В сознании древнего человека волк традиционно ассоциировался с образом военного лидера, свирепого и безжалостного, готового пролить кровь врага. В образе волка чтили не героя - одиночку, совершающего свои подвиги на глазах у изумленной публики, а именно предводителя мобильного и бесстрашного военного сообщества, где все подчинено дисциплине и строгой иерархии. Вожди и правители древности были воинами. Свое право на власть и территорию им приходилось доказывать с оружием в руках. Именно поэтому так популярен был бродячий сюжет о юном царе, вскормленном молоком волчицы. Позже, когда власть стала наследственной или выборной, правители сделались изнеженными, а кровь за них стали проливать другие, неустрашимые и отважные воины. И вот тогда символами власти стали лев и орел - такие же безжалостные, но величественные и медлительные. Образ волка померк в золотом сиянии льва.
Но вглядитесь в эти глаза. Он мудр и неутомим, он будет преследовать врага многие мили и ночевать на холодном снегу. Он поведет свою стаю через ручей - след в след - чтобы обмануть и запутать врага, чтобы сберечь свое поголовье. Кстати, именно поэтому год называли "волчьим ходом" - ведь именно так следуют друг за другом месяцы в году. Это древнейший воинский тотем настоящего мужчины. Это храбрость и сила духа без демонстрации силы, это взгляд, устремленный за горизонт.
В старину считалось, что взгляд волка обладает гипнотической силой. Посмотришь волку в глаза - окаменеешь.
Лошадь, покусанную волком, метили специальным тавром - быстрее не было тех коней.
Когда на волков устраивают облаву, немногие из них могут перебороть инстинкт и выскочить за флажки, но если такой находится - бойтесь. Вы истребили Стаю и посягнули на его территорию. Это значит, что теперь он вернется и отомстит. Отныне вы дали ему право нападать на людей. Теперь уходите. Собака пойдет по следу, оставленному несколько часов назад. Волк учует ваш запах и через неделю.
Волк в стае подчинен ритуалу. Закон Стаи - превыше всего. В стае есть своя элита, бытие подчинено строгим законам иерархии. Поэтому схватки между сородичами крайне редки. Для того, чтобы отстоять свои права или привилегии, волку достаточно взгляда, позы и голоса. Если волк по каким - то причинам вошел в вашу жизнь, знайте : для вас настало время поставить себя в определенном иерархическом сообществе. Займите в нем достойное место или смиритесь со своим положением. Сделайте так, чтобы ваша внутренняя сила чувствовалась во всем : во взгляде, в походке, в тембре голоса. Если внутренней силы нет, блефовать не получится. Не качайте свои права, если в глубине души вы чувствуете себя слабым и униженным. Стая не примет вас. Если волк вошел в вашу жизнь, наращивайте психологические мускулы, учитесь смотреть прямо в глаза. Не получается - доедайте после сильных и не мешайте Стае выживать.
Для того, чтобы превратиться в волка, достаточно в глухом лесу всадить нож в основание пня, а затем перекувыркнуться через голову. Некоторые считают, что ножей должно быть двенадцать. Но многие едины во мнении, что превратиться в волка проще всего, это доступно практически любому. Если обряд проведен правильно, происходит полное превращение. Если во время обряда что - нибудь пойдет не так, произойдет так называемое "неполное превращение", последствия которого трудно представить. Место обряда должно быть совершенно безлюдным. Не дай бог, кто - нибудь найдет нож и вытащит его из пня. Тогда быть вам волком ближайшие семь лет.
В месяцы Волка я написала повесть "Подарок Волчьего бога". На самом деле это повесть о женщине. Но публиковать ее полностью я не рискую - не готова до такой степени обнажаться перед уважаемой публикой. В рамках этого проекта я хочу выложить небольшой отрывок - это моя благодарность зверю по имени Lupus.
