Глазырин попытался придвинуться к огню, но не удержался и соскользнул вниз, туда где шевелилась, бурлила и вспучивалась кровавыми пузырями дурнопахнущая желеобразная масса. Человечки захихикали. То есть издаваемые ими звуки совсем не были похожи на "хи-хи-хи", скорее это было шарканье железными подошвами по битому стеклу, однако смысл был понятен. Их носики порозовели, а губки вытянулись и стали совсем как трубочки. Впрочем, носики, губки, ушки - кто их на самом деле разберёт? Всё одни и те же трубочки, одного и того же противного грязно-бутылочного цвета, иногда переливающегося оттенками то фиолетового, то жёлтого, то ещё какого-нибудь, лишь бы понеприятнее и пооскорбительнее.
Жижа, в которую угодил Глазырин, между тем смачно хлюпнула и засосала его по пояс. Дна под ногами не чувствовалось, но и дальше вниз не пускало, даже как-то упруго выталкивало. Глазырин с облегчением перевёл дух. Не хватало ещё захлебнуться в этой вонючей мерзости.
Вдруг жижа отхлынула от Глазырина, как-то подобралась и через мгновение с силой вышвырнула его прямо на гряду, на которой сидели, подрыгивая ножками, человечки. Глазырин, к счастью инстинктивно успевший сгруппироваться, несколько раз перекувыркнулся в воздухе и шлёпнулся прямо в гущу человечков, придавив двоих или троих. Пару секунд длилось общее замешательство, прямо перед Глазыриным тупо мутнели огромные глаза человечка, он уже почти преодолел брезгливость и занёс руку, чтобы схватить существо, но человечки оказались проворнее. С быстротой кошки, спасающейся на дереве от стаи собак, они выскользнули из-под него и присоединились к уже удалившимся на безопасное расстояние товарищам.
- Чёрт! - выругался Глазырин и сел, потирая ушибленное при падении колено. Человечки опять захихикали.
- Вот я вас всех! - замахнулся на них Глазырин. Никакого эффекта. Наверное, лучше не обращать на них внимания, сами успокоятся, хотя уж больно противен этот злорадный, без сомнения обращённый именно к нему смех.
А человечки между тем осмелели и приблизились. При медленной ходьбе они смешно передвигали ножки, далеко вытягивая их вперёд, а потом сильно, до упора сгибая в коленях и ставя наконец на землю, так что шаг получался на самом деле малюсеньким. Глазырин поднял голову - остановились. Ладно хоть замолчали! Слышать это противное насмешливое перевизгивание было выше всяких сил.
- А если они собираются что-то со мной сделать? - подумал вдруг Глазырин. До этого он странным образом не ощущал опасности. Даже когда барахтался в жиже. Теперь страх вдруг сдавил ему горло, сковал мускулы рук и ног, холодным клубочком завертелся в низу живота. И человечки как будто почувствовали это и начали передвигаться быстрее. И это придало ему силы. С ловкостью, какой человечки от него не ожидали, он поймал ближайшего и швырнул в огонь. Человечек завизжал, явно от боли, и сразу же обуглился. Остальные словно оцепенели и не сопротивлялись. Глазырин легко перекидал всех в огонь.