В белоснежной комнате за шахматным столиком сидел ангел. На доске, раскрыв крылья, стояли черная и белая королевы. Два короля с мечами в руках и другие фигуры, мастерски вырезанные из какого - то редкого дерева. Партия уже давно началась, а гостя, которого так ждал ангел, всё ещё не было. Он сидел, сложив руки в замок, и рассеяно смотрел на фигуры. Он думал о ней...
***
К вечеру немного потеплело. Сильный ветер утих, и дул легкий, теплый ветерок. Приятно пахло осенним теплом и, почему - то, запеченными яблоками. Под ногами шелестели листья. Солнце клонилось к закату, небо просветлело, и настроение было просто прекрасное.
- По - моему, Мишка у тебя клёво получился! - сказал Виноградов. В кафе мы просидели час, а потом решили немного походить по городу. К счастью, на улицах почти никого не было, кроме разве что таких же бездельников, как мы. Такой веселой прогулки у меня никогда не было, и хотя я так же не могла улыбнуться, на душе посветлело. Я на это время позабыла обо всех неприятностей в семье, Кейт и о предстоящей нервотрепке с ярмаркой. Я просто наслаждалась прогулкой с друзьями. На улице было прохладно, а кулон, висевший у меня на шеи, приятно грел. Казалось, будто ледок у меня внутри начал таять.
Но ничто не вечно. Мишка вскоре засобирался домой - ему нужно было помочь отцу. Алина и Никита немного приотстали от нас с Димкой, говоря о чем - то своем. Мы решили не мешать им и поспешно попрощались.
- Как по мне, так лучше все вместе, - сказала я.
- Как ты собираешься поместить нас всех на одной картине? - полюбопытствовал Димка.
- Вариантов много, - заверила я. - Просто все нужно тщательно продумать, выбрать масштаб и разместить на листе. Потом подобрать цвета, чтобы фигуры отличались друг от друга и правильно наложить тени...
- Простому смертному этого не понять, - засмеялся Виноградов.
- Знаешь, в твоих аккордах тоже мало что понятно! - обидчиво отозвалась я.
- Всему надо учиться, - кивнул парень. - Но, как говорит наш Аркаша, искусство есть искусство: музыка и живопись - всё едино.
- Ваш Аркадий Павлович прямо философ, - заметила я.
- Да уж, - усмехнулся блондин.
Мы шли по пустынным улицам. Редко мимо проезжали машины или навстречу шли прохожие. Хотя на улице и потеплело, люди не спешили воспользоваться этой переменой. Изредка можно было увидеть медленно идущие обнимающиеся пары. Небо окрасилось в серо - голубой цвет, лишь на горизонте осталась тонкая линия розового света, плавно переходящая в фиолетовый и совсем рассеивающаяся. Домой, как не удивительно, не хотелось.
- Как у тебя дома погода? Бабушка не достает? - участливо спросил Димка.
- Нет, хорошо все, - ответила я. - Но, чувствую, сегодня "пойдет дождь".
- Из - за сегодняшней выходки Мишки? - догадался Виноградов. - Согласись, вел он себя довольно странно. Так сорваться...
- Да, ты прав. Но в этом целиком и полностью вина Кейт! - заявила я и даже кивнула головой для убедительности.
- Не знаю, - задумчиво протянул блондин. - Она, конечно, особа не из приветливых, но сегодня, по - моему, наш Серебряков тоже расстарался.
- Не знаю, - вздохнула я. - К ней лучше не лезть, но Мишке, кажется, это объяснять бесполезно.
Так мы дошли до моего подъезда, где и распрощались до завтра. Зайдя в квартиру, я надеялась быстро прошмыгнуть в свою комнату, чтобы никто меня не заметил. У меня это получилось - бабушки не было дома, а из - за двери комнаты моей кузины доносился грохот колонок. Кейт слушала музыку на полную громкость. Она всегда делает так, когда пребывает в плохом настроении.
Я захлопнула за собой дверь и в изнеможении сползла по ней на пол. Сколько всего надо обдумать! Странное поведение Мишки, Кейт... Она выводит, сильно выводит своим поведением. Кейт знает об этом и умело пользуется своей способностью. Она спокойно может сорвать урок, если захочет, но понимает, что если она выкинет подобный трюк, её авторитет в глазах моих родителей упадёт. Они просто обожают "милую Кейти". Бесит!
