Райдо Витич : другие произведения.

Стать Богом 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Окончание

   Глава 21
  
   Выезжать решили рано утром. Амин был против, чтобы Вита, в принципе, что-то затевала, тем более куда-то отлучалась. Но девушка была настойчива и мужчина сдался. Однако для собственного успокоения приставил к ней двух лучших из своих людей.
   Каэль - синеокий и настолько величественный, что Вита, с минуту разглядывая его снизу вверх, смогла только вздохнуть. Глядя на его физиономию, приходило лишь одно слово на ум - "лучезарный", однако имея практичный склад ума, Вита задумалась, как будет себя чувствовать лошадь под немалым весом этого "лучезарного" гиганта. А ведь животному еще и дополнительный груз взять придется.
   Зато успокоил второй - гибкий, стройный, по лицу - юноша, по взгляду - муж. Но лошадь под ним прогибаться не будет точно.
   Девушка посмотрела на Амина и открыла рот, чтобы возразить на счет Каэля, но поняла по взгляду архана - бесполезно, и смирилась. Села в седло.
   -- Сутки, -- выставил палец Амин.
   -- Не беспокойся, -- улыбнулась подбадривая. И уже развернула лошадь, как увидела летящего к ним парнишку.
   С криком:
   -- Архангел, архангел! -- юноша фактически влетел в Амина и вложил ему в руку свернутую тряпицу. -- Передать для Виты! -- выпалил.
   Мужчина посмотрел на сверточек, на девушку и протянул Вите. Та развернула тряпицу, взвесила кожаный мешочек и раскрыла его. Высыпала содержимое на ладонь и замерла на пару секунд.
   -- Сука, -- вырвалось само. Пальцы сжали жетоны погибших подчиненных так крепко, что те впились в кожу. "Любовь" к Сантане в тот момент была настолько сильной, что дали бы - Вита его загрызла. Взгляд девушки скользнул вверх за край ограды. Там уже поднималось солнце, но не для всех. Но она еще жива, значит, группа существует, значит есть, кому выполнить задание и оплатить счет за преданных и убитых.
   Вита сунула жетоны в карман и случайно заметила черную букву на белой тряпице. Развернула ее, прочла, мрачнея на глазах ангелов. Минута и уставилась на Амина:
   -- Я еду одна. Без возражений. Вернусь завтра утром.
   И наддала кобылку.
   Амин посмотрел девушке вслед: чтобы она не говорила, а ей нужна охрана. Явно что-то случилось, и пусть это останется для всех тайной, главное, чтобы не превратилось в общую беду.
   Архан еле заметно кивнул своим воинам, и те мигом сели на лошадей, развернули их за девушкой. Приказ был понятен: держаться на расстоянии, но из поля видимости не выпускать.
   -- Головами отвечаете! -- услышали в спину.
   Вита летела ничего и никого не замечая. В другом бы состоянии изворчалась, все-таки конный спорт не ее, но тут было не до сетований.
   Она прекрасно все поняла из короткой записки Сашки. И хоть питала к Святову мало теплых чувств, должна была вытащить его. За себя не боялась - понимала вряд ли Сантана появиться не один, просто не в его интересах посвящать еще кого-то в суть дела. А с ним одним, была уверена, справится. Главное, чтобы мальчишка не умер от страха раньше, чем она появится.
  
   К скалам подъехала к вечеру. Знакомый вид навевал паршивые воспоминания и будил ненависть и брезгливость.
   Вита без труда нашла двери и толкнула их ногой. Из проема пахнуло затхлостью и гнилью, останавливая на минуту. Запах будил слишком много неприятных воспоминаний и словно грозил, но девушка пересилила себя и заставила шагнуть на ступень вниз. Медленно прошла по пустому коридору и остановилась у знакомой клетки. Оглядела грязные стены, сырой пол с клочками сгнившей соломы и невольно передернулась. Пять лет! Пять лет просидеть, словно волчица на цепи в конуре. Пора и за это ответить Сантане.
   -- Узнала? -- услышала позади. Но даже головы не повернула - смысл? Прямо здесь и сейчас вцепиться ему в глотку? Хорошо бы, да рано - нужно узнать, где Володя.
   -- Где Свят?
   Люверт медленно подошел к ней, встал в паре шагов за спиной:
   -- Рад, что приехала одна. Благоразумно. Больше шансов у твоего протеже. Кстати, как он сюда попал?
   -- Мальчишка не при делах, один из ангелов...
   -- Ой, только не надо мне лгать, -- поморщился. -- Твой студент болтлив до неприличия. Пока я его к стене привязывал, он мне всю биографию в красках разрисовал, выложил, о чем и не спрашивал: и где учился и как ваш с Лилькой разговор подслушал, и как загорелось у него стать бессмертным. И как на скип пробрался, и как за панелью криоблока прятался. И как ты его нашла, как ждать приказа. Как он сбежал, боясь, что ты его насильно обратно в жизнь смертную и тоску отправишь. Хлипок. Даже давить не пришлось...
   -- Сволочь ты, Люверт.
   -- Мне другое прозвище нравилось.
   -- "Дьявол"? Не сомневаюсь. Но мелковат. Обычный бес и то слабо тянешь.
   -- Ошибка - я глава чертей. Лилька-дура все больше к своим ангелочкам тяготела, аналоги ее бабских розовых соплей, этакие прынцы в сахарной вате, по уши накаченные моралью.
   -- Ближе к делу: где Володя? -- уставилась на него через плечо, не скрывая призрения. Сантана ухмыльнулся, одарил ее презрительно-оценивающим взглядом:
   -- Зачем тебе хлюпик Вова? Вроде вдвоем управлялись.
   Вита отвернулась, чтобы он не увидел гримасу брезгливости на лице:
   -- Воду в ступе долго будем толочь?
   -- Ладно, -- согласился через паузу. -- Мне нужен аннигилятор.
   -- Что за хрянь?
   -- Не играй со мной, а то Вове платить придется.
   -- Веди к нему - там поговорим. Нет... Мне здесь не дует.
   -- Всем ты хороша, -- усмехнулся. -- Одно плохо - баба.
   -- Не любишь женщин?
   -- Ну, что ты... смотря в какой позе. Вперед иди и не вздумай меня чудесами эквилибристики поразить.
   -- Даже желания нет, -- заверила и пошагала вглубь коридора. -- Куда идем?
   -- Вольер для хищников, -- хмыкнул. Вита только зубы сжала.
   Лаборатория небольшая, до нужной клетки добрались за пару минут. Девушка сразу увидела Святова. Тот был привязан к крюку в стене, в рот сунут кляп. Но только мужчина заметил Виту тут же замычал, а взгляд затравленный испуганный до нельзя, умолял, как пеленговал: sos,sos,sos.
   Вита взглядом дала понять: не дергайся, потерпи, все будет хорошо. И спокойно прошла внутрь, видя, что дверь убрана, значит закрыть их Люверт не сможет. Села на деревянный чурбан, о который когда-то точили ногти хищники, и уставилась на Сантану:
   -- Итак, тебе нужен прибор, у которого даже нет названия.
   -- Это неважно, нравится, сапогом обзови. И сюда давай, -- поманил ладонью. -- Потом Свят твой и мирно расходимся. Предложение шоколадное.
   -- Угу, -- кивнула. -- Одно "но" - этого сапога, аннигилятора, прерывателя, пульта и прочая, у меня нет. Сама последние дни нахожусь в мучительных изысканиях данного предмета.
   Сантана опустил руку, в упор воззрился на Виту. Девушка была спокойна, глаза чисты, но взгляд жесткий. Он знал ее меньше, чем ее сестру, но как-то сразу понял, что не лжет, поверил.
   -- Значит, знаешь у кого он.
   -- Знала бы, мы б с тобой здесь не сидели. Нашла, вытрясла. Нажала бы кнопку и отправила вас к чертям.
   -- Я не демо версия.
   -- Нет. Но сдох бы как они, как миленький. Я бы позаботилась.
   -- Сама бы стала смертной.
   -- Не поверишь - мечтаю.
   Сантана не спускал с нее взгляда и видел - не лжет.
   Скверно.
   Мужчина сложил руки на груди, задумчиво прищурился на Виту:
   -- Тогда зачем явилась?
   -- Все равно сюда собиралась - дела. А тут твоя записулька. Удачно. Думаю, заодно Свята заберу. Отпусти мальчишку, он всего лишь глупый щенок, навару тебе от него никакого.
   -- Мне нужен прибор, -- заявил твердо.
   -- Мне тоже, -- кивнула.
   -- Где он может быть?
   Вита скорчила рожицу и развела руками:
   -- Где угодно. На этой планете семь континентов. Пока обживается лишь один, поэтому круг поисков, конечно, значительно суживается. Но даже так - прогноз неутешительный, что-то около трехсот лет по времени на поиски.
   Она смеялась, а ему было не до смеха.
   -- Где он?!
   -- Не зна-ю! Когда выходила от Лили - был, когда садилась в скип - был. А дальше - словно испарился и когда, куда - вопрос. Я завязала гадать. Ты можешь продолжить. Поделись, если умная мысль нагрянет. Интересно все-таки, куда он делся.
   Сантане не нравилось, что она так легко относится к утрате важного аргумента. Не мог он понять, что девушка, сообразив что "чудо" сотворить не получится, успокоилась и стала рассчитывать лишь на свои силы.
   -- У меня предложение - давай устроим партию и решим все разом, если уж так получилось, что приборчика у нас больше нет.
   Мужчина, не мигая, смотрел на нее и чувствовал, как внутри растет раздражение, готовясь ослепить яростью.
   -- Честный бой, лоб в лоб, без всякого подспорья. И пусть Бог решит, кому жить и властвовать.
   -- Бога нет. Ничего нет, -- разжал губы.
   -- Ну и не прав. Но не о том речь. Предложение услышал?
   -- Плевал я на твои предложения. В общем, так: убирайся. Вернешься только с прибором, тогда и своего хлюпика заберешь. И поторопись, его я, как тебя кормить не собираюсь, и поить тоже. Поэтому, честно говоря, не знаю, сколько он протянет, протянет ли, умрет все-таки или будет жить мумией.
   Вита оглядела Александра с ног до головы, будто видела впервые и пошла к Святу.
   -- Не приближайся.
   -- Не угрожай.
   -- Я сказал!
   Вита хотела нападения, специально провоцировала мужчину, но не думала, что случиться непоправимое. Сантана не приблизился, как она хотела - кинул клинок. Нож свистнул неожиданно и вошел в горло Свята.
   Девушка с ужасом уставилась на оружие, пронзившее шею, на струйку крови, что потекла вниз. Вот только в глаза парню посмотреть заставить себя не могла. И озверела, прыгнула с места. Ударила одной ногой Сантане в лицо, другой в грудь.
   Мужчина вылетел из вольера. И тут послышались чьи-то шаги. Сантана вскочил, качнулся к Вите, что ждала его, и резко ушел в темноту. Девушка ринулась следом, но остановилась - за ее спиной умирал человек, любопытный, мечтающий о бессмертии студент. И умирал по ее вине.
   Вита вернулась и замерла над ним, не зная, что делать и как помочь. Артерия и трахея повреждены, возможно шейные позвонки. Вытащи нож и хлынет кровь.
   Каэль и Езель появились возле клетки и вопросительно уставились на Виту.
   -- Сантана. Он где-то здесь. Наверное, -- смогла выдавить девушка. Каэль понял и двинулся на поиски, а Езель остался рядом с Витой. Стоял за спиной и смотрел на умирающего, и девушка затылком чувствовала обреченность и сочувствие в его взгляде, понимала, что тот уверен - Свята не спасти.
   От этого было так тошно, что хотелось взвыть.
   Вита осторожно вытащила кляп изо рта мужчины.
   "Прости", -- смотрела на него и не могла даже пошевелиться. Сантана убил последнего, кто прибыл с ней на Хирон, убил гражданского, мальчишку, глупенького ребенка не сделавшего никому плохого. И она спровоцировала Сантану на убийство, она виновата и больше никто.
   Езель развязал Святу руки и придержал, чтоб тот не повис на лезвии.
   С губ парня потекла кровь, зрачки стали огромными от страха:
   -- Я умираю? -- просипел.
   -- Нет... Нет! Тебе же не отсекли голову...
   -- Умираю... Знаю... Прости, я взял... в скипе...
   Вита нахмурилась: так прибор все это время был у студента?
   -- Когда успел?
   Свят улыбнулся и захрипел, кровь пошла горлом и полилась ручьем из рта.
   -- За панелью... Нафиг оно... бессмертие? -- прошамкал и осел, глаза застыли. Езель подхватил его, и резко вытащил нож. Кровь брызнула в лицо Вите и обожгла будто искры.
   Ангел положил мужчину на пол и с сочувствием уставился на девушку. А ту качнуло, оттерла в прострации лицо от крови и уставилась на свою ладонь - чужая жизнь... Ей доверилась и смерти отдана. И не спасло хитрое изобретение сестры. Вот если б не было: если б каждый был равен в смерти и понимал, что жизнь - дар, отмерянное тебе на что-то время, возможно смерть не так косила, и меньше было бы убийств? Наивно. Но мир бессметных оказался жесток не менее чем мир смертных. Но там хоть умирали упыри, не только праведники, и все были равны, что в рождении, что в смерти. А тут в бессмертии и то справедливости не было - Володя мертв, а Сашка Люверт жив. И не судьба решила, не Бог, а редкая сволочь, Дьявол воистину.
   Ему вечная жизнь, а пацану - могила?
   Упырю, что перебил своих товарищей, всех предал и прошел по головам - жизнь, а любопытному ребенку, нафантазировавшему себе чудеса и идеалы - смерть.
   Ну, нет, так не пойдет. У каждого должен быть выбор и право на справедливость. Смерть нужна как проявленье правосудья.
   Вита встала на колено пред мертвым, заглянула в мертвые глаза:
   -- Я поняла, Володя. Прости, что поздно, -- сглотнула ком в горле и закрыла веки покойнику.
   Поднялась и двинулась по коридору к административным кабинетам. Езель следовал за ней, потом присоединился Каэль. Мотнул головой на немой вопрос товарища. А Вита вовсе его не спрашивала, нашел ли "Дьявола". Знала - Сантана давно скрылся. Такие, как он не любят лобовых атак с противником его сильнее.
   Да и плевать. Настанет время и он ответит, ответит по справедливости. Вот только нужно ей помочь.
   Девушка оттолкнула шкаф от стены, второй, третий. Ангелы удивленно смотрели на нее и не решались помочь. Лишь во втором кабинете за шкафом оказался сейф, в нем арсенал - три пистолета, две обоймы, шокеры и ровные бруски пластида на верхней полке. Много меньше, чем она думала.
   -- Мешки, -- бросила ангелам. Каэль развел руками. Езель скинул плащ на пол:
   -- Подойдет?
   Вита молча начала укладывать взрывчатку. Последней выгребла коробку с детонаторами. Открыла и проверила - ровные ряды плоских квадратов размером с подушечку мизинца, каждый в своем пазе, предохраняющем от соприкосновения, повреждения, случайного детонирования. Закрыла и отдала Езелю.
   -- Это самое главное. Будь осторожен.
   Каэль сгреб плащ, Езель понес ящик, как хрупкий сосуд.
   Вита сунула один пистолет за пояс на спине, прикрыла рубашкой, чтоб не было видно. Остальное отдала уже возле лошадей.
   -- Отдадите Амину. Возвращайтесь, -- приказала мужчинам, вскочила в седло. -- Мне в другую сторону. Не вздумайте за мной ехать.
   -- Мы должны.
   -- Ничего и никому. Только себе. За этим мне и нужно. Но без вас. Езжайте! -- наддала лошадь и та рысью понесла прочь от ангелов и злополучной лаборатории. Когда-то она служила прибежищем добрых людей и добрых дел, но кануло время и все перевернулось с ног на голову.
  
