Спутник был небольшой. Можно даже сказать, совсем крохотный, как для спутника, размером с древний граненый стакан, только граней не шестнадцать, а вдвое меньше. Впрочем, потреблял он совсем немного, и восьми солнечных батарей хватало с избытком.
Еще у спутника были, как изящно выразился один генерал, морда и задница.
Мозги у спутника тоже были, иначе как бы он все время умудрялся смотреть мордой вниз, а задницей - вверх, на стационар-ретранслятор.
"Морда" заканчивалась немигающим стеклянным глазом, а задница - маленькой параболической антенной. Сплошной, без прорезей и щелей - то есть, излучала она нечто сверхвысокочастотное. Да и глаз тоже был непростым, а материал только казался стеклянным. Где вы видели стекло, практически беспрепятственно пропускающее весь спектр - от холодного ИК до мягкого рентгена? Ответ - нигде.
Если, конечно, родились на этой планете, и в этом случае вы много чего еще не видели.
Впрочем, если вы действительно родились на этой планете, то проще рассказать, что вы видели.
Если вкратце - то видели короля. Или вживую, если имели неосторожность проживать в столице, или на монете - если хватило ума спрятаться в провинции или даже на лесном хуторе.
Дона Рэбу видели - на тех же условиях, только вместо монет следовало бы заглянуть в газету, а если хватило ума - то не стоило бы и заглядывать.
Варваров видели... ну, варваров-то все видели, а многие, как бы это поделикатнее выразиться - прочувствовали своей задницей. Вот уж не знаю, почему они предпочитают такой способ, варвары, что с них взять.
Дона Румату не видели, а кто видел, тот об этом уже не расскажет, но зато наверняка слышали. С чего началось, что было, и чем закончилось. Впрочем, некоторые говорят, что еще не закончилось, ну да откуда им знать?
Кстати о говорении. Как рассказывал кто-то из книгочиев - если вы станете говорить рядом с широким тонким листом из неважно какого материала, то лист начнет колебаться. Чушь, конечно. Звук - это звук, а колебания листа - это колебания. Совершенно иное дело.
Но еще, говорят, стеклянный глаз спутника настолько хорош, что различает эти колебания с такого расстояния, что и представить невозможно, а не то что поверить.
Очень хорошо колеблются широкие листья деревьев, чуть похуже удается читать мелкую рябь на стоячей воде, а вот с текущей водой спутник, надо признать, испытывает определенные трудности.
Окно трактира идеально подходит, даже лучше, чем окно частного дома - правда, это уже не технический момент, а, скорее, организационный. Если несколько человек собираются у кого-то дома - это подозрительно. Если в трактире - тоже, конечно, подозрительно, но не так сильно.
Из технических деталей - спутник должен висеть не прямо в зените, а ниже, у горизонта, да так, чтобы никакое препятствие не закрывало обзор. Но при том, что шпионских глаз на орбите болтается несколько сотен, особых проблем еще ни разу не возникало.
Разве что с интерпретацией случаются иногда трудности. Умная электроника ретранслятора не всегда распознает в голосе обертоны серьезности намерений и поэтому фраза "Взорвать бы их к чертовой матери!" воспринимается так же серьезно, как "Завтра в 14.30 я взорву фугас у ночного клуба!".
Вот почему электронике доверяют только первичный анализ, а решения принимают в большинстве случаев все же люди. Взвешенное, объективное... иногда морально трудное, но окончательное. Казалось бы, система близка к идеалу (не считая редких досадных ошибок, почему-то практически всегда тоже окончательных), но есть нюанс.
Люди знают, на какие фразы реагирует электроника.
Вот поэтому сразу три спутника пропустили интересную беседу мимо электронных ушей. И еще, возможно, потому что беседовали в трактире - как все нормальные люди.
- Вы часто работали в одиночку?
- Да, сэр. В основном.
- Это вы устранили государственного налогового инспектора в провинции Хуан-три 18 июня 68 года?
- Мне ничего не известно об операциях подобного рода, сэр. И я не имею полномочий обсуждать их, даже если они действительно имели место.
- Ладно... Давайте пока перекусим. Надеюсь, вы успели нагулять аппетит. Я смотрю, у вас что-то с рукой?
- Поранился на рыбалке в отпуске, сэр.
- На рыбалке? Во время отпуска?
- Именно так, сэр.
- Но в целом-то вы как, готовы к заданиям?
- Да сэр. Еще как готов, сэр.
- Что ж, хорошо... Кстати, у нас здесь говорят не сэр, а дон. Попробуйте.
- Так точно, сэ... дон генерал.
- Вот и славно. Ну-ка, глянем, что здесь у нас? Ростбиф? Обычно неплох. Отведай, Джерри. И другим передай. Дон Уиллард, уж не знаю, симпатичны ли вам эти креветки, но если попробуете - пожизненная репутация смельчака обеспечена. Нет? Что ж, может вот этого взять... кстати, дон Уиллард. Вы слышали о доне Румате?
- Так точно... дон генерал. Знакомое имя.
Рука дрогнула, и бумаги рассыпались на пол.
Бумага. Старый добрый не очень удобный носитель. До сих пор не поддающийся любым средствам дистанционного считывания электромагнитной природы, а в случае использования спецдобавок - то и лазерной. Судя по чуть поблескивающей поверхности, добавки имели место. Так что если и уставилась какая-нибудь зараза с орбиты, то хрен чего рассмотрит.
- Ну да, ну да... Дон Люк! Включите-ка дону Уилларду запись, будьте добры.
- Конечно, дон генерал. Прощу прощения, дон генерал.
- Слушайте внимательно, дон Уиллард. Девятое октября, ноль четыре тридцать, сектор Питер-Виктор-Кинг. Это за Красным Хребтом... то есть, территория, формально находящаяся вне нашей зоны ответственности. Это голос... голос дона Руматы.
Запись была чистой, будто говоривший сидел рядышком, на соседнем стуле. Возможно, присматривался к рискованным креветкам. Или с интересом поглядывал на ростбиф.
С фотографии (бумажной!) смотрел худощавый человек средних лет, с глубоко посаженными глазами. Настолько глубоко, что их, собственно, и видно-то не было. Не глаза, а черные тени.
