Рагулина Елена Федоровна : другие произведения.

Лес и Море 21-25

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Летописи Натаниэля - 1
   Лес и Море
  
   21.

Разлука с нириэ невозможна.

   Я проснулся ранним утром, как и два дня назад, от неясной тревоги. Вслушался, но ничего не услыхал, кроме легкого шелеста просыпающегося леса. Тогда я открыл глаза.
   Я увидел в слабом рассветном свете наш костер, в котором едва теплились угли. Какая-то из лошадей нервно всхрапнула во сне. Мое внимание привлекло движение на противоположной стороне поляны. Я приподнялся на локте и протер глаза.
   И увидел Найли, одетого и крепко запахнувшегося в свой болотно-зеленый плащ, стоящего у ног спящего Тьера. Он стоял, выпростав и протянув вперед правую руку, стоял неподвижно, только лишь шевеля распростертой кистью руки в воздухе, будто перебирая нити невидимого полога над спящим эльфом. Я уставился во все глаза, не понимая, что происходит. Так продолжалось около минуты, после которой Найли отступил на шаг, круто развернулся на пятках и размашистыми бесшумными шагами скрылся в зарослях. Смутная тревога, которую я по непонятным причинам испытывал, превратилась в что-то, напоминающее отчаяние.
   Я вскочил, натянул сапоги и побежал следом. Мне удалось найти эльфа минут через пять - тот сидел со смурным лицом на поваленном бревне, уставясь в переплетения валежника. При его виде меня снова захлестнуло отвратительное чувство.
   Найли оглянулся при звуке моих шагов, смягченном лесным ковром. Пару секунд мы смотрели друг на друга, потом эльф вздохнул и символически подвинулся, похлопав ладонью левой руки по бревну, на котором сидел. Я оценил шутку - кроме нас на этом поверженном лесном великане могло уместиться человек двадцать, и улыбнулся. Присел рядом.
   - Извини, что разбудил, - сказал Найли вяло, помолчав. Я махнул рукой и спросил:
   - Что ты делал с Тьером?
   - Ничего, просто смотрел, - так же безучастно ответил эльф. - Нириэ. Я ничего не могу с этим поделать.
   Нириэ. Я ничего не знал о таком понятии, это слово ничего мне не говорило. Я вопросительно уставился на эльфа. Тот пожал плечами и долго молчал, а после, горько вздохнув...
  
   ...Сказать "любовь" было бы неверно. Любовь, имеющая под собой магическую основу, было бы более правильным переводом. Та, которую видно, которую можно потрогать эльфийскому магу. Редчайшая птица. Найли сталкивался с ней всего лишь повторно.
   - Понимаешь, они еще не знают об этом, - объяснял он мне, уставясь в переплетения линий, которые нацарапал ножом на поваленном дереве. - Они почувствуют что-то большее, нежели интерес, и догадаются только через два-три дня. Это неотвратимо. Проклятый Темный! Он стоил мне ученицы. Зачем только они повстречались!
   - Почему ты так говоришь? - спросил я.
   - Потому что она уедет к нему в Крепость. Когда они поймут, что с ними произошло, они изменятся. Чего бы ни хотелось им раньше, как бы сильно им этого ни хотелось, все это будет после желания быть вместе.
   - А если кто-то из них умрет? - спросил я через силу.
   - Откуда мне знать? - хмуро ответил эльф. - Если бы мы были в городе, можно было бы поднять архивы.
   - А в теории?
   - А в теории я не стал бы пробовать. Не мыши...
  
   Вернувшись на поляну, я, подчиняясь жесту Найли, посмотрел на все еще спящего Тьера. Над фигурой его курился будто зеленоватый пар, который, поднявшись выше, объединялся в языки, напоминающие пламя, медленно и бесцельно лижущие воздух. Середина "костра" была высокой, и здесь, казалось, языки движутся более уверенно, напоминая, в свою очередь, вьющиеся растения, нашедшие опору для своего роста. Они сливались и истончались до полной прозрачности.
   - А где Вирвраэн? - спросил я шепотом, оглядевшись.
   - А я разве не сказал? - удивился эльф. - Уехала в Бервурд, едва светать стало. Я ее проводил чуть. Странным что-то показалось, пока я ехал обратно. Приехал, огляделся... и вот.
   Под нашими задумчивыми взглядами Тьер, потерявший для меня зеленое свечение, потянулся и открыл глаза. Увидев нас, он зевнул, потянулся еще раз и спросил слегка хриплым со сна голосом:
   - Поехали?..
  
   22.

Летом, издали, Крепость похожа
на валун, вросший в мох:
снизу - зеленый ковер,
а над ним - темный камень.

