|
|
||
"- Верю ли я в перевоплощение и закон Кармы? - Да, верю, как в то, что мое физическое тело сидит сейчас здесь, на этой скамье. - Если бы я действительно знал, что такое-то число людей обречено упасть в ад, и что в моих силах воспрепятствовать этому, пошел ли бы я ради такой цели на прекращение физического существования этих людей, для их же пользы? - Безусловно. Я был бы обязан это сделать. Если бы я не сделал этого, то не имел бы права называться Бодхисаттвой.
- Согласуется ли это с принципами буддизма? - Да, такой образ действий вытекает из всех известных мне сутр и согласуется с тем, как поступали святые Индии и Гималаев.
- Должен ли я всегда говорить только Истину, или я должен лгать ради Истины? - Нет, будучи Победителем в Истине, я должен всегда говорить только Истину. Истина может содержаться только в Истине и порождать только Истину. Ложь не может порождать Истину, как и Истина не может порождать ложь.
- Истинно ли то, что я отдал приказ о бурении скважин? - Нет, это ложь, так как я не отдавал приказа о бурении скважин. Это так же ложно, как отрицание закона Кармы и как то, что мое физическое тело не сидит сейчас здесь, на этой скамье.
- Так почему я не могу встать и сказать, что я не делал этого? Или я не Татхагата?.."
На этом месте он каждый раз срывался. Это был самый трудный вопрос. Он требовал высочайшей концентрации, которая достигается только в состоянии глубокого Самадхи, когда Истина становится самоочевидной и не требует никаких подтверждений. В нормальных условиях Учитель легко достиг бы этого состояния и разрешил мучивший его вопрос. В крайнем случае, если бы даже не смог разрешить сам, спросил бы у своего духовного наставника, Господа Шивы. Но здесь, стоило ему только как следует сконцентрироваться, как суд или обвинение своими назойливыми и неуместными вопросами выводили его из Самадхи. Поэтому он никак не успевал увидеть всю Истину, но каждый раз ему открывалась только какая-нибудь ее часть.
Так, один раз ему открылось:
"Я неправильно медитирую..."
В следующий раз он сконцентрировался на том, почему он неправильно медитирует, и, достигнув Самадхи, понял:
"Надо медитировать не о том, истинно ли, что я не отдавал приказа, а о том, какое это имеет значение с точки зрения Истины...", - а больше ничего понять не успел, так как ему в очередной раз помешали. Но после этого он стал медитировать уже в соответствии с этим принципом, и успел ухватить следующее:
"С точки зрения Истины то, что я не отдавал приказа, не имеет никакого значения..."
Тогда, вооруженный этим знанием, он вернулся к самому началу, но опять сорвался на том же самом вопросе:
"И все-таки почему я не могу встать и сказать, что я не отдавал приказа?! Тем более, что это не имеет никакого значения с точки зрения Истины! Раз это не имеет значения, так почему бы не встать и не сказать? Какая разница?"
Но он не мог.
2. Он никогда еще не чувствовал себя так худо, даже в пору вегетарианства. Горло горело, как однажды в детстве, когда он по ошибке глотнул керосина. Шея еще больше распухла под повязкой и на малейший поворот головы отзывалась страшной болью, от затылка до поясницы. Но самые большие мучения причиняло ему отвратительное и назойливое, как галлюцинация, ощущение, будто бы его голова наполнена чем-то живым и мягким. Как только он напрягал свой ум, это мягкое и живое тут же начинало по-настоящему болеть живой, пульсирующей болью. Скорее всего, эта-то боль и мешала ему достичь глубокого Самадхи, а вовсе не докучливые приставания судьи, прокурора и представителей гражданских истцов, на которые он мог бы просто не реагировать, если бы как следует сконцентрировался на мантре.
Но, как ни странно, и мантра не помогала. Учителя начинало все больше беспокоить состояние его физического тела. Временами его даже подташнивало, и это снова вызвало неприятные воспоминания о вегетарианских блюдах. "Маккиавелли прав, всему виной зеленые. Не стоило с ними путаться".
3. Когда движение зеленых только начинало набирать силу, Корпорация уже твердо стояла на ногах. Добившись общественного признания и обеспечив себе прочное положение в Чемоданах, верующие под руководством Учителя всерьез занялись своим духовным ростом. Благодаря интенсивной практике появились первые Достигшие. Параллельно проводились лекции и семинары по изучению учения. Постепенно все освоили Четыре Благородные Истины и приступили к постижению Восьмеричного Святого Пути, который, как известно, включает Правильный Взгляд, Правильное Мышление, Правильную Речь, Правильные Действия, Правильную жизнь, Правильную Фиксацию Памяти, Правильное Усилие и Правильную Медитацию. Обучение шло быстро. Очень скоро уже ни для кого не составляло труда без запинки перечислить все восемь составляющих.