   Вита гнала лошадь к порт-скипу так, что уже утром была на месте.
   Ангар в лесу изрядно покорежило, обшивку выгнуло, словно от взрыва. Внутри царил разгром, пульты были разбиты дребезги, эскалаторы наверх и вниз вывернуты спиралью и торчали в стороны. Один из скипов платформа не удержала, выпустила, обвалившись, и он валялся на боку, подмяв под себя погрузчик, придавленный балкой ангара. Зато два других, включая нужный ей, тот самый, в котором на Хирон прибыла она и Володя "зайцем", еще стояли на платформе наверху. Но лезть к ним пришлось по гладким стойкам, шатким, как березки на ветру.
   Ей осталось лишь подтянуться, зацепившись за край платформы, как наверху появился Сантана. Вите одного взгляда на него хватило, чтобы понять - из порт -скипа живым уйдет лишь один. Девушка протянула руку, чтобы зацепиться за нижнюю рейку и тут же мужчина ударил ногой по креплению стойки. Та полетела вниз, увлекая за собой девушку.
   Вита чудом успела спрыгнуть, правда приземлилась не совсем удачно - ногой въехала в расщелину меж металлическим хламом. Пока вытаскивала ногу, приготовилась стрелять. Выставила пистолет, навела наверх, но "Дьявола" уже не было видно.
   Когда он успел сюда добраться вообще, с чего его понесло на свое же место преступления? -- щурила глаз девушка, осторожно продвигаясь к стене, чтобы обойти с другой стороны стоек. И прислушивалась, приглядывалась, ожидая появление или нападение мужчины в любой момент, в любом месте. Однако было тихо - ни звука, ни шороха, и ни единого признака присутствия живого во всем ангаре - хоть думай, что Сантана померещился.
   Однако у запасной лестницы мелькнула тень, слева от головы девушки вскрыло обшивку пулей. Вита отскочила и, пригнувшись, побежала под прикрытие целого столба - стойки. Еще две пули пытались ее догнать, но неудачно. Вита впечаталась плечом в колонну и выстрелила по виднеющемуся силуэту наверху.
   Стало опять тихо, но идти дальше было опасно, и Вита присела у столба, пытаясь обдумать, как ей обхитрить Сантану, добраться до него и до скипа. Наверняка, гад, каким-то образом подслушал слова Свята, или что-то еще его навело на мысль поискать прибор на разгромленной станции. Но то, что мужчина здесь с той же целью, что и она, Виталия не сомневалась. И так же осознавала, что должна опередить его, а если опоздала - перехватить. Костьми лечь, но не дать Сантане унести прибор. Только как забраться наверх? -- огляделась. Приметила кабель, свешивающийся вниз, и прикинула - хватит ли ей времени взобраться по нему?
   Безумие. Но есть ли иной путь?
   Вита осторожно выглянула из-за столба, осмотрелась и решилась. Сунула оружие обратно за пояс, разбежалась и прыгнула на кабель. Тот качнулся и понес ее к стене. Девушка оттолкнулась и, улетая обратно, вцепилась в край площадки. Выпустила кабель и подтянулась, заползла и только приподнялась, как увидела лежащего в десятке шагов от нее Сантану и выставленный в ее сторону пистолет. Мужчина был ранен в грудь и усмехался слишком нервно, чтобы понять, что он задумал. Хотел бы выстрелить - выстрелил, но лишь держал на мушке. Ждал, что она выстрелит и прикончит его? Не тот человек. Да и Вите нужно было бы вытащить свое оружие из-за пояса, прицелиться, а это время, и пусть пара секунд, но за них можно убить пару раз. Преимущество было на стороне мужчины, а не на ее.
   -- Здесь ничего нет, -- прохрипел он.
   -- Мне верить? Тебе?
   Сантана хыркнул и сел с надсадой, прислонился к останкам стены лифта.
   -- Ты меня убила, а мертвые не лгут.
   -- Мертвые и не болтают, -- осторожно начала опускать руку ближе к пистолету за поясом.
   -- Но, но, -- предупредил. Рука явно немела и он уперся ею в колено, продолжая держать девушку на мушке.
   -- Представляешь, одна пуля в лоб или шею, и тебя нет.
   Вита покосилась направо, прикидывая куда смыться.
   -- Не бойся, не выстрелю, если ты не станешь дурака валять. Ты же зачем-то пришла? Ну, вперед.
   Говорил он с трудом: что вполне понятно - большое бурое пятно на груди не оставляло сомнений - будь он смертен, был бы мертв. Но лучше было бы, если бы умер по-настоящему. Вита почувствовала, что бессмертие ее серьезно утомляет. Причем что свое, что чужое. Мучение какое-то.
   -- Иди, -- качнул стволом. -- Ищи, если не веришь.
   Вита постояла и сделала осторожный шаг, не спуская взгляда с Сантаны. Веры ему у нее и грамма не было, но и выхода иного не наблюдалось. Прошла до скипа и отворила дверь. Скрылась внутри и перевела дух. Сердце заколотилось о грудную клетку, только сейчас дав себе волю.
   Ладно, -- передохнула. Сейчас у нее есть возможность обыскать помещение, но отчего-то казалось, что дело это бесполезное.
   И все же Вита закружила по обломкам и хламу, принялась методично обыскивать все закутки. В итоге перевернула все, залезла в каждый уголок, но осталась ни с чем.
   Можно было выходить, но где гарантия, что мужчина не выстрелит теперь.
   Вита замерла у дверей и попыталась сообразить: что ее напрягло и кажется странным. Вывод напрашивался сам, но проверить его можно было лишь серьезно рискнув, в прямом смысле - жизнью.
   Девушка, не таясь, вышла из скипа и подошла к Сантане:
   -- Назад, -- бросил тот.
   Вита качнула головой и вдруг пнула по руке, выбила оружие. Пистолет отлетел к краю платформы, качнулся и грохнулся вниз.
   -- И? -- тяжело дыша, уставился на нее Сантана. -- Добьешь?
   Вита склонилась над ним и обыскала - ничего. Неужели он не лгал? Тогда кто солгал - Свят? Умирая?
   Ничего не понимаю, -- огляделась и принялась искать вокруг - может Сантана нашел пульт, потом услышал, что кто-то заявился на порт-скип и срочно спрятал?
   -- Нет ничего, -- опять прохрипел мужчина. -- Можешь не верить, тратить время... Твой студент - лжец... Редкая мразь.
   -- Не тебе судить! -- разозлилась. И готова была застрелить Люверта, но лишь обожгла взглядом.
   Постояла, пытаясь уговорить себя убить его, и поняла - не сможет. Раненого - не сможет.
   Вита глянула вниз - пора уходить. Рухнула последняя надежда. Прибор испарился и вряд ли уже найдется. Хорошо не достался Сантане, надо порадоваться этому и идти дальше.
   -- Тебе не надоело? -- повернулась к нему, присела рядом на корточки.
   -- Что? -- посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц.
   -- Эта война, глупая, бессмысленная.
   -- Для тебя.
   -- Допустим. Но может, поставим точку, встретимся и решим в бою кому жить в этом мире, кому умирать? Прибора нет ни у тебя, ни у меня, силы равны. Можно до бесконечности устраивать перетягивание каната, но мне, лично, за эти пол года вся эта тусовка с массовкой, вот где, -- показала на горло.
   -- Что предлагаешь?
   -- Встретиться. Ты со своими, я со своими, ты за своих, я за своих. Поставим точку.
   -- Угу, -- прищурил глаз. -- Я приду с сотней, а ты приведешь полторы. Зачем мне это?
   -- Я предлагаю встретиться всем. Все ангелы и все демоны.
   Мужчина долго смотрел на нее, как на слабоумную и вот усмехнулся:
   -- Что-то придумала для реванша? Думаешь куплюсь?
   -- Нет. Не поверишь - надоело. Хочется уже туда или сюда. А разве тебе нет?
   Сантана подвигал челюстью, соображая, но его мутило и разум работал плохо.
   -- Ты надеялся на прибор - нажал кнопку и - царь. Я надеялась на пульт - всех бы вас уничтожила. Но его нет. Зато есть мы, есть демо и аналоги. Пора решить, кому здесь жить и строить цивилизацию.
   -- Да пошла ты, -- ругнулся лениво.
   -- Амин сказал, что готов поставить Амилон, -- решила привести последний довод. -- Наверняка твои демки уже получили предложение, или вот, вот получат. Тебя вот только нет, -- выпрямилась. Сантана скрипнул зубами, глядя на нее и, словно чего-то ждал.
   -- Так как?
   -- Стреляй уже.
   Вита вздохнула - теперь ясно, что ждал.
   -- А ты дурак, Саша. Я мертвых не добиваю. А ты по всем определениям мертвец, что физически, что морально.
   -- Дура, -- выдохнул.
   -- С твоей точки зрения - да. Но я на своей, и мне с ней неплохо. Пока, -- двинулась к краю платформы. И даже спускаясь, чувствовала недоверчивый взгляд мужчины. И понимала - он бы поступил иначе.
   Возможно она не права, сделала большую глупость, но... Это "но" занозой застряло в мыслях - если Бог есть и может сотворить идеальный мир, то один неправильный, грязный поступок может разрушить идиллию. Если нет, то людям тем более нужно быть вдвойне внимательнее к своим поступкам - ведь не у Бога, а у них в руках чужие жизни и право выбора, и ответственность за все. И как можно требовать и желать добра и справедливости, если не проявляешь их сам? В конце концов, каждый творит свою судьбу сам, ткет ее из своих действий. В этом плане все люди - Боги. А каков Бог, таков его мир.
   Конечно, просто спустить курок, пустить пулю в лоб Сантане - врагу, убийце и предателю. Он заслужил смерти, это бесспорно. Но Вита не считала, что заслужила встать на одну планку с ним, сделав выстрел в безоружного, раненного.
   Девушка спрыгнула на пол и уперлась взглядом в оружие Люверта. Подняла пистолет и проверила обойму. Так и думала - ни одной пули. Блефовал.
   Вита откинула оружие и вышла из ангара.
  
   Глава 22
  
   Она вернулась в Амилон глубоко за полдень. Въехала в ворота и тут же увидела Амина. Мужчина беседовал с Рафаэлем, и, судя то тревоге на лицах, разговор был нерадостным. Вита заподозрила, что в ее отсутствие случилось что-то нехорошее.
   Но тут Амин заметил ее и быстро оказался рядом, перехватил поводья:
   -- Я начал беспокоиться.
   Вита спрыгнула с лошади и кивнула в знак приветствия улыбнувшемуся Рафаэлю:
   -- Вы об этом говорили? -- спросила у Амина.
   -- Да.
   -- Каэль и Езель вернулись?
   -- Да. Привезли странные штуки.
   -- Эти штуки - наша надежда, -- помрачнела.
   Амин передал поводья одному из ангелов и взял девушку за плечо, заглянул в глаза:
   -- Что случилось?
   Вита вовсе стала серой лицом.
   Там, в порт-скипе, она была уверена, что поступила правильно, но сейчас эта уверенность канула. Девушка ругала себя за слюнтяйство и жалела, что упустила момент.
   -- Я не смогла, -- призналась, с трудом выговорив слова.
   Амин внимательно смотрел на нее и видимо ждал пояснений, а у нее не было аргументов к оправданию, потому и сказать было нечего. Отошла к ограде и прислонилась к ней. Сорвала травинку, мять начала, раздумывая.
   Амин рядом встал, как над душой и все смотрел.
   Вита не выдержала:
   -- У нас больше нет шансов. И я не смогла добить Сантану.
   -- Убить или добить?
   -- Какая разница?
   -- Большая.
   Вита с удивлением глянула на мужчину и опять взгляд отвела. Она смотрела на двух девочек лет шести, что играли на траве перед домом. Во дворе другого была видна беременная, что развешивала белье.
   -- У вас есть дети, -- протянула Вита.
   -- Да. Естественно.
   -- У демонов нет.
   Наверное, это насмешка Лили, ее понимание справедливости: грязное не должно рождать чистое, а дети чистое, потому что - чудо. А чудеса прерогатива ангелов.
   Девушка улыбнулась - логика сестры всегда была затейлива, но всегда ясна ей.
   И снова помрачнела - Лиля сотворила, а ей нужно сберечь. Вопрос - как?
   -- У демонов нет детей, не могут. Но есть Сантана, один из арханов - он может длить род демонов. И я его не убила. Архана, одного из шести.
   -- Он не демон, -- тихо заметил Амин. Вита вскинула на него взгляд:
   -- Ты знаешь?
   -- Конечно. Он был среди тех двенадцати, что пришли с тобой. Сыны Отцов.
   Вита поморщилась:
   -- Отцы... Творцы... Боги.
   -- Мне говорили, что Бог один.
   -- Ты знаешь о Боге?
   -- Отцы говорили.
   Девушка головой качнула - чем только голову аналогам забивали? Зачем?
   -- Только я не согласен, -- неожиданно сказал мужчина. Вита с любопытством уставилась на него:
   -- Почему?
   -- Потому что каждый может стать Богом.
   Ничего себе философский вывод! От ангела!
   -- Интересно, как?
   -- Творить свою жизнь самостоятельно иметь смелость отвечать за свои поступки - свои творения. Нужно просто решиться и в какой-то момент ты сделаешь шаг, и станешь Богом.
   Вита закачала головой - она бы поспорила, но не время, не место, и не та тема. Есть задачи более актуальные.
   -- Я пыталась через Сантану вызвать арханов к Армгерде. Похоже, у меня это не получилось.
   -- Неважно. Сегодня там закончатся работы, а завтра гонец передаст арханам мое предложение. Они примут его, я уверен.
   -- Сантана не прост, он может помешать. У него есть оружие.
   -- У нас тоже было. Ваше. Потом стало бесполезно.
   -- Боезаряд закончился.
   И опять закачала головой:
   -- Если б я нашла пульт, но он как в воду канул.
   -- Пульт?
   -- Вещь, которая решила бы все наши проблемы.
   Амин отвернулся, прислонился к стене, разглядывая свою перчатку:
   -- Лишила бессмертия?
   Спросил спокойно, а Виту в дрожь отчего-то бросило. Уставилась на него, будто чего не разглядела:
   -- Ты знал и это?
   --- Да. Отцы сказали - это дар Бога.
   Вита прищурила на Амина глаз. Мужчина был настолько спокоен и настолько равнодушно говорил о серьезном и важном, что у девушки закралось подозрение, что он либо чего-то не понимает, либо скрывает. Но в любом случае, не так прост, как кажется.
   -- Тебе это не понравилось? Или не веришь?
   -- Не понимаю, -- посмотрел в глаза Виты - бесстрастный, безмятежный, но на дне зрачка было что-то жесткое, противоречащее. -- Бессмертье не может быть даром, оно - наказание. Оно слишком многого нас лишает.
   -- Может ты не понял что это?
   -- Понял. Посмотри на этот мир, -- обвел рукой, показывая на дома на улочке, лошадей под навесом, деревья, ограду, играющих детей, хлопочущих по своим делам взрослых. -- Он прекрасен, правда? Но проходит время, и ты теряешь остроту восприятия, привыкаешь, затем устаешь. После жизнь уже не будет радовать, она начнет тяготить. Смерть нужна. Это отдых, переосмысление, возможность после вновь взглянуть на этот мир отдохнувшими глазами и увидеть его красоту. Если есть у Бога справедливость, он дал бы нам смерть.
   -- Ты философ, -- тихо заметила Вита. В словах мужчины, возможно, была истина, но девушка была не готова ее принять. Она с минуту молча смотрела за спину Амина на детей, и прошептала. -- Мне страшно. Если б был тот пульт, я бы убрала демонов. Вам бы ничего не грозило.
   -- Невозможно убрать только демонов.
   Вита не сразу поняла, о чем он. Пытливо смотрела ему в глаза и вот спросила:
   -- Что ты знаешь? Откуда?
   -- Свят. Он был откровенен с Рафаэлем и говорил о какой-то странной вещи, с которой явно что-то напутали. Сказал, что это опасная штука, она может лишить бессмертия все живое на этой земле, и никак иначе.
   Вита побледнела: неужели правда? Что студент фармацевтической академии может понимать в аппаратуре, в физике, в теории полей?
   Неужели успел покопаться, мальчишка?
   -- Ты видел этот предмет?
   -- Нет, -- Амин отвернулся. -- Слышал.
   -- Что еще слышал? Рафаэль может знать, где он? Может в покоях Свята?
   -- Нет.
   -- Почему уверен?
   -- Потому что тогда он бы был у меня. Не держись за иллюзию, Вита. Можно потратить время на поиски призрака, а можно помочь реальности.
   Девушка склонила голову - что ж, в этом Амин прав. Пора смириться с исчезновением прибора. Возможно и к лучшему. Уничтожить демонов она бы смогла, хотя тоже вопрос. Сантану вон не сумела - дрогнула, а тут речь не об одном идет. Но ангелов бы точно не смогла уничтожить.
   Взгляд опять ушел в сторону резвящихся детей.
   Нажать кнопку так просто, если не знать, что этот простой шаг превратит бесконечность в отрезок, и эти дети станут смертны, и умрут когда-нибудь. Это для Лили нормально - создать, убрать, опять создать. Жестокость ученых и врачей продиктована всего лишь профессиональной закалкой. Черствеют они.
   Девушка тряхнула волосами, избавляясь от наваждения:
   -- Ты прав. Все равно я бы не смогла, -- и усмехнулась невесело, с долей сарказма. -- Такое подвластно только Богу.
   И медленно двинулась к башням:
   -- Я немного отдохну, и нужно будет ехать к Армгерде.
   -- Что планируешь? -- пристроился рядом мужчина.
   -- Заминировать. Подорвем сотню и то хорошо. Главное вам не попасть в эти ловушки. Там на местности посмотрю.
  