   - ...Расскажи мне о Крепости.
   - Мне не с чем сравнивать.
   Я ехал следом, прислушиваясь. Крыска фыркала и косилась в мою сторону темным влажным глазом. Я гладил кобылу по шее, стараясь услышать побольше и остро завидуя чутким эльфийским ушам.
   - И все же?
   - Много ветра. Много камня, воды и соли. Солнце.
   Они помолчали, потом Тьер заговорил негромко:
   - Ее внешнюю стену, где ворота, покрывает густой плющ. Раньше он рос по другую сторону рва, но со временем устлал стены Крепости. Летом его стебли свисают с камней внутреннего двора, это очень красиво. - Его голос стал громче и оживленней. - Люди, впервые попавшие в Крепость, всегда спрашивают, каким образом мы увили стены подобным образом. И есть еще другая сторона стены, которую можно рассмотреть, если подойти близко на небольшом корабле, только надо знать проходы. Каждый отлив оставляет на стене капли морской воды, которые превращаются в кристаллы соли. Мы называем эту полосу Поясом. Днем она белая, отделяет серый гранит от синей юбки моря, а ночью кристаллы вспыхивают в лунном свете, будто Крепость украсила свой пояс самоцветами...
   - Как в Бельтайн, - донесся до меня голос Найли.
   - Да, как в Бельтайн, - подтвердил Тьер, и эльфы примолкли, видимо, задумавшись каждый о своем. Я поехал вперед чуть быстрее, догнал их и пустил Крыску между Кайри и Гвердалем, жеребцом Тьера. Эльфы вопросительно повернули ко мне головы.
   - Найли, Тьер, - начал я, - объясните мне кое-что, чего я не понимаю. Почему Вирвраэн не удивилась Тьеру как ты, Найландайр? Помнишь, ты рассказывал мне про закон Светлых? Она вела себя так, будто этого закона и нет вовсе...
   Оба эльфа вдруг улыбнулись совершенно одинаково, слегка смущенно, слегка мечтательно. Тьер так даже порозовел слегка.
   - Скажи, Натан, - спросил неожиданно Найли, перегнувшись через высокую луку своего седла с хитринкой во взоре, - а какую по счету эльфу ты вчера встретил?
   - Первую, - ответил я честно, недоумевая.
   - Тогда привыкай. Они все такие.
   - Какие?
   - Ошарашивающие. И необъяснимые.
   Признаться, смысл этих слов я понял значительно позже, когда встретил еще несколько эльф и, как выразился Найли, привык. Женщины эльфов были более всего поглощены мыслью о жизни, что, на мой взгляд, проистекало из желания зародить ее, наложенного на крайнюю редкость рождений. В любой жизни, даже и законно осужденного преступника, они в первую очередь видели счастье его матери, а значит, самую возможно большую драгоценность. Мне не встретилось ни одной эльфы, открыто разделяющих иной образ мысли. Напротив, они всегда выбирали подчеркнуто мирное занятие и, в своем большинстве, проходили обучение на лекаря; и за всю необозримо долгую историю этого народа не было даже единственной эльфы, ставшей мастером клинка.
   Такая их позиция приводила к дополнительному следствию: женщины жили в среднем гораздо дольше мужчин. А рождалось их - вследствие или нет - гораздо меньше. Каждая эльфа была окружена мужским вниманием не в пример женщинам людей. И не в пример же была избалована и делала единственно что ей было угодно; им, как я понял, все сходило с рук, тогда как обидеть эльфу никому не приходило в голову, и они жили как малые дети или цветы: в любви, заботе и безнаказанности.
  
   После неспокойной ночи и целого дня в седле, вечером нам было вовсе не до праздных разговоров. Поужинав вчерашним провиантом и устроившись на ночлег, я провалился в сон, будто в колодец. Проснувшись же, застал любопытное.
   Двое эльфов сидели у умирающего ночного костра, нисколько им не интересуясь, а, как обычно, что-то не поделив. Впрочем, предмет их спора на сей раз был невелик: слов до меня не донеслось, так что судить я мог только по невыразительным лицам и жестам. Впрочем, скоро Найли махнул рукой и вскочил, потянувшись. Он прошел к кустам, росшим под раскидистым деревом с приметными сережками, присел на корточки и уставился в переплетения ветвей и зелень листьев. Поначалу я думал, что он выглядывает какого-то зверька, но ошибся - через малое время эльф резко протянул руку и схватил что-то, что мне не удалось увидеть. Заинтригованный, я сел, присматриваясь, однако, к моему удивлению, рука Найли, цепко что-то державшая, была пуста. Эльф же держа руку с невидимым подальше от себя и морщась, прошел обратно к костру и окунул руку по запястье в кожаное ведро с водой, подставленное Тьером - раздался сочный "плюх". Найли опустил в ведро и вторую руку и что-то делал там, невидимое для моих глаз, но из ведра стала брызгами выплескиваться вода. Я вскочил и, натянув сапоги, пошел к эльфам. Когда мне оставалось до них совсем немного, Найли сказал:
   - Ну, вот, - и извлек из ведра мокрую птицу размером с голубя, крепко прижимая ее сложенные крылья к туловищу. Птица была странного, светлого цвета и отчаянно клевалась. Присмотревшись, я понял, что странным был не цвет, а само тело птицы - она была, фактически, прозрачной, руки эльфа просвечивали сквозь нее.
   - Кого это ты поймал? - спросил я ошарашенно.
   - Был никакой, стал водяной. Был свободный, стал мой, - равнодушно произнес эльф и резко щелкнул птицу по кончику клюва - разлетелось несколько брызг, и птица замерла. Я смог рассмотреть ее; если бы не странности, то это был бы просто маленький сокол. Найли передал неподвижно сидящего в руке водяного сокола Тьеру, добавив:
   - Держи, пользуйся, - и, обернувшись ко мне, добавил: - как ты думаешь, Натан, зачем нашему герою вестник? Письма писать. Думаешь домой, в Крепость?.. Как бы не так! - Найли отряхнул руки изящным жестом, отвернулся и зашагал прочь и только можно было расслышать, как он бурчит себе под нос: - Использование неподходящих знакомств в личных целях, вот как это называется...
   Оставшиеся переглянулись, деля одну улыбку на двоих.
  
