Ракульт Дэн. Целитель

ЦЕЛИТЕЛЬ

(рассказ)

Витёк проснулся от жажды и резкой боли в животе -- давала о себе знать старая язва желудка.

"Блин, говорили же врачи не пить!.."

Продрав глаза, он сел. Голова разламывалась. Потерев глаза заскорузлыми, чёрными от грязи, пальцами, он сжал руками голову, со столь же тёмным заросшим лицом и засаленными спутанными космами волос, давно не видавшими не то чтоб мыла, но даже просто воды.

Внезапно что-то вспомнив, Витёк огляделся и увидел рядом с собой на ворохе ветоши, служившей одновременно ковром и постелью, недопитую со вчера бутылку "красненькой". Откинув одеяло -- кипу тряпья, и поёживаясь от утреннего холодка, он схватил бутылку и жадно присосался к горлышку. Приятное тепло разлилось по всему телу. Вскоре голова перестала болеть, зато, кажется, жжение в животе только усилилось -- определённо, алкоголь не способствовал заживлению язвы.

Отбросив пустую бутылку, он окинул унылым взглядом своё жилище, слабо освещённое светом, проникавшим с улицы в щель не плотно прикрытого люка: обычный колодец теплоцентрали с холодными бетонными стенами, где Витёк жил уже три года. Компоновку здесь составляли, кроме постельного тряпья, маленький старый столик без одной ноги, которую ему заменяли два шлакоблока, и пошарпанная табуретка. Их он подобрал на какой-то свалке.

Да, Витёк был бомжем. И бомжем со стажем, если можно так сказать: последние четыре года он не имел своего дома, обитая, преимущественно, в таких же колодцах, как и этот. Но данный колодец являлся всё же не таким, как многие другие: бомжи, да и сам Витёк, называли его гордо "квартира" -- то есть индивидуальный колодец, тогда как колодцы для коллективного проживания бездомных презрительно именовались "бомжатниками".

Правда, далеко не сразу Витёк заполучил такое жилище. Первый год своей бродячей жизни он ночевал в бомжатниках, дачных домиках, да и вообще где придётся. И лишь потом, вжившись в роль бомжа, он хитростью и силой завоевал себе в жёсткой борьбе право на собственную "квартиру"; впрочем, это право ему досталось довольно легко, ведь большинство "конкурентов" были мужчинами и женщинами, которые, конечно, не могли тягаться с ним, здоровым сорокалетним мужиком.

Противный писк заставил Витька сильно вздрогнуть всем телом -- видавший виды маленький будильник, стоявший на столе, спикал 6 утра. Будильник, который Витёк стащил как-то с одной дачи, встряхнул его, прогоняя прочь остатки сна. Пора было идти на "работу" -- делать обход своей территории в поисках бутылок и всяких полезных мелочей.

Всё ещё находясь под впечатлением сна, Витёк встал и выключил будильник. Сегодня ему приснился дурной сон, точнее, сон-то оказался неплохим, только он бередил старую душевную рану. А приснилось Витьку, будто он снова был богатым, снова имел преуспевающую фирму по разработке компьютерных программ, снова рядом с ним жила красавица-жена и очаровательная дочка, и прежний трёхэтажный особняк снова являлся их домом. Да, тогда, четыре года назад, он слыл удачливым и известным в своём городе бизнесменом, никогда даже не помышлявшим о том, что он может однажды оказаться на улице без всего. Тогда все звали его уважительно -- Виктор Алексеевич.

