...Ноэль навсегда запомнил тот день. Он, мальчишка, двенадцати лет, медленно спускается к земле, где ждет его пестрая толпа. Люди внизу ликуют и обнимаются. Выигран очередной бой. Эфемеры повержены, и всё благодаря им - Облачным Скитальцам. Первый бой Ноэля. Его первый триумф.
Рядом спускаются и другие Скитальцы. Вокруг каждого - кристаллическое поле; это их сила, та, что роднит их с эфемерами. Эфемер - поле, рожденное без владельца, или же поле, чей хозяин погиб. Они безумны. Их льдистая поверхность нестабильна; эфемер выбрасывает острые лучи, способные пронзить человека, как игла - насекомое. Собираясь в огромные стаи, эфемеры нападают на людей. Единственные, кто способен сражаться с ними на равных - Облачные Скитальцы. Но они живут на облаках, а облака медленно дрейфуют в навечно заданном темпе: от центра плоской земли к ее краю, и обратно. Один цикл занимает десять лет: раз в десятилетие облака собираются в самом центре и образуют там плотную непроницаемую шапку, белую, цветом похожую на пемзу. Период Единения недолог, всего-то полгода - дальше облака расползаются. Но именно в это время Скитальцы сильнее всего. Ведомые Белым Скитальцем, они поднимаются к солнцу, благословенному цветку, что растет пылающим соцветием вниз, и в черном безвоздушном пространстве сражаются с эфемерами. Многие гибнут, но многие и возвращаются: во славе, в блеске... Ноэль с нетерпением ждал первого боя. И, дождавшись, остался разочарованным: эфемеры избегали сражения, всячески увиливали, маневрировали - никакого удовольствия!
Это нормально, позже поймет он. Эфемеры стали умнее. До них дошло, наконец, что сражаться со Скитальцами бесполезно - проще дождаться, когда закончится Единение.
Ноэль спускался, разочарованный, а толпа внизу ждала, и его встречали радостно, тепло, с распахнутыми объятиями. Скитальцев - человек пятьдесят - встретили, пообнимали немного в приливе благодарности и посадили на специальный помост; помост снабжен был колесами, и толкали его всей толпой. Помост въехал в город. Ноэль стоял у края и смотрел на толпу, и улыбался механически, и махал рукой. Его кристаллическое поле свернулось в маленькую глобулу на спине. Ноэлю было скучно. Тут на помост вскочила девочка, смуглая, с темными стрижеными волосами и глазами - ярко-голубыми, как небо, если глядеть на него с земли. Ноэль уставился на нее; девочка была одного возраста с ним. Девочка лукаво улыбнулась и, прильнув к Ноэлю, попыталась чмокнуть его в щеку. Ноэль замер. В этот момент помост наскочил на камень, и Ноэль с девочкой потеряли равновесие. Вместе они повалились на днище помоста. Ноэль принялся извиняться, а девочка расхохоталась, и Ноэль увидел ее белые крупноватые зубы.
Девочку звали Тания, и она выросла здесь, на земле. Тания жутко завидовала Скитальцам: они летали, и могли улететь куда угодно - быть может, даже в далекие страны, где нет ни эфемеров, ни дворян, ни чумы; нет даже смерти.
- Таких земель нет, - строго сказал ей Ноэль, а потом сам задумался, правда ли это.
- Вы ведь скоро улетите? - спросила Тания.
Ноэль вспомнил, что Единение продлится еще полгода, и с широченной улыбкой ответил:
- Нет, не скоро.
...Когда они прощались, Ноэль, желая утешить расстроенную Танию, отвел ее к холму с одинокой сосной и сказал:
- Я буду прилетать, обещаю! Дней через десять выходи на холм, и я прилечу. Только выходи вечером - я буду весь день лететь.
По ночам солнце смыкало свои лепестки; во мраке, шипя и потрескивая, рождались из звездной пыли эфемеры. Летать по ночам было опасно. Ноэль хотел посидеть с Танией, потом переночевать у ее родителей - а утром, на следующий день, отправиться обратно.
- А твои мама с папой против не будут? - спросила Тания.
- Не, - махнул рукой Ноэль. - Они же мои мама и папа.
Первую вылазку родители разрешили, пускай и неохотно. Облака стремительно расходились, пропасть между ними ширилась. Ноэль летел долго - и сильно устал. Когда он подлетел к холму, Тания уже ждала его. Она радостно улыбнулась и побежала навстречу ему - измученному, но тоже радостному.