Хотя на самом деле это были всего лишь особенности носителя. То есть бумаги. Почти наверняка.
"Я наблюдал за улиткой, ползущей по склону. Это мой наваждение... мой кошмар. Ползет, извиваясь прямо по склону. Крутому склону. Ей все нипочем..."
- Сообщение номер одиннадцать, получено тридцатого декабря шестьдесят восьмого в ноль пять ноль ноль, сектор Кинг-Зулу-Кинг.
"Их надо убивать. Испепелять. Свинью за свиньей. Корову за коровой. Деревню за деревней. Банду за бандой. Армию за армией... И меня еще называют убийцей!.. Каково это - убийцы порицают убийцу! Они лгут. Они лгут, а милосердие вместо лгунов спрашивают с нас. Вместо этих... донов. Ненавижу их. Как же я их ненавижу".
Голос, однако, был абсолютно нейтрален. Будто успел выгореть от жгучего пламени этой ненависти.
- Дон Румата, - сказал дон генерал. - Один из самых выдающихся специалистов за всю историю контакта. Блистательный. Во всех смыслах выдающийся. Он также был очень достойным человеком. Гуманистом. Острый ум, чувство юмора... к сожалению, известный э-э-э... печальный инцидент изменил его взгляды. Его методы стали... э-э-э... неадекватны. Неадекватны.
Генерал замолчал, и перевел взгляд на дона Люка.
- Он ушел за Хребет, - дополнил тот. - Ушел со своей армией варваров, которые поклоняются ему, как... как богу. И подчиняются любым его приказам. Даже самым нелепым.
- Что ж, - снова перехватил нить разговора дон генерал. - Я поведаю вам еще одну ошеломляющую новость. Дона Румату должны были арестовать за убийство.
- Не понял, сэ... дон генерал. За убийство кого? Если...
- Дон Румата приказал убить нескольких наших агентов. Которые, по его мнению, вели двойную игру. Занялся самоуправством.
Это тоже сказал дон Люк. Похоже, они не первый раз вместе с доном генералом делали одно дело.
- Видите ли, дон Уиллард, - генерал упер палец в точку между лбом и виском, будто пистолет. - Здесь, в Арканаре... одни понятие спутались с другими. Прогрессорство... идеалы... моральные устои... - с фактическими нуждами миссии. С учетом наших возможностей - слишком велико искушение стать богом. Потому что в каждом человеческом сердце заложено противоречие между рациональным и иррациональным. Между добром и злом. И добро не всегда одерживает верх. Иногда темная сторона силы побеждает добрых ангелов нашей души. У каждого свой предел прочности. У меня, у вас... Так вот. Дон Румата сломался. И, совершенно очевидно, сошел с ума.
Над столом повисла долгая, тяжелая пауза, и спустя полминуты дон Уиллард кивнул.
- Так точно, дон генерал. Очень похоже на то, дон генерал. Совершенно очевидно - сошел.
Генерал поднял стакан - глухо брякнули льдинки на его дне - и сделал долгий глоток.
- Ваша задача. Без привлечения высокотехнологичесных транспортных средств совершить переход в район, где оперирует дон Румата. Обнаружить следы его деятельности. Передать нам точные координаты и принять решение о возможности прервать деятельность Руматы своими силами. Если это невозможно - придется уронить что-нибудь с орбиты. Но, повторяю - это очень нежелательный вариант.
- Удар с орбиты, сэ... простите, дон генерал?
- Да. Именно так.
Наступила пауза - долгая и мучительная, и ни один из участников разговора не знал, как ее нарушить.
- Уточните, - мягко спросил дон Уиллард. - Должен ли я?..
- Ну что вы! - не дослушав, возразил генерал. - Разумеется, нет. При малейшей возможности вас следует...
- А если не будет возможности? - все так же мягко, но неуступчиво гнул свою линию дон Уиллард.
- Ну, если не будет... - дон генерал развел руками, и это движение как-то само собой перетекло в следующее. Звякнуло стекло о стекло, и около полусотни грамм коричневой жидкости покинули бутылку и переместились в стакан со льдом.
Лед был местный. Все остальное прилетело сюда из настолько далеких мест, что и расстояние, о котором речь шла чуть выше можно было сравнить с муравьиным шажком. Каждый миллиграмм груза обрастал деньгами начиная с подъема на околоземную орбиту. Уже в самом начале разгона кубический сантиметр виски стоил чуть больше такого же объема золота, а в конце пути на него можно было бы приобрести небольшой астероид и оборудовать там курорт с блэкджеком и шлюхами.
Если бы, конечно, они продавались.
А то слишком уж велико соблазн оборудовать небольшую луну движками и уронить конкуренту на голову. Дорого, зато надежно, и трудно отличить от несчастного случая. А уж вдалеке от ученых советов, надзирающих органов и везденоссующих журналистов - так и вообще никто никогда ничего не узнает.
Хотя дон Уиллард - это, конечно, почти так же надежно, зато намного дешевле, и что уж точно - намного, намного менее заметно.
- Сами понимаете, - добавил, пригубив виски, дон генерал. - Этого задания нет и никогда не было.
Он допил виски, встал и кивнул дону Люку.
- Прошу меня извинить. Дела. В детали вас посвятит дон Люк, он же выпишет необходимые документы. Официально вы будете инспектором штаба, а цель мисии - проверка расходования имущества. Перетряхнете грязное белье, так сказать, хе-хе.
Он улыбнулся, дон Люк поспешно заулыбался тоже, и дон Уиллард вежливо сделал вид, будто ему смешно, а генерал махнул на прощанье рукой и вышел.
Сразу после того, как хлопнула дверь, дон Люк осмелел, придвинулся ближе и достал карту - тоже на бумажном носителе.