Волчица была старая. C каждым днем она слепла. У нее стерлись клыки, чужое изношенное тело больше не подчинялось ей, и раз за разом она отставала на охоте. Волкам неведом страх смерти. Волк сохраняет драгоценный дар своей жизни любой ценой. Но Закон Стаи один для всех : волк не может быть старым и немощным, волк не может питаться объедками. Если ты рожден волком, ты должен быть либо сильным, либо мертвым. Никто не может быть обузой для Стаи. Лучшим из лучших всесильный Волчий бог посылал достойную смерть : на охоте или в бою. Смерть от старости была позором. Она поняла : пора уходить. И начала готовиться к обряду. Каждую ночь она смотрела, как созревает на небе луна. Она ждала полнолуния, чтобы спеть Великую песню смерти. По обычаю все эти дни она ничего не ела. Она ждала. И когда наконец обозначилось на темно - фиолетовом небе круглое лицо ночной волшебницы, вино полнолуния ударило ей в голову. До хруста в позвонках, до судороги в гортани волчица вытянула морду и запела. Она звала всесильного Волчьего бога. Она просила вспомнить о ней и послать ей сладкую смерть. Такую же сладкую, как кровь. Такую же сладкую, как свобода.От этой песни диск луны потемнел и налился кровавым светом. Это был знак : бог услышал ее, и он придет за ней. Она улеглась на снег и в последний раз посмотрела на звездное небо. Она хотела навсегда отразить лунное лицо в угасающих зрачках, чтобы унести с собой в ту страну, откуда нет возврата.По ночам волки смотрят луне прямо в глаза - вот почему во тьме глаза у них желтого цвета. Этой ночью кровавая луна сыграла с ней злую шутку, и боги отвернулись от нее. Неисповедимы тропы, которыми ходит звериный бог. И поутру она проснулась.Снег под брюхом был окрашен сукровицей ее женского естества, а рядом метался и скулил бестолковый первогодок. Волчий бог насмеялся над ней. Он не послал ей благодатную смерть, он послал ей Великий Позор. В ужасе она смотрела на серое небо, но луны там не было. Пришел новый день, а она все еще была жива. Она сделала все правильно, но грозный бог решил по - своему. В упорном желании смерти она закрыла глаза, и неумелый первогодок покрыл ее. Она уже забыла, как это : принимать самца. Ей было больно, но она покорилась. Это была ее кара.................................................................................................................. Так она стала Изгнанницей. Стая не приняла ее. Пусть молодые вынашивают детенышей, пусть мудрые помогают их воспитывать. Старые и больные должны умирать. Она нарушила все законы Стаи, и теперь могла рассчитывать только на себя..................................................................................................................дальше идет рассказ о том, как в течение трех месяцев она вынашивала своего Последыша. Она ходила по следам Стаи и подбирала объедки, от голода она грызла землю и дошла до того, что рылась в мусоре, который сваливали на окраине деревни после наездов отдыхающих. Там они и встретились - мои героини, женщина и волчица. Когда пришла весна, Последыш родился. И она затаилась с ним в логове. Она добывала для него пищу, преступая все волчьи законы - как шакал, как бездомная собака. Но в один страшный день она вернулась, а волчонка не было. Его унесли люди, которые охотились в этих краях.Весь день она пролежала в тщетном ожидании смерти. Разве она не заслужила ее ? Разве она не сносила терпеливо все, что послал ей Волчий бог ?Пришла ночь, и на небе показалась великая обманщица Луна. Та, что послала ей верный знак, и так жестоко обманула. Когда она вновь увидела в ночном небе насмешливый красноватый лик, она возроптала, и лес огласила жуткая песня Мести. В ней было все : и унижения последних месяцев, и ненасытная жажда крови.БОЙТЕСЬ ИДУЩУЮ К СВОЕМУ ДЕТЕНЫШУ, БОЙТЕСЬ ЗАЩИТНИЦУ СВОЕГО ЛОГОВА !