Так продолжалось месяца два - пока родители, решив, что расстояние стало слишком большим, не запретили Ноэлю вылазки.
- Нет и нет, - говорил ему отец, высокий мужчина с крыльями, сложенными за спиной. - Даже не думай. Ты можешь погибнуть, и дело даже не в этом: ты можешь глупо погибнуть, и это самое страшное.
- Не страшно! - фыркнул Ноэль. - И не глупо!
- Глупо! - повторил отец.
"Уж кто бы говорил", - подумал Ноэль, рассматривая отцовские крылья.
Облачные Скитальцы, влюбляясь, теряли свои кристаллические поля; вместо них вырастали крылья, поначалу слабые, затем могучие. У отца Ноэля были крылья, и у матери тоже. Крылатые могли летать, но тяжело, неуклюже. К солнцу они не приближались - боялись опалить перья. В сражениях с эфемерами крылатые были бесполезны. Считалось, что крылатый - значит, старый. Молодежь щеголяла кристаллическими полями, и Ноэль в том числе.
- Я не пущу тебя, - сказал отец.
- Пустишь! - сказал Ноэль.
- Нет, не пущу.
Тут Ноэль разозлился и кинулся на отца:
- Нет, пустишь!
Отец сбил его с ног, затем перекинул через плечо и отнес в чулан, где и запер. Напрасно Ноэль кричал и стучался в дверь; отец выпустил его только в конце месяца, когда облако перевалило через Серую Гряду, и самостоятельно добраться до города Тании стало невозможно.
Сидя в чулане, Ноэль тосковал. Он думал о Тании, вспоминал ее. "Интересно, что она сейчас делает?" - думал Ноэль, и в мыслях его возникала одна и та же картина: холм в багровых сумерках, и Тания - ждет его и смотрит в небо.
Лет через десять, когда цикл совершил полный оборот и облака стянулись к центру земли - Ноэль заявил Эми, своей знакомой:
- Да не влюблен я.
- Угу, - сказала скептически Эми, круглолицая, с зелеными глазами.
- Ты же знаешь меня, - сказал Ноэль. - Я воин. Не хочу быть бесполезным.
- Не-а, - усмехнулась Эми. - Для воина ты слишком ленив. Вот я - воин так воин.
Ноэль слегка разозлился и скрестил пальцы. Из его поля вырвался кристаллический шип. Без особых усилий Эми увернулась.
- Ну ладно, - сказал Ноэль. - Ты воин.
Великодушно признав это, он помчался вниз, к земле. Кристаллическое поле мерцало, и сквозь него пейзаж казался смазанным. Ноэль касался ступнями, обутыми в кожаные ботинки, двух льдинок - льдинки эти парили в двух-трех сантиметрах от внутренней поверхности поля. С их помощью Скитальцы и управляли полетом: нажал носком - вниз, нажал пяткой - вверх; вперед и назад - наклоном корпуса и движениями рук. Поля свои Скитальцы получали при рождении: то были дары звезд.
- Хххааааа! - крикнул Ноэль. Он затормозил за мгновение до удара, после чего убрал поле и аккуратно приземлился.
- Ты куда? - спросила Эми сверху.
- Хочу прогуляться, - ответил Ноэль.
- Скоро Единение, вообще-то. Мы должны быть на облаке, - сказала его Эми. И лениво: - Впрочем, иди куда хочешь.
И она улетела, а Ноэль отправился к холму, где росла одинокая сосна; он хотел снова увидеть это место.
"Сосну, наверное, срубили", - думал он. И был страшно удивлен и обрадован, когда сосна оказалась на месте. Жаль, под ней не сидела Тания, ожидая его - но что поделать: Тания наверняка уже его забыла. Ноэль вздохнул. Он сел под сосной и вытянул длинные ноги. Единение произойдет через несколько часов. Скитальцы станут знакомиться, болтать, крылатые - вспоминать былое... Ноэль посмотрел на небо, огромное и глубокое. И сам не заметил, как заснул.
Проснулся он на закате, когда солнце стало уже багровым, тусклым. Полнеба занимало Светлое Облако, единый дом Скитальцев. Пора бы и домой, встречаться со сверстниками с остальных облаков. Ноэль встал и немного размялся. И тут его окликнула девушка; она давно уже сидела рядом и смотрела на него.
