В то утро меня разбудил резкий стук в дверь. Подпрыгнув, я подскочила с кушетки, где спала, завернувшись в плащ, и хотела уже пойти к двери, но кто-то из гвардейцев опередил меня. Мимо окна мелькнул смутный силуэт, раздались шаги и приглушенные голоса.
Это был хозяин постоялого двора, которому Огюст поручил разбудить нас на рассвете. Сквозь шторы просвечивал занимающийся день, так что сетовать на прерванный сон можно было только мысленно.
Я с хрустом потянулась. Тело ломило немилосердно. Мы выехали из Риэнни вчера ночью и не останавливались до темноты. Иногда я радуюсь, что Райан не может сказать мне все, что он обо мне думает - хотя бы так, как мои конечности.
К ночи Огюст сдался и решил свернуть на постоялый двор средней руки, мелькнувший в стороне. Это место было достаточно отвратительным, чтобы не желать в нем задерживаться дольше, чем требуется, чтобы проглотить не слишком вкусный, но сытный ужин и удовлетворить самую настоятельную потребность в сне. Сейчас лейтенант, судя по приглушенным тонкими стенами голосам, просыпался в одной из соседних комнат. Фред - здесь оставался он - вышел спросить про умывание, я же подошла к окну и выглянула наружу.
Вид из окна второго этажа выходил на основной Южный тракт. Вчера из-за усталости я не могла точно сказать, где мы находимся, но сейчас сообразила, что от Риэски нас отделяет не более трех-четырех часов езды: на горизонте были видны пригороды, а Кайроннский лес уже позабыл про сосны и истончился опушками покидающей ветви листвы. Было солнечно, гораздо приятней чем вчера; должно быть, один из последних теплых осенних дней.
Риэски... Город моей жизни и надежды сегодня превратился в угрозу. Отчего Зойиру вздумалось выписать ордер на мой арест? Это не было обещанное мне в случае чего "оскорбление должностного лица". Мой проступок в самом суровом случае заслуживал увольнения, но не виселицы.
Понять что-то было решительно невозможно.
Отчаявшись проникнуть мыслью под четкий, неумолимый почерк капитана, я набросила плащ и, позевывая, пошла умываться.
2.
- Карен, будьте любезны, передайте соль.
Я очнулась от сонной задумчивости и выполнила просьбу Огюста. Завтрак нам подали весьма обильный, только мерзкий на вкус - хоть я и не могла сказать бы достоверно чего не хватает в этой обыкновенной яичнице с овощами. Возможно, мне просто кусок в горло не шел.
Отставив попытки проглотить склизкую дрянь, я подвинула к себе большую глиняную чашку и стала пить, аккуратно отхлебывая, обжигающе-горячий медовый чай и смотреть в окно.
- Теплая осень в этом году, не правда ли?
- О, да, - ответила я, спрятав ядовитую гримасу в чашке. Что за дурацкие попытки со стороны Орсана создать впечатление, будто не происходит ничего особенного? Мне всегда было трудно играть в эти игры. - Полагаю, совсем скоро начнется непогода.
- Для младшего состава завтрак окончен, - сменил тему Орсан, видимо, почуяв мое нежелание поддерживать разговор. - Ребята, займитесь лошадьми, а затем почтой; скоро выезжаем.
Фред и второй гвардеец - кажется, его звали Александр - вышли, откозыряв. "Лишил десерта мальчишек", подумала я с укором и потянулась за ореховой булочкой, "экое зверство".
- Как вы думаете, Карен, чем вызван приказ Зойира? - спросил Огюст, когда за гвардейцами захлопнулась дверь и мы остались одни. Я пожала плечами:
- Понятия не имею, лейтенант. Уверяю вас, покушений на членов королевской семьи я не предпринимала.
- Уверен, что так, - согласился Орсан, - но обдумали ли вы другие возможные причины?
