими от промозглого холода губами. Женщина, скорее всего, посещала курсы риторики и ораторского мастерства. Слишком гладко говорит, умудряясь использовать притом пустые по сути фразы.

Придя к такому выводу, я чуть развернулся. И тут заговорил Брент. Голос бесцветный, но майор давил медлительным звуком - и даже племянница мэра замолкла.

- Я согласен ехать за той группой.

Взрыв возмущения и отчаяния. Ожидаемый - со стороны недавних беглецов. Но шум быстро стих. Хотя Брент не пытался его перекричать. Наверное, поднял руку.

- Но при одном условии. И это условие касается вас, Жанна.

- Ну и? Что вы ещё придумали для меня?

- Мне, как командующему десантом, нужны гарантии. На данный момент моя команда состоит из двенадцати человек военных, тридцати двух школьников, примкнувшей к нам группы из одиннадцати человек и вас с Гурием - итого пятьдесят пять человек. Жанна, вы можете гарантировать, что вся команда вернётся из незапланированного похода вглубь города живой и невредимой? Вы готовы взять на себя ответственность за всех? За пятьдесят пять жизней?

- Это демагогия! - завизжала женщина. - Вас не затем сюда посылали, чтобы вы!..

- Меня вообще-то прислали на Персей спасти лишь одного человека... - процедил взбешённый майор.

Всё. Брент сорвался. Будучи в нормальном состоянии - командиром, чётко осознающим свои права и обязанности, он бы никогда не опустился до препирательств с человеком, который медленно неотвратимо (и это ясно всем) съезжает с катушек.

Зябко обняв себя за плечи, я наконец неохотно пошёл к машинам. Может, Жанна послушается меня? Вытащу ремень... Может, и стегнуть пару раз легонько, чтобы поверила?.. Рука не поднимется... На больного-то человека... А если изобразить?.. В нынешней ситуации главным будет не боль, а попытка унижения на глазах у людей. Такого она не вынесет. Может, и впрямь утихомирится?.. Глупо даже думать так...

Чем ближе подходил к машинам, уткнувшимся в лестницу, тем сильнее тяготило странное впечатление пустоты от происходящего. Зачем она спорит? Неужели всё-таки думает переубедить? Или идефикс пустил корни так глубоко в её сознание, что она всё быстрее опускается в пропасть безумия? Замечает ли Жанна, что люди вокруг начинают понимать, в чём дело, уже тревожно вглядываясь в неё и замолкая один за другим? Или она думает, что всё-таки смогла переубедить всех?

Приутихший дождь лишь моросил, поэтому неназначенное собрание на ступенях мы могли себе позволить. Правда, детей рядом нет. Они только изредка выглядывают из фургонов.

Когда я приблизился, говорила уже только одна Жанна. Остальные смущённо поглядывали на непроницаемо спокойного майора. При виде меня он коснулся своего уха. Жанна стояла вполоборота к нему и его жеста не увидела. Я быстро перешёл на связь "один-один".

- Ник, ты понимаешь, что с ней?

- Да. Боюсь, дело плохо.

- Ребята предлагают связать её и так доставить в Андромеду. У тебя есть идеи?

- Есть, - решился я. - Только не сочтите меня таким же психом, как она.

- Сочтите? - прищурился Брент. - Поздно, Имбри, поздно. Выкладывай идею.

- Я иду с ней.

- Что?!

Жанна замолчала. Даже балансируя у пропасти сумеречного сознания, она сообразила, что эмоциональный возглас майора обращён не к ней. Проследив его взгляд, женщина нахмурилась.

- Хочешь отговорить меня?

Я покачал головой. Внимательно оглядел её.

- Расстегни куртку. Пояс есть? Ремень? На - мой. Одна кобура с пистолетом, вторая - с луч-пулемётом. Барри, у тебя был тонкий ремень с ножами, отдай ей. Ремень этот должен держаться на бёдрах. Поняла?

- Ты...

- Я иду с тобой за теми, кого, возможно, и нет. Ребята, адрес помните - последнего вашего пристанища? Жанна, запоминай. Ты город знаешь - я нет.

Растерянная женщина покорно двигалась в моих руках, пока я экипировал её.

- Ник, ты в самом деле идёшь с этой?.. - изумлённо спросил Барри, передавая в её вялые руки свой ремень с ножнами.

Я оглянулся с усмешкой.

- Почему бы и нет? Приключения так и вьются вокруг меня. Почему бы не дать им волю? Как знать, может, когда буду один, я попаду в такое приключение, что буду вспоминать о нём всю свою жизнь? Завидно? То-то же!

- Для тебя это приключение? - насупившись, спросила Жанна.

- А для тебя подвиг? Хорошо. Будет тебе подвиг.

- Но я думала, что мы все... - Она замолчала и вопросительно осмотрела всех, впиваясь в глаза каждого требовательным взглядом.

- Увы, ты убедила только меня. Да и что нам с тобой предстоит? Всего лишь лёгкая прогулка, в результате которой мы с тобой выведем из Ириды людей. Надеюсь, транспорт у них найдётся.

Когда-то крупная, а сейчас костлявая, насторожённая, словно боясь подвоха, Жанна теперь смотрела только на меня. Но я спокойно продолжал и собственную экипировку, добирая принесённое из фургона ребятами как огнестрельное, так и лучевое оружие. И она поверила.

- А... мне птицу?

- К сожалению, Батис тебе не доверяет. Так что договоримся, что ты от меня ни на шаг. Надеюсь, хоть в этом ты будешь меня слушаться. Помаши дядям ручкой. Счастливо оставаться! Барри, не беспокойся, всё будет нормалёк!

- Ата убьёт меня, - проворчал сириусец.

- Не успеет, - улыбнулся я. - Мы вернёмся к тому времени. Ну что, Жанна, идём.

40.

Барри вдруг развернулся и побежал к машине. Недоумевающие люди из наших новичков с каким-то даже испугом глядели, как я за руку веду ошеломлённую слишком стремительным развитием событий женщину прочь от машин. Но не успели мы преодолеть и трёх-четырёх ступеней, как ожил майор.

- Имбри, ты уверен? Мы ведь ждать не можем.

- Возвращайтесь. Мы же и так хотели придумать в Ириде что-то вроде форпоста. Вот - двое дежурных уже есть. Добровольцы причём. Правда, форпост получается ммм... блуждающий.

- Шутишь? Здесь опаснее, чем в Андромеде. Там-то мы подчистили чуму.

- Майор, главное - не в чистом поле. Оллфаг при нас есть, если вдруг тени... А в домах можно спрятаться и от оборотней, и от "акул".

- Но вдвоём...

- Брент, со мной что-то происходит. Пустая (или почти пустая) Ирида - идеальный полигон для экспериментов. У дамочки комплекс героя - пусть попробует себя реализовать. Может, для мозгов полезно будет.

- Майор, без присмотра они точно не останутся! - заявил запыхавшийся Барри, увешанный аж тремя вещмешками.

- Ага, - поддакнула Бланш, любовно поглаживая зачехлённую базуку. Я взглянул на Дирка - он пожал плечами ("А что я могу сделать?"). - А чего, майор? У вас тут теперь детишек - целая куча, и все с оружием. И без нас доберётесь.

Север ничего не сказал. Он просто закончил застёгивать дождевик и, накинув капюшон, исподтишка покосился на нашу машину. Девочка, стоящая в дверном проёме, помахала ему рукой и пропала в тёмном фургоне.

- Ладно. Пойдём. Надеюсь, к вечеру вы будете в Андромеде.

Брент пожал мне руку.

- Я тоже надеюсь... - он понизил голос: - ... что эта чёртова баба очень скоро ослушается тебя и полезет куда не надо. А там - найдите хоть аэротакси и догоняйте нас.

"Удачи, Ник!"

Я коснулся крыла своего оллфага: "Удачи, Батис!" Мальчишка-драко улыбнулся.

... Из трёх вещмешков Барри два оказались с продуктами. Кто бы сомневался... Один из них я немедленно отдал Жанне, сам взял третий - с подсумками-зарядниками. Жанна возмутилась сразу.

- А почему эта ("Бланш!" - с нажимом поправил я)... Бланш... без груза?

- Меняемся? - кажется, нашу Бланш вздорная дамочка уже не злила, а забавляла. Вот и сейчас: чуть лестница скрылась за углом, брюнетка позволила ременной петле тяжело (влажно же!) съехать с плеча - и гранатомёт едва не выпал из рук Жанны, не ожидавшей такой тяжести. А Бланш мягко предупредила: - Ты, дамочка, не командуй, кому что и как делать. Мы команда спетая, все всё друг о друге знаем, а ты себя пока только обузой показала. Сейчас у тебя появилась обязанность: по адресу найти нужное нам место - так это сделай нормально.

Барри сдавленно хихикнул в сторону. Не знаю, правильно ли он понял происходящее, но у меня на душе полегчало. Если сначала я смирился, что с нами идут ещё трое, то теперь, видя, что Бланш серьёзно взялась за воспитание высокомерной племянницы мэра, я чуть расслабился.

Почему пошла с нами брюнетка - понятно. Экстрима ей до сих пор маловато было. Желает на время оторваться на всю катушку. Мда, от оборотней во всяком случае теперь не спрячешься. Бланш будет увлечённо бегать за ними с базукой, пока не убедится, что всех перестреляла.

Барри - тоже понятно, почему пошёл со мной. Несмотря на любовь к комфорту, сириусец строго придерживается правила: друга-приятеля в одиночку на сторону не отпускать. Особенно, если сторона неизвестная и страшноватая.

Вот кого я не понимал абсолютно, так это ведуна. Уже сегодня вечером Север может избавиться от тени в голове. Зачем же он с нами? Самого по себе ведуна, как носителя чумовика, я не боялся: парень и без нас три года держал тень на привязи, а уж сейчас, когда Батис чумовика стреножил, посадив в ментальную клетку, Север может жить, не обращая внимания на навязчивого пассажира, ещё несколько лет припеваючи. Разве что осторожно и не в полную силу придётся использовать полученные в Академии энергогностиков знания... Так зачем он с нами? Неужели всё-таки из-за Бланш? Нет, он уже застёгивал дождевик, когда брюнетка заявила, что идёт с нами. Как бы спросить у него поделикатней... А, чего церемониться - спрошу в лоб.

"Север, почему ты с нами? Не с командой?" - спросил я направленно, снова дотронувшись до крыла оллфага.

Ведун встрепенулся, поднял на меня глаза (до сих пор шёл, безучастно глядя под ноги) и ответил:

"Слишком много... людей. Сразу. Мне тяжело. Отвык".

Вот оно что. Наверное, он единственный, кто с большой радостью простился с толпой, в которую превратилась наша команда. Майору легче. У него теперь под началом три группы: военные спецы, дети и беглецы - у каждой есть командир или руководитель. Собственно, начальство у военных - майор. У детей - Стефан. У спасённых - тот стрелок, Айзек. Своё оружие Айзеку, кстати, пришлось выбросить: охотничьих патронов нет ни у него, ни у нас. Зато он с удовольствием вооружился в нашем походном арсенале.

У беглецов тоже было оружие. Но в то утро из помещения, где они спали, их выгнали тени. Чумовики так неожиданно появились, что люди из здания выскочили налегке, не успев взять ни припасов, ни оружия. Лишь Айзек, спавший с ружьём в обнимку, так в обнимку с ним и помчался из опасного места. И, как и вся толпа, - напрямую в объятия оборотней. А уж спасаясь от тех и от других, услышали шум моторов и бросились на звук, стреляя из ружья уже в воздух - лишь бы их заметили.

Кажется, Бланш тоже пришло в голову, что Север неспроста увязался за мной. Видимо забыв, что он первым присоединился ко мне, она принялась подозрительно поглядывать в его сторону. Пришлось заблаговременно вмешаться.

- Угомонись, Бланш. Он не собирается больше приставать к тебе.

- Тогда за каким чёртом...

- Хорошо воспитанные леди не выражаются подобным образом! - бросила куда-то в пространство Жанна.

- Хорошо воспитанные леди не влезают в чужую беседу, - голосом профессионального зануды возвестила Бланш. - Хорошо воспитанные леди не прерывают беседующих. Хорошо воспитанные леди не делают замечания человеку при других людях.

Остановившись, Жанна побагровела от злобы. Бланш набычилась. Барри опасливо отшагнул в сторону. Лишь Север безразлично прошёл мимо.

Я быстро повернулся к женщинам.

- Так. Ещё одна буза - обеих за шкирки и в воду. Остыть. И если кто-нибудь подумает, что я не осмелюсь этого сделать, окунётся в воду дважды. Меня поняли?

Женщины кивнули. С минуту мы шли молча. Потом Бланш задумчиво сказала:

- А ты знаешь, Ник, если бы такое произошло в моей старой команде, я б сначала окунула, а потом предупредила.

- Знаю, Бланш. Просто я ещё не привык. За любым углом может поджидать смерть, а знающие о ней ведут себя как две склочные бабы. Как ты понимаешь, если момент настанет патетический, я вообще промолчу. Не до того будет.

- Если в патетический, как ты выражаешься, момент одна баба и будет продолжать склочничать, я её первая пристрелю, - заявила неунывающая Бланш и кровожадно ухмыльнулась.

Угрюмая Жанна отвернулась.

