Холодно босым ступням. Неприятное ощущение шероховатого металла под ногами. Вокруг - широкое круглое поле, а за ним - чернеющая пустота.
"Чего только в жизни не бывает! И как меня занесло в это нелепое место? Где вообще я нахожусь?" - это Евгений Кузьмич думает, и ему на самом деле все равно, наплевать на странную декорацию и на то, как так получилось, что и сам он представляет часть этой декорации или сцены, как хотите. Неприглядную такую часть, босую и вообще несколько разоблаченную. Без пиджака, в потертых и мятых брюках. И в рубашке навыпуск, застегнутой не на те пуговицы. Сам бы он не сообразил так одеться. И уж тем более выйти из дому. Клоун, право слово! Фигляр!
Идти некуда, обратиться не к кому. И делать-то, собственно, нечего. А Евгений Кузьмич замечает, что нынешнее положение ничуть не пугает и не тревожит его. Всё так же, как и раньше, последние полтора года. Кроме костюма, конечно. И места пребывания. Но, как говорится, от перемены мест слагаемых сумма ни капельки не пострадает, так что и нашему герою страдать не из-за чего. Как всегда: идти некуда, обратиться не к кому, делать нечего.
"Вот сяду тут и буду сидеть до судного дня!" - опять думает он, - "Лишь бы Петр Иваныч не спохватился и меня не нашел!"
И действительно, мужчина сел на медный диск астролябии, ставший отчего-то огромным. Как на обыкновенный пол или, скажем, на газон. И стал думать о чем попало. А чем еще заняться человеку, когда заняться нечем?
И случайно упомянутый судный день пришелся как раз кстати.
- Что за глупое выражение! - обращается к себе Евгений Кузьмич, - "Судный день"! Нелепая фантазия темного, необразованного человека! Кто собирается судить? И кого? За что, позвольте спросить? Меня вот судить не за что. Жил как все. Хотя там, по-моему, всех как раз судить и собирались. И, насколько я помню, пострадать должны довольно многие. Уйма народу! А почему? Что плохого, ну, по-настоящему плохого сделал какой-нибудь средний гражданин случайно взятого населенного пункта? На ногу кому-нибудь наступил? - Не страшно, бывает! Это терпимо, в конце концов! Украл, обобрал, обманул? - Да кто ж не обманывает? В доходной области и при благоприятных обстоятельствах всякий найдет, что присвоить, пока другие из рук не выхватили! Иначе как прожить-то?! По-другому и не получится! Были бы все честными да справедливыми, знали бы закон и исполняли - и я бы тоже, и любой на моем месте не отстал бы от общественности! А когда сами же служители закона этакое вытворяют, что же прочим делать? Смотреть широко распахнутыми глазами? Да и какой это закон? - Одного на мелочи ловят, другой крупными делами ворочает, обложившись адвокатами и серьезными знакомыми! Да и по какому вообще закону нас судить собрались? Есть российский, есть европейский какой-нибудь, есть и африканские, я думаю. Римское право, наконец! И все друг дружке противоречат! Как судить? В разных странах закон исторически складывался, под воздействием культуры, религиозных воззрений, местных обычаев и традиций... Где-то в тюрьму сажают, где-то руку отрубают, где-то за тот же поступок - голову. Где-то есть персональная неприкосновенность, где-то - депутатская, где-то - ничего такого. Если рассудить, то иной нехорошим каким-то путем добрался до кресла, в котором никакой закон ему не указ, так значит, его и судить не будут? Прямиком - в рай? Нет, вряд ли. Едва ли какого-нибудь Кулебякина или того же Петра Иваныча в такое раздолье допустят! Совсем это было бы несправедливо! Неприятные личности! Тьфу!
Евгений Кузьмич сплевывает.
- Значит, тут не законы, человеком придуманные, будут иметь значение, а что-нибудь другое. Тогда что? Может, совесть? Так у всех совесть разная! Одному совестно в долг попросить, другому - из соседней деревни всех коз не угнать, когда можно! Один ударить совестится, а другому совестно не забить человека до смерти: свои же засмеют! Откуда вообще пошла эта байка про судный день? Из всяких религий, вроде. А что там про закон написано? - Что-то про "не убий", "не укради", "не ври" или как-то так, чего-то там "не пожелай"... Так, это уже четыре пункта. По-моему, должно быть больше. А, еще изменять, кажется, нельзя жене. Или вообще спать с кем попало, не знаю, не помню. И, естественно, что-то про Бога... Почему я не поинтересовался всем этим? Столько книжек перечитал! - Целую библиотеку! И фантастику, и романы разные, и детективы... И классику какую-то читал! Кое-что даже помню. А вот по данному вопросу - пробел, пустота! Надо было бы хотя бы из любопытства ознакомиться. Читал же всякие исторические книги! Мог бы и эту тему охватить!
От безделья чего только человеку в голову не придет! Каких только мыслей в его голове не обнаружишь! На все способен обыкновенный гражданин, если только дать ему несколько притормозить будничный бег, освободить от надоедливых забот!
Вот, например, когда-то, лет пять назад, Евгений Кузьмич попал в больницу по причине обострившегося аппендицита. И тоже с любопытством наблюдал, как соседи по палате задумывались и разговаривали о вещах, до которых раньше им и дела не было!
Бывало, махнет Евгений Кузьмич на всё рукой: ну никак затея какая-нибудь не ладится, неприятности на работе или что-нибудь в этом роде. Раздосадованный сядет на лавочку где-нибудь на улице, а решение как-то само собой и созреет! Нормальное такое решение. И отчего он его раньше не заметил?
Что-то неудобно вот так вот сидеть. Надо бы повернуться: ноги затекли. Евгений Кузьмич поворачивается, попутно пытаясь сообщить стопам подходящее положение, и - просыпается. На кресле, в старой своей квартире.
- Да ёлы-палы! Когда я научусь сон от натуральной жизни отличать?! Бред какой-то привидится, а ты думаешь, что это по-настоящему! Но, с другой стороны, если задуматься, не на сон ли похоже мое существование? И не реальность ли скрывается за ночными видениями? И зачем так устроено, что сны делят меня пополам, как нож разрезает яблоко? И везде своя правда - и в снах, и в простой жизни! Есть же люди, которые снов не помнят или не видят? Им и оглядываться не на что, и задумываться особо не о чем. Смотрят вперед и идут, прут как танки! А я мучаюсь!
Смешно, конечно! Забавно порой рассуждает иной господин! Сновидения его, видите ли, мучают! Раз в год! Вокруг множество незнакомого народа по другим, более весомым причинам страдают, а этот - по такой ерунде! Но, согласитесь, всякий найдет, на что пожаловаться и чем быть недовольным. Все время что-нибудь не так! И, конечно, дело не в обстоятельствах, а в самой природе человеческой, не имевшей никогда или утратившей твердую какую-то опору. И не имея на что опереться, определяющей для себя всякую, с позволения сказать, суету и подручную бессмыслицу в качестве основания и жизненной позиции. Подумаешь, так многие из нас похожи на вышеозначенного Евгения Кузьмича, просиживающего драгоценное время быстротечной жизни в пустоте на кусочке мироздания, ограниченном недалеким радиусом. А некоторые даже и не сидят, а бегают как сумасшедшие по строго отведенной им территории! Нет, в самом деле, забавно! Пока это не касается тебя лично. Да-с!