   23.

Долгоживущие способны продлить
жизнь близкого существа,
защитив его от старости и болезней,
щедро делясь с ним жизненной силой.

   - ...Значит, три мили к северо-западу и два часа, так? И что потом?
   Тьер пожал плечами.
   - А что мы раньше делали? Ловим и убиваем.
   - Отличный план. В каком кармане у тебя десяток арбалетчиков?
   - Предложи что-нибудь сам.
   - Видишь ли... - Найли задумался. - Нам нужно использовать свои преимущества.
   - Если у нас есть примущества. - Найли не обратил внимания на ехидную реплику.
   - Я тут подумал... Зачем мы за ним гоняемся? Это же всего лишь водяной-переросток. И брать над ним верх надо как над обычным водяным.
   - И как убивают водяных?
   - Разделяют. Не бери в голову, это моя забота.
   - А что - моя?
   - Сдерживать вингарга на одном месте. Смотри, - Найли вытащил нож, висящий в ножнах на поясе, и воткнул в землю перед собой. - Здесь жду я. Здесь, - он очертил ножом кружок, - заросли дривийна. А с виду никогда не скажешь.
   - Откуда знаешь? - с любопытством спросил Тьер.
   - Сам как-то раз просидел в них два дня.
   - И в чем же моя задача?
   Найли полез в карман и бросил на траву связку амулетов.
   - Возьми нирхи и распредели вот здесь, - кинжал проделал в земле серию аккуратных ямок, - они настроены на нас обоих. Сам устроишься здесь, - на этот раз кинжал остался в земле, как некое необычное, поблескивающее металлом растение, - заберешься повыше и, как учуешь, гони его стрелами в нужную сторону. Не выйдет - догоним и вернемся к твоему плану.
   - Не нравится мне что-то, - сказал Тьер, нахмурясь, оглядывая корявый план местности. - Может, не будем мудрить?
   - Видишь ли, я, кроме прочего, хочу проследить за его потоком. Другого пути узнать, кто удумал послать вингарга в Тайвьен, я не вижу. А в драке это сделать трудно, - вид у Найли был почти извиняющийся, несмотря на то, что Тьер сразу перестал хмуриться, хлопнул ладонью по траве и вскочил, попутно сграбастав связку нирхов.
   - Натан, - сказал он весело, - поехали вперед, поможешь мне их раскидать.
   Я с сомнением взял протянутые мне амулеты, отделил один и осмотрел его. Нирх представлял собой маленький плоский многоугольник, сплетенный из скрученных полосок кожи с вденутыми травинками, кусочками древесины и всякой другой дребеденью. Все это сопровождала небольшая петля, благодаря которой амулет можно было зацепить за ветку или еще что-то подходящее. Я с любопытством щелкнул ногтем по одной из граней. Эльфы одинаково поморщились.
   - Аккуратнее раскидывай, - проворчал Найли. - И, Тиердааль, не забудь: еще десять-пятнадцать миль, и мы упремся во внешние дозоры Тайвьена.
   - Мне не удастся забыть об этом, - серьезно сказал тот.
  