   Сантана приполз в ущелье, свалился в лаз и замер, пытаясь отдышаться.
   У Ольгерды глаза огромными стали, как только увидела архана. Запричитала, помогла подняться и дотащила до его комнаты.
   Мужчина рухнул на постель и забылся.
   К ночи ему стало лучше физически, но психологически он переживал серьезный стресс, и настроение было самым отвратительным. Его подстрелила какая-то глупая курица! Его переиграл какой-то трусливый студентик! А он ничего не может в ответ.
   Вита была перед ним, вот она, ударь, выстрели и все, нет конкурентки. Но словно сама судьба играла на ее стороне - патроны у Сантаны закончились, в грудь получил ранение и сил удавить лейтенанта, ему бы не хватило. А удавить надо. Она начала охоту за прерывателем: учитывая, что у нее больше информации и возможностей, прибор может оказаться у нее. Вряд ли она использует его как скальпель, чтобы перерезать пуповину новорожденного мира - не до такой степени идиотка, чтобы рубить сук на котором сидит. Но, в качестве веского аргумента, чтобы диктовать свои условия - использует легко. Дура дурой, а соображает, что иметь этот прибор в своих руках, все равно, что иметь всю планету на ладони.
   Только куда он канул, черт бы его драл?
  
   В это время Вита лежала и смотрела в темноту. Она тщетно пыталась уснуть, но не давали страх и тревога.
   В открытую дверь было слышно, как внизу, не смотря на ночь, возятся ангелы, что-то звякает, брякает, идут еле слышные неспешные разговоры. Воины готовятся и будто не осознают к чему.
   У девушки складывалось впечатление, что только она понимает, что к чему, только она переживает.
   Если бы был прибор, -- вздохнула и перевернулась на другой бок: смысл вообще теперь о нем думать? Если Свят поковырялся в нем, то прибор опасен для ангелов, и минимум бесполезен в предстоящей схватке. Можно было не верить Амину, но когда ангелы лгали? Ни лжи, ни хитрости - есть гибкость и то хорошо. А прочее словно не достойное.
   Амин поразил ее - столько равнодушия к важному, непонятное легкомыслие там, где нужно двадцать раз подумать, потом резать. А какое устойчивое, зрелое мнение, сколько взвешенных рассуждений? Такие бы, когда решил взять демонов на приманку Амилона.
   Неужели он не понимает, что тех больше, а в остальном силы равны. Все бессмертны и выведи такого из стhоя - семь потов сойдет. Ну, взорвет она пластид, ну попадет под волну пусть сотня - сколько останутся без головы, с повреждением позвоночника? Остальные, пусть и ранены смертельно - продолжат бой.
   Амин словно этого не понимает.
   Боится ли он, беспокоится, переживает?
   По нему не сказать - собран, но спокоен. Глаза такие, словно нет у него забот.
   Вита легла на спину, уставилась в темнеющий перед ней полог: не стоит устраивать сражения, не надо вызывать арханов демонов на бой. Разумней было бы оставить, все как есть.
   Да, но... Разумно ли отказываться от возможности решить все раз и навсегда, подарить наконец этому молодому миру истинную чистоту и безмятежность. Пока хоть один демон жив - не будет здесь покоя. Тот же Сантана не даст. Не демо по рождению - человек, а что это меняет? Один в один, типичный представитель, взращенный на энергошлаках и как следствие - состоящий из них и ими одаривающий окружающих. Не останови, разнесет подлость и предательство, лож и властолюбие, корысть и жестокость, как чуму.
   Нет, все правильно, выхода другого нет, как собраться всем миром и решить, кому здесь здравствовать, чему расти и множиться, -- повернулась к стене и глаза закрыла. Поспать бы хоть немного.
  