Эх, если бы Витёк в тот ключевой момент послушал друзей и Ирину -- свою жену, -- сейчас всё могло быть иначе! Почему он позволил гордыне взять верх над здравым смыслом?! Лучше бы он тогда продал акции своей фирмы более крупной столичной компьютерной корпорации, жаждавшей их приобрести. Нет же, он решил купить свои акции самолично на все деньги фирмы и на банковский кредит, под который, несмотря на протесты жены, заложил дом и всё имущество. Что ж, купил Витёк акции своей фирмы и, казалось, обхитрил софтверного гиганта. Но его радость длилась недолго -- буквально через час после этого его конкурент выбросил на рынок свои акции. В результате эти акции на российских биржах резко поднялись в цене, а акции Витька стремительно обесценились. Это был крах! Абсолютный! Разгромный! Витёк стал банкротом. Его фирма, дом и прочее имущество теперь принадлежали банку, который сразу заявил на них свои права...

Так Витёк с женой и пятилетним ребёнком, без вещей, лишь в той одежде, что была на них, оказался на улице. Тогда он страшно поругался с Ириной, и она в тот же вечер уехала в деревню к родителям, забрав с собой дочь. Витёк же, находясь в состоянии шока и какого-то оцепенения, забрёл в первый попавшийся бар и напился, невзирая на свою язву, до беспамятства на оставшиеся в кошельке деньги. В тот миг он думал, что жизнь для него кончена.

Проснулся он на следующее утро в канаве неподалёку от бара и понял, что вчерашний кошмар продолжается. Конечно, Витёк мог бы обратиться за помощью к родственникам и друзьям, но... Проклятая гордыня! Одна мысль, что он увидит в их глазах, или, не дай Бог, услышит осуждение и жалость, приводила его в ужас. Сейчас ему казалось, что все люди, весь мир взирает на него с укором. Ему захотелось спрятаться, исчезнуть, чтобы все забыли о нём. И потому он разбил свой мобильник и побрёл куда глаза глядят...

И вот прошло уже четыре года. Четыре года унижений и лишений. Четыре года постоянных угрызений совести. Всё это время сердце его рвалось к жене, дочурке, друзьям, и он тогда был готов сорваться с места, чтобы найти их. Неизвестность так тяготила его. Но... всякий раз что-то останавливало его в последний миг, заставляя поверить, что у самых дорогих для него людей всё в порядке -- жена с ребёнком на ферме у своих зажиточных родителей, а друзья тоже до этого не бедствовали. Кому он такой нужен, самоуверенный гордец?... Каждый раз, как он всё же решался наведаться к друзьям, стыд, невыносимый стыд за свою ошибку, а позднее -- и стыд за свою трусость, лишал его воли, и он вновь оставался наедине с собой и беспощадной совестью. Одна только мысль о том, что все будут винить его, пусть даже не вслух, за допущенные жестокие промахи, убивала у него всякое желание попадаться на глаза даже просто старым знакомым, не говоря уже о близких людях. И он всё откладывал своё возвращение, а годы шли...

Витёк потряс головой, отгоняя печальные мысли. Итак, он бомж, и сегодня ему предстояло любым способом добыть стандартные "пол-литра" и хотя бы булку хлеба. За прошедшие четыре года практически не находилось и дня, чтобы он не пил -- это спасало его от жестокой реальности, позволяя забыться. Хотя желудку от этого легче не стало, наоборот, положение его сейчас было катастрофическим -- в последние недели он практически отказывался принимать пищу. Вполне возможно, что ещё немного -- и Витьку больше никто не сможет помочь. Но он пил, несмотря на все боли и мучения, пил, ибо давно уже стал алкоголиком. Вообще такая жизнь не самым лучшим образом, мягко говоря, сказалась на нём: в свои 44 года он выглядел, как семидесятилетний старик... В принципе, Витьку было плевать на жизнь. Он полагал, что лишь смерть могла освободить его от душевных и физических страданий. Но накладывать на себя руки не собирался, так как считал это ниже своего человеческого достоинства... Вот так, даже скатившись на нижнюю социальную ступеньку, он не утратил всей своей гордыни.

Подхватив ободранную сумку, Витёк выбрался из люка на поверхность, огляделся и побрёл вдоль громадной стены стадиона "Динамо". Колодец он себе добыл на пустыре, у задника стадиона -- место, конечно, относительно спокойное, но далеко не тихое...