Ноэль вздрогнул и чуть не упал.
- Я думала, ты никогда не придешь, - сказала девушка.
В маленьких смуглых руках она держала корзину с пряжей. Ее волосы, черные, кудрявые, были заколоты на затылке. В синих глазах отражалось небо. Тания улыбалась, и Ноэль неуверенно улыбнулся в ответ - хоть не был уверен, она это или не она.
- Хорошо, что сосну не срубили, - сказал Ноэль. Иной темы для разговора он не нашел.
- Да, - сказала Тания. - Я иногда сижу здесь, думаю о разном. Сегодня вот пришла. Единение, в конце концов...
Она смолкла.
Им было трудно - как и всем людям, что встречаются после долгой разлуки. Не было ни общих тем для разговора, ни чего-то еще. Ноэль сказал:
- Давай прогуляемся.
Тания с облегчением согласилась. Они пошли вниз по склону; Ноэль нес корзину, Тания шагала рядом. Ноэль объяснил ей, почему перестал прилетать. "Да, я так и предполагала", - сказала она задумчиво. Ноэлю стало неловко.
- А эфемеры... - вдруг начала Тания.
- Да? - пришел ей на помощь Ноэль. Раз она хочет сменить тему, то почему бы и нет.
- Откуда они берутся? - спросила Тания. - Они ведь такие пустые, страшные... Почему они рождаются?
Ноэль мог объяснить ей, что эфемеры - такие же дети звезд, как и Скитальцы; просто Скитальцы счастливы, а эфемеры - нет. Он мог рассказать ей, что эфемеры рождаются в муках и боли, в холоде, и лишь потому они злы и страшны... однако вместо этого он произнес:
- Могу показать, как они рождаются.
- И ничего не расскажешь? - спросила Тания.
- Я лучше покажу, - сказал Ноэль тверже.
Он шагал сквозь траву, вдыхая вечерний аромат, и думал о всяком-разном; по лицу его, незамеченная, блуждала улыбка. Они подошли к городу, и Ноэль отдал Тании корзину.
- Вот, - сказал он.
- Спасибо, - сказала Тания. И после паузы: - Я вышла замуж.
Ноэль замер.
Потом опустил взгляд к земле.
- Ты замужем, значит, - повторил он.
- Да, - печально рассмеялась она. - Ты не обиделся?
Ноэль пожал плечами.
- Да не особо. Замужем, - он вдруг поднял глаза на нее. - Тебе брак родители устроили?
- Ну, - она попыталась рассмеяться, но не смогла. - Да нет, люблю. Он хороший человек.
- Вот как, - тихо сказал Ноэль.
В небесах плясали Скитальцы. Их сферы, синевато-белые, искристые, издалека выглядели как звезды. Ноэль глядел на них, пока не заболели глаза, затем сказал:
- Но это не беда. Мы ведь друзья, а не... Друзья же?
- Друзья, - быстро согласилась Тания.
Ноэль поймал ее руку.
- Тогда приходи завтра на холм. Поболтаем еще немного, я эфемеров тебе покажу. Можешь даже мужа взять, - тут Ноэль резко передумал. - Нет, мужа не бери. Может еще всякое подумать... Нет, не бери.
И Тания пообещала ему, что мужа не возьмет.
После они расстались: Тания пошла в город, а Ноэль - развернул поле и поднялся к небесам.
Он был растерян.
Было утро следующего дня, и отец спросил его:
- Когда вылет-то?
Ноэль невпопад ответил:
- Да не знаю.
- Ты должен знать, - настаивал отец.
Он держал на коленях небесного кота. Это был тяжелый, красивый зверь, абсолютно черный, за исключением белого пятна на шее. Коты - создания магические и могут летать безо всяких приспособлений, одним лишь желанием. "Так что любите их", - говорил отец. Сам он котов обожал - и что более важно, уважал. И они... нет, не обожали его - но относились с пониманием.
- Так когда вылет? - спросил отец.
Понимая, что отец не отстанет, Ноэль ответил:
- Дуо говорит, что скоро. Но можно не торопиться - все равно эфемеры попрятались, и найти их будет трудно.
- Хитрые твари, - возмутился отец.