- Клевета либо ошибка, - сказала я, поднимая на него взгляд. - На деле, самое весомое место в моих размышлениях отводилось наказанию за нарушенное слово и самоуправство, но, обдумав эту версию со всех сторон, я держала ее за маловероятную. За восемь(?) лет я достаточно ознакомилась с отношением Альрика Зойира к авантюрам своих подчиненных, и коротко я сформулировала бы его так: "Победителей не судят, проигравших хоронят за казенный счет". В середине находились инциденты, когда гвардейцы ввязывались в авантюры, проигрывали, но не гибли - и с ними Зойир все же приходилось иметь дело. Обычно после разбирательства эти горе-герои если и не лишались места, то наверняка могли забыть об ответственной должности. Таким образом гвардия проходила естественный отбор: невозможно было собрать группу инициативных людей с характером и боевыми навыками без того, чтобы они время от времени не встревали в что-то неуставное. Тем не менее, дуракам, не умеющим толково взвесить риски либо не обладающим достаточным запасом удачи в гвардии Его Величества было не место, и она избавлялась от них естественным образом.
Мою авантюру нельзя было причислить к неудачным: достаточно было сравнить положение Николаса до и после нее. Так что размышлять особо здесь было не о чем, и делиться с Огюстом содержанием нашей с Зойиром беседы я не стала.
- Что ж, ошибка разъяснится быстро, но клевета может быть сфабрикована очень весомо, - сказал Огюст, задумчиво размешивая чай. - Меня пугает весомость обвинения - покушение это не подлог или, скажем, денежные махинации... При весомых уликах ваше слово будет весить очень мало.
"При том, что совсем недавно оно оказалось нарушено." Я содрогнулась и сказала холодно:
- Не вижу толку рассуждать об этом, лейтенант. Выбора нет, нужно добраться до столицы и понять, с чем я имею дело.
- Некоторый выбор все же есть, - произнес Орсан медленно, разглядывая чашку. - Видите ли, Карен, я всегда относился к вам хорошо, очень хорошо... и мне не хотелось бы подвергать вас риску виселицы. В конюшне оседланы кони, ребята мои сейчас у хозяина *неразборчиво* воспользоваться удобным случаем. Например, оглушить меня и бежать. С вашими навыками вам не составит труда спрятаться в Айзиине и *неразборчиво* работы для виселицы, а взыскание я как-нибудь переживу.
Я задохнулась от возмущения:
- Мне дороги мое доброе имя и карьера, лейтенант, - процедила я сквозь зубы. - Отчего бы вам не подумать о моей чести?
- Я не уговариваю вас, Карен, - Огюст поднял глаза от чашки, и взгляд его был печален. - Я лишь говорю вам, что у вас есть выбор. Вот такой. Прямо сейчас. Но сделать его должны вы сами.
- Благодарю вас, Огюст, - сказала я и встала. - Я поеду в Риэски и выясню детали обвинения. Пойдемте за нашими вещами.
Когда мы выходили из комнаты, Орсан негромко произнес:
- Прошу простить, лейтенант. Я должен был сказать вам все, что произнес раньше... и я не должен был говорить вам того, что говорю сейчас.
Ярость моя отпрянула и вновь набежала холодной волной, но направлена она была уже не на Орсана.
3.
По дороге ясным днем передвигалась компания гвардейцев. Сейчас кони шли шагом, отдыхая. Рядовые отстали на несколько корпусов, переговариваясь негромко; конь Орсана шел справа на шаг впереди. Я искоса взглянула на него, и меня поглотило ощущение, будто совсем недавно это уже происходило со мной. И впрямь, всего пару недель назад (?) я возвращалась по этой дороге, а гвардейцы мои несколько отстали. Но вместо Николаса, увы, сейчас здесь был совсем другой человек.
Я задержала свой взгляд на Огюсте. Он был симпатичный блондин с вьющимися волосами и профилем скорее мягким, чем решительным; для своей должности он был довольно молод (или, возможно, только выглядел таковым), но, каким образом он получил ее, я не знала. Я всегда воспринимала этого молодого человека, несколько лет назад переведшегося в столицу откуда-то с севера, как юношу из хорошей, несомненно добропорядочной и благополучной семьи.
Почувствовав мой взгляд, лейтенант повернул голову и сказал:
- Карен, не нужно меня так рассматривать. Мне и без того до сих пор неловко перед вами.
- Приказ есть приказ,- произнесла я невыразительно. - Я понимаю.
- Я против подобных проверок по отношению к своим, - вздохнул Орсан. Я пожала плечами:
- Я тоже, но мнение наше будет иметь значение лишь тогда, когда кто-то из нас дослужится до должности капитана. Дышите свободней, Орсан; я не питаю к вам обиды. Напротив, я вам благодарна.
