Аннотация: Финал Триммеры 2011. Вечер первый - Онищенко.
Райдо Витич
Одиннадцать вечеров
Вечер первый:
Онищенко А.А. Академия Времени. Миссия "Звезда Хазарии"
Снег нынче выпал поздно, стихийно перенеся Новый год на старый.
Читатель отряхивал ботинки от налипших хлопьев и оглядывал двор, ожидая, когда ему откроют дверь. Тишина по всей улочке, да и в доме неслышно, есть ли кто живой. Подкосили "каникулы".
-- Ээ! -- грохнул уже кулаком по дверям, раз на звонок ответа нет. Открыли, наконец. Критик поежился, зевнул душевно, пропуская гостя:
-- Что-то ты рано сегодня.
-- Какой рано? Полдень! -- скинул обувь и, получив тапки, пошлепал на второй этаж знакомым маршрутом.
Толкнул дверь в кабинет и сунул руки в карманы брюк, разглядывая привычный бардак.
-- На этот раз ты превзошел сам себя, -- заметил Критику.
Тот, молча, захлопнул ногой дверь и плюхнулся в кресло у камина, закутываясь в плед.
-- Ты про это? -- кивнул стену от и до заложенную рукописями. -- Забудь. На повестке другие романы, -- указал на разложенные на журнальном столике папки. -- Выбирай.
Читатель склонился:
-- Вольф М.О. Линия судьбы, -- протянул. -- Не, не хочу. Линия да судьбы - избито, название мыльного сериала напоминает. Ассоциации - хиромантия и любоффь.
Петров-Одинец В.А. Боль, Закон и Рэвенж Бред - как-то тоже не тянет. Боль мне без надобности, я ее после новогодней ночи уже хапнул. Закон тоже по больному проехал пару дней назад - ДПС привет передали, а Бред, он и есть бред, хоть Рэвендж, хоть Оранж.
Онищенко А.А. Академия Времени. Миссия "Звезда Хазарии" - хм. Ну-уу, -- и отложил папку на кресло. -- Первый пошел.
-- Приглянулось название?
-- Не напрягает, но привлекает. Хочется уже внутрь и узнать, чего там, в академии Времени, происходит. Так что, его первым читаю.
-- Ну, может другой роман приглянется?
-- Хм...
-- Калин Х. Затвори за собой поднебесье, -- прочел и отложил в уже образованную стопку. -- Не, извини. Ассоциации с Китаем, а Китай с блошиным рынком и ай-фоном для лохов.
Критик удивленно выгнул бровь, решительно не понимая, откуда такие выводы:
-- Стоп, ты Поднебесную с поднебесьем не спутал?
Но Читатель уже копал дальше:
--Воронцова О. Инициатор - нуу, -- прикинул вес папки и отложил к "Академии Времени".
-- Ага! -- улыбнулся критик.
-- Да не "ага", а загадашшно. Страсть люблю ребусы.
Долгая Г.А. Бирюзовые серьги богини - нет, -- отодвинул решительно. -- Женской бижутерией сроду не интересовался. Ровно мне и на серьги и на колье и на цвет оных.
Ганжа П.А. Холодное блюдо -- это про месть кулинара, что ли? Чего-то как-то невкусно, -- поморщился. -- Лотарёв М. Приключения Осмотрительного - не пойми чего к чему. Не хочу - деццко, -- плюхнул на верхушку стопки. -- Мешков П. Черный корректор -- хорошо, что не степлер, -- буркнул, водружая рукопись на "Холодное блюдо". -- Тростников Д.В. Прямой эфир - как пить дать - проза, -- покрутил в руке и, все-таки, отложил в избранное. -- Дмитриева Н. Сказочка для негероев -- хыр! Для меня что ли? Сто процентов - легкая фентезюшка. Ладно, и ее прихватим. Та-ак-с! -- уселся в кресло и, не глядя, отправил на колени Критика четыре копии отобранных романов. И ткнул пальцем в верхний. -- Первый!
Критик потер глаза: нет, какой черт принес гостя в такую рань? Вот ведь тяга к литературе!
-- Не спать! -- рыкнул тот. -- Ишь, разомлел за каникулы. Соберись, и кофе сделай, а?
-- Ну, ты наглец, -- качнул головой Критик.
-- Я - Читатель - чего хочу, то и говорю, что хочу читаю. Это ты слова и выражения подбираешь, а у меня все просто - хочу - не хочу, нравится - не нравится.