Однако экскурсию в прошлое надо бы как-то завершать. Что проку в пребывании Евгения Кузьмича в старых своих и тесных апартаментах? Чему он научился, приехав сюда из блестящего настоящего, перспективного и по-своему приятного? - Только разочарование ощутил, и ничего больше!
А возвращаться не хочется! Вот, так бы сел на самолет и улетел бы в далекую какую-нибудь страну! В Аргентину, например! И почему в Аргентину? А, впрочем, какая разница?! Улетел бы, покончил бы с давно приевшимся существованием, перечеркнул бы всё и начал заново, с нуля!
Но ведь это всего-то-навсего фантазии, эмпиреи, так сказать! Пустой звук! Никуда никто из нас от себя не убежит, и где бы ни оказался, всё устроит по-прежнему, как привык. С поправками, естественно, на окружение и географические особенности, но точно - по-прежнему!
- Да почему же не последовать иногда за своими фантазиями, и действительно не улететь куда-то в манящие дали на первом самолете? - послышался голос Петра Иваныча.
От неожиданности Евгений Кузьмич вздрогнул. Поднялся из кресла, протянул руку для приветствия и рукопожатия:
- Добрый день!
- Да-да, здравствуйте! А я-то Вас обыскался! Ни дома, ни в министерстве Вас нет! Прямо, думаю, куда делись? С ног сбился!
- Срочное что-нибудь?
- Нет, пустяки! По личному делу, если позволите!
- Вот как... Слушаю!
- Да и слушать нечего, уважаемый Евгений Кузьмич! Просто по-свойски хочу Вас в ресторан, что ли, пригласить! Посидеть тихонько по-дружески, беседу какую-никакую завести про то про сё! А? Как Вам мое предложение?
- Гм... Помню, как-то мы с подопечными Вашими, Петр Иваныч, тоже в ресторане одном засиделись. Мне это дорогого стоило!
- Что Вы! Мое предложение другого свойства, совсем-с! И, поймите меня правильно, за мой счет! Ни-ни! Ни копеечки с Вас! Поедемте?
- Можем. Только, пожалуйста, счет - поровну. Ладно?
- Не желаете быть обязанным? Похвально! Но ведь, Вы знаете, я сам-то в деньгах не нуждаюсь, и от Вас никогда не требовал, не так ли? А в принципе - как хотите! Будь по-Вашему!
Ну и что? Едут два джентльмена в ресторан. Ничего особенного! Стоит ли упоминать об этом? Но это, как принято говорить, одна сторона вопроса. А другая его сторона состоит в том, что, знаете ли, любят у нас именно посидеть где-нибудь да поесть. Желательно вкусно. Нет, не только мы предпочитаем формальному общению застолье. Понятное дело, и в других странах прочие народы тоже трескают - мама не горюй! Однако, думаю, только здесь, в нашей с Вами стране сложилась как бы особенная традиция, этакий неформальный ритуал. Возможно, по-настоящему этот культ созрел в доперестроечную эпоху, совсем недавно, на старых и тесных кухнях, где появлялись чудесным образом продукты, каких невозможно было найти на прилавках магазинов, и где можно было тайком и украдкой, заговорщицким шепотом рассказать пару запрещенных анекдотов, обсудить несколько запретных же тем и вообще снять какое-никакое напряжение. Впрочем, что касается упомянутых дефицитных продуктов, то я немного ошибся. Не всегда, конечно, они появлялись на подобных кухнях. Порой основным и единственным блюдом здесь считался обыкновенный и жидкий чай. Потому, наверное, и стремятся наши соотечественники в кафе и ресторанчики. Кстати, вообще-то недешевые, если мы говорим о Москве.
Хороший город Москва! Вот, говорят, у питерцев существует целый ряд местных традиционных болезней, связанных с сырым климатом. Так ведь и москвичам есть чем похвастаться, если дойдет разговор до того, кто больше страдает от проживания в городе. Здесь, в замечательном и вожделенном для многих мегаполисе никакая статистика заболеваний не справится с долгим перечнем приобретенных и приобретаемых постепенно недугов. И нервные срывы, и аллергия на загазованный воздух с реагентами, и сердечная недостаточность, и повальная гипертония, и астма, и депрессивные состояния, и маниакальные, и всякие поступки в состоянии перманентного аффекта. Не хочется упоминать о прочих, чисто физиологических проблемах со здоровьем у дам и господ, избравших это место для постоянного или даже для временного проживания! Замечательный город Москва! Особенно для медицинских исследований и экспериментов!
Будучи сам москвичом, я не желал обидеть или расстроить земляков, вовсе нет! Просто хотелось бы быть объективным и отдавать себе отчет в том, что выбираешь, где живешь, к чему стремишься и чем все это завершается. Но - будем мыслить позитивно! Скажем: отличный город Москва! И ни слова больше!
Глава 11.
- А что, Евгений Кузьмич, нравится Вам Ваша работа? Все ли устраивает? Есть ли просьбы, жалобы, предложения? Не стесняйтесь! Давайте этак по-дружески, по-человечески поговорим! А то, знаете ли, всё в суете, на бегу!
- Давайте. Вашими стараниями всем доволен. И быт устроен, и вообще. Не предел мечтаний, естественно, но... Извините, это не в упрек Вам...
Ясное дело, Евгений Кузьмич и не имел намерения жаловаться, и права-то, собственно, не имел. Несмотря на любезное предложение компаньона. Впрочем, Петр Иваныч налегал на экзотические блюда и, казалось, вовсе не огорчился и на подчиненного не обиделся.
- Вы продолжайте, продолжайте! Очень интересно! - только и сказал удивительный Петр Иваныч. Хотя, судя по всему, не так ему было и интересно. Он в это время не без наслаждения уже поливал соусом свою тарелку. И, наверное, если бы не забота о приличиях, то и кончик языка выставил бы изо рта, примерно так, как это делают дети, когда сильно чем-нибудь увлечены.
- Ну, хотелось бы чего-то творческого, романтического, если так можно выразиться. Не в космос летать, конечно... Да какой там космос! Земное что-нибудь делать... А если быть до конца откровенным, раз у нас междусобойный разговор, - расхрабрился отчего-то Евгений Кузьмич, - То вообще-то не хотелось бы делать ничего!
