Аннотация: Старенькое. Счастье - оно такое обманчивое...
Вирус
--
Деда, а, деда...
--
Спи, внучок. Уморился, поди. Спи.
--
Деда, а далеко нам ещё идти?
--
Нет, Димочка, совсем немного осталось (как и вчера, как и неделю назад). Вот пройдём те развалины, которые ты сегодня с горы заприметил, тогда уж и рукой подать.
--
Деда, а это тот... город, в котором ты когда-то жил?
--
Нет, внучек, это другой (от моего города пепел давно по морям высохшим развеяло). Спи, балаболка.
Дима вздохнул, улыбнулся и натянул на голову одеяло.
Костёр лениво потрескивал сучьями, отплёвывался от надоедливых комаров искрами, играл тенями, завораживал танцем, показывал языки.
Вячеслав подбросил в оранжевую пасть жаркого непоседы сучьев и с тревогой посмотрел на Диму. Долго они уже идут по поверхности. Месяц уже. И ни одного человека не встретили. Только кости. Выкосил вирус всех подчистую. Никого не пощадил.
А ведь ничего не предвещало катастрофы.
Нет, в самом-то деле, если вам настойчиво рекламируют "эликсир счастья", что можно подумать о продукте как таковом и о тех, кто занимается его раскруткой? Что у этих людей не всё в порядке с головой, раз занимаются продажей счастья. Ведь это чувство невозможно разменять на монеты или кредиты. Люди лениво отмахивались от настойчивых визоров, увивающихся за ними по улице; с чувством исполненного долга переводили голограммные послания в категорию "спам"; попросту игнорировали рекламки-однодневки в метро и аэробусах. Нет, были, конечно, те, которые заинтересовались. Но, узнав адрес, плевались и дальше шли по своим делам. "Опять эти русские лапшу на уши вешают, - ворчали люди. - Всё им неймётся, до сих пор "гербалайфами" простофиль кормят". Да и фирма-то совсем незнакомая. И не фирма даже, так, лаборатория частного института. "Студенты подзаработать решили, - посмеивались люди. - Слышал, даже науку себе придумали. Как её там... фелистимля... фаллосцит... феминизмо... чёрт, фелицитологию! Правильно, чем заумней, тем внушительней. Только кого же они дурить вздумали? Совсем лишились совести - на такое замахнуться!"
И не спасали положение презентации, на которых на сцену выходили улыбающиеся люди и говорили как по писанному: "Я раньше был больным, я потерял смысл жизни... Но теперь! Я обрёл счастье! Посмотрите на меня - я счастлив!"
Фирму закрыли за спам, молодых учёных, занимавшихся проектом, лишили стипендий, весь "эликсир" законсервировали в простой цистерне для ядохимикатов.
Прошли годы.
Но случилось непоправимое. Землетрясение, самая обычная дрожь земли. Крупнейшее по масштабам, минимальное по последствиям. Поверьте, в двадцать втором веке научились противостоять стихии. Семибальное землетрясение - и пострадали лишь старый железнодорожный вокзал и отстойник со списанными вагонами, которые уже несколько десятилетий дожидались консервации.
ЧП не случилось - отделения противохимической защиты не обнаружили в испарениях жидкости, вылившейся из цистерны, на которую даже документов не сохранилось, веществ и соединений, опасных для жизни человека. Облако испарений разметало во все стороны света.
И уже через день появились первые заболевшие. Только вот странные симптомы были у инфицированных. Люди совершали абсолютно не логичные для них поступки, резко меняли свой и не только свой уклад жизни, с маниакальным упорством пытались добиться у властей и окружающих удовлетворения своих желаний. Свершали самоубийства и убийства, каялись и раздавали всё своё добро неимущим.
Мир сошёл с ума!
И везде, везде были слышны крики: "Я счастлив! Я, наконец, счастлив!"
Вот тогда всплыли на поверхность и забытая фирма, и молодые учёные, и их необычные разработки.
"Мы ведь говорили правду, - кричали на допросах бывшие аспиранты-аматоры. - Это действительно эликсир счастья!.. Достаточно нескольких десятых миллиграмма... Передаётся воздушно-капельным путём, внутривенно и... да по-всякому передаётся!.. Действие? Влияет на систему нейронов и участки головного мозга, отвечающие за желания бессознательного характера... Кратковременное, но зависит от дозы. Нет, не наркотик... Кратковременное счастье... да, именно, его иллюзия. Но, повторюсь, зависит от дозы. Миллиграмм - не смертельно, но хватит человеку, чтобы он остался в своей иллюзии счастья навсегда... Противоядие? Какое противоядие? Мы даже не думали о таком. Мы всего лишь хотели дать человеку немного счастья... Сколько было произведено? Не помню... тонны! Сколько соединение живёт? Годы!"