- За что?
- Теперь, раз меня пытаются поймать на таких детских трюках, я точно знаю, что никаких весомых улик у обвинения нет - кто бы ни стоял за ним, - сказала я угрюмо.
- Значит, они будут использовать другие методы.
Недолгий путь до городских ворот мы провели в молчании.
4.
Приехав в Риэски, мы выяснили, что Зойир сейчас в отъезде. Я расстроилась: неизвестность удлинялась. Что ж, покамест меня определили в мою всегдашнюю комнату в казарме, оформив казарменный арест. За дверью был пост охраны из дневального и двух рядовых - не Фреда и Александра, других, но это также были ребята Огюста. Я от расстройства решила поспать, но всего и смогла, что продремать около часа, а затем проснулась и вновь заметалась, то садясь, то начиная расхаживать по комнате.
На мое счастье пришла Динни (посетителей ко мне допускали). Я передала ей письмо от матери и все нейтральные приветы и новости, какие могла, а от участия отмахнулась - пустяки, мол, завтра путаница разъяснится. Динни же взамен поделилась всеми придворными сплетнями и слухами. Мало что из этого заслуживало внимания.
- Представляешь, у Руперта появился серьезный соперник, - хихикая, рассказывала Динни.
- Насколько серьезный? - механически спросила я.
- Серьезней некуда! Потому что это лейтенант Тассар.
Я скривилась. В занудстве и упрямстве мой коллега, Арман Тассар, не имел себе равных.
- Вот и Регина не в восторге, однако он осаждает ее по всем правилам.
- Он все делает по правилам, - пробормотала я.
- Не говори, это ужасно утомительно.
Далее последовало описание ярости Руперта и другие милые подробности, которые я пропустила мимо ушей, вычерпывая по крупицам редкие ценные данные - нынешний распорядок королевской семьи, расписание дежурств, различные происшествия. Все здесь было спокойно. Майкл уже выздоровел и отправился обратно в свой отремонтированный лесной дом, Николас не объявлялся давным-давно, король с королевой принимали послов Айзиина и через день давали скромной пышности приемы, а Зойир исчез позавчера. "Похоже, сразу после оправки за мной Орсана", подумала я мрачно.
Когда Динни стала прощаться, я передала ей наспех нацарапанную записку к мэтру Стауту, наставнику обоих принцев, с краткой просьбой проконсультировать меня по вопросу, связанному с драконами. И с извинениями в том, что обстоятельства не позволяют мне нанести визит самой.
Затем мне припомнился разговор с Ленни.
- Динни, - спросила я у подруги, - а ты помнишь свое знакомство с Николасом? Ленни рассказала, как вы играли тогда... это ведь ты подарила ему тесьму из Вагрикс, которую он до сих пор носит. Скажи честно, чем ты его проняла тогда, что он до сих пор не сменил прическу?
Динни, стоя в дверях, улыбнулась, и на ее щеках мелькнули ямочки. В этот момент она напомнила мне ту пятилетнюю девчушку, которую я когда-то знала, и которая уже тогда была не в меру молчалива. Впрочем, на этот раз мое любопытство оказалось удовлетворено:
- Ах... Это очень просто - я тогда пообещала ему, что пока он носит ее в волосах, с ним будет удача. Наверное, я была очень убедительной.
Я рассмеялась вместе с ней, и мы расстались.
5.
Следом за Динни в мое узилище заглянул лейтенант Айрон, своей целью имевший, как я поняла, праздное любопытство. К счастью, от него меня быстро спас Орсан, пришедший несколькими минутами позже.
- Экий у меня сегодня наплыв визитеров, - пошутила я мрачно, когда за Айроном захлопнулась дверь. Огюст согласно хрюкнул. Я приподняла одну бровь. Лейтенант прошелся в задумчивости о комнате, выглянул за дверь и захлопнул ее покрепче.
- Карен, скажите,вы не передумали по поводу того вопроса, что я задавал вам утром? - спросил он очень невнятно, глядя куда-то в окно.
- Вы издеваетесь или не понимаете с первого раза? - осведомилась я мягко. Состояние у него, по правде сказать, было каким-то тревожным; он то бледнел, то краснел, причем пятнами.