- А я-то надеялся на долгое безмолвие, на тишину, - вздохнул я и спросил у Жанны: - Насколько я понимаю, нам в ту сторону? И далеко ли до места, указанного Айзеком?

- Предпоследний проспект перед набережной. - Она даже не повернула ко мне головы. - На аэротакси - час лёта.

Щурясь из-за мелких капель, обсыпающих запрокинутое к низким тучам лицо, Бланш практично заметила:

- Это в обычный рабочий день. Плюс даже аэротакси никогда не идёт по абсолютно ровному отрезку. Повороты. Встречное движение в воздухе. Накинем к часу ещё часок и получим часа два пешего пути.

- А кое-где и вброд, - пробормотал я, спустившись к последней ступени перед водой.

Лестница вокруг длинного здания закончилась. Чтобы добраться до следующего здания, надо пересечь когда-то, судя по дорожным знакам, очень оживлённую улицу. Собственно, сейчас дорога представляла собой небольшую реку с более-менее спокойным течением: здесь, ближе к пригороду, Ирида всё-таки выше, чем у набережной.

Присев боком на корточки, Бланш с той же ступени макнула ладонь в воду.

- Да. Не тёпленькая. Ник, как думаешь: по пояс будет?

- Наверное, да.

- Что делаем?

- Надо искать аэротакси. - Я сказал и невольно усмехнулся. Осталось взмахнуть волшебной палочкой. - Жанна, это здание, на ступенях которого мы стоим... Оно, случаем, гаража не имеет?

- Это исследовательский институт. - Женщина с каким-то испугом смотрела на тяжёлую серую воду. Кажется, до неё начало доходить, во что она вляпалась, требуя вернуться и помочь людям, привидевшимся одному из беглецов Айзека. - У него гаражи на подземных этажах.

- То есть транспорта нам здесь не найти.

- За три года-то он точно превратился в груду металла и пластика, - поддакнул насупившийся на воду Барри.

- А впереди - что за?..

- Торговый центр.

- Ник, а ведь такой же домина и в Колесе, - уже задумчиво высказался Барри. - Возможно, по одному проекту строили. А Матвей сказал, что свои аэротакси он взял именно оттуда.

- Угу... Разница только в том, что своим таксопарком Матвей и его люди пользовались с начала Чумы. А здесь все машины стоят заброшенные с тех же пор. Ладно, не будем о грустном. Как бы там ни было, но переходить эту речку вброд всё-таки придётся. - Снова усмехнувшись про себя, я подавил вздох: "Жаль, нельзя было Батиса или Стефана взять с собой. А то бы - красота: переплыли эту холодрынь, сняли с себя портки - а через минуты одевайся в тёплое и сухое. Нда... Мечты..."

Оглядев компанию, я насторожился. Бланш покусывала губу, задумчиво глядя на холодное тяжёлое колыхание волн. Барри стоял с таким видом, будто на все лады горько проклинал и меня, и всех Жанн на свете, и самого себя в придачу за высокое чувство ответственности, не позволившее бросить друга в проблематичной ситуации. Жанна смотрела на серую реку, широко раскрыв глаза, в которых плескался самый настоящий ужас. Я сразу вспомнил, как всего несколько часов назад вытащил её из воды. Какой бы эта женщина ни была и есть, её состоянию сейчас не позавидуешь... Один Север разглядывал новоявленный поток на улицах Ириды всё так же безучастно. В уголках его рта нетрудно даже заметить лёгкую, затаённую улыбку превосходства.

Со вздохом я обернулся к зданию.

- Так. Нечего рисковать здоровьем всех. Вы остаётесь здесь и терпеливо дожидаетесь, когда я подъеду или подлечу на машине. На открытом месте не сидите. Попробуйте открыть хоть одну дверь этого института - и ждите. Не забудьте проверить тылы. Чтобы изнутри вас ни одна тварь не тронула. Всё. Я пошёл.

И я шагнул на первую ступеньку, скрывавшуюся под водой. Никаких возгласов возмущения, пусть и наигранного, за спиной не услышал и понял, что всё сделал правильно.

На третьем шаге вниз я ещё держался, но когда влажный холод туго облепил ноги выше колена, я передёрнул плечами, содрогнувшись.

- Отключи чувствительность, - сказали слева.

Я вздрогнул. Опаньки... Рядом со мной Север. Выглядит всё таким же высокомерным и равнодушным.

- Почему ты не остался?

- Я похож на психа - оставаться с женщинами? Сириусец их выдержит - я нет. Ещё раз напоминаю: отключи чувствительность.

- Не умею.

- Но ты же владеешь энергознаковой системой. Соберись и быстро сделай всё, что нужно. Это же одна из самых лёгких композиций.

- Север, ты не понял: я просто не умею. Я лентяй. Когда жена учила меня системе, я запомнил только самые практичные знаки и композиции из них. Знаки, отключающие чувствительность, как-то не входили в их число. Да и смысл? Холод всё равно будет действовать.

- Зато ты не будешь зажиматься и станешь двигаться быстрее.

- Ладно, как-нибудь потом выучу. Чего сейчас-то думать об этом.

Забыв, что кроме дороги существуют и тротуар для пешеходов, я чуть не свалился в воду с бордюра. Север успел перехватить меня за куртку на спине - и на ногах я удержался. Сначала казалось, единственная трудность - это перейти реку, течение которой понизу здорово шло, чуть не сбивая с ног. Но шагов через пять обнаружилась ещё одна проблема: дорога, которую в качестве русла присвоила река, была отнюдь не пустой. По ногам то и дело что-то стукало, а под ногами прогибалось. Был момент, когда я налетел на открытую дверцу легковой машины. А Север чуть не рухнул вперёд, споткнувшись о груду чего-то весьма неразборчивого. Так и шли, как два инвалида - медленно, преодолевая сопротивление течения, поддерживая друг друга и судорожно хватаясь за куртки, если вдруг что. То и дело взлетали оллфаги, напуганные внезапными и резкими движениями, и снова садились нам на плечи, укоризненно поглядывая на непутёвых хозяев, зачем-то влезших в холодную воду.

Когда я врезался носком ботинка в первую ступеньку, я так обрадовался, что даже смешно стало. Но рядом с облегчением вздохнул Север. Ну-ну... Несмотря на энергознаки, нормальная поверхность под ногами всё-таки лучше.

Как смогли, отжали штанины и низ курток и поднялись к входу в здание. Да, теперь я видел, что оно напоминает одно из зданий Колеса - административного когда-то центра Андромеды, а ныне - центра самой жизни в мегаполисе. Припомнив структуру здания в Колесе, я уверенно повёл ведуна к дверям. Ну, не сказать, чтобы уверенность моя проистекала только из знания. Оружие мы тоже вытащили.

Насторожённо оглядываясь, мы дошли до раскрытого главного входа. Здесь надо быть очень осторожным, поскольку вход был таким, что в него свободно могла войти и та "акула", с которой мы схватились у автоцентра.

Переглянувшись, мы с Севером разделились - пошли по обе стороны входа, чтобы присмотреться к внутренним помещениям из-за угла.

Громадный тёмный зал поражал странным ощущением бездомности и запущенности. Может, из-за того что в нём безнаказанно гуляли сквозняки. Может, оттого что воздух в нём был такой же, как снаружи, - влажный, с запахами пустоты, отсутствия людей. А может, всё проще. Разгром в зале, затянутый словно паутиной, воздействовал на чувства и заставлял вспоминать о кладбище.

Мы вывернулись из-за своих занятых было углов и с оружием бросились вперёд. Два шага - остановились. Тишина. Никто на нас не среагировал. Никому не нужна заглянувшая в пустое здание двуногая еда. Слушая шелест и шорохи заброшенного здания, я понимал: здесь и впрямь пусто. По-настоящему. Но всё же не мог отделаться от чувства, что умирающий дом с надеждой смотрит на нас...

- Куда дальше?

- Направо. Там грузовой лифт и лестницы к разным выходам. Нам надо найти выход к площадкам, где разгружались аэротакси.

Север раздражённо взглянул на край камзола, капающий из-под куртки, отжал его и пошёл вслед за мной.

41.

У служебного входа (распахнутые двери в тёмную бездну) мы, не сговариваясь, встали на месте. Ветер свободно гулял по разгромленным пространствам первого этажа, отчётливо завывал в воздухопроводах, стеная и жалуясь, будто самое настоящее привидение.

Затем мы скользнули в служебный коридор и закрыли за собой двери - слава Богу не на фотоэлементах.

Аэротакси, как минимум, могли находиться уже на втором этаже. Во всяком случае теплилась у меня такая надежда... Теплилась... Пока мы переходили улицу-реку, холода почти не ощущалось. Двигались - и очень напряжённо. Сейчас же, наполовину мокрые, мы шли с опаской, слишком медленно. Тело не вырабатывало энергии для согрева. На одной из лестниц к второму этажу у меня судорогой свело пальцы сначала одной ноги, затем - другой. Боль терпимая. Но ближе к верху лестницы судороги на правой ноге поднялись - и окаменели мышцы голени. Я упрямо свернул к следующей лестнице, сделав морду кирпичом, но выдала хромота.

Эта лестница поднималась вдоль прозрачной стены на улицу. Кое-что можно было разглядеть. Шедший чуть впереди Север оглянулся и что-то сказал, наверное, на языке Веды. Содержания сказанного я не понял, но, судя по энергичным интонациям сквозь зубы, он просто-напросто выругался. Он быстро спустился и нырнул под мою руку. Вспорхнули оллфаги, о которых он забыл. Упор на ногу я смог ослабить, но дальнейшее для меня происходило, как в бредовом сне, - обрывками сознания, перемежаемыми с видениями засыпающего мозга...

... Полностью пришёл в себя и сразу понял, что попал в рай: сижу в кресле, закутанный во что-то тяжёлое, тёплое и сухое; передо мной на коленях ангел, который энергично растирает мои стопы, а за ним - весело потрескивающий огонь. Ангел оказался из боевых: когда в костре что-то громко лопнуло, он обернулся к огню мгновенно, с вылетевшим из рукава боевым посохом. Замер, прислушиваясь, и успокоено опустил оружие возле себя.

Я завозился и обнаружил, что ведун укутал меня в несколько шерстяных одеял.

Парень поднял глаза.

- Ну что? Как себя чувствуешь?

- Хорошо. Спасибо, Север.

Комната оказалась служебкой при небольшом салоне мужской одежды. Ведун разыскал угол с одеждой для охотников. Мы переоделись и только пошли к дверям двигаться дальше в поисках аэротакси, как мой взгляд наткнулся на стойку с белыми костюмами под прозрачной бумагой. Шагнув ближе рассмотреть костюмы, я увидел под бумагой одного из них этикетку размером с небольшую открытку: внизу какая-то надпись, а всё остальное - яхта на фоне моря и неба... Смутная идея начала оформляться.

- Ник, идём же!

- Север, - сказал медленно, сам себе удивляясь, что раньше не додумался. - Это же торговый центр приморского города, где люди свой отпуск чаще всего проводят на море. Нам не аэротакси надо искать, а салон с катерами и шлюпками, или как там их называют. Сейчас это лучшее средство передвижения по Ириде.

- А от Ириды до Андромеды?

- Найдём тех людей - будем искать аэротакси или грузовик. Где обычно продают в торговых центрах всякую технику?

- На первом этаже.

- Вот и пошли, поищем. Север, а ты умеешь управляться с таким транспортом?

- С некоторыми - да.

- Ну, значит, выбор тоже тебе доверим.

К лестничному берегу института (звучит-то как!) мы подлетели на красивой и уютной птице, которая имела даже полуутопленный в палубе трюм с жилыми помещениями-отсеками - кокпит, как объяснил Север, рассчитанный на пятерых. Поскольку один-двое должны будут постоянно торчать на палубе, то тесно в отсеках явно не будет. Правда, когда я спустился и походил по тем отсекам, то лишь головой покачал. Да, для строителей судёнышка, наверное, катерок и впрямь вмещала лишь пятерых. Но, по моим прикидкам, сюда можно поместить и всю нашу первоначальную команду.

При виде судна Бланш расцвела и прыгнула к Северу.

- Дай порулить! У меня такая была!

- Будете дежурить, - немедленно вмешался я, боясь локальной войнушки. - Сначала Север, потом ты.

Пока мы устанавливали график дежурства у руля, в трюме что-то жизнерадостно загремело: Барри осваивал камбуз.

- Ещё здесь есть нетбук со множеством файлов, - сказал ведун и вывел на экран дорожную карту Ириды - сам город и часть побережья, на котором он расположился. - Вот и навигатор. Пусть Жанна покажет то место, куда нам надо. Мы введём адрес, а навигатор будет показывать все варианты лучшей и краткой дороги туда и отмечать, где мы находимся по отношению к точке.

Крайне изумлённая, но и приободрившаяся женщина пригляделась к карте и ткнула в её верхнюю часть. Пока Север фиксировал точку, Бланш мечтательно предложила:

- А давайте потом возвращаться морем? А что? Смотрите по карте, как удобно: вышли в море, а потом, не отходя далеко от берега, добрались до комплекса доктора Кейда. А уж от него до Колеса - шиш да маленько. Ник, что думаешь?