Сказал и сам поразился сказанному. Глаза вытаращил, губы сильно сжал, будто боится еще другую-третью глупость ляпнуть. Вот так бывает! Не желаешь - а скажешь ерунду, да такую, что потом самому совестно становится! Но, с другой стороны, пробовали Вы когда-нибудь говорить то, что думаете? Нет, не спешите с ответом! Хорошенечко подумайте, нас никто не торопит! Понятно, что приходя в магазин, Вы просите подать себе того, чего Вам действительно сейчас хочется. Но это только кажется. Ведь не всегда Вы склонны кушать только такую колбасу, нет-нет, да появятся мысли и о прочих сортах, в других, простите, ценовых категориях, не так ли? Опять же спрашивают Вашего мнения, например, и, согласитесь, чаще всего ответ получается с мгновенной и привычной оглядкой на публику и собеседника. И вместо твердого "нет" звучит мягкое "возможно", а вместо "я согласен" или "мне нравится" - "не уверен", "ужасно" или "а как Вы думаете?". А то еще того хуже: правда звучит грубо и несдержанно, несколько даже враждебно по отношению к вопрошающему. Чтобы собеседник понял: если что, мы будем отстаивать свою позицию, как ДЗОТ на войне! И снова выходит, мы сообщаем не то, что имели в виду. И это всего-то-навсего простейшие ситуации! А умеем ли мы вообще обращаться со своими словами? Так, чтобы они соответствовали и самым мыслям? Нет, я не о манере, имеющей в своей основе слова похабные и гнусные, за которыми скрываются примитивные эмоции, лишенные и маломальской мысли. Этого добра можно набрать тонны, стоит из дому выйти! Я об общении человеческом и ровном, откровенном и спокойном.
- Не беспокойтесь, я Вас понимаю! И в чем-то одобряю! Замечательное желание! Честно! - Петр Иваныч и не считал нужным отвлекаться от трапезы, - Похвальное желание! Настоящий начальник в Вас просыпается! Глупый сам все делает, а умный - делегирует подчиненным. А сам и в ус не дует! Крайне за Вас рад!
"Вот уж совсем сбил меня с толку!" - подумалось Евгению Кузьмичу, - "Непредсказуемый персонаж!", а вслух заметил:
- И я рад, что мы придерживаемся одной точки зрения!
- Да я, разлюбезный Евгений Кузьмич, всегда на Вашей стороне! Я за Вас горой, можно сказать! А Вы недоверием меня смущаете! Нехорошее увлечение! Ой, нехорошее! - и Петр Иваныч лукаво прищурился и покачал головой.
- Нет, я не то... Ну, в смысле...
- Ну, будет, будет! Бросьте эти реверансы! Я подружиться с Вами хочу, а Вы тут мелодраму разыгрываете! Полноте, будет!
Как это здорово, когда между людьми устанавливается прочная товарищеская связь и полное взаимопонимание! Как это редко и ценно! Удивления достойно! Однако что-то словно кольнуло сердце Евгения Кузьмича, и показалось ему на секунду, что неожиданная радость вполне может обернуться для него не праздником души, а чем-нибудь похуже. Прямо предчувствие что ли он ощутил какое-то или намек увидел в этой безоблачной обстановке на то, что не так она безоблачна, как представляется. Но мы-то знаем: мужчины редко доверяют всяким предчувствиям, полагаясь более на здравый смысл или привычку, или, в конце концов, и на то, и на другое.
Петр Иваныч дожевал салат и принялся за десерт. Надо отметить, что кушал он не в установленном порядке, а как попало, от всего понемножку, вот и получалось, что иное блюдо задерживается возле него, когда очередь последующего уже прошла. Он мог бы и пирожное съесть с супом, и кулебяку с вишенкой. Нет, не стоит упоминать о кулебяках! Что-то мне слово не нравится! Блюдо заманчивое, а вот название... Что-то напоминает... Или кого-то...
- Прекрасно, что Вы тему эту подняли! Я ведь как раз сильно нуждаюсь, как выражаются, в правой руке! Будете моей правой рукой? Представляете: я поручаю что-нибудь Вам, а Вы - еще кому-то? А? И оба отдыхаем, жизнью, с позволения сказать, наслаждаемся! Ну, как?
- Спасибо за доверие! Только я думал, что и так я рука... Ну, если не правая, то - левая. Пост Вы мне назначили высокий! А выше - суета одна!.. Я не прав?
- Правы, правы, как всегда! Ох, до чего же Вы догадливы! - Петр Иваныч снова хитро прищурился и несколько даже зажмурился, впрочем, довольно приятно, - Только Вы не про то "выше" упомянуть изволили!
- А Вы о каком... изволили?
- Разное бывает... Можно жилплощадью распоряжаться, цену за нее учреждая сверх всякого разумения, можно дороги строить и ремонтировать так, чтобы всё по-прежнему оставалось, а Вы от того только выгадывали. Можно и из обыкновенных спичек золото сделать! Чего только нельзя придумать, из чего только невозможно выгоду извлечь! И всё это - высоты! Большая власть и великие возможности! Но, между нами, перечисленное и неупомянутое подобное - мелочь, пустота! Как муха в сравнении со слоном! А мы с Вами - птицы другого полета! Нам поднебесье самое требуется, не так ли?
- Гм... Мои потребности мне казались менее значительными и куда более скромными. Однако Вам виднее... У Вас опыт и всё такое...
- Вот именно - опыт! Сын ошибок трудных, как сказал поэт! Да-с! Дров не наломавши, ничему не научишься! Ну как? Наломаем еще дровишек?
- Зачем сразу - дровишек? Может, как-нибудь без этого?.. Ну, без прецедентов...
- А так даже и лучше! Действительно, это в детском возрасте ошибаться позволительно, а мы ведь с Вами люди взрослые, правда? Тогда и будем решать вопросы по-взрослому: решительно и без оглядки! Идет?
- Я и не возражал... Просто пока не понимаю, о чем речь.
- Ладно, по существу: речь о работе, необременительной донельзя и по-своему приятной. И работой-то назвать такое мероприятие язык не поворачивается! За работу деньги платят, а Вы, мой дорогой, в деньгах нуждаться не будете! И сейчас Вы не сильно стеснены, а скоро и вовсе сможете распоясаться! Гуляй - не хочу!
- Не обижайтесь, Петр Иваныч, но с некоторых пор я пересмотрел свое отношение к деньгам. Конечно, отвыкать от них трудно и никогда не хочется, и мало кто на это сознательно отважится. Однако мне представляется, что этот аспект жизни, в смысле денежные знаки, - не самый что ли важный... Ну, и само собой, те блага, которые можно приобретать. Вы меня понимаете?
- А как же! И я о том же! К чему Вам бумажный разменный материал, когда Вы сами можете взять, что хотите и когда хотите! Для кого-то деньги - это власть, пропорциональная суммам, естественно. Для кого-то власть - это деньги. Вот круг и замкнулся! Узкий он, понимаете? И в наших с Вами силах выйти из этих душных рамок, из беготни по окружности - кто быстрее. Вот, в цирке видели? - Лошадки по арене несутся, а в центре находится дрессировщик и лениво так их кнутиком, кнутиком! Есть и другой вариант, лучше предыдущего: на арене не топтаться, а сидеть в удобном зрительском кресле и наслаждаться зрелищем. Надоело - покинул заведение! Захотелось - опять пришел! Вот ведь как! А, Евгений Кузьмич?