- А если об этом буду спрашивать вас лично я?
- Огюст, не нужно ходить кругами. Вы сегодня узнали что-то небезопасное для меня?
- Нет. Ничего нового я не узнал; тем не менее, мне не по себе. Я привык доерять своему чутью, и мне было бы спокойнее, если бы вы сейчас дыли на пути в Айзиин.
- Нет, Огюст. Раз никаких новых обстоятельств не возникло, я не вижу причин настолько доверять вашему чутью.
- Даже если я отправлюсь вместе с вами? - Огюст перестал бегать по комнате и уставился на меня, не столько убеждая, сколь умоляя взглядом.
- Зачем? - я даже отшатнулась слегка.
- Затем, чтобы вы знали, что не только ваша честь сейчас стоит на кону. Карен... Только Неба ради, не считайте меня трусом - я давно намеревался поговорить с вами и без этих печальных обстоятельств. Сначала никак не подворачивался подходящий случай - и сейчас я ругаю себя за это, что стоило организовать его самому - а затем вы и вовсе пропали из вида... И все эти слухи... Карен, мое счастье в ваших руках, и, чем бы ни закончилась эта история, я хотел бы, чтобы вы соединили свою судьбу с моей, я...
Во время этой пылкой, хоть и сумбурной речи Огюст как-то незаметно оказался рядом, крепко схватив меня за руки. Мои рефлексы взвыли: стоять спиной к окну с заблокированными руками было выше моих сил. Я кашлянула, и Орсан, будто протрезвев, глянул на меня несколько виновато. Я мягко переместилась под защиту стены, попутно освободив руки.
- Огюст, ваши слова мне, гм, скорее приятны, но все это очень неожиданно, - сказала я ему вежливо.
- Я знаю, - пятна на его лице вновь пропали, сменившись мучнистой бледностью. - Я прошу вас всего лишь подумать. Подумать обо мне в ином качестве. Но в остальном времени у нас может и не быть... Я готов сопровождать вас в Айзиин даже в качестве вашего друга. В конце концов, мне также не составит труда найти там работу.
Я отрицательно помотала головой.
- Спасибо вам, лейтенант, но принять подобное от друга я не вправе, пока речь не зашла о жизни и смерти. Поставьте себя на мое место, вы бы согласились?
- Как знать, - пробурчал тот.
Мысленно я с ним согласилась, но знала, что в моем случае речь идет не только о моей безопасности.
Нашу беседу прервал стук в дверь. Орсан коротко распрощался и вышел, впустив в мою комнату мэтра Стаута.
6.
Проводив Огюста взглядом и убедившись, что он вышел, я забегала по комнате, а затем, спросив жестом у мэтра извинений, подбежала к столу. Плеснув на руки воды из кувшина, стоящего там, я умылась, не обращая внимания на брызги, усеявшие пол, а затем налила воды в чашку и сделала несколько глотков. Убедившись, что руки мои также перестали дрожать, я сделала несколько глубоких вдохов и, наконец, обернулась к мэтру Стауту и поприветствовала его на этот раз уже более учтиво, прося присесть.
Мэтр, человек никому не известного возраста, но вполне полный сил и бодрости духа, был невысок, светловолос (седина была незаметна, если, конечно, была вообще) и, пожалуй, обаятелен, но только когда он сам желал этого; остальное время он был сдержан и учтив; тем не менее, довольно часто его лицо оживляли вспышки интереса к происходящему. Например, сейчас. Ответив на мое приветствие, он продолжал разглядывать меня, и я задумалась, чем могла его так заинтересовать моя нервозность.
Усевшись и крепко сцепив руки перед собой, я сказала:
- Мэтр Стаут, позвольте мне сразу перейти к делу. - Дождавшись кивка, я продолжила: - Известна ли вам эта печать? - Я достала из внутреннего кармана мундира конверт письма к леди Анне и протянула его магу, наблюдая за его лицом. Мэтр взял конверт, взглянул на сургуч и отрицательно покачал головой. Я вздохнула.
- А о некоем обществе магов под влиянием мэтра Геллорана?
- Нет, - ответил тот, приподняв брови.
- А что-либо о самом мэтре Геллоране кроме того, что он "огнемаг и иллюзионист большой силы"?