Но одно дело - уметь перечислить, а совсем другое - осуществлять на практике. Чтобы практиковать Восьмеричный Святой Путь, нужно полностью отказаться от радостей мирской жизни и стать монахом. Это давно известно и хорошо растолковано святыми Махаяны. Но если все станут монахами, и не останется мирян, то кто станет соблюдать заповеди, первейшая из которых - Жертвование?
Поэтому очень странным казалось то, что среди Достигших нашлись люди, причем далеко не глупые, которые никак не хотели этого понять. Во главе их стоял все тот же Ананда-теперь-уже-сейгоши, который с самого начала отличался весьма вредными для верующего чертами характера. То он норовил самостоятельно, в обход Учителя, докопаться до Истины, то вдруг начинал испытывать разнообразные сомнения и делиться ими с рядовыми верующими, то совсем некстати выступал с каким-нибудь неожиданным предложением, направленными на то, чтобы в корне изменить политику Корпорации и направить жизнь Сангхи совсем в другое русло. На это раз он, при помощи только что обретенных сверхъестественных способностей, повлиял на остальных Достигших (которых тогда были считанные единицы), и, сплотив их вокруг себя, подбил на то, чтобы навязать руководству Корпорации ненужную дискуссию о Восьмеричном Святом Пути.
Однако руководство заняло твердую позицию. "Мы не можем требовать от верующих, чтобы они соблюдали Восьмеричный Святой Путь", - выслушав сбивчивые доводы анандистов, спокойно сказал Макиавелли-ши.
- Вы-то, конечно, не можете. Поскольку сами его не соблюдаете, - язвительно произнес Ананда-ши.
- У меня другие функции, - скромно ответил Макиавелли-ши, который тогда уже был правой рукой Учителя. - Кроме того, как вы знаете, у меня больная жена, четверо внуков-сирот и родители преклонного возраста. Все они находятся на моем попечении. Я не могу бросить свою семью на произвол судьбы и заниматься только йогой. В таком же положении находятся многие наши верующие. Такова их карма. Если мы начнем требовать, чтобы они исполняли Восьмеричный Святой Путь, они просто уйдут от нас. Глупо требовать от людей того, что не соответствует их карме.
- Это - Хинаяна, - пренебрежительно бросил Ананда-сейгоши, а бывшие с ним с умным видом подтвердили, что да, мол, это Хинаяна.
- Плестись вслед за своей кармой тысячи жизней, вместо того, чтобы взять и решительно ее изменить - это чистая Хинаяна, - повторил Ананда-сейгоши.
Все что угодно снес бы Макиавелли-ши благодаря своей удивительной выдержке, но только не обвинение в Хинаяне.
- Нет уж, позвольте, молодые люди! - вскипел он. - При всем моем уважении к вашим Достижениям, это у вас Хинаяна, а не у нас! Это вы хотите создать общину для избранных, а мы спасаем всех.
- Долго же вы будете их спасать! - со смехом сказал Ананда-Сейгоши. - Если у человека нет воли к Спасению, ему и сам Господь Шива не поможет. Посмотрите на этих людей: они же приходят сюда как на посиделки! С тем же успехом они могли бы ходить в синагогу или в Общество христиан-баптистов. Им же в сущности все равно...
Кстати сказать, самым нежелательным элементом этой дискуссии было то, что она происходила при большом стечении верующих. Анандисты выбрали удобный момент, чтобы напасть на руководство и посеять сомнения в рядовых членах Корпорации, - перед самым началом лекции, когда верующие в полном составе сидели в ожидании Учителя, который обычно немного запаздывал.
- Эти люди совершают Бхакти, - вступился за верующих Макиавелли-ши.
- Вот то-то и оно, что мы купились на их Бхакти. Из боевой религиозной единицы мы превратились в какую-то сомнительную организацию, не то спортивную, не то культурно-просветительную, не то вообще чуть ли не политическую, с рыхлой структурой и туманными задачами...
Для Макиавелли-ши, с детства увлекавшегося политикой, это было поистине глубоким личным оскорблением. Поэтому он промолчал, но постарался хорошенько запомнить все сказанное Анандой-сейгоши, чтобы ответить ему потом, при других обстоятельствах.
4. К счастью, в это время появился Учитель. Оказалось, что на этот раз он случайным образом не опоздал. На протяжении всего разговора Учитель стоял за кулисой и все слышал. Он уже понял, что Ананда-сейгоши находится в дьявольском состоянии и решил понаблюдать за его поведением со стороны, чтобы, с учетом его индивидуальных особенностей, подобрать для него техники, которые помогли бы ему выйти из этого состояния.
Когда же Ананда-сейгоши, бросив несправедливое оскорбление в лицо Макиавелли-ши, всю душу вложившего в дело строительства Корпорации, уже торжествовал свою мнимую победу над беззащитным стариком, Учитель неожиданно вышел из-за кулисы и обратился к нему с речью, в которой искусно просветил, восхвалил, воодушевил и пристыдил Ананду-сейгоши, затем примирил его с Макиавелли-ши и, наконец, разъяснил ему и всем присутствующим, для чего нужна Корпорация Истины.