Я села за уроки. Раскрыв перед собой учебник по алгебре, я взяла ручку и просто начала пялиться в тетрадь. На учебе сосредоточиться никак не получалось. В голову лезли одни те же мысли.
Чтобы голова как - то проветрилась, я открыла форточку. Подул ветерок. Я вернулась к письменному столу. Через полчаса моя тетрадь превратилась в нечто, похожее на черновик. Все листы исчирканы синей пастой, примеры перечеркнуты, даже порвано несколько страниц. Мои ответы никак не сходились с ответами в конце задачника. Радость после прогулки стремительно улетучивалась. Решив повременить с точными науками, я принялась за литературу. Буквы перед глазами расплывались, я смотрела в книгу пустым взглядом. Сейчас мысли были далеко от учебы.
"Стелешься перед ним?" - этот насмешливый тон и высокомерные искры в глазах. Как я ненавижу её! Как она раздражает! Конечно, ведь "ледяная королева" не знает, что такое друзья! Не знает, как больно слышать оскорбления в их адрес. Она любит только себя, помешана на себя, совсем, как Нарцисс. Пусть она тоже превратиться в цветок! Пусть она исчезнет навсегда из моей квартиры, из моего дома! Пусть она уже выключит свою дурацкую музыку!
Серебряков тоже хорош! Нужно было держать себя в руках, а он оказался слабым! Сорваться из - за простого взгляда, надо же, как жалок!
Шереметьев вообще не в свое дело лез! Кто просил его вновь заговаривать о Кейт, когда Мишка уже было успокоился? Он снова разворошил эту кучу углей вместе с Виноградовым. Последний тоже хорош! "Простому смертному не понять"! Конечно, не понять, если ты даже не знаешь, как называется обыкновенные приспособления для рисования! Тоже мне, умник нашелся!
Сердце прожгла острая ненависть, сменившаяся вдруг стыдом, а потом какой - то странной любовью, очень похожей на зависимость. Мне захотелось бежать, нет, даже лететь по воздуху, к мальчишкам, захватив по пути Алю. Мы бы снова гуляли, разговаривали, шутили. Они бы смеялись, а я молча любовалась бы их улыбками. Ведь они такие красивые, эти улыбки!
Будто в "ванильном, розовом" облаке счастья и любви я подошла школьной сумке, вытащила оттуда телефон, и захотела было набрать номер Димки, чтобы он зашел за мной как можно скорее, как невесомая радость испарилась, и я отбросила мобильный в сторону. Я посмотрела на фотографию, стоящую в посеребренной рамке с ангелочками - единственную фотографию в моей комнате, на который изображена я с папой и мамой. Мне вдруг стало невыносимо тоскливо. Я захотела увидеть родителей, услышать их голос, кинуться к маме и рассказать ей всё - всё. По щекам покатились горькие слёзы. Когда же я увижу моих мамочку и папочку?
И тут в груди перемешались все чувства - любовь к друзьям, ненависть к учебе и обязанностям, к вредной кузине и неразумному поведению Мишки, и невыразимая тоска по общению с родителями. Повалившись на кровать, по пути расшвыряв все учебники, я зарылась головой в подушки и зарыдала - впервые за долгое время. Сердечко, висевшее у меня на шее, начало жечь, будто внутри него полыхало пламя. Я с трудом расстегнула замочек и положила кулон на прикроватную тумбу. Не хотелось вспоминать ни об ангеле, ни о загадочном кулоне. Хотелось забыться и больше ни о чем не думать. Сотрясаясь в беззвучных рыданиях я, наконец, уснула.
***
Кто - то с нежностью погладил меня по голове. Кто же это? Я, совершенно озябши в прохладной комнате, почувствовала тепло. Открывать глаза не хотелось, так уютно стало от этого прикосновения. Все же холод подступал, окутывая неприятным ледяным одеялом. Нехотя подняв веки, я увидела сидящего на стуле около моей кровати Александра. Он смотрел на меня с грустной улыбкой. Ангел молчал.
Я села, свесив ноги на пол. Окно было уже закрыто, в комнате царил холод и полумрак, нарушаемый лишь свечением, исходящим от ангела. На лице неприятно ощущались влажные дорожки, как обычно бывает после того, как долго поплачешь. Я страшно удивилась своему поведению. Эмоции никогда не брали надо мной верх, и вдруг... Но на душе почему - то было свободно и легко. Будто вместе со слезами вылились горечь и негодование.