- Совсем я запутался! Вы о чем сейчас?
- Вы покушали? Не пора ли развеяться? Проедемте-ка по окрестностям!
Глава 12.
И господа развеялись, с ветерком прокатились. И с большой пользой! Кроме скучных городских перспектив и вовсе уж тоскливых некоторых заброшенных дворов и промзон повидали и много прочего, небезынтересного. В частности и для примера могу предложить рассказ Евгения Кузьмича только об одном месте. Просто чтобы не утомлять Вас длительным повествованием.
А место, скажу я Вам, было со всех точек зрения примечательным и занятным. Впрочем, существуют и другие точки зрения, иные, если позволите, стандарты. Но что до всяких стандартов, то любое мнение можно оспорить. Кроме, конечно, такого, какое впоследствии оправдает себя и докажет свою несомненную состоятельность. Да-с, и такие существуют!
Итак, последняя часть увеселительной прогулки или, если позволите, в известной смысле - экскурсии, состояла в посещении известной патогенной зоны, о которой мы регулярно слышим, читаем и так далее. Для большей группы граждан, населяющих нашу планету, это географическое пространство представляется просто частью океана, через которую проходят маршруты кораблей и самолетов. Ясное дело, порой указанные транспортные средства пропадают бесследно именно здесь, и объяснить это явление брались многие ученые мужи, но только напрасно морщили лбы. А вот для Петра Иваныча и Евгения Кузьмича загадка диковинного и пугающего места разрешилась сразу. И, позвольте заметить, без особых усилий в области постижения трудных и запутанных наук. Стоило только прилететь сюда, и - пожалуйста - гляди себе, да удивляйся!
И добрались наши герои по означенному адресу быстро. Быстрее, чем многие добираются до центра Москвы на автомобиле. Но оно и понятно: одно дело - наслаждаться жизнью в пробке, другое - беспрепятственно продвигаться к цели в воздушном пространстве, имея все приоритеты такого продвижения и заманчивое средство передвижения - надоевшую скептически настроенным зрителям телеэфира летающую тарелку.
А тарелка, скажу я Вам, была - закачаешься! В современном вкусе и соответствующем дизайне! Черная, с сиреневом отливом, в молдингах и раритетных фарах по окружности! Замечательная тарелка! Мечта, а не плавсредство!
Пролетая над океаном, приятели прошли на транспорте сквозь белое туманное облачко, не поймешь откуда взявшееся, и выяснилось, что там, где на географических картах изображают одну только воду, находится самая что ни наесть суша, представленная банальным островом, впрочем, довольно внушительных размеров.
И чего там только не было! И дворец какой-то, огромный, белый, с колоннами и всякими изысками, и здоровенная, широкая, тоже белая, будто мраморная, лестница, уходящая прямо в небо, так что верхний ее конец никак нельзя было увидеть по причине такого свойства зрения, какое не дает возможности наблюдать объекты на большом расстоянии. Ну, и прочие сооружения и затеи имелись здесь, стоит ли перечислять всё?
А вот дворец... Диво что за здание! Красота невыразимая! Нет, я не смогу описать как должно всей заманчивости подобных архитектур! Тем более, со слов другого человека! Скажу только, что замечательным показался дворец Евгению Кузьмичу! И то, что оказалось внутри, также вызывает восхищение: и интерьеры, и оформление, и богатое убранство, и сложная система бюрократического аппарата - всё! И зачем я упомянул о бюрократии? Каждый из нас хорошо знает и всю сложность, и всю запутанность этого важного изобретения! Ах, какой уникальный, какой гибкий ум разработал это чудо всех времен и народов! Раболепие и безграничная власть сочетаются в нем с неуемной алчностью и атавистическим страхом! Что было бы с нами, не будь бюрократа, как, простите, классового элемента?! Просто не представляю, как бы мы жили!
Обыкновенный гражданин вечно стремится если не в небеса, то хотя бы в поднебесье, и придумывает для этого и самолеты, и ракеты, и даже какие-нибудь крылья-махалки. Подобным образом и типичный управленец обязательно навыдумает тысячи всяческих интересных уловок, справок, кабинетов, отделов и вообще - чего только не изобретет! Как же смекалист и самоуверен бывает человек, когда нужно! Удивления достойно! Не перестаешь восхищаться всей многофункциональностью и гиперактивностью данного нам разума! Кажется, направь всякий из нас свой бурлящий потенциал на что-нибудь созидательное, на полезную затею какую-нибудь, и прямо такой бы жизнью мы зажили! Такой замечательной! Но, ясное дело, для любого господина, да и мадемуазели, важнее не то, что, возможно, будет, а то, что здесь, сейчас, буквально под рукой. Не заманчивые перспективы и светлые времена привлекают нас, а нынешнее состояние вещей, каким бы оно ни представлялось ужасным! Как говорится, нечего терять тому, у кого всё сгорело. Терять нечего, а накапливать есть что! Особенно если есть где! И, извините за откровенность, не в космический век мы живем и не во времена высоких технологий! Эту эру, думаю, назовут бюрократической! И золотым, по-своему, веком!
Итак, мы несколько застряли у дверей. Пройдемте за нашими приятелями! Не стесняйтесь! Мимо галерей, балконов, по многочисленным лестницам и сквозь широкие арки! По коврам, по паркетным и плиточным полам, едва успевая обратить внимание на гобелены, картины, изящные светильники, многотонные люстры, на шкафы и комоды, на лакеев, на посетителей и просителей и шут его знает еще на что! Всё и все в подобных заведениях называются одним ёмким словом - интерьер. И мы с Вами, извиняюсь, не исключение. Раз уж попали сюда, то находясь внутри, также назовемся интерьером и впишемся скромно в далеко не скромные составляющие этого распрекрасного места! До чего же хорошо!
- Будьте внимательны, Евгений Кузьмич, сделайте милость! - на ходу обратился к спутнику Петр Иваныч, - Внимательны и... тактичны что ли. Это очень важно! Для Вас. Ну, и для меня немного, конечно.
- Постараюсь. Ох, одышка! Надо спортом заняться бы... Вы в куда лучшей форме! Нельзя ли помедленнее? Тяжело...
- Потерпите, потерпите, дорогуша! После отдохнем! Я обещаю! Мобилизуйтесь, мы уже у цели!
И действительно, господа спешным шагом приближались к высокой и какой-то очень уж парадной двери, белой и с золотыми не то завитушками, не то орнаментом невиданного образца.
В кабинете ощущалась духота. Нет, он не был совмещен с какой-нибудь кухней, где постоянно что-то парили, варили и жарили. И уж конечно не примыкал к бойлерной. Подобная духота, полагаю, характерна для помещений, где круглосуточно эксплуатируют множество компьютеров, и вентиляция не успевает справиться с пережженным воздухом, прошедшим сквозь недра капризных машин.