- Итак, дон Уиллард... мы находимся здесь. Зона нашей ответственности очерчена желтым кругом, и, как видите, дон Румата благоразумно ее покинул. Находится он примерно вот здесь, в пределах секторов Зулу-Зулу-Виктор с востока и Кинг-Питер-Кинг с запада. На севере у него малонаселенные горы, на юге мы, так что весьма вероятно, что этими направлениями можно пренебречь. Тем не менее... знаете, от него можно ожидать всякого. Так вот. До сектора Мария-Дженни-Элен вас подбросят ребята полковника Киллгора, а вот дальше придется двигаться своим ходом. Выбор транспорта оставляю на ваше усмотрение. Если придется его покупать, то... к сожалению, местные деньги у нас строго подотчетны, так что вынужден снабдить вас нашими штамповками. Будьте внимательные - аборигены уже научились их распознавать, а Румата, насколько я понимаю, успел накрыть район сетью осведомителей. Так что для приобретения транспорта лучше использовать другие методы. Впрочем, не буду вас учить...
- Вы зря осуждаете Киллгора, - меланхолически продолжил дон Мейн. - С ними иначе нельзя.
- Пробовали? - также почти не заинтересованно уточнил дон Уиллард.
- Пробовали, а как же. Неоднократно и разными методами. Скажем, прилетаем, рассказываем о том, что плохо и что хорошо. Лечим больных, кормим голодных. Улетаем. Прилетаем в следующий раз - а нас встречают... ну, вы видели, как нас встречают.
- Да уж...
Разговор был начат почти сутки назад, сразу же после того, как полковник Киллгор "подбросил до сектора Мария-Дженни-Элен". Лучше бы не подбрасывал.
Штабные ребята явно отстали от жизни, если рассчитывали, что рейд Киллгора будет хорошей маскировкой для остальной части задания. Маскировка действительно получилась что надо - если, конечно, придерживаться известного принципа насчет того, что лист нужно прятать в лесу, а труп - среди множества трупов. Отличная получилась маскировка. Включая изменения климата - локальные и краткосрочные, как уверял Киллгор, но после таких изменений действительно будут встречать... так, как встретили.
Во всем, однако, есть положительные моменты. После высадки "по Киллгору" живые транспортные средства остался, а владельцы - нет, следовательно, платить стало некому. Соотвественно, штамповки остались нетронутыми, и если кто вдруг не в курсе, то именно такая экономия составляет существенную часть прибыли любого агента. В любой стране в любые времена. Штамповки хоть и штамповки, но золото - это золото.
- Наши предшественники пробовали строить больницы и дороги, - не заметил паузы дон Мейн. - А также учить грамоте, языку и основам гигиены. Кончилось... ну, вы знаете, чем кончилось.
- Знаю, - согласился Уиллард.
Он вообще старался помалкивать, но дон Мейн то ли соскучился по собеседнику, то ли от природы был словоохотлив (иногда даже слишком), и поддакиваний вполне хватало для поддержания разговора.
Еще три члена отряда - дон Клин (щенок, молокосос, и как только сюда угодил, не иначе, как по знакомству), дон Ленс (парень вроде бы неплохой, но что-то в нем было не так... что-то неуловимое) и дон Кук, главной особенностью которого сначала представлялись внушительные усищи на пол-лица, а затем, при более близком знакомстве, - не менее внушительное умение материться. Он не ругался - он просто умудрялся любое слово, предложение, да что там - целый абзац! - выразить исключительно через fuck, potztausend, merde и твою мать. Некоторых слов дон Уиллард не знал, но, как ни странно, общий смысл был понятен.
Шестую лошадь загрузили едой. Преобладала довольно неаппетитно выглядящая солонина и лепешки, похожие на древесные наросты, однако на ближайшем привале дон Кук соорудил отличные сэндвичи, а также сварил что-то вроде чая на местных травах.
Дон Уиллард искренне надеялся, что он уже делал это раньше, причем именно с такими же травами, а не просто с похожими.
Было жарко и грязно, а в лесу что-то регулярно рычало, выло, кричало и визжало. Скорее всего первое из списка пыталось отловить и сожрать последнее, а промежуточные части пищевой цепочки изображали болельщиков на стадионе.
Когда что-то начало шумно сопеть в ближайших кустах, Мейн, не глядя, дал туда короткую очередь. Помогло.
Мейн принялся рассказывать еще что-то о том, как это делали предшественники, и в чем конкретно ошиблись, о том, как это делали предшественники предшественников, и что конкретно не сделали, спросил, не знает ли дон Уиллард, кто был здесь перед предшественниками предшественников? - Уиллард не знал, да и вообще, мысли его витали на приличной дистанции.
"Если уж дон Киллгор устраивает такое шоу, то мне интересно, чем начальству не угодил дон Румата? Дело явно было не только и помешательстве и убийствах - этого здесь с лихвой хватает на всех..."
Кук, Ленс и Клин трепались о бабах. Распространяемые обоими сведения были явно преувеличенными, однако никто даже не делал вид, что не верит. Прозвучали имена каких-то местных красоток - Уиллард первый раз о них слышал, но Кук мечтательно закатил глаза, а Ленс подробно рассказал, что бы он сделал с каждой и по сколько раз.
Слушать было интересно, но Уиллард предпочел бы участвовать.
В кустах снова задышало, на этот раз иначе. Целенаправленнее, можно сказать. Мейн примолк и потянулся к своей железяке.
Не успел.
Огромная туша вывалилась из тьмы, рыкнула мощным басом, и пробежала через костер. Во все стороны брызнули искры. Кто-то заорал "мама!" - то ли с перепугу, то ли попало; ему ответил чуть более хриплый голос - тоже насчет мамы, только уже не своей, и с акцентом не на материнских качествах, а, скорее, на тех, которые им предшествуют.
Туша взвизгнула неожиданно тонким противным голоском и, чуть изменив траекторию, скрылась в диаметрально кустах. Ей напоследок бахнул выстрел тяжелой железки Ленса, а секунду спустя полетело еще несколько пожеланий от Кука. Пожелания были не смертельны, но вряд ли технически выполнимы. Хотя и весьма любопытны, особенно с точки зрения исследователей сексуальных культур народов мира.
Бросил встревоженный взгляд на истерзанные кусты и твердо добавил:
- От костра - ни ногой! Сидеть, как на блокпосту, смотреть в оба!
Ни от вепря, ни от разлетевшихся искр дон Уиллард не пострадал, но с приказом Мейна был абсолютно согласен.