- Тебе нужно было закрыть окно, прежде чем идти спать, - услышала я тихий голос Александра.
- Я не хотела идти спать, - отозвалась я, не до конца понимая сути его слов. Похоже, я все ещё дремала.
- Тебе нужно было выплеснуть все эмоции, - также тихо сказал он. - Нельзя долго скрывать чувства внутри, как ты делала раньше. Иначе ты замкнешься в себе, позабудешь значение таких слов, как веселье и радость.
- Я и так забыла о них, - хмуро отозвалась я, ничуть не удивляясь речи ангела.
- Нет, - мягко возразил он. - Они лишь притупились, но не исчезли. Как и все другие чувства. После ссоры с родителями, ты решила, что эмоции лишь мешают, и спрятала их глубоко внутри. Ты ошиблась.
- Я не понимаю тебя, - сказала я, очнувшись, наконец, ото сна.
- Ты должна понять, что делаешь не так или твоя душа потухнет, как у многих взрослых людей. Как у твоих родителей, - ответил Александр. Я вздрогнула.
- Я не хочу быть похожей на них! - чуть громче, чем говорила раньше, воскликнула я.
- Я знаю, - кивнул ангел. - Поэтому я пришел к тебе сегодня. Я должен многое рассказать тебе. Наверняка, ты хочешь задать мне много вопросов. Я прав?
Я кивнула.
- Но здесь небезопасно разговаривать - могут услышать, - сказал Александр, поднявшись на ноги. - Идём.
Я удивленно на него посмотрела. На улице уже ночь.
- Не бойся, просто поверь мне, - тихо шепнул парень и взял меня за руку. Вдруг вокруг меня змейкой закружили маленькие огоньки, будто звездочки посыпались с неба и закружились вокруг меня. Посмотрев на свою руку, я чуть не вскрикнула от удивления. От моего тела исходило слабое свечение.
- Не волнуйся, этот свет не причинит тебе вреда, - сказал Александр. - Держись крепче и ни в коем случае не отпускай мою руку.
- Ладно, а что... - но я тут же замолкла. Ангел, увлекая меня за собой, побежал прямо к стене и не думал перед ней останавливаться. Я в панике затормозила и принялась трясти свободной рукой, но парень был сильнее меня. Ещё секунда и мы врежемся! И вдруг... Александр прошел сквозь стену. Не успев
толком ничего сообразить, я оказалась над пустынной улицей, зависнув в воздухе. Я вцепилась в руку "висевшего" рядом ангела, который махал белоснежными крыльями.
- Мы же упадем! - в панике прошептала я.
- Через стену прошли, а летать не сможем? - усмехнулся Александр. - Я ведь ангел, забыла?
Он вдруг отпустил мою руку. Я испуганно замахала руками, приготовившись к падению, однако не сдвинулась с места.
- Сейчас твое тело не материально, - сказал Александр, весело улыбаясь. Он сразу изменился. Стал похож на обычного парня, лет пятнадцати - шестнадцати. Загадочность куда - то испарилась, только крылья остались. И всё же его серые глаза оставались такими же грустными, как и всегда. - Твое тело сейчас сходно с телом духа или ангела.
- Из - за свечения? - догадалась я.
- Именно, - кивнул ангел.
- Это ты сделал? - спросила я.
Парень снова кивнул. Он полетел вверх, а я - за ним. Тело будто плыло по воздуху по моему велению. На улице дул ветер, уже более сильный и холодный, чем вечером, но мне было тепло. Казалось, будто свечение золотистого цвета бережно накинуло на мои плечи тёплую мантию, от чего я не чувствовала пронизывающих порывов.
- Куда мы направляемся? - поинтересовалась я.
- На крышу твоего дома, - ответил Александр. - Там нам никто не помешает. Ты ведь любила раньше бывать там, верно?
