Адам шел вперед. Все время прямо без поворотов и остановок. Он не знал, куда он идет, зачем он идет, и что будет, когда придет. По сути дела, он не знал вообще ничего, кроме одной вещи - он должен прийти. То есть, рассуждал Адам, какая-то цель все же имеется. Зловещая и туманная, как те горы, что маячат в дымке на горизонте, но все же есть.
Единственное, что ему оставалось в такой ситуации, когда пустыня нескончаемая, когда не знаешь, от чего хочется умереть больше: от усталости или жажды, когда солнце бушует и ругается так, что перестаешь в него верить, в такой ситуации оставалось только одно - радоваться. И Адам радовался; и тому, что еще жив, и тому, что скоро умрет, и еще многим-многим вещам, которые он оценивал достойными радости. Ему было совсем наплевать, что о нем и о его радостях подумали бы окружающие, окажись они вдруг поблизости. Тем более когда их не было он мог не сдерживаться и кричать от радости на всю катушку.
Постоянно ускользающая вечность больше всего занимала мысли Адама. Он знал и в то же время совершенно не догадывался, что она из себя представляет. Иногда она казалась ему белым пятном, показывавшимся изредка из-за черной полосы жизни; иногда же она представала ему ослепительной женщиной с золотыми волосами и голубыми глазами; она, вероятно, хотела что-то сказать, но не могла. У нее не было рта. Но какую истину, если таковая вообще существует, она хотела ему поведать. По поводу Аравийского полуострова? Так это он знал и без нее. Все люди вышли из пустыни Аравийского полуострова, пересекли ее когда-то, покинув Эдем, и когда-нибудь туда вернутся. Он шел по той же самой пустыне, это он знал точно. Возможно, что он идет по этой пустыне уже несколько тысяч лет, во всяком случае, память в этом месте ему изменяла. По сути, это было абсолютной правдой.
Абсолютная правда всегда интересовала человека. Претензию на ее обладание высказывали многие. Боги знали их всех. Один из них теперь поднимает на гору неподнимаемый камень, а тот всегда скатывается обратно в пропасть, и все начинается снова. Другой не может ни напиться ни наесться, стоя по колено в чистейшей воде и глядя на лучшие снадобья мира. Третий когда-то правил на Олимпе, теперь же по его мраморным головам ползают черви и бегают крысы. Адам видел их всех, даже богов. Иногда он задавался вопросом, кто бы победил, сойдись верховный бог Ра против верховного бога Зевса. Как-то он даже попросил их попробовать, но они отказались. Что еще можно было ожидать от богов? Отказ был вполне логичен.
Однако горы на горизонте перестали быть дымкой. Они стали просто горами, как и должно быть. Очень часто Адам спрашивал себя, в каком времени он живет. Туника, надетая на нем, выдавала римлянина, не знавшего еще Христа, однако меч, болтавшийся на поясе и больно бивший по ногам при ходьбе, настаивал на походе за Гробом Господним; тут же наручные часы возвестили о том, что человечество благополучно пережило еще один час скорее всего двадцать первого века. И последняя загвоздка - звездолет, который безжалостно выдавал в нем жителя тридцатого столетия, стоял неподалеку. Хотя сам факт того, что он задумывается об этом, говорил далеко не в его пользу. Фактически это означало, что он не жил ни в одном из этих времен. Сомнения никогда не свидетельствовали про истинность. Что на это может ответить Вечность? Кто он? Какой человек на самом деле? Но вечность вдруг заговорила. "Никогда не ставь вопросительных знаков, - сказала она - это может быть опасно" И она отчасти права, ведь всегда рискуешь получить ответ.
А горы все приближались. Уже стали различаться отдельные пики, и Адам проглотил еще одну таблетку, чтобы хоть как-то выжить, пока до них доберется. Солнце начинало сердиться не на шутку. Оказывается - оно, не бог Ра, и не колесница Гелиона, а неизвестный плод ядовитого дерева. Однажды юноша уже ошибся: он дал этот плод не той особе и стал героем, развязав легендарную войну, без него бы не было истории. Но, в принципе, это не самая большая оплошность, которую люди допустили с этим плодом. Задолго до этого, в прекрасном саду, люди отведали от этого плода, и это стало началом всего сущего. Смертного.
И вот они большие. Горы, которых здесь быть не должно, и на которые, однако, Адам с благополучием начал взбираться. В его голове стучали стихи:
Трещин лица не раскроют
Тот секрет, что есть у гор
Улыбнись им - ты узнаешь,
Что желаньям нет конца.