"От костра - ни ногой. Верное решение. Только не для тех, кто пройдет до конца. Дон Румата отошел. Соскочил из программы. И, кажется, чувствует себя очень неплохо..."
Тем не менее, ночь прошла спокойно. Очевидно, лесные обитатели решили, что раз уж вепрю Ы сделали больно, то более мелких вообще сожрут, и эвакуировались подальше.
Признаки жилья - термин неправильный. Дорога сама по себе неслабый признак жилья - ведь кто-то ее проложил. Из пункта А в пункт Б, из сектора Кинг-Зулу-Кинг в сектор Мария-Дженни-Элен, а может и дальше. Дороги не прокладывают от Берега Посещения к Пустыне Номер Пять.
Даже если дорога - всего лишь хорошо протоптанная тропа.
Правильнее будет сказать - признаки близкого жилья, и они появлялись.
Мейн насторожился, Кук и Ленс не отреагировали, а Клин, похоже, ничего не заметил, пока не уперся взглядом в натянутую между деревьями растяжкой. Нет, не миной. И не на такой высоте, чтобы зацепить ногой. Великаном надо быть, чтобы зацепить головой такую растяжку. И последней сволочью, чтобы сорвать веселенькую бечевку с разноцветными флажками.
Люди старались, делали, хотели кого-то обрадовать. Зачем же срывать?
Да и в самом деле, кто знает, нет ли мины на одном из концов.
Следующая веревка была с баннером, и надпись дублировалась рисунками - пивная кружка, увесистый окорок и...
- М-да, - крякнул Ленс. - Я бы тоже не отказался попраздновать.
И выразительно глянул на Мейна. Тот, соответственно, переадресовал взгляд Уилларду.
Дон Уиллард на миг задумался, потом кивнул. В самом деле. Где еще можно порасспрашивать о доне Румате, если не на празднике? Не бегать же по лесу за одинокими туземцами? Или туземками...
Он тоже глянул на баннер, особенно на деталь, привлекшую внимание Ленса. Нарисовано было грубо, почти схематично, но очертания, скажем так, привлекали. По крайней мере, внимание.
А изображенный рядом желтый кружок, очевидно, символизировал монету, и почему-то Уиллард был уверен, что здесь не станут особо приглядываться - местная ли деньга или штамповка. В крайнем случае, возьмут по меньшему курсу. Или чуть укоротят время общения с дамой, послужившей моделью.
Хотя, конечно, в жизни она, скорее всего, окажется чуть постарше, потолще, грубее мордой, и непременно грязнее.
Так вот. Уиллард ошибся. По крайней мере, в двух пунктах - насчет чистоты и насчет потолще.
Девушка была стройна до болезненной худобы, зато в палатке наличествовала самая настоящая ванна. Пусть даже походная, не самой изысканной формы и скромных размеров, сшитая из грубой попахивающей кожи, но все же - ВАННА! И вода чуть желтоватая - то есть, по крайней мере, с какими-то травами, следовательно, кипяченная. Возможно даже сегодня. И рыжие волосы девки были все еще слегка влажны после купания. И пудра, даже если имела место, то незаметно, и уж в любом случае не скатывалась в снежные комья на шея и в области декольте.
Область имела некоторые следы посещения экспедициями, ну так что ж - не всем быть первопроходцами. Уиллард начал с геодезии - с измерения вершин и глубин то есть, а затем перешел к этнографии - то есть, спросил, как зовут.
- Кира, - слегка удивленно сказала девка, и дон Уиллард чуть вздрогнул. - Не местный, что ли? У нас здесь все Киры. И мыться заставляют по три раза в день... А то, говорят, воняет им. Ишь, нахватались... Или ты этот... из богов? Ну-ка, давай проверим...
Пришлось строить из себя дикаря и мужлана, в результате чего оба участника, так сказать, процесса лишились приличной дозы удовольствия.
А вот насчет не станут разбираться с деньгами - Уиллард оказался прав даже больше, чем думал. Плата составила две монеты, и он намеренно дал одну местную, одну штамповку. Девка глянула мельком, но добычу отправила в разные кошельки.
- Скажи там своим, - зевнула она напоследок. - Кто следующий придет - пускай пива захватит. Жарко сегодня.
Она подошла к ванне, раскорячилась, и Уиллард покинул шатер как можно скорее.
Но сразу же после этого почему-то спешить перестал.
Ярмарка не поражала многолюдием, однако на всякий случай, Уиллард зевнул, почесал затылок, воровато оглянулся - слишком демонстративно, однако для сельской местности лучше было переиграть, чем оглянуться слишком уж незаметно, и сделал пару небрежных шагов в сторону от выхода. По интересному совпадению (случайному, разумеется) - именно в ту сторону, где была установлена ванна. Которая, оказывается, использовалась не только как ванна. Остановился, похлопал себя по карману, будто проверяя, все ли на месте.
Из шатра ожидаемого журчания не последовало.
- Значит, все-таки, из богов... - едва различимо пробормотала кира. - Вот и славно, вот и хорошо...
Дон Уиллард коротко усмехнулся, закончил ревизию карманов, и решительно зашагал к припаркованным у платной (зато охраняемой) коновязи транспортным средствам.
Своим говорить не пришлось. Ленс уже вернулся - усталый, но довольный, будто мартовский кот. Мейн сидел у костра, и, похоже, этнографических намерений не имел, а Клин и Кук лениво обсуждали тактико-технические характеристики неизвестной Уилларду блондинки-киры, то и дело сравнивая с кирой-брюнеткой.
По всему выходило, что отряд на верном пути.
Судя по бумагам из секретной папки - у отряда дона Руматы не сложилось с централизованной службой организации досуга войск. Они либо закапывались в землю по уши, либо постоянно перемещались. В их представлении хороший досуг - это чашка риса и раз в неделю кусочек мяса.
Зато сеть осведомителей наверняка имелась. И как-то так повелось, что лучшими агентами были гулящие девки - везде и во все времена. Независимо от уровня развития общества, политического строя и расположения небесных тел и рисунка созвездий.
Неудивительно, что дон Румата запустил командованию в штаны ежа. По сути, создал новое государство, пусть даже пока без собственной территории, зато с вооруженными силами и сетью осведомителей - а какие еще критерии государственности?
