Аннотация: Иногда нам дают знак. Но кто и зачем - непонятно.
Удивительное происшествие, случившееся с Настенькой
Тяжёлая туча мучилась брюхом и громогласно об этом жаловалась, а воспитательницы детского сада с сомнением поглядывали то на неё, то на часы. Шестилетки весёлой неугомонной каплей переливались по всей площадке. Только надувшая губки Настенька не играла со всеми. Она глядела на Ваньку, новенького в их группе.
"И очень даже неважно, - думала Настенька, - что он не знает, как я люблю запиханку! Мог и спросить вот хотя бы у Сашки-какашки. Или у Лянки-дуры! Очень мы какие важные даже! Не дал запиханку! Жадница!"
Тут, словно услышав, что о нём думают, из голосистой сорокаручной и сороканожной кутерьмы вывалился крупный белобрысый мальчик и подбежал к одинокой Настеньке. Он увидел, что рыжеволосая девочка совсем не играет с лопаткой и ведёрком. Они же всей детской компанией строили целый песочный город, и "инструментов" на всех не хватало.
Теперь же и случилось с Настенькой то странное происшествие, о котором я хотел рассказать. Вдруг детская площадка куда-то исчезла, и девочка увидела совсем иные картины перед глазами. Она увидела две линии, проросшие из неё и из Ваньки. Эти линии словно усики молодого винограда изогнулись один вокруг другого - и устремились вперёд, разворачивая порой перед глазами малопонятные картинки.
Вот школа, класс и парты. На первой сидит важный Ваня, а кто-то с дерзкими рыжими косичками передаёт ему сложенный вчетверо лист бумаги. Тот разворачивает клетчатую страничку и читает совсем не учтивую записку, написанную кривыми печатными буквами: "ВАНКА-ДУРЫНДА! ЖАДНИЦА!"
Вот та же школа, но гораздо позже. Вновь руки разворачивают чьё-то послание. "Душа моя рвется к Вам, ненаглядная Анастасия Ильинична!" Руки грубые, хоть и женские, исцарапанные, с грязью под ногтями, дрожат от хриплого и злого смеха излишне курящего человека.
Вновь меняется картина. Дождь. Холод. Заброшенная стройка. Парень, пытающийся перекричать улюлюканье их шайки. "Поедем со мной!" - кричит он, а в ответ летят камни. Её булыжник падает у ног Вани. И сплетавшиеся усики-линии резко качнулись в стороны, разбегаясь. Непонятная злость, безуспешно пытающаяся побороть отчаяние. Одинокому усику стало холодно и неуютно.
Шипящий телевизор транслирует нечёткую в алкогольных парах картинку. Вдруг на экране появляется ОН. В его глазах - боль, а на картине его, молодого, но подающего надежды, художника, нарисована маленькая угрюмая девочка с лопаткой и ведёрком. Настя узнаёт эту девочку. Еле встав на ноги, она уходит, громко хлопнув дверью.
Усики вновь устремились навстречу друг другу.
Вскоре мир узнал о молодой поэтессе. Её песни были пронзительны, стихи - отчаянны. Но тот, по ком страдала поэтесса, не слушал музыку и не читал стихи. Два усика, что вились один подле другого, начали расходиться, чтобы не встретиться никогда.
Никогда?
И вновь дождь. По мокрой брусчатке идёт, цокая каблуками, молодая рыжеволосая женщина. А там, где капли выбивают водяных человечков из заброшенного фонтана, стоит светловолосый мужчина. Курит, задумчиво смотря на плавающий лист. Почти не обращает внимания на появившееся рядом с ним отражение другого человека. Но вздрагивает, когда женщина спрашивает у него: "Молодой человек, не угостите сигаретой?.. Или ты до сих пор та ещё жадница?"
Вот тут и закончилось с Настенькой это странное происшествие, и необычные картинки перестали появляться перед глазами. Поняла девочка, что неспроста ей всё это показали, а вот кто и зачем - совсем не разобралась. Может, она должна будет сделать какие-то выводы из того, что случится? Или повести себя совсем не так, как может повести? А как?
-Девочка, а, девочка, дай пожалуйста лопатку! - отвлёк её от мыслей Ваня.
Значит, она должна не сердиться на Ваню? Должна с ним дружить? Это с какой такой причины?! Он же запиханку ей не дал! Он ведь весь из себя важный, как шарик надутый, задавака, а сам - жадница!!!
-А вот и не дам! - заважничала Настя. - Ты мне запиханку не дал - я тебе лопатку не дам. Жадница!
-Экая ты... - Ваня даже не нашёл, что ответить, - штучка!
-А ты! А ты! - аж задохнулась от возмущения девочка. - А ты штучёк, вот!
Картинки уже вылетели из головы, а вот плохиш был совсем рядом. Она и ходила за ним теперь всё время, и говорила ему: "Жадюк! Жадница! Запиханку не дал! Жадюга!"
А потом мохнатая туча наткнулась толстым брюхом на небоскрёб - и истекла водой, ругаясь об этом громом.
Воспитатели споро загнали детишек в садик, и двор игровой площадки опустел.