- Шторм, вообще-то, - бросил извиняющимся тоном Север. Кажется, ему идея Бланш пришлась по душе, и жаль было разочаровывать брюнетку.

- Мало того, что шторм, - поспешил и я привести своё аргумент, так как Бланш нахмурилась и явно приготовилась произнести что-то личное и убийственное. - Плохо именно то, что придётся плыть недалеко от берега. Сама посуди: а вдруг нас с берега углядит летающая "акула"?

- Ничего! - бодро сказала девушка. - У нас на борту имеется мастер поиграть в гляделки, так ведь, Ник? Ты "акуле" в её глазки любопытные заглянешь - та сразу с копыт долой! С крыльев то есть, - поправилась она - и вздохнула: - Ладно. Нет так нет. Идея больно хорошая была.

Долго печалиться ей не дали. Сияющая физиономия Барри высунулась из закрытого (специально подбирали непрозрачный) трюма.

- Дамы! Спускайтесь быстренько! Я кофе сварил! Ник, тоже спускайся, а Северу я сейчас отнесу сам.

- Настоящий кофе? - удивилась Бланш и первой заторопилась к люку. - Кажется, несмотря ни на что, жизнь-то удалась! Эх, если бы к этому кофе...

Конца фразы мы не расслышали: брюнетка исчезла в трюме. Следом спустилась Жанна. Озадаченность на лице была очевидна: приглашение Барри выглядело панибратским, но отказаться от него значило обидеть сириусца. Да и горячего хочется.

Мы с Севером переглянулись. Тихо-то как! Ну и что - плещут волны, посвистывает ветер и шелестит по воде моросящий дождь? А умиротворяющий, мерный рокот мотора даже подчёркивает эту тишину.

Барри вылез на палубу, быстренько вручил нам по высокому стакану с крышкой, раздал по две галеты из пайка и, сообщив, что дамы, откушавши кофию, мирно дрыхнут в гамаках по отсекам, снова удрал в трюм. Кажется, камбуз ему очень понравился. Какое-то время я даже беспокоился, не потребует ли сириусец потом отвезти потом катерок в Андромеду, там всё-таки тоже есть где погулять на большой городской реке. Но затем я выбросил все посторонние мысли из головы и сосредоточил внимание на окружающем.

Если сначала я думал, что на палубе достаточно находиться одному рулевому, то сейчас, обмозговав дело без постоянно дёргающего и отвлекающего "женского фактора", я должен был признать: рядом с рулевым обязательно должен быть наблюдатель. С оружием. Единственное движение на улицах Ириды - это постоянно меняющийся рисунок дождя и качание волн. В эту статичность катерок вламывался достаточно чужеродным предметом и сразу привлекал внимание. От оборотней-то на нём легко сбежать. Хотя и с оборотнями не всё так гладко: беспокоила мысль - а вдруг среди них всё-таки есть водоплавающие? Утешало одно: за таким судёнышком плывя - точно не успеть. Это тебе не на асфальте - пулей вперёд. От сухопутной "акулы" тоже уйти несложно. Вот с летающей потруднее. Сколько мы таких видели, по скорости и ловкости она не уступит оборотню. Так что на долю наблюдателя выпадает обязанность присматриваться к "проплывающим" зданиям и их мгновенная оценка: подходит ли оно в качестве убежища и удобны ли к нему подступы для нашего судна.

Пока я размышлял, один из двух оллфагов, прятавшихся от дождя на стойке для штурвала (не моряк - названия не знаю), высунулся посмотреть на меня. Мой. Теперь я точно это знаю. Батис предупреждал, что хозяин крылана в скором времени начнёт отличать своего оллфага чисто интуитивно. Не знаю, интуиция это или нет, но личного оллфага я узнаю по направленному вниманию - глаза в глаза. Остальные в глаза не смотрят... Птица глянула на меня снизу вверх и, будто удостоверившись, что со мной всё в порядке, снова нахохлилась и как-то задремала, что ли. Хозяин оллфага... Ещё неизвестно, кто кому хозяин. Ишь, проверяльщик.

Север вёл катер ровно, еле различимо сбрасывая скорость на поворотах. Пару раз днище чиркнуло-проскрежетало по чему-то металлическому. Но в остальном всё проходило благополучно, и я с облегчением вспоминал, что уровень воды с приближением к нашему пункту назначения растёт.

Пока на всём пути лишь раз - боковым зрением - я выхватил краткий кадр: с приподъездного крыльца длинного здания к нам рванулись две фигуры - ящеричья и человеческая. Оборотни остановились у края, припав к первой ступени лестницы. Я помахал им: слабО в воду лезть? То-то же... И только мелькнула в душе тень сожаления, что с катерка зверюги были на расстоянии выстрела. Жаль, слишком быстро пролетели.

Ещё ниже. Здесь волны ходят уже крупные, не рябят мелкой зыбью, как ближе к пригороду, и уже обзавелись пенными шапками. Судя по всему, остановись мы - и судёнышко будет очень даже не хило раскачиваться.

Снова припустил дождь. Но пока терпимо, если бы не ветер. Хм, Бланш мечтала выйти в море? Если уж здесь такая заварушка, то что ждёт нас на открытом пространстве?

... Ни слова не говоря, Север махнул ладонью перед моими глазами. Убедившись, что я смотрю на него, парень кивнул в сторону. Я взглянул - и замер: между двумя зданиями чуть дальше от нашей трассы, на волнах, виднелась цепочка из остроносых морд. Лисы. Я проследил цепочку до "головы" и обнаружил, что первые пловцы уже отряхиваются от воды на широком цоколе здания. Оно отстояло от того, откуда плыли лисы, дальше моря. И зрелище путешествующих зверюшек снова заставило меня задуматься: просто ли так лисы перебираются от здания к зданию - в поисках пищи? Или они инстинктивно уходят из города - как крысы с тонущего корабля?

И ещё одним вопросом пришлось задаться, оставив лисов далеко за спиной: а оборотни и "акулы"? Уйдут ли они из города, погружающегося в воду? А если уйдут, то куда? Между мегаполисами - степная полоса, где летом солнце Персея выжигает почти всю растительность, а потому любой живности из Ириды добираться до Андромеды придётся через пустоши. Лисам хорошо: эти могут насытиться всякой мелочью вроде луговых мышей, змей и насекомых.

А с другой стороны Ириды - горы, подступы к которым - сплошь дремучие леса, кишащие неплохой дичью (я улыбнулся, скользнув глазами по охотничьей камуфляжке на себе). Смогут ли чумовики уйти в дикую природу и приноровиться к ней, занять собственную нишу в лесах, в горах ли? Веселей будет, если они привыкнут к водной стихии на улицах Ириды и займутся рыболовством.

За размышлениями о том о сём время летит незаметно. В очередной раз я нагнулся к дорожной карте и не сразу сообразил, что значат пятнадцать минут, постепенно идущие на убыль.

- До места осталось пятнадцать минут, - объяснил Север, заметив моё недоумение.

Мои пальцы правой машинально сжались вокруг ствола ПП, а левая (с арбалетом) напряглась.

Теперь я разглядывал окрестности с удвоенным вниманием, благо ведун приутишил скорость нашего судёнышка. Он не спрашивал разрешения, но и так ясно: если в точке, указанной Айзеком, и были люди, они могли перемещаться так же, как и группа самого Айзека. Наблюдение уже сейчас должно быть пристальным.

На палубе появилась Бланш. Зевая, она подошла к экрану с картой, с минуту сосредоточенно всматривалась в него, после чего выпрямилась. Теперь наблюдение за двумя сторонами улицы велось поровну. Мне стало легче, а то до сих пор была опаска, что, пока всматриваюсь налево, справа уже произошло что-то интересное.

Чем ближе нужное нам место, тем медленней наша скорость. И чем сильнее чувствуется дыхание близкого моря - в остром запахе рыбы и гниющих водорослей, тем сильнее смыкаются между собой, дома. Вскоре мы плыли по улице, здания которой с обеих сторон, казалось, нависали над нами. Наверное, здесь самый старый район города. Наверняка Ириду начинали строить с побережья, как и многие приморские города в любой цивилизации любой планеты.

Здесь вода под нами казалась темней, а о глубине уже не хотелось и думать.

Катер уже не плыл, а словно передавался от одной волны к другой. Впечатление складывалось и из-за того, что дождь наконец окончательно заглох, а ветер в узких переулках застревал и завывал не так старательно, как на широком пространстве. Дома здесь отличались не только привычной глазу заброшенностью, но и обилием выбитых стёкол в окнах, намертво украшенных несмываемой рамкой от пожаров. Вспоминая мечтательное пожелание Бланш вернуться в Андромеду морем, я подумал: а не морем ли сюда прибыла нечисть, вызванная к жизни доктором Кейдом? По внешнему виду зданий, Чума в Ириде началась именно с побережья.

Бланш внезапно замурлыкала, да ещё как!.. И не собиралась останавливаться.

Жанна, тоже выбравшаяся из того, что Север назвал кокпитом, презрительно скривилась, но, бросив машинальный взгляд туда, куда смотрела Бланш, напевая кошачью песенку, кривиться перестала.

На подоконнике дома, мимо которого мы неспешно проплывали, сидела кошка, занятая усердным умыванием. В тишине переулка несмолкаемое мурлыканье Бланш звучало отчётливо, так что зверушка застыла на месте, забыв опустить все четыре лапы - вылизывала живот до нашего появления.

Не мигая и медленно поворачивая голову, чтобы держать подозрительных проходимцев в поле зрения, кошка внимательно следила за нами. Брюнетка сменила песенку-мурлыканье на призывное "кис-кис!", но пушистая дама так и не дрогнула.

- Давайте кисоньку заберём, - предложила Бланш. - Жалко же здесь оставлять. А то вдруг по тому адресу никого не будет, так хоть душу живую спасём!

- Как ты можешь так говорить! - с надрывом возмутилась Жанна. - Надо думать о спасении людей, а не о всяких...

- Кошка лучше человека! - легкомысленным тоном заявила Бланш.

- Чем же это!

- Человек - существо неблагодарное. Его спасаешь, а он ещё претензии предъявляет. А кошка будет за тобой ходить и петь песенку, какая ты хорошая и как это здорово, что ты спасла её.

Кажется, Жанна сообразила, в чей огород камешек, и замолчала, насупившись. Бланш искоса глянула на неё и затаённо улыбнулась.

- Три дома до указанного, - нарушил воцарившееся было молчание Север.

Присевший у борта Барри вертел головой. Потом вздохнул.

- Нет. Всё-таки на суше лучше, - почти шёпотом сказал он (и я с облегчением понял, что катера он себе не потребует). - От этой воды у меня озноб по спине. Вдруг из неё кто-то вылезет? Стра-ашный...

- Барри, ужастики писать не пробовал? - сказала Бланш, не сводя взгляда от приближающегося дома - второго до указанного в адресе. Одновременно она, точно рассеянно, сняла с плеча гранатомёт. - У тебя должно здорово получиться.

- А что ужастики? Ты так говоришь, как будто дело плохое, - обиделся Барри.

- Нет. Ты меня не так понял. Я говорю, ты сказал всего несколько слов, а у меня мурашки по коже. И какой это страшный должен вылезти?

- Ну, если по логике, то это будет плавающая "акула", - рассудительно сказал сириусец. - В старину вон Несси была, а у нас целое море "акул".

- Нет. Так неинтересно - целое море. Это уже не ужастик.

- А что?

- Не знаю. Наверное, военная литература. Потому как если одна вылезет - это страшно, а если целая куча - тут уже не до страха: уничтожить гадов - и конец.

- Кровожадная, - одобрительно заметил Барри.

Он тоже заметил, что девушка прямо-таки вперилась в подплывающий к нам дом, и стал внимательно всматриваться в него.

Здание было типичным для этого переулка: окна, зияющие чёрной пустотой; отчётливые следы сажи, кое-где тряпки, свисающие с подоконников - видимо, когда-то это были шторы... Но именно этот дом и у меня вызвал странное чувство, что он не пуст, как кажется. Север протянул руку к приборной доске. Катер замер на месте. Итак, ведун тоже что-то почуял.

42.

События просто взорвались.

Сначала показалось, что грохот доносится из здания напротив подозрительного дома. Затем звуки заметались между домами и от воды. Но даже в многоголосом эхе легко различался постепенный переход от беспорядочного грохота к беспорядочному же бегу нескольких человек.

- Это не оборотни, - вполголоса сказал Барри. И добавил, тревожно переводя взгляд с одного здания на другое: - Точнее, это не только оборотни...

- Север, чуть ближе, - сказал я, следя за сириусцем: ну же, Барри, откуда придёт смерть? Показывай быстрее!

Сириусец вновь метнул взгляд на подозрительное здание. Только хотел отвести глаза, но вдруг застыл. Так, это здесь.

- Барри, куда ты смотришь?

- Центральное окно из трёх между балконами третьего этажа, - отрапортовал Барри после секундной паузы.

- Подтверждаю, - прошептал Север, сощуренными глазами вглядываясь в окно.

Бланш без слов вскинула базуку на плечо и прицелилась.

Три фигуры - одна впереди (словно её вытолкнули), две чуть с опозданием - будто выстрелили из отмеченного окна и с шумным плеском попадали в тёмную воду.