А вот Миссией заправляли четырехзвездочные клоуны, уверенно шествующие к тому, чтобы спалить цирк.
Задумавшись, он пропустил смену темы, но уши сами отреагировали на ключевое слово.
- Один из наших сел за убийство, - рассказывал Ленс. - Из-за девки. Сам, конечно, дурак - начала рассказывать местным чуркам о том, что наши девки не в пример лучше. Это ж само собой, как вообще можно сравнивать? А кто-то из чурок прошелся по этому поводу - мол, пока не попробую - не поверю. Представляешь? Чурка захотел попробовать нашу девку. Прикинь, оборзели!
- Ну! В натуре!
Слушатели, похоже, были абсолютно солидарны с рассказчиком.
- Вот наш за такие слова, не долго думая, пальнул ему в лоб.
- И что?
- Ну что, что... эвакуации и кондицинирование мозгов. Сейчас, говорят, уже держит ложку самостоятельно, и ходит. Правда, в основном, под себя.
- Козлы!
И на этот раз слушатели были единодушны.
- Нет, ну какая-то реакция, конечно, должна быть, - рассудительно обронил дон Мейн. - В наряд послать, или на гауптвахту. Суток на десять. Но садить - это они напрасно.
- На гауптвахту? Господи, Мейн, да я бы всю деревню сжег, чтобы сесть на губу суток на десять! - чуть ли не вскочил Кук. - Отоспаться. Отожраться. Помыться нормально, в конце концов! Да если бы за каждую деревню давали по десять суток губы, тут не то что поселков - но и отдельно стоящих сортиров не осталось! Реакция, ха! Ну сорвался человек, ну бывает. Ну так дайте ему отдохнуть, пива попить, девку трахнуть - и придет в норму, готов дальше работать! А то - сюда нельзя, туда не суйся, конспирацию соблюдай, высоких технологий не применяй, утечек не допускай! У кого хочешь крыша поедет, а ты - на губу!
- Иначе никак, - стоял на своем дон Мейн. - Иначе личный состав на голову сядет. Был приказ убивать? Не было. Значит, имеет место что? Правильно, нарушение приказа. Значит, должна быть реакция...
Они спорили дальше, время от времени даже Клин пытался влезть со своим Особо Ценным Мнением (его посылали, а мнение игнорировали), но дон Уиллард не слушал.
"Реакция..." - крутилась в голове мысль, и слава богу, что в голову орбитальные шпионы пока не заглядывали. Может, конечно, и были где-нибудь такие разработки, но Уиллард очень надеялся, что не здесь. Что их мало, и в другом, более горячем месте, они нужнее.
"Реакция. Обязательно должна быть реакция. Я засветился, я чуть ли не с плакатом на груди прошелся - мол, бог, здесь недавно, порядков не знаю, лезу в самое, так сказать, интимное место..."
Интимное место у киры было, кстати, весьма и весьма...
Уиллард тряхнул головой.
"...спрашивается, зачем? Встречный вопрос: а как вы думаете? Ответ: а чего тут думать, и так понятно. Больше одного дона Руматы на единицу площади местность не выдержит. Или один из донов Румат не выдержит. Точно так же, как вепрей Ы. Подерутся. Со смертельным исходом, и какая разница, кто победит? То есть, для местности, конечно, и для местного населения, а не для обоих донов Румат. Им-то разница есть. Так что должна быть реакция. Обязательно должна. Или же я дурак и мне нужно срочно менять работу. Как насчет продавца бакалеи в маленьком городке? Все друг друга знают, здороваются, приподымая шляпы, и самый большой скандал имел место года четыре назад, когда директор школы застукал компанию пятиклашек с одной сигаретой. Одной на всех..."
Утро показало, что дон Уиллард, конечно, не дурак, однако насчет продавца бакалеи подумать все-таки стоит.
Реакция была. Но совершенно не та, на которую он рассчитывал.
Утро выдалось туманным и прохладным, и воздух, казалось, был так насыщен влагой, что только плюнь - и немедленно обрушится дождь.
Ленс плюнул. Дождь не осыпался. Зато из кустов раздалась самая настоящая очередь, и что-то быстрое-мелкое просвистело над головой. Очень быстрое.
Однако следующие десять-пятнадцать секунд пролетели еще быстрее. За это время дон Уиллард непонятным способом очутился мало того, что на земле, так еще и за деревом; Мейн - просто на земле, зато с железякой в руках, и она не бездельничала. Тяжелая железяка Ленса тоже устроила небольшой ветвепад - хотя, кажется, не в том направлении, откуда прилетела вражеская очередь, но, возможно, Ленс увидел другую опасность. Молчала разве что скорострелка Клина... да и сам Клин тоже помалкивал, и лежал неподвижно.
А еще под ним растекалась лужа. Не воды.
- Откуда у них железяки? - спросил дон Ленс, когда тишина затянулась очень уж надолго.
Кто знает - был ли стрелок (или стрелки) напуганы ответным огнем, или точно так же валялись на черной земле, делая ее красной? Возможно, бежали со всех ног, бросив оружие; возможно, организованно ушли по заранее спланированному маршруту, сохранив оружие и не имея потерь? Сходить проверить? Удачная мысль, да...
Если у них есть железки, значит, мины тоже есть, а если нет мин, то есть заостренные колышки и ямы-ловушки. И то, и другое - без металлических частей и взрывчатки, следовательно, датчики не среагируют. И кто знает, какой местной дрянью смазаны колья? И какой местной или неместной дрянью смазаны те, кто продает аборигенам оружие?
- От предшественников, - неприветливо буркнул Мейн, сам не веря в свою гипотезу. - Правда, дон Уиллард?
Тот ни подтверждать, ни опровергать тезис не стал, а молча поднялся и первым запрыгнул в седло.
- Надо бы Клина похоронить, - сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, Ленс, затем все же конкретизировал. - А, Мейн?
- Поехали, - негромко буркнул Уиллард. - Могила - демаскировка. Да и выроют.
- А труп, значит, не демаскировка? - то ли поразился, то ли возмутился Кук.