Окна в помещении имелись, но были плотно затворены и словно затянуты плотным же и белым туманом, так что никакого вида не предлагали случайному зрителю, пожелавшему отвлечься от рутинной работы и насладиться каким-никаким пейзажем. И свет из этих, с позволения сказать, окошек проникал в помещение вяло и липко что ли. Скучно так и лениво.
- Кронос Уранович, доброго Вам дня! - Петр Иваныч склонился в полупоклоне перед сидящим за массивным столом бюрократом, - Позвольте представить нашего коллегу: Евгений Кузьмич! Прошу любить и жаловать, если позволите так выразиться!
И Евгений тоже отчего-то поклонился новому знакомому, ловко копируя манеру своего спутника.
- Весьма рад знакомству! - отвечал господин, обремененный должностью, - Присаживайтесь! Без рангов и званий, по-простому, будемте демократами!
Уже после, когда наши знакомцы покинут и этот кабинет, и дворец, и остров, Петр Иваныч удовлетворит любопытство Евгения Кузьмича и расскажет о неоспоримых заслугах этой замечательной во всех отношениях личности. Когда-то Кронос Уранович занимал верховный пост в поднебесной сфере, доставшийся ему не то по наследству, не то просто безвозмездно переданный предшественником. И то далекое время в полной мере можно назвать золотым веком для многих, очень многих! И подчиненные любили и уважали вышеупомянутого господина, и прочие живые, населявшие поднебесье и, извиняюсь, земную твердь, также дышали посвободнее, чем теперь. Все тогда было понятно и определенно, всему был установлен порядок. Без особого распоряжения ничего не происходило, но если уж указание было дано, то - умри, но сделай! Однако, как водится, всегда найдутся разгильдяи, стремящиеся переиначить и перекроить мудрую политику руководства, так что со временем Кронос Уранович оказался сначала в опале, а потом и в ссылке, довольно длительной. После реабилитации по причине нехватки талантливых управленцев в ведомстве достойный бюрократ получил должность, в которой и состоял на данный момент. Впрочем, об этих подробностях Петр Иваныч сообщил шепотом и просил товарища не распространяться об услышанном. Понятное дело: и у стен имеются уши! А хвалить прошлую администрацию, состоя в подчинении администрации нынешней и во всем от нее завися - все равно, что даме, за которой ухаживаешь, расписывать достоинства другой женщины. Согласитесь, нет большей ревности, чем ревность, происходящая от власти.
- Ну-с, Петрушка, приступим! Излагай! - обратился несколько неделикатно хозяин кабинета к Петру Иванычу. Кто их поймет, этих бюрократов?! Всё у них на особый манер, и отношения выстраиваются между собой странные и зачастую грубые для непосвященных, и круговая порука имеет порой вовсе не округлые формы.
- Вот-с, извольте видеть: подопечный мой, - Петрушка указал на Евгения Кузьмича, - порядочный человек и исполнительный. Просто в Вашем вкусе! Не слишком инициативный, вопросов лишних не задает, всем и всегда доволен.
- Молодец, Иваныч, зачтется! - резюмировал господин с нелепым именем-отчеством и обратился непосредственно к виновнику, так сказать, торжества, - Вы, любезный, как нашу деятельность находите?
- Я не слишком информирован, простите... Но в той части, какую имел возможность наблюдать... нахожу эту деятельность... созидательной.
Глаза Кроноса Урановича округлились. Повисла неловкая тишина, возникла этакая театральная пауза, которую приходится выдерживать актеру, начисто забывшему положенные ему по роли слова.
- Гм... Ну и хорошо! Созидательной, так созидательной! Какая разница?
Евгений Кузьмич попытался спасти положение, каковое, как мы видим, оценивать объективно не мог по причине полной некомпетентности в вопросе:
- Я, возможно, не так выразился? Вы меня извините! Не знаю, что нашло... Хотел сказать...
Кронос перебил:
- Да будет Вам! Здесь все свои! Вижу, что человек Вы лояльный и дельный, а что до слов, так это - пустяки! Мы тут не экзамен в ВУЗ сдаем, не так ли, Петрушка?
- Конечно, Ваша судьбоносность! Экзамены - впереди! По окончании, как говорится! До них еще - ого-го! Есть еще время! - Петр Иваныч махнул куда-то в сторону рукой, демонстрируя, как далеки упомянутые будущие события и одновременно свое пренебрежение этой отдаленностью.
- Вот именно! - снова подвел итог большой начальник, - Время есть, и оно, как мы знаем, в наших руках! Вот в этих! - и продемонстрировал свои непропорционально огромные ладони.
- Вы, как Вас... Евгений Кузьмич? Да-да, Евгений Кузьмич! Вы знакомы с программированием? Скажем, с планировщиками задач в операционных системах?
- Н-нет, простите... Никогда не интересовался...
- Угу... Ну хотя бы примерно представляете себе, что это такое?
- Планировщик задач?
- Ну да.
- Э-ээ... Он планирует задачи... По-моему.
- Исчерпывающий ответ! Лучше не придумаешь! - рассмеялся Кронос Уранович. Правда, каким-то смехом, невеселым что ли. Будто за смехом этим звучит не то грусть, не то неотвратимая угроза. В общем, что-то явно фатальное, с чем не соглашаться бесполезно и спорить бессмысленно, - Пять баллов за находчивость!
Он опять обратился к Петрушке:
- И где ты таких откапываешь? Прямо чутье у тебя на подобные экземпляры!
- Не обижайтесь, Евгений Кузьмич! - продолжил Кронос, - Дело в том, что всякому понравится, когда подчиненный, даже ничего не зная и не имея самомалейшего представления о предмете, все же умеет в обсуждении сказать слово-другое и всегда поддержит и беседу, и руководителя!
Петр Иваныч радостно заерзал в кресле:
- Рад стараться! Вы знаете: я Вас не подводил! И не подведу!
- Ну-с, кандидатуру одобряю! Приступайте! Я сделаю что от меня зависит, а вы постарайтесь делать что Вам положено! Удачи!
Глава 13.
Нравится ли Вам, уважаемый читатель, предложенное повествование? Речь ведь идет не о событиях, какие мы наблюдаем постоянно, каждый свой день. Хотя, если быть точным, то, конечно, явления, здесь описанные и имеющие перспективу быть изложенными, происходят как раз практически круглосуточно и без остановки. Только мы не склонны подмечать их, не желаем их принимать. В конце концов, многие из нас ежедневно путешествуют на метро, но обращает ли кто-нибудь внимание на машиниста, ведущего состав к платформе, где Вы томитесь в ожидании? Интересует ли он Вас как личность? Известно ли Вам что-нибудь о его мыслях и чувствах? О событиях его жизни? Знает ли кто о работе механизмов и электроагрегатов состава, на котором Вы перемещаетесь из пункта А в далекий пункт Б? Задумывались ли Вы, отчего схема метрополитена в конкретном вагоне, где Вы присутствуете, слегка разорвана у края? И почему жвачка, заботливо прилепленная к поручню, прилипла и к Вашей руке?