Мэтр фыркнул:
- Нет в нем никаких больших сил. Пусть даже не я принимал у него экзамены полвека назад, но именно я вел на его курсе кафедру Пламени, и могу точно сказать, что заноситься у него особых причин нет.
- Сейчас о нем говорят как об огнемаге третьей, может быть второй ступени. Мне кажется, это довольно прилично.
- Довольно-таки, - признал мэтр Стаут, наморщив нос. - Возможно, он развил свои способности. Возможно, ваши информаторы некомпетентны. В любом случае, третья и даже вторая ступень владения школой Пламени не сделает его непобедимым и, так сказать, "очень опасным".
- Давайте подумаем, - предложила я. - Масштаб разрушений от сработавшей защиты в его башне был вам описан. На какую степень владения школой он тянет?
- На третью, - неохотно допустил пожилой маг.
- Насколько я знаю, вам должны были передать для исследования два уцелевших арбалетных болта из его башни. Один такой болт при попадании вызвал вполне приличный взрыв. Какая степень владения огнемагией могла бы соответствовать его создателю.
Мэтр отвел глаза и едва слышно вздохнул. Я насторожилась.
- Видите ли, лейтенант, - неохотно сказал он, - разрушительная сила этого оружия вызвана не магической силой; изготовить эти болты смог бы и совершенный недоучка. Оригинальность же идеи скорее инженерного плана, не магического, и, вероятно, подсмотрена где-то у гномов.
- Чем же именно она вызвана, если не магической силой? - Я приподняла брови. Мэтр вздохнул.
- Сочетанием небольшого заклинания и толики достаточно редкого сжиженного газа в полости болта.
- Газа? - Пауза. - Какого газа?
- В языке людей он никак не называется, - пояснил маг, откидываясь на спинку стула. - Гномы называют его грагоном.
- А как его называют драконы?
Мэтр одобрительно хмыкнул:
- Если позволите, я не буду этого произносить, это довольно сложно. Гномьего названия вполне достаточно.
- Хорошо, - я помолчала. - А какое из них я могла бы прочесть в книге, что передали вам из Сарто?
- Драконы не пользуются бумажными книгами, у них свои методы хранения знаний; и уж, конечно, размер был бы для них несуразен. Вы могли бы сообразить это сами, - ухмыльнувшись ответил мэтр Стаут, но я не обратила на это внимания, так как подковырка была достаточно добродушной и, конечно, справедливой.
- Хорошо, что я не на экзамене. Значит, грагон... Не могли бы вы рассказать о нем? И попутно о том, что еще можно было бы узнать из той гномьей книги.
- Не много. Гномы не долго владели месторождениями грагона и использовали его весьма однобоко, чтобы их знания были действительно интересны. Грагон для них - ценный ингридиент в производстве взрывчатых веществ полумагического типа, усиливающий эффект заклинаний, но и только. Даже они признают, что такое оружие выходит слишком трудоемким и дорогим; но, с другой стороны, их разработки были только начаты.
- Какое же его более эффективное использование? - спросила я с любопытством. Мэтр в задумчивости почесал нос.
- Не думаю, что эти знания будут нужны вам в расследовании, - наконец, ответил он и улыбнулся, стремясь смягчить отказ.
- Эта информация нужна не столько мне, сколько принцу Николасу и капитану Зойиру.
- Я знаю, но им она также не пригодится.
- И Геллорану?
- И Геллорану. - Мэтр поднялся со стула и задумчиво прошелся по комнате. - Видите ли, Карен-Ноэль... я могу вас так называть?.. - Я кивнула. - Если Геллорану эта информация не известна, то она ему не нужна, если известна или известна частично, то, пожалуй, даже вредна. Для нас, конечно. - Он остановился и взглянул мне в глаза. - Не он первый и не он последний, кто за века сталкивается с этой тайной; тем не менее, до сих пор она прекрасно охраняла себя сама, и будет делать это и впредь. Вам не стоит беспокоиться.
Я нахмурилась, переваривая его реплику.
- Известно ли об этом принцу?
- Если и известно, то не от меня. Более краткую версию - в том числе и о грагоне - я уже отписал капитану. - Мэтр уселся, закинул ногу на ногу и нарочито доброжелательно уставился на меня.
- Скажите, мэтр, - я замялась, - знание о том, что такое "драконов сон" также относится к тому, что мне не нужно знать?