- Трупа уже к ночи не будет, - то ли пообещал, то ли пояснил дон Уиллард.
Хоронить Клина не стали, но, когда отъезжали, то каждый оглянулся, по крайней мере, единожды.
Ехали молча. Поначалу крутили головами почти непрерывно, затем, как обычно, бдительность пошла на спад. Такова уж человеческая природа. Может, и выведут когда-нибудь особь с неослабевающим в течении суток вниманием, но проще будет или обвешать местность датчиками, или захватить в дорогу собаку.
Если, конечно, не вмешается Комитет по экспорту, Этический Совет, Комиссия по нераспространению, и не пустится в обычные пляски насчет ограничить, не давать, не допускать, не вмешиваться. Вот и пускай бы не вмешивались.
Одно из двух - мы либо есть, либо нет. Если мы есть, то рано или поздно нас обнаруживают и начинают использовать. Хоть в прямом, хоть в политическом смысле. Скажем, в течении двух тысяч лет на Земле ни одного факта божественного вмешательства не произошло - по крайней мере, не было как следует задокументировано, однако ж был такой себе Римский Папа, который прямо или косвенно рулил половиной Европы. Вот и у нас так. Одного только факта, да что там факта - неясного слуха о нашем существовании! - хватило для того, чтобы изменить расклад сил. Результат налицо - вместо еще нескольких столетий межнациональной грызни имеем более-менее устойчивый прототип общепланетного государства, а поскольку межнациональные трения никуда не делись, то подавлять их приходится не только пряником в виде "дотационных регионов", но и силой. Инквизицией. Десятком тайных полиций. Концлагерями. Министерством Правды и выпуском одноименной газеты, в которой все всегда хорошо...
- Как насчет датчиков? - спросил вдруг дон Мейн.
- Извини, не захватил, - не задумываясь, ответил Уиллард. - Был уверен, что не понадобятся.
- Неправда же, - безнадежно вздохнул дон Мейн, и рукой махнул. Сзади так же шумно вздохнул и дон Ленс. Демонстративно, можно сказать, вздохнул.
"Дались вам эти датчики..." - покосился Уиллард через плечо. Взгляд автоматически скользнул по секторам - лево-верх, лево-низ, лево-назад-верх, лево-назад-низ; потом так же рефлекторно и с правой стороны тоже. Хотя с датчиком, конечно, не сравнить. Те, когда смотрят - то видят одновременно лево-право-верх-низ-вперед-назад.
Проблема, однако, в том, что если ты видишь врага, значит, враг видит тебя. В данном конкретном случае еще хуже - датчики могут никого не видеть, а только смотреть, зато более чувствительный орбитальный глаз немедленно засечет работу высокотехнологичного оборудования в неположенном месте. И ведь что интересно - железяки высокой технологией не считаются! Ну не сволочи, а? Что это за война, в которой прятаться нужно вовсе не от противника, а от собственного высокого руководства?
Хотя... да, наверное, всегда было так. Особенно на начальном этапе, когда взаимное ожесточение еще не зашкалило, когда местное население встречает оккупантов хлебом-солью-яйцами-млеком-маслом-хашхашем, а те, соотвественно, платят местному населению специально отпечатанными остмарками или даже вполне себе полновесными рублями, хотя и бумажными. Это потом, когда откуда ни возьмись заводятся партизаны и незаконные вооруженные формирования, мелкие бандюки переключаются с местных богатейчиков на офицеров с настоящими люгерами, подсовывая им в качестве приманки ту же девку. Оккупанты не остаются в долгу, и начинают сначала отбирать, затем насиловать, потом расстреливать... дальше в этом ряду Батурин, Орадур, Хатынь, Неммерсдорф, Сонгми, Афган и Хаттунь, и, наконец, кающиеся политики и спивающиеся ветераны. Не хотелось бы... ох, не хотелось бы...
Где-то в этом ряду находится и применение танков для раскатывания деревень, и датчики, которые зорко высматривают любой металл...
Дон Уиллард тоже вздохнул, вытащил из сумки кисет с мелким черным порошком, запустил туда пальцы, и, демонстративно не глядя на дона Мейна, рассыпал щепотку в воздухе.
Порошок, вопреки ожиданиям наблюдателя, ежели таковой имелся, падать на землю не стал, а растекся-рассыпался в облачко, в легкую дымку, и затем и вовсе растаял - не для глаз всевидящего спутника, разумеется, а для глаз наблюдателя; и пусть он теперь имеется сам, имеет подчиненных; пусть его имеет командир взвода, того, соответственно, не оставляет без внимания ротный, и так, по цепочки, пусть имеет себя вся эта имеемая планета со всем имеемым населением!..
Лес стал прозрачным. Не полностью, разумеется - ну сколько там датчиков в одной щепотке - несколько сотен? - но в радиусе почти сотни метров.
Оказалось, что он не так уж и дик. Следы цивилизации имели место во всех направлениях. Прямо по курсу, буквально в шаге от дороги, под уже почти превратившихся в почву листьев, грустно истлевала подкова. Судя по тому, что контур был полупрозрачен, там и металла-то почти не осталось, сплошная ржавчина - следовательно, ржавела не первый десяток лет, а может, и поболее сотни. Наверное, застала еще предшественников предшественников. Наверное, можно было бы сказать, что много повидала на столетнем веку, да нельза так сказать, потому что из под слоя листьев много не разглядишь. Да и глядеть-то нечем. Даже умные нанотехи, развеявшиеся прахом в окрестностях, глядят не глазками, а электромагнитным полем. Не бывает в природе нанонехнических глазок. В условиях высокоразвитой цивилизации это не проблема - каждый или ремень с бляхой носит, или зажигалку в кармане, или мобилу, или хотя бы металлокерамический зуб, так что пылинкам есть что почуять, а вот среди дикарей - да, проблема. Некоторое количество металла содержится в костях и тканях, но очень уж некоторое. В радиусе трех метров можно обнаружить мелкую птичку, в радиусе пяти - человека, а но уже в десяти шагах слон уже практически незаметен. Кто ж знал, что воевать придется не с такой же роботизированной нанотехнологической армией, а с голыми дикарями?