Очаг "эпидемии счастья" пытались локализовать. Но "вирус" проявлял себя повсеместно.
Казалось бы, что в этом катастрофичного, в том, что люди "заболели счастьем"? Одно или не учли, или не хотели распространять учёные - счастье ведь для каждого человека своё. И наивны те люди, которые думают, что в основном человек чувствует себя счастливым, если "мир во всём мире" или даже "мир и достаток в семье". Во все времена и во всех народах счастье личное превосходило счастье коллективное. И обладание желанной девушкой, богатство любой ценой, смерть противника считалось бОльшим счастьем для себя любимого, чем процветание страны, в которой ты живёшь.
Вот оно пришло - счастье. У людей, вдохнувших не десятые доли миллиграмма, а целые граммы распылённого в воздухе эликсира, появлялась твёрдая уверенность, что вот сейчас, именно сейчас его счастье свершится. Любой ценой! Не смотря ни на что и ни на кого!
Только вот реализация этого самого личного счастья зависела от самого инфицированного.
Я хочу обладать этим мужчиной! Плевать, что он меня не хочет на самом деле, я ведь знаю, что я самая лучшая и ему только со мной будет счастливо! Ах, конкурентка? Я на всё пойду, чтобы добиться, я ведь только с ним способна существовать! На всё!
Я буду счастлив только тогда, когда эта стерва тёща будет в могиле! Где мой кухонный нож? А где ты, моя любимая тёща, твоё счастье к тебе идёт.
Ах, как я мечтал о такой квартире! Кажется, здесь были другие жильцы. Кажется, они решили мне воспрепятствовать в моём счастье. Кажется, я их выбросил из окна.
Те же, кому не удавалось добиться того, чего они жаждали всем своим естеством, конечно, не могли смириться с существующей жизнью без достижения такой близкой цели. Сознание создавало им свои миры, в которых эти люди были счастливы.
Безумцы с улыбками на лицах заполонили улицы; трупы с улыбками на лицах плыли по рекам; неосторожные солдаты с улыбками на лицах, смеясь, стреляли в других неосторожных солдат. Счастливые пилоты направляли космические корабли к Солнцу.
На планете объявили чрезвычайное положение. Вирус счастья распространялся с катастрофической быстротой. И лишь давно законсервированные бомбоубежища со сложными фильтрационными системами стали пристанищем для немногих оставшихся в своём уме. Ведь через три дня после начала эпидемии всё же появился тот, кого боялись больше всего. Народ, которому было за счастье истребить вероятностного противника. Народ, на вооружении которого до сих пор оставались ядерные ракеты.
Вячеслав поворушил палкой рдеющие угли.
Месяц назад у нас стали подходить к концу продукты. У нас - это у меня и Димы. А ведь раньше в убежище было пятеро человек. Десять лет в помещении размером не больше двухэтажного коттеджа. Еды и воды хватило бы нам на семь лет. Только вот через год лишь двое остались в живых. Не знаю, поймёте вы или нет... Не выдержали нервы... Жаль, в убежище не было анабиозных камер.
Дима называет меня "дед". А мне ведь только пятый десяток пошёл. И я совсем ему не дедушка.
Месяц назад всё же решился. Вот уже полтора года компьютерная обработка данных внешней среды не фиксирует следов вируса. И я рискнул.
Мы идём от города к городу, от пепелища к могильнику. Димке было сказано, что идём мы к моему родному городу. И везде я с методичностью обшариваю ангары космодромов. Ведь должно же когда-то повезти! Лунная, Марсианская колонии, очень надеюсь, не пострадали от этого проклятого счастья.
Одно меня волнует. Дима сегодня весь день улыбался. Может быть, он просто радуется Солнцу и свежему ветру. Он мечтал о них долгих десять лет. А может быть...
Я боюсь его об этом спрашивать. Боюсь спрашивать, счастлив ли он.
Ведь если... тогда нам придётся всю жизнь скитаться по мёртвой, навсегда счастливой планете. Я не брошу Димку, но и остатки цивилизации на Луне и Марсе подвергать опасности не входит в мои намерения.
Подумать только - самое желанное и неуловимое чувство стало проклятьем всей планеты. Мы боимся его - счастья. Быть теперь счастливым - это быть мёртвым.