   Глава 23
  
   В то время, как Вита ехала к Армгерде, архангелы решали, кого послать к совету шести.
   Амин готов был двинуться сам, но понимал, что нужен на месте. Арханов посылать так же было нельзя, оставалось возложить миссию на кого-то наиболее ловкого и достаточно сметливого, чтобы не подставиться. Не было ни какой гарантии, что гонца попросту не убьют, даже не выслушав. Никто не мог сказать с уверенностью, что демоны станут слушать, тем более передадут ответ. Вся затея превращалась в иллюзию, зыбкую как рисунок на песке. Не смотря на хорошо продуманный план, пункт переговоров был самым слабым изначально, и каждый понимал сложность его выполнения. Однако, именно от исполнения этого пункта зависело, будет ли сражение в принципе.
   Пришлось крепко думать, кого выслать с предложением к демонам. После долгих обсуждений кандидатур, остановились на Езеле, а сопровождающим дали Каэля. Этим двоим всегда удавалось невозможное. И архангелы надеялись, что и на этот раз два друга выполнят поручение и вернуться живыми.
   В полдень мужчины выехали. Чтобы быстрее добраться до Адаранского хребта, ангелы выбрали прямую дорогу, по глухим местам, часто непролазной чаще и необжитым просторам. Но того стоило - цель становилась все ближе.
   К ночи следующего дня ангелы были у восточных скал горной цепи.
   Дальше решено было разделиться. Договорившись, что Каэль будет ждать возвращения или вестей от друга до полудня, и вернется, если не вернется Езель, мужчины обнялись и разошлись. Каэль остался ждать вестей от друга в засаде, устроившись меж камней и корней величавой ели, а Езель двинулся к скалам.
   Карабкаться наверх в ночи было трудно, но ангел справился и вскоре уже стоял возле пещеры. Однако тишина, темнота и отсутствие малейших признаков присутствия кого-то живого, смущали его. Езель сомневался, что выбрал правильное направление. Осмотрелся и решил подняться выше. Все-таки эта пещера больше похожа на приманку - слишком было бы просто пробраться к демонам через нее. Мужчина оценил отвесную скалу и потер шею, раздумывая, как подняться наверх. И ступил к стене, зацепился за выступ вверху, подтянулся. Восхождение началось весьма проворно, но вскоре замедлилось.
   Мужчине помогала гибкость и сила, но пару раз, когда не находился удобный уступ или камни выскальзывали из-под руки, с грохотом устремляясь вниз, Езель не был уверен, что не полетит следом. И чем выше он поднимался, тем сильнее сомневался. Здесь ветер бил не жалея, и словно стоял на стороне демонов, охранял их от непрошенных гостей. Порывами так впечатывал ангела в камни, что Езелю приходилось пережидать его буйство, чтобы после подняться всего на метр, два и опять прижаться к стене, пережидать.
   Ангел двигался медленно и осторожно, возможно это и помогло ему завершить нелегкое восхождение и оказаться на верхушке скалы, на открытой, пологой платформе, заросшей мхом, травой и чахлыми кустарниками. Обойдя ее, мужчина увидел то ли нору, то ли лаз прямо меж камней, рядом со следующей отвесной скалой.
   Езель заглянул вниз и увидел лишь темноту. Однако, было в ней что-то что намекало - там живут. Возможно, доносившиеся запахи подсказали, а может, показалась тень.
   Немного подумав, Езель решился спуститься и полез вниз.
   -- Помогите Отцы, -- посмотрел в небо, выспрашивая покровительства, спустил вниз ноги, зацепился за края лаза руками.
   Только спрыгнул, как оказался схвачен и прижат к стене за горло:
   -- Оо! Кого к нам занесло?! -- гоготнул лохматый мужчина и ударил ангела под дых, потом по лицу.
   -- Я к совету шести! -- прохрипел Езель, с трудом смиряя себя, чтобы не ответить.
   -- Ну-ка, стой, чего он там болтает? -- потянул на плечо драчуна другой ангел.
   -- Плевать!
   -- Я к совету шести!! -- громче сказал Езель, чуть отдышавшись. Его выпустили. Ангел сплюнул кровь в сторону и потрогал горящую и нудящую нижнюю челюсть - чудом не вынесли. И оглядел присутствующих.
   Три демона стояли полукругом ближе всех. Чуть поодаль еще трое, а дальше, на отшлифованном камне, устроенном как стол, сидела женщина.
   -- Слышь, Ушпак? К совету шести приперся ангелочек! -- гоготнул кто-то из присутствующих.
   Женщина слезла со стола и медленно подошла к Езелю. Масштаб Ушпак был равен габаритам Каэля и потрясал. Езель впервые видел такую огромную женщину и дернулся в сторону, не зная, что от нее ожидать. Демон же приняла его взгляд и небольшую отстраненность за восхищение, желание рассмотреть получше. Уперла кулаки в бока и сдула челку со лба.
   -- Ну и за каким тебе совет шести? -- протянула, оценивая взглядом достоинства лица и фигуры мужчины.
   -- У меня предложение от Амина.
   -- От самого Амина?
   -- Брехня, -- брякнул кто-то и тут же получил окрик архана.
   -- Молчать!
   Ушпак обвела присутствующих властным взглядом, и в пещере стало тихо настолько, что прислушайся со стороны и не скажешь, что в ней кто-то есть.
   Женщина вновь уставилась на гостя:
   -- Что за предложение?
   -- Скажу совету. Таков приказ.
   Ушпак долго разглядывала "хлюпика" как прозвала про себя Езеля и кивнула своим - обыщите. Демоны тут же налетели, словно им приказали разорвать ангела, а не проверить, есть ли оружие. Мужчина отпихивался и вот не выдержал - ударил одного в челюсть, отправляя к ногам архана. Ушпак хмыкнула - понравилось, что не такой уж слабак, и рявкнула:
   -- Назад!
   От Езеля отступили.
   -- Он чист.
   -- Ничего. Даже ножа нет, -- доложили поспешно. Мужчина привел свою одежду в порядок и выжидающе воззрился на Ушпак.
   Та не торопилась - выдержала паузу и только тогда протянула:
   -- Ладно, будет тебе совет шести.
   Ей было очень любопытно, какое-такое предложение принес от самого Амина гонец.
   И чуть заметно кивнув ангелу - ступай за мной - двинулась из залы. Бросила своим:
   -- Арханов позовите.
   Езель замешкался - диковенно все было, и эта женщина, что поражает воображение, напрягала, вызывая и осторожность, сродную робости, и даже долю восхищения. Такой выдающийся экземпляр ангелу видеть не доводилось, хотя в строю, сколько себя помнит, и уж чего только и каких демонов не навидался. А эта, мало телом как скала, еще и много светлее демонов цветом волос, красиво, но замысловато заплетенных. Кожа лица и черты от такой прически кажутся прозрачными и утонченными.
   Ушпак снисходительно глянула на него сверху вниз и не сдержала улыбки, в которой было и поощрение, и понимание. Мужчина понравился ей и нравился все больше - конечно не гигант, но мил, не так красив как демоны, но и не слишком противен как все ангелы. А главное, не смотря на то, что глядит на нее не скрывая интереса, стелиться явно не готов и, убедилась - не безропотная овца - постоять за себя может.
   -- Как тебя зовут, красавчик?
   -- Езель, -- чуть склонил голову, но не поклонился. И это понравилось женщине. -- Как тебя?
   -- Ушпак, -- снисходительно ответила архан, и Езель даже чуть расстроился. Такую бы он своей подругой нарек и в верности поклялся. Да, она демон, но не диковинка, когда ангелы берут в подруги демонов. Таких пар особо много в вотчине Михаила. И ничего, живут пристойно, без склок, не предают и не уходят к своим. И слышал даже, есть дети.
   Но простые демоницы, а эта - архан.
   -- Что сник? -- усмехнулась, понимая, что имя ему знакомо. Реакция приметная и опять ей по нраву. Бывает же такое! Конечно, случались дуры среди демонов, что увлекались ангелами и покидали кланы. Но Ушпак была уверена - то блажь, забава, помутнение рассудка. Вернется все на круги своя. Да как иначе? Пойти за ангелом, они же полные придурки!
   А этот - нет. Оказывается, есть исключение из правил.
   -- Ты - архан, я - простой ангел, гонец и только.
   -- И что? -- развернулась к нему. -- К чему это ты мне говоришь?
   Уставились друг на друга и один захотел обнять, другая - чтобы обнял.
   Что за ерунда? -- Ушпак даже растерялась и поспешила вперед, чтобы не видеть мужчину. Глупость в голове, блажь - только. А сердце трепыхалось, как никогда с ней не бывало.
   -- Ты очень красивая, -- услышала в спину и, даже шаг замедлила, румянцем залилась. И сама себе подивилась - не припомнить, чтобы такое с ней случалось. Подумаешь - отвесил комплимент! Ей их по сто раз на дню демоны говорят!
   А все же, на этот раз было иначе. Возможно в голосе ангела не было фальши, возможно в нем было то, чего она не ведала до того момента - нежность. Не просто лесть или подхалимство, пустая фраза - искренность.
   Ушпак покосилась на него и повела плечами:
   -- Ты... тоже очень ничего.
   И схватилась за косу у виска, принялась теребить ее, пытаясь унять непонятные эмоции и мысли. Езель, как какая-то зараза, в единый миг проник и в душу и в сердце, а ведь он враг.
   -- Ты смелый, раз сюда явился.
   -- Приказ.
   -- И только? Мог отказаться.
   -- Нет. Зачем. Это честь - выполнить тяжелое задание, послужить своему народу.
   Ушпак промолчала, часть речи пропустив мимо ушей. Другое подумала - не судьба ли его послала?
   -- Что за предложение несешь?
   -- Расскажу всем.
   А голос словно сладость!
   -- Тебя убьют потом, -- не сдержала вздоха. Ангел же беспечно отмахнулся:
   -- То не печаль. Зато выслушаете.
   Ушпак больше ни слова не сказала, замкнулась. Впервые ей претила мысль об убийстве ангела. Подумать - вздор! А - факт.
   Завела в залу совета и кивнула в сторону у стены:
   -- Жди. Сейчас все соберутся.
   А сама специально, чтобы его не видеть, повернулась лицом к очагу, сжала спинку стула Дэва, раздумывая, как ей поступить. Нельзя допустить убийства Езеля. Пусть он ангел, но... Что "но" не знала, не могла подобрать слова и определения. Просто внутри росла уверенность, что иначе быть не может и не должно.
   -- Потом не уходи без меня. Провожу, -- заметила очень тихо, сама пугаясь своих чувств и мыслей.
   Езель лишь глянул, словно опалил, но не жгучим - теплым, нежным.
   Ушпак села в кресло и принялась опять теребить косу, сама себя не понимая. И все старалась не смотреть на мужчину, но нет, нет - косилась. И встречалась с его взглядом, в котором словно обещание чего-то прекрасного, неведомого, как новый мир, как жаркое сраженье.
   Езель и сам был в недоумении над собой. Все пялился на женщину и никак не мог заставить себя взгляд отвести. И чувствовал, что нравится ему в ней все, от пят и до макушки. С чего бы вдруг, ведь демон перед ним, враг, а на тебе - не превозмочь себя. Тьфу!
   Кто б знал, что столько преодолев, чтоб выполнить поручение, он в самом логове демонов напорется не на меч, не вступит в смертельную схватку с толпой врагов, а попадет в засаду стана дьяволицы, в сети ее глаз и поворота головы, запутается в паутине голоса, и поразит не сталь его и не стрела - комплекция.
   Архан! Не удивительно. Наверняка смела и сильна - вон как ладно носит ножны с оружием, и срязу ясно, что не для красоты их нацепила. А как гордо смотрит - без страха, робости. Не женщина - беда.
   -- Перестань пялиться на меня, -- бросила, чувствуя как щеки заливает краска. Еще не хватало, чтоб Езель увидел, как смущает.
   Сказать сказала, но лучше б промолчала. Хотела приказать, а вышло мягко, почти просительно. Фу, ты пропасть! -- поджала губы.
   Езель уставился на них и понял что пропал. Ее достоинства будут как заноза в уме, третировать и о себе напоминать.
   Но тут, же заставил взять себя в руки и отвлечься - в зале появился второй архан.
   -- Ну-с? -- оглядел ангела и повернулся к Ушпак. -- Какой милашка, -- подмигнул ей и плюхнулся в кресло Дэвана. Закинул ногу на ногу и принялся рубашку поправлять. -- Совсем обнаглели, да? Покоя даже здесь от них нет. Меня вот из-за этого явления, -- махнул рукой в сторону гостя. -- Подняли с постели, представляешь? Мы так активно общались с ...
   -- Заткнись, Марон, -- процедила Ушпак. На фоне этого болвана ангел вовсе выигрывал и тем больше злил свой собрат демон.
   Марон выгнул бровь и сморщил носик:
   -- Ну, что за манеры?
   -- За-ткни-сь, -- качнулась к нему архан и, тот выставил руки.
   -- Все понял, не рычи. А то у меня мигрень от твоего бурчания разовьется. Кстати, ты не узнавала, с чем к нам посетитель?
   -- С предложением!! -- рявкнула уже не сдерживаясь.
   Езель опустил голову, пряча улыбку над поведением Ушпак и презрение в глазах к демону.
   Марон же вжался в спинку кресла и вытаращил глаза. Потом поправил ворот рубахи и выдохнул:
   -- Надо же, какие мы нервные! Злюка! -- показал ей язык и хохотнул, опять чувствуя себя отлично. Уставился на ангела и принялся изучать с нескрываемым сарказмом. Ехидная улыбочка блуждала на губах, а взгляд так и ел.
   -- Потом попрошу отдать его мне, -- протянул. Ушпак покосилась на Марона, как на размечтавшегося идиота и презрительно скривилась.
   -- Он мой трофей, обломишься.
   -- Ой, ну зачем он тебе, лапочка? Ты посмотри на его постную физиономию, на этот убогий наряд, на его хлипкое тельце. Слезы!
   -- Заткнись, -- процедила, чувствуя, что еще слово, и она задушит Марона.
   -- Ну, что ты заладила? Не выспалась? Ленивый любовник попался?
   Это стало последней каплей - Ушпак понесло. Схватила архана за рубашку и выкинула из кресла и из зала. Марон просвистел мимо Езеля, как стрела, и тот в ступоре уставился на женщину.
   -- Извини, -- тут же смутилась та и села обратно, постаралась придать своей осанке величия и гордости.
   Езель открыл рот и закрыл - слов не было, все потерялись от потрясения. Нет, он понимал, что Ушпак обладает не дюжей силой, но такой? И понял что окончательно пропал.
   -- Ты одна такая, -- выдохнул косное, не совсем то, что хотел сказать, но на другое просто не хватило лексикона.
   Женщина вспыхнула и прикрыла глаза ладонью, сделав вид, что плевать ей на комплимент мужчины, подумаешь! Она о своем думает и даже не слышит. А у самой сердце в районе горла биться начало.
   В это время появился Дэван. Не спеша переступил Марона, уделив ему не больше внимания, чем гонцу Амина - взгляд вскользь и хватит. Прошел и сел в кресло, сложил руки на трости и замер. Все, статуя.
   Марон поднял голову, уставился на товарища. Понял что тот как обычно в себе и вздохнул, поднялся тяжело. Оглядел себя и скривился, заметив прореху у ворота рубахи:
   -- Смотри, что натворила, дура! -- прошипел Ушпак.
   Езель только диву давался, наблюдая за демонами. Шокировали одним видом, о поведении и говорить нечего. И перевел взгляд на Ушпак - тебе ли среди них находиться?
   Женщина отвернулась, но не забыла под столом, чтобы не видел ангел, дернуть Марона. Того влепило в скамью. Заглох сразу и слова не молвил до появления Изеля.
   Мужчина прошел к столу, упер кулаки в столешницу, оглядывая собравшихся, и только потом кинул взгляд через плечо на ангела. Плюхнулся рядом с Мароном и в упор уставился на Езеля. Мужчина прислонился к стене, сложил руки на груди и смотрел на демона с насмешкой и превосходством.
   Это раздражало.
   -- Когда все закончится - он мой, -- постановил Изель, ткнул в его сторону пальцем.
   -- Сейчас! Он мой, -- отрезала Ушпак. Демон выгнул бровь, вопросительно воззрившись на женщину.
   -- Да, да, -- пропел Марон с ухмылочкой и хотел что-то добавить, но получил от Ушпак локтем под дых и смолк. Согнувшись пополам, булькнул:
   -- Трофей. Это справедливо.
   И покосился на Ушпак: я ж вот о чем! Я на твоей стороне. А ты меня так неласково!
   Женщина вздохнула и начала гонять пылинки по столешнице, как-то мигом заскучав. Вчерашние товарищи и единомышленники, братья, показались ей тупыми болванами, грубыми и недалекими. Слишком диссонировали с "херувимом" что стоял у стены, таким красивым, со смелым взглядом и гордой осанкой. Истинный воин, истинный мужчина. А эти?
   Ушпак обвела взглядом присутствующих: хам Изель, угрюмец Дэван, вечно подкалывающий и льющий яд, хитрец Марон. Не хватало еще самолюбивого заносчивого кобеля Сантаны и его "пса", тупого, как бревно Бафета.
   -- Говорят, Сантану ранили, -- пропел Марон, со значением глянув на Дэвана - может, начнем уже?
   -- Ждем, -- бросил тот.
   -- Откуда взял? Когда б его успели ранить? Вот виделись, -- развернулся к Марону Изель.
   -- Ха, а то ты не понял? Санта, двойник Сантаны, всегда рад прикрыть и сыграть роль хозяина. На это стоит обратить внимание, -- выставил палец. Решил стравить заранее, на всякий случай. Но его характер знали и Дэван повернул голову к демону, глянул, как ключевой водой окатил.
   -- Твой двойник вчера устроил дебош.
   -- Ах, он такой пылкий, -- пожал плечами Марон. -- Не то, что твой...
   -- Бог создал слишком много двойников, -- протянул задумчиво Изель.
   -- Не люблю Бога, -- передернулся Марон. -- Зануда.
   -- Легенда, -- поправила Ушпак.
   -- Творец, -- выдал свое Изель.
   В залу медленно вошел Сантана, бледный, осунувшийся, с больным взглядом и жесткой складкой у губ. Но живой и, внешне оглядев, не скажешь что где-то рана.
   Бафет шел следом и будто страховал друга.
   Оба сели и Езель отлип от стены.
   -- Я послан архангелом Амином, чтобы предложить вам встретиться у Армгерды и сразиться.
   -- И только? -- всплеснул руками Марон.
   Насмешка чуть сбила Езеля с мысли, но через секунду он говорил опять:
   -- Мы все устали от войны. Пора поставить точку. Пусть в сражении решится, кто сильней, кому жить в этом мире, кому исчезнуть. Если победим мы, вы уйдете из Адаранского ущелья, оставите в покое наше население, и поклянетесь больше никогда не вступать в вотчину ангелов, не появляться среди нас...
   Изель не выдержал, скривился:
   -- Что еще? Ты не зарывайся, а то прямо сейчас поклянусь во всей этой дребедени. На твоих кишках. А мозги твоему Амину отправлю. Вместе с языком. Болтал, мол, много.
   -- Интересно, и куда, считает твой архан, мы должны отправиться? В океан? -- глухо спросил Сантана, сверкнув глазами.
   Дэван вдруг стукнул тростью, призывая всех умолкнуть и, тяжело уставился на ангела. Демоны решили, сейчас Дэв скажет, так пошлет, что и ушей посланника до Амина не доберется. Но тот на удивление бросил:
   -- Продолжай.
   Езель сжал зубы, помолчал и сказал:
   -- Если победите вы, мы отдадим вам Амилон.
   Демоны дружно вздохнули, переглянулись. Даже Сантана выгнул бровь, удивившись:
   -- Шутишь?
   -- Слово Амина. Мы покинем наши города и земли, оставим вам Амилон. Если победите вы.
   Стало тихо. Каждый думал о своем. Кто -то верил, кто-то сомневался, но все размышляли о выгоде и риске.
   -- Слова, -- неуверенно поморщился Изель.
   -- Ангела. Амина, -- уточнил Дэв. И уперся лбом в руки, что сложил на трость, задумался и крепко.
   -- Где? -- спросила Ушпак.
   -- Армгерда. Там два холма, а меж ними огромное поле. Один холм ваш, один наш. Сойдемся по середине и решим, кому здесь дальше жить, кому искать приют в иных землях.
   -- Чушь. Где взять их.
   -- Земель много. За большой водой.
   Сантана пытал взглядом гонца и понимал - ловушка. Приманка хорошая, виват аналогу, мозги работают. А может, и Вита подсуетилась, подкинула мысль Амину. На порт-станции ту же ерунду несла на счет встретиться, поставить точку, вы да мы.
   -- Это западня, -- высказал свое мнение.
   Дэв посмотрел на него и вновь уставился на ангела:
   -- Все?
   -- Да.
   -- И сколько вас прибудет?
   -- Все.
   Демон смолк, Марон перестал корчить ехидные недоверчивые рожицы, Изель глаза вытаращил:
   -- Все ангелы?
   -- Все воины.
   Демоны молчали - новость была слегка шокирующей. Наконец Ушпак встала и выглянула в коридор. Подозвала свою служанку и приказала:
   -- Отведешь его в мою комнату. И чтоб волос с его головы не упал - так всем и передай, -- кивнула на ангела.
   Езель понял, что демоны хотят посовещаться и ступил в коридор, осторожно протиснувшись мимо Ушпак.
   -- Спасибо, -- глянул, чуть робея от близости масштабных габаритов.
   Женщина покраснела, но тут же гордо вскинула голову и прошла обратно в зал.
   -- Какая идиллия, -- скривился Марон.
   -- Заткнись!
   -- Уже слышал, -- отмахнулся и обратился к арханам. -- Так что решим?
   -- Ловушка, -- опять сказал Сантана.
   Дэв выпрямился и уставился на него чуть свысока:
   -- Ты, пришлый, мутишь больше, чем ангелы. В словах гонца есть правда, что нужна нам всем. Но, видно, не тебе. Так знай, мне наплевать на твои цели, у меня свои - я и мой клан. Нам надоело ютиться в пещерах, мы не крысы бегать по углам, искать крошки на полу и постоянно забиваться в щели.
   -- Может я и пришлый, но я свой. Мое место здесь, радом с вами, в одном строю. Я всегда был верен демонам и сам демон, -- с нажимом произнес. -- И точно знаю - если согласитесь - вам конец. Не знаю, что они придумали, но чую - здесь нечисто.
   -- А я чувствую, что ты слишком много на себя берешь. Ловушки и я не исключаю, но цель ясна и привлекательна.
   -- Ты веришь им?
   -- Ангелы, -- напомнил другу Бафет. Когда те лгали, а дав слово - не выполняли? В этом ангелы до омерзения постоянны и честны.
   -- Я не вижу здесь подвоха. Опасность - да, но не больше чем всегда, -- заметила Ушпак.
   -- Зато выгода нечета тем, что имели до сегодня, -- протянул Изель, разглядывая свои руки.
   -- Вот это точно, -- кивнул Марон, встал и забродил по зале. -- Вы знаете, у нас ведь много больше бойцов. Почему не согласиться и не получить два подарка сразу - уничтожение ангелов, всех! И Амилон. А вместе с ним - обширные земли, обжитые города, дома, поля.
   -- Мечтаешь присмотреть себе покои в Амилоне? -- прищурил глаз Изель, почуяв соперника. У него уже сложилось - согласиться, выманить всех арханов на поле у Армгерды, а там... править должен лишь один, и это он, иные не достойны.
   -- Да. Да! -- развернулся к нему Марон. -- А ты - нет? Да каждый из нас подумал об одном и том же - победа слишком многое сулит.
   -- Итак? -- обвел взглядом всех Дэван.
   -- Да, -- кивнул Изель.
   -- Да, -- спокойно ответила Ушпак.
   -- Я против, -- категорически заявил Сантана. Бафет замялся, поглядывая то на него, то на других и протянул:
   -- Надо подумать.
   -- Единогласно, -- заметил Дэв.
   -- А я? -- встрял Марон - как это его не спросили?
   -- Ты "за".
   -- Аа! Да! -- и развел руки. -- Я всех выставлю! Всех!
   -- Замолчи, -- осек его восторги Дэван. -- Каждый из нас выставит всех воинов. Но в бой кинем не всех сразу. Частями.
   -- Согласен, -- подскочил к столу Марон. -- Я со своими подожду.
   -- В бой вступишь первым! -- отрезал Дэв.
   -- Ну и не честно! -- разочарованно надул губы хитрец. А как бы хорошо сложилось - он постоит в засаде, дождется пока демоны прикончат ангелов, а те демонов, и вот - победа. Он выходит, добивает последних и вступает в Амилон!... -- Почему я?!
   -- Нас шестеро. В первую волну пойдут твои, Сантаны и Бафета. Затем мои, Ушпак и Изеля.
   -- Вас больше!
   -- Не капризничай, -- отрезала Ушпак. -- Дэван прав. В первую волну не стоит пускать всех. Пусть ангелы завязнут, выложатся, а потом добить их.
   Дэв кивнул - именно.
   -- Я не согласен, -- оглядел собравшихся Сантана. Неожиданно. Арханы уже были согласны и разговор вроде бы дальнейший смысла не имел.
   -- С чем?
   -- Почему?
   -- Потому что я никому из вас не верю, -- признался. -- И вы не верите друг другу. И мне. Зато уверен, что Амин не глуп и не станет пускать в ход сразу все силы, еще наверняка придумает ловушки. Два холма и поле. Нам нужно взять их холм. Теперь судите сами - зачем Амину бросать в бой всех сразу? Во-первых - там не развернуться будет. Во-вторых, ему нужно только заманить, потом он пустит конных и...
   -- Конные к Армгерде тайно не пройдут, -- хихикнул Марон. -- Поле с двух сторон зажато лесом, таким, что и ты переломаешь ноги, не то что, лошади. Так что, никакой засады быть не может.
   -- Честность, -- хмыкнул Изель. -- Ангелы придурки.
   -- Может, стоит назначить свое место для сражения? -- нахмурился Сантана.
   -- Нет, Армгерда идеальна. Там трудно обмануть друг друга, -- заметила Ушпак.
   -- Тогда нам точно стоит разделиться.
   -- Да что ты? -- желчно глянул на него Дэв. -- Ты же мне не веришь.
   -- А ты мне. И чтобы не было накладок, на месте должны быть мы все. Если хоть одного из вас я не увижу, развернусь и уведу своих, -- заявил ультимативным тоном.
   -- Да будем все! Тут без вопросов, -- замахал руками Марон.
   -- И Бафета пойдут второй волной. Вместо него... -- мужчина оглядел присутствующих и ткнул в сторону женщины. -- Ушпак.
   -- Чего это я?
   -- А женщин и демоны не кинут на погибель, -- пожал плечами.
   -- Страховка? -- хохотнул Марон.
   -- Резонно, -- признал Дэв и прекратил обсуждение. -- Пусть так и будет. Теперь нужно решить - когда.
   -- А что тянуть? Через сутки, на рассвете.
   -- Не согласен, -- замотал головой Сантана.
   -- Опять? Что на этот раз смущает?
   -- Мы не были на месте, не провели разведку. Бросаться в бой не зная местности и что там, как, считаю - глупо.
   Дэв кивнул:
   -- Вперед вышлем по паре демонов и все разузнаем. Но вряд ли там засада. Ангелов меньше нас, а о ловушках им не пристало думать - замараются. Уверен, будет чисто.
   -- Уверенность должна быть подтверждена...
   -- Разведку отправим вперед! Сказал, -- и встал. -- Все. Через пять дней на рассвете. Раньше ангелам на место не успеть. Гонцу добраться надо, потом им дойти. А там и мы спокойно подоспеем. Готовьтесь.
   И пошел из залы прочь.
   Сантана нехорошо посмотрел ему в спину - Дэван стал его серьезно напрягать. Пора, пожалуй, избавляться от лишних "умников".
   И заметил, что Изель тоже смотрит в арку, где скрылся архан, весьма неоднозначно.
   О, да нас двое, -- усмехнулся Люверт. Хорошая комбинация. Пусть Изель и пытается, а он потом добьет обеих. Раз не слушают его, пусть получают что получат. А он попытается извлечь выгоду и из этой чреватой ситуации. Никому кроме ангелов открытое сражение не нужно - демонам неплохо и под прикрытием массивного горного хребта. Раз так и вызов прозвучал и принят, а к разуму взывать некого - арханы явно почуяли добычу, и Амилон их манит как мираж, придется взять все в свои руки.
   Вот только ранение еще дает о себе знать.
   Ничего, сутки отдохну и двину к Армгерде. Посмотрим на хваленую честность ангелов, -- подумал, а вслух сказал.
   -- Мне нужно по паре демонов от каждого клана завтра к ночи. Проверим, насколько честно провести бой предполагается. Вы все забыли об одном - Вита все еще жива, и она не ангел.
   Изель нахмурился и потер затылок:
   -- Послать еще убрать ее.
   -- И опять уберут посыльных. Оставь, все равно встретимся на поле. Там уберем. Сейчас уже мало что исправишь.
   Ушпак поднялась и вышла - совет закончен, а что там еще Сантана придумает, ее не касается. Сейчас ее влекли две темы - предстоящая битва и Езель.
   Он ждал женщину в ее комнате. Сидел на топчане и рассматривал обстановку, аскетичную, как у воина, и все же уютную, как у нормальной женщины. Три меча в разных ножнах, подвешенные в ряд у стены, соседствовали с подвеской из бус, свисающей у входа. Из мебели стол, стул, постель, а в углу кресло, застеленное шкурами так, что ясно - под ним что-то есть. Мужчина был уверен - сундучки со всякими женскими штучками. И на стене слюдяное зеркало. Женщина, хоть ангел, хоть демон, хоть дочь Отцов, остается женщиной.
   Езель улыбнулся, представив величественную Ушпак, глядящуюся в это зеркальце и примеряющую какие-нибудь сережки, бусы.
   Архан вошла в комнату и застыла перед ангелом, монументальная настолько, что он забыл, о чем думал. Поднялся и некой опаской и вниманием покосившись на грудь женщины, постарался посмотреть ей прямо в глаза.
   -- Значит, деремся?
   -- Решили?
   -- Через пять дней, на рассвете, -- сообщила. Езель поклонился, не сгибая спины.
   -- Мне нужно сообщить о вашем решении Амину.
   -- Да, провожу, иди.
   И не шагу к выходу. Стоит, молчит, смотрит.
   -- Эээ?
   Ушпак очнулась и поддалась к нему, потрогала вышивку на вороте его рубахи. Езель проследила за ее руками и, вскинул взгляд, вопросительно посмотрел в глаза. Женщина вздохнула:
   -- Жаль что ты ангел.
   -- Это имеет значение?
   -- Я - демон.
   -- А по-моему мы разные не по названию кланов, а по характеру и служению закону.
   -- Ваш закон такая ерунда.
   Езель вскинул подбородок.
   -- Каждому свое. Мне ваш претит. Жить только для себя, грызть глотки ради выгоды, ходить по головам. Вот ерунда и скука. Мне пора.
   Женщина склонила голову, задумалась над его словами и нехотя пошла из комнаты.
   Она молчала всю дорогу, только пару раз отпихнула с грубой руганью неаккуратных демонов, посмевших встать на ее пути. И лишь у веревочной лестницы, ведущей к лазу, за минуту до того, как Езель уйдет, сказала:
   -- Не понимаю, зачем умирать за других.
   Ангел уже взялся за лестницу, как остановился. Посмотрел на женщину с сочувствием и долей нежности, совершенно неожиданной для нее.
   -- А я бы умер за тебя. И понимать здесь ничего не надо, -- улыбнулся, будто теплом окутал и полез наверх. Миг и скрылся. Ушпак же еще долго стояла и смотрела в лаз, чувствуя присутствие ангела. Его не было, но то непонятное и приятное что словно лучи от солнца, исходило от него, так и осталось с ней. И будоражило не кровь - сознанье.
   Да, Езель, как любой ангел, мягко говоря, странный. Но лишь сегодня Ушпак поняла насколько, и как розниться с теми же арханами. И может быть впервые, словно со стороны посмотрела на себя и братьей, на свою жизнь. И задалась вопросом - разве не бывает лучше, разве это все точно ее? Почему ей не дано пожить на воле, на тех просторах, что влекли.
  