Теперь что касается Восьмеричного Святого Пути. Почтенный Макиавелли-ши был совершенно прав, когда сказал, что мы не можем требовать от всех верующих, чтобы они стали монахами. Более того, на своем личном примере он прекрасно разъяснил, почему для большинства из них это невозможно.
Но и ты был совершенно прав, когда указал на превосходство Тантра-Ваджраяны над Хинаяной. Что толку двигаться черепашьим шагом, когда можно, например, сесть в самолет и преодолеть то же самое расстояние в считанные секунды? Зачем плестить за своей кармой, постепенно, из жизни в жизнь накапливая заслуги, когда можно уже в этой жизни, прямо сейчас решительно ее изменить и достичь Окончательного Освобождения?
Но только надо учесть вот что. Все это становится возможным только при одном условии: если существует такая организация, как наша.
Как говорили великие святые Индии и Гималаев, нет Истины без Сангхи, и ты это прекрасно понял, Ананда. Но что такое Сангха без Корпорации?
Это трудный вопрос, на него не найти ответа у святых прошлых веков. В старые времена, когда люди были богобоязненными и имели уважение к Достигшим, Сангха могла существовать в обществе сама по себе, безо всяких корпораций. Ей не нужны были ни политический департамент, ни департамент по связям с общественностью, ни департамент по безопасности, ни департамент экономики и финансов, ни прочие подразделения, которые есть у нас. Все возникающие проблемы решали сами ученики по ходу дела, лишь в особо трудных случаях обращаясь за советом к Гуру.
Но в современном обществе такое невозможно. Сегодня Сангха без Корпорации - это жалкая горстка изгоев, которая, едва сводя концы с концами, влачит убогое существование и служит посмешищем для мирян. Вспомни, дорогой Ананда, когда ты сам пришел в Сангху? Разве не тогда, когда уже существовала Корпорация? Разве не ты признавался мне как-то, что раньше, когда еще не было Корпорации, ты открыто смеялся надо мной, считая меня помешанным? Впрочем, возможно, я путаю, возможно, это был и не ты. Подумай, благодаря чему ты достиг? Разве нет в этом заслуги почтенного Макиавелли-ши, который позаботился о том, чтобы создать тебе и другим саманам наилучшие условия для практики, чтобы избавить вас от мирских забот?
Сейчас, благодаря Корпорации, мы глубоко укоренились в Чемоданах. Наши люди есть повсюду: в обоих банках, на почте и телеграфе, в газетах и на телевидении, в адвокатуре и суде, не говоря уж о правительстве. Со временем их станет еще больше. Благодаря Корпорции, у людей завязывается кармическая связь с Истиной, положительная либо отрицательная. Как то, так и другое хорошо. Разве наша задача заключается в том, чтобы создать секту и изолировать себя от общества? Нет. Наша задача - спасти как можно больше людей, в идеале всех. Но для этого сначала надо привести их к Истине, что невозможно без создания кармической связи, а следовательно, без Корпорации.
5. После того, как Учитель закончил свою речь, слова попросил Макиавелли-ши. Он давно уже искал подходящего повода, чтобы поделиться с Учителем одной своей заветной мыслью, но все никак не решался, опасаясь: а вдруг Учитель не одобрит? Сейчас же, глубоко растроганный и вдохновленный его похвалой, все-таки решился.
- Ваше Святейшество! Разрешите задать Вам вопрос, - сказал он. - Я коротенько.
- Задавайте, уважаемый Макиавелли-ши. Я отвечу, - приветливо сказал Учитель.
- Верно ли я понял из того, что Вы нам только что сказали, что мы должны постоянно думать о том, как нам расширить и укрепить наши связи с обществом, используя для этого любую открывающуюся возможность?
- Совершенно верно, - сказал Учитель. - Мы должны думать об этом непрестанно и использовать любые возможности, чтобы укрепить наши кармические связи с общественностью.
- Допустим, если возникает какое-то новое общественное движение, которое начинает пользоваться влиянием в обществе, то должны ли мы стараться найти с этим движением точки соприкосновения?
- Безусловно, дорогой Макиавелли-ши, именно так мы и должны поступать.