   Оставив нирхи там, где мне было сказано, я поспешил к месту встречи, условленном с Тьером. Эльф уже был там; спешившись, он проверял упряжь Гвердаля. Выслушав мой отчет, он одобрительно кивнул, и, к моему удивлению, забрался в седло. Он сказал, как бы отвечая на мой вопросительный взгляд:
   - Не хочу бросать Гвердаля здесь, внизу, да и спуск может выйти слишком долгим. Думаю, о четырех копытах у меня выйдет не хуже.
   Я пожал плечами. Довод выглядел достаточно резонно, меня лишь смущала необходимость одновременного управления конем и стрельбы из лука. Но, присмотревшись, я понял, что Тьер уже закрепил поводья на седле и, фактически, управляет Гвердалем только при помощи коленей. Также, мне стало понятно, что уздечка Гвердаля лишена удил, и я спросил об этом эльфа. Тот пояснил в ответ:
   - Гвердаль, - он любовно погладил косящего в мою сторону жеребца по гнедой шее, - это тебе, Натаниэль, не Крыска и даже не Кайри. Он со мной с момента своего рождения; он гораздо умнее большинства лошадей и привык слушаться беззвучного приказа.
   - Кайри так не умеет? - спросил я.
   - Кайри - обычная храмовая лошадка; как я понимаю, Найландайр слишком редко выбирается из Тайвьена, чтобы заводить собственную лошадь. Поэтому, когда возникла надобность, он просто взял Кайри из конюшни при храме... - Произнося это, эльф взял в руки лук, пристегнутый к седлу, проверил его, собрался наложить стрелу. Когда же он потянулся к колчану за спиной, что-то остановило его руку.
   Тьер остановился, и я, в удивлении, тоже. Узкое запястье эльфа было обвито зеленым гибким побегом, напоминающим плющ. Побег был натянут, как струна; он произрастал из развилки ближайшего к нам ветвистого дерева, ствол которого густо покрывали зеленые гибкие стебли, а корни, выпирающие из земли, сливались с травой из-за мха, покрывающего их поверхность. Один из побегов цепко схватил Тьера, опутав запястье эльфа.
   К моему удивлению, Тьер не сопротивлялся, а, напротив, позволил дергающему и тянущему его руку стеблю подтянуть себя ближе к дереву. Я забеспокоился, эльф же, привстав в стременах, совершенно спокойно дотянулся до развилки, скрытой густой листвой и извлек из тени небольшой, скрученный трубкой свиток. Побег, пленивший руку Тьера, немедленно ослабил свои петли, раскрутился и упал, свесившись и слегка раскачиваясь, как и полагается растению. Через несколько мгновений его уже нельзя было найти в массе подобных ему. Мне осталось только хлопать глазами, наблюдая, как эльф бережно упаковывает свиток во внутренний карман своего короткого темного плаща.
   Мы поехали дальше. По лицу Тьера бродила легкая мечтательная улыбка, ясно говорившая о направлении мыслей эльфа; так что я связал ее в одно целое со случившимся и наскоро откланялся, стараясь, чтобы мое лицо осталось бесстрастным. Тьер рассеянно попрощался; впрочем, еще до того, как я развернул Крыску, он встряхнулся, и его лицо приобрело собранное выражение, так что я отправился в обратный путь, не тревожась.
  
   24.

Дривийн реагирует на любое движение,
 кроме самого медленного.
Если вас угораздило попасться,
и помощи ждать неоткуда,
выпутывание отнимет у вас до нескольких дней.