   Езель быстро добрался до Каэля, лег рядом с ним на камни, давая передышку телу. И смотрел на звезды в ночном небе, и улыбался, представляя Ушпак.
   Каэль смотрел на него, ждал, и все больше хмурился, не понимая, чем вызвана блаженная улыбка на лице друга. Уж не пытали ли его хмельным?
   -- Езель?
   Мужчина, наконец, очнулся и посмотрел на друга, но улыбка все еще блуждала на губах:
   -- На рассвете через пять дней, -- сообщил, как в любви признался.
   -- Значит, получилось? -- порадовался ангел.
   -- Да. Знаешь, я... -- и смолк - что скажешь и в чем признаешься? И время ли? -- Пойдем? -- встал нехотя.
  
   Глава 24
  
   Вита возвращалась в Амилон. Издалека он казался огромной белой ракушкой, случайно забытой хозяйкой -улиткой. Величественный, красивый, винтом идущий вверх и словно рвущийся в небо, увенчанный на верхушке пятью башнями.
   Лошади въехали в ворота, и девушка подивилась тишине. Раннее утро, все спят еще и цоканье копыт по мостовой слегка раздражало своей неуместностью. Туман еще стелился по ровным чистым улочкам, укрывал цветы, деревья, аккуратные палисадники. Домишки выглядели как яхты на воде в этом тумане, тоже белом, как и они. И все дышало сказкой, доброй, светлой - но настоящей, живой.
   Постарались братья -архитекторы. Наверняка кто-то начитался небылиц, фэнтэзи и не ограничил себя в воплощении фантазий. Получилось то, чего бы никогда бы не удалось дома. Застроенные мегаполисы предопределяют архитектуру и режут мечту. А на порт-станциях тем более ни искусства, ни изысков не нужно, и архитекторы со сказочными проектами там просто не к месту.
   А жаль. Любой, кто поживет в таком великолепии простоты и красоты, не захочет возвращаться в стандарт городов, станций, номерных комнат. Стандарт рождает стандарт мыслей и поступков, мнений, взглядов, а здесь в Амилоне, все дышало индивидуальностью, свободой.
   Вита смотрела на улочки и дома, вывески и скамеечки, и думала, что за все время пребывания здесь ни разу ее не посетила мысль связаться со своими. Конечно, это очень сложно, учитывая, что разбита вся аппаратура, да и понятно, что никто не полетит на Хирон за одной девушкой, но все же, показательно, что мысль эта изначально даже не рассматривалась. И оно понятно - Вита никуда бы не улетела отсюда. Причем и не за что.
   Ей оставалось только предполагать, почему никто не явился узнать о судьбе ее группы, не выслал новую, но в любом случае она была рада, что получилось, как получилось, и она осталась.
   Вита прошла гулкими залами, коридорами, взбежала по лестнице наверх и толкнула дверь в покои Амина.
   Он был не один - четверо арханов обсуждали план предстоящей битвы. Мужчины дружно посмотрели на появившуюся, отвесили еле заметные поклоны и вернулись к своим делам. Вита устроилась в стороне, на подоконнике, чтобы не мешать им. Сидела и смотрела на постепенно оживающий город сверху, и любовалась не скрывая.
   Амин подошел к ней, когда совещание закончилось и арханы разошлись.
   -- Все хорошо?
   -- Да. Смотрю на город. Он чудо, -- кивнула на вид из окна. -- Будет безумно жаль, если он достанется демонам. Они превратят его в удушливого монстра, обезобразят.
   Мужчина сел на подоконник напротив девушки и тихо сказал:
   -- Не все демоны отвратны.
   Вита посмотрела на него: ты о чем?
   -- Мне кажется суть в том, что мы изначально были поставлены в разные условия, и только. Разница меж нами есть, бесспорно, но вот что примечательно - те демоны, что стали подругами ангелов или взяты нашими женщинами в други, ничем особо не отличаются от нас. Просто должны быть равные права, равные условия, чтобы не одичать. Те, что засели в Ардаранском хребте - одичавшие.
   -- Странное заявление. Тебе их жалко?
   -- Нет. Не в этом суть. Я к тому, что нужно быть снисходительным к врагу, не ненавидеть, а стараться понять.
   -- Вот в этом ваше главное отличие, -- кивнула. -- У них эмоции, у вас - рассудок, у них ненависть, у вас - альтруизм. И то и другое порой так изгибает, что не знаешь, как реагировать. Открою тебе "тайну" - демоны - демо-версии, отработанный материал, блин-комом, грязная пробирка. Ее нужно помыть. Все тоньше, чем ты думаешь - вы, я, они, носители не столько физической оболочки, сколько энергии и информации заложенной в ней. Передатчики. Что заложено в программу передатчика, то он и передает. Возможно сегодня союзы с демонами не кажутся чреватыми для вас, но нет гарантии что во втором или пятом поколении не скажется та отрицательная энергия, что слишком сильна в демонах. И как она отразиться на окружающих и этом мире - вопрос риторический. Мы должны их уничтожить как потенциальную заразу.
   -- О ином и речи нет. Ты сегодня очень воинственна, -- улыбнулся ей. -- Мои рассуждения всего лишь мысли вслух. Я понимаю все, что ты сказала и правота бесспорна. Только справедливо ли, когда у нас с тобой или с ними разные условия, разные права?
   -- У Армгерды будут равные права и положение.
   -- Нет, -- улыбнулся. -- В том и дело - нет.
   -- Да. Они предпримут свои уловки, мы свои - военная хитрость. А в остальном - вас меньше, чем их. И вы серьезно рискуете. Очень рискуете, Амин.
   Мужчина молчал, смотрел в окно, словно не слышал девушку, а думал о своем.
   -- Амин?
   -- Не каждый может стать Богом, правда? -- спросил неожиданно и встал. -- Тебе стоит отдохнуть. Я послал гонцов к совету шести. Пока вестей от них нет, нужно хотя бы выспаться. Потом будет не до сна.
   И пошел из залы, оставив девушку в легком недоумении.
  
   Девять черноволосых всадников остановились на холме у Армгерды.
   Сантана внимательно осмотрел местность и не нашел ничего приметного. Огромное поле с мелкой травой, два больших холма дугой, один напротив другого, и лес справа, слева. Хорошее место потешить удаль молодецкую.
   Однако первый взгляд, он и есть первый взгляд.
   -- Оставайтесь на месте, -- приказал демонам и слез с коня. Неспешно прошелся к краю холма и еще раз внимательно все оглядел. Ничего странного или примечательного, но все же, что-то беспокоило, заставляя спуститься вниз, внимательно глядя себе под ноги.
   Уже на самом поле возле холма Сантана остановился. Взгляд уперся в неровность дерна. Его явно укладывали.
   Мужчина склонился над травой и осторожно отодвинул переплетение корней. И усмехнулся: ну, вот, так и знал - под дерном лежала пластидная шашка.
   Бис, -- мысленно поаплодировал Вите и качнул головой - бабы-с. Ну, кто ж так минирует, бездарность?
   Сантана свистнул демонам и указал на вскрытое ложе для взрывчатки.
   -- Осторожно, здесь поработали. Под ноги смотрите.
   Первым рядом оказался Язир, приближенный Дэва. Присел над пластидом на корточки, изучил и вопросительно уставился на Сантану.
   -- Что это?
   -- Это? -- мужчина не сдержал саркастического смешка. -- Вита забавлялась. Взрывчатка. Сработает на вес или резкий удар. Представь, ты несешься вниз на противника, бухаешь со всего маха ногой на такую кочку и... буф! Летишь частями тела в разные стороны. Расчет оправдан, расположила в верном месте - полетишь не один. Тут самый разгон, но до ангелов будет далеко, их не заденет. Ха! А вот сейчас мы это все уберем и вернем.
   Сантана рассмеялся: ну, ну, Виталия, ну, ну. Не копай яму другому, ой не копай.
   -- Заминируем их склон, -- посмотрел на противоположный холм и подмигнул Язиру.
  
   Глава 25
  
   Час Z неумолимо приближался. Подготовка шла полным ходом, а Вита ничем больше не могла помочь и от этого металась между оружейной и собранием арханов, меж своей спальней и площадкой смотровой башни, надеясь если не найти себе дело, то хоть покой.
   Внутри Виты словно сжималась пружина. Страх, глубокий, глубинный душил ее и заставлял плавать в сомнениях. Она боялась дня сечи, страшилась того, что он принесет. Ей то и дело вспоминалась та битва под Аджилоном, когда против тьмы демонов они стояли всемером. В итоге потом она попала в лапы Сантаны и провалилась на пять лет в небытие, и умерла бы не стань бессмертной благодаря изощренному научному уму своей сестры. А трое ангелов тогда погибли, не смотря на бессмертие. Один... Она спросила как-то Рафаэля, что с ним, где он и архангел отвел взгляд: калека.
   А сколько калек породит эта сеча? Сколько после будут жить бесконечно без руки или ноги, жить, чувствуя себя неполноценными. К чему такая жизнь? Думая о столь жестоком исходе Вита очень боялась, что ее будет ждать подобная судьба. Лучше смерть. Но, поклон Лиле, а потом и Святу - на этой планете смерть роскошь и не каждому по карману.
   В этот момент она вдруг поняла Амина, и в ночь перед выступлением не выдержала, не смогла быть одна - пришла к нему. Прижалась к плечу и призналась:
   -- Мне страшно.
   Мужчина ласково обнял ее и прошептал:
   -- Не бойся. Тебе вообще незачем идти с нами. Останься здесь.
   -- Нет.
   Об этом она даже не думала. Невозможно, нельзя. Она должна идти со всеми и разделить их судьбу.
   -- Всю эту кашу заварила моя сестра, и должна закончить за нее.
   -- Причем тут твоя сестра?
   -- Это она - Бог.
   Амин отодвинул девушку, взяв за плечи, и заглянул ей в глаза:
   -- А ты?
   -- Я - нет.
   -- Не Бог?
   -- Нет! Как и ты.
   -- Нет, я - Бог.
   Вита внимательно посмотрела на него. В темноте ночи ей казалось, что мужчина светится. Он выглядел ирреально красивым и до боли родным.
   -- Ты - может быть.
   -- Ты не поняла, Вита. Я стал Богом, когда принял решение, тяжелое, рискованное, опасное, но мое. Я сделал шаг по судьбе, свой шаг. Я сделал выбор. Смог. Кто-то скажет, что я не вправе решать за всех, и тут ответ один - если кто-то не может, найдется тот, кто сможет. У него не будет выбора при всем многообразии. У нас не было и нет иного пути, как решить все разом, сразу и навсегда, но мы медлили, мы не решались. От меня ждали решения, но я был не готов. Ведь Богом становятся не сразу, до этого нужно дорасти, созреть. Я, наконец, созрел, наконец-то решение было принято.
   Он говорил, а она прижималась к нему и чувствовала, что ничего больше не нужно. Так легко спрятаться в круге рук и объятий более сильного, способного на ответственный шаг, но ведь всю жизнь не проживешь в чьей-то тени.
   -- Что сказали гонцы? -- перевела разговор на другую тему.
   -- Демоны согласны. Мы выступаем утром. Тебе стоит поспать, Вита.
   -- Думаешь это возможно?
   -- Думаю, это нужно.
   Дверь скрипнула, и в комнату сунулся Рафаэль. Увидел пару и нерешительно замялся, но все же кивнул Амину: выйди?
  
   В ту ночь никто не спал, не довелось и Вите. Координировались действия легионов, готовили к маршу лошадей, оружие, снаряжение. Те из мирного населения, что посчитали необходимым для себя встать в строй с воинами наравне, подтягивались к Амилону, вставали лагерем у стен города. Горели факелы и костры, бряцали доспехи и мечи, слышался стук в кузне. Над городом витала атмосфера тревоги и в домах горели огни до утра.
   Вита взяла две перевязи, как многие из мужчин. Их помогли приладить за спиной крест накрест. Затем еще одна перевязь уже не только с ножнами, но и с кобурой, легла на бедра. Пистолет, нож ушли в свои хранилища. Еще один к лодыжке на ноге - на всякий случай.
   Каэль затянул налокотник и улыбнулся девушке. Самаэль подмигнул и кинул два налокотника из легкой стали. Вита покрутила их и несмело положила обратно на стол, в груду таких же лат, которыми экипировались тут же.
   -- Зря, пригодится, -- заметил один из ангелов. Вита промолчала. Она никогда не носила даже бронник, так стоило ли начинать?
   -- "Перед смертью не надышишься".
   Пара ангелов глянули на нее с недоумением, один с пониманием, но никто не оторвался от дела.
   В соседней зале лучникам раздавали тулы полные стрел, копья, щиты уходили со стоек в толпу. Тут же, на лестнице, Амин раздавал последние распоряжения, натягивая на руки перчатки. Он был уже в плаще и легкой брони на груди, ноги до колен и руки до локтей были защищены щитками, как у всех воинов, а из-за спины выглядывали две рукояти. И на кого не посмотри - все с двумя мечами. Только лучники были с одним.
   На рассвете два легиона и еще один, набранный из добровольцев, выдвинулся к Армгерде. Еще два должно было подойти сразу на место.
   Их провожали молча. Сначала конные, потом пешие шли сквозь молчаливый строй женщин и детей. Виту передернуло от этой гробовой тишины, в которой лишь грохот сотен сапог, цокот копыт, скрип колес повозок. И лица воинов - мрачные, но решительные, и лица провожающих - встревоженные, хранящие печать отчаянья и надежды, столь невозможного симбиоза в другое время, угнетали девушку. Она то и дело оборачивалась на удаляющийся, словно постепенно тонущий в утренней дымке, как в океане, Амилон. Смотрела в хвост процессии, на добровольцев, и понимала - в городе осталась самая беззащитная часть населения. В строй встали фактически все мужчины и, были видны даже женщины.
   Складывалось впечатление, что к Армгерде пошел весь мир.
   И Вита поняла - чтобы не случилось, демоны не должны победить, не должны прийти в мирный край, в любой из городов ангелов. И их набеги должны прекратиться раз и навсегда, там, у Армгерды через пару дней. В новую эру, что наступит после, должны вступить только сильные духом и чистые сердцем. И не одному демону в том мире не должно найтись места.
   Страх канул, уступив место отчаянной решимости.
  