Громыхнул гранатомёт. Четвёртая фигура, с характерным, плоско-вытянутым черепом, разлетелась в клочья, едва появившись из окна. И в этот кровавый салют впрыгнули, видимо, по инерции ещё два оборотня.

Мы приблизились на хорошее расстояние, поэтому удалось произвести одновременно два выстрела: снова грохнула базука Бланш - почти беззвучно щёлкнул мой арбалет.

Не успел новый болт въехать в направляющую, как Бланш выстрелила снова. Рядом выругался Барри, пытаясь бить сразу из арбалета и из ПП. К нему присоединился Север. А из окна продолжала валиться целая свора визжащих оборотней.

Между тем троица (двое поддерживали на воде третьего), сориентировавшись в звуках, энергично поплыла в нашу сторону.

Оборотни - что в Андромеде, что в Ириде - абсолютно одинаковы: их убивают, но инстинкт самосохранения у них всё равно отсутствует напрочь, если перед глазами нарисовалась вожделенная жратва.

- Север, правь к ним! Ребята, бьём по тем, кто уже в воде!

- Надо убить всех! - крикнула Жанна.

- Нет! Забираем троих - и драпаем!

- Но нам надо!..

- Сброшу с катера! - прорычал я - и женщина замолчала.

Выяснилось, что оборотни в воде чувствуют себя комфортнее людей. Чумовики с головой погружались в поверхностный слой водного потока и стрелой мчались в нужном направлении. Вот тут-то базука Бланш оказалась бесценной. Грохот взрывающихся под волнами снарядов заставлял оглушённых тварей с визгом выскакивать из воды наверх, где их аккуратно снимали очередями из огнестрельного оружия. Но сколько их!.. За месяцы жизни в Андромеде такой многочисленной стаи мы ещё не видели... А оборотни всё ещё продолжали выпрыгивать из окна, под которым вода просто кипела.

Север развернул катер боком к троице и застопорил его. Пока две женщины и Барри лихорадочно отстреливали преследователей, мы с парнем бросились на помощь беглецам.

У меня чуть сердце в пятки не ушло, когда в борт катера начали слабо цепляться длинные, заросшие шерстью пальцы, больше напоминающие звериную лапу. И протянувший руку поддержать первого подплывшего, Север шарахнулся назад. Я знал, почему он испугался. Когда первый пловец поднял лицо - это было как удар: костистое, вытянутое в вертикальную линию, при которой смазался профиль, превратившись почти в дугу с еле намеченным носом и подбородком; в запавших глазницах - круглые тёмные глаза без зрачков, рот безгубый, но тем не менее гармонично вписался в странное лицо. Всё это сразу напоминало существо в форме охранника Кита Лансере, умершее на наших глазах в комплексе доктора Кейда.

Но двое подталкивали этого, с косматыми пальцами, и, запыхавшись, выдыхали:

- Быстрей!.. Быстрей же!.. Тащите!

Я цапнул неизвестного за шиворот (в куртке - гуманоид! Уже слава Богу!) и за пояс штанов и рывком перевалил его на катер. Он ещё распластаться на палубе не успел, а за борт уже ухватились помогавшие ему двое. Я машинально поймал белые от холодной воды ладони - и только после этого определил, что теперь вытаскиваю нормальных людей.

Несмотря на первые мгновения испуга, Север крепко схватил неизвестного за подмышки, оттаскивая его от борта. Я помог одному взобраться на борт по пояс - ведун выволок его на палубу и прыгнул к штурвалу.

Третьего вытаскивали всей компанией - на полном ходу: Север переключил навигатор на обратный путь по той же схеме. Мы, наверное, пробудили все окрестности и заставили давиться слюной всех оборотней, успевших увидеть мчащийся на всех парах катер.

На выходе из переулка на нас обрушился ливень. Кажется, небеса решили, что хватит благости и настало время поразвлечься. Струи дождя густой стеной будто пытались вбить наше судёнышко в уличные потоки.

Двое беглецов оклемались ещё до ливня и сразу бросились к третьему, над которым на корточках сидела Бланш, с тревожным любопытством вглядываясь в странное лицо. Двое осторожно приподняли его - и обнаружилось, что на спине куртка разорвана, причём тёмно-красное пятно, быстро размываемое ливневыми струями, предупреждало: разорвана не только куртка. Бланш придержала дверь в кокпит, и они под руки почти внесли раненого под крышу.

Если восемь человек распределить по уютным комнатушкам-отсекам, то жить на катере можно. Но мы все вместе набились в камбуз, где Барри уже подогревал для растворимого кофе тёплую ещё с недавнего "полдника" воду. Именно это дало женщинам возможность спохватиться и потребовать перевести засыпающего от усталости раненого в отсек, где они и осмотрели его спину. Выяснилось, что спина порвана не так впечатляюще, как куртка, и достаточно элементарной первой помощи: кровоточащие порезы промыли, высушили и облепили бактерицидными пластырями из походной аптечки катера. За время процедуры раненый лишь раз беззвучно прошипел сквозь зубы, но ни слова от него не добились, хотя женщины живо интересовались и его самочувствием, и тем, кто он и как его имя.

Между тем гости прямо в камбузе посбрасывали промокшую одежду и завернулись в тонкие одеяла: кроме самого катерка, мы с Севером чего только ни прихватили из того, что, по мнению торговых компаний, необходимо в морской прогулке, но продаётся обычно отдельно. Да и привыкли мы на Персее хомячить. Та же аптечка, например...

Итак, гости, с благодарностью завернувшиеся в тёплое и сухое, грели ладони о пластиковые чашки и с наслаждением глотали горячий кофе. Оба высокие, крепкие - почему-то мне подумалось, привычные к кочевой жизни. Один - лет сорока пяти, светловолос, с широким добродушным лицом. Второй - скорее, ближе к сорока, темноволосый, худощавое лицо замкнутое, явно не болтлив. И точно. Отогревшись и расслабившись, светловолосый первым протянул мне руку:

- Влад, диспетчер метро.

Затем он кивнул Северу (ишь, сразу определил ведуна - а те при знакомстве не ручкаются) и пожал руку Барри.

- Лесли, - представился тот, что помоложе. - Сменщик Влада.

Ну, теперь по крайней мере ясно, почему эти спаслись в день Чумы. Лесли наверняка пришёл к началу своей смены, в то время как Влад её заканчивал.

Я представил своих спутников и коротко рассказал, кто мы и зачем появились в Ириде.

Двое переглянулись - с безразличием игроков в покер. Не знаю, были ли они в прошлом друзьями, но, кажется, три года чумы сделали из них людей, понимающих друг друга с полувзгляда.

- Мы везучие, - сказал Влад. - Только полчаса назад мы думали, что на этот раз наша удача исчерпала себя, но... Судьба подкинула ещё один шанс.

- А где остальные? - с порога спросила Жанна, подозрительно присматриваясь к двоим.

- Какие остальные?

- Нам сказали, что в этом районе прячется целая группа спасённых.

- Их уже нет, - вздохнул Влад и объяснил: - Мы-то с Лесли обычно никогда не вливаемся в группы. Хотя раньше пытались пристать то к одной, то к другой. Нам не всегда нравятся правила, которые там устанавливаются. Мы оба по натуре одиночки. Три-четыре дня мы ещё можем выдержать среди людей, а потом уходим. Да и привязанности -вещь страшная. В одной группе Лесли нашёл симпатичную ему девушку, а она погибла. Мы и решили: хватит, больше никаких близких отношений.

Хм, несмотря на заявление о нелюдимости своей и товарища, Влад всё-таки рад поболтать, хоть и не всегда логично.

- И что? С нами в Андромеду тоже не пойдёте? - не удержался Барри.

- Возьмёте - пойдём, - улыбнулся Влад. - В Ириде теперь прятаться тяжело.

- Значит, групп в Ириде много? Что случилось с той группой, про которую вы сказали, что её уже нет? - не унималась Жанна.

- То же, что и со всеми. Мы жили с ними три дня, а уходя - забрали с собой этого бедолагу, Кортеса. После того как в него вселилась тень (вы понимаете, о чём я?), а он превратился в Бог знает что, парень стал в этой группе настоящим изгоем. Нам понравилось, что он не говорит, а только изредка разговаривает жестами. Мы и предложили ему пойти с нами. Потом-то спохватились, когда ушли порядочно, что ничего о Кортесе не узнали. Вернулись - а там оборотни пируют. Ни одной живой души не осталось.

Как-то легко Влад всё это рассказывает. Даже приятеля не пощадил - мимоходом обмолвившись о его погибшей симпатии. Впрочем, не мне судить. Законы выживаемости диктуют своё. В том числе и психологию выживающих. Хотя... Взяли же они с собой этого странного Кортеса.

- А вообще, - не отступала Жанна, - есть ли в этой части города кто-то ещё?

- Нет. Это я говорю точно, - вмешался Лесли. - Мы диспетчеры. Став бродягами, мы поделили город на сектора, ориентируясь по карте метро. В первое время групп было много. Когда начали путешествовать по Ириде, сообщали группам о встреченных. Спустя некоторое время мы видели объединившихся. Но с каждым годом - нет, даже с месяцем! - групп становилось всё меньше. А уж после вчерашнего шторма, который всех выгнал из подвалов... Приходя в знакомое место, мы часто видели погром и понимали, что людей больше нет. Боюсь, в нижней части города, ближе к прибрежным районам, людей вообще не осталось.

- Вы сказали, что возвращались в ту группу, чтобы узнать о Кортесе, - сказала Бланш. Она стояла в узком коридоре между камбузом и отсеком, где лежал раненый. - А о чём вы хотели узнать? Странно это как-то.

- После того как мы с ним поближе пообщались, выяснилось, что он нас не понимает, - снова вступил в беседу Влад. - Он понимает лишь самые примитивные вещи: спать, есть, пошли - но и это при условии, что понятия изображены жестами. Общаться довольно сложно, хотя главное он понимает и не отстаёт от нас ни на шаг. Вот мы и решили узнать о нём подробнее. А вдруг кроме тени с ним ещё что-то приключилось?

- И вы не побоялись взять с собой человека, в котором сидит тень? - поразился Барри, подливая кофе и ухмыляясь благодарным взглядам.

- Нам сказали, что тень в нём уже с месяц. Пригляделись: да, с ним что-то произошло из-за тени, но если его состояние стабильно уже целый месяц... - Влад пожал плечами и улыбнулся.

- А как вы оказались в том доме, где мы вас нашли?

- Мы там переночевали - на втором этаже. Пока суд да дело, решили посмотреть, как там, на третьем, может, найти что-нибудь - и нарвались на этих дьяволов. Одно спасение: они двери открывать не умеют. Пока одну вышибут, мы уже другую закроем. А потом уже бежали по коридору, одна тварь выскочила - и на спину Кортесу. Мы её, конечно, прихлопнули, но Кортесу досталось, да и у Лесли - сами видели царапину.

То, что Влад легко обозвал царапиной, на деле представляло длинную, вывернутую краями от кисти до плеча рану. Мы её перевязали так: Барри зажимал края, мы с Владом накладывали слой за слоем пластыри.

- Странно, - медленно сказал я. И оглянулся на Севера. - Если в Кортесе тень, почему на него набросился оборотень?

Барри, с открытым ртом слушавший наш разговор, вздохнул и предложил "гостям" наспех разогретую тушёнку с кашей. Жанна сидела в уголке, углубившись в размышления, и я тайком с облегчением вздохнул: она получила то, что хотела, - поездку; узнала, что хотела, - людей здесь, в нужном пункте назначения, нет. Кажется, больше приставать не будет.

Север вдруг дёрнул головой, будто услышал что-то. Или кого-то?

А в следующий момент я оцепенел. Так, телепатически, разговаривали со мной только ведун или Батис - негромко, отчётливо, с выразительными интонациями. Но сейчас я слышал голос, говорящий на незнакомом мне языке! Правда, интонации легко различимы: вот вопрошает, вот зовёт, а вот и тревожится...

Встретившись со мной глазами, Север вскочил.

- Ты тоже слышишь?

- По-моему, это Кортес!

- Что вы слышите? - резко спросила Бланш.

Не отвечая на недоумённые вопросы, мы быстро протиснулись мимо всех из камбуза и очутились у гамака с Кортесом. Тишина, возникшая с нашим появлением, нас обрадовала: Кортес смотрел на нас с удивлением.

- Я попробую спросить, - сказал я.

И спросил: "Ты кто?"

До сих пор изумлённо переводивший взгляд с меня на ведуна, Кортес резко замер глазами на мне - и на меня обрушился поток ясной речи, где слова выговаривались чётко, но - увы! - оказались мне незнакомыми.

- Спроси на языке Веды, - предложил я Северу, памятуя, что ведуны - раса из древнейших.

Через несколько секунд лицо Севера закаменело в напряжении. Я - не услышал ни слова. Значит, поток слов у этого существа направленный?

Вспомнив, что Батис говорил об оллфагах, я мысленно позвал своего, а когда тот сел на моё плечо, прикоснулся к его крылу.

"Медленней... - чётко и по слогам выговорил Север. - Я понимаю тебя, но плохо. Это архаичный... очень старый язык Веды. Я не знаток".

- Ну, что? - не выдержал Барри.

Все пассажиры катера, кроме Жанны, облепили проём двери в отсек с Кортесом и, затаив дыхание, следили за происходящим. Хотя понимали действо лишь двое из двоих.