Кто был их автор? Никогда не ставь знаков вопроса, вдруг ты обнаружишь, что сам их сочинил, тогда тебе уже не отвертеться!
Последняя таблетка опустилась в желудок, и уже трещины заговорили с Адамом. Он попытался улыбнуться им, но вышел какой-то зверский оскал, впрочем, как всегда, когда он хотел улыбнуться. Из-за этого Адам начал громко ругаться. Его крик прозвучал, наверное, на несколько километров. Еще бы, так поранить руку - кровь потекла не на шутку. Оторвав кусок материи от своей туники, Адам перевязал руку и полез дальше, размышляя, научится ли он хоть когда-нибудь улыбаться.
Наконец он добрался до последнего барьера. Он не знал откуда, но точно знал, что эта высота - последняя. На ней горы заканчиваются. Вероятно, там и есть моя цель, подумал человек по имени Адам.
Стена казалась серой и безжизненной. Камешки, которые к ней ненадолго прилипли, уже собирались было падать, но он попросил их подождать. Чего им стоит, ведь у них впереди миллиарды лет, а у него всего лишь вечность. Когда его нога ступила на один из камней, он хотел обидеться и упасть, но по желанию Адама быстро отключился. Он ведь всего лишь камень. Стена явно хотела, чтобы на нее взобрались. Вероятно, для нее это было впервые и вновь, до этого на нее никто никогда не поднимался, только спускались разок, поэтому она так явно выражала свою радость. Каждый момент этого пути, каждую секунду он не забывал о том, что в его ситуации радость - это единственное спасение и для него и для окружающих. Это казалось естественным.
И, наконец, стена осталась позади, благодарная всему человечеству за то, что на нее в конце концов забрались. Дело в том, что давным-давно с нее спустились два человека. Один из них был очень похож на сегодняшнего путника, но, конечно, не он. Второй была женщина. С тех пор стена стояла в одиночестве, и считала это, кстати сказать, унизительным для себя. А Адам уже шел по гладкому месту, которое, строго говоря, не являлось пустыней, но, одновременно, не являлось и чем-то другим.
Вдали Адам различил прекрасный сад. Огромные зеленые деревья раскинули свои тенистые ветви, плодами приглашая внутрь. Подойдя поближе, он понял, что на этом самом месте должен стоять ангел и охранять сад от человека, особенно от человека с именем Адам. Когда-то один уже вышел отсюда. Конечно же, это был не тот Адам, который стоит сейчас перед входом в священный сад, но какая теперь, к черту, разница. Может быть ангел, которого поставили охранять сад от человека, пошел покурить, или еще куда по своим делам, но на рабочем месте его не оказалось, и Адам беспрепятственно вошел в Божественный Сад.
Листья под ногами предательски перешептывались. Они были возмущены таким дерзким входом человека в святая святых. Туда, куда не ступала нога человека уже многие тысячи лет, и предполагалось, что не ступит больше никогда. К тому же, он наступал прямо на них, и это возмущало больше всего. Зато плоды на деревьях очень вкусны и питательны, такими можно питаться хоть целую вечность. Адам набивал рот.
В центре Сада росло самое большое и ядовитое дерево мира. Оно плодоносило Солнцами. Такой плод нельзя не попробовать. Адам протянул руку и сорвал один из огненных шаров. Он оказался очень легок, несмотря на бесконечный размер. Постоял, подумал, и затем жадно впился в Солнце зубами, так жадно, как еще никто из людей не впивался. Разве что змей так же жадно впивается в свою жертву. В ту же секунду что-то взорвалось в его мозге. Он узнал весь род людской, вся жизнь от сотворения человечества пронеслась в его голове в один миг. Огромное количество информации свалилось на него. В глазах помутнело, разум потух.
Темнота ушла так же быстро, как и пришла. Адам стоял совершенно голый возле дерева познания Добра и Зла. Рядом стояла Ева и собиралась откусить кусочек Солнца, только что сорванного с дерева. "Нет!" - заорал Адам и выбил плод у нее из рук. Ева виновато улыбнулась. Затем он взял палку и хорошенько отдубасил висящего на дереве Змея, на что тот жалобно заскулил и исчез. Еще бы - его рукой змея било все человечество. Отныне, подумал Адам, человек будет называться не иначе, как человек гипотетический. И это было абсолютной правдой.