   Демоны деловито опустошали свой арсенал. Дубинки, топоры, мечи, ножи, дротики, -- расхватывались, кто больше и лучше смог себе забрать. Кто-то ладил щиты, кто-то пришивал к кожаному нагруднику высокий, стоячий воротник, обшивал его железными кольцами.
   Луэла помогала Сантане приладить за спину мечи, когда появилась Ольгерда. Девушка покосилась на женщину и еле заметно кивнула архану. Тот понял: собираются все, никто пока не замышляет подставу, и махнул рукой: иди.
   Разведка у него работала споро. Дэван еще только намекнул своим приближенным, что хорошо бы в пылу боя обезглавить другие кланы, а Сантане уже доложили о замыслах архана. Изель, Марон - ушли не дальше. И с ними было все понятно. Но вот Ушпак держала свои мысли при себе, и если планировала стать единоличной правительницей демонов, то никто не мог это знать точно. Паршивка будто вовсе о том не думала, а меж тем, Сантана был уверен - остаться единоличным правителем всех кланов - вторая цель каждого архана. Первая - положить ангелов, очистить от них этот мир и занять Амилон. Начать эру демонов. Потому так быстро и легко все согласились на предложение Амина - оно пришло как нельзя кстати. Всех уже утомило прятаться по щелям и жить, как в долг.
   Исход битвы был неясен, предугадать события было невозможно, но выгода всегда жила в крови демок. Поэтому и был каждым из арханов составлен план, как убрать конкурента и захватить его клан. Случись победа, в чем, кстати, мало кто сомневался, она станет наиболее полной, если достанется одному. А случись поражение - оно будет не настолько горьким, ведь в итоге ты получишь пять кланов, а не потрепанные ряды своих бойцов и опять пещеры своей базы. И станешь владыкой демонов, первым царем.
   Сантана понимал, что ставки высоки и выдюжит лишь самый ловкий, умный, смелый. Естественный отбор всегда существовал в природе, и в этом Люверт пока не знал себе равных. Он был настроен на полную победу и не меньше. Вечность в подземельях, даже царем, его не устраивала. Ему нужно было все - и власть, полная, безграничная, и весь мир, покои в Амилоне, что он сделает своей столицей. Удобный и уютный город, хранящий много прелестей родной ему цивилизации, от которых отказался бы только полный болван. Комфорт для правителя огромной империи - немаловажен. Сантане уже изрядно надоело убогое существование в пещерах, примитивность этой крысиной жизни.
   Мужчина приладил ремешки с ножнами к запястьям и опустил рукава, прикрывая схроны с оружием. Лишним стилет не бывает.
   Сантана повернулся к Луэле. Уставился в глаза: ты поняла? Женщина хитро и чуть игриво улыбнулась: конечно.
   Мужчина подтянул ее к себе и впился в губы. Потом отстранил и чуть шлепнул по обтянутым брюками ягодицам: ступай.
   Луэла хихикнула и вышла. Сантана довольно улыбнулся - кто подумает, что под маской отъявленной глупышки, годной лишь на постельные утехи, скрывается расчетливая и склонная к риску личность. Он был уверен, его фаворитка не подведет и выполнит, что он ей приказал. Дэван - самая сложная фигура в этой партии, и убрать ее нужно первой. И остаться не причем. Поэтому Луэла вот уж три дня грела его тело и ублажала. Но пришла пора подумать о другом, а значит - отодвинуть женщину. А на что только не способна брошенная? И бесполезно говорить, что не бросали, а лишь отодвинули в связи с надвигающимся сражением. Девчонка ж глупа, и дальше своего носа не знает и не видит. А в мести столь же безголова... Будет потом. Сантана лично в гневе отрубит ей голову за преступление пред кланами.
   Мужчина улыбнулся, представляя спектакль, и покрутил головой, проверяя защитный воротничок: не слишком ли жмет и ограничивает движение. Нет. Молодец Ольгерда, добрую вещицу ему сшила - плотно проложила кожу кольцами и сверху подшила еще одним куском. Получилась накладка от плеч до челюсти, невидная под одеждой. Тяжеловатая, зараза, но ничего, можно пережить, коль выжить дает возможность. Только бы Дэван себе такое не придумал и не надел. Но вроде нет, иначе б доложили.
   Сантана оглядел убогое, осточертевшее ему жилище, прикидывая все ли взял. Ощупал пояс, начиненный "звездами", проверил нож в ножнах. И вышел. Пора.
   Демоны стекались к выходам. Из лазов тенями выскальзывали наверх и шли вниз. Поток, сверху если посмотреть, внушал трепет и уверенность в победе.
   Тьма, -- с восторгом в сердце смотрел на стекающуюся лавину демок внизу Сантана.
   Своих он поднял всех, прекрасно понимая, что в бою каждый клинок может сыграть решающую роль. Внизу, на базе, осталась лишь Луэла -старшая с ребенком младшей.
   Последним вылез Санта - двойник Сантаны. Тот, кого Лиля сотворила по полному образу Сантаны. Глупая, влюбленная курица так удачно сыграла ему на руку, что представить даже не могла.
   Сантана подмигнул ему и кинул свой плащ. Пусть походит в арханах, драчек, порадуется денек.
   Мужчина двинулся вниз за кланом, а Сантана специально подотстал.
  
   На место прибыли засветло.
   Вита во все глаза смотрела на развернувшийся у холмов лагерь. Здесь должно было стоять два легиона, но складывалось впечатление, что их как минимум четыре. Учитывая еще прибывших, ангелы не знали даже куда привязать лошадей.
   Глядя на количество собравшихся, Вита подумала, что кто-то просчитался, и их много больше чем демонов.
   Она кое-как пристроила лошадь, и пошла по лагерю. Даже женщин здесь было много и все заняты. У некоторых палаток готовили из ткани бинты - резали ее на лоскуты и сворачивали, варили в котлах ужин. Кто-то, одевшись по-мужски, осматривал оружие, готовясь вступить в схватку наравне с мужчинами. Но косы, несколько затравленные, испуганные взгляды, выдавали в них далеко не воительниц.
   Вита прекрасно их понимала. Она была лейтенантом, но все -таки не армейского подразделения и тем более, не командиром боевой группы. И не видела войны, не видела резни, кроме той, что случилась много лет назад под Ажилоном. А сейчас этому дано было повториться, причем в много худшем и масштабном сценарии.
   Взгляд девушки скользил по лицам и выхватывал некоторые странности - черноволосую женщину, очень похожую на ту, что в свое время напала на нее из-за Сантаны, а один мужчина был вылитый Русмус. Они были явно демонами, но меж тем их не сторонились, наоборот общались как с равными. И что та, что другой были при оружии, наверняка собирались в бой вместе со всеми. Значит и демоны из тех, кто сошелся с ангелами прибыли в лагерь, чтобы отстоять право на свободную и спокойную жизнь?
   Вита вышла к холму, взобралась на него, держась чуть поодаль собравшихся арханов, чтобы не мешаться. До нее доносились их голоса и, из разговора девушка узнала, что Михаил привел два легиона, как и Гавриил. По одному было образовано из добровольцев. Значит, действительно поднялись все.
   Вита пригляделась к холму напротив, далеко -далеко, через огромное поле, на котором и дано было развернуться главному сражению. Холм демонов явно начали занимать. Значит и те прибывают.
   -- Михаил, Гавриил, ваши сторожат. Уриэл, Рафаэль - ваши пусть отдыхают, -- услышала приказ Амина.
   Прав. Больше двух дней на марше вымотает и бессмертных. Усталость сказывалась сейчас, а утром она вовсе может сослужить плохую службу, если не отдохнуть.
   Вита посмотрела вниз - несколько ангелов спускались с холма, видимо по приказу архана, чтобы проверить еще раз местность. Что ж, и это верно.
   Девушка развернулась и сделала пару шагов, желая уйти обратно в лагерь, найти тихое местечко и чуть-чуть поспать. Но тут за спиной раздался взрыв.
   Вита автоматически пригнулась и застыла, холодея от догадки. Ее взгляд встретился с взглядами арханов, что дружно смотрели на нее, словно копируя позу и чувства. Недоумение было одно на всех, но быстро сменилось пониманием.
   Взрыв был слишком близким, настолько, что качнуло волной. Значит, подорвался ангел, наверняка из тех, кого послал Амин вниз. А если так, на спуске заминировано. Но у демонов нет взрывчатки.
   Зато у них есть Сантана, -- побелела Вита, во все глаза глядя на Амина. Она боялась повернуться и убедиться в трагедии. Боялась, что ее догадка окажется реальностью. И все же заставила себя - обернулась. Увидела цепляющего руками траву возле воронки ангела. У него не было ног, из культей хлестала кровь.
   Тишина после взрыва оглушала, притихли все, даже лошади. А может Вита оглохла от вида покалеченного мужчины - она не поняла. Ринулась вниз, как сквозь вату услышав далекое, глухое - назад!! Но девушка уже была возле раненного, пыталась перетянуть ему ноги выше ран, чтобы остановить кровь. И не видела, как другие ангелы пытались прийти на помощь товарищу, как кричал Амин, останавливая их, как Рафаэль вторил ему, буквально откидывая прибежавших с холма. Не слышала, как Уриэл приказал тем, кто спустился, замереть и не двигаться.
   Вита зубами рвала рубаху и перетягивала культи.
   -- Терпи, терпи, -- шептала, как замороченная.
   Она виновата, только она! Какого черта она не пустила Сантане пулю в лоб?! Слюнтяйка! Идиотка!
   Сколько пластида он нашел, сколько переустановил?
   Вита подхватила раненого и потащила наверх. Ей помогли - сразу несколько рук подхватили товарища, внесли на холм, потащили к палаткам к женщинам, чтобы те оказали помощь.
   Сейчас бы очень кстати был Свят, -- подумала девушка, глядя вслед удаляющегося калеки и несущих его мужчин.
   Если не обезвредить мины, калек будет много, -- мелькнуло, приводя в чувства.
   И уставилась на Амина, не заметив, как он оказался рядом. Скинула перевязи с мечами ему под ноги.
   -- Ножи! -- потребовала. И получила сразу с десяток.
   -- Всем отойти! Вам - не шевелиться! -- ткнула рукой в сторону застывших внизу мужчин. Трое, беспомощны как дети, а расстояние меж ними приличное.
   Вита скрипнула зубами и вернулась к воронке. От нее ползком, исследуя каждый миллиметр, осторожно прощупывая дерн и оставляя коридор из вешек - воткнутых ножей, начала продвигаться к первому. Надо было спешить - солнце уже заходило, немного и стемнеет, а в темноте сложнее отыскать мины. Но к утру их недолжно быть. И девушка ползла, натыкалась на пластид, осторожно снимала детонатор, убирала по карманам и опять ползла.
   Вскоре один ангел был свободен. Вернулся по "коридору" наверх, прихватив с собой шашки. До второго она добралась в полумраке, а к третьему - в полной темноте, почти носом исследуя землю. Однако итог тревожил и огорчал.
   Амин подал ей руку, помогая взобраться на холм и сунул кубок с питьем. Вита выхлебала и только потом поморщилась, почувствовав железистый привкус:
   -- Не вода?
   -- Настой. Женщины наварили. Дает бодрость и заряд сил. Сейчас очень кстати.
   -- Да, -- признала и уселась прямо на траву. -- Двадцать две, -- выдавила. -- А я закладывала двадцать восемь.
   Амин присел рядом, уставился внимательно, а ей казалось - обвиняет. И закрыла глаза руками:
   -- Я виновата. Господи, почему от меня одни проблемы?
   -- Успокойся, -- сжал ее плечо мужчина. -- Почему так получилось?
   -- Потому что!!... Дура редкая, раздолбайка, -- сцепила зубы. -- Сантана. Это он. Больше никто не мог.
   Амин кивнул:
   -- Так и думал.
   -- Еще шесть!-
   -- Оставь. Сейчас уже не найти, а утром будет не до этого.
   -- Надо!
   -- Оставь! Сказал, -- и, опалив взглядом, от которого Вита сжалась внутренне, поднялся, пошел к мужчинам в стороне.
   -- Отправьте лучников на позиции, -- услышала его приказ.
   И зажмурилась - сопля! Истеричка! Все правильно, верно Амин сбежал. Не до нервов сейчас, некогда нянчиться, психоанализом заниматься да душевные раны лелеять. Расползлась тут, дочь Отцов!
   Потом ответит. За все разом. А отвечать уже за столько, что и бесконечной жизни не хватит.
   А на душе тошно, выть хочется.
   Из-за не уже стал калекой один ангел. Сколько еще завтра поутру погибнет, покалечится, подорвавшись на тех оставшихся неизвестно где брусках пластида? Она уже положила всю группу из-за собственного легкомыслия, из-за недальновидности, неумения настоять. Из-за того что не посмела без санкций свыше вывести Люверта из состава группы вовремя. Теперь та роковая ошибка, ее неспособность продумывать и предвидеть, аукается по судьбе других, и косит, косит, словно в насмешку обходя главную виновницу. А сколько жертв еще будет, и виновна опять она.
   -- Я убью тебя, -- прошептала, глядя на смутные очертания холма демонов, где еле угадывались огоньки костров.
   На этот раз Вита не сомневалась - убьет и не дрогнет. Хоть раненного, хоть невредимого. Все демоны по сравнению с ним - ерунда. Он сам демон воплоти. И нет страшнее человека, в котором сошлось худшее. Вот настоящий демон, вот Дьявол. Сатана, а не Сантана. А демо всего лишь марионетки его изощренных играх с жизнями, игр на пороках, которые сам же и лелеет. Игр на ошибках, которые помогает допускать.
  