- Именно так, юная леди, - старый мерзавец улыбнулся, будто прося его извинить, - ни вам, ни принцу, ни Геллорану это знание не нужно.
- Однако же, Геллоран ищет его.
- Он совершает ошибку.
Я посмотрела на него, и маг ответил мне прямым взглядом, лучащимся уверенностью. Увы, мне было нечего ему противопоставить - и кому бы то ни было (кроме мага такого же уровня, коих было сейчас считанные единицы) тоже.
Я попробовала зайти с другой стороны:
- Предполагается, что все эти обстоятельства начались с нападения на семью драконов. Как вы считаете, связаны ли они? Это были действия группы Геллорана?
- Так считает принц, а я это убеждение разделяю с ним. Как я понял, он это разнюхал, - маг шутливо дотронулся до кончика носа, подразумевая буквальный смысл и участие второй ипостаси принца.
- Но чего они пытались этим добиться?
- Предполагаю, что в дальнейшем они собирались обменять птенца на неподатливое знание. Совершенно идиотская эскапада. Драконы не стали бы договариваться с ним.
- Почему?
- Так уж устроен мир в их головах.
- Ну, а если все же предположить?..
- Карен-Ноэль, - маг смешно зажмурился, и морщины на его лице стали отчетливей, - поймите, эти люди - глупы. - Он открыл глаза, и они на миг стали пронзительно-голубыми. - Я не шучу. Вам нужно отталкиваться от этого в своем расследовании. Они гоняются за тем, что им не принадлежит, чем они не могут воспользоваться и чем они в состоянии себе только навредить. Кто-то из них глуп сам по себе, кто-то - вследствие того, что вступил на ошибочный путь. Как бы то ни было, этот путь в равной мере приведет их к неудаче и гибели.
- А это известно принцу? - спросила я как ни в чем не бывало.
- Это зависит от того, насколько внимательно он меня слушал.
- Возможно, не слишком хорошо, раз его нет в столице.
- Возможно, - согласился со вздохом старый маг.
- А где он сейчас, кстати?
- С группой разведки в горах к западу от Сарто.
Да, было непохоже, чтобы Николас сворачивал расследование.
- Мэтр Стаут, - я задумалась, - у меня есть для вас задание... просьба... не знаю! В общем, нужно, чтобы вы кое-что сделали. - Маг вопросительно приподнял бровь. - Свяжитесь с Николасом и изложите ему содержание нашей беседы. Также, если вам не трудно, добавьте к этому, что Карен Риэнни находится в Риэски и содержится на казарменном аресте по обвинению в измене и покушении на члена королевской семьи по приказу капитана и в его ожидании.
Если старый прохвост удивился, то вида он не показал. Пообещав выполнить это мое поручение, маг удалился, а я присела на кровать и задумалась, строя различные предположения и теории об услышанном. Затем, почувствовав усталость, прилегла и незаметно для себя заснула.
7.
Не знаю, что разбудило меня.
Возможно, это были внезапно умолкнувшие за окном птицы из тех, что остаются в Риэски на зиму.
Возможно, сквозняк из бесшумно распахнувшегося окна. Возможно, какая-то тень на мгновение преградила в окне свет осеннему закатному солнцу.
Что-то заставило меня, проснувшись, навострить уши и не подавать виду.
Почти неслышимый скрип половицы. Тишина. Нет-нет, родной, я сплю все так же спокойно, дышу все так же размеренно и глубоко. Но, конечно, ты подождешь еще. И еще. И еще несколько мгновений... Вот. Шевельнулась складка плаща, легкое дуновение на моей щеке, и почти сразу - еще одно. Пауза. Я досчитала до десяти и вновь услышала легчайший скрип. Ему остался шаг - после того, как он выждет последний раз.
Тишина попыталась ускорить свой бег, но я не позволила ей этого. И, когда он прыгнул, предугадала его движение и опередила на мгновение, распрямившись и набросив на него свой плащ, которым была укрыта.