   Когда я вернулся на условленное место, уже миновал полдень - впрочем, едва ли давно, если судить по солнцу, высоко стоящему в небе и разбрасывающему средь листвы своих детей.
   Мое появление не стало для Найли сюрпризом: эльф лишь махнул мне рукой из дальних зарослей густого кустарника, обозначая свое местонахождение. Я поехал на знак и едва не совершил весьма нежелательную в этих (да и в других) обстоятельствах ошибку - чуть не вляпался в дривийн сам. К счастью, мне удалось вовремя разглядеть его серо-зеленую поросль, проглядывающую в траве, и остановить Крыску за несколько футов до того, как мы бы вступили в эту западню. Найли был совершенно прав, утверждая, что его трудно распознать.
   Я осторожно объехал опасное открытое пространство и нашел пролом в кустарнике, которым воспользовался эльф. Устроив и замаскировав Крыску рядом с Кайри, я нашел Найли спокойно сидящим лицом к пролому. Похоже, эльф уже выполнил все необходимые ему приготовления, и теперь просто спокойно ждал появления вингарга.
   - Как ты считаешь, долго ли нам ждать? - спросил я, выводя эльфа из задумчивости. Найли покачал головой.
   - Совсем недолго.
   - Я могу тебе как-то помочь?
   - Не думаю. Впрочем, если все же придется драться, стреляй. Только, ради Источника, целься подальше от меня. А сейчас найди удобное укрытие.
   Я мысленно согласился с этим, вспомнив, как несколько раз пытался уследить взглядом за движениями долгоживущих в быстром бою, и плачевные результаты этих попыток.
   - Найли, - сказал я задумчиво, - а почему...
   - Время! - неожиданно перебил меня эльф. - Прячься. Осталось всего ничего.
   Я кивнул и побежал на поиски, не закончив вопроса. В дальнейшем я пытался вспомнить, что же хотел спросить в тот момент, но это знание меня покинуло, подарив вместо себя отличный дуб обхвата в полтора. Дерево росло в зарослях кустарника за спиной Найли и обладало удобными выступами на коре, по которым я вскарабкался до одной из нижних ветвей примерно на высоте четырех ярдов, забросив за спину свой потрепанный лук.
   Я успел разместиться с удобством и позаботиться о надежности к тому моменту, когда из зарослей на противоположной стороне показалась тень. Вингарг двигался медленно и осторожно, грудь его вздымалась, а уши и крылья его были прижаты. Сейчас, при ярком свете он не выглядел столь же грозным, как ночью, но Бел, завидя знакомую уже нечисть, заверещал и метнулся вверх по стволу. Зверь осмотрелся и, хотя и не останавливал взгляда на мне или Найли, притаившемся в кустарнике, тем не менее, явно нервничал и вознамерился покинуть открытое место, не выходя на середину поляны. Но, не успел он сделать нескольких осторожных шагов направо, как вылетевшая из зарослей стрела, коротко свистнув, изменила его планы.
   Вингарг отшатнулся; стрела не причинила ему особого вреда, лишь слегка задев его длинную шею. Гораздо больший вред зверю нанесло недоумение: он отпрыгнул, повернув корпус в том направлении, откуда пришел, забил копытами, готовясь к схватке, но не найдя врага, лишь недоуменно попятился. И попался.
   Я видел, как по поляне побежала волна, более серая, чем трава. В эти первые мгновения, когда дривийн только начинает реагировать на нарушителя своей границы, еще есть возможность избежать его цепких объятий. Впрочем, к этому нужно быть готовым.
   Из леса вылетела еще одна стрела, на сей раз чиркнув по крупу водяного и снова выбив несколько брызг. Вторая стрела заставила его развернуться и отпрыгнуть примерно на корпус туда, где трава была сплошь серой. В этот момент несколько мгновений, отпущенные дривийном, закончились.
   С земли веером взметнулись тонкие стального цвета нити, опутывая вингарга. Тот издал громкий резкий звук, напоминающий визг, и забил копытами, обнаружив, наконец, непосредственную опасность. Его усилия были бесполезны: задние ноги были оплетены по самый круп, и прочные отростки надежно привязали зверя к земле там, где сумели до него дотянуться. Я видел, как несколько плетей поймали правую переднюю ногу вингарга, заставив его припасть на колено, и тут же воздух распороли с тихим свистом веера вновь выпущенных тонких серых нитей.
   Когда вингарг завизжал повторно, отчаянно сражаясь с охватившими его путами, из кустарника впереди меня появился эльф и одним прыжком преодолел несколько шагов, отделяющих его от границы взволнованно шевелящейся серой поросли. Сейчас, в потревоженном состоянии дривийн уже не прятался под зеленью травы, а, казалось, полностью поглотил ее. Зверь следил за Найли настороженным взглядом, не прекращая попыток освободиться; он даже потерял равновесие, тяжело упав на бок, но, тем не менее, немедленно поднялся.
   Эльф резко вытянул вперед правую руку; он стоял в устойчивой позе, расставив ноги и вытянув вторую для равновесия, будто ожидая толчка. Его пальцы быстро переплетали невидимые мне нити. Вингарг же, перестав тратить на мага внимание, вяло бился в путах. Так продолжалось секунд десять - я, было, решил, что на этот раз задумка эльфов увенчается успехом.
   И вдруг, неожиданно для меня, зверь рванулся вверх, отчаянно хлопая крыльями, а по эльфу как будто ударило неощутимой для меня волной - он пошатнулся, и было заметно, что его сосредоточение на миг прервалось. Но Найли устоял на ногах, и его рука по-прежнему перебирала воздух, а глаза были устремлены на водяного, который сражался с дривийном с удвоенным пылом, будто к нему пришло второе дыхание.
   И здесь - я никогда еще не видел такого - тонкие серые нити, охватившие ноги зверя стали лопаться, звеня как струны. Вингарг взмахнул хвостом, и острый шип перерезал еще несколько плетей, спутавших его справа; зверь снова едва не упал, но молотящие по воздуху крылья удержали его. Он рвался изо всех сил, и я понял, что сейчас он освободится окончательно.
   Найли старался успеть изо всех сил, это было видно. Его пальцы двигались так быстро, что я их не видел, губы шевелились, проговаривая что-то, волосы разлохматились и развевались, будто бы эльф стоял на ураганном ветру, глаза не отрывались от зверя, который практически висел в воздухе, выдирая левую заднюю ногу из зарослей, молотя хвостом вокруг, пытаясь попасть по тонким струнам, мешая схватить себя заново. Я поспешно прицелился, но не стрелял, боясь помешать эльфу.
   Последние нити лопнули, звук потерялся в отчаянном хлопанье крыльев. Вингарг понесся вперед прямо на эльфа, почти весь свой вес отдав крыльям и лишь иногда отталкиваясь от земли; дривийн безуспешно пытался угнаться за ним. Я выстрелил и даже не понял, попал я или нет, выстрелил снова, задел зверя, но тот этого даже не заметил. С левой стороны леса вылетело две стрелы, видимо, выпущенные Тьером, и хоть он был удачливей меня, они также не возымели никакого успеха.
   Найли же будто и не заметил всего этого, хотя ему уже давно нужно было схватиться за оружие. Я знал, что он не успевает, хоть и оставалось ему всего ничего - но все же дольше, чем до разъяренного зверя, мчавшегося прямо на него. Я торопливо выстрелил в третий раз, но стрела прошла позади.
   И в этот момент из зарослей справа вырвался Гвердаль; всадник пригнулся к гнедой шее, и в руке его был сжат обнаженный клинок, отразивший летнее солнце мне в глаза. Конь летел наперерез водяному. Они сшиблись на таком расстоянии от Найли, что Тьер в этот же момент смог дотянуться до упрямого мага свободной рукой и резко оттолкнуть его с линии движения вингарга, которого отбросило вбок, несмотря на то, что Гвердаль почему-то выстоял. Немедленно избрав себе новую, вооруженную цель, зверь встал на дыбы, пытаясь обрушить на Тиердааля свой немалый вес.
   Эльф поднырнул, и, уже распрямляясь, нанес клинком длинный удар, после которого левое крыло зверя будто лопнуло, а сам он дернулся, не закончив движения, и, тяжело приземлившись передними копытами, совершил головокружительный прыжок в сторону, и, не останавливаясь, припустил к зарослям. Гвердаль стал разворачиваться, но вингарг уже почти исчез из вида. Тогда Тьер резко натянул поводья, приподнялся на стременах и с размаха метнул свой короткий серебристый клинок вслед уже невидимому для меня зверю. Судя по раздавшемуся деревянному удару, бросок прошел мимо цели.
   Я торопливо забросил лук за спину и, повиснув на руках, спрыгнул. Тьер спешился, и к Найли, лежащему в траве, мы подбежали одновременно. Эльф не был ранен, тем не менее, он лежал без движения на спине, потеряв сознание там, где упал.
  