Появилась мать. Заметив, что отец снова донимает Ноэля, она недовольно вздохнула.
- Что такое? - вскинулся отец.
- Дурак ты, - сказала мать. - Сын занят, а ты его всякой ерундой отвлекаешь.
- Чем он занят?
- Важными делами, - сказала мать и поправила накидку, скрывающую крылья. - И вообще, иди-ка сюда, мне помощь нужна на кухне.
- Какая помощь? - возопил отец. - И что может быть важнее вылета?
Но все же он встал и, подметая крыльями пол, поплелся вслед за матерью. Небесный кот перекочевал на колени к Ноэлю. Ноэль рассеянно погладил его. Кот зевнул и немедленно заснул. Ноэль вспомнил вчерашний разговор с Танией и невольно покраснел: там он показал себя не с лучшей стороны. Она ведь замужем! И ему бы следовало отказаться от всяких претензий. Да и любить Скитальцу негоже - только крыльев ему не хватало.
"О чем я думаю?" - ужаснулся Ноэль.
Он решил проветриться. И, аккуратно переложив кота на стол (кот проснулся и стал недовольно глядеть на него), вышел на улицу.
По белой, пенного цвета мостовой прогуливались молодые Скитальцы. Многих из них Ноэль не знал: они пришли с других облаков. Молчали ветряки, установленные на перекрестках. Над головой мерцал желеобразный купол - он защищал облако от дождей и ветров; однако человеку протиснуться сквозь него не составляло труда.
"Спина чешется", - вдруг понял Ноэль.
Едва он почесал спину, как его окликнули:
- Эй, Ноэль, иди сюда!
По голосу он узнал Эми. Она сидела на скамейке и играла, трансформируя свое поле и разворачивая глобулу то в шар, то в куб, а то и вовсе - в замысловатые фигуры, порой красивые, а потом и просто пугающие.
- А ты вчера разговаривал с земной женщиной, - пропела Эми.
- И что с того? - спросил Ноэль, присаживаясь рядом.
- Ну смотри, - глобула превратилась в острый и тонкий клинок. - Воин ты хуже меня, и с этим не поспоришь. Стыдно, Ноэль? Вижу, что стыдно. Решил, небось, стать крылатым и избежать конкуренции? Сознавайся, - Эми ткнула острием клинка (к счастью, затупленным) ему в живот.
- Не буду, - сказал Ноэль.
Эми свернула меч обратно в глобулу.
- Как хочешь, - сказала она. - Но смотри, ты воин хороший. Глупо будет, если ты размякнешь из-за какой-то земной женщины.
"Глупо не будет", - сказал бы Ноэль, но это выдало бы его с головой. Вместо этого он еще раз почесал спину.
В тот вечер Тания, к его удивлению, отказалась от полета.
- Не сейчас, - сказала она.
- Но почему? - удивился Ноэль.
Тания посмотрела по сторонам, затем тихо сказала:
- Я боюсь.
- Это не опасно, - заверил ее Ноэль.
- Я верю, - сказала Тания. - Но мне нужно время, чтобы убедить в этом свое глупое тело. Оно все боится и боится. Сейчас я его поуговариваю, день, два, и все готово - тогда и полетим. Ты подождешь? - и она робко взглянула на него.
Разумеется, Ноэль решил подождать.
Они сидели под сосной, и Тания рассказывала ему, как проходят обычно ее дни - скучно и серо, без интереса. Работа и работа, дело привычное. Ноэль спросил про мужа, и Тания пожала плечами.
- Да так, - сказала она.
Ноэль решил, что расспрашивать ее не стоит. Проводив Танию до города, он сделал вид, что улетает - а сам затаился. Проследив за Танией до самого ее дома, Ноэль осторожно, на цыпочках, подкрался к окну и заглянул внутрь. Обзору мешали шторы и тюль с бабочками. Сквозь них Ноэль разглядел уютную кухню: там, за столом, сидели двое - Тания и слабый на вид, печальный мужчина. Мужчина говорил что-то - что-то скучное, судя по всему. Тания рассеянно кивала и смотрела мимо, куда-то вдаль...
Ноэль почувствовал себя виноватым и, развернувшись, отправился на облако.
В последующие дни он трижды встречался с Танией, и всякий раз она избегала разговоров о муже. Ноэль понимал, что тема эта ей неприятна, однако не отставал:
- Расскажи мне о нем, - говорил он, и всякий раз лицо Тании мрачнело.