Через некоторое время, когда он находился недалеко от третьих ворот стадиона, на глаза ему попался наклеенный на стену большой плакат с изображением приятного молодого человека с пронзительным взглядом. Под фотографией пестрела надпись:

ВНИМАНИЕ!

АДРИАС ПРЕДСТАВЛЯЕТ:

НЕДЕЛЬНЫЙ КОНЦЕРТ!

МАГИЯ СВЕТА, ТАНЦА И ЗВУКА.

СПЕШИТЕ ПРИОБРЕСТИ БИЛЕТЫ!

ПЛАТА ЗА ВХОД: 50 РУБЛЕЙ!!!

Этого плаката не было ещё вчера.

-- Видно, ночью повесили. Опять спать не дадут спокойно!.. -- проворчал Витёк, направляясь дальше.

Адриас являлся мегазвездой мирового масштаба. Он внезапно появился два года назад и, буквально ворвавшись на самую вершину музыкального Олимпа, обойдя по популярности всех и вся, не думал вовсе сдавать позиции. О нём ходила слава, как об обладателе самого чудесного и необычного голоса на планете -- его диапазон располагался в 5 октавах! Кроме этого, он считался пока единственным исполнителем 21-го века, способным собирать всегда переполненные стадионы. Первый концертный день должен был состояться сегодня. Вызывала удивление дешевизна билетов на его выступления -- казалось, Адриас совсем не заинтересован в коммерческом успехе своих шоу. Злые языки поговаривали, что именно невысокой ценой на билеты он обеспечивал массовую посещаемость своих концертов.

Вечер выдался очень тёплым. Витёк сидел у люка в свою "квартиру", свесив ноги вниз, пил пивко и поглядывал на яркие огоньки звёзд, слегка затуманенные призрачным светом стадиона. В этот день он заработал на полагающуюся булку хлеба да на две дешёвые бутылки пива. И всё. Мало, но хоть что-то. До завтра протянуть хватит...

Стадион гудел многотысячным хором голосов. Являясь пятизвёздочным спорткомплексом, "Динамо" только на трибунах вмещал до 100 тысяч человек, но на концертах использовалась также и арена, поэтому можно было предположить, что сейчас там находилось где-то порядка ста тридцати тысяч зрителей. Здесь Адриас давал концерт впервые. Витёк же раньше никогда не слышал его, разве что где-то случайно, но не заострял на этом внимания.

Наконец заиграла музыка, разносясь далеко окрест, и Витёк захотел было спуститься в "квартиру". Но мелодия показалась ему весьма необычной и... даже приятной, поэтому он передумал и решил ещё немного посидеть и послушать. Однако когда запел Адриас, у Витька и вовсе пропало желание лезть в колодец. Слухи не врали -- голос у Адриаса оказался самым чудесным из тех, что слышал Витёк. Помимо того, что его тембр был ещё и чрезвычайно приятным, он поражал своей силой -- его диапазон оказался действительно необычайно широк.

Стиль музыки Адриаса Витёк определил бы как смесь психоделического транса и лёгкого симфони-дум-мэтала. В прошлом он нередко слушал музыку, в том числе и тяжёлую, отдавая предпочтение в основном российским исполнителям, и даже имел среди них любимую -- сибирскую команду "Барс", игравшую преимущественно русский глэм-рок. Теперь у него появился ещё один фаворит -- Адриас.

Несмотря на кажущуюся агрессивность, музыка Адриаса действовала на Витька умиротворяюще. Особенно успокаивающе и гипнотически на него воздействовал голос певца. Слова песен Адриаса, между прочим, удивляли не меньше, чем всё остальное у него. Он пел:

ЗАБУДЬ ПРО ВОДКУ И ВИНО,

ОТКИНЬ ПОДАЛЬШЕ СИГАРЕТЫ!