Я промолчала. Он прав. После той ссоры я часто прибегала сюда, чтобы побыть в одиночестве. Мне нравилось смотреть с высока на дома, на редко проезжающие машины, на яркие огоньки фонарей, на едва различимые в плохую погоду звёзды, казавшиеся в те минуты так близко, что, казалось, до них можно дотронуться рукой. Но это тайное местечко быстро рассекретили, когда приехала Кейт. Она проследила за мной однажды, из любопытства, наверное. Нет, она не рассказала об этом родителям. Просто она сама стала приходить туда, да не одна, а часто с друзьями. Хотя вскоре ей это надоело, мне все рано пришлось оставить это место.
Ноги коснулись черепицы. Мы аккуратно приземлились на крышу. Я, по привычке, подошла поближе к краю и села, обняв руками колени. Александр уселся рядом, свесив ноги с крыши.
- Ты не боишься упасть? - спросила я, понимая, что это глупый вопрос. Он без опаски следил за проехавшим на высокой скорости автобусом ярко - желтого цвета. Должно быть, именно на таких автобусах возят детей в школу в других школах.
- Нет, конечно, - засмеялся он. - Даже если упаду - взлечу. А не взлечу - пройду сквозь асфальт. Я все равно не разобьюсь. Я ведь и так уже мёртвый.
Я вздрогнула. Он говорит так спокойно, будто это такой пустяк!
- В смысле? - не поняла я, смотря на собеседника круглыми от удивления глазами.
- В прямом. Мне было шестнадцать лет, когда я попал под машину. Я умер, - Александр говорил это таким тоном, будто рассказывает о ком - то другом и ему совсем все равно на смерть. - А потом я очнулся на Небесах уже с крыльями.
- После смерти все люди становятся ангелами? - спросила я, вновь устремляя взгляд вниз, на пустынную улицу.
- Нет. Выбирают лишь чистых душой, - ответил парень. - Когда человек умирает, из его тела вылетает его душа. Если человек может стать ангелом, она летит на Небеса. Там она сливается с кристаллом, который становится сердцем ангела. Благодаря этому кристаллу облако приобретает материальное тело, а с помощи души ангел может жить.
- Получается, вы ничем не отличаетесь от людей? - поинтересовалась я.
- Отличаемся, - покачал головой Александр. - Кристалл - не человеческая плоть. Он создает лишь материальную иллюзию. Ты можешь коснуться меня, но если я захочу, то этого никто не сможет сделать. К тому же, душа даёт "вторую жизнь", а сама исчезает. У нас нет души.
- Что это значит? - спросила я.
- Это значит, что во - первых, умереть мы больше не сможем, а во - вторых, воспоминания о земной жизни совсем исчезли. Я не помню, кем был, где родился, своих родных. Остался в памяти только момент смерти, но и он должен скоро забыться,- объяснил парень. - Я стал ангелом лишь десять лет назад. По Небесным меркам это очень мало. Момент смерти исчезает из головы только, когда я пробуду ангелом около двадцати пяти лет.
- Получается, наша душа отвечает за жизнь и воспоминания?
- Не совсем. Ещё и за чувства. Но это качество душа переносит и во "вторую жизнь". То есть прежде чем раствориться, она отдает ангелу способность чувствовать.
- А кристалл? Что он дает, кроме тела?
- Ангелы разные бывают. Я стал хранителем, поэтому кристалл, ставший моим сердцем, помогает мне "растопить" твои замерзшие чувства.
Я коснулась кулона на шее.
- Верно, - кивнул ангел. - Благодаря ему ты можешь звать меня.
- Но как же ты можешь жить без сердца? - испугалась я.
- Потому что мы с тобой связаны. Я храню тебя, а ты - мое сердце, - он улыбнулся. - Это сложно объяснить, но ангел может доверить свой кристалл только некоторым людям.
- Я буду беречь его, - пообещала я. Он кивнул.
- Давай, лучше, поговорим о тебе, - предложил он.
- Ты ведь и так все знаешь обо мне, - сказала я.
- Я - да, а ты - нет, - отозвался ангел. - Но вначале, давай договоримся. Не смотря на то, что я - ангел, не стоит называть меня так официально. Я ведь почти одного возраста с тобой, если не считать, что больше не взрослею. Просто "Саша", ладно?
Я смутилась и кивнула.
- Только не лезь в мои мысли больше, ладно? - в свою очередь попросила я.
- Хорошо, - засмеялся он. - Больше не буду. Просто я должен был знать, веришь ли ты мне, или нет.
- Куда я денусь? - вздохнула я.