И текла в той песне горячая вражеская кровь, и победно вопила в ней волчица - торжествующая душа оборотня. Та, другая, осталась в дневном воплощении. Со всей робостью, бестолковостью - она осталась, и волчица знала, что когда - нибудь сможет к ней вернуться. Но не теперь, не теперь. А теперь выбора не было. Выбора просто не было, и генетический код выдал наружу воительницу, волчицу с инстинктом людоеда. С желтыми глазами, с адреналином в крови. В той песне истертыми клыками она вцепилась прямо в горло неведомому врагу и пила кровавый фонтан, а победный вопль поднимался прямо из обновленной души. Та, другая, была узницей своей кары. Она не знала вкуса вражеской крови. У нее забрали детеныша. Пришли охотники и разорили логово. И когда она, беспомощная, пришла и увидела, что детеныша унесли, что его, теплого, больше нет, оборотень восстал и страшно завопил. И она стала королевой ночных волков, принцессой оборотней. Она разрешила себе стать одинокой свободной. Она разрешила себе вцепиться в горло врагу и спеть воинственную песнь полнолуния. Хмель свободы и мести ударил ей в голову, и она поняла - раз и навсегда - что необязательно долго и мучительно выдавливать нарыв рабства. Можно просто в одну ночь заново родиться при полной луне волчицей с желтыми глазами. Та, другая, любила страдание и очень в нем преуспела. В глубине души она надеялась, что наградой за роль козла отпущения, которую она очень старательно исполняла, будет милость грозного бога. Она не просила милости, она терпеливо ждала. И до нее наконец с огромным трудом, ценой потери детеныша, дошло, что все в этой жизни можно только пойти и взять в бою, глядя врагу прямо в лицо страшными желтыми глазами. А если враг не сдается, ему нужно вцепиться в горло и взять его силу, и только так можно выжить. Это знал каждый волк, и теперь она это просто вспомнила.
Ну, давай же трусливая и жалкая рабыня, или ты собралась жить вечно ? !
Она ползла на брюхе. Страшно болели ободранные лапы, мучил голод. но теперь она твердо знала волчьим инстинктом, что добычу еще нужно найти, выследить и убить. Есть можно только то, что добыла сама. А если не добыла, то подыхай с голоду. Не прикасайся к корму из миски, иначе всю жизнь проживешь в конуре и на цепи.Слезились глаза, но не от вечной парализующей жалости к себе, а от того, что ветки хлестали по морде. Шерсть была в крови, но она шла за детенышем и останавливаться не собиралась. Когда не могла стоять на ободранных лапах, она ползла, обдирая брюхо. Инстинкт вел ее в ночи, она шла по следу, пока не учуяла сначала запах костра, а потом и ненавистный человечий запах. И тогда она залегла, чтобы выбрать момент, когда люди у костра уснут - чтобы прыгнуть из засады на плечи и вцепиться клыками прямо в хрупкие шейные позвонки и перебить их, самонадеянных и глупых, по одному.Где - то в мешке у огня, почуяв мать, жалобно заскулил детеныш. Ей пришлось отползти, поменять лежку. Но она прекрасно слышала, как кто- то пнул мешок и щелкнул затвором. Но другие успокаивали : волчица старая, они ушли далеко, и напасть она никогда не посмеет, пока в ночи горит костер.Она и правда почувствовала на минуту, что боится огня. Когда - то она видела лесной пожар. Но это потом, все потом. А сейчас главное : ни на минуту не сомкнуть желтых глаз, не помнить о боли, лежать в засаде и лелеять свою ненависть. Раствориться в материнских объятиях ночи, зализывать раны. Они думали, что их железные ружья делают их всесильными. Но это была не их территория. Здесь они были только непрошенными гостями. А она была королевой волков, принцессой оборотней и жаждала крови. И где - то недалеко, пойманный в мешок, скулил ее детеныш.Они вели себя, как всегда : глупо и беззаботно. Они считали себя хозяевами жизни. Они думали : они у себя дома. Но они разорили волчье логово, и их ждала неминуемая смерть.