Увы, на такие исследования нет у нас времени! На что другое - пожалуйста! Телевизор посмотреть или там по телефону поболтать - это можно, так жизнь устроена! Это не предосудительно, не так ли? Окружающие меня господа по большей части задаются вопросами, в решении которых могут принять непосредственное участие, такими, где наличествует какой-никакой выбор. Есть ли прок размышлять о том, что прекрасно обойдется без всякого с их стороны внимания? И как бы ни было налажено всё вокруг, для означенных господ задачей становится налаживание собственной своей судьбы в рамках, для них специально отведенных. Ведь если мы занимаем какое-то пространство, какую-то жилплощадь, должность, то к перечисленному прилагаются и различные атрибуты, позволяющие до известной степени даже и насладиться установленным порядком вещей. И тут уж хочешь - не хочешь, а соблюдай правила! Веди себя в соответствии с ожиданиями и положенным тебе функционалом! Так жизнь проходит более или менее гладко и главное - быстро. Невольно напрашивается аналогия с существовавшей некогда и вымершей цивилизацией викингов, живших стремлением попасть в вожделенную Вальгаллу, город бесстрашных и беспощадных воинов, по-своему героических по причине отсутствия серьезного выбора, кроме выбора сражаться или бежать. Да-с, господа! И вы герои! Без всякого преувеличения! И вы пьете волшебные снадобья, чтобы забыться в бою за чуждые вам интересы, и вы пируете по окончании сражений, и вы тоже безжалостны, и вы делите доставшуюся вам добычу с братьями по оружию! И вам приходится стремиться к власти, иметь склонность к переворотам, пусть и локального характера. И отправляться далеко от дома, чтобы подтвердить свое право на место в сложившейся иерархии, а то и завоевать пару-другую регалий!
А к Вальгалле мы приближаемся искромсанными в куски, и никто их склеивать не собирался, как оказывается. И хоть ты золотом обвешайся, а печень уже подводит и сердечко пошаливает. Да-с!
Только не спешите подозревать меня в депрессивных состояниях хронической природы! Не надо! Приглядитесь: часто простое созерцание обыкновенных явлений приводит не только к задумчивости, но и к этакой высокой грусти. Благородной такой и с налетом фатализма. Прямо в духе Кроноса Урановича! Но, как говорится, с волками жить - соответствующим образом держаться! И потому попрошу без претензий, пожалуйста! Каждому приходится испытывать на себе влияние непосредственного окружения и устраиваться в нем по возможности комфортно. Так уж повелось! Так тому и быть! А кто с этим не согласен, пусть докажет обратное своими поступками, а после поделится результатами и опытом. А я погляжу, что получилось!
Хотя о чем мы? Кто с кем спорить собирался? О чем тут вести дискуссию? Любому отмерено, что отмерено, у всякого - свой путь, и с него попробуй сверни! Некоторым, правда, удается... Даже не знаю, каким образом... Но мы-то с Вами люди обыкновенные, верно? И жить обязаны обыкновенно. Кочегар пусть печи топит, официант - блюда подносит, министр - распоряжения отдает, вор - ворует, а бездельник - в носу ковыряет, извините! Пусть уж у каждого будет своя цель, тогда и порядок сложившийся не пострадает. А что до качества этого порядка, а равно и до качества выполнения нами... предуготовленной, не побоюсь этого слова, миссии, то - кого оно волнует? Вот, например, все хотят ездить на надежных автомобилях, но они так дороги... А дешевые ненадежны... И какой у нас выбор? - Правильно: золотая середина, не нашим, не вашим! И постепенно оказывается, что лучше продавать машины не слишком хорошие, чем обанкротиться. А еще лучше плохое авто слегка переделать и выдать за достойное! И все довольны! Нет денег - берите что дают! И за это еще будьте благодарны! Великое дело - выбор! Просто замечательное! И вот, действительно хороший продукт уходит с рынка, и теперь хорошим называют то, что недавно было средним. Но далее следует еще одно усреднение, и так постепенно, шаг за шагом мы привыкаем к все худшему и худшему.
Не утомил ли я Вас, читатель, пустыми рассуждениями? Извините, не хотел... Оправдаю! Но, с другой стороны, представьте себе, сколько мне пришлось услышать от нашего героя, от Евгения Кузьмича? И - ничего! Перетерпел! И с интересом некоторым подробностям внимал! И Вам за терпение признателен! Искренне! Мало того, еще и избавил Вас от массы подробностей его рассказа! Так что - мир? Не станем ссориться из-за ерунды? А что до времени, напрасно потраченного Вами на чтение отдельных абзацев, то, в конце концов, какая разница, на что оно было бы потрачено? А тут - беседа, общение, если позволите! Приятное проведение досуга. Не сильно обременительное, кстати.
Гм... Кажется, я снова уклонился от основной сюжетной линии... Вернемся, пожалуй, к теме! Надо же разобраться, что за ерунда с этой астролябией? И к чему она здесь? А потому обратимся снова к нашим героям.
Друзья в настоящий момент расположились в кабинете, просторном и чистом. Вокруг - зеркала, светильники витиеватые, мебель ценных пород, кожа, да мало ли еще что! Одно слово - роскошь! Но - умеренная. Со вкусом, если позволите.
- Так вот, - начал Петр Иваныч, - Ваша задача и даже не побоюсь этого слова - миссия - будет заключаться в определении подробностей некоторых человеческих судеб. Что Вы, Евгений Кузьмич, думаете о малоизученном предмете, называемом судьбой?
- Как Вам сказать... Всегда в основном придерживался распространенного мнения, что не существует ее, этой самой судьбы, что она - творение наших рук и результат поступков. Впрочем, порой приходится положиться на везение какое-никакое, понадеяться на удачу... А это уже практически граничит с понятием судьбы... Опять же, одному гражданину повезет в жизни, и он ни за что возьмет да получит ниоткуда и богатство, и положение в обществе, и прочие блага. А другой, сколько не вертись, ничего такого во век на заработает. Хорошо еще, если хотя бы полпути от задуманного осилит!
- Совершенно с Вами согласен! Приятно иметь дело с разумным и последовательным человеком! Скажите мне однако, если существует эта судьба, или фатум, или рок, или как там еще называют, то в какой мере он затрагивает, так сказать, отдельно взятого индивидуума?
- Мне кажется, это от многого зависит. Для кого-то всё существование - сплошная трагедия, как ни дергайся, как ни старайся. А иному господину жизнь что хочешь как на блюдечке подносит. Тут сразу не угадаешь!
- Тоже верно! Эх, до чего же Вы сообразительны! Прямо завидно! И вот учитывая Ваши умозаключения, как полагаете, кто или что, собственно, управляет уделом, достающимся всякому живущему?