И раскрыл папку с рукописью.
Онищенко А.А. Академия Времени. Миссия "Звезда Хазарии"
Минуты не прошло - Читатель возмущенно и разочарованно уставился на Критика:
-- Не понял, чего это?
-- Ты про пролог? Выписка из учебника истории, -- бросил сухо. -- Видимо автор не в курсе, что пишет художественное произведение, и в этом случае в прологе должна быть вводная в произведение, а не историческая справка. Диссертацию на тему Хазарского Каганата с литературным творением попутал.
-- Чую, нас сейчас, действительно, кандидатской по истории накормят, -- тяжело вздохнул Читатель. -- Оно мне надо? А чего, в сноски-то нельзя было весь этот реферат сунуть?
-- Меня спрашиваешь? -- выгнул бровь.
Читатель недовольно поджал губы, и перелистнув пролог, принялся за первую главу, правда, уже с испорченным настроением. Замануха, что привлекла его в названии, оказалась мыльным пузырем и серьезно разочаровала.
Еще минута и он с треском захлопнул рукопись:
-- Нет, это точно диссертация! -- разозлился. -- Ты ясновидящий, что ли?
Критик оторвался от чтения и спокойно посмотрел на возмущенного друга:
-- Нет, просто опыта достаточно. Если автор с первых строк допускает столь вопиющие ошибки, ясно, что далее он не исправится. Что, в общем-то, и видим - после пролога в виде исторической справки, тут же натыкаемся на смесь зачатков литературного языка и стабильного менторского нудения научного работника. Обрати внимание на построение предложений: Как часто встречается в истории, период расцвета их государства сменился упадком, и постепенно, под давлением недружелюбных соседей, теснимый со всех сторон, великий и славный хазарский народ не устоял под натисками, потерял свою былую силу, государственность и распространился по бескрайним просторам Евроазиатского континента.
--Стопроцентная цитата из учебника истории, -- скривился Читатель. -- Я его и так почитать могу.
-- Да, друг мой, к сожалению и дальнейшее внедрение в текст не радует. Язык тяжелый, казенный, смесь научного, официально -делового и нарочито вычурного в каркасе художественного. К этому еще выплывает битый перебитый, излейбланый всеми литературными направлениями, Завулон. Штапм.
Предложения слишком объемны по смыслу: Завулон довольно улыбнулся, произведенный его речью эффект явно льстил его самолюбию, дождавшись пока удивление собравшихся немного стихло, он продолжил
Вылезают лишние слова, убивая и без того слабо литературное повествование. Как пример - Присутствующие, не перебивая собеседника, в знак уважения закивали головами. "Головами" тут к чему? Можно ногами или ушами кивать?
-- Для идиотов написано, -- надулся совершенно разочарованный Читатель. -- Чувствую себя студентом на лекции! А я просто почитать хотел! -- отложил рукопись. -- Давай-ка я сам за кофе схожу?
-- Фантик! -- двинулся из комнаты. -- И-и, это... коньячек, пожалуй, прихвачу. Боюсь, без него я этот учебник не осилю.
Однако, не помогло.
Критик то и дело морщился, читая текст, Читатель все больше налегал на коньяк и смотрел в потолок.
После третьей чашки кофе Критик не выдержал и прошел за сигаретами, закурил, глядя на пламя в камине.
-- Ну и что скажешь? -- покосился на Читателя.
-- Коньяк отличный.
-- Я про роман.
-- А это роман? -- удивился искренне и демонстративно захлопнул рукопись.
-- Н-даа, но дочитать надо.
-- Тебе надо - ты и дочитывай, -- буркнул.
Критик вздохнул - у него не было таких возможностей, как у Читателя - пришлось вновь внедряться в текст. Через пару часов, когда упившийся и хоть тем доставивший себе радость Читатель, храпел, Критик закрыл папку и отложил на журнальный стол. Уставился перед собой, подводя неутешительные итоги:
Вопиющие школьные ошибки, и это при самом монументальном подходе к исторической канве. Например:
Нам здесь суждено остаться на веки
Наречия "свыше", "вовнутрь", "вниз", "наверх", "навеки", - пишутся слитно! (интересно, автор покраснеет или нет?)