Наконец она не выдержала:
- Нет, это решительно невозможно! - и Тания сжала кулачки. - Ты знаешь... Все эти годы я думала, что больше никогда тебя не увижу. А ты появился, как ни в чем не бывало... Это чудо. И, пожалуйста, не разрушай чудо своими глупыми придирками, - тут она поняла, что перегнула палку, и добавила тише: - Прости, если что не так...
- Нет, - сказал Ноэль тихо. - Все так.
Он взял ее за руку и ободряюще сжал.
- Все так, - повторил Ноэль.
...А вечером он обнаружил, что за спиной его уже выросли крылья - пускай маленькие, но вполне крепкие.
"Я такой дурак", - подумал он.
- ..Дурак ты, - подтвердила Эми.
Узнав, что Ноэль теперь крылатый, она даже разозлилась: их соперничеству пришел конец. Пока еще глобула Ноэля держится, разворачивается в поле - но вскоре она угаснет, задавленная крыльями. Ноэль перестанет быть воином.
- Дурак, дурак, - сказала Эми. - О, ты такой дурак.
- Я думаю показать ей звезды, - говорил, не слушая ее, Ноэль. - Вот будет вылет, тогда эфемеры разлетятся - а я этим и воспользуюсь.
- Веселые у тебя планы! - сказала Эми.
- Уж какие есть, - Ноэль глупо улыбнулся.
Эми возвела очи горе.
- У тебя что, одно на уме? - спросила она. - С каким идиотом я только связалась! Напарник, соперник... Эх ты, - она чуть утихомирилась. - Пойдем, Дуо послушаем. Скоро вылет, знаешь?
- Нет, - сказал Ноэль, позволяя себя увести.
Было собрание Скитальцев, говорил Дуо, военачальник и Белый Скиталец, говорил хорошо и задиристо, говорил о грядущем вылете, а Ноэль все стоял, и слова, умные, толковые и воинственные, все пролетали мимо него - Ноэль думал совсем о другом. Ноэль думал о Тании.
"Странно, - думал он, - насколько я стал другим".
Ноэль решил сначала, что это воздействие крыльев - пока не понял, что крылья были лишь следствием; а причина родилась давно, очень давно - наверное, в тот самый день, когда он на помосте въезжал в город.
- Дурак, - повторила Эми.
В день вылета он явился на холм, чтобы предупредить Танию: пусть выходит ночью. Он ждал ее, как обычно, под сосной. Тании не было. Ноэль нервничал все больше и больше. Он даже снял с себя рубашку и стал рассматривать собственные крылья: они подрагивали, глупые, на ветру.
- Вот я идиот! - сказал в какой-то момент Ноэль, поддавшись настроению.
Вечер подходил к концу, солнце закрывалось уже в небесах - а Тании все не было.
Ноэль ударил дерево кулаком.
И потом сел и сказал сам себе:
- Если ее через десять минут не будет, я ухожу.
И Ноэль начал считать, сбиваясь и постоянно надбавляя лишние секунды. На душе было тяжело и неспокойно.
... Тания появилась на семьсот сорок первой секунде. Ноэля при виде ее затопила такая радость, что он даже испугался - неужели теперь он настолько зависит от нее?
Ноэль не стал тратить времени на лишнее. Он наклонился и быстро поцеловал Танию. Она не успела даже как следует среагировать.
- Выходи ночью, - сказал Ноэль, отрываясь от ее губ. - Где-то перед рассветом.
Она медленно провела по губам рукой.
- Будем... будем смотреть на эфемеров, значит?
- Да, - сказал Ноэль. - Ты переборола свой страх?
Поколебавшись, она кивнула. Затем опустила глаза и сказала:
- Наверное...
- Слушай, - чуть позже сказала она, но Ноэль перебил ее:
- Нет. Молчи. Я все сделаю сам. Хорошо?
- Хорошо...
- ...Хорошо! - сказал отец. Была ночь, и отец провожал Ноэля в полет. На руках он держал небесного кота. Отец выглядел довольным - но во взгляде его нет-нет да проскакивала легкая зависть. Отец хотел бы и сам в сражение.
- Выгляжу хорошо, - уныло согласился Ноэль.
- Не так уж и хорошо, - сказала Эми.
Отец возмутился:
- Не завидуй, Эми!