Кортес покосился на нас и снова сосредоточил внимание на ведуне. Я тоже покосился и лично Барри показал кулак. Тот воодушевлённо закивал и, отвернувшись в коридорчик, громким шёпотом сообщил:

- Это наши энергогностики! Си-ильные! Видели - кулак мне показал? Значит, дело как по маслу пошло. Сейчас всё узнают. Пошли на кухню - подождём.

Некоторое время я прикидывал, закрыть ли дверь в отсек, не стоит ли. Но дверь на камбуз располагалась не напротив, так что звуки доносились только приглушённые.

- Ник...

- Да? Ты смог с ним поговорить?

- Как сказать... Местами. Он говорит на такой старинной версии Веды, что я не всегда понимаю его.

- В истории Веды есть такие страницы, что она была чьей-то колонией?

- Есть. Кажется, с представителем колонизаторов я сейчас и говорил.

- Кто он - учёный или солдат?

- Лексикон очень бедный. Похоже, солдат.

Я взглянул на существо, бывшее когда-то человеком по имени Кортес. Он не мигая смотрел на меня, и я совсем не понимал, отражаются ли на его лице хоть какие-то эмоции.

- Он нас слышит?

- Да. Но высказанное вслух им не воспринимается. Он понимает только телепатическую речь.

- Ты сможешь рассказать ему, что произошло на Персее?

- Это слишком сложно.

Мы молча смотрели на безучастное лицо аборигена Персея. Не знаю, о чём думал Север, а мне оставалось только радоваться: "Как хорошо, что есть Зоя и Матвей!"

43.

Через час стало ясно, что у Кортеса начинается жар.

Произошло это за минут пятнадцать до подхода к торговому центру. К исследовательскому институту нет смысла плыть: наши уже наверняка в Андромеде, если уже не в Колесе. Да и спальные места в кабинетах вряд ли найдёшь. В торговом же центре можно и выспаться, а перед сном поискать средство передвижения до Андромеды.

Насчёт выспаться - абсолютно серьёзно. Ближе к вечеру (по времени) на Ириду опустилась настоящая ночь - сначала из чёрных, пронизанных кровеносной системой молний туч, оседлавших вершины зданий; затем небеса разродились потоком, в котором трудно было разглядеть даже струи, не то что капли дождя. А ведь случись в это же время возвращаться в ясную, безоблачную погоду, я бы не сомневался немедленно ехать в Андромеду.

Только благодаря навигатору, скрупулёзно проведшему катер назад, мы благополучно ткнулись в ступени институтской лестницы, откуда начинали свой путь к прибрежным районам Ириды, а потом Север так же благополучно подвёл судно к тому скату торгового центра, откуда мы и спустили наше плавсредство в воду несколько часов назад.

Неплохо соображающие в мореходном деле Север и Бланш загнали катерок, благо вода позволяла, на этот самый скат в половину длины довольно плоского днища. Затем они же начали руководить высадкой пассажиров, в основном с трудом держа над головой пластиковые чехлы вместо зонтов, чем воспользовалась лишь Жанна с нашими оллфагами на плечах. Потом Севера и Бланш сменили Влад и Лесли, а мы с Барри, устроив из гамака носилки, внесли в здание Кортеса. Под тем же прикрытием наши моряки быстро и сноровисто закрепили катер на месте, отогнув от его днища какие-то детали. В общем, в подробности я не вдавался: есть у нас спецы по этому делу - и ладно.

Оставив раненого в той комнате на втором этаже, где Север завалил меня одеялами, отогревая, мы разбежались по центру.

Собравшись снова, мы обсудили комнату со стратегической точки зрения и выяснили, что она хороша всем. Во-первых, стены тонкие. Если бежать через дверь нельзя, проломить дыру в стене не проблема. Во-вторых, у комнаты есть выход в удобный коридор, который с обеих сторон имеет развилку, а напротив нашей двери - не нужный нам лифт, зато по обе стороны которого лестницы на этажи.

Барри куда-то сбегал и вернулся жутко гордый собой: в отделе охотничье-рыбацких товаров он раздобыл походные термосы на батарейках и пару пластиковых бутылок с питьевnbsp;ой водой. Бланш напросилась сбегать с ним в следующий десант по отделам - и на этот раз оба вернулись с комплектами спальных мешков, оборудованных терморегуляторами.

Пока суд да дело, мы с Севером отошли к Кортесу.

Влад и Лесли не вмешивались в наш интерес к их "бедолаге". Кажется, они решили, что Кортес попал в хорошие руки, и на том успокоились. Более того, с некоторым изумлением я выловил посреди всей этой суматохи мимолётную сценку: Влад, как и все, то входивший, то выходивший, однажды буквально на секунды задержался у двери и оглянулся, словно ища кого-то. Машинально перейдя на тонкий уровень зрения, я проследил его взгляд и наткнулся на Жанну. Она тоже секунды смотрела на Влада, затем отвела глаза и почти незаметно кивнула в сторону. Влад вышел. Женщина, накинув маску всеобщей озабоченности, без колебаний пересекла комнату и тоже исчезла за дверью.

Чувствуя, как мой рот расплывается в неудержимой улыбке, я мысленно пожелал парочке приятного времяпрепровождения и помечтал: а вдруг именно Влад сумеет переломить социальный снобизм Жанны и докажет ей, что мелкие радости личной жизни важны не менее, чем заботы о целом мире?..

К реальности меня вернул Север.

- Он почти горит. Может, в раны попала какая-нибудь инфекция из когтей оборотня?

Честно говоря, я тоже горячо надеялся на инфекцию или простуду. С этими болячками можно дотерпеть до Андромеды: Бланш уже сделала раненому несколько инъекций, сделает и ещё, если понадобится. Только бы не... Мы с парнем переглянулись, вероятно одновременно вспомнив "Кита Лансере".

Нам всем на Персее нужен Кортес.

Только он может пролить свет на происходящее - на теней и на их метаморфозу в человеческом теле. Пусть он всего лишь солдат, боевая единица, но даже младшему составу пусть на пальцах, но объяснили механизм передачи тени - концентрата души и личности - от старого, изношенного тела к молодому. И Кортес мог видеть, что именно пошло не так, отчего персейцы мгновенно покинули родную планету и рассеялись, как раса, в пыль на пространствах Вселенной.

Хотя в последнем, в том, что Кортес видел, я сомневался. Если тогдашние учёные-персейцы, уверившись, что нашли идеальный путь бессмертия, принялись сразу отделять субстанции воинов, не дожидаясь привоза военнопленных, то, будучи бесплотной тенью, Кортес вряд ли мог что-то знать о катастрофе... Ладно. С миру по нитке. Хоть какие-то факты из истории Персея, но будут.

... Присмотревшись к истощённому лицу Кортеса (настоящего имени персейца-аборигена так и не выяснили), я спросил у Бланш:

- А если ему вколоть какие-нибудь поддерживающие препараты? Витаминные, иммунные?

- В аптечках мало чего найдётся, - задумчиво сказала Бланш, с неопределённым чувством глядя на пылающего жаром раненого. - А если б и были, я бы побоялась ему такое вкалывать. Помнишь, как Батис обозвал Кита Лансере? Существом. Я не спец в энергогностике, но ведь мальчик, как я поняла, в первую очередь увидел энергополе Лансере. А вдруг у них метаболизм другой? Вот что я думаю, вспоминая Батиса. Сделаю инъекцию поддерживающего препарата - а вдруг он усилит реакцию на то, что сейчас с ним происходит?

- Но тело-то пока человеческое, - не согласился я. - Может, пока идёт подгонка под персейца? И поэтому...

- Вот именно - поэтому организм фиг знает как среагирует на любой вводимый препарат. И, Ник, ты не боишься, что вот этот жар приведёт...

Я понял, на чём она замолчала. Если тень не смогла всё-таки до конца адаптироваться в занятом организме, а тот уже начинает умирать, не до конца преображённый... Или наоборот: если плоть оказалась сильнее и вот-вот отторгнет чужеродное ей, а своей души уже нет... Я не энергогностик и не теолог, чтобы говорить конкретно о душе или об энергетическом сгустке, несущем полную информацию о человеке. Но я помню факты.

- Не верю, чтобы Кит Лансере прятался в комплексе почти пять месяцев. Мы уходили в Андромеду, оставив лаборатории открытыми. Да и Кортес был целый месяц стабилен, как говорят Влад и Лесли. Жаль, что мы внимательно не осмотрели Лансере. Стабильность Кортеса полетела, когда его ранили. Будем надеяться, что температура - это всё-таки реакция плохо адаптированного тела на рану.

- А кто такой Лансере? - поинтересовался Лесли.

Он так тихо подошёл со спины, что, сосредоточенный на беседе, я вздрогнул.

Этим двоим мы ещё на катере рассказали об истории возникновения чумы, а про эпизод с умирающим в комплексе охранником как-то забыли. Так что пришлось вспомнить и его.

- Значит, некоторые всё же приживаются в наших телах?

- Не знаю, можно ли говорить, что именно приживаются, - задумался я. Какая-то невнятная мысль по поводу сказанного ранее мелькала буквально на поверхности, но никак не хотела определиться. Поймал! - Север, ты видишь глубже меня. Есть возможность увидеть, какое лекарство подойдёт Кортесу? Или, напротив, категорически ему противопоказано?

- Аптечка где? - спросил парень, и Бланш передала ему пластиковый чемоданчик с лекарствами, после чего присела рядом.

На время разглядывания пришлось и самому отойти (показать пример), и других отогнать. Особенно лез посмотреть, что делает Север, Барри, а Бланш заявила, что будет парню помогать: отобрала у парня аптечку, устроила её на коленях и по одному передавала ведуну лекарства, после осмотра аккуратно возвращая обратно каждое.

Кое-что Север отложил.

- Препараты железа, - задумчиво сказала Бланш, рассматривая скудную кучку. - У бедняги малокровие. Неудивительно, если народ Ириды в основном питается углеводами - быстрыми завтраками из всяких злаков. В общем, ему нужно мясо.

- А вдруг он вампир? - с надеждой спросил Барри. Сириусец у нас романтик.

- Да у него нехватка много чего, - сказал Север. - Видимо, внедрение тени даже в доступный ей организм не проходит бесследно.

- Я думаю, учёные-персейцы искали для своих сородичей тела, по многим параметрам подходящие под их собственные, - предположил Лесли. - А потом решили, что подойдёт любое, а любое не подошло. Может, какой-нибудь новообращённый взял да превратился в оборотня, а другие, глядя на него, - тоже. Ну и пошло-поехало. Бикфордов шнур, в общем. Но это, конечно, так, из области догадок... Влад куда-то пропал. Пойти поискать, что ли?

- Не надо. Я его попросил кое-что сделать, - неловко сказал я. Ещё не хватало. Пойдёт разыскивать и наткнётся на пару в неподходящий момент.

Хотя в таком здании разыскивать...

- Есть ещё одна гипотеза, - сказала Бланш, впихивая в шприц-пистолет ампулу. Выглядела она очень серьёзной. Кажется, наша попытка понять, что происходит, увлекла её. - Я так поняла, Кортес знает архаичный язык Веды, но знает только нейтральную лексику, запаса которой хватает, чтобы общаться на самом примитивном уровне. Он солдат самой агрессивной расы, поэтому кое-какие слова колонизируемых планет и должен знать. Я имею в виду язык подвластных тогдашнему Персею рас. - Круглые тёмные глаза Кортеса скосились на плечо вслед за движением шприца. - Ничего, не бойся. Это я тебе внутримышечно делаю - для твоего же блага, надеюсь.

- Бланш, не отвлекайся, - не выдержал я. - Сама же психовала, когда кто-то не договаривал мысли.

- Так. На чём я остановилась? - Брюнетка залепила пластырем место укола и обернулась к нам. - Так вот... Ага. Вам не кажется странным, что в течение месяца возвращённый из небытия абориген-персеец оказался изгоем среди достаточно мирных поселенцев?

- А что в этом странного? - пожал плечами Барри. - Они видели, что в тело влетела тень. На их глазах он не превратился в "акулу", ни в оборотня, но тем не менее продолжает изменяться - постепенно, день ото дня превращаясь пока ещё в нечто гуманоидное, но абсолютно не понятное. Они просто не знали, чего от него ожидать, - вот и держали его на расстоянии.

- Да-да! - подхватил Лесли. - А если вспомнить, что он не мог говорить и явно не понимал языка, на котором говорили остальные... Что тут непонятного?

- Вы говорите о реакции жителей Ириды, - сказала Бланш. - А я - о его. Почему он, воин до мозга костей (а на Персее существовало две касты - учёных и воинов, помните?), принял эту позицию изгоя, которую ему навязали перепуганные люди?

- А, ты про это, - с облегчением сказал сириусец. - Так бы сразу и сказала. Нет, а ты сама представь: он внезапно осознаёт себя в компании представителей совершенно незнакомой ему гуманоидной расы. В течение пары часов он понимает, что эта кучка гуманоидов спасается от чего-то такого страшного, чего он не знал ранее. Он видит странное к себе отношение: его боятся, но боятся как больного, а не врага. Конечно, он останется с ними, притихший, ни на что не претендующий.