Они даже достали из рюкзака нестерпимо пахнущую жидкость, которая больно ударила в ноздри. Ели колбасу и даже кого - то жарили на костре, но наконец тепло, пища и жидкая отрава сделали свое дело. Они все улеглись спать в своем тряпичном доме. И тогда она поползла, чувствуя каждый сучок израненным брюхом, и молила своего Волчьего бога только об одном : чтобы не заскулил в чужом мешке раньше времени голодный детеныш. Но сегодня была ее ночь, сегодня ей была положена добыча. Ошалевший от боли и голода детеныш все таки заскулил, но тот, что оставался у костра, опять пнул его сапогом, и это она уже не только услышала, но и увидела, потому что подползла достаточно близко. Детеныш затих, а ненависть снова волной ударила ей в голову. Ненависть мешала быть осторожной, но сделала абсолютно нечувствительной к боли, и она смогла встать на лапы. Страшным желтым огнем загорелись глаза. Слезы высохли, тело стало сильным и послушным. Она присела, сгруппировалась и приготовилась к прыжку. Ненависть сделала ее тело стальным, ненависть оторвала ее от земли, и она полетела в прыжке прямо на плечи того, кто лежал у костра. Он не успел закричать, не успел схватить ружье. Он ничего не успел, потому что истертые, но страшные клыки мертвой хваткой сомкнулись на шее. Долгожданно хрустнули шейные позвонки, кровь хлынула фонтаном, заливая желтые глаза. Она разомкнула челюсти и поняла, что ее Волчий бог не оставил ее. Больше никто не проснулся. Первым желанием было разгрызть узел на мешке, где томился детеныш. Но это потом, все потом. А сейчас, следующим страшным прыжком, всей тяжестью тела она накрыла тряпичный домик и, страшно рыча, начала рвать теплую спящую плоть. Они ничего не успели. Она рвала на клочки мясо вместе с брезентом, рвала, пока не затихло последнее дыхание, пока все их логово не превратилось в одно кровавое месиво. Детеныш скулил все громче, потом начал тонко непрерывно выть - но это потом, все потом - а сейчас кровь опьяняла ее. Она очень давно не была так счастлива в своей предыдущей жалкой жизни. Только теперь она стала собой. Среди них была самка - она поняла это по запаху. Кровь ее имела совершенно другой вкус. Тень жалости мелькнула в ее сердце - но это потом, все потом. Сейчас она боялась, что силы оставят ее, поэтому не стала облизывать липкую, всю в крови, шерсть, а подошла наконец к мешку, где тоненько завывал вновь обретенный детеныш. Такой дорогой ценой обретенный теплый детеныш. Мимолетно ощутила, что исчез даже древний родовой страх перед огнем. Она поняла, что переступила грань, и страх остался там, в прошлой жизни.Она разгрызла намокший узел. Они не выпускали детеныша, и он обмочился прямо в мешок. Он ведь был совсем маленький - такой теплый, такой родной - но это потом, все потом - а теперь она торопливо облизывала его. Он еще всхлипывал, но она гордо указала ему на добычу, и он, измученный голодом и жаждой, стал бестолково рвать человечье мясо и пить кровь. А когда закончил, то она увидела знакомый желтый огонь в его глазах. Это была сила. Это была вера в себя. Это был свет будущего, зарево нового воплощения.
Это были глаза вожака стаи, глядящие только вдаль, только за горизонт.
Занималась заря. Место было дикое, безлюдное. Но она знала, что другие люди когда - нибудь придут и будут искать утерянных братьев. Значит, нужно было уходить в глубь леса, оставляя добычу. Она больше не боялась голода. Она всегда сможет добыть пишу для себя и своего волчонка. В этих лесах она никогда не останется голодной.
Они приведут собак - значит, придется искать новое логово, и она повела волчонка к реке. Утром это было рискованно. Но тело было легким и сильным, а разум - острым, как бритва, и она шла, ведомая инстинктом, доверяя инстинкту, и только ему. Она все сделает правильно.
Вдвоем они вошли в тихую утреннюю воду. Поток окрасился кровью. Сладко саднили раны, но вода была холодной и быстро унесла боль, а с ней и память о пережитом.
В ночном безумном прыжке она прыгнула в другую жизнь. И теперь в этой другой жизни они стояли на пустынном берегу - юная мать и ее волчонок, идущие домой. Они шли искать себе новое безопасное логово.