ИНОЕ ВСЕМ НАМ БОГОМ СУЖДЕНО:

ЛЮБОВЬ -- ВОТ ЧЕГО ПРЕКРАСНЕЙ В МИРЕ НЕТУ!

Свои песни Адриас неизменно сопровождал репликами типа:

-- Любите друг друга, любите мир, не грешите -- и всё будет хорошо!

-- Всё будет хорошо! -- хором повторяла за ним толпа.

-- Всё будет хорошо! -- словно в трансе бормотал Витёк, непроизвольно раскачиваясь в такт музыке.

Вскоре он осознал, что засыпает, закупорил недопитую бутылку пива и спустился вниз. Не закрывая люка, он растянулся на тряпье и быстро уснул, убаюканный музыкой.

Ярко освещённый прожекторами стадион быстро заполнялся народом. Такого сборища людей Воронкин вживую ещё не видел. Потеряться сейчас здесь, наверное, было самым простым делом. На всякий случай Воронкин тронул прикреплённый к воротнику джинсовой куртки крошечный микрофон и произвёл перекличку своей группы, рассредоточенной вокруг огромной полусферической сцены. Все находились на своих местах.

Воронкин являлся полковником ФСБ, работая в спецотделе по наблюдению, а зачастую и руководству, всякими сектами и движениями. На сей раз у него была довольно деликатная задача: побывать на концерте Адриаса и провести исследование на предмет использования "звездой" психотронных и гипнотических воздействий на слушателей. Для этого у полковника и всех его ребят имелись особые приборы -- секретная разработка отечественных НИИ.

Подозрения на то, что Адриас применяет средства по контролю над сознанием масс, у ФСБ появились уже давно. Как было не раз замечено, после прохождения в каком-либо городе концертов Адриаса там наблюдалось резкое падение продаж алкоголя и табачных изделий, снижался уровень преступности, а люди вдруг становились необычайно приветливыми и миролюбивыми; большинство из них нередко затем входили в какие-нибудь религиозные течения, а сам Адриас, например, пользовался непререкаемым авторитетом... Всё это, само собой, очень не нравилось правительственным органам, ибо они не только теряли контроль над массами (так как обуянных низменными страстями людей, разумеется, контролировать легче всего), но и терпели существенную финансовую недостачу.

Воронкин получил приказ: в случае выявления психотронного воздействия, обыскать сцену на наличие соответствующих генераторов и, если обыск окажется успешным, арестовать Адриаса и его команду. По этому поводу они все имели при себе "стволы"...

Но вот стадион заполнился, и ворота закрыли. Воронкина и его коллег удивляло, прежде всего, и настораживало то, что у Адриаса, с его популярностью, совсем не имелось телохранителей, да и вокруг сцены не наблюдалось милицейского или другого охранного кордона. Тем лучше для Органов -- всё можно было проделать без лишней суеты и шума.

Когда заиграли первые аккорды музыки, Воронкин глянул на психометр, замаскированный под обычные наручные часы, -- ресница датчика даже не дрогнула. Но стоило запеть Адриасу, как стрелка пришла в движение.

"Вот оно!" -- возликовал полковник.

Однако психическое воздействие было не искусственного происхождения, о чём свидетельствовал зелёный огонёк индикатора (в противном случае он имел бы красный цвет). Сигнал исходил непосредственно от Адриаса.

Связавшись со своими ребятами, Воронкин выяснил, что то же самое показывали и их психометры. И чем больше пел Адриас, тем сильнее отклонялась стрелка. К тому же проявлялось это лишь во время его пения, отчего казалось, что психической силой обладает именно голос певца.

Адриас пел и одновременно исполнял какой-то странный танец, изумляя всех необычайной пластикой своего мускулистого тела. Вместе с ним, словно очарованная, двигалась и толпа.

Воронкин, наблюдая за артистом и невольно вслушиваясь в музыку и слова, находился в растерянности: психотронные генераторы они не выявили, но психическое, "естественное", воздействие всё же имело место.