   25.

Определенная хитрость всегда есть
даже в простых действиях.

   Подбежав, я испугался, настолько бледен и изможден был Найли; лицо его потеряло всякую живость, и он походил на собственный измятый плащ. Однако, быстрый осмотр показал, что с эльфом все в порядке, не считая обморока. С этим Тьер справился быстро - когда мы устроили его поудобней, перенеся в заросли, и я, расседлав Гвердаля, вернулся, они уже разговаривали. Реплики Найли были едва слышны, и мне приходилось изо всех сил напрягать слух.
   - Какого демона ты не предусмотрел этого, Найландайр? - Голос Тьера был тих и непривычно зол. - Разве я из нас двоих маг, чтоб знать, как сильно по тебе ударит канал, лишенный выхода?
   Ответ был неразборчив, но, верно, невежлив: Тьер взвился и его певучий акцент стал гораздо заметнее, как происходило всегда, когда он нервничал.
   - Если ты так уверен в своих силах, что сознательно избавился от моего меча, то где результаты?! Или ты считаешь, что использование неподходящих знакомств хуже? - Эльф вскочил, одним движением отряхнув и оправив одежду. - Все, мне это надоело! Я уезжаю. Вингарг - это твоя проблема, Светлый.
   Найли неловко перекатился по заплечной сумке, выполнявшей сейчас роль подушки, попытался приподняться и беззвучно рухнул обратно. Я рванулся к нему, Тьер, кажется, тоже несколько смутился.
   - Погоди, - сказал Найли чуть погодя, не открывая глаз. - Успеешь уехать. - И снова надолго умолк. Тьер, резко остановившись, какое-то время смотрел на него с непроницаемым выражением, а после, будто решив для себя что-то, вновь опустился на густую траву возле Найли.
   - Прости меня, - произнес Найландайр, наконец, едва слышно.
   Я посмотрел на Тьера, но ничего не смог прочитать на его красивом, слишком юном лице. Казалось, эльф задумался о чем-то постороннем.
   - Я был несправедлив к тебе во многом, не только отказываясь принять твою помощь. Если ты решишь, что моих слов недостаточно, я всегда услышу тебя... - Найли поморщился, - не заставляй меня лишь выбирать. Помоги мне подняться, и забудем об этом.
   - Вот значит как, - сказал задумчиво Тьер, протягивая руку. - И что же заставило тебя, несгибаемый Светлый, так резко переменить мнение о своем враге?
   - Мне было бы нелегко объяснить, - произнес Найли, вставая на ноги; его лицо болезненно скривилось. Руки Тьера он, уже встав, не выпустил. - Ты действительно хочешь знать?..
   - Да.
   - Я вижу в тебе руку Гландейра. Тебе ничего не стоило немного промедлить... в полном соответствии с моими указаниями... избавившись, таким образом, от двух проблем единым махом. Мой друг был... мой друг - один из немногих, что презирают подобные возможности. Если хочешь знать, я вижу в этом указание того, что ты говорил правду, и Гландейр действительно жив.
   - И как ты собираешься жить с этим знанием?
   Эльфы стояли лицом к лицу и разделяли их только сомкнутые руки; солнечный тенистый день вокруг, в этих густых зарослях был обманчиво прозаичен.
   - Это мне пока не известно.
  