   В лагере демонов услышали взрыв со стороны холма ангелов. Кто сидел у костров, встал, пытаясь разглядеть невидное, кто-то потянулся в сторону грохота, пытаясь понять что случилось, но тут же все забыли о странном звуке. Его перекрыл другой - резкий, чуть визгливый, полный ярости и отчаянья крик. И раздавался он правее, из лагеря дэванцев.
   Демоны кинулись на звук и увидели возле палатки Дэвана верещащего Марона, который одной рукой крепко держал за шею вырывающуюся Луэлу, второй, держа за волосы, выставил на всеобщее обозрение голову Дэвана.
   -- Преступление против кланов!!! -- закричал Сантана. Выхватил меч и с размаху снес голову Луэле, а заодно руку и голову Марону. Невзначай.
   Три головы покатились по траве, и демоны замерли, ошеломленные случившемся на их глазах. Какой-то миг и двое арханов мертвы, а один совершил преступление.
   Сантана изобразил статую, застывшую от непонимания и горя.
   -- Это случайность... я наказал только паршивку... Случайность.
   Подскачившие арханы переглянулись. Ушпак нахмурилась, не веря Сантане, Бафет растеряно хлопал ресницами, никак не мог взять в толк, что произошло. Изель первым сообразил, как повернуть ситуацию в свою сторону, использовать с выгодой, раз уж не поправишь. Потер шею и выдал громко всем:
   -- Клан Дэвана переходит под мое руководство!! Клан Марона - Ушпак!!
   Демоны загалдели.
   -- Кому-то не нравится?!!
   -- Мне, -- выступил Язир, повел плечами, намекая - нужно разобраться. Я не хуже тебя или покойного Дэвана.
   Изель усмехнулся и специально не торопливо прошел к мужчине, улыбнулся ему и... вдруг резко нанес удар под дых. Язира согнуло. Архан выставил колено и с маху приложил к нему физиономию посмевшего перечить.
   Язир гнусаво рыкнул и упал на колено, прикрывая заливающее кровью лицо. Он был в прострации и не сразу смог сплюнуть в траву выбитые зубы и сгустки крови. Но на него уже не обращали внимания.
   Изель развел руки и закружил, оглядывая столпившихся вокруг палатки Дэвана:
   -- Ну?! Кто-то еще не согласен со мной?!
   Все молчали.
   -- Тогда быстро здесь убрали и разошлись по своим местам!! -- рявкнул. -- У нас лишь ночь на подготовку!! Не спать!
   Демоны нехотя начали расходиться. Кто-то подхватил Язира, кто-то оттаскивал мертвые тела от палатки.
   Изель встал перед Сантаной. Тот сгорбился и выглядел искренне раскаявшимся, раздавленным.
   -- Еще одна такая ... случайность, и будем разговаривать по-другому, -- заметил ему и, развернувшись, ушел обживать палатку Дэвана, единственную, которая была у демонов. Роскошь всегда привлекала Дэва, но другим была недоступна. Теперь все изменилось. Теперь Изель будет главой самого многочисленного клана и будет спать на царском ложе, в палатке, а не на ветру возле костра, завернувшись в плащ, как рядовой боец, а не архан.
   Сантана, сука хитрая, так рассчитал удар, что снес сразу две головы - такой случайно не сотворить. Еще уметь надо! "Случайность"! Но ничего, послужил Изелю и станет следующим за Мароном и Дэваном.
   Сантану, тем временем, Бафет отвел к лесу и сунул в руку фляжку, чтоб тот махнул крепкого и пришел в себя.
   Бафет - один, кто поверил ему, как, впрочем, верил и был верен всегда. Он считал, что как единственный сын Отцов среди демонов, архан единственный претендент на звание великого архана, главного над всеми. С ним не сравнятся не в уме, ни в силе. По праву рождения ему дано все то, чем должен обладать глава всех кланов, великий предводитель.
   Поэтому, несмотря на странность случившегося у палатки, он сомневался в Сантане лишь пару секунд.
   -- Я убил своего, -- выдохнул мужчина.
   -- Не специально, -- заверил Бафет.
   -- Кому докажешь? -- уставился на него архан с тоской во взгляде. -- Ты видел, как смотрел на меня Изель? Ему выгодна смерть Марона, и Деван тоже так удачно лишился головы. Но настанет миг, Изель прикончит всех нас.
   Бафет качнул головой, растерянный словами друга:
   -- Ну, что ты? Завтра важный день.
   -- Чтоб в бой послать не нужно шестерых арханов, достаточно и одного. А властолюбие Изеля - не секрет. Да он за крупицу власти продаст любого, убьет не дрогнув.
   Бафет передернул плечами - речи архана были страшны. Мужчина не исключал желание Изеля занять главенствующую роль, но по головам товарищей? Об этом не думалось.
   -- Вот увидишь, он попытается меня убить и выдаст вероломное убийство как справедливую месть за смерть архана Марона, -- и подтянул Бафета за шиворот к себе, выдохнул в лицо. -- Тогда для меня все будет поздно. Но ты, будь осторожен и запомни мои слова.
   Бафет отодвинулся, выпрямился. Слова Сантаны словно яд вливались в душу, рождали подозрения, колебания.
   -- Что ты хочешь?
   -- Чтоб хотя бы ты выжил. Пусть лучше ты займешь место главного архана, но не Изель. Как только я буду мертв - не медли.
   -- Арханы много лет делились, кто станет главным, но так все и осталось, как было - шестеро, и все, -- протянул в сомненьях.
   -- Но негласно верховным стал Дэван. Он мог держать Изеля в узде, его амбиции. Сейчас Дэван мертв, дележка началась. Запомни, следующим станет кто-то из нас. Ушпак - баба, сместить ее труда не составит, поэтому ее Изель оставит на закуску и уберет, скорей всего, либо в бою, либо после боя.
   -- Ты слишком подозрителен, -- качнул головой Бафет и прочь пошел, скорей сбегая от речей Сантаны, и от себя, чем спеша куда-то.
   Люверт проводил его внимательным взглядом и с улыбкой растянулся на траве, дал передышку телу. Второй шаг к единоличной власти сделан. Теперь без Дэвана все проще. А как попался! Столько о себе воображал, а был зарезан словно хрюшка, в постели, девицей которую трахал. Старо как мир, но в этом мире в новинку и потому прошло удачно.
   Теперь и Бафет будет сторожиться Изеля, но глаз с него не спустит.
   И открыл глаза, почувствовав, что кто-то рядом.
   Над ним стояла Ушпак, смотрела не мигая:
   -- Я все слышала. Змея ты с ядовитым жалом. Но учти - меня тебе не взять. А попытаешься - пойдешь за теми, кого убил.
   Сантана прищурил глаз и покосился за спину женщины - две здоровенные девахи и не менее внушительный атлет из свиты "королевы", смотрели на него неласково. И по лицам, взглядам было ясно, что за госпожу свою глотку перегрызут на раз.
   -- Ну, что ты? -- напустил в глаза дури Сантана. -- Я всего лишь поделился своими подозрениями с Бафетом. Переживал из своей оплошности. Не знаю, о чем подумала ты, но мои мысли чисты.
   -- Дэван держал ваши амбиции в узде, сейчас же они вылезли на волю. Я вас знаю - ты и Изель - не станете терпеть друг друга. А следом и нас с Бафетом скинете. Так вот, со мной так просто как с Мароном - не получится, и мои люди не перейдут к тебе или ему, вам служить не станут. Запомни, чтобы не задумал, -- отчеканила и, развернувшись, пошла к лагерю. Ее сопровождающие одарили Сантану многообещающими взглядами и двинулись вслед за хозяйкой.
   Архан скривился - какие же мы умные! О! Одну такую он встречал - Лиля называлась, теперь сестренка, вон, ее, тоже все семь пядей во лбу изображает. Только бесполезно - дуры лысыми рождаются.
   Хмыкнул и закрыл глаза, отмахнувшись от угроз Ушпак. Воительница, тоже - тупая бабища, больше ничего. Ее вовсе Сантана во внимание не брал. Потому что убрать дуреху было проще некуда. Она и стояла в планах последним пунктом, завершающим.
   Можно спокойно отдыхать, все само пойдет как надо, -- улыбнулся и прикрыл глаза рукой.
   А в это время в лагере не отдыхали. Щедро лились настойки хмеля, смеялись женщины из тех, кто не захотел оставаться в пещерах, и даже воительницы Ушпак то тут, то там, находили себе кавалеров, чтобы, возможно, в последнюю ночь, взять от жизни все что можно. Мужчины бряцали оружием, некоторые с гиканьем и смехом устроили показательную возню и мерились силами, кто голыми руками, кто мечами, на потеху толпы.
   Гудел лагерь демонов, как улей.
   Изель обходил посты, внимательно посматривал по сторонам и вдруг заметил на холме одинокую фигуру. Приблизился и понял, что это Сантана. Махнул рукой сопровождающим - свободны, и осторожно ступая, подкрался к архану.
   -- Что же там, на той стороне, интересного?
   Мужчина вздрогнул и обернулся:
   -- Возня какая-то, -- проблеял.
   -- Да что ты? -- скривился, но глянул на холм ангелов. Действительно какая-то тень копошилась у подножья, но что к чему не разглядеть. Да и какая разница, что там творят ангелы? Их холм - их печаль. Другое, если б к демонам полезли.
   -- Самый умный, да? -- прищурился на мужчину и чуть толкнул.
   -- Ты что?
   -- Я? -- Изель опасливо огляделся, не приметил никого поблизости и зашипел в лицо Сантане, наступая на мужчину. -- Нет, это ты у нас самый умный. Размечтался стать главой демонов, верховным арханом? Ты рожу не криви, я тебя насквозь вижу и все твои желания знаю. Ты же предатель. Предал своих и нас предашь. Я не хочу с тобой в бой, надежды на тебя нет, как нет тебе и веры. Ты клятвопреступник, -- и выхватив нож из-за пояса, всадил в грудь мужчины. Откинул в темноту оружие - теперь докажите, что убийца Изель.
   Сантана охнул, рухнул на колено и тут же Изель свернул ему шею, отпихнул ногой уже ни к чему негодное тело.
   -- Прощай, -- усмехнулся.
   И услышал за спиной:
   -- Что происходит?
   Бафет выступил из отсветов от костров, взгляд обвинял, давил:
   -- Что ты сделал?
   -- Я?! -- изобразил искреннее недоумение мужчина. -- Сантана оступился и свернул себе шею. Конечно, жаль, но не так, чтоб поднимать всех на уши.
   -- О чем ты?
   -- Заладил! Непонятно? Он их, -- кивнул в сторону расположения лагеря ангелов. -- Он с той стороны. Начнись бой и где уверенность, что он не перейдет обратно, не уведет бойцов и тем не станет причиной нашего поражения. Так что, умер даже кстати. Меньше хлопот и подозрений.
   -- Ты убил его, -- просипел Бафет, оглядев тело.
   -- Ты о ране? Перестань! Он был ранен, ты же знаешь.
   Архан выставил ему ладонь в крови:
   -- Она свежая.
   -- Открылась рана.
   Бафет выпрямился и протянул руку:
   -- Покажи свой нож.
   -- Что? Немного хочешь?
   -- Покажи, сказал!! -- громыхнул так, что у первых от гребня холма костров, притихли. -- Нож!!!
   Изель чуть отступил и начал вытаскивать из ножен совершенно чистый клинок.
   -- Смотри, если не веришь! Но за неверие ответишь!! -- рыкнул и кинул ему под ноги клинок. Бафет наклонился, чтоб подобрать, и получил от Изеля сложенными замком руками по загривку. Удар был сокрушительным, архан припал на колени и уперся руками в дерн. Изель ударил снова, ногой в лицо. Бафета перевернуло, он получил опять уже удар под ребра и все же начал подниматься.
   -- Что здесь происходит?! -- крикнула Ушпак, подходя к дерущимся. Изель обернулся и тут же был схвачен ша шею. Бафет зажал ему горло локтем и стал давить, кривясь от злости. Изель извиваясь, хрипел, пытался высвободиться от удушающей хватки.
   Ушпак ринулась ему на помощь, но тут услышала хруст. Изель обмяк, обвис в руках громилы Бафета. Но тот не остановился - выхватил меч и отрубил голову уже у трупа.
   Пару секунд смотрел на своих рук дело и искоса уставился на Ушпак:
   -- Он убил Сантану, -- сказал тяжело дыша. И кивнул чуть в сторону, где виднелось еще одно тело.
   -- Кто кого убил? -- с недоумением спросил Сантана, выступив из -за рядов собравшихся.
   Бафет побледнел:
   -- Но ты мертв там.
   Ушпак присела над телом мужчины и сжала зубы, вздохнув. Ей стало ясно, что к чему:
   -- Это Санта, -- выпрямилась. -- А ты болван, Бафет.
   Сантана делано нахмурился, увидел голову Изеля и тяжело уставился на архана:
   -- Что ты натворил?! Убил своего же товарища!! С ума все посходили?!!
   -- Но ты же... ты же сам... -- начал мямлить мужчина и Сантана не стал ждать, что тот поведает их тайный разговор. Меч выхватил и рубанул по шее. Ушпак обдало кровью и женщина зажмурилась, задохнулась на миг. И вот очнулась, кинулась с яростным криком на Сантану.
   Но тот остановил, зажал, перехватив рукой через грудь и зашипел на ухо:
   -- Угомонись, дура! Теперь нас двое, поделим кланы на двоих и все дела.
   -- Я тебе не верю, -- рыкнула и всем весом ушла вниз. Сантана не удержал ее и получил кулаком в лицо - отлетел на руки окруживших арханов демонов. Уставился недобро на Ушпак, что приготовилась бороться, драться насмерть, но не сдаться, не попасть как остальные арханы, словно тупицы на уловку Сантаны.
   Мужчина сплюнул кровь и головой качнул: ну, бабы! Дуры!
   -- Мне одному не справиться, пойми ты это своими куриными мозгами! Причем тут я, если Дэвана прикончила его же шлюшка? А эти - идиоты! -- ткнул в сторону обезглавленных рукой. -- Сами прикончили себя. Бафет был достоин наказанья, нельзя спускать его преступление!
   -- Ты тоже запачкан кровью брата! -- рванула на него, но поймала лишь тень - мужчина ушел легко и замер на расстоянии.
   -- Головой подумай! Разве я специально?! Зачем сейчас?! Завтра все мы встанем под мечи! Зачем марать себя, если завтра любой из нас может пасть от руки врага?!
   -- Красиво. Только я не Бафет! На ложь твою не куплюсь!
   -- Да дура-баба! Какой мне лгать - скоро рассвет! Мне одному не справиться, любому ясно! Нам в две волны идти! Ну?!! Да перестань ты кидаться, мозги включи!! -- откинул ее, еле увернувшись от кулака в лицо. По челюсти все же приложила, и хоть вскользь, а у Сантаны в глазах потемнело, и словно светлячки закружились. Качнуло, челюсть будто налилась свинцом.
   Тряхнул волосами, приходя в себя и, увидел, что Ушпак чуть успокоилась.
   -- Ладно, -- процедила нависая. -- Но учти. Одно подозрение и я тебя отправлю к братьям.
   И развернулась к демонам:
   -- Что встали?! Разошлись! Готовьтесь! До рассвета час от силы!
   Сантана с трудом поднялся с травы, голова гудела, перед глазами плыло. А что было бы, если б он принял прямой удар? Искали бы его всеми кланами и не нашли - бесспорно.
   Тьфу, -- сплюнул кровь и, качаясь, двинулся в лагерь поднимать людей. На горизонте уже появилась светлая полоска. Пора.
   -- Поведешь первой, -- выговорил с надсадой, поравнявшись с Ушпак.
   -- Сейчас! Ты первым пойдешь.
   -- Дура, куда я такой?
   Ушпак оглядела мужчину - видок, и правда, помятый.
   -- Ладно, -- смягчилась. На этот раз Сантана вроде бы не лжет.
  