- Правильно, никуда, - довольно сказал ангел.
- Что ты хотел рассказать мне?- поинтересовалась я, желая сменить тему.
- Люди не могут видеть ангелов, - начал Саша, как - то тоскливо глядя вниз. - Но есть те, кто может. Говорят, что эти люди сами когда - то были ангелами. Их называют Избранными, - он внимательно посмотрел на меня.
- Ты говоришь обо мне? - догадалась я. Он говорил странные вещи, о которых я и догадываться не могла. Принять такое было трудно, но я почему - то свято верила каждому слову парня. - Подожди! Значит, ангелы могут снова стать людьми?
- Да, - мой собеседник кивнул. - Ангелы могут возвращаться к жизни, но это бывает очень редко. Если ангел заслужил жизнь, он получит её и вернется на землю, но уже не тем, кем был в прошлой жизни. Он заново родиться, будет расти, развиваться. О том, что этот малыш когда - то был посланником Небес, будет помнить лишь его душа. Если ангел переродился, кристалл исчезает. Есть предположение о том, что Избранные когда- то были ангелами. Их души сохранили частичку небесного хрусталя, благодаря чему эти люди могут видеть ангелов. Хотя все же это лишь предположение.
- Но почему? Почему у некоторых сохранились кристаллы? - спросила я.
Саша пожал плечами.
- Этого никто не знает, - сказал он. - Но факт есть факт. Некоторые люди видят нас. И ты в их числе. Знаешь, тебя уже давно заметили. Ангелы, как ты уже знаешь, могут читать мысли. Ты очень много думаешь о людях, забывая о себе. Это неправильно, - парень вздохнул и вдруг сменил тему. - Ты же знаешь историю о Великом потопе?
- Конечно! - кивнула я, вспоминая о Ное и его ковчеге.
- Сейчас люди в опасности. Не бойся, их жизни ничего не угрожает. Но ведь ты уже заметила, что многие забывают о чувствах, о семье. Сейчас больше важны деньги и хорошая работа.
- Да уж, - усмехнулась я, подумав о родителях. Саша хорошо описал их. - Я и правда не раз замечала, что люди вечно торопятся, бегут на работу, у них не хватает времени на все остальное.
- Вот видишь. А многие не понимают даже этого. Поэтому ты одна из Избранных. Поэтому я и появился перед тобой. Я должен охранять тебя, потому что вокруг таких людей всегда много зла. Тебя нужно охранять, иначе и ты погрязнешь во тьме, - объяснил ангел.
- Но почему именно сейчас? Почему ты не появился раньше? - поинтересовалась я. Сердце кольнула иголочка обиды. Почему ангел не появился в тот тяжелый год, когда только приехала Кейт? Ведь мне так нужна была чья - то поддержка!
- Потому что ты опасно балансируешь на острие ножа. Ты начала становится такой же, как твои родители... - начал он, но я перебила:
- Что?!
- Да, а ты не чувствуешь? Ты перестала испытывать эмоции, радость. Даже со своими друзьями ты улыбаешься редко. Чувства очень важны, они и делают человека настоящим человеком, способным любить и ненавидеть, - Саша вздохнул. - А если все люди утратят способность чувствовать, то миру грозит опасность. Жизнь без эмоций - словно маленькая смерть, словно вечное заключение в поземном царстве Аида. Не будут чувствовать жалости - перережут друг другу глотки. Не будут чувствовать радости - будут ненавидеть весь мир и, не выдержав, сойдут с ума. Не будет слез - не будет улыбок. Все взаимосвязано, понимаешь?
Я кивнула.
- Я хочу им помочь! - произнесла я решительно. - Я ведь могу сделать что - то, чтобы люди стали добрее. Например, рисовать картины, которые будут радовать глаз или что - то в этом роде.
- Я рад, что ты сказала это. Небеса возложили на твои плечу огромную ношу, но, думаю, ты уже сделала первый шаг. Только ты не сможешь научить людей тому, о чем ты давно забыла. Ты должна снова начать жить. Я могу помочь тебе, для этого я здесь. И сейчас ты должна принять решение. Принимаешь ли ты мою помощь, хочешь ли вновь научиться жить? - ангел внимательно посмотрел на меня.
- Да! - твёрдо ответила я.
Кулон на шеи засветился холодным голубым светом.