- Гм... Затрудняюсь предположить. Астрологии я не особенно доверяю, следовательно, вряд ли стану считать важнейшим жизнеобразующим фактором положение светил на небосклоне. Тем более, что не только различать их не умею, но еще и порой иное небесное тело без телескопа не увидишь. А бывает, что и в телескоп. Прочие подобные науки, вроде чтения линий на руке и угадывания характеров по лицу мне кажутся скорее описательными, чем диктующими будущие события. Исходя из своего опыта, возможно, не самого значительного и полного, а также из сведений, почерпнутых на ответственном посту, думаю, власть определяет стиль жизни граждан, а этот стиль, в свою очередь, - судьбу отдельных людей.
- И снова почти не ошиблись! Замечательно, блестяще! К вопросу о положении светил, наверное, мы еще вернемся. Это тема отдельная. И о другом Вами упомянутом тоже при случае побеседовать сможем. Но особенно мне понравилось произнесенное Вами слово "власть". Да-с! Удивительное слово! Притягательное! Заманчивое! - Петр Иваныч еле заметно облизал губы, - И как кстати Вы о нем вспомнили! Другое дело, Ваши представления о предмете, естественно, едва ли могут выйти за рамки опыта, слухов и знаний, почерпнутых из литературы. И оттого они, не обижайтесь, скудны и бледны. Сама же власть куда шире, чем обыкновенное суждение о статусе человека, ею обличенного! Иной господин взглянет - и коленки подкашиваются, а другого хоть на трон сажай - никакого почтения к нему не проявят. Не задумывались, почему?
- Что Вы! Куда мне! Да в жизни так много всяких явлений и обстоятельств, что легче к ним привыкнуть, чем составить даже поверхностное объяснение!
- Да-да, люди ко всему привыкают!.. Вы и не предполагаете, к чему может привыкнуть человек! И еще как привыкнуть! Однако обратимся к сути вопроса. Не хотелось ли Вам, лично Вам, хотя бы однажды как бы обуздать судьбу? Не свою, а судьбу вообще?
- В детстве хотелось, простите... Всё думал, где бы раздобыть волшебную палочку, чтобы игрушек себе наколдовать целый ворох, и конфет всяких... А Вы зачем спрашиваете?
- Не из любопытства, поверьте! Вот если бы я поделился с Вами некоторой властью, дал возможность творить судьбу, как Вы бы отнеслись к этому?
- Очевидно, речь идет не о судьбе в философском каком-нибудь смысле? Должно быть, Вы так выразились фигурально? Подразумевая что-то другое?
- Нет-нет, дорогой мой Евгений Кузьмич! Я имел в виду обстоятельство именно таким, каким его и назвал. Речь как раз о судьбе, в прямом, как говорится, значении!
- Как это однако всё странно... Решительно Вас не понимаю...
- И понимание придет, и решительность. И определенности я добавлю. Прямо сейчас!
Как сказал, так и сделал. Испарились стены, пропал потолок, исчез пол под ногами. Товарищи словно висели в черной бесконечности, усыпанной звездами и ближайшими к старушке-Земле планетами. И сама Земля помещалась неподалеку, если так можно сказать о расстояниях, непривычных человеку, о космических мерках и вселенских масштабах.
Евгений Кузьмич резонно отметил, что происходящее слишком похоже на сон, чтобы пугаться или восхищаться, а потому молча и несколько флегматично наблюдал развернувшуюся картину. Проснувшись, он наверняка убедится в нереальности бывшего с ним, так что можно просто спокойно дождаться пробуждения. И, как у нас принято выражаться, не "париться" по незначительному поводу.
- Звезды, фазы луны, парады планет - это всё, конечно, некоторая обстановка, условность, - Петр Иваныч растягивал фразы, проговаривал слова медленно, будто был обыкновенным экскурсоводом и изо всех сил старался, чтобы лекция произвела впечатление, - А порядок требует, как Вы понимаете, строгого расписания и регламента. К чему же привязать этот регламент, как не к тому, что фактически олицетворяет время и не испытывает на себе таких скоротечных изменений, которым подвергаются все земные объекты? А именно - к небесным телам. Они станут как бы метрономом, как бы обозначением для начала одних событий и завершения других. А упомянутые события - в нашей власти. Для сравнения приведу простой пример: обычный вокзал. Поезда придерживаются заранее разработанного расписания, и тогда составы не сталкиваются, не страдают напрасно локомотивы и вагоны, а также пассажиры, ремонтные рабочие вовремя проводят ремонт и профилактику, ну и так далее. Существует порядок. И процесс идет в поступательном направлении. А представьте, что будет, если нарушить расписание? Кто кому уступит смешной километр железнодорожного пути? Как смогут разойтись поезда? Кто вообще куда доедет? А ведь у нас с Вами вовсе не поезда под контролем! Ну, и они, конечно... Только есть объекты и поважнее, и куда стремительнее! Такие силы существуют, скажу я Вам! И не нафантазируете, какие! Словом сказать - стихия! Вот Вам и астрология в ее, извините, неразбавленном соку!
- Занятно. И планетарий впечатляет. Но пока всё - одна теория, - Евгений Кузьмич разочарованно развел руками и вообще чувствовал и вёл себя свободно. Раз это сон, то со спящего человека и взятки гладки.
- Пока - теория, - согласился Петр Иваныч, - А что до практики, то Вам и карты в руки! Собственно, я к тому и веду!
И экскурсовод щелкнул пальцами.
И Евгений Кузьмич увидел совсем другую картину. Нет, вроде бы всё то же: и планеты медленно переваливаются с боку на бок, и солнышко набухает протуберанцами, и звезды на своих местах, но это, позвольте заметить, только часть перспективы, фон, так сказать. А вот сюжет... Сюжет изменился. Пространство, казавшееся недавно пустым, бесконечным и скучным, теперь напоминало прямо муравейник какой-то! Повсюду сновали огромные машинищи, конструкции поменьше и совсем небольшие летающие тарелки. Но весь этот транспорт не напоминал железных уродцев, какие выходят с заводских конвейеров. Машины были живыми! За это Евгений Кузьмич и теперь готов поручиться! Точно, эти агрегаты не были бездушными и имели какие-то удивительные, по-своему совершенные формы. Некоторые прямо на ходу то ли обслуживались механиками, которые ловко сновали по фюзеляжам, то ли чистились. Поодаль многочисленная группа не то стропами, не то цепями сдерживала упрямое движение подобного механизма, а тот в свою очередь раздраженно извивался, сучил отростками на брюхе, как крокодил сучил бы лапами, и даже в удобный момент подхватил несколько фигур и жадно отправил в рот. Да-да, Евгений Кузьмич совершенно отчетливо видел, как машина разинула рот! И ему показалось, что слышно было и чавканье!