Однако вскоре это стало незаметно отходить для полковника на второй план, так как песни Адриаса начали ненавязчиво действовать и на него. Сперва они показались ему приятными, и он даже принялся непроизвольно пританцовывать под них, ничем в этом не отличаясь от всех других на стадионе. Затем, вникая в смысл слов, он уже соглашался с ними. Вскорости, целиком захваченный песнями Адриаса, Воронкин вместе со всеми восторженно кричал, повторяя лозунги-реплики артиста, который воспевал мир, любовь, нравственный и чистый образ жизни. Теперь Воронкин думал, что иначе и быть не может. Для него вдруг стало ясно: всё, что делает Адриас -- его новоявленный кумир, -- следует немедленно брать на вооружение и вносить как в свою жизнь, так и в жизнь окружающих. Одновременно с ним так же думали и вели себя и его подчинённые...

Воронкин, как и подобает полковнику ФСБ, имел железную волю, а потому не поддавался обычному гипнотическому воздействию. Тем более его сильно удивило бы, если б кто-то буквально час назад сказал ему, что Адриас так легко и быстро очарует его.

"Интересно, а есть у него свои люди в ФСБ? -- думал Воронкин. -- Если нет, то теперь будут..."

Не прошло и получаса, как он и вся его команда напрочь забыли о том, зачем находились на стадионе. А у Адриаса появились новые верные поклонники, готовые ради него пожертвовать своей жизнью...

На трибуне, особняком от других, сидела группа неброско одетых людей, качаясь в такт мелодиям. Их лица были сосредоточенными и в то же время расслабленными, как бы светясь изнутри. Это были начинающие ясновидцы со своим Гуру.

-- Адриас -- великий Целитель, -- говорил Гуру. -- Своим магическим танцем и чарующим голосом он способен безвредно воздействовать на любого, исцеляя как физические, так и психические язвы. Миллионы людей уже навсегда избавлены им от алкоголизма, наркомании и табакокурения. Я не говорю уже о тех, кого он вылечил от душевных страданий и несовершенств. Так служит Адриас людям, не щадя себя, по велению своего сердца, презрев все материальные блага, какие мог бы только иметь. Видите эти взмахи руками -- это он отдаёт людям свою энергию и направляет её потоки на стадионе. Вкушайте, братия, пейте это бесценное даяние Великого Лекаря нового тысячелетия и завтра вы почувствуете себя уже другими!

Когда концерт завершился, Адриас, под шум оваций, зашёл за кулисы и рухнул бы без сознания на пол, совсем обессиленный безмерной отдачей энергии, если б его не подхватили шедшие следом музыканты. Певца бережно положили на носилки и куда-то быстро унесли...

Что-то мешало спать. Витёк распахнул глаза и тут же зажмурился -- его ослепило солнце, беспрепятственно проникая в незакрытый колодец. Однако Витёк был ему рад. Нежась в его лучах, он сладко потянулся. Затем резко сел, ибо что-то тревожило его, чего-то не хватало. И тут он понял: он не чувствовал в теле никаких болей. Совсем!

Не веря себе, Витёк ощупал живот -- ощущения там были превосходными. Голова тоже не болела, правда, и выпил он вчера немного -- всего полторы бутылки пива... Но факт имелся налицо: впервые за последние годы он чувствовал себя абсолютно здоровым. Здоровым телом и душой. Вот именно -- душой, сейчас он ощущал на сердце удивительный покой и умиротворённость. Даже радость какую-то. Хотя радоваться, собственно, было нечему.

Взгляд Витька случайно упал на лежавшую рядом бутылку пива, и он по привычке схватил её. Но едва поднёс её ко рту, как с омерзением отвернулся: от одного только запаха спиртного его чуть не вывернуло на изнанку.

-- Забудь про водку и вино... -- неосознанно пробормотал Витёк, поспешно закрывая "пузырь". -- Как я мог пить такую гадость?!