- Вот и я так же думал, - обрадовался Макиавелли-ши. Конечно, это не моего ума дело, на это у нас есть департамент по связям с общественностью, там подобралась талантливая молодежь. Кстати, надо бы нам его укрепить грамотными кадрами, а то последнее время у них там все как-то застопорилось, видимо, много дел, не управляются, - это был камешек в огород Ананды-сейгоши и его команды, которые как раз-таки числились в департаменте по связям с общественностью. - Да. И еще, если можно, я хотел бы сказать относительно Восьмеричного Святого Пути. Я вот тоже все медитировал: можем ли мы, живя в современном обществе, практиковать Восьмеричный Святой Путь? Я, конечно, говорю не о саманах, а о нас, обычных верующих, обремененных семейными обязанностями, которые никто за нас выполнять не станет. Можем ли мы практиковать Правильный Взгляд, Правильное Мышление, Правильную Речь, Правильные Действия, Правильную жизнь, Правильную Фиксацию Памяти, Правильное Усилие и Правильную Медитацию? Конечно же, не можем. Вот я и подумал: а почему бы нам не начать с малого, с того, что нам доступно в настоящих условиях? Взять хотя бы Правильное Питание. И ведь, кстати сказать, у нас в Чемоданах уже давно существует движение сторонников Правильного Питания. Оно уже начинает набирать силу, уже по всем каналам только и слышно: "зеленые - то, зеленые - это". А мы до сих пор так и не выразили своего отношения. А хорошо ли это? У людей складывается впечатление, что мы уклоняемся.
Замкнулись в себе, не поддерживаем связей с общественностью.
- Это действительно так, Ананда-сейгоши? - строго спросил Учитель.
- Да, такое движение действительно существует, - бойко ответил Ананда-сейгоши. - Состав его социально разнороден, но наиболее активную часть составляют студенты и маргиналы. В сущности, у них нет четкой платформы, скорее это эклектическое соединение разнородных элементов: тут Вам и ахимса, и руссоистские мотивы, и забота о здоровье, и озабоченность экологией, и оригинальный образ жизни - все вперемешку. Самые радикальные из них выступают за полный отказ от использования чемоданов, поскольку чемоданы делаются из кожи убитых животных, и даже призывают к выходу. Но для подавляющего большинства, как я полагаю, главным мотивом служит дешевизна растительной пищи. Этим можно объяснить то, что к движению примкнуло много домохозяек и пенсионеров, из числа малообеспеченных...
"Вот заливает!" - с завистью подумал Макиавелли-ши. Разумеется, все это Ананда-сейгоши сочинял на ходу. Из-за чрезмерного увлечения собственным духовным ростом он последнее время не только запустил свое бхакти, но даже не смотрел телевизор, не читал газет и не ездил в общественном транспорте, о чем глава политического департамента был прекрасно осведомлен. Поэтому глава департамента по связям с общественностью не мог ровным счетом ничего знать о зеленых. Тем не менее, то, что он рассказывал Учителю, было весьма близко к действительности. Сам Макиавелли-ши, не разделяя откровенно экстремистских призывов радикальной части зеленых, ежедневно посылал старшую внучку с судками на ближаший пункт раздачи вегетарианских блюд, а по воскресеньем водил всю семью на бесплатные дегустации. "Мы живем не для того, чтобы есть, а едим для того, чтобы жить", - внушал он своим домашним. Сам-то он был совершенно равнодушен ко вкусу еды и рассуждал так: если продукт полезен, доброкачественен и доступен по цене, то все остальное - не более, чем капризы воображения. Что такое сами понятия "вкусно" и "невкусно"? Это только фиксированные идеи, и ничего более. Тем самым он достигал двоякой цели: приучал своих домочадцев к правильному питанию и одновременно, на конкретном жизненном примере, давал им учение Истины.
- Понятно. Сколько человек в этом движении? - спросил Учитель, крайне заинтресованный сообщением Ананды-сейгоши.
- По результатам исследований, проведенных моим департаментом, зеленым сочувствует не менее двух пятых населения. В то же время активных членов движения немного - полтора-два процента.
- Кого вы называете активными членами?
- Тех, кто принимает непосредственное участие в акциях зеленых.
- В чем выражаются эти акции?
- В разнообразных действиях, направленных на то, чтобы заявить о своих целях, продемонстрировать сплоченность и привлечь новых сторонников.
- Почему же я до сих пор ничего не знал об этих зеленых?!
- Все это время мы занимались сбором и уточнением данных. Именно сегодня я собирался войти к Вам с конкретными цифрами и результатами...
- В этом уже нет необходимости. Мне все ясно, - сказал Учитель, после чего обратился ко всем присутствующим и, на примере движения зеленых, еще раз обстоятельно изложил и разъяснил учение о том, как следует строить отношения с общественными организациями.