   Глава 26
  
   Вита не заметила, что задремала, и ночь прошла для нее быстро.
   Уриэл едва плеча коснулся - вскочила:
   -- Что? Уже?
   -- Да, -- и вручив мечи, ушел к своим.
   Вита оглядывалась, прилаживая перевязи.
   На поле меж холмами стелился утренний туман, укрывая траву густой молочной дымкой. Было видно только островки - пригорки. И чернота на холме демонов. Стягивались воины. Где-то позади нее, в лагере ангелов, прозвучал протяжный, немного тоскливый звук то ли горна, то ли еще какой "свиристелки". Ангелы подходили к краю холма, выстраивались.
   Вита рванула на поиски Амина, проталкиваясь, закрутилась в панике - где он, где?
   Сейчас пойдут первые в атаку и подорвутся, как он не понимает?! И она хороша - заснула, вместо того, чтобы обползать весь холм, найти эти шесть злосчастных брикета!
   Вылетела к месту расположения конницы и поняла, что здесь вовсе никого толком не увидит - столпотворение. Кричать, звать архангела - а то вот ему сейчас до нее!
   И увидела Рафаэля у лошади, схватила за рукав его, развернула к себе:
   -- Холм не разминирован!
   Мужчина головой качнул:
   -- Уже поздно.
   -- Постой, я!...
   И смолкла - он прав. Ничего не изменить. Надо было меньше спать.
   Но как ей теперь?
   Ангелы садились в седла: лагерь пустел на глазах. Поток воинов уходил к вершине холма и замирал в строю, ровном, четком. Еще один звук "горна", как второй звонок в театре. Но мало б кто взял билет на этот спектакль, и уж точно не взял бы в первые ряды. Именно им предстоит схлестнуться с демонами первыми. И найти не найденное Витой. И заплатить за ее разгильдяйство.
   Какой-то ангел передал ей поводья, буквально всунул в руку и девушка уставилась на белую морду лошади, в ее глаза, в которых невысказанное понимание происходящего было сродни обреченности. Даже животное понимало, что его ждет.
   Вита потрепала ее по холке и вспрыгнула в седло.
   У нее нет и не может быть оправданий, но пока есть возможность принять бой наравне со всеми. Всадники расходились в двух направлениях с холма к лесу, вставали по краям и дугой за спинами пехоты.
   -- Вита! -- привстав в седле, махнул ей рукой, появившийся невдалеке Уриэл. Девушка направила лошадь к нему, и вскоре оказалась на верхушке пригорка рядом с Амином и другими арханами. Не было только Михаила, но ясно, что он не испарился, а в строю со своими воинами. Как положено.
   Девушка покосилась на архангелов и вздохнула. Вот и все, "миг до конца света", иначе этот момент не назвать. И в душе холод страха, предчувствие грандиозной трагедии, которой не избежать. И лишь одно спасает от жгущего нутро отчаянья - она не останется сторонней наблюдательницей, она станет действующим лицом, и разделит участь ангелов, какой бы она не сталась.
   Третий зов "горна" и стало тихо. Мигом смолкли голоса, улеглось бряцанье оружием. Тишина. Давящая, бесконечная, страшная. В воздухе почти осязаемы тревога и напряжение, нетерпение и жажда стремления рвануть вперед.
   А на той стороне черно. Как шапкой из тьмы укрыт холм. Перед строем точкой двигается конный, и тоже тихо.
   Вита заметила у края леса белого всадника - Михаил. Он проехал мимо строя на другую сторону, оглядывая воинов и махнул рукой в тот момент, когда на той стороне послышался резкий, утробный звук какого-то инструмента.
   И в тот же миг тишину разорвало.
   Две лавины ринулись вниз, одна чинно, вторая стремительно. Гул топота ног сплелся с волной голосов со стороны холма демонов. И казалось, сама земля задрожала под шагами.
   Вита еле сдерживалась, чтобы не закричать в ответ на растущее напряжение в унисон уже несущимся крикам, не рвануть поводья, стремясь за всеми.
   Минуты до столкновения, всего минута ожидания, а, кажется - сама вечность пришла сюда и укрыла пространство, лишив собравшихся чувства времени.
   Черная и белая масса стремительно двигалась навстречу друг другу, как две волны.
   И вдруг взрыв, слева, справа, прямо, в гуще ангелов. Крики, топот и все это слилось с криками с другой стороны, хрустом обвалившегося под массой демонов настила, стал виден провал у холма, куда провалилась часть черной "волны". И обе сошлись в один миг, неожиданно, как не ожидаем был этот момент.
   Вита на секунду оглохла от грохота, ей показалось, произошло землетрясение. И только очнувшись поняла - воины сошлись грудь в грудь, щит нашел на щит, клинок встретил клинок.
   Разрывая туман, заполняя поле убитыми и раненными, пропитывая траву кровью, рубились светлые и темные, и только это помогало понять, кто есть кто в гуще, в месиве из тел. Крики, лязганье металла, оглушало.
   Кони, не выдержав напряжения, почуяв ли кровь, заржали, с беспокойством переминались, готовые с места пуститься в галоп.
   А меж тем "лавины" разделились. Часть белой и черной осталась на холмах. Этот разрыв почти четкой белесой границей тумана пролег, словно меж смертью и жизнью, прошлым и будущим.
   Лучники ангелов вступили в бой. В спину, головы демонам полетели стрелы, срезая бегущих на ходу. Кто-то падал и больше не поднимался, кто-то вставал, выдергивал стрелу из плеча, ноги, груди и спешил к своим, в гущу боя.
   Вита не заметила, как арханы оказались у рядов оставшихся на холме. Она, как завороженная, смотрела на баталию в центре поля. И в какой-то миг ей показалось, что она там, в самом центре, где клинок сходится с клинком, с лязгом откидывает сталь и врубается в мягкое тело. Кровь летит на окружающих, но тем нет до этого дела: кто-то бьет противника кулаком в лицо, кто-то сворачивает шею, кто-то рубит с двух рук и получает мечем по ногам, падает. Вжик, хк, и голова отлетает в гущу дерущихся, под ноги, в траву, туман...
   Все и все там, а здесь лишь ожидание. И ни единой мысли, только порывы и желание. Прострация, в которой одно - зовущий раж боя, где уже нет прав и правил, границ бытия, рассуждений. Нет прошлого, нет будущего да и настоящего нет. Оно застыло за Армгердой, и где-то там, за холмами и лесом еще властвует, течет, как положено от прошлого в будущее. А здесь царит иное, немыслимое, чужое, страшное в своем оскале бытия, кровавое и жадное до крови.
   И все яснее видно с высоты, что нет победивших и проигравших - ряды и ангелов и демонов таяли как сахар в воде, стремительно, неумолимо, словно пожирали друг друга.
   И вдруг всадники Урэля пошли вниз, на помощь ангелам. Но вскоре и с холма демонов полетели кони, неся воинов.
   От оголенных клинков, сверкающих на солнечных лучах, стало больно глазам, от крика заложило уши.
   Вита не поняла, сколько длиться бой, но поняла, что близится ее час.
   Черное начало главенствовать над белым и в этот миг Амин махнул рукой. Вторая лавина пошла вниз, сметая черноту. Это Вита еще заметила, но дальше видела лишь головы впереди, тела, мечи. Ее кобылка неслась вниз за остальными. Девушка выхватила меч, готовясь встретиться с демонами и, краем увидела, как о трупы спотыкаются лошади других всадников, ломают ноги, падают, скидывая седоков.
   И полетела кубарем сама, оглохла от крика демонов, что пошли второй волной. Пробороздила в траве под ногами воинов, и, отпихнув "черного", поднялась, врубилась с остальными, не думая, не понимая. Была лишь цель, а больше ничего.
   В грудину соседа вошел клинок, вскрыл и двинулся на Виту. Она успела пригнуться, увидела его черноволосого владельца и рубанула по ногам. Он лег, завыв, пополз меж тел, как многие такие же - без ног, рук, завидуя тем, кто лишился головы.
   Сантана рубился со всеми, но взглядом держал Ушпак. Та была ранена, а значит сил все меньше. Пора, -- кивнул троим своим верным "псам". Мужчины поняли, прорубаясь, двинулись к архану. Сантана же теперь искал взглядом двух других, кого нужно уничтожить в первую очередь - Амина и Виту. Арханами займутся, он распорядился, но Вита - его, и Амин, если свезет.
   Однако ни того, ни другого в гуще дерущихся не было видно. И кто кого тоже пока не было ясно.
   Ушпак в горячке боя, в ярости от боли в боку, куда неслабо получила мечом, рычала. Сшиблась с одним ангелом и оскалилась ему в лицо. Клинки сцепились крест на крест и словно приросли друг к другу. Их владельцы закружили, меряясь взглядами и силой.
   И вдруг, как пелена с глаз спала. Ушпак увидела, с кем схлестнулась - Езель.
   Ангел смотрел ей в глаза и будто умолял - уйди. Она со всей силой толкнул в сторону, клинки со скрежетом разошлись и, женщина полетела на мертвых и раненых. Перевернулась и ...
   Время словно загустело и потому замедлялось.
   Женщина увидела, куда стремился Езель, поняла зачем - он встретил два клинка разом, чтобы прикрыть Ушпак. Но ужас был в том, что нападали на нее свои, со спины, как последние уроды. Она видела искаженное от неприязни и злобы лицо Гелима, острие меча, что шло ей в шею. И чудом успела откатиться, встретила демона клинком в грудь, отпнула, и вскочила. И получила по груди от другого демона, того что обошел Езеля.
   -- Уходи!!! -- поплыло. Ушпак смотрела на искаженное лицо Езеля, видела, как мужчина стремиться вновь к ней, чтоб прикрыть, но поняла что к чему лишь, когда тот впечатался в нее, откидывая на землю. И захрипел.
   Взгляд в глаза, секунды и Ушпак озверела. Она поняла что ее, демона, спасает ангел, и смертельно ранен, потому что прикрыл собой от демона.
   -- Аааа!!! -- с рыком поднялась и встретила клинок Гелима. Удар кулаком в рожу демона, и мечом на развороте - голову прочь. И то же миг увидела, как другой демон срубает голову пытающегося подняться Езеля.
   -- Нееет!!! -- она ли кричала?
   И почувствовала, как сталь вошла в грудь, тот же клинок что снес голову ангелу, пытался уничтожить и ее, но лишь сроднил кровью с убитым.
   Женщину выгнуло от боли, но не физической - душа кричала, душу ей задели, убив Езеля. И не думая, ни чувствуя ничего другого, Ушпак всей массой ринулась на убийцу. Меч, свистнув, вошел ему в бедро, рассек до живота. Женщина вытянула его, перехватила рукоять и отрубила голову демону. И лишь тогда осознала, что сделала. И лишь тогда боль достигла разума и подкосила тело. Женщина рухнула на колени, потом лицом в грудь убитого Езеля, того кто выполнил свое обещание и умер за нее. Но, кто же знал тогда, что сказанному дано сбыться?
   Вита прорубалась к зажатому Амину, она видела, что счет идет на секунды, что ему не справиться и вряд ли ей успеть, но билась к нему с криком. Видела не сталь, что летит на нее, а клинки, что грозят ему. Израненный, он все же отбивался, двоих положил, но третий демон срубил ему руку с мечом.
   Вита закричала сама себя не слыша, не понимая что. Амин обернулся, падая и, только это спасло его голову от удара мечом. Тот свистнул у шеи и встретился с клинком Виты. Девушка оскалилась и оттолкнула мужчину, на развороте прошла мечом по грудине и отпнув на тела, вонзила клинок в кадык, провернула и замерла, тяжело дыша. Только сейчас, глядя на изуродованное тело демона, она поняла что озверела. И огляделась - вокруг одни тела - убитые, раненные, обезглавленные, оставшиеся без конечностей. Кто-то полз, завывая, кто-то рубился из последних сил. И не понять, кто где, кто прав, а кто виновен.
   Девушка шатаясь шагнула к Амину, упала на колени перед ним и попыталась зажать руками пульсирующую из культи кровь, но как остановить еще и льющуюся кровь из раны на шее?
   Амин смотрел на девушку спокойно и даже нежно. Чуть улыбнулся обескровленными губами:
   -- Оставь.
   Ему не выжить, а если выжить, то быть калекой - весь изранен.
   Мужчина здоровой рукой шарил по брюкам и вот вытащил какой-то предмет из кармана. Протянул его Вите, чуть приподнявшись. Вложил насильно в руку и выдохнул вместе с кровью, что ринулась из рта:
   -- Стань Богом.
   Рухнул. Лицо застыло и лишь глаза хранили безмятежность, а губы красные от крови все улыбались. Вита видела лишь это. Сжимала в руке не зная, что и, все смотрела, смотрела на Амина.
   Что она знала о нем? И кем он был в ее судьбе, а она в его? Они ведь так это и не выяснили.
   Взгляд девушки ушел вниз и она, наконец, увидела, что отдал ей перед смертью архангел - пульт. Тот самый долбанный прибор, на поиски которого она потратила все время и силы, вместо того, чтоб час хотя бы уделить Амину. А он ведь ждал... Она же как ослепла... А что сейчас?
   У нее не было вопросов - откуда у него прибор. Все само сложилось: Свят - Рафаэль - Амин. Иного не могло быть. Но видно Амин так и не решился применить прерыватель, а может быть не смог найти код...
   Девушка огляделась - драка затихала. И не понять, кто побеждает, победил, но темных много больше светлых. И тех и тех - усеяно все поле. Страшно смотреть, как ползают по грудам тел, по отрубленным головам те, кто лишился конечностей. Они теряли кровь и силы: мучились: но никто не мог им помочь, хотя бы добить. Смерть обходила их стороной с благословления возомнившей себя богом Лили.
   Бой продолжался, хоть и затихал, еще хватало тех, кто биться в состоянии. Но что будет после - останется не победитель и не побежденный, а армия калек.
   И поняла все, что говорил Амин, и сжала прерыватель. Смерть не наказанье, а награда, дар Бога, милосердие его. Пора призвать смерть, остановить безумье, чтоб хоть росток остался на земле для нормальной жизни, в которой есть и радость и любовь, а ценность их понятна лишь в сравненье, как жизни цена понятна лишь тому, кто знает цену смерти.
   Взгляд девушки вдруг выхватил Сантану. Жив, здоров, и, кажется даже не ранен. Почему он должен жить, Амин же умер? Разве справедливо, что лучшие уходят, остается грязь?
   Мужчина заметил девушку и замер на секунду. Перехватил рукоять меча удобней и рванул к ней.
   Она смотрела на стремительно приближающегося к ней Сантану и понимала, что это конец. Ей не успеть забрать меч из тела убитого демона, не успеть отбить нападение, и не факт что победит. Зато она может успеть другое.
   Выбор стал очевиден. И она выбрала ни секунды не колеблясь.
   Вита не отрываясь и не шевелясь, смотрела на Люверта, что приближался к ней, как сама смерть. И в голове вдруг сложилось то, что никак не находило ответа все это время - код шифра - шестьдесят шесть типов, шесть арханов, шесть - число человеческое...
   Вита три раза нажала кнопку с цифрой шесть, почувствовала вибрацию в ладони - прибор заработал. И положила палец на красную кнопку.
   В тот миг, когда она нажала кнопку пуска, клинок "Дьявола" прошил ее насквозь. Сантана буквально насадил девушку на клинок, как бабочку на иглу и уставился ей в лицо, надеясь насладиться муками.
   Вита моргнула. И вдруг ей стало весело и легко - она успела главное, а остальное такая ерунда. И Сашка редкий глупец, если еще не понял, что бредет по головам не в вечность рая - в преисподнюю. Его Эдем другим быть и не мог, но остальным дарить такую "радость", "Дьявол" больше не сможет. Его власть ушла. И пусть при жизни он сможет захватить тела, заставить плясать под свою дуду, но смерть лишит его всех прав, освободит из плена злобы, алчности, корысти, подлости, стяжательства и прочего дерьма, и отправит души на покой, туда, куда и должно, где нет Лювертов, нет боев без правил, грязи чужих амбиций, что превращает людей в марионеток.
   И в этом есть высшая справедливость.
   Жаль, что она поняла это за миг до смерти.
   Пульт выпал из рук Виты.
   Земля под ногами дрогнула, в небе всполохами пошли молнии и загромыхало, словно кто-то там, за облаками дает рок-концерт. А сам прибор заискрился, по нему пробежали голубые всполохи и он сжался, рассыпался, как кусок трухлявого дерева.
   Зрачки Сантаны расширились. Он смотрел в глаза Виталии и понимал, что опоздал всего на секунду.
   Вита нашла силы улыбнуться - она успела. И не устояла - начала клониться назад, соскальзывая с клинка, упала навзничь.
   Александр Люверт стоял над ней и в прострации смотрел в застывающие зрачки, в которых отражалось буйство стихии, и всполохами молний рассыпались его надежды. И видел собственную смерть.
   Девчонка растоптала его, отобрала все, переиграла. Глупая курица оказалась умней и проворней. Но он так и не мог понять, зачем отдавать себя смерти, ради чего лишаться вечной жизни, власти, огромных возможностей в этом только зародившемся мире. И где справедливость, если одна никчемная девка решила за всех, лишила перспектив.
   Мужчина огляделся и увидел, как падают демоны. Победа над ангелами, что была бесспорной еще пару секунд назад, теперь стала призраком, как и все те, кого отключало от себя энерго-информационное поле порт-станции. Молнии вонзались в демонов и в землю, прошивали насквозь ангелов. Но странное дело, некоторые из них, падая от ударов на колени, вскоре поднимались, а демоны больше не подавали признаков жизни.
   Сантана уставился на мертвую Виталию и понял одно - она выиграла эту партию. Она уровняла всех смертью. Она, а не ее сестра, стала Богом. В его уме смерть стала Богом, а жизнь - Дьяволом - игрушкой в его руках.
   Шах и мат.
   Уже ничего не изменить. Круг замкнулся. Этот мир стал таким же, как тот из которого он прибыл, и точно так же в нем теперь смерть будет соседствовать с жизнью, превращая в вечность лишь мечту о ней.
   Мужчина выпустил меч из рук и пошел прочь с поля. Здесь ему больше нечего было делать.
  
   Пролог
  
   Ушпак, выжившая в той битве, так и не смогла уйти от могилы Езеля и поселилась рядом, за холмом Ангелов. Каэль скорбел о друге вместе с ней и эта боль их сроднила. Они сошлись. Через десять лет Ушпак родила Каэлю сына, а еще через два года - дочь.
   Женщина каждый день наведывалась на поле, но никогда не давала лошадям травить на нем траву. Она часто останавливалась на холме и пристально смотрела вниз. Ей все время, казалось, что из тумана поутру встает Езель, живой, здоровый, прекрасный каким был. Он оборачивается к ней, улыбается и ветер доносит до нее его слова:
   -- " А я бы умер за тебя. И понимать здесь ничего не надо".
   Но она понимала. Сейчас, спустя годы после его гибели. И очень жалела, что не поняла вовремя.
   С высоты лет ей казалось странным, что она могла потратить огромный отрезок своей жизни на пустую и грязную возню, и спроси ее "на что именно" - ответить не смогла бы. Неважное и только. А главное, что словно дар было принесено ей и она откинула по глупости, слепоте своей - не оценила вовремя, не сознала. Оно и кануло, а ей теперь с тем жить и охранять хоть память о нем.
   Ушпак умерла глубокой старухой на руках почти не постаревшего Каэля, в окружении детей и внуков. Она была счастлива при жизни, но улыбалась, понимая, что станет по-настоящему счастлива лишь в смерти. Ведь там, за гранью, что разделила мир живых и мертвых, ее ждет Езель, все еще молодую арханку, но уже не настолько глупую. Они, наконец, вновь встретятся, чтоб больше не расстаться.
   Она отдала дань этому миру, пора отдать дань своей любви.
   Ушпак так и умерла с улыбкой на губах, всеми мыслями уносясь на поле Армгерды, по которому в туман она и Изель идут рука об руку.
  
   Сантана выжил. Однако свою жизнь считал существованием, и мучился вопреки желанью умереть. Смерть никак не брала его, а ненависть все иссушала.
   Он бродил по земле лелея злобу, проклиная, что Виту, что ее сестру. Он ненавидел женщин, перенося на них свою ненависть к одной погибшей, другой, теперь навеки недосягаемой до него. И женщины отвечали ему тем же - сторонились.
   Сантана так и остался один, неприкаянный, никому не нужный. Скитался, как полено в проруби, никак не находя себе место в этом мире.
   Он видел, как поднимаются города и поселенья, как множатся ряды ангелов, как некоторые из выживших демо сходятся с некоторыми из аналогов и образуют отдельные кланы. Он видел, как рождаются и умирают, любят и презирают. Он видел, как новый мир ширится и трансформируется. Но все это проходило мимо него, по сути, умершего на том поле близ Армгерды. Тело жило - он дышал, видел, ел, спал, ходил. Но все это было всего лишь функцией, а смысл, ради чего стоило и дышать и делать, давно был утерян и не имел даже призрачного шанса на возрождение.
   Сантана умер в одиночестве через двадцать шесть лет после битвы при Армгерде, но даже перед смертью так и не понял: жил ли эти годы. На смертном одре он видел лишь одно - застывающие в смерти глаза Виталии ее улыбку, блаженную улыбку победителя, рассыпающийся в прах прибор, и чувствовал отчаянье, ненависть, жгучее чувство несправедливости. И все еще пытался понять, зачем она это сделала, зачем выбрала смерть вместо жизни, причем, для всех, и где же справедливость?
   Но так и не осознал, что Божья справедливость существует, она есть, она жива.
   Вот только поймут ее лишь те, кто сам смог стать Богом...
  
   21 октября - 7 ноября 2010
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"