Пунктуационные: Завулон молча, кивнулголовой в знак согласия
Кстати, эти кивки головой, уже к двадцатой странице поперек горла встают. Но к ним присоединяется "свой" в разных склонениях, и добивает. Слова - паразиты, и текст засижен ими как мухами.
- Откуда в толстом Аароне столько прыти и резвости, наверное, уже почувствовал запах золота, - про себя подумал он и поспешил к товарищам.
Мысли выделены, как прямая речь, а не скобками.
Масса повторений, что усугубляют впечатление, что написано для дебилов:
От жуткого пережитого страха, глаза тархана чуть не вылезли из орбит и с ужасом взирали на остановившуюся водяную гладь. Его трясло словно в лихорадке. Ничего не понимая, в полубессознательном состоянии, он шепотом произносил слова молитвы. Завулон дернул его за рукав, пытаясь вывести из ступора.
- Очнись Изобар, все позади. Над нами просто толща воды, колодец снова заполнен доверху. Пойдем вперед!
Изобар с ужасом посмотрел на Завулона.
Однако встречается такое, что академику не разобрать, причем ни на трезвую, ни на хмельную голову:
- Война есть убийство. И сколько бы людей не собирались вместе, чтобы совершить убийство, и как бы они себя при этом не называли, убийство все же самый худший в мире грех! В пути ты станешь призывать людей к войне. Война - это грех, сопряженный с удовольствием. Грех этот признает свою вину, и только зависть не признает ни вины, ни удовольствия!
Что хотел сказать автор?...
Предложения построены сикось -накось: Участники не состоявшейся панихиды в изумлении потеряли дар речи. Чаша из руки Аарона упала на землю, разливая вино на дорогой ковер. Повисла пауза. Пользуясь их замешательством, Изобар подошел к столу и уселся на ковер возле Маханема.
Или
Внимание Кара-Кумуча привлекло конское ржание, которое послышалось с того берега черного пруда.
- Это не мой конь, - подумал хан, - здесь не может быть людей.
Кара-Кумуч поднялся с земли и направился сквозь густую осоку, к тому месту, откуда послышалось конское ржание.
Тавтология и плеоназм на постоянной основе. Причем, последнее просто бедственно!
Плеоназм - лишние слова, которые не сообщают ничего нового, необходимого для понимания текста. При этом они занимают место, не оставляя его словам нужным, затемняют смысл высказывания, отнимают время у читателя.
Илья Просветов утвердительно кивнул головой
Илья отрицательно покачал головой.
Илья глупо кивнул головой
У третьих, самых многочисленных костров, собрались самые веселые и жизнерадостные. Это были молодые воины и незамужние женщины рода. Здесь не велись пустые разговоры о былом. Под звуки барабанов и мелодичное звучание щипковых инструментов молодежь кружилась в танцах, предпочитая веселящему кумысу и обильной еде дружеское общение с противоположным полом. Илья задержался у одного из таких костров. Легкость в груди от выпитого, задорный ритм музыки просто не мог не манить к себе. В веселом танце у костра кружилось вместе несколько пар. Илья стал с интересом наблюдать, наслаждаясь задорной пляской и изящными движениями танцующих пар. Внимание его привлекла девушка, которая резко выделялась среди прочих. В мерцающем пламени большого костра, он жадно пытался разглядеть ее лицо и фигуру. ( тавтология и плеоназм)
- Боже мой, какая красавица!
По коже пробежал мороз и Илья поежился.
- Бр-р-р!
А это уже из серии "и накрашенная страшная, и не накрашенная". Короче, ужасно красивая...
Некорректно выстроенные предложения:
Язык присох к небу, всякий бред кружился в голове, он просто не мог найти нужных слов, чтобы ответить ей.
Получается, что бред не мог найти слов. И получается, действительно, бред.
В общем, текст далек от совершенства, мягко говоря. Очень мягко говоря.
Однако, нужно отдать должное идее, серьезному подходу к исторической действительности, созданию атмосферы. Да и герои выписаны отлично - реально, достоверно.
Читатель всхрапнул и встрепенулся. Уставился на Критика:
-- Ааа!... Хм. Ну, чего, добил монографию? Или она тебя?