- Моё сердце растопит лёд в твоем. Ты пресекала все зарождавшиеся в душе эмоции, а теперь не сможешь этого сделать. Кулон будет освобождать их, и ты снова станешь такой, какой была несколько лет назад. Поэтому этим вечером ты и чувствовала себя так странно. Ты испытала все чувства, что когда - либо испытывала раньше.
- Смогу ли я так жить? - спросила я скорее у себя, чем у него.
***
Погода портилась с каждым днём. Тучи затянули небо плотной серой тканью и пока дыры в ней не виднелись. Ветер, правда, утих, но уютности это не добавляло. В школу я шла молча и медленно, потерявшись в своих мыслях.
Вчерашний разговор вспоминался как сон. В дремотном тумане я вернулась в свою комнату, поддерживаемая ангелом, и легла в кровать. Я уснула сразу. Всю ночь мне снились странные, "пустые" сны, резко сменявшиеся кошмарами. Во снах я просто шла куда - то или сидела на лавочке на моей любимой аллее и по долгу, не меняя позы, рассматривала веточку, оторвавшуюся от дерева. Или падала в крольичу нору, как Алиса из "Алисы в Стране Чудес", повторяя при этом "тик - так, тик - так, пою песенку я в такт". Кошмары же я вспомнить не могла, зная лишь, что они были по - настоящему ужасны.
К тому же теперь я не могла снять кулон в виде с шеи, и кожа горела под огненными прикосновениями хрусталя. Казалось, что он раскалился добела и превратился в кусок горячего металла. Несколько раз я вставала и долго смотрела на уклон, но хрусталь все также мерцал в свете лампы голубым блеском.
Тогда я засыпала и всё повторялось с начала.
Пару шагов, поднялась по ступенькам и вот я вошла в "храм знаний". Здесь как всегда царит суматоха. Кто - то проспал, поэтому быстрее, чем обычно, переобувался на лавочке, в страже опоздать на урок. Группа девочек бежала за несчастным мальчишкой, который держал в руках похожий на сумочку розовой пенал, который по-видимому принадлежащий бегущей впереди всех девочке со смешными хвостиками. Учителя ходили туда - сюда по огромному холлу, то и дело, прикрикивая на учеников, одевшихся не по форме или забывших сменную обувь.
Вроде было все как обычно, но я ощутила непонятное, незнакомое до этого ощущение. По телу разлилось странное чувство. Будто я очнулась после долгого сна...
- Доброе утро! - как только я вошла в класс, ко мне кинулась Аля. Вид у неё был сияющий. Глаза блестели, каштановые волосы были завиты в задорные кудряшки, на щеках не утихал легкий румянец. При виде её мне тоже захотелось такие же милые кудряшки. Жаль, что мои волосы плохо держат бигуди.
- Доброе, - ответила я, как можно теплее. - Как вы вчера погуляли?
- Замечательно! - прошептала она, воровато озираясь, чтобы удостовериться, не подслушивает ли кто. - Ещё часа два мы бродили по городу, а потом он проводил меня до дома!
- Я рада за тебя, - сказала я и прошла к своему месту. Димки ещё не было, как и Никиты, и Миши. Мальчишки опаздывали.
- А вы? Вы сразу разошлись по домам? - поинтересовалась девушка.
- Конечно. Димка просто как всегда проводил меня до дома, а потом ушёл. Ничего такого, - пожала плечами я, просматривая невыученный вчера конспект по биологии.
- Эх, зря ты его игнорируешь, - вздохнула Аля. - Вот ты просто не замечаешь, а он ведь по - настоящему в тебя втрескался!
Но продолжить ей не дало появление Серебрякова. Он с независимым видом, закинув сумку на плечо, вошел в класс. Он сквозь ресницы скосился на парту Кейт, которая сегодня пустовала. Кузина, сославшись на головную боль, решила прогулять. По лицу Мишки нельзя было понять, рад он или расстроен. Он поздоровался с одноклассниками, поправил очки и прошел к своему месту. Кинув сумку на стул, он подошел к нам, поздоровался и поинтересовался, как дела.
- Все отлично! - оптимистично отозвалась Алина. - На улице хоть и тьма, но прогноз обещал нам скорое "бабье лето". Так что будем ждать теплых деньков и солнышка.