- Я и не завидую, дядя Эльвин, - сказала она. - Просто на Ноэля давление оказываю, такое легкое, чтобы он лучше дрался. Вы понимаете.
- А-а, - догадался отец. - Ну, тогда хорошо.
Потом был вылет. Дуо скомандовал: "Ввысь!" - и несколько десятков Скитальцев поднялись в небеса. Отец снизу махал крыльями. Кот равнодушно зевал. Эми приблизилась к Ноэлю так, что их поля соприкоснулись, и хитро улыбнулась.
- Что? - спросил Ноэль.
- Не думай, Ноэль, - сказала она, - что я позволю тебе так легко сдаться. Вздумаешь к своей женщине лететь - я тебе поле пробью и заставлю на облако вернуться. Ты у меня живо прежним станешь.
- Ха, попробуй, - сказал Ноэль и поднялся выше. Эми последовала за ним. Они обогнали даже Дуо, который немедленно велел им вернуться на место. Ноэль и Эми неохотно подчинились.
- Эта женщина - она тебе нужна? - спросила Эми, вновь приблизившись к Ноэлю.
- Да, - коротко ответил он.
- С чего бы? Ты ее лет десять не видел, - сказала Эми. - Мне всё твоя мать рассказала!
- А отец? - спросил Ноэль.
- Что отец? - удивилась Эми. - Он на эту тему даже разговаривать не стал. Стоп! - сказала она. - Не увиливай от ответа. Зачем тебе понадобилась эта женщина?
- Зачем? - тут удивился уже Ноэль. - Чтобы любить ее.
Эми не нашла, чем ответить.
А небо между тем закончилось, и начался космос. Над головой, неимоверно огромное, сияло багровое солнце. Его лепестки сомкнулись, и сквозь них пробивался только тусклый, рассеянный свет. Солнце напоминало сейчас огромный ночник. Вокруг, в бесконечном пространстве, рассыпаны были звезды - большие куски камня, схваченного кое-где металлом. Они сталкивались друг с другом, боролись, бодались - жили, в общем; из пыли, поднятой таким образом, рождались эфемеры. Космические капли - большие водные подушки, с собственной атмосферой и странными, микроскопическими обитателями, соединялись в сферу вокруг солнца. Сфера эта защищала обитателей земли от вредного полуденного излучения. Звезды, что были внутри сферы, вели себя смирно, словно овцы в загоне. Те, что снаружи - бились, дергались; между ними метались новорожденные эфемеры, дикие, злобные и очень слабые. Взрослым эфемерам плевать было на молодняк, это все знали - однако они неизменно появлялись, стоило Скитальцам разрушить несколько звезд.
- Вот так! - кричал Дуо, полем своим раскалывая звезду - одну из бесконечного множества.
Вспугнутые, злобно шумели эфемеры. Все новые и новые появлялись снизу и сверху. Один из них налетел на Ноэля, выставив вперед шип, словно копье. "Осторожней!" - крикнула Эми, но Ноэль только усмехнулся. Не дожидаясь столкновения, он ударил сам: из поля его вырвался темный, алмазный луч - и, расколов шип эфемера, пронзил его самого. Зазвенев, эфемер распался тысячей льдинок.
- Ты в порядке? - спросил Дуо, подлетев поближе.
- Да, - сказал Ноэль.
- Тогда в атаку.
И Ноэль полетел навстречу эфемерам. Те ощетинились в ответ множеством шипов, лезвий, игл; однако и Скитальцы были не слабее. Ноэль сражался рядом с Эми. Она прикрывала его и, казалось, совершенно забыла о Тании. И это было хорошо. В тот момент - в самом деле - все в жизни Ноэля было гармоничным.
... И он не заметил, как бой закончился.
- Домой, - скомандовал Дуо.
Скитальцы стали спускаться. В ту ночь никто не погиб; правда, трех человек ранили. Эфемеры сражались вполсилы - так всегда было во время Единения. Самих эфемеров погибло под сотню - говорят, для них эта цифра ничтожна. Но Ноэль знал: эфемеров не так много, как кажется. Слишком тяжело они умирали.
- Я отлучусь, - сказал Ноэль, и Дуо кивнул.
Ноэль начал свой собственный спуск - он летел к холму с деревом. Сзади плелась Эми. Она выглядела недовольной. Сфера ее, пробитая в нескольких местах, мерцала и потрескивала.