- Попрошу вас серьезно отнестись к этому учению, - предупредил он, - От того, насколько хорошо вы его поймете и усвоите, зависит наше дальнейшее продвижение в Истине. Итак, вы все уже знаете, что нет Истины без Сангхи, как и нет Сангхи без Корпорации. Но что такое Корпорация? Где она существует? Неужели где-нибудь в космосе или на Луне? Конечно, не исключено, что в будущем возможно и такое, - Учитель улыбнулся, но только на миг, и продолжал уже на полном серьезе. - Но пока мы находимся здесь, в Чемоданах. А, как известно, жить в Чемоданах и быть свободным от Чемоданов нельзя, и этот принцип распространяется на любое общество. До тех пор, пока мы не достигли нашей конечной цели - привести все души к Маха-Нирване, нам так или иначе придется жить в обществе - здесь ли, на Поверхности или даже на Луне. А значит, и вступать с этим обществом в те или иные отношения. А как вы думаете, что для нас лучше: чтобы эти отношения были хорошими, или же чтобы они были плохими? А? Кто мне ответит?.. Правильно. Теперь давайте порассуждаем. Допустим, мы узнали о том, что в обществе возникло новое общественное движение, и что это движение уже начинает пользоваться определенным влиянием. Как мы должны в этом случае поступить? Должны ли мы постараться найти с этим движением точки соприкосновения, вплоть до того, что даже влиться в него, с тем, чтобы впоследствии возглавить и повести за собой к Истине, или же мы должны продолжать вести себя так, как будто нам ничего не известно об его существовании? Как вы думаете?.. Верно! А теперь давайте рассмотрим это на конкретном примере. Как нам только что сообщили специалисты департамента по связям с общественностью (вот вам, кстати, и ответ на вопрос о том, зачем нам нужны все эти департаменты), в Чемоданах возникло новое общественное движение, которое уже имеет немало сторонников и быстро набирает силу. Я говорю о движении, в основе которого лежит учение о Правильном Питании. В связи с этим возникает вопрос: согласуется ли учение о Правильном Питании с учением Истины? Вы можете помедитировать об этом на досуге, я же вам сразу скажу, что я об этом думаю. Я думаю, что вполне согласуется. Хотя в этом учении и содержится ряд ложных идей, однако я считаю, что они не играют решающей роли. Под влиянием Истины эти ложные идеи будут с легкостью отброшены. А раз так, то почему бы нам не взять это учение на вооружение? Давайте вместе подумаем, чего мы этим достигнем. Во-первых, благодаря практике Правильного Питания, мы накопим заслуги. Верно? Во-вторых, мы создадим положительную кармическую связь с зелеными и всеми, кто им сочувствует, и приведем их к Истине. В-третьих, у нас возникнет кармическая связь и с их противниками, если таковые имеются. Скорее всего, увидев, что мы поддерживаем зеленых, они поймут, что заблуждались, и сдадутся. В этом случае у нас и с этими людьми завяжется положительная кармическая связь. К тому же мы накопим дополнительную заслугу, как миротворцы. Если же они еще больше ожесточатся и станут упорствовать, то связь будет отрицательная. Но и то и другое хорошо. Единственное, чего следует опасаться человеку, - это отсутствие всякой связи с Истиной.
В заключение Учитель объявил, что с сегодняшнего дня все без исключения начинают практиковать правильное питание.
Макиавелли-ши торжествовал. Еще больше торжествовали экономисты, ведь переход на вегетарианскую диету полностью решал проблему содержания Сангхи: теперь доходы Корпорации не будут проедаться, а прямиком пойдут в фонд накопления.
6. Так Учитель Сатьявада, вместе с Сангхой и всей Корпорацией, влился в движение зеленых, а спустя непродолжительное время и возглавил это движение.
Чтобы воодушевить последователей, он начал потреблять зелень в неимоверных количествах. Первое время приходилось себя заставлять. Случалось, что во время еды его по нескольку раз выворачивало наизнанку, но он снова и снова съедал свою порцию, пока в конце концов не одержал полную победу над своим желудком: организм стал усваивать новую пищу.
Но на этом испытания не окончились. Договориться с желудком, как оказалось, было легче, чем с печенью, почками, селезенкой, кишками и прочими пищеварительными органами. Вероятно, Учитель по своей конституции принадлежал как раз к тем, кому вегетарианская диета была категорически противопоказана.
Но он не сдавался и, усиленно практикуя медитацию "Мое тело не есть я", продолжал упорно запихивать в себя зелень. Прежде высокий и стройный, он стал низеньким, толстым и рыхлым. Лицо его стало желтым и одутловатым, волосы почернели, глаза заплыли и сузились в щелки, ноги искривились, живот непомерно раздулся. Распухшая печень выпирала из-под ребер и нестерпимо болела. Несколько раз он терял сознание прямо во время лекций. Врачи признали цероз в последней стадии и посоветовали всерьез подумать об уходе в Маха-Нирвану.
Однако Учитель категорически отказался: "Как я могу уйти, если я еще толком никого не спас? Нет, делайте со мной что хотите, но сейчас я никак не могу уйти".
Между тем ему становилось все хуже.
Если такие страдания претерпевал Самый Уважаемый и Почитаемый, Душа, Достойная Пожертвования, то каково же было рядовым верующим?