   Прошло два часа. Я лежал, почти скрытый высокой травой; мы предусмотрительно удалились подальше от зарослей дривийна. Я даже задремал, но проснулся от разговора, к которому прислушался, не открывая глаз.
   - Послушай, - негромко прозвучал голос Найли в некотором отдалении от меня, - ты ведь очень верно сказал: вингарг - это моя проблема, моя и Тайвьена. И я тебя уверяю, мы с ней справимся. А сам уезжай. Ты слишком рискуешь, лишь даже находясь здесь, в такой близости от пограничных постов.
   - Успею, - ехидно ответил Тьер.
   Я перевернулся и привстал на локтях, заворочавшись в траве и на мгновение привлекши внимание эльфов; впрочем, они оба бросили в мою сторону лишь по рассеянному взгляду. Тьер сидел, прислонившись спиной к великанскому пню, заросшему мхом, и смотрел в сторону от Найли, неспокойно мерявшему шагами небольшой пятачок в зарослях сивги, куда мы предпочли забиться. Ягоды ее, к сожалению, еще не вызрели и лишь наливались густым цветом, обещавшим пир пичугам к осени.
   - Ну что ты здесь потерял, расскажи?
   На лице Тьера появилось некое растерянное выражение; он, вскочив, подбежал к своему короткому тонкому плащу, небрежно брошенному на куст, и стал судорожно в нем рыться, так что кинеску, видно, имевшая нехорошую привычку покидать карманы своего хозяина, выпала и, сверкнув серебряным бликом, беззвучно затерялась в траве.
   - Не потерял, - наконец, сказал он радостно, вытягивая из складок помятый свиток. Найли неслышно вздохнул, прислонившись к дереву и наблюдая; я же встал, подошел ближе, подобрал флейту и протянул Тьеру. Тот рассеянно принял ее и, не глядя, засунул в плащ, погрузившись в чтение. Записка оказалась короткой: краем глаза я приметил лишь несколько строчек косых узких рун. Я переглянулся с Найли, и в глазах его была грусть, а боковым зрением я видел пышное зеленоватое сияние, обвивавшее невысокую фигуру Тьера. Я посмотрел прямо на него, и оно исчезло.
   Эльф дочитал записку и с трудом оторвался от нее, заставив себя не перечитывать снова. Его рука рассеянно сжалась, превращая небольшой свиток в неаккуратный комок. Потом он встряхнулся, лучезарно улыбнулся Найли и стал подбрасывать бумажный снежок и снова ловить его, не обращая на него внимания. Я снова поразился тому, как преображает его лицо улыбка.
   - Скажи, Светлый, разве это, - он подбросил шарик и поймал его, - того не стоит?
   - Нет, - резко ответил Найландайр. - Я же не прошу тебя уехать немедля! Просто не подходи ближе к Тайвьену. Ты можешь встретиться с ней где угодно, хотя бы и здесь. Это не причина.
   - А почему ты, маг, думаешь, что мне нужны причины?
   - Вот значит как, - пробормотал Найли, и плечи его поникли. Тьер невесело усмехнулся.
   - Я не безумец, Светлый, и не глупец. Мне, к сожалению, не известен способ превратиться в невидимку, а то бы я непременно его на себе опробовал. Но что мне остается?.. Думаю, ты хорошо знаешь, какого это, когда говорит твое сердце. - Найли кивнул, и оба они задумались.
   Я откашлялся. Эльфы вопросительно повернули головы в мою сторону.
   - Как же мне надоели ваши споры, - сказал я с неожиданной для самого себя злостью. Оба эльфа глядели на меня с удивлением, будто и не считая свои препирательства чем-то из ряда вон выходящим; Тьер даже шарик свой бумажный забыл подхватить и тот с легким шелестом укатился в траву. - Постоянно все правы, осталось выяснить кто правее!
   - Предлагай, - с готовностью отозвался Найли. - Видишь ли, он, - он указал подбородком в сторону Тьера, - желает ехать вместе со мной в Тайвьен. Чтобы непременно самому разделать вингарга, и никак иначе.
   - Почему? - спросил я, глядя на Тьера. Тот пожал плечами и стал смотреть куда-то в куст.
   - Беспричинно, - пояснил вместо него Найли. - Видишь ли, мы всегда слушаемся веления сердца, и это так же весомо, как и внешние обстоятельства, а то и более значимо. Знаешь, как я стал магом Тайвьена? - Я заинтересованно помотал головой, а Тьер с любопытством посмотрел в сторону Найли. - Я в юности всегда думал стать охотником и жить жизнью, не слишком отличающейся от наших последних недель. Мне это нравилось. А однажды почувствовал необходимость прийти в храм... и остаться там. И когда Ариантар ушел навсегда, из всех его учеников именно я без слова занял его место. И никто не усомнился и не воспротивился - потому что приходит и делает тот, кто готов и чувствует себя должным. Я прекрасно понимал все это время, что мне больше нравилось бы жить иной жизнью, и все же шел туда, куда несли меня ноги. - Эльф пожал плечами и закончил свою тираду: - Подобное желание считается более ценным, чем взвешенное и обдуманное; кроме того, ему совершенно невозможно противиться. Думаю, я бы тоже хотел закончить начатое.