- Ну нет, Барри. Так не пойдёт. Я вижу ситуацию иначе. Итак, я крутейший во вселенной воин. - Она живо изобразила свирепую рожу. - Меня боятся все на свете, передо мной трепещут. Я ветеран, выживший во многих битвах (не забываем, что субстанцию брали у стариков). Я впал в небытие - и вот-вот должен очнуться в молодом сильном теле. Очнулся. В хлипком тельце. Да ещё во время дёра от жутких чудовищ. Ну ладно. В первые минуты растерялся и дёрнул вместе с теми, рядом с кем очутился. Но почему во время дёра он машинально не оглянулся по сторонам в поисках какой-нибудь примитивной палки, которую можно сунуть в пасть первой же догоняющей твари?

- Они вели космические войны, - вмешался Север, внимательно слушавший её. - Он мог быть кем угодно - из техников на корабле, из артиллерийского расчёта: космолётчиком, наводчиком или стрелком. То есть кем-то из тех, кто никогда не занимался единоборством.

- Нет, ты опять-таки говоришь не то, - убеждённо сказала Бланш. - Вспомни наших ребят-профессионалов. Дирк и Максим - всего лишь военизированные охранники, но рукопашным боем владеют. Ребята майора Брента, как и он сам, подкованны не только во владении современным оружием и техникой. Имбри не даст соврать: в единоборстве им нет равных. Даже наш интеллигентный лейтенант дерётся неплохо. И это раса землян. Есть расы гораздо старше нашей, цивилизованней, продвинутей в области вооружения. Вот, например, ты, Север. Ответь, Стефан владеет каким-нибудь видом борьбы? Конечно, владеет. Как и ты сам. Хотя по социальному положению между вами большая разница.

- Это так, - подтвердил парень.

- Не знаю насчёт Батиса, но собственными глазами видела, как дерётся драко Матвей. А ведь по своей сути он кабинетный учёный.

- В вашей группе есть драко? - изумился Лесли.

- Нас, вообще-то сложно назвать группой, - вклинился я. - Счёт-то идёт уже за тысячу человек. Мы взяли себе старое наименование - поселенцы.

- Имбри, не перебивай - я заканчиваю. - Бланш помолчала, собираясь с мыслями. - Ну, про умение сириусцев драться я промолчу. Что-что - а это они умеют. Сужу по нашему Барри.

От счастья Барри засиял во всю свою зубастую пасть.

- В общем, воины каждого мира, кроме умения обращаться с оружием, вооружены навыками единоборства. Поэтому у меня вопрос: почему Кортес целый месяц не предпринимает никаких попыток стать грозным воином и защитить группу, в которой оказался? Если он воин-ветеран, мне кажется, у него это должно быть инстинктивным движением - взять кучку беженцев под своё крылышко опытного солдата, организовать их защиту и научить обороняться от страшного врага. Почему же при виде него Лесли и Влад, не сговариваясь, определяют его бедолагой?

Повисла тишина. Все смотрели на Кортеса, лежащего спокойно, с полуприкрытыми глазами. А и правда, подумалось мне. Вторгшийся в тело землянина персеец - опытный солдат, который когда-то был стар телом, но молод душой, чтобы напроситься на невиданный опыт, лишь бы воевать дальше. Ему и правда достаточно трёх дней (ну, пусть недели!), чтобы уяснить положение дел в неожиданной для себя ситуации, а потом либо возглавить группу, либо же принять активное участие в обороне от наседающих со всех сторон чумовиков. Либо и то и другое, а плюс к тому организовать эту самую оборону, как и сказала Бланш.

- Ну и в чём заключается твоя гипотеза? - спросил нетерпеливый Барри.

- Если опять-таки в качестве гипотезы принять как данное, что субстанция - это душа, мне кажется, тень не смогла окончательно вытеснить из этого тела душу-хозяйку, - ответила Бланш. - Если - при хороших условиях, конечно, - постоянно говорить с Кортесом, будет момент, когда он ответит вслух на общефедеративном.

- Ты так решила из-за его поведения?

- Не только. В течение последнего часа я слежу за его носом. Если попробуете то же самое, то заметите: крылья его носа то появляются, то разглаживаются. Недостаток железа в организме только подтверждает: в теле идут те же реакции, что у оборотней, когда они меняют человеческий облик на ящеричий. Только у Кортеса незаметно. Тень лепит из человека персейца. Человек в Кортесе сопротивляется, в моменты прорыва возвращая прежнюю форму тела. Честно говоря, мне бы очень хотелось знать его рост на момент, когда он был Кортесом - и на сейчас, когда Кортес борется с вломившейся в него тенью. Наверняка есть разница. В Андромеде его придётся кормить белками. Иначе эта борьба истощит его.

Сделав такое заключение, Бланш принялась раскладывать по отделениям аптечки вынутые препараты и шприц-пистолет.

- А что даёт эта гипотеза нам? - спросил я, невольно застывая глазами на еле намеченной линии Кортесова носа.

- Нам - ничего. Наша задача проста - выбраться из Ириды живыми. Но вот что мне интересно: когда мы доберёмся до Андромеды, кого наши энергогностики предпочтут оставить в этом теле - Кортеса или персейца-аборигена?

44.

Уговорившись о времени сна, мы всё-таки успели найти два грузовых аэротакси. Не слишком высоко - на въездных площадках пятого и седьмого этажей торгового центра. Как спускали их оттуда - отдельная история. Страху натерпелись!.. Мы-то надеялись на порог взлёта до второго этажа, как в Андромеде. Но в Ириде-то теней больше.

Если с пятого этажа аэротакси опустилось до уровня воды, как под хорошим нажимом сверху, то с седьмого этажа вторая машина откровенно рухнула. Если б не Барри, сидевший за рулём... Если б не наши тренировки перед Голкондой... Ему пришлось не только спускать машину, но и сразу давать разгон - и то чиркнул колёсами по волнам, иначе аэротакси бесславно плюхнулось бы прямо в воду - брошенным сверху, хорошим таким камешком.

Зато позже выяснилось, что машину с седьмого этажа взяли не зря. У той, что с пятого, после въезда в торговый зал на наших глазах зашипели и осели колёса.

- Ничего страшного, сказал я. - В кузове будут Кортес, женщины и Барри, а остальные...

- Это почему я - в кузове?! - возмутилась Бланш.

- А кто будет круто и красиво вышибать ногой дверь, стреляя из базуки?

На мой полунасмешливый риторический вопрос брюнетка ухмыльнулась и больше не возражала.

- А я почему?! - вопросил тоже возмущённый до глубины души сириусец.

- Барри, у нас раненый неизвестно кто, потерявший много крови. Сам понимаешь, такая личность нуждается в твоём строжайшем контроле.

- Хм... В строжайшем, - пробормотал Барри и попытался состроить серьёзную мину на округлом добродушном лице. Север поспешно отвернулся, а Лесли ни с того ни с сего хрюкнул. Видя недоумение сириусца, он торопливо объяснил:

- Это я чихнул. Извините.

Странно. На претензии Бланш и Барри я отшутился, а они восприняли шутку всерьёз и даже, кажется, с благодарностью, как будто на привычные пререкания сил у них нет. Пригляделся к обоим. Устали. Один только что с опасностью для жизни доставил машину. Другая натаскалась тяжести: гранатомёт не игрушка. А весит... И - постоянное напряжение. Будем надеяться, что завтра - наш последний рывок. И дома. Среди своих. Без постоянной оглядки и насторожённости. Под защитой.

На пороге служебки появились Влад и Жанна. Оба отстранённо спокойные. Ощущение - спроси их, чем они занимались, так же спокойно ответят: чем могут заниматься мужчина и женщина, если их вдруг влечёт друг к другу со страшной силой - особенно если нужно сбросить напряжение?

Скосившись на Лесли, я увидел его понимающую усмешку.

- Закрывайте дверь, - велел я вошедшим. - Бланш, как там наш подопечный?

- Вроде спит.

Для Кортеса мы полностью разложили один из спальных мешков, а затем сложили вновь, положив в середину безвольное тело. В общем, упаковали как младенца. Причём таким образом, что трансформируйся он в чумовика, вылезти самостоятельно из мешка мог бы с большим трудом.

Несколько ламп в комнате оставили включёнными. Если кто-то проснётся неожиданно - всё не так страшно будет, да и темень не дезориентирует внезапно открывшего глаза.

Борта спального мешка я закрывать не стал. Накинул друг на друга и включил подогрев. И стал слушать, как сопение, вздохи, шелест переворачивающихся сбоку набок тел постепенно сходят на нет. В последний раз оглядывая комнату, уловил странное шевеление возле ламп. Не сразу и сообразил, что четыре наших оллфага, почти невидимых в силу прозрачности, прихорашиваются перед сном.

Вскоре и мои веки не пожелали открываться. Тепло в спальном мешке копилось, утешающее вливаясь в задеревеневшие мышцы, смягчая их. Смутные картинки побежали перед закрытыми глазами. Последнее, что я ощутил, - медленно расслабились мои плечи.

Сон мне приснился такой отчётливый, что почудилось: я и не спал перед ним нескольких часов. Вот только глаза закрыл - и на тебе, событие. Правда, где-то в памяти всё же застряло, как я открывал глаза посмотреть на часы и даже отметил, что до рассвета осталось часа два.

Неудивительно, что такой сон является после стольких событий.

Наш торговый центр. Хм, даже во сне удалось ухмыльнуться. Наш. Присвоили. Я увидел его, эту громадину, с высоты, чуть сбоку. Кругом него вода, источенная ливневыми струями. Но едва я вгляделся в мелкие, мгновенно исчезающие кляксы, как заметил странную вещь: волны окружали здание не просто дырявым полотном - к нему шли быстрые пенные струи. Звучит глупо - "струи на воде" - размышлял я даже во сне. Но факт оставался фактом: к торговому центру словно спешили десятки небольших подводных лодок - причём неровными рядами, отчего казалось - волны накатывают на здание.

Заинтересовавшись странным явлением, я пожелал рассмотреть его ближе. И - то ли меня опустили, то ли слетел сам.

Просторные площадки вокруг первого этажа торгового центра. До Чумы здесь, наверное, выставляли лёгкие столы и стулья летних кафе. Сейчас чёрные, взблёскивающие от молний площадки быстро-быстро заполнялись оборотнями.

Некоторые из них доплывали до площадок, где нет лестниц, и цеплялись за край, чтобы выпрыгнуть. Другие плыли до тех пор, пока не натыкались на ступени, после чего, брызгая во все стороны, мчались на площадку к третьим, которые отряхивались от воды, переливаясь в блеске тех же молний.

Призрачные фигуры, время от времени обретающие плоть в быстром, беспорядочном свете молний, ни на секунды не замирали на месте. Они двигались и двигались, а молнии только добавляли лихорадочности их суете. В само здание не входили, хотя пару раз я отчётливо видел, как тот или иной оборотень принюхивается к дверям или разбитым витринам.

Все чумовики в ящероподобном виде.

Осмелев в собственном сне, я коснулся призрачными ногами поверхности площадки и неуверенно сделал несколько шагов. Оборотни не обращали на меня внимания, поэтому мне стало скучно. А вскоре глубокий сон увёл меня в чёрные глубины.

... Проснулся я легко и сразу. Сна - ни в одном глазу. То ли сон такой глубокий был, что выспался за считанные часы, то ли подспудная тревога из-за сна одолела.

Проснулся я в дежурство Барри, как раз ближе ко времени своего бдения. Клевавший носом, сириусец счастливо вздохнул и сразу полез в спальный мешок. Ещё бы - два часа впереди!.. Я же не стал приваливаться, сидя, к двери, как он, а бесшумно вышел в коридор. Не успел до конца закрыть дверь, как в уменьшающуюся щель шелестнул мой оллфаг. Чуть не промахнулся мимо плеча, но всё же успел зацепиться. Два-три шажка наверх - и устроился ближе к воротнику. Ишь, тоже охрана.

После тускло освещённой комнаты, с тесно набившимися в ней людьми, коридор выглядел чёрным, с неожиданными, смутно-серыми пустотами и потерявшим всякие границы. Тёмная бездна. И неживая.

Я тихо прошёлся от одного края коридора до другого и после недолгих колебаний шагнул на лестничную площадку. Идущая вдоль окон лестница освещалась молниями ломано, создавая хаос перекошенных линий. Заворожённый причудливым, живым калейдоскопом, непредсказуемо во времени изменяющим рисунок, я вдруг остро вспомнил жену. И так захотелось, чтобы она встала рядом!.. Я даже ощутил движение воздуха, словно подошёл ко мне сбоку. Присутствие. Правда, продержалось недолго. Создавать визуальные иллюзии не умею, а жаль...

Со вздохом я начал спуск по лестнице к огромному залу первого этажа. Звука собственных шагов не слышал, ощущая себя внезапно охрипшим певцом, которого легко заглушил хор. В моём случае - грохот дождя.

Спуск состоял из трёх лестниц, перемежаемых широкими площадками. Одолев первую, я пересёк лестничную площадку и занёс ногу над первой ступенью вниз. И заледенел.

Первый этаж торгового центра шевелился десятками тел. Оборотни. Кто в человеческом обличии, кто в ящеричьем. Словно невиданных размеров змеи, они плавно перетекали из окон и дверей - и вскоре пол торгового зала превратился в одно шевелящееся месиво.