Некоторым было хоть бы что, а иные страдали не меньше Учителя. Двое саман скончались и только благодря вовремя и удачно проведенному поа, перевоплотились один на Небесах Непьющих Богов, а другой - среди Управляющих Метемпсихозом.
Мирянам было немного легче, так как они частенько нарушали заповедь Правильного Питания и дома украдкой отъедались мясными блюдами. Но и на их физическое тело неудобоваримая пища исподволь оказывала свое вредное воздействие. А еще хуже было то, что нарушая заповедь, они растрачивали заслуги и накапливали карму лжи, карму жадности и карму убийства.
Как уже было сказано, это относилось не ко всем. Некоторым, как, например, Макиавелли-ши, было хоть бы что. Эти уплетали салаты за обе щеки, хорошели на глазах и посмеивались над теми, кто, в силу своей кармы, был неспособен к вегетарианству. Сначала Учитель, глядя на них, искренне радовался, думая при этом так: "Это поистине хорошо, что среди нас есть люди, которым так легко дается выполнение этой заповеди. Своим примером они наглядно разъясняют ее ценность и вдохновляют остальных. Это великое благо для нас!" Но однажды, совершенно случайно, он оказался свидетелем того, как "вегетарианцы", собравшись перед большим зеркалом в уборной и полагая, что их никто не видит и не слышит, любовались своими отражениями и громко злорадствовали по адресу тех, кому вегетарианство не давалось, произнося буквально следующее:
- У нас форма-внешность лучше, чем у них. У них форма-внешность хуже, чем у нас. Ха-ха-ха-ха-ха!
При виде Учителя, выходящего из кабины, они устыдились и, не найдя себе оправдания, молча опустили головы. Он же ничего им не сказал и прошествовал мимо с таким видом, словно ничего и не слышал.
Однако в тот день он отменил лекции и семинары, уединился в своем кабинете и занялся интенсивной практикой. Через некоторое время, войдя в Самадхи, он получил Совершенное Знание о том, что учение о Правильном Питании на самом деле является ложным ученим. Выяснилось также, что, практикуя это учение, все члены Корпорации растратили часть заслуг и накопили дурную карму: те, кому вегетарианство не давалось, кроме означенных выше кармы лжи, кармы жадности и кармы убийства, накопили в изрядном количестве карму зависти. С теми же, кому вегетарианство давалось, дело обстояло еще хуже: они накопили карму гордости и карму злословия, а главное, у них усилилась привязанность к своему физическому телу. Даже сам Учитель из-за приверженности этому ложному учению понизил свой духовный уровень, поскольку те усилия, которые он мог и обязан был приложить к повышению такового, были без толку потрачены на бессмысленное проталкивание в себя несъедобных продуктов, хождение по врачам и сдачу анализов.
После этого оставалось решить единственный вопрос: в какой форме преподнести полученное Совершенное Знание ученикам, так чтобы это не поколебало их приверженности Истине и Гуру?
7. Учитель пригласил к себе Макиавелли-ши и вкратце изложил ему суть проблемы.
- Может, не стоит мудрить, а просто мне выйти и сказать, что все это было ошибкой, как вы полагаете? - спросил он.
- Ни в коем случае, Ваше Святейшество, - ответил мудрый старец. - Если вы это сделаете, духовный уровень практикующих совсем упадет. Во-первых, они все испытают сомнение. А раз испытав сомнение, человек уже не может остановиться. Он начинает сомневаться во всем подряд, и тогда пиши пропало. После этого каждый раз будут находиться такие, которые по любому поводу будут говорить: "А помните, ведь Гуру как-то раз уже ошибся в Правильном Питании. Где гарантия, что он и в этом не ошибается?" Во-вторых, те, которые успешно практикуют Правильное Питание, будут вынуждены прекратить эту практику. А зачем, если им это только на пользу? К тому же - лишние расходы для Корпорации.
- Та что же, оставить все как есть?
- Нет, как есть оставлять нельзя. Мы поступим иначе. Помните, Ваше Святейшество, вы как-то говорили, что буддизм - это не застывшая догма, а руководство к Спасению, которое находится в постоянном развитии, приноровляясь к конкретным условиям жизни. Если только я чего не перепутал.
- Совершенно верно. Вы истинно ухватили самую суть буддизма, уважаемый Макиавелли-ши, - сказал Учитель, в очередной раз подивившись мудрости своей правой руки.
- Тогда этот принцип должен распространяться и на учение о Восьмеричном Святом Пути. Или я ошибаюсь?
- Вы ничуть не ошибаетесь, уважаемый Макиавелли-ши. Учение о Восьмеричном Святом Пути так же допускает развитие, как и все остальные части буддийского учения, - сказал Учитель, еще не понимая, к чему клонит глава политдепортамента.