   - А если понимаешь, что оттуда, куда несут ноги, не вернешься? - спросил я, стараясь удержать в поле зрения обоих эльфов. Тьер промолчал, по-прежнему пытливо вглядываясь в чащу. Найли пожал плечами.
   - Упустишь что-то важное и ценное в себе, ради чего и живешь, - сказал Найли. - И всегда будешь жить с сознанием упущенного. Наверное. Не знаю.
   - Хорошо, - сказал я с азартом и, придирчиво оглядевшись, опять разлегся в траве, где погуще. - Насколько опасно Тьеру соваться в Тайвьен?
   Голос Найли справа ответил:
   - Настолько же, насколько оказаться в моем обществе пару дней назад, ну и помножь на каждого встречного.
   Глупый вопрос, действительно. Какая-то мысль завертелась у меня в голове, и я никак не мог ухватить ее за скользкий хвост. В моем обществе... пару дней назад... Конечно.
   - Найли, - спросил я задушевно. - А как ты Тьера узнал?
   - То есть? - спросил тот с недоумением.
   - Помнишь, мы ехали и ты... как это у вас называется?.. слушал? нирхи впереди. А потом сразу, по нирху, признал Темного эльфа. Как? Не какого-то эльфа из Тайвьена, не какого-то приезжего эльфа с юга, а сразу и безошибочно - Темного. Как?
   - А, это просто. Аура каждого из нас сама по себе является узором всех стихий, - заговорил Найли, и в его голосе возникли лекторские нотки. - Когда она проходит через пояс - его устройство гораздо более тонко, чем может тебе показаться - она преломляется определенным образом и окрашивается в разные цвета. Этот узор является уникальным; не будучи в ту пору знакомым с Тиердаалем, я его, разумеется, не мог узнать, но увидел, что впереди меня движется верхом эльф, мастер клинка, еще не приобретший постоянного лица, и все это в явственном темно-зеленом обрамлении. Последнее говорит о том, что обладатель этой ауры - из Крепости, единственного, как ты знаешь, города Темных.
   - А все эльфы владеют зрением стихий? - спросил я придирчиво. Найли философски помолчал и ответил:
   - А все люди ощущают запахи?
   - Все, кроме тех, у которых насморк... или другая неприятность.
   - Тогда ты понял.
   Я задумался.
   - А эти ваши пояса - как они работают сами по себе?
   - Очень слабо, нужно долго присматриваться, чтобы разобрать детали. Аура носителя как бы заряжает их...
   - Ну так снимите его, и дело с концом! - перебил я, не выдержав.
   Воцарилось долгое молчание, а потом голос Тьера неуверенно спросил:
   - То есть?
   Сперва я решил, что надо мной тонко, по-эльфийски, издеваются, и разозлился пуще прежнего. Но, перевернувшись набок, узрел две удивленные физиономии, даже кончики ушей навостривших в мою сторону.
   - Если это именно то, по чему каждый встречный немедленно узнает тебя, Тьер, как Темного, то его надо снять, - сказал я терпеливо, будто разговаривал с детьми. - И тогда с виду ты станешь обычным эльфом, приехавшим из... не силен я в географии... есть же другие ваши города на юге?
   - Есть, - медленно сказал Найли. - Аскол. Леиртаин. Вейро. Но...
   Я вздохнул.
   - Но?
   - Это не только то, по чему меня узнают, - сказал Тьер тихо. - Это моя часть. Мой амулет. Мой талисман. - О смысле последних слов мне пришлось догадываться; возможно, имелось в виду что-то более сокровенное. - Знак моей гордости и чести. Каждый из нас, - его голос окреп, - несколько лет работает в кузне, даже женщины, чтобы изготовить его самому. В него вкладывается сущность носителя. Когда эльф уходит навсегда, на его могиле нет надписей, только пояс вмуровывается в камень в изголовье. И каждый, кто захочет, прочтет.
   - Давай не будем торопить этот момент, - сказал я миролюбиво. - Неужели остаться в живых не стоит того, чтобы расстаться ненадолго со всем этим? Вот представь, - я повернулся к Найли, - идешь ты по прекрасному Тайвьену и вдруг видишь... чем вы там видите... эльфа без этого произведения эльфийского искусства. И что ты подумаешь? Что он его... ну?
   - Потерял?.. - горестно подняв брови, неуверенно предположил Найли.
   - Потерял, сломал застежку, когда упал с дерева, утопил в реке и не нашел - на выбор, и идет в кузницу делать новый. Или этого никогда не происходит?
   - Бывает, - признал эльф, мучительно покопавшись в памяти.
   - Вот вам и выход, - сказал я и снова уставился в синее, без единого облачка небо. И, почуяв каким-то неведомым чувством, что Тьер собирается возражать, спросил в воздух:
   - Или у тебя есть другие идеи, как выжить?
   - Нет, - признал тот шепотом.
   - Тогда, если их до вечера не возникнет, так и будем действовать.
   И, прикрыв лицо шапкой, уснул до темноты в мучительном молчании, установившимся после моих слов.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"