К сожалению, это был не сон и не бред. Я перекатилась в сторону, уходя от намеченного раньше удара ножом, и попутно закрутила завязки плаща так, чтобы плотно закутать им голову неучтивого гостя. Моя рука метнулась за собственным оружием, и я с досадой сообразила, что мне его, конечно, не оставили. Уклонившись от еще одного удара - думаю, плащ дезориентировал противника не полностью - я нырнула под правый локоть напавшего, заламывая ему руку с ножом. Несмотря на боль, враг продолжал крепко держаться за рукоять, так что у меня не получалось ее выломать, да еще добавил увесистый удар каблуком правой ноги по носку моего сапога. Я взвыла, ухватила гада за затылок и с размаху приложила его запеленатой в плащ головой о прикроватную тумбочку. Звук был тот еще, противник обмяк и упал на пол возле кровати, где и затих после нескольких судорожных движений.
Я первым делом подобрала выпавший из его руки нож, затем присела на кровать и несколько минут глубоко дышала, успокаивая сумасшедший стук сердца. После чего осторожно развернула изгвазданный плащ. Увы, удар оказался слишком хорош: угол тумбочки пришелся на переносицу, и противник был крайне огорчительно бесповоротно мертв.
8.
Что ж, в таком качестве он был мне все же милее, чем несколько минут назад, пусть я и предпочла бы, чтобы он мог отвечать на вопросы. Я обшарила карманы и подклад его платья - одет он был в темную неприметную штатскую одежду и напоминал поизносившегося безработного лакея - и нашла только лишь еще несколько орудий убийства: тонкую струну-удавку, небольшой нож с поперечным упором, который легко спрятать в ладони - убить таким нелегко, а вот драться с его помощью, нанося мерзкие рваные поверхностные раны, гораздо сподручнее. Также я нашла еще один нож в сапоге и две отмычки разного размера в рукаве. Меч, если он был, убийца оставил где-то еще, как и деньги, письма или записки, документы и какие-либо опознавательные знаки. Я даже осмотрела его дополнительно на предмет возможных татуировок, но ничего не нашла.
Нахмурившись, я вгляделась в лицо трупа. Неприметные черты, искаженные травмой, светло-карие глаза, темно-русые короткие волосы. Уши его были слегка оттопыренными. Я мысленно разгладила смятую переносицу и поняла, что лицо это мне смутно знакомо. Порылась в воспоминаниях, и вдруг память, на которую я никогда не жаловалась, подбросила мне сюрприз: лицо этого человека вспомнилось мне в окружении очень знакомой обстановки - определенного стола, стены, гобелена, напольной вазы...
Я села на кровать и медленно взяла в руки отложенный ранее нож. Все верно - мало того, что он был близким родственником моего оружия (в этом не было ничего особенного - такая форма лезвия и вид рукояти были распространены по всему королевству), но у основания его лезвия было почти стертое клеймо королевского оружейного цеха, а это значило, что его нельзя приобрести в обычной лавке.
А виделась лицом к лицу я с этим человеком несколько недель назад, и не где-нибудь, а на пороге кабинета капитана Зоийра.
Можно было смело поставить золотой против лесного ореха на то, что человек этот был одним из тайных агентов капитана.
9.
Честно говоря, в этот момент я просто села и расплакалась. Альрик и покровительство его всегда казались мне крепким как скала, и в один миг узнать, что эта крепчайшая опора, похоже, рухнула на меня и чудом не придавила, было жутко. Впрочем, через дюжину минут мои слезы унялись, я встала, умылась, и голова моя заработала более конструктивным образом.
Я переоделась, припрятала оружие и отмычки визитера в своей одежде, а сам труп затолкала под кровать и старательно прикрыла спадающим покрывалом. Затем я прошла до внешних дверей казармы и оповестила часовых, что хочу увидеться с Огюстом Орсаном.
Он появился спустя битый час, когда я уже изгрызла все ногти. День за окном превратился в сумерки. Хорошо, что в моей сумке нашлось немного еды, это помогло унять разыгравшийся аппетит и скачущие галопом в разные стороны мысли. Подумав, я сложила аккуратно документы, наличные деньги и смену одежды.
Огюст вошел, постучав. На лице его была тень надежды, которую я собиралась использовать. Впрочем, в ограниченных пределах.
- Огюст, - сказала я, едва завидев его на пороге, - я хочу воспользоваться вашим первым предложением. Не вторым, простите уж, такой жертвы я не приму. Но обещаю вам подумать над ним.
- Отчего вы передумали? - поинтересовался он.