Сразу в нескольких близстоящих деревьях обнаружились крохотные металлические блестки-осколки. Внутри. Что взорвалось здесь, что-то рассыпалось на осколки. Возможно, кого-то поразило; возможно, нет, но деревьям в любом случае досталось. Наверняка врезало и по другим незапланированным целям, потому что лес населен, и населен основательно. В придорожных кустах прячется множество птиц, и никуда они не улетают при виде путников, а просто ненадолго закрывают голосистые клювы. В развилке веток притаилась еще одна птица, побольше, и она явно не отказалась бы от подарка в виде путника, можно даже с транспортным средством - вот только если бы кто-то предварительно оторвал головы обоим, а то самой все-таки страшновато. Наверняка где-то в кустах притаилась тварь, которая была целиком солидарна с мнением хищной птицы - однако четверо путников, да еще с железяками... тварь прислушивалась, порыкивала, но скромненько так. Типа "вот была б я голодной, вам бы не поздоровилось!" Оптимистичная была тварь.
И были еще твари, в количестве четырех штук. С руками, ногами и железяками., по которым, собственно, и угадывались почти все их движения. Так в темноте можно легко угадать движения танцора с факелом - вроде и не видно, особенно если танцор одет в черное и обтягивающее, но по метаниям огненного клубка легко можно понять, где руки, где ноги, куда направляются танцоры и где именно остановились прямо сейчас.
Прямо по курсу и чуть левее остановились. Не в самых кустах, а так, чтобы отступить, если путники опять займутся ответным лесоповалом.
- Вовремя, - криво ощерился дон Ленс. - Ну что, командир? Пальнуть?
Обращался вроде бы к Уилларду, однако смотрел на Мейна. Сработались, видно. Не первый раз.
Мейн честно перевел взгляд на Уилларда. Ладно, хоть с этим у нас хорошо. Нет разборок, кто формальный глава, а кто в натуре вожак и лидер. Не самый удачный момент для пересмотра иерархии в стае. Но если поездка затянется сверх разумных пределов - тогда да. Этого не избежать. Инстинкту не докажешь, что есть профессии, для которых лучше быть тихим, скромным и незаметным. Инстинкт - он, сволочь такая, в любом случае будет требовать показать себя, продемонстрировать яйца. Во всех смыслах. Чтобы слушались. Чтобы уважали. Чтобы самки давали по первому требованию и не давали больше никому. И плевать ему на календарь. Мы двинулись вперед, вышли в космос, появились там, где нам, так сказать, не совсем рады - а инстинкт так и остался в каменном веке, и разницы между железякой и копьем он в упор не видит.
К звездам летаем, а с деревьев так и не слезли.
- Пальни, - сказал дон Мейн, не дождавшись ответа.
Уиллард опомнился и снова вернул себя на вершину иерархии.
- Только чуть в сторону, - требовательно уточнил он. - Так, чтобы по крайней мере один выжил.
- Зачем? - потрясенно спросил дон Ленс.
- Выполняй, - рыкнул дон Мейн, ненавязчиво подверждая свое реальное лидерство. Что ж, пусть. Какая разница? Это не его, Уилларда, стая.
Хмыкнув, дон Ленс поудобнее перехватил железяку, прицелился, затем чуть заметно качнул дуло вправо.
Пальнул. Виртуозно, надо сказать, пальнул, учитывая виртуальное зрение, навесную траекторию, кусты и деревья. Результативно пальнул.
Двое легли моментально. Как стояли - так и рухнули, будто невидимый кукловод оборвал все нити одновременно. Третий упал более мягко, и даже пытался куда-то ползти; ногу волок, руками цеплялся за ветки... и не замечал, что оставляет за собой нечто длинное, червеобразное... наверное, скользкое и набитое дерьмом. Если, конечно, он хоть что-нибудь ел в течении пары дней. А то ведь мог и не есть. Кто знает, как у них тут со снабжением.
- Ааааааа... - долетело из леса. - Ааааа! Ааааа!
Крик слышался даже не из леса - а будто из-под земли; и даже не крик, а предсмертный немодулированный рев, изданный уже не человеком, а безмозглым тупым существом, у которого больше нет чувств - а есть только боль, боль, боль - непрекращающаяся и невыносимая, рождающаяся где-то внутри, и тянущаяся далеко-далеко за тело, тянущая, рвущая, в самом буквальном смысле разрывающая на части. Плюс осознание того, что это смерть, конец, финал, и черная тьма, стремительно затапливающая поле зрения, уже не рассеется - никогда-никогда, потому что с богами надули, а значит, и рая нет...
Четвертого, кажется, слегка оглушило. Или просто ошеломило, удивило и поразило - не поражающими факторами, разумеется, а чисто психологически. Вот только что было ясное небо, кусты, тишина, подготовка... вот-вот на дороге могли появиться враги... и вдруг два товарища падают замертво, а третий волочет за собой кишку. Орёт. Орёт. Орёт.
Демаскирует.
Еще один короткий звук долетел из леса, и крик прекратился, а четвертый, хромая, ломонулся сквозь заросли и кусты - вдаль, вдаль, вдаль, как можно дальше от мест, где с безоблачного яркого неба падает вдруг сразу тройная смерть!..
- Ха! - самодовольно усмехнулся дон Ленс. - Высокие технологии рулят!
"Рулят, рулят... - прокатилась ленивая мысль. - Это он правильно ляпнул. Главная причина недоразумений между нами - столкновение высоких технологий и человеческого commitment. Бомбы могут изменить всю местную географию, но не изменят сущности выживших..."
- А действительно, командир, - повернулся к Уилларду дон Мейн. - Зачем нам выживший?
- Затем, чтобы больше не обстреливали, - ответил тот. - Чтобы знали, что мы видим любую железяку в лесу.
Разница с прошлым обстрелом была минимальной. Там сначала прилетало, затем свистело - потому что мелкие железяки летают быстрее звука; а здесь наоборот - сначала свистело, а потом прилетало, потому что деревяхи летают медленно. Но тело пробивают так же хорошо. Единственный минус - для человека, больше привыкшего к первому варианту, всё это выглядит нарушением причинно-следственной связи.