Придя в себя, я обнаружил, что так и стою - с левой ногой, зависшей над ступенькой. Медленно перенёс ногу назад, чуть дальше правой. Медленно и плавно попятился назад - и рванул наверх, едва страшная картина перед глазами пропала.

Что это? Миграция оборотней от наступающего на Ириду моря? Никогда прежде не видел чумовиков, сбившихся в столь громадную свору. Пересидят ли они ночь на первом этаже или разбегутся по всему торговому центру? В любом случае надо будить свою маленькую команду.

Через секунды я понял, что смотрю на двери из коридора на лестничную площадку. Пластик, имитирующий дерево. В середине пластиковое же стекло. Двери достаточно хлипкие. Первые же оборотни насядут - и снесут, не почувствовав сопротивления.

Всё-таки прикрыл. Инстинктивно, наверное. Попятился от дверей - и, развернувшись, побежал. Рванул дверь в комнату-служебку. Движение справа - Север. Поднял голову и мгновенно вынырнул из спального мешка. Стремительный взгляд по сторонам, одна рука уже тянется к рукаву другой. За боевым посохом. Из другого мешка метнулась тонкая рука, нащупала ствол гранатомёта. Барри на полу уже сидит неподвижно, скрестив руки на притянутых к себе коленях, так что луч-пулемёт и ПП свешивались к полу, готовые в любой момент к стрельбе.

Остальные просыпались медленнее, но среагировав на движение по комнате.

- Что?.. Что случилось? - сипло со сна спросил Влад.

- Оборотни. Целая свора. На первом этаже.

Второй раз повторять не пришлось. Собрались за полминуты. Влад и Лесли без разговоров взялись за ручки импровизированных носилок - катерного гамака, перед сном чуть дополненного нужными деталями. Худой Кортес не должен быть слишком тяжёлой ношей. Даже если придётся спасаться бегом. Север склонился над ним и вгляделся в тревожно раскрытые глаза. Разогнувшись, ведун сказал:

- Я предупредил его.

- Так. Нам надо быстро выбираться отсюда, - сказал я. - Лодка наша теперь для нас недоступна. Наше аэротакси ровнёхонько в толпе оборотней. Но мы в торговом центре. Бежим по краю здания и проверяем все посадочные площадки по этажам. Ищем аэротакси. Это наш единственный шанс уцелеть.

- Почему не дать бой? - сосредоточенно спросила Бланш.

- Их больше сотни.

- Ясно.

- Никому не отставать и не отходить от команды.

Мы с Барри впереди вышли на лестничную площадку. Заглянули на лестницы, потом Барри вернулся и махнул рукой остальным. Быстро перебрались на третий этаж - и бегом по закуткам-магазинчикам. Посадочные площадки пусты. Некоторые не открывались, а пробовали выломать - слишком шумно. Оставили в покое.

Четвёртый этаж. Север и Барри сменили Влада и Лесли. Пусто.

Пятый. Мы выбежали в пустой зал, видимо, ресторана и остановились от неожиданности. Как от неожиданности остановились и два оборотня, только что из бокового коридора насторожённо шагнувшие сюда же.

Потрясение с обеих сторон длилась недолго. Двух чумовиков оттолкнули сзади ещё несколько - и яростно завизжали при виде нас.

Мы было попятились, но Жанна вскрикнула:

- Они на лестнице!

- Быстро налево! - велел я.

Налево располагалась стена, за которой пряталось помещение, похожее на те, откуда приносят заказанные блюда. Сейчас всё закрыто, но эта стена образовывала небольшой угол, который позволял нам не опасаться за свои спины в драке с оборотнями.

Успели. Влад и Лесли на бегу водвинули в самый угол носилки с Кортесом и встали рядом.

"Сколько их - ты сказал?" - спросил Север.

"Сотня плюс-минус".

"Если стрелять метко, и с тремя справимся".

За секунды до первых оборонных выстрелов я успел вспомнить сон - ту его часть, где неровными кругами неслись к торговому центру бесконечные линии оборотней. Может, я поторопился с сотней?..

Залп из огнестрельно-лучевого оружия не так испугал свору, как первый же выстрел Бланш из гранатомёта. Брюнетка превратилась в холодный, расчётливый автомат, выискивающий в беспорядочной толпе оскаленных, ревуще-визжащих пастей, вскинутых лап со смертоносными когтями, стремительных гибких тел ту цель, которая является количественно наиболее разрушительной.

Благо и освещение помогало: пятый этаж и ресторан, где две стены на улицу тоже углом - сплошь стекло, кое-где разбитое. Да и рассвет, несмотря на низкие тучи, всё-таки заявлял о себе тёмно-серым сумраком, вкрадчиво вползавшим в помещение, сейчас напоминающее палату для буйных, оставленных без присмотра.

Мне иногда казалось, что я сплю и мне снится редкостный кошмар, в котором воплотились страхи человека, живущего сейчас на Персее.

Потом я очнулся от автоматизма собственной реакции на происходящее и сообразил: оборотни возьмут нас не силой, а задавив собственной массой - живой и мёртвой.

- Не стреляй! - крикнул я Бланш, выцелившей довольно плотную компанию.

- Чего ещё?!

- Расчисти мне дорогу! Пусть попляшут со мной и Барри, а вы стреляйте, когда к нам подтянутся!

Не совсем внятно, но Бланш поняла. Тремя выстрелами подряд она расчистила дорогу между трупами. Она стояла рядом, и я увидел, бросив взгляд, как шевелились её губы. Что она бормочет? "Метёлочка моя!" Похоже, да.

- Барри, играем!

Несколько секунд, убедившись, что самые разрушительные выстрелы идут по одной траектории, оборотни на огонь базуки не лезли. Нам с Барри этого времени хватило. Чуть Бланш прогрохотала оружием ещё раз (сигнал: дуло гранатомёта сразу опустилось), мы кинулись вперёд.

Краем глаза я ещё уловил, как Север, с боевым посохом, видимо, по инерции бросился за нами, а маленькая железная ручка Бланш сцапала его за рукав и втащила его обратно, в угол.

Оборотни оторопели на миг, а потом с энтузиазмом набросились на добровольно прибежавшую к ним жратву.

Может, Влад и Лесли не сразу поняли, почему мы с Барри помчались прямо в пасть чумовиков, зато быстро сориентировались по крику Бланш. Сначала я услышал её крик и только потом понял, что именно она кричала: "Добивай!"

Раненый чумовик двигается, естественно, замедленней, и на него не надо тратить слишком много боеприпасов. Мы с Барри выскочили не убивать. Главное - ранить. Остальное - доделают.

Мы вертелись в рваном ритме, изредка сталкиваясь спинами или задевая друг друга локтями. Отлично спетые в паре, мы хорошо чувствовали друг друга. Это очень важно перед лицом вопящих пастей и когтей, лезущих в глаза. Время от времени мы впадали в забытьё, в боевой транс, двигаясь на абсолютном автоматизме вымуштрованного тела. Приходя в себя, я слышал упорядоченные выстрелы и видел падающих навзничь оборотней. Вид мёртвых чумовиков подстёгивал больше, чем взгляд на не убывающую со временем горласто-клыкастую ораву.

В один из проблесков выхода из боевого транса я обнаружил, что рассвет уже вступил в свои права, что керамбиты я вижу не по прерывистому блеску в воздухе, а целиком и полностью. То ли из-за этого осознания, то ли ещё отчего, но я отчётливо ощутил, что ножи уже не так крепко сидят на кистях, которые я словно временами опускал в чашу, полную тёплой крови. Хуже, что Барри устал. Я почувствовал его усталость, хотя он работал вроде как обычно. Кажется, он чаще выходил из транса, потому и...

- Имбри!! Барри!! Назад!!

Ударила до сих пор молчавшая базука Бланш. А ведь до сих пор брюнетка, как и остальные, отстреливала чумовиков из ПП.

Что там, у них? Ладно. Сириусцу повезло.

- Барри, назад!

Базука снова трижды прогремела в одном направлении. Оборотни шарахнулись. А мы бросились по расчищенной "дорожке". Самые сообразительные чумовики - за нами. Их встретила такая прицельная стрельба, что мы, в углу, оказались словно за баррикадой из неподвижных тел.

Оказавшись среди своих, Барри подошёл к стене и свалился рядом с носилками. Это он ещё только осознаёт, что устал. Чуть позже взвоет. Работали-то в полную силу, а тренировок давно не было.

- Что случилось? - обратился я к Бланш, стряхивая с кистей влепившиеся в кожу рукояти керамбитов.

Она ещё только оборачивалась ко мне и открывала рот, как внезапно завизжал Барри, тыча в сторону.

Жанна, увлёкшись стрельбой, слишком далеко отошла от нашей и так редкой шеренги. Она стреляла вниз, когда с горы трупов буквально взлетел оборотень.

45.

Время остановилось. Пространство скрутило меня в бешеную пружину и швырнуло в отрезок между стреляющей женщиной и падающим на неё оборотнем. Выхваченные в полёте короткие мечи располосовали чумовику горло одним движением.

А эта дура остолбенела, глядя на нас, и пропустила рванувших на неё тварей. Одну убил Влад, горестно закричавший и бросивший ради неё своё место в и так хлипкой линии обороны. Словно эхом ему - короткий вскрик Лесли, которого сбил с ног чумовик.

Скатившись с кучи мертвых оборотней, я ударил теми же мечами чумовика, опрокинувшего Жанну, выдрал из-под свалившейся туши её безвольное тело и отбросил в наш тыл, ближе к носилкам с Кортесом. С раненой разбираться сейчас некогда.

Жёсткая пощёчина Бланш привела Влада в себя. Он снова стрелял.

Уже попрощавшись в душе с Лесли, я всё же обернулся: над его неподвижным телом стоит Север и в сумасшедшем темпе, не уступающем нашему с Барри, орудует своим поистине смертоноnbsp; - Так. На чём я остановилась? - Брюнетка залепила пластырем место укола и обернулась к нам. - Так вот... Ага. Вам не кажется странным, что в течение месяца возвращённый из небытия абориген-персеец оказался изгоем среди достаточно мирных поселенцев?

сным боевым посохом. Влад, кажется, решил, что потерял женщину, но ещё может защитить друга: он стрелял и в подбегающих оборотней, и добивал тех, кого посох ведуна только хлёстко ударил, нанеся рану.

- Так что случилось?! - снова крикнул я странно побледневшей и ожесточённо стреляющей Бланш.

- Тени!

Я убил ещё двоих, прежде чем взглянул на высокий потолок.

От окон по всей ширине зала на нас словно ползла светло-серая, сливающаяся с утренними серыми сумерками туча. Тени летели лениво, будто зная, что нам всё равно деваться некуда.

Всё. Наши четыре оллфага помочь не смогут. Слишком мало их...

Будь оборотней меньше, можно было бы использовать два имеющихся в запасе огнемёта. Но для огнемётов сейчас - особенно сейчас! - лишних рук нет.

Крыланы встрепенулись и взмыли в воздух. Птицы жадно склёвывали тени, но тех меньше не становилось, как не становилось меньше и оборотней.

... Наверное, это конец. Руки ещё действовали автоматически, но я почуял обречённость, обвеявшую нашу маленькую команду. И, стараясь не оставлять напоследок (да и будет ли оно - "напоследок"?), я попытался вспомнить самое дорогое для меня - лица детей и Зои... Не вспоминалось - на фоне вопящих оскаленных морд. И такое отчаяние охватило, что пустил всё на самотёк, собираясь снова войти в боевой транс. Но и этого не получалось - слишком отчаялся. Неловко повернулся, жалея о потере возможности снова драться по-настоящему, и вдруг перед глазами - ясное небо, танцующие драконы Голконды и среди них маленькая фигурка человека!..

Потолок взорвался серебристо-стеклянным сверканием!

Пару мгновений мы стояли без движения в таком остолбенении, что оборотни, приведись им пролезть через скользящие горы трупов сородичей, быстро бы нас сожрали.

Ликующий вопль Бланш обдал нас бескомпромиссно приводящим в себя адреналином:

- Наши рядом!!

Мы принялись палить по чумовикам почти бесприцельно (всё равно попадали!) и не думая о боезапасе.

Эйфория потихоньку улеглась, уступив холодному расчёту. Теперь голова соображала лучше. Первым это почувствовал Барри. Поскольку теперь именно он бросил мне:

- Ник! Играем!

- Бланш, расчисти нам! - вместо ответа скомандовал я.

- Есть! - звонко ответила брюнетка.

Базука прогрохотала так яростно, что мелькнула мысль: наша жалкая кучка сейчас ненавидит оборотней больше, чем до появления теней. Ненавидит за сжигающий страх, за опустошающее отчаяние, за изматывающее ощущение безнадёги...

- Пошли!

И мы с Барри бросились по невидимому кратковременному туннелю, который выбил для нас в пространстве гранатомёт Бланш. Набрякшие было тяжёлой усталостью после недавней вылазки, руки теперь буквально порхали, едва то один, то другой из нас взглядывал на оллфаговую стаю под потолком. Транса не было. Было свирепая резня.

Транса не было и потому, что мы часто кидали взгляд на все выходы из зала, нетерпеливо ожидая отнюдь не появления всё ещё скачущих в зал оборотней.