Околесица, конечно! Я так прямо и заявил нашему герою: околесица! Ну, когда он рассказывал обо всем. Глупость явная! Банально, никакой фантазии! А Евгений Кузьмич на это возразил, что вот именно - нет в его рассказе ни малейшей фантазии, что говорит он о том, что знает, и если я не хочу его слушать, то и просить не надо было! А то всё "расскажи" да "расскажи"!
Много есть такого на свете, чему трудно поверить... Не то, что с чьих-то слов, а и когда собственными глазами увидишь. Так уж человек устроен! И это замечательно! Сами посудите: легко ли представить себе, например, цунами? Огромную волну, которая движется с такой скоростью, что не только убежать от нее, повернуться не успеешь! Иному жителю экваториальной Африки трудно и снег представить! Но ведь он существует! И не только в холодильнике! На многие километры раскидывается и лежит себе, и веры в свое существование ни от кого не требует! Да-с!
- Так вот, милый друг Евгений Кузьмич, - продолжал Петр Иваныч, - Мы несколько заигрались с понятием бюрократии и круговой поруки, внедряя их в земные человеческие нормы. Гм... В общем, и сами слегка подобными явлениями заразились. А ведь это, как бы выразиться, на процессе отражается негативно. Свои своих же покрывают. Пока выгодно, естественно. Потому нам понадобились сторонние наблюдатели, незаинтересованные лица, если позволите. А то установленный порядок страдать стал, запланировали одно, а получаем другое. Вон, поглядите: этому еще полвека ждать своего выхода на сцену, а он уже того и гляди с цепи сорвется!
Экскурсовод указал лениво в сторону Солнца, и Евгению Кузьмичу стало видно, как под яркой поверхностью, на которую и смотреть было больно (буквально больно: прямо глаза не выдерживают!) бьется длинное существо, очень похожее на змею, только огромную, способную опоясать земной экватор раз десять. И от неспокойных и отчаянных конвульсий змея с поверхности светила отрываются клоками здоровенные сгустки какой-то плазмы и разлетаются в окружающие дали.
- Короче, всем необходимым я Вам обеспечу. А Вы сидите себе спокойно в кабинетике или где хотите, хоть на Луне, и мониторьте процессы, обеспечивайте независимый контроль. Докладывайте своевременно. И так далее. А чтобы Вы не пугались обширности порученного, скажу: во-первых, заниматься Вам придется только надземной частью. Земное и подземное мы поручим кому-нибудь еще. Во-вторых, Вы будете не один, так что ответственности не бойтесь. Но на всякий случай сообщу: воздушная и вообще верхняя, так сказать, сфера - для нас сейчас важнейшая. Так что доверие Вам оказано высокое. По рукам?
Глава 14.
Пора, думаю, обратить наше внимание и на прочие события, которые, как известно, своей очереди не ждут: пока мы рассуждаем об одном, другое уже успевает не только сформироваться, вырасти и принять какие-никакие масштабы, но и стать настолько значимым, что игнорировать его становиться вовсе уж невозможно.
Дело в том, что в Москве родился, поступил в школу, а затем и в ВУЗ еще один ничем непримечательный человек. Настолько обыкновенный, что и упоминать о нем не следовало бы, как и о нас с Вами мало кто упоминает. Даже Ваш непосредственный начальник, ну, или, скажем, руководитель рангом повыше, согласитесь, почти ничего о Вас не знает, порой и самое имя Ваше позабудет и обращаясь к Вам, может протянуть что-нибудь вроде "Э-ээ... Как Вас... Да, Вы! Пойдите сюда!"
Итак. Как же нам назвать этого гражданина, ведь о нем все-таки пойдет речь? В принципе, нам должно быть все равно, как его зовут, мы, так же как и многие его окружающие, тоже не склонны интересоваться ни его биографией, ни его личностью. И вообще не желали бы замечать его существования. Однако давайте сделаем исключение и не будем подобными некоторым гражданам, не станем тянуть вот это "Э-ээ... Как Вас?..", а назовем указанного господина Дмитрием Терентичем. А что? Нормальное имя, учитывая то обстоятельство, что настоящее использовать в повествовании не хочется. В силу отдельных причин.
Ну, значит, как нам уже известно, Дмитрий Терентич Дергунов - житель Москвы. И человек не без образования. Как и многие, до недавнего времени работавший не по специальности, освоенной в институте, а имевший отношение к другому профилю, случайному. Так бывает. Никогда заранее не угадаешь, куда тебя занесет жизнь, а то бы, конечно, подготовился загодя.
Но вот в последнее время что-то будто надломилось в сильном и упорном характере Дмитрия Терентича. Как-то вдруг стало все равно, наплевать, в общем, что его ждет. Расхотелось отчего-то заниматься всякой общественно полезной деятельностью. И причин, главное, для этого не нашлось особенных! Так всё, само по себе покатилось под откос, и взамен интересов финансового порядка в первых рядах его предпочтений оказались странные интересы вроде прогулок под дождем с зонтиком в руках и чтения классических произведений. Настроение напало на Дмитрия Терентича созерцательное, а что до прочего, то руки буквально опускались, и сколько господин Дергунов ни пытался, никак себя в руки взять не мог! Никакого сосредоточения на рабочих и офисных процессах с задачами! Хоть ты что делай! Наказание просто!
Да ладно бы только это! Еще можно было бы пережить! Или перетерпеть. А ведь еще незадача: вскоре указанный гражданин совершенно перестал спать ночами! Такая бессонница в нем обнаружилась, что днем где ни попадя он клевал носом! И на совещаниях оказывалось, что господин Дергунов как бы поддакивает всем выступающим в любой момент и при всяком мнении. А то еще и храпом окружающих удивит! А если его собственным мнением интересовались, Дмитрий Терентич ничего из себя выдавить не мог, кроме общих фраз и округлых формулировок.
И совестно ему за недостойное поведение, и поделать с ним ничего не может! Даже если кофе пьет каждые десять минут, от этого становится еще хуже: к вечеру не то что глаза сомкнуть, но и прилечь не удается! Так и тянет книгу-другую перечитать или на улице весь накопившийся энергетический потенциал в ходьбе, а то и в беге, исчерпать!
В итоге, помучавшись предварительно, Дмитрий Терентич с работы уволился и принялся банально пьянствовать. Но и для этого нехитрого занятия оказался непригодным: быстро расхотелось разбираться с пустой стеклотарой и пополнять запасы дешевого алкоголя. Представьте себе, случается и такое!
И теперь Дмитрия Терентича почти в любое теплое время можно было обнаружить сидящим на лавочке в скверике неподалеку от дома и читающим толстую книжку. А позже, резонно рассудив, что финансовое благополучие сильно подорвано отсутствием поступлений, гражданин Дергунов устроился на работу, занимавшую всего половину рабочего дня, хотя и оплачиваемую довольно скудно.
Место проданного автомобиля занял велосипед, благо посещение работы не предполагало ежедневного путешествия с одного края непрерывно растущей Москвы на другой ее край.