- Так я и думал, - сказал Макиавелли-ши. - Ведь фактически Вы, Учитель, уже развили это учение, дополнив его Правильным Питанием. Значит, если выражаться точно, то надо говорить уже не о Восьмеричном, а о Девятиричном Святом Пути.
- Пожалуй, так, - согласился Учитель.
- Если только Правильное Питание не является частью одного из элементов Восьмеричного Святого Пути, - продолжал Макиавелли-ши.
- Возможно, что и является, - немного подумав, сказал Учитель. - Наверное, можно сказать, что оно составляет часть Правильной Жизни. Хотя, нет. Пожалуй, это ближе к Правильному Усилию. Впрочем, вы поставили достаточно трудный и очень интересный вопрос, уважаемый Макиавелли-ши. Я должен его как следует обмедитировать.
- Разумеется, Ваше Святейшество! - живо согласился Макиавелли-ши и, опасаясь, как бы Учитель не приступил прямо здесь же к медитации, скороговоркой, на одном дыхании, выговорил:
- Я только единственное вот о чем хотел у Вас спросить, а то я все про себя размышляю, а может, и неверно: ведь если Правильное Питание как-то связано с Восьмеричным Святым Путем - как уж оно там связано, не мне судить, это уж вы сами домедитируете, это не моего грубого ума дело, - но если хоть как-то связано, тогда и на него должна распространяться невозможность практиковать его всеми верующими, которая установлена по отношению ко всему Восьмеричному Святому пути. Или я ошибаюсь?
- Истинно так! - воскликнул Учитель, пораженный тем, как только он сам не додумался до столь гениального решения.
После недолгой медитации он все-таки остановился на Девятиричном Святом Пути, принципиальное отличие которого от Восьмеричного состоит, помимо числа составляющих его элементов, еще и в том, что его могут практиковать не только не все верующие, но даже и не все саманы и Достигшие, а исключительно только те, которые имеют врожденную кармическую связь с Правильным Питанием, причем на духовном уровне практикующего это никак не отражается.
Тут же, не откладывая в долгий ящик (по себе чувствовал, что завтра, быть может, для кого-то будет поздно), он, при помощи еще заранее, на всякий случай, разработанной прозорливым Макиавелли-ши системы взаимного оповещения, собрал всех членов Корпорации на экстренный внеочередной вечерний семинар и объявил, что ввиду очевидного и несомненного повышения общего духовного уровня верующих (с чем и поздравил всех присутствующих), он считает возможным и необходимым пожервовать им новое секретное учение. И пожертвовал учение о Девятиричном Святом Пути.
8. Вооруженные, вдохновленные и окрыленные обретенным знанием, верующие миряне поспешили по своим домам, а саманы бодро вернулись в ашрам, и тут же, с величайшим усердием, начали практиковать новое секретное учение. В самом скором времени все, кто страдал теми или иными телесными недугами, тормозившими их духовный рост, чудесным образом от этих недугов избавились и стали еще быстрее наращивать свой духовный уровень.
Выздоровел и Учитель. Правда, осанка его так до конца и не исправилась, и ноги остались кривыми, но зато цероз как рукой сняло, врачи просто диву давались: как такое возможно, чтобы человек, который был уже, как говорят в Чемоданах, одной ногой в голове, вдруг без всякого лечения, самостоятельно возродился к жизни? Ведь сохранились рентгеновские снимки, так что ни о какой мистификации не могло быть и речи. Эти снимки - до и после выздоровления - были публично показаны по телевидению, чтобы все желающие могли убедиться в их подлинности. Да и какие могли быть сомнения? Если бы были хоть малейшие сомнения в подлинности этих снимков, разве принял бы их суд в качестве вещественных доказательств? А они неоднократно использовались обеими сторонами, и ни разу во время "вегетарианского" процесса ни у кого даже не возникло вопроса об их допустимости.
"Все-таки зачем-то же мы их демонстрировали, - пытался припомнить теперь Учитель. - Если не было сомневающихся, то к чему было и предъявлять? Значит, что-то все-таки было, уже тогда. С чего же все это началось?" При всей концентрации, он никак не мог нащупать ту слабую ниточку, которая где-то, в какой-то момент, по чьему-то то ли грубому нерадению, то ли невинному упущению, не исключено, что его же собственному, вдруг неведомо для всех надорвалась. А за ней, сперва так же незаметно, а глядь - уже и прямо на глазах, быстро-быстро, и главное, необратимо стало расползаться все, что ткалось так долго и с таким тщанием.
"Ведь у нас тогда уже практически не было врагов. Аоровцы - да их никто и всерьез-то не принимал".
Большинство поначалу обиженных родственников после потопа чистосердечно раскаялось в нападках на Истину, примирилось со своими близкими, и уже вовсю практиковало. Остались считанные единицы фанатиков. Но все понимали, что это - маньяки, которым только и остается, что хулиганить исподтишка. "Нет, это не они. Здесь что-то другое..."