Я лихорадочно поддерживал в себе эту яростную надежду - "Наши рядом!". И гнал от себя мысль, что оллфаги на мой, странно заманчивый для них сон прилетели всё-таки из Андромеды. Хотя с них станется. Если вспомнить, как они умудрились перетащить меня на место своего обитания - в другую звёздную систему. Нет, я упорно вспоминал, как на голкондский сон слетелись позавчера только крыланы Батиса. Те, из Андромеды, так и остались в городе.

Оборотень вздыбился на меня, падая с верещанием, бьющим по ушам и нервам. Я скользнул в сторону, словно походя распоров ему брюхо. Короткая очередь из-за спины. Чумовик рухнул, распластавшись уже мёртвой тушей в тесном пространстве на полу. Почти под рукой шмыгнул другой оборотень - я проехался по скользкому от крови полу, разворачиваясь на полусогнутых, - чиркнул ножом по холке - челюсти хавкнули так близко, что обкапали слюной ладонь с керамбитом, - мгновенный удар второй рукой по той же холке чуть ниже - оборотень изогнулся от боли - и выстрел из-за спины в подставившийся бок. Я этого уже не вижу - задирая голову третьему и словно нежно касаясь его мягкого горла... Только чувствую, как по ногам бьёт чем-то лёгким, будто водой плеснули - а в воздухе взрыв вони: стреляли на этот раз из луч-пистолета, и заряд взорвался внутри звериного брюха.

А я этого снова не вижу, на автоматизме обернувшись к следующей твари. Только успеваю глянуть в сторону дверей - и снова полосую ненавистную плоть керамбитами.

Происходящее начинает напоминать замкнутый круг. Они лезут - я убиваю. Отличие от начала битвы одно: теперь появилось опасение, что я могу поскользнуться на полу или, что хуже, споткнуться об одну из мёртвых туш.

Барри танцует всего в пяти метрах от меня. Тела под его ногами тоже мешают ему двигаться так же стремительно, как раньше. Но теперь и твари не могут похвастать скоростью. Даже их лапы скользят по крови или съезжают с трупов.

... Оборотень, рявкнувший на меня перед прыжком, как-то странно повёл себя. Я видел на его спине напрягшиеся для прыжка мышцы - внезапно они опали, а тварь обернулась. Мига этой паузы хватило кому-то из наших, чтобы пристрелить чумовика, не дожидаясь, пока я его подраню. Чуть не споткнувшись - отступил для упора, я полоснул керамбитами по следующему.

Зал продолжал беспорядочно и бешено двигаться в нашу сторону - и вдруг разделился: те, что рвались перекусить нами, так и продолжали нестись к нам, а вот задние заоглядывались, замедлили бег на четырёх лапах, вставая на две и словно прислушиваясь к тому, что оставляют за собой. Сначала один, потом другой остановившийся бросились назад, к дверям. Вскоре часть смертоносной лавины вытекла в двери зала.

У меня потеплело на сердце.

- Ник! - крикнул Барри.

- Да, Барри?

- Мы молодцы, да?

- Мы лучше, чем молодцы, о всемогущий Барракуда! Мы герои!

Барри торжествующе заверещал - почти одновременно с близкими выстрелами в коридорах пятого этажа.

Сворой бешеных собак оборотни пытались сопротивляться тем, кто убивал их из коридора, но чумовикам приходилось пятиться в зал, а здесь их тоже встречали выстрелами: "своих"-то чумовиков мы уже прикончили.

Первыми в проёме дверей появились Матвей и Ата. Иорданца неотступно сопровождал тёмный драко Стефан, мою жену - Дирк и Римлянин. Позади них двигались ещё несколько человек. Глубоко вздохнув, я спрятал керамбиты и пошёл им навстречу, отстреливая по дороге последних оборотней. Рядом радостно орал Барри...

... Я распахнул полы куртки, и Ата крепко обняла меня. Потом она стащила с меня эту куртку, тяжёлую от крови тварей, и я тоже смог обнять её. Ненадолго. По телу прошла освежающая волна, снявшая усталость, и жена отстранилась.

- Ну что? Так легче?

- Угу... Как вы сообразили нас здесь искать?

- Ник, ты забыл, что мы видим сны друг друга? Я увидела здание, к которому плыли оборотни, и описала его Дирку. Он сказал, что это торговый центр. - Ата усмехнулась. - Фу. Ты грязный и воняешь. На, держи.

Она вручила мне пачку салфеток и направилась к нашему углу, к которому мимо нас, кивнув, чуть раньше прошёл Матвей Иорданец. Он уже сидел на корточках возле лежащего без сознания Лесли, лишь мельком глянув перед тем в сторону Жанны.

- Мертва, - сказал он, перехватив взгляд Аты. - А этого ещё можно спасти. Посмотри пока юношу, а потом вместе займёмся тем, что на носилках. У него очень интересный фон.

- Привет тебе, юноша, - сказала жена, подойдя к Северу. - Ник, найди ему стул. Мальчик высокий, мне работать неудобно. Так, говоришь, тебя зовут Север и ты закончил академию энергогностиков? Меня зовут Ата.

- Я знаю, - тихо сказал ведун, садясь на пододвинутый стул.

- Ммм... По энергополю вычислил?

Ата пробормотала это рассеянно, быстро и чётко работая пальцами. Снова, как несколько месяцев назад, я заворожённо следил, как энергознаки сплетаются в сложную паутину, заставляя Севера замереть, как от его лба отделяется серое облачко, лениво и сонно колыхаясь в воздухе, и вдруг с лёгким хлопком взрывается в белый дымок.

- Всё. Свободен, - сказала Ата и заглянула в ледяные глаза ведуна. - Ты сильный... Столько времени продержаться в одиночестве.

Север только улыбнулся. Но когда она отошла к Матвею, присевшему возле носилок с Кортесом, он обернулся ко мне.

- Когда все говорили, что Ата очень сильная, я представлял себе это как-то по-другому. Но когда она появилась на пороге из коридора... Я ещё никогда не видел, чтобы человек так... даже не светился, а полыхал силой.

- Да? А как тебе нравятся волосы Матвея?

Ведун присмотрелся к волосам драко, черным у корней.

- Теперь я поверил, что мой дар вернётся ко мне.

- Всем помогли, всех утешили... - проворчал Барри. - Один я остался усталый и голодный. И хоть бы хны кто-нибудь!.. Слышь, юнош, уступи-ка старшему!

Север поднялся со стула, выждал, когда сириусец водрузится на его место и с усмешкой сказал:

- Знаешь, Барри, накормить я тебя не могу, но...

Длинные пальцы упёрлись между лопатками Барри.

- А-ах... - Наслаждение нарисовалось на лице сириусца, когда ведун всего лишь послал подпитку. Но радость быстро слетела. - Север, ты чего?! Тебе ж нельзя!

- Теперь можно, - просто сказал Север.

Барри молча посмотрел на него, потом на Ату.

- Ясно. Тогда давай ещё. Руками я уже шевелить могу, а вот ноги как столбы.

Я думал, ведун вспылит, но парень только усмехнулся и снова принялся качать энергию. Вообще, я заметил, что Север стал чаще улыбаться, но, видимо, пока ещё неуверенно. Поэтому его улыбка больше походила на усмешку.

- Имбри! - позвали меня от коридора.

- Что это только Имбри? - встрепенулся Барри. - Север, идём с ним!

- Нет. Меня не звали, и я...

- Там же наши ребята - пошли! Неужели тебе хочется дышать этой вонью? Эй, Влад, пошли познакомлю с ребятами!

Сначала я пожалел, что не успел одёрнуть сириусца, когда он повернулся к Владу. Тот сидел, понурившись, у тела Жанны. Но на оклик Барри он немедленно встал и пошёл к коридору, лишь раз оглянувшись.

В коридоре нас радостно встретили Максим и Винсон. Правда, я с ними был недолго - сразу отослали в комнату чуть далее по коридору. Сказали - майор ждёт. Брента я и правда обнаружил в офисном помещении - похоже, дежурного по этажу. Сидел в низком кресле, утомлённо вытянув ноги.

- Ну что? Нашли группу, о которой печалилась Жанна? Эти трое - оттуда?

- Нет. Из той группы только один - его сейчас осматривают Матвей и Ата. Об остальных надо спросить у Влада. Он вместе с Лесли некоторое время был у них.

- Ты считаешь, она была права?

Я внимательно взглянул на Брента. Осунувшийся после боя с оборотнями, он выглядел слишком подавленным, чтобы быть просто утомлённым.

- Нет. По времени мы всё равно опоздали - и намного.

- Но пойди мы с нею... Всей командой...

- Она бы всё равно умерла. Рано или поздно, - в тон ему сказала Ата, входящая в комнату. - Что-то такое было у неё в информационном поле, что заставляло её стремиться к гибели. Вспомни, сколько раз за короткое время её пришлось спасать. Брент, нам некогда. Надо думать о живых. Тем более есть тут один такой, который загадал загадку почище всяких ребусов. Так что идём к Матвею, чтоб потом не говорил, что вовремя тебе не докладывают. Иди-иди.

Носилки с Кортесом, оказывается, уже вынесли в коридор, как и тело Жанны, закутанное в одно из наших походных одеял. На них сидел, слабо порываясь встать, но шлёпаясь на место, худощавый человек. Ребята стояли вокруг него и с огромным интересом взирали на него сверху вниз.

- О, майор появился.

- Сколько прошло? - нетерпеливо спросила Ата Матвея.

- Пятая минута пошла.

- Как тебя зовут? - обратилась Ата к Кортесу.

- Кортес, - неуверенно ответил тот. - Вы уже спрашивали...

- Пятая минута заканчивается, - прошептал Матвей. - Осталось десять секунд... Девять... Пять... Как тебя зовут?

Человек на носилках прекратил попытки встать и съёжился, изумлённо и испуганно взглядывая на нас. Только что небольшие, карие, с обыкновенными зрачками, глаза мгновенно расширились в круглые чёрные глазища вообще без зрачков.

- И что всё это значит? - медленно спросил майор.

- Они меняются местами, - сказал Матвей. - Человек и персеец-абориген. Каждые пять минут.

- И как долго такое будет продолжаться?

- Не знаю. Но, думаю, достаточно долго, чтобы и человек, и персеец узнали друг о друге и восприняли постоянную замену одного на другого как кратковременный обморок.

- Вы с Атой можете остановить процесс?

- Пожалуй, да. Но стоит ли? Пусть всё идёт своим чередом. Лучше обойтись без вмешательства. И неплохо бы плотнее кормить его. Метаболизм при таких постоянных метаморфозах у него будет просто... сверхэнергичный.

- Что вы делаете?! - раздался возмущённый голос Севера. Парень быстро оттеснил команду от носилок и присел рядом. - Вы его пугаете! Отойдите!

Он быстро взял вялую ладонь Кортеса и пристально всмотрелся в его глаза. Кортес встрепенулся и буквально впился глазами в лицо ведуна. Удивлённый Матвей было хотел что-то сказать, да и майор нахмурился, но вмешалась Ата.

- Ого! Север, на каком ты с ним говоришь?

- Старая Веда, - неохотно ответил парень.

Ошарашенная тишина. Ну, в общем-то, правильно. Забыли предупредить, что мы уже в контакт с персейцем вступали.

Брент заявил, что неплохо бы рассказать ему всё. Покороче, разумеется, но не забывая о важных моментах нашего отдельного путешествия. Мы уместились в минут двадцать. С двумя перерывами, когда пришлось быстро объяснять "вернувшемуся" Кортесу, что с ним происходит.

- Что ж... Больше нам в этой Ириде пока делать нечего, - задумчиво сказал Брент. - Теперь, когда мы примерно представляем, что здесь происходит, надо будет посылать сюда машины с небольшим десантом из профессионалов и добровольцев. Но на этот раз в составе команды всегда будет хоть один энергогностик.

- Можно даже постоянный, - так же задумчиво сказала моя жена.

- И профессионалы тоже будут постоянные! - заявила Бланш, прижимаясь к Дирку. - Есть тут несколько таких среди нас. Ага, Барри?

Когда мы спускались по лестницам к аэротакси, которые должны были нас домчать до грузовиков на верхней дороге к Андромеде, мне показалось, я уловил завистливый взгляд Стефана. Надо будет уговорить Матвея время от времени отпускать своего телохранителя поразмяться в экстриме, иначе потеряет форму в тихой и слишком привычно опасной Андромеде. Впрочем, уговаривать долго не придётся. Зачем Матвею традиционный для драко охранник, когда он сам кого угодно положит на лопатки?.. Так, размышляя обо всём подряд и обнимая притихшую в моих объятиях жену, я и вошёл в первое аэротакси, "поданное" прямо к двери торгового центра.

2011

Комментарии: 28, последний от 05/06/2017. © Copyright Радин Сергей (radoneje1@yandex.ru) Размещен: 10/06/2011, изменен: 04/02/2012. 720k. Статистика. Роман: Фантастика Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Оценка: *6.566** Ваша оценка:
Аннотация: "Привет! Меня зовут Ник Имбри!" Десант во главе с майором Брентом и под охраной оллфагов продолжает изучать зачумлённую планету. В поисках выживших решено посетить второй мегаполис Персея.

Радин Сергей : другие произведения.

Тени Персея-2