Вот как-то раз Гоголь ни с того ни с сего затеял ремонт в квартире. Ну, или в апартаментах, как тогда выражались. Накупил там всего: красок разных, паркетов, дверных ручек и так далее. В общем, все необходимое имелось в изобилии. Одного сильно недоставало: опыта проведения подобных работ. И, понятное дело, Гоголь измазался в красках и лаках с ног до головы в первые пять минут! И квартиру свою всю замусорил и так заляпал всякой химией, что не только в ней жить, но и просто порог переступить страшно!
И молотком палец серьезно повредил. И голову, когда слишком наклонился, заколачивая гвоздь. Короче, не на литератора стал похож, а прямо на какого-нибудь Гогу и Магогу, вместе взятых! Жуткое зрелище! Его так и стали звать: Гоголь-магоголь. А после сократили просто до Гоголя.
И вот, вообразите себе, приезжает он к другу и соратнику Пушкину в таком виде. Ну, разве что только пиджак переменил. А в остальном - форменное безобразие.
- Привет! - говорит, - Брат Пушкин! Как дела?
Александр Сергеич, даром что человек ученый был и воспитанный, как на гостя закричит, как ногами затопает! И с лестницы, случайно, конечно, столкнул. Просто не узнал в пришедшем своего товарища. Так бывает.
Удивленный Гоголь в конце лестницы очнулся, значит, поднялся на ноги, отряхнулся, как водится. И очень обиделся.
Проходит, само собой, день, потом - другой. И приезжает Пушкин к Николаю Василичу с визитом. И представьте себе удивление поэта, когда дверь открывает все та же жуткая и перемазанная образина с шишкой на лбу! Та самая, что фамильярно давеча назвала его, светило русской поэзии, братом, да еще разнузданно поинтересовалась, как дела! Пушкин тогда рассвирепел пуще прежнего и так намял бока неузнанному Гоголю, что тот неделю припарками и настойками лечился!
И обиделся он на Пушкина еще больше. А ремонт продолжил. Ну, время пролетело незаметно, Александр Сергеич регулярно наезжал в ремонтируемые апартаменты, всё с тем же результатом для их хозяина.
По окончании ремонта Гоголь решил позвать друзей отметить это событие, и Пушкину тоже приглашение выслал.
Тот, естественно, обрадовался, что пропавший было друг нашелся, и в апартаменты к себе зовет. Ну, и приехал. И - снова здорово! - нет дома Гоголя, а встречает Пушкина это нехорошее существо! И живучее, главное!
Ясное дело, поэт пустил в ход свою трость с набалдашником, а по части использования трости, между нами говоря, Пушкин был большой мастер! Хорошо еще, прочие приглашенные его от Гоголя оттащили и объяснили, что перед ним - Николай Василич и что бить его не надо, потому что он - талант и известный литератор. Сначала Александр Сергеич никому не поверил, но когда пригляделся, точно увидел в неузнанном персонаже некоторое сходство с Гоголем. И извинился перед всеми и перед писателем персонально.
Прошло еще время. И уже Пушкин решил произвести ремонт в собственном доме. И, естественно, тоже перемазался и заляпался, как не знаю кто. Его и жена с трудом узнавала. В основном, по голосу.
И к поэту приехал Гоголь. Гость сразу смекнул, в чем дело, но виду не показал. И тоже, как некогда Пушкин, наломал бока несчастному поэту, объяснив свой поступок неузнаваемостью последнего.
И после приезжал еще и еще, неоднократно, в общем, и всякий раз повторял удавшийся эксперимент. И с таким размахом, что вскоре не только жена, но и прислуга перестала признавать в побитом господине Пушкина. И его выселили на улицу за ненадобностью и крайней неприятностью.
Короче, пришлось Пушкину искать ночлег, но нигде его не принимают. В конце концов, он забрел к Гоголю и попросил приюта. Писатель поломался, поломался, но имел добрый нрав, и поэтому позволил Александру Сергеичу у себя остановиться и здоровье поправить. А заодно и отмыться.
В итоге литераторы заключили соглашение: никогда и ни под каким видом людей с лестниц не спускать и напрасно никому боков не ломать. С этого момента культура общения и начала свое победоносное шествие по России.
В общем, вот к чему я веду. Граждане! Не спешите делать выводы по первому впечатлению. Присмотритесь: может быть, за непривычной внешностью скрывается неплохой, в сущности, человек. И на его месте всегда можете оказаться и Вы, собственной, как говорится, удивленной персоной.