Он взглянул на будильник: шёл первый час.

"Проспал! Забыл завести будильник, -- мелькнуло у него. -- А, ерунда: может ведь у меня быть выходной..."

Витёк выбрался на поверхность и в ликовании глубоко вздохнул -- всё вокруг казалось ему необычайно светлым и прекрасным. Ему вдруг захотелось жить и наслаждаться жизнью. Удивляясь самому себе, он побрёл куда-то, с любопытством озираясь по сторонам, -- всё, абсолютно всё чудилось ему новым, будто он и не прожил в этом городе всю свою жизнь.

Витёк ещё некоторое время бродил бесцельно по улицам, пока вдруг не увидел себя в витрине какого-то магазина. Увидел и пришёл в ужас: оборванный, грязный, заросший, он мало чем напоминал человека, тем паче -- гордого владельца, в прошлом, перспективной фирмы. Ему стало стыдно: как же низко он пал! И Витёк, словно сумасшедший, бросился бежать по улице -- к реке.

Вымывшись в тёплой воде -- благо стояло лето -- и, постирав одежду, он лёг обсыхать на берегу. Через некоторое время, высохнув и надев чуть влажное тряпьё, Витёк стал подниматься по склону на автостраду, чувствуя себя совсем другим человеком.

Вдруг порыв ветра бросил ему прямо в лицо какую-то бумажку. Содрав её с лица, он увидел, что это билет "Алмазной лотереи", в которой судьбу людей решал компьютер, и где главный приз равнялся 10 миллионам рублей. На билете значилось, что розыгрыш должен был состояться этим утром.

"Значит, в четыре вечера будет повтор! -- вспомнил Витёк. -- Интересно, как билет оказался здесь?"

Он огляделся, но по дороге проносились лишь машины. Наверное, его обронили из одной из них. Или же выкинули, выявив его бесполезность.

Мало надеясь на удачу, Витёк всё же решил сыграть, ибо имел азартную натуру. Не мешкая, он побежал к ближайшему магазину, торговавшему аудио- и видеоаппаратурой, и вскоре уже стоял возле витрины снаружи магазина, всматриваясь в экраны включённых телевизоров. Он явился даже прежде, чем началась передача, и стал ждать.

Спустя минут десять на экранах возникла заставка "Алмазной лотереи".

Витёк напряжённо всматривался в телевизор. Вот трое ведущих принялись демонстрировать кубики, карточки и бочонки с разными цифрами, буквами и символами, вытаскивая их либо из ящиков, либо мешочков или же из колод. Розыгрыш состоял из пяти туров.

Витёк особенно не удивился, когда первое число его билета совпало с первым же числом на экране. Но когда тут же совпали второе, третье, четвёртое и стали совпадать прочие цифры, буквы и символы, сердце в его груди учащённо забилось. Затаив дыхание, он лихорадочно смотрел то на билет, то на экран, боясь спугнуть удачу: пока всё, что значилось у него на билете, идеально совпадало с тем, что демонстрировалось по телевизору.

Но вот ведущий показал последний символ -- Синюю птицу, и Витёк с воплем подпрыгнул вверх.

-- Есть! Я выиграл! Я миллионер! Я снова богат!!! -- орал он, прыгая, как ребёнок, перед витриной и размахивая лотереей.

Действительно, его билет оказался удачным, всё требуемое совпало, и Витёк фактически стал обладателем десяти миллионов рублей. Он не мог в это поверить. Как же ему повезло, и не повезло тому, кто потерял билет...

Когда первая радость поутихла, наш страдалец вдруг рухнул на колени. По щекам его катились слёзы -- он плакал. Подняв голову к небу, он сжал билет руками у груди и прошептал:

-- Господи!.. Господи, значит... Ты существуешь! Ты есть! Но... за что мне такой подарок, ведь я отрёкся от тебя, когда Ты лишил меня всего?.. Почему? За что?.. О-о, я понял: Ты тогда наказал меня за мою гордыню. Хотя... если быть честным -- я сам себя наказал... Ты лишь указал мне на мои ошибки. Ты исцелил меня от греха пагубного! Спасибо, Господи, спасибо! И... прости меня за всё, что я натворил. Теперь я стану другим...