-- Это ты зря - чем дальше, тем интереснее. В отличие от многих современных романов, здесь есть интрига, непредсказуемость, и при этом, достоверность. Особенно удачно выстроены батальные и околобатальные сцены. Сплетение с историческими фактами, причем, подчеркиваю - не взятыми с потолка и не выдуманными, а реальными - делает произведение, если не уникальным, то оригинальным точно. И поднимает на очень высокий уровень. Но! Эта вязь несовместимых стилей, менторство наравне с витееватостью, совершенно детские, я бы сказал, нелепые и стыдные ошибки, незнание элементарного в применении именно художественного стиля, зато на "ура" применение научно-популярного, и при этом, игра словами, бездумная, на уровне гротеска, очень сильно режет произведение, сваливая его к плинтусу. Ну, суди сам:
Невдалеке, у небольшого жертвенного камня, который был установлен на земле, полусидел, полулежал русский витязь, без признаков жизни.
Илья Просветов медленно отходил ото сна и разомкнул тяжелые веки. Увидев вокруг себя незнакомых людей, он хотел приподняться на локтях и встать
Ну, что ерунда? Что за выписки из сочинения семиклассника? И тут же читаем:
Между тем, Мстислав Романович Киевский еще оставался на берегах Калки в укрепленном стане и видел всеобщее бегство. Татары приступили к его укреплениям и три дня бились с ним, но одолеть не смогли. Жажда мучила русичей, и тогда, когда терпеть стало невмоготу, князь Киевский поддался на татарские уговоры. Татары клялись в исполнении условий договора, если русичи сложат оружие, то их не станут преследовать. Как только князь с дружиной выполнили их требование, и вышли из укрепленного стана, татары с жестоким остервенением накинулись на них, погнали к реке и перебили полностью.
И тут же:
Вероятнее всего факт истребления татарами бегущего в панике к реке Калке остатков русско-половецкого войска так бы и остался историческим фактом, если бы не одно обстоятельство. Ярославский князь не прислал к Днепру своей дружины, но храбрые витязи княжества, желая из благих побуждений идти на битву с неприятелем, промеж себя порешили быть под началом того князя, который больше всех будет радеть за соединение отечества и под его могучей рукой общим строем идти на врага. Их собралось несколько сотен, ведомые славным витязем, имя которому было Алексей Попович, они переправились немного выше по течению и, в самый разгар побоища ударили общим строем в татарский тыл. Они не могли сломить врага, введу своей малочисленности, но сильным натиском они смяли ряды татар, заставив их обратить внимание в нужный момент на себя. Своим беспримерным подвигом они дали возможность переправиться бегущим товарищам на другой берег реки.
Три в одном. У меня, грешным делом, возникла мысль, что за ширмой "Онищенко Андрей Андреевич" скрываются - Онищенко, Андрей и Андреевич. Один утром писал, второй днем, третий вечером. Один в школе, на уроках, второй в университете, в перерыве меж лекциями студентам, третий, фантаст - передвижник на пенсии, явно, обчитавшись АИ, свои вставки делал, компануя с написанным остальными. Вот и получилось, не пойми что. С одной стороны - "Война и мир", с другой - комикс по мотивам "попаданцев".
Нет единства и слаженности, отсюда - нет ритма. Непонятно, что это вообще: художественное произведение с научно -публицистической составляющей, или научный труд историка, который решил донести до деток какие-то факты истории в привычной и увлекательной для них форме, поэтому писал монографию на рельсах фантастики. Причем, рельсы ржавые и спорные, местами деревянные. И получилась, действительно, фантастика, но не в плане жанра, а в плане подачи.
Создается впечатление, что автор долго не мог определиться, что же он пишет. Вот определился бы, научился увлекать читателя с первой главы, перестал бы путать стили, и мы могли бы увидеть настоящий шедевр.
Вообще, я рассматривал бы этот роман, как нечто отдельное, местами приближенное к классике, как показатель лучшего. А местами тоже - к классике, но с другой стороны - в качестве стандартного примера ошибок и нелепостей.
-- Знаешь, какие ассоциации у меня возникли, когда читал? Что сижу на уроки истории на перекрестном допросе. С одной стороны училка в розовом, губки - бантиком и формы Монро. Протягивает она мне восточные сладости и ласково спрашивает: скажи-ка, свет мой, Васенька, кады у нас Куликовская битва была? Я только рот открыть ответить, как получаю подзатыльник от второй - запакованной в строгий костюм, как в скафандр, прилизанной и в очках в роговой оправе. И орет она мене в лицо: встать тупица! Быстро рассказал предтечу Пунических войн, синхронизировал по датам!