9. При воспоминании об одном из хулиганств Учителю вдруг сделалось до того неприятно, что даже показалось, будто здесь-то он и нащупал искомую ниточку.
Вообще-то, хулиганства состояли главным образом в неприличных надписях и рисунках на заборе, которым была огорожена территория Корпорации. На этой территории располагались центральный офис, штаб, ашрам для саман и ряд служебных помещений. Рисунки и надписи появлялись обычно по ночам. Утром из ворот выходили дежурные саманы с ведрами и тряпками и, весело перекликаясь, с нетерпением спешили к забору. Это бхакти считалось самым приятным, из-за чего между саманами нет-нет да и разгорались споры: чья завтра очередь мыть забор.
Но то хулиганство было совсем не похожим на эти, ставшие уже привычным элементом повседневной жизни Сангхи и в сущности безобидные, проделки (если не считать незначительного понижения духовного уровня дежурных, каковым, в принципе, можно было пренебречь). То хулиганство отличалось злостным, даже зловещим характером и было исполнено каким-то особо изощренным и коварным способом. Не снаружи, на внешнем заборе, а в святая святых, центральном офисе, прямо на обитой кожей двери учительского кабинета, незвестный злоумышленник, искусно подделав почерк Ананды-тогда-уже-сейтайши, написал одно-единственное, причем даже как будто вполне приличное слово:
"ОТРАВИТЕЛЬ".
Первым обнаружил это Макиавелли-ши, который частенько с утра пораньше, до завтрака наведывался к Учителю, чтобы поделиться новостями и на свежую голову обсудить текущие дела. Решив не огорчать Гуру, он, как мудрый политик, тут же достал носовой платок и, за отсутствием поблизости крана, смочив его собственной слюной, тщательно стер хулиганскую надпись. После этого он как ни в чем не бывало вошел к Учителю и во все время разговора ни словом о хулиганстве не обмолвился.
Обсудив дела, они вдвоем вышли из кабинета.
К этому времени слюна испарилась, и надпись вновь проявилась со всей отчетливостью.
- Вы забыли соообщить мне самую главную новость, дорогой Макиавелли-ши, - с кроткой улыбкой сказал Учитель. - Оказывается, у нас в Корпораци завелись шпионы и диверсанты.
Макиавелли-ши смутился.
- Совсем забыл вам сказать, - пробормотал он, отводя взгляд. - В вечерней газете было: два человека скончались на операционном столе. Один - от прободения язвы, другой - от рака селезенки. Оба были последователями Правильного Питания. Еще семь человек в реанимации. Все семеро утверждают, что пришли к этому под Вашим влиянием.
- Как же это? - изумился Учитель. - Если под моим влиянием, то почему же они не следовали учению о Девятиричном Святом Пути?
- Они - не наши верующие, - многозначительно сказал Макиавелли-ши. - Они еще только стояли на пути к Истине. Потому и не могли получить секретного учения.
- Вот оно что, - Учитель нахмурился и не произнес больше ни слова, до самой столовой.
Действительно, пострадавшие от Правильного Питания, не были членами Корпорации Истины. Более того, они вовсе не стояли, как простосердечно верил Макиавелли, ни на каком пути не только к Истине, но и вообще к какой бы то ни было вере. Это были люди уже по природе своей неверующие, из породы так называемых рационалистов-скептиков. Правда, Учителя они ценили весьма высоко, но исключительно за его, как они говорили, "личные качества", а именно "государственный ум" и "харизму", что же до учения Истины, то оно, как полагали эти люди, выдумано было им специально для простого народа, к каковому они себя, само собой разумеется, не относили. Иное дело - учение о Правильном Питании. Здесь им, бог весть почему, привиделось "рациональное зерно". И с одержимостью, свойственной атеистам, с горделивым скепсисом игнорируя мольбы и позывы собственного естества, эти безумцы начали упорно практиковать то, что находилось в полном противоречии с их кармой.
Таким образом, эти люди на самом деле стали жертвами не "ложной доктрины, насильно навязанной обществу", как доказывали потом в суде их обнаглевшие наследники, а своего же собственного неверия. Если бы они поверили Учителю до конца, то о каждом из них можно было бы сказать словами Евангелия, дескать, вера твоя спасла тебя!
Только одного из них удалось откачать, да и то лишь благодаря тому, что, по настоянию его же собственной родни, его отвезли не в обычную больницу, а в клинику Корпорации, оснащенную самым совершенным оборудованием и укомплектованную профессионалами высочайшего класса. В качестве "благодарности" врачам-саманам, которые четверо суток боролись за его жизнь, этот неверующий Фома, не успев встать на ноги, тут же бросился собирать подписи и фактически выступил инициатором того печально знаменитого, первого проигранного Корпорацией процесса, вошедшего в историю под названием "Вегетарианского", после которого общество повернулось спиной к Истине, а Корпорация вступила в эпоху гонений.
|