Сначала дон Мейн громко захрипел, а потом из его спины высунулся толстый и зазубренный костяной наконечник.
Позже дон Уиллард долго размышлял над этим. Специально ли для его группы аборигены вернулись к совсем уж первобытным технологиям, или просто деградировали в этом лесу? Равновероятны были оба варианта, и за, и против каждого из них можно было отыскать десятки аргументов... вот только легче от этого почему-то не становилось. Скорее наоборот. Тело дона Мейна тяжелело буквально с каждой секундой, и дон Уиллард очень хорошо знал, что это значит.
Копье было не единственным, но Ленс и Кук выкосили немаленькую поляну, и обстрел, если можно о нем так выразиться, прекратился.
Мейна тоже бросили у дороги. Хотя в рапорте, конечно, будет написано, что похоронили. С почестями. Максимально возможными при сложившихся обстоятельствах. Но без демаскирующих признаков.
Как по заказу, неподалеку оказалась река, которая с легким вздохом-бульком приняла в себя демаскирующие признаки донов Клина и Мейна.
И будто в знак благодарности за жертвоприношение, река дала Уилларду понять, что на верном пути. Хотя, собственно, и пути-то больше не было. Лесная дорога уперлась в реку, и кто знает, имелось ли на том берегу продолжение. Очень даже может быть, что имелось. Весьма также вероятно, что не было. Аборигены могли здесь переправляться, а могли перегружать контрабандный хайтек на лодки и дальше везти по воде, не оставляя следов. Нанотехи умеют кое-как выгребать против не очень сильного ветра, но против мало-мальские заметного течения не умеют. Да, собственно, и жить под водой тоже не очень хорошо получается.
Лодка плыла медленно и без намерения пристать, и аборигены явно не ожидали встречи.
- Эй, на лодке! - сказал дон Уиллард с такой интонацией, будто не допускал и мысли, что его могут ослушаться. - Гребите сюда. Быстро, быстро!
Мужчина, при виде путников изобразивший носовую фигуру, заулыбался и закивал - часто-часто, будто китайский болванчик. Видимо, дон Мейн и в самом деле выбрал самый правильный тон.
Судя по заметно поредевшим датчикам, металл на лодке был, но в разумных количествах и в нужных местах. Кольцо для веревки, гвозди, что-то вроде молотка и стамески у левого борта. Пара кастрюль у очага на корме. Металлический стержень на румпеле - так, чтобы в случае необходимости можно было одной рукой что-то делать с парусом, а другой кое-как управляться с рулем.
- Зачем они нам? - негромко спросил дон Ленс.
- Затем, что дорога кончилась, - коротко пояснил Уиллард. - И затем, что на чем-то этих лучников привезли. И луки с копьями тоже. Вряд ли они перли все это на горбу.
- Гм, - сказал дон Ленс, и что-то забросил в рот.
"Что-то он слишком часто закидывается, - мимоходом полумал Ленс. - Оно понятно, дорога нелегкая, без стимулятора тяжело. Однако побочные эффекты... и так зрачки размером с не самый мелкий калибр..."
Человек, который был носовой фигурой, спрыгнул в воду. Скорее всего, он хотел облегчить нос лодки и вытащить его на берег, чтобы людям, которые изъясняются настолько командным голосом, было удобнее подняться на борт. Если бы дело было в суде, он мог бы рассказать об этом с подробностями. Если бы судья был объективен или настроен в пользу аборигенов, дону Ленсу не поздоровилось бы.
Сейчас не поздоровилось экипажу лодки.
- Да обязательно есть оружие, - убежденно говорил Ленс, переворачиваю одну корзину за другой. - Не может не быть. Даже если они выгрузили засадную группу на берег - то хоть что-то себе оставили. Не могли не оставить! Кук, чего стал? Помогай! Осмотри кухню.
Большую разворошенного Ленсом груза пришлось отправить за борт - как и бывших хозяев лодки. Заминка возникла только у тела молодой девушки, почти девчонки. Она дышала и время от времени издавала слабый, чуть слышный стон.
- Может, аптечку? - спросил было дон Кук.
Ленс тоже заколебался, но подошел Уиллард и сделал аптечку ненужной.
Ветер был слабым, зато попутным, а течение почти отсутствовало.
Да и плыть довелось очень, очень недолго. На берегу стоял человек и приветливо махал.рукой.
Сама по себе картина не удивляла. Жизнь не останавливается, несмотря на войну, техногенные и природные катастрофы, и прочие искусственные и естественные препятствия. Мартеновскую печь так просто не остановишь, и хорошо мотиворованные пролетарии крестятся, поглядывая в готовый рухнуть на голову потолок, но не спускаются в бомбоубежище. На доме пишут "При обстреле эта сторона улице наиболее опасна", и ходят дальше. Жители одной ближневосточной страны понастроили на улице небольших укрытий, на два-три-пять человек, и, заслышав сирену, переходят из кафешки в микробункер, пережидают привет из соседнего государства и продолжают спорить о тонкостях шестой заповеди. Регулировщики движения в Лондоне при сообщении о приближающейся "Фау" прятались в пирамидке из стальных листов и махали жезлом оттуда - "Проезжай, проезжай!". Когда на базар в Шали грохнулась "Точка-У", базар содрогнулся, но работу не прекратил.
Если все же не соврали насчет Армагеддона, то и во время финальной битвы Добра и Зла люди будут ходить на работу, торговать и любить друг друга.
- Хей! - крикнул машущий человек. - Все в порядке! Причаливай!
- Чего тебе? - окликнул нахала дон Ленс, уже в открытую поднимая железку. Хватит маскировок. После устроенного при досмотре лодки грохота на весь лес все, кому надо, уже в курсе.
Человек перестал махать, но улыбаться не перестал. Он был одет в сильно потрепанный комплект из земных штанов и местной рубахи, а на груди, перехваченной ремнями крест накрест, болталось сразу три универсальных рекордера. Правда, судя по свисающим проводам, ни один не работал.
Вот и славно. Аморалка с документалкой никому не нужны.
- Кто из вас дон Уиллард? - будто не замечая направленной в его сторону железяки, спросил встречающий.