-- Я понял, о чем ты - это и есть смешение стилей. При всем моем уважении к идее и композиции романа, за которые я со спокойной душой ставлю 10 из десяти, за стиль могу поставить лишь 2 из тех же 10. Ошибки можно убрать - не суть, но роман написан смесью художественного и научного стиля, а это уже неисправимо. И серьезно, очень серьезно портит и восприятие и впечатление. Если отделить один от другого, то опять же - первому 2, второму - 10.
Что есть художественный стиль? Стиль речи, который применяется в художественной литературе. Текст в этом стиле воздействует на воображение и чувства читателя, передаёт мысли и чувства автора, использует всё богатство лексики, возможности разных стилей, характеризуется образностью, эмоциональностью речи.
Что мы видим в данном произведении, если брать именно художественный стиль?
Илья сидел у костра в одиночестве и наблюдал за походным бытом кочевников.
О каком богатстве лексики тут идет речь? Что может себе нарисовать читатель по эскизу автора?
Несколько человек, в том числе и мой дед, не выдержали и приблизили глаза к дырке в войлоке. Во дворе бодались два страшных быка с огненными глазами, пестрый и черный. Испугавшись духов, люди отпрянули назад и затаились в страхе. Лишь поздно вечером в юрту зашел изможденный и мокрый от пота Берке и с трудом, переводя язык, промолвил: "Я победил оспу. Она ушла обратно".
А в этом примере, что имеем? 1223 год на дворе, но некто кам Берке, усопшая легенда для воинов Кара-Кучума, был лично знаком с Пастером и знал что такое оспа. Изгонял он ее, правда, методом вполне естественным для своего времени - путем камлания и бодания духов. Но все, кто смог вытащить свои глаза из глазниц и приблизить их, как перескопы, к дыркам в войлоке, затаились в страхе неизвестно где - то ли в обитель духов кросс сдали и там под какой-нибудь рог замаскировались, то ли тут же, под половичек залезли и там притихли. Вот тебе картинка, кою нарисовал автор, и спорю на пробитый цент, был уверен, что рисует другую.
А это?
Кам-возница посмотрел сначала вперед, затем по сторонам, но нигде ничего не было видно, ни слышно.
Кам сдает экзамены на права? Это из билета по ПДД? И молчу на счет "не слышно", потому что, это вообще не увязывается, даже если представить что у кама был слуховой аппарат. Ну, не реагирует он на повороты головы, и лучше слышно, оттого, что ты по сторонам посмотришь, не будет.
Ата хан, погруженный в свою думу, сидел спиной к входу
То есть, мыслей у хана ровно по количеству голов - одна. Представил человека с одной мыслью? Уровень его интеллекта?
Вот-вот.
Что касаемо второго стиля:
Научный стиль -- стиль речи, которому присущ ряд особенностей: предварительное обдумывание высказывания, монологический характер, строгий отбор языковых средств, тяготение к нормированной речи.
Стиль научных работ определяется, в конечном счете, их содержанием и целями научного сообщения: по возможности точно и полно объяснить факты, показать причинно-следственные связи между явлениями, выявить закономерности исторического развития и так далее.
Вот тут без вариантов и претензий - все четко, логично. Отлично.
Смешение данных стилей, естественно, приводит к недоумению. Поэтому твои ассоциации совершенно естественны.
Критик вздохнул и сунул рукопись под стол.
-- Хм. И какая оценка будет? -- осторожно спросил Читатель, незаметно задвигая вторую папку с романом ногой под кресло.
Критик сцепил руки замком на груди и свысока глянул на друга:
-- Уже озвучил - 6. Но ставлю - 5. Балл снимаю за школьные ошибки. Странно их видеть в монографии. И совершенно не смешно. Если б их допускала, какая-нибудь Маня Пусик в своем розовом дневничке, я б еще понял. Но в столь объемном и монументальном труде? Это, прежде всего, неуважение автора к самому себе. История - досконально, батальные сцены на уровне Льва Николаевича, а с русским языком и литературой проблемы на уровне школьной программы... Фыр!
-- Как ты его вообще осилил? -- задумчиво протянул Читатель.
Критик качнулся к другу и протянул доверительно:
-- Легко! Во-первых, я очень люблю историю. Во-вторых - мне было безумно интересно: отвалятся ли хотя бы к финалу головы тех, кто кивал ими все произведение...