- Ты куда? - спрашивала Эми, однако Ноэль делал вид, что не замечает ее.
- Куда? - Эми разозлилась и, обогнав его, выставила аж три шипа. - Если к своей женщине, то и думать забудь. Если домой - то полетим вместе. Подумай, прежде чем ответить.
И врезалась в него, как камень, выпущенный из пращи. Удар был столь сильным и неожиданным, что поля их не выдержали - тут же свернулись в глобулы. Ноэль вместе с Эми стал падать. Ошеломленный, он попытался развернуть поле обратно - но Эми не дала ему этого сделать. Она дралась молча и сосредоточенно. Они падали, а она дралась. Локоть ее угодил в живот Ноэлю. Ноэль задохнулся. Когда боль прошла, появилась ярость. Ноэль ухитрился отцепить от себя Эми, оттолкнул ее, прошипев: "Какая же ты зануда!" - и развернул поле. Эми схватила его за ногу и повисла так. "Идиот! Размякший идиот!" - вопила она. Ноэль сбросил ее, когда до земли осталось два метра - после чего налетел сверху, сорвал с ее спины глобулу и взмыл вверх. Эми осталась внизу. Она яростно кричала что-то и размахивала руками. Ноэль не стал слушать ее крики. Он сунул глобулу в карман (для него она все равно бесполезна) и направился к холму. Скоро рассвет, и Тания должна быть уже там.
"Сейчас покажу Тании эфемеров. Потом верну Эми глобулу, и мы помиримся, - решил Ноэль. - И все будет хорошо".
Тания была на месте. Заметив Ноэля, она радостно улыбнулась. Он, не говоря ни слова, подхватил ее на лету (Тания чуть поежилась, когда очутилась внутри поля) и начал подъем. На душе было удивительно легко.
- Я люблю тебя, - сказала зачем-то Тания.
Ноэль хотел сказать ей "И я люблю тебя" - но это прозвучало бы, как пустая фраза, отговорка. Поэтому он сказал:
- Я должен был остаться еще тогда. Прости.
- Нет, ничего, - сказала Тания тихо.
Она вздрогнула, когда небо раскрылось перед ними, и впереди возникли звезды. Ноэль опустился на одну из космических капель. Поверхность ее пружинила. Тания, потирая смуглые плечи руками, села и стала смотреть на солнце. Было прохладно, и она вся дрожала. А космос вокруг звенел: то звезды, оправившись от налета Скитальцев, рождали новых эфемеров.
- Странно, - прошептала Тания. - Я могу дышать...
- Это как облако, - сказал Ноэль. - Здесь можно.
Он перевел взгляд на звезды.
- Когда появляется новый Скиталец, - сказал он задумчиво, - его относят к звездам и оставляют часа на два. Чтобы вокруг него наросло кристаллическое поле...
- Это ужасно, - сказала Тания.
- Да, - сказал Ноэль и привлек ее к себе.
Она вздрогнула.
- Нет, - прошептала она. - У меня муж.
- Муж... - повторил он.
В голове вспыхнула картина: мужчина с печальным лицом говорит что-то Тании, она не слушает... Стало больно - больно от того, что он знал, какое решение правильное, и не хотел этого решения.
И он сказал - твердым голосом:
- Ты права. Муж и есть муж. Я не должен был уговаривать тебя. Прости.
- Вот именно, - сказала Тания. - Ты негодяй. Ты... Поцелуй меня.
- Нет.
- Поцелуй, - умоляла она.
И он поддался. Прижался губами к ее губам, поцеловал - не нежно, а скорее жадно, со страстью. Она, вся дрожа, ответила. А потом они легли на влажную поверхность капли и стали любить друга, не думая ни о чем - а вокруг шумели звезды, и солнце над ними медленно раскрывало свои лепестки, готовясь к новому дню.
"Я не должен, - думал Ноэль. - Не должен. Это в последний раз. Я обязательно прекращу это, прерву цепь глупостей... Я не должен".
Но душа его пела от счастья, и он знал, что прекратить попросту не сможет. Жизнь стала иной - и нечто доброе и нежное, теплое, прекрасное теперь наполняло ее новым смыслом.
... А где-то внизу горько плакала Эми, ощупывая свои слабые, нежные, куцые еще крылышки.