- Чтобы понять причину, вам придется заглянуть под кровать, - сказала я мрачно.
Орсан наклонился, приподнял покрывало и присвистнул.
- Убийца? - спросил он. - Что ж, вам можно выделить персональную охрану до приезда капитана.
Я помолчала и пояснила:
- Я видела его раньше в приемной капитана. А вот его нож, - я протянула Огюсту оружие рукояткой вперед. После паузы я добавила: - Не думаю, что мне стоит дожидаться капитана.
Лейтенант побледнел, поняв, к чему я клоню. Он молча протянул нож обратно и сказал:
- Через двадцать минут казармы будут пусты. Еще через пять я заберу часовых; у вас будет примерно три минуты, чтоб исчезнуть. Ваш меч будет в седельной сумке Райана, а тот - в конюшне "Жареного агнца". На воротах будьте осторожны, если сможете, выбирайтесь иным путем.
Я кивнула и пожала его руки гвардейским крестом в знак благодарности. Он поднял на меня глаза, полные скорее печали, чем надежды.
- Не унывайте, лейтенант, - сказала я весело. - Уверена, это не последняя наша встреча.
- Будьте осторожны, - только и сказал он.
10.
Спустя двадцать минут я вышла из своей комнаты, прихватив свой невеликий груз и оставив труп несостоявшегося убийцы под кроватью в качестве подарка Зойиру.
Замерев у дверей, я слышала, как часовые спешно покинули пост, невнятно переговариваясь. Не дожидаясь их сменщиков, я выскользнула и растворилась в темноте за углом.
Дворец жил своей обычной вечерней жизнью: где-то там, с другой стороны парка, подъезжали и уезжали кареты, зажигались фонари, переговаривались между собой слуги. Я загрустила. Возможно, эта жизнь промелькнула мимо меня сейчас в последний раз.
Я утешила себя мыслью о том, что, даже если ситуацию не удастся исправить, потом начнется какая-то другая жизнь - и лишь от меня зависит, будет ли она интереснее нынешней. Сердце заныло при мысли об отце и брате и содрогнулось при мысли о Николасе. Усилием воли я заставила себя думать о настоящем, так как, чтобы в дальнейшем было что-либо, главным сейчас было выжить.
В глубине парка я нашла известное мне раньше место с осыпавшейся кладкой в стене. Осторожно выглянув, я убедилась, что свидетелей моего побега не будет, после чего забралась по трещинам наверх и спрыгнула вниз с другой стороны, стараясь не производить шума. Отряхнув камзол, я закуталась в плащ и направилась к более оживленной улице. Надо было выбираться из города. Отвергнув мысль побывать дома - меня уже могли там ждать, и отнюдь не только подруги - я направилась к ближайшим городским воротам.
11.
Незаметно выбраться из города оказалось просто - на запятках известной страже кареты. Экипаж удачно доехал до нужной мне развилки к трактиру, и я избавила его от своего веса.
Еще через несколько часов, дождавшись Райана с моим мечом, притороченным к седлу, и пухлым кошельком в седельной сумке - я мысленно поблагодарила Орсана - я уже, предместьями обогнув город, ехала на север. Моя дорога лежала туда в любом случае: там был принц со своей группой, которого я обязана была предупредить о возможном предательстве капитана, и там же была единственная дорого в Айзиин. Выбирать другое направление мне не хотелось: там я была бы как на ладони, так как либо слишком сильно отличалась от жителей тех мест, либо их население было очень немногочисленным.
Дорогой на меня вновь нахлынуло отчаяние, отлично подходившее по антуражу окружающему дорогу промозглому темному лесу. Шансы ускользнуть от Зойира были очень невелики, если он серьезно возьмется за дело. Возможно, капитан удовлетворится тем, что убрал меня с доски? Небо, но зачем ему все это? Неужели наш капитан, верх рассудительности, ввязался в заговор, о котором королевский маг отзывался не иначе как об идиотском? Мой разум отказывался в это верить. Может быть, Зойир строит свои планы на принца. Или на его жизнь как наследника короны.
Оценив свои шансы когда-нибудь это выяснить как весьма малые, я пришпорила Райана, и мы с ним окончательно растворились на темном, безлюдном тракте, который через несколько дней должен был привести нас к горному перевалу, ведущему в Айзиин.