Прохожие с опаской обходили Витька стороной, с сочувствием взирая на него. Но тот уже успокоился и поднялся с колен.

"Бог дал -- Бог взял! -- подумал он и тут же развил тему: -- Бог взял -- Бог и дал!"

Всё ещё не веря своему счастью, Витёк поспешил в находившийся неподалёку филиал Сбербанка, где открыл счёт (благо он сохранил паспорт), положив на него последние рубли. Затем он буквально вихрем ворвался в ближайшее почтовое отделение, чтобы оформиться на получение приза.

...Через час 10 миллионов рублей были перечислены ему на счёт. Этого теперь ему вполне могло хватить и на квартиру, и на машину, и, даже, чтобы открыть новое дело.

"Сперва надо будет купить одежду, сходить в баню, а затем снять номер в гостинице, где питание получше... -- думал Витёк. -- А завтра следует пройти полное медицинское обследование..."

Лишь после этого он мог пытаться вернуть себе семью, друзей и родных.

Спустя три дня Витёк -- сытый, чистый, гладко выбритый, постриженный, одетый с иголочки, разом помолодевший -- стоял у входа в больницу и читал медицинское заключение: он был абсолютно здоров!

-- Не может быть!.. -- бормотал он. -- А как же моя язва?! Столько пить -- и никаких следов?!

Но вердикт врачей он держал в своих руках. Всё ещё недоумевая, как он мог выздороветь за одну ночь, Виктор поймал такси и указал свой прежний адрес, по привычке... Лишь подъезжая туда, он вспомнил, что больше не живёт здесь. Однако ностальгия по дому, где он прожил много лет, и который не видел четыре года, пересилила его. Виктор непременно решил посмотреть, кто сейчас живёт там.

Выйдя на некотором расстоянии от дома, он надел тёмные очки -- чтоб не узнали соседи -- и деланно не спеша двинулся к нему по другой стороне улицы.

Вот и особняк -- стоял такой же, каким и оставил его Виктор. Он хотел пройти, не останавливаясь, чтоб не привлекать внимания, мимо двора, откуда доносились звонкие детские голоса, как вдруг...

-- Дети, пора обедать! -- позвал там женский голос. -- Сейчас дядя Игорь придёт, а вы даже руки не вымыли!

Виктор замер -- этот голос острой болью полоснул его по сердцу, ибо чрезвычайно походил на голос его жены Ирины. Но... это было невозможно! К тому же увидеть тех, кто находился во дворе, он не мог -- мешал высокий забор.

Недалеко сзади послышались чьи-то быстрые шаги. Виктор хотел обернуться и посмотреть, кто это, но не успел...

-- Витя?.. Витя?! -- раздался вдруг за спиной до ужаса знакомый голос.

Первым импульсом Виктора было -- бежать. Но в тот же миг сильная рука легла ему на плечо и развернула: перед Виктором стоял его самый закадычный друг Игорь.

-- Виктор?! Ты?! Живой?! -- приятель резким движением смахнул с лица Виктора очки. -- Ты куда пропал? Мы чуть с ума не сошли, разыскивая тебя! Уж и не чаяли... Витёк!

Он жарко обнял друга.

-- Столько лет не видел тебя, -- отстранился снова Игорь. -- Кажется, что ты даже помолодел! Или похудел... Боже... да ты седой!.. Что же с тобой приключилось? Рассказывай!

-- Прости меня, Игорь, прости, пожалуйста!.. -- из глаз Виктора вдруг покатились слёзы, и он опустил голову, ибо не мог смотреть в глаза друга. -- Я так виноват перед тобой!.. Прости меня, если можешь...

-- Да будет тебе, брат!.. -- Игорь снова порывисто обнял Виктора, затем заглянул ему в лицо сияющими глазами, в которых тоже стояли слёзы. -- Я так рад видеть тебя! Так рад! Брателло!

Виктор вытер слёзы.

-- Где же ты был всё это время? Куда исчез? -- продолжал Игорь.

-- Это долгий разговор, дружище, -- печально улыбнулся Виктор.

-- Ну так идём в дом -- за обедом нам всё и поведаешь, -- Игорь потянул его к особняку.

-- Постой! -- упёрся тот. -- Ты что, забыл: нас же отсюда выселили!

-- Как выселили, так и вселили -- на следующий день я выкупил дом и подарил Ирине...

-- Выкупил? Ты?! На следующий день?! -- у Виктора вытянулось лицо. -- Но... -- потрясённый, он не находил слов.

-- В отличие от тебя, мои дела шли превосходно, а потому я поспешил прийти тебе на помощь. Но ты исчез, словно в воду канул. Ирина вся извелась, пока мы несколько месяцев искали тебя... Полиция, МЧС...

-- Ирина? Разве она не уехала к родителям?..

-- Нет. Она переночевала у нас.

Игорь со своим семейством жил в переулке по соседству.

-- О, какой я болван! -- простонал Виктор, схватившись за голову. -- Идиот! Полный кретин!

От внезапной слабости он вдруг пошатнулся и ухватился за плечи друга.

-- Спасибо тебе, Игорь, спасибо за всё! Самое искреннее спасибо! -- воскликнул он. -- Что же я натворил?! Наверное, мне не будет прощенья... Никогда! -- он сокрушённо потряс головой.

Игорь открыл рот, чтобы произнести что-то, но Виктор уже более спокойно продолжил:

-- А что с моей фирмой?

-- Увы, мне она оказалась не по карману.

Виктор печально кивнул.

-- А чьи дети играют там во дворе? -- спросил он, указав на свой дом.

Игорь вдруг лукаво улыбнулся.

-- Это твои дети, Витёк...

-- Мои?! У меня была только дочь!

-- Теперь есть ещё и сын: когда ты пропал, Ирина была уже несколько дней как беременна...

-- Погоди! -- Виктор схватился за друга, ибо у него вдруг закружилась от всего этого голова.

Он внезапно осознал, какую подлую шутку сыграла с ним его гордыня. Он не знал: плакать ему или смеяться. Жалеть об упущенном было бы глупо, но сейчас его жизнь как будто снова налаживалась.

-- Ну, пойдём в дом -- там поговорим, -- поторопил его Игорь. -- Вот Ирина обрадуется!

-- Мне кажется, она должна меня презирать и ненавидеть...

-- Наверное, ты плохо знаешь свою жену -- всё это время она только и ждала, что ты вернёшься...

Едва они позвонили в ворота, как в них отворилась небольшая дверь, и на улицу выглянула Ирина.

-- Игорь! -- увидела она друга семьи.

Но затем разглядела в тени ворот мужа.

-- Витя?!.. -- проронив это, она побледнела и рухнула как подкошенная.

Виктор, однако, успел подхватить её на руки.

-- Иринушка!.. Жена моя!.. Прости меня!.. -- зашептал он, осыпая её поцелуями.

Ирина пришла в себя и нежно обняла мужа.

-- Любимый!.. -- только и смогла она произнести.

КОНЕЦ

Апрель 2001г.

Комментарии: 2, последний от 01/03/2016. © Copyright Ракульт Дэн (dan.rakult@gmail.com) Размещен: 26/01/2009, изменен: 12/08/2018. 30k. Статистика. Рассказ: Фантастика, Мистика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: События рассказа происходят в одном из российских городов в недалёком будущем. Рассказ имел публикацию в прессе

Ракульт